Записки Террориста: Киев 2016

День пятый, вторник

«Ще не вмерла України і слава, і воля,

Ще...» Да не сплю я, не сплю. Пожалуй, даже позавтракать сегодня не поленюсь. Сделаю пшённую кашу со сливочным маслом, сахаром, корицей и изюмом. Мммм… Обожаю! Особенно если молочком холодным запивать. Пища богов! Разомнусь вот только, пока вода закипает, и ложку рыжикового масла съем. Кстати, почти прикончил бутылку, надо новую покупать.

Ладно, пока что всё идёт как обычно. Поездка по утреннему Киеву, кофе, распределение груза с утра, снова кофе, теперь накладные выписать. Блин, что-то я ошибок много допускаю в документах. Нервничаю. Вроде и на войне был, и после неё немного пошалил, а всё равно нервничаю. Ладони вспотели. Всё-таки сегодня важный день. Этапный, можно сказать. В хорошем смысле, надеюсь. Официально стану террористом. До этого, в принципе, тоже был, но как-то не так.

Блин, чё за фигня в голову лезет… Надо в Скайп выйти, может, Лена что пишет. А то вчера не пообщались. Она по вечерам поздно в сеть выходит, а я вчера лёг рано, не дождался. Захожу. Она в сети, но не писала ничего. Ну, ладно. Может, оно и к лучшему. Сегодня, пожалуй, мне будет не до романтики. Только подумал, как значок сообщения замигал.

― Привет!)

― Привет!))

― Чё делаешь?)

― Жужжу аки пчёл!)) Ты?

― Секса хочу!!! ♥

МЛЯ!!! Ещё вчера душа бы пела и плясала от такого сообщения, но сегодня… Чёрт, но не отказываться же…

― ♥♥♥!!!

― :-)

― Вечером увидимся? ))

― Если я не перехочу ))))))

― ♥♥♥!!!

Мдяяя… вот и думай — то ли лучше, чтоб передумала, то ли нет. Пожалуй, всё-таки, лучше нет. Если меня торжественно повяжут или просто грохнут, она так и так узнает. На «Контрактовую площадь» я же в любом случае отстреливаясь от взвода СБУшников не приеду. Мммм… не планирую, во всяком случае. А увидеть её очень хочется. И не только увидеть.

Хмм… И настроение повысилось. Лишнее беспокойство ушло. Пойду пообедаю, пожалуй. Чёрт с ней, с изжогой, силы сегодня понадобятся.

По вторникам мы заканчиваем работу раньше, чем обычно. В половине третьего уже выезжаем. У Гарика, если помните, проблемы с позвоночником, и каждый вторник он ходит на массаж и какие-то там физиопроцедуры. По идее, если есть работа, мы с Оксаной остаёмся до шести, но объёмы продаж упали (война-с), так что «Контора закрыта, все ушли на фронт».

Вылезаю, как обычно, на Харьковской площади, у метро.

― Всем пока, до завтра!

― Давай, счастливо!

― Пока, Витаська, до завтра!

Мля. Надо было его всё-таки завалить. Ладно, надеюсь, ещё представится случай. Проводив машину глазами, не спускаюсь в метро, а прохожу мимо офисного здания на Ташкентскую, к трамвайной остановке. Башкой стараюсь особо не мотать и вообще смотреть больше под ноги, но так, чтоб это не бросалось в глаза. Батареи и симки из телефонов ещё в офисе вынул, с этой стороны опасаться вроде нечего. Людей на остановке полно, но это конечная, так что всё нормально. И сесть легко, и не маячишь, как прыщ на лбу. В трамвае сразу сажусь к окну и утыкаюсь в книгу. Ехать мне аж до проспекта Юрия Гагарина, так что сижу спокойно и не отсвечиваю. Книгу, кстати, сегодня другую взял, «Нижний уровень» Круза. Народ у нас, увы, знанием других языков (кроме украинского, да и то так себе) не отягощён. Человек, читающий «Clash of Kings» привлечёт излишнее внимание. Ну да Круз хорошо пишет, так что, почему бы и нет.

Вот и Гагарина. По Красноткацкой углубляюсь в жилой массив, через несколько кварталов поворачиваю во дворы. Ещё квартал через них — и вот он, знакомый подъезд. Во дворе никого, что радует. Код «174», подняться на второй этаж, отпираю два замка сложными, бороздчатыми ключами — и я внутри. Не бедненько, чистенько. Цветов и прочей зелёной гадости столько, что чувствуешь себя Стэнли, ищущим Ливингстона. Дело вкуса, конечно, но вот лично меня комнатные растения в малых количествах оставляют равнодушным, а в больших — раздражают. То ли дело что-нибудь пушисто-хвостатое, радостно встречающее тебя после работы. Но Евгения Васильевна со мной не согласна. Кошек она не любит, собак тем более, зато вот цветы свои только что не целует на ночь. Может и целует, кстати. Впрочем, мне-то грех жаловаться. Будь у неё кошка, при очередном убытии в санаторий сдала бы её в приют на время, и не видать мне тогда ключей. Но цветы нужно поливать, так что пришлось старушке вспомнить про единственного троюродного племянника. Ну, мне не трудно раз в неделю вечером прийти. Кстати, надо сначала цветы полить, а то забуду потом, нехорошо получится. Закончив с поливкой, переодеваюсь. Чёрные кроссовки, тёмно-синие джинсы, темно-зелёная водолазка, чёрная кепка, солнцезащитные очки. Теперь взять длинную серую коробку из-под какого-то хитрого светильника, и можно выдвигаться. Книгу, телефоны и вещи, в которых пришёл, оставляю здесь.

В подъезде и во дворе никого, мне по-прежнему везёт. Но расслабляться не надо, в поле зрения камер попадать нельзя. К метро, разумеется, идти не стоит. Добравшись дворами и закоулками до Расковой, ловлю частника возле «Туриста». Ну, не совсем возле, там камеры, мне туда не надо. А вот куда мне надо, так это на Бастионную. О чём и сообщаю водиле. Вообще, я обычно в такси на переднее сиденье сажусь, но сегодня, пожалуй, не стоит. «Big Brother is watching you^[19]» , знаете ли…

Водятел попался разговорчивый (что плохо), но зацикленный на политике (это хорошо). Можно особо не вслушиваться в разговор, отделываясь универсальными фразами: «Ага, уроды. Педерасты. Да воруют, конечно». И в таком духе. Сижу, за окном старенькой «шкоды» проплывают залитые солнцем виды Киева. Красиво. Переезжаем Днепр. Вообще, отличная сегодня погода. Тепло, солнечно. Практически безветренно, что тоже немаловажно.

Может, стоило перетащить арсенал к Евгении Васильевне… Ммммм... Не, нафиг. Старушка весьма взбалмошная. Мужа давно нет, детей и не было, друзья все только в телефоне. Надоест ей в Карпатах, нагрянет внезапно, объясняй потом, что это такое, и почему оно здесь. Она хоть женщина и очень своеобразная, да и в возрасте, но не идиотка же. Жена офицера. Супруг у неё, кстати, тот ещё персонаж был, судя по всему. Я его почти не помню, он лет двадцать как умер. Полковник в КЭУ Одесского военного округа, жильём для военных занимался. Оставил горячо любимой супруге шесть квартир в Одессе, на сдаче которых она и живёт. Неплохо живёт, между прочим. Спрашивал её, почему не переедет куда-нибудь заграницу, доходы-то позволяют. Или в ту же Одессу, к морю. Получил недоумённо-оскорблённый ответ: «Я потомственная киевлянка!». Мдяяя… Ну, в чём-то я её понимаю. Только вот закончить жизнь одному, пусть даже и в окружении цветов, как-то не тянет. Семью хочу. Детей. Эх, Лена, Лена…

Так, вот и Бастионная. Заезжаем во дворы, расплачиваюсь с водилой и он, верхом на своём Росинанте, бодро скрывается за поворотом. Ну и чудненько. А я, пожалуй, пройдусь дворами пару кварталов, а потом выйду на Киквидзе.

Преимущества четырёхбуквенного счастья в экономике — каждый третий водитель готов переквалифицироваться в таксиста. Хмм, везёт мне на «шкоды» сегодня. «До Червонозоряного!». Это тот же Краснозвёздный, якщо хтось не володіє державною мовою. Опять сажусь назад. Этот молчаливый попался, и то счастье. Обычное, не четырёхбуквенное.

― На Алексеевской поверните, пожалуйста.

Некоторый мандраж ощущается. Но это нормально.

― Вон там притормозите.

Место тут я заранее присмотрел. Тихо, камер нет, закрыто деревьями с трёх сторон. Расплатиться, вылезаю, коробочку не забываем… Так, смотрим на часы — 18:33. Второй номер, если всё по плану, уже полчаса как на позиции. Он должен ждать меня до половины восьмого, потом, если не начну работать — уходить. Но я успеваю.

Дворами выхожу на Соломенскую. Мне надо перейти на другую сторону, и тут уже камер избежать не получится. Впрочем, я выбрал оптимальный маршрут, ближе пятидесяти метров меня ни одна камера не запишет. Обхожу стройку очередного элитного скворечника вдоль забора. Скоты, ещё кусок парка вырубили. Несколько человек меня видят, но внимания не обращают. Потом, конечно, вспомнят, когда их в СБУ притащат. Но что они смогут сказать? Высокий худощавый мужик в тёмной одежде, с длинной коробкой. Лица не видно, причёски не видно. Устанут искать по такому описанию.

