Запрограммированная планета (СИ)

Упорные размышления девчонок о магазине меня насторожили. И я не ошибся.

– Понимаешь, Виталь, – осторожно начала Олюшка, – если честно, мы уже несколько раз затрагивали эту тему со Славуней. Последний раз думали о магазине, когда задубели, сидя под отключенным котлом у нас в кафе. Замотались наглухо в пуховики, по две пары носков на ноги, валенки, шапки, свитера до подбородка натянули… ну, в общем, ты помнишь эту недавнюю жуть с отоплением (не скоро такое забудешь!) Закутались, и размышляли себе потихонечку. В холоде, да на голодный желудок так чудненько, скажу тебе, размышляется!..

– …ничто не ставит так хорошо мозги на место, как голод и холод! – мрачно брякнул я невпопад.

– …ага-ага, гляди-ка! Это ты сейчас, в июле, такой борзый. В январе я твоей философии что-то не слышала! – рассмеялась Олюшка. – Так вот. У нас под боком магазинчик стоит. Скорее даже – ларёк, а не магазин. Хозяйка в нём, ну, Анька… помнишь Аньку? Она ещё к нам на открытие клуба приходила.

– Тю, ты даёшь! – развёл я руками. – Конечно, я Аньку знаю. Вроде, ничего так тётечка. Нормальная. Не нудная.

– Ну вот! Она у себя в ларьке тоже, скажу тебе, не сильно прохлаждается. Вкалывает, будь здоров. Разница в том, что Новый год она встречает в Крыму, летом – в Египте, у пирамид Гизы тусуется. Весной – в Прикарпатье, горнолыжные трассы в Буковеле и Славском обкатывает. Согласись, это несколько круче, чем у нас: на Новый год – развлекай пьяных малолеток, видите ли, столики заказали. На майские праздники – никуда, потому что денег нет. Летом – опять никуда, потому что опять денег нет. Осенью, ядрёна табуретка, снова никуда – к сентябрю в карманах, оно, вроде бы, немного и потяжелело, но теперь, видишь ли, нужно неотлучно находиться в заведении, потому что охраны нет, драки разнимать некому. Кошмар какой-то!

Последнюю фразу про кошмар Олюшка произнесла с особым ударением, с горечью, с каким-то даже внутренним надломом. Умом-то я понимал, что её эмоции – не в упрёк кому-либо из нас. Устали просто мы. Безумно устали. В первую очередь – морально. Но на сердце от этого было не легче. Я чувствовал себя виноватым. Я рулил бизнесом, я отвечал за благополучие семьи, я принимал главные решения. Поэтому вину за наше бедственное положение возлагал только на себя.

– Олюшка, миленькая, да я что, спорю с вами? Не спорю! Хотя бы потому, что элементарно не готов к такому разговору. Я вообще не думал про магазин. Лично для меня это новая тема. Понимаешь, это всё равно, если бы ты вдруг заявила: а почему бы нам не заняться производством напильников? Или, например, написать книгу…

– Ну, про напильники ты, конечно, загнул, – улыбнулась Олюшка, – а вот книгу, я думаю, написать очень даже нужно. Будущим поколениям свой завет оставить. Про то, как всю жизнь, не замечая очевидностей, в дерьме не проторчать. Тем более, рассказать нам действительно есть что. – Словно аргументируя сказанное, Олюшка скривила смешную гримаску, хмуро закивала, а затем красноречиво провела большим пальцем поперёк горла.

Что бы это значило – то ли будущим поколениям действительно рассказать было чего, то ли нам наступил полный капец, на всякий случай я уточнять не стал.

– Ладно, – вздохнул я. – Книга книгой, давайте вернёмся к нашим баранам. Магазин, нескончаемые очереди посетителей, распродажи, выручка… звучит здорово, конечно. Но самое главное, мы не уточнили маленький нюансик. Малю-ю-сенький такой… Совсем «второстепенный»…

– Какой? – хором воскликнули Славуня и Олюшка.

– Такой! У нас… нет… денег, – отдельно выделяя каждое слово, лаконично отчеканил я. – Ни на что. Ни на ларёк. Ни на магазин. Ни на торговый центр. Ни на гипермаркет. Ни даже на сегодняшний ужин! Помните, как в грузинском анекдоте: «Абыдна, да?»

Повисла тягостная тишина. И тут Славуня, горько вздохнув, едва слышно проговорила:

– Есть деньги… Очень даже немало, есть…

И почти шёпотом добавила: «не наши».

***

Вообще-то об этих деньгах знали и я, и Олюшка, и Славуня. Собранный копеечка к копеечке, вернее, доллар к доллару, это был неприкасаемый родительский фонд. Заначка, воистину доставшаяся родителям кровью и потом. Часть этих денег отец с матерью скопили из своих скудных зарплат. Помню, в период развала Союза жили мы, как и большинство людей, внатяжку и экономили буквально на всём. Зубная паста при чистке зубов непременно выдавливалась на щётку «с горошинку». (Эх, нищие 90-е! Где те советские времена, когда я, совсем ещё малыш, смело разрисовывал полы на кухне «Жемчугом» и «Поморином»!) После жареной картошки сковородку мы сразу не мыли. На оставшемся масле можно было протушить репчатый лук для вареников. Вместо купания в ванной перешли на душ – экономили на коммунальных счетах. Помню, если мама готовила плов, в нем было ровно восемь кусочков мяса – по два небольших кусочка каждому. Наполовину сгоревшие спички – и те не выбрасывались, а использовались второй раз. Обгоревшую спичку можно было поджечь от работающей газовой колонки, а затем поджечь и конфорку печи. Или наоборот.

Но большую часть семейного фонда отец заработал в двухгодичной командировке, в Ираке. В 90-х годах прошлого века советские специалисты, желающие подработать за бугром, для Ирака, Сирии, Египта и ЮАР были дешёвой и доступной рабочей силой. Потому и востребованной. Это сейчас Ближний Восток лежит в руинах. После того как в этот регион засунули нос североамериканские политиканы, горит Сирия, горит Ливия, горят Тунис, Египет, Йемен. Содрогается от террористических взрывов Ирак. Ещё двадцать – тридцать лет назад это были благополучные страны, в которых жили счастливые семьи, рожающие по пять-шесть детишек. Женщины в этих странах не работали, воспитывали детей, поддерживали семейный очаг, к обеду и ужину накрывали щедрые столы. Сейчас же, под руководством доброго дядюшки Сэма, там бегают оголтелые террористические отморозки и горланят о всемирном халифате.

В Советском Союзе в 90-х творилось нечто подобное, только без террористов. Сотнями останавливались предприятия. В руинах лежала оборонка. Митинги, безработица, отчаяние поглотили некогда великую и гордую страну. Замороженные на сберегательных счетах вклады превратили зажиточный работящий народ почти что в бомжей. В обществе проявлялись первые признаки голода. Вот и стремились инженеры, технологи, конструкторы, монтажники и водители в стабильные и сытые страны Ближнего Востока. За робкие взятки продавливали загранкомандировки, собирали потрёпанные чемоданчики и отправлялись куда-то очень далеко, за горизонт, зарабатывать для семьи кусок горчичного батона с маслом и колбасой.

Советские инженеры имели за спиной мощнейшую образовательную подготовку, закреплённую многолетним опытом работы на предприятиях различных отраслей лёгкой, тяжёлой, химической промышленности, машиностроения. Но прижимистая загранка к советским трудовым мигрантам особой щедрости не проявляла и жаловала нашим высококлассным специалистам, ни много ни мало, несчастные 600–800 американских долларов в месяц. Ну, от силы, тысячу. При уровне жизни большей части населения, проживающего на то время в Египте, Ливане, Сирии, Ираке и Кувейте, уровень подобных зарплат соответствовал доходам местных уличных носильщиков (хаммалов). Оплата за тяжелейшую работу в адских условиях, на которую подряжались наши мужики, выглядела откровенно оскорбительной. Но для терпящего крах Советского Союза, с отсутствием в нём каких-либо зарплат вообще, ближневосточные предложения по трудоустройству казались сказочной роскошью.

