Защити свою любовь

Глава 3

Доктор Маккензи О’Нил склонилась над пациенткой, «птичка» достаточно быстро взлетела, так что у нее защекотало внизу живота. Санитарной авиации сопутствовали свои специфические проблемы, и Мак успешно решала их. Обычно общение с пациентами по пути к больнице было невозможно, даже если они находились в сознании.

Это была игра в «угадайку» с высокими ставками. Балансирование на натянутой проволоке и необходимость быть готовой к тому, что все полетит к черту.

Лежавшей без сознания девушке было слегка за двадцать, она была в отличной физической форме и представляла собой загадку, которую нужно было решить ради ее спасения.

Мак продолжила быстро и тщательно осматривать ее, в то время как Бубба, медбрат санитарной авиации, разрезал снизу куртку и майку. Бубба был всего на дюйм ниже и на несколько фунтов легче предельных показателей, позволявших заниматься медициной в тесной каюте вертолета EC145. Но он был проворным.

– Живот у пациентки твердый, как камень. Значительный ожог на груди, – докладывала Мак, нажимая на каждый квадрат.

– Кровотечение, док? – прочирикала со своего места за пультом управления Салли, не снимая наушников. Возница Салли, или ВС, как ее называли в летной команде Медицинского центра Кеплера, была лучшим из чертовых пилотов, с которыми Мак посчастливилось летать. Мягкие приземления, молниеносные рефлексы, хладнокровное поведение в напряженной ситуации. Кроме того, Салли была очень маленькой и сидела на подушке, чтобы было легче дотянуться до пульта управления.

– Похоже, что так, – подтвердила Мак в микрофон гарнитуры.

Она услышала, как Салли по радио передает информацию в больницу.

– Буббс, что с давлением? – спросила Мак.

В физическом плане Бубба был полной противоположностью крохотному пилоту. Он был темнокожим, тогда как ее лицо было усыпано веснушками, и казался здоровенным рядом с ее хрупкой фигуркой. Мак находила эти различия забавными. Бубба все еще был похож на студента-футболиста, которым был, когда учился в колледже на медбрата. Он покачал головой.

– Стремительно падает.

– Давай добавим жидкости, посмотрим, сможем ли мы стабилизировать давление. – Мак просчитывала возможности. До больницы оставалось лететь десять минут. Сейчас ее единственной задачей было довезти туда девушку живой.

Она еще раз прослушала ее грудь, глядя на монитор рядом с собой.

– Тахикардия. Ослабление дыхательных шумов с левой стороны.

– У нее гипоксия, – сказал Бубба, считывая показания оксиметра. – Интубируем?

Мак чувствовала, что пациентка ускользает.

– Да. Давай, – сказала Мак.

Они двигались быстро и слаженно. Для нее это было всего лишь третье дежурство и пятый вызов на новой должности и на новом месте. Но команда ей нравилась, и она относилась к ним с уважением. Буббу не смущало то, что он выполняет приказы женщины, которая не боится их отдавать. А ВС была счастлива работать у них шофером.

Когда они заходили на посадку, безжалостный разгром на шоссе под ними завораживал. Мак начинала свою медицинскую карьеру, летая над полем боя и спасая раненых солдат. Ей пришлось передвигаться на вертолете под огнем и даже выжить во время двух аварийных приземлений. Но видеть кровавую бойню на родной земле казалось до странности неуместным.

Судя по всему, водитель фуры не увидел знаков, предупреждавших о строительных работах, и не был готов затормозить, поэтому врезался сразу в несколько автомобилей, что вызвало катастрофическую цепную реакцию.

Люди на земле не были выброшены в горячую точку. Пристегнутые ремнями безопасности, они не имели военной подготовки. Это были папаши футболистов, спешившие по делам, деловые женщины на обеденном перерыве, подростки, играющие в хоккей. Либо, как лежавшая перед ней девушка, просто молодые женщины, наслаждавшиеся в чудесный летний день ездой на мотоцикле.

– Расчетное время прибытия, ВС? – окликнула она.

– Девять минут, – раздался ответ.

– Ты никогда не интубировал в пути, Буббс? – спросила Мак.

– Ни разу. Будьте ко мне снисходительны, – ответил он.

– Она погибает, – заметила она. – Оставайся с нами, детка.

Они работали быстро, разговаривая только по необходимости. Пот скопился у нее на бровях, а спина жалобно роптала от согнутой позы. Адреналин напевал обычную мелодию в жилах. Это было пение сирен. То, которому Мак была намерена начать сопротивляться… в конечном счете.

Кардиомонитор показывал ровную линию.

– Черт, – сказала Мак и угрюмо подключила разрядные электроды, тогда как Бубба начал делать искусственное дыхание.

