Заря джедаев: В пустоту

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. АЛХИМИЯ ПЛОТИ.

Кровоязва – комочек тени с зубками. Его длиннющие щупальца, на вид тонкие и хрупкие, обвивают её. Она отрывает оба завитка от существа, и в нос тут же ударяет запах, напоминающий покрытые травой равнины в окрестностях храма Бодхи, где Ланори проводила долгие летние дни вплоть до заката, погружаясь в музыку и общаясь с семьёй. Кровоязва атакует вновь и вновь, работая оперёнными крылышками без какого-либо шума, поднимая в воздух пыль. Ланори посылает в существо неуклюжий удар, и кровоязва стрекочет в ответ: его щупальца потеряли свою жертву, а клыки хватают лишь пустоту.

Зубы – вот что жизненно важно для них. Крылышки, усики-щупальца, вся туша давали кровоязвам возможность видеть и летать. Зубы же придавали им форму.

Зверёк нападает вновь. Шею Ланори окропляет что-то тёплое – кровь – вот только кому она принадлежит, странница понимает не сразу. Паника постепенно сходит на нет. Ланори безоружна, но Сила по-прежнему с ней. И хотя природа взаправду наделила этих существ иммунитетом к ментальным Силовым атакам, юная дже’дайи обучалась и боевым искусствам в Став Кеше.

Она сжимает кулак, собирает Силу, и высвобождает энергию на кровоязву.

Его сокрушает с такой лёгкостью, что земля осыпается тоненькими конечностями поражённого зверька, которые мгновенно обгорают в лучах заходящего солнца. Тушка падает, и существо заходится в вопле, который вскоре обрывается смертью. Ланори осматривает свои раны. Кровотечение не настолько серьёзное.

Не желая сталкиваться с другими кровоязвами, она спешит к пирамиде.

Город так и сочится историей. Ланори в восторге от глубины прошлых лет, однако, она также начинает чувствовать нечто за пределами происходящего и уже минувшего, что-то, что существует отдельно. Оно не физический объект – не идёт от земли, не висит в воздухе – но странницу будто атакует потоп, придавливая толщей воды. Зубы выбивают дробь, сердце ухает куда-то в пустоту. Самое восхитительное, что может только настигнуть. Страх.

Ничто не остановит её. Она продолжает погоню за Далом, изучая оставленные им на гонимых ветром песках следы. И, едва различимые отпечатки исчезают, в дело вступают инстинкты, ведущие Ланори вперёд. Вот то место из её снов. Это всё ещё Тайтон… но в прошлом, в настоящем или в будущем? Это всё ещё её дом… но почему ощущение дома приходит откуда-то издалека? Обитающая здесь мощь будто бы отделена от Великой Силы, живёт своей собственной жизнью, и тогда Ланори взывает к самой Силе, которая всегда рядом, всегда такая… сильная, готовая защитить.

Вопросы юной дже’дайи остаются без ответов.

«Я не приму это место», – подумала она. И неудивительно, а в то же время и печально, что Дала потянуло именно сюда.

Руины настолько древние, что большую их часть похоронило время, воздействуя ветром и песками, дождём и солнцем. И всё же тут и там среди небольших холмов, а то и в неглубоких низинах торчат верхушки пирамид, наклонившиеся во все стороны стены, или в самой земле зияют воронки.

Вот тёмные ямы-то и источают странную энергию. А следы Дала, тем времени, вели в одну из них.

Не взвешивая все «за» и «против», странница начинает спуск.

Маленький светостержень, что Ланори всегда носит с собой, горит ровно, но всё же слабо – на расстоянии почти ничего не видно.

Ланори кожей ощущает чужеродность подземелий. Всё, что она ранее познала из сотворённого разумными существами, было создано населявшими ныне планету расами – от людей до вуки, от тви’леков до катаров, и многими другими. Их наружность может отличаться, хотя базовая физиология остаётся одинаковой. Катары, как правило, не выходят ростом, в то время как вуки, наоборот, – самые высокие из тайтонских народностей, и всё же благодаря схожести между всеми расами места их проживания и работы изначально создаются как универсальные, то есть в совместном пользовании подходят всем.

Руины оставляют иное впечатление. Спустившись на несколько уровней вниз, Ланори осознаёт, что огромные ступени построены специально для каких-то гигантов.[12] Проход, по которому двигается странница, – слишком широк и высок. Атмосфера здесь, внизу, безветренна, но воздух всё же затхлый, спёртый, наполненный пылью веков и явно пригоден по большей части для кого-то другого. Ланори бросает в дрожь, однако странница понимает, что ощущения вызваны безднами не изученной пока истории.

