Здравствуй, оружие!

Порошок! Уходи!

Захваченный мощным потоком авторской мысли читатель увлеченно проглотил добрый ломоть книги, поминутно благодаря автора за увлекательное изложение, но, вполне возможно, еще не до конца уяснил для себя, о чем именно идет разговор в данном литературно-публицистическом произведении. Ему ясно только одно — речь идет о глупости человеческой. А разбирает автор эту глупость на примере оружия, как в прошлых книгах это делал на примере феминизма и варварства.

Это, конечно, верно. Но о каком именно оружии идет речь?

Люди, мало знакомые с вопросом, думают, что о любом. Мол, нельзя доверять людям оружие, и все тут! Вы же знаете наш менталитет — перестреляют друг друга тут же! Преступность опять же возрастет. Наши люди и ножами-то по пьяни друг друга убивают, а вы им еще оружие — для облегчения «работы»! Нет, никак нельзя доверять нашим людям оружие!.. Правда, после минутного размышления добавляют, что некоторым людям все-таки можно — военным и полицейским. Потому что они какие-то особенные…

Граждане чуть-чуть более грамотные сужают поле беседы, поскольку знают, что во многих странах, включая Россию, любой гражданин может купить себе практически штурмовое оружие — многозарядный дробовик, более подходящий не для самообороны, а для зачистки зданий от засевших там террористов. Они полагают, что многочисленные споры на телевидении и в прессе о том, разрешать ли россиянам оружие, касаются только нарезного оружия. И ошибаются.

Потому что через пять лет владения гладкоствольным оружием россиянин приобретает право купить многозарядную полуавтоматическую винтовку вполне военного калибра 7,62 мм, с оптическим прицелом и сошками. Сошки, если кто запамятовал, это две откидные ножки под стволом, позволяющие вести стрельбу с упора лежа, например, с крыши. Каковая стрельба чрезвычайно облегчается наличием оптического прицела. По сути, человек может купить снайперскую винтовку для ведения полноценных боевых действий.

— Так значит, речь идет только о пистолетах? — воскликнет догадливый читатель.

Не совсем. В России, например, законопослушный гражданин может купить себе пистолет точно так же, как и дробовик. И скрытно носить его по улице. Только пистолет этот будет не «настоящий», а травматический. Грубо говоря, от настоящего он принципиально ничем не отличается. Только стреляет не металлической пулей, а резиновой. И заряд пороха в гильзе специально ослаблен, чтобы, не дай бог, убийце или насильнику не был причинен вред.

Иногда эти пистолеты внешне являются точными копиями боевых пистолетов и револьверов разных марок — «нагана», «макарова», «кольта», «вальтера», «ТТ» и так далее. А иногда они более напоминают ракетницу, как, например, травматический пистолет «Оса». Эта самая четырехзаряд-ная «оса» вообще считается у нас наилучшим оружием самообороны, поскольку при выстреле в голову им можно убить.

В общем, огнестрельные пистолеты у россиян есть, только специально ухудшенные по сравнению с оригинальными… Тогда о чем же идут горячие споры, когда на страницах газет и экранах телевизоров обсуждается вопрос о том, разрешать россиянам оружие, «как в Америке», или «они перестреляют друг друга»?

Речь, по сути, идет не об оружии. А о пороховой навеске. То есть о количестве пороха в гильзе. Ну и о материале пули.

Порох, сгорая и выделяя при этом кучу газа, разгоняет пулю. Чем больше пороха, тем выше скорость пули. Чем выше скорость пули, тем выше ее кинетическая энергия. Энергию измеряют в джоулях. Практика войны и охоты показала: чтобы гарантированно вывести живую цель из строя, нужно приложить к ее телу энергию не меньшую, чем 8–10 джоулей на килограмм тела.

— Но ведь нам не нужно убивать! — воскликнут противным фальцетом сострадательные гражданки обоего пола, которых ни разу не насиловали в подворотне и не ломали челюсть ботинками. — У вас же есть травматические пистолетики, стреляющие резинками. Вот и пользуйтесь. Но вам обязательно нужно убивать! Кровожадные какие!

Этим столь же гуманным, сколь и тупым гражданам я должен терпеливо ответить, несмотря на то что своими бабскими повадками они производят на людей нормальных тягостное впечатление. Делаю это, как говорится, не отходя от кассы…

Речь, милые мои девочки обоего пола, идет не о смерти нападающего. Как раз напротив, пистолетная пуля при попадании в корпус убивает только в 10 % случаев. А вот выстрел из дробовика в корпус или даже по конечности приводит к смерти в 90 % случаев. Выстрел в ногу из двустволки 12-го калибра приводит к травматической ампутации конечности и смерти от кровопотери или болевого шока. При этом столь негуманные (и неудобные для самообороны) дробовики узаконены, а гуманные пистолеты нет. Почему?

Историческая случайность!.. Почему в Европе узаконен один из самых сильных наркотиков под названием алкоголь, а гораздо более слабая марихуана запрещена? Да потому что в Европе произрастает виноград, из которого традиционно делают традиционный, то есть привычный наркотик. Привычное — не страшно. А вот в Азии традиционно курили анашу, поскольку именно там произрастают отличные сорта конопли. Но так вышло, что именно Запад вырвался вперед в технологической гонке и вместе с технологиями навязал отсталым культурам свои вкусы, представления о привычном и даже моду — поэтому не восточный халат, а европейский костюм стал общемировой официальной униформой деловых людей. И японцы в костюмах, и китайцы, и тайцы, и индусы. Хочешь вести бизнес и вообще считаться цивилизованным — носи не халат, а пиджак, употребляй одни наркотики, а не другие. Пей этиловый спирт. А если хочешь курить, то кури более вредный и вызывающий тяжелое привыкание никотин, а не веселящую марихуану. Потому что привыкли…

То же самое и с оружием. Традиционно в Европе гладкоствольное дробовое оружие использовалось на охоте. Именно поэтому оно и продержалось в социалистически-прогибиционистскую эпоху, что считалось охотничьим. В результате в России продаются даже такие откровенно штурмовые модели, как юаровский «protektor». Выглядит эта штука совершенно по-голливудски. Оружие достаточно короткое, складной металлический приклад; 12-й калибр — в дуло палец просунуть можно; огромный круглый барабан на 10 патронов, придающий «протектору» сходство с легендарным ППШ времен Великой Отечественной. В общем, типичный штурмовик. А проходит как охотничье ружье. Просто люди привыкли, что ствол без нарезов — примета охотничьего оружия. Удивительно еще, что 125-миллиметровую пушку танка Т-72 не признали охотничьим ружьем — она ведь тоже гладкоствольная!..

Длинноствольные нарезные винтовки с оптикой, которыми можно вести настоящие боевые действия, тоже разрешены как охотничьи — для промысловой и любительской охоты на крупного зверя. И никого это не удивляет, не возмущает и не приводит в шок. Потому что опасные ружья и винтовки предназначены для охоты и убийства животных, а это не так страшно звучит, как предназначение пистолета — сие оружие ближнего боя рассчитано именно на людей. Что весьма пугает феминизированных леволибералов. Об этом иррациональном страхе, напоминающем женскую и совершенно беспричинную боязнь мышей, мы уже говорили и поговорим еще. А сейчас вернемся к теме «смертельности» пули и к пороховой навеске, чтобы не утекать далеко от начатой темы.

Итак, если помните, женоподобные социалисты противным фальцетом вскрикнули, что главное — не убить, а остановить нападающего. Это очень верное замечание.

Сноп дроби или картечи при выстреле в упор разворачивает человека так, что смотреть потом на результаты без содрогания невозможно. Останавливает прекрасно. А пуля… Пуля — штука аккуратная. Много разных характеристик есть у пули. Одни из них чисто количественные, физические — масса, форма, материал, энергия, пробиваемость. Другие, скажем так, качественные. Например, останавливающее действие.

«Останавливающее действие пули» — официальный термин. Что он означает и зачем нужен, если мы уже выяснили — для того, чтобы надежно поразить человека, нужна лишь энергия? Чем больше скорость пули, тем больше энергия. Разгони снаряд — получишь результат.

Определить энергию пули элементарно: нужно просто измерить ее скорость на вылете из ствола, возвести в квадрат на калькуляторе и умножить на массу — получится энергия в джоулях. Вполне замеряемый, чисто количественный критерий. Зачем же вводить еще один — менее точный, качественный, типа останавливающего действия? К чему усложнять, если все так просто?

А вот не так все просто.

У винтовочной пули колоссальная скорость (энергия): она вылетает из ствола втрое быстрее скорости звука. А останавливающее действие этой пули на «рабочей дистанции» низкое. При попадании винтовочной пули человек может в горячке боя сразу даже не заметить этого и на адреналине пробежать с десяток-другой метров, прежде чем упадет.

Почему так получается? Потому что винтовочная пуля острая. И тонкая. Острой и тонкой ее делают для того, чтобы летела дальше. Для войны это важно. Нужно ухлопать из окопа бегущего врага на дистанции 400–600 метров. И если даже он потом пробежит еще десяток метров, это не страшно. Дальность полета в данном случае важнее останавливающего действия. Быстрая винтовочная пуля может пронзить человека насквозь и улететь дальше. А это значит, что свою энергию она унесет прочь, лишь частично передав ее «пациенту». Харчно, как говорила моя бабушка. Неэкономично. Но зато на дальних подступах!

Иное дело пистолет. Это оружие ближнего боя. Иногда совсем ближнего. И здесь уже дальность полета совершенно не важна и не нужна. Здесь важно совершенно другое: поскольку бой идет на короткой дистанции, нельзя допустить, чтобы противник после попадания пули мог еще скакать и прыгать. Даже за пару секунд движения в ближней стычке он может пару раз выстрелить в ответ или ножом в печень засадить.

Поэтому нужна мгновенная остановка. Парализация.

Бац — и враг тут же замер. В идеале — чтобы противник пальцем не смог пошевелить после попадания пули. Потому как для спуска курка в ответ ему и нужно только пальцем пошевелить.

Тяжелый контузящий удар — вот что нам необходимо! Ошеломляющее потрясение организма.

А как этого достичь, если пистолетная пуля летит в четыре раза медленнее винтовочной, и, значит, энергия ее в 16 раз меньше? Нужно эту энергию использовать очень-очень экономно. Нужно, чтобы пуля всю энергию очень быстро и без остатка передавала телу противника. Поэтому пистолетная пуля «толстая» и тупая. Тупая — чтобы быстрее тормозилась в теле, то есть быстрее отдавала телу свою энергию. А толстая — чтобы формировать более широкий раневой канал, вызывая болевой шок и контузию мягких тканей.

Если классический винтовочный калибр 7,62 мм (а в последнее время армии перешли даже и на меньшие калибры — 5,45 и 5,65 мм), то классический пистолетный калибр — 9 мм (а некоторые американские пистолеты и револьверы знаменитого «сорок пятого» калибра имеют даже больший диаметр дула — 11,43 мм). При этом пули большого калибра порой делаются не просто с тупым, а с совершенно плоским кончиком.

Представьте себе такую плоскорылую, толстую пулю сорок пятого калибра в полете. Этакий кабанчик. Летающая кувалдочка. Весьма эффективное решение, так как боеприпасу ближнего боя важна не столько пробиваемость, то есть глубокое проникновение в тело, сколько останавливающее действие. Поэтому иногда пулю делают с небольшой выемкой на рыльце — для того, чтобы при ударе о тело пуля «раскрывалась» и плющилась, увеличиваясь в диаметре — раза в два, а то и в три. Тогда раневой канал получается размером с пятак и выглядит ужасно, но проникновение в тело не столь глубокое. Такая пуля зачастую просто опрокидывает человека. Смысл: человек не убит, но остановлен. Эти пули называют экспансивными, они часто используются охотниками и полицейскими, но для гражданского оружия самообороны практически во всех странах запрещены, потому что трудно поддаются криминалистической экспертизе.

В общем, чем толще пуля ближнего боя, тем лучше. При одинаковой дульной энергии у толстой пули меньше проникающая способность и больше останавливающее действие. И наоборот. Помните фильм «Назад в будущее»? В одном из эпизодов гангстер подходит сзади к профессору и, незаметно приставив к спине маленький пистолетик, объясняет примерно следующее: этот двухзарядный пистолет — очень злое оружие, пули там мелкокалиберные, войдут глубоко, умирать будешь от внутреннего кровотечения долго, дня два, и только потом с муками отойдешь.

Малокалиберное оружие действительно нехорошее в этом смысле. Вредное. Неприятное. Как шило в печень… Убивает не сразу и совершенно не оглушает, оставляя противнику возможность двигаться. Именно поэтому малокалиберные пистолетики инструкторы по стрельбе для самообороны не рекомендуют — только начиная от 9 миллиметров и выше!.. И именно поэтому на кабана и медведя с автоматом Калашникова (5,45 мм) не ходят — только с ружьем 12-го калибра (18,5 мм). А на слона — с гладкоствольным ружьем 4-го калибра (26,5 мм). Остановить зверя на ближней дистанции нужно надежно, чтобы не изорвал он охотника перед смертью — в этом весь смысл большого калибра. А человек — зверь не очень крупный. Ему обычно хватает девяти миллиметров.

Короче говоря, конструкция патрона предполагает либо надежное пробивание, либо надежную остановку. Правда, в последнее время научились делать очень хитрые боеприпасы: они одновременно обладают и пробивающим, и останавливающим эффектом. При встрече с жестким препятствием такая пуля его легко пробивает, а при встрече с мягким плющится и делает широкий раневой канал. Эта чудо-пуля может аккуратно прошить эмалированное ведро (обе стенки) и, врезавшись в блок баллистического пластилина, оставить в нем дыру диаметром в пару-тройку сантиметров. Но такие патроны редки и дороговаты.

Теперь давайте потеоретизируем на уровне восьмого класса. Из школьного курса физики мы знаем, что движущееся тело характеризуется такой величиной, как импульс — произведение массы на скорость. Импульс — величина векторная, то есть направленная. И для того чтобы остановить движущийся объект, нужно приложить ему навстречу точно такой же по величине импульс, только направленный в противоположную сторону. При этом если удар абсолютно упругий и пришелся по центру, то есть лоб в лоб, летящие таким образом бильярдные шары после соударения отскочат друг от друга и покатятся в обратном направлении с точно такой же скоростью. А если удар абсолютно неупругий, остановятся, поскольку вся их энергия перейдет в деформацию.

Попадание пули, как вы понимаете, удар неупругий, иначе пули отскакивали бы от граждан, как от стенки горох. И, значит, пулями действительно можно остановить. Теперь допустим, что на нас быстро надвигается плохой человек массой 80 кг. Бывает, конечно, и 120, но это совсем плохой человек, а мы возьмем вариант полегче. И даже наденем на него бронежилет, чтобы энергия пули расходовалась не на повреждение внутренних органов, а на «чистую остановку». В принципе, для простоты можно заменить человека аналогичного веса мешком с песком, который едет по направлению к нам на рельсовой тележке со скоростью, например, 10 км/час (трением тележки пренебрежем). Скорость пешехода — 5 км/час, но мы полагаем, что мешок настроен агрессивно по отношению к нам и потому приближается «бегом». 10 км/ч — это 2,8 м/с. Перемножив 80 кг на 2,8 м/с, получим импульс «нападающего», равный 224 кгхм/с. Это мы имеем со стороны агрессора.

А вот что у нас выходит со стороны пистолета. Масса пули примерно десять граммов, а ее скорость — метров четыреста в секунду. Перемножаем, видим на экранчике калькулятора цифру «4» и удивляемся. Потому что если разделить 224 на 4, получится 56. То есть для полной остановки надвигающейся 80-килограммовой массы нам нужно израсходовать 56 патронов.

