Записки кельды, часть 2

07. БЕЛЫЕ МЕСЯЦЫ

И ПЛАНОВ ГРОМАДЬЁ…

Новая Земля, остров-острог, 04.08 (января).0001

И мы, конечно же, вернулись. Это было прямо-таки расширенное заседание, на котором (честно вам скажу) я сидела фактически для красоты. Ну гуманитарий я, не технарь, и всю эту хитромудрию могу постичь только в очень общих чертах. Зато присутствовали плотники, кузнецы и весь потихоньку формирующийся костяк отцов-командиров. К слову, почти все эти ребята уже стали тяжами (то есть приобрели физическую силу, которая позволяла использовать их в качестве почти что строительной техники).

Картинка предполагаемого будущего была, конечно, огнище. Я это уже вчера говорила. Но вот с ресурсами пока… И самое-то главное — с человеческими ресурсами было сложновато.

Никита задумчиво почесал бороду:

— Э-э-эх-х, народу бы побольше… — его густой бас повис в воздухе большим вопросом.

— Будет народ, — откликнулся перебирающий чертежи Марк, — но не сразу. Есть предварительные договорённости, но люди решают вопросы на Старой Земле, и тут время, сами понимаете, не в нашу пользу.

Илья, разглядывающий мерцающий макет острова, согласно покивал:

— Понятное дело, со временем подтянутся. Вопрос в другом: ждать мы их будем, или как? Малым фронтом начнём?

— Долго ждать — все жданки съедим, — обстоятельно высказался Степан, — Тут, как говорится, сиди-не сиди, а начинать надо.

Короче, не буду вас мучить — собрание постановило-таки «начать». Из всего глобального проекта выбрали пока малую часть, зачин, на фоне всего остального казавшийся не таким уж и огромным, но по сути изрядно меня лично впечатляющим.

Первым пунктом капитального каменно-бетонного строительства выбрали мост, долженствовавший связать остров с западным матёрым берегом (через узкий рукав).

Вставлю для понимания карту. Для таких же внимательных, как я: шаг крупной клетки = 1 км, мелкой = 100 м. Маленькая чёрточка между нашим большим жилым островом и Черёмуховым островком — и есть первый сегмент будущего моста на запад. То есть, предполагалось, что мост обопрётся о Черёмуховый островок, по самому островку пройдёт обычная дорога, а дальше — второй кусок моста, до большого берега. И всё равно работа мне казалась настолько серьёзной, что было страшно.

Во-первых, предстоящая обработка камня — штука для большинства из нас была совершенно, просто абсолютно новая. Во-вторых, глубина Левого рукава была конечно не так чтобы очень большая — и тем не менее, два-три метра — это вам не по броду сваи колотить.

Но ни разработка каменного карьера, ни перспектива мостырить какие-то огромные деревянные сооружения не охладила пыл наших энтузиастов. Может, это сплошь пробивающиеся магические способности на них так опьяняюще действовали?

Каменоломня развернула малые (стартовые, так скажем) площади и начала поставлять первый камень несмотря на постепенно крепчающий мороз.

Плотники тоже (устали от однообразных домов, что ли?) с воодушевлением начали подготавливать какие-то дивные приспособы для быков нового моста. Федосеевы называли между собой эти штуки то шатрами, то колоколами — такие специальные конструкции, позволяющие какое-то время удерживать воздух вроде как в пузыре (это я вам в общих чертах рассказываю, как сама поняла), чтобы закрепиться в дно и успеть обустроить каменно-бетонные опоры. Дальше должны были идти дичайших размеров тоже деревянные арочные конструкции-подпорки, на которые уже будут выкладываться собственно каменно-бетонные арки, и сверху сложный многослойный пирог верхней части моста.

Очень это всё было мудрёно. Я один раз по дурости задала уточняющий вопрос и потом полчаса архитекторов слушала. В процессе я пришла к твёрдому убеждению, что голова у меня периодически и так как самовар, и столько подробной информации я никак не вмещу. Стояла с умным видом, кивала и временами вставляла одобрительные реплики, типа: «здо́рово!», «молодцы!» и «надо же!» — и после этого решила их больше ни о чём не спрашивать.

