Затонувшие города. От Черного моря до Бермудского треугольника

«Счастливая» Ольвия

Недалеко от современного Николаева лежат руины Ольвии, крупного и древнего города античного Северного Причерноморья. «Ольвия» в переводе означает «Счастливая». Древние греки так назвали поселение, построенное на берегах Днепровско-Бугского лимана в начале VI в. до н. э.

Основными видами деятельности жителей Ольвии были ремесла и торговля. Они смело отражали нашествия злых завоевателей и платили дань могущественным царям Скифии. Но в середине I века до н. э. город полностью разрушили войска одного из фракийских племен геты. Но словно феникс, Ольвия возродилась вновь из пепла больших пожарищ. И только в эпоху великого переселения народов, совсем истощив все силы в борьбе с кочевниками, город пал под ударами гуннских полчищ.

И вот спустя полторы тысячи лет Оливию заново открыли археологи — и уже более века ведутся раскопки древнего города.

Археологи определили очертания центральной площади Ольвии — агоры. А на ее южной стороне нашли контуры огромного здания, а под ним — подвал. В нем сохранились остатки колонн, черепки от сосудов, на которых были изображены сюжеты спортивных игр и площадки из каменных плит. Оказалось, что археологи открыли палестра гимназия — школьный спортзал. До сих пор о таких гимназиях было известно только из сочинений древних авторов.

Археологи сразу же принялись детально изучать найденный спортзал Ольвии. Они раскопали узкий бассейн-ванну, сложенную из плоских плит известняка, аккуратно подогнанных друг к другу. Удивительно, что вода шла сюда по водопроводу, сложенному из керамических труб. Трубы, до наших дней прекрасно сохраненные, лежали в специальном канале. Еще никогда никому из археологов не доводилось находить неповрежденный античный водопровод, со всеми его соединительными кожухами, коленами, обмазкой и ответвлениями!

Археологи получили в свои руки еще одну уникальную находку, — так называемый теменос, городская святыня, место, где росла священная роща и стояли главные храмы. Ни в одном древнегреческом городе теменос не был сохранен в первозданном виде — обычно его перестраивали и разрушали. Но ольвийский теменос получил необычную судьбу.

Когда ольвийцы решили построить новый теменос, они не решились переделывать или разрушать старые храмы и алтари. Поэтому просто «похоронили» их, засыпав слоем чистейшего лесса. Затем на этой «лессовой могиле» ольвийцы воздвигли свое новое святилище. Но его при набегах целиком разрушили варварские племена. Старый же теменос, укрытый надежно от посторонних глаз и разрушений, раскопали и реконструировали археологи и это более двух тысяч лет спустя после его «погребения»!

Место, которое древние греки выбрали для строительства «Счастливой» Ольвии, природой четко разделено на две части: верхнюю и нижнюю. Первая расположена на лессовом плато, а вторая — под береговым обрывом, у лимана. Древние исследователи называли первую «возвышенностью», «горой», «акрополем», «нагорной частью», «верхним городом», а вторую — «низменностью», «подолом», «народной площадью», «прибрежной частью», «нижним городом». Современные же археологи называют их просто «Верхним» и «Нижним» городами, причем, что интересно — названия пишут только с прописных букв, как имена собственные.

Первые ученые, описывая Ольвию, уже тогда отмечали, что воды лимана затопили часть Нижнего города. Вот, например, что писал академик П. И. Кеппен в начале прошлого века: «Самая пристань без сомнения находилась не в крепости, а вне оной. Жители здешние утверждают, будто бы в верховую погоду, а особливо при северо-западном ветре, когда вода отступает от берега, видим бывает еще мост, у коего некогда приставали корабли; они прибавляют к сему и то, будто бы пристань сия некогда для прочности залита была свинцом».

А в середине прошлого века сам граф А. С. Уваров задался благородной, но неосуществимой целью: всего за один полевой сезон сделать план со всех крупных археологических памятников от устья Дуная до Кавказского побережья (к сведению памятников оказалось несколько сотен!).

Верхний город Ольвии граф Уваров считал акрополем, а Нижний — «народной» или «главной» площадью. «Волны, беспрепятственно теперь подмывая берег, обрушивают его и постепенно суживают площадь. Оттого нам кажется удивительным, что главная площадь такого большого города могла занимать столь узкое пространство. В древние времена площадь простиралась, по крайней мере, на десять сажен далее в лиман», — писал Уваров в своем «Исследовании о древностях Южной России и берегов Черного моря».

Граф полагал, что «ольвийцы, желая воспрепятствовать обрушиванию берега и намереваясь сделать тут удобную пристань, укрепили берег каменною постройкою, следы которой дошли и до нас». Это покрытые водой плиты, что лежат в десяти саженях от берега, и бывают видны, когда сильный ветер сгоняет воду лимана. В древние времена, писал Уваров, с высокого берега Верхнего города спускалась каменная лестница — прямо к пристани Ольвии, длиной в двести метров, сложенной из больших плит, а «связанных между собою железными скобами, припаянными свинцом».

С этим также согласился историк Брун, посетивший Ольвию в 1862 году. В метрах сорока от берега, при продолжительном северо-западном ветре «заметны большие плиты довольно твердого известнякового камня, связанные между собой железными скобами, припаянными свинцом», — пишет Брун и добавляет, что лично ему «посчастливилось видеть в этом месте, обыкновенно покрытом волнами, кроме других кусков разного рода камней, несколько стесанных кусков известкового камня в полтора аршина длины и поларшина ширины, принадлежащих, вероятно, ступеням лестницы, которая спускалась с высокого берега к реке».

В начале уже нашего века раскопки города провел Б. В. Фармаковский, которого называют «родоначальником» Ольвии, то есть человеком, начавшим ее подлинно-научного изучение. Будучи на раскопках Нижнего города, Фармаковский сделал вывод, что большая часть его погребена водами лимана. И, разумеется, его внимание, привлекли руины, находящиеся под водой неподалеку от берега. Но, в отличие от других исследователей Ольвии, Фармаковский не считал их остатками пристани или шикарной длинной каменной лестницы, соединявшей Верхний и Нижний город. По его мнению, это были руины-развалины оборонительных стен Ольвии.

«Остатки стен города, которые, судя по надписям, здесь, у р. Буга, несомненно, должны были быть, находятся, очевидно, уже под водой, — писал он. — Очень может быть, что это грандиозное сооружение, которое находится под водою сажен на 10 от берега у южной части прибрежной Ольвии и которое было отмечено уже графом Уваровым и другими исследователями, представляет именно остатки прибрежных стен Ольвии, защищавших ее порт».

«Счастливую» Ольвию охраняли крепкие оборонительные стены. Но они не смогли спасти город от нашествия гетов. После разгрома город, как уже говорилось, возродился, но его размеры стали меньше. Ольвийцы тогда возвели новую стену, огородившую город с северной стороны — стена эта была открытая украинскими археологами в еще в середине 30-х годов н. в. Начиналась она где-то в Верхнем городе, затем спускалась в Нижний и дальше упиралась в лиман. Но если верить археологу и продолжить линию от этой стены на восток, то она пройдет почти по центру затопленного сооружения. Того, что лежит недалеко от берега и которое Фармаковский назвал развалинами оборонительной стены, а его предшественники такие же исследователи Ольвии, — «пристанью»!

Около сорока лет вел раскопки Ольвии Александр Карасев. И вот в октябре 1946 года северозападные ветры были так сильны, как никогда прежде. Они своей мощью согнали воды лимана, и перед группой Карасева обнажились крупные каменные блоки, лежавшие недалеко от берега. Карасев сфотографировал это во истину подводное чудо. И сделал заключение, что территория города в древности занимала куда большее пространство. «Линию городских стен вдоль берега, построенную в III веке до н. э., надо предположительно отнести на край береговой мели, до линии, находящейся под водой „пристани“», — писал он.

Слово «пристань» Карасев намеренно взял в кавычки: он полагал, что руины под водой — это ни что иное как обломки приморской городской стены, построенной еще до нашествия гетов. Он считал, что в древности правый берег Бугского лимана проходил на полкило метра далее на восток, чем сейчас.

Также, по мнению другого ученого, Л. М. Славина, Нижний город, площадь которого сейчас равна 6–7 гектарам, раньше имел в два раза большую территорию. По его мнению, половину Нижнего города поглотили воды лимана. В 1958 году раскопки в прибрежной части Ольвии на пляже ольвийского городища, привели другого исследователя В. В. Лапина, к выводу, что «в районе Бугского лимана за менее чем две тысячи лет произошло понижение материка по крайней мере на 1 метр», причем «указанная цифра является минимальной и в процессе дальнейших исследований будет, по всей вероятности, значительно повышена».

Итак, все исследователи Ольвии сходились в одном: продолжение Нижнего города надо искать под водой. Дело теперь было за раскопками на дне лимана — детальным исследованием.

Собранная экспедиция обнаружила возле «пристани» лишь хаотические груды камней. Но эхограмма точно показала, что под водой четко очерчиваются остатки крепостной стены и они прослеживаются на расстоянии более 100 метров! Под водой совершенно находились остатки оборонительной стены. Той стены, что была открыта при раскопках Нижнего города на суше, «послегетской», воздвигнутой после нашествия племен гетов.

Не весь «культурный слой» подводной Ольвии был уничтожен! Древнейшие, нижние слои остались нетронутыми. Это ярко показали раскопки подводной археологической экспедиции.

Прежде всего, был исследован объект на дне лимана, называемый «пристанью», но не «пристань Кеппена», что находится вблизи от берега, а «новая пристань», та, что была найдена в сотне метров от южной части Нижнего города. С помощью приборов сняли точный план контуров этой «пристани». Выяснилось, что это развал необработанного камня. Причем камни небольшие по размерам, не более 70 сантиметров в длину. И, что самое интересное, среди камней множество привозных — в постройках на суше они почти не встречаются.

Никаких следов искусственных площадок, плотно пригнанных камней, обработанных плит и блоков не нашли. Так же, как и скрепляющих свинцовых деталей. Тогда решено было провести под водой не просто исследование, а настоящие раскопки.

Археологи углубились в плотный слой грунта на глубину в полтора метра у западной и восточной оконечностей «пристани» и вот наконец-то они нашли обломки античных сосудов эпохи эллинизма и даже амфору. Это был знак, волны лимана не полностью разрушили культурный слой! И если это так, то в Ольвии можно было вести археологические раскопки в полном смысле этого слова, — не замеры, не составление плана затонувших сооружений, а изучение «культурного слоя», то, чем занимаются археологи на суше.

Ученые сошлись также во мнении, что то, что они называли, «пристаню», совсем не пристань и не остатки городской стены, а своего рода каменная свалка портовой части Ольвии. Корабли приходили сюда с балластом — камнями, погруженными в трюмы. Затем суда нагружались хлебом и другими дарами ольвийской земли. Камни балласта, за ненадобностью, выбрасывались. Кораблей — и балласта — было так много, что ольвийцам пришлось отвести специальное место для каменной свалки. А потом ее поглотило море — так же, как и многие прибрежные сооружения в Ольвии.

Ольвийская подводная археологическая экспедиция провела раскопки и в районе другой «пристани», той, что была описана Кеппеном, Уваровым и другими исследователями. Между камнями «пристани Кеппена» были найдены лежащие вровень с дном, впритык друг к другу, плиты. Их покрывал тонкий слой ила и песка. Его удалили, и тогда перед археологами открылся вытянутый вдоль берега объект. Условно его назвали «площадкой». Площадка эта выложена из тех же камней, что и остальная «пристань». Протянулась она почти на тридцать метров в длину, при ширине в 2,5–2,8 метра. Несомненно, что «площадка» и «пристань» — части единого сооружения.

Оказалось, что плиты «площадки» имеют толщину до полуметра. Под ними лежал «культурный слой»: в серой глине имелись обломки керамики, древесные остатки, куски древесного угля. По обломкам керамики археологи смогли определить время образования «культурного слоя». Самые древние сосуды относились к V веку до н. э., самые «молодые» — к IV–III векам до н. э. Значит, «площадка» и связанная с ней «пристань» не имеют отношения к стене, возведенной после нашествия гетов, полтысячи лет спустя.

Может, это остатки древней городской стены Ольвии или ее башни? Археологи нашли под водой огромное количество амфор к северу от «развала Блаватского». Обычно такая находка указывает, что здесь затонул древний корабль. Однако никаких следов кораблекрушения поблизости не найдено. Быть может, обнаружен портовый склад Ольвии?

Прибрежная часть города с каждым годом становится все меньше и меньше — ее поглощают волны лимана, частые, хотя и небольшие, оползни. Участь подводной Ольвии ожидает весь Нижний город. А затем придет черед и Верхнего — и тогда вся Ольвия окажется на дне. Но, вероятно, будут найдены защитные меры, и древний город удастся спасти.