Запутанная любовь

Глава 1 Вики Подсчитывая напитки

Настоящее время

Как там, в народе говорят, лучшие отношения между женщиной и мужчиной получаются у тех, кто до этого были друзьями? Ну, это ложь.

— Вики? — Джесси трясет меня, пытаясь разбудить после трех раундов жесткого секса. — Вики, я знаю, что ты так быстро не засыпаешь.

Если бы до этого мы не были друзьями, он бы этого не знал.

— Что, Джесси? Я устала.

Он перекатывается и натягивает штаны.

— Да, ты говоришь это каждый раз в течение пяти месяцев, пока мы этим занимаемся.

Это я, возвращающаяся назад и неоднократно повторяющая ту же ошибку, потому что, видимо, я не учусь. Кроме того, у Джесси самый большой член, который я когда-либо видела за все свои двадцать три года.

— Ну, тогда ты должен привыкнуть к этому, Джесси! Я не собираюсь делать это с тобой сегодня.

Он натягивает на голову капюшон, прежде чем в последний раз уйти из моей спальни.

Я ненавижу утро. Любой, кто близок к состоянию счастья по утрам, должен быть убит во сне. Поднимаю свою жалкую задницу с постели и хандрю, пока не вспоминаю, что сегодня официально первый день весенних каникул. «Черт, да!» — думаю я, вскидывая кулак в воздух. Несмотря на то, что какое-то время мы с Алэйной не увидимся, я счастлива смыться отсюда; возможно, определенный баскетболист сыграл большую роль в моем решении.

Я пью свой кофе, когда входит Алэйна, ее красивые блондинистые волосы всклокочены и торчат во все стороны.

— Знаешь, ты свободно можешь сниматься в рекламе средств для волос, потому что у тебя их сто-о-олько, — смеюсь я.

— А то я не знаю, — отвечает подруга, делая глоток своего черного напитка богов. — Когда ты уезжаешь?

— Примерно через час.

— Я буду скучать по твоей сумасшедшей задницей, звони мне, хорошо? — просит она.

— Обещаю.

Попрощавшись с Алэйной, я начинаю укладывать сумки в свой черный кабриолет «Мерседес», мысленно готовясь к диким каникулам с одной из моих лучших подруг, Кали.

Выезжаю на главную автомагистраль и отправляюсь в пляжный домик родителей в Коронадо.

После трех часов подпевания во весь голос некоторым лучшим песням в истории, я сворачиваю на подъездную дорожку к нашему большому – чрезмерно – особняку. Я выключаю зажигание и закатываю глаза; моя мать любит дорогое удовольствие, что видно по дому, хотя здесь она проводит совсем мало времени. Грета выходит поприветствовать меня; она нисколько не изменилась. Женщина ухаживает за нашим домом, когда нас нет.

— Привет, Вики, могу помочь с твоими сумками? Я заполнила холодильник и освежила для тебя дом, дорогая.

Обнимаю ее в знак признательности.

— Спасибо, Грета. Девочка, ты похудела? Ну, очень хорошо выглядишь. Должно быть, мистер Дэниелс любит шлепать по этому заду.

Она краснеет, махая рукой над моим комментарием.

— О, Вики, остановись, — смеется Грета и, подняв несколько моих сумок, несет их внутрь.

Поднимаясь по ступенькам, я следую за ней и, войдя в дом, прямиком направляюсь в свою комнату. Разложив все вещи по ящикам, беру телефон и пишу сообщение Кали. Мы с ней были подругами с самого детства; эти каникулы мы договорились провести вместе, потому что ее родители живут через три дома от моего.

Я: Ты уже готова? Могу приехать через десять минут.

КАЛИ: Готова и жду тебя ;)

Я поднимаюсь к ее входной двери, и та распахивается прежде, чем я успеваю постучать.

— ВИКИ! — визжит подруга.

— Привет, детка, как ты? — спрашиваю.

Она смотрит на меня своими ярко-изумрудными глазами.

— Прямо сейчас все стало намного лучше, но пошли, выпьем.

Кали потрясающая. Когда мы были маленькими, я всегда спрашивала свою маму, почему у меня не такие же удивительные зеленые глаза, как у моей подруги.

— Пошли, здесь не далеко.

Центральный пляж находится всего в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Мы говорим и смеемся, вспоминая старые добрые времена, пока направляемся в город.

Мы входим в местный бар, что расположен чуть в стороне от пляжа, все в пальмах и мохито. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что здесь не так уж много людей, за исключением большой группы огромных байкеров, сидящих в углу. Прежде чем двинуться дальше, я на секунду задерживаю на них взгляд, находя странным тот факт, что каждый из них выглядит прилично, даже красиво. Я смеюсь над собой, должно быть, они не настоящие; нет никакого шанса, что настоящие байкеры выглядели бы так.

— Итак, — говорю я, садясь на барный табурет. — Почему ты такая мрачная?

