Зеленая кошка

НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Как-то в среду Марк и Натали возвращались из бассейна домой. Марк жевал шоколадный пряник, а Натