Завещание красного монарха

Глава третья

Черный вальдхунд, словно уловив, изменившееся настроение хозяина, грозно зарычал, обнажая белые клыки.

– Кажется, к твоему покойному соседу забрались квартирные воришки, произнес Днищев. – Давай ключи.

– Может быть, вызвать милицию? – предложил Анатолий, поглаживая собаку.

– Сами разберемся.

В криминализированной сверху до низу России иметь дело с милицией охотников оставалось все меньше и меньше – слуги закона теперь исправно получали зарплату у самих бандитов. Приятели вышли в коридор, подошли к соседней двери, обитой дерматином, прислушались. Все, вроде бы было тихо, замок цел; но Лера как то беспокойно обнюхивала коврик на полу.

– Держи собаку и сам стой здесь, никуда не рыпайся, – прошептал Днищев. – Ты у нас, как хрустальная ваза, можешь разбиться от неосторожного обращения. Это мне, чугунной болванке, терять нечего…

Взяв ключи, он поковырялся в замке, шагнул в квартиру Просторова и прикрыл за собой дверь. Еще при жизни старика Сергей раза три или четыре заходил сюда вместе с Анатолием, на "посиделки", поэтому был знаком с расположением комнат. Сейчас он намеренно оставил друга в коридоре, поскольку в подобной ситуации от него было бы мало толку, больше помехи. Каждому – свое, как говорили древние римляне. Днищев немного подождал, привыкая к полумраку. Интуиция подсказывала ему, что в квартире, кроме него, находится еще кто-то. Дверь прямо перед ним вела на кухню, слева находилась спальная, справа – кабинет Просторова. Оттуда-то и доносился еле уловимый шорох, будто там торопливо листали книги. "Не сам же старик явился с того света, чтобы дочитать заложенные страницы?" – усмехнулся Днищев. Впрочем, к потусторонним явлениям он всегда относился с бесцеремонным неуважением. Приоткрыв дверь в кабинет, Сергеи увидел склонившегося над столом человека в кожаной куртке. Шторы на окнах были плотно задернуты, настольная лампа – включена, а в руках человек держал какие-то листки, которые он быстро просматривал и бросал на пол. Весь ковер был усеян скомканными и разорванными страницами. Открытый сейф на тумбочке зиял пустотой. Днищев имел возможность лицезреть только спину и бритый затылок этого человека, довольно мощной комплекции, сопящего, словно простуженная роженица.

– Приятель, у тебя с носоглоткой не в порядке! – вполголоса произнес Днищев, шагнув в комнату.

Лишь пару секунд человек оставался неподвижным; затем он метнулся в сторону, сбив рукой настольную лампу. Кабинет погрузился во тьму. Дальнейшие события стали напоминать игру в прятки двух взрослых мужчин. Игру рискованную и опасную. Вначале наступила тревожная и гнетущая тишина, они оба не шевелились, затаив дыхание. Днищев не знал – до какого предела способен дойти взломщик, застигнутый на месте преступления, есть ли у него оружие или нет, и будет ли он стремиться убить его, чтобы замести следы? А тот, не ожидавший такого разворота событий, бесшумно продвигался в сторону двери, теряясь в догадках – кто этот внезапно появившийся субъект? Но видно у него действительно было что-то не в порядке с носовой перегородкой, поскольку еле уловимое сопение возле стены стало вновь доноситься до Днищева.

– Родной мой, ты где? – прошептал Сергей, сделав прыжок вперед и въехав левым кулаком во что-то мягкое и хрумкое. Развить свой успех он не успел – следующий удар пришелся в стену. Взломщик, не смотря на свою тяжелую комплекцию, оказался вертким. Днищев вовремя упал на пол, перекатившись к стеллажам с книгами. Тотчас же раздалось подряд три выстрела напоминающие хлопки в ладоши. Рядом что-то разлетелось вдребезги, осыпав Сергея осколками. Затем дверь в кабинет громко щелкнула, послышался топот ног. Противник поспешно бежал, оставив место боя. "Анатолий", мелькнуло в голове у Днищева. Взломщик неминуемо должен был столкнуться с ним в коридоре. С ним и с собакой. Бросившись следом, Днищев едва не сломал шею в кромешной темноте, но когда ему удалось выбраться из квартиры Просторова, он попал в коридоре в такое же царство мрака. Двигаясь на ощупь. Сергей споткнулся о распростертое тело и растянулся рядом.

