Здравствуй, оружие!

Массовые расстрелы как причина лево-розовых психопатий

Третьего марта 2009 года информационные агентства передали сообщение об очередном массовом расстреле в США. Он произошел в центре Американской гражданской ассоциации в городе Бингемтон, что в 240 километрах от Нью-Йорка. В ассоциации проходили экзамены на получение гражданства США. Стрельбу по иммигрантам открыл азиат, вооруженный снайперской винтовкой, он подогнал автомобиль к аварийному выходу из здания и заблокировал его, отрезав пути к отступлению. А сам вошел в парадный вход и открыл пальбу по иммигрантам. Ухлопал 13 человек и ранил 26, после чего не то застрелился, не то был убит спецназовцами, которые начали штурм здания (разные источники дают разные версии его кончины).

Кто виноват в описанной трагедии? Ясен перец — оружие! Оно само пошло и постреляло вон сколько народу, прихватив с собой сумасшедшего азиата. Заместитель Барака Обамы — вице-президент США Джо Байден — заявил, что шокирован этим преступлением, призвал помолиться о жертвах и сказал, что «мы все должны подумать, что нам делать с этим бессмысленным насилием».

Весьма характерное заявление для левой администрации. За ним читается недвусмысленный призыв «держать и не пущать». Мы уже знаем, что леваки и прочие моральные уроды используют каждый расстрел, чтобы в очередной раз вызвать дух Большого Брата и еще чуть-чуть подкрутить гайки, еще немного затянуть петлю на шее свободы.

Массовый расстрел? Виновато оружие! Именно так на голубом глазу утверждал, например, лево-либеральный листок «Нью-Йорк таймс» после вирджинской трагедии (о которой чуть ниже): «…Оружие является причиной подобных жертв».

Это мне напоминает анекдот о Ходже Насреддине. У Ходжи украли осла. И все соседи наперебой начали ругать Насреддина за то, что он не привязал осла покрепче, за то, что не запер его в хлеву. Ходжа слушал, слушал эти упреки, после чего спросил:

— Почему вы ругаете меня? А вор, значит, так ни в чем и не виноват?..

А сумасшедший азиат, который пострелял кучу народу, так ни в чем и не виноват? Винтовка виновата?.. Призывы леваков-социалистов, после каждой массовой бойни требующих «наказать оружие», прекрасно иллюстрируют инфантильность, лежащую в фундаменте левого и массового мышления.

Двухлетний мальчик больно стукается лбом об угол стола. И начинает реветь.

— Ах, какой нехороший стол! Вот тебе, противный стол! — говорит мама малыша и начинает шлепать нехороший стол, чтобы ребенок немного успокоился. И, что характерно, тот немного успокаивается. Он отомщен! Стол наказан!

Американскими массовыми расстрелами любят козырять и российские прогибиционисты. Но по своему природному скудоумию почти всегда используют для этого неудачные примеры. Какой же пример массового расстрела является неудачным? Да почти все!

Потому что речь у нас в книге идет о легализации короткоствольного оружия. А массовая бойня обычно производится либо из нелегального оружия, либо из длинноствольного. Вот и в описанном выше случае преступник использовал винтовку, а не пистолет. Хочу напомнить также весьма характерный в этом смысле случай с Тасманийским Волком, который ухлопал 35 человек, а перед тем как устроить бойню, взял с собой, помимо двух винтовок, 12-зарядный пистолет. Но так его и не использовал. Почему?

Да потому что пистолет — это оружие самообороны — самое неподходящее для массовой бойни, которая напоминает маленькую войну. А для войны нужно длинноствольное оружие. Поэтому для массовых расстрелов пистолеты используются относительно редко. В основном маньяки валят народ полуавтоматическими винтовками и дробовиками.

Десятого апреля 2009 года в Кировском районе Новосибирска один сумасшедший дядя открыл из ружья огонь по прохожим с балкона своей пятиэтажки. Убил выходившую из подъезда женщину и ранил мужчину. Когда район оцепила милиция, преступник не стал вступать в переговоры с начальником областного ГУВД, генерал-лейтенантом Сергеем Глушковым, а просто взял и застрелился.

Ну и что после этого случая нужно запретить — ружья, стрельбу или балконы? Ведь ничто из перечисленного само по себе не опасно. Оставим этот вопрос для социалистов, а сами перенесемся в Ростов-на-Дону. В этом красивом южном городе священник Свято-Александрийского епархиального подворья из легального ружья расстрелял всю свою семью (жену и ребенка) и застрелился сам. Ростовские попы выразили мнение, что их коллега внезапно сошел с ума. Что теперь нужно запретить — священников или внезапно сходить с ума?

Характерно, что после этих двух случаев никому из российских прогибиционистов отчего-то не пришло в голову потребовать запрета ружей в России. Однако массовые расстрелы в США из дробовиков наши запретители почему-то используют в качестве антипистолетного аргумента: «Смотрите, что в Америке творится! Вы хотите, чтобы и у нас такое было?»

А вот что творится у нас:

Что будем запрещать? Госнаркоконтроль?

В 2009 году майор милиции по фамилии Евсюков устроил в московском супермаркете массовый расстрел. Но после этого случая отчего-то никому и в голову не пришло потребовать запретить милицию или хотя бы разоружить ее, запретив ментам носить короткоствольное оружие.

А почему?

— А потому что милицию разоружать нельзя: оружие нужно милиции для противодействия преступникам! — отвечают глупые леваки.

Но именно для этих целей оно нужно и обычным гражданам, разве не так?

— Милиционеров специально обучают обращению с оружием! — хватаются за последнюю соломинку социалисты.

А мне вот страшно интересно, чему же такому обучают ментов, чему нельзя научить нормального человека?..

На этот риторический вопрос я отвечать не буду. На него уже ответил в моем «живом журнале» один сотрудник милиции, пожелавший остаться неизвестным:

— В принципе, ничему такому уж трудному не учат. Вначале идет теория (внутренняя баллистика, внешняя баллистика, явление выстрела, деривация, устройство пистолета Макарова, меры безопасности при обращении с оружием), а затем на протяжении всей службы постоянно практикуют в стрелковом тире. У нас, например, выдают четыре патрона — и вперед, выполнять первое упражнение Курса стрельб. Норматив: одно попадание — оценка «два», два попадания — тройка, три — четверка, четыре — пятерка. Расстояние 25 метров. Есть до хрена сотрудников, попадающих один или ноль раз.

Американские исследователи отмечают, что гражданские лица зачастую пользуются оружием лучше профессиональных полицейских — они чаще и точнее стреляют. Потому что для полиции стрельба в тире — это нудная обязанность, а для гражданского — фан.

Так что болтовня об особой одаренности и моральности постовых ментов, грызущих семечки и вымогающих пятисотенные купюры у нелегалов, просто смешна. Однако этим дебилоидам в форме государство дает автомат, а законопослушному кандидату наук или менеджеру не доверяет даже пистолет. Вы видите в этом логику?

Короче говоря, рассуждать о запрете пистолетов, аргументируя это массовой бойней, произведенной из помпового ружья, так же глупо, как говорить о запрете велосипедов после наезда автомобиля на пешеходов.

Кстати, об автомобилях… 24 февраля 2009 года некий Сергей Биба в знак протеста против «чиновничьего произвола» преступно завладел автомобилем (выкинул из салона «шевроле-ланос» таксиста) и целенаправленно поехал давить студентов возле МГУ, потому что «из них вырастают чиновники». Хорошенько разогнавшись, Сергей Биба вылетел на тротуар и сбил 16 человек. Среди пострадавших оказались, кстати, не только студенты, но и одна взрослая тетенька — американка, профессорша Колумбийского университета, а значит, наверняка левая либералка и противница оружия, которое так часто стреляет в американских университетах. Интересно, после этого случая у нее не возникло мыслей о запрете автомобилей?

Кстати, а действительно, почему после этого ужасного случая в России от наших гудковых — чекалиных не раздалось криков о запрете личных автомобилей? Это весьма любопытный вопрос! И с ним нужно разобраться…

Каждый год на дорогах России гибнут примерно тридцать тысяч человек. Запретив иметь легковые автомобили в личном пользовании и заменив их общественным транспортом, мы бы могли спасти более двух третей от этого числа. Двадцать тысяч жизней! Почему же мы не слышим голосов, требующих запрета машин? Это было бы весьма логично: ведь личные автомобили только убивают и калечат, а гражданское оружие спасает жизни и здоровье (легальное оружие практически не участвует в преступлениях, но зато помогает их предотвратить). Так что же логичнее запретить? Однако у прогибиционистов с логикой плохо. Их сознание мифологично, а то и отдает мистикой. И их «аргументы» тоже из области потустороннего:

— Машины созданы для перевозки людей, а пистолеты специально придуманы для убийства!

Вообще-то, пистолет создан для совершения преступления не больше, чем половой член для изнасилования. Этот «аргумент» — чистое порождение оружейной фобии и одно из самых ярких свидетельств болезни. Тем не менее далее спор между прогибиционистами и не очень грамотными защитниками оружия переходит в область чистой вкусовщины, то есть подбора дефиниций. Одни называют пистолет «приспособлением для убийства», другие «устройством для стрельбы». И все это выглядит смешно, поскольку не имеет никакого отношения ни к чему. Потому что дефиниция не есть аргумент в споре — определение можно любое придумать. Зачем вся эта софистика, если вышеприведенный «аргумент» социалистов элементарно разбивается простым вопросом:

— Ну и что?

Действительно, пусть кто-то назвал пистолет «инструментом, специально предназначенным для убийства». Ну хочется человеку так определить пистолет! Имеет право. У нас свобода слова, в конце концов. Хоть горшком назови. И что с того? На основании этой болтовни пистолеты в личном пользовании запрещать?.. А другой человек определит пистолет как «средство для спасения жизни». Тоже имеет право. И на этом основании пистолеты разрешать?

Социалисты думают, что, прилепив на предмет какой-нибудь ярлык, они могут заменить этим ярлыком аргумент. Вот взяли и сказали, что пистолет «специально предназначен для убийства». А что означает это клеймо «специальности», этот ярлык «предназначения»? Зачем он нужен? И почему вещь с ярлычком должна быть запрещена?

Это все равно что заявить: вещи желтого цвета нужно запретить, потому что они желтые. Смысл? Никакого! Ведь сама по себе желтизна никому не опасна, так же как и сама по себе специализация. «Желтизна» и «специализация» — это просто слова. С тем же успехом можно налепить словесный ярлык «особо ужасная штука» на любой предмет и на этом основании требовать его запрета. Но нас ведь интересуют не ярлыки и не определения, которые подбираются по вкусу, а практический результат. А он известен: личное оружие спасает человеческие жизни. А личные автомобили убивают. Но поскольку они делают это «не специально», а «нечаянно», социалисты против машин ничего не имеют. Социалист — существо поверхностное. Он не смотрит в корень, а довольствуется только листочками ярлыков.

Между тем, по данным исследователей из университета Флориды, оружие в США предотвращает более двух с половиной миллионов преступлений в год. Все эти преступления — изнасилования, убийства, нанесение тяжких телесных повреждений, ограбления и проч. — предотвращаются не стрельбой, а простой демонстрацией оружия. Убивает оружие при этом всего в 0,9 % случаев.

А для совершения тяжких преступлений оружие используется менее чем в 500 000 случаев в год.

Если сложить все жертвы маньяков от расстрелов в школах, университетах, магазинах и кафе за все годы существования Соединенных Штатов, получится величина в тысячи раз меньшая, чем количество жизней, спасенных с помощью легального оружия за один только год!

По подсчетам американских авторов, легальное оружие спасает ежегодно от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч жизней. А автомобили уносят несколько десятков тысяч. Это факты. Реальную опасность представляют автомобили, а вовсе не оружие. А теперь можете ставить клейма и развешивать словесные ярлыки, сколько хотите.

Реальную опасность представляет собой жирная и жареная пища, приводящая к накоплению в сосудах холестерина. Сердечно-сосудистые заболевания — убийца № 1 в развитых странах. Они уносят миллионы жизней в год. Но кто-нибудь выступает за запрет вредной еды?

Реальную опасность представляют собой пищевые и прочие отравления. В 2001 году, например, в США от отравлений погибло 14 500 человек — на два порядка больше, чем граждан от легального оружия.

Реальную опасность представляют падения с разной высоты. В том же году в Америке погибло более 14 тысяч человек, упав со зданий, лестниц, балконов, парапетов и проч.

Но социалисты предлагают наплевать на все прочие опасности и запретить то, что не опасно, и даже напротив — то, что сохраняет жизни, а не уносит их. Только потому, что на оружии висит ими же повешенный ярлык — «предназначено для того, чтобы отнимать жизнь».

Социализм головного мозга, вот как я это называю. И он обостряется после каждого очередного массового расстрела. Хотя от массовых расстрелов людей гибнет каждый год — исчезающий мизер. В 1994/95 учебном году погибло 20 школьников, в 1995/96 – 35 школьников, в 1997/98 – 25 школьников. Много это или мало? Все познается в сравнении. Много ли народу убивает каждый год молния? Берете ли вы всерьез в расчет возможность погибнуть от удара молнии? Нет, конечно. А между тем ежегодно в таких странах, как Россия и США, молния убивает от 100 до 200 человек — на порядок больше, чем массовые убийцы! Но убийцы привлекают внимание, а молнии нет.

Шанс быть раненным массовым убийцей меньше, чем шанс получить травму, споткнувшись о собственную собаку. Центр контроля заболеваний США (CDC USA) опубликовал следующую статистику: каждый год в больницы и госпитали поступают более 86 000 американцев, которые получили травму, споткнувшись о собаку, кошку или другое домашнее животное, включая ослов и попугаев. В 30 % случаев дело кончается переломами, а в 4 % — тяжелыми травмами внутренних органов, требующими госпитализации. Четыре процента от 86 тысяч — это 3440 раненых за год. Столько раненых не наваляли все маньяки за всю историю США! А собаки это делают за год.

Вывод: домашние любимцы опаснее маньяков с оружием. Но боятся люди почему-то именно маньяков. Это как с самолетами — помните, я приводил уже этот пример: они уносят на порядки меньше жизней, чем автомобили. Но шуму каждая авиакатастрофа производит больше, чем десятки тысяч автоаварий вместе взятых.

Мы уже имели счастье на примере Канады и других стран убедиться в том, что запреты на оружие не «отменяют» массовых расстрелов. Скажу больше: массовую бойню можно учинить вообще без огнестрельного оружия!

Китай. В сентябре 2004 года двадцать восемь детей пострадали во время нападения на детский центр города Сучжоу маньяка, вооруженного ножом и самодельной бомбой. Месяцем раньше в Пекине маньяк с кухонным ножом ворвался в детский сад, тогда пострадало восемнадцать детей. А в 2002 году был арестован заведующий детским садом, который подсыпал в пищу детей крысиный яд, тогда пострадало семьдесят детей и два воспитателя.

Япония. Декабрь 2004 года. В школу с ножом ворвался 45-летний сумасшедший безработный, который вдруг решил, что он — марсианин. Две жертвы. Тремя годами ранее некий Мамору Такума устроил в пригороде Осаки школьную резню — переходя из класса в класс, он резал ножом детей. Итог: восемь трупов, тринадцать тяжело раненных. Без всякого пистолета, заметьте. А вот что писало одно из информагентств о ситуации с маньяками в Японии в августе 2001 года: «За нынешнее лето это уже третий случай жестоких нападений, совершенных маньяками.» Как вы полагаете, почему у японских учителей и воспитателей раз за разом не оказывается при себе оружия, чтобы противостоять массовым убийцам? Играют ли здесь роль суровые японские законы об оружии?

Бельгия. Сумасшедший с ножом ворвался в детский сад, убил пятерых и ранил около двух десятков человек. Среди убитых, кстати, двое взрослых воспитателей. Почему у воспитателей не оказалось оружия, чтобы спасти себя и детей, как вы думаете?

Филиппины. Пьяный псих с огромным ножом зарезал девять человек и ранил еще семнадцать. Его никто не остановил.

Мало? Конечно, какой-нибудь соцэнтузиаст может сказать, что с пистолетами эти психи понаделали бы больше трупов. И, как всегда, ошибется. Вот для сравнения табличка с громкими американскими массовыми убийствами, которые совершались огнестрельным оружием:

Обратите внимание, цифры жертв огнестрельного и холодного оружия сопоставимы. А порой без огнестрела удается навалять даже больше трупов.

Корея. 57-летний Ким Де Хан спустился в сеульское метро, достал из сумки 10-литровую пластиковую канистру с бензином, поджег и бросил внутрь подъехавшего вагона. Итог: 198 погибших и несколько сотен с крайне тяжелыми ожогами.

Как видите, маньяку не нужен пистолет. Пистолет нужен законопослушным гражданам, чтобы маньяк не наделал кучу трупов. А жестокие антиоружейные законы только помогают убийцам.

Одним из самых шумных эпизодов в США стал знаменитый Вирджинский расстрел. Он был произведен как раз с помощью пистолетов. Информагентства не сообщили, легальные это были пистолеты или нет, но допустим, что легальные. Разве вроде бы нормальный, а потом внезапно спятивший человек не может использовать легальное оружие для массовой бойни, чтобы потом застрелиться? Ему ведь все равно…

Принимаем такое допущение и переходим к рассказу о Вирджинской бойне…

В 7 часов 15 минут в полицию поступило сообщение из Технологического института о двойном убийстве — в общежитии студенческого городка были застрелены мужчина и женщина. Ровно через 15 минут полиция уже проводила расследование. К девяти часам утра были опрошены свидетели, а трупы сфотографированы, запакованы в мешки и увезены в морг.

В 9:27 все служащие и студенты были оповещены об этом происшествии, а в 9:35 в полицию поступило новое тревожное сообщение. На сей раз о стрельбе в другом конце студенческого городка — на инженерном факультете. Туда немедленно выехала полиция. И обнаружила двери факультета запертыми изнутри цепями.

Оказалось, двери запер маньяк. Он расхаживал с двумя 9-миллиметровыми пистолетами, огромным запасом патронов и методично расстреливал студентов. Это был кореец по имени Чо Сен Ху. Войдя в аудиторию немецкого языка, псих с сосредоточенным лицом выстрелил в голову профессору, а потом начал палить по студентам. Те попадали на пол и свалили несколько парт, чтобы загородиться от выстрелов импровизированной баррикадой. Когда стрелок вышел из аудитории, трое студентов, один из которых был ранен в руку, забаррикадировали дверь. Это было сделано вовремя, потому что убийца решил вернуться и дострелять оставшихся. Увидев, что аудитория уже заперта, он начал палить в дверь, надеясь, что это поможет открыть ее. Выстрелил раз шесть. Не помогло. И тогда он отправился дальше. В следующей аудитории маньяк под угрозой оружия построил студентов у стены и методично расстрелял с непроницаемым выражением лица. А потом застрелился.

Всего в Вирджинской бойне погибло 33 человека и почти столько же было ранено. Это была самая крупная бойня после случая в Колорадо, о котором я вам уже рассказывал в связи с фильмом Майкла Мура «Боулинг для Коломбины».

Надо ли говорить, какая грандиозная лево-розовая буря поднялась после Вирджинского расстрела! Демократы (социалисты, феминисты и проч.) буквально заходились в антиоружейной истерике.

— Как такое может быть, что по улице спокойно разгуливает маньяк с пистолетом и убивает людей? И не пора ли положить этому конец? — вопрошали они.

Мне тоже кое-что непонятно. Как такое может быть, что человек несколько часов ходил по университету, методично расстреливая людей, и никто не выстрелил ему в ответ? Ведь всю эту бойню можно было прекратить уже на первых трупах одним-двумя встречными выстрелами. И было бы не тридцать три трупа, а три или пять. Почему же вместо людей, готовых постоять за свою жизнь и жизнь своих товарищей, маньяк встретил отару перепуганно блеющих овец? Почему вместо кампуса, он попал в хлев? Почему он сгонял безропотное стадо в угол и спокойно расстреливал, ничего не боясь? А овцы, писаясь от страха, спокойно ждали у стены своей очереди на пулю?

