Заветное желание

2

Вечером Лиззи сидела за столиком в небольшом и уютном итальянском ресторанчике «Менестрелло», расположенном на Пятьдесят второй улице Восточного района, и старалась не нервничать. Лиззи Олсон, вероятно, дрожала бы в своих новых туфлях на высоченной шпильке, но Элизабет Гест должна выглядеть спокойной и уверенной, в крайнем случае, слегка раздраженной. Майкл опаздывал. И не на пять минут, а на целых пятнадцать. Лиззи растягивала свой мартини, как могла, при этом испытывая чудовищное отвращение. Но деваться было некуда, потому что, как она уже успела понять, этот напиток и служил необходимым атрибутом изысканного дизайнера. Искушенные и изысканные дизайнеры в Уичито тоже потягивали мартини, но там ей не было до этого никакого дела. Там ей не надо было водить за нос Майкла Вольфа.

Она считала, что весьма удачно заручилась его согласием поужинать вместе, после очень короткой встречи мельком, но это и было частью ее плана — сразу сбить его с толку. Днем, приняв теплый душ для успокоения, она позвонила к нему в офис. Как и ожидалось, застать его оказалось делом непростым, но Гвен Дюпре обещала передать ему приглашение и связаться с Лиззи — то есть Элизабет Гест — через некоторое время. А вот это-то Лиззи, по понятным причинам, и не устраивало. Поэтому она ощутила колики в желудке. Не могла же она раскрыть место своего пребывания! Стиснув зубы, она потребовала немедленного ответа.

К ее удивлению, миссис Дюпре согласилась и через тридцать секунд ответила:

— Мистер Вольф горит желанием встретиться с вами.

Погасив волну паники, Лиззи предложила время и место встречи.

И теперь она поджидала его, потягивая мартини и стараясь не впадать в панику. «Да кто ты есть, чтобы выступать против такого человека, как Майкл Вольф?»

— Сумасшедшая, — прошептала она и в этот миг увидела: официант усаживает Майкла напротив нее.

Выглядел Вольф так же блестяще, как и утром: абсолютно спокоен и полностью собран. Лиззи сконцентрировала все свои силы и посмотрела на него холодным взглядом деловой и утонченной женщины. Ведь ее предки переживали и более трудные времена — болезни, смерть, войны, пожары и покорение новых земель. Могла же и она опереться на всю их силу, чтобы справиться с этим субъектом!

— Майкл? — ослепительно улыбаясь, произнесла она. — Здравствуйте, я Элизабет Гест.

Он коротко и твердо пожал ее руку и сел напротив, пристально рассматривая собеседницу. Она ожидала извинений за опоздание, но вместо этого он резким голосом спросил:

— Что случилось с вашими рыжими волосами?

С ее рыжими волосами? Она буквально физически ощутила, как вздрогнули ее нервы. Быть такого не может! Он должен видеть темноволосую городскую женщину, а не рыжую в косынке, какой она предстала перед его очами утром. Она призвала все силы небесные помочь ей сдержаться и не подать виду. Такие игры с Майклом Вольфом даром не проходят.

— Рыжие волосы? А-а, вы, должно быть, встретились с моей ассистенткой Челси Бернард. Сегодня утром она приходила к вам в офис, чтобы произвести необходимые измерения… Хотите что-нибудь выпить?

Он заказал мартини. Лиззи судорожно вытерла вспотевшие ладони о салфетку, лежавшую на коленях, надеясь, что он поверил ее словам. Пытаясь скрыть свою нервозность за холодной улыбкой, она отпила мартини. Ни на что, особенно не надеясь, она еще днем позвонила Челси, перед звонком в контору Вольфа, и после долгих упрашиваний, дифирамбов и слез добилась согласия подруги прибыть в Нью-Йорк на следующий день. Билет придется оплатить Вольфу, но об этом он пока и не догадывается.

Челси весьма скептически отнеслась к этой встрече, заметив, что у нее нет таких веснушек, как у Лиззи, не такие бедра и вообще размеры посолиднее, но после продолжительных уговоров и уламываний согласилась прийти на помощь подруге, застигнутой врасплох в ее натуральном облике. Лиззи заверила Челси, что, пораженный рыжими волосами Лиззи, этот простак не обратил внимания на размеры.

