Завоевание 2.0

ГЛАВА 6

Дальше эту историю я знал и сам. Испанцы и португальцы начали заново делить мир.3 мая 1493 года Римский папа Александр Борджия пожаловал Католическим королям владение землями, открытыми Колумбом. Но так как король Португалии тоже начал действовать, испанский посол в Риме добился от папы две новых буллы, под которыми он задним числом поставил даты 3 и 4 мая. Согласно второй булле пограничная линия между португальскими и испанскими владениями проходила в ста лигах (это примерно 480 километров) западнее от Азорских и островов Зеленого Мыса. 3 мая 1493 года, то есть со времени возвращения адмирала не прошло и двух месяцев. Для папы дело было деликатным: он не мог нарушить обещаний, данных португальцам его предшественниками, и тем более не желал ставить препоны Изабелле и Фердинанду, которые только что завершили Реконкисту и выступали победителями-крестоносцами католичества. Поэтому из-под его пера вышел довольно туманный документ, по которому тем, кого он обозначил Католическими королями, передавались земли, открытые Колумбом, в обмен на обязательство их христианизировать.

В тексте говорится об "очень удаленных островах и суше", расположенных "на западе, в направлении Индий", "в море-океане, в котором еще никогда не плавали суда". Хотя папа и пытался в своей булле объяснить, что привилегии, дарованные Кастилии, имеют тот же характер, что и те, которыми уже пользовалась Португалия "в Африке, Гвинее и на Золотом Берегу", этот документ не мог не вызвать раздражения у португальского короля Жуана II, мало расположенного уступать территории, которые булла 1481 года передавала ему де-факто. Папа был вынужден пересмотреть свой текст, и в июне он вновь издает буллу под тем же названием и почти под той же датой (уже 4 мая), только содержание ее претерпело существенные изменения. На этот раз Александр VI обозначил настоящую демаркационную линию, проложенную "на 100 лье к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса". Эта вторая булла осуществила настоящий раздел мира между Португалией и Испанией: к западу от этого меридиана, соответствующего примерно 38╟ западной долготы, все отходило Испании. Раздел – не самый честный – отдавал всю Америку в руки Католических королей.

Понимая, что ее пока еще тайные бразильские колонии могут уйти в другие руки, Португалия предлагает Кастилии прямые переговоры. Делегации еще находились на пути в Тордесильяс, что возле Вальядолида, когда 25 сентября 1493 года Колумб отправился в новую экспедицию уже во главе флотилии из 20 кораблей и команды в 1500 человек. Между тем Александр Борджиа выпустил третью редакцию своей старой буллы от 3 мая, хотя написана она была в июле. Новая версия лучше балансировала между привилегиями, предоставленными Португалии, и теми, что были дарованы Испании. Но новые формулировки не могли изменить сути вещей.

Португалия имела некоторое преимущество при переговорах с Кастилией: она знала предмет торга – Бразилию, тогда как другой стороне о ней не было известно. В декабре, когда полномочные представители были близки к соглашению, Александр VI издал четвертую буллу, помеченную также задним числом – 25 сентября. Булла имела эффект разорвавшейся бомбы. Папа уточнил, что испанские владения простираются к западу от известной линии "вплоть до восточных областей Индии". Естественно, что португальцы, имевшие виды на Индию, куда они собирались добраться в обход Африки, не могли с этим примириться. Но португальско-кастильские переговоры, зашедшие на какое-то время в тупик, возобновились, и 7 июня 1494 года был подписан Тордесильясский договор, по которому были четко обозначены зоны влияния в Северной Африке и в Атлантике. Демаркационная линия север – юг, установленная папой, была отодвинута к западу на 370 лье от островов Зеленого Мыса. Этого перемещения, передвинувшего меридиан на 46╟30 западной долготы, было достаточно, чтобы включить восточную оконечность Бразилии в зону португальских владений. Восточнее этой океанской границы любая уже открытая земля или та, которая будет открыта, считается португальской. Это сделало возможным создание будущего лузо-бразильского сообщества.

Кончилось все эти телодвижения для Папы крайне плохо. Мир оказался поделен между Испанией и Португалией, но остальные народы задались резонной мыслью, а кто уполномочивал Папу, передавать кому-то чужие территории? Так что, хотя до начала Реформации еще было далеко, но за исключением французов, чей король мог в любой момент захватить Рим и поставить на святой престол своего Папу, остальные державы находящиеся на берегу Атлантического океана: Англия, Нидерланды, Германские княжества, Дания начали потихоньку поддерживать еретические течения. Если не признавать Папу главным в христианском мире, то можно не признавать и его границы. Как там Вольтер говорил:

Мы еще немного посидели с Кристобалем, а потом разошлись по своим делам. Коротко перескажу, что мне еще удалось узнать из разговора, и что я знал до этого сам.

25 сентября флотилия второй экспедиции Колумба покинула Кадис и до самого моря ее сопровождала эскадра венецианских галер, вышедших из гавани одновременно с ней. В этой экспедиции было: 20 кораблей и 1,5 тысячи человек. Колумб взял курс несколько южнее, чем в первый раз. Вследствие этого переход был на целую неделю короче, и уже 3 ноября 1493 года они достигли острова Доминики в дуге Малых Антильских островов. Когда Колумб достиг берегов Гаити, все Большие Антильские острова (Кубу, Эспаньолу, Пуэрто-Рико и Ямайку) по большей части населяли тайноc, происходившие из арауканской ветви южноамериканских индейцев. Их мир был этнически разнородным, но при этом объединенным общим для всех образом жизни – полу садоводческим, полу грабительским – и верованиями, которые сыграли значительную роль в исторической отсталости, вызванной жизнью на островах. Колумб, грезивший о Китае (Катэй) или Японии (Кипанго), был крайне разочарован более чем скромной цивилизацией тайноc, о которую разбились все его мечты. Вместо парчи – хлопчатобумажные набедренные повязки, взамен дворцов с золотыми куполами – хижины с крышей из пальмовых веток. Расстроенный первооткрыватель отвратил свои взоры от примитивных аборигенов навсегда, за исключением одного раза, когда он сообразил, что из них могут получиться отличные рабы. Одержимый идеей открытия пути в Индию, Колумб никогда не интересовался жизнью островитян, которых не принимали всерьез из-за их малочисленности и относились как к вещам. Отсутствие пряностей, по крайней мере тех, что ценились в Старом Свете, и запрет под влиянием католической церкви от 1496 года на вывоз индейцев-рабов в Испанию свели освоение острова к поиску единственного стоящего товара – золота.

