Зависимый-2. Я тебя верну

Глава 17

От его истории в глазах стоят слёзы.

Любимая девушка, которую он потерял. Мать — с отвратительной репутацией. Презрение сверстников. Нищета. Кровь на руках…

Одиночество.

Наверное я всегда знала, что за маской такого большого и сильного мужчины, прячется сломленная в прошлом личность. А его бешеная импульсивность вызвана отголосками прошлого. Эгоизм — тем, что он почти всегда был сам по себе.

Да, я всегда это знала… Но услышать нечто подобное — это совсем другое.

— Так значит такой большой срок… из-за?..

— Да, потому что, я давно был под наблюдением. Все просто ждали, что я оступлюсь.

Смаргивая слёзы и растирая их по щекам, стараюсь говорить спокойным тоном, несмотря на то, что внутри всё сжимается от тоски. Я просто чувствую, что Спартаку не нужна моя жалость и обеспокоенные взгляды. А ещё во мне странным образом закипает негодование:

— Но я всё-таки не понимаю. Ты был лучшим! Чемпионом! Наверняка приносил много денег. Власти снова могли всё замять. Почему они этого не сделали? Почему посадили?

Спартак бережно проводит подушечками пальцев по моему лицу. Его тяжёлый взгляд упирается в мои глаза.

— А это уже совсем другой вопрос, Тась…

Его взгляд тут же спускается к моим губам и я вижу, как дёргается его кадык, когда мужчина громко сглатывает.

— Всё слишком сложно, — продолжает он севшим, хриплым голосом. — А я не хочу всё усложнять. И тебе забивать этим голову… Скажи лучше, что даёшь мне шанс… Шанс всё исправить. Позволь мне тебя вернуть, Тась.

В эту секунду происходят две вещи. Первая — я понимаю, что Спартак от меня что-то скрывает. Конечно, он как настоящий мужчина хочет меня просто оградить, но… Но я всё-равно начинаю нервничать ещё больше.

А вторая — моё сердце словно замирает, останавливается… А потом начинает биться с удвоенной скоростью, словно только что ожило. Будто в него вселили жизнь.

Это происходит каждый раз, когда Спартак говорит мне о чувствах.

Он никогда не делает этого напрямую. Не кричит о любви во всеуслышание. Но даже когда он говорит шёпотом, я чувствую его любовь ко мне в каждом звуке его низкого, грудного голоса.

Я очень сильно боюсь, что он вновь раздавит моё сердце, как уже сделал однажды. Но и против собственных чувств я не могу пойти.

Я люблю этого мужчину. Так сильно, что все шесть лет, я могла жить с нелюбимым, лишь благодаря воспоминаниям о том, как когда-то хорошо было со Спартаком.

Поэтому мой ответ очевиден:

— Я хочу, чтобы ты вернул меня себе!

Меня и Алису… Хочу чтобы мы были семьей! Настоящей. Чтобы он сажал её на плечи, прогуливаясь по парку. Чтобы она хохотала от удовольствия, потому что папа так её любит, и проводит с ней каждую минуту своего времени. Хочу чтобы он читал ей сказки на ночь и щекотал носик, когда она просыпается утром. Чтобы мы толкались все вместе на кухне, пока готовим завтрак. Наш день может быть очень длинным, загруженный разными делами, но чтобы по ночам, мы находили друг в друге поддержку. Чтобы она была в нежности и страсти. В словах любви или в безмолвных прикосновениях…

А ещё я хочу, чтобы мы доверяли друг другу.

Я хочу научиться верить Спартаку!!

Он притягивает меня к себе теснее и сжимает в сильных объятьях. Покрывает поцелуями щёки, спускается к шее, а потом шепчет напротив моих губ:

— Я зависимый, Тась! От тебя! И я тебя верну!

Нежно прикасается к моим губам своими. С каждой секундой углубляет поцелуй и нами очень быстро овладевает страсть. Так быстро, что мы не замечаем нежданного свидетеля на пороге комнаты.

— Мамочка?

Алиса сонно потирает глаза и щурится, когда в вглядывается в наши силуэты. К счастью свет здесь выключен и нас лишь немного освещает тусклый неон подсветки под потолком коридора.

Я быстро вскакиваю на ноги и приближаюсь к дочери.

— Мне приснился плохой сон, — говорит она плаксиво, когда я опускаюсь на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. — Словно папа, выкинул Тайсона на улицу, потому что мы не вернулись сегодня домой.

— Это всего лишь сон, Лисёнок…

Прижимаю её к себе, чтобы она не могла увидеть в моих глазах неуверенность. На самом деле, Андрей способен на любую подлость и я боюсь за нашего любимого питомца.