– Арканзас тебе в бок! – выругался он, добавив еще пару слов. – Кто здесь?

– Я… – послышался слабый голос Киреевского. – Кто-то звезданул меня по затылку, когда погас свет.

– А где собака?

– Я ее запер на кухне, чтобы не мешала. Помоги подняться.

– Поздравляю! Ты бы еще своего волкодава в турпоездку отправил. Собаку надо было держать тут, тогда бы к тебе никто не подкрался сзади. Олухи мы с тобой. Как же я не догадался, что на лестнице дежурил второй? Таких птиц упустили!

– А что им было нужно?

– Это мне и самому интересно.

Днищев зажег спички, посветил вокруг. Затем они вернулись в квартиру Анатолия. Пока хозяин прикладывал к голове колотый лед, а Лера обиженно облаивала его, Сергей отыскал в общем холле электрический щит и вставил вывернутые пробки. Судя по всему, они натолкнулись не на обычных грабителей. Сопящий искал не ценности и не деньги. Его интересовали бумаги старика. Днищев пришел к такому выводу, осматривая кабинет Просторова, где дорогие антикварные вещи остались нетронутыми. Если не считать разбитого зеркала, куда угодила одна из пуль. Две другие ему отыскать пока не удалось. Зато он обнаружил на стене, на уровне головы, капельки крови. "Наверное, я угодил ему в нос", – подумал Днищев, потирая руки. Вскоре к нему присоединился и Анатолий.

– Коричневые папки, – сказал он, бросив взгляд на открытый сейф. – Их нет.

– Возможно, их тут уже и не было. Даже, скорее всего, именно так.

– Я уверен, что "гости" приходили за ними.

– В наше время, писать книги – не такое уж безобидное занятие. Будем считать, что личный архив старика пропал. А это что такое? – Днищев нагнулся и поднял с пола большой конверт. надорванный с боку. В нем оказалась целая пачка старых фотографий, пожелтевших и выцветших. На многих из них можно было узнать самого Геннадия Сергеевича – каким он был в юности – в окружении различных молодых людей, в форме и в штатском. Лица веселые, радостные, умные. Само время было такое, послевоенное, пора надежд и свершений. За одной великой победой должна была последовать другая – с русским прорывом, с утверждением России в мире. Но начало пятидесятых годов перечеркнуло эти надежды. На одной из фотографий внимание Днищева привлек одутловатый, болезненного вида мужчина средних лет в полувоенном френче, который стоял между двумя молодыми людьми и обнимал их за плечи. Одним из юношей был Просторов.

– Знакомое лицо, – произнес Сергей. – Кто это, не знаешь?

– Жданов, – коротко отозвался Анатолий. – А это, кажется, его сын Юрий.

– Понятно. Старик высоко плавал. Не удивлюсь, если он встречался и с самим Сталиным.

– Вполне допускаю. Видишь ли, Геннадий Сергеевич был дружен с Юрием Ждановым – они вместе учились в Университете. В доме Ждановых часто бывала и Светлана – дочь Сталина. Она уже к этому времени прошла через свои два еврейских брака. Потом вышла замуж за Юрия, чему Сталин был несказанно рад. Он сам хотел, чтобы их семьи породнились, относился к будущему зятю, как к сыну. Но у этой девки были мозги набекрень. Она была уже насквозь пропитана сионизмом.

– Что все-таки представлял из себя этот человек – Просторов? – Днищев аккуратно сложил фотографии обратно в пакет.

Ответа он так и не дождался. Анатолий и сам не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать – мыслитель, аналитик, патриот России – было бы слишком мало и слишком громко. Геннадий Сергеевич не любил выпячивать себя и почти не рассказывал о своей жизни. Не о биографии, а именно о жизни, которая может быть гораздо шире и насыщеннее, не укладываться в известные факты, иметь двойной смысл, присущий далеко не каждому человеку. А то, что это было именно так – Анатолий не сомневался. Просторов играл какую-то особую роль в скрытых процессах, управляющих страной. Или по крайнею мере, пытающихся ею управлять, противостоять другим силам.

