Запретная зона

ГЛАВА VI

Лой с болью вспоминала все подробности своего ужасного открытия. Брайан трусил за ней, как побитый пес, а она сама чувствовала себя убогой и глупой гейшей. Перед глазами стояла мисс Маас, нервно теребившая сумочку. Они оба бессовестно лгали. Эта боль была гораздо хуже любого физического страдания.

Одна половинка Лой пыталась найти для мужа оправдание, в то время как другая испытывала непреодолимое желание ударить его ножом. Ведь она была Брайану хорошей женой и носила под сердцем его сына.

Лой все видела. Всего пару часов назад он занимался с ней любовью и казался таким счастливым. Неужели он такой ненасытный и никогда не испытывает удовлетворения? И почему мужчины всегда бывают рабами своей похоти?

Лой молча вела провинившегося мужа к трейлеру, не обращая внимания на его жалкие оправдания.

— Послушай, Лой, я не хотел… Это не то…

У нее на родине ни один мужчина, застигнутый женой в такой щекотливый момент, не стал бы еще больше унижать себя таким глупым лепетом.

Да, на родине. Что это ей взбрело в голову? Ведь у нее нет ни родины, ни дома. Этот трейлер и человек, считающийся ее мужем, да еще огромный живот — вот и весь дом. Без мужа ей снова грозит нищета и жизнь на дне. Лой прекрасно знала, что ждет маленького мальчика в трущобах Бангкока. Вряд ли трущобы Нью-Йорка лучше.

При этой мысли к горлу подступил комок, а в сердце закипела жгучая ненависть. Они проходили по заросшему полю, которое когда-то было огородом Мэри Келли. Огород Лой был гораздо лучше, он находился на склоне, чтобы не застаивалась вода.

Когда они зашли в трейлер, Брайан снова начал оправдываться.

— Лой, умоляю, выслушай меня.

— Почему мы живем в трейлере? Почему бы не отремонтировать твой дом, ведь у тебя есть деньги, старый скряга.

— Я… Мэри…

Лой зажала уши руками. Она больше не могла слышать это имя, во всяком случае, сейчас.

— Все эти твои женщины! Я не хочу больше о них слышать! — закричала она.

Брайан попытался обнять жену, но она его резко оттолкнула. Лой больше не имела ни малейшего желания видеть доктора Брайана Келли.

— Лой, пожалуйста, я этого не вынесу.

Она ушла в спальню и легла в постель. Услышав скрип пружин, Брайан последовал за женой, но она бросила на него такой уничтожающий взгляд, что тот счел более благоразумным удалиться.

Пусть убирается. Пусть все белоглазые катятся ко всем чертям. Они ничуть не лучше тех дьяволов, которые заставили ее стать солдатом в возрасте восьми лет. Дьяволы никогда не отправили бы в тоннели вьетнамского ребенка. Только полукровку, дочку круглоглазой шлюхи и вонючего американца.

Лежа в кровати, Лой представляла себя статуей, бездушной и холодной, как нефритовый Будда в своей пагоде, которого она видела в императорском саду.

Лой чувствовала, как забеспокоился маленький Брайан Кай Келли. А его отец закурил в гостиной сигарету, дым от которой шел в спальню. Лой пыталась представить, что их всех троих по-прежнему связывают нерушимые семейные узы.

Ей хотелось избавиться от новой гнетущей тяжести, но она была гордой и достойной женщиной и не заслужила такого неуважительного и унижающего ее достоинство отношения.

Гнев Лой был так силен, что она не могла уснуть. Полежав немного, она поднялась и подошла к парадной двери. Может быть, тихая летняя ночь успокоит исстрадавшуюся душу?

— Лой?

Лой не хотелось отвечать мужу. Она вышла на маленькую веранду и стала всматриваться в тихий дворик. Подъезд к дому казался бледной тенью, за которой виднелся черный амбар. Если пройти в дальний конец трейлера, можно увидеть развалины фермы Келли, где Брайан оставил свое прошлое… свою настоящую жизнь. А она была всего лишь одной из его девок, а не женой.