Золото, добываемое вначале в обмен на медные колокольчики, стекляшки, гвозди и шерстяные колпаки, быстро превратилось по требованию генуэзца в единственную форму выплаты дани: все индейцы старше четырнадцати лет были обязаны под угрозой жестоких телесных наказаний доставлять людям Колумба котелок золотого песка раз в три месяца. Касики – индейские вожди – должны были выставлять калебасу (чашку из тыквы), полную золота, каждые два месяца. Эти меры были настолько же бесчеловечными, насколько нелепыми. Столько золота здесь не смогли бы собрать и за сотни лет. Тайнос равно ценили перья редких птиц, хлопковые ткани, нефрит из Центральной Америки, мексиканский обсидиан (вулканическое стекло), карибский янтарь, перламутр, а также некоторые виды раковин. Желтый металл не выглядел в их глазах единственным универсальным олицетворением богатства, каким его считали конкистадоры. Золото, что встречалось на Гаити, было в значительной части, ввезено на остров из других мест. Оно поступало в виде украшений с побережья Панамы или Колумбии и ковких листов для холодной обработки. Нет никакой уверенности, что местные жители владели какими-либо технологиями по обработке или хотя бы добыче золота. В любом случае просеивание золотоносных песков не было видом повседневной или специализированной деятельности индейцев. Почти все золото тайноc являлось результатом торгового обмена с южноамериканским континентом или трофеем в войнах с другими островами. Для аборигенов золото было предметом искусства, а не сырье.

В 1495 году великий полководец Гонсало дель Кордова во главе двухтысячного войска отправляется в Италию что бы помочь итальянцам отбить Неаполь у французов, но терпит поражение у Семинаре и вынужден отступить, так как у французов войск намного больше. Тут сразу видно, какого размера были тогда армии, так что не нужно утверждать, что у Кортеса была "горстка людей", в совокупности, те же две тысячи человек. Но, справедливости ради, заметим, что французы не ацтеки и дель Кардова будет постоянно увеличивать свое войско, вначале до 9 тысяч человек, а потом и до 15 тысяч.

11 июня 1496 на двух маленьких каравеллах Колумб возвращается в Кадис.

В 1496 году в Италии дель Кордова изменил свою тактику, теперь териция сдерживает врага, а арбалетчики и аркебузиры, находящиеся позади, его расстреливают, также широко применяются пушки, полевые укрепления, колья, рогатки и так далее, французы терпят несколько поражений, они очистили всю неаполитанскую территорию, а французский гарнизон Неаполя капитулировал.

В 1497 Васко да Гама открыл морской путь в Индию. Тогда же венецианец Джованни Кобботти (Джон Коббот) из Англии, проплывает от уже известного Лабрадора на юг, до испанских владений во Флориде вдоль всего побережья Северной Америки. В 1498 году состоялась третья экспедиция Колумба.

В 1499 году в Испании все гарантии терпимости для гранадских мавров были отменены, Коран сожжен по приказу кардинала Сиснероса, а ислам запрещен. В том же году юный четырнадцатилетний Кортес поступает в университет в Саламанке.

В 1499–1500 состоялась экспедиция Алонсо де Охеда, участника второй экспедиции Колумба, вместе с Америго Веспучи.

В 1500 году Фердинанд совместно с венецианцами отправляет Гонсало дель Кордова воевать с турками, на греческом острове Кефалония они берут штурмом город Аргостолион. В том же году португалец Педру Альвареш Кабрал на пути в Индии открывает Бразилию. В июле 1500 года, узнав, что Колумб нарушает множество королевских указов и не может управлять колонией, восстановив против себя всех жителей, которых он обложил непомерными налогами, королева Изабелла направляет полномочного ревизора Франсиско де Бобадилью восстановить порядок в Санто-Доминго (главное испанское поселение, столицу острова Гаити). Верный из верных, брат Беатрисы де Бобадильи – подруги детства и наперсницы королевы Изабеллы – тот взял Колумба и его братьев под арест и в цепях выслал в Испанию. С глаз королевы спала пелена, вот кому она доверяла все эти годы. Но тут Колумбу повезло, свидетели до суда не дожили, они очень кстати погибли. Ураган невиданной силы уничтожил в Антильских водах флотилию, которая шла в Испанию под командой Антонио де Торреса, сына королевской кормилицы. Во время этого урагана погибли на кораблях флотилии Торреса заклятые враги Колумба – Бобадилья и Рольдан. Колумб счел их гибель "карой Господней". В отсутствии свидетелей Колумбу удалось частично оправдаться.

В 1501–1502 состоялась третье плавание Америго Веспучи, испанцы исследуют в своих экспедициях побережье Америки от Флориды на севере и до Ривер Плейта в Аргентине, на юге.

13 февраля 1502 года, находясь в Испании, Колумб видел, как отплывала в Новый Свет великолепная флотилия Николаса де Овандо, рыцаря ордена Алькантара; назначенного новым губернатором "Индии": двадцать четыре каравеллы, пять "нао" и один барк, всего было 2500 моряков, солдат и поселенцев, намного больше, чем он когда-либо получал.