Углубляюсь в лес, Четвёртая горбольница остаётся справа. Вот и свалка. Вроде, всё на месте. Даже кучка говна. Конечно, спецы могли бы всё сделать аккуратно, и «сюрприз» обезвредить, но откуда они тут? В наши дни гвинтівка — штука в хозяйстве нужная. Если б кто нашёл — чисто из любопытства полез посмотреть. И тогда в новостях появилась бы заметка о взрыве. Но она не появилась, я мониторил.

Пора надевать перчатки. В темпе извлекаю винтовку, не забыв снять сюрприз. Так, теперь достать из коробки обычный пластиковый пакет с запасными водолазкой и кепкой, пару ватных дисков и раствор хлорки в бутылочке. На СВД моих отпечатков нет, я с ней только в перчатках работал, как и с патронами, а вот коробку стоит протереть. Вообще, хорошо бы сжечь, конечно, но нельзя привлекать внимание. Закончил. Вату и бутылку в помойку, пластиковый чехол винтовки — в коробку. Осторожно устанавливаю «сюрприз», как Карабит показывал. Того, кто просто потащит коробку из ямки, не спасёт даже очень быстрая реакция — УЗРГМ^[20], побывав в умелых руках Карабита, сработает мгновенно.

Выдвигаюсь на позицию. Будет забавно, если Второй (я не в курсе реального позывного, и есть ли он вообще, так что пусть будет Второй) выбрал себе место там же, где и я — мы же с ним только примерное время и место акции согласовали. Хотя не, маловероятно. Два часа там без хорошего костюма, типа «Лешего», не пролежишь, заметно будет. Да и задача у него другая, ему нужно широкое поле обзора, пусть и с большего расстояния. По крайней мере, я бы на его месте где-нибудь подальше засел. Вот и позиция. Кусты у кромки леса, дальше вниз уходит поросший травой склон. Отличный обзор на приличный кусок центральной дорожки парка. Судя по мусору вокруг, не мне одному тут понравилось. Таак, что мы имеем с гуся… Нацгвардейцев не видно, гуляют где-то. Вот прикол будет, если они отменили патрулирование. Не, «план Б» есть и на этот случай, конечно, но…ммддяяяя… лучше бы «план А», конечно. Ладно, подожду. Кто там у нас ещё… Две молодёжных компании сидят, одна увешана державными прапорами. Патриотизм среди молодёжи — это хорошо… Мамаша с коляской неспешно нарезает круги по площадке, на пару с бесколясочной подружкой. Вроде, всё. Что ж, патрон в патронник, отомкнуть магазин и ещё один туда, принимаю вид праздно отдыхающего, на всякий случай, винтовка на траве сбоку, пакет с другого, ждём-с.

Несколько напрягает то, что позади меня ещё одна дорожка. Хоть и нечасто по ней кто-то ходит, но бывает. МЛЯ! Накаркал! Дядечка пенсионного возраста неспешно шествует со стороны «Времён года». Винтовку закрываю, но, один хрен, выгляжу я несколько странно, лежащим на траве между кустов в гордом одиночестве. Незаметно подбираю валяющуюся рядом пустую бутылку из-под пива. Мужик уже почти напротив меня, нас разделяет метров двадцать пять. Замечает меня, голова поворачивается. Изображаю распитие спиртных напитков в неположенном месте. Несколько секунд всматривается, затем отворачивается. Провожаю взглядом. Нехорошо…

Ладно, делать нечего, продолжаю наблюдение. Внизу продолжается вялая активность. К ранее присутствовавшим добавляется собачник с пуделем. От скуки пытаюсь угадать, где может находиться Второй. Он должен постоянно держать площадку под наблюдением. Хмм… Может, вон тот мужик на дальней лавочке, с сумкой? Книжку читает. Не, не угадаешь так. Всё зависит от того, какая у него оптика. Может вообще на крыше «Времён года» сидеть.

Движение справа внизу. Потревоживший меня пару минут назад пенс спускается по тропинке к площадке. Мдяя… Эх, появи... ЕСТЬ!! Впереди, на центральной дорожке, из-за склона показываются гвардейцы. Меня они за кустом разглядеть не смогут, так что спокойно изготавливаюсь к стрельбе. Винтовка мной лично не пристреляна, это минус, конечно. Но листочек с результатами её пристрелки я заучил, да и расстояние детское — до площадки сто пятьдесят метров по прямой, до гвардейцев — двести сорок и сокращается. Вообще-то, уже можно стрелять, но пусть поближе подойдут. Сигнал готовности для Второго — подход гвардейцев к площадке. Обидно будет, если его часть акции сорвётся из-за того, что я не подождал три минуты. Да и броники у них есть, причём я не знаю, какого класса. Лучше подпустить ещё. Дорожка спускается к площадке несколькими лестничными маршами. Начну работать, когда спустятся с первого. Расстояние — сто восемьдесят.

Вдох. Выдох. Идут расслаблено, глазеют на девушек из ближайшей компании. Вдох. Начинают спускаться. Выдох. Вдох. Выдох. Выстрел! Есть! Выстрел! Есть! Один метнулся в сторону, исчезая из прицела, последний «замёрз». Выстрел! Есть! Вдох. Ищу «шустрого». Короткая очередь бьёт по кустам в паре метров от меня. Выдох. И правда, шустрый. Вот он, укрылся за парапетом. Выстрел! Промах! Шустрый дёргается, и следующая очередь проходит дальше от меня. Выстрел! Есть! Хэдшот! Вдох. Один из подстреленных первыми пытается ползти, почему-то вверх по лестнице. Выдох. Выстрел! Есть! Замер на лестнице враскорячку. Под острым углом в поясницу, ниже края броника — не жилец. Вдох. Выдох. Надо проконтролировать остальных. Вдох. Выдох. Выстрел! Есть. Выстрел! Есть. Шустрый упал за парапет, его не видно. Но там верняк.

Отрываюсь от прицела. Мамаша с коляской и подружкой забились в угол под парапет, дитёнок вынут из коляски. Молодцы, быстрая реакция. Собачник убегает вверх по склону, в сторону Волгоградской, пудель впереди него. Молодежь — дебилы, обе компании. Стоят и смотрят. Один вообще телефон достал, снимает. Мля, вот чё в голове у человека? Надеюсь, это не Второй. Излишне любопытный пенсионер убегает по центральной дорожке, в сторону Соломенской. Метров двести уже до него. Ага…

Вдох. Выдох. Выстрел! Есть! Мужик с размаху падает на асфальт и замирает. Проконтролировать? Не, нормально. Перевожу прицел на патриотическую компанию. Последнюю мою цель им не видно, так что не паникуют особо. Три парня, две девушки. Рассматривают гвардейцев, пытаются разглядеть меня. У всех на плечах биколоры повязаны. Вон та, полная. Вдох. Выдох. Выстрел! Есть. Компания замирает в шоке. Парень слева. Выстрел! Есть. Оставшиеся в живых бросаются бежать. Отстрелялся, надо уходить.

Оставив винтовку на земле и схватив пакет, привстаю и, пригнувшись, отбегаю к дороге. Здесь меня снизу уже не видно, можно распрямиться. Бегу метров двести по дорожке в сторону «Времён года», так, всё пора в лес углубляться, ещё метров двести осталось до Механизаторов. Чуть сбавляю темп, только ногу подвернуть сейчас не хватает для полного счастья. Автосервис, обойти слева через лес, перемахиваю через низкий забор, не забыть перчатки снять, в карман их. Уф! Запыхался. Надо немного успокоиться, а то внимание буду привлекать излишнее. Водолазка вся промокла от пота, тёмные пятна будут видны. Ну, это я предусмотрел. Из пакета достаю другую водолазку, светло-серую. Меняю бейсболки. Старой по-быстрому обтереться — и в пакет её. Несколько глубоких вдохов/выдохов, и спокойным, но быстрым шагом выхожу на Механизаторов. Несколько пешеходов, пара машин едет. На меня, вроде, никто внимания не обращает. Лучше перейти на другую сторону, чтоб потом перед ментами этого не делать, если появятся. Вот и Кавказская, поворачиваю. Вдалеке слышится вой сирен. По обеим сторонам улицы глухие заборы и какие-то технические здания. Мля, чуть-чуть осталось! Сирены приближаются. ВСЁ! Пошли жилые дома! Ухожу с улицы направо, во дворы.

Не бежать, идти спокойно. Сейчас они оцепят парк. Пока подтянется достаточно сил, чтобы блокировать весь район, я уже буду далеко. Главная опасность — что отследят потом по камерам. Маршрут я проходил месяц назад, но мог что-то не заметить, а могли и новые камеры где-то повесить. Вот и остановка. Как раз сто семьдесят первая маршрутка подъезжает. Сажусь. Маршрутка отходит от остановки, и я чувствую, как напряжение отпускает. Ладно-ладно, не время расслабляться. Вон, как раз, «луноход» навстречу пролетает, и ещё один вслед.

Проехав несколько остановок, вылезаю на углу Жилянской и Льва Толстого. Теперь отойти чуть назад, где кусок дороги не просматривается камерами, и можно ловить машину. Ну, ну… останавливайся… Есть! Забираюсь на заднее сидение почти не ушатанного «корейца».