Вдруг появился жук-светляк, такой забавный и большой, совсем как те, что летали в джунглях Вьетнама.

Лой пошла по тропинке, проходившей вокруг трейлера, и остановилась, когда увидела развалины фермы, среди которых мерцали жуки-светляки, придавая руинам загадочный и призрачный вид. Казалось, что души умерших все еще бродят там. Лой подошла ближе, и один из светляков закружил перед ней, намереваясь усесться на живот. Она отмахнулась от насекомого, но светляк тут же вернулся, злобно жужжа, и изо всей силы ударился о живот Лой, как будто хотел пробить его и проникнуть внутрь.

С каждым ударом сердца Лой все острее чувствовала любовь к Брайану, которую она хотела вырвать с корнем, но не могла.

Она оглянулась на трейлер. Если он и вправду так страдает, то еще есть надежда. Конечно, ему придется долго вымаливать прощение.

Еще два жука-светляка закружились над животом Лой. Она небрежно отмахнулась.

Может быть, Брайана соблазнили. Такая женщина, как Эллен Маас, могла соблазнить любого. Она была одинока в этом маленьком городке. Живущие здесь мужчины были либо слишком молодые, либо совсем древние, излишне злобные или и вовсе спившиеся.

Лой с раздражением смахнула с живота еще одно назойливое, злобно жужжащее насекомое. Но за ним появились еще два. Потом она заметила огромный рой насекомых, летящий по полю за развалинами фермы. Жуки-светляки вылетали из леса и напоминали речной поток.

Несколько мгновений Лой с любопытством наблюдала это явление, необычная красота которого почему-то причиняла ей боль.

Еще пять или шесть светляков ударились о живот Лой, как ночные бабочки бьются о горящую лампу. Отмахнувшись от надоедливых насекомых, Лой решила, что сейчас на улице совсем не так уж приятно.

Разозлившись на Брайана еще сильнее, она отправилась назад в трейлер.

Из темноты гостиной она услышала звук, похожий на вздох.

За спиной у Лой жуки-светляки бились в стеклянную дверь. Они были очень странными и противными, совсем не похожими на тех, что она видела раньше. Лой плотно захлопнула внутреннюю дверь, чтобы не впустить насекомых в комнату.

— Что там такое? — раздался голос Брайана.

— Ничего. — Она прошла в спальню и легла. Матрац прогнулся под ее отяжелевшим телом.

Может быть, она как-нибудь обидела мужа, причинила ему боль? Возможно, это та злосчастная пощечина, которую она дала Брайану там, на холме. Могла ли она оттолкнуть Брайана? Да нет, он больше об этом не вспоминал.

Дело в том, что мужчины — это слабые и безвольные создания, готовые на все, чтобы удовлетворить свою похоть. Они любят не сердцем, а совсем другим местом. Лой помнила, как об этом много раз говорили старухи у нее на родине.

Но Брайан принадлежит только ей одной, и она не позволит, чтобы минутная слабость совсем сбила его с толку.

Конечно же, она гораздо ниже ростом и миниатюрнее американских женщин, и кожа у нее темнее. Да, и в этом все дело. Эллен светлая, как цветок лотоса, высокая и статная, словно богиня. У нее прекрасные круглые глаза, такие большие и ясные. Несмотря на примесь белой крови, глаза у Лой были более раскосыми, чем у матери, и это ее последнее время сильно огорчало.

Вдруг она снова услышала вздох, похожий на рыдание, и быстро села на кровати. Конечно же, это Брайан. Неужели он плачет?

Лой тихо поднялась и проскользнула в гостиную.

— С тобой все в порядке?

Брайан посмотрел на жену пустым взглядом и пробормотал что-то невнятное. Его лицо было мокрым от пота.

— Брайан, я не расслышала, что ты сказал.

Когда он заговорил снова, его речь была похожа на отдаленный гул надвигающейся грозы, и Лой с трудом удалось разобрать слова.

— Прости, я был таким бесчувственным.

Она наклонилась к мужу и стала гладить его лицо.

— Происходит что-то ужасное, — прошептал он. — Что-то невообразимо ужасное.