Феноменальный результат, который неподготовленного человека сшибает с ног не хуже, чем 56 пуль. Как же так получается? Ведь, чтобы свалить человека, достаточно выстрелить один-два раза!

А получается так потому, что человек — не мешок с песком. И ему больно. Кроме того, мешок с песком на рельсовой тележке едет нам навстречу только за счет инерции, а человек перебирает ногами. И если он перебирать ими перестанет, то и движение свое вскоре прекратит, упав и загасив инерцию трением тела об асфальт. Иными словами, человека, как движущийся механизм, можно «испортить». Именно на этом эффекте основано все оружие. Иными словами, «останавливающее действие» было бы правильнее назвать «обездвиживающим».

Конечно, трехсантиметровая дыра выглядит неприятно. Но именно эти повреждения, вызванный ими болевой шок и общая контузия организма как раз и должны обеспечить максимальное обездвиживание. Болевой шок еще можно пережить — люди пьяные и обдолбанные боли могут и не почувствовать. Но повреждения все равно останутся повреждениями. Они сработают. И чем больше повреждения — тем лучше. При этом, если нет задачи убивать, повреждения должны быть по возможности поверхностными.

Даже если на человека надет бронежилет, при попадании пули в грудь мало ему не покажется, хотя никакие внутренние органы самой пулей повреждены не будут, максимум — ребра поломаются. А вот потрясение организма будет. Сработает удар, то есть быстрая отдача энергии пули, пусть даже эта энергия и перераспределяется жилетом на всю поверхность тела.

Представьте себе свинцовую пулю. Она вытянутая. А после попадания — плоская. Она сплющилась о бронежилет. Теперь представьте, что стоите в бронежилете спиной к стене, а к вашей груди прижали носиком металлическую пулю и начали ее плющить — кувалдой или прессом. Вам это понравится? Думаю, никто не захочет быть наковальней, несмотря на то что плющение металла о грудь кувалдой будет происходить сравнительно медленно. А на деле (при выстреле) это происходит практически мгновенно, изрядно сотрясая организм.

А теперь вернемся от импульса пули к ее энергии. Мы помним: чтобы надежно поразить биообъект, вынь да положь 10 джоулей на килограмм веса. Таким образом, для 80-килограммового мужика нужно как минимум 800 джоулей, если мы собираемся на него охотиться и гарантированно завалить с одного выстрела в корпус. Запомнили цифру? Именно столько джоулей должно потратиться на разрушение тканей организма.

А что у нас есть по факту?

Знаменитый американский «кольт» сорок пятого калибра, равно как и любимый многими полицейскими США пистолет фирмы «Хеклер и Кох» выдает на выходе 500 джоулей. Немногим больше — 570 Дж — «выплевывает» револьвер такого же калибра (револьверные патроны обычно чуть мощнее). Столько же — 500 Дж — «производит» один из самых популярных в мире пистолетов — австрийский «глок».

Любимое оружие Джеймса Бонда — «вальтер» ППК калибра 9 мм выдает «на гора» 265–300 Дж. Примерно такой же результат у пистолета Макарова, который давно уже приобрел дурную славу слабого оружия.

Почему так мало? Нам надо минимум 800, а на практике мы имеем от 300 до 500!

Потому что пистолет — не охотничье оружие, которое может «выплюнуть» 2000 Дж, и не винтовка, для которой 10 000 Дж — норма. Если бы у нас была винтовочная мощь… С такой мощью ничего не страшно! Особенно если ее всю удастся передать телу. Тогда и прямого разрыва пулей внутренних органов не надо было бы.

Вот вы знаете, почему немецкая каска была с «рожками»?..

Все уже настолько привыкли видеть в кинофильмах эти рожки на касках, что даже и вопросом не задаются, для чего они нужны. В конце концов, немецкие солдаты — не средневековые рыцари, которые делали себе индивидуальные шлемы с огромными рогами для понта. Каска — массовый продукт, который штампуется на заводе миллионами. И зачем тратить деньги и силы на производство ненужных деталек? В период с Первой мировой войны до Второй этих касок были нашлепаны целые эшелоны, причем самых разных модификаций. Было множество моделей — М16, М17, М18… И у всех небольшие рожки. Ясно, что рожки эти несли какую-то функциональную нагрузку.

А потом рожки пропали! И на касках моделей М35, М40, М42 мы их уже не видим. Вместо рожек там просто дырочки для вентиляции. Почему же отказались от рожек? И зачем их делали?

Оказывается, рожки были задуманы как крепление для дополнительного бронещитка, защищавшего голову спереди. Рожки входили в особые пазы бронещитка, который удерживался на каске широким кожаным ремнем. Толстый стальной щиток, конечно, здорово утяжелял каску, но по задумке он должен был выдерживать попадание винтовочной пули. И он выдерживал! Только вот какой парадокс: для заводов, производящих каски, была выпущена производственная оснастка, и они начали методично штамповать рогатые каски миллионами. А вот бронещитков было выпущено всего 50 тысяч. Почему?

А потому что стала ясна их полная бессмысленность.

Раньше думали, что пуля, попавшая в голову, убивает, разрушая мозг. И очень возрадовались, когда удалось сконструировать бронещиток, который пулю останавливал, не допуская до мозга. Однако военная практика показала: щиток не спасает. Пулю-то он останавливает, но сила удара винтовочной пули такова, что ломает шейные позвонки…

Эту бы энергию да в мирных целях — гопников на улице отстреливать! Но, увы, так разогнать пулю под силу только длиннющему винтовочному стволу. А главное достоинство пистолета — его компактность. И «однорукость». Соответственно, в жертву этим достоинствам приносится мощность. Поэтому пистолету ее катастрофически не хватает.

Нет, существуют, конечно, револьверы и пистолеты с длинными стволами, которые могут дать больше 800 джоулей дульной энергии. Но удержать их при выстреле непросто даже двумя руками, а уж носить этакую бандуру с собой вообще невозможно. Такие монстры используются любителями для полигонной стрельбы и голливудскими режиссерами для съемок фильмов про злых гангстеров. Иногда в качестве розыгрыша такой револьвер или пистолет могут дать постороннему человеку, например, девушке. Отдача у монстра такова, что неподготовленный стрелок, держащий устройство обеими руками, не справляется, его локти сгибаются, и пистолет, взлетев, бьет в лоб стрелявшему. Жесткий козырек бейсболки, ломаясь, смягчает удар.

Таков, например, легендарный пистолет «Орел пустыни». Он весит около 2 килограммов, а в длину достигает почти 30 см. Пистолетище стреляет мощным магнумовским патроном с энергией в 1500 джоулей. Но эти джоули стрелка не радуют. Вот что пишет об «орле» известный оружейный специалист М. Попенкер:

Видел я выстрел из подобного оружия. Действительно, сноп огня вылетает на полметра вперед!

О чем тут говорить, если подобные (и даже более слабые) патроны считаются в США охотничьими боеприпасами. Такими патронами хорошо стрелять, имея упор в плечо, то есть приклад. А когда у тебя оружие буквально «висит в воздухе», удерживаемое кистью руки, управляться с эдакой мощью на практике практически невозможно. Да и оружие получается слишком тяжелым для постоянного ношения.

Приходится идти на компромисс. Отсюда общая дефицитность энергетики в ручном оружии. Ничего не попишешь — за компактность нужно платить. Поэтому и существует следующая рекомендация профессионалов: производить парные выстрелы — если у тебя для надежной остановки объекта априори не хватает энергии одного выстрела, сделай два, и энергия суммируется. Арифметика проста… Твой противник весит 80 кг. Тебе надо вложить в него 800 Дж, а твой инструмент выдает только 400. Стреляй дважды! Это резко повысит твои шансы.

А если противников несколько? И на каждого по два патрона…

Поэтому в ручном оружии важна емкость магазина. В отдельных пистолетах она может достигать 20 патронов, но это редкость, чаще всего 8–10. С револьверами ситуация еще хуже. В знаменитом нагане их 7. Однако наган, хотя и знаменитая, но морально устаревшая и не очень удачная конструкция калибра 7,62 мм. А минимальный калибр, рекомендуемый для самообороны, как мы помним, 9 мм. При такой толщине в барабане револьвера умещается всего шесть патронов. А если калибр еще больше, то патронов может быть и пять. Правда, это компенсируется большим останавливающим действием каждого патрона.

Но это все — теория… Лишь теоретически, имея обычный милицейско-офицерский пистолет Макарова, мы за два-три выстрела по корпусу должны практически со стопроцентной вероятностью «зафиксировать» цель. А на практике пуля может попасть не в корпус, а в конечность. Она может попасть в тело по касательной или под острым углом. Или вообще не попасть. Наконец, нужно учитывать, что тупая, толстая и низкоэнергичная пистолетная пуля очень быстро теряет свою энергию в полете. И если метрах в двух от ствола еще можно говорить о 300 джоулях, то через тридцать метров от энергии и скорости остаются сплошные слезы.

Мне один мужик рассказывал, как они в армии прикалывались — надевали на китель три тулупа, садились, сгорбившись и убрав голову, спиной к стрелку, и тот метров с тридцати стрелял в спину отулупленному. Было весьма чувствительно, но совсем не смертельно: пуля, приходящая под углом, тулупы не пробивала, а запутывалась в вате и отскакивала.

Кстати, о тулупах. Есть определенная неприятность с экспансивными пулями, которые плющатся при ударе о препятствие. Они, по идее, должны повышать останавливающее действие, компенсируя этим свою низкую энергетику. Но в странах с холодным климатом люди по полгода носят теплую одежду. Хорошо, если это пуховик, его прострелить легко, а если дубленка или тулуп овчинный? Экспансивная пуля в этих условиях начинает плющиться раньше, чем нужно. Плотные и многочисленные слои одежды играют роль бронежилета. Поэтому в северных странах экспансивные боеприпасы применять не рекомендуется. Зимой там важнее пробиваемость — чтобы до тела добраться.

Короче говоря, в кино, в теории и в фантазиях обывателя пистолет — грозное оружие с мощным останавливающим действием. А на практике бывали случаи, когда идущая слегка по касательной пистолетная пуля не пробивала череп, или когда нашпигованный пулями наркоман успевал пробежать еще полкилометра, прежде чем умирал от потери крови.

Вот вам одна чудесная история. В 1986 году в Майами полиция и агенты ФБР преследовали человека, который ограбил банк. Одному из агентов удалось попасть в преступника из пистолета. Пуля весила чуть меньше 8 граммов, имела калибр 9 мм, вылетела из ствола со скоростью 400 м/с и была экспансивной. Она прошила бандюгану руку и вошла в легкое. Несмотря на это бандит остался в состоянии не просто вести ответный огонь, но вел его столь результативно, что ухлопал двух полицейских и нескольких ранил.

После этого опечаленное ФБР провело массовое испытание самых разных пистолетных боеприпасов, в результате которого пришло к неутешительному выводу: никакой пистолетный боеприпас не дает стопроцентной гарантии надежной остановки объекта. И дали рекомендацию своим агентам не ждать, пока цель упадет после первого попадания, а стрелять до тех пор, пока она шевелится, точнее, пока не будешь уверен, что малейшая угроза со стороны бандита миновала. Другие рекомендации? Все те же — иметь магазин с большой емкостью, да не один, а несколько!

Практически стопроцентное останавливающее действие дает только попадание пули в головной или спинной мозг. Однако такие случаи в рассмотрение не берутся. В своих построениях специалисты исходят из того, что стрельба ведется не в спину и не в голову, а прямо и в корпус. Потому что голова маленькая и попасть в нее довольно сложно. А вот с пяти метров в фигурную мишень попасть гораздо проще. Это может сделать человек, даже впервые в жизни взявший в руки оружие. Но только в спокойной обстановке. А вот когда в крови кипит адреналин... Один знакомый стрелок рассказывал, что на зачетных стрельбах, когда речь не идет о жизни и смерти, а всего лишь о результате, люди порой волнуются так, что, выхватив по сигналу пистолет из-за пояса, с двух метров раз за разом мажут по фигуре.

В общем, даже попадание двух-трех пуль в корпус не всегда гарантирует желаемый результат. И если не все проходит ладно даже с настоящими пистолетами, имеющими дульную энергию в районе 300 джоулей и 8 патронов в магазине, то что же говорить о травматическом пистолете «Оса», у которого энергия 85 джоулей и всего 4 патрона?

Не зря Артур Келлерман, американский исследователь оружейной проблемы, как-то сказал:

Когда-то, на заре «травматической эры», когда на отечественный рынок только-только вышла первая разработка — бесствольное огнестрельное оружие самообороны «Оса», ее патрон выдавал 120 джоулей. Для того чтобы скомпенсировать позорно низкую энергию своей резиновой пули, конструкторы увеличили ее калибр аж до 15 миллиметров, что превратило оружие в чудовищное подобие ракетницы, ужасно неудобное в носке! Однако специалистам из Министерства внутренних дел и 120 джоулей показалось много, поскольку в МВД очень озабочены сохранностью преступной шкурки. И потому велели снизить энергию пули. Теперь она составляет 85 джоулей. Но это в метре от ствола. А учитывая, что огромная тупая пуля очень быстро теряет скорость в полете, понятно, что чем дальше — тем хуже. При этом не забывайте, что энергия падает не пропорционально скорости, а пропорционально ее квадрату. То есть если скорость упала вдвое, то энергия — в четыре раза.

Но, допустим, мы стреляем в упор, хотя это и запрещено инструкцией по причине большой заботы о преступнике (при нападении положено сначала предупредить насильника и грабителя о применении оружия, потом попросить его отойти на один метр и только после этого применять «пукалку»). Так вот, при стрельбе в упор нужно помнить про зимнюю проблему экспансивных пуль, так как огромный калибр «осы», которым производители пытались хоть как-то повысить эффективность своего «оружия», практически приближается по размеру к диаметру расплющившейся экспансивной пули. Которая в зимней одежде прекрасно тормозится.

Вывод: самое популярное в России оружие самообороны обладает низкой эффективностью и потому опасно для самого обороняющегося, так как может разозлить нападающего.

— Погодите! — воскликнет внимательный, но недалекий читатель. — Ведь вы же говорили, что «осой» можно убить!

Говорил. Кирпичом тоже можно убить. Но это не делает кирпич оружием самообороны. И кулаком можно отбиться от нападения, и убить им при ловком ударе в висок. Но это не делает кулак пистолетом. Кстати говоря, конструкторы «осы» хвастаются, что удар их пули по силе равен удару хорошего боксера. Иными словами, вместо самообороны нам предлагают подраться, а там уж кто кого.

Выстрел из «осы» в голову действительно может стать фатальным для уголовника, поэтому в голову стрелять запрещается — так проявляется забота государства о преступнике. Удачный выстрел порой действительно помогает отбиться. Так же как порой отбиться помогают кулаки и вовремя подобранный камень. Но вот несколько реальных историй, рассказанных очевидцами о действии «осы».

А сколько радости было у людей поначалу! Каждый нормальный человек, купив этот пистолет, работающий от батарейки, бросался его обстреливать на даче. И с удовольствием убеждался — с четырех метров «оса» пробивает насквозь древесно-стружечную плиту! Это впечатляет малограмотного человека. И он пишет на оружейном форуме:

Потом такой человек читает в газетах, что из «осы» кто-то был убит выстрелом в голову, и еще больше убеждается в надежности своего средства защиты. Но когда в критический момент оказывается практически беззащитным перед лицом опасности, когда ему не хватает либо дульной энергии, либо количества патронов, когда он оказывается не в состоянии защитить от компании пьяных гопников свою беременную жену, вот тогда в голове у него проясняется: где-то его обманули. Кто-то его по-крупному подставил, всучив вместо оружия самозащиты пукалку, энергия которой не достигает и сотни джоулей.