― На Коперника, пожалуйста.

― Ээээ… Дорогу покажете?

― Да, конечно. Это почти до конца Артёма и там налево.

Блин, я офигеваю. Как можно заниматься извозом и не знать города? Или, если уж не знаешь, навигатор не купить?

Доезжаем довольно быстро, пробок почти нет.

― Вот тут остановите, пожалуйста.

Мдяя, опаздываю. Лена будет неприятно удивлена, раньше я всегда первый приходил. Надо спешить. Вытряхиваю содержимое пакета в подвернувшийся мусорный контейнер. Сам пакет свернуть и с собой — потом выброшу. Переулками и дворами, в обход камер, дохожу до метро «Политехнический институт». Карточкой, разумеется, не пользуюсь, я же не идиот. Ну, не совсем, по крайней мере. Автомат выплёвывает два жетона, и эскалатор несёт меня вниз.

В вагоне наконец-то есть время оценить выполнение акции. ИМХО, на твёрдую пятёрку. Те двое, с биколорами — вообще замечательно. На экране будут смотреться идеально. В новостях пока тишина, кстати, хотя на станции двое молодых хлопцев обсуждали «стрельбу на вокзале».

Время-время-время. «Дарница», пора на выход. Поднявшись, сворачиваю в сторону «Полукруглого дома». Пакет — в урну у торгового павильона. Интересный, кстати, домик. У меня там девушка когда-то жила. Вещи там интересные творятся. Ну да ладно, не до него сейчас. Как-нибудь потом расскажу. Двадцать метров от трассы — и хоть глаз выколи. Мдяяя… Кругом четырёхбуквенное счастье. Этот год не переживут не только лишь все, перефразируя нашего мэра… Что у «Полукруглого» хорошо — всё время останавливаются доставившие кого-то такси. Избавившись по дороге от кепки и очков, ловлю начавшего было отъезжать частника.

― Командир, угол Бажова и Красноткацкой?

― Садись…

Пенсионного вида мужик на ВАЗовской «девятке» не достаёт с разговорами за жизнь, чему я весьма благодарен. Время-время-время… Приехали. Выйдя из машины, иду в сторону Пожарского по правой стороне улицы. Как только такси скрывается из виду, разворачиваюсь и, пройдя метров тридцать, перехожу улицу. Теперь ещё немного дворами, и всё... Мля! У нужного мне подъезда стоит какая-то компания, явно подогретая водным раствором этанола. Не приближаясь, медленно обхожу дом по кругу. Слава Ктулху, уходят. Дверь, подъезд, лестница, дверь — ВСЁ! Можно трансформироваться из отмороженного террориста в неприметного бухгалтера-грузчика. На часах двадцать минут десятого. Блин, и Лене не позвонить, что опаздываю. Не хочу батарею и симку в этом районе вставлять. Надо спешить. Скидываю террористические шмотки, и несколько взмахов ножа превращают их в ветошь. С кроссовками расправляюсь с особым удовольствием — они на два размера больше, и неслабо натёрли ноги. Зачем такие брал? Отпечатки следов не моего размера, плюс походка немного другая. Когда начнут по камерам отслеживать мой маршрут — может пригодиться. Умыться по-быстрому, одеться — и вперёд. На часах уже половина. Мля!

Штаны и водолазку выкидываю в один контейнер, обувку — в другой. Едва выхожу на Строителей, навстречу машина. Машу передней конечностью.

― Добрий вечір! До «Чернігівської» візьмете?

― Звичайно, сідайте.

По радио в машине рассказывают о бойне в Соломенском лесопарке. Неизвестный открыл стрельбу по отдыхающим, четверо бойцов Национальной гвардии героически погибли, спасая гражданских. Интересная версия. Интересно, что они завтра будут говорить? Только бы Второй не подвёл…

Вот и метро. Бросаю жетон и, уткнувшись в книжку, выхожу на платформу. Отличный предлог держать голову опущенной.

На «Днепре» включаю телефон, выделенный для личной жизни.

― Привет! Ждёшь уже?

― Привет! Жду, а ты где?

― Лен, прости, тут по работе так получилось! Через пятнадцать минут буду! Подождёшь?

― Ни в коем случае.

― Мммм…

― Да подожду уж, что делать. Давай быстрее!

― Уже лечу!

Судя по голосу, не сердится. Хотя человек она импульсивный, и настроение за пару секунд может развернуться на сто восемьдесят градусов.

Приехал.

― Привет!

― Привет!

Целую, и даже не уворачивается. Хороший признак.

― Пойдём кушать?

― Да, умираю от голода!

Беру её за руку, идём в кафе.

― Новости слышал?

― Да нет, вроде, а чё случилось?

― В твоём парке стрельба какая-то была. С жертвами.

― А, ну, про стрельбу чё-то слышал в метро. И чё, жертвы есть?

― Да, семеро убитых сказали.

― Ни фига себе!

― Да. Это к нашему разговору недавнему, кстати, про ношение оружия.

Надо сказать, взгляды на очень многие вопросы у нас с Леной не совпадают. Для неё националисты — идиоты, добровольцы на Востоке — идиоты, ну а уж сторонники легализации оружия — вообще одноклеточные. Я стараюсь с ней не спорить на эти темы, так как она через пару фраз заводится и переходит на личности. Но, видимо, моя морда лица достаточно красноречиво выражает несогласие. Начинает раздражаться.

― После такого только идиот может говорить, что «у людей на руках должно быть оружие»!

Любимая, да нет у людей на руках оружия! Зато у преступников оно есть. У меня, например. Вообще, это я сегодня в парке отработал. Да, я террорист. В хорошем смысле слова.

Нет, я этого всего не сказал, разумеется. Но подумал. В общем, к концу приёма пищи я уже отчётливо понимал, что не только продолжения у меня дома сегодня не будет, но и неизвестно, когда её ещё раз увижу. Лена вспыльчивая, но отходчивая… со временем. Блин, ну ведь так хорошо весь день шёл…

Выйдя на улицу, делаю последнюю попытку исправить ситуацию. Вроде как между делом протягиваю руку, обнимаю за пле…

«НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!!» — рычит.

Отдёргиваюсь всем телом на полметра. Чёрт!!! Теперь точно всё испортил… До метро идём в молчании. Сойдя с эскалатора, Лена бросает «Всё, пока!» и идёт к своему краю платформы, не оглядываясь. Эхе-хех…

На «Олимпийской» сажусь на троллейбус. Настроение не то чтоб на нуле, но упало. Ладно, переживу. Всё равно она детей не хочет. Главное, акция прошла как надо. Вот, кстати, парк проезжаю. Менты роятся и граждане в штатском. Ничего, ребята, я вам скоро ещё работы подкину. До кровавого пота. Настроение немного улучшается. Всё, моя остановка. Надо не забыть Ваське корма купить. Оголодал поди, животинка. И спать-спать-спать…

День шестой, среда

«Ще не вмерла України і слава, і воля,

Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля.

Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці.

Запануєм i ми, браття, у своїй сторонці.

Душу й тіло ми положим за нашу свободу...» Эхе-хех… Так и не поспал ни фига. Мысли в голове крутились часов до трёх. Какие? Нуу… всякие. На тему сложности жизни вообще, и жизни нищего бесквартирного террориста в особенности. Млять, иногда даже приходится отмораживаться и упорно не понимать Ленины намёки на совместное времяпрепровождение. К концу месяца обычно нет денег даже на в кафе её сводить. Не, она заплатит, конечно, и даже ничего плохого про меня не подумает (наверное), но стыдно. Надо с этим что-то делать. Что вот только?..

Завтракать времени нет, в Инет залазить тоже. Ладно, на работе погляжу. Всё равно, за ночь ничего более-менее разумного по поводу вчерашней акции появиться не могло. Блин, а любопытство-то гложет, конечно. Может, включить ноут на минутку?

«Слышу голос, голос спрашивает строго...» А вот и Лёха. Не судьба мне в Инет залезть. Всё, бегу. Васёк, на корм свой, кушай. Ты где морду подрал? Жених, блин.

Лёха встречает меня в слегка возбуждённом состоянии.

― Здорово! Слышал? Как думаешь, кто?

― Привет! Да не знаю… может, крыша у кого поехала. Насмотрелся всякого, ну и…

С сомнением крутит головой.

― Ну, не знаю… А я думаю, это Аваков под СБУ копает! Или Беня, под Петю!

― Мммм… Да палевно как-то уж очень… Прикинь, если вскроется? Это ж не пару лярдов распилить, это песец…

Так, за приятной и высокоинтеллектуальной беседой, прибываем во вторую точку амбаркации. Лёха, в общем-то, аполитичен. Вернее, политикой он интересуется, но исключительно как источником новостей, без особого сопереживания. Если только очередную порцию мирняка не накрыло «Градом». Тут он болезненно реагирует, мол, женщин и детей трогать нельзя. Россию вообще и Путина в особенности не любит, разумеется, но и к постмайданным властям относится без малейшего пиетета. «Жили бы себе спокойно, зарабатывали бабло и не мешали жить другим» — его кредо. Мову так и не выучил, хоть и живёт в Киеве со студенческих лет (родом с Кировограда). Хотя, я вот вообще в Киеве большую часть жизни прожил, даже в националистической движухе участвовал, и как-то без мовы замечательно обхожусь. Не, знаю, понятное дело, но практически не пользуюсь.