— Я знаю, — сказала Лой.

— Нет, Лой, ты ничего не знаешь.

— Я знаю все.

Брайан стремительно припал к ее груди, так что ей пришлось встать и отступить на шаг.

— Что ты знаешь?

— Ее красота блистательна.

Брайан закрыл глаза, а его лицо исказила гримаса боли.

— Ты хочешь уйти к ней?

Он поднялся с кресла.

— Ты — это самое прекрасное из всего, что когда-либо было в моей жизни. — Он прижался к Лой всем своим грузным телом и обнял ее, дрожа, как провинившийся мальчишка.

Брайан заглянул в прекрасные темные глаза и сам удивился, как сильно он любит эту маленькую женщину.

Лой резко вырвалась из его объятий.

— Я понимаю, что у тебя есть все основания для гнева, и все-таки постарайся меня понять.

Лой опустила глаза, и Брайан хотел взять ее за руку, но она резко отстранилась.

— Я потеряла почву под ногами, — голос Лой дрожал от волнения. Для нее не было ничего ужаснее, чем потерять веру в надежность своего брака. — Я видела, как ты ее обнимал, и мне было так больно!

— Бедная моя малышка! Умоляю, прости меня. Найди в своем сердце хоть каплю сострадания.

— Брайан, я бы и сама этого хотела, но боюсь, что не смогу.

Брайан понял, что сейчас нельзя говорить с женой о таинственных насекомых. Как можно рассчитывать, что Лой поверит в такой безумный бред. Это будет похоже на неуклюжую попытку скрыть свои неблаговидные делишки.

— Лой, это ужасная ошибка.

— Да нет тут никакой ошибки.

— Послушай, она не была моей любовницей.

— Так кем же она тебе приходится? Наложницей?

Брайан ничего не ответил. Все объяснения были бесполезны.

Лой не хотелось спорить с мужем. Это ни к чему не приведет. Если Брайан по-прежнему любит ее, то скоро она об этом узнает. При этой мысли Лой улыбнулась мужу.

— Сегодня ночь очень душная, Брайан. Ты весь вспотел. Если хочешь лимонада, то я принесу из холодильника.

Они вместе пошли на кухню, Лой налила лимонад и стала наблюдать, как Брайан пьет.

— Я хорошая жена для тебя. Гораздо лучше, чем она!

Теперь Брайан понимал, какая сила помогла этой женщине подняться с самого дна. Иногда людям, рожденным для великих свершений, судьбой уготована самая обычная жизнь. Если верить этой теории, то бегство Лой от ее страшного прошлого было незначительным событием, потребовавшим однако такой же силы духа, благодаря которой великим людям удается изменять ход истории. Брайан поднял бокал.

— Спасибо, Лой.

— Мой лимонад вкусный, да?

Лой прочла в глазах Брайана мольбу. О чем он просит? О прощении или о спасении? У него на душе какая-то тяжесть. Брайана тревожит что-то очень страшное, из-за чего он даже забыл о супружеской верности. Но что это может быть? О таких серьезных вещах лучше говорить утром, когда человек собирается с новыми силами.

— Ты очень устал, — сказала Лой.

— Пожалуй, мне не уснуть.

Лой видела, что Брайан нуждается в помощи… Ей казалось, что она не испытывает особого желания эту помощь оказать. И все же Лой отвела мужа к кушетке, и он лег, положив ей голову на колени.

— Эллен Маас даже не знает тебя и не сможет помочь.

Брайан закрыл глаза и не стал пускаться в объяснения. Он не осмеливался спросить Лой, есть ли у него надежда на прощение. Нужно доказать жене, что он не изменял ей с Эллен Маас. Может быть, Эллен поможет ему в этом. Они вместе объяснят Лой все, что с ними произошло. Да, именно так и нужно сделать.

А сейчас так хорошо положить голову жене на колени и слушать, как шевелится их малыш.

— Лой, я люблю тебя.

Она ничего не ответила.

Брайан задремал лишь на пару минут и увидел во сне выходящее из темноты длинное, черное насекомое, закутанное в монашеский плащ. Послышалось громкое и злобное карканье.