До сих пор помню день, когда отец вернулся из командировки. Когда разобрали чемодан, в глаза мне почему-то бросился отцовский старый ремень на брюках. Ремешок этот я знал очень даже предметно. Сгоревшая на стене соломенная сова, разломанная мебель, разбитая из рогатки трёхлитровая бутыль с подсолнечным маслом, надувание печным газом воздушных шариков, кухонный чемпионат по скоростному забегу тараканов, школьные прогулы и прочая тысяча крупных и мелких преступлений систематически кляузничали этому элементу одежды. На ремне теперь отчётливо виднелись темные пятна от въевшейся в него какой-то жидкости. «Это, сынок, пот, – просто объяснил отец. – Когда батрачишь изо дня в день при плюс шестьдесят по Цельсию, обильный пот, стекая по спине к поясу, выедает брючный ремень, словно кислота».

Только представьте себе, друзья, условия жизни и работы наших инженеров! Вагончики, в которых проживали советские специалисты, располагались в самом сердце жаркой Сирийско-аравийской пустыни. Эти жилые прицепчики представляли собой металлические однокомнатные будочки, с крошечным встроенным туалетом и кухонным откидным столиком тридцать на тридцать сантиметров. Душ – на улице. Холодильника нет. (Хотя бы потому что для него нет места). Под палящим аравийским солнцем эти президентские апартаменты нагревались до состояния раскалённого утюга.

Вокруг городка, состоящего из тридцати – сорока таких будок, натягивалась металлическая проволока – своеобразная граница поселка. Ползающие под ногами скорпионы, песчаные удавчики и ящерки давным-давно никого не пугали. Они запросто проникали в будки, по ночам бегали и ползали по кровати, по рукам и ногам отдыхающих ребят, шуршали бумажными пакетами с недоеденными кусками лавашей и финиками. Днём – пятьдесят–шестьдесят градусов выше нуля. А ночью – резкое похолодание до минус десяти. И так каждый день. Каждую ночь. Из месяца в месяц. Правда, от аравийской кочегарки была и польза – в таком температурном режиме за пару недель излечивались самые запущенные случаи гайморита. А в остальном – сплошной беспросветный мрак.

Периодически, особенно в мае – июне, в небе, свирепствуя, закручивались пустынные бури. Взмывая ввысь, песчаная пыль со свистом обрушивалась на крохотные вагончики. Вездесущая каменная крупа скрипела на зубах, забиралась под рубашку, путалась в волосах, мешала дышать. Взмывая на высоту до двухсот метров, тонны песка с рёвом накрывали собой всё живое. Человек, покинувший укрытие и попавший в эпицентр песчаной бури (самума), практически лишался шансов на выживание.

Питание – исключительно за свои. Разумеется, питались наши мужики тоже очень скромно. Лаваши, вода, чай, дешёвые сладости, финики, домашние советские консервы. Иногда, конечно, можно было выезжать в отдалённые провинции – на рынки Эль-Амары или Басры, подальше от Багдада, покупать дыни, маслины, баклаву (фисташки в патоке), арбузы, плов, бобовый суп – бейзар, бараний кебаб, форель, другие местные изыски, но экономить всё равно старались добряче. Кому же охота было поехать на заработки и проесть всю зарплату? Хотя, опять же, по рассказам отца, находились и такие. Пьянки, гулянки, девчонки за валюту, марихуана. С какими глазами эти персонажи домой в семьи возвращались, оставалось только догадываться.

Вода на Аравийском полуострове – мутная и затхлая. Но чтобы избежать обезвоживания организма, пили её в том пекле как можно больше и чаще. Для этого воду предварительно пропускали через самодельные ватно-марлевые фильтры – куски труб с тампонами из ваты и марли, между которыми засыпался калёный пустынный песок. Выпивали этой вонючей заразы, самое малое, по пять-шесть литров в сутки.

Одним словом, не загранкомандировка, а практика на выживание.

Мама, насколько позволяли наши скромные семейные финансы, один раз в месяц отправляла отцу продуктовые посылки – знала, в каких условиях он зарабатывает обещанные валютные крохи. Помнится, однажды я увидел, как мама, собирая очередную посылку, закатывала в бутыли прожаренную на сковороде вермишель. Так меня это поразило! Как закатывают летом помидоры, ратунду, огурцы с чесночком и укропом – такое я видел. Но вот чтобы вермишель… Макароны в трёхлитровых бутылях с жестяными крышками, промасленные консервы с жирной и сытной солдатской тушёнкой, сдобные сухари, квадратные гречневые супы-полуфабрикаты, консервированная капуста с фаршем «Завтрак туриста» – такая сухомятка хотя и разбавляла рацион командировочных, но панацеей от скудного питания всё же не являлась.

***

Когда контракт закончился и отец вернулся домой, в аэропорту мы узнали его только по знакомому силуэту и порядком поношенному горчичному костюму. Перед нами предстал совершенно чужой человек – не по годам постаревший мужчина с густыми усами и бородой, измождённый, осунувшийся, молчаливый и похудевший. Заработок в пятнадцать тысяч долларов представлялся совершенно несоизмеримой оплатой двухлетнего адского труда в условиях так называемой долгосрочной загранкомандировки.

Вырвав из цепких командировочных когтей похудевшего и отрешённого отца, мама тут же взялась за дело. Кухня зазвенела ножами, загремела кастрюльками, захлопотала разделочными досками, сковородками и шумовками. На печной конфорке важно заохала кастрюля с ароматным украинским борщом. На сковороде, защекотав нос майораном и душистым перцем, нежно зашкварчали куриные котлетки. Заигрывая лаврушкой и оранжевыми колечками морковки, янтарным ключом забурлил холодец. В духовку заторопился противень с домашними яблочными пирожками. Заклокотал наваристый компот.

В рекордные сроки отец был благополучно откормлен всевозможными кулинарными шедеврами «а-ля мамулечка», отогрет лаской и теплом домашнего очага, отмыт в нормальном душе с нормальным мылом, под нормальным напором воды. Мы со Славуней ни на шаг не отходили от отца, так соскучились. То полезем обниматься, то притащим ему альбомы со свежими фотографиями, то чашку с чаем подадим. Наконец-то наша семья воссоединилась, и это было таким отрадным событием для каждого из нас!

В результате командировки золотовалютный резерв нашей семьи значительно пополнился. А точнее – составил его основную часть. Время от времени этот запас пополнялся небольшими служебными премиальными и сэкономленными авансами. Вот так, от месяца к месяцу, за несколько лет родители и скопили немалую сумму – без малого двадцать тысяч у. е. Условных единиц или уругвайских енотов – совсем неважно. Важно то, что за такие серьёзные деньги по тем временам можно было приобрести две отличные трёхкомнатные квартиры. Эти деньги гарантировали нашей семье спокойствие и стабильность, мне и Славуне – хорошее образование, родителям – безбедную старость. Десять тысяч плюс десять тысяч. Завёрнутые в полиэтиленовые пакеты две плоские пачечки, помещённые в небольшой несгораемый сейфик. Неприкосновенный запас Форт-Нокса…

***

Услышав про доллары, я зябко поёжился.