Вот картинки — другое дело!*

*И нечего надо мной ржать!

Идея замка и крепости была временно отложена, но не отринута! Эля с Сергеем припёрли в библиотеку целую гору книг, распечаток, карт и схем с замками и крепостями, чтобы все желающие могли в силу сил-возможностей приобщиться к изучению фортификационных хитростей. Перебрав всю эту кучу, мы (простые смертные, ранее не увлекавшиеся оборонительными сооружениями) начали даже мало-мальски шарить в этом вопросе.

МЕХАНИКУСЫ

Пока трое наших архитекторов развернули широкомасштабную деятельность, к нам пришло ещё несколько человек. По большей части это были знакомые — наши или наших первопоселенцев. Было их, на самом деле, немного, человек пятнадцать (в основном — мужики), зато народ был всё толковый и рукастый. Большая часть сразу включилась в строительные проекты, но вот четверо…

Четверо оказались не просто толковыми товарищами, но ещё и изобретательными.

Где и когда можно с уверенностью поймать барона? Скорее всего, ночью в своём фургончике, потому что спать он всё-таки приходит. Но тут косяк — в фургончик кельда может не впустить…

Ещё есть шанс в столовой. За тем, чтобы мужская часть не увлекалась и есть-таки приходила вовремя, женщины бдят. А то были тут случаи…

Я примчалась на обед с опозданием. И что я вижу? За нашим столом сидят четверо недавно прибывших Левшей, супец у всех стынет, а мой барон разглядывает очередные супер-пупер-важные бумажки!

— Та-а-ак, чего сидим, ну-ка быстро все взяли ложки! — я плюхнулась на лавку рядом с мужем и с любопытством заглянула ему в руки. — Это что?

— Шикарнейшая штука, Олька! — он протянул мне листки.

Так-так… Колесо, понятное дело. Так это… водяное колесо! Не совсем уж я пропащая в этом отношении, уж прочитать-то что написано могу.

— Так эт чё — мельница будет⁈ — обрадовалась я.

Четверо разработчиков оживились и осчастливили меня целой кучей перспективных полезностей: не только, собственно, мельницы! От колёсного водяного привода можно запустить механические зернодробилки (это я запомнила, потому что название знакомое) и ещё кучу всяких приспособлений, о назначении которых я слушала с таким же умным видом, как про мостостроение. Это пока в перечне не мелькнуло «стиральные машины». Так-так⁈

— Серьёзно? Стиральные машины? Настоящие? Не дуся-агрегат?

Изобретатели переглянулись:

— Ну… Принципиально особых сложностей нет. Взять за основу полуавтоматическую конструкцию, добиться чёткой регулировки…

— Ребята, это ж классно! — я как телеграфистка застучала пальцем по бумажкам: — Вова, это обязательно нужно включить в перечень важных целей!

Да, это барон у нас занимается глобальным, а я, как и положено женщине — благоустройством дома. В масштабе, конечно. Ну реально, объём вещей, которые мы возим в прачку, всё больше и больше. А руками не настираешься.

— Надо — значит включим, — покладисто согласился Вова.

Второй пункт, которым спустя пару недель до обалдения осчастливила меня учреждённая механическая мастерская, стал проект водоснабжения посёлка с помощью каких-то мудрёных насосов (как говорится: ничё не понял, но о-о-очень интересно…) — короче, в совсем общих чертах: основано на разнице давления, скорости течения реки плюс что-то там ещё. Правда, пока объясняли — я вроде бы понимала. А рассказать — хоть убейте, не смогу. Главное: вода будет! Аллилуйя!

Я пришла в экзальтацию и нарекла их механикусами. С нетерпением жду плодов, ага.

ЕЩЁ ГЛОБАЛЬНОЕ

Ещё одна мысль была, которая меня терзала — и вот о чём. Население неизбежно растёт. И будет расти. И будет потреблять всякое и вести активную хозяйственную деятельность, и производить… Ну-ка, ну-ка, что люди быстрее всего производят?