Брайана разбудил нежный голос Лой. Он почувствовал на лице ее ласковые руки.

— Никто так не может, как ты, любимая.

Он погрузился в глубокий сон.

Когда Брайан проснулся, Лой уже готовила на кухне завтрак. Он сел на кушетке и увидел ее, стоящую у раковины в лучах утреннего солнца.

Всю ночь Брайана мучили кошмары. Ему снилась испытательная лаборатория, почему-то оказавшаяся ловушкой. Заряд на волноводе становился все сильнее и сильнее, пока стрелка не зашла за красную отметку. Голубые провода тряслись и дымились, излучая оранжевый свет. Потом они превратились в светящийся рой насекомых, который устремился в комнату, где находился пульт управления.

Однако ничего подобного с Брайаном в жизни не происходило. Это был обычный кошмарный сон, результат того, что вся его жизнь выбилась из обычной колеи и вот-вот могла разбиться вдребезги.

Сердце Брайана жгло раскаяние. Его отношения с Лой вдруг резко изменились. Он смотрел на маленькую, напряженную фигурку с опущенной головой и понимал, что ночной инцидент задел самое сокровенное в их отношениях.

Брайан молча встал, направился в ванную и стал бриться. Сегодня утром их дом не был, как обычно, наполнен странными песнями на незнакомом вьетнамском языке.

Он подошел к жене и поцеловал ее в затылок. Лой не ответила на ласку, но и не оттолкнула Брайана.

На столе Брайана ждал великолепный завтрак: грейпфруты, ананасный сок и йогурт с клубникой. И все же одна мелочь говорила о том, что он не прощен. Обычно Брайан пил кофе с молоком и не любил, чтобы зерна были пережарены. Такой кофе предпочитают американцы. Лой обожала черный кофе во французском стиле, приготовленный из сильно зажаренных зерен.

Сегодня кофе был сварен во вкусе Лой.

Брайан выпил его, не высказав ни единой жалобы. Ему хотелось поговорить с женой, но их разделяла стена молчания. Может быть, снова попытаться? Он сделал большой глоток и взглянул на Лой.

— Лой, я хочу, чтобы ты меня простила. Чтобы все было как прежде.

— Об этом надо было думать раньше. — Лой посмотрела в окно. — Ой, грузовик. — Она прижала руки к вискам, чтобы не слышать рева машины.

Рычание грузовика становилось все сильнее, а затем раздался стук захлопнувшейся дверцы, и появился Боб Уэст собственной персоной. Брайан искренне обрадовался приезду друга, надеясь, что тот разрядит напряженную обстановку.

— В Товэйде что-то произошло, — сказал Боб, не успев зайти в дом. — В Трэпс, с другой стороны Джампер Ридж, тоже слышали крики.

— Да, места там глухие и мрачные. Это тебе не наш холм.

— Брайан, я хочу, чтобы ты поехал со мной и подтвердил как ученый, что это вовсе не проделки окаянного ветра. Тогда я смогу организовать поисковые работы.

У Брайана эта идея не вызвала особого энтузиазма. Меньше всего ему хотелось сейчас впутываться в такое дело.

Лой перестала убирать со стола и бросила на мужа суровый взгляд.

— Но я же физик, а не геолог, — слабо возразил Брайан.

— Ты единственный ученый в здешних местах.

— Брайан, — Лой взяла мужа за руку.

— Думаю, там ничего нет, — торопливо добавил Боб, беспокойно поглядывая на Лой, — но все же мне хотелось бы, чтобы ты поехал со мной.

— Какая тебе польза от физика?

— Ты не хочешь его отпускать?

— Просто я беспокоюсь, — Лой посмотрела на свой живот.

— Я все понимаю, Лой. Мне меньше всего хочется забирать Брайана именно сейчас, когда он так нужен тебе. Но пойми и ты, мы ведь не на рыбалку собрались. — Он многозначительно посмотрел на Брайана. — Если бы не придурок Дэнни, я бы сравнял этот проклятый холм с землей. На сей раз одного экскаватора будет недостаточно. Мне нужно твое свидетельство как ученого.