Кто?

Государство. Которое, помахивая сострадательными юбками своих министров, больше заботится о преступниках, чем о гражданах.

Цинизм властей становится более понятным при дальнейшем изучении вопроса. Если маломощная и малозарядная «оса» считается у нас лучшим средством самообороны, то что говорить о прочих резинострельных пистолетах, мощность пулек в которых составляет 25–35 джоулей?

На Алексея Навального, председателя движения «Народ», вечером напал пьяный хулиган. Алексей выстрелил четыре раза из пистолета «Макарыч» в грудь нападавшего, который этого совершенно не заметил и все-таки добрался до Навального. Позже Алексей признавался, что эффект от «макарычевского» выстрела такой, «как если ткнуть в человека через свитер пластиковой вилкой».

И это властями гордо продается как оружие самообороны! А учитывают и регистрируют в МВД эти игрушки с самым серьезным видом, важно нахмурив брови, — как настоящее оружие!.. Между тем выстрел из такой резиноплюйки с двух-трех метров по кожаной куртке владельцем этой куртки практически не чувствуется. Ими только кошек гонять.

Все для удобства преступника!

Даже некоторые менты не выдерживают этакого издевательства над людьми. Так, например, в беседе с журналистами начальник питерской Лицензионно-разрешительной системы Николай Кузин не стал выгораживать своих высоких начальников, которые по телевидению на всю страну убеждают население, будто травматики вполне достаточны для самообороны:

Резиноплюйки — паллиатив. И, как всякое паллиативное решение, оно больше вредит, чем приносит пользы. Представьте себе, что расчеты показали: если Садовое кольцо «закрутить» в одну сторону, то есть организовать на дороге не двустороннее, а одностороннее движение, это повысит пропускную способность трассы и даст немалый экономический эффект. Но есть сомневающиеся. Есть люди, которые говорят: а как бы чего не вышло! А вдруг это даст противоположный результат?! Давай сначала проведем эксперимент — сделаем односторонним только один участок Садового кольца!..

Ясно, что подобное решение приведет к коллапсу, и противники нововведения громко скажут: «Мы же говорили! Смотрите: только чуть-чуть односторонности добавили, и сразу стало хуже. Что же будет, когда все Садовое в одну сторону закрутим!.. Вы представляете?»

Вот что такое тупой паллиатив…

Или представьте себе, что экономисты сделали выкладки: сдвиг часов на один час в летний период приведет к немалому экономическому эффекту. Давайте внедрим эту идею! Но есть сомневающиеся. Они говорят: а как бы не стало хуже! Вдруг за счет того, что у людей сдвинутся биологические часы, они потеряют производительность, и страна вместо прибыли понесет убытки? Вы что, наших людей не знаете, что ли? Наш алканавт привык просыпаться в 7.00, а на час раньше он после вчерашнего нипочем не встанет. В обществе начнет зреть раздражение, недовольство. Оно нам надо? Если уж вам так хочется, давайте сначала проверим — сдвинем часы только на одной улице или только на одном участке железной дороги — в порядке эксперимента.

Ясно, что подобное решение провалится и только внесет хаос. И этот провалившийся опыт даст запретителям повод говорить о своей правоте: «Смотрите! Только на одном участке железной дороги ввели летнее время, а посыпалась сразу вся система! Вот какой вред от летнего времени!»

Тупой паллиатив…

Вот вам еще один пример тупого паллиатива — классический, вошедший в поговорки. Нам предлагают отрезать собаке хвост. Для красоты. Но хвост резать больно, и мы никак не можем решиться. Наконец кто-то предлагает: а давайте делать это постепенно, чтобы не мучить животное! И мы начинаем отрезать хвост у собаки по кусочкам.

Или еще одна прекрасная аналогия — нужно ли гражданам разрешать пользоваться в быту пылесосами? Все-таки пылесос — электроприбор. А чем больше электроприборов — тем больше вероятность поражения током. Вот в каменном веке электричества не было, и вероятность погибнуть от удара током из розетки равнялась нулю. Понятно, что сейчас не каменный век и электричество нельзя «изобрести обратно», и с каким-то количеством жертв, убитых электротоком, нам придется смириться. Но зачем же повышать риски, разрешая пылесосы? Хочешь навести дома порядок — позвони в специализированную службу, приедут сертифицированные специалисты, умеющие обращаться с электротехникой, и проведут качественную уборку. А легализация пылесосов все равно ничего не даст, она не уменьшит количества грязи, поскольку неподготовленный человек точно справится с автоматической уборкой хуже подготовленного, знающего, как и для чего применяются разные насадки. Но если уж вам, фанатам чистоты, так приспичило самим решать проблему уборки, давайте проведем эксперимент! Дадим людям особые — маломощные пылесосы, рассчитанные на 12 вольт и работающие от батареек. И посмотрим.

Дали. Поскольку пылесосы маломощные, сосут плохо, количество пыли в квартирах практически не убавилось. Все кончилось пшиком. Но прогибиционисты (напомним: запретители) в полном восторге:

— Мы же говорили, что ничего не получится!..

И были правы.

С травматическим «оружием» вышло именно так…

Нашим людям, как известно, доверять боевое оружие нельзя — перестреляют друг друга. Поэтому приняли паллиативное решение — дали им игрушки. Резиноплюйки. Каков же результат?

С одной стороны, гражданин получил чувство ложной безопасности. То есть в случае нападения его положение может резко ухудшиться, причем ощутимо: озверевший от причиненной боли преступник жертву просто растерзает.

С другой стороны, в газетах периодически мелькают истории, как кто-то кого-то убил выстрелом в голову. «Осу» стали использовать преступники! Дело в том, что этот странный гибрид пистолета и ракетницы оказался идеальным оружием бандита — выстрел в голову надежно отключает жертву, плоть до смерти, а следов, в отличие от настоящего пистолета, никаких не оставляет.

После выстрела из пистолета остаются две улики — пуля и гильза. Это надежные идентификаторы оружия, его визитные карточки. Трассологическая экспертиза всегда может указать: выстрел был произведен из пистолета номер такой-то, который принадлежит Пупкину Ивану Ивановичу и куплен им был в таком-то магазине такого-то числа.

А травматическое оружие следов не оставляет — гильза остается в «осе», а по резиновой пуле невозможно определить, из какой именно «осы» она выпущена. Ствол не оставляет на пуле никаких характерных меток в связи с отсутствием ствола: «оса» — оружие бесствольное.

Иными словами, разрешив травматик, Законодатель сыграл в ту саму игру под названием «тупой паллиатив».

А если бы сразу были легализованы нормальные пистолеты?

Тогда мы не собрали бы всех недостатков в одном ошибочном паллиативном решении, вот и все. Мы бы получили надежность защиты законопослушных граждан и гарантированное неприменение легальных пистолетов бандитами.

Помню, присутствовал я на программе своего однокашника Соловьева «К барьеру!» в качестве секунданта писателя Веллера, который защищал необходимость легализации короткоствольного оружия — пистолетов и револьверов. Одним из секундантов противной стороны была тетя-генеральша, которую я уже упоминал в самом начале книги. Тетя была генеральшей не простой, а милицейской. Это обстоятельство я подчеркиваю не зря. Дело в том, что данная милицейская тетя на полном серьезе вопрошала Веллера:

— А как вы думаете, кто первым после легализации пистолетов побежит их покупать — обычные граждане или бандиты?

Интонация ее не оставляла никаких сомнений: бандиты, конечно! Именно они первыми побегут и купят. И тогда простым людям просто жизни не будет…

Мне интересно, как эта тетка при таком уровне интеллекта дослужилась до генерала? Как она проработала всю жизнь в МВД, не имея представления о том, что такое пулегильзотека?

Поскольку в системе МВД можно, оказывается, стать генералом, не имея никаких представлений ни о чем, мне придется заняться ликбезом генералов. Изложу вкратце. Так, чтобы даже генералы поняли.

Пулегильзотека МВД — это огромная «библиотека» пуль и гильз. Каждый пистолет, предназначенный для продажи гражданским лицам, отстреливается; две пули и две гильзы хранятся в «библиотеке». Теперь, если этот пистолет выстрелит где-нибудь на улице, по извлеченной пуле и выброшенной гильзе всегда можно сказать: выстрел произведен из пистолета номер такой-то, выпущенного заводом таким-то и купленного гражданином Пупкиным тогда-то. Проживает данный гражданин там-то и там-то, и поехали-ка мы к нему в гости в составе наряда.

— Здравствуйте, гражданин Пупкин! А где вы находились такого-то числа, когда из вашего пистолета была убита ваша теща шестью выстрелами в голову?..

Идти на дело с зарегистрированным на твое имя стволом так же глупо, как ехать грабить банк на собственном автомобиле, сверкая номерами. Проще уж на месте преступления оставить свою визитную карточку…

Обо всем этом генералы МВД, конечно же, ни малейшего представления не имеют. Поэтому женским фальцетом на голубом глазу рассказывают телезрителям, что все оружие тут же скупят бандиты. И что вообще нашим людям оружие доверять никак нельзя. Хотя сами генералы:

а) оружие имеют и

б) являются нашими людьми.

Но это внутреннее противоречие их мозг отчего-то совершенно не замечает. Вот буквально так: наш человек говорит, что нашим людям доверять оружие нельзя, а у самого на боку пистолет.

Оппонировал Михаилу Веллеру на той программе Герой России генерал Чекалин. Фамилию его я привожу специально — страна должна знать своих «героев». Потому что именно генерал Чекалин унизил население страны, назвав россиян криминальными отбросами, когда выдал свою знаменитую фразу (мы ее уже приводили):

— Пытаться бороться с преступностью легализацией оружия — все равно что тушить пожар бензином.

Иными словами, преступность генерал сравнил с огнем, а легальное оружие — с бензином, поняли? При попадании бензина в очаг возгорания огонь усиливается. А если россиянам дать оружие, возрастет преступность, потому что, получив оружие, россияне сразу начнут совершать преступления. Так сказал генерал Чекалин, большого ума человек.

А что такое преступление? Убийство. Ограбление банка. Компьютерный взлом. Разбой. Квартирная кража. Торговля наркотиками. Изнасилование. Хищение. Педофилия. Шпионаж. Незаконная предпринимательская деятельность. Неуплата налогов. Много бывает разных преступлений. Соответственно, на каждом виде преступлений специализируются свои профессионалы — щипачи, киллеры, налетчики, каталы, форточники. Видимо, по мысли Чекалина, произойдет следующее: купил человек пистолет — и стал форточником. Или гоп-стопником. Еще вчера был себе нормальный начальник отдела в кредитном банке, зарплату имел хорошую, двух дочек маленьких с бантиками, жену симпатичную, квартиру ипотечную, собачку той-терьера и минивэн кредитный. Но как только на поясе у него появился ствол, он тут же побежал повышать статистику преступности — насиловать женщин и шпионить в пользу английской разведки. Неудержимо потянуло его на преступление, понимаете?!

Ну ничего не может с собой сделать человек! Буквально против воли его влечет разбить витрину или совершить убийство. И таких много будет, — полагает генерал Чекалин, — статистически значимая величина, просто всплеск преступности произойдет.

А возьмем-ка мы в руки лупу да посмотрим на эту ситуацию через увеличительное стекло. Наша задача — найти тот волшебный реагент, который заставит обывателя стать преступником. Давайте-ка поизучаем этих сволочных россиян, которым в силу их скотскости нельзя оружие доверять.

Вот лежит у человека дома ружье, и все нормально. Не тянет его ни банки грабить, ни осваивать профессию вагонного шулера.

Через пять лет он купил себе винтовку или автоматический карабин на базе автомата Калашникова. С оптическим прицелом. И снова тишина. Не стреляет почему-то отец семейства и хозяин той-терьера с балкона по соседям.

Потом он на законных основаниях приобрел себе пистолет. Травматический. То есть специально ухудшенный, ненадежный, оберегающий преступников от честных граждан. С ослабленным зарядом. И вновь не потянуло нашего героя промышлять гоп-стопом в подворотнях.

И вот случилось чудо — ему разрешили пистолет настоящий, с реально останавливающей пулей. Этот пистолет от прежнего, ухудшенного, отличается только тем, что он прочнее, и пороху в его патроне на пару граммов побольше.

Пара граммов — это небольшая кучка черного порошка.

И генерал Чекалин полагает, что вот эта вот кучка, эти два грамма, которые человек вообще даже не увидит, поскольку они скрыты от него в точно такой же гильзе, какая была у него раньше в травматическом пистолете (только раньше она была полупустая, а теперь наполненная). так вот эти невидимые пара граммов снесут человеку крышу, сделают его преступником? И он мгновенно испытает неудержимую тягу насиловать женщин в подворотнях, грабить ночные ларьки и беспричинно убивать соседей?

Врет Чекалин. Ему доподлинно известно, что легальное оружие практически не участвует в преступлениях: по статистике (и мировой, и российской) менее 1 % легального оружия участвует в противоправных деяниях, куда входят такие «страшные» преступления, как стрельба по бутылкам и просрочка оружейной лицензии в силу забывчивости. Вопрос только в том, врет генерал сознательно, предрекая нам рост преступности от легального оружия, или это получается у него неосознанно, как у лунатика, то есть он добросовестно заблуждается? Думаю, что последнее. Уверен, что генерал внутренне честен и совершенно убежден в своей правоте. А смешная брехня у него получается просто по глупости. Или, точнее говоря, из-за того что он ослеплен чисто обывательской пистолетной фобией. Фобия — это греческое слово, используемое в медицине для обозначения целого ряда умственных болезней, при которых человек испытывает иррациональный страх перед чем-то. А когда человек болен, он полностью теряет логический контроль над произносимым — критичность напрочь экранируется патологией.

Если такого человека спросить: а ты знаешь, что по мировой статистике вилки — вполне безопасный предмет? Он скажет: да, знаю, я же профессионал, генерал!.. Но если предложить ему и в нашей стране легализовать вилки, глаза пациента затянет пелена страха, и он блеющим голоском заявит: ни в коем случае этого нельзя делать! Люди тут же начнут друг друга вилками протыкать!..

Все-таки у нашего генералитета очень парадоксальное мышление. Почему генерал сравнил преступность с пожаром, я еще могу понять. Но каким образом можно перепутать бензин с огнетушителем, это уже выше моего понимания.

Такой прокол еще простителен его подружке-генеральше, работающей в МВД и не знающей, что такое пулегильзотека МВД. Но не боевому генералу.

И ведь не один Чекалин такой! Много, очень много есть в системе МВД и прочих структурах власти людей, полагающих свой народ инфернальным быдлом, которое лишь прикидывается приличными людьми, воспитывающими детей. А на самом деле россияне — оборотни. И превратить их в кровожадных волков может маленькая щепоть волшебного черного порошка. По сути, эти чинуши в погонах и без оных, совершенно не стесняясь, поливают родину грязью и пропагандируют откровенно фашистские взгляды о неполноценности большей части населения своей страны.

— Сегодня документальный фильм будет по телевизору о легализации короткоствольного оружия в России, — сообщают мне друзья. — Посмотри!

Включаю. Смотрю, заранее зная, кто там будет и что он скажет. И точно! На экране возникает одутловатое лицо эксперта по оружейным вопросам — из той вечной депутатско-ментовской когорты, которая путешествует из программы в программу, обгаживая соотечественников.

— А если завтра в России разрешат оружие, что вы сделаете? — спрашивает корреспондент, имея в виду под оружием его короткоствольные модификации — пистолеты и револьверы.

— Я сразу же покину страну, — на полном серьезе, выпучив глаза, выдает усатый эксперт. — И семью свою увезу, потому что тут такое начнется!..