Тут немного подробней. Клан Колумбов теперь был в немилости, за девять лет под их управлением в "Индии", ничего сделано не было, и 3 сентября 1501 года новым генерал-губернатором Индий стал Овандо. Королева вынуждена была вновь обратиться к профессионалам, рыцарям ордена Алькантары, которые уже не раз доказали свою эффективность. На первый взгляд это назначение не имеет никакого отношения к судьбе Кортеса (тому было тогда 16 лет и он учился в университете Саламанки), но это только на первый взгляд. Превратности жизни заставили семью Кортеса вспомнить свою семейную историю, и его тяга к Индиям, возможно, возникла именно с этого момента. Итак, все по порядку. "Он решил уехать с этим капитаном, как и многие другие благородные испанцы", – пишет летописец Гомара. Кортес предложил свои услуги, так как экспедицией командовал именно Овандо; он ожидал к себе особого отношения, поскольку новый губернатор был старым другом его отца (и вдобавок дальним родственником).

На этот шаг юного Эрнана в равной степени подтолкнули и родные. В путешествии в Новый Свет участвовали еще два Монроя: дон Франсиско де Монрой, рыцарь ордена Сантьяго (внебрачный сын того самого клаверо, деда Кортеса, он, был основателем города Сантьяго де лос Кабальерос в самом центре острова Гаити, и дон Эрнандо де Монрой (назначенный в 1501 году королевским указом фактором острова Гаити и выполнявший функции интенданта финансов). Назначение Овандо привело к переносу в Гаити значительной части социального устройства Эстремадуры, в котором главенствующее положение занимали члены духовно-рыцарских орденов и особым влиянием пользовалась семья Монроев. По примеру мусульман, побежденных в ходе Реконкисты, индейцы должны были размещаться в энкомьендах, другими словами, препоручались испанским управляющим, которым в обязанности вменялись их защита и обращение в христианство. Эти управляющие (энкомендеро) должен был также обеспечить экономическую рентабельность полученного поместья. Пятая часть доходов, – собираемая главным управляющим, – направлялась королю. Другое дело, что юный Кортес перед своим отплытием получил травму и сломал ногу, поэтому он появился в Новом Свете на пару лет позже Овандо и своих родственников. (Говорят, что однажды, в Вальядолиде, под покровом ночи, молодой Кортес, пытаясь проникнуть в дом к какой-то красотке, где ему было назначено свидание, и уже почти добрался до цели, но неожиданно рухнул вниз с высоты третьего этажа). Так что, лишь в 1504 году девятнадцатилетний Кортес поднялся в порту на торговый корабль, чтобы отправиться на остров Эспаньолу (Гаити).

Политика Изабеллы Кастильской всегда была направлена против духовно-рыцарских орденов, угрожавших королевской власти. И ей удалось подмять их под себя. После неудавшегося переворота в ордене Сантьяго в 1476 году ей пришлось дожидаться смерти Великого магистра Алонсо де Карденаса, наступившей в 1499 году, чтобы присоединить земли ордена к своей короне. На десять лет раньше она справилась с орденом Калатравы. Орден Алькантары она подчинила себе в два приема: после изгнания Монроя в 1480 году она назначает Великим магистром одного из своих сторонников – Хуана де Зунигу, на племяннице которого Кортес впоследствии женится вторым браком; затем в 1494 году Зунига уходит в отставку, передавая управление орденом королю Фердинанду. Папа примирился с захватом орденов светской властью во имя высшей цели. Оказавшиеся не у дел в Испании, рыцари пригодились в войне с индейцами на Гаити.

На острове, а Гаити был тогда единственной обжитой испанской колонией в Новом Свете, дела тогда обстояли из рук вон плохо. У тайнос была своя техника возделывания земли деревянными инструментами, примитивными, и мало эффективными в тропиках. Традиционный маленький сугубо личный садик – конуко – не имел ничего общего с европейским полем, предназначенным для экстенсивного выращивания одной культуры. И цикл возделывания пшеницы не был приспособлен к островному климату: она всходила слишком быстро, давала высокие стебли и крошечные зерна, которые гнили из-за постоянной высокой влажности. Со скотом дело обстояло еще хуже.

Поскольку изгородей на острове не водилось, ввезенные животные, в основном свиньи, разорили огороды и сады тайнос, уничтожив и без того жалкие посевы маниока (сладкого картофеля) и маиса (кукурузы). Огромное количество голов просто разбежалось, исчезло, одичав и растворившись в окрестных лесах. Оставшийся скот, в большинстве, пришлось забить и съесть прежде, чем животные успели дать потомство. Оставшись без традиционных ресурсов островитян, погибших от испанского вторжения, и лишившись испанских резервов, не прижившихся в новом климате, колония Эспаньола буквально умирала с голоду.

К приезду Кортеса из 2500 человек, прибывших с Овандо, за два года 60 % из них -1500 уже отправились в мир иной! Жизни колонистов уносили малярия, дизентерия, лихорадка и недоедание. Шестнадцать лет тому назад, в 1504 году Эспаньола еще не была "умиротворена". С самого прибытия Овандо пришлось вступить в борьбу с индейцами, восставшими против захватчиков. Губернатор наводил порядок железной рукой, не стесняясь в средствах и прибегая при случае к самому подлому предательству: широко известна резня в Ксарагуа, ставшая олицетворением его методов. Овандо принял приглашение на ужин к королеве области Ксарагуа, очаровательной и энергичной Анакаоне, (вдове главного противника Колумба касика Каонаобо, ранее уже вероломно захваченного в плен) для ведения переговоров о мире. Опять! Испанский главнокомандующий подстроил ловушку; по его приказу солдаты предприняли штурм прямо во время пира и застали Анакаону и ее приближенных врасплох. (Испанцы с самых первых шагов в Новом Свете стремились любыми путями захватить вождей индейцев в заложники и диктовать им свою волю). Королева была повешена, (но спустя три месяца, во время которых испанцы управляли от ее имени), а приглашенных вождей сразу привязали к центральному столбу внутри дома и сожгли заживо. Испанцы проследили, чтобы огонь перекинулся на все хижины деревни. Как видим, индейцы ничему не желают учиться и раз за разом упорно наступают на одни и те же грабли.