Брайан не мог отказать старому другу в такой просьбе.

— Я должен ехать, Лой.

Она минуту помолчала, а потом заговорила нежным и печальным голосом:

— Ты меня покидаешь.

— Ты говоришь так, как будто он уезжает навеки, Лой! — шутливо заметил Боб и дружески потрепал ее по голове.

— Позвони мне, Брайан, — попросила Лой.

— Конечно, любимая.

— Ну, езжай, — устало улыбнулась Лой, пытаясь придать лицу счастливое выражение, хотя ей вовсе не было радостно. — Все хорошо.

Брайан посмотрел на хрупкую фигурку Лой, стоявшую в дверном пролете, и сел в полицейский «Блейзер». Когда машина выезжала на дорогу, Брайан оглянулся и помахал жене рукой. Она тоже подняла руку, и Брайану показалось, что она прощается с ним навсегда.

Машина ехала по направлению к Ладлэму. Вскоре она свернула на Нортуэй.

— Лой очень расстроена, — заметил Боб.

— Она беспокоится о ребенке.

— Ее можно понять. А что говорит Сэм Гидумэл?

— Он настроен оптимистически.

— Мне кажется, она вот-вот должна родить.

— Так оно и есть.

Про себя Брайан с горечью подумал: «Ну, Брайан Келли, ты сам заварил эту кашу, а теперь расхлебывай как знаешь».

По старой дороге до Товэйды было всего пятьдесят миль, но все предпочитали ездить по новой автостраде, несмотря на то, что этот путь был на десять миль длиннее.

Некоторое время они ехали молча. Мысли Брайана занимала только Лой.

— Как, по-твоему, она выглядела просто расстроенной или совсем убитой?

— Вы что, поругались?

— Да нет, но она последнее время какая-то грустная.

— Это все из-за беременности. У Нэнси все обошлось без осложнений, но на последних месяцах с ней не было никакого сладу.

Брайан многое доверял Бобу, но о том, что случилось, он не мог рассказать даже ему.

— Надеюсь, что ты прав.

— Ты женился на необычной женщине. Ты ведь знаешь, как я к ней отношусь.

— Да, прекрасная женщина со множеством достоинств.

— Посмотри-ка на это, — прервал Боб грустные размышления друга, что-то внимательно разглядывая в зеркало задней обзорности.

— Какая красота! — воскликнул Брайан.

К ним приближался новенький ярко-красный «Додж Вайпер». За рулем сидел парень, представлявший собой нечто среднее между Ником Нольтом и Кэри Грантом, а его пассажирка была ослепительна, как сама богиня Венера. Обычно автомобили нагоняли на Брайана тоску, но на сей раз это было нечто потрясающее.

— Вот это да! — Брайан был неравнодушен к красивым машинам. Сам он был владельцем старенького «Остин Хили», который ремонтировал в течение многих лет. Но эта шикарная машина не была похожа на все то, что ему доводилось видеть раньше. Новая машина фирмы «Крайслер», составившая конкуренцию «Корвету», была самым замечательным творением, созданным в Детройте за последние тридцать лет.

— С какой скоростью они едут?

Боб прибавил скорость, чтобы «Додж» не обогнал его.

— Семьдесят одна… Нет, он замедлил ход. Заметил опознавательные знаки.

Когда «Вайпер» стал отставать, Боб поехал еще медленнее, и вскоре они поравнялись. Машина поражала красотой плавных форм, а звук ее двигателя был для Боба слаще самой прекрасной песни любви. Он заглянул в обтянутый кожей салон, и его взгляд невольно упал на округлые колени безупречной формы.

— Ух ты! Вот это да!

Девушка повернула к нему юное личико и улыбнулась. Потом она сделала жест рукой, прося Боба опустить оконное стекло. Она что-то прокричала, но Боб не мог разобрать слов из-за рева двигателя.

— Повторите! — крикнул он девушке.

— …гонки… — больше он ничего не расслышал, но и этого было достаточно. Он понял, чего от него хотят.