Рыжие волосы он, тем не менее, заметил и запомнил. Так что придется Челси по приезде в Нью-Йорк носить рыжий парик.

— Хорошо, — согласилась со всеми доводами подруги Челси. — Но косынки давно вышли из моды. Ты меня понимаешь? Давно!

— Только приезжай, пожалуйста, Челси, — с мольбой в голосе попросила Лиззи.

Пробормотав что-то о судебных приговорах, Челси пообещала быть в городе через двадцать четыре часа.

Это означало, что Лиззи осталось продержаться только сегодняшний вечер. Она улыбнулась Майклу и постаралась сосредоточиться на образе знающей себе цену брюнетки.

Когда Майклу принесли мартини, он внимательно посмотрел на Лиззи. Глаза у него остались такими же темно-карими, какими когда-то были. Но теперь в его взгляде чувствовались напряжение, ум и чрезвычайная подозрительность. Это не были глаза того смешливого мальчика, которого она частенько бивала на Королевской горке в родном городке.

— И с какой стати ваша ассистентка обмеряла мой офис? — спросил он.

— Вы ведь понимаете, что я не могу заняться отделкой вашего офиса, не имея точных размеров. Вам нет нужды беспокоиться. Предоставьте все мне, и у вас будет офис, которому позавидует любой другой литературный агент в Нью-Йорке. Это я вам гарантирую.

— Вы художник по внутреннему интерьеру? — спросил он.

— Дизайнер, — поправила она. Голова ее жутко зудела под этим идиотским париком, который к тому же стоил уйму денег. Еще в Канзасе, тщательно разрабатывая план этой авантюры, она постаралась создать правдоподобный облик преуспевающего нью-йоркского дизайнера, который ничем не напоминал бы Вольфу о рыжеволосой девочке-подростке, подрабатывавшей в магазине его родителей пятнадцать лет назад. Она прикинула, что сделать это будет совсем нетрудно, и Элизабет Гест вполне сумеет произвести впечатление на простака Майкла Вольфа.

Лиззи отправилась за консультацией и помощью к подруге-косметологу в Канзас, и теперь конечный продукт их совместного творчества сидел за столом напротив Майкла: стройная, элегантная женщина с темно-каштановыми волосами, одетая в строгий черный шерстяной костюм от французского модельера, шикарные колготки и туфли на высоких шпильках, до того неудобные, что она раньше и представить себе не могла, как можно ходить на таких каблуках. К счастью, подруга предупредила ее, и она заранее потренировалась в хождении. К этому Лиззи добавила изящную сумочку из крокодиловой кожи, модные сережки и остановилась на изумительном белье от Сирса. Такого белья, как она прикинула, больше ни у кого в ресторане быть не могло.

Вольф, однако, об этом не знал. И про себя она надеялась, что с ее косметикой ничего не случится. Ее подруга в Канзасе показала, какими оттенками надо пользоваться брюнетке, чтобы создать нужный грим, полностью отличающийся от того, каким обычно пользовалась Лиззи Олсон. Вся процедура накладывания маски занимала около часа…

— Вы выглядите смущенным, — сказала она и открыла меню, демонстрируя длиннющие накладные ногти.

«Смущенным» — было не совсем подходящее слово. Скептическим, подозрительным, готовым взорваться — это больше соответствовало настроению Майкла Вольфа. Он совершенно не походил на того мужчину, которому Лиззи собиралась противостоять. Может, содрать с головы парик и признаться во всем? Она и так уже истратила все свои сбережения и теперь осталась без гроша в кармане. Талантливая и честная (по крайней мере, до сегодняшнего вечера), но абсолютно нищая. Майкл поможет ей выкарабкаться… на это она очень рассчитывала.

— Майкл, похоже, что вы все забыли… Хорошо. Я понимаю, что вы слишком заняты и не можете все помнить. Не имеет значения. Я могу напомнить вам…

Он откинулся на спинку и улыбнулся так, что она ощутила дрожь.