Казнь Анакаоны не только не охладила туземцев, но только сильнее разожгла их ярость и подтолкнула к восстанию. Пока Кортес обживался на острове, Овандо вынужден был бороться со множеством очагов сопротивления, в частности в горах Баоруко к западу от Санто-Доминго и в Хигюйе на восточной оконечности острова. Эрнан предложил губернатору свои услуги и провел несколько операций по "умиротворению". "Он собрал солдат, – пишет тот же Гомара, – пошел во главе войска на врагов, сразился с ними и победил. Не зная до того воинского дела и не имея опыта, Кортес показал во время этого похода высокое ратное мастерство… которое снискало ему уважение командующего".

В свои двадцать лет Кортес становится, таким образом, одним из главных фигур в истории покорения Эспаньолы, которое заняло около года. После бесчинств Овандо война Кортеса производит иное впечатление. Он умел вести за собой в бой солдат и следовал собственной тактике. Он охотно вступал с индейцами в переговоры, где использовал давление и убеждение, чтобы не прибегать к насилию. В этих фактах проявилась самобытность Кортеса. До его приезда умиротворение было сколь безжалостным, столь и безрезультатным. Под командованием Эскивеля войска Овандо вели тяжелые бои, а индейцы стояли на грани уничтожения. Когда на смену ему пришел Кортес, испанцы перестали нести большие потери, и одновременно исчезла массовая резня туземного населения. Колонии не нужны были трупы, нужны были подневольные рабочие руки. Так Кортес выработал свой стиль, и о нем заговорили. Овандо благоволил ему.

Проведя год в военных походах, Кортес объявился в 1506 году в покоренном индейском городе Асуа, занимавшем господствующее положение над хорошо защищенным рейдом на южном побережье острова к западу от Санто-Доминго. Он числился там "эскрибано", то есть нотариусом. Завершив "умиротворение", Овандо, поделил Гаити на семнадцать округов (аунтамьентос). Во главе каждого из этих индейских городов он поставил своего личного уполномоченного, своего рода префекта с минимальными полномочиями, который именовался в текстах этого времени эскрибано или, того проще, "летрадо", что буквально означает "грамотный", то есть умеющий читать и писать. Кортес был одним из таких представителей, и Асуа стал его местом прохождения службы. Там он выполнял общественные функции, вел надзор за индейцами, и новый пост ввел его в круг ближайших соратников губернатора.

Также он, по вполне понятной логике военных орденов, мог претендовать на энкомьенду. Кортес получил землю в провинции Дайяго с личным земельным наделом – репартимьентос и индейцами в придачу. Там он был одним из первых, кто пытался вырастить на острове сахарный тростник, вывезенный с Канарских островов. Но у Кортеса не лежала душа к сельскому хозяйству, и очень скоро, войдя во вкус политической игры, он возвратился в Санто-Доминго, где вошел в ближний круг Овандо. Также Кортес с первых дней пребывания на острове жил с индианками; он ценил женскую красоту, но при этом выдвигал высокие требования к общественному положению подруги, так что его интересовали лишь дочери местных касиков.

Все бы было хорошо, но на Родине, в Испании повеяли новые ветры. 26 ноября 1504 года, после года мучений от болезни скончалась королева Изабелла Католичка. Престолонаследование происходило хаотично. Из пяти детей королевы двое старших умерли, не оставив потомства. В порядке очередности корона перешла дочери Хуане, жене Филиппа Габсбурга, сына австрийского императора Максимилиана. Хуану, страдавшую слабоумием, провозгласили королевой, но король Фердинанд добился от кортесов признания его регентом. Но муж Хуаны, Филипп Красивый, твердо решивший править, не пошел на сделку, и королевская чета выехала из Фландрии в Испанию в начале 1506 года. Когда Хуана Безумная и Филипп Красивый прибыли во дворец, Фердинанд уже успел жениться на толстой племяннице французского короля Людовика XI Жермене де Фуа. Фердинанд, достойный ученик Макиавелли, казалось было, уступил дочери, отдал регентство Филиппу и уехал в Италию. Но 25 сентября 1506 года Филипп Красивый неожиданно умирает в Бургосе от яда. От такого удара состояние Хуаны ухудшилось, и вернувшийся отец навеки запер ее во дворце в Тордесильясе. Так в июле 1507 года возвратившийся на родину Фердинанд был признан регентом и снова взял управление Кастильским королевством в свои руки.

Чуть раньше, 20 мая 1506 года в Вальядолиде скончался Христофор Колумб. В 1502 году он добился разрешения на четвертую экспедицию, но уже не мог переломить ситуацию в свою пользу. Овандо не позволил ему высадиться в Санто-Доминго, и, когда он терпел бедствие у Ямайки, никто не пришел ему на помощь. Он исследовал побережье материка, устье Дракона и Комариный залив (залив Москитос), то есть побережье Центральной Америки от Гондураса до Панамы (Дарьена). Но Католические короли ликвидировали его монополию, подписав почти в то же время капитуляции с Родриго де Бастидасом и Хуаном де ла Косой на исследование Жемчужного берега от Венесуэлы до Дарьена. Наконец, Колумб потерпел полное фиаско с поиском путей в Индию, и его возвращение в ноябре 1504 года было отравлено горечью поражения. С кончиной королевы первооткрыватель утратил верную защитницу и тотчас подвергся насмешкам.