Сегодня мы сбежали от Андрея, наверняка ударив тем самым по его самолюбию. Возможно уже утром он явится сюда и силой или шантажом заставит нас пойти с ним. И тогда Спартак вновь наделает глупостей…

— Но он же там совсем один… Голодный, — тихо всхлипывает Алиса, прижимаясь к моей груди.

Я перевожу взгляд на Спартака, а он оказывается уже стоит рядом. Тоже опускается на корточки, возле нашей дочери. Нежно проводит по её плечу широкой ладонью.

— Эй, Лисёнок, — шепчет, привлекая её внимание. — Тайсон — это ведь твой пёс, верно?

Алиса отклеивается от меня, вновь трёт глаза, на этот раз избавляясь от слёз и смотрит на Спартака доверительно и даже с какой-то надеждой.

— Он — мамин, — отвечает Алиса. — Но и мой тоже. А ещё у меня есть Клубничка.

— Да, помню. Морская свинка, — улыбается мужчина.

Похоже Алиса уже успела рассказать ему о новом пушистом друге.

— Не переживай, Лисёнок, — успокаивает её Спартак. — Даю тебе слово, что с твоими питомцами ничего не случится.

— Слово? — удивлённо переспрашивает Алиса. Слёзы моментально высыхают с её щёчек, ведь она хочет верить. — Какое слово?

— Слово спортсмена, — ухмыляется Спартак.

"Скорее отца", — тут же думается мне.

Как отец, он непременно сдержит своё слово.

— Мамочка! Мамочка!!

Вздрагиваю от счастливого крика Алисы. Она трясёт меня за плечо, и я окончательно просыпаюсь.

В ужасе понимаю, что дочка полностью одета и даже причёсана. На ней красивое белое платье в зелёный горох, а её волосы собраны в два милых хвостика. Одежда, как и заколки с белыми бантиками — совершенно точно новые.

Алиса выглядит невероятно счастливой! И кажется, что она встала уже очень давно

Сколько я проспала? Почему меня никто не разбудил?

— Мамочка! Ты это слышишь? — продолжает визжать Алиса.

Прижимая простыню к груди, порывисто сажусь. И правда — слышу… такой до боли знакомый грудной лай пса. Нашего пса!

— Тайсон… — выдыхаю я ошеломлённо.

В ту же секунду он сам забегает в спальню. Сначала медлит возле порога и принюхивается, а потом видит меня и тут же срывается с места.

Прыгнув на кровать, принимается облизывать моё лицо. А я так обескуражена, что даже прогнать его с чистого постельного белья не могу. Притягиваю к себе, обняв за крепкую шею. По привычке запускаю пальцы в мягкую золотистую шёрстку.

Удивительно, но с появлением Спартака в нашей жизни этот его подарок стал для меня куда ценнее. Тайсон намного больше, чем питомец. Он — друг. И моя когда-то подушка для слёз.

Сейчас мне тоже хочется плакать. Только в этот раз от счастья за Алису, ведь Спартак действительно смог её осчастливить. И сдержал своё слово.

— Тайсон, место! — строгий голос мужчины наполняет пространство комнаты.

Однако появившийся в дверях Спартак не выглядит сурово, и его строгость явно напускная. Взгляд безмятежный, а улыбка на губах — лёгкая, добродушная.

Тайсон послушно спрыгивает с кровати, и Алиса тоже спрыгивает, сразу обвивая ручки вокруг шеи пса. Теперь она от него не отлипнет.

— Завтрак готов, — обращается Спартак к дочери.

Между ними происходят какие-то странные гляделки, а потом Алиса выбегает из комнаты вместе с Тайсоном. Я перевожу вопросительный взгляд на Спартака.

— Что происходит?

И, наверное, в свой вопрос вкладываю очень много всего.

Мужчина приближается к кровати и замирает в полушаге от меня. Словно не решаясь подойти ближе. Но его глаза почти дотрагиваются до каждого участка моего тела. Шея, плечи, руки… Только Спартак умеет смотреть именно так.

Под простынёй на мне только нижнее бельё, и я стесняюсь показаться Спартаку в таком виде. Последний раз мы были настолько близки целых шесть лет назад.

— Происходит то, о чём я и говорил, — спокойно отвечает Спартак, всё-таки делая и последний шаг вперёд. — Час назад я сделал официальное заявление о своём возвращении в бои без правил. Завтра начнутся мои тренировки. А сегодня я хочу пригласить тебя и Алису погулять в парке. Как ты на это смотришь?

Я часто моргаю. Недоумение — это просто не то слово… Не то чувство, которое я сейчас испытываю.

— Поверить не могу… Ты смог вернуть Тайсона? — от волнения почти теряю голос, когда Спартак опускается на край кровати и берёт меня за руку.

— И Клубничку! — сообщает мужчина, и его улыбка становится самодовольной, но при этом чертовски милой.

— Но… как? — тоже улыбаюсь. — Андрей просто отдал их… и всё?