— Да уж, пожалуйста.

— Отлично! — Она выпрямилась и почувствовала, что начинает потеть. Боже, что случится с косметикой? С париком? Одна надежда на то, что ей удастся произвести на него потрясающее впечатление. — Мы говорили два месяца назад.

— По телефону?

— Конечно. Вам меня порекомендовал наш общий знакомый.

— И кто же?

Мейбл Вольф перебирала десятки людей, которых знал Майкл, но только один из них вписывался в ее схему.

— Исаак Перл, — ответила она. Вольф спокойно отпил мартини и поставил бокал на стол.

— Он умер.

— Да, я знаю. Я присутствовала на его похоронах.

— Я тоже. Но вас я там не видел.

— О, возможно, вы меня не заметили. А вот я вас, кажется, запомнила. У вас очень выразительная внешность. В любом случае, я выполняла кое-какую работу для мистера Перла, и он весьма высоко ее оценил. Видимо, он и сказал вам обо мне. Думаю, так и было, потому что через некоторое время он предложил мне позвонить вам. Вот так все и закрутилось. — Она взяла мартини, но постаралась не выпить его залпом. — Припоминаете?

— Очень смутно.

Она выдавила из себя улыбку. Как он мог припомнить, если вся эта история от начала до конца была ею придумана?! Хорошо, если она не вызвала сомнений. Ах, если бы можно было прочесть его мысли!

— Итак, мы поговорили, — продолжала она, — и вы предложили мне написать вам и представить свои выкладки и расчеты, во сколько обойдется отделка шестикомнатного офиса. Я назвала примерную стоимость без предварительного осмотра ваших помещений. Вспомнили?

— Откровенно говоря, нет.

— Ну, хорошо. Это не столь важно. Однажды, когда вас не было, я зашла к вам и осмотрела все, а потом вернулась к себе и написала письмо. Через две недели вы мне ответили, что принимаете мое предложение. А затем я снова написала вам, ставя в известность, что не смогу приступить к работе раньше первого апреля. И поскольку вы не ответили, я решила, что вас это тоже устраивает.

Появился официант, и она заказала телятину. Майкл заказал то, что и обычно брал, и это ненадолго расстроило Лиззи. Хотя почему, собственно, преуспевающий литературный агент не может позволить себе бывать в хороших ресторанах? Все дело было в том, что этот агент был родом из Уилсон-Крика. Именно это и приводило ее в замешательство. Она никак не хотела менять свои давно устоявшиеся впечатления об этом человеке. Было бы гораздо проще, если бы он соответствовал им.

— Вообще-то раньше такого никогда не случалось, чтобы клиент забывал обо мне. Ну да ладно. Я не обижаюсь.

— Ну и прекрасно, — уже более мягким тоном проговорил он и, подняв бокал, стал смотреть на нее сквозь стекло.

Лучше бы она не видела его глаз. И если бы она по роду работы часто с ним встречалась, то старалась бы избегать его прямого взгляда.

— Ну, если уж Исаак Перл посчитал, что вы можете отделать мой офис, то у меня не возникает и тени сомнения.

— В таком случае… — Лиззи прикусила язык.

— В таком случае решено, — не улыбаясь и даже самоуверенно сказал Майкл Вольф. — Не буду спорить.

— Вы хотите сказать…

— Приносите ваш контракт, и мы просмотрим его по пунктам. Вы работаете по контракту?

— Да, конечно. Я… — но продолжать она не могла. Так он все-таки простачок! Она быстро опомнилась, сообразив, что должна изображать искушенного человека. — Простите, я на секундочку. — И направилась в дамскую комнату, где отпраздновала победу, сняв парик и встряхнув головой. Затем восстановила облик брюнетки на высоких каблуках и вернулась обратно.

Майкл заказал им мартини, и теперь, когда предварительная договоренность была достигнута, одарил ее многозначительной улыбкой:

— Вы заинтересовали меня, мисс Гест.

«О Господи, это мне как раз и надо!» И теперь, когда она заполучила Майкла, надо приложить все силы, чтобы не потерять его.