– Здесь надо все привести в порядок, – произнес он, глядя на разбросанные по полу листки бумаги.

– Разумеется! – кивнул головой Днищев.

И в это время за их спинами раздался четкий командный голос:

– Не надо ничего трогать.

"Лыжник", решивший поживиться легкой добычей, просчитался… Постперестроечное время родило много неведомых "гомо советикус" профессий. В борьбе за выживание оказались хороши любые средства. Слабые, да и просто порядочные люди должны были исчезнуть, а сама страна сжаться, как шагреневая кожа. Так было задумано мировой закулисой, которая определила население России не более тридцати миллионов. Но народ пока упорно не хотел вымирать от голода, нищеты и отчаяния, цепляясь за жизнь и не понимая почему он вновь поставлен на грань уничтожения? Одной из песчинок этого обреченного народа был "лыжник", налетевший на подростков, как коршун, и отобравший у них кожаный портфель Просторова.

Он действительно был когда-то тренером по лыжному спорту, но теперь эта работа оказалась никому не нужной. Пришли новые времена, а с ними и мода на иные виды спорта. Теперь "лыжник" промышлял другим. Он ездил в метро, выискивал пьяных граждан и, если их не успевала выпотрошить милиция, шел за ними следом и грабил сам. Особенно урожайными были праздничные дни. Первое января, казалось, не станет исключением. Кемарившего в вагоне поезда старика он приметил давно. Но… помешали прыткие подростки. И тогда он, кипя злостью, спустился за ними в общественный туалет. В результате кожаный портфель достался "лыжнику", а подросток, поднявший руку на уже покойного Геннадия Сергеевича и сам был через два часа увезен в больницу с переломом основания черепа. Круг замкнулся, жестокость наткнулась на еще большее зло, но рукопись Просторова лишь начала свое сакральное путешествие по Москве…

Что же было потом? Придя домой и обнаружив в портфеле лишь дюжину коричневых папок, "лыжник" застонал от огорчения и пнул ногой облезлого кота, подобранного когда-то на улице. Мяукнув, кот выпустил когти, но связываться с драчливым хозяином не стал. Бросив портфель в угол комнаты, "лыжник" сделал еще одну ходку в метро. На сей раз ему повезло больше. Выбрав подвыпившего гражданина, он шел за ним до самого подъезда, а уж остальное было делом техники. Домой охотник за пьяной дичью вернулся с наручными часами, чужим кошельком, меховой шапкой и обручальным колечком. Принес и молока своему облезлому сожителю, который уже облюбовал портфель, как удобное место лежбища. К вечеру, почувствовав какую-то непонятную тоску и пустоту в сердце, глядя на магнетически мерцающие за окном звезды, "лыжник" вспомнил о первом своем приобретении. Он уже давно ничего не читал, если не считать бесплатную рекламную газету, издевательским образом появляющуюся в почтовом ящике. Теперь же ему захотелось полистать что-нибудь на ночь. Взгляд остановился на кожаном портфеле и его охватило некое тревожное чувство, словно там, внутри находился опасный предмет с включенным часовым механизмом. Но "лыжник" знал, что содержимое портфеля включает лишь бесполезные папки. Согнав кота и вытащив наугад одну из них, он поудобнее устроился на кровати и рассеянно скользнул по вынутой странице.