Брайан взглянул на друга. Он тоже услышал слова девушки.

— Ты ей скажешь? — Если Боб сообщит «Вайперу», где находится ближайший контрольный пункт с радиолокационной установкой, то они смогут воочию убедиться, на что способно это чудо автомобилестроения.

— Черт возьми, давай скажем им, — Боб наклонился к радиопередатчику. Ему сообщили о местонахождении контрольного пункта с радиолокационной установкой, фиксирующей скорость свыше ста шестидесяти миль в час.

Они по-прежнему ехали бок о бок с «Вайпером».

— Вот это да! У них уже сто шестьдесят миль в час!

Водитель «Вайпера» поприветствовал их сигналом. До контрольного пункта оставалась тридцать одна миля.

— На это стоит посмотреть, — сказал Боб.

— А это не противоречит закону?

Боб рассмеялся.

— Разумеется, противоречит.

В этот момент он увидел руки водителя. Казалось, они были лишены суставов и напоминали двух длинных змей, которые обвивали открытую кабину и спускались петлями к педалям управления. Кисти рук с длинными, мускулистыми пальцами крепко держали руль. Вместо ногтей на них были страшные черные когти.

— Будь я проклят! Ты видел этого парня?

— Конечно.

— Посмотри на его руки.

Брайан приподнялся, но так и не смог заглянуть в салон «Вайпера». Боб направил свой «Блейзер» на середину автострады, но «Вайпер» прибавил скорость. В это мгновение перед Бобом снова мелькнуло лицо девушки, которое вдруг сразу изменилось и превратилось в дешевую пластиковую маску, какую можно купить в любом магазине. За темными дырами глаз что-то шевелилось и излучало свет, как будто за маской скрывался целый рой диковинных жуков.

— Дьявол! Брайан, ты только посмотри!

«Вайпер» стремительно несся вперед, превращаясь в еле заметную точку.

— Шикарная штука.

Боб не слышал слов друга, так сильно стучало у него в висках. Казалось, еще секунда, и сердце вырвется у него из груди. У этого парня были руки, как у… Нет, Боб не знал, с чем их сравнить. А девушка… Он страстно желал ее и мысленно обладал ею.

Боб чувствовал, что его сейчас вырвет. Он стремительно развернул машину поперек дороги и хотел съехать на обочину. Набитый пожилыми дамами «Лексус» негодующе загудел.

— Господи, Боб!

Боб не мог говорить, он неуклюже вывалился из машины и направился к обочине, но его вырвало прямо на дороге. Громко сигналя, мимо них пролетел огромный грузовик. Задыхаясь, Боб ухватился за дверцу «Блейзера».

Приступы рвоты не прекращались, и Бобу казалось, что у него внутри сжимается и разжимается огромный кулак.

Брайан быстро вышел из машины и склонился над корчившимся в судорогах другом, пытаясь приподнять его.

— Что случилось, дружище?

Боб тупо уставился на дорогу. «Вайпер» был уже в полумиле от них и несся вперед, словно ветер.

— Ты видел?

— Что?

— Они были… — Боб не знал, что сказать. О том, что он увидел, нельзя говорить никому, даже Брайану. Если об этом узнает начальство, его просто отправят к психиатру и занесут в черный список. Он бессильно прислонился к капоту машины. Ведь он офицер полиции штата Нью-Йорк и находится при исполнении служебных обязанностей, а следовательно, не имеет права показывать свою слабость перед людьми. Могут подумать, что он просто напился.

Яростно гудя, мимо прошла еще одна машина. Боб с трудом забрался в кабину.

— Наверное, съел за завтраком какую-нибудь дрянь, — сказал он усевшемуся рядом Брайану.

— Ты жаришь яичницу желтками вверх?

— Всегда. Это полезно для сердца.

— Зато вредно для желудка. Возможно, это сальмонелла. Если жарить яичницу так, как ты, можно запросто подцепить эту гадость.

Боб посмотрел вдаль. «Вайпер» успел превратиться в далекую точку на горизонте, а через мгновение и вовсе исчез. Боб уже настолько пришел в себя, что захотел узнать, что же все-таки произошло. Он взял микрофон и включил его.