Вот и Гарик. Ну, сейчас начнётся…

― Гарик, доброе утро!

― Привет! Вы слыщали?! Не, ну какие педерасты, а?! Млять, куда мир вообще смотрит?!

Ну и всё в таком духе. До самого вечера теперь не успокоится. Гарик у нас ультрапатриот Украины. Хлебом не корми, дай обсудить клятых москалей. Они ему ещё в Харькове жить мешали чем-то там. «Мордой об стол возили, что я армянин», ага. Я х….ю, дорогая редакция. Был вторым или третьим человеком в областной спортивной иерархии, организовывал досуг для первых лиц обкома, заодно цеховиков каких-то крышевал с фарцовщиками. В итоге не поделил очередную пассию с первым секретарём обкома, угодил в опалу, женился на еврейке и свалил в Израиль. Москали виноваты, сломали многообещающую карьеру. Что-то мне подсказывает, что, вернись он из Жыдленда в Москву вместо Киева, клеймил бы сейчас гневно необандеровцев и прочих фашистов. Причём совершенно искренне, не подумайте. Никакого лицемерия. Ну, почти. Интересная особенность старика — накручивает себя так, что сам начинает верить в то, что говорит.

Наконец-то, родное и близкое мне существо. Комп, я имею в виду. Включаю… пока раскочегаривается, можно кофейку сварганить… Не я один рвусь в Инет, кстати. Все уткнулись в экраны. Та-а-ак, что у нас тут… «Расстрел в Соломенском парке… возбуждено уголовное дело… террористический акт или дело рук…». Ничего интересного, короче. Похоже, Второй пока не выполнил свою задачу. «Сюрприз», видимо, не сработал. Вряд ли коробку ещё не нашли, так что, наверное, сняли. Жаль. Погибшие — четверо нацгвардейцев, из них один офицер. Гражданские — мужчины шестидесяти и девятнадцати лет, женщина двадцати лет. Ладно, пойдём пока товар раскидывать. Надеюсь, Второй не подвёл…

Снять мастер-картон мяты с общего паллета. Переставить на паллет с мятой. Разрезать скотч, открыть верх картона, «чтоб дышало». Повторить. По крайней мере, это не так уныло, как выписывать накладные. Хотя тоже как-то «не айс»… Мля, как меня достала эта работа. Даже если Африку не брать, раньше как-то куда интереснее хлеб насущный зарабатывался. Чем занимался? Мммм… Ну, раз уж про мои нынешние занятия вы в курсе, полагаю, хуже не будет. Так вот, занимался я много чем, но последние три года, перед отъездом в Африку, — игровыми автоматами. Ну, да, не самое почтенное занятие, не спорю. Хотя, если честно, моральный аспект меня не сильно волновал. Если человек идиот и не может контролировать себя, это его проблемы. Зато интересно было. Открыть и управлять залом игровых автоматов, особенно подпольным, непросто. Весьма. Нужно заниматься и отношениями с ментовкой, и ремонтом, и поставкой еды/напитков, и персонал контролировать. А персонал, если его не держать в узде, в этом бизнесе может такого наворотить… Про общение с клиентами я уж и не говорю. Никогда не пробовали успокаивать человека, проигравшего за ночь пять тысяч долларов, и пытающегося разбить автомат? А ведь надо ещё его так успокоить, чтоб он через неделю снова пришёл…

― Витаськин, это ты что повёз?

― Рукколу.

― А, ну, ладно. Завези в холодильник!

А я, мля, собирался паллет в духовку поставить. Иногда мне кажется, что Гарик искренне считает — без его контроля и напоминаний окружающие даже дышать не могут. Б-Е-С-И-Т.

Почему снова в эту сферу не пошёл? Мммм… не очень это сочетается с моей нынешней террористической ипостасью. Игорка нелегальна. Понятно, что менты, прокуроры и прочая сволочь в курсе. И в доле. Но shit happens, как известно. Мне вот за три года дважды пришлось побывать в гостях у правоохранительных органов, один из них с ночёвкой. Не, нафиг. Да и по времени не получится. Это сейчас я баклуши бью по вечерам и выходным, а в игорке так конь не ходит…

Фуф, вроде, всё раскидали. Теперь за комп, накладные выписывать. Заодно последние новости гляну. Только чаю сначала хлебну.

Оп-па! Есть! Вся френд-лента забита. Ютуб в рабочей сети тут заблокирован, но и комментарии вполне красноречивы. «Пророссийские террористы взяли на себя ответственность за расстрел в Соломенском парке», «Очередная укропровокация», «Новая глава методички» и так далее. Обобщая, на украинских ресурсах — «Рашисты подтвердили свою фашистскую сущность», на российских — «Укры устроили очередную провокацию». В общем-то, всё как и ожидалось. Интересно, всё-таки, что именно Второй там выложил… Я же только общую идею знаю. Чё там в содержательной части пишут… «В видеоролике с кадрами Соломенского расстрела террорист в «балаклаве» от имени «Русского освободительного фронта» берёт на себя ответственность за вчерашние убийства, а также за террористические акты (о которых ранее не сообщалось правоохранительными органами) двадцать второго марта и пятнадцатого апреля…». Ага. «Русский освободительный фронт», значит. Мммм… РОФ… Рофовцы… «Боевики РОФ совершили нападение на отделение милиции в …». Мдяя… Не, в принципе, ничё так. Пойдёт для сельской местности. Хотя «освободительный» как-то странновато звучит. Не, нормально, есть неуловимые ассоциации с Белым движением во время Гражданской войны. Надо ролик посмотреть. У Лёхи на планшете, чтоб до дома не ждать.

Сагитировать Александра большого труда не составило, и вот уже вся честная компания сгрудилась вокруг планшета. Загрузка. Процесс пошёл.

Заставка. Развевающийся под компьютерным ветром красный флаг, с белым коловратом в центре.

Эт правильно…

Смена заставки. Карта РФ. Не, не РФ, России. Южная Сибирь^[21] включена, Белоруссия тоже, Новороссия от Харькова до Одессы. Эстония и Латвия також. Восточной части Северного Кавказа нет, как и Тувы.

Нормально…

Смена кадра. Человек в «горке» и тёмно-зелёной «балаклаве». Сидит за солидным деревянным столом, справа лежит АКСУ^[22]. Позади бежевая стена неуловимо-офисного вида, на стене тот же красный флаг с коловратом.

Классика, чё.

«Мы, Русский освободительный фронт… — голос не узнаю… — от имени всех русских, живущих сейчас под украинской оккупацией, объявляем о начале неограниченной партизанской войны против оккупантов. Украина не ответила на наши требования об освобождении заложников даже после акций возмездия двадцать второго марта и пятнадцатого апреля. Мы больше не будем выдвигать требований. Мы не будем вести переговоров. Мы не будем ограничивать себя в выборе целей. Мы будем убивать оккупантов. В первую очередь, будут уничтожаться каратели и представители оккупационной администрации, но любой украинец является для нас законной целью. Истребление будет продолжаться до тех пор, пока последний из оккупантов не уйдёт с нашей земли. Мы сочувствуем борьбе русинов и венгров Закарпатья и румын Буковины за свободу и призываем их перейти к решительным действиям по нашему примеру».

Вроде пока ничё так. Кратко, и по существу. Мужик не оратор, конечно, ну да и ладно.

«Вчера группа РОФ-Киев провела операцию по уничтожению оккупантов. Уничтожены четверо карателей, один колонист и двое предателей».

О как! Второй с утра просмотрел бэкграунд вчерашних целей и провёл классификацию. Я тоже в Инете поглядел — пенс оказался родом с Ивано-Франкивщины, учитель мовы в школе. Как удачно я его завалил, прям лучше нарочно не придумаешь. Двое — студенты, киевляне.

Пошли кадры. Съёмка откуда-то сзади сверху. Неужто, и правда мужик с книжкой? Здається мені, що так. Хорошее качество. Дорогая камера, походу. Гвардейцы подходят к лестнице, начинают спускаться. Выстрелы. Трое падают. Прекрасно видно «шустрого», как раз спиной к камере позицию занял. Меня не видно, молодец, Второй. Эффектно разлетаются по асфальту затылок и мозги «шустрого». Я же говорил, верняк. Выстрелы. Контроль. Ещё выстрел. Пенс. Он не в кадре, камера продолжает держать площадку. Видна часть биколорной компании, вот Второй зуммит на них. Правильно, понимает, что к чему. Выстрел. Первую цель не видно. Компания дёргается. Выстрел. Парень с биколором на плечах падает, как подрубленный топором. Отличный кадр. Компания разбегается. Конец записи.

Блин, а ведь хорошо получилось! Просто великолепно, я бы сказал. Для премьеры нашего новорожденного РОФ — то, что доктор прописал. Второй — молодчина.

Снова «студия». «Украинцы, посмотрите эти кадры. С любым из вас может случиться то же самое, пока вы не уйдёте с земли Русского Мира. Мы высоко ценим белое братство и не испытываем к вам ненависти. Наши и ваши настоящие враги — инородцы, захватившие власть над белыми народами. Посмотрите, кто управляет вами. Евреи, армяне, грузины. Они отправляют вас на бойню, а сами захватывают вашу страну. Вернитесь домой и наведите у себя порядок. Нам не нужна ваша земля, но за свою мы будем сражаться, пока не победим. СЛАВА РОССИИ!!!».

