Здесь вам не клан 5

Глава 2

Разные ходят слухи про клановых боссов.

Лидер правящего ядра — это, конечно, не император, но личность во всех отношениях знаковая. И никто не удивляется, если всплывают интересные пунктики.

С Григорием Полевым я впервые познакомился на ежегодном Осеннем Рауте в императорском дворце. Улыбчивый толстячок с наметившейся лысиной. Балагур, душа компании, фонтан остроумия и центр позитива. По совместительству — адепт пепла, архонт, непревзойдённый дуэлянт (в прошлом), ветеран многочисленных сражений в красных дистриктах и несменяемый властитель Вечерней Звезды. Внешность обманчива — у Полева за плечами столько крови, что многим боевым командирам и не снилось.

Не зная всех этих деталей, я бы решил, что клановый лидер предпочитает ездить в понтовых спорткарах с личным водилой-гонщиком, жить в мраморных дворцах и всячески купаться в заслуженной роскоши. Ну, и рестораны, куда ж без них. Самые дорогие, с мишленовскими звёздами. Девочки из эскорта, внебрачные связи по всей империи и за её пределами...

Полев жил один.

Да, у него были дети и внуки, причём от разных жён, с некоторыми из которых лидер успел развестись. Никто не бедствовал, ото всех щедро откупились. Четыре законные супруги видели мужа хорошо если раз в неделю. Владыка Вечерней Звезды ездил по дистриктам, вёл дела из удалённых особняков, наподобие этого, а ещё расширял сферу влияния в параллельных вселенных. Предсказуемо делая акцент на Чайнворде.

Усадьба «Сириус» оказалась умным домом.

Двери распознавали своих и чужих, холодильник сообщал домашнему компьютеру о закончившихся продуктах, а тот оформлял заказы в службе доставки. Уборкой занимались роботы, свет включался от датчиков движения. Домашняя метеостанция следила за микроклиматом. Даже газон поливается строго по графику. Откуда я это знаю? У кибермансеров чуйка на интернет вещей. Поверьте на слово, всё соответствует моему описанию.

Хозяин усадьбы встретил меня на деревянной террасе.

Погода была комфортной, градусов четырнадцать. Можно сидеть, пить кофе в джинсах и толстовке, не заморачиваясь тёплой курткой.

— Господин Корсаков, — лидер клана пожал мне руку и радушно указал на свободное кресло. — Рад, что уделили мне минуточку своего внимания.

— Не каждый день меня приглашают в гости люди вашего уровня.

— О, я не считаю себя кем-то особенным, — заверил архонт. — Всего лишь престарелый обитатель великой и могучей страны. Люди умирают, сообщества остаются.

Устроившись в кресле, я обнаружил перед собой пиалу с зелёным чаем.

Вторую пиалу держал в руке мой собеседник.

— Я не заметил слуг и охраны, — делаю первый глоток.

— Предпочитаю обходиться без их помощи, — лидер расплылся в добродушной улыбке. — Знаете, в чём проблема нынешней аристократии, молодой человек? Мы слишком полагаемся на своих слуг. А это развращает. И лишает нас... хм... самостоятельности. В Японии пожилые люди селятся в домах с максимально неудобным расположением комнат. Чтобы попасть, скажем, на кухню, потребуется лезть на второй этаж по верёвочной лестнице. Из спальни в прихожую пенсионер добирается по миниатюрному скалодрому. Эти сложности удивительным образом удлиняют жизнь.

— В Японии? — переспросил я.

— На Окинаве. Это часть Тихоокеанского Содружества.

Вот почему, скажите на милость, аристократы конструируют длинные подводки, прежде чем приступить к делу? Мы не можем просто взять и обсудить то, что нужно этому мужику. Сначала — пространные рассуждения о японских старушках, чайках и звездолётах, бороздящих просторы Галактики.

— Кстати, о сложностях, — Полев молниеносно переключился на новую тему. — Они могут возникать, если голова конкурента слетает с плеч. В прямом и переносным смысле. Я слышал, род Ярославцевых запустил машину войны.

— Определённые неудобства они создают, — признал я.