А потому что социалисты превратили американские кампусы в «зоны, свободные от оружия». И многие магазины превратили. И прочие общественные учреждения. Мозг социалиста примитивен. Он полагает, что если повесить на стену круглый знак с перечеркнутым пистолетом, это повысит безопасность. А на самом деле это понижает безопасность, привлекая преступников, которые теперь точно знают: безнаказанно расстреливать людей в больших количествах они могут в специально отведенных для этого местах, обозначенных значком с перечеркнутым пистолетом.

Результат, противоположный задуманному.

Таких вот зон, превращенных в хлев, или, точнее, алтарь для жертвенных баранов, в Америке много. Туда не пускают с оружием. И законопослушные люди с оружием туда не ходят, оказываясь полностью беззащитными перед людьми незаконопослушными.

«Зона, свободная от оружия» — модель государства в миниатюре. Той же России, например. Если в стране законопослушным людям запрещено иметь оружие, она вся превращается для преступников в территорию, обозначенную лозунгом: «Действуй свободно! Ничего не бойся! Никто не выстрелит в ответ! Здесь государство играет на стороне преступности!»

Заметьте, практически все массовые расстрелы в США происходят в зонах, свободных от оружия, — в мегамоллах, университетах, кафе и т. д. И леваки при этом настаивают на расширении таких зон, то бишь на расширении свободных стрельбищ для маньяков.

Ума нет, считай — калека…

Они думают, что, запретив оружие, решат проблему выстрелов, ведь если не будет оружия — не будет и стрельбы по людям, не так ли? Но у меня есть идея еще получше, господа социалисты: а давайте запретим преступность! Не будет преступников — не будет и преступлений, не правда ли? Тогда можно будет распустить полицию и закрыть все тюрьмы. Достаточно лишь принять закон о том, что преступность у нас в стране отныне запрещена. И повесить соответствующий знак — «зона, свободная от преступности». Зачем же мелочиться, ограничиваясь только запретом ношения пистолетов?

Однажды в кафе городка Киллиен случилась массовая бойня — маньяк шутя завалил двадцать три человека. Городок Киллиен находится в Техасе, и у читателя, наслышанного про техасскую вооруженность, может возникнуть вопрос, почему же вооруженные техасцы позволили убийце наделать столько трупов? А потому что кафе «Любис», где все и произошло, было «зоной свободной от оружия». То есть заповедником с беззащитной дичью, разоруженной специально для удобства маньяков.

Одна из жертв, погибших в том кафе, доктор Сюзанна Гратиа Хапп, имела пистолет. И умела неплохо стрелять. Но, идя в кафе и будучи законопослушной гражданкой, пистолет с собой не взяла, зная, что кафе объявлено заповедником для маньяков. Результат известен: в отсутствие инструмента она не спасла не только свою жизнь, но и жизни своих соотечественников. Хотя могла бы. Но ей не позволили. Не позволили, потому что, видите ли, отсутствие легального оружия, с точки зрения лево-розовых, повышает безопасность. Они только не договаривают, что повышается безопасность преступника, а не жертв.

Социалисты, будучи носителями преступной идеологии, всегда играют на стороне социально близких. И в политике, кстати, тоже: именно американские леваки, как на работу, ходят на демонстрации против израильской военщины и в поддержку палестинских террористов. Мы же помним их речевки на примере флоридского опыта: насилие можно снизить только непротивлением, поскольку ответное насилие только раскручивает спираль насилия, бла-бла-бла… Это те же чекалинские бредни: раздавая людям оружие, мы будем только тушить пожар бензином. А на деле-то все наоборот — в жизни работает принцип «лечи подобное подобным». Так пожар в степи гасят встречным огневым валом. А социальный дисбактериоз излечивается по-флоридски. Преступное оружие должно уравновешиваться легальным. Иначе в обществе возникает перекос в сторону преступности.

Кстати, о непротивлении злу насилием. Председатель организации по контролю за ручным оружием Пит Шилдс, отвечая на вопрос, что же делать невооруженному человеку при встрече с преступником, ответил: «Вы должны убежать или отдать преступнику все, что он попросит». Даже если тот попросит немножко секса или вашу жизнь…

Короче, социалисты превращают людей в дичь, создавая фри-ган зоны. А вот что бывает в иных случаях, несоциалистических.

В Спрингфилде, штат Орегон, парень, опознавший бандита, удачным выстрелом предотвратил массовую бойню, ухлопав ублюдка, который уже заряжал винтовку, чтобы открыть огонь по людям.

В Миссисипи работник школы в самом начале пресек кровавую бойню, убив из легального револьвера 45-го калибра маньяка, который уже успел уложить двоих.

В Пенсильвании подросток на танцах открыл огонь из пистолета, убив одного человека и ранив двоих. Неизвестно, сколько еще было бы жертв, если бы хозяин дансинга не остановил пацана с помощью легального пистолета.

А за пять лет до Вирджинской бойни в той же самой Вирджинии — и, кстати, неподалеку от злосчастного Технологического института — очередной сумасшедший решил устроить очередную кровавую вакханалию. Было так…

16 января 2002 года нигерийский студент Питер Одигизува вбежал в юридический колледж с двумя пистолетами и открыл огонь. Он успел убить трех человек и троих ранил. Едва раздались выстрелы, двое студентов — Трейси Бриджес и Майкл Гросс — независимо друг от друга бросились к своим машинам, стоявшим на паркинге у главного здания, и, достав из бардачков легальные пушки, метнулись обратно и под угрозой оружия заставили безумного нигерийца бросить пистолеты и лечь на землю. После чего убийцу скрутили, не позволив ему навалять еще с десяток трупов.

Надо ли говорить, что демократическая пресса, рассказывая об этом инциденте, ни словом не упомянула, что убийцу удалось остановить с помощью оружия? Потому что «оружие — это зло», и на страницах демо-шизо-прессы оно может выступать только в качестве инструмента зла. Такова общая левацкая идеологема. И поскольку бал в Америке правит именно левацкая (демократическая) пресса, из почти трехсот информационных сообщений об этом случае только четыре источника указали факт использования студентами оружия. А остальные газеты просто написали, что «героические студенты обезоружили нигерийца».

Когда сторонники оружия спросили представителя «Лос-Анджелес таймс», почему эта газетка не упомянула в своей заметке столь важный факт, глазки у демократической гниды забегали, и он высказался в том смысле, что главное их газета передала — преступник был обезврежен, а с помощью чего сие было сделано, совершенно неважно. Это примерно как заявить: главное, что мы разожгли костер и вскипятили воду, а то, что при этом был использован огонь, совершенно неважно!

В городе Перл, штат Миссисипи, заместитель директора школы носил с собой пистолет до 1995 года, когда вступил в силу закон, объявивший школы зоной, свободной для маньяков. После этого законопослушный учитель стал оставлять пистолет в припаркованной у школы машине. Поэтому, когда в их школе началась стрельба, он был вынужден бежать к машине за пушкой. Взяв ствол, педагог вернулся в школу и обезвредил маньяка. За это время маньяк успел убить двоих человек и ранить семерых. Если бы не промедление, если бы пистолет оказался не в машине, и этих жертв удалось бы избежать. Кто виноват в их смерти? Социалисты, запретившие законопослушным гражданам носить оружие в школах.

Кстати, о законе 1995 года… После его принятия с 1997 по 1998 год произошла буквально вспышка школьных расстрелов. А вообще из шестнадцати школьных расстрелов пятнадцать произошли в штатах, где ношение оружия запрещено, и только один — в штате, где оружие носить можно. Ума не приложу, как это объяснить?..

Вот вам для раздумий еще один любопытный факт: с 1977 по 1995 год количество оружия в Америке, как мы уже знаем, сильно выросло, резко увеличилось число штатов, где можно носить с собой пистолет. Как это сказалось на массовых расстрелах? А вот как: среднее число убитых за один расстрел упало на 91 %, а раненых — на 80 %.

И все равно социалисты ратуют за расширение «зон, свободных от оружия». Но что же делать, когда маньяк в заповеднике с беззащитной дичью начнет беспрепятственно отстреливать людей? О! На это у социалистов есть прекрасный ответ: пусть те, кто останется в живых, позвонят «911»!

Правда, надо сказать, что не все в Америке больны либерал-демократическим размягчением головного мозга. Есть и трезвые люди, которые понимают: зона, свободная от оружия, — это ловушка для мирных граждан. Поэтому школьная администрация небольшого района Харрольд на границе Техаса и Оклахомы объявила, что их школа отныне не будет заповедником для маньяков и разрешила учителям приходить в школу с оружием — чтобы защищать своих подопечных от возможных покушений.

Школа эта, где учатся всего сто десять школьников, расположена в уединенном месте, туда не допускают посторонних и установлены видеокамеры, но суперинтендант школьного округа Дэвид Твитт решил, что для безопасности учеников этого недостаточно. Оно и понятно: камеры стрелять не умеют. Они могут помочь раскрыть преступление, а не предотвратить его.

В интервью журналистам Твитт отметил интересную закономерность:

Надо сказать, родители школьников поддержали нововведение, тем более что у них на виду были печальные примеры — только за два месяца до этого стрелки-убийцы побывали в школах Теннеси, Коннектикута, Филадельфии и Висконсина.

А в Миссури законодательная ассамблея штата приняла поправки к прежнему оружейному закону, которые запрещают объявлять университетские городки зонами, свободными от оружия. Предыстория вопроса такова.

Именно американские университеты более всего поражены левацко-политкорректной розовой плесенью и, более того, являются ее рассадником. Именно они нарушают американскую конституцию и превращают людей в баранов. А в Миссури существует закон, разрешающий людям старше 23 лет скрытное ношение оружия. Так вот, когда он был принят, окопавшаяся в Университете Миссури левая команда тут же объявила университет зоной, свободной от оружия, то есть в буквальном смысле вывесила перед входом значок, приглашающий маньяков спокойно расстреливать беззащитных студентов, как мишени в тире. После этого случился Вирджинский расстрел, и законодатели штата Миссури, ужаснувшись, приняли те самые поправки к закону. Об одной из них я уже сказал — она запрещает превращать университеты и колледжи в свободные от оружия зоны, а вторая поправка снижает возраст, с которого разрешено иметь оружие, до 21 года, потому что студенты, как правило, моложе.

Голоса о том, что запрет на ношение оружия в школах и университетах преступен по своей сути (то есть играет на руку преступникам), в последнее время стали раздаваться в США все чаще. Все больше американцев считают, что запрет на ношение оружия в школах и кампусах вреден и школьные учителя (в школах) и студенты с преподавателями (в вузах) должны получить право на скрытное ношение оружия. Их возмущает, что по непонятной причине власти лишают людей единственного шанса на жизнь в критической ситуации. В Америке уже возникла общественная организация «Студенты за скрытное ношение оружия в университетах», в которую входят несколько тысяч человек.

Что же отвечают либерасты (не путать с настоящими либералами!) в ответ на их справедливые требования? Вы не поверите!

— Если студентам раздать оружие, тут такое начнется! Они же перестреляют друг друга.

Я ничуть не шучу. Та чушь, которую мы слышим от наших прогибиционистов в отношении россиян, слышится и от американских леваков в отношении американских студентов. И буквально звучит примерно так: «Ну, вы же знаете, что молодые люди — неуравновешенные, они часто подвергаются стрессам во время экзаменов и учебы, пьют алкоголь и экспериментируют с наркотиками. Поэтому если мы позволим им носить оружие, жертв станет гораздо больше, а не меньше!»

Тот факт, что обычные американцы также подвергаются стрессам, только не на экзаменах, а на работе, пьют алкоголь и курят травку, почему-то университетскими прогибиционистами в рассмотрение не берется. Между тем жизнь опровергает их умозрительные построения: в тех штатах, где оружия больше, насилия меньше. И в целом по стране, как мы уже видели в цифрах и на графиках, чем больше огнестрельного оружия, тем меньше из него стреляют. Этот феномен прослеживается не только в США, но и в других «вооруженных» странах. А вот на американских студентов и всех россиян сия закономерность, по утверждениям прогибиционистов, распространяться не будет. Никаких доказательств этим утверждениям, конечно, нет, но есть глубокая вера — американским студентам и россиянам доверять оружие нельзя, а то такое начнется!

Вот что пишет в своем блоге бывший россиянин, а ныне американский гражданин, проживающий в Миннесоте:

Представьте себе: вы — сельский житель и идете резать барана в свой хлев. Для вас это привычное дело. Просто работа. А теперь скажите, вы заходили бы в хлев с тем же спокойствием, если бы знали, что бараны тоже вооружены ножами? И у кого было бы тогда больше шансов — у десятка ножей или у вашего одного?

Перевернем ситуацию. Теперь баран — вы. На вас, прогуливающегося в парке с семьей, совершено нападение несколькими отморозками с ножами или битами. Или к вам в дом врываются вооруженные грабители. Ваш единственный шанс — оружие. А у вас его нет. Потому что ваш последний шанс у вас отняли прогибиционисты и правительство. Они не дали вам оружие из опасения, что вы или кто-то другой им дурно воспользуется. И вот теперь этот другой, который вас убивает, им дурно пользуется, а у вас-то его и нет. Ваш ребенок убит, ваша жена изнасилована и убита, вы остались на всю жизнь парализованным калекой. Почему?

Потому что государство играет на стороне преступников… Потому что гудковы и чекалины не разрешили вам носить оружие из опасения, что вы по пьяни убьете из него своих жену и ребенка.

Лево-розовые психопатии как разновидность слабоумия

По счастью, не все в Америке больны «гудковым чекализмом». А многие даже идут на смелые поступки. Скажем, несколько лет тому назад в Чикаго общественная организация «Скрытное ношение», выступающая, как ясно из названия, за скрытное ношение оружия гражданами США, объявила о бесплатной раздаче оружия всем желающим. Тут необходимо некоторое пояснение.

Чикаго — ублюдочный город. В том смысле, что в нем действуют самые жесткие законы об оружии и, соответственно, царит ничем не сдерживаемый преступный беспредел. Чикаго в Америке не зря называют «столицей убийств». Преступники там действуют совершенно свободно, зная, что простые граждане разоружены властями для их, преступников, удобства. Более того — если кто-то из граждан решит вооружиться, чтобы противостоять преступности, его посадят в тюрьму. Потому что власти играют на стороне преступности. Совершенно как в России.

Устав от насилия властей и бандитов, граждане сколотили упомянутую ассоциацию и объявили, что раз в месяц будут дарить желающим один ствол 32-го калибра. Нужно только подать заявку в их организацию, быть не младше 21 года, проживать в Чикаго и пройти обычную проверку на отсутствие криминального прошлого. По сути, этой акцией общественная организация взяла на себя функцию властей. Как же отреагировали власти?

Очень нервно. Они тут же заявили, что это противозаконно. Конечно, противозаконно! Вопрос: должен ли гражданин всегда соблюдать закон? А если сам закон преступен? Если закон завтра потребует от вас сжигать евреев в крематориях?

Или запретит дышать? Или заставит ехать со скоростью 40 км/час там, где можно ехать 100? Вы будете его соблюдать?.. Гражданское общество тем и отличается от стада овец, что борется против несправедливых, а уж тем более преступных ограничений свобод граждан. Поэтому первый легально-нелегальный ствол вскоре был вручен активистами первому желающему — стюардессе одной из авиакомпаний, местной жительнице. Она заявила, что пистолет нужен ей как средство для защиты своей жизни на опасных улицах города.

— А женщине пистолет все равно не поможет, — часто слышу я от людей, ушибленных прогибиционизмом. — Потому что преступник просто отнимет у женщины пистолет и засунет ей... сами знаете куда.

— А чем же гражданке защищаться от насильника? — спрашиваю я обычно.

— Ну, пусть она возьмет газовый баллончик или травматическое оружие, этого вполне достаточно! — отвечают ушибленные.

Видимо, они полагают, что газовый баллончик или травматический пистолет отнять и «засунуть» гораздо труднее, чем пистолет настоящий. Странная логика… Женщине, с этой точки зрения, вполне достаточно для самозащиты такого слабенького «оружия», как баллончик. Но ей совершенно не поможет такое сильное оружие, как пистолет. По мнению социал-запретителя, после получения пули в тушку преступник непременно отнимет у женщины пистолет и «засунет сами знаете куда». А после получения пшика в лицо из баллончика он в ужасе убежит.

Подобных внутренних противоречий в позиции прогибиционистов полным-полно, и все они ими не замечаются, поскольку фобия отключает критичность. Например, если спросить больного, почему оружие можно доверять только людям в погонах, он скажет, что оружие — сложная вещь, которая требует специального обучения. А если тут же поинтересоваться, почему они боятся, что люди после легализации начнут пистолетами валить друг друга направо и налево, хотя не делали этого до легализации пистолетов ружьями, ножами и топорами, пациент ответит:

— Потому что пистолетом убить проще, чем ружьем и ножом.

И никаких противоречий не заметит. У него прямо через запятую сложный в обращении предмет превращается в простой.

— Может быть, вы и правы, легальное оружие не участвует в преступлениях. Но ведь все нелегальное оружие когда-то было легальным. И если количество легального оружия увеличится, оно неминуемо будет перетекать в преступные руки и становиться нелегальным. Преступникам гораздо легче будет вооружаться — стукнул любого гражданина сзади палкой по башке и забрал пистолет. А ведь если разрешить оружие, преступники тоже вооружатся, ведь они же не дураки! Значит, практически все преступления будут тогда совершаться с оружием! Любой гопник начнет ходить с волыной… — и такие глупости порой можно услышать от перепуганных недоумков.

Специально для них сообщу: в самой вооруженной стране мира — Америке, где число гражданских стволов практически равно числу жителей и пистолет достать не проблема, 90 % преступлений против личности совершаются без применения огнестрела. И любой российский гопник не будет после легализации пистолетов ходить с нелегальным оружием по той же причине, по которой не ходит с нелегальным оружием сейчас: носить с собой левый ствол — таскать срок на кармане.

А что касается фантазий типа «ударил сзади любого гражданина и забрал ствол» — это тоже чушь полнейшая. У любого гражданина на лбу не написано, что он имеет ствол. В этом и есть главное преимущество скрытного ношения, внесенного в закон как обязательное условие во многих странах мира и штатах США. Кого тюкать-то? Всех прохожих на улице — пока ствол не попадется? На пятом десятке можно и утомиться. А можно и на первом гражданине пулю в живот получить.

Между тем есть категория граждан, которые просто просят, чтобы их огрели сзади по затылку и забрали ствол, потому что они очень приметно одеты, а во лбу у них буквально звезда горит, сияя и крича: здесь есть оружие! Эти люди — милиционеры. Эти обладатели оружия выделяются в толпе, как павлины, буквально сигнализируя всем встречным и поперечным своими кокардами, погонами и фуражками: у меня есть пистолет — заберите, пожалуйста, дорогие преступники! Если уж кого и тюкать сзади по башке, то мента — ствол получишь гарантированно. Однако не тюкают отчего-то.

Вернее, тюкают иногда. Очень редко. В 2004 году в Питере бандиты обстреляли инкассаторов из пистолетов Макарова, которые отобрали у ментов. Но это ведь еще не повод разоружать милицию, не правда ли? И уж тем более не повод разоружать граждан, у которых отнять оружие на порядок сложнее. Короче говоря, после легализации пистолетов преступникам по-прежнему будет сподручнее отбирать оружие у тех, у кого оно явно есть и кто об этом всем своим видом сигнализирует.

Еще один любимый миф социалистов — легенда о том, что «оружие провоцирует». Мол, заимев пистолет, гражданин неудержимо захочет кого-нибудь из него убить — потому что таково волшебное свойство оружия. Непонятно только, почему в оружейных магазинах продавцы до сих пор не поубивали друг друга, уборщиц и посетителей, там ведь так много оружия, а оно неудержимо провоцирует! Может быть, они надевают на головы специальные металлические шлемы, которые экранируют убийственное излучение, исходящее от оружия? Вот почему солдатам каски выдают: чтобы с ума не сошли от близости большого количества оружия!..