И всё же Ланори здесь – не первая.

Чётко обозначенные следы Дала ведут вперёд. Судя по их расположению относительно друг друга, её брат перешёл на бег… вот только что освещало ему путь?

Изнутри проходы представляются венами спящего гиганта, пульсирующими энергией разрушения. Такие невольные ассоциации беспокоят Ланори, хотя она и понимает, насколько абсурдную картинку выдало воображение. Старый Город всего лишь… старый город. Здесь побывали археологи. Историки. Некоторые, повидав руины, в итоге просто покидали их заинтригованными. Другие, одержимые, провели тут свои жизни с целью изучить секреты. Часть тех, кто принадлежал ко второй категории, никогда больше не давали о себе знать, оставляя лишь истории о бездне…

Но ощущал ли на себе хоть один гнетущую, бьющуюся в ритме атмосферу? Какой вывод он тогда сделал?

– Дал! – зовёт она неожиданно для самой себя. Отразившееся от стен эхо не исчезает ещё долго. Даже когда Ланори сходит по очередной исполинской лестнице в кромешную тьму, имя её брата ещё звенит в ушах. Возможно, игра воспоминаний.

Углубляясь всё дальше и дальше, Ланори пытается не размышлять над тем, кто ступал по этим проходам тысячелетия назад. Так мало известно о гри, если всё окружающее вообще является делом их рук. Легенды гласят, что гри владели тайными удивительными технологиями, которые позволяли им путешествовать среди звёзд. Ведущая кочевой образ жизни раса исследовала галактику с неведомыми целями. По слухам, где-то в Старом городе воздвигнуты скульптуры гри. Другие считают, что распространившая такие слухи экспедиция всё выдумала.

Время от времени следы Дала теряются на участках, где полы не покрыты пылью, возможно, вследствие подземных песчаных бурь. Всплески энергии, похожие на скачки электрического напряжения, будто вырываются на свободу с определённой амплитудой. Но Ланори сосредотачивает всё внимание на своей цели: спасти Дала от него самого, и она будет добиваться этого так долго, как сможет.

Ланори теряет счёт времени. Кажется, уже прошёл день с тех пор, как странница спустилась с поверхности. Поиск обратного пути может стать проблемой, однако можно найти дорогу по следам, а ещё есть Великая Сила. Это немного утешает, да к тому же помогает продержаться до конца.

Хочется есть и пить. Кое-где по стенам стекают струйки жидкости, но Ланори не имеет права её выпить или хотя бы даже потрогать. Откуда сочится жидкость и через что проходит? Конечно, там, в стенах, – множество скрытых от глаза мест, и кто знает, каких именно?

Она вновь и вновь зовёт брата. Эхо возгласов накладываются друг на друга и даже вторят друг другу, устраивая целые хоры с просьбами и мольбами, обращёнными к Далу, прийти к Ланори и вернуться домой. Ланори начинает казаться, что её воображение порождает галлюцинации.

Руины настолько стары, что нигде нет незатронутого временем места – либо опустошены, либо разглажены напоминанием о необратимости бытия. К крупным туннелям примыкают коридоры небольших размеров, а в стенах то и дело возникают ниши, что когда-то могли быть дверными проёмами, но теперь уже перекрытыми. Там кроются манящие и вместе с тем пугающие перспективы, но Ланори не меняет курса. Её миссия носит не исследовательский характер. Между тем, попадаются и вовсе громадные пещеры, напоминающие холлы, а ещё имеющие определённую форму отверстия в полу (для отвода воды?) и вертикальные структуры с металлическими останками (техника, выгнившая за столько лет?)

Кажется, Дал уже неподалёку.

Мост из металла раскинулся через глубокое тёмное ущелье, откуда дует чем-то тёплым. Под шагами Ланори мост принимается скрипеть. Кромешная темень манит к себе. Пахнет запылёнными костьми и сыростью.

Последнюю треть моста Ланори пересекает бегом.

В очередной пещере обнаруживается нечто необыкновенное: выстроенные рядами ярусы, больше похожие на зону сидячих мест, в то время как по центру возвышается помост, на котором ещё сохранились обломки прямостоячих механических объектов. Ланори делает передышку.