Фрагмент рукописи Геннадия Просторова

"…Любая революция прежде всего – направлена против христианства, а на Православие дьявол особенно злобно и яростно точит когти. Революционную саркому России привили через масонов-декабристов, Герцена, Белинского и прочих людей без Отечества, не ставших, а рожденных внутренними эмигрантами. Белинский и сам заявлял, что он – призрак, что для него и дружба, и любовь, и Родина, и все устремления – тоже призрак. Он высказал суть своих собратьев – прошлых, нынешних и будущих – они все бесплотны, бестелесны, беспочвенны, они – призраки, болотные огоньки, демоны, заманивающие в трясину. Любопытно, что многие из них, в порыве какого-то безумного откровения раскрывали свою мистическую сущность, говоря о том, что продали душу дьяволу. Это так. Возьмем так называемый Орден русской интеллигенции, слепленный по образцу известных масонских лож. Хотя я бы вычеркнул из этого названия слово "русский", нечего им примазываться к славному имени, которое, в противовес им, достойно несли Александр Невский и Дмитрий Донской, Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Александр Третий и Иоанн Кронштадтский, тысячи русских воинов, священнослужителей, преобразователей и подвижников России. Орден русской интеллигенции появился после совершенной Петром I революции в России и тотчас же с яростной ненавистью набросился на все основы русской самобытной культуры и ее духовную ипостась. Члены Ордена, являясь лакеями мирового масонства, возможно, и не имеют какого-либо письменного устава (а может быть он существует лишь для элитной части, некоего внутреннего круга), но зато хорошо узнают друг друга в лицо – по созвучным мыслям, настроенным на один резонанс. Это братский Оркестр, в котором мы видим различные инструменты, разные породы и типы людей, но играют-то все эти музыканты слаженную и единую мелодию, управляемые опытным Дирижером. Кто стоит за дирижерским пультом, пояснять нет нужды. Люцифер. Я слишком часто упоминаю имя врага рода человеческого и, возможно, когда-нибудь это принесет мне беду, но истина такова: отошедшие от Бога, заглушившие в себе ангельское пение, неминуемо начнут слушать оркестр сатаны, пойдут туда и сделают то, что прикажет им Дирижер. Это музыка ненависти, музыка разрушения и мрака, музыка слепых. Почему бывает так трудно ухватить этих вертких музыкантов за хвост и вывести на чистую воду? Почему многие и многие продолжают верить, читать, изучать, слушать и низко кланяться членам Ордена – назову лишь некоторых современных его деятелей – Д. Хихачева, А. Прыставкина, А. Хубайса, Г. Евлянского, А. Иковлева. Святослава и Бориса Ведоровых, Э. Загалаева, О. Ласиса, Г. Барбулиса. Е. Байдара, К. Дурового и других (заметьте, что среди них почти нет этнических русских, в основном – люди еврейского происхождения, присвоившие себе право говорить от имени русского народа)? Скажу так, что мошенники, перечисленные выше, тем и сильны, что они с честными и порядочными людьми поступают как воры и негодяи, а с ними самими мы ведем себя как с равными и достойными себе, то есть, как с честными людьми. В этом наша трагедия. В этом была и беда Николая II, который не смог припечатать подлецов железной рукой, как это сделал в свое время Сталин. Их цель – внечеловеческая свобода, создание "не человека", а какого-то особого сатанинского существа, без морали и веры, иначе воспринимающего и жизнь, и смерть. Характерно, что Люцифер, восставший против Бога, именно-то и представляет собой дух свободы, страшной свободы.

Орден русской интеллигенции, как и выпестовавшее его мировое масонство, весьма многолик. В нем могут сосуществовать различные партии и лица, часто враждующие между собой, но враждующие – на публику, для гоев, "баранов", ведомых на убой. И большевики, и нынешние демократы – суть одно и то же. Все они привержены той доктрине, которая выражена в так называемом "Новом Завете Сатаны". Происхождение сего таинственного документа уходит в глубь веков, а появление его на свет связано с мистической случайностью. В 1875 году курьер баварских Иллюминатов (могущественный и секретный Орден масонов) на пути из Франкфурта в Париж был убит молнией (поистине кара Божья!). И часть информации о всемирном заговоре стала доступна непосвященным. Об истоках этого заговора мы поговорим позже, сейчас же я коснусь лишь главных постулатов "Нового Завета Сатаны". Знающие люди не удивятся, когда увидят, сколь прочно они пересекаются с "Протоколами Сионских Мудрецов".

Итак, что же мы находим в этом любопытном документе? Что предлагается принять к исполнению иллюминатами?

1. Управление людьми – управление общественным мнением; возбуждение народного недовольства, распространение бездуховной, нечистой, противной литературы; окончательная утрата людьми ориентировки и самосознания.

2. Всегда ставить во главу угла слабости людей, все дурные привычки, все ошибки, пока они не перестанут понимать друг друга.

3. Борьба с силой отдельной личности, поскольку нет ничего опаснее нее (и один в поле воин!).

4. Возбуждение зависти, раздоров, ненависти и войн; болезней, голода, заразы.

5. Революции и столкновения народов.

6. Замена денег квитанциями, векселями и т.д.

