Зависимый-2. Я тебя верну

Глава 24

Машину немного заносит от неожиданной наледи, образовавшейся на асфальте за эту ночь. Водителю приходится скинуть скорость, чтобы справиться с управлением. Он, видимо, обладает опытом в подобных делах, потому что с лёгкостью предотвращает занос и, вырулив на шоссе, устремляется в центр города. Без пробок мы попадём на место за полчаса. Бои начнутся через час, но Спартак уже давно там. Он уехал ранним утром. Сказал, что должен подготовиться психологически…

Я могу лишь догадываться, что это значит…

Последние две недели я хоть и колотила грушу вместе с ним по утрам, но мне это помогало лишь на время. В основном я пребываю в какой-то спячке, старательно сдерживая истерику.

— Ты готова?

Я быстро промакиваю слёзы салфеткой и часто киваю.

— Пять минут, Тась! — с этими словами Глеб передаёт мне телефон, включив видеозвонок.

Пять минут!

Это всё, что у меня осталось. Последние две недели раз в день и всего пять минут я разговариваю со своей дочерью. На экране появляется её личико с огромными зелёными глазами, и я закусываю губу почти до крови, подавляя всхлип.

— Лисёнок! — улыбаюсь сквозь вновь подступившие слёзы.

— Мамочка, ты плачешь?

— Нет… нет, — прислоняю к уголку глаза край салфетки. — Просто соринка в глаз попала… Чем вы с бабушкой занимаетесь?

— Сегодня мы гуляли в…

Взгляд Алисы устремляется куда-то поверх экрана телефона. Наверняка свекровь вовремя одёргивает её, чтобы дочка не выдала их местоположения.

Никто не знает, где они. Но благодаря Спартаку я хотя бы могу видеть её каждый день. Пять минут…

— Когда ты приедешь? — жалобно спрашивает дочка.

Этот вопрос она задаёт каждый день, чем раздирает мою душу с новой силой.

— Мы будем вместе очень скоро, — сегодня я могу пообещать ей это с большей уверенностью.

Потому что сегодня состоится бой. И наконец-то всё закончится!

— Когда, мамочка? — плаксиво требует Алиса. — Мне нравится жить с бабушкой, но… — она вновь бросает взгляд куда-то мимо экрана и добавляет шёпотом: — Но я так по тебе скучаю.

Внутри себя я рыдаю. Навзрыд.

— Я тоже скучаю, Лисёнок, — отвечаю надтреснувшим голосом. Провожу пальцем по экрану, мечтая дотянуться до любимых щёчек. — Обещаю, скоро мы будем вместе.

— Папа Андрей навещал меня, — неожиданно говорит Алиса, и внутри меня всё холодеет.

— Навещал?

— Да… Он сказал, что скоро мы будем все вместе. Ты, я и он. Почему он так сказал?

— АЛИСА!!

Строгий голос свекрови скрипит в динамиках. Лицо дочери начинает отдаляться, будто кто-то вырвал телефон из её рук.

— Попрощайся с мамой, — настойчиво требует свекровь, так и не показавшись в камеру.

Но пять минут ещё не прошли!!

Алиса уныло машет мне рукой.

— Пока, мамочка…

Чтобы не пугать дочку своим отчаянным возмущением, торопливо говорю:

— До встречи, Лисёнок! Я тебя люблю…

Но мои слова слышит лишь темнота экрана. Отбросив телефон, прячу лицо в ладонях и безмолвно рыдаю. И плевать мне на макияж, который так старательно наносила на моё лицо Маша.

— Тась…

Ладонь Глеба осторожно ложится на моё плечо.

— Я знаю, что ты скажешь, — убрав руки, перевожу на него усталый взгляд. — Что я должна быть сильной… Что это всё скоро закончится…

— Да!

— Нет! Не закончится! Андрей никогда не оставит нас в покое!

— Спартак не допустит, чтобы Андрей портил вам жизнь! — протестует Глеб.

— Да? И как? Спартак будет мёртв и не сможет ему помешать!

— Тась… — с сожалением шепчет он.

— Нет! — отшатываюсь. — Не надо меня успокаивать! Не надо врать мне и давать напрасные надежды! Я знаю, что он погибнет сегодня!

Да, я это знаю! Он выторговал мне возможность говорить с дочерью на свою жизнь! В противном случае Андрей не был бы так уверен, что снова будет со мной. Спартак не сможет помешать ему, лишь когда будет мёртв. На этот раз тюрьмы было бы недостаточно.

Ненавижу!

Ненавижу всё это! Ненавижу, что кто-то так просто может распоряжаться чужими жизнями.

Ради денег! Грёбаных титулов! Славы!

Галлиев просто слабак и трус! Да и Андрей такой же!

— Тась, давай раньше времени не будем паниковать, ладно? — миролюбиво просит меня Глеб. — Спартака ещё пока никто не убил. Да, ему придётся несладко сегодня. Придётся драться в неполную силу. Позволять себя избивать… Но не забывай о том, что он очень выносливый. Его тяжело убить, Тась. Даже Галлиеву.

— Что ж… утешил, — скептически бросаю я.

— Мне это точно так же не нравится, но я доверяю Спартаку, — Глеб говорит с возмущением. — Давай и ты ему доверишься, ладно?

Внезапно я цепляюсь за его слова, как за спасение.

— У него же есть какой-то план, да? — выпаливаю я, шаря по лицу мужчины глазами.