Жизнь и смерть. Мак привыкла ежедневно проходить по этой тонкой линии. Видеть бедствия, которые мало кому из живущих на земле приходилось видеть воочию. Поисковики, врачи санитарной авиации, как и другие сотрудники служб оперативного реагирования, были людьми особого сорта. Они выискивали кризисные ситуации, сами мастерили инструменты. Они знали, как противостоять смерти, крови и травмам. Знали, как победить хаос, заставить мозг думать о чем-то другом, кроме ужаса, который испытывали, видя, как ускользают молодые жизни.

Ее рука дрогнула, когда она крепче сжала электроды.

– Отойди.

Бубба плавно отодвинулся.

Ее все еще удивляло, как мужчина с его сложением может так грациозно двигаться в ограниченном пространстве. Работать в тесноте было нелегко, но это упрощало ситуацию. Все, что ей было необходимо, находилось под рукой.

Мак наложила электроды, суеверно попросив Бога о помощи, и сотрясла к чертовой матери юное сердце, жизнь которого зависела от нее.

– Появился пульс, – завопил Бубба.

«Спасибо тебе, Господи».

– Давай интубировать, – сказала Мак. Смахнув рукой пот с бровей, она упрекнула тот самый пот, когда выпрямилась и стукнулась лбом – той частью, что была не прикрыта шлемом, – о металлическую полку над носилками.

– Ни хрена себе, – пробормотала она.

Удар неожиданно пресек дрожь в руках, и Мак точно протолкнула трахейную трубку в дыхательные пути пациентки.

– Отличная работа, Мак, – сказал Бубба в микрофон, когда жизненные показатели их пациентки стабилизировались.

Они закончили обрабатывать одну из ран на ноге, когда на горизонте замаячила больница, стеклянные стены которой сверкали под лучами солнца. Парковки были усеяны сотнями машин. Люди, как муравьи, сновали туда-сюда.

У Мак снова все опустилось внутри, когда вертолет начал садиться на посадочную площадку на крыше. Пациентка была в порядке. Мак выполнила свою работу.

Команда травматологов в белых, развевающихся на поднятом винтами ветру халатах ждала прямо в дверях.

– Молодец, – сказал Бубба, подняв сжатый кулак.

Мак ответила ему тем же.

– То же самое могу сказать о тебе, чувак. Действительно, отличная работа.

Лыжи вертолета почти одновременно коснулись земли, приземляясь мягко и плавно.

– Милые, мы дома, – пропела ВС.

Бубба разблокировал дверь, и Мак выпрыгнула наружу, низко пригнувшись. Она помогла команде, встречавшей их на крыше, выгрузить носилки и сообщила им подробности.

– Пациентка с политравмой, женщина чуть за двадцать, мотоциклистка, врезавшаяся в машину. В состоянии шока. Интубирована, – Мак выпалила эту информацию бригаде травматологов на одном дыхании. – Мы потеряли ее и вернули к жизни. За один проход.

– Мы забираем ее отсюда, док, – кивнув, крикнул хирург-травматолог. Он взялся за поручень каталки, и вся бригада покатила безымянную девушку внутрь.

– Еще один день, еще одно очко для кармы, – сказала ВС, присоединяясь к ним на крыше.

– Думаешь, она выкарабкается? – спросил Бубба.

– Она молода и в остальном здорова. У нее неплохие шансы, – предположила Мак. Она потянулась, подняв руки над головой.

– Это ее кровь? – спросила ВС, кивая на кровавый след на лбу Мак.

– Опять стукнулась башкой о полку.

– Это уже во второй раз, – сказала Салли, хрустя жвачкой. – Третий раз, и мы купим тебе один из тех огромных шлемов в виде пузыря.

Бубба догнал их на краю посадочной площадки и похлопал по шраму, пересекающему его бровь.

– По крайней мере, не пришлось вас штопать в пути, – весело проговорил он.

Салли взглянула на часы.

– Похоже, мы сворачиваемся, ребята. Никто не хочет поесть?

Первой инстинктивной реакцией Мак было желание отказаться наотрез. Она очень устала, руки снова начали дрожать. Сжав в кулаки, она засунула их в карманы летного костюма. Она здесь ради того, чтобы сменить обстановку, дать себе передышку, пока не продумает свои следующие шаги. Подружиться со своей командой полезно, напомнила она себе. Даже нормально. Она вынуждала себя принять нормальную жизнь.

– Да, конечно. Дай мне сначала принять душ.

– И наклеить лейкопластырь, – усмехнулась ВС, хлопая себя по безукоризненному лбу.

– Я пас. Обещал женушке, что сегодня вечером схожу вместе с детьми за продуктами, чтобы дать ей побыть часок в тишине, – сказал Бубба, отдавая им честь. – Вы замечательно поработали, Мак.