Да отходы же!

И что? Организовывать вонючие болота-отстойники? Лить в реки? Зашибись, идея!

И поскольку я в этом ничего не понимаю, но вижу вектор, мною была выдвинута цель: спроектировать, опробовать и внедрить в жизнь канализацию, в которой бы супер-полезные (и даже, возможно, магически модифицированные) микроорганизмы с максимальной пользой перерабатывали всякую бяку — настолько, чтобы на выходе получалась водичка, которой можно было бы безопасно поливать, например, теплицы. Отводить на поля. А в идеале — поить скотину. А ещё лучше, чтобы это было полезно.

Гениально, да? Осталась малость — воплотить в жизнь.

Для реализации этого глобального проекта во временное КБ были объединены механики, ботаники и Андле как спец по живому. Такая вроде как био-алхимическая лаборатория. Я им выдала ТЗ и несколько пачек разных бактерий, использующихся на Старой Земле для сходных целей. Видели бы вы их лица…

ПРО ИНЕРЦИЮ МЫШЛЕНИЯ

Новая Земля, остров-острог, 23.08 (января).0001

Пятнадцать человек пополнения — это, конечно, классно! Но блин, как же это мало в масштабе вселенной… Да даже в масштабе небольшой деревушки цифры так себе.

Замечательный парень Лёня Стольников исправно вёл наш блог и даже видеоканал в «интырнетах», о наших героических и трудовых подвигах знало много народу, и те, кому было не западло, что над ними будет защищающий их барон, начали подавать заявки, чтобы влиться в нашу общину, под защиту живого острога и намечающегося замка.

На размах переселения народов поток пока что никак не тянул — в марте ожидалось всего-то пять семейств. Владимир Олегович даже расстраивался, и однажды, сидя вечером за чашкой чая (в свете покачивающих крыльями светящихся бабочек), я сказала:

— Вов, ты погоди паниковать. Осознай — это у нас тут уже зима вовсю летит к концу, мы ждём март, готовимся засаживать поля-огороды и всё такое. А там у них ещё только октябрь в разгаре, пара месяцев с момента открытия порталов прошла! Ну реально, некоторые пока до конца не врубились: чё ваще случилось? Кто-то только из отпусков вернулся. Да мало ли что? Каких только обстоятельств у людей не бывает!

Муж задумчиво отхлебнул брусничного чая и согласился:

— Да. Пожалуй, ты права.

— Да я не пожалуй права — я точно права. И то, что к нам эти пять семей готовятся переселиться — это просто чудо! Второй фактор ты не учитываешь. Смотри. Люди читают, что у нас кончается зима. Вау! Скоро весна! Красивая картинка — и всё такое.

— Ну.

— А за окном у них что?

Он посмотрел на меня очень внимательно, перехватывая мысль.

— Да, ты права. За окном у них осень.

— Вот! Слякоть, промозглость и надвигающееся похолодание. Это психологический блок, через который очень трудно перешагнуть! Люди будут ждать своей весны, чтобы перебраться сюда. Я вообще не уверена, что все сопоставят свою весну с нашей весной. Чтоб из тепла в тепло, понимаешь?

— М-гм. Да.

Я взяла листок и начала считать.

— Смотри, сопоставим календари. Получается: у нас первая весна* — на Старой Земле октябрь.

*Напоминаю! Весна — последнее время

нашего большого десятимесячного года,

девятый и десятый месяцы: март и апрель.

А май — это первый месяц молодого лета,

новый год у нас — первого мая.

Пролетарии всех стран и всё такое.

— Так.

— Следующая весна, конкретно март новоземского второго года, начнётся в конце января. Не думаю, что много народа побежит, хотя агитацию мы, конечно, постараемся развернуть. Ну, а вдруг выстрелит?

— Согласен.

— А вот март нашего третьего года придётся на начало мая!

— Вот, уже совпадаем!