У меня перед глазами до сих пор стоит эта русофобская рожа. Сам-то он имеет оружие, и считает достойными оружия только себя и себе подобных. Каста избранных! Тяжело, наверное, этому фашисту жить в окружении недочеловеков.

А куда же он поедет со своей семьей? Куда этот сверхчеловек сбежит из России, от недочеловеков?

Может быть, в Англию, где оружие в изобилии только у преступников и бандиты убивают людей, как семечки лузгают?.. Нет, наверное, наш усатый сверхчеловек выберет для бегства с родины какую-нибудь страну, прославившуюся своей тишиной и ставшую буквально символом спокойствия.

Например, Швейцарию…

Швейцария и прочие

Это и вправду рай. Сущий рай на земле — с хрустальными озерами и изумрудными лужайками. Точно тикающими часами и аккуратными домиками, словно сошедшими с рождественской картинки. Тихими улочками и вежливыми гражданами.

В Швейцарии один из самых низких в мире уровень убийств. По данным за 2006 год в Швейцарии 0,79 убийств на 100 тысяч населения. (Для сведения: в России этот показатель за тот же год — 19,3. В двадцать раз больше!)

При этом Швейцария — одна из самых вооруженных стран мира. Там не просто разрешено иметь оружие. Каждый мужчина обязан иметь его, а покупка вооружения женщинами всячески поощряется. И в отличие от безумной Англии, где охрана правопорядка целиком возложена на Большого Брата, а граждане рабски лишены возможности даже обороняться, в Швейцарии человек не просто имеет право с оружием в руках навести порядок на своей улице, но по закону и должен это делать! А теперь, сравнив Швейцарию с Россией, ответьте мне, где живут свободные граждане и хозяева собственной страны, а где рабы Государства?..

В Швейцарии проживает 7,5 миллиона человек. При этом на руках у населения находится больше 2 миллионов стволов. Дело в том, что Швейцарская армия представляет собой, по сути, ополчение. Милицию. В армии тут служат все мужчины. А оружие после службы хранят дома. Так дешевле. Не нужны лишние склады, не нужна охрана. Не нужно в критической ситуации заботиться о раздаче оружия: резервист по сигналу обязан явиться на сборный пункт в обмундировании и с табельным оружием — автоматом, пулеметом, гранатометом. Здесь на распродаже спокойно можно купить армейский огнемет, не говоря уже о пулеметах и автоматах. Покупка оружия приветствуется. Поэтому в дополнение к армейским образцам оружия, хранящимся дома, треть населения имеет так называемое гражданское огнестрельное оружие, то есть ружья, револьверы и пистолеты, докупленные вдобавок к военным стволам, стоящим в кладовке. Но оружие в Швейцарии не просто хранится. Его можно носить с собой. Это тоже приветствуется: чем больше вооруженных граждан — тем спокойнее обстановка.

Сказанное ясно свидетельствует, что государство в Швейцарии не отделено от гражданского общества, как в России, например, а представляет собой само это общество. В Швейцарии гражданин — это и есть живой представитель государства.

Пожалуй, для окончательного прояснения ситуации нужно еще пару слов сказать о швейцарской армии. Каждый швейцарец с 18 до 42 лет считается защитником родины, резервистом. При этом в стране нет длительной обязательной службы в армии, как у нас, но есть сборы. Короткие, но частые. Они длятся от нескольких дней до нескольких недель, и до 42 лет швейцарский мужчина успевает много раз на них побывать. Явка строго обязательна. Никакие отмазки не канают. Кем бы ни работал швейцарец (хоть директором фирмы), в какой бы стране он не жил (хоть в Парагвае), при получении повестки мужик садится в свой персональный «Гольфстрим» и летит к месту службы, покрывая половину планеты, чтобы две недели стрелять, ползать в грязи, водить танк, палить из гаубицы и стойко терпеть все невзгоды и тяготы солдатской службы.

Правда, швейцарская военная служба — это действительно военная служба. А не бездарная потеря двух лет или одного года жизни, как в России, где солдат за весь срок службы пару раз выезжает на стрельбище и там безрезультатно выпускает по мишени несколько патронов. А все остальное время красит газоны и бордюры, марширует по плацу, ходит в наряды, чистит картошку, драит полы, копает канавы, рисует плакаты и боевые листки, стреляет деньги у прохожих, пьет водку. В Швейцарии же рытьем канав и чисткой картошки занимаются те, кому положено это делать, — землекопы и повара, соответственно. А солдаты только стреляют. Они не ходят в наряды и не охраняют склады — для последнего нанимаются частные охранные фирмы.

Несмотря на давление внутренних леваков и пацифистов, которые требуют, чтобы Швейцария разоружилась и полностью оказалась от армии, швейцарцы делать это не торопятся, хотя расходы на поддержание армии составляют почти пятую часть бюджета страны. Спокойствие дороже! В том числе и внутреннее спокойствие в стране, которое в немалой степени обеспечивается наличием большого количества легального оружия на руках. Поэтому швейцарцы на своих традиционных референдумах раз за разом подавляющим большинством голосуют за сохранение своей вооруженности, и первого сентября, когда во всем мире традиционно отмечают День знаний, они не менее традиционно празднуют День мобилизации. В общем, нам бы жить, как в Швейцарии!..

У нервической личности может возникнуть вопрос: есть ли минусы у столь высокой концентрации стволов в стране? Есть. Впрочем, вряд ли это можно назвать минусом. Самоубийств с помощью огнестрельного оружия в Швейцарии совершается больше, чем, например, в России. Но это ни о чем не говорит, поскольку относительный уровень самоубийств (на 100 тысяч населения) в России вдвое выше, чем в Швейцарии, и совершаются они у нас более мучительными способами — путем выпивания уксусной эссенции, вскрытия вен, повешения и отравления газом. Уж лучше пулей…

Иногда от прогибиционистов, то есть людей, ратующих за запрет оружия, можно услышать следующее:

— А вот в Англии, после того как там начали закручивать оружейные гайки, количество самоубийств с применением огнестрельного оружия сократилось!

Социалисты вообще горазды вместо аргументов нести всякий бред. Обычно сторонники легализации оружия давят социалистов цифрами, а те отбиваются эмоциями и «своей внутренней убежденностью». А когда им на это указываешь, сначала злятся, а потом берут паузу, за время которой стараются найти хоть какие-нибудь похожие на доводы цифры, подтверждающие их позицию. И находят! Например, такие:

— А вы знаете, что у хозяев дома, в котором есть оружие, вероятность погибнуть от его использования во много раз выше, чем у тех людей, которые в доме оружия не держат!

Это гениально. Если у вас дома есть розетка, то существует вероятность погибнуть от удара током. А если электричества в доме нет, вероятность погибнуть от электричества и в самом деле уменьшается. Да, действительно, по мере сокращения количества стволов на руках англичан число самоубийств с участием огнестрельного оружия неуклонно сокращалось. Но чему тут радоваться, если общее число самоубийств выросло?..

Кстати, о самоубийствах. Им нужно уделить немного внимания. Поскольку это весьма интересное явление, через которое мы выйдем на понимание ряда важных вещей в оружейной теме. Так что отвлечение не будет бесполезным.

Где самоубийств больше всего? И от чего это зависит?

Простаки и наивные лево-розовые социал-гуманисты, не знакомые с проблемой, когда им задаешь подобные вопросы, с полной убежденностью выдвигают версию о том, что причина самоубийств — бедность и социальное неравенство. Прост и черно-бел мир социал-демократа! Но жизнь поражает разнообразием и наплевательством на ходульные схемы гуманитарной интеллигенции.

Демографы давно заметили, что, как правило, в развитых странах уровень самоубийств выше, чем в недоразвитых. Скажем, в Австралии он составляет 10,8 человека на 100 тысяч населении (здесь и далее — данные за 2003 и близкие годы); в Австрии 16 человек; Бельгии — 21; Германии — 13; Дании — 13,6; Исландии — 12… А, скажем, в Мексике всего 4 самоубийцы на сотню тысяч, в Македонии — 6,8; в Доминикане — 1,8; в Египте — 0,1; на Гаити — 0,0. Но это правило работает не всегда. Так, например, во вполне развитой Великобритании всего 7 самоубийств на «сотку», а в недоразвитой Белоруссии аж 35!

Было также замечено, что на северах, где мало солнца, самоубийств больше, чем на теплом юге. Так, в Швеции и Норвегии 13 и 12 соответственно, а в Италии и Греции — 7,1 и 3,2… Но все же непонятно, происходит это из-за недостаточной инсоляции и, соответственно, повышенной депрессивности или потому, что именно на севере планеты сосредоточены развитые страны, в коих обычно самоубивается больше народу. А может быть, экономическая развитость стран есть просто следствие холодного климата и низкой инсоляции — не зря же говорят, что страдания движут прогресс и эволюцию.

Впрочем, действует «солнечная закономерность» не всегда. Так, например, лежащая гораздо южнее Греции Индия показывает, в сравнении с Грецией (3,2), более высокий уровень — 10,5 самоубийства на 100 тысяч населения.

Вроде бы еще играет роль постсоветскость. Дескать, в бывших республиках развалившегося Союза потому столь высокие уровни самоубийств, что на людях сказался психологический надлом, вызванный крушением империи. В самом деле, на постсоветском пространстве уровень самоубийств даже выше, чем в развитых странах. Россия — 32,2. Литва — 38,6. Белоруссия — 35. Но в Грузии почему-то 2,2. В Армении — 1,8. В Таджикистане — 2,6. Потому что они южнее?

Генетика и расовый фактор? Да, имеют место быть. Я уже отмечал, что финно-угорские народы больше склонны к депрессиям и самоубийствам, нежели иные-прочие. Где бы ни жили эти люди — в развитой Финляндии, полуразвитой Венгрии или совсем недоразвитой Мордовии, они стабильно дают повышенный самоубийственный результат. Так, например, если средний уровень самоубийств по России равен 32, то регионы, где проживают финно-угорские народности, дают показатель вдвое больший. А в финно-угорской Венгрии кончают с собой 27,7 человека на сто тысяч населения, тогда как в соседней Чехии всего 15,5.

Религия? Да, тоже влияет. Давно замечено: чем религиознее страна, тем меньше в ней самоубийств. Во всяком случае, анализ статистики 67 стран, проведенный экспертами, это подтвердил. Типа религиозные запреты сдерживают людей от последнего шага, поскольку во всех религиях самоубийство — грех. Но, опять-таки, это можно свести к развитости страны и степени ее урбанизированности — чем более отсталая страна, тем больше там темного, деревенского населения, которое и отличается повышенной религиозностью, в отличие от более продвинутых и образованных горожан в развитых странах.

А если отделить развитость от религиозности? Ну, чтобы оценить влияние этого фактора, так сказать, в чистом виде? Можно попробовать. Исследования показали, что в США уровень религиозности населения соответствует уровню Мексики (в этом смысле США среди прочих развитых стран — исключение, о причинах которого можно прочитать в других моих книгах). При этом в США уровень самоубийств составляет 11, а в Мексике — 4. Но за счет чего в США выше? За счет развитости и урбанизированности или за счет северности? Или это одно и то же?

Слишком много факторов…

Невозможно очистить сравниваемые страны от всех «лишних» параметров, чтобы рассмотреть только один из них. В ситуации с оружием та же история — система слишком многофакторна. И этим пользуются малограмотные прогибиционисты. Они сравнивают несравнимое. И любят приводить в пример Японию, где очень жесткие оружейные законы и крайне низкая насильственная преступность.

Итак, Япония. В этой передовой и урбанизированной стране уровень самоубийств вдвое превышает уровень самоубийств в передовых и урбанизированных США. Почему? «Традиция», — пожимают плечами интеллигенты. А потом на голубом глазу приводят следующий аргумент против «вооружения граждан»:

— В до зубов вооруженных Соединенных Штатах относительный уровень преступности в 3,1 раза выше, чем в «безоружной» Японии. Как видите, вооружение увеличивает преступность.

Детский сад, ей богу!.. Количество поедаемого риса в Японии на порядок больше, чем в США. А преступность втрое меньше. Социалистический вывод: нужно кушать больше риса, и преступность упадет…

США — космическая держава, а Япония нет. Социалистический вывод: хватит спутники с мыса Канаверал запускать: это увеличивает преступность!..

США в несколько раз отстают от Японии по производству телевизоров. Социалистический вывод: производство телевизоров на территории страны снижает преступность.

«Безоружная» Япония в два раза опережает «вооруженные» США по числу самоубийств. Вывод: лишение граждан оружия приводит к депрессиям и самоубийствам…

Да, действительно, уровень преступлений в США втрое выше, чем в Японии. Более того! Что касается особо тяжких преступлений, то так называемый коэффициент убийств в Японии даже не втрое, а в восемь (!) раз ниже, чем в США (1,1 в Стране восходящего солнца против 8,7 в Америке). Но какое это имеет отношение к вооруженности населения или количеству поедаемого риса? В безоружной до инфантильного идиотизма Англии коэффициент убийств еще выше, чем в США, — 9,1. Но об этом факте прогибиционисты предпочитают умалчивать.

Есть масса разных идей о том, что именно влияет на агрессивность (убийства) или самоагрессивность (суициды) людей. Например, существует свинцовая гипотеза. Дело в том, что свинец является сильным нейрологическим ядом, который поражает клетки головного мозга, приводя к повышенной агрессивности особи. Особенно опасна свинцовая интоксикация в детском возрасте — постепенное накопление свинца в организме в период его формирования калечит личность в интеллектуальном и нравственном смысле.

А откуда берется свинец?

Да он кругом! Свинца в окружающей среде развитых стран полным-полно. После войны было сделано чудесное изобретение: выяснилось, что если добавить в бензин тетраэтилсвинец, можно повысить его октановое число. Такой бензин назвали этилированным, и в шестидесятые-семидесятые годы он получил широкое распространение. Весь мир ездил на этилированном бензине, выбрасывая в атмосферу свинец. Потом от этилированного бензина отказались, но в развитых (то есть автомобилизированных) странах успело вырасти целое поколение с повышенным уровнем свинца в организме и, соответственно, с повышенной агрессивностью и пониженным уровнем интеллекта. Что сопровождалось ростом преступности. Причем чем выше уровень автомобилизации в стране, тем сильнее был подскок преступности — такая вот закономерность отмечена учеными.

А ведь свинец в окружающую среду поступает не только из автомобилей. Он широко использовался в строительстве, в красках. В 1979–1984 годах американцами было проведено обширное обследование беременных женщин и их детей, живших в бедных районах с высокой концентрацией свинца в строительных конструкциях домов. Выяснилось, что каждые 5 микрограммов свинца на 100 миллилитров крови, поступившие в детский организм в возрасте до 6 лет, увеличивают вероятность ареста в юности на 50 %. Вот такая корреляция.

С этим уже ничего не поделаешь, поэтому я предлагаю следующий рецепт против «свинцовой болезни». Нужно взять на вооружение старый врачебный принцип — «лечи подобное подобным»: если вам на пути попался с детства просвинцованный на всю голову урод, который угрожает вашей жизни, добавьте в его организм еще два раза по 9 граммов свинца из своего любимого револьвера. Клянусь мамой, это поможет.

В общем, социальная система — штука сложная, слишком много разных факторов здесь играют роль. Поэтому, чтобы вычленить влияние одного фактора, например, оружейного, сравнивать нужно сравнимое. А именно: не разные страны с разными традициями, уровнем экономического развития, урбанизации и географическим положением, а либо одну страну до и после легализации/запрещения оружия, либо разные регионы одной страны, отличающиеся оружейным законодательством. По счастью, мы можем это сделать. Об одной такой стране разговор уже шел — это Британия.