Вообще, сказка о том, что какая-то вещь самим своим наличием кого-то на что-то неудержимо провоцирует, довольно смешна. Почти у всех есть автомобиль — и что? Машина неудержимо провоцирует бесцельно нарезать круги по забитой пробками Москве?.. У всех дома есть пылесосы. И что — граждане с нетерпением ожидают субботы, чтобы с трясущимися от вожделения руками начать генеральную уборку?.. А еще у каждого в квартире есть унитаз. А у некоторых дома и по два санузла. Этим я особенно не завидую: представляете себе провоцирующую силу двух унитазов — она ведь вдвое сильнее, чем у одного! С толчка люди не слазят, не иначе.

А ведь по мнению наших идеологов, оружие провоцирует не просто использовать его. Оно провоцирует именно на преступления. То есть не пострелять для удовольствия, а совершить немотивированное убийство!.. Лом не провоцирует сбивать замки и грабить. Ружье не провоцирует убивать. Автомобиль тоже не провоцирует сбивать пешеходов, как кегли. Психически здоровые люди как-то удерживаются от всего этого. А вот оружие с коротким стволом (не ружье) и полноценным пороховым зарядом (не травматик) непременно спровоцирует граждан. Да не на что-нибудь, а на самое тяжкое преступление — убийство.

Вопиющий алогизм этих построений сознанием больного, как я уже говорил, не отмечается. Помню, одна девушка, у которой мозгов в голове — сейчас сами поймете, рассказывала:

— По себе знаю, как провоцирует оружие! Когда я купила себе газовый баллончик, мне все время хотелось испытать его на ком-нибудь.

— И на ком же вы его испытали, душенька?

— Ни на ком.

…Что и требовалось доказать…

Как видите, несмотря на практически полное отсутствие мозгов, она каким-то чудом удержалась от испытания своего оружия на людях. Хотя ответственность за мелкое хулиганство с баллончиком не идет ни в какое сравнение с ответственностью за такое тяжкое преступление, как убийство.

И если ответственности за мелкое хулиганство можно избежать, просто покинув место испытания баллончика, то «испытав» пистолет, гарантированно сядешь в тюрьму лет на 15, поскольку он оставляет после себя улики, неизбежно указывающие на владельца. И тем не менее дурочка уверена: «Короткоствольное оружие с полноценной пороховой навеской провоцирует немотивированно убивать людей и садиться в тюрьму на 15 лет».

Кстати, об «испытаниях». Желание испытать девайс действительно возникает у многих граждан, приобретших газовый баллончик или травматик. Многие даже надевают телогрейки и испытывают травматики на себе. Почему? Да потому что они не уверены в действенности этого «оружия»! А вот действенность настоящего пистолета никаких сомнений ни у кого не вызывает.

— Но дети! Малые дети! Мир и без того опасен, а если в доме появится оружие, непременно начнутся несчастные случаи с детьми, которых потянет к оружию, как магнитом. И они тут же самоубьются по простоте душевной!..

Да, подобное тоже приходится слышать от социалистов. Они ведь большие страдальцы за детей. Дети — такое удобное прикрытие, за которым можно спрятать собственные комплексы!

Опасения социалистов ясны. И они неверны, как это всегда бывает с социалистами. Все ровным счетом наоборот: в тех семьях, где оружие есть, дети находятся в большей безопасности не только в смысле преступных посягательств третьих лиц, но и дают сто очков вперед детям из безоружных семей в области техники безопасности.

В 2001 году журналисты Национального радио Америки провели любопытный эксперимент. Они наблюдали за играющими в комнате детьми. Первая группа детей была из семей противников оружия, соответственно, в их домах оружия не было. А вот в комнате, где играли дети, оно было — в комнату репортеры незаметно подбросили разряженный пистолет. Обнаружив его, дети тут же схватили ствол, начали целиться друг в друга и «стрелять».

Затем в комнату с «забытым» пистолетом запустили детей из тех семей, в доме которых было оружие. Поведение детей из этой группы отличалось разительно: обнаружив в комнате оружие, дети немедленно остановили игры и позвали взрослых, чтобы сообщить им о находке.

Вот еще один случай, на сей раз смоделированный самой жизнью. Израиль. Дом моего знакомого, у которого я гостил в этой вечно воюющей стране. Вечером сын хозяина пришел из армии, чтобы переночевать и утром снова уйти в свою армию. Поставил автомат на кухне возле холодильника и забыл о нем. А чего не забыть? Человеку свойственно не замечать привычного. Парень ушел к себе наверх, а полутораметровая дура осталась стоять на кухне. Через некоторое время в дом прибежали дети. Они как раз играли в войну, поэтому были вооружены пластмассовыми пистолетами и штурмовыми винтовками, стреляли друг в друга, издавая ртом звуки, похожие на выстрелы. А тут такая удача — настоящая, слегка потертая штурмовая винтовка на брезентовом ремне, с двумя магазинами, набитыми патронами, — один магазин прикручен изолентой к другому!

Социалисты при виде такой картины должны попадать в свои обычные обмороки. Но я аккуратно придержу их за плечики и дам понюхать нашатырную ватку, иначе они не увидят самого интересного. А оно заключается в том, что дети, обнаружив М-16, спокойно продолжили играть в свои пластмассовые М-16, не выказывая ни малейшего желания взять в руки настоящее оружие и уж тем более поиграть им.

Потому что они воспитанные. А социалисты и прочие верующие выступают против воспитания детей. Не раз и не два я слышал от узколобых человечков в религиозных футлярах чудесную фразу: «У людей есть право знать и право не знать! Наши дети имеют право на незнание, и пусть лучше они останутся чисты!..» Эти фразы звучали, когда религиозные фанатики выступали против введения в школах уроков полового просвещения. Борцы за нравственность были решительно против просвещения, которое в их сумеречном сознании было синонимом безнравственности, а нравственностью они искренне считали дремучесть, которую еще называли невинностью.

Они полагают, что безграмотность спасет их детей от растления знаниями. Они полагают, что человек темный защищен от сифилиса и СПИДа своей темнотой, будто слоем грязи. Они полагают, что девушка, «невинная в нравственном смысле» (неграмотная в сексуальном плане), не может забеременеть. Действительно, раз «у нас секса нет» и если девушка не обучена пользоваться презервативом, откуда же возьмется беременность?

Если пистолеты запрещены, откуда же преступникам их взять?

Если мы запретим наркотики, то никаких наркотиков и не будет, не так ли?..

Известный социалистический прием — если мы не будем говорить о проблеме, проблема исчезнет. А если мы запретим что-нибудь, а потом хорошенечко-хорошенечко проконтролируем, то все будет в полном порядке.

В одной из своих книг я приводил пример, как российский психотерапевт Владимир Кучеренко рекомендовал матери подростка, у которого начинались сексуальные девиации, купить сыну порнографию. Это помогло. Вот похожая история из Америки о купировании у мальчика избыточной агрессивности. Пишет мама мальчика:

Еще одной глупостью является следующее высказывание прогибиционистов:

— Может быть, и можно будет разрешить нашим людям оружие, когда ситуация с преступностью немного улучшится и в стране станет поспокойнее.

Это верно, когда пожар погаснет сам собой, вот тогда и раздадим огнетушители…

— Я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от какого-нибудь психопата, который расхаживает по улице с пистолетом, и поэтому я против легализации оружия, — и такие перлы порой приходится слышать. Вы представляете, он боится психопата-убийцу, но при этом не хочет вооружаться. Полный перекос в башке!..

Другое ценное предложение:

— Оружие должно стоить так дорого, чтобы практически никто не смог его купить.

Разумеется. Пусть защищаются только богатые, которые и так могут позволить себе охрану.

Социалисты, как мы знаем, вообще горазды на всякие запреты. В странах, где оружие легализовано, они, например, выступают за снижение количества патронов в магазине. Разумеется, полицейского оружия эти запреты не касаются. А почему? Полицейские действуют группами по нескольку человек, минимум — по двое. Полицейский всегда ходит с напарником, и у обоих много патронов в магазинах — на всякий случай. Даже если им противостоит всего один преступник с ножом, лишние патроны полицейским никак не могут помешать. А обычный гражданин в темном переулке один. И ему могут противостоять трое или пятеро обдолбанных отморозков, которые не чувствуют боли. По статистике больше половины нападений на жертву совершаются двумя и более преступниками. И поэтому, считают социалисты, количество патронов в пистолетном магазине гражданина нужно непременно ограничить: лишние патроны человеку могут помешать!

— Оружие нашим людям не нужно. Если провести всенародный опрос, население проголосует против легализации пистолетов.

Возможно. Если бы в Средние века провели опрос, плоская земля или круглая, он дал бы однозначный ответ — плоская!.. Если бы в Литве или Молдавии, где по сию пору многие не знают о том, что короткоствольное оружие в их странах легализовано, провели опрос, население в ужасе проголосовало бы против: «Да вы что! Нашим людям нельзя доверять оружие! Мы не американцы. Перестреляем друг друга. Количество насилия только увеличится. Реки крови прольются!..»

И если бы в Америке провели референдум по поводу запрета оружия, еще неизвестно, кто набрал бы большинство голосов, поскольку вся пресса в руках либерал-ушибленных. Но вопрос нужно ставить правильно. «Надо ли запретить оружие» — это неправильная постановка вопроса. А правильная вот какая: «Нужно ли разоружить граждан перед лицом вооруженной преступности?» На такой вопрос сложно ответить «да».

Кстати, под вооруженностью преступников я понимаю не только огнестрел. И даже не столько огнестрел. Преступник всегда вооружен. Ножом. Битой. Кастетом. Кулаком. Внезапностью нападения. И гражданин должен иметь инструмент для противодействия этой преступной вооруженности. Наиболее удобный инструмент — пистолет.

Как-то от одного социалиста я услышал следующее рассуждение:

— Представьте, как много ссор или столкновений случается между людьми. И они заканчиваются максимум мордобоем. А будь у людей оружие, дело может закончиться трупом, а не просто дракой.

Удивительная логика. На первый (социалистический) взгляд здесь все правильно: мордобой лучше смерти. Но фактически социалист призывает к мордобою! Ибо там, где люди вооружены, до мордобоя как раз и не доходит: орать можешь, сколько угодно, но если распустишь руки — рискуешь огрести пулю в тыкву. По сути, утверждая, что «стрельба хуже мордобоя», социалист позволяет преступнику безнаказанно избивать свою жертву. Вам дали в рожу? Это лучше, чем если бы вы смогли защититься!..

Глубокая порочность социалистов заключается в их социальной близорукости. В неразличении. Они думают, что все люди одинаковы. Что они как винтики. Для социалиста после очередного массового расстрела совершенно нормально сказать фразу: «Меня пугает сама мысль о том, что по улице может ходить человек с оружием». Хотя, как я уже писал, человек на улице с оружием вполне может быть и полицейским. Социалист не различает полицейского, обывателя и преступника. Для него все они — люди. Его душа требует уравниловки. Он хочет отнять деньги у богатых и отдать бедным — чтобы уравнять их. Точно так же он хочет уравнять в правах преступника и нормального человека. Неразличение — вот главная пагуба социалиста. С большой розовой высоты все люди примерно одинаковы, преступность порождается социальными условиями и бедностью, преступникам нужно дать денег, чтобы они не преступничали, а у полицейских во внеслужебное время отнять оружие, чтобы они тоже случайно не спреступничали, мордобой лучше стрельбы и проч. Но если с розовой высоты приблизиться к земле, мы различим людей и увидим, что в морду получил законопослушный гражданин. А преступник, посмеиваясь, ушел. Поэтому я говорю социалистам: лучше смерть, чем мордобой. Лучше дохлый хулиган, чем синяк под глазом законопослушного гражданина.

И в этой связи я не могу не осветить еще один вопрос. Он очень важный. Чертовски важный. Настолько важный, что я посвящу ему отдельную главку.

Лево-розовый гуманизм как форма клинической мизантропии

Когда применять оружие?

На этот вопрос обычно отвечают так: когда есть угроза жизни или здоровью. Например, если вас собрались побить.

А если угрожают вашему имуществу?.. — Нет, ни в коем случае нельзя стрелять! — А почему? — А потому что жизнь человеческая бесконечно ценнее любой вещи.

И в этой насквозь демагогической фразе мы опять видим обычное социалистическое неразличение. Чья жизнь? И чье имущество?

Почему жизнь преступника ценнее имущества законопослушного человека, который это имущество заработал? То есть вас грабят или, ухмыляясь в лицо, выносят ваши вещи из квартиры, а вы ничего не можете сделать, даже имея законное оружие? Почему бы тогда просто не объявить все вещи общими — это будет вполне по-коммунистически. И отчего нормальные люди должны мириться с подобным коммунизмом? Тем более что речь ведь идет не только о вещах. Но о чем-то гораздо большем…

История первая. Реальная. Послевоенный полуголодный нищенский СССР. Бедная семья, оставшаяся без кормильца. Мать, которая выбивается из сил, чтобы накормить детей. И девочка, у которой никогда не было никаких игрушек; она всегда с завистью смотрела на детей, родители которых могли позволить себе купить игрушки. Особенно эта девочка любила кукол. Она издалека смотрела на тех счастливиц, у которых были куклы, и безумно, безумно хотела и мечтала о большой розовой кукле, вместе с тем понимая, что никогда, никогда у нее такой не будет. Потому что у матери нет на это денег. Им и на еду еле-еле хватает…

Куклы часто снились девочке ночами. А днем она порой ходила к витрине «Детского мира» и долго смотрела на кукол, представляя, как могла бы играть с этой куклой или вон с той, как укладывала бы спать, разговаривала с ней и берегла от превратностей жизни.

И однажды случилось чудо. Каким-то образом мать наскребла, накопила денег, чтобы на день рождения купить дочери куклу. Не самую дорогую, но настоящую — прямо с полки «Детского мира». Не знаю, как ей это удалось. И дочь, которая, став уже взрослой, рассказывала эту историю, тоже не знает, поскольку тогда была еще маленькой и не спросила.

Настоящая кукла! Это было похоже на сошествие живого бога! И это осталось самым ярким воспоминанием девочки на всю оставшуюся жизнь. Не буду говорить, как любила и берегла девочка эту куклу. Как ни на минуту не расставалась с ней. Как утром просыпалась счастливой, потому что вспоминала: у нее есть то, о чем она так долго мечтала.

Но однажды во дворе какой-то оборванец вырвал у нее из рук куклу и убежал. Девчачья кукла была ему не нужна, он сделал это, как говорят юристы, из хулиганских побуждений. Переживала ли мать, которая с таким трудом, обделяя себя, наскребала деньги на куклу дочери, я не знаю. Но я знаю, что случилось с девочкой. Она, по ее собственным воспоминаниям, «плакала без перерыва две недели и не могла ни о чем говорить, кроме этого». Вы представляете, что это такое, когда ребенок плачет две недели, отказывается от еды и худеет на глазах?

Вот что такое вещь.

Вещь — это продолжение человека. Порой такое же неотъемлемое, как рука. И такое же болезненное. Как разумные существа, мы окружены вещами, а не бегаем голыми по саванне, словно дикие звери. Вещи делают нас разумным видом.

И тот, кто покушается на наше имущество, покушается на то, что делает нас человеком.

А вот еще одна история. Тоже реальная. Каждый год по весне жители небольшого дачного поселка с болью в сердце приезжали в свои летние обиталища. Потому что за зиму они оказывались начисто разграбленными. Тащили все — тазы, ложки с вилками, печки, выдирали проводку, выбивали двери и высаживали окна. Каждый сезон начинался для дачников с восстановления разрушенного. Они задыхались от ненависти к этим ворам, что понятно: каково это — видеть, как все, созданное твоим трудом и руками, подверглось поруганию, уничтожению, разграблению?.. Кто-то зарабатывает, а кто-то с наглой ухмылкой отбирает. В глазах потемнеет от гнева!

И однажды жители поселка скинулись и наняли сторожа с двустволкой на зимний период. Зимой пришли воры — наглые, циничные. Это были пацаны лет 15–18 из соседнего поселка. Старик-сторож с ружьем преступников не испугал: они знали, что их преступные жизни защищены законом, в отличие от имущества, здоровья и нервов обычных граждан. Поэтому они просто послали сторожа куда подальше и продолжили начатое. Сторож выстрелил. Один из малолетних ублюдков упал замертво, а остальные мгновенно разбежались.

Разбежались. Почему? Почему эти твари до выстрела вели себя нагло и вызывающе, оскорбляли сторожа, а после выстрела картина кардинально изменилась? Потому что животные понимают только силу, только страх. А не уговоры. Не зря селяне вешают над полем дохлых птиц — чтобы отпугнуть живых вредителей.

Каков же итог этой истории? Сторож, убивший преступника, был осужден. Дачники носили сторожу передачи в КПЗ, скинулись ему на адвоката. Ничего не помогло. Посадили человека ни за что. Потому что для нашего гребаного государства жизнь и здоровье преступника гораздо важнее спокойной жизни и имущества законопослушных налогоплательщиков. Впрочем, это мы уже поняли, когда проходили тему о травматическом оружии. Помните? Один наш сострадательный министр в юбке подписал директиву о том, что травматическое оружие не должно причинять вред преступнику в виде «длительного покраснения кожи». Директива, помимо этого, запрещает более чем на 10 минут огорчать преступника (изменять его «психоэмоциональное состояние»).

Какая забота об убийцах и насильниках! Слава России!..

Но я с такой заботой не согласен. Как, впрочем, и всякий иной непреступник, на интересы которого покушаются преступники — при поддержке государства. Я считаю, что человек, который покушается на вашу вещь, фактически покушается на вашу жизнь, точнее говоря, на ту часть вашей жизни, которую вы потратили на зарабатывание этой вещи. Он отнимает кусок вашей прошлой жизни. И будущей, учитывая ваши сожженные нервы, которые отгрызут у вас лишний год жизни не хуже той сигареты, о которой медики говорят, что она сокращает наше бренное существование. Испорченные нервы делают это не хуже яда. Известны случаи, когда матери умирали, не пережив смерть своего ребенка. Вот что такое нервы. Вот как они могут сократить жизнь. Конечно, украденные деньги и разрушенная дача — это не потеря родственника и сразу вас не убьет, но пару лет жизни точно отнимет…

Телевизионный репортаж о дачной истории, в которой сторож убил из двустволки преступника и сел ни за что в тюрьму, ведущий прокомментировал так:

— И правильно посадили, потому что жизнь человека ценнее, чем старые тазики.

Скотина… Кто ему сказал, что мой старый тазик не ценнее преступной жизни? Кто должен определять стоимость и важность вещи? Только ее хозяин! Только он знает, какой ценой досталась ему та или иная вещь и что она для него значит.

Благодушные маниловы любят поговорить о святости человеческой жизни — до тех пор, пока лично у них не угнали тачку или не изнасиловали дочь. И только потом они прозревают, понимая простую вещь: болтовня о святости человеческой жизни — преступная демагогия. Потому что люди — разные. Жизнь человека вполне может иметь и отрицательную ценность. Если вы усомнились в этом хоть на мгновение, вспомните Чикатило.

Поэтому новую заповедь даю вам! Отныне свята не только и не столько жизнь человека. Священно его право на имущество. Имущество должно быть так же незыблемо, как здоровье и жизнь. А иногда и больше. Потому что порой вещь важнее здоровья. Царапина заживет. Сломанная кость срастется. А уничтоженная редкая картина известного художника пропадает безвозвратно, ее уже никто не вернет. Серьги старинной работы, доставшиеся вам от прабабушки и украденные каким-то узколобым ублюдком, вам никто не вернет.