— Да, предсказываю, что основная масса первых переселенцев придётся именно на этот срок. Причём, заходить они будут всё наше лето, опять же не осознавая, что их просрочка в неделю-две тут выливается в месяцы — и будут идти до самого конца нашего сентября, пока в портале не начнёт виднеться прямо совсем уже золотая осень. Людям же невдомёк, что у нас уже холода́ подступают — у них-то только-только июль начался. Хотя бы тех скандалистов вспомни. С малы́ми детьми зашли — ни тёплых фургонов, ничего — в середине сентября.

— Да ещё и бухие ехали, уроды, — мрачно согласился Вова и подвинул к себе сплошь исчерканный мной листок. — Получается, два года ещё людей мало будет?

— Предполагаю, что да. Нет, может что-то случится чудесное и на нас прольётся дождь… — внезапно захотелось петь: — «Это мужицкий дождь — аллилуйя!»* — муж смотрел на меня грустно и терпеливо, сложив брови домиком. — Ладно, ладно, не начинаю…

*' It` s raining men — hallelujah!'

Очень ржачная песенка Geri Halliwell.

А уж клип!

Действительно, если посмотреть с этой точки зрения — то, что те пять семей, которые узнали о маленьком (но очень гордом))) баронстве, серьёзно собираются (при том, что с открытия порталов для них прошло всего два с небольшим месяца), и собираются именно к нам — это вообще на пятёрку, нет, на десятку!

Ну да, понятно, что в цифрах это совсем мало. Но мы в тельняшках!

НАЙДЁНЫШИ

Новая Земля, остров-острог и другие места, 25.08 (января).0001

Зима катилась к концу, вполне оправдывая староземскую пословицу «Солнце — на лето, зима — на мороз»: термометр стал частенько показывать минус пятнадцать, потом минус восемнадцать, потом аж минус двадцать (а мы-то уже отвыкли и разнежились!) и, наконец, к двадцать пятому января температура упала до минус двадцати двух. По иркутским меркам средний такой морозец, ничего необычного. Но тут (в сравнении с остальными днями) было холодновато.

И именно в этот день, как по заказу, к нашему острову вышел мальчишка. Трагически было бы написать, что он был трясущийся, оборванный и замёрзший, но на самом деле одет парень был вполне прилично и по погоде, а трясся больше от усталости и нервов. Ну и малехо от голода.

Помните тех граждан, которые в начале осени приезжали, пытались скандалить и требовали открыть проезд на остров? Вова ещё самому крикливому щелбан поставил? Пацан был из этой компании. Славка.

Мы дождались, пока он поест, и велели рассказывать. Почти все взрослые собрались послушать.

Вкратце история получилась такая.

Галя, как и договаривались, шла за ними километров пятнадцать. Не по короткой дороге, где Вова меня на плечах таскал и через речки перепрыгивал, а по длинной, через броды — то есть, сильно забирая на юг. Потом они заметили, что тигр вроде отстал, но «дядя Толя» всё равно боялся, и три телеги свернули с дороги там, где лес сменялся луговинками, и ещё довольно долго пробирались по редколесным распадкам — до самого вечера. Уже в темноте доехали до какой-то реки, не мелкой, так что перебраться через неё возможности не было. Там и заночевали.

С утра Славкин отец, дядя Толя и дядя Женя решили отпраздновать «чудесное избавление от тигра». Оставшиеся двое радостно присоединились. Дальше я их имена даже не старалась запоминать — и без того в рассказе было всё прекрасно.

Короче, квасили эти уроды дня три, пока всё спиртное не выжрали. Бабам пришлось самим и лагерь ставить, и шалаши обустраивать, и дрова рубить. Потому как «из мужиков» остался на ногах только вот этот мальчишка, аж одиннадцати лет от роду. Баб было трое (а одна, если вы помните, ещё и с младенчиком), да ещё шестеро ребятишек. Они ещё и успевали ухаживать за «больными» алкашами. Картинка прямо расписная. У нас всех, слушавших, лица сделались как будто каждому по куску лимона без сахара раздали.

Ну не козлы?