Повторять в рядок британские цифры не буду. Просто бросьте взгляд на картинку, и вам все сразу станет ясно, настолько она показательна.

Этот график не требует никаких комментариев. Тенденция как на ладони: после оружейного запрета число легальных стволов падает, преступность ничто не сдерживает, и потому количество насильственных преступлений, в том числе с использованием огнестрельного оружия, неуклонно растет. Розовые социалисты хотели запретить огнестрельное оружие, чтобы оно не стреляло, а оно стало стрелять еще больше. Результат, характерный для социалистов, — противоположный задуманному.

Однако этот график упертых английских леваков ничему не научил. Так же как не научил отечественных коммунистов печальный опыт СССР. Они до сих пор повторяют: «Идея-то была прекрасной, вот исполнение дурное. Надо еще разок попробовать!» Английские розовые дураки тоже до сих пор пробуют — изымают у людей швейцарские ножи и заставляют снимать футболки с рисунками пистолетов.

Здравствуй, Оруэлл!..

Аналогичный по своему идиотизму эксперимент был поставлен и в Австралии, об этом я уже вскользь упоминал. Теперь подробности…

Началось все с того, что в 1987 году в Австралии произошло несколько массовых убийств, в которых погибло 32 человека. Такие случаи всегда пугают обывателя по «самолетному принципу». Объясню…

Падает самолет, и об этом вопят все газеты и телеканалы по всему миру. Люди в шоке: сразу 150 человек упали с неба и погибли — какой ужас! Но самолеты падают очень редко. Зато каждый день на автомобильных дорогах одной только России погибают больше ста человек. Никакому авиатранспорту не угнаться! Но этих жертв в упор не замечают. Каждый день в Африке убивают тысячи людей. Всем плевать. Потому что эти жертвы рассредоточены. И потому что о них не пишет пресса. В прессе тоже работают люди, которым также по-обывательски страшно: сто-писят человек за один присест с неба упали!..

Психология массового восприятия такова, что привычной обыденности она не видит, обращая внимание лишь на редкие случаи. Тысячи людей бывают покусаны собаками. Но если в кои-то веки человек загрызет собаку, об этом будут трубить все газеты. Упавший самолет — такая редкая загрызенная собака. И массовый расстрел в школе — тоже.

Никого не интересует, что тысячи людей каждый год с помощью оружия спасают свои жизни, здоровье и имущество от преступных посягательств. Потому что это — обширная, бытовая, рассредоточенная мелочевка. Это происходит каждый день. А вот если один бандит из ружья двадцать человек за один присест завалил — это редкое и потому широко освещаемое прессой событие. И массовое сознание по-бабски ахает: да запретить к чертовой матери это оружие, раз оно такое страшное!.. Но это так же глупо, как после каждой авиакатастрофы требовать запретить самолеты.

Тем не менее массовые убийства — любимый конек прогибиционистов. Как полнолуние вызывает приступы обострения у шизофреников, так каждое массовое убийство вызывает приступы обострения у прогибиционистов, которые поднимают крик о необходимости запрета оружия. Любопытно, что примеры массовых расстрелов, которые приводят леваки, чаще всего либо вообще не имеют отношения к делу, либо свидетельствуют как раз против запрета на оружие! Но об этом мы еще поговорим позже…

После первого расстрела властями Австралии была предпринята попытка усилить контроль за оружием. В ответ в Мельбурне прошла огромная демонстрация протеста населения, в которой участвовало почти 30 тысяч человек. В тот раз прогибиционизм не прошел. Но через десяток лет — в апреле 1996 года — случилось очередное редкое событие. Это было одно из самых громких массовых убийств второй половины ХХ века, если, конечно, исключить социалистические эксперименты Пол Пота.

На острове Тасмания, в местечке Порт-Артур слабоумный по имени Мартин Брайант устроил настоящее побоище. Газетчики прозвали его «тасманийским волком» и «воскресным убийцей». Меньше чем за сутки этот белобрысый 28-летний идиот настрелял 35 трупов. (Второе место в «одиночном плавании», между прочим!.. Больше «тасманийского волка» в одиночку удалось перестрелять только Ву Бун-Кону — южнокорейскому полицейскому, который в марте 1982 года угрохал 57 человек. И что теперь — запрещать полицию?)

Купив полуавтоматическую винтовку, патроны и две спортивные сумки, Брайант в один прекрасный день сел на свой желтый «Фольксваген» и поехал в Порт-Артур. По дороге он остановился у небольшой фермы и убил там двух человек. А приехав в городок, открыл огонь по туристам, сидящим в кафе. Стрелял весьма результативно: 29 выстрелов — 90 секунд — 22 трупа.

Палил слабоумный из винтовки, свой 12-зарядный пистолет он так из багажника и не вытащил — запомните этот факт.

Дальше Брайант сел в машину и поехал, куда глаза глядят. По дороге он убил сначала мать с двумя детьми — шести и трех лет, потом четырех пассажиров встретившейся ему на пути машины. Затем убил еще одну женщину и взял заложника, с которым заперся в небольшом коттедже. В операции по поимке «тасманийского волка» участвовало две сотни полицейских, машины, вертолеты…

После столь вопиющей трагедии слушать голос разума уже никто не стал. Началось ужесточение оружейных законов. Было сломлено сопротивление даже самых упорных «оружейных» штатов — Квинсленда и той же Тасмании, где произошла трагедия. Раньше австралиец, не состоящий на учете в полиции, мог за 30 долларов приобрести пожизненную лицензию и купить полуавтоматическую винтовку. Теперь все полуавтоматическое оружие было вообще запрещено. Под запрет попали не только самозарядные винтовки, но и помповые ружья. А остальное оружие нужно было непременно регистрировать в полиции.

Что ж, спекулируя на детской слезинке можно законодательно провести любую глупость, поскольку чересчур сильный эмоциональный фон наводит слишком сильные помехи на разум. Когда у общественности в глазах кровавые мальчики, она не очень-то восприимчива к сухим цифрам статистики.

А ведь у Австралии уже был опыт регистрации в полиции купленного законопослушными гражданами оружия. В штате Виктория, скажем, всеобщая регистрация гражданского оружия была введена еще в 1983 году. То есть гражданин, купивший в магазине оружие, должен был прийти в полицию и занести номер ствола в картотеку. Ну и что же? В 1995 году министр полиции штата, подведя итоги этого 12-летнего опыта, вынужден был признать, что результаты этого эксперимента оказались отрицательными. Потому что бюджетных денег было потрачено уйма, а толку — ноль: система регистрации оружия в полиции не помогла ни предотвратить, ни раскрыть ни одного преступления.

Оно и понятно: регистрировать все легальное оружие так же глупо, как всех полезных микробов в желудке: а вдруг кто-нибудь из них захочет стать вредным микробом — тут-то его координаты нам и пригодятся!.. Регистрировать имеет смысл лишь преступников, но они почему-то не горят желанием вставать на учет в полиции и докладывать о своих преступных планах.

(Оговорюсь: регистрация — это именно постановка своего оружия на учет в полиции/милиции самим владельцем. Для того чтобы преступники не бросились скупать оружие в магазинах для преступных целей, достаточно продавать его по документам или по оружейной лицензии и самим же магазинам записывать номер проданного ствола напротив фамилии покупателя. Отстрел оружия производится на заводе или магазином. Этого достаточно. В случае неправомерного применения ствола легальным покупателем найти последнего всегда можно через пулегильзотеку и магазин. Это случится в одном случае на тысячи проданных стволов, поэтому громоздкая система полицейской регистрации просто не нужна. Вернее, она может понадобиться только для одного — грядущей конфискации.)

Ознакомившись с цифрами экономических потерь, министры восьми австралийских штатов согласились со своим коллегой: регистрация оружия вещь абсолютно бессмысленная с точки зрения контроля над преступностью и вредная с точки зрения финансовой. Было решено отказаться от всеобщей регистрации огнестрельного оружия в тех штатах, где она уже работала. Но тут, как на грех, случилась тасманийская бойня. И общественные эмоции возобладали над разумом. Серая пена глупости всплыла на поверхность, затмив собой все. Было много слов и криков. Много пафоса. Розовые либералы рассуждали о том, что владение оружием и сам его вид спровоцировали Брайанта на столь жестокий поступок.

Но так ли это?

Да, Брайант имел дома оружие. Но оружие имели и имеют дома тысячи людей. И оно вовсе не заставляет их никого убивать… Может быть, все-таки нечто другое спровоцировало Брайанта на столь масштабное смертоубийство? Искать причину трагедии нужно в том, чем Брайант отличался от других людей, а не в том, где он на них походил (например, наличием оружия или штанов). И такие отличия есть!.. При обыске в доме убийцы нашли более двухсот разнокалиберных плюшевых мишек. Кроме того, выяснилось, что Брайант любил спать в кровати, обняв живого поросенка. Удивляюсь, почему в Австралии никто не потребовал ограничить оборот плюшевых мишек и запретить спать с поросятами. Ведь, возможно, именно их вид спровоцировал парня на массовое убийство!

Шутки шутками, но австралийские власти, вместо того чтобы наладить учет всех австралийских олигофренов и законодательно запретить продавать им оружие, решили запретить оружие. нормальным гражданам. Очень умно!..

А между тем странности в поведении и агрессивность главного героя этой истории были всем видны задолго до трагедии. Было, например, известно, что его IQ равняется всего 66 единицам, а это является пограничным состоянием между дебильностью и олигофренией. И ему продали оружие!..

Сожительница Брайанта тоже была сумасшедшей, хотя и богатой бабой. В ее доме обитали десятки собак, кошек, птиц. При этом уборкой парочка себя не обременяла вовсе. Соседи жаловались на вонь в их доме, и когда туда нагрянули санитарные инспекторы и потребовали привести все в порядок, Брайант с сожительницей выбросили из дома семь контейнеров с навозом и мусором. И такому человеку разрешили купить винтовку!..

Однажды Брайанта высадили из автобуса за то, что он приставал к школьнице. Но тот не успокоился, взял такси и, когда машина поравнялась с автобусом, стал орать водителю матерные слова. Короче, ублюдок изрядно достал всех в округе. Но ему продали оружие…

Соседи рассказывали, что по ночам Брайант частенько проникал в их владения. И вот это, между прочим, был чертовски удобный момент, чтобы от него избавиться! В прекрасном Техасе этого агрессивного дебила с легкой степенью олигофрении ночью просто пристрелили бы при проникновении на частную территорию. И округа сразу зажила бы спокойно. И не случилось бы той самой трагедии. То есть оружейная трагедия была бы просто купирована в самом зародыше с помощью того же оружия. Были бы спасены десятки человеческих жизней. Но, увы, слишком гуманные законы Австралии не позволяют фермерам сделать то, что должно было сделать.

Можно было, наконец, просто-напросто запереть психа в дурку. Но, опять-таки, чересчур гуманные законы не позволили сделать и этого. А ведь еще в 1991 году один из психиатров, который обследовал Брайанта, констатировал, что прогноз излечения неблагоприятный и состояние больного «будет только ухудшаться».

В общем, ясно, что виновато во всей этой кровавой истории было не оружие, а больная психика дебила и гуманно-социалистические австралийские правила, которые гласят: дурак — тоже человек, у него есть права, и давайте продадим ему оружие!.. Дурость законов помножилась на дурость олигофрена, а в результате наказать вместо одного больного решили целую нацию. Оружие, которое могло бы стать спасителем, было объявлено виновником.

Борьбу с безвинными предметами австралийские власти начали с запрета некоторых видов оружия и с распространения на всю страну системы регистрации оружия, к тому времени уже доказавшей свою бессмысленность.

А, между прочим, оружейные активисты заранее предупреждали, что добром эта затея с регистрацией не кончится. Что регистрация — только первый шаг перед всеобщим разоружением нации перед лицом преступности. Именно так было в Нью-Йорке — сначала регистрация, потом тотальный запрет. Регистрация личного оружия в полиции — то же самое, что регистрация евреев в фашистской Германии — зная адрес, брать легче. Именно так и случилось — начав с регистрации, австралийские власти докатились до практически полного разоружения населения.

Кейт Тидсдэлл, директор Ассоциации спортивной стрельбы Австралии, рассказывал:

Оружейные гайки начали закручивать после случая массовой бойни, устроенной дебилоидно-олигофреническим маньяком Брайантом. Думали, ужесточение оружейных порядков поможет избежать подобных случаев.

Как думаете, помогло?

Правильно, конечно, не помогло… 21 октября 2002 года в университете Мельбурна студент убил двух и ранил пятерых человек. Вместо того чтобы сделать выводы и гайки открутить обратно, их решили зажать до предела. И с 2003 года в Австралии вовсе было запрещено ношение оружия. Теперь граждане стали совершенно беззащитны перед маньяками.

Сейчас каждый, кто желает купить двустволку или мелкокалиберную однозарядную винтовку калибра 5,6 мм для стрельбы в тире, должен доказать «истинную потребность» в оружии. Необходимость в самообороне таковой потребностью не признается.

Английский вариант! И результаты этого эксперимента оказались точно такими же, как в Англии. Да и как они могли быть иными, если власти вооружили преступность? Нет-нет, я не оговорился. Ведь сокращение количества оружия у честных граждан повышает относительную долю оружия в руках преступников — даже если абсолютное число стволов у бандитов осталось тем же. Это понятно. А если какой-либо даме непонятно, я объясню, не поленюсь.

Допустим, один человек с огнетушителем может погасить один квадратный метр огня. У нас есть загорание площадью десять метров и десять человек с огнетушителями. Мы вполне справляемся.

Теперь огнетушители у людей отняли. Оставили только у одного, которого назначили полицейским, простите, ответственным за тушение. Мы имеем те же десять квадратных метров загорания и один огнетушитель. Относительная вооруженность огнетушителями упала в десять раз.

Это ясно?

— А почему не отняли оружие у преступников? — спросят меня отдельные гражданки социал-прогрессивных взглядов.

А потому что это невозможно. Отнять зарегистрированное оружие после его запрета ничего не стоит. Ходи по спискам и забирай этих жидов в концлагерь. А как отнять оружие у преступников после запрета оружия? Ничуть не проще, чем до запрета.

Иными словами, запрет действует только на законопослушных граждан. А бандиты как пользовались незаконными стволами, так и пользуются. Для них ничего не изменилось.

Вру!.. И для них изменилось. Им теперь стало легче работать. Безопаснее. На словах заботясь о безопасности законопослушных граждан, социально озабоченные власти в действительности сделали их жизнь опаснее. А жизнь преступников, убийц и насильников — проще.

Результат, противоположный задуманному, к чему мы уже привыкли. А в цифрах этот результат выразился в том, что за восемь лет действия оружейного запрета число вооруженных ограблений выросло на 59 %.

А теперь перенесемся в Канаду. Там тоже был поставлен аналогичный австралийскому (и английскому) эксперимент.

Канада — очень социальная страна, в которой власти заботятся о гражданах, как о детях малых. А излишняя опека всегда во вред. Излишняя забота о мышцах приводит к их атрофии. Мышцы нужно нагружать!.. Излишняя забота о гражданах инфантилизирует и оглупляет население. Граждане должны быть самостоятельными и ответственными, а не наивными и безответственными. А то про безответственность западных людей уже анекдоты рассказывают. Один подает в суд на табачные компании за то, что курил. Другая — в суд на «Макдоналдс» за то, что пролила сама на себя кофе, который в этом «Макдоналдсе» купила. Тупеют люди. Становятся беспомощными, как груднички. Потому что сегодня одну функцию переложили на специалистов, завтра другую. И социалисты людей в этом направлении всячески толкают.

Вам нельзя курить марихуану, это для вас вредно.