Это совершенно иная идеологема! Принципиально иная. И она, как ни парадоксально, более гуманна, чем прежняя, гласящая о святости какой-то там абстрактной, неизвестно чьей жизни. Римское право конкретно и жестко защищало имущество личности. И потому сам гражданин римской республики был лицом неприкосновенным. Римское гражданство ценилось и было предметом вожделения всей ойкумены.

А потом пришел маргинальный социалист Христос, который по-маниловски начал плести ахинею о непротивлении злу насилием и подставлении правой щеки тому, кто тебя охреначил по левой. В результате этой сверхчеловеческой и на первый взгляд супергуманной идеологии пролились моря крови…

Все попытки заменить римское право фигней добром не заканчиваются. А римский гражданин, в отличие от негражданина, имел право на оружие и мог защитить себя, свою семью и свое имущество от посягательства грабителя, просто-напросто зарубив его мечом. А что тут такого? Негуманно?

Странно. Если человек сунул голову под паровой молот и башку ему расплющило, никто почему-то не кричит о негуманности. А ведь человек погиб! Почему же нет воплей о негуманности? А потому что паровой молот — машина. Сунул туда голову — сам виноват, соблюдай технику безопасности.

Римский закон — тоже машина. И если хозяин имущества может лишить тебя жизни, верещать о негуманности не нужно: хочешь жить — не суйся воровать! Соблюдай технику безопасности. А уж если сунулся в чужой дом и тебе отстрелили башку — сам виноват. В чем проблема?

Вот какой должна быть новая, гуманная мораль… А вообще, если уж по большому счету, гуманизм — понятие относительное. И если государство играет на стороне преступности, то есть чересчур гуманно по отношению к преступникам, это превращается в страшную негуманность и вопиющую несправедливость по отношению к хорошим людям.

Страна должна быть гуманной. Но к людям, а не к бандитам.

Поэтому преступника можно убить, если он покушается на самое священное — ваше имущественное право. Убил преступника — сорок грехов списал. Каждый должен иметь право и моральную обязанность стрелять вслед мотоциклисту, сорвавшему с плеча пожилой женщины сумку. И тогда через пять-десять трупов этот вид преступления, который чрезвычайно развит в южных странах, просто исчезнет. Как исчезли в Молдавии угонщики автомобилей. Конечно, наши розовые гуманисты скажут, что это очень плохое, жестокое и кровавое решение вопроса, и потому пусть лучше данный вид преступления процветает. Гуманисты очень любят преступников. А мне слезинка старухи, у которой украли пенсию, дороже, чем жизнь тысячи гопников, воров и прочих отбросов. Потому я голосую за отстрел.

Между прочим, фактически то, что я написал, государством признается. Но негласно и для себя. Часовой на посту, то есть раб государства, может и даже обязан открыть из автомата огонь на поражение по человеку, который лезет на охраняемый склад. Почему же государство делает для себя исключение, разрешая убивать за покушение на имущество? А потому что это его, государственные, шмотки! А за свое добро каждый готов порвать. В итоге государству убивать можно, а тем, кто, собственно говоря, и составляет собой государство, — нет. Почему? Где и на каком этапе монстр государства отделился от людей и стал самостоятельным драконом, который не подчиняется своему хозяину — народу, людям — унижаемым, обворовываемым, насилуемым и при этом лишенным права на самозащиту?..

Но это еще не весь парадокс! По российским, например, законам нанятый и вооруженный охранник не имеет права убивать преступника, который покушается на его, охранника, имущество. Но имеет право открывать огонь на поражение, если кто-то покушается на имущество, которое он охраняет по договору. Иными словами, за чужое имущество убивать можно, а за собственное — ни в коем случае.

Ясно, что законы нужно менять. В какую сторону? А вот в какую…

Убил? И слава богу…

В Южную Америку я не летал: накладно. Но с одним человечком на этом континенте, который тесно связан с оружием, списался. Человечек интересный. Занимается оружейным бизнесом, живет в Бразилии, при этом имеет оружейную лавку и в Панаме. Панама и Бразилия здорово отличаются друг от друга. Панама — страна более-менее спокойная, а в Бразилии — высоченная преступность. Связано это с фавелами — огромными трущобными районами Рио, которые являются рассадниками тараканов и человеческой плесени. По сути, фавелы — это огромные преступные малины, гигантские Хитровки.

И в Панаме, и в Бразилии короткоствольное и длинноствольное оружие легализовано. В Бразилии возраст, с которого можно получить ствол, — 25 лет. Процедура получения разрешения не сложна, но претендента тщательно пробивают по полицейским криминальным базам. Купить можно все что угодно, кроме автоматического длинноствола, то есть чисто военных пехотных образцов.

В Панаме процедура получения оружейной лицензии сложнее, там нужно даже сдать тест ДНК и ждать ответа почтой 3–4 месяца. Зато разрешение дается пожизненно и сразу на 30 стволов. Если хочется купить больше, нужно немножко доплатить и получить бумажку еще на 30 стволов. При этом в Панаме разрешено все — автоматическое оружие, пулеметы, обрезы. Хочешь сделать из своей двустволки обрез — пили! Твоя вещь, кто тебе может запретить ее портить? Способ ношения не оговорен — можно носить и открыто, и скрытно. Раз уж человек прошел такую серьезную проверку, ему можно доверять. И небезосновательно: как мы знаем, легальное оружие в преступлениях не участвует.

Так вот, мой южноамериканский корреспондент рассказывает:

Вот оно!

При любом преступном посягательстве на человека — на его жизнь, здоровье, сексуальную неприкосновенность или имущество — человек имеет право применять оружие на поражение. Имеет право убивать, попросту говоря. Это святое право каждого защищающегося человека. И не важно, что именно он защищал, главное, что он защищал свое. Так должен быть устроен справедливый закон. Убил бандита, пытавшегося украсть у тебя или у прохожего кошелек, — получи награду от органов поддержания правопорядка или хотя бы устную благодарность полиции.

В Южной Америке закон справедливый. Попытался угнать машину — получил пулю в тыкву. Это гуманно.

И в Италии закон справедливый. Парламент страны не так давно одобрил закон, который разрешает итальянцам из своего легального оружия валить преступников для защиты не только жизни, но и собственности. Конечно, леваки сильно возражали против отстрела социально близких, бормоча что-то о несоразмерности «наказания» преступлению. Мол, преступник всего лишь хотел ограбить людей, а его убили — разве такое справедливо, ведь за имущественные преступления у нас казнь не предусмотрена!.. Но в Европе казнь теперь вообще не предусмотрена, так что ж теперь — преступников не убивать во время самообороны? Глупость. Тем более что самооборона — это вовсе не наказание, не нужно путать понятия. Поэтому министр юстиции Роберто Кастелли очень грамотно ответил обеспокоенным любителям преступников в том смысле, что бандитам «теперь будет больше острастки, а у жертв агрессии меньше проблем». Это гуманно.

И в Сербии закон справедливый. В Белграде за полчаса до полуночи некий молодой человек решил вкусить прелестей насильственного секса. Ударом сзади он сбил с ног жертву — молодую девушку. Та упала, но сдаваться не собиралась — сначала она укусила насильника за палец, потом, извернувшись, вытащила из сумочки пистолет и выпустила в грудь ублюдка весь магазин — шесть пуль. Тот, как говорится, волею божией помре. Полицейские не только не возбудили дело против девушки, но и обрадовались: одним меньше. Это гуманно.

И в Литве закон справедливый. Зимним вечером в Вильнюсе на дискотеке «Макс» у кого-то из посетителей пропала куртка из гардероба. По неизвестной причине охранники дискотеки решили, что куртку украл один подросток, и в отместку отобрали у него куртку. Тот звонит домой: принесите во что-нибудь одеться, у меня куртку отняли! Мать подростка и его отчим поехали разбираться. Отчим прихватил с собой легальный пистолет.

Слово за слово, возникла перепалка. Отчим требует отдать куртку и поступить по закону, то есть вызвать милицию и т. д. Работники дискотеки куртку пацану не отдают. Более того, один из охранников дискотеки заметил у отчима кобуру на поясе и зачем-то решил отобрать у него пистолет. Зачем? Более глупое решение придумать сложно. Охранники вдвоем нападают на отчима: один бьет его рукой по голове, чтобы тот потерял сознание — у бессознательного отобрать оружие проще. Отчим падает на пол, но сознание не теряет. Его жена в ужасе кричит и вцепляется в одного из преступников. А второй в это время пытается вырвать у лежащего пистолет. Но тому, к счастью, удается достать оружие и выстрелить в нападающего. Тот падает замертво с пулей в башке.

Отчим вскакивает на ноги, и в этот момент к нему кидается второй охранник. Похоже, он был полностью отмороженный идиот, раз решил кинуться на вооруженного человека с голыми руками. Отчим стреляет во второго нападающего. Пуля попадает тому в руку, да так неудачно, что делает его нетрудоспособным инвалидом. Суд обороняющегося полностью оправдал. Это гуманно.

Даже на Украине закон порой бывает справедлив. Осенью 2006 года тракторист Михаил Жиденко поссорился со своей соседкой. Сын соседки — бизнесмен Роман Головешко решил отомстить «обидчику». Он за сотку баксов нанял двух ментов из местного отделения милиции — Александра Билозора и Виталия Сидоренко, чтобы они «наказали» Михаила. И вот в один прекрасный день в дом к Жиденко вломились двое крепких парней в штатском и, не предъявляя документов и не говоря ни слова, начали избивать жену Михаила, а его самого потащили в сторону леса. Вырвавшись из лап преступников, Михаил заскочил в дом и вылетел оттуда уже с ружьем. Он направил двустволку на преступников и велел им убираться. Вместо того чтобы послушаться доброго совета, один из бандитов бросился на крестьянина. И тут же получил сноп дроби в живот, от коего сразу и помер. Второй бандит бросился бежать. Покойником, как потом выяснилось, оказался сержант милиции Сидоренко, а трусом — его коллега Билозор. Несмотря на то что и менты, и прокуратура начали активно шить крестьянину статью за убийство и даже подтасовывать доказательства, суд, проведя тщательное расследование, полностью оправдал убийцу. Это гуманно.

И в Оклахоме закон справедливый. Трое преступников, вооруженных винтовкой, вломились в дом приличного человека. Приличный человек открыл огонь и убил одного из них — 15-летнего охламона. Полиция дело не возбуждала: сами полезли, сами и виноваты. Это гуманно.

И в Техасе закон справедливый. В октябре 2007 года около двух часов ночи в дом к Дэннису Бэйкеру залез грабитель. Бэйкер занимается мелким бизнесом по продаже скобяных изделий, его лавка находится аккурат на первом этаже дома. Каковой дом уже пять раз подвергался ограблениям и кражам, причем ущерб составил около двадцати тысяч долларов. Поэтому хозяин поставил в доме три видеокамеры и вывел сигнал в свою спальню.

Бэйкера разбудил попугай, который увидел незнакомца и решил поздороваться с ним, крикнув: «Хай! Хай!» Услышав эти крики, хозяин приник к экранам системы наблюдения и увидел в гараже непрошеного гостя, после чего взял в руки пистолет, спустился и убил ублюдка. Полиция не стала заводить дело об убийстве, поскольку хозяин действовал в рамках закона. Действительно, почему человек должен отдавать кому-то кровно заработанное? Это гуманно.

Любопытно, что незадолго до этого происшествия власти штата одобрили закон, который смещал центр гуманизма от преступников к нормальным гражданам. Иными словами, отбирал гуманность у преступников и возвращал ее людям, как и должно быть. Закон оказался весьма продуктивным: за первые же несколько недель его действия жители города, в котором обитал Дэннис Бэйкер, пристрелили нескольких грабителей в собственных домах. А ведь застреленный грабитель — это не просто застреленный грабитель, то бишь единичный акт гуманизма, отнюдь нет — это длинная цепочка ограблений, которые мертвый грабитель теперь уже никогда не совершит. Оборванная цепь из десятков преступлений — вот что такое один удачный выстрел, это гуманизм, пролонгированный и распространенный на многих граждан.

Надо сказать, во многих штатах и городах Америки, где закон разрешает убивать преступников, защищая свою жизнь, и запрещает убивать преступников, защищая имущество, полицейские не преминут напомнить хозяину, пристрелившему вторгшегося налетчика, чтобы тот дал правильные показания. То есть хозяин должен заявить, что ему показалось, будто налетчик вооружен или выкрикивал угрозы и, стало быть, представлял опасность. Наводящими вопросами полицейские помогут хозяину сказать нужные фразы и занесут их в протокол, чтобы у последнего не было неприятностей.

Поэтому обороняться американцы совершенно не стесняются. В новогоднюю ночь, едва пробили куранты и в свои права вступил 2008 год, на северо-западном перекрестке техасского городка Сан-Антонио два автомобилиста не поделили дорогу. Один из них — 24-летний Томас Гарза схватил в руки биту и тут же получил три пули от оппонента. А не надо хвататься за биту и угрожать людям! Все конфликты нужно решать мирно, словами. В противном случае можно умереть. Полиция не стала возбуждать дело против стрелявшего, поскольку это был явный случай самообороны — в руках мертвого Гарзы была бита.

Это был первый случай законного убийства в 2008 году в городке Сан-Антонио. А всего за один только 2008 год в одном только Сан-Антонио техасцы совершили 17 «законных убийств» — так в американской юриспруденции называются убийства, совершенные при обороне. После гуманизации законодательства в сторону законопослушных граждан последние стали шире применять оружие. В том же Сан-Антонио цифра законных убийств выросла в два с лишним раза. И это прекрасно.

Граждане перестали убегать от преступников и стали их просто отстреливать. В США, в отличие от вырождающейся Англии, существует так называемый «принцип крепости». Если английские розовые гуманоиды рекомендуют жертвам покинуть собственный дом и бежать от преступников, то в Техасе считается, что из дома бежать некуда да и незачем. И если кто-то в твой дом влез без спроса, ему можно на законных основаниях снести башку.

Вот еще один подобный случай. В половине двенадцатого ночи хозяин дома услышал во дворе шум. Он выскочил наружу и увидел, что какой-то мужик избивает обрезком железной трубы его собаку. Хозяин, не долго думая, выстрелил и убил преступника. Уголовное дело против него не возбуждалось, поскольку он действовал в рамках «принципа крепости», то есть угрохал бандюгана на своей частной земле.

Однако не всем в Америке нравится гуманизм (по отношению к гражданам). Мы уже знаем, что окопавшаяся по американским университетам социалистическая сволота обладает весьма парадоксальным пониманием гуманизма, он у них имеет перекос в сторону социально близких, то есть преступников, потому что «оступившиеся люди — бедные и несчастные, их надо пожалеть, и все мы, все общество виновато в том, что они покатились по наклонной дорожке». Поэтому некий профессор написал в газету «Экспресс-Ньюз», издающуюся в городе Сан-Антонио, статью, в которой выступал за ограничение «принципа крепости». Логика профессора оказалась как две капли воды похожей на логику английских социал-вырожденцев: «Некоторые полагают, что если преступник забрался в чужой дом, он сразу же теряет все свои права, но это не так.» После публикации статьи почтовый ящик профессора оказался заваленным письмами разгневанных американцев.

Так обстоят дела в Америке. А что в России?..

Россия: власть и преступность

В России государство бережет преступников как зеницу ока. Не дай бог повредишь этакую ценность! Посадят надолго. Многим памятно дело Иванниковой. А тем, кто подзабыл, напомню…

Декабрьская ночь 2003 года, в которую произошло роковое для 28-летней москвички событие, была довольно морозной. Александра остановила на дороге частника и попросила подбросить ее до дома. Частник оказался молодым армянином, охочим до сексуальных утех. Вместо того чтобы везти девушку домой, он зарулил в темный двор, заблокировал двери и велел сделать ему минет. Никакие уговоры не помогали. Армянин спустил штаны и трусы и стал угрожать Александре:

— Если не согласишься, отвезу тебя к ребятам, там пустим тебя по кругу, а потом тебя никто никогда не найдет.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы у Александры не было в сумочке кухонного ножа. Поскольку пистолеты у нас в стране запрещены, людям приходится пользоваться для самозащиты подручными средствами. Обычно оружие или нечто его заменяющее носят люди, которые уже разок обожглись. Или просто предусмотрительные. А не носят — люди безалаберные, которые не ценят ни свою жизнь, ни жизнь и нервы своих близких. К последним Александра не относилась. Она относилась к обжегшимся. Когда-то в юности ее пытались изнасиловать, и с тех пор она всюду таскала с собой кухонный ножик. Умница. На сей раз он ей пригодился. Достав из сумочки нож, она левой рукой ткнула насильника в бедро. Несильно, чтобы напугать.

Вообще-то, так поступать нельзя. Если перед вами агрессивный насильник, пугать его легкими тычками не только бессмысленно, но и опасно. Скажу больше — преступно! Потому что от легкого тычка ножом он может лишь обозлиться, отобрать нож, и тогда последствия для обороняющегося будут непредсказуемыми, то есть преступное посягательство не просто продолжится, а еще и усилится. А все, что помогает продолжить преступление, все, что идет на пользу преступнику, — преступно по своей сути. Поэтому я и назвал легкие тычки в подобной ситуации преступными. Бить надо насмерть! Максимально жестко. В шею. В глаз. В пах. Так, чтобы преступнику было уже не до развлечений…

К счастью, Александре повезло — своим легким тычком в бедро она случайно задела бедренную артерию. Фонтаном хлынула кровь. Преступник в ужасе тут же позабыл о своих намерениях, отвлекся; Александра разблокировала пассажирскую дверь, выскочила из машины и побежала по улице. Там ее прямо с ножом в руках и принял патруль милиции. Насильник умер от кровопотери, а правоохранители были счастливы: они поймали убийцу и заработали «галку» за раскрытие тяжкого преступления!

Поначалу прокуратура начала шить жертве нападения — Александре Иванниковой — умышленное убийство. Потом прокуроры переквалифицировали статью: теперь вместо самообороны потерпевшей шили убийство в состоянии аффекта. И суд с доводами прокуратуры согласился: да, никакая это была не самооборона, а самое настоящее убийство — в отместку за грубое поведение насильника. Между тем все факты свидетельствовали об обратном: постовые милиционеры засвидетельствовали, что двери машины с водительской стороны действительно были заблокированы, насильник действительно сидел со спущенными штанами. Кроме того, он был пьян (в крови армянина была изрядная доза алкоголя), а сам он «ранее привлекался». Медицинская экспертиза засвидетельствовала: ранка на бедре была неглубокая, просто небольшой тычок для острастки, и лезвие попало в артерию совершенно случайно. Если бы женщина хотела убить насильника, била бы сильнее, и, конечно же, не в бедро. Ударом ножа в бедро убить практически невозможно, Иванниковой просто повезло, что она попала в артерию, и преступник не располосовал ей лицо этим же ножом.

В общем, все факты были за самооборону и случайную смерть. Но когда это наш «самый гуманный суд в мире» обращал внимание на факты? «Убийство, а никакая не самооборона!» — настаивал прокурор, и судья согласно кивала, как фарфоровый болванчик.

Почему же российские суды и прокуроры откровенно плюют на здравый смысл и факты? Да потому что прокурор и судья — одна шайка. Потому что они могут созвониться накануне и решить, какой приговор вынести… Вот, кстати, тонкое наблюдение: и судье, и прокурору государством положено личное оружие. А вот адвокату, например, не положено. И этот маленький штрих сразу демонстрирует отношение государства к равноправию сторон в суде.

Российский суд — фикция, бутафория, гиря из папье-маше — на вид как настоящая, а на самом деле фальшивка, кукла. Российская правоохранительная система любит сажать невиновных граждан больше, чем преступников. Почему? А потому что это гораздо легче! Преступника пойди еще найди. А невиновный гражданин вот он, не думает даже скрываться. Да и куда ему скрываться — от дома, жены и детей? Бери тепленьким и сажай.