— Два-два-восемь. Мимо нас только что на бешеной скорости промчался красный «Додж Вайпер», он движется на север, если, конечно, это можно назвать движением.

Раздался щелчок и незнакомый голос ответил:

— Мы все поняли и благодарим за сообщение.

Полицейских постоянно перебрасывали в разные точки, поэтому Боб не удивился, услышав незнакомый голос из патрульной машины.

— Не надо было закладывать этого парня. — Брайан пребывал в полном неведении относительно того, что увидел его друг.

— Черт с ним. Он мчится на бешеной скорости. Не менее ста пятидесяти миль. Это квалифицируется как злоупотребление привилегиями.

Брайан рассмеялся.

— Все вы такие. Предатели до мозга костей.

Желудок Боба стал потихоньку успокаиваться, и он уже стал подумывать о чашечке кофе.

— Ну как? Пришел в себя, приятель? — спросил Брайан.

— У тебя когда-нибудь были галлюцинации?

— Пару раз были. Я видел сказочного дракона в телефонной будке.

— А как насчет ретроспекции? Кажется, по-научному это называется именно так. Например, если человек долго принимал наркотики, а потом бросил, но вдруг у него снова начинаются галлюцинации…

— Нет, такого со мной не случалось.

— Похоже, со мной произошло что-то в этом роде. В «Вайпере» я вдруг увидел… Я подумал… Ох, черт! — Боб выдавил жалкую усмешку: — Проклятая курица!

— Какая курица?

— Та самая, что снесла яйцо, которым я отравился. — Они оба рассмеялись. — Чашечка чая или кофе с печеньем сразу поставит меня на ноги.

Во Вьетнаме Боб принимал столько наркотиков, что, казалось, они выходят у него вместе с потом. Но тогда иначе было нельзя. Боб командовал разведротой, с которой уходил на долгие недели в самую чащу джунглей. Вьетнамцы прятали рис в норах, но у его людей таких тайников не было. У косоглазых были подземные полевые госпитали, наподобие тех, где работала Лой. У них были под землей даже полевые кухни. Боб выжил в джунглях только потому, что ел водяных крыс и пил болотную жижу.

Странно, но наркотики не помутили его рассудок. Напряжение, в котором постоянно находился Боб, было так велико, что они действовали как своего рода транквилизатор. Жизнь казалась не такой омерзительной, все краски становились ярче, а ляжки сайгонских шлюх не такими дряблыми. После приема очередной дозы наркотика, даже когда солнце нещадно палило прямо в лицо, Боб чувствовал едва заметное, умиротворяющее присутствие какой-то высшей силы или божества.

Может быть, галлюцинации начались потому, что рядом был Брайан? Надо же, его лучший друг женился на вьетнамке. Нарочно не придумаешь! Она работала в туннелях Чу-Чи. После службы в разведроте Боб четыре месяца занимался уничтожением таких туннелей. Сначала солдаты блокировали их, а потом поливали напалмом. Чтобы заглушить дикие вопли, доносившиеся из охваченных огнем туннелей, солдаты сами орали во всю глотку.

Сначала Боб думал, что возненавидит Лой, а потом, что никогда не сможет посмотреть ей в глаза.

Частица его сердца навсегда осталась на войне. Однако, когда обе супружеские пары стали часто встречаться за игрой в бридж, в душе у Боба выросло чувство глубокого уважения и симпатии к Лой. Боб считал, что этим чувством он обязан времени, проведенному на войне, которая теперь, как ни странно, казалась благословенной.

Боб внимательно всматривался вдаль, надеясь увидеть долгожданную вывеску придорожного кафе. Жареное витое печенье с чаем было его любимой едой. Однако вывески не было, и это означало, что придется проехать еще не менее одиннадцати миль без еды.