7. Лишение веры в Бога.

8. Лишение способности мыслить самостоятельно.

9. Подрыв всех подлинных свобод – законодательства, порядка выборов, прессы, свободы личности, системы воспитания и образования. Кто владеет молодежью – тот владеет будущим.

10. Сила денег должна стать единственной силой, движущей массами (полиция и солдаты при этом должны оставаться неимущими).

11. Экономические кризисы и встряски.

12. Продажность и покупаемость всех высших государственных должностных лиц, всех чиновников.

13. Внушение мысли о неизбежности установления Мирового правительства, мирового порядка…

Я излагаю эти постулаты своими словами, касаясь лишь сути проблемы. А теперь взгляните на происходящее в России, да и во всем мире, и вы убедитесь, что "Новый Завет Сатаны" выполняется с механической точностью, практически выполнен.

Но есть ли на земле сила, способная противостоять ему, его апологетам? Есть…"

– Не надо ничего трогать, – повторил мужчина плотного телосложения, стоявший на пороге. У него было открытое, обветренное лицо с лукавым прищуром глаз. Несколько часов назад Киреевский видел его на Востряковском кладбище. Днищев также узнал этого человека – по многочисленным фотографиям в газетах. Это был опальный генерал Карпухин, некогда могущественный наперсник Президента. Его появление в квартире Просторова произошло неожиданно, словно он вырисовался из тени, отбрасываемой открытой дверью. За спиной генерала стоял еще один человек, высокого роста и с каменным выражением лица.

– Здравствуйте, молодые люди, – улыбнувшись, произнес Карпухин. – Я вижу, вы здесь неплохо освоились.

– Это не наша работа, – смущенно сказал Анатолий, показывая на разбросанные по полу бумаги.

– Знаю. Давайте поговорим.

Генерал вошел в комнату, сделав знак своему телохранителю, который остался в коридоре, закрыв дверь. Очевидно, Карпухин не раз бывал здесь, поскольку по-хозяйски поправил кое-какие вещи, поднял опрокинутое кресло, затем в него же и уселся.

– Веселая была стычка? – спросил он насмешливо, глядя на Киреевского.

– От смеха животики надорвали, – ответил за Анатолия Днищев.

– Понимаю. К сожалению, мы опоздали. Но и те, кто сюда приходил, также ушли с пустыми руками. Ведь так?

– Вы имеете в виду коричневые папки Геннадия Сергеевича? – Анатолий кивнул головой в сторону открытого сейфа.

– Не только их. Об этом мы поговорим отдельно. А пока… Пока я хочу сказать то, что не успел вам сообщить Просторов. Собственно, он должен был разъяснить вам все в ближайшие дни. Помешала смерть. Так что я возьму его миссию на себя.

Генерал обращался только к Анатолию, будто и не замечая Днищева.

– Может быть мне выйти? – произнес Сергей, чувствуя себя не слишком уютно в этой атмосфере.

– Останьтесь, – услышал он строгий ответ генерала. – Если бы вы нам мешали, то, наверное, находились бы уже за пределами квартиры. Вы знаете, кто я, а я знаю – кто вы.

– Откуда?

– Не задавайте глупых вопросов. Садитесь.

Днищев поднял еще один перевернутый стул и устроился напротив генерала. Поймав встревоженный, взгляд Анатолия, он недоуменно пожал плечами. Некоторое время Карпухин молчал, посматривая на обоих приятелей. Затем улыбнулся, как бы разряжая обстановку.

– Ну что же? – произнес он. – Не буду ходить вокруг да около. Вы интересуете нас с чисто практической точки зрения. И вы, Анатолий, и вы, Сергей. Извините, что я не называю вас по отчеству – разница в возрасте дает мне это право. Нам нужны люди деятельные, мыслящие и любящие Россию. Геннадий Сергеевич дал вам самые лучшие рекомендации, – теперь он вновь обращался только к Киреевскому, но, взглянув на Днищева, добавил: – Ваши способности и воззрения на происходящее в нашей стране также известны. Думаю, вы можете принести ощутимую пользу. Направить свои усилия на дело, которым занимаюсь и я сам, и другие. Это благородное дело, мужское, достойное, чтобы посвятить ему свою жизнь. Вы оба уже подошли к осознанию того, что творится в стране. Кто захватил в ней власть и куда они сталкивают Россию. Наверное, нет нужды говорить о скрытой борьбе во всех сферах жизни. Общаясь с Просторовым вы должны были многое понять и узнать. Идет настоящая война, и вы знаете – кто принимает в ней участие. Кто и на чьей стороне. Заговор против России действительно существует. Но существует и организация, способная противостоять ему. Более того, перейти в наступление. И победить. Без надежды на победу не стоит и браться за дело. Начинать надо не с отчаяния, а с уверенности в своих силах. А силы у нас есть.