Однако Диего Колумб, сын Христофора от жены-португалки и единственный законный наследник, собрал целую армию адвокатов, завалил всех жалобами и задействовал все связи. В 1508 году он женился на дальней родственнице короля Фердинанда – Марии Толедской де Рохас, племяннице герцога Альбы. Диего требовал возвращения причитающегося ему по наследству вице-королевства. В то время как Овандо в Санто-Доминго, почувствовав новое наступление Колумбов, полностью очистил остров от прежних сторонников Первооткрывателя, непостоянный король Фердинанд, до того показывавший себя ярым противником Колумба, вдруг резко переменил свое отношение. В 1509 году он отозвал Овандо, назначенного великим командором ордена Алькантары, и, к всеобщему удивлению, передал пост губернатора западных колоний Диего Колумбу.

По сути, это было возвращением к ситуации 1492 года – восстановление "династии Колумбов", самоустранение власти в пользу одних только частных интересов наследника Первооткрывателя. Эта новость повергла Санто-Доминго в шок: будущее острова погрузилось в полную неопределенность.10 июля 1509 года флот Диего Колумба бросил якоря в устье реки Озамы. Молодому губернатору только что минуло тридцать. Он прибыл как глава клана, во главе кучи родственников, прихватив с собой двух дядьев – Бартоломея и Диего, а также своего брата Фернандо, плода греховной любви его отца и любовницы Беатрис де Харана. Он взял с собой и жену, Марию Толедскую, которую сопровождала впечатляющая свита девиц из благородных фамилий. Фрейлины должны были стать супругами одичавших конкистадоров. Очень скоро Мария Толедская собрала вокруг себя двор, пытаясь воссоздать в тропиках если не королевскую, то по крайней мере светскую атмосферу. Клан Колумба также сопровождал наш будущий губернатор Кубы Диего Веласкес, а также, в поисках богатых мужей сестры Хуарес, вместе с своим братом Хуаном. Будущий губернатор Ямайки Гарай тоже станет входить в клан Колумбов через брак. Таким образом, власть резко переменилась, место легендарных рыцарей Алькантары, вновь заняли безродные выскочки. В том же году у мавров в Марокко отнимают крепость Оран.

Итак, рыцарями Алькантары, полностью завоевано и покорено Гаити, как же проявит себя новые господа? В том же 1509 году галисийский идальго и опытный мореплаватель Себастиан де Окампо обошел Кубу на парусном судне и установил, что она является островом, а одновременно и разведал возможности ее заселения. У Диего были большие планы: Хуану Понсу де Леону, соратнику отца Диего по второму путешествию, выпало завоевание острова Борикена, то есть Пуэрто-Рико, который он исследовал еще год назад; Хуан де Эскивель должен был взять под контроль Ямайку, в то время как бросок к Верагуа и Дарьену на материке планировалось осуществить под командованием Диего де Никуесы, Алонсо де Охеды и Хуана де ла Коса, первого космографа Америки.

12 ноября 1509 года Охеда отплыл из Санто-Доминго на двух наосах – бригантинах с тремя сотнями людей команды и двенадцатью лошадьми. Но без Кортеса! Эрнан в последний момент не явился на посадку. И снова у конкистадора была уважительная причина: помешала больная нога! По словам летописца Гомары, он мучился от опухоли, которая охватила ногу от бедра до щиколотки и не давала двигаться. Сервантес де Салазар уточнял: "Его приятели говорили, что он страдал от сифилиса, потому что любил женщин, а индианки чаще испанок заражают тех, кто ходит к ним".

Впрочем, Охеда и Никуеса сами не смогли договориться о разделе территорий и статусе Дарьена (Панамы), который оспаривали друг у друга. Охеда первым нарушил приличия, уйдя в море без Никуесы. Никуеса нагнал его спустя десять дней со своими кораблями и семью сотнями человек команды. Кортес предвидел ловушку и намеренно вышел из игры. Для этого у него были основания – новые власти не отличались большим умом, и экспедиция обещала закончиться полным провалом. Хуан де ла Коса погиб от стрел индейцев. Войска испанцев косили голод и болезни, и отряды быстро сокращались до разрозненных групп. Охеда вернулся умирать в Санто-Доминго, потерпев крушение возле Кубы, еще не захваченной испанцами, тогда как Никуеса был схвачен восставшей командой и брошен в открытом море на поврежденном судне, вскоре затонувшем. Выстоять сумела только небольшая жалкая колония испанцев под предводительством Франсиско Писарро (еще один представитель Эстремодурского клана, родственник Кортеса) и Васко Нуньеса де Бальбоа (тоже мой земляк Эстремадурец) – новых действующих лиц в завоевании континента. В Пуэрто-Рико у новых властей также с самого начала все пошло не так как планировалось.

Тогда Диего Колон, сын Колумба и новый вице-король Эспаньолы, в 1511 году все силы решил бросить на завоевание Кубы, или Фернандины, как назвали остров в честь короля Испании. Командовать завоевателями был отправлен верный человек – Диего Веласкес де Куэльяр (из города Кульяра). Оказавшийся не у дел на Гаити, Кортес отправляется вмести с ним, а что ему еще остается делать? Там он получает репартименто (поместье), но уже на двоих, вместе с Хуаном Хуаресом, представляющим интересы клана новых хозяев Нового Света. Тогда же, под завоевание острова, в далекой Эстремадуре и Пако Сиденьо отправил своего сына Хуана с купленным небольшим кораблем помогать экспедиции.

В 1511 году испанское судно, возвращавшееся с Дарьена в Санто-Доминго, потерпело крушение у Ямайки. Человек двадцать команды спаслись в шлюпке, которую ветром и течениями вынесло к побережью Юкатана. В руки майя попало с десяток испанцев. Уцелели только двое, всех остальных принесли в жертву. Двух счастливчиков звали Гонсало Герреро и Джеронимо де Агилар. Последний сыграет не последнюю роль в завоевании Мексики Кортесом. В том же году португальцы обосновались на Молуккских островах ("островах пряностей") и стали считать их своей собственностью.