Заключительная заставка. Нанесённые краской через трафарет буквы «РОФ» на каменной стене. «Р» и «Ф» стилизованы под мечи, «О» — под коловрат. Камера отползает. Становится видно, что надпись — на парапете набережной Днепра. На заднем плане — правобережный Киев. Конец записи.

― Вот пидорасы!

Ага, Гарик возмущаецо. Негодуэ даже, я бы сказал. Ну да, как же. Инородцев задели. Впрочем, судя по мордам лиц Лёхи и Оксаны, они с израильским армянином вполне солидарны. Ну, что поделаешь. Никто и не ожидал горячего всенародного одобрения. Совсем обратного ожидали, если честно. На то и расчёт.

Остаток рабочего дня прошёл в бурном обсуждении преступной сущности террористов вообще и российских — в особенности. Вяло поддерживаю разговор фразами вроде «Ага, перестрелять всех!» и «Уроды, мля!». Мне вот сейчас как-то в Инете интереснее. Реакция украинского сегмента понятна. «Рашкованы ох..ли!» и «Вату в землю!». О возможных мотивах террористов если кто и задумывается, то держит мысли при себе. «Убили, потому что убийцы!», и всё. Мдяя… Представление противника некой инфернальной сущностью — это хреновая затея, скажу я вам. Не, для пропаганды — можно, но вот самому в это верить нельзя. Сужает возможности анализа.

Смотрим, чё там в буржуинстве. Тоже ничего особо интересного. Террористическая организация сепаратистов взяла на себя ответственность за вчерашнюю стрельбу в киевском парке, в результате которой погибли четверо сотрудников правоохранительных органов и трое мирных жителей.

Теперь Рунет. Чё там Кассад с эль-Мюридом пишут? Провокация СБУ, а то и самого ЦРУ. Понятно. Наиболее популярная идея, похоже. «Русские на такое не способны!», ага. Тоже разновидность идиотизма, кстати. Даже покруче, чем искренне считать врага неразумным порождением Варпа. Ну вот как можно добровольно, более того, С ГОРДОСТЬЮ называть себя лохом и терпилой? Сия тайна велика есть.

Мдя. Как же много идиотов на этой планете, да и на некоторых других… Ладно, будем работать в этом направлении.

Лена мой «Привет!» в Скайпе проигнорировала, напрашиваться сегодня как-то нет настроения. Так что вечер можно будет посвятить творческим мукам. Если смогу от Инета оторваться.

До дома добираюсь через «Олимпийскую». Парк, кстати, по-прежнему закрыт для публики. Не то чтоб я собирался по нему прогуляться, конечно.

Home, sweet home. Наконец-то. Пожалуй, пасту с рыбой в сливочном соусе сделаю. До знакомства с Леной, кстати, мне бы это и в голову не пришло. Оказывается, очень просто. Ставишь кастрюлю с водой на огонь. Режешь лук (мелко). Обжариваешь на сковороде. Теперь кусок сёмги кубиками. Вода закипела, можно спагетти закидывать. Рыбу на сковородку к луку, обжарить слегка. Теперь добавить специй и залить сливками. Перемешиваем, и подождать малость. Сковородку с огня. Ещё пара минут, и спагетти готовы. Красота! Сёмга только дорого стоит, увы. Но иногда можно себя побаловать. Заслужил, вроде как.

Так, надо за книжку садиться, а то совсем что-то забросил. Щас, только быстренько посмотрю, чё там в Инете пишут.

Мля… Полночь уже. «Интернет-интернет, отпусти меня в туалет», ага. И ничего особо интересного не почитал, и над книгой не поработал. Слабовольная я скотина… Не быть мне пейсателем. Ладно, отбой. Мне на выходных ещё теракт совершать, завтра подготовка. Нужно выспаться.

День седьмой, четверг

«Ще не вмерла України і слава, і воля,

Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля.

Згинуть наші воріженьки, як...» МЛЯ!!! Ненавижу рано вставать! Ну, я говорил уже. Не выспался ни фига. Надо подвязывать с этими сидениями в Инете до часу или двух, и ложиться пораньше. Один хрен толку никакого, ладно бы над книжкой работал…

Разминка, ложка масла, умывание. Взять со шкафа одно СВУ, положить в пакет. На работу захвачу. Кормление Васи, поездка на машине, бубнёж Гарика на тему несправедливости мироздания и его места в оном. Скорей бы до кофе добраться. Ворота… центральный вход… лестница… дверь… чайник… ММММММ… Наконец-то. Чувство, близкое к оргазму.

Млять, вот уже и на кофе подсел от такой жизни. Раньше ведь не пил почти. Не, надо что-то менять. А то точно крыша поедет, и перестреляю тут всех. Ну, может, Лёху оставлю. Кореш всё-таки. Ладно, работать пора.

Двадцать рукколы и десять тархуна Натику. Есть. Дяченко — картон мяты, картон рукколы, картон зелёного базилика, по пять тимьяна и розмарина, один шалфей. Есть. Только бы перебирать ничего не пришлось сегодня, а точно прямо в складе бомбу подорву. Хочу быть писателем. Успешным только, типа Джорджа Мартина. Чтоб хватало на жизнь, на домик у моря, и можно было спокойно заниматься любимым делом. И никакой, сцуко, зелени. Пока, правда, не очень получается. Идею книги сформулировал, а вот с воплощением на бумаге как-то тяжко. Не то, чтоб совсем ступор, но и нормальным темпом одну-две страницы в неделю назвать язык не поворачивается. Этак можно до Второго Пришествия трудиться. Так вот, пишу я роман в жанре альтернативной истории. Ага, ещё один. Многие пишут такое, знаю… Но, вроде как, сюжет придумал достаточно оригинальный. Итак, допустим, Павел III^[23] в Sublimus Dei^[24] заявляет, что индейцы — бездушные животные. У них нет никаких прав, их жизнь ничего не стоит, а смешиваться с ними — скотоложство. Обязанность любого христианского монарха — способствовать истреблению отродий Сатаны и заселению их земель белыми христианами. Это не такая уж и натяжка, кстати. Он довольно долго думал и сомневался, прежде чем объявить аборигенов Нового Света одушевлёнными человеками, с присущими таковым свойствами.

Соответственно, Вальядолидские дебаты^[25] проходят на куда более высоком уровне представительства, и по их итогам общепринятой (и обязательной к выполнению) становится доктрина guerra justa^[26] в максимально жёсткой форме. Индейцы, если кто не в курсе, и без целенаправленного геноцида мёрли как мухи от интенсивной эксплуатации. Небольшой боливийский городок Потоси, затерянный на четырёхкилометровой высоте в Андах, в конце XVI века был не только важнейшим экономическим центром, далеко обогнавшим по численности жителей и объёму ВВП Лондон, Париж и Мадрид. Это ещё и крупнейший концлагерь в мировой истории, Освенцим и прочие Треблинки нервно курят в сторонке. По разным подсчётам, на серебряных рудниках Потоси погибло от пяти до восьми миллионов… ээээ… человек. Причём никто их там специально не гнобил. Так получилось. Энергетика, кстати, в этом самом Потоси до сих пор чувствуется, хоть и не один век уже прошёл. Будете в Боливии — рекомендую заехать.

О чём это я?.. Ага. Церковь и метрополия старались, по мере сил, снижать падёж местного населения, руководствуясь при этом сложным комплексом экономико-этических соображений. ИМХО, ошибочных. Даже высокопоставленные колониальные деятели, случалось, шли под суд за жестокость по отношению к аборигенам. О каких-то целенаправленных, систематических действиях по расчистке Lebensraum^[27] вообще речи не шло. Тем не менее, огромные земли в Новом Свете очистились от автохтонного населения и стали домом для белых. Это я про текущую реальность. В моей же книге процесс очистки Америки носит систематический, целенаправленный характер. Соответственно, результатом этого становится практически полное истребление аборигенов на территории от Рио-Гранде (которая в Техасе) до пролива Дрейка к концу XVII века. Поток белых колонистов носит более массовый характер, нетерпимость к «цветным» становится хорошим тоном среди европейских держав, действие Sublimus Dei распространяется на негров… Ну и так далее. В общем, расистская утопия. Не уверен, конечно, что будет пользоваться успехом. Если я её вообще когда-нибудь напишу, что не факт. Но вот голову разгрузить иногда очень помогает.

― Витаська, это что?

― Руккола.

― А куда ты её?

― «Евромиксу».

― А ты её посмотрел?

― Да.

― И как она?

― Нормально.

― Они привередливые, ты же сам знаешь…

― …

― Точно посмотрел?

― Да.

― И что, нормальная?

― …

― Виталькин, нормальная руккола?

― Да.

МЛЯТЬ!!! Не, всё, я так больше не могу. Надо заканчивать с этой работой, пока крыша не поехала.

В общем-то, идея по смене работы у меня есть. Давно надо было приступать к её выполнению. На завтра о встрече договорюсь, а там видно будет.