Дело в том, что российская правоохранительная система отчитывается перед начальством «галками». Если гражданин, защищаясь, убил преступника в порядке самообороны, ему шьют умышленное убийство и сразу получают солидную «галку» — раскрытое тяжкое преступление, похвалы и премии. А суд привычно штампует прокурорские обвинения, чтобы не портить показатели. Вы знаете, что суды не принимают документы от следствия, если к бумаге не прилагается дискетка или флэшка, где в «ворде» набрано обвинительное заключение из прокуратуры? Им так удобнее: для своего решения они просто копируют прокурорское обвинительное заключение, меняя в нем шапку и подправляя некоторые фразы.

Если невиновность обвиняемого совершенно очевидна, его все равно осуждают, давая условный срок. В нашем случае прокурор требовал для Иванниковой максимально возможное наказание; суд пошел на компромисс, скостив ей срок и, поскольку она была невиновна, осудил условно. А, кроме того, потерпевшей присудили огромные выплаты, которые она должна была сделать в пользу семьи преступника — более 200 тысяч рублей: в такую сумму родственники насильника-армянина оценили его жизнь.

Прокурором в деле Иваниковой была Галина Кобзева, а судьей Татьяна Калинина. Запомните эти имена. Если бы я был человек жестокий, я бы написал: «увидите этих людей, плюньте им в лицо». Но я добрый. Поэтому напишу так: «увидите этих гражданок, скажите им все, что вы о них думаете».

Иванниковой повезло. Возмущенный этим вопиющим судейско-прокурорским беспределом адвокат потерпевшей разместил материалы дела в Интернете, в своем «живом журнале». И общественность всколыхнулась. Взметнулась пресса. И прокурорские с судейскими сразу зашухарились.

Правосудие, защищающее преступников, — преступное правосудие. И, как все прочие преступники, наши судьи и прокуроры любят тишину. Им не нужна огласка, чтобы творить свои темные дела, сажая невиновных. Как и любой преступник, они нуждаются в тайне. Поэтому после того как делом заинтересовалась пресса, судебный процесс был сразу же засекречен, точнее говоря, закрыт для публики под совершенно смехотворным предлогом: чтобы посторонние не узнали сведений об интимной жизни насильника. Так прокурорские с судейскими заметали следы своих беззаконий. Вот как описывала это дело пресса:

Именно тогда и было принято решение скостить срок и приговорить условно. Разумеется, общественность такой приговор не устроил, она продолжала шуметь. И тогда суд с прокуратурой в страхе пошли на попятную — вышестоящая прокуратура срочно написала бумагу, что никакого преступления Иванникова не совершала (кто бы мог подумать! какое прозрение! — А. Н.), и Мосгорсуд ее оправдал вчистую.

Между прочим, родственников преступника оправдание потерпевшей ничуть не устроило, они продолжали требовать осуждения. Дело в том, что преступники в нашей стране так привыкли к тому, что их защищает закон. Впрочем, дам лучше слово одной из журналисток — из тех, что освещали это дело:

Почему они так крикнули? Потому что преступники знают: менты и суды защищают их, преступников, а не честных граждан. Честных граждан они сажают.

Любопытно, что в приговоре Иванниковой содержалась фраза о том, что Александра «могла разрешить конфликт мирным путем». То есть, попросту говоря, сделать то, чего требовал преступник, — минет. Иначе я трактовать этот судейский пассаж не могу. И мою догадку подтверждает одна из российских судей, попросивших не называть ее фамилию:

Вот чего они боятся — что преступников станет меньше!

И ведь самое парадоксальное, что и судья, и прокурор в этом процессе были женщинами, я напомню вам их фамилии — Калинина и Кобзева. Как сильна профессиональная деформация личности! Вы даже не представляете, сколько подобных деформированных в нашей правоохранительной системе… И пока к такой вот кобзевой не пристанут в темной подворотне двое насильников, в ее сумеречном мозгу ничего не прояснится. Потому что озарение в мозгах у людей, как правило, рождается через страдание. Сергей Гринин, председатель общественной организации «Гражданская безопасность», выступающей за легализацию короткоствольного оружия в России, рассказал мне чудесную историю, прекрасно это иллюстрирующую:

Но вернемся к самообороне. Вот вам еще несколько чисто российских историй…

Нижний Тагил. Декабрь 2007 года. В квартиру жительницы города по имени Оксана ворвались двое бандитов и начали зверски избивать ее гражданского мужа, требуя деньги. Женщина взяла помповое ружье и пресекла преступление — одного бандюгана насмерть, а второй, к сожалению, всего лишь получил тяжелые ранения. Прокуратура, мерзко потирая ручки в предвкушении очередной галочки («тяжкое» раскрыли!), немедленно обвинила женщину в умышленном убийстве. «Умышленное», понимаете! То есть, по мнению прокуратуры, Оксана, нахмурив брови и наморщив лоб, заранее замыслила кого-нибудь сегодня убить, возможно, даже с самого утра. И вот подвернулись два случайно заскочивших на огонек парня.

Москва, Бирюлево. Во дворе дома двое отморозков забивают ногами человека. Тот кричит. Эти крики слышал весь дом. Но отреагировал только один человек — Олег Кузьмичев. Он открыл окно и крикнул преступникам, чтобы они немедленно прекратили избиение.

— Ты чё, самый борзый что ли? Щас этого добьем и к тебе поднимемся!

Тогда Кузьмичев взял ружье, зарядил его травматическими патронами (с резиновой пулей) и спустился во двор. Позже его спрашивали, зачем он это сделал. И Кузьмичев говорил, что годом ранее у них во дворе уже убили человека, и тогда никто не вышел и не спас его. Поэтому сейчас он вышел. Что непонятно?..

Кузьмичев — добрый человек. Он верующий, у него дома живут пять или шесть разнокалиберных собак. Причем одна из них — пес бойцовой породы. Может возникнуть вопрос, отчего вместо ружья Алексей не взял боевого пса. Да вот оттого и не взял, что добрый он. И пес — весь в хозяина! Имея жутковатую наружность, пес этот доверчиво ластится ко всем чужим людям. То есть защитник из него никакой. Да и сам Кузьмичев, между нами говоря, не боец. Он уже немолодой человек, перенесший рак и состоящий на учете у онкологов. Но он был единственным, кто вышел тогда во двор.

Выродки бросились на Алексея и получили по заслугам: один поимел тяжкие повреждения, а другой — средней тяжести. Жалко, что не подохли.

Кузьмичев был прав как юридически, так и морально. Но что до этого прокуратуре? Ведь пострадали живые люди! Поэтому опасного инвалида Кузьмичева взяли под белы ручки и поместили в СИЗО. На его счастье, какая-то из газет написала об этом случае, а к тому времени прокуратура уже была научена горьким (для нее) опытом с Иванниковой, и потому Кузьмичев был выпущен под подписку о невыезде.

Делом заинтересовалась «Гражданская безопасность». И ее председатель — уже упомянутый мною Сергей Гринин — походил тогда по разным кабинетам, чтобы ознакомиться с обстоятельствами дела, после чего поделился со мной следующим небезынтересным наблюдением:

Это странное отношение высокопоставленных милицейских и прокурорских чинов к вооруженным людям, которые посмели защищаться, я и сам наблюдал. Об этом случае мы беседовали с Грининым на телевидении, в кулуарах. Программа, на которую мы пришли, была, естественно, посвящена проблеме легализации короткоствола. И в «предбаннике» вместе с нами ждал начала съемок один высокопоставленный мент. Он был в курсе истории с Кузьмичевым и, разумеется, настроен против героя.

— Он не имел права стрелять! — горячился усатый мент. — Стрелять можно, только если твоей жизни угрожает опасность.

— Ничего подобного, — занялся ликбезом Гринин. — Закон четко говорит, что оружие можно применять и защищая «третьих лиц».

— А я считаю, что он был все равно неправ, — не сдавался милицейский чин.

И действительно, что менту закон, если у него есть его личное ментовское мнение?

— Мне большой чин из Управления внутренних дел так на пальцах объяснил ментовскую логику, — рассказал Гринин: — Те двое, что избивали во дворе свою жертву, успели нанести ей только легкие телесные повреждения. А Кузьмичев нанес преступникам тяжкие телесные! Его статья тяжелее, значит, он и виноватее, поскольку больший вред нанес.

Такая вот у этих роботов в погонах логика. Если бы преступники успели нанести жертве тяжкие телесные или, еще лучше, убили, тогда Кузьмичев был бы прав, причинив им тяжкие повреждения…

На момент написания книги дело Кузьмичева еще не было закончено. Он сидел дома под подпиской о невыезде и ждал приговора. Я звонил Алексею домой, просил о встрече, но слышал в ответ только голос бесконечно уставшего человека. Встречаться он не захотел, ему нужно было сдавать анализы в онкоцентре, поскольку от всей этой нервотрепки мог начаться рецидив. Но то, что приговор будет обвинительным, никто, в том числе и он, не сомневался.

Россия, как видите, уважает своих героев. Она их сажает.

Москва. Измайлово. Двое преступников высаживают двери квартиры. Дверь поддалась не сразу, и у хозяина было время достать «сайгу» и зарядить. Так что бандюганов он встретил во всеоружии. Едва дверь пала, бандиты бросились на хозяина. Один из них был вооружен ножом. Итог встречи: два выстрела — два бандитских трупа. Хозяин квартиры осужден нашим самым гуманным судом в мире.

«Закрывают» невиновных по разным статьям. Раньше тем, кто осмеливался поцарапать величайшую государственную драгоценность — преступника, менты и прокуроры шили превышение пределов необходимой обороны и спокойно сажали. Но в начале 2002 года закон был изменен. Теперь там нет слов о превышении пределов необходимой обороны — с 2002 года любой вред, причиняемый преступнику во время самообороны — вплоть до смерти, — стал законным, если этот преступник угрожал вашей жизни. Причем убить преступника человек имеет право, даже если он мог убежать от него. То есть закон бежать не требует, а разрешает убивать. По сути, в этой части наш кодекс приобрел цивилизованные очертания. Такой же закон в Эстонии, например. Но разве нашим судам и ментам законы писаны? Плевать они хотели на закон! Сажали и сажают, только теперь вместо «превышения пределов» сразу шьют «умышленное убийство». За это, кстати, и срок больше, и галочка за раскрытое преступление крупнее, и награды, и квартальные премии. Легкие деньги.

Еще одна история, тоже московская. Михаил Моисеев рос без отца, жили они с матерью в «двушке» на севере столицы. Но однажды мать Михаила вышла замуж. Потом она признавалась, что совершенно не представляла, за кого выходит. И только после свадьбы, точнее, после того как она прописала новенького и такого ласкового мужа в своей квартире, открылось его истинное лицо. Имея прописку, он уже не притворялся хорошим. Оказалось, у него было уже три ходки. Новый «папа» начал пить, водить блатных друзей, регулярно бил мать и сына. Их жизнь превратилась в ад.

После очередного избиения мать вызвала милицию. Пришел участковый. Пьяный папаша сломал ему несколько ребер, за что и сел. Обратите внимание! Когда уголовник смертным боем колотил жену и ребенка, ментура его не сажала, ей было все равно. Но как только пострадал мент, «папашу» тут же закрыли. Весьма показательный момент, демонстрирующий равенство всех людей перед законом, не правда ли?..

Пока козел сидел, мать с сыном раздышались. Но длилась их спокойная жизнь недолго. Ублюдок через пару лет вышел и заявился по месту прописки. Он отнял себе большую комнату, а мать с сыном выселил в маленькую. Правда, руки уже распускал реже: соотношение сил изменилось — сын вырос, поступил в институт. Не то чтобы он стал таким уж здоровенным малым, но нападать на молодого парня — совсем не то, что на ребенка, согласитесь. Тем более бить двоих — мать и сына. Поэтому мать с сыном старались дома бывать вместе.

В тот злополучный день сын оказался дома один. А к его «папашке», напротив, пришли собутыльники, и к моменту прихода сына из института бухали эти козлы уже довольно давно. Некоторое время все было тихо, судьба выдерживала паузу. Дружки пили с отчимом в его комнате, а пасынок сидел у себя и чистил ружье. Но потом к парню в комнату завалились собутыльники отчима и начали без спроса бесцеремонно рыться в его вещах. Студент выгнал их и вышел за ними — сказать отчиму, чтобы тот приструнил своих подонков.

В коридоре один из корешей отчима напал на студента. Михаил несколько раз выстрелил ему в корпус из травматического револьвера. Ноль эффекта! (Это к вопросу об эффективности травматиков — в голый торс, не защищенный даже майкой, был выпущен весь барабан! И это нисколько не охладило пыл нападающего, несмотря на синяки и кровоподтеки.)

Кое-как затолкав агрессивного гопника в комнату отчима, Михаил вернулся к себе. Но его в покое не оставили. Преступники решили «хорошенько проучить мальчишку» и вломились к нему. Дальше все было, как в учебнике о классической самообороне — по нарастающей. Парень взял в руки ружье и предупредил ублюдков словесно. Затем дал предупредительный выстрел вверх. Сноп дроби хлестнул в потолок, и осыпь дроби чиркнула по бедру одного из нападающих. Позже экспертиза это подтвердила — первый выстрел действительно был в потолок… Однако пьяных бандитов это не остановило. Один из них схватился за ствол «сайги» и начал ее вырывать. Михаил рванул оружие на себя, а поскольку палец еще лежал на спусковом крючке, произошел выстрел. И этот факт экспертиза не отрицала: направление выстрела было несколько несуразным (снизу вверх), как если бы Михаил тащил оружие на себя, вырывая его.

Но все вышло крайне удачно — выстрелом ублюдку снесло полбашки. Я видел фотографию трупа. Действительно половины головы нету! Прекрасный результат, отрадное зрелище. А сама история — классическая самооборона. Даже не самооборона, а несчастный случай, поскольку смертельный выстрел был случайным.

Но тем не менее прокуратура парня посадила. Без суда и следствия он был брошен на нары, и прокуроры, вожделенно потирая ручки, начали шить ему «умышленное убийство на почве внезапно возникших неприязненных отношений». Награды и премии за раскрытие тяжкого преступления уже грели воображение прокурорских, но потом дело неожиданно начало рассыпаться на их грустнеющих глазах. Подоспевшие криминалистические экспертизы и общий характер дела говорили о явной самообороне. С одной стороны — синяки-алкоголики и бывшие уголовники, с другой — молодой парень-студент, хорошо охарактеризованный по месту учебы и непьющий. К тому же делом заинтересовалась общественность. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы спасти честь мундира.

И тогда в деле появились подложные листы с результатами обыска, в коих было написано, будто Михаил Моисеев хранил дома незаконные боеприпасы. Он их не хранил, конечно же. Листы были вшиты в дело позже, а подпись понятых подделана. Адвокат Михаила потребовал вызвать одного из понятых повесткой. Судья отказала. Вторым понятым, подпись которого на подложных протоколах обыска подделали прокурорские работники, была соседка Михаила. Ее вызвать в суд повесткой не пришлось, она явилась сама, и судье, скрипя зубами, пришлось ее выслушать. Соседка показала, что подпись на подложных листах не ее. Судья сделала вид, что ей не поверила:

— Вы просто хотите выгородить своего соседа.

— Это легко проверить. Давайте проведем графологическую экспертизу, — предложил адвокат. — Экспертиза покажет, что подпись подделана, а обвинение в незаконном хранении боеприпасов сфальсифицировано.

Судья ходатайство адвоката отклонила. Ей вовсе не хотелось, чтобы преступление прокуратуры вскрылось, дело развалилось, а невиновный был оправдан. Почему? И зачем следователям нужно было это дополнительное обвинение? Объясняю.

Подбрасывание ментами боеприпасов во время обыска — обычная практика. Милиция совершает подобные преступления постоянно. На всякий случай: если в суде дело «за убийство» или «превышение самообороны» развалится, так хоть за незаконное хранение боеприпасов чувака посадят — лишь бы не оправдательный приговор, который означает полный провал дела. Подбрасывание боеприпасов — своего рода страховка. Человека ведь бросают в тюрьму до того, как его объявит преступником суд. И хотя обычно наш суд — механическая штамповочная машина для подтверждения прокурорских обвинений, иногда — чертовски редко, при широком общественном резонансе — дело разваливается. И тогда придется отвечать на вопрос, за что же человек отсидел в тюрьме год или полтора до суда? «А вот за незаконное хранение боеприпасов и отсидел» — ответят нам. Судам подброшенные патроны и сфальсифицированные улики тоже выгодны, поскольку именно суд по представлению прокурора санкционирует содержание человека под стражей. Поэтому судьи каждый раз делают вид, что верят, будто обороняющийся зачем-то хранил дома совершенно ненужные ему незаконные боеприпасы от оружия, которого у него нет, и как минимум приговаривают его именно к тому сроку, который он уже отсидел по их милости в тюрьме, будучи невиновным. Поэтому следователи изо всех сил стараются засунуть человека на время следствия в тюрьму: им надо повязать суд, ведь именно суд дает добро на содержание под стражей.

Так было и в этот раз. Судья в упор не заметила поддельных документов, прикинулась дурочкой и приговорила Моисеева ровно к тому сроку, который он уже отсидел. Вот ведь какое чудесное совпадение — к моменту вынесения приговора «преступник» Моисеев отсидел ровно столько, на сколько набедокурил!.. Судья просто заметала следы — ей нужно было обвинительным приговором прикрыть свое преступление и преступление своих подельников из прокуратуры.

Повторяю: подбрасывание боеприпасов — обычная преступная практика наших славных правоохранительных органов… В Липецке фермер Василий Гордеев пристрелил из ружья двух бандитов, которые пришли его убивать и даже открыли огонь по фермеру из пистолета. Этих бандитов фермер знал, они неоднократно зверски избивали его, грабили, угнали трактор, а вот теперь пришли убивать и начали стрельбу. Первая пуля прошла возле головы Гордеева. Отстреливаясь, фермер из ружья ухлопал двоих отморозков. И что вы думаете? Ему пришили статью 105 часть 2 УК РФ — «убийство двух и более лиц». И до суда арестовали. Во время обыска его дом был не только разграблен, менты, как водится, еще и патроны ему подкинули, конечно, от другого ружья, не от того, какое у него хранилось на законном основании. В силу того что дело получило огласку, фермер был оправдан по всем статьям — кроме 222-й — «незаконное хранение боеприпасов».

Ясно, что статью о незаконном хранении патронов нужно отменить. Она глупая и бесчеловечная. Ну, понятно, отчего наступает ответственность за хранение незаконного оружия — из него можно убить. Но почему человека сажают за хранение патрона? Ведь патроном нельзя убить, даже если долго тюкать им жертву по голове. Только шишку набьешь. Но статья эта слишком удобна для ментов, прокуроров и судей, потому что по ней можно посадить любого прохожего, сунув ему в карман макаровский патрон.

Вот вам еще одна историйка. Цитирую информационное сообщение в СМИ:

Пытаясь спасти себя и свою девушку от бандитов, парень отстреливался из травматического пистолета «Макарыч». Он выстрелил бандиту в грудь и в живот, что только разозлило последнего, он отнял у защищавшегося пукалку, и неизвестно, чем кончилось бы дело для жертвы, если бы не вмешались прохожие. Но на беду свою парень выстрелом повредил преступнику фалангу пальца. В результате менты завели на него уголовное дело: он преступника попортил!

Более известна широкой публике история с боксером Романчуком, которого едва не убили, он чудом остался жив и, обороняясь, застрелил нападавшего из его же собственного оружия. И все равно боксера посадили! Было так…

Мастер спорта международного класса, чемпион России, серебряный призер чемпионата мира по боксу Роман Романчук возвращался утром из ночного клуба с неким Мешковым. Они поссорились. Мешков достал травматический пистолет «Оса» и пригрозил выстрелить боксеру в лицо. Мы знаем, что выстрел из «осы» в голову — практически верная смерть. Боксер отвернулся, прикрыв голову, и отбежал от Мешкова. Тот догнал Романчука, обошел и снова направил пистолет в лицо. Романчук снова уклонился и отошел. Это повторялось пять раз! На шестой Мешков все-таки выстрелил боксеру в голову. Забегая вперед, скажу, что этот выстрел сделал Романчука калекой: у него поврежден мозг и нарушена речевая функция, он теперь глубокий инвалид. Но в тот момент боксер схватил преступника за руки, чтобы вырвать оружие, они начали бороться и упали на асфальт. В борьбе Романчуку удалось выстрелить в Мешкова. Пуля попала тому в глаз, и через несколько часов преступник умер в больнице.