– Славуня, я прекрасно помню про эти деньги. Отчего же не помнить? Доллары, тысячи, всё такое. Но это ведь не наши. Родители нам их не дадут, и даже не займут. Это по-любому. Кстати, будут правы! Вкладывать последние деньги в сомнительные проекты – несусветная глупость. Не для этого отец в пустыне горбатился. Слишком тяжело эти еноты доставались. А что мы из себя представляем в бизнесе, теперь ясно всем. Ничего не представляем! Ноль. Пустое место. Пробел. Неудачники! Реконструкцию бара окупили? Не окупили. Долги людям вернули? До конца не вернули! Хорошо ещё, друзья не наезжают и не напрягают. А могли бы уже и потребовать…

– Николаич, ну… знаешь… хватит! Мы тоже пахали, словно костариканские негры на плантациях! Упрекнуть нас не в чем! – горячась, защищались девчонки. – Вкалывали по-честному, работы не боялись. Терплячие! К людям по-человечески относились. Выплачивали зарплаты… достойные, между прочим, денежки. А помнишь, как год назад нам в исполкоме грамоту вручили – «Лучший налогоплательщик района»? Ну! А то, что прогорели, так это могло с каждым случиться. Как живём, забыл что ли? Коррупцию никто не отменял. Так что не торопись обвинять напрасно, тут палка о двух концах.

– Согласен, – буркнул я. – Да я и не обвиняю! Я… подозреваю. Вот мы сейчас спорим, какие мы ни в чём не виноватые, честные, трудолюбивые… А мысленно каждый из нас руки свои загребущие к сейфику-то уже и протянул. Верно говорю? Да?

– Верно! – воскликнула Славуня.

– Так хочется жизнь поменять! Очень-очень! – едва ли не прослезившись, дрожащим голоском поддержала Славуню Олюшка.

– Николаич, любимый! – принялись вразнобой доказывать девчонки. – Надоело на кашах сидеть, на макаронах без масла! Надоело, блин. Надоело! Горох отварной уже поперёк горла расклинился – сил нету! Детям на осень шмотки тоже нужны. В школу их через месяц за какой шиш собирать? А так начнём всё сначала. Учтём ошибки. Мы, если надо, ещё больше постараемся! Нужно работать круглосуточно – будем круглосуточно! Да и ты просчитаешь всё, проанализируешь. Время у нас есть.

Эх! Девчонки меня сейчас убеждают, а я такой, как будто несогласный, жуть! Самый первый из нас, втайне, не раз думал про заветные родительские сокровища. Лежат себе, затаившись, в сейфе, без дела. Баклуши бьют. Пока мы тут в Системе христарадничаем. Неужто решимся? Да или нет? Нет или да? Классно, если выгорит. А если не выгорит? Тогда что?

Внутри себя я чувствовал маленького уверенного червячка, который подтачивал совесть: «Давай, давай, Николаич! Хватит хныкать. Бери ситуацию в свои руки. Никто не узнает! Растолкаете бизнес, разгонитесь, что, разве не вернёте? Конечно, вернёте! Да с такими деньжищами вы из магазина уже через год торговый центр отгрохаете! Родители ещё и спасибо скажут! Не тормози инициативу!»

Я прекрасно понимал, что по отношению к родителям такой поступок попахивал… да какой там «попахивал» – говори уже в открытую – смердил решительной подлостью и ничтожеством! Взяв без родительского разрешения деньги, какими же мы станем подлецами! Под-ле-ца-ми. Ну и что, подумаешь, подлецами! Наше положение не менее отвратительно и невыносимо. Жутко и тошно сидеть в свои молодые годы, привязанным к огромному мёртвому предприятию, без денег, перспектив и реального выхода из тупика. Горько и обидно биться, стараться, рвать жилы и, в итоге, вновь и вновь оставаться ни с чем. «Надо решаться, надо, надо, надо. Решайся! Решайся! Решайся! Девчонки поддержат! Они уже согласны! – нашёптывал в душе бессовестный оракул. – И по времени вы успеваете!»

По самому больному бьёт, гад! Про время и деньги я думал всё чаще…

***

Дело в том, что родителям до пенсии оставалось пару лет. Они уже присматривались к уютному дачному участочку, связывали своё будущее с пчеловодством и виноградарством, издалека готовились к спокойной старости. Но в один из дней, совершенно неожиданно, родителям позвонили хорошие друзья и предложили работу в городской администрации одной из соседних областей. Как выяснилось, освободилось несколько вакансий, а толковых общественников на эти места не нашлось. Вспомнили родителей не случайно. У мамы – двадцать лет стажа в советской системе управления, у отца – столько же лет инициативной работы в крупном конструкторском бюро. Как будущим госчиновникам, родителям предлагали бесплатный двухкомнатный гостиничный номер и высокую официальную зарплату, а как потенциальным начальникам горисполкомовских отделов – много бумажной работы и круглосуточную головную боль по вопросам местного муниципального хозяйства.

Несмотря на обременительность командировки, отец с мамой схватились за эту возможность двумя руками. Высокая официальная зарплата в предпенсионном возрасте помогла бы увеличить и пересчитать грядущую пенсию раза эдак в два. Родители живо взялись за чемоданы и, осознавая величайшую полезность отъезда, скоренько засобирались в дорогу…

***

Решено! Оставшись на хозяйстве и быстренько договорившись с совестью, мы вскрываем Форт-Нокс и запускаем в деньги свои лапы. Мы не воруем. Всего лишь тихонечко берём взаймы. Обернёмся по-скорому, наваримся, и вернём всё до копеечки. Обязательно вернём! О нашей подлости никто не узнает. Она будет нашим тайным, самым позорным секретом. Мы инвестируем родительские деньги в магазин – перестроим помещение кафе в торговый зал, закупим витрины, морозильные лари, весовое оборудование, наберём новых людей, переведём оставшихся работников в продавцы. Если они захотят, конечно. Операцию продумаем до мелочей. Отработаем деньги и незаметно вернём их обратно в сейф. Выберемся из безнадёги и скинем с плеч нищенскую суму нужды. Воспрянем духом, прочно станем на ноги. Просчётов не допустим.

На всё про всё – около двух лет. Ровно столько родители будут в отъезде. Неплохой задел. Задача ясна? Бизнес-план определён? Так точно, дорогие товарищи авантюристы!

Матрица

Весной 1999 года в мировой кинопрокат вышел фантастический блокбастер «Матрица». Стартовав мощной кинематографической ракетой, картина положила начало знаменитой трилогии, определённо взволновавшей общество. Довольными остались все. Кинофаны получили свежие впечатления, игроманы – очередную компьютерную стрелялку, боссы студии WarnerBros. Pictures – более полутора миллиардов долларов прокатных сборов, мир – новую модную субкультуру Fashion Matrix («мода на Матрицу»).

Голливудские сценаристы и постановщики оторвались в «Матрице» от души. Увлекательный сюжет, неожиданные событийные решения, захватывающие звуковые и визуальные спецэффекты, небывалый бюджет проекта – всё это произвело в среде кинолюбителей немалый фурор. Главные вопросы «Матрицы» «Что есть счастье?», «Что есть свобода?» и «Что я могу знать?» тесно переплелись с философией Платона, Декарта, Канта и Бодрийяра, что пополнило армию поклонников трилогии более мыслящей и рассуждающей аудиторией.Стоит отметить, это небывалый в Голливуде прецедент, когда вроде бы подростковый киномордобой несёт в себе и глубокий философский подтекст.

Ну да ладно с дифирамбами. Ближе к главному. Чтобы за частностями не утратить нить рассуждений,для читателей, не знакомых с «Матрицей», раскрою сутьфильма вкратце. Это поможет провести параллели между сюжетом картины и нашей реальностью. Аналогии, сходства, мораль, близость картины к жизни за окном – вот это нам действительно интересно.