Законодательство Российской империи не перестаёт меня удивлять. Вот где, скажите на милость, столько статей, касающихся защиты чести и достоинства аристократов? Дуэльный Кодекс — вполне официальный документ со всеми вытекающими последствиями. Но ладно бы только дуэли. Смертельно обиженный род может запустить режим вендетты, и такой финт не возбраняется от слова «совсем». Полиция не вмешивается, фискалы на всё закрывают глаза. Мы, как обороняющаяся сторона, тоже имеем право выстилать дорогу трупами врагов. Можем убивать представителей конфликтующего рода, бойцов их службы безопасности, слуг и наёмников, привлечённых к войне.

Отец перевёл «Филимоново» на осадное положение.

Серебров укрепил периметр, привлёк дополнительные резервы, подтянул старых боевых товарищей. Все члены семьи съехались вместе. Детей перевели на домашнее обучение, студентов сняли с пар, направив ректоратам соответствующие уведомления. Я получил возможность свободного посещения лекций, но продолжил учёбу в Магикуме, несмотря на протесты матери и ворчание деда.

Ярославцевы не стали откладывать месть в долгий ящик.

Один из наших гостевых домов спалили дотла. Взорвался склад под Екатеринодаром. Было совершено нападение на дядю, когда тот отправился в очередную служебную поездку. А теперь ещё добавился эпизод с наёмниками, которых я убил во дворе-колодце.

Напряжение растёт.

Нельзя сказать, что Ярославцевым не прилетали ответки. Пару раз мы выдвигались с карательными рейдами. Сожгли ночной клуб в Самаре, взорвали винный погребок под Москвой, перебили членов банды, запланировавших выдвинуться на «Филимоново». До самих Ярославцевых добраться не смогли — в отличие от нашего рода, они выбрали тактику частой смены локаций. Мотаются по всей стране и не живут в апартаментах, которые официально им принадлежат.

У меня есть план, но об этом позже.

— Наслышан о неудобствах, которые испытывают Корсаковы! — рассмеялся Полев. — Скажу так, всё решаемо. У Вечерней Звезды хорошая служба безопасности, мы знаем, где скрываются ваши враги. Более того, мы можем разделаться с ними... своими методами.

Ну, конечно.

Задействуете один из преступных синдикатов. К примеру, Ночное Братство, с которым я схлестнусь в ближайшем будущем.

Вслух я этого говорить не стал.

— Григорий Аркадьевич, — дружелюбно улыбаюсь и делаю глоток из пиалы, — поверьте, мы сумеем урегулировать наши разногласия с Ярославцевыми... в самое ближайшее время.

— Рад это слышать, — магнат вернул мне столь же лучезарную усмешку. — Просто хочу лишний раз напомнить, что Вечерняя Звезда всегда симпатизировала правильным императорским щитам. Бывает так, что собираются люди в большое путешествие, но почти ничего не знают о мире, в котором будут находиться. И тут не помешают влиятельные покровители. Те, кто возьмёт на себя общение с властями в случае чего. Вы меня понимаете, Виктор?

— Подозреваю, что да.

Заход с фланга.

Я знаю, что вы отправляетесь в рейд на Чайнворд, а там позиции Вечерней Звезды крепче, нежели позиции правящего дома. Мы вам поддержку, а вы нам... Что?

— Интересно было бы узнать о ваших текущих устремлениях, — осторожно произнёс я.

Говори, что тебе нужно.

— Вечерняя Звезда обеспокоена происходящими в мире событиями, — магнат удручённо вздохнул. — Все эти... хм... слухи о намечающемся вторжении... Согласитесь, нет в мире стабильности.

— Правда ваша, — киваю в ответ.

— И вряд ли можно осуждать наше желание быть в курсе событий, — закончил свою мысль архонт. — Так сказать... в порядке неформального консультирования по грядущим вызовам.

Вот оно что.

Мы обеспечим проход твоей группы через Чайнворд без приключений, а ты станешь нашим осведомителем. В этом прослеживается завуалированная угроза, но есть нюанс. Поставить мне палки в колёса во время рейда — это то же самое, что бросить вызов дому Романовых. В империи установился паритет кланов и императорской фамилии, но здесь очень мощно затрагиваются интересы Петергофа. Осмелится ли Вечерняя Звезда на такое, если будет хорошо представлять себе последствия? Ответ кажется очевидным, но с оговорками. Осмелится, если никто не поймёт, что произошло. С другой стороны... на данный момент деятельность «Эскапизма» не несёт выгоды никому. Даже Полеву.