Кали заправляет свои светло-каштановые волосы за ухо.

— Я порвала со своим бывшим, и он воспринял это не слишком любезно.

— О, ну давай тогда найдем новую игрушку для игр, — отвечаю я, попивая свой напиток.

Кали немного краснеет; я почти забыла, насколько она невинна.

— Что? Ты хочешь сказать, что он бросил тебя, потому что ты девственница? — смеюсь я над своей нелепой мыслью. Когда я смотрю на нее, она опускает свой взгляд на руки. — О, черт, не может быть!

Кали кивает головой.

— Я знаю, что в это трудно поверить, потому что мне двадцать один. Кто в двадцать один остается девственницей? — она неловко смеется.

Я допиваю свой напиток, желая принять участие в этом шоу.

— Имеешь в виду, кто в двадцать один остается девственницей, выглядя как ты? Думаю, у тебя это по собственной воле.

Я не могу в это поверить; такая девчонка должна ежедневно подвергаться преследованиям.

Все наши разговоры заставляют меня сбиться со счета, сколько мы выпили; я вижу, что Кали начала выползать из своей раковины.

— Боже, только, пожалуйста, не говори, что это первый раз, когда ты пьешь, — я издеваюсь над собой, потому что, действительно, таких девчонок просто не может существовать.

Подруга хихикает.

— Ну, я пробовала пить раньше. Но да, это первый раз, когда я... как там, это слово? Опьянела, — Кали смеется так, будто это самая смешная шутка, которую она когда-либо слышала. Мое лицо вытягивается.

— Ох, черт возьми.

Кали кладет свои ладони мне на плечи, прежде чем невнятно бормочет:

— Все хорошо, Вики, это же весенние каникулы! — она размахивает руками в воздухе.

Я оnправлюсь прямиком в ад, без рассмотрения шансов. Тем не менее, Кали права. К черту это.

— Пошли танцевать, — я тащу ее на танцпол, где песня «Тела» группы «Drowning Pool» (прим. перевода: американская рок-группа из Далласа) задает темп. Мы смеемся и танцуем, когда я отвожу свой взгляд на байкеров в углу. Я уже и забыла о них. Я вижу, как один пялится на меня с голодным выражением на лице; он сидит, расставив ноги по сторонам, голова склонена набок, а его губы изогнуты в ухмылке. И выпивает еще один глоток из бокала перед тем, как встать и направиться ко мне.

— Дерьмо, — бормочу про себя. Не думаю, что я подхожу для байкера... кажется. Дойдя до нас, он хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Для тебя обычное дело выпивать девять шотов текилы, четыре бокала рома с колой и пиво в четыре часа вечера? — спрашивает он. Я улыбаюсь ему.

— Если бы ты не был так чертовски привлекателен, я бы испугалась того факта, что ты подсчитывал количество мною выпитого, — я вижу, мой пьяный мозг начал свою жизнь.

— Как тебя зовут, байкер? — спрашиваю, и он смеется.

— Байкер? — я киваю. — Блейк, а тебя как?

Я наклоняю голову в сторону, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Ты такой высокий, какой твой рост? — я почти спотыкаюсь назад, когда он ловит меня и начинает смеяться.

— Сто девяносто.

— Я Вики, а это – Кали.

Подруга, танцует в своем собственном мирке, видимо не осознавая, какое обращает на себя внимание. Блейк осматривает ее и, улыбнувшись, переводит взгляд назад ко мне. Любой, у кого отличное зрение, скажет вам, насколько она потрясающая.

— Хочешь присесть? — спрашивает Блейк, кивая на стол, за которым сидел.

— Ты, действительно, убийца? — спрашиваю я. Он делает паузу.

— Что?

— Я спросила, ты убийца? — повторяю свой вопрос, и он заливается дьявольским смехом.

— Сегодня нет.

Я пожимаю плечами.

— Меня устраивает.

Он в удивлении качает головой, когда мы идем к его столу. Я осматриваю его внешность, пока он не видит. Его темно-русые волосы, беспорядочно лежащие на голове; по бокам короче. Глаза темно-коричневые, почти черные; и у него естественный, золотистый загар. Ради него почти можно умереть. Почти.

Три недели назад

Блейк

— БЛЕЙК! Сейчас же, сюда, — я слышу, как кричит Зейн из своего офиса. Я тащу Бритни с собой под руку, когда вхожу.

— Что я могу для тебя сделать, босс?

Он смеется своим злым смешком, что всегда означает одно и то же. Чертовски здорово.

— Забавно, что ты интересуешься, — отвечает он, пододвигаясь вперед. — Кое-что произошло.

Я подталкиваю Бритни за дверь и закрываю ее, прежде чем говорю:

— Продолжай.

Зейн снова смеется и откидывается на своем кресле.

— Ты помнишь Джозефа Вэнса? Он был лучшим другом нашим отцам?