В «Матрице», чтобы узнать правду, люди принимали красную таблетку. В мир иллюзорной реальности погружала синяя. Нам ведь нужна красная таблетка, верно? Наелись уже синих досыта, из ушей лезут. Что ж, будет нам правда…

***

Вобщем, так. По сюжету, вдалекомбудущемпланетаЗемляоказывается во властиМашин. Узконаправленная компьютерная программа «Архитектор» создаёт сложное программное обеспечение – Матрицу. Эта Система способна до мельчайших подробностей воссоздавать в сознании людей псевдореальность, заменяющую пленённым землянам истинный мир. Иллюзорные картинки фальшивого бытия насильно загружаются в сознание усыплённых несчастных пленников.

Чтобы подчинить человеческую цивилизацию и превратить её в безропотный набор биобатареек, электронные монстры-охотники отлавливают людей во всех частях земного шара, погружают их в специальные сосуды и подключают к Системе. В Матрице, согласно одному из догматов методологического солипсизма – «мозгов в колбе», цивилизацияи продолжает свою дальнейшую жизнь.

В сосудах пленники содержатся попринципучеловеческогозародыша. Для подачи воздуха подводятся тонкиетрубки. Для принудительной загрузки информации к мозгу людей подключаются специальные оптоволоконные кабели.О решении естественных биологических потребностей голливудская фабрикагрёзумалчивает. Наверное, по замыслу фильма заключённымне нужны ни туалет, ни рацион.

Детальная трансляция иллюзорной жизни не прерывается ни на секунду. Люди верят в иллюзию бытия и спокойно спят в колбе, в то время как ложные картинки «объективной» реальности формируются Матрицей и преподносятся как истинные. Человек смотрит цветные сны, храпит на мягком диванчике, уплетает любимые блюда,ходитна работу, посещаетторговые центры, бары, рестораны. Богатеет, беднеет, резвится на лучших курортах мира, попадаетвавтомобильные аварии, выстраивает карьеру, играет в футбол, воспитывает детишек. Иэтовсё…просиживаяв колбе!

Жизнь землян с момента погружения в сосуд превращается в чудовищное бессознательное биологическое существование по установленной Матрицей программе.

Такое вот весёлое кино…

***

Несмотря на то, что «Матрица» – чистокровный экшн-фильм, с перестрелками, погонями и бесконечной рукопашной, трилогия удивляет неуместной и нелогичной для боевика христианско-философской наполненностью. Библейская тематика Избранного и Его апостолов, буддизм, экзистенциализм, нигилизм, иррационализм – тут уж, действительно, философия на любой вкус и возраст. Товарищ Маркс, и тот кое-где сквозь фабулу промелькивает (бессовестная эксплуатация загипнотизированных иллюзиями людей с целью получения прибыли – энергии). Но переплетение различных, а иногда и диаметрально противоположных учений этой истории не вредит, а наоборот, ещё более подчёркивает беспрецедентность аналогий и недвусмысленность аллюзий – образных намёков на то, что всем привычное, комфортное и вроде бы осмысленное бытие человека на самом деле может представлять собой рабское существование в рамках чужой воли, чужих устремлений, чужих установок и планов. Такое существование и жизнью-то трудно назвать. Так себе, скудное прозябание «в колбе», среди погружённой в руины истинной реальности.

Эти жуткие аллюзии бьют по Системе в самое её лживое сердце и помогают нам срывать маски…

***

Современная жизнь – это Матрица. Карьерные устремления – Матрица. Жажда денег, власти, наживы – Матрица. Желание быть выше и сильнее всех – Матрица. Бесполезное существование. Беспросветная судьба. Дни и годы ни о чём. Как в Матрице. Рационально-упорядоченная Система последовательно реализуется в реальном мире. По всему земному шару. Америка, Африка, Австралия, Евразия. Лондон, Монреаль, Париж, Чикаго, Москва, Пекин, Брисбен, Мумбаи. Нью-Васюки, Большие Пупсы, Балочки, Мачехины Концы. Система распустила щупальца и укрепилась на всех континентах. Во всех государствах. В каждом городе, посёлке, микрорайоне. В каждом многоэтажном доме. В каждом из нас. Исключая мизерный процент действительно свободных людей – свободных от гордыни, похоти и материалистических устремлений, основная часть человеческого сообщества распихана по колбам программных установок и технократического дневного распорядка.

Осмотритесь у себя на работе, в общественном транспорте, на лестничной площадке, в гостях у друзей. Где угодно, осмотритесь. Проснитесь, взгляните за пределы колбы и признайтесь: да, все мыживём.Но живём-томы условно! Думаем, чтоживём и дышим полной грудью, что благополучны и счастливы, сыты и успешны, умны и прозорливы. А на самом деле мы так же благополучно запертыв«колбах» технократических дней. В этих колбах мы следуем строго установленной программе – тратим 30% жизни на тяжёлый сон, еще 30–40% – на прямую либо косвенную службу транснациональным корпорациям. 20% времени идёт на питание, утренние и вечерние процедуры, простои в автомобильных пробках, очереди в магазинах, секс и телевизор. И только 5–10% жизни заключённые колбы посвящают своим родным и близким. Можете это оспорить? Не про вас аналитика? Значит вы счастливый человек, свободная личность, один из членов повстанческого корабля «Навуходоносор», сражающегося против Матрицы. Таких как вы, совсем немного на планете.

Остальная оглуплённая масса пребывает в ежедневной повинности просиживать в офисах, ежечасном стремлении к очередной должности, ежеминутном влечении к денежным бумажкам, еженощном тяготении к бурным утехам. Увы, людям это нравится. Другой жизни никто не знает и не желает. Они, их дети, внуки и правнуки давно уже выловлены и заперты в колбах…

***

Рвущимся к абсолютной мировой власти злымгениям геополитической современности, с их извращённо-рациональным интеллектом, глобальным мышлением и финансовым потенциалом, совершенно излишне, как в «Матрице», изобретать какие-то механизмы, отлавливать изапихиватьлюдейвстеклянныесосуды, вытягивать из пленников энергию, охранять заключённых. Этодолго,затратно, грубо и, оттого, заметно. Зримость и явность радикальных замыслов и процессов – предтеча бунта рабов. Завуалированность – гарантия успеха навязываемой политики. Поэтому тёмные делишки,по обычаю, проводятся Системой в тишине, не раздражая общественного мнения, по-модному – подемократичнее! А «подемократичнее», любой малыш теперь знает, это поглуповатее, это как можно лживее, лицемернее, поразноцветнее, поразвлекательнее… по-американски, словом. Да и зачем, собственно, эти ужасные роботы-охотники, сосуды, насилие, заламывание и выкручивание рук? Конвейеробустроенибез роботов, и без сосудов, и без насилия.

Внаштехнократическийвек, вэпоху глобальных информационных технологий, средства«отлова»сознания людейи«запихивания»его в«колбы» давным-давноизобретены и поставлены на службу отнюдь не просветлённым силам.Называются онипросто:средства массовой информации. Илисокращённо– СМИ – газеты, журналы, радиостанции, телевидение, интернет-ресурсы. Поймав сознание человека на крючок фальшивых ценностей, иллюзорной правды, установленных догматов itaius, Система вылавливает из Божественной реки жизни и всего индивидуума целиком. С душой, телом и прочими прилагающимися потрошками.

Он соблазняет их (людей-последователей, прим. автора) совершать зло, обещая им выгоду, и возбуждает в них низменные желания. А обольщения и обещания шайтана являются лишь соблазном и самообманом. Подобным людям, которые потеряли разум и последовали наущениям шайтана, пристанище в аду, и не найдут они оттуда спасения. (Коран, Сура 4, аят 120–121)

Казалось бы, при чём тут сознание (сущность информационно-энергетическая, бесплотная, всего лишь переживающая и анализирующая события реальности) и материальный мир Системы? При чём тут мозги обычных людей и физиологическое бытие целой цивилизации? Очень даже при чём. В самой прямой зависимости.