Тишину разрывает крик, раздающийся где-то вдалеке.

Ланори волочили по земле. Взволнованные и злые голоса звучали всё отчётливее – те, кому они принадлежали, не делали попыток скрываться. В момент, когда Ланори свалили мешком на землю, дже’дайи перекатилась набок – по всему телу мгновенно разлился жар – и мысленно ощупала себя на предмет ран. Но кроме полученных в разное время шишек с синяками ничего более не обнаружилось. Её не потрудились даже обезоружить: меч, бластеры и наручный компьютер по-прежнему оставались при ней. Значит, Ланори либо схвачена дилетантами… либо попросту не рассматривалась как угроза.

«И опять ударили по голове, – подумала девушка. – Мастер Кин’аде за такое не простила бы».

Она попыталась отринуть боль и призвать вместо неё Силу. Ей удалось хотя бы сбросить с себя оцепенение.

– Я почти закончил. Дам тебе посмотреть.

Дал! Но он же мёртв, разве нет? Она спустилась сюда в поисках брата, но нашла лишь…

Нет, то было в другом месте, в другой раз. В прошлом.

Ланори раскрыла глаза и, приняв сидячее положение, обхватила колени руками.

Раскалённый в шахте воздух дрожал от зноя. У горнодобывающего оборудования суетилось несколько низкорослых людей в светоотражающей одежде. Шлемы на их головах были защищены забралами. Рука, державшая направленный прямо на Ланори бластер, принадлежала Далиену, рядом с которым находилось ещё пятеро «звездочётов». Но последние, слепо следовавшие за своим лидером, движимые его безумием, представляли для следопыта меньший интерес. Сейчас всё её внимание было приковано к Далу.

– Ты бросил меня умирать, – прохрипела девушка. В горле пересохло настолько, что язык окаменел.

– Да, бросил. И больше не повторю своей ошибки.

Чувствуя в себе слабость и головокружение, Ланори попыталась прикоснуться к разуму брата.

Дуло бластера уставилось ей в лицо, в то время как губы Дала плотно сжались в напряжении. Она могла отбросить его Силой, а ещё, скорее всего, – подняться на ноги прежде, чем другие «звездочёты» начнут пальбу. Вдобавок, есть шанс отвлечь их всех, а то и вовсе подобно мастеру Тейву стать невидимым в Силе на время, за которое она успеет разоружить и одолеть противника.

Но ни о чём таком она не помышляла.

– Ну так стреляй, – сказала она своему брату. Едва последнее слово слетело с её губ, как сознание заполнилось воспоминаниями детства… хорошие были времена. Были. Ланори охватила печаль, но вместе с ней пришла и неописуемая злость.

– Ты и твоя Сила…

– Хватит разговоров, Дал! Просто стреляй, и покончим с этим!

– Ты так далеко зашла, – лицо Далиена расплылось в улыбке. – Разве не хочешь собственными глазами узреть второй по важности миг?

– Второй?

– Величайший миг скоро грядёт.

В качестве подтверждения своим словам Дал кивнул в сторону шахтной техники, возле которого разместили устройство, не прикрытое ничем, так что Ланори наконец-то смогла разглядеть его. На поверку дизайн оказался удивительно простым: круглый металлический корпус, усыпанный несколькими разъёмами для подключения. Ничего из ряда вон выходящего не бросалось в глаза.

Безликие шахтёры, посматривая на дисплеи, возились с установкой. Машина работала чуть ли не бесшумно, но Ланори всё же задумалась, а не вызвано ли землетрясение, что донеслось до неё на поверхности, действиями этих горняков.

– Нет, – заявила дже’дайи. – Скучно. Хочешь убить меня, но отчего же не сейчас, а позже? Брат.

Последнее слово она прямо-таки выплюнула в надежде на хоть какую-то ответную реакцию. Но его мягкая улыбка никуда не исчезла. Провоцируя Дала на выстрел, Ланори в то же время пыталась заставить брата поколебаться, вызвать сожаление и сомнение, которыми могла бы воспользоваться.

Но Дал не поддавался ни на что. Поток Силы, как и всегда, наделял Ланори восхитительной мощью, но и её безумный брат оставался абсолютно уверенным в себе.

– То, что надо, – донеслось от одного из шахтёров. Вибрация, вызванная установкой, усилилась, и вот из скважины в полу появилась субстанция с металлической структурой. Ланори узнала элемент из изученных когда-то голограмм; вещество кубической формы являлось ничем иным, как марионием – самым нестабильным элементом, когда-либо открытым в недрах Солнечного пятна.