На Кубе Веласкес отлично освоился на новых землях. Он мог добывать пропитание не хуже индейцев и научился переносить тяготы войны в джунглях. Но в 1511 году ему было уже под пятьдесят, и приближающаяся старость начала напоминать о себе. Веласкесу был нужен помощник, находчивый и проворный. Его выбор и пал на Кортеса, который с радостью принял предложение. Но Эрнан не согласился с ролью военачальника, которую ему прочил Веласкес. Наученный собственным горьким опытом, он испросил себе гражданскую должность с большой политической и финансовой ответственностью: Кортес был назначен казначеем экспедиции! Еще до отзыва Овандо осторожный король Фердинанд направил на остров в лице Мигеля де Пасамонте своего чиновника, которому был поручен контроль за перевозкой налога – королевской квинты (пятой части). Этот "министр финансов" Индий был на самом деле единственным официальным каналом, который связывал Санто-Доминго и Кастилию. Кортес установил с Пасамонте приятельские отношения, и тот сделал его своим уполномоченным на Кубе. Эрнан оказался таким образом под двойной защитой – Веласкеса, назначенного Колумбом, и Пасамонте, назначенного королем. Кроме того, все золото экспедиции проходило через его руки. В двадцать шесть лет Кортес обрел власть.

Когда испанцы искали место под свою столицу, Веласкес обратил взор на южное побережье, менее подверженное циклонам и обладающее более мягким климатом. Там, в глубине бухты с глубоководным рейдом, в хорошо укрепленном природой месте находилось поселение тайнос, которое отвечало всем требованиям. Городок располагался на высоком холме в центре долины. На его месте возникла новая столица – Сантьяго. Когда-то Колумб искал для своих Ла-Изабеллы и Санто-Доминго пустынные места, где никто никогда не жил. Теперь же спустя двадцать лет испанцы на Кубе селились на местах с доиспанским прошлым. Они приходили, конечно, бесцеремонными захватчиками, но все же в их действиях проявилась новая тенденция к преемственности. Все семь городов, "основанные" в 1514 году, выросли на месте прежних селений тайнос, в которых пришельцы довольствовались обустройством центральной площади с церковью и муниципалитетом – "кабильдо".

На учебном плацу в Сантьяго для Веласкеса построили дом. Каменный. Почти копию того дома, который когда-то был у Кортеса на Гаити: угловой, в один этаж, с голыми, чрезмерно толстыми стенами и бойницами вместо окон. Это сооружение отличалось одной особенностью, ставшей символической. Внутри размещалась печь, но не для изготовления хлеба, а для переплавки золота в слитки. Богатство и власть как всегда идут рука об руку.

Кортес так же поселился в первом испанском городе на Кубе, в Сантьяго-де-Барракоа, где дважды избирался алькальдом (городским судьей, но по совместительству являющемуся и главой городского совета, то есть мэром). Он достиг успехов и как землевладелец, занявшись разведением овец, лошадей, крупного рогатого скота. В последующие годы он полностью посвятил себя обустройству своих поместий и с помощью выделенных ему индейцев добыл в горах и реках большое количество золота.

В 1513 году, возвращаясь из Флориды, Понс де Леон достиг северной оконечности Юкатана. Тогда же королевство Наварра сдалась Фердинанду. В этом же году, молодую, неокрепшую колонию на Кубе раздирали споры и распри. Причиной недовольства стали невыносимо тяжелые условия жизни и жажда наживы, которая привлекла сюда большую часть людей Веласкеса и не была пока еще в достаточной степени удовлетворена. По создавшейся атмосфере это маленькое конкистадорское общество напоминает банку с пауками, где каждый завидовал и пакостил другому, и где все визири спят и видят, как быстрей занять место калифа. Веласкес с его переменчивым настроением и подверженностью влиянию, не мог не способствовать росту недовольства среди своих соратников. Кроме того, усложнилась политическая ситуация на островах, и под нажимом Хуана Родригеса де Фонсека, члена особого Совета Кастилии по вопросам управления Индиями (министр колоний), корона предприняла попытку вернуть бразды правления, переданные семье Колумба: в Санто-Доминго прибыли для проверки аудиторы ("оудорес"), что ослабило позицию вице-короля, создав противовес его власти. Естественно, что Кортес не мог остаться в стороне от этого конфликта.

Веласкесу стало известно о готовящемся заговоре против него. Мятежники решили тайно сообщить аудиторам о притеснениях со стороны их начальника и избрали Кортеса своим полномочным представителем! В лагерь противников Веласкеса перебежал его собственный секретарь. Решив принять участие в весьма рискованной интриге, думал ли Кортес воспользоваться случаем и натравить центральную власть на Веласкеса, который был обязан своим положением исключительно доброму расположению Колумба? Что же мог такого сделать губернатор, чтобы его столь подло предало собственное окружение? Как бы то ни было, глубокой ночью под Баракоа Кортес был врасплох застигнут людьми Веласкеса, когда собирался тайно отплыть на Эспаньолу с тетрадью жалоб за пазухой. Кортес был немедленно приговорен к смертной казни, бежал и укрылся в церкви, был оттуда выманен, схвачен, снова бежал и наконец сумел все же договорился с Веласкесом, что через брак войдет в круг его ближайших родственников и они будут действовать теперь единым фронтом. Любопытно, что когда Кортес переступил порог церковной ограды, то его схватили, и скрутили ему руки люди под командованием подручного губернатора Педро Эскудеро, который потом зачем-то попрется с Кортесом в Мексику. Естественно, что позднее Кортес жестоко отомстит ему, вначале заковав в кандалы, а затем повесив.

Его свадьба, которая состоялась в начале 1514 года, являлась ключом к примирению с губернатором. Все утверждают, что брак с Каталиной Хуарес был Кортесу навязан и что только этому союзу он обязан своим спасением и возвращением ему благосклонности властей. Так что выбор тут был невелик или женитьба или петля. Неудивительно, что Кортес не слишком любил свою жену, и она была одной из немногих женщин, от которой у него не было детей.