Вам нельзя заниматься самолечением. Лечение — дело дипломированных специалистов. Поэтому в некоторых странах в аптеке человек без рецепта врача элементарное лекарство себе купить не может, даже если точно знает, что именно ему нужно…

Вам нельзя защищаться самим, людей от преступников должны защищать сертифицированные специалисты, они называются полицейскими. Поэтому оружие людям без рецепта от государства продавать нельзя. И даже с рецептом уже нельзя…

Краны на кухне тоже должны менять специалисты. Поэтому героя одного из американских фильмов шантажируют тем, что в своей квартире он незаконно (не имея лицензии сантехника!) менял кран под раковиной…

Заправлять бензин в автомобиль нельзя доверить водителю: бензин — вещество опасное, поэтому заправкой автомобиля должен заниматься специальный человек. Я ничуть не стебаюсь! В некоторых штатах США местные законы запрещают водителю самому заправлять машину на бензоколонке — это должен делать только специально обученный человек…

Поскольку все люди дураки, а умное только Правительство, где, как уже было сказано, сидят марсиане, о гражданах-дураках необходимо трогательно заботиться. Все для блага человека! Даже если сам человек об этом не просит и ему это неудобно, как, например, пользование ремнями безопасности в машине. Старший Брат знает, что нужно людям лучше, чем сами люди…

По сути, развитые страны с высокой социальной защитой населения включают среди этого населения «неестественный отбор», пестуя в огромных количествах недалеких инфантов. И Канада — не исключение.

Страна кленового листа в оружейном плане всегда была довольно дубоватой державой. Первые ограничения, выделившие оружие из всех товаров в особую группу, были приняты здесь еще в 1892 году. Для ношения револьвера или пистолета отныне требовалась лицензия. При этом продавцы должны были вести учет продаж короткоствольного оружия.

В 1932 году был сделан еще один шаг: купивший ствол, должен был зарегистрировать своего «еврея» в «гестапо» (полиции). Вы помните, что регистрация — первый шаг в систему уничтожения?.. Молодцы. Дошло, в конце концов, и до этого. Но не будем забегать вперед.

В 1977 году было запрещено автоматическое оружие и усложнена процедура приобретения стволов. Начались первые изъятия оружия.

В 1991 году ввели еще несколько препятствий:

— покупатель ствола должен был пройти специальные курсы;

— запретили магазины емкостью более 10 патронов;

— установили месячный срок ожидания между получением лицензии и приобретением оружия (похожий срок дают в российских ЗАГСах брачующимся — между подачей заявления и регистрацией должен пройти как минимум месяц — а вдруг одумаются?!).

Наконец, в 1995 году был принят еще один ужесточающий оружейный закон.

События в Канаде развивались по классической англоавстралийской схеме: массовая стрельба — всплеск эмоций, затмевающих разум — очередной запрет на оружие для законопослушных людей (то есть очередное облегчение жизни для преступников).

В 1984 году вооруженный полудурок ворвался в провинциальный муниципалитет, убил троих и ранил тринадцать человек. В 1989 году некий Марк Лепин вошел в здание женского колледжа в Монреале, ухлопал там четырнадцать женщин и ранил тринадцать. После чего покончил жизнь самоубийством. (В ответ — ограничительный закон 1991 года.)

В 1992 профессор монреальского университета Конкордиа, после того как ему сообщили об увольнении, застрелил четырех своих коллег. (В ответ — ограничительный закон 1995 года).

Логика запретителей простая: пожестче надо с людьми! Побольше наказывать и хорошенечко-хорошенечко всех контролировать. Если затянуть удавку до предела, глядишь, все и получится — пациент затихнет…

Но запреты, как мы знаем, не работают. Если гайки закрутить намертво, то в кровавую баню превратится уже не одна школа с маньяком, а вся страна целиком, как это было при Сталине. Срыв резьбы!

Казалось бы, канадские власти закрутили гайки, насколько возможно. Отняли у людей оружие, чтобы пресечь массовые убийства. И каков результат?

В 1999 году в канадском городке Табер молодой человек с помощью ножовки сделал обрез и, ворвавшись в школу, открыл огонь.

В 2006 году в монреальский колледж Доусон зашел парень в длинном черном плаще с ирокезом на голове. Достав из-под длинной полы плаща винторез, он открыл пальбу по учащимся. Итог: два трупа, двадцать раненых, преступник убит полицией.

Главным вопросом удивленной левой общественности был такой: почему же преступник использовал полуавтоматическую винтовку, ведь мы же такое оружие запретили! Отчего же бандит нас не послушался?..

И вот теперь я хочу спросить эту самую общественность:

— Ну что, титаны социалистического ума, помогли ваши запреты?

И сам же отвечу оторопевшим остолопам: помогли! Преступникам. После того как с 1978 года началась волна изъятия оружия у населения, всего за восемь лет уровень преступности в стране вырос практически в полтора раза.

Название этой болезни мы уже знаем — социальный дисбактериоз. Именуемый по-другому оружейной недостаточностью.

Казалось бы, сколько миру нужно явить примеров того, что социализм не работает? Сколько миллионов трупов должны были навалять Сталин, Пол Пот, Мао Цзэдун, сколько социалистических государств должно рухнуть, чтобы все поняли: это не работает?

Не понимают! И постоянно норовят добавить по капле социализма в разные места и механизмы социальной машины — в налоговую систему в виде прогрессивной шкалы, в оружейные законы в виде пугливо-бабского прогибиционизма…

Социализм — это уравнивание. Бедных с богатыми. Умных с глупыми. Ленивых с трудолюбивыми. Хороших с плохими. Добропорядочных с преступниками…

Сколько еще нужно социалистических экспериментов наподобие английского, австралийского, канадского, чтобы понять — будет только хуже?.. Мало вам трех? Ну вот еще — до кучи.

После того как в 1974 году в Ирландии у населения было конфисковано огромное количество оружия, количество убийств в стране выросло в несколько раз. Социальный дисбактериоз. Оружейная недостаточность.

То же самое произошло и на Ямайке. Первый закон об оружии был принят в 1967 году. Потом в него семь раз вносили ужесточающие поправки. В результате количество стволов на руках населения стало резко снижаться, а количество убийств с применением огнестрельного оружия, как водится, начало расти. Если в 1973 году совершалось 11,5 таких убийств на 100 тысяч населения, то в 1980 году уже 41,7. Впечатляющие успехи социал-маниловского проекта!.. Еще один прекрасный пример социального дисбактериоза, или, по-иному, оружейной недостаточности.

Между прочим, эту закономерность, это самое противостояние «хорошего» оружия и «плохого» можно пронаблюдать и на российском примере.

В нелегком 1991 году в России вступил в силу закон «О милиции», который существенно расширял права сотрудников милиции по применению оружия. Это была благословенная эпоха отрицания социализма, если помните. Милиции практически разрешили открывать огонь на поражение. А чего жалеть бандита, если разумнее пожалеть борца с бандитизмом? При социалистической власти каждое применение милиционером оружия на поражение вело за собой такую бумажную канитель, такую нервотрепку, что менты порой предпочитали рискнуть жизнью, но не доставать табельный «макаров».

Теперь их жизнь стала подвергаться меньшей угрозе благодаря большей оружейной свободе. В результате с 1991 по 1993 год число убитых милиционерами преступников выросло на 83 %, а раненых — на 110 %. Но самое главное, несмотря на разгул бандитизма в стране, количество убитых милиционеров снизилось почти в два раза — на 41,2 %!

А потом вновь повеяло социальностью и юродивой сострадательностью к социально близким — ушел из правительства Гайдар, пришел Черномырдин, и либерализма (в истинном, а не современно-западном понимании этого слова) стало меньше. Россия повернулась в сторону европейского преступного (то есть выгодного преступникам) гуманизма.

Оперов снова стали дрючить за применение оружия. Если в Америке агентам ФБР рекомендовали носить пистолеты с большим количеством патронов в магазине и при стрельбе по цели зарядов не жалеть, то в России, издавна славящейся жалостью к каторжанам, прокуратура опять стала нюхать каждую гильзу. Работники органов на своих сайтах жалуются:

В общем, в результате количество убитых головорезов уменьшилось на 59,4 %, а раненых на 64 %. Но самое печальное, что почти на треть (27 %) выросло число убитых милиционеров. И это было только начало! В период с 1998 по 2000 год число убитых сотрудников милиции подскочило на 79 %, а раненых — более чем вдвое. Сейчас дело дошло уже до того, что счет пошел в пользу преступности, а не государства — так, например, в 1999 году было убито и ранено 1034 милиционера и 771 преступник.

Как пишут в своем криминологическом исследовании доктор юридических наук Даниил Корецкий и профессор Михаил Сильников, «такое положение нельзя признать нормальным. Если государство в лице своих правоохранительных органов контролирует преступность в стране, то «счет потерь» должен всегда быть в пользу властных структур. Если же число милиционеров, убитых преступниками, в два раза превышает количество преступников, убитых милиционерами (а именно так и обстоит дело в России), то это означает явный перевес криминала над властью… Такое поведение [милиции] обусловлено требованиями статьи 12 Закона РСФСР «О милиции», предписывающей сотруднику милиции причинять «минимальный ущерб» правонарушителю».

Вот что такое нарушение оружейного баланса и смещение его в пользу преступного элемента, за что так ратуют социал-сострадатели обоего пола в розовых евроюбках!

И заодно уж затронем и следующий вопрос: а из чего же преступники так ловко убивают милиционеров, ведь пистолеты у нас запрещены, и, значит, преступник может стрелять (по логике запретителей) только из пальца? А вот из того самого, чего у них нет, они и стреляют. И нужды в нем, как видите, не испытывают. Ведут против государства активные боевые действия. И пока побеждают со счетом 2:1.

Всего 36,5 % бандитского оружия, которым они убивают милиционеров, составляют ножи, а почти в половине всех нападений используется самое разнообразное огнестрельное оружие и даже гранаты.

Упомянутые выше авторы приводят весьма показательную табличку — что использует преступный мир во время «боев» с милицией:

Как видите, преступный мир недостатка в оружии не испытывает. Причем использует заводское оружие, включая автоматы Калашникова. А вот самоделки составляют ничтожный процент.

Социалисты-утописты говорят: а вот если мы разрешим еще и гражданское оружие, преступникам будет гораздо легче вооружаться. Это наивно. За последние полвека одних только автоматов Калашникова в мире наштамповано более 50 миллионов штук. А всего, по подсчетам швейцарского Graduate Institute of International Studies, на планете находится 875 миллионов единиц ручного огнестрельного оружия. Это океан, который «запретить» невозможно: он уже существует. И существует масса «механизмов», которые из этого океана черпают и канализируют вычерпанное, нелегально переправляя оружие (например, нелицензионные китайские «ТТ» или «калашниковы») через границы и океаны. Мир наводнен оружием и деньгами. И пока это так, люди, нуждающиеся в оружии и имеющие деньги, проблем испытывать не будут. А законопослушные граждане будут.

Еще раз: оружие невозможно «изобрести обратно» — оно уже есть. И его по всему миру — сотни миллионов единиц, на много порядков больше, чем нужно преступному миру, который черпает из этого океана чайной ложечкой по мере необходимости. Ну добавится в этот океан еще кружка гражданского оружия. Что это изменит?

Это Америка, сынок. И это тоже…

В начале прошлой главы мы говорили о том, что сравнивать нужно сравнимое — одну страну до и после вооружения/ разоружения или одну страну с разными законами об оружии в разных ее частях. Доселе мы делали сравнения первого типа — хронологические. А теперь проведем пространственные. Соединенные Штаты Америки для этого — самое лучшее место: у нас в наличии одно государство с поразительным разнообразием оружейных законов.

Для начала пролетим над страной на бреющем полете и обозрим сие оружейное пространство, так сказать, в целом. Можем мы это сделать? Мы можем это сделать легко! У меня есть крылья. И я сейчас возьму вас за шкирку в свои цепкие когти и пронесу над всей страной, как ангел небесный — белый, легкий и добрый. Пронесу аккуратно, слегка поклевывая в затылок — для вразумления. Подставляйте воротник и приготовьтесь: взлетать будем без разбега…

Оружие в Америке есть в каждой второй семье. Что это означает в конкретных цифрах? В 2008 году население страны составляло почти 304 миллиона человек. А количество стволов на руках у населения к тому времени перевалило за 270 миллионов. При этом домохозяйств в Америке 112 миллионов. То есть по два с небольшим ствола на семью. Но учитывая, что в некоторых штатах и городах законы запрещают оружие и что многие семьи оружия боятся и не вооружаются принципиально, на оставшиеся «вооруженные» семьи приходится по 3–4 ствола. В среднем. А у некоторых любителей бывает по десять.

Как это отражается на обществе? Если почитать либерал-демократические (то есть доминирующие на информационном фронте США) издания, впечатление сложится тяжкое. «Оружие есть ужасная бяка и страшная опасность для нации» — вот рефрен демо-шизо-прессы. Но есть в Америке и серьезные люди, не зараженные вирусом прекраснодушной поверхностности. Люди, которые этот вопрос изучают с цифрами и сводными таблицами в руках, используют скучную статистику Минюста и ФБР и пишут статьи в специализированных изданиях, которые никто из «поверхностных» не читает.

Вот, например, доктор Дэвид Мастард обнародовал в Journal of Law and Economics результаты исследования, которое показывает: в штатах, где гражданам позволено носить оружие, число убийств полицейских ежегодно сокращается на два процента.

А профессор Джон Лотт выпустил книгу с весьма характерным названием «Больше оружия — меньше преступлений», в которой на основе статистического анализа пришел к выводу, что инъекция в общество легального оружия при прочих равных условиях уменьшает насильственную преступность. «С каждым годом действия закона о скрытном ношении пистолетов и револьверов, — пишет Дж. Лотт, — уровень убийств снижается на 3 %, изнасилований на 2 %, грабежей более чем на 2 %».

Это что касается плюсов легального оружия. А минусы? Есть ли они? Их нет. Наличие в обществе легального оружия ни к каким отрицательным последствиям не приводит, утверждает автор, потому что легальное оружие в противоправных действиях практически не используется. В США при совершении преступлений легальное оружие используется только в 0,2 % случаев.

Мастард с Лоттом в своих выводах не одиноки. В 1992 году прокурор Дэвид Коуп написал книгу, признанную бестселлером года. Она называется «Самурай, Джентльмен и Ковбой». В книге автор рассматривает опыт «вооруженных» стран типа Швейцарии, Норвегии и Израиля и стран, разоруживших свое население перед лицом преступности. К каким же выводам пришел Коуп после изучения мировой статистики? А вот к каким:

Едем дальше…

В девяностых годах два исследователя написали весьма интересную книгу… нет, не об оружии. А об исследованиях противников оружия. Ведь прогибиционисты тоже пишут книги. И тоже приводят какие-то цифры и статистику, как бы доказывающую, что оружие есть бяка и от него умирают. На домохозяек и выпускников американских университетов это действует сильно: анализировать цифры напуганные гуманитарии не в состоянии, так как базовых знаний не имеют и все сужденья черпают из газет. Короче говоря, заинтересовавшись этим явлением — существованием «оружейных креационистов», — М. Герц и Г. Клерк решили изучить их систему аргументации, а также практику вооруженного сопротивления, которое граждане оказывают преступникам.

Нельзя сказать, что это исследование пользовалось шумным успехом у публики: для этого оно было скучным и местами трудным для понимания, ввиду применения таких терминов, как «кластеризация», «уровень телескопирования» и «перекрестная обработка таблиц». Но специалисты сие исследование оценили. Даже Марвин Вольфганг его похвалил. А кто такой этот Вольфганг?