Но причём тут тёмная материя? Неужели ей недоставало каких-то знаний?

– Теперь устройство, – повелел Дал. – Вы знаете, что делать.

Троица «звездочётов» шагнула к кубу мариония и, вознеся его, понесла к устройству.

Ланори могла бы Силой столкнуть их в скважину, но следопыт не знала, какой эффект это бы вызвало. Существовала вероятность, что мистическая и древняя технология поведёт себя непредсказуемо в такой ситуации. Почему-то вспомнился Старый город на Тайтоне и внушающая страх мощь, что девять лет назад ощутила в катакомбах Ланори.

«Я должна их остановить! – подумала разрывавшаяся в противоречиях девушка. – Но нельзя рисковать, ведь возможен случайный запуск устройства».

– Нет, – просто сказала она, когда «звездочёты» открыли панель на корпусе устройства. Марионий, помещённый внутрь адской машинки Дала, налился мягким светом, после чего «звездочёты» захлопнули панель и отдалились от конструкции.

– Так что же теп… – начало было один из шахтёров, но свой вопрос он не закончил.

Это за него сделало устройство, принявшееся вдруг вращаться на ровном месте.

Дал ахнул, и по такой реакции Ланори с ужасом осознала: в действительности её брат имеет ничтожное представление о собственных действиях. Лелея детскую мечту, Дал всего-навсего бежал вслед за ней. Бежал вслепую.

Дже’дайи напряглась и приготовилась действовать, не заботясь о том, какой конец это означает для неё. Она не позволит допустить самое худшее.

Устройство издало слабый скрежещущий звук, после чего начало восхождение с покрытой гравием земли, завращавшись всё быстрее и быстрее с такой скоростью, что начал будто растворяться в воздухе. Наблюдая за тем, как прибор то тает, то возникает вновь, Ланори почувствовала, как её охватывает тошнота, будто сам организм произвёл защитную реакцию на нечто совсем уж неестественное.

– Дал, – с трудом выдала Ланори, – ты не знаешь, что…

Сама Сила отпрянула в отвращении. Ланори, не выдержав, упала на четвереньки, и желудок исторг содержимое, а вместе с ней содрогнулась и Великая Сила, словно живое существо, среагировавшее на огонь. Колеблясь и трепеща напоследок, Сила покинула шахту, оставив это место продолжавшему манипуляции над пространством устройству.

А потом предмет обрёл прежние очертания и постепенно стал замедляться, в результате сбросив скорость до нуля и источая тем самым настолько злокачественную мощь, настолько неизмеримую энергию, что Ланори вновь стошнило.

Разлившаяся по телу слабость и головокружение едва дали ей возможность оглядеть других зрителей. Шахтёры, как выяснилось, попадали на землю, схватившись за головы. А вот «звездочёты», наоборот, ликовали, и Дал выглядел самым счастливым из всех.

– Сработало, – тихо произнёс он, а затем перешёл на восторг. – Сработало! Получилось! Теперь оно готово. Оно воспроизвело тёмную энергию… Ланори, я так хочу, чтобы ты отправилась вместе со мной.

Была ли в этом признании завуалированная просьба? Ланори даже не пыталась понять.

– Ты стал сумасшедшим монстром, Дал. И всё, чего хочу я, – остановить тебя.

– Тогда тебе пришёл конец, – глухим голосом проговорил Далиен, ликование которого в мгновение ока сошло на нет.

Он направил бластер Ланори прямо в грудь и спустил курок.

Она мчится на крики, в то время как частичка подсознания шепчет бежать обратно, прочь, ведь так ужасны эти крики. Но она спустилась в Старый город, чтобы спасти брата, и теперь боится, что опоздала.

Ланори находит его одежду на берегу подземного озера. Обноски порваны на куски и пропитаны влагой – то исходит запах крови. Запах семьи.

От водной глади отражается слабый отблеск – то по поверхности озера кругами проходит рябь. Вскоре там воцаряется полный штиль.

Изнутри сам собой вырывается крик, разносимый во тьме. Одолённая горем Ланори падает на колени и, сгребая лохмотья Дала в кулак, подносит к груди то, что осталось после брата.

И без того мокрая от крови рваная одежда окропляется слезами дже’дайи-странницы.