— Будем считать, что так, — пожимает плечами Спартак, вновь скрывая от меня то, что происходит в действительности.

Возможно, эта действительность слишком суровая. И так он просто ограждает меня от предстоящей боли. Но я хочу знать всё! Потому что рано или поздно эта боль нас всё-таки настигнет. Я почти уверена, что настигнет…

Спартак подаётся ко мне всем телом и быстро целует в губы. Потом немного отстраняется и шепчет:

— Мы с Алисой не стали тебя будить. Ты так крепко спала… Да и справились вроде и с завтраком, и с одеждой. Для тебя, кстати, тоже кое-что есть.

Его горячее дыхание обжигает мои губы, и по телу тут же бегут мурашки.

— Есть? — так же, шёпотом, переспрашиваю я.

— Да, вещи, — кивает Спартак. — Я подумал, что вам с Алисой нужна одежда на первое время. Пока вы не сможете забрать свою.

Неужели он сам купил для нас одежду? Но когда он это сделал?

— Не смотри на меня так, Тась, — он посильнее сжимает мою руку. — Я ничего такого не сделал. По крайней мере, не больше, чем успел когда-то накосячить. Новой одеждой я твоё доверие не верну…

— Хочешь моего доверия? — перебиваю его. — Тогда скажи мне, что происходит. Я хочу знать правду. Без прикрас.

Спартак отстраняется и окидывает меня лукавым взглядом.

— Мне нравится, какой ты стала, Тась, — его голос пропитан теплом.

А ещё он, похоже, заговаривает мне зубы, старательно сглаживая все острые углы.

Как он забрал собаку?

Почему Алиса ведёт себя так, словно её совершенно не волнует такой внезапный переезд к дяде-тренеру?

Почему она вообще с ним вчера уехала?

А самое главное — почему Андрей бездействует?

Я была почти уверена, что уже ночью кто-то из его людей в щепки разнесёт дверь квартиры. Что Андрей просто заберёт нас с Алисой, а уже дома устроит нам обоим взбучку. Ведь я всё ещё его жена. А Алиса — дочь. Во всяком случае, по документам мы обе ему принадлежим.

— Я хочу знать, что происходит, — вновь настойчиво произношу я и выжидающе смотрю на Спартака. — Хочу знать обо всём, что связано с нашей дочерью. А также с нами. Обо всём, понимаешь?

— Понимаю, — миролюбиво отзывается Спартак.

Бросив взгляд на дверь, подносит мою руку к своим губам и начинает покрывать её неторопливыми поцелуями. И моя кожа саднит от желания получить больше.

Спартак вновь это делает! Избавляет меня от всех мыслей. Распаляет своими прикосновениями. И я, не задумываясь, свободной рукой тяну мужчину на себя за горловину его футболки.

Он наваливается сверху и вновь находит мои губы. Нас разделяет только тонкая простыня, от которой хочется сейчас же избавиться…

Но, похоже, нам со Спартаком в этой квартире не удастся уединиться. Вчера нас почти застукала Алиса, проснувшись посреди ночи. А сейчас…

— Так, спящая красавица проснулась? — без стука врывается Маша. — Ой… Я не смотрю! Не смотрю!

Девушка вроде бы даже закрывает глаза ладонью, но всё равно смотрит на нас.

Что она здесь делает?

— Привет, Тась, — дежурно улыбается бывший имиджмейкер Спартака.

Я натягиваю простыню почти до самого подбородка, когда Спартак с тяжёлым вздохом поднимается с меня и встаёт на ноги.

— Привет… — тихо здороваюсь я, пребывая в лёгком шоке.

— Вот твоя одежда, — она ставит бумажные пакеты на пол. — Смотрю, твой размер не изменился, — подмигивает мне.

— Маша!! — рычит Спартак, стреляя в неё злым взглядом.

— Что-о? Что опять не так? — с недовольством выплёвывает девушка. — Я встала в шесть утра. А потом мне пришлось разбудить продавца магазина, чтобы я смогла подобрать всё это. Приехала сюда. Нарядила твою дочь. Причесала её. Даже к дурацким мультикам прилипла, чёрт возьми! Чем ты ещё недоволен, чемпион? Что, твою мать, не так?!

— Всё так! — отрезает Спартак, но его голос всё же наполнен благодарностью. — Просто… выйди. Пожалуйста.

— О-о, мы умеем говорить «пожалуйста»? — ёрничает Маша. — Молодец, Тась! Хорошо на него влияешь.

— Иди, — тихо цедит мужчина, вновь теряя терпение.

— Ушла! — отбивает Маша, выходя за дверь.

В комнате повисает молчание.

Ненадолго…

До тех пор, пока Спартак вновь не переводит взгляд на меня. И я уже не помню, в какой раз задаю всё тот же вопрос:

— Что происходит?!