Сегодня всё чаще освещается тематика внешнего влияния на сознание человека. В числе этих технологий – 25-й кадр (сублиминальное воздействие, вставки в видеоряд дополнительных специальных кадров), информационные методы принуждения (агрессивная реклама, продающие тексты, сео-оптимизированные сайты, посадочные интернет-страницы landingpage), телевизионное продвижение торговых марок и брендов, ораторское, интеллектуальное и поведенческое внушение, использование инновационных технических средств для прямого влияния на мозг человека с целью подавления личности. Если смотреть шире, вышеуказанные средства – это сложный комплекс мер для курирования устремлений широких масс. Яркий пример – политтехнологическая реализация погрязших во лжи, беспринципности и бесчеловечности «цветных» и «евромайданных» кровавых революций. Если смотреть ещё шире, информационные технологии применяются в целях моделирования сознания, утверждения нужных моделей поведения и норм существования для целых народов. Что они, собственно, и делают повсеместно, круглосуточно и весьма успешно.

Об этом написаны десятки книг, сотни статей, снято множество документальных телепроектов. Результаты исследований однозначны: сознание и бытие находятся в неразделимом тандеме, определяющем не только стратегию движения цивилизации, но и динамику её развития (деградации).

Общий комплекс взаимосвязанных процессов таков. Физическое и духовное бытие человек изначально выстраивает посредством мыслей, переходящих в устремления (человек придумал молоток и забил им гвоздь, но никак не наоборот). Устремления подчиняются и контролируются волей личности (трудолюбивый человек забил гвоздь, а лентяй отложил это дело на потом). Мысль и воля являются первоочередными факторами, побуждающими человеческое сознание. (Как, допустим, токарный станок, вследствие мыслей и устремлений токаря вытачивает резцами сложный вал). Процесс формирования бытия происходит по алгоритму: мысль – воля – устремление – физическое действие – результат. Само сознание, порождающее мысли и переживающее миллионы событий – мелких кусочков единого бытия, словно полупроводниковую флеш-карту форматируют и формируют базовые знания и критерии окружающего мира. Критерии окружающего мира определяются внешней интеллектуальной средой, которую последние несколько тысячелетий оккупировали тёмные заинтересованные силы. Сокращая запутанный алгоритм, получаем, что каждого современного человека контролирует его собственное сознание, сформированное по критериям существующей (чуждой Божественной задумке) интеллектуальной среды. Если проследовать по вышеуказанному алгоритму далее, то получим, что «правильно» подготовленное сознание прогнозируемо выстроит «нужное» бытие. И наоборот, «нужное» бытие будет систематически взращивать будущим поколениям «правильное» сознание. Такой вот самовоспроизводящийся технократический хаос.

Формирование же «правильного» сознания – задача риторическая, упирающаяся всего лишь в уровень технологических достижений Системы. Поскольку телекоммуникационный монстр давно уже вышел на охоту (вспомните, с каким изумлением смотрят ваши маленькие детишки пошлые голливудские мультфильмы, а молодёжь, клацая клавиатурой, с азартом мочит в мониторе мирных прохожих и зарабатывает на сутенёрстве и продаже наркотиков), духовное уничтожение и окончательное перевоплощение человеческой расы в массу пристёгнутых к колбам рабов – вопрос исключительно технический. Дело времени.

Поэтому-то главным упырям эпохи и незачемвыкручиватьрукимногомиллиардному множеству невольников итащитьих«вколбу».Стоит немножечкоподкорректировать сознание (как и мастеровитый токарь программирует металлорежущее оборудование для изготовления деталей), исказитьего, подтолкнуть внужнуюсторону, ичеловек, ведомый своим искривлённым мышлением, послушно покачиваясь, словно загипнотизированнаядудочкой кобра, двинетсятуда, куда ему ткнут пальцем. Само собой – в никуда, в хмурые последствия технократической бездны…

***

Информационная среда, наполненная доброй, светлой информацией, сознание очищает, наполняет и развивает. Тёмные информационные потоки, генерируемые и продвигаемые заинтересованными силами, сознание запутывают, засоряют, искажают и упраздняют. Складывается потрясающая в своей безбожности предопределённость: человеческое сознание, погружённое в тёмный, всепроникающий эфир Системы, отречённое от любви к Природе, лишённое элементарных знаний Истины и переформатированное на технократические идеалы, несомненным образом удешевит желания своего хозяина и сведёт его самые смелые мечты к простейшим категориям уровня Рaramecium caudatum (инфузории-туфельки с хвостиком): «вкусно покушать», «сладко поспать», «испражниться», «погулять» и «размножиться».

Можно, конечно, разложить эти категории, по типу алгебраического многочлена, на большее количество составляющих: насытиться, насытившись, броситься на заработки денег, деньги использовать для приобретения квартиры (автомобиля, холодильника, стиральной машины, нового смартфона, продуктов в гипермаркете), отдохнуть в лоне приобретённых материальных благ, совокупиться с партнёром, погрузиться в сон, выспавшись, насытиться и броситься на заработки денег для приобретения… и так далее, по замкнутому циклу-Матрице. Тем не менее, базовые ныне человеческие устремления, как их не раскладывай и не расписывай, в конечном итоге сводятся к примитивным категориям «поесть – поспать – обеспечить (еду, сон, развлечения, половое удовлетворение, продолжение рода) – поесть – поспать». То есть, к тем категориям, которыми живут представители животного мира…

***

Отличныйпримервлияния на сознаниечеловека – легенда о гамельнском крысолове. Предположительно в XIII веке, на просторах Нижней Саксонии невесть откуда появился жизнерадостный и находчивый паренёк-музыкант. Появился он в тот момент, когда городок Гамельн переживал настоящий кошмар. Несметные полчища огромных крыс, расплодившись, захватили многочисленные городские подворотни и подвалы. И за просто так сдаваться явно не собирались. Дошло до того, что родители даже днём боялись оставлять без присмотра своих маленьких детишек. Голодные и злобные крысы в любой момент могли появиться из многочисленных нор и напасть на беззащитную ребятню.

Гамельнский музыкант оказался для города самым натуральным эмансипатором, мукти-бахини в едином лице. Согласовав с городскими властями сумму вознаграждения, паренёк взялся за непосильную, казалось бы, авантюру. Подобно силачу Гераклу, перенаправившему бурлящие воды реки Алфей и очистившему Авгиевы конюшни, паренёк одним махом решил проблему. Наигрывая на флейте незамысловатую и приятную мелодию, чудо-флейтист очаровал музыкой всех городских крыс. Не прерывая волшебного звучания флейты, парень вывел полчища грызунов за пределы города и утопил их в бездонных водах реки Везер. Крысы тонули, прекрасно это понимали, но загипнотизированные дивной музыкой продолжали свой гибельный поход.

Выполнив миссию, находчивый паренёк возвратился в город за обещанным расчётом, где и был благополучно обманут коварными старейшинами. Не получив заслуженного вознаграждения, сжав губы и мстительно блеснув глазами, парень удалился восвояси. Через некоторое время флейтист снова пожаловал в Гамельн и заиграл на своей волшебной флейте чарующую мелодию. Крыс в городе уже не было, и на этот раз вслед за музыкантом по улицам потянулись местные детишки (включая и детей старейшин города). Злопамятный флейтист вывел детишек из Гамельна и погубил в той самой реке Везер.