Бабы же начали копать яму под землянку. Почему они сразу домишко хоть плохонький не поставили? Непонятно.

Ладно, сообразили они, что подступает осень — как-то надо зимовать. Мужики сказали, что продуктов мало, надо что-то решать. Нашли кедрач, колотили шишку да шелушили орех. Первый раз наколотили кулей десять и засобирались к порталу — продать. Вышло неплохо. Привезли всякой еды, гостинцев, тушёнки. И водки ящик. И снова два дня отмечали «удачный бизнес».

Потом снова шишковали.

В шалашах стало совсем холодно спать, и двое поехали торговать шишкой, а трое остались доделывать-таки землянку. Из уехавших вернулся один (тот самый Женя, блин). Пешком и с выпученными глазами. Рассказал страшную историю, про то, как по дороге назад на них напали какие-то в чёрном. И второго стукнули по башке да увели, а он спасся только потому, что отходил до ветру, и его не заметили. Трое оставшихся взбеленились, мол: это вы перепились до чертей, да спьяну всё потеряли: и друг друга, и телегу, и продукты. И водку!!! И пошли искать. Телегу посреди дороги нашли, и даже со всем скарбом, а вот приятеля своего — нет. Хотя и искали, и орали… ни следов, ни останков. Водка, однако же, в телеге лежала нетронутая — на три дня поминок хватило…

С третьей партией шишек дядя Женя ехать наотрез отказался. Трое остальных мужиков его обсмеяли и поехали вместе. Отец и ещё двое других. И не вернулись. Ни назавтра, ни через день. Тетя Лена (жена того психованного Анатолия) взяла топор и пошла по дороге, куда мужики уехали. А мальчишка этот, Славка, пошёл за ней. Они дошли почти до полпути. Точнее — она дошла, а пацан крался в отдалении. А потом она закричала, страшно так. А дальше стало тихо.

— Не пошёл я за ней, — признался Славка, — сильно страшно стало. Забрался на дерево, а там такое дупло оказалось, ну просто здоровенное. Вот даже вы бы залезть могли, — он показал на широкоформатного Никиту, — Я туда и залез. Долго сидел, шевелиться даже боялся. Уже темнеть стало, я хотел уже слезать, а потом смотрю: прямо под деревом стоит… такой… не понятно — мужчина или женщина. В чёрном весь. И как будто караулит. Я и затаился. Он ещё долго стоял. Потом исчез. Незаметно так — раз — и нету. Но я не слез. Вдруг он за дерево зашёл? Ночь там просидел. А утром птицы запели — а то всё тихо было. Я тогда слез, побежал к землянке. Мать хотел предупредить. И ещё там малыши остались. Дядя Женя мне сразу поверил, аж затрясся весь. Мать плакала, но он ей сказал: собирайся, иначе все тут пропадём, и мальцы с нами.

— Собрались?

— Ага…

Собрались они молниеносно, тут, видать, этот мужичок, Женька, постарался да и пацан тоже. Кроме них из взрослых остались ещё Славкина мать да ещё одна тётка — «тёть Тая», жена того мужика, который первым пропал. Или вдова? В две телеги скидали всё, что смогли — и побежали в обратную сторону от реки, на которой стояли. Ориентировался пацан в сторонах света плохо, из путанных объяснений я поняла, что в основном направление было на восток; ехали по редколесью, туда, где могли пройти телеги, чтоб не подрубать деревья. Видели гору с белой верхушкой. Тут я засомневалась — ну не может быть у нас в такой близи горы́ с ледяной шапкой. Но Вова сказал: скорее всего, мрамор. Ладно… В конце концов добрались они до другой реки, тоже глубокой. Пришлось остановиться. Снова рыли землянку. Земля была уже холодная, но до бурь успели. Вот когда её снегом завалило сверху — совсем хорошо стало, теплее. Только для лошадей сена запасти не успели. Они кое-как пробавлялись, подъедали подсохшую траву по берегам реки, но похудели сильно. Людской еды было тоже немного, но они экономили и дотянули почти до середины зимы. Ловили рыбу. С охотой получалось плохо.