Так, с киданием коробок на сегодня покончено, можно и в Инете посидеть, в промежутках между выписыванием накладных. Что тут у нас…Украинский сегмент — много истерики, никакой аналитики. Англоязычный — тоже без перемен. Злобная тираническая Россия атакует маленькую свободолюбивую Украину. Российский — обычный срач «хитроплановцев» с «путинслильщиками». Про мою акцию если и вспоминают, то только в смысле «очередной топорной укропской провокации». Хммм… ну, провокация, не спорю, но почему-же «топорная»-то? Критиканы, понимаешь. Сами бы попробовали. Ага, а вот это уже интереснее. Пара голосов робко предполагают, что, возможно, это настоящие русские партизаны. Мол, с мирняком, конечно, нехорошо получилось, но довели людей, можно понять. Надо же, не всё так безнадёжно, как казалось. Впрочем, в комментах сплошные комплексы. «Русские не такие, и вообще, это провокация». Мдяяя… Прямо как в анекдоте, про сантехника в обкоме. «Тут всю систему менять надо».

Скайп что-то мигает, сообщение пришло. От Лены!

― (emo)

― Привет! :-)

― Привет!

― Чё делаешь? ))

― На учёбу бегу) Ты как там?)

― Как обычно, не прикладая рук ))

― :-)

― Увидимся сегодня? :$

― Наверное))

― (kiss)

― :P

Ну, хоть что-то радует в этой жизни. Вообще, конечно, по-хорошему надо бы что-то решать. Я её действительно люблю. Но мне уже не пятнадцать лет, крови в организме хватает на одновременную работу двух важных органов. Детей она не хочет категорически, да и жизнь со мной навсегда связывать тоже, вообще-то. Более того, честно сказала, что, если ей захочется заняться с кем-то сексом, она это сделает, и я об этом не узнаю. Вообще, мол, она в таких случаях говорит обычно, но я чересчур уж вовлечён в отношения и сильно расстроюсь. Заботливая какая… То, что к аналогичному поступку с моей стороны она отнесётся спокойно (по её словам), как-то не очень утешает. Скорее наоборот, если подумать. В общем, по идее надо расставаться и искать кого-то, у кого взгляды на совместную жизнь с любимым человеком больше похожи на мои. Но вот как-то не хочется. Расставаться, в смысле. Да и жизнь у меня на ближайшее время планируется несколько… мм… нестабильной, скажем так. Явно не лучшее время для обзаведения семьёй. Ладно, чего терзаться понапрасну. Пускай пока всё идёт, как идёт, а там видно будет.

Вот, кстати, и рабочий день подходит к концу. К счастью, успели заманить Гарика в машину до того, как у него вечернее безумие началось.

Выхожу, для разнообразия, на «Харьковской». Отсюда на четыреста пятнадцатой до бульвара Верховной Рады. Смена маршрутов — залог отсутствия неожиданностей. Ну, или сведения их к минимуму, что тоже неплохо. Ехать довольно долго, так что, наверное, имеет смысл разъяснить немножко, что вообще происходит, и какого хрена я делаю то, что делаю.

С чего бы начать… С середины, наверное. На Востоке, как вы уже поняли, я был. И не просто был, а воевал. Только не за единую и неделимую Украину, а за Русский Мир. Почему и не стремлюсь информировать всех встречных-поперечных о поездке. Конечно, есть некоторый риск, что инфа просочится, и меня торжественно-показательно упекут за решётку до конца жизни. Или тихо пустят под корень, после некоторых болезненных процедур. Как это, «под корень»? Мммм… ладно, расскажу. Может, пригодится кому.

Допустим, вам нужно избавиться от трупа, бросать на обочине не вариант, а возиться с расчленением/растворением/сожжением неохота. Кладёте в багажник тело и пилу, едете за город. Вывороченные деревья в лесу видели? Наверняка. Под комлем у них яма остаётся? Остаётся. Кладёте туда тушку. Понятно, что лучше заранее подходящую яму присмотреть, чтоб потом с трупом под мышкой по лесу не шастать. Перепиливаете ствол недалеко от корня. Если дерево не очень давно упало, комель становится на место практически сам собой, благодаря упругости корней. Сверху нипочём не догадаешься, что там внизу появилась лишняя деталь. Мы c ребятами на Востоке несколько раз такое делали. Двух наркобарыг под корень положили и одного ублюдка, который бордель с несовершеннолетними организовал. Плюс ещё одну тётку, из местных. Работала на укропов, снимала на телефон наши базы и их координаты по навигатору. Во избежание недопониманий с местными (двое детей у неё) исполнили по-тихому. Так и не нашли никого, кстати. Хотя, там сейчас не до того.

Отвлёкся. Так вот, опасность, конечно, есть. У обеих сторон штабы и кадровые органы текут, как решето. Слив информации о радикальных группах противнику, дабы избавиться от неподконтрольных чужими руками, тоже процветает. Но, ИМХО, риск «просто не повезло» минимален. Документы я на Востоке никому не показывал, ФИО и биографию тоже вымышленные называл. Ну, имя реальное, чтоб не путаться. Но имя само по себе ничего не даёт. Да и никто там по именам друг друга не называет. Связать Виталия, финансового менеджера крохотной компании из Киева, с Умником, добровольцем-снайпером из Москвы, могут лишь несколько человек. Но, поскольку все они могут привязать меня и к террористу РОФ, этот риск целиком поглощается бОльшим.

Каким образом я, националист, оказался на той стороне? Ммм… я же не сказал, что я украинский националист… Вообще, кто-то может сказать, что такое украинская нация? Не в плане «все обладатели паспортов Украины», а содержательно? Вот меня взять — родился и вырос в Киеве, прожил тут большую часть жизни. Обожаю этот город и никуда отсюда переезжать не хотел бы, ни в Москву, ни в Лондон. Родной язык русский, но и на мову перейти, при необходимости, проблемы не представляет. А вот что представляет (для меня, по крайней мере), так это попытки запихать тридцать миллионов человек, принадлежащих к великой русской культуре, в убогость селюковского галицийства. Ну на каком основании самая отсталая и нищая часть страны, оторванная от большей её части на семь сотен лет, внезапно становится светочем во тьме, на который нужно равняться? Мне непонятно. Не, одно время я считал себя украинцем. В плане «малой родины». Вот есть москвичи, есть поморы, есть сибиряки, а есть украинцы. Увы, наше государство (да и активная часть общества, увы) с достойным лучшего применения упорством пытается заставить граждан деградировать. Нетолерантно звучит? Ну а как это ещё назвать? С моей точки зрения, стать из русского галичанином (в плане самосознания) — это как из млекопитающих перейти в насекомые. А я не хочу в насекомые. Так что со временем как-то и с украинцами (в любом смысле) себя ассоциировать перестал. И вообще стал сильно не любить Украину в её галичанском варианте. Не нравится мне, когда слезшее с Говерлы за спичками быдло и еврейские «букеты кровей» из скотоинтеллигенции пытаются сделать меня унтерменшем в собственной стране. Ну да мы ещё посмотрим, кто кого закопает.

Вообще, конечно, жаль, что всё так получилось с Украиной. Вернее, не получилось. Ведь реально могла бы быть «другая Россия». Без фантомных болей, евразийства и багажа в виде «маленьких, но гордых» (ладно, с маленьким багажом в Крыму). Зато со свободой, нормальным климатом, выходом к морю и безопасными границами. Мля, ну вот что стоило всё по-человечески в девяносто первом сделать? Ввести два государственных языка, федеративное устройство, право на свободное ношение оружия, мажоритарку в парламенте, побольше свободы в экономике, поменьше чиновников, никакой ювенальной юстиции и квот для педерастов и мусульман. Ведь есть же работающие примеры «как оно должно быть». Да ё-моё, на фоне серого, удушающего убожества путинского режима к нам люди бы сотнями тысяч переезжали из Россиянии. Энергичные, предприимчивые, свободолюбивые люди. Наверное, со временем и РФ начала бы эволюционировать в правильном направлении. Живой пример нормального общества перед глазами должен подействовать. А там, глядишь, и до реальной интеграции бы дошло, и до объединения. И стал бы Киев снова столицей Руси. Он на эту роль куда больше Москвы подходит. Эхе-хех…

Как я с такими взглядами в украинской нацдвижухе оказался? Ну, во-первых, с реальной, не картонной русской движухой на Украине как-то не сложилось. О причинах как-нибудь потом. Во-вторых, я ж не зря в «Белый молот» пошёл. Это было наиболее разумное из всех расово правильных движений. С мовой, вышиванками и прочим бредом там никто не заморачивался. Про русофобию я уж и не говорю. Реальными вещами занимались, и народ был правильный. В карман не лезли ни за словом, ни за кастетом. Не зря «Молот» после Майдана раздавили. Боялись, мрази. В-третьих, … О, моя остановка, выходить пора. В другой раз дорасскажу, ок?