Такая вот мрачная, но чрезвычайно применимая к нашим размышлениям история…

***

Присмотритесь. Прислушайтесь. Вдумайтесь. Современные «монстры-охотники», в лице проданных и преданных интересам корпораций СМИ, используют в своей охоте безотказный инструментарий – глянцевые журналы и постную художественную литературу, глуповатые шоу-программы и жестокие кинофильмы, развращённые интернет-порталы и музыкальные радиоканалы. Игриво и мелодично насвистывая на своих лживых «дудочках» незамысловатую «музычку», они формируют образ жизни, стандарты поведения, шкалу моральных и духовных ценностей человека. Негласно манипулируя человеческой цивилизацией, циничные СМИ заманивают в чрево информационного Молоха новые и новые поколения наивных и доверчивых жертв – детишек, подрастающую молодёжь, людей среднего возраста, пожилых пенсионеров, бедных, обеспеченных, миллионеров, грузчиков. Всех.

Каждому прописана своя «мелодия». Молодёжи навязываются обезбашенные компьютерные игры, дебильная музыка и вонючие слабоалкогольные напитки. Кстати, специалистами-одорологами (экспертами по запахам) установлен следующий факт. Если из жестяной банки со всемирно известным напитком (предлагающим вкусно освежить или испить легенды) слить содержимое и поместить её на ночь в тепло, то к утру из банки во внешнюю среду будет источаться запах, подобный запаху человеческой рвотной массы. То же самое касается и любимой подростками слабоалкоголки. Это так, к слову. Но этот нюанс никого не смущает. Маразматические догматы itaius преподносятся как продвинутый современный стиль жизни. Налепят ярких этикеток, запустят грамотно выстроенный рекламный ряд, накрапают оптимизированных слоганов, и вот, пожалуйста! Испейте рвотной массы, это же круто! Испейте блевотины – это же легенда! И молодежь покупает. Покупает! И все покупают.

Домохозяйкам прописана непреодолимая тяга к моющим средствам, халявной пластиковой швабре и очередной посудомоечной машине. Вот, блин, хоть тресни, но без них ни хрена не вымоется и не приберётся!

Мужчинам насвистывают, естественно, про новое авто, стимуляторы потенции и сексуальные задницы поджарых, белокурых, белозубых (с пустыми глазами) кандидаток на роль супруги. Бизнесменам шепчут про десятикратное преумножение капитала и абсолютную власть наличных.

Пенсионерам распевают про дармовую мазь от артрита, чудо-бальзам от всех болезней, слуховой аппарат в ухо и таблетку – «силу двух сердец». Ах, ну да, конечно же, забыл – ещё про необходимость голосовать за коммунистическую партию.

Матрица вокруг нас. Мы увязли в её ароматной, благоухающей смирне. Иллюзорные ценности, лживые блага, чудовищный распорядок дня, лицемерная правда itaius изжили Истину из наших душ. Удаляясь и постепенно превращаясь в точку, Правда исчезла за горизонтом. А мы слишком инертны, чтобы её догнать. Захлёстнутые могучим информационным валом, мы растерзаны и поглощены Системой уродских ценностей. Поэтому, с какой осознанностью выстраивать своё бытие, сегодня выбираем, увы, не мы. И что мы придумаем, к чему устремимся, какие мысли будут возникать в нашем трансформированном сознании, в этом мы себе тоже уже не хозяева.

Вердикт Системы – колба…

Пристёгнутые

Технократическое бытие.Матрица. Система. Мы с вами. Наша стремительная жизнь день ото дня становится более комфортной и технологичной.А как же иначе? Всё закономерно. Мыведьумные! Креативные. Динамичные. Продвинутые. Деятельные. Активные. Мы – современнаяцивилизация гениев. Унасестьводавкране, трубопровод и электричество. Горячиебатареизимой, азнойным летом – кондиционер. Мы изобрели интернетимобильныетерминалы,высокоскоростную GPRS-связь и нановолокно, автомобилиисамолёты,лифты,поезда,космическиеракеты, глубоководные батискафы ителевидение.Мы беспрестанно меняемся, бежим, летим, торопимся, достигаем, выгибаем и подстраиваем мирподсвои желания и требования. И, вроде бы, намлегче становитсяжить.И, вроде бы,тепло исытно. Мы – вящие и могущественные атланты современности, прошедшие великий тернистый путь от кремниевого огнива до пьезозажигалки, от копья до коллайдера, от глиняной печи до системы «умный дом», от Золушки до роботов-пылесосов. Теперь у нас совершенно иная, клёвая жизнь. Точь-в-точь, как в песенке из советского фильма про Электроника. Помните?«Позабыты хлопоты, остановлен бег, вкалываютроботы, анечеловек».

С однойстороны, всё верно. И, вроде бы, без обмана. Были тёмные, примитивные, незащищённые. Стали гонщиками болидов, пилотами сверхзвуковых истребителей и повелителями Глобальной сети. Не знали, что такое микробы. Узнали. Да ещё и до кварков, и до бозонов Хиггса докопались. В XVIII веке курьер седлал породистого скакуна и верхом доставлял корреспонденцию из Санкт-Петербурга в Москву за неделю. Теперь это вопрос нескольких секунд – одного нажатия иконки в онлайн-меню почтового агента. Да, точно, всё у нас хорошо.

***

Но вбезоблачной, казалось бы, картинесовременного мироустройстваСистемаискусно затирает крохотный, но крайне важный, и даже определяющий элемент – последствия влияния чудо-достижений на человека. Это касается и духовно-психологического состояния общества, и физиологического здоровья людей. Учитывая тотальное поглощение цивилизации технократическим чудом-юдом, песенкаЭлектроника получает неожиданное продолжение: «…вкалываютроботы, анечеловек, темсамымзадвигая самого человекаврабскуюзависимость от всевозможных благ технократического мира». Вот так. Теперь без недомолвок. Теперь – точно без обмана.

Не согласны? Да ладно! Это же очевидно. Вот смотрите. Возьмём нашего среднестатистического городского жителя. Онютитсявсвоёмдупле – квартиревысотногопанельного дома.Пользуется водоснабжением, канализацией, электричеством, климат-системой, интернетом, телевидением, отопительными приборами. То есть, в своей привычной среде человек окружён искусственной технократической минисистемой, которая даже теоретически не способна достичь Абсолюта (бесконечного, самодостаточного, неизменного во времени и пространстве идеального нечто). А коль вокруг – тлен и брезгливая антиабсолютная временщина, о какой гармонии и свободе Человека может идти речь? Абсолюту чужды технократические (материалистические) системы вещей. В свою очередь, материалистические догматы определяют Абсолют (божественную сущность, бесконечный идеал, силу воли, дух, душу) во второстепенную категорию. Об этом говорят древнеиндийский мыслитель Аджита Кесакамбала(предшественник атеистической шастры Локаяты), греческий философ Эпикур («гость, проходи, в моей школе тебе будет хорошо, поскольку тут удовольствие – высшее наслаждение и благо…»), Джордано Бруно, Рене Декарт, русофоб Карл Маркс. Все они были заложниками догматов самоуничтожающейся множественности – Антиабсолюта, и ушли, так и не познав счастья, любви и гармонии.

Человек в многоэтажном дупле, среди отопительных радиаторов, компьютеров, телевизоров и кондиционеров – словно окружённый под Сталинградом фельдмаршал Паулюс. Думать поздно, всё уже свершилось. Думают за тебя. Альтернативы нет. Дёргаться нет смысла. Да и некуда. Единственная степень свободы – сон. Да и тот регламентирован. Остаётся заткнуться, и молча выполнять, чего говорят. Еду современному «пленному» поставляют холодильник и гипермаркет, воду – центральный водопровод, тепло – централизованная система отопления. О чём думать, размышлять, к чему стремиться – подскажет телевизор. Что ценить и кого любить – нашепнёт подключенный к интернету ноутбук. Сколько спать – продиктуют будильник и служебная ответственность. Вроде бы и уют, но всё равно клетка. Вроде бы и раздолье, но всё равно раздолье какое-то теснящее, стучащее за стеной молотками, визжащее дрелями, рычащее соседскими матюгами, гремящее теленовостями и шансоном. Вроде бы и комфорт, но всё равно курятник.