Марфин Вольфганг, пожалуй, самый ярый противник оружия. Настолько ярый, что готов, по его собственному признанию, «ликвидировать все оружие, включая полицейское». Так вот, прочитав монографию Герца и Клерка, он написал в специализированном криминологическом журнале статью с характерным названием «Дань уважения взглядам, которым я противостоял». В этой статье Вольфганг заявил буквально следующее:

На этом можно было бы поставить точку, но немного задержаться на фундаментальном труде этих двух авторов мне представляется необходимым. Просто приведу оттуда несколько характерных цитаток.

У меня к вам просьба: прочитайте эти цитаты еще раз, пожалуйста. И обдумайте каждую. А уже потом приступайте к дальнейшему чтению. Потому что эти цифры развенчивают большинство оружейных мифов, таких, например, как «женщине пистолет все равно не поможет» или «если уж достал оружие — стреляй».

Ну, что? Сверху страну американскую обозрели, картина получилась неплохая. Теперь давайте возьмем лупу и попробуем изучить детали этого впечатляющего полотна. Тем более что Соединенные Штаты — государство весьма мозаичное. Где-то оружие вообще запрещено под страхом уголовного наказания, как, например, в Нью-Йорке, а где-то продается так же свободно, как гуталин, и не требует ни лицензии, ни регистрации. А зачем гуталин регистрировать? Есть и промежуточные варианты: кое-где для того, чтобы купить ствол, требуется прослушать четырехчасовой курс по технике безопасности и продемонстрировать навыки обращения с оружием. (Как правило, навыки элементарны — не требуется попадать со ста метров белке в глаз, а нужно просто уметь снарядить магазин и попасть с трех метров в ростовую фигуру. Большего простому юзеру, собственно говоря, на практике и не понадобится. А перечисленное может сделать каждый.)

Поэтому американец, который собрался со своим любимым пистолетом пересечь Америку на своем любимом «Кадиллаке», должен этот факт учитывать, чтобы не поиметь неприятностей. Ведь в каждом штате — свой закон, а штатов — пятьдесят. Попробуй-ка, выучи!..

Скажем, в Вермонте человек может носить пистолет, ничем не заморачиваясь. Ну, это же его вещь, легально купленная в магазине. Как можно запрещать человеку пользоваться собственным имуществом?.. А вот в Нью-Гемпшире купить ствол можно, а носить нельзя.

При этом один штат может признавать оружейные лицензии, выданные другим штатом, а может не признавать (и тогда гостю из другого штата нужно выправлять так называемую «гостевую лицензию). При этом признание сегодня может действовать, а завтра быть отозванным. Чемпионами по признанию чужих лицензий являются Индиана и Мичиган — там автоматом признаются лицензии, выданные во всех других штатах. Флорида, имеющая положительный опыт легализации оружия, также признает лицензии трех десятков штатов.

Вообще, в оружейных законах Америки сам черт ногу сломит!.. В одном штате запрещено открытое ношение, а разрешено скрытое. Переехал формальную границу с пыльным плакатом «Добро пожаловать в Кентукки» — будь добр переложить свой кольт из открытой кобуры, висящей на поясе, в оперативную подмышечную или поясную, но прикрытую полой пиджака или футболкой. В некоторых штатах пистолет в машине можно перевозить открыто на пассажирском сиденье. А где-то — только в багажнике…

Поэтому люди, пишущие о проблеме, по строгости оружейных законов разделяют всю пригоршню штатов на четыре больших группы.

В первую группу входят штаты, в которых лицензию не выдают. Это (на момент написания книги) Висконсин и Иллинойс. В этих штатах долгое время правили демократы, поэтому права граждан оказались ущемленными.

Вторая группа штатов относится к категории «могут выдать», то есть выдача оружейных лицензий здесь носит заявительный характер: жители этих штатов пишут челобитную барину с просьбой разрешить им защищать себя и своих детей. А барин уже думает, разрешить или нет. А то, глядишь, человечек-то ненужный, пусть преступный молох пожирает его беспрепятственно. Разумеется, подобные законы, ставящие права граждан в зависимость от конкретного бюрократа, являются весьма взяткоемкими, то есть в них изначально заложена коррупционная мина. Не будем говорить худого слова о славящейся своим законопослушанием Америке, но внимательными людьми давно подмечено: в подобных штатах, как правило, почему-то вооружены только богатые люди. А остальные практически брошены на произвол судьбы.

Самое забавное состоит том, что в этих штатах порой законодательно оговорено, что оружие может выдаваться лицам, которые связаны с переноской больших ценностей. То есть Законодатель соглашается: да, если человек просит пистолет для защиты бабла и имущества, мы ему дадим ствол. А если он хочет защитить свою жизнь или жизнь своих детей — пусть идет лесом…

К этой группе штатов относятся Нью-Джерси, Нью-Йорк, Род-Айленд, Гавайи, Массачусетс, Коннектикут и некоторые другие.

В третьей — самой многочисленной — группе штатов оружейное законодательство действует по уведомительному принципу: гражданин уведомляет власти, что желает приобрести ствол, и власти обязаны выдать ему лицензию, если он не судим, не наркоман и т. д. Иными словами, достоин человек оружия или нет, здесь решает не чиновник, а закон. И решение исполнительной ветви власти всегда можно оспорить в судебной.

Такой порядок действует в Техасе, Нью-Мексико, Мичигане, Арканзасе, Флориде, Небраске, Пенсильвании и других штатах.

Наконец, четвертая группа — это штаты со свободным ношением оружия: Аляска, Монтана и Вермонт. Самые лучшие штаты Америки! Никаких лицензий и разрешений. Купил и носи. Единственная проблема — нельзя вывезти свой ствол в другие штаты, даже в те, где разрешено ношение оружия, поскольку нет никакой бумажки о том, что твой ствол законен. Разве что кассовый чек сохранять. Шутка. На такой случай житель Аляски может получить специальную бумажку о том, что оружием владеет законно. Но в самом штате, повторюсь, никакие бумажки ему не нужны. Любопытно, что в этих весьма либеральных (в хорошем смысле этого слова) штатах оружие могут покупать и носить даже приезжие.

Вот такая законодательная пестрота… И как же все это сказывается на общественном порядке?

Однажды в российской Государственной Думе выступал князь Дундук... простите, оговорился... один важный генерал МВД, который докладывал депутатам, что вооружать население пистолетами ни в коем случае нельзя. Одним из аргументов генерала был следующий: в Америке поигрались в свободное ношение оружия, а теперь потихоньку сворачивают эту практику. Так сказал важный генерал.

И это не было ошибкой.

Это была ложь. Потому что так ошибиться невозможно. Ибо динамика вооружения в США прямо противоположная!

На протяжении всех последних десятилетий американцы не сворачивали, а расширяли оружейную свободу. И процесс шел по нарастающей, лавинообразно, носил едва ли не взрывной характер. Судите сами.

1986 год. В Америке всего девять «вооруженных» штатов (последние две категории в нашей классификации — «покупать можно свободно, без ограничений» и «власти обязаны выдать разрешение на покупку по первому требованию»). Во всех остальных штатах оружие иметь либо запрещено, либо нужно унизительно выпрашивать разрешение у властей, каким-то образом обосновывая перед бюрократами необходимость в пистолете. То есть право на самооборону отнято у граждан и приватизировано бюрократией.

1990 год. Количество «правильных» штатов увеличивается до 16, а «запретительных», соответственно, падает до 34.

1995 год. Ситуация переламывается. Теперь в игре ведет команда «вооруженных штатов Америки». Счет 29:22 в пользу справедливости и конституции.

2006 год. Прогибиционизм в США безнадежно проигрывает. В стране уже 39 вооруженных штатов.

Причем ситуация меняется не только количественно, но и качественно: в лохматом 1986 году в США было аж 15 полностью «запретительных» штатов и 26 «практически запретительных». Разделив одно на другое, получим 0,58. А в 2006 году в благословенной Америке осталось только 2 полностью запретительных штата и 9 «наполовину запретительных». Делим, получаем 0,22 и понимаем: не только абсолютное число плохих штатов снизилось, но и «коэффициент запретительности», придуманный нами и характеризующий «уровень прогибиционизма», тоже упал.

Душа отдыхает!..

Вы не утомились от чисел? Тогда, чтобы не засыпать вас цифровой шелухой от семечек, преподнесу вам наглядный торт в виде симпатичных диаграмм, один взгляд на которые объясняет все лучше, чем полпуда мелких циферок.

Почему такое происходит? А потому, что право на оружие закреплено в американской конституции… И потому, что США — страна эмигрантов, то есть государство, активно экспортирующее преступность, которой нужно противостоять. И, наконец, потому, что за права граждан в Америке борются такие организации, как Национальная стрелковая ассоциация, насчитывающая более чем вековую историю (создана в 1871 году). Именно ее активистам страна обязана целым рядом убедительных побед на оружейном фронте.

Помните историю с Флоридой, на которую, благодаря помощи американских леваков, Кастро напустил целый рой кубинских уголовников? Когда этот несчастный штат захлебнулся в крови и горячей кубинской сперме, власти Флориды сбили вал преступности, обеспечив население пистолетами. Флорида из штата с системой «могут разрешить человеку иметь оружие» стала штатом с системой «обязаны разрешить». Это случилось в 1987 году.

За десять лет уровень убийств во Флориде упал на 36 % (в среднем по Америке остался практически прежним). А самое интересное в том, что, разрешив гражданам носить по улицам пистолеты, власти Флориды снизили уровень убийств, совершаемых при помощи пистолетов, на 41 %. В то время как в остальной Америке этот уровень в среднем вырос на 24 %.

Посмотрите на диаграмму, найдите там 1987, «флоридский», и следующие за ним годы. Они переломные, не правда ли? Именно успешный опыт Флориды заставил власти других штатов начать многолетнюю войну за вооружение. И всего через шесть-семь лет количество «вооруженных» штатов выросло вдвое и продолжало расти дальше. А количество оружия почти сравнялось с количеством населения.

Каковы же результаты этой «гонки вооружений»? Этого оружейного половодья?.. Ведь оружие — стреляет!.. Американские левые предрекали, что вал насилия захлестнет страну, если дать хорошим людям оружие, потому что хорошие люди — на самом деле плохие, они давно замышляют какое-нибудь преступление, им только пистолета не хватает, чтобы осуществить задуманное. Но вышло все совсем наоборот, как это всегда бывает с предсказаниями социалистов. И в микромасштабе, и в макро. Сначала посмотрим в малом масштабе. Так сказать, опустимся на землю…

Возьмем штат Мичиган. Там отвинтили оружейные гайки, упростили получение разрешения на скрытое ношение оружия. И народ потянулся за стволами. Зачем? А на всякий случай! Мало ли, случаи ведь разные бывают. Пистолет не такой уж громоздкий предмет, можно и прихватить с собой, отправляясь в гости или за хлебом. Своя ноша, как говорится, не тянет. Лучше иметь лишний предмет, когда он не нужен, чем не иметь нужный, когда он жизненно необходим. Простая житейская логика нормальных (не просоциалистиченных на всю голову) людей.

С 2001 по 2007 год количество носимых пистолетов в Мичигане выросло в шесть раз, а число смертей от огнестрельного оружия уменьшилось. Нас-то с вами это уже не удивляет после всего прочитанного, а вот мичиганская полиция не такая грамотная, как мой читатель, там подобному результату сильно удивились:

Но не везде полицейские такие глупые, как в Мичигане. Есть в Соединенных Штатах места иного сорта, где власти никаких колебаний и оружейных комплексов не испытывают. Скорее, наоборот. Таков, например, город Кеннесо в штате Джорджия, который очень не любит посещать либеральная американская пресса, ибо город сей противоречит социал-демократическим представлениям о том, как должен быть устроен мир.

В этом Кеннесо уже более четверти века действует закон, согласно которому каждый домовладелец обязан иметь как минимум одну единицу огнестрельного оружия. Закон был принят в 1982 году, и с тех пор город стал одним из самых вооруженных и потому спокойных городов в США. За первый год действия закона число насильственных преступлений здесь упало на 74 %, а на второй год действия закона — еще на 45 %. По какой-то загадочной (для социалистов) причине преступники отсюда мигрировали, как из послевоенной Одессы.

Теперь вы понимаете, почему за четверть века ни одно либеральное издание ни разу не написало про город Кеннесо? Ведь с точки зрения левых, люди — выродки, которым доверять нельзя. А тут вдруг жизнь поколебала эту их теорию. Обидно! Все левое мировоззрение, которое строится на представлении о скотскости человеческой натуры и необходимости жесточайшего контроля Старшего Брата над людской мразью, может разбиться при ударе о Кеннесо.

Примечательный факт: с 1982 по 1998 год в городе произошло всего три убийства. Чем же убивали людей преступники? При таком обилии оружия, наверное, в ход шел огнестрел?

Отнюдь нет! Двое из трех убитых были зарезаны. Легальное оружие в преступлениях не участвует.

Анализируя опыт Кеннесо, американский политик консервативного толка Чак Болдуин рассказывал:

Именно так и работает гражданское оружие. Оно наводит порядок, не стреляя. Или практически не стреляя. Просто одним фактом своего наличия. Точнее, общей известностью этого факта.

Вот еще историйка… Когда к одному из техасцев приехали дальние родственники из Нью-Йорка, их дочь решила пойти поздно вечером на танцы.

— А это не опасно? — спросили хозяина нью-йоркские родители девушки.

— Что вы! Тут ведь у каждого оружие! Поэтому гулять можно совершенно спокойно, где угодно и в любое время. Любой с удовольствием применит пушку на законных основаниях, чтобы защитить себя или вашу дочь.

Глупые куклоподобные женщины вкупе с женоподобными мужчинами социалистической ориентации полагают, будто оружие делает жизнь опаснее. Они думают, что кругом — психи. А кругом — нормальные люди. Такие же точно соседи, обыватели. Хороших людей больше, чем плохих. Да вы и сами это знаете! Ну, сколько преступников — допустим, убийц — вам встретится среди первых же ста встречных прохожих? Да ни одного! И из тысячи ни одного! Преступления совершают очень редкие люди. Преступников — подавляющее меньшинство. А большинство прохожих на улице — обычные граждане. Только сейчас, когда они видят, что кого-то убивают, они проходят мимо, потому что у них нет инструмента для помощи человеку, попавшему в беду. Невозможно забить гвоздь в стенку голыми руками — нужен молоток, инструмент. И для того, чтобы помочь жертве, которую убивают ногами два обдолбанных хулигана, тоже нужен инструмент. Потому что идти на обдолбанных с голыми руками — значит становиться второй их жертвой. А вот идти на них с пистолетом — значит спасти первую еще недобитую ими жертву.

Люди легко приходят на помощь друг другу, если им это ничего или почти ничего не стоит. Разве вы не ответите прохожему, который час? Не дадите девочке рубль, которого ей не хватает на мороженое?.. Не подскажете незнакомцу, как найти нужную улицу?.. Не подкинете перелетевший через забор мяч играющим в футбол пацанам? Вы это сделаете! И уж тем более поможете, если речь идет не о мелочи, а о чьей-то жизни. Если, конечно, сможете. А с пистолетом это сделать на много порядков проще, чем голыми руками, не так ли? С автоматическим пистолетом это получится автоматически.

Чем больше оружия у хороших людей — тем спокойнее жизнь.

А вот отсутствие оружия влияет на криминогенную обстановку весьма пагубно. В России, как известно, довольно суровый оружейный закон. Поэтому оружия в стране — мизер. Во всяком случае, по сравнению с Соединенными Штатами. Там сотни миллионов стволов на руках у людей, а у нас — единицы миллионов. В России налицо явная оружейная недостаточность, социальный дисбактериоз. Тяжелая болезнь общества. Что показывают анализы?