Друзья ехали молча. Брайан не имел привычки втягивать кого-либо в разговор. Во всяком случае, так стало после смерти Мэри. До этого он мог часами рассуждать о проблемах физики, пока у собеседника не пойдет голова кругом. В те дни их дружба с Бобом дала трещину. Брайан не был на войне, так как получил отсрочку от воинской службы, и Бобу это не нравилось. Его также раздражали чудаковатые профессора, зачастившие на ферму Келли. Вместе со всеми жителями Осколы он возмущался, что друг совсем забросил свои великолепные фруктовые сады.

Но в конце концов Брайан вернулся к привычной для всего городка жизни.

Прошло еще несколько минут. Интересно, остановят ли «Вайпер» на контрольном пункте? Разумеется, остановят. Даже если его и не оштрафуют, то все же нужно напомнить этому нахалу, что он едет не по пустыне Сахаре.

Наконец вдали появилась долгожданная вывеска кафе «Фрэнклин», около которого находился контрольный пункт. Боб с наслаждением пил чай, закусывая любимым витым печеньем, а Брайан, как обычно, взял кофе с молоком.

Они с трудом различили тщательно спрятанное радиолокационное устройство.

— Здорово придумано. Вот хитрые сволочи! — заметил Брайан.

— Это чтобы можно было прихватить за задницу всяких разгильдяев, — важно сообщил Боб, на секунду прерывая чаепитие.

— Все вы одним миром мазаны. Уж это-то я знаю.

Витое печенье тяжким грузом провалилось в желудок, как будто Боб съел перекатывающиеся шары. Неужели это все из-за наркотиков, принятых много лет назад? Господи, хоть бы пронесло.

Отъехав ярдов двадцать от радиолокационного устройства, Боб свернул к обочине, где стояла патрульная машина.

— Вы задержали «Вайпер», о котором я вам сообщил?

— Он здесь не проезжал!

— Как — не проезжал!

— Наверное, он свернул в сторону Кори Лейк.

Боб с трудом сдержал охватившее его волнение. Ему так хотелось услышать, что люди в «Вайпере» носили маски или что-то в этом роде. Тогда все стало бы на свои места. А теперь его снова станут одолевать мрачные мысли.

Они поехали дальше. Боб время от времени поглядывал на друга. Нет, ему нельзя поддаваться слабости и терять рассудок, ведь дома ждут дети, о которых нужно заботиться.

Боб вздохнул с облегчением, когда они наконец доехали до Товэйды. Теперь можно выкинуть из головы мысли о наркотиках и загадочном случае на дороге… Если, конечно, за этим не кроется какое-то страшное преступление.

Они ехали по главной улице Товэйды.

— Сегодня утром здесь совсем безлюдно, — заметил Брайан.

— Подозрительно безлюдно. Ни одной машины у бакалейного магазина… Вообще не видно ни души.

— Ты же полицейский, вот и объясни, в чем дело.

— Может, все уехали на рыбалку или на охоту. Массовый выезд в Атлантик Сити… Понятия не имею.

Они проехали через весь город и направились в сторону хмурого горного хребта Джампер Ридж. Брайан никогда не любил эти горы, они казались слишком мрачными и суровыми. Люди здесь часто падали в пропасти и разбивались насмерть. Эти горы получили свое название в те времена, когда гордые индейцы племени алгонкинов поднялись на вершину и бросились в пропасть, предпочитая смерть рабству.

«Блейзер» ехал по дороге вдоль стоявших стеной горных хребтов, склоны которых были покрыты темным сосновым лесом.

Когда они добрались до вершины и взглянули вниз, их взору открылся великолепный вид: зеленые поля и леса, извилистые тропинки и холмы. Этот пейзаж портила стоявшая у дороги уродливая скала, на которой, подобно экзотическому пауку, висела девушка в красных шортах. Какое-то время оба друга молча наблюдали это зрелище. Закрепившись на скале с помощью каких-то альпинистских приспособлений, девушка с аппетитом ела сандвич.

Брайан заметил, что Боб вдруг как-то притих. По мере того как они поднимались на Джампер Ридж, покрытая рытвинами дорога становилась все уже, пока не превратилась в тропинку. Боб остановился, чтобы включить передачу к четырем ведущим колесам.

По обе стороны темнели высокие сосны, а впереди можно было различить мигающий свет фар.