***

Хрупок несовершенный технократический мирок «квартира». Жидковат, слабоват, нестабилен и капризен, словно западноевропейский юноша. А если ливень? Или шторм? Оползень, наводнение, холодная зима? Аномальная жара? Недоработки и упущения коммунальных служб? Тогда жди беды. Обесточиваются линииэлектропередач, разгерметизируются газопроводные трассы, остывают теплоцентрали, рвутся водопроводы.Ржавеют и гниют трубы, обвисают кровли. Человек один на один оказывается с самоуничтожающейся множественностью и влиять на неё совершенно не способен. А вот подчиняться – вынужден.

Для полного осмысления проблематики, представим себе такую картину. Наступилв вашей жизнисамыйнеудачныйденьизвсехсамыхнеудачныхднейвгоду.Случилосьвсёисразу. Коммунальный Армагеддон. «Нет, в городе так не бывает, чтобы всё и сразу!» – возможно, поспорит читатель-скептик. Ну почему же не бывает? Очень даже бывает. Особенно зимой. Особенно в удалённых от цивилизации регионах. Да и в региональных центрах ситуация не лучше. Вспомните встревоженных дикторов и мрачные февральские сводки телевизионных новостей. Лопнувшие теплоцентрали и водомагистрали, оледеневшие высоковольтные линии, затопленные дороги и тротуары, десятибалльные многочасовые пробки, закрытые детские садики и школы.

Просыпаетесьвы, значит,солнечным морозным утром в одной из камер многоэтажного бункера – в своей квартире. Чувствуете – нос ледяной, правое ухо подмёрзло, торчащую из-под одеяла пятку тоже морозцем прихватило. Горло першит, зябко.Хм,подозрительно. Нехотя выползаете из тёпленькой кроватки-берложки. Шлёп-шлёп-шлёп пополу…Ядрёна Матрёна! Радиаторыхолодные! А-а-а! Быстрее,ноги– втапки, махровый халат – на плечи, бегомвдетскуюкомнату. Посапывающим детишкампаруодеял сверхукинули, и драпаком теперь уже на кухню.Ничего-ничего! Было уже. Знаем! Сейчаспротопимгазом, духовочку включим!Привыкать, чтоли? Шлёп-шлёп-шлёпнакухню…Крутнули вентиль, щёлкнули зажигалкой… Но вместо того чтобы ожить и загудеть пламенем, пустые газовые горелки безразлично промолчали. Чтозадела?Опятьза голубое топливо не расплатились? Или бессовестное ненасытное человечество у планеты весь метан отжало? Ладно. Торопитьсявсёравно уженекуда, нужно успокоиться и собраться.Воттолькоглазабы продрать. Направились в ванную.Да-а-а, невезуха. Умыватьсяпридётсяхолоднойводой. А неохота. Начинаете теребить ручкукрана:вик-вик…вик-вик… вик-вик-вик-вик…Трубка смесителя, дико захрипев, отзывается обезвоженным стоном. Воды тоже нет. Досадливо хлопнули выключателем в прихожей. Света нет! На электроподстанции произошла авария, и весёлые электроны в электропроводке к вам так и не добежали. Когда квартира отключена от систем жизнеобеспечения, во что она превращается? Правильно – в капкан. Следом появляется гадкое ощущение пристёгнутого ржавой цепью к забору голодного пса. Для полноты впечатлений нужно ещё все продуктовые магазины в округе прибрать и деньги обесценить.

Замерливывприхожейсвоей благоустроенной ультрасовременной квартиры, словно диво-дивное: сонные, сзакисшимиглазами, озябшие, носхолодный.Иужевлажный. Кутаетесь в халат, мёрзнете нешуточно. А поделать ничегошеньки не можете! Почувствуйте момент: вы – совершенное цельное Творение, хозяин Вселенной, образ и подобие Бога, притихли у себя в квартире, словно робкая бессильная мышка в тёмной холодной норке. Куда бежать? Что поесть? Как согреться? Где воды взять, умыться? Клозету, простите, и то своё почтение не выразишь. В сливном бачке,сами понимаете, водысчитанныелитры. Шансов обуздать коммунальный хаос у вас ровностолько, сколькоужителяНовогоОрлеанаугомонить ураганКатрину, сравнявшего с землёй почти всю Луизиану. То есть – ни единого.

Унизительная, жалкая, покорная беспомощность…

***

К месту, пропорывводы расскажу интересную историю. Помню, очень давно, лет пятнадцать‒двадцать тому назад, в нашем жарком июльском дворе прорвала центральная водонапорная труба.Износилась, прохудилась, вот и рванула. Несколькожилыхдомов, нашитрисоседних, на целую неделюлишились водоснабжения. Как мы выкручивались с приготовлением пищи, стиркой, купанием, уже и не помню. Запомнилосьдругое. Сейчас вспоминаю – смешно до боли в боках. А тогда нам с соседями былосовсем недо смеха. Представьте ситуацию:приспичило вам, извините, по нужде, по-большому делу.Ну просто очень! Причём, в этот момент вынаходитесьна центральной площадимегаполиса,а вокруг нетни кафетериев, ни оборудованныхбиотуалетов,никустов,ни безлюдных дворов. А теперь представьте, что такое с вами длится ровно семь суток. Представили? Вот и я говорю: не смешно.

Таквот. Двадцать лет назад остались мы, жильцы четырех обречённых домов, без воды. Авария случилась утром в пятницу. Прождали сутки – воды нет. Иследующийдень, субботний, тоже напрасно прождали. Авечерком –плотныйужин. А наутро – воскресенье. Тоже, как полагается, завтрак, обед и ужин. Подъездов в доме – четыре,людейводномподъезде,всреднем,человектридцать пять – сорок. Четыре пятиэтажки. Получается, более полутысячистраждущих. И это всего лишь на один маленький проулок. Куда деваться? Деваться некуда. Пристёгнутые!

Снаступлениемсубботней темноты, помню,появилисьпервыеходокипобольшим делам. Жутко стесняясь и быстренько-быстренько перебирая шлёпками, они спешили во тьму, застенчиво суетились и шуршали близлежащими кустами.Наиболее стойкие – любители комфорта и ненавистники культмассовых походов на двор, те мужественно продержалисьпятницу, субботу и полвоскресенья. Но и у них к вечерней зорьке робкая надежда погасла. В очередной раз победила Природа, и в вечернем воскресном дворе появлялись новые конфузливые тени.