Немного стушевавшись, он на короткий миг переводит взгляд на своего водителя, а потом вновь смотрит на меня.

— Да, есть.

Я делаю глубокий вдох. Наверное, впервые за эти две недели кислород полностью насыщает мои лёгкие.

— Какой? — на выдохе.

— Я могу сказать тебе две вещи, — мужчина сжимает моё плечо и наверняка чувствует, как дрожит моё тело. — Во-первых, ты должна быть готова ко всему, что произойдёт в октагоне. Ко всему, понимаешь? И ты должна быть сильной, чертовски сильной! А во-вторых, я облажался перед Спартаком однажды… Он мне не доверяет, но это и неважно. Важно то, что я сделаю для него всё возможное и невозможное. Мы справимся, Тась!

Его ладонь бережно проходится по моей руке до локтя.

— Дыши, Тась. Мы справимся!

— Где Маша? — я верчу головой и вглядываюсь в вереницу машин на парковке.

Порыв сильного ветра распахивает моё пальто и нещадно треплет причёску, которая ещё минуту назад была идеальной.

— Пробки, — бесстрастно бросает Глеб, пожимая плечами. — Должно быть, Машу задержали пробки… Пойдём внутрь, Тась.

Но ведь Маша должна была ехать следом за нами на своей машине… Где же она?

Бросив последний взгляд на дорогу, поворачиваюсь лицом к зданию спортклуба. В этот момент перед глазами что-то вспыхивает.

Часто моргая, запоздало понимаю, что это репортёры. Запахнув пальто и даже набросив капюшон на голову, позволяю Глебу себя приобнять, и мы стремительно идём к зданию.

Глеб закрывает меня от камер, на ходу распихивая блогеров и репортёров. Правда их вопросы, словно пули, всё равно долетают до моих ушей.

— Какие отношения у Вас со Спартаком?

— Это правда, что у Вас совместный ребёнок?

— Это правда, что Спартак отказался от ребёнка шесть лет назад?

— Как Вы оцениваете его шансы на победу?

— Без комментариев! — бросает Глеб не слишком вежливо и распахивает дверь.

Когда оказываемся в здании и поднимаемся на второй этаж, он меня отпускает. Смотрю по сторонам — никого рядом нет. Теряя голос, я тут же нервно выпаливаю:

— Откуда? Откуда они знают?

— Всё нормально, Тась. Рано или поздно это бы случилось. Невозможно утаивать информацию об Алисе вечно.

— Но почему сейчас? Это ты рассказал прессе?

— Нет, не я, — достаточно искренне отвечает Глеб. — Это какая-то девушка, сейчас не вспомню её имя. Она опубликовала пост в соцсети, что познакомилась со Спартаком и его внебрачной дочкой.

— Ангелина… — тут же выдыхаю я.

Назойливая мама Маши, которую так интересовал Спартак.

— Да, вроде бы Ангелина, — кивает Глеб. — В любом случае пост, разумеется, облетел весь интернет. А я лишь подтвердил эту информацию. Сделал это за спиной Спартака, кстати. И ему пока лучше не знать об этом.

Я часто киваю, неожиданно подпитываясь энергией Глеба.

— Как это нам поможет?

— Пока не знаю, — он пожимает плечами, помогает мне снять пальто и вешает его на сгиб своего локтя. — Важно то, что теперь люди знают правду! И, возможно… именно общественность сможет помочь нам!

Я улавливаю в его словах какой-то скрытый смысл, но нам приходится прекратить разговор, потому что холл заполняется народом.

Положив ладонь на мою спину, Глеб направляет меня вперёд, и мы неторопливо идём к широкому арочному входу. Там уже полно красиво одетых людей, они все торопятся занять самые лучшие места в зале.

Минуя охрану на входе в зал, Глеб провожает меня до отдельного столика в первом ряду. Я тут же опускаюсь на кожаное кресло, уставившись испуганным взглядом на «клетку».

Никогда в жизни не была рядом с октагоном. Шесть лет назад я присутствовала на одном из боёв Спартака, но тогда был ринг. Просто дружеский спарринг по боксу. Но даже тогда мне было чертовски страшно.

А теперь я просто в ужасе!

— К тебе приставлена охрана.

Глеб указывает за мою спину, и я бросаю взгляд через плечо. Двое широкоплечих мужчин стоят справа от входа и глаз с меня не сводят.

— Это просто мера предосторожности, — заверяет меня Глеб, почувствовав мой ужас. — Ни с кем не говори. Не реагируй на репортёров. Тебе стоит лишь махнуть рухой, и охрана тут же уберёт от тебя кого угодно. Твоя задача — просто быть здесь! Спартак должен тебя видеть. Ты — его спокойствие, Тась! Связь с реальным миром! Ради тебя он выдержит всё! Он от тебя зависим.

Я вновь часто киваю и стараюсь взять себя в руки.

Глеб начинает отступать, и я поспешно цепляюсь за его запястье.

— Куда ты уходишь?

— Сдам твоё пальто в гардероб. А потом сразу вернусь, — обещает он, но в его глазах стоит что-то такое… чего я не могу прочитать.

В душу закрадываются сомнения…

А когда мужчина уходит и не возвращается даже спустя десять минут, мои сомнения крепнут.

Когда зал заполняется народом, меркнет свет и врубается подсветка октагона, я понимаю, что Глеб не вернётся.

Но я должна верить, что это тоже часть плана… В который меня забыли посвятить…