В обход камер добираюсь до знакомого подъезда. Евгения Васильевна всё ещё в Карпатах и, надеюсь, до выходных не вернётся. Даже если и вернётся, на шкаф она точно не полезет, так что кладу бомбу туда. Не сразу кладу, сначала кое-что подготовить нужно. Благо, запасы я заранее сделал. Достаю со шкафа тонкий рулон плотной ткани, целлофан, банку клея, жесткую малярную кисть и две упаковки гаек. Теперь нужно разрезать ткань на четыре полосы, обе чуть шире, чем длина бомбы. Есть. Расстилаю пластик на столе, полоску ткани сверху. Налить клей, кистью равномерно распределить его по всей поверхности. Теперь гайки. Одной упаковки маловато получается на полосу, полторы бы влезло, даже в один слой. Мля, чё я ещё одну не взял? Ладно, что уж теперь. Жду десять минут. Ну, не просто жду, чай пока пью, с вареньем из грецкого ореха. Ничё так. Хотя, конечно это варенье больше как закусь под коньяк подходит. Не пробовали? Рекомендую. Лучше коньяк только с персиком идёт. Это мне армяне в Африке подсказали. Они в коньяке шарят. Откуда они в Африке? Ооо, их там немерено. Расскажу, как-нибудь.

Намазываю клеем вторую полосу ткани, кладу сверху, клеем вниз. Соединяю края и проглаживаю пальцами. Остаётся ещё две полосы и одна упаковка гаек. Повторяю процедуру. Ещё кружка чая тоже не помешает. Да и цветы пока можно полить.

Готово. Убираю всё на шкаф. Окончательную сборку перед акцией проведу. Выхожу из дома. Пожалуй, пройдусь пешком до «Черниговской». До встречи с Леной время ещё есть, успею домой зайти. Надо переодеться, душ принять. Да и побриться, а то опять поцарапаю её.

Так вот, про «Белый молот» и меня в нём. Я, в общем-то, скорее сторонник «белого братства» и расист, чем националист. И уж тем более, не имперец-евразиец, упаси меня Ктулху. Сведённое до необходимого минимума функций государство свободных белых людей, вот где я хотел бы жить. Что-то типа американского Фронтира, только без негров и краснокожих, пожалуйста. Вот и в «Молоте» народ похожих взглядов подобрался. Кем-кем, а украинскими националистами-вышиватниками там и не пахло. Нет, конечно, осознанных русских националистов, вроде меня, там было меньшинство. Наверное. Я же про эту часть своих убеждений особо не распространялся. Скорее всего, не один я такой был. Просто нельзя было на Украине существовать организации настоящих русских националистов. Я даже не про легальный аспект говорю. Понятно, что репрессии были бы, но ведь можно и подпольно собираться. Тут важнее психологическая сторона. Русским националистом на Украине быть трудно.

Во-первых, рядом есть Россияния. Которая, конечно, сама по себе совершенно антирусское государство, с одной стороны. С другой — русские там составляют явное большинство. На Украине тоже, но тут этот факт так глубоко забит в подвалы сознания кувалдой пропаганды, что это мало кто ясно осознаёт. Так вот, сочетание русского большинства и убогого антирусского государства даёт такой пропагандистский эффект, что русские в других странах начинают своей русскости стесняться. Ну какому нормальному человеку захочется ассоциировать себя с Россиянией? Вот и я о том же.

Во-вторых, людям свойственно подражать победителям. На Украине галичане и «букеты еврейских кровей» сумели загнать русское большинство под шконку. Причём до такой степени, что три четверти этого большинства уже и русскими-то себя не считают. Понятно, что «жидобандеровцами» они тоже не являются, так что чьё-то воспалённое сознание изобрело химеру «русскоязычных украинцев». На самом деле, довольно остроумная конструкция. Позволяет человеку, прекрасно понимающему, что он не относится к правящим этническим группам государства, один фиг выводить себя из массы унтерменшей. «Я украинец, просто русскоязычный. Кляты москали не давали в детстве учить ридну мову». И хоть что ему в глаза лей, всё равно божья роса. То, что настоящие украинцы его ровней себе отнюдь не считают, только подогревает энтузиазм неофита.

Ну и для тех, кому первых двух причин недостаточно (типа меня), есть третья — общественное осуждение со стороны тех, на кого эти две действуют. Сейчас уже и не только общественное, кстати, а вполне себе уголовное. Всё, уже «Олимпийская», выходить пора.

Троллейбус, дом, душ, бритьё. Время уже поджимает, кстати. Пора выдвигаться. Поесть не успеваю, ну да ладно, всё равно в кафе пойдём. Выхожу из дома. Пройтись через парк, что ли… Его как раз сегодня после обеда открыли для публики. «Эксперты-криминалисты закончили свою работу», ага. Интересно, что они там нашли, эксперты эти… В Инете фотки есть, народ на место акции целую гору цветов натащил. Конечно, было бы очень заманчиво в эту гору бомбу заложить. И подорвать днём, когда камеры и толпа соболезнующих. Эффект получился бы потрясающим. Но, увы, надо быть реалистом. Лучшее — враг хорошего. И вообще, поеду-ка я на маршрутке, пожалуй. Нефиг там зря маячить. В жизни всегда есть место подвигу. Главное — держаться подальше от этого места.

Стою на нашем месте, жду. Идёт. Ага, джинсы новые, с «драными» коленками.

— Привет!

― Прив… — прерываю ответ поцелуем. На секунду зажимается, затем отвечает. Значит, сегодня в хорошем настроении.

― Штанишки новые купила?

― Ага. Нравятся?

― Очень! Особенно снимать.

― Ну-ну…

Улыбается. Точно, всё будет хорошо сегодня!

― Пойдём кушать?

― Пойдём!

На этом, пожалуй, на сегодня уйду из эфира. Личная жизнь потому и называется личной, что она личная.

День восьмой, пятница

Ааааыыыммммм… До чего же здорово просыпаться утром с любимой женщиной рядом! Что у нас на часах? Половина шестого. Вроде, всего три часа, как легли, но спать не хочется. Придвигаюсь к Лене поближе, обнимаю, и мои губы начинают медленное путешествие от шеи вниз по позвоночнику. Интересно, в каком она настроении будет, когда проснётся? Как бы под горячую руку не попасть. Несколько позже конца пути она просыпается, тихий стон спросонья, рука ласково треплет мне волосы, и вот мягкое «Иди ко мне…» заставляет сердце ускорить ритм…

Отрываемся друг от друга в пять минут восьмого, когда дальше тянуть уже нельзя. Пока Лена, заколов волосы, спешит в душ, я в темпе ликвидирую следы ночной и утренней оргий. Так, теперь в ванную. Пока любимая плещется за занавеской, быстро чищу зубы. Мдяя… сполоснуться таки не помешало бы. Увы, робкая попытка присоединиться к принятию душа пресечена на корню категоричным «А ну брысь!!!». Блин, вот и попробуй тут объясни, что я только горячей воды хотел и ничего эротического в мыслях не держал. Ну, почти. Не, не стоит настаивать. Рассердится ещё.

Лена появляется из ванной в костюме Евы, раскрасневшаяся после душа и ещё более соблазнительная, чем обычно. На часах двадцать минут восьмого. Блин, может…

«Слышу голос, голос спрашивает строго…»

Ага. Не может.

― Привет!

― Привет! Я подъехал.

― Лёш, пять минут подожди, пожалуйста. Проспали немного.

― Ок.

В пять минут мы, конечно, не уложились, но через десять уже выходим во двор. Зайдя за угол, обнаруживаем Лёху со слегка ехидным выражением морды лица. Насчёт Лены он в курсе, до метро её не раз по утрам подкидывал. Благо, ей выходить там же, где мы Гарика с Геной забираем.

На «Демеевской» любимая женщина, разрешив поцеловать себя на прощание, сменяется не очень любимым начальником. Не то чтоб я Гарика ненавидел, совсем нет. Просто он меня раздражает. Очень. Убил бы. Может, и убью ещё.

Рабочий день катится по обычной колее. Кофе, приём груза, распределение, выписка накладных, пара звонков должникам. Пожалуй, расскажу ещё немного, как я докатился до жизни такой. Всё равно, делать особо нечего.

Так вот. Майдан я воспринял вполне благожелательно. Мм… Не, не совсем верно выразился. То, что происходящее — развод и загребание жара чужими руками, мне было ясно сразу. Но в победе Майдана виделись разные варианты развития событий, в том числе и положительные. Ведь что у нас было при Яныке? Ну, с экономикой понятно — спокойно и неспешно проедалось наследие Совдепии, при этом сливки стремительным домкратом утекали на Запад. В принципе, в Россиянии то же самое. Да и вообще, где сейчас в мире хорошо с экономикой? В культурной же сфере имела место быть ползучая украинизация. Которая, если украинизируют русских, а не каких-нибудь гагаузов с крымскими татарами, равна деградации. Янык в этом плане ничем принципиально не отличался от Юща, Кучмы и Кравчука. Стремление заставить русских деградировать до уровня украинцев прошито в проекте нынешней Украины по умолчанию. Увы, народ у нас по пассионарности сильно уступает не то что чеченам с палестинцами, но и каким-нибудь ольстерцам с басками. Это факт. Обсуждать, почему оно так, кто виноват, и как исправить, можно долго, но не суть важно в данном случае. Важно то, что люди этой принудительной, но мягкой деградации не сопротивлялись. На молодёжь особенно сильно действовало, что объяснимо. В молодых сильно чувство «мы против соседнего двора», в соседнем дворе — русские, значит, вроде как мы против русских. Получается, сами мы не русские, а... хм… ну, да, украинцы. Русскоязычные украинские националисты, во.

