Запил под Хендрикса

Глава 17 Воля

Редкое нынче имя — Павел. Раньше, при царе и после, были Павлы, потом Павловичи, а теперь в моде Кириллы да Никиты. И вот выходит наружу, на бел свет, из недр станции метро «Площадь Льва Толстого», Павел Иванов с женой Мариной, и понимает, что он может быть один Павел на весь Крещатик.

Что сказать о молодых супругах? Снимают в Киеве квартиру, ездят в транспорте общественном. Сейчас идут на прогулку в парк имени Тараса Шевченко, чтобы Павел, а он уже с залысинами, умный, поиграл там с любителями в шахматы! Сидят на скамейках под кленами, возможно, неведомые никому гроссмейстеры и чемпионы мира. Они играют — тут, а звания дают — там, в другом мире, мире — шире занавес — профессионального спорта!

Поднимаются Ивановы по улице. Шумят машины, гудят. Банк стеклами блестит. Банк похож на сейф. Понятно — надежно. Храните деньги.

Марина вдруг чутко заметила, что Павел задумался. Какое-то мечтание. Предвосхитить? Поздно! Спросить? Вовремя!

— Павлик, тебя беспокоит что-то?

— Да вот, — Павлик замялся, — Хочу… — и выпалил:

— Куртку «Пухонат»!

— У меня есть такая, — из-под бока пешкой вырулил Николай Савченко.

— Не по деньгам! — рукой возразил Павел. Марина дернула его за рукав:

— Подожди! Давай спросим! А сколько стоит?

Николай улыбнулся:

— Вам — со скидочкой. Недорого. Ну что?

И пристально поглядел в глаза сначала ему, а потом ей. Павел медленно, чуть не по слогам произнес:

— О жена моя, я согласен был за любые деньги приобрести куртку системы «Пухонат», но не решался открыть тебе это желание. А сейчас, когда подворачивается такая возможность, будет неразумно с нашей стороны упустить шанс, может быть, последний в жизни. И тебе беретик прикупим!

— Но сначала, — сказал Николай, — справочку о флюорографии предоставьте!

Читай, пиши, неуч не брат ученому, ученый человек газеты пальцем не прорывает, чтобы следить — это только параноики, которые себя шпионами воображают. Сядет на скамеечку, дырку в газете пробьет и глазом оттуда зыркает. Еще так, ногу за ногу закинет небрежно. Обеденный перерыв, вышел ознакомиться со свежей прессой, воздухом подышать. А то у нас так накурено, так накурено, все сплошь и рядом курящие, а тут парчок, и кустец вот зацветает, очень здорово сидеть!

— А когда же я ту справку возьму? Марина, рентгеновский кабинет в нашей поликлинике ведь всё время работает? Или там по записи? — очень, очень Павлик обеспокоился.

— Ой, я не знаю, — ответила жена его.

— Я ваш бог и царь, — сказал Николай, — И признавая это, вы признаете во мне и великого лекаря. Открою секрет — сам я медик.

— Он медик! — разом супруги воскликнули. Прохожие подтвердили сурьезно:

— О да!

— И как медик, — продолжил Николай, — Я вас сейчас прощупаю своим особым рентгеновским зрением. Мало кто знает, что врачей этой способности нарочно обучают. Не всех, конечно. Но самых способных. Станьте вот так рядышком.

Ивановы выстроились. Николай вперил взор в них и схватился за виски. Вращая глазами, крикнул:

— Сканирую ткани и кости! Отек легких не обнаружен!

— Боже, Мариночка, как мне теперь легче будет жить! Всё в порядке! — Иванов схватил жену за руки. Или за руку. Один хрен.

— Но я вижу странное количество ребер, — тревожно сказал Николай.

— У кого? — выдавила слова Марина.

— У обоих. Я недавно читал интервью одного уфолога, так вот он говорит, что всех нас похищают пришельцы, во время сна, и делают разные опыты. Вспомните, не случилось ли с вами чего подобного?

— Да вроде бы нет, — ответил Павел.

— Я не слышу в ваших словах уверенности. Если вы до сих пор хотите куртку системы «Пухонат», то я должен знать, что она не попадает в руки пришельцев. Необходимо — я настаиваю! Провести сеанс регрессивного гипноза! Пройдемте в парк.

В парке Шевченко, под большими озелененными весною деревьями, на лавочках старики и не совсем, некоторые даже юные, играют в шахматы. Солидно, с часами. Время взвешивает ход. Мысль ограничена шестеренками и маятником. Требуйте для мысли безвременья! Пусть партия длится недели.

Едва нашли свободную скамью. Николай усадил на неё Ивановых и начал водить руками в воздухе, словно поглаживая невидимые женские груди.

— Чувствуете токи? — спросил он.

— Что-то такое есть, да, ощущаю, — зачастил Павел.

— Ко мне прибывает тепло, — сказала Марина.

— Так и должно быть.

Николай широко раскрыл глаза:

— Я хочу обратить время вспять.