– Насколько я понимаю, – перебил Карпухина Днищев. – Вы предлагаете нам сотрудничество? Попросту, вербуете?

– Можно назвать и так, – усмехнулся генерал. – Но вы все равно, рано или поздно, вступили бы в эту борьбу. На стороне России. Только действовали бы самостоятельно, единолично, как и множество других людей. В этом наша беда, беда русских людей, которые до сих пор разобщены, обмануты информационными потоками, не имеют четкой цели, не вооружены надежными средствами защиты от ядовитых укусов. Это напоминает разбросанных в лесу партизан, у которых отсутствует единый центр, единое командование. Необходим организационный порядок, координация всех сил. Это – путь к выживанию, путь к победе. В ином случае нас перебьют, как зайцев. Я предлагаю вам вступить на опасную, но единственно верную дорогу. Скоро, уже очень скоро по этой дороге пойдут многие тысячи, миллионы русских людей. И тогда уже нас никто не остановит, не сможет этого сделать. А вы – будете одними из первых на этом пути. Каким был Просторов…

Генерал снова помолчал, словно проверяя силу сказанных слов, вглядываясь в лица Киреевского и Днищева. Потом продолжил:

– Я не зову вас в какую-то тайную ложу, секту или подпольную боевую группу. И не призываю вас стать камикадзе. России нужны не смертники, а люди, исполненные крепости духа, истинные патриоты и созидатели. Вы, Анатолий, обладаете прекрасными аналитическими способностями, можете прогнозировать неадекватные ситуации, извлекать корень из многоходовых комбинаций. Об этом мне докладывал сам Просторов. И я ему верю. А ваш друг – человек мгновенной реакции, решительный и смелый человек действия, практик. Мыслящий практик, добавлю. И это тоже хорошо, тоже полезно. Вы как бы дополняете друг друга. Отличное сочетание. Организации нужны такие люди.

– Простите, о какой организации все же идет речь? – произнес Анатолий.

– Да, любопытно, – поддержал его Днищев.

Генерал, взглянув на них, промолвил всего два слова:

– Русский Орден.

Аналитическая записка

(выдержки)

"…Благодаря искусственно созданному хаосу в России, на вершину были вынесены лица, которые ни по своему происхождению, ни по заслугам не могли рассчитывать на высокое положение и признательность общества. Известный пример – Дмитрий Якобувский, "генерал Дима". Но не менее яркая фигура в ряду этих людей – Борис Дересовский, действительный владелец ОРТ, теле, авто и нефтемагнат. Впрочем, как бизнесмен, Дересовский не довел до конца ни одного своего бизнес-проекта: они все проваливались, принося ему, тем не менее, огромные барыши. До 1989 года Дересовский был научным сотрудником, внедрявшем систему АСУ на "АвтоВАЗе". В дальнейшем, пользуясь установленными связями, он создал собственную дилерскую фирму "ЛИГАВАЗ", заработав значительный капитал на аферах с реэкспортными "Жигулями". Предназначенные на экспорт машины (по цене ниже внутреннего рынка на 30%) никуда не уходили, а продавались тут же, с площадок "ЛИГАВАЗа". Затем последовал другой проект – "Автомобильный мезальянс" – для развертывания в Тольятти "народных" дешевых машин. Выпущенное огромное количество акций вскоре превратились в бумажки. Но и это ему сошло с рук, поскольку Дересовский, благодаря своей настойчивости, уже был вхож в высшие политические круги (на его приемах в особняке бывали Наина и Татьяна Эльцыны, Хубайс, Язин, Паньсков, Бородин, Фумейко и др.). Третий проект Дересовского – акционирование (в основном за счет бюджета) государственной телекомпании. Кроме того, он является фактическим владельцем "Сибнефти" и ряда газет (в частности – "Независимая газета"). Сейчас этот человек, имеющий гражданство Израиля и грин-кард США, без сомнения представляющий не только интересы, но и секретные службы иностранных государств, назначен заместителем председателя Совета Безопасности России. Лиса призвана охранять цыплят. Более анекдотической, но и угрожающей ситуации трудно вообразить. Учитывая еще и то, что Дересовский плотно связан с криминальными структурами, а его самого называют "Крестным отцом Кремля", создавшееся положение вызывает большую и обоснованную тревогу.