Каталина, фамилия которой пишется то Хуарес, то Ксуарес или даже Суарес, происходила из благородной семьи, переселившейся в Санто-Доминго в 1509 году вслед за Диего Колумбом. Покинув Гранаду, она перебралась через Атлантику со всей семьей: матерью Марией де Маркаида, братом Хуаном и своими сестрами. Она была внучкой Леоноры Пачеко и родственницей маркиза Вильенского и графини Медельинской. Ее отец Диего Хуарес Пачеко утверждал, что их род происходит от дома Ниебла и герцогов Медины Сидонийской. Хронисты – писали, что эта семья обеднела и дочери питали надежду выйти замуж за состоятельных людей. Как бы то не было, система майората, как я уже упоминал, оставляла все состояние только старшему сыну, остальные должны были позаботиться о себе сами.

В Сантьяго, в присутствии губернатора, Кортес отпраздновал свою свадьбу с Каталиной Суарес, теперь происходившей из среды мелкопоместного дворянства недавно завоеванной Гранады. Хуан, брат Каталины, был друг и компаньон Кортеса; одна из сестер весьма нравилась губернатору, и он собирался жениться на ней и породнится с Кортесом. Как уже говорилось выше, Кортес не желал жениться: в то время он счастливо жил во грехе с тайнянкой, которая родила ему дочь. Он даже крестил свою туземную подругу под именем Леоноры, а ребенку дал имя и фамилию своей матери – Каталины Писарро. Ничуть не считая этот союз мезальянсом, Кортес добился от Веласкеса обещания стать крестным отцом маленькой метиски, которое было исполнено и позже губернатор находил удовольствие называть Кортеса "компадре" – товарищем (или приятелем). Решение основать семью с индейской женщиной уже говорит о многом, но, дав ребенку имя своей матери, Эрнан недвусмысленно заявил о желании включить девочку в генеалогическое древо своего рода. Его отношение к связи с Леонорой (которую он также наделит фамилией Писарро) как к настоящему брачному союзу подтверждается и тем, что в потом, 1529 году он исхлопотал у папы римского признание маленькой Каталины законнорожденной; всегда проявлял к ней большую нежность и включил ее в свое завещание наравне с другими своими детьми. После завоевания Мексики он вызовет Леонору и Каталину к себе в Теночтитлан. Он сделает так, что мать его старшей дочери выйдет замуж за идальго Хуана де Сальседо, его неотлучного спутника с самой Кубы, который в 1526 году станет эшевеном (депутатом горсовета) Мехико.

Тем временем, с 1514 года происходило завоевание острова Ямайки. Назначенный туда губернатором Франциско де Гарай был ветераном Нового Света. Такой же как Колумб, темная лошадка, человек без прошлого, появившийся из ниоткуда. Он стал свояком Христофора Колумба, женившись на португалке Анне Мониц, сестре жены первооткрывателя Фелиппы Перестрелло э Мониц. Войдя в клан Колумбов, Гарай принял участие в экспедиции генуэзца в 1493 году. Он проявил себя одним из самых алчных покорителей Санто-Доминго и быстро сколотил себе большое состояние. Затем он исхлопотал у своего родственника губернаторство Ямайки и принялся завоевывать новые земли на острове, не встречая особого сопротивления у местных индейцев. Таким образом, мы видим, что Колумбы уже контролируют Гаити, частично Пуэрто-Рико, Ямайку, и Кубу, лишь в далекой Панаме в ходе военных действий приходят к руководству людьми их противники в лице Писарро.

Бальбоа, один из уцелевших участников экспедиции Охеды, пересек перешеек и 29 сентября 1513 года, войдя в воду по колено, принял во владение Тихий океан, который он назвал Южным морем. Почти в то же время, но в далекой Кастилии, Педро Ариас де Авила, известный также как Педрариас Давила, устроил свое назначение губернатором Дарьена, в обход семейства Колумба. (Показательный конфликт между колониальными конкистадорами и дворцовыми интриганами, изобретателями и прихлебателями, воинами и щелкоперами.)

Хуан Понс де Леон высадился во Флориде со своей армадой в Пасхальное воскресенье 1513 года и окрестил новую землю по имени цветущих растений. Понс де Леон был ветераном колонизации, сопровождавшим еще Христофора Колумба во втором его плавании. В бытность свою энкомендеро в Юме, восточнее Эспаньолы, он попытался завоевать Пуэрто-Рико, но был изгнан оттуда восставшими индейцами. Он принадлежал к типичным представителям Средневековья и долгие месяцы тщетно искал источник молодости на земле Флориды, потеряв почти всю команду в этих бесплодных поисках ушедших времен. Так что, и тут, снова клан Колумбов ждет неудача.

Огромная Бразилия, с момента подписания Тордесильясского договора принадлежит Португалии; официально она была занята с провозглашением ее собственностью Кабраля в 1500 году, и Испания не имела намерения оспаривать свершившийся факт. Рио-де-ла-Плата (Серебренная река), была открыта Хуаном Диасом де Солисом в 1515 году, была слишком далеко и непохоже на ставший привычным Карибский мир. Власть Колумбов дарованная им королями на всем Западным полушарием слишком стремительно стала утекать из их рук, даже на Карибах.

Наконец, в 1515 году был отозван корыстолюбивый Диего Колумб. Еще будет у власти и внук Колумба, но это будет последний вздох умирающего клана. Они стремительно возвращались в свое исходное состояние. Пышные титулы не принесли результатов, размах вышел на рубль, а сам удар на копейку. Новая, почти королевская династия простолюдинов, погасла естественным путем. Все ждали подвигов, а вышел пшик. Все как в анекдоте: Пригородный автобус отъезжает от остановки, за ним бежит мужик дачник. Автобус остановился, подождал, мужик забегает, чихает, одновременно портит воздух, смущается и выбегает прочь из автобуса. Голос пассажира: "И ради этого мы и ждали?"