– Ты тоже, Буббс.

– Встречаемся через полчаса внизу? Мне нужно кое-что проверить после полета, – сказала ВС, кивнув подбородком в сторону вертолета.

Это было еще одно качество, которое Мак ценила в пилоте. Ей приходилось летать с пилотами, которые были сосредоточены лишь на предполетном контроле и после приземления уходили прочь от «птички», не оглядываясь. Возница Салли относилась к своей работе серьезно от начала и до конца.

Мак направилась в здание и спустилась на три этажа ниже, в раздевалку, где позволила себе удовольствие простоять пять минут под обжигающим, горячим душем. Ее мышцы расслабились, когда она смыла с себя слой засохшего пота. Как следует отмывшись, она переключила кран на холодную воду и отсчитала от шестидесяти до единицы, давая возможность ледяной воде оживить мозг.

Мак хотелось выпить большую чашку зеленого чая и съесть сэндвич с горой мясного ассорти. Ей хотелось бы чуть лучше узнать ВС, а потом отправиться домой. Может быть, распаковать еще одну коробку, ознакомиться с еще одним исследованием, наверстывая упущенное, или почитать газету. Пораньше лечь спать. Пораньше встать. Размяться. Позавтракать.

А затем направиться на прием в маленьком городке, где она практиковала как семейный врач – помоги ей, Боже! – и где должна была провести следующие полгода своей жизни.

Выйдя из душа, Мак вытерлась полотенцем. Рассматривая в зеркало порез на лбу, она закатила глаза.

– Ведь ты сама захотела нормальной жизни, – пробормотала она, глядя на свое отражение.

Промахнув расческой по волосам, она распушила их феном и облачилась в гражданскую одежду. Часы на стене подсказали, что у нее осталось еще пятнадцать минут.

В первый раз ее мысли вернулись к пожарному, стоявшему рядом с носилками.

Ее мозг всегда странным образом, как во сне, фильтровал сигналы и реакции. Вместо того чтобы перебрать в уме свои действия во время полета, она думала о голубоглазом пожарном с травмированным плечом. Он был больше похож на спасателя на водах. Загорелый, белокурый, с легкой очаровательной улыбкой.

В раздевалку забрели две медсестры в хирургической форме и кивнули ей. Та, что была с шапкой коротких серебристо-русых волос, открыла шкафчик и с благодарным вздохом сбросила туда сабо.

– Ненавижу двенадцатичасовые смены.

– Не так уж плохо, когда приступаешь к работе с Шефом-Симпатягой. – Другая медсестра, хрупкая и измученная, шлепнулась на скамейку. Ее длинные темные волосы были стянуты сзади в изящный хвост. – Слышала, что он сделал на месте происшествия?

– Так, в общих чертах, от Хавьера. Что-то насчет того, что он забрался в горящую машину, как сексуальный супергерой.

– Он прикрыл водителя от огня своим прекрасным телом, когда разрезал его ремень безопасности. Вывихнул плечо, обжег руку, но не отступил. Заставил каких-то добрых самаритян вытащить чувака через люк. Потом, когда новая сотрудница спасла его задницу, он замешкался, чтобы взять цветы с переднего сиденья, которые тот мужик купил жене на день рождения.

– Одержимый.

– Да, одержимый, а подвывих плеча и ожоги третьей степени на руке, которая, как я слышала, способна довести до серии оргазмов за невероятно короткий промежуток времени!

– Это тот высокий, роскошный светловолосый парень? Немного кокетливый? – спросила Мак.

Первая медсестра, натягивая старые спортивные шорты, подняла глаза.

– Да. Линкольн Рид. Шеф пожарной части в Биневеленсе. Он был первым на месте происшествия. Вы встречались с ним? – спросила она, разглядывая купальник, который Мак засовывала в сумку.

– Мельком.

– Он сейчас внизу, в отделении неотложной помощи. Найдите, если хотите получить подтверждение и увидеть его с двумя действующими руками, – сказала вторая медсестра, сверкнув глазами.

Мак обдумывала ее слова.

– Возможно, я так и сделаю.

– Кстати, меня зовут Нелли.

– Мак. Доктор О’Нил, – сказала она.

– Новый врач санитарной авиации. Рада познакомиться с вами. Вы сегодня прекрасно поработали. Ваша девушка сейчас на операции. Позвоночник не поврежден. Меня зовут Шэрон.

– О… спасибо за добрую весть. – Попрощавшись, она направилась в коридор.

У нее не было привычки узнавать о результатах. О том, что случалось потом. Справились врачи или нет. Ее работа, как поисковика, заключалась в том, чтобы доставить пациента туда, где у него будет больше возможностей выжить. Конец истории. Она не знала, что будет дальше. Она свыклась с этим.