Сумеет ли Полев договориться с «Эскапизмом»?

Зависит от того, какую информацию я предоставлю.

А я не предоставлю ничего.

— Вполне понятное желание, — я поставил недопитую пиалу на стол. — Рад был пообщаться. У вас тут приятно, тепло. Чайки, море, и всё такое. Мне пора, к сожалению.

— Уже уходите? — изогнул бровь мой собеседник. По лицу лидера сложно было определить, что он думает по поводу моего слива. — Жаль, что вы отказались от помощи, господин консультант. Чайнворд — своеобразное и довольно опасное место.

— Как и Российская империя, — я встал, давая понять, что разговор окончен. — Здесь далеко не всегда чувствуют себя комфортно даже влиятельные аристократы.

Глаза Полева стали колючими.

Вероятно, я перешёл красную линию.

— Я пережил многих архонтов, чрезмерно самонадеянных и недальновидных, — отчеканил магнат. — И, поверьте, переживу выскочку, умеющего слегка притормаживать события.

— Несомненно, переживёте, — согласился я. — Всех благ.

Зейферт ждал меня в машине.

Когда я покидал особняк Полева, никто из нас не обмолвился ни единым словом. Судя по всему, хрономаг должен был доставить меня на разговор с хозяином, а потом переправить обратно. Не задавая лишних вопросов.

***

Я начал действовать сразу после того, как получил отмашку от Голицына.

Планеты встали таким образом, что нынешний щит императора предпочёл бы избавиться от потенциальных конкурентов. Николая Романова эти неудачники тоже не интересовали, поэтому я получил негласное разрешение на хронопрыжок.

Моё вмешательство вряд ли запустит эффект бабочки. Максимум — незначительное ответвление реальности, в котором никто не слышал о фамилии адептов электричества, развязавших вендетту против Корсаковых. Кроме того, Романовы хотели понаблюдать за происходящим и удостовериться в том, что я справлюсь с миссией на своей родной планете.

Тестовый прогон.

В день, когда я решил разделаться с врагами своего рода, Артур Серебров нещадно эксплуатировал Машу. Наша айтишница была вся издёрганная, на нервах, ибо не спала целую ночь. Мы искали следы перемещения Ярославцевых по стране. Нет, не так. Мы пытались выяснить, где они находились в момент времени, когда я запланировал свою атаку.

И вот мы едем вдоль побережья Финского залива.

Серебров молчит — связывается через менталиста с ребятами из нашей СБ, проверяет посты.

Зима сделала ландшафт мрачным. Слева от меня волновалось море, справа вздымалась зубчатая стена леса. Между лесом и полотном дороги громоздились сугробы. Залив почернел и практически слился с тучами на горизонте. Вьюга выстилала асфальт позёмкой.

— Ты должен учесть один нюанс, — нарушил эсбэшник затянувшуюся паузу. — Фискалы зафиксируют всплеск и отправят по адресу группу захвата. Это не городская черта, но есть одноразовые порталы. В среднем, у штурмовиков время реагирования не превышает сорока минут. Чаще укладываются в двадцать-тридцать. Уверен, что успеешь?

Я всё понимаю.

Работал в Особом отделе, выезжал по тревоге. У меня не будет иммунитета, поскольку на должность консультанта меня примут чуть позже. И здесь имеются определённые риски, но...

Мой план сводится к тому, чтобы идти напролом.

— У меня нет выбора, — провожаю взглядом одинокую сосну у берега. — Когда отправлюсь в рейд, не хочу оставлять за спиной нерешённые проблемы. Без меня вы не справитесь.

Заброска продумана до мелочей.

Мы едем в дешёвой «богемии», арендованной через подставное лицо. Оружия на мне — ноль. Я собираюсь призывать стволы вместе с боеприпасами уже на месте. Из одежды — тактическая демисезонная куртка «модуль» с импортными терморегуляторами. Под «импортом» я подразумеваю моноземельную технологию — дорогую и труднодоступную. Сюда же прибавьте крепкие берцы, мои любимые карго и чёрную кепку-бейсболку.