Причём тут Майдан? Да при том, что идеологическим его обеспечением занимались идиоты, не понимающие смысла анекдота про «спокойно спустимся с горы, и отымеем всё стадо». Им захотелось немедленных результатов, здесь и сейчас. А русские могут бесконечно терпеть мягкое чмырение, пусть оно и сводит их в могилу (это очень хреновое качество, кстати), но вот демонстративное силовое нагибание нас обычно заставляет сняться с ручника. Независимо от соотношения сил. Вот и тешился я надеждами на, как минимум, отделение Крыма. В идеале, конечно, отделить следовало бы Галичину с Волынью, ну да на это я особо не рассчитывал.

Напоминаю, что всё эти любопытные события я наблюдал по Инету из домика на берегу вечно тёплого Атлантического океана в славном городе Фритаун. Ну, если честно, Фритаун та ещё помойка, но вот круглогодичная температура воды +26...28 ˚С — это вещь. Надо только от города километров на тридцать отъехать, а то они весь бытовой мусор прямо в воду сбрасывают, и канализация туда же идёт, самотёком. Мда, отвлёкся. Так вот, болел я за Майдан из Фритауна, но тут подошёл срок моего очередного отпуска. Вообще, изначально в планах значились Буэнос-Айрес, Патагония и Огненная Земля, ну да какая уж тут Южная Америка, когда дома такое. Полетел в Киев, через Лондон. Благо, мелкобританская виза ещё действовала, так что пару дней отпуска себе всё же позволил. Вообще, честно говоря, не понимаю, чем народу так уж нравится Лондон. Не, на недельку приехать — нормально, но вот жить здесь — брр! Бомбей-на-Темзе, отвратительная погода, типа питерской, распорядок жизни какой-то на редкость дурацкий. Продуктов нормальных в магазинах не найдёшь. А если и найдёшь, то по такой цене, что лучше б не находил. И переезжать сюда с нормальным баблом? Когда на свете столько прекрасных мест? Извращенцы, короче.

Приехав в Киев, снял квартиру на месяц, после чего настало время восстанавливать старый круг общения. Не, с Антоном мы пару раз в месяц скайпились пока я в Африке был, иногда и с другими ребятами общался, но это всё не то. Впрочем, много времени возвращение блудного сына не заняло. Встретился с Антоном и парой прочих старых знакомых в нашей любимой ирландской пивнушке у Золотых Ворот, пообщались. В общем и целом, настрой у ребят был такой же, как и у меня. Да, нас используют, но это шанс. Свергнем осточертевшего всем Яныка, а там будет видно, кто кого в итоге поимеет. Понятно, что свои надежды на распад Украины я вслух не высказывал, не нашли бы они понимания. Хотя, кто знает. Мог выйти тот ещё сюрприз…

Следующий день потратил на то, чтоб экипироваться по советам уже опытных товарищей.

Кстати, вдруг пригодится кому. Наколенники, налокотники, перчатки, маска, стрелковые очки, прочная обувь, лёгкий шлем — обязательно. Если не хотите остаться инвалидом. Бронежилет — по возможности, конечно, но вообще весьма полезная штука. Я вот себе тогда взял. Не пожалел.

И вот уже на Грушевского, кидаю булыжниками в «беркутовцев». Те отстреливаются и отбрасываются, но как-то без энтузиазма. Вообще, конечно, показатель. При желании они бы нас раздавили за час. Я имею в виду не просто «заставили отступить и отошли обратно», а именно раздавили. С занятием всей территории и арестом (либо ликвидацией) всех особо буйных. Понятно, что не без потерь, но «наша служба и опасна, и трудна…». Не, я всё понимаю, голова рыбы к тому времени уже сгнила так, что Нурглу тошно. Но вот среди ментовского начальства неужели не нашлось ни одного майора/подполковника, готового рискнуть карьерой и свободой ради спасения страны? Риторический вопрос. Как известно, не нашлось. Что ж, если не находится ни одного желающего рисковать за страну, то и нахрен она такая не нужна.

Ага, вот и рабочий день закончен. Слава Ктулху. Давно пора. У меня сегодня ещё важная встреча запланирована.

Выхожу из машины на «Бориспольской». Сегодня особого смысла заячьи петли выписывать нет. Так что спокойно на метро до «Дворца спорта», и оттуда по Саксаганского пешочком. Куда? Да всё в тот же «Кофе-Хауз», где с Антоном встречался. Его пока нет, можно спокойно посидеть над чашкой капучино, обдумать предстоящий разговор.

Через полчаса появляется Антон.

― Зиг!

― Зиг!

― Извини, задержался.

― Да ничё страшного. Как отдыхается?

― Ты знаешь, первую неделю было дико выходить на улицу без автомата. Чувствовал себя реально голым. Сейчас вроде попривык, но всё равно, неуютно как-то.

Мдя… Знакомое чувство. Только вот говорить об этом Антону я не собираюсь.

― С Мариной как?

― — Эх… (огорчённо машет рукой)

― Чё, прям вообще?

― Не знаю… Может, притрёмся снова.

― Мдя…

― А ты как?

― На западном фронте без перемен…^[28]

Уже когда фраза произнесена, в голову приходит, что Антон может не оценить юмора. Млять! Ладно, вроде, не придал значения.

― К нам не собрался ещё? (вроде в шутку, а вроде и нет)

― Да нет пока. (примерно в том же тоне)

Ладно, надо к делу переходить. Антона я знаю давно и уверен в нём настолько, насколько можно быть уверенным в другом человеке. Если участвовать и не захочет, то не сдаст точно. Достав из кармана телефон, вытащенные из него симку и батарею, демонстрирую собеседнику. Вопросительно поднимаю брови.

― Я с собой не брал. Ты ж знак дал.

Система условных слов у нас ещё с «Молота» отработана. Предлагая встретиться, я сообщил, что дело конфиденциальное.

― Давай, рассказывай, чё там за страшная тайна?

― Слушай, ты на подзаработать как смотришь?

― Мм… да нормально, в принципе. Бабло лишнее не бывает.

― Это радует. Есть вариант.

― А чё конкретно? Ты ж учти, мне скоро обратно.

― Да не, тут разовое дело.

― Ааа… Понятно… (особого энтузиазма не видно)

― Не, не в этом смысле. Ну, то есть без этого тоже не обойдётся, наверное, но только как часть процесса. Хавала знаешь что такое?

― В общих чертах. Сам не сталкивался.

― А я сталкивался. Здесь тоже. И знаю точку в Киеве.

― Хочешь взять?

― Да. Но один не потяну. Вдвоём тоже трудно будет, трое нужны. Есть кто надёжный на примете?

― Мм… Да, есть парочка подходящих тут. О какой сумме речь?

― Сотни полторы-две гринов, плюс-минус.

Мдяя… тут, конечно, я несколько лукавлю. Понятия не имею, сколько там будет. Рассуждая логически, на основании нескольких дней наблюдения — сотня, как самый-самый минимум. Но рассуждения не есть знание фактов. Впрочем, посвящать в эти сомнения Антона сейчас было бы непродуктивно. Какая-то сумма будет в любом случае, а гарантий тут дать никто не может, Антон и сам это понимает.

― На троих нормально, в принципе… народу сколько там? Как вооружены?

― Мужик с сумкой, водила, один или два охранника. На виду оружия нет. Короткие^[29], наверное, есть.

― В машине хочешь брать?

― Да. Маршрут я знаю, больше негде.

― Где?

― Едут от центра к Китаевским прудам. Я пару мест присмотрел, но надо ещё вместе глянуть.

― Валить будем?

― Да. Стволы достанешь? ТТхи с глушаками лучше всего.

― К когда надо?

― Следующая пятница.

― Млять. Ладно, достану.

― По третьему когда решишь?

― К понедельнику точно. Маршрут когда посмотрим?

― Давай на выходных. Ты на колёсах?

― Угу. Хорошо, давай завтра тогда. Часов в одиннадцать нормально?

― Да, нормально. Где встретимся?

― Маршрут откуда начинается?

― С Бессарабки.

― Ммм… давай я тебя тут подберу?

― Добро. Завтра в одиннадцать.

― Ок.

― Ладно, пойду я личную жизнь налаживать.

― Хорошее дело. Давай, до завтра.

Ну, вроде, неплохо разговор прошёл. Если всё получится, хоть от Гарика избавлюсь. В смысле от его общества. И от кидания коробок. И выписки накладных. Да и на случай экстренного сваливания несколько десятков килобаксов совсем не помешают. Надо лишь всё правильно сделать. И не только в плане экса^[30]. Антон совсем не дурак и выводы из нашей беседы сделает. Вопрос — какие? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пройтись домой через парк, что ли? Не, нафиг. Лишний выпендрёж.

Василий встречает меня воодушевлённо-жалобным мявом и хвостом трубой. Чё, животное, проголодался? А я вот тебе вискаса купил. На, кушай. Мне бы тоже надо, кстати. Чё б такое сожрать… Мля. Не хочу сегодня ничего готовить. Вон, пельмени в холодильнике есть, со сметаной самое то. Лена всё равно не видит. Да и вообще, они дорогие, без нитритов, которыми она меня запугивала. Реально напугала, кстати. Теперь когда какие-то полуфабрикаты и колбасы беру, всегда на состав смотрю. А ведь жил не тужил…

Ну, пельмени победил, теперь немного в Инете посидеть, пожелать любимой спокойной ночи, и на боковую. Что-то мне выспаться захотелось. Старею, что ли…