«Иногда лучше не знать».

У нее перед глазами промелькнула череда лиц. Тех, кого она потеряла.

Мимо, обмениваясь шутками, пробрели два санитара. Мак отогнала от себя воспоминания. Не стоит оглядываться назад.

Повинуясь инстинкту, она повернула в сторону от парковки и вместо этого направилась в отделение неотложной помощи. Там было относительно спокойно. Большая часть пострадавших в аварии были доставлены в окружную больницу. Она была небольшой, но находилась ближе. Если Линк находился здесь, значит, он не захотел добавлять хлопот перегруженному отделению неотложной помощи. Очко в его пользу.

Ей не пришлось долго искать кокетливого пожарного. У травматологического отделения собралась группка восхищенного медицинского персонала женского пола.

Широкоплечий Шеф-Симпатяга с легкой усмешкой на лице занимал большую часть пространства между виниловыми шторками. Его левая рука была перевязана, правая висела на перевязи, от которой, как она поняла, он жаждал избавиться. Он был под капельницей, вероятнее всего, из-за обезвоживания в результате борьбы с огнем.

Мак подумала о цветах, гадая, правда ли это. Если так, то это было романтично и безответственно.

Доктор Линг, как было написано на бейджике хмурой женщины, оторвала взгляд от ноутбука.

– Если вы не член семьи, вам придется подождать в приемном покое, – сказала она, не поднимая глаз.

– Дрими – член семьи. Она – моя будущая жена, – сказал Линк.

Мак засмеялась, притворившись, что не замечает испепеляющих взглядов, которые медсестры бросали в ее сторону. Показывая свой больничный бейджик, она отметила выражение досады, промелькнувшее по лицу доктора Линг. Мак знавала таких врачей, как Линг. Они были местными и склонными к агрессии. Но обычно очень-очень сведущими в медицине.

– Мы – старые друзья, – сказала Мак. – Рада снова видеть тебя, Левша. Как твое крыло?

– Как новенькое, благодаря здешнему доктору.

– В этом нет даже доли правды, – сухо сообщила доктор Линг, а потом неохотно, как показалось Мак, добавила: – Частичный подвывих. Сейчас он вправлен и требует покоя. Шефу строго наказано не перенапрягать травмированное плечо.

– Как там наша пациентка? – спросил Линк, свешивая ноги с края кровати и показывая на иглу капельницы в своей руке. После кивка доктора Линг одна из медсестер взялась за дело и удалила ее. Мак была слегка разочарована, когда женщина не поцеловала лейкопластырь, который она аккуратно наклеила на крохотное отверстие от иглы.

– Точно не знаю, – сказала Мак, засовывая руку в карман шортов. – Мы привезли ее сюда в целости и сохранности. Она сейчас на операции. Позвоночник цел, но это все, что мне известно.

– Я могу узнать это для вас, шеф, – сказала одна из молоденьких медсестер, стопроцентная американка со светлыми кудряшками, у нее были красивые голубые глаза и ресницы, которые хлопали со скоростью мили в минуту.

– Я был бы очень благодарен, Ларлин.

О, она где угодно распознала бы это напористое обаяние, подумала Мак, когда Ларлин со всех ног бросилась к столу. И не так давно без проблем насладилась бы парой раундов, проведенных в постели с таким напористым обаянием. Но Мак начинала новую жизнь.

Новую, одинокую, скучную жизнь.

Очень жаль, что в этих глазах было то, что ей нравилось, то, что она узнавала. Легкое, невинное очарование. Изнеможение, которое он продолжал подавлять в себе.

Он встал, и даже неукротимая доктор Линг отступила на шаг, чтобы ему было удобнее.

Он оказался выше, чем думала Мак. А также чуть крупнее. Но не дряблый. Разве что морщинки вокруг глаз.

Его фигура напомнила ей соседа, которого она на рассвете случайно увидела через забор на заднем дворе, он подвергал себя изнурительной тренировке, а палевый лабрадор радостно имитировал его движения.

«Неплохой способ, чтобы проснуться».

– Не хотите ли отвезти раненого домой, док? – спросил Линк.

Мак почувствовала, как замерло сердце у полдюжины женщин.

– Прости, Левша. У меня другие планы.

Как по сигналу, ВС просунула голову за шторки и показала на свой пейджер.

– Эй, док, у меня еще один вызов. Пилот следующей смены запаздывает. В другой раз?

Мак махнула ей рукой.

– Счастливого полета, ВС. До следующего дежурства.

На лице Линка расплылась широкая улыбка.

– Похоже, у тебя в конце концов найдется время отвезти меня домой.