«Богемия» съезжает с трассы, проезжает пару километров по второстепенной дороге, снова поворачивает и оказывается в лютой глухомани. Деревья, склады за бетонным забором. Место безлюдное, жилых домов нет, собаки за забором не лают.

Серебров заказывает прокол нашему портальщику.

Линза формируется в нескольких метрах от капота.

— Удачи, — начальник охраны хлопает меня по плечу.

Молча киваю.

И выхожу из тёплого салона в январскую стужу.

Портал рассчитан на два перехода. Для Сереброва всё будет выглядеть так, словно я нырнул в линзу, а спустя пару секунд вернулся обратно. Между этими двумя событиями может пройти сорок минут субъективного времени.

Делаю несколько шагов и пересекаю незримую грань.

Окружающее меняется.

Я нахожусь в лесу, среди высоченных сосен, на обочине узкой дороги. Дорога петляет меж деревьев, по всем законам здравого смысла её должно замести снегом, но нет. То ли хозяева упрятанной в бор дачи оснастили полотно артефактрикой, то ли ещё что.

Врубаю боевой транс.

И перемещаюсь на пару месяцев в прошлое. В ноябрь двадцать второго года, когда мой неудачный набег на Петергоф привёл к смерти Глеба Ярославцева, тогдашнего щита Его Императорского Величества.

Глеб отрезан от мира.

По идее, начальник Дворцовой полиции сидит напротив меня в допросной комнате, а менталист Особого отдела готовится к взлому моей черепушки и проникновению в ядро личности. Всё это происходит за тысячи километров от здешних мест. Парадокс в том, что я не могу встретить в прошлом самого себя. И теперь сам факт моего перемещения начинает необратимо перекраивать историю.

Ледяная январская стужа отступила.

Вокруг — ни единого намёка на снег. Прохладно, но к этому я привык. Погода в Хельсинки, когда я там жил, радикально ничем не отличалась.

Иду по блестящему от дождя асфальту.

Ярославцевы — многочисленный род. У Глеба двое братьев и сестра, отец с матерью, три жены. У папочки две жены. Третье поколение ещё толком не подросло, но есть два моих сверстника, Руслан и Егор, которые учатся в военных академиях. Ещё две девочки-школьницы и паренёк лет пяти-шести — его увезли на юг.

Вырезать всю семью под корень я не буду.

Шаг был бы логичным, учитывая сложившиеся обстоятельства, но мне противно воевать с детьми. Вырастут, захотят отомстить — это их право. Решат не связываться — тоже их выбор.

Порой надо оставлять людям выбор.

Ярославцевы собрались на лесной даче чуть ли не полным составом. То ли они здесь решили пожить несколько недель, то ли ещё что. Дети в частных школах, курсанты академий почему-то съехались на огонёк. Большинство из моих врагов — высокоранговые адепты электричества. За исключением жён, взятых из дружественных родов. Мне известны их способности — это вода и воздух. Стихии, которые при удачном сочетании генов могут породить крепкого одарённого-энергета.

Всё это не имеет значения.

Потому что среди любителей вендетты нет ни одного хрономага.

За очередным поворотом дороги мне открывается лесная опушка с двухэтажным коттеджем. Территория огорожена высоким каменным забором. Периметр укреплён артефакторикой, всюду понатыканы камеры с датчиками движения. Мощные откатные ворота, калитка для пешеходов, будка КПП.

Приблизившись к воротам, останавливаю хронопоток. Достаю из мира идей свой модифицированный «барс» и делаю два выстрела. Оба — мини-гранатами со световым расширением. Каждое нажатие спускового крючка тянет из меня энергию, но в боевом трансе мне по барабану.

Первый выстрел сносит калитку.

Вместе с опорной стойкой ворот и частью забора.

Вторым выстрелом я превращаю в руины будку КПП. Никто не успевает выбежать, открыть огонь или сообщить об опасности. Даже сигнал на пульт охраны не поступит, ведь я остановил время.

Дождавшись, пока немного осядет пыль, вхожу в образовавшийся пролом.

Активирую световой доспех.

И направляюсь к дому.