— Правда? И чем же?

Он рассмеялся мягким смехом, таким, от которого у женщин по спине пробегает дрожь, чего не избежала и Лиззи; хотя она была из Уилсон-Крика и знала Вольфа довольно хорошо, это отнюдь не означало, что она не была восприимчива к его чувственному очарованию. Возможно, на нее производили некоторое впечатление его успехи.

— Очень многим. Скажем, тем, что я хочу вас узнать поближе.

— Это приятно. — Она-то его прекрасно знала.

Подали блюда, и Лиззи перевела разговор на тему стоимости жилья в городе, поскольку внимательно прочитывала «Нью-Йорк тайме» и довольно неплохо разбиралась в этих вопросах. Да и тема была относительно безопасной. Майкл все время продолжал испытующе разглядывать ее, загадочно при этом улыбаясь. Лиззи быстро, но очень аккуратно поела и отказалась от десерта и предложения отправиться к Майклу на чашечку кофе. От этой мысли ее волосы вместе с париком едва не встали дыбом.

— Честно говоря, мне крайне необходимо вернуться в офис и кое-что доделать, — твердо, но так, чтобы не обидеть его, ответила она. — Много работы.

— Впрочем, как и у меня. Всегда не успеваешь что-нибудь довести до конца. Позвольте мне отвезти вас домой.

— В этом нет необходимости. Спасибо.

К счастью, он не стал настаивать и, взяв ее под руку, повел на улицу в ночную прохладу и поймал такси. Он не позволил ей заплатить за ужин, чему она несказанно обрадовалась, хотя и протестовала для виду. Что бы он подумал, если бы обнаружил, чем она расплачивается? Наверное, она единственная тридцатилетняя женщина в Штатах, не имеющая кредитной карточки.

— С нетерпением буду ждать новой встречи с вами, Элизабет. Как приятно видеться с человеком, который не напоминает тебе о работе.

Она не успела и заметить, когда он впервые назвал ее по имени. Лиззи это не понравилось. Во что она ввязалась?

— Да, иногда это доставляет удовольствие. Но вы любите свою работу так же, как я люблю свою. Поэтому-то мы и знаем толк в своем деле. Кстати, нам предстоит обсудить проект и кое-какие детали.

Он улыбнулся, и Лиззи заметила, что глаза его весело поблескивают.

— Обязательно. Как насчет того, чтобы встретиться у меня в офисе завтра в десять?

— Меня это устраивает. Спокойной ночи.

Он сделал движение к ней, но в эту минуту подъехала машина и она села в нее, еще раз пообещав быть в назначенное время. Перед тем как назвать адрес, она убедилась, что дверца закрылась, и попросила водителя отвезти ее в гостиницу. И только после того, как они проехали два квартала, она сняла парик и встряхнула головой. Теперь Майкл казался ей гораздо более привлекательным, чем она могла представить, более светским и даже более богатым, но, несмотря на все эти качества, оставался прежним простаком.

Впервые Лиззи почувствовала, что ее план заработал. Ее первое и единственное знакомство в Нью-Йорке начинало давать плоды! Она, Лиззи Олсон из Уичито, что в штате Канзас, будет дизайнером в Манхэттене.

И старина Майкл поможет ей в этом.

Поздним вечером того же дня Майкл позвонил в Уилсон-Крик. Трубку подняла Мейбл Вольф. Они обменялись приветствиями, и только после этого он спросил:

— Мам, а что слышно о Лиззи Олсон?

— Лиззи? Хм… а-а… почему ты спрашиваешь?

Так, значит, и мать замешана. Днем, после звонка этой женщины и приглашения на обед, он уселся в кресло в своем кабинете и уставился в потолок, стараясь сопоставить разные вещи: рыжие волосы, ослепительная улыбка, дизайн, характер. Нет, она не шпионка. Ничего в офисе не пропало, все лежало на своих местах в полном порядке. Не была она и дизайнером Элизабет Гест, потому что Окс оставила ему записку, что во всем городе дизайнера с таким именем нет, не говоря уже про Семьдесят вторую улицу. Так кто же она, эта Элизабет Гест?