Все, что я описал, было заснято камерой наблюдения. Казалось бы, идеальный случай самообороны, как в учебнике, да еще и зафиксированный документально. Но нет: следователям нужны галочки «за тяжкие»! Поэтому Романчук был обвинен по части 1-й статьи 105-й — «убийство». Прокурор просил дать ему 8 лет. И наверняка дали бы. Но поскольку история получила резонанс в прессе, суд приговорил невиновного человека, ставшего инвалидом в результате преступного нападения, всего к двум годам лишения свободы. Как милосердно!

Патронов во время обыска квартиры Романчуку не подбрасывали, поскольку все случилось не у него дома, а на улице. Поэтому в качестве «запасного» обвинения за незаконное хранение боеприпасов следователи использовали статью 319 УК РФ — «оскорбление представителя власти». Якобы при аресте Романчук обозвал нехорошими словами сержанта, который его задерживал. Правда, сержант, который в суде проходил в качестве потерпевшего (!), все время путался в показаниях, а потом и вовсе признался, что фамилии свидетелей оскорбления ему подсказали в прокуратуре. Но поскольку за что-то посадить человека надо, суд сделал вид, что поверил путаным показаниям мента.

Короче говоря, власть в России поддерживает и защищает преступность всеми силами. Народ и государство в России находятся по разные стороны баррикад. Государство и его клевреты — судьи, менты, прокуроры, а также преступники — располагаются по одну сторону, а мы с вами — по другую. Следующая история — яркая иллюстрация этого тезиса.

…В поселок Мельниково вернулся после четвертой отсидки рецидивист Чулков по кличке Пряник. И жизни жителям поселка не стало. Он буквально затерроризировал население. И дети, и взрослые боялись выходить на улицу, чтобы ненароком не столкнуться с Пряником. Он бил людей, вымогал деньги, поджег общественную баню, вламывался в дома. Одного из сельчан, который отказался отдавать Прянику последние деньги, уголовник ударил в лицо вилкой.

Милиция? Смешно. Когда это милиция у нас защищала простых граждан? Она защищает уголовников! Пряник ходил по селу и открыто хвастался, что вся милиция у него в руках. И действительно, несмотря на многочисленные жалобы, ему никогда ничего не было.

Пряник отобрал у школьника мобильник. Отец школьника написал заявление в милицию и добился, чтобы Пряника задержали. А на следующий день тот опять гулял на свободе. Урка настолько ошалел от безнаказанности, что прямо на улице с ножом напал на человека, тот едва убежал.

Однажды в селе был найден труп 25-летнего парня Сергея Кононенко. Для селян не было секретом, чьих рук это дело, — накануне Пряник заходил к Кононенко и требовал денег, но тот, будучи парнем крепким, выкинул Пряника из дома. А наутро Сергея нашли мертвым.

Почему милиция не брала Пряника? Я уже объяснял: милиция часто действует заодно с преступником. Рецидивист Пряник был информатором, который имел широкие связи в блатном мире и стучал на своих корешей. Поэтому для милиции он был гораздо ценнее обычных обывателей. На граждан ментам плевать, а ценного уголовника они берегли, потому что он приносил им «галочки».

Короче говоря, когда терпение селян лопнуло, они собрались и ликвидировали Пряника. Милиция была взбешена: исчез ценный информатор! Характерно, что в течение целого месяца, пока преступники в погонах искали своего коллегу без погон, никто из селян не выдал односельчан-ликвидаторов. А когда полусгнившего Пряника извлекли из заброшенного колодца, сельчане подходили к нему и плевали на труп. И все-таки менты убийц Пряника повязали и отнеслись к ним с такой строгостью, с какой не относились к настоящему рецидивисту. За убийство мужикам замаячили гигантские срока.

В интервью прессе местная прокурорша Татьяна Совина предрекла убийцам от восьми лет тюрьмы и выше, пригрозила привлечь по уголовному делу половину поселка и заявила, что «самосуд — дело страшное».

И опять мы видим удивительный феномен профессиональной деформации личности. Прокурорше совершенно не страшно, когда поселок измучен уголовщиной, когда люди боятся выйти на улицу, когда их калечат и убивают. А когда люди вздохнули свободно, когда они снова могут, ничего не боясь, зарабатывать и тратить, спокойно отпускать детей на улицу, — вот это ей «страшно»!

В этой связи поразительным контрастом выглядят сетевые комментарии к этой истории обычных людей:

Ну, с тем, что менты в данной истории — козлы, не согласиться невозможно, но, что характерно, позицию прокурорши не поддержал ни один человек. Напротив:

По поводу государства не соглашусь, оно есть. А подобная разница в позиции людей и госчиновницы-прокурорши говорит только о том, что между людьми и государством в нашей стране лежит страшная пропасть. Люди не считают это государство своим. Оно — их первый враг.

Теперь насчет орденов.

Когда я буду президентом в этой стране, я лично стану награждать медалью «За отвагу» каждого человека, защитившего себя или других людей от преступных посягательств. А прокуроров, судей и прочую шваль, которая заикнется о «превышении пределов необходимой обороны» или о чем-то в этом духе, буду вышибать из кресел без пенсии — вне зависимости от количества отработанных (на преступность) лет. Больше того, первым моим указом в качестве президента этой страны будет амнистия всем сидящим «превышенцам», всем «самооборонщикам», а также грандиозная чистка правоохранительной и судейской системы, в которой не останется ни одного мента, прокурора или следователя, который отправил на зону оборонявшегося человека.

Теперь вы поняли, чью кандидатуру нужно поддерживать на грядущих выборах?

Если бы я был президентом в этой стране, я бы на Первом канале в прайм-тайм по этому конкретному случаю устроил телемост и прямо перед камерами спросил прокуроршу, которой неймется мужиков посадить: «А что вы лично сделали для того, чтобы закрыть это дело? Ну, скажем, за отсутствием состава преступления или в связи с ненахождением виновных?» И посмотрел бы, как она будет крутиться…

Я, кстати, знаю похожий случай, когда селяне, собравшись вместе, начали убивать без разрешения государства других людей. И российская власть в лице президента их не только не посадила, но и похвалила. Про этот случай я уже писал, напрягитесь и вспомните. Разница между этим случаем в селе Ботлих и происшествием в селе Мельниково только в том, что дагестанцы, убивая бандитов, защищали Его Величество Государство. И были милостиво им прощены. И даже награждены, если мне память не изменяет. А вот в случае с уголовником Пряником граждане защищали только себя. Потому что Государство в лице милиции их защитить не захотело. Но зато жестоко наказало. Вместо того чтобы наградить. Ведь у нас убивать разрешено только государству и его слугам в погонах. Мы об этом прекрасно знаем.

В январе 2007 года в Кировском районе Казани два мента — Руслан Тазиев и Алексей Дукс — по ошибке убили человека. Они проводили операцию по ликвидации наркопритона и по ошибке ворвались не в ту квартиру, а в соседнюю, где тесть и зять чинили водопровод. Опера были в штатском и, по обыкновению, не представились. Увидев двух вооруженных людей, ворвавшихся к ним в квартиру, тесть и зять решили, что это грабители, и попытались сбежать. Менты открыли огонь и убили тестя. При этом они уверяли суд, что «действовали в рамках закона». Суд их оправдал.

Итак, одним можно по ошибке убивать нормальных граждан, а другим нельзя убивать даже преступников при самообороне… Вот мелькает в СМИ небольшая заметка: задерживая кого-то, милиционеры открыли огонь и чувака пристрелили. Прокуратура провела проверку и установила: оружие применено правомерно. Проверка была проведена молниеносно — всего через пару часов после происшествия прокурор сообщает в газету: правомерно! И это отчего-то никого не удивляет — рука руку моет. Как не удивляет и то, что оборонявшегося и убившего человека те же прокуроры так же молниеносно объявят виновным.

Почему такая разница? Почему менты имеют право на убийство, а нормальные люди нет?.. Риторический вопрос. Только царские опричники имею право убивать своих обидчиков.

Между тем право на убийство — такое же неотъемлемое право человека, как право на жизнь. Потому что порой они просто неотделимы друг от друга: если не убьешь — не выживешь. Священное право на убийство по-иному называется самообороной. И на бумаге это право у нас есть. А по факту его узурпировали те самые опричники в погонах — чекалины, гудковы и прочие мелкие малюты скуратовы. И делиться не хотят.

А как та же история с Пряником, который под опекой МВД измучил целую деревню, разрешилась бы в Америке? Там ей просто не дали бы развиться до таких масштабов. Невозможно себе представить, чтобы уголовник при прямом попустительстве полиции терроризировал целый город. Все закончилось бы не начавшись: ублюдка пристрелил бы первый же техасец, к которому он без стука вошел в дом. А полиция не преминула бы напомнить хозяину, чтобы он дал правильные показания: мол, влезший в дом урка угрожал хозяину, и тому показалось, что у отморозка в руках что-то похожее на нож или пистолет. На том бы дело и кончилось. Полиция в США ведет себя не как в России: она защищает не уголовников, а население. Почему?

Вспомните фильм про Рэмбо. Тот, где Рэмбо один воюет против полиции целого американского города. Как начинается кино? Идет бродяга по дороге в направлении небольшого провинциального городка. Ему навстречу катит местный шериф. Он видит бродягу. Бродяга еще ничего не сделал.

Но шериф вежливо просит его развернуться и валить отсюда подальше. Потому что жителям вверенного ему города не нужны неприятности. А от залетного бродяги можно ждать только неприятностей. Вот это и есть настоящая забота о людях.

Почему полиция во главе с шерифом так заботится о спокойствии города? Да потому что они зависят от его жителей! Шериф — должность выборная. И он набирает себе команду на работу. Он — нанятый горожанами человек. Слуга народа. А наш начальник ГУВД или РОВД — царский опричник, которому население дано на кормление, а весь городок — его вотчина. Вот и вся разница. Он хозяин, а не слуга.

Я сейчас не беру в рассмотрение мегаполисы, там по причине гигантизма ситуация несколько иная, а вот в маленьких российских городах дело должно обстоять как в Америке. И не иначе! Начальник милиции должен избираться.

Да и прокурор должен быть выборным. Чтобы знал, кого и от кого он должен защищать. В одном из южных штатов Америки, где за покушение на имущество формально убивать нельзя, фермер пристрелил грабителя, который пробрался на его участок. Фермера этого не раз грабили, терпение его лопнуло, и очередного грабителя он ухлопал. Казалось бы, надо радоваться, но прокурор штата попытался раздуть из этого целое дело и посадить фермера за необоснованное убийство. Общественность была возмущена, дело пришлось замять, а прокурор этот больше никогда не был избран на должность. И следующему прокурору сей урок хорошо запомнился…

А у нас тоже есть статистика!

— Мы же дикие! — говорят глупые россияне (противники оружия) обо всех остальных россиянах. — Россия — это Третий мир, поэтому сравнивать нас надо не с развитыми странами, а с Африкой или Пакистаном. А вы посмотрите, что там делается! Вы хотите, чтобы у нас было как в Африке, где каждый бегает с автоматом и полный беспредел творится?..

На это мне тоже есть, что ответить.

Это только попервоначалу кажется, что Солнце вращается вокруг Земли. Глазная иллюзия! На самом деле все наоборот. И это только кажется, будто в Африке оружия много. Заблуждение.

По данным швейцарского Graduate Institute of International Studies, самая вооруженная страна мира — это США: там на 100 жителей приходится более 90 стволов. Штаты потребляют свыше половины всех производимых в мире пистолетов (4,5 миллиона из восьми). В среднем в мире на 7 человек приходится 1 ствол, но если исключить из рассмотрения США, эта цифра сразу же упадет до 1 ствола на 10 человек. И это несмотря на то что в Штатах проживает в двадцать раз меньше народу, чем в мире. Богатые!..

За Штатами с огромным отрывом идут прочие страны. По абсолютной величине стволов лидирует Индия — там 46 миллионов единиц оружия (в США, напомню, 270 миллионов). Но за счет того, что в Индии проживает огромное количество народу — более миллиарда человек! — ее относительная вооруженность совсем не велика, всего 4 ствола на 100 человек. Поэтому по относительной вооруженности за США следуют такие страны, как Швейцария, Финляндия, Сербия, Швеция, Австрия, Канада, Франция и проч.

Где-то оружия побольше, как, например, в Швейцарии (46 стволов на 100 человек), где-то поменьше, как, например, во Франции (около 30 стволов на 100 человек). Но более всего поражают африканские цифры. Комментируя их, руководитель проведенного исследования Кит Крауз сказал, что их анализ полностью разрушил бытовавшие ранее стереотипы о забитой оружием Африке. Там его крайне мало! В Нигерии, например, один из самых низких в мире показателей вооруженности населения — 1 ствол на 100 человек. Даже в России этот показатель больше! Поэтому любой обладатель автомата в Африке — король, как кривой в стране слепцов.

Но это так, к слову. Первобытная Африка нас не интересует. Только неадекватный человек может сравнить Африку с Россией и назвать последнюю страной Третьего мира. Впрочем, удивляться неадекватности противников оружия не приходится. Вы уже знаете, что мышление социалистов-прогибиционистов перекошено, мир они воспринимают в перевернутом изображении и прогнозы делают с точностью до наоборот.

Перепуганные противники оружия всегда предрекали скачок преступности после легализации оружия («вы только раскрутите спираль насилия, это все равно, что пожар бензином заливать»), но этого не случилось ни в одной из 50 стран, легализовавших оружие за последние 30 лет. Противники «этого ужасного оружия» обещали спад преступности, после того как на оружие будут наложены ограничения, но во всех странах, запретивших оружие, сразу же произошел резкий всплеск преступности.

Кстати говоря, не произошло всплеска насилия и в России, когда в ней легализовали травматическое оружие, хотя стоны о том, что все друг друга перестреляют, раздавались. Ничего страшного не произошло, несмотря на то что травматическое оружие (в отличие от настоящего) не поддается баллистической экспертизе и, казалось бы, является идеальным оружием для преступников. Стрельнул сзади прохожему в голову, убил, обобрал и спокойно ушел. Однако не стреляют… И менты знают об этом. По данным МВД, в России зарегистрировано 6,5 миллиона единиц травматического оружия. При этом в одной только Москве произошло около 600 случаев законной самообороны, а преступных применений травматиков отмечено всего 70. Однако те же высокопоставленные менты с упорством ишаков уверяют прессу, что если россиянам разрешить настоящие пистолеты, с пулями не в 85 джоулей, а в 300 и вполне идентифицируемыми, россияне друг друга тут же перестреляют.

Вам не кажется, что прогибиционисты — просто идиоты?

Но идиоты с хитринкой! Вербализуя свои глубинные страхи, они тоже тщатся что-то доказать с помощью цифр. А как же: их бьют статистикой по сусалам, им надо тоже отвечать чем-нибудь, похожим на науку.

Я уже упоминал мимоходом маленький пример их тщетных потуг. Помните: «по статистике, у обитателей дома, где есть оружие, повышается шанс получить огнестрельное ранение»… Теперь пора остановиться на их шулерских спекуляциях подробнее. У социалистов есть несколько любимых приемов, с помощью которых они пытаются доказать недоказуемое.

Прием первый — «вали кулём, чтоб страшнее было». Он заключается в следующем: прогибиционисты пугают обывателей числом людей, убитых и раненых огнестрельным оружием. Например: «А знаете ли вы, что только в одних Соединенных Штатах Америки жертвами оружия ежегодно становятся сто тыщ человек!» Прикольно, правда?.. То ли от мелкой туземной хитрости, то ли по своей обычной неспособности к различению плохого и хорошего леваки валят в одну кучу и законопослушных людей, и бандитов, перестрелявших друг друга в разборках, и самоубийц, и грабителей, которых ухлопали обороняющиеся. Иными словами, сумасшедший поджигатель, убитый техасским фермером, попадает в кучу «жертв огнестрельного оружия», а изнасилованная и забитая до смерти обрезком трубы женщина в число жертв не попадает. Социалисты ее в упор не видят.

Второй весьма распространенный прием прогибиционистов — «ниочемная» статистика. То есть цифры яркие, но ни о чем не говорящие. Например: смотрите, обрадованно говорят леваки, вот в этом, сильно вооруженном штате уровень преступности выше, чем вон в том, маловооруженном!.. Но что здесь является следствием, а что причиной? В штате Х преступность выше, чем в штате Y, потому что там много оружия или, напротив, там люди интенсивно вооружаются, оттого что высока преступность? Разумеется, правилен второй ответ, ведь мы знаем, что легальное оружие в преступлениях практически не участвует и, значит, повлиять на рост преступности никак не может. А вот затормозить его может запросто, чему нас учит знаменитый флоридский эксперимент. Разрешили оружие — сбили вал преступности. А в Вашингтоне наоборот: запретили оружие — преступность подскочила.

Возьмем, например, Техас. Там очень много оружия. Но и преступность высока. Отчего же? А оттого что Мексика за речкой. А забора на границе нет. И прут с юга нелегалы практически в промышленных масштабах. Это же перманентный экспорт преступности в чистом виде! При этом редкий мексиканец добежит до Аляски, теплолюбивы мексиканцы и оседают преимущественно в южных штатах. На Аляске, правда, своих «внутренних эмигрантов» хватает. Был я однажды в аляскинской тюрьме. В порядке, так сказать, ознакомления. Все довольно цивилизованно, чистенько. Заключенные в желто-оранжевых робах рассекают. Но кто там сидит? Практически на сто процентов одни нацмены. Я встретил в тюрьме только пару белых лиц, а все остальные — узкоглазые спившиеся алеуты. Индейцы, попросту говоря.

Другим примером «ниочемной» статистики леваков является следующее утверждение: «оружие в доме держать опасно — 80 % убийств в США было совершено людьми, являвшимися друзьями, членами семей или знакомыми жертвы». Ну и что? Это общемировая закономерность: львиная доля убийств — простая бытовуха, а самые опасные люди для вас в этом плане — знакомые, близкие, жены, мужья, братья. Если вы, конечно, принадлежите к слою маргиналов, поскольку именно они по пьяни мочат друг друга со страшной силой. Разница только в том, что в России они убивают друг друга кухонными ножами, утюгами и сковородками, а в США иногда в ход идут еще и пистолеты. При этом, напомню, общий уровень убийств в Америке ниже, чем у нас.

Или вот еще какую фразу можно часто услышать от американских запретителей: «в период вьетнамской войны от огнестрельного оружия на улицах американских городов погибло больше американцев, чем во Вьетнаме». Наивные! Тоже мне, нашли аргумент! В России каждый год убивают втрое-вчетверо больше народу, чем погибло наших солдат за 10 лет войны в Афганистане. И даже без легализованного короткоствола!

Остальные «аргументы» прогибиционистов из той же серии — набор бессмысленных цифр. Например, о чем говорит следующее эмоциональное восклицание американских противников оружия: «250 тысяч преступлений в США — результат применения огнестрельного оружия»? Ни о чем, кроме наличия ловкой манипуляции. Фраза составлена хитро и как бы невзначай обвиняет оружие в том, что оно взяло и совершило 250 тысяч преступлений. В то время как преступления совершаются людьми, а не предметами. А запретить хотят именно предметы. И запретить не преступникам, которые палят из «нелегала», а именно легальное оружие честных граждан, которые от преступников обороняются.

Или вот пример левацкого шулерства: «ущерб от травм, полученных в результате применения стрелкового оружия, в 1990 году превысил 20 миллиардов долларов». А прибыль? В какую сумму оценить тысячи спасенных жизней?

Любят социал-озабоченные и о молодежи душой поболеть: «оружие попадает в руки несовершеннолетних». Бывает, попадает. И водка тоже попадает в руки несовершеннолетних. Так что теперь, водку не продавать?..