— У дядь Жени было ружьё, только оно не стреляло. Испортилось, наверное. А я рыбачить люблю — каждое утро на речку. Плохо только, что покончалось всё, вторую неделю одна рыба варёная, да без соли. Малец всё время плачет. То ему мать манку варила, а теперь приходится рыбным отваром кормить. Стешка на мороз выскочила и застудилась, кашляет сильно плохо и плачет, когда по-маленькому надо. Тёть Тая вторую неделю уж молчит, лежит лицом к стене, даже с ребятишками не разговаривает…

Но самым плохим оказалось то, что незадачливый Женька пошёл за дровами и в буреломе повредил ногу. То ли сломал, то ли сильно вывихнул — полз в землянку как мог, тоже простыл и теперь лежит в беспамятстве. Это ему ещё повезло, что Славка под вечер пошёл его искать (нашёл!) и волоком допёр до землянки — иначе тот так бы и примёрз в лесу. Мать всю ночь проревела, мол — все помрём тут. Наутро Славка собрался и пошёл искать людей. Не абы каких — а конкретно нас. Рассудил, что посёлок наш стоял на большой реке, таких они не переплывали — значит, надо по берегу идти — и дойдёшь.

И ведь дошёл!

Да… уж.

Это вот карта, для наглядности. Шаг сетки 10 км.

Я поймала себя на том, что остаток рассказа слушала, тесно сплетя на груди руки и так же — крестиком ноги. Уж больно мне не нравилось то что я услышала. Дебил этот психованный: и сам пропал, и друзей подставил. Ещё какие-то чёрные… Назгулы, бляха муха. Женька этот… жив ли — помер? Нда…

— Ну, что, ребятушки, что думаете?

— А что тут думать. Надо человека спросить, — барон серьёзно посмотрел на пацана: — Итак, Вячеслав, с какой целью ты пришёл в наш посёлок? Ты хотел попросить еды, медикаментов, ещё чего-то? Или ты пришёл проситься к нам, на житьё? Ты за себя говоришь — или за всех?

Славка открыл рот… и задумался.

— За себя скажу, — наконец решился он. — Я бы хотел к вам. Если можно. Я ещё тогда хотел, да батя пьяный спал, а дядь Толя выступать начал. Остальные мне ничего не поручали, но я хочу попросить: помогите им. Пожалуйста…

Барон вздохнул и потёр подбородок:

— Добровольцы есть?

Добровольцев оказалось до фига. Мужики встали на лыжи и побежали по заснеженной реке. На отощавших лошадей мы не понадеялись, и с отрядом послали четырёх лоснящихся, упитанных жеребчиков.

Найдёнышей привезли уже к ночи. Барон встретил их сурово. Касательно приёма в общину и клятв высказался так: Славку согласился взять на общих основаниях, а вот остальных взрослых — только на более жёстких. Чтобы минимум пятьдесят лет не могли уйти с выделенного надела без разрешения. А там он ещё посмотрит — как себя покажут; давать им полную свободу, таким бестолковым, или нет.

Странным образом ко всем привезённым так и прилипло это обозначение — найдёныши. И стали они все Найдёновы, вроде как и породнились.

Что всех (включая лошадёнок) полечили, объяснять, я думаю, особо не надо.

Расселили без особых премудростей. Поскольку было выстроено уже три резервных дома, и один из них всё время подтапливался, с комнатами для встреч стало проще, так что баб с шестерыми ребятишками разместили в одной из бывших гостиных женского общежития.

Младенца (которому, как и Мишке с Аришкой не было ещё года) взяла к себе Марина. Она меня этим уже прямо пугала. Жалость на грани самоотверженности. Я каждый день её смотрела, конечно. Шутка ли — троих детей грудью кормить! Это, я вам скажу, работа на износ. Да там ещё двое малышей чуть постарше, тоже сколько сил-нервов.

Славку с «дядей Женей», который ему оказался реально дядей — братом матери, определили в мужскую общагу; там было поплотнее, но не критично.

Такие дела.