***

Придавила и моя очередь. Что я, не человек что ли? Обычный человек, с естественными биологическими процессами. Беззаботнее скорчив встревоженную мину, на второй вечер после аварии серой тенью я просочился на улицу. Часов десять – пол-одиннадцатого. Темнота.Тишина.Звёзды. Непонятные шорохи. Неслышно ступаяпо тропинке, то и дело оглядываясь, я прокралсявдольдомакближайшимкустам. Вижу, густойкустик–тёмноеукромное место.Вотоно, моёспасение! Только-только шагнул я к заросли, как вдруг из глубины куста гундосо зашипело: «За-аня-я-то…»Хм. Сорри. Прокрался немного левее. «За-ан-я-я-то…», –весело зашелестел более лирическийкустик-тенорок. Хм, и тут нет места бедному скитальцу. Значит поступаем по Семён Семёнычу Горбункову из «Бриллиантовой руки» – будем искать! Я направился ещёлевее, подальше от дома. Хотя, куда же левее – вот уже тротуар и проезжая часть начинаются!А за ними – вообще оживлённый проспект! Последняянадежда – пышные кустысирени около школы. Засеменил туда. Ткнулся в пахучую сиреневую гущу. «За-а-ня-то…», –печально откликнулась сирень. Рванул правее. «За-а-ня-то…», – задумчиво протянул соседний можжевеловый куст. Не беда, прорвёмся! «За-а-ня-то…», – мрачно констатировали окраинные заросли. «За-а-ня-то…», – флегматично ответили три низенькие ивы за сиреневыми кустами. «За-а-ня-то…», – философски резюмировал редкий ракитник у дороги. Мама родная! Что-йто же делать нужно! Иначе…

Нареза́ля, значит, круги по кольцевому маршруту, минутсорок. От куста к кусту, от куста – к кусту. От дома – к дороге, от дороги – к школьной сирени, от сирени – к ивняку. Блин! В переполненный вагон метрополитена и то легче пробиться! Ничего-ничего, нужно терпеть. Хожу-брожу. Терплю. И снова терплю.И опять терплю! Эх, эх! Ай-яй-яй! Хо-ро-шо! Чтобынесмущать густонаселённые шевелящиеся кусты, вместо вопросов «естькто?», «свободно?» и «можно?», решил погромче шуршать сандалиями, звенеть ключами и деликатно покашливать. Шорх-шорх. «За-а-ня-то…» Дзынь-дзынь. «За-а-ня-то…» Кхэ-кхэ! «За-а-ня-то…» Шорх… «За-а-ня-то…» Кхэ-кхэ!«За-а-ня-то…» Дзынь-дзынь. «За-а-ня-то…»«За-а-ня-то…»«За-а-ня-то…»

Прошло ещё с полчаса вечерней, так сказать, прогулки. Темнота.Тишина.Звёзды. Уже понятные вокруг шорохи. Загрустилось. Поднадавило. Вспомнились родимые просторные поля, милая деревенька. Как же там было всё просто, доступно и легко! Не то что в этом каменном мегаполисном мешке! Хожу, отчаянно рыская взглядом, авокруг:занято,занято,занято,занято!Ай-яй-яй! Что же делать-то, что же делать?! Весь жилой квартал по кустам рассредоточился, что ли?! Исмех, игрех!

На случай катастрофы, началпрорабатывать пути отхода. Особого воображения тут не требовалось. Вмоёмвоспалённоммозгу прорисовалисьнеприятныеигорестныекартины раннего детства. Ведьяужедавнонеребёнокдлятакихжуткихфиналов! Что же делать? Что же делать?! О, горе мне! О, горе! И вдруг… чудо! Везде:занято, занято, занято… тишина! Уближнего, самогопосещаемого куста – тишина!Ребята! Тишина! Ур-р-ра! Яспасён! Вызволение! И удача!!!

***

На следующий день мы заметили во дворе два трактора-петушка, три жёлтых аварийных «газика» и многочисленные струны новеньких труб. Осознавразмераварии и прикинув срокиустранениянеполадки, наше жилищно-хозяйственное общество сразу сталогораздо проще. Выйдя вечерком «на двор», никто особоужеи несмущался.Выходили,какна курортную прогулку– размеренно, деловито, с удовольствием. Прицеливаясь намётанным глазом,определяли свободные кусты ислаженно,безлишнейсуеты,проводили древний моцион.Несмущалсяия.Даженаоборот!Даю голову на отсечение, такоенеобычное прикосновение кПрироде трепетно запечатлелось в душе у каждого из жильцов.Пока одни занимали кусты, другие компаниями собирались на лавочках, в беседках или у кустов напротив. Перекуривали, шуршали газетами, обсуждали последний футбольный или хоккейный матч, рассказывали анекдоты, смеялись. Как выяснилось, сто лет живём бок о бок, и так мало знаем друг о друге. Оказалось, наши соседи по подъезду, впрочем как исоседи из близлежащего дома – отличныемалые! Ипоговорить по душам можно, ипобалагурить, и посмеяться, и проблемы насущные обсудить. И денег, в конце концов, занять! Деревенские вечера, прямо! Здорово-то как.

Прошланеделя. Авариюнаконец-то устранили. Вбачкахунитазов, в кранах и душевых кабинах, булькая, зашуршала вода.Но странное дело. Вроде бы и радостно всем было, а на душе скребли кошки. Вроде бы и восстановили бытовой порядок, а уютнее не стало. Удобнее – да, а уютнее – нет. Кусты, лавочки и беседки опустели. Проулок замолчал. Хохот, споры и обсуждения хоккейных матчей затихли. Дворы обезлюдели. Общение самоустранилось. Все опять разбрелись по своим цементно-высотным гробам, поближе к голубым экранам телевизоров. Мы вновь обрели свой жилищно-коммунальный рай. А на душе-то – скверно! Неужто в городе утрачено что-то такое, без чего человеку действительно плохо? Неужто горожане лишились того, чего не заменишь гостеприимным унитазом, мёртвым телевизионным глазом, утюгом и стиральной машиной? Душа и сердце не обманут. Никак не обманут. Получается, да, утрачено. Нормальное человеческое общение, горячий спор на свежем воздухе, доброжелательность, искренность, дружная беседа. В городе они превратились в настоящую экзотику.

Пристёгнутые…

***

Таквот, заканчивая тему. Зависливы, пришибленные коммунальным Армагеддоном, без воды, электричества, тепла, посредисвоейбетонной коробки.Голодные, холодные, неумытыеинесчастные. Отвас не зависит НИ-ЧЕ-ГО!!!Вы полностью во власти технократических обстоятельств и визгливо-истеричного операторааварийнойслужбы. Будут ли обогреты ваши детишки, решать не вам. Будете ли вы умываться горячей водой, об этом подумает бодун у сантехников. Будет ли накормлена и напоена ваша семья, определят безразличный работодатель, спрос мирового рынка на природные ресурсы и волатильный валютный курс.

Так исогреваютнасблагаблагостные, приучая, аточнее – приручаяксвоимякобы продвинутымпреимуществам. Вкалывают ведь роботы, а не человек! То что человеку роботы-трудоголики приносят лишь дурное самочувствие, тяжёлые болезни, бренные суетные страсти и дух уныния, Системой усиленно выносится за скобки.

Нет хуже греха и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния. (Преподобный Чудотворец Серафим Саровский)

Помню, поломался как-то у Славуни мобильник.Сестричка отправилась в салон мобильных гаджетов, приобрела новую трубку. И снова осталась без связи. Вот где было торжество уныния!

Аделобылотак. Приглянулся как-то Славуне телефон. Удобный, надёжный, последней модели. Дорогущий, как собака. Тотслучай, когдапришелв магазин,авещь – раз!,исмотриттебевглаза, просится. А смотрит и просится, зараза, как всегда, самая что ни на есть дорогостоящая!

Что ж, купила.Но, случается,фирменные вещи тоже подводят. Нет Абсолюта в пластмассках и железках. Заглючил, словом, телефончик, непрослуживи нескольких месяцев. Крякнул напоследок и околел, приказав долгожить. И ремонту не подлежит. Чтоделать? Семейный бюджет расписан по копеечкам.Такаяважнаястатьярасходов,как покупка нового телефона, на текущий месяц непредусмотрена.Ателефон-то нуженкаквоздух. Каквоздух?Именно, каквоздух!Вы пробовали, друзья, провести хотя-бы один день без мобильной связи? Или без интернет-провайдера? Или без телевизора? Попробуйте. Изведайте себя внутри Матрицы! Почувствуйте себя пристёгнутыми к рациональным потребительским идеалам.