«Доля убийств с применением огнестрельного оружия среди молодежи достигла 82 %!» И?.. А если бы они друг друга на 82 % ножами убивали, было бы легче?..

«Распространенность оружия и торговля наркотиками взаимосвязаны, — продолжают вопить демократы, — по данным ряда исследователей, владение огнестрельным оружием оказалось важным условием успешной деятельности распространителей наркотиков». О как! Оружие, оказывается, виновато в распространении наркотиков! Но, в принципе, все верно: не было бы в руках распространителей наркотиков оружия, их деятельность была бы не столь успешной — перестреляли бы их конкуренты из другой банды…

Сумеречно сознание социалистов… Вот еще один статистический перл от американских борцов против оружия: «83 % заключенных владели оружием в то время, когда они попали в тюрьму». И что с того? Ну, владели. А при чем тут десятки миллионов законопослушных американцев, которые как раз и купили оружие, чтобы обороняться от этих самых вооруженных преступников?

Как работает оружие?

Как-то в информационном океане Интернета, на «островке», посвященном Второй мировой войне, мне встретилась одна дивная история. Привожу ее целиком:

Эта история наилучшим образом иллюстрирует принцип действия оборонительного оружия, каковым является легальное гражданское оружие. Оно необходимо не для отстрела преступных «мессершмиттов», а для их отпугивания. Одно дело, когда летчик спокойно заходит на беззащитную цель и, не торопясь, методично расстреливает или бомбит ее, как в тире. И совсем другое дело — нервничая и потея заходить на цель под огнем, торопясь побыстрее сбросить бомбы, чтобы убраться от светящихся трассирующих щупальцев, которые тянутся тебе навстречу, норовя коснуться и смертельно ужалить.

Одно дело, когда бандит, глумясь и получая удовольствие, безнаказанно убивает или избивает жертву. И совсем другое — когда в нем четыре дырки, в теле дикая боль и кровь течет, как из худого ведра. Этого ему совсем не нужно. Он вовсе не этого хотел! Этого гопник ужасно боится. Преступник — трус и коллаборационист. Он смел только с беззащитной жертвой. А когда его драгоценной шкурке грозит смертельная опасность, этот «герой», как правило, спешно удирает или скулит, прося о пощаде.

Почему во Флориде после легализации оружия преступники вдруг резко потеряли интерес к преступной деятельности? Почему им вдруг резко расхотелось насиловать и грабить одиноких прохожих? Ответа на эту величайшую загадку социалисты найти никак не могут. Уже всю голову сломали, а ответ никак не находится!

Вы уже знаете, что часто приходится слышать от социалистических прогибиционистов: оружие простому человеку (тем более женщине) не поможет. Потому как преступник всегда лучше вооружен, лучше подготовлен, он всегда злее и решительнее жертвы. (Некоторые даже всерьез утверждают, будто преступник «каждый день тренируется стрелять»!) Действительность опровергает эти измышления.

Нормальный обладатель ствола подготовлен в стрелковом смысле ничуть не хуже преступника, у которого, как правило, и пистолета-то нет (напомню цифру, которую уже приводил: в до зубов вооруженной Америке 90 % преступлений против личности совершается без огнестрела). Преступник вовсе не злее и не решительнее обычного человека. Он и сам обычный человек! Только очень плохой и опасный. А оружие — весьма простой в обращении предмет, с которым может управиться даже ребенок. В противном случае 2,5 миллиона американцев ежегодно не смогли бы успешно защититься от преступных посягательств с помощью оружия.

Вот прекрасная иллюстрация преступной смелости. Дело было в Техасе.

На автостоянке у строительного магазина к Сандре Хасли подошел молодой человек и, очень сильно толкнув, попытался вырвать у нее сумочку. Но неосмотрительный воришка не заметил мужа Сандры, Норманна, который загружал доски в багажник пикапа. Норманн выхватил дробовик и выстрелил в воздух. Этого оказалось достаточно, чтобы незадачливый воришка ретировался с места преступления.

«Звук выстрела — и чувак сматывается со скоростью света, смешно до слез!» — рассказал свидетель происшествия Фреди Батлер.

Подозреваемый добежал до ближайшей полицейской машины и начал дергать за ручку с криками: «Впустите меня! По мне стреляли!» — улыбался, рассказывая об этом, офицер полиции, который воришку и «принял».

Так работает оружие…

А вот молдавская история, рассказанная кишиневским адвокатом Геннадием Маданом:

И поскольку психология человеческая одинакова во всех странах и является фактором не столько культурным, сколько видовым, аналогичная закономерность пролеживается везде. Опрос, проведенный в тюрьмах США, показал, что у 60 % преступников в жизни по меньшей мере один раз был случай, когда они отказались от своих преступных планов, узнав, что у жертвы есть оружие. И розово-левые соцлиберальчики никак не могут взять в толк, почему. Ведь преступник «всегда подготовленнее и решительнее» обывателя, которому, как человеку неподготовленному, «оружие все равно не поможет». Видимо, преступники, в отличие от социалистов, об этом не знают, поэтому оружия боятся. Поэтому оно и помогает людям, даже не будучи использованным, а будучи лишь обозначенным.

Так работает оружие…

Рассказывает русский эмигрант, давно живущий в Америке:

Так работает оружие…

После случившегося рассказчик позвонил в полицию:

А вот московская история. Я раскопал этот чудесный случай на одном из форумов любителей оружия, где обсуждалось извечное интеллигентское заблуждение «если уж достал оружие — стреляй!»:

Так работает оружие. Оно примиряет и умиротворяет. А отсутствие оружия провоцирует агрессивный беспредел, который ничем уже не сдерживается. Оружие — это пробка в бутылке шампанского с насилием.

Но этой историей рассказчик на форуме не ограничился. Он продолжил:

Так работает оружие….

Еще одна история:

Мужику просто повезло, что гопники приняли его за мента, а газовый пистолет — за настоящий. Но мы видим, как работает оружие.

Следующая история.

Так работает оружие…

Напоследок еще одна историйка. Рассказал ее один бывший мент, случилось это в махровые советские годы. Сидел себе спокойно на лавочке в парке этот самый опер, который тогда еще был совсем молодым человеком. Сидел он в штатском и с девушкой. Но вечер не долго продолжал быть томным. Откуда-то из кустов вылез аграмадный амбал с синими от наколок руками, только недавно откинувшийся и потому жаждавший приключений. Он, нагло ухмыляясь, подвалил к щуплому оперу и предложил ему погулять отсюда по-быстрому, пока он тут «за девушкой разок-другой поухаживает».

— И прикурить дай, — осклабился урка.

Почему он нагло ухмылялся? Потому что знал: советский человек — раб, оружия у него нет, защитить себя он не может и потому является легкой и приятной жертвой. Но наглая улыбка мгновенно сползла с лица ублюдка, когда этот щуплый лох достал табельный «макаров», сунул в ствол дымящуюся сигарету и протянул преступнику:

— На, кури.

— Извини, начальник, я пошутил. Отпусти, начальник. Попутал я. — забормотал, пятясь, ублюдок, после чего быстро скрылся в кустах.

Так работает оружие.

Бандит назвал парня «начальником» потому, что знал: только у работников милиции в этой стране может быть пистолет. И потому на них нападать рискованно. А если бы каждый из нас в своей стране стал «начальником»? На кого бы тогда нападали желающие оторваться на чужой крови ублюдки?

Идеальный закон

Представьте себе, что в некоей стране закон запрещает гражданам бегать по улицам или, скажем, носить оранжевые штаны. Потому что жители этой страны свято верят: если люди начнут бегать по улицам (носить оранжевые штаны), ничего хорошего не будет, напротив — случится нечто ужасное, мир перевернется! Если спросить жителей этой страны, как беготня по улицам (или ношение оранжевых штанов) может вредно повлиять на общественный порядок, они непременно вербализуют свои предрассудки, то есть скажут какие-то слова, которые, по их мнению, должны объяснять вред беготни или штанов определенного цвета. Спорить с ними можно бесконечно. Во время спора они обязательно упомянут интересы малых детей, удалятся от темы в отвлеченные высокопарные рассуждения, и в конце концов вы бросите разговор, потому что заметите одну закономерность: чем дольше длится спор, тем глупее становятся «аргументы» оппонентов, а чем глупее «аргумент», тем сложнее его «опровергать». Потому что, собственно говоря, опровергать-то нечего.

В этой связи мне вспоминается случайно завязавшийся разговор об оружии с одной моей родственницей. А она баба не простая, ни много ни мало — заведующая кафедрой в одном известном на всю страну вузе. И за пять минут разговора я услышал от завкафедрой столько бессвязной глупости, что ее хватило бы на тыщу доярок. А начиналось все так невинно:

— А ты о чем сейчас пишешь? — спросила она.

— Да вот о том, что в России необходимо легализовать короткоствольное оружие — пистолеты и револьверы.

— Не-ет, этого делать нельзя. Народ у нас такой — эмоциональный. Перестреляют друг друга! Европейцы уже сотни лет живут в культуре и потому законопослушны. А мы не готовы.

— А молдаване готовы?

— Молдаване? Нет. Тоже не готовы. Потому что они еще и тупые ко всему прочему.

— То есть молдаване тоже перестреляют друг друга?

— Конечно!

— А между тем в Молдавии уже больше десяти лет разрешены к продаже и ношению пистолеты и револьверы. И не перестреляли.

— Перестреляют еще.

И что тут ответить? Человек закрыт в ракушке своих представлений о мире и не желает ничего слушать и воспринимать. Тем не менее я продолжил разговор и услышал весь стандартный набор идиотизмов, которые обычно выдают прогибиционисты, плюс ко всему кучу интересного, но не относящегося к делу:

- о том, что у нас помолодела проституция,

- о том, что злые силы хотят сократить население России, поскольку наши недра очень богаты ресурсами, поэтому и навязывают нам оружие,

- о том, что у всех людей существует некая астральная энергетика, и проч.

О чем тут спорить, если все аргументы стекают по тефлоновой поверхности человеческой глупости, ничуть не смачивая разум? Да и можно ли это назвать разумом?..

— Саша, неужели ты не понимаешь, что когда оружие будет легализовано, люди просто начнут стрелять друг в друга по малейшему поводу. Чуть заспорят — и все…

— Не понимаю. Потому что легализация оружия не тождественна легализации беспричинных убийств. И вообще, я в жизни много с кем спорил, и пока меня почему-то не убили.

— Потому что пистолета не было.

— А разве убить можно только пистолетом? Чего ж ножом не зарезали до сих пор?

— Ну-у, ножом убить человека трудно. К нему еще подойти надо.

— А я далеко во время спора и не отходил.

— Пистолетом убить легче! Ножом усилие нужно больше — махнуть рукой. А с пистолетом — только пальцем пошевелить.

— То есть все люди, по-твоему, — это очень слабенькие потенциальные убийцы? Они давно по злобе душевной хотят кого-то убить и убили бы непременно, но из-за дистрофичности не в состоянии рукой махнуть — только пальцем могут шевелить? Исключительно хилость сдерживает их от убийств ближних, так?.. А как же они ходят, такие хилые, ногами-то как перебирают?..

Говорить с людьми, в тефлоновом мозгу которых рождаются подобные картины, бесполезно. И принимать их в расчет не надо, они упорно будут доказывать, что ношение оранжевых штанов разрушает общественную мораль, вредит детям, противоречит нашим культурным традициям и непременно приведет к социально-культурной катастрофе. Это их вера, а с верой ничего не поделаешь. Поэтому для принятия политического решения нужно не слушать болтовню домохозяек с сумеречным сознанием — пусть даже они работают заведующими кафедр, — а просто посмотреть на опыт других стран. Если в какой-то — хотя бы одной! — стране разрешили носить оранжевые штаны и мир не перевернулся, значит, запрет был пустым, и можно его отменить и в других странах.

Логично, не правда ли?

Скажем, во всех странах предельная скорость на дорогах ограничена законодательно. А вот в Германии скорость на автострадах не ограничена. И Германия не исчезла с лица планеты! Значит, запрет этот лишний, зазря ущемляющий права людей, без него можно обойтись.

Везде наркотики (кроме никотина и алкоголя) запрещены. А вот в Голландии легализовали марихуану, хотя прогибиционисты всех мастей кричали, что это приведет к катастрофе. Не привело. Запрет на наркотики оказался пустым запретом. Ненужным. Без него можно обойтись.

Во многих странах пистолеты запрещены. А в некоторых их взяли и разрешили. И мир не перевернулся. Напротив, пользы оказалось больше, чем вреда, — легальное оружие спасает на порядки больше жизней, чем уносит. Но даже если бы это было не так! Даже если бы все было наоборот, это еще не повод запрещать оружие, поскольку один человек не может быть ущемлен в правах за потенциальные грехи другого. Водка человеческие жизни не спасает, а только уносит. Но почему-то запрещать водку практически никому не приходит в голову. Потому что нормальные люди, коих большинство, не могут отвечать за малую группу алкогольных психопатов, которые с топором гоняют жен и детей. Они гоняют, а мы тут при чем? Почему мы-то должны отказываться от удовольствия пропустить рюмку за обедом? Ради призрачного шанса спасти невинного ребенка алкоголика от удара отцовского топора? Это только в фантастических романах бородатых писателей слезинка ребенка перевешивает все. Реальный мир совершенно иной.

И для реального мира мы с вами, что называется, не отходя от кассы, то есть прямо сейчас, буквально на глазах у изумленной публики можем накидать идеальный оружейный закон, используя опыт других стран — по принципу отметания лишних запретов, опытным путем показавших свою ненужность.

Сводная таблица оружейного законодательства стран ближнего зарубежья

(«—» — запрещено, «+» — разрешено)

Таблица «идеального» законодательства

Возможно, необходимы некоторые пояснения к таблице. Например, об отсутствии экзамена. Сейчас в России экзамен для человека, решившего купить оружие, не предусмотрен. Так же как не предусмотрен экзамен для человека, решившего купить соковыжималку или видеомагнитофон. Оружие проще видеомагнитофона, и если для того, чтобы пользоваться магнитофоном, достаточно просто прочесть инструкцию, то для обращения с оружием инструкции хватит тем более.

«Но оружие опасно, в отличие от видеомагнитофона!» — могут сказать и обязательно скажут некоторые. Электричество тоже опасно. Оно убивает. Но, прежде чем пустить человека в современную квартиру, никто не требует от него сдать экзамен по технике безопасности. Купил — и живи. Какая беспечность! И это — несмотря на то что в мире от ударов электротоком ежегодно погибает двадцать пять тысяч человек — население небольшого городка. Во много раз больше, чем от легального оружия!

А газ еще опаснее электричества! Он убивает не только того, кто с ним неосторожно обращается, но и окружающих. Газ представляет собой форменное оружие массового поражения — военные называют его вакуумной бомбой. Вакуумные бомбы, между прочим, запрещены международными конвенциями как негуманное оружие. Но тем не менее успешно рвутся там и сям…

Взрывы, руины домов, эвакуация. Настоящая война! Но никто не заставляет жильцов домов с газовыми плитами сдавать экзамены по правилам обращения с газовым оборудованием. Хотя газ убивает больше, чем легальное оружие.

…Отдельный вопрос с регистрацией оружия. Опыт Австралии и других стран (о чем я уже рассказывал) показал бессмысленность этого мероприятия. Напомню, что закон о регистрации оружия стоил австралийским налогоплательщикам 200 миллионов долларов и не помог раскрыть ни одного преступления, потому что легальное орудие в преступлениях не участвует.

К тому же, напомню, регистрация — первый шаг перед конфискацией. Именно поэтому жители многих стран принципиально отказываются регистрировать свое оружие. Например, такое происходит в Канаде, славящейся своим законопослушанием, где ужесточение оружейных законов вызвало дикий рост преступности. Наученные горьким опытом канадцы уже не регистрируют свое оружие — более 300 тысяч канадцев просто игнорируют закон об обязательной регистрации оружия. И правильно делают! Несправедливые законы исполнять не нужно.

Кстати говоря, простых канадцев поддерживают местные власти, которые ближе к земле, чем власти столичные, витающие в розовых эмпиреях. Так, правительства провинций Альберта, Саскачеван и Манитоба в свое время взяли и отменили у себя действие федерального закона по контролю над оружием, чем устроили «бумажную гражданскую войну» с социалистами, засевшими в столице. А шесть канадских провинций (Британская Колумбия, Манитоба, Саскачеван, Альберта, Новая Шотландия и Онтарио) просто отказывались уголовно преследовать не зарегистрировавших свое оружие граждан.

В Германии, как известно, оружейные законы весьма жесткие. И они ужесточаются буквально с каждым годом. В ФРГ регистрация оружия была введена в 1972 году. Почуяв, куда ветер дует, славящиеся своим законопослушанием немцы отнюдь не побежали к местному фюреру регистрировать свои стволы. Правительство рассчитывало, что граждане зарегистрируют от 17 до 20 миллионов стволов. А они зарегистрировали всего 3,2 миллиона.

Аналогичные дела творятся и по другую сторону океана — в Бостоне, Кливленде и Калифорнии. Там необходимо регистрировать в полиции купленное «боевое» оружие. Однако в реальности пришли и зарегистрировали свои стволы всего 1 % от купивших. Кстати, что такое «боевое» оружие? Ну, например, тот же автомат Калашникова. Американские прогибиционисты, которые полагают, будто в оружии живет злой дух, который норовит убить всех людей, периодически выдумывают разнообразные запреты по принципу «не можем запретить оружие, так давайте хоть ограничим чего-нибудь». И ограничивают. Ограничение на емкость магазина, которое я уже разбирал, — их рук дело. Теперь полицейский после службы вынимает из своего табельного «глока» магазин на 17 патронов, вставляет на 10 и идет домой, потому что после службы он уже становится как бы гражданским лицом, а гражданским более 10 патронов нельзя. Очень умно, правда?.. Чем социалистам помешали большие магазины, непонятно. Но логики в их действиях сроду не прослеживалось, их цель — бессмысленные ограничения. То же касается и «боевого» оружия.

В 1994 году, при Клинтоне, в США были введены сроком на 10 лет ограничения на «боевое» оружие (об этом я тоже рассказывал: помните, именно тогда автоматы Калашникова подорожали вдвое). Запрет оказался пустым, то есть ни к какому положительному эффекту не привел, да и не мог привести. Непонятно даже, чего хотели добиться этим запретом социал-демократы. А вот законопослушным гражданам при определенных обстоятельствах подобный запрет в состоянии изрядно подпортить жизнь. При каких? Для чего законопослушному гражданину может понадобиться штурмовая винтовка или «калашников»? Он что, собирается вести боевые действия внутри страны? Да, бывает и такое, как ни странно. Вот вам сразу и пример…

Началась эта история в марте 1991 года, когда лос-анджелесская дорожная полиция попыталась остановить несущегося на бешеной скорости негра. Негр на требования полицейских не отреагировал, а после того как за ним погнались и зажали, выскочил из машины и кинулся драться с полицейскими. Причина такого поведения объяснялась просто — негр был обдолбанный. Поскольку парень оказал сопротивление полиции, это сопротивление полицейским пришлось подавить. Что они и сделали — ударами полицейских дубинок. А как еще воздействовать на обдолбанного наркомана, не чувствующего боли?

К несчастью, случайный свидетель заснял процесс принуждения негра к миру на видеокамеру и продал ее одному из телеканалов. Телеканал с удовольствием продемонстрировал, как полицейские-расисты бьют несчастное животное.

Обдолбанный негр, которого звали Родни Кинг, в момент стал знаменитым. Соплеменники избитого и белые либерал-демократы были возмущены. Началось следствие, а в 1992 году состоялся суд, который оправдал полицейских. Спешу отметить, что это было не российское «басманное» правосудие, пляшущее по указке прокуратуры и большого начальства, а суд присяжных заседателей. То есть совершенно посторонние и ни в чем не заинтересованные люди, ознакомившись с обстоятельствами дела, решили, что полицейские поступили правильно — другого выхода у них просто не было.