А вот полюбуйтесь: в Америке, где гражданского оружия в двадцать раз больше, чем в России, относительный показатель огнестрельных убийств всего в два раза превышает российский. Даже меньше, чем в два раза, — на сто тысяч населения в США от пули погибает 3,6 человека, а у нас 2 человека. Казалось бы, мы можем радоваться, у нас меньше убивают?.. Нет! Потому что вообще всех убийств в России совершается в четыре раза больше! И это при том, что население у нас вдвое меньше, чем в Америке. Вот вам пища для раздумий. Что лучше — когда убивают меньше, но огнестрелом, или когда убивают больше, но чем под руку подвернется?

..А теперь, как я и обещал, возвысимся до макромасштаба, поднимемся с земли в небо и окинем орлиным взглядом Штаты целиком. К чему привело массовое затопление страны гражданским оружием?..

В 1993 году в США (если вы не поленитесь и еще раз взглянете на диаграмму на странице 198, то сами это увидите) «запретительных» штатов было вдвое больше, чем «разумных»: 33 против 17. А число криминальных инцидентов, совершенных с участием огнестрельного оружия, составляло 1 054 820 случаев. (Не путайте с убийствами.)

Прошло десять лет. «Запретительные» штаты теперь проигрывали «разумным» с разгромным счетом 14:36. Оружия в стране стало просто море. А число преступных инцидентов с его применением упало до 366 840. В три раза!

И в процентном отношении произошло то же самое: в 1993 году, при запрещенном огнестреле, в стране совершалось 11 % насильственных преступлений с применением оружия (от общего числа преступлений). А вот когда оружия стало больше, этот процент упал до 7 %. Почему? Потому, что для преступника ствол — не средство для убийства (за убийство на электрический стул могут посадить), а средство запугивания безоружной жертвы для извлечения из нее легких денег, чтобы не работать. А если жертва вооружена, соваться на нее со стволом — искать смерти. А болезненная смерть — не равноценная замена легким деньгам, согласитесь. Пришлось переквалифицироваться.

Наконец, аналогичный вышеприведенному результат мы имеем и по убийствам. Если в 1993 году в США огнестрелом убивали 5,9 человека на сто тысяч населения, то в 2003-м — всего 1,9. Вот это и называется: излечение социального дис-бактер-р-р-х-р-р-р.

Ну да, прямо на полуслове иголку с пластинки снял. А что? Нельзя? Почему? Это же моя книга! Захотел и оборвал песню на полуслове. Хозяин — барин. Захочу и вообще дописывать книгу не стану! Будете тогда горько плакать, уткнувшись в пустые страницы и жалея о потраченных деньгах.

Короче, возникло у меня желание о другом вам пропеть. И даже не спрашивайте, почему, — все равно отвечу. Мне же не трудно, тем более что ответ прост: услышал я внутри своей головы голоса. Голоса эти мне знакомы, я их всю жизнь слышу. Это кричат, и визжат, и мечутся изгоняемые мною социалистические бесы. Визжат они везде, где появляюсь я либо мой светлый образ. Они визжат, а я запоминаю все, что они провизжали. И бережно храню все их вопли в твердой памяти, чтобы при случае предъяву кинуть. Вот сейчас, например, я буквально слышу, как социалисты разноголосо, но неизменно визгливо голосят:

— То Америка! У них столетняя оружейная культура. А мы в России живем. Мы убогие! У нас-то культура откуда?..

Это частый «аргумент». Очень частый. И когда я слышу про оружейную культуру, моя рука тянется к пистолету…

Оружейный культуризм

Если бы я был глупый человек, я бы сказал: да что вы, ребята! да в России — вековые оружейные традиции!.. Вспомните хотя бы рассказ Чехова «Мститель». Он начинается так:

Ничего не говорит нам Антон Павлович Чехов о том, как Федор Федорович Сигаев ходил в наркологический диспансер, а потом в психиатрический, а потом в районную поликлинику, а потом в фотоателье, чтобы сделать себе дагерротип «три на четыре» для будущей оружейной лицензии, а потом в сберкассу для оплаты государству сбора за возможность реализовать свои права, а потом в околоток для получения вышеупомянутой лицензии. Ничего этого не было. Просто положил Сигаев в карман деньги — и пошел в магазин за стволом.

Тут Чехов прав — шпилечные револьверы Лефоше к его времени уже безнадежно устарели. Впрочем, о револьверах и пистолетах я еще намерен сказать пару слов «не для протокола», а пока дослушаем приказчика и внимательно присмотримся к ассортименту оружия в русском магазине до революции…

Оно, конечно, так — правительство всегда во всем виновато. Но царское правительство по своему либерализму ни в какое сравнение не идет с большевистским и даже нынешним, согласитесь. Особенно в области оружейного законодательства.

До 1906 года гражданин российской империи мог зайти в лавку и купить себе понравившийся «браунинг» или недавно появившийся на рынке красивый трехлинейный семизарядный револьвер системы бельгийского оружейника Леона Нагана. Цены были на разный вкус и кошелек, как верно отметил Чехов. Были револьверчики для бедноты по цене 5 рублей и даже 2 рубля, но хорошие модели стоили, конечно, гораздо дороже. Знаменитый «парабеллум» — 40 рублей, не менее знаменитый «маузер» — 43 рубля.

Это много или мало?

Для сравнения: в 1905 году слесарь в Санкт-Петербурге зарабатывал за день 1 рубль 82 копейки, а ситный хлеб стоил 4 копейки за фунт (см. Рыкачев А. «Цены на хлеб и труд в С.-Петербурге за 58 лет». Вестник финансов. 1911. № 31). То есть рабочий-металлист за день-два работы мог купить себе плохонький револьвер отечественного производства.

После революции 1905 года царское правительство, испугавшись народа, стало закручивать оружейные гайки. В одном только 1906 году у россиян были изъяты десятки тысяч стволов. Правда, в основном это были военные образцы оружия, а маломощное оружие самообороны — короткоствольные револьверы и дамские «браунинги» не изымались и не только продолжали продаваться без ограничений, но и высылались заказчикам по почте наложенным платежом.

Кстати, любопытный момент… Сейчас только безграмотный человек назовет пистолет револьвером, а револьвер пистолетом. Все знают: пистолет — он плоский такой, с патронами в рукоятке, а револьвер — с барабаном. Но вот в начале XX века в языке еще не произошло четкого разделения понятий, что видно по литературе той эпохи, — авторы используют слова «пистолет» и «револьвер» как синонимы, чередуя их через строчку при описании одного и того же оружия. Это можно встретить и у Бабеля, и у Катаева, и у Булгакова, и в официальных документах, например, послереволюционных удостоверениях на право ношения оружия.

Причина ранней синонимичности в том, что револьвер эволюционно произошел от пистолета. Вспомните дуэльные пистолеты начала XIX века. Длинные, тяжелые, но при этом однозарядные. Унитарный патрон еще не был изобретен, и пистолеты заряжались долго, с дула — сначала засыпался порох, потом заталкивался войлочный пыж, затем заколачивалась пуля. «Стучит о шомпол молоток, в граненый ствол уходят пули», — так Пушкин точными мазками обрисовал сцену дуэли Онегина с Ленским. Долгий процесс! Для дуэли еще ничего, а в бою перезарядить уже не успеешь — разок стрельнул, а дальше саблю доставай, ее заряжать не надо…

Чтобы повысить скорострельность, пистолеты иногда делали двуствольными. Потом появились и шестиствольные (!) конструкции. Стволы вращались, и чтобы произвести выстрел, нужно было вручную повернуть ствольную батарею, поставив очередной ствол напротив курка. Чувствуете, это уже почти револьвер!..

Затем эволюция укоротила пять стволов из шести, превратив их в барабан, который, вращаясь, поочередно подставлял патроны под курок, располагая их напротив ствола. Конструкция стала менее громоздкой. И это уже был не шестиствольный пистолет, а пистолет с барабаном. То есть револьвер. А потом появились пистолеты не с круговой, а с магазинной (как у винтовки) подачей патронов. Так эволюционные ветки ручного оружия окончательно разделились.

Слово «револьвер» появилось позже слова «пистолет», и какое-то время они шли ноздря в ноздрю, будучи синонимами. И понятно почему: всю вторую половину XIX века на планете царил только револьвер, а пистолеты практически вымерли, казалось, навсегда. Но потом они возродились вновь в более прогрессивном исполнении (патроны в рукоятке плюс автоматика перезарядки) и властно вытеснили револьверы из экологической ниши ручного оружия. На сегодняшний день револьверы являются тупиковой ветвью пистолетной эволюции и считаются морально устаревшим оружием, у которого, однако, до сих пор существуют поклонники — как у ретроавтомобилей.

И еще один любопытный момент: в начале ХХ века, до окончательного разделения понятий, правильное произношение слова «револьвер» требовало ударения на второй слог — ревОльвер. Именно так велели произносить это слово словари русского языка. И только в двадцатых годах словари смягчились и стали допускать в качестве «тоже правильного» простонародное ударение — на последнее «е». Которое потом так же эволюционно вытеснило первое произношение.

Для чего я вам все это рассказал? К чему был весь этот экскурс в конец XIX века, в эпоху оружейной свободы?.. Не для того ли, чтобы показать глубокие корни оружейной традиции и культуры нашего многострадального народа?

Нет, не для того.

А исключительно в общеобразовательных целях. Не более. Так как в доказательстве существования оружейной культуры в нашей стране я не нуждаюсь. Поскольку никакой оружейной культуры, присущей нации в целом, не существует. И когда вам говорят об оружейной культуре американцев, знайте: вас обманывают. Точно так же, как обманывают, говоря о культуре чаепития японцев или китайцев.

Поясню…

Помните, в разговоре о национальном менталитете я приводил в пример радугу? Мол, на расстоянии всегда можно сказать: вот тут фиолетовый цвет, а здесь синий. Но при ближайшем рассмотрении возникают трудности, поскольку никаких резких переходов между цветами в радуге нет. И когда мы рассматриваем общество, то должны не «бить по площадям», а внимательно смотреть на основной материал, из которого это общество, собственно говоря, и состоит, — на людей. И тогда вся эта легендарная «общная» культура самым таинственным образом исчезает, растворяется. Что толку рассуждать о японской машиностроительной школе, превосходящей российскую, если русский танк запросто сделает любой японский внедорожник в части проходимости? На конкретные модели надо смотреть, а не рассуждать «вообще».

Есть в Китае чайная церемония? Есть!

А обладают ли китайцы чайной культурой? А вот на этот вопрос уже так сразу и не ответишь: все китайцы разные. Если китаец родился в Боливии и прожил там всю жизнь, не ведая о чайной церемонии, откуда в нем возьмется «чайная культура»?

Исландцы и норвежцы — традиционные рыболовы. Но если норвежец живет в глубинке и всю жизнь работает лесорубом, откуда у него рыболовецкая культура?

Носителем чайной, оружейной, да и любой другой культуры является каждый отдельный человек, а не нация в целом. Нация в целом — это абстракция. Возьмем тех же «оружейно культурных» американцев. Многие из них оружия боятся и в свой дом оружие не пускают. Соответственно, не умеют им пользоваться. О какой же «американской оружейной культуре» идет речь в данном случае, если американский человек не умеет даже магазин зарядить и не знает, для чего нужна затворная задержка? Это абсолютное бескультурье! Любой русский, которого учили в школе разбирать-собирать автомат Калашникова на время, даст этому американцу сто очков вперед.

У кого выше культура пользования столовыми приборами — у того, кто знает, для чего нужны разнокалиберные ножи и вилочки, и умеет пользоваться устричным ножом или у того, кто всю жизнь лаптем щи хлебал, а вилку видел лишь огромную, на деревянной рукоятке — для раскидывания сена?

Что вообще означает выражение «у них там оружейная культура уже из поколения в поколение передается»? Может быть, биологи нашли какой-то особый ген оружейной культуры, а я прохлопал это важное открытие?

Зайдем с другого боку. О какой сельскохозяйственной культуре, «передаваемой из поколения в поколение», можно говорить, если сто поколений предков Джона были фермерами, сеяли кукурузу, а сам Джон сызмальства уехал в город и стал юристом? И кукурузу он видел только в виде попкорна?..

Если женщина не умеет водить машину, а ее папа и дедушка умели, есть ли в ней культура вождения? Нет. А потом женщина эта закончила автошколу и научилась водить машину, приобрела опыт. И у нее появилась автомобильная культура! Потому что автомобильная культура — это умение обращаться с автомобилем. А что же еще?

Предметная культура есть умение обращаться с предметом. И никакой мистики. Нет никакой «оружейной культуры», как нет «кондиционерной культуры» или «бензопильной культуры». Есть просто умение обращаться с пистолетом, кондиционером или бензопилой.

Хочешь стать культурным — учись. Противники оружия в России говорят, будто оружие разрешать нельзя, потому что культуры оружейной у нас нету. А откуда же ей взяться? Будет оружие — будет культура. Нет оружия — нет предмета, создающего культуру.

Прогибиционисты мечтают, чтобы ребенок начал ходить, не учась ходить, не падая и не набивая шишек. Они, как в старом анекдоте, хотят, чтобы люди сначала плавать научились, а потом уже им и воду в бассейн можно налить.

Нет, дорогие мои олигофрены, так не бывает. Предметной культуре учатся предметно…

Оружие — это не злой демон. Оружие — простой бытовой предмет, которым можно научиться пользоваться, причем гораздо быстрее, чем тем же автомобилем или компьютером.

— А менталитет? Вы забываете про наш национальный менталитет, — снова привычно загундосил хор недалеких бесов. — Наши люди пьют. А наш национальный характер не позволяет нам…

Стоп, ребята!

Если ваш характер не позволяет вам иметь оружие, то при чем тут я и прочие нормальные граждане, чей характер вполне позволяет? Почему я должен отвечать за ваши закидоны? Если вы конченые ублюдки и готовы окружающих пострелять по пустяку, то остальных-то по себе не судите!.. Если кому-то нельзя пить из-за склонности к алкоголизму, вы же не собираетесь всем водку запрещать! Всегда будут люди, которые сядут пьяными за руль. Но это не повод запрещать автомобили. Почему за Иванова-алкоголика должен страдать трезвенник Петров?.. И чей вообще менталитет вы имеете в виду, говоря слово «наш»?

— Национальный менталитет. То есть русских!

— А татарам можно доверять оружие?

— Нет, и татарам нельзя!

— А мордве с удмуртами?

— Нет, нельзя, ведь это все «наши» люди.

— А «наши» — это какие?

— Наши — это бывшие советские, — поправляются прогибиционисты. И правильно делают, что поправляются: у них нет другого выхода, кроме как соскочить с генетической неполноценности русских на их социальный сдвиг по фазе. Во-первых, потому что в России далеко не все русские, а во-вторых, потому что при царе русские люди право на оружие совершенно спокойно имели и никакой генетической неполноценности при этом не демонстрировали.

— И вы, уважаемый автор, тоже совок! Наш с вами менталитет испорчен семьюдесятью годами несвободы. Мы — непроходимые агрессивные совки. И тут без разницы — татарин ты или хохол в смеси с молдаванином. Совок по всем прокатился. И если порченым постсоветским людям дать оружие, они тут же перестреляют друг друга! Вы посмотрите, какие кругом все злые и агрессивные!..

Молчи, совок. Устал я слушать… Ты видишь, я трясу у тебя под носом бумажками? Это билеты на самолет. И на поезд. Я улетаю от тебя, совок. И уезжаю, совок. В те края, где нас, совков, тоже много. Но где мы, совки, уже много лет имеем право на ношение оружия и почему-то до сих пор не перестреляли друг друга…