Покопавшись в памяти, он пришел к заключению, что это может быть Лиззи Олсон… полнощекая рыжеволосая Лиззи. Она долгое время работала в магазине его родителей. Именно она и ее подруга Люси Тервилигер были самыми запоминающимися фигурами из персонала магазина. Еще тогда она проявляла склонность к дизайну и любила вмешиваться не в свои дела. Она и советы давала покупателям, что и как выбирать. Но Лиззи была из того прошлого, о котором ему не очень хотелось вспоминать. Родители жили недалеко, и ему не составляло никакого труда набрать номер или даже слетать к ним на самолете, но он предпочитал думать, что их разделяют десятки тысяч километров и долгие, долгие годы. Он не хотел ничего менять. И уж тем более не хотел, чтобы кто-либо, будь то Лиззи Олсон или кто-то еще, приезжал в Нью-Йорк.

— Майкл?!

— Да, мам. — Если он правильно определил, что женщиной, стоявшей на его столе, была Лиззи Олсон, значит, и его мать тоже причастна к этому делу. Где же еще она могла раздобыть фирменный бланк и узнать имя Исаака Перла?

— Я спрашиваю, почему тебя заинтересовала Лиззи Олсон?

— Просто любопытно узнать.

— Ты знаешь, она ведь очень талантлива.

— Я сам знаю, — сухо согласился он, вспоминая про маскарад, который Лиззи перед ним разыгрывала. — Она больше не преподает основы искусства в высшей школе?

— Нет. Она бросила это занятие три или четыре года назад. Когда она закончила колледж, у нее внезапно умер отец и пришлось помогать семье. Ее сестре Хильде было тогда всего шестнадцать, а тут еще приходилось следить за фермой — слишком многое сразу навалилось. Лиззи преподавала в местной школе несколько лет, пока сестра не вышла замуж за брата ее подруги и не переехала к мужу. А теперь их мать сама со всем справляется. Настоящая фермерша. Ты помнишь ее?

«Слишком хорошо», — подумал Вольф. Мать явно нервничала, это он сразу понял по ее голосу. Она отлично знала, что он не любил слушать городские новости. Эти разговоры про Уилсон-Крик вообще раздражали его больше всего.

— А куда она делась после того, как перестала преподавать? — спросил он, направляя разговор в нужное русло.

— В Уичито.

— И чем она там занималась?

— Работала.

— Мам, ты мне что-то недоговариваешь?

— Не говори ерунды.

— Лиззи по-прежнему там?

— Она говорила о… Майкл, будь с ней поласковей.

Он рассмеялся.

— Мама, ты всегда была плохим сообщником.

— Я старалась, Майкл, — проговорила она точно таким же тоном, каким многие годы назад просила его убрать свою комнату.

— Она была замужем? — спросил он и тут же пожалел об этом. Зачем ему знать?

— Нет, — без комментариев ответила мать.

Вольф разозлился сам на себя, про это он и не собирался выспрашивать.

— Так ты мне не скажешь, что вы там задумали?

Он живо представил себе, как мать упрямо сжала губы, и сам, как бы инстинктивно, тоже сжал их.

— Это не мое дело, — ответила она, наконец.

— Ну, как хочешь, но за нее не волнуйся.

— Будь добр с ней.

— Это уж как она заслуживает.

Повесив трубку и налив себе виски, он уставился в окно, за линию горизонта, и стал размышлять о том, что задумала Элизабет Гест, то есть Лиззи Олсон. То, что это было одно и то же лицо, теперь не вызывало у него никаких сомнений. И ему даже захотелось поиграть в эту игру. Он отказывался от затеи проводить ремонт или что-нибудь вроде этого целых восемь лет, и наверняка помнил бы, если бы что-то побудило его изменить решение. Ничего, что ее поддельное письмо теряло свою обязательность. Ничего, что Исаака Перла кремировали и на церемонии присутствовали только близкие друзья и родственники.

Майкл Вольф помнил ослепительную улыбку Лиззи Олсон. Он очень хорошо ее помнил.