Я сажусь на свое кресло, готовясь к еще одной истории, которой никогда не знал.

— Да, слышал о нем.

Любой, кто не жил в пещере или жизнью высшего класса, слышал о Джозефе Вэнсе. Человек печально известен: если это имеет какое-то отношение к нему, я знаю, что у меня нет выбора в решении.

— Ему нужно, чтобы мы присмотрели за его дочерью, поэтому нам необходим легкий переход в ее жизнь.

Глубоко задумавшись, я чешу подбородок, и уже знаю, что ему от меня надо.

— Ты хочешь, чтобы я с ней замутил?

— Разве я так сказал? Нет. Замути с ее лучшей подругой Вики; впусти нас в ее жизнь плавно, — говорит Зейн, сжав губы.

— Ты хотел сказать, что сейчас занимаешься сводничеством? — я спрашиваю, когда беру еще одну пачку лучших зеленых, которые у меня когда-либо были.

— Нет, и девушка чертовски горячая. Это не будет так уж и плохо, я видел тебя с девчонками похуже, — ухмыляясь, говорит он. Я знаю, что он подразумевает Бритни, но она просто для хорошего времяпровождения.

— Ты очень смешной, придурок. Каков план?

После обсуждения плана, который, без сомнения, сведет меня с будущей сумасшедшей бывшей девушкой, я соглашаюсь.

— У тебя есть ее фотка? — спрашиваю.

— Скоро она остановится в пляжном домике своих родителей в Коронадо, мы должны отправиться туда, чтобы все подстроить.

Отлично, будущая сумасшедшая, избалованная бывшая. У меня вырывается стон.

— Почему, бл*ть, я, брат?

Зейн смеется.

— Потому что это заставит твой рот работать. Вот ее фотографии.

Выхватив их из его рук, я смотрю вниз и вижу высокую длинноногую брюнетку; она выглядит чертовски труднодоступной и невозмутимой.

«Чертовски идеально», — говорю я сам себе.

— Отлично, давай сделаем, чтобы это дерьмо сработало.

Три недели спустя

Мы подъезжаем к отелю, в котором остановимся и я смотрю на Зейна.

— Это странно и ты знаешь это.

Смеясь, он кладет свой шлем на байк.

— Ох, я знаю.

Мы регистрируемся и идем в свои номера.

— Она направляется к бару в центре города, пошли, — бормочет Зейн, повесив трубку.

Вот и все, сучка собирается быть высокомерной как ад и стоить больше проблем, чем любая другая киска.

Добравшись до бара, мы заходим внутрь и садимся, готовясь к самому жалкому представлению, которое мне когда-либо придется устраивать. Я не встречаюсь с девушками, никогда не занимался этой херней типа «отношений» и мне никогда это не будет интересно. С девушками слишком много проблем, просто сделай свое дело и уходи. Я заказываю пиво, пока мы ждем.

— По крайней мере, она горячая, брат, эти губки, — говорит Эд, между глотками. Я сужаю глаза, глядя на него.

— Отъ*бись, Эд и просто подожди.

Не проходит много времени, когда мы видим, как она заходит в бар, в реальной жизни она выглядит чертовски сексуальнее, чем на тех фото. Эти чертовские ножки, что длятся вечность, и длинные темные волосы вместе с маленьким горячим тельцем? От ее вида мой член дергается в штанах.

— Черт побери, — шепчет Харви, когда они проходят к бару. — Да ладно, я бы мог тоже это сделать, Зи, и я бы оценил эту киску.

Наш стол взрывается смехом, типичный гребаный Харви.

Я смотрю на Эда и замечаю, что он молчит с тех пор, как девчонки вошли. Это просто не похоже на него – ничего не сказать. Я вижу, что его взгляд приклеен к красотке, стоящей рядом с Вики. Подношу бутылку к губам и, глядя на него, смеюсь: он замечает и качает головой, продолжая играть с зубочисткой во рту.

— Что? — срывается Эд.

— О, ничего, брат, но ты, возможно, захочешь стереть эту слюну, — я легонько ударяю его по подбородку, прежде чем он бьет меня по руке с ухмылкой на лице.

— Шутишь, да? Иди, сведи девчонку с ума.

Все еще ухмыляясь, я перевожу взгляд на Вики, чтобы изучит ее и ожидаю своего шанса, в то время, подсчитывая количество ею выпитых напитков. А она может выпить.

Они начинают пробираться к танцполу, в первоклассном состоянии для любого насильника или современного психа, чтобы подойти и воспользоваться их положением. Я наблюдаю за тем, как Вики танцует, двигая своим сексуальным, как ад телом. Ее глаза встречаются с моими, и она удерживает мой взгляд, что чувствуется, будто это длится часами, прежде чем улыбается и отворачивается. Это сигнал. Поэтому, сделав еще один глоток своего пива, я начинаю пробираться к ней.