А 23 января следующего года, когда на престол Франции вступал Франциск I, в Мадригалехо скончался испанский король Фердинанд. Его кончина вызвала тяжелейший кризис престолонаследования. Регентом Кастилии стал кардинал Сиснерос (иначе Хименас). Зная об антильской драме, он попытался восстановить духовный порядок в Санто-Доминго, передав коллегиальное управление трем монахам-иеронимитам. Стремясь привнести гуманность в управление Индиями, восьмидесятилетний регент хотел избежать борьбы за влияние между францисканцами и доминиканцами, уже утвердившимися на новых землях. Триумвират приступил к исполнению своих обязанностей в декабре 1516 года. Скоро его усилил четвертый брат. Почти в то же время, в апреле 1517 года, на Эспаньолу прибыл постоянный судья Алонсо де Зуазо, которому поручалось расследовать все спорные дела.

Но власть стремился захватить "гентский гражданин" немец Карл Габсбург, не говорящий по испански внук Изабеллы, совершенно неожиданно для всех, он нагрянул в Испанию. Он вышел в море из Флессинга и 17 сентября 1517 года буря загнала его корабль на рейд Вильявисиоса возле Хихона. Карла I никто не ждал, регент кардинал Хименас был тут же отстранен и умирает через два месяца (видимо не сумел нормально передать дела).

В том же 1517 году экспедицию под командованием идальго по имени Франсиско Фернандес де Кордова, состоявшую из трех кораблей с экипажем в 110 человек, одним из ураганов, столь частых в Карибском море, отнесло к "терра фирме" (твердой земле). Тут нужно заметить, что Франсиско Фернандес де Кордова, доводился родственником Гонсало Эрнандесу де Кордове, прославленному "Великому капитану" итальянских войн, который в 1491 году вел переговоры о сдаче Гранады. По окончании трехнедельного плавания в незнакомых бурных водах Кордова увидел землю, которую принял за остров. Подоспевшие вскорости туземцы на вопрос о названии острова ответили: "тектетан" ("я не понимаю"). Испанцы сочли это названием местности и впоследствии "исправили" на Юкатан. Немало географических названий возникло в результате такого рода недоразумений. Кордова высадился на северо-восточной оконечности полуострова Юкатан, которая сегодня носит название мыс Каточе (на языке майя – "наши дома").

Здесь европейцы впервые встретились с народами цивилизации майя, и испанские идальго были поражены величиной и великолепием поселений. Они решили, что перед ними арабско-мавританский город, и назвали его "Эль гран Каиро". Этим, как переводится "большим Каиром", был Экаб, столица одного из многочисленных княжеств майя, которые в то время вели борьбу за господство на Юкатане. Де Кардова сражался в одних местах и вел обмен в других и с огромным трудом ему удалось вернуться обратно на Кубу. В целом индейцы Майя дали достойный отпор пришельцам, и потери в людях вынудили Кордову повернуть назад. Запасы пресной воды подходили к концу, и шкипер Аламинос предложил завернуть во Флориду, чтобы восполнить их там. Это говорит о сильном страхе, который майя сумели внушить испанцам. Ценой больших страданий и всего на двух судах остатки экспедиции достигли Пуэрто-Карденас на побережье Кубы. Те, кому посчастливилось остаться в живых, получили ранения, пали духом и были сильно истощены. Капитан Франсиско Эрнандес де Кордова отправился домой в Санкти-Спиритус, чтобы залечить там свои раны. Кое-кто, правда, поспешил в Сантьяго с отчетом губернатору..

Узнав об этом открытии, губернатор Веласкес подсуетился. Он упорно утверждал, что Юкатан это остров, так как у него было разрешение только на исследование ближайших к Кубе островов, опять эта неистребимая испанская бюрократия. Диего Веласкес поручил своему земляку и племяннику (везде все тянут только своих родственников), 28-летнему Хуану де Грихальве из Куэльяра, командование небольшой флотилией, состоявшей из четырех судов. (Тем более, что сам де Кордова вскоре умрет от полученных в Мексике ранений, проклиная Веласкеса). В конце апреля 1518 года эскадра покинула порт Сантьяго. Под началом Грихальвы служили несколько человек, которые позднее сыграли значительную роль в ходе завоевания Мексики Кортесом, и в первую очередь Педро де Альварадо. Берналь Диас дель Кастильо (также дальний родственник губернатора Веласкеса), впоследствии историограф конкисты, принимавший участие еще в плавании Кордовы, служил у Грихальвы простым солдатом. В составе экипажа было примерно 300 человек. Пока эта экспедиция не вернулась, но ее судьба будет такой же, как у Де Кардова.

Из того, что мне удалось вспомнить, в ближайшем будущем будут организованы еще две экспедиции. И обе они будут в Мексику к ацтекам. Вначале с Ямайке в ноябре 1518, сразу как закончится сезон ураганов, под руководством Алонсо Альвареса де Пинеды, одного из помощников Гарая отплывет первая экспедиция. Она будет долго блуждать по морям, сперва достигнет оконечности Флориды, потом поднялась вдоль побережья сначала к северу, затем к западу, открыв дельту Миссисипи и места, которые в дальнейшем станут Луизианой, Техасом и Тамаулипасом. Спустя восемь месяцев плавания команда решит захватить Мексику, высадившись на берегу на расстоянии менее пяти километров от лагеря Кортеса! Затем они переберутся чуть подальше на север в район будущего порта Тампико. Но, как и почти у всех мероприятий организованные кланом Колумбов в Новом Свете там дела пойдут неважно. Гарай раз за разом будет посылать другие экспедиции в помощь, потеряет убитыми более 500 испанских солдат, но так и не сможет закрепиться даже на побережье.

И 10 февраля 1519 года будут сниматься с якоря корабли Эрнана Кортеса. Он дождется возвращения экспедиции Грихальвы и затем будет пытать счастья сам. Возникает один вопрос, что же теперь делать мне?