После этого началось восстание. Точнее, бунт. Вернее, беспорядки. Негры и латиносы, которых в Лос-Анджелесе пруд пруди, вышли на улицы. Работать они не любят, а пограбить магазины любят. А тут как раз повод выдался — несправедливость со стороны белых угнетателей!.. Никаких политических требований бесчинствующие не выдвигали, они просто бегали по улицам, били витрины и прохожих, насиловали женщин, жгли машины и, разумеется, самозабвенно грабили, вытаскивая хозяев из мелких магазинчиков на улицу и избивая до полусмерти.

Черные били белых и еще, как ни странно, азиатов — последних по принципу «понаехали тут». И это странно, потому что негров самих «понавезли сюда» из Африки. Но именно так выглядит борьба за справедливость по-негритянски. В результате беспорядков весь город горел (из-за дыма, застилающего небосвод и снижающего видимость, пришлось даже закрыть лос-анджелесский аэропорт), было убито 55 человек и ранено более 2000. А ущерб оценивался в миллиард долларов. (Кстати, ходячая причина всех этих беспорядков — Родни Кинг — через несколько лет после погромов угодил-таки в тюрьму за свое пристрастие к наркоте.)

Короче говоря, на улицах города ангелов творился привычный американский ад, подобный тому, что творился в полузатопленном Новом Орлеане. Как видите, излишняя забота о маргиналах приводит к их избыточному размножению и общей маргинализации городов. Это как заразу в чашках Петри размножать. Когда-то на эти грабли уже наступил Древний Рим, расплодив полчища человеческой сволочи, живущей на подачки, — так называемого плебса. Теперь история повторяется.

Во время погромов каждый делал свое дело: черные грабили, репортеры летали на вертолетах и снимали бесчинства и грабежи негров на пленку. И вот какие интересные кадры им удалось заснять (эти кадры потом прошли по всем телеканалам): некоторые корейские магазины не были разграблены и сожжены, потому что корейцы засели на крышах и методично отстреливали негров, пытавшихся ограбить их лавку. Это все напоминало войну — черные дымы, красный огонь пожарищ, толпы, идущие на грабительский приступ. Какое же оружие использовали корейцы на этой «войне»? На войне как на войне — боевое, оно более всего подходит для данных условий! Корейцы валили негров из «калашей» и полуавтоматических винтовок. Это было весьма эффектно и не менее эффективно. Даже насквозь либеральная «Вашингтон пост» была вынуждена сквозь зубы признать:

Кстати, а кто был виноват в лос-анджелесской трагедии? А те самые либерально-демократические леваки, которые контролируют американские СМИ и выступают против оружия. Именно они пошли на подлог, продемонстрировав зрителям кадры избиения чернокожего белыми полицейскими. Дело в том, что медиа-либералы показали по телевидению отредактированную запись: они отрезали тот кусок, где было видно, что полицейские в течение 5–8 минут уговаривали обдолбанного Кинга сдаться. Отрезали также кусочек, на котором видно, как Родни Кинг напал на полицейских, нанеся одному из них несколько ударов. И получилось, что жестокие полицейские расисты остановили черного парня и ни с того ни с сего вдруг начали молотить его дубинками. Отсюда и взрыв возмущения, обернувшийся кошмаром для целого города.

Бойтесь социал-либералов с голубыми глазами Манилова!..

Кстати, никто даже и не подумал привлекать мужественных корейцев, убивавших грабителей, к ответственности. Они ведь защищались.

А теперь вспомните грандиозный погром, который устроили в 2002 году в Москве футбольные фанаты после проигрыша любимой команды. В результате массовых беспорядков был убит один человек, более сотни получили ранения, были сожжены десятки машин, разбиты окна в здании Госдумы, Колонного зала и витрины множества магазинов, а сами магазины разграблены. Если бы владельцы или охрана магазинов пристрелили пару ублюдков, их магазины бы уцелели, ведь хулиганы и погромщики подобны крысам, они трусливы и нападают только на слабых. Но поскольку наше государство защищает не собственников, а тех, кто эту собственность хочет экспроприировать, то есть преступников, стрелков посадили бы лет на пятнадцать за умышленное убийство. Вот в чем разница между российской властью и американской.

А вот когда я стану президентом в этой стране…

Александр Петрович Никонов будет в Кремле награждать каждого лавочника, пристрелившего мелкого грабителя, пытавшегося украсть из его лавки жвачку…

А в каждом городе, дорогой электорат, ваш новый президент повелит открыть на городском кладбище специальный «уголок дохлого гопника» — там будут хоронить ублюдков, убитых гражданами при посягательстве на их жизнь, здоровье и имущество. И на эти «уголки гопника» учителя будут водить эксурсии школьников — в профилактических целях.

Но продолжаться эти награждения и экскурсии будут недолго. Поскольку примерно через полгода-год в стране наступит тишь и благодать. Гопота практически перестанет грабить лавки и припозднившихся прохожих. Да и шерифы в мелких городках свое слово скажут, повычистив все подозрительные элементы.

Вашу кровь смоют шваброй

Московский адвокат Станислав Маркелов в свое время высказал довольно глупую мысль, которую, впрочем, часто высказывают противники оружия. Он предположил, что, получив на руки оружие, граждане начнут сводить счеты друг с другом... под видом самообороны! Типа убил человека, который давно тебе не нравился, и объявил это самообороной. Вопрос о том, почему люди не занимаются этим сейчас — ведь убить можно не только пистолетом, — недалеким прогибиционистам в голову не приходит.

В головах прогибиционистов постоянно происходит смешение понятий. Легализацию пистолетов они почему-то путают с легализацией убийств. Самое любопытное, что упомянутый выше противник оружия господин Маркелов сам был убит бандитом прямо на улице средь бела дня из нелегального пистолета. И даже если бы у адвоката было время для того, чтобы спасти свою жизнь, выхватив ствол, он бы этого не сделал — за неимением последнего. Печальна участь прогибициониста!..

Но что же делать с их «аргументом», будто люди начнут «сводить друг с другом счеты» под видом самообороны? Домысел этот настолько глупый, что комментировать его я считаю ниже своего достоинства. Скажу лишь, что по каждому случаю самообороны (неважно, чем убили, — пистолетом, ружьем или утюгом) во всем мире полицией проводится следствие, которое и выясняет картину происшествия. Одно дело, когда люди были давно знакомы и неприязненно относились друг другу, а теперь один из них мертв, и совсем другое, когда знакомы они не были, принадлежат к разным социальным стратам, а все обстоятельства дела свидетельствуют о неудавшейся попытке ограбления.

Есть такое неофициальное, но очень верное понятие — презумпция невиновности приличного человека. Мы имеем темную улицу и лежащий на ней труп молодого гопника с ножом или обрезком трубы в руке. А рядом стоит приличный человек с дымящимся стволом. То есть с одной стороны — менеджер среднего звена, отец двух дочек, имеющий квартиру, приличную дачу, работу и хорошо характеризуемый по службе. С другой — пэтэушник с грязными ногтями из неблагополучной семьи (сын матери-одиночки) с двумя приводами в милицию в анамнезе. Все ясно без объяснений. Именно такова типичная ситуация применения оружия самообороны в 99,9 % случаев.

Один из американских сайтов рассказал историю успешной обороны простого американца от бандюганов. Она довольно стандартна для Америки: в дом вломились, хозяин отрыл огонь и убил пару-тройку выродков. Далеко ходить не буду, приведу первый же попавшийся пример.

Весна 2006 года. Посреди ночи в дом госпожи Максин Чандлер начал ломиться здоровенный детина. Вы наверняка не раз видели в голливудских фильмах входные двери в американских домах — легонькие, с огромным красивым стеклом. Для нашего человека, привыкшего к тяжелым стальным конструкциям, такая дверь просто смешна. Зато красиво. Именно такую красивую дверь и начал высаживать некий Кейл Джемпер в половине четвертого утра. Он вышиб стекло и, просунув руку, попытался открыть дверь.

От шума проснулся 15-летний сын миссис Чандлер, обычный школьник, у которого, по счастью, был доступ к оружию. Он схватил отцовские пистолеты 38-го калибра, каковые не лежали в сейфе, выскочил к двери и выстрелил в потолок. К тому времени бандит уже вломился в дом. Он был в ярости и предупредительный выстрел не остановил его, бандит двинулся прямо на мальчика. Тот направил ствол на взломщика и спустил курок пистолета, который держал в правой руке. Осечка! Мальчик выстрелил с левой руки, и второй пистолет не подвел.

Только получив несколько пуль, преступник покинул место преступления. Покинул, заметьте! Это к вопросу об эффективности травматиков. Человек получил в тушку несколько настоящих, а не резиновых пуль немалого калибра, и ушел на своих двоих. И не просто ушел, а пробежал несколько кварталов! Вот что такое обдолбанный наркоман. Его не то что палкой или «осой», его и пистолетом не враз свалишь. Пятьдесят шесть ударов дубинками пришлось нанести нескольким полицейским обдолбанному негру Родни Кингу, чтобы усмирить и надеть на него наручники. То есть нашему мальчишке просто повезло, что бандит не убил его, а решил ретироваться.

Полиция нашла бездыханное тело ублюдка в нескольких кварталах от места происшествия. Разумеется, мальчику, который его правомерно замочил, ничего не было, полиция не возбуждала против него дела, потому что это было разрешенным убийством.

Убитый не раз привлекался к уголовной ответственности, сидел в тюрьме за наркотики, вооруженные ограбления, избиения и бросание горящих предметов в окна обывателей. Более того, прямо накануне инцидента он уже был арестован за то, что вломился в чужой дом и за сопротивление полиции. Но вскоре оказался на свободе. Гуманизм!..

И в связи с этим хочу обратить ваше внимание на весьма адекватный интернет-комментарий к этой истории одного американца:

Это верно. Никакая полиция никогда не даст стопроцентной защиты. Равно как и пистолет. Но, вооружившись, можно повысить шансы на выживание. Многие российские прогибиционисты полагают, что оружие «только увеличивает опасность». Мы уже убедились, что это не так, причем убедились на примере целого ряда стран: с ростом легального огнестрельного оружия снижается число насильственных преступлений и преступлений, совершенных с огнестрельным оружием, растет число спасенных жизней. Теперь опустимся на микроуровень и посмотрим, как это действует не для всей страны, а для каждого отдельного человека. А вот как…

Если на вас напали и грабят, и вы решили не сопротивляться грабителям, а просто отдать им все, что они требуют, лишь бы не пострадать, вы пострадаете с вероятностью 25 %. Если вы будете оказывать сопротивление каким-либо способом — начнете драться, например, вероятность пострадать резко вырастет — до 45 %. А вот если вы окажете сопротивление, используя пистолет, вероятность пострадать резко упадет — до 6 %. Вывод: пистолет — наиболее приспособленная для сопротивления преступникам машинка. Таковы факты.

Прогибиционисты любят говорить, что «женщине пистолет все равно не поможет», потому что женщины слабые, глупые, не умеют обращаться с техникой, нерешительные и проч. То же самое когда-то говорили про женщин и автомобиль. Теперь же женщина за рулем никого не удивляет. Точно так же, как не удивляет американцев количество случаев успешной женской самообороны. В книге «Апгрейд обезьяны» я рассказывал про американский городок Орландо, в котором удалось снизить количество изнасилований на 90 %, просто «раздав» женщинам оружие. По американской статистике, лишь 3 % попыток изнасилования оказалось успешными, если женщина имела при себе пистолет. Три из ста! И кто после этого, кроме совсем уж отмороженного социалиста, будет говорить, что оружие в женских руках бесполезно?

А вот еще одна цифра: 41,7 % американок либо сами являются владелицами оружия, либо имеют к нему быстрый доступ (например, знают, что пистолет мужа хранится в тумбочке). И в этой связи хотел бы еще раз сказать, что требование постоянно хранить оружие в сейфе — глупость. Именно поэтому в сводной таблице «идеального закона» и указано, что оружие должно храниться «в недоступном для посторонних месте». Потому что члены семьи — это никакие не посторонние. И если мужа, на котором числится ствол, нет дома, жена должна иметь доступ к оружию. Потому что она осталась дома одна. И ее некому защитить, кроме нее самой. В критической ситуации пистолет — это спасение. И прятать спасение своей семьи в сейф — преступно.

Представьте себе, что пока вы были в командировке, ваш дом ограбили и сожгли (заметая следы), а всю семью вырезали — и жену, и детей. А малолетнюю дочь предварительно изнасиловали. Этого бы не случилось, будь в критический момент в руках вашей жены оружие — пока взламывали дверь, она могла бы достать ствол и спасти ваших детей и себя. Но вы заперли оружие в сейф. Спасение было так близко, совсем рядом! Но оно оказалось недоступно по вашей вине. И по вине закона.

Преступные законы не должны соблюдаться!..

Скажу больше: доступ к оружию должны при критических условиях иметь даже дети, если они, конечно же, не совсем малыши. Если ребенок достаточно взрослый и остался дома один, то есть его некому защитить, у него должно быть оружие. В Америке известны случаи, когда дети 15, 14 и даже 12 лет успешно применяли оружие, спасая себя и свой дом. Оружие не компьютер, это очень простая вещь.

Американская статистика гласит: в США 34 % преступников нейтрализуются не полицией, а гражданскими лицами.

А что в России? А в России статистика очень хитрая. Это печальное наследие Совка с его приписками и «уписками». Коммунисты вообще были горазды на разные обманные трюки, которые их заграничные оппоненты называли «обезьяньими большевистскими штучками». Эти штучки переняло у красных обезьян и наше славное демократическое МВД. Они ловко умеют работать со статистикой. Вот вам пример.

В 2008 году общая преступность в стране неожиданно сократилась до 10,4 %. А число убийств, согласно эмвэдэшной статистике, вообще упало до 19 тысяч в год. Хотя еще несколько лет назад зашкаливало за 30 тысяч. Что же за чудо такое произошло? Лично я такой статистике как-то не очень верю. Да ладно я, но даже такой человек, как главный научный сотрудник ВНИИ МВД, доктор юридических наук Михаил Бабаев тоже статистике своего ведомства не верит и — более того — публично заявляет:

Доктору наук вторит советник председателя Конституционного суда РФ, первый руководитель бюро Интерпола в России Владимир Овчинский, который открыто признался в недостоверности официальной уголовной статистики в России:

Наше МВД так ловко навострилось улучшать статистику, что перестаралось. В кризисном 2008 году, когда в связи с ухудшением экономики во всем мире ухудшилась криминогенная обстановка, о чем полиция всех стран честно сообщила, наши орлы в погонах под предводительством славного министра Нургалиева умудрились показать снижение преступности! Причем по всем показателям — убийствам, кражам, разбоям, грабежам.

Как же в МВД подправляют статистику? Ну, это очень просто.

Во-первых, преступления просто не регистрируют. Скажем, в том же 2008 году милицией было зарегистрировано 3 миллиона 200 тысяч преступлений. А заявлений в милицию о противоправных действиях написали 22 миллиона граждан. Дела просто не возбуждаются, заявления не рассматриваются, а чаще всего просто не принимаются. В Москве возле Черкизовского рынка систематически происходили грабежи и хищения товаров из грузовых машин. Водители раз за разом писали заявления в местное отделение милиции, а их просто не принимали, потому что милиция была в доле с местной преступной группировкой. Таким образом менты убивали двух зайцев — зарабатывали деньги от продажи краденого и улучшали свои показатели, не регистрируя заявления.

Другой способ улучшить статистику — вместо графы «убийство» труп можно занести в графу «причинение тяжких телесных повреждений, повлекшее за собой смерть». И статистика по убийствам сразу улучшится, засвидетельствовав успешную работу органов правопорядка.

Или вот еще какая интересная штука. По милицейской статистике, в России в 2008 году произошло 20 000 убийств и покушений на убийства. А по данным медицинских учреждений, к ним поступило 25 тысяч трупов. Пять тысяч покойников милиция куда-то ловко спрятала. И это еще не все!

В том же году было найдено 77 тысяч неопознанных трупов. Часть из них опознали, часть нет. Подобное количество бесхозных трупов не удивительно. В России ежегодно пропадают без вести около 70–80 тысяч человек. А иногда и больше, скажем, в 2003 году без вести пропало 118 тысяч человек, а в 2008 году — 147 тысяч. Часть из пропавших находится сама, но тысячи и тысячи сгинувших никто никогда не находит и не найдет. Где они закопаны или утоплены с камнями на ногах, бог весть, земля большая, лесов, полей и водоемов в России не счесть.

По сути, в стране идет необъявленная война преступности с гражданами. Преступники уничтожают граждан целыми дивизиями и армиями. При этом правительство запрещает гражданам защищаться, милиция скрывает статистику потерь на этой войне, а тех, кто, обороняясь, посмел убить преступника, менты и прокуроры сажают. Страна порабощена преступниками и опричниками.

А теперь сравним цифры наших потерь с американскими. Понятно, что у России и США разное экономическое развитие, уровень жизни и прочее. Но у нас также разная вооруженность народа. В США люди могут сами обороняться от преступников, а у нас обороняться практически нечем, да и опасно: преступник для нашего государства — большая ценность.

В Штатах 270 миллионов стволов на руках, а у нас гражданского оружия, по разным данным, от 4,5 до 13 миллионов стволов.

Соответственно в Америке в год убивают 16 тысяч человек (при населении более 300 миллионов), а в России от рук преступников погибает ежегодно около 70 тысяч (при населении менее 150 миллионов). Если перевести эти показатели в относительные единицы, картина станет еще печальнее для России и отраднее для США: в Америке от рук преступников погибает 5,3 человека на 100 тысяч населения, а в России — 50,3 человека, ровно в десять раз больше (2007 год, данные Минюста США и Демографического ежегодника России).

При этом США у нас считаются прямо-таки рассадником преступности, и наши менты и гражданские прогибиционисты кивают головой за океан:

— Вы хотите легализации оружия?! Чтобы у нас было, как в Америке?

Да, блин! Хотим!

Потому что каждый год, согласно исследованию американских криминологов Г. Клека и М. Герца, с помощью легального оружия в Америке предотвращается 2,5 миллиона преступлений. Два с половиной миллиона! При этом 15,6 % процента защищавшихся были уверены, что оружие «почти наверняка» спасло им жизнь. Конечно, у страха глаза велики. Но даже если девять из десяти опрошенных преувеличили, то и тогда мы получаем 39 тысяч спасенных жизней. Столько человеческих жизней каждый год спасает легальное оружие.

В США 98 % попыток изнасилования вооруженных женщин заканчиваются неудачей (для преступника), 86 % всех нападений на владельцев оружия заканчиваются для преступника провалом. Больше того, 34 % преступников нейтрализуются не полицией, а гражданами.

Оружие в 60 (!) раз чаще используется для спасения жизни, чем для лишения жизни. При этом оно, как правило, не стреляет — лишь 0,9 % легального оружия предотвращает преступление выстрелом на поражение, то есть преступник бывает убит. В 8 % случаев дело заканчивается ранением бандита, а 91 % случаев использования оружия — просто предупреждением о его наличии, после которого желание продолжать преступные действия у плохих парней отчего-то сразу пропадает. И социалисты никак не могут понять, отчего. Выдвину смелое предположение: видимо, оттого что преступникам не хочется умирать.

Сколько же в России можно сберечь жизней, легализовав оружие? Точно, как вы понимаете, сказать невозможно, но разные оценки дают нам от 5 до 15 тысяч спасенных жизней. Я уж и не говорю про искалеченных.

А ведь спасение жизни нормального человека и ликвидация преступности — это встречные процессы. Потому что один убитый гопник — это не просто чья-то спасенная жизнь или здоровье, но оборванная цепочка преступлений, которых преступник уже не совершит, то есть не один, но десятки спасенных людей! И стоит только запустить встречный огневой вал, как преступность будет погашена.

Но кому-то этого очень не хочется…