На Дересовского было совершено несколько покушений, что повлекло за собой в дальнейшем нервно-психические расстройства (характерный штрих: будучи на приеме в Минфине, Борис Абрамович упал в обморок, увидев за окном маляра с распылителем краски, напоминающий автомат Калашникова): весной 1994 года к ручке двери его квартиры была привязана граната; 7 июня того же года был взорван "мерседес" Дересовского с помощью радиоуправляемого устройства (погиб шофер; кстати, симптоматично, что следующий "мерседес" Дересовского имеет сочетание цифр в номере – 666, а мы знаем, какое сильное значение придают подобные люди символам, в частности – числу Зверя); 16 июня 1995 года прогремел взрыв уже в офисе "ЛИГАВАЗа". Сам Дересовский подозревал в покушениях своего соперника по бизнесу в России – Гуминского и также искал пути к его устранению. В дальнейшем они примирились. Дересовский считает, что "еврейскому капиталу в России не хватает русских кулаков", поэтому он активно вкладывал деньги в генерала Моголя, но в настоящий момент, отправив генерала в запас, переориентирован на более удобную и управляемую фигуру, своего соплеменника, возможного приемника Эльцына – Бориса Немчурова.

О криминальных связях Дересовского. Самое громкое и скандальное дело, с которым связано его имя – это убийство первого председателя ОРТ В. Лястьева. Он являлся и является главным подозреваемым. В этой истории есть еще одно сомнительное лицо, заинтересованное в устранении Лястьева – С. Лизовзкий. бывший комсомольский работник, а ныне владелец рекламной компании "Премьер-ЦВ" и целой сети московских дискотек, излюбленных мест отдыха заправил преступного мира. В России финансовые интересы Лизовзкого (монопольное владение рекламой на телевидение) стал серьезно ущемлять Лястьев, введший мораторий на рекламное время. Сумма ущерба составила около 100 миллионов долларов. На требование Лизовзкого о возмещении потерь, Лястьев предложил Дересовскому, как одному из совладельцев ОРТ, передать эти деньги Лизовзкому (100 миллионов долларов предоставила одна европейская фирма, готовая купить права на рекламу в ОРТ). Таким образом, Лястьев оказался между двумя безжалостными акулами, заплатив за это своей жизнью. Сто миллионов долларов осели в карманах Дересовского, а Лизовзкий сохранил свое рекламное владение на ОРТ.

Отчетливо прослеживаются связи Дересовского с чеченскими преступными элементами (еще в бытность его начинающего торговца машинами), другими лидерами. Весной 1996 года Дересовский стал одним из главных участников событий, связанных с Национальным фондом спорта, имеющим миллиарды долларов от беспошлинной торговли спиртными напитками и сигаретами. Этот аспект будет освещен в другой аналитической записке, поскольку он имеет особое, отдельное значение. Следует добавить, что после того, как прокуратурой были выяснены имена тех лиц, кто заказывал и исполнял убийство Лястьева, Генеральный прокурор был снят и посажен в тюрьму по обвинению в коррупции.

Особо следует отметить следующее. Все так называемые "проекты" Дересовского неизменно связаны с государством и государственными структурами (включая нынешний – "Чеченская нефть"). Он ничего не создает на новом месте, он использует готовое, как "Автоваз", "Аэрофлот" или ОРТ. Характерно, что приехав в Чечню в качестве заместителя председателя СБ и порыскав, чтобы еще можно было продать, он продал последнее российское, что там еще оставалось – две военные бригады. Дересовский не скрывает своего циничного откровения – большой бизнес в России возможен только тогда, когда на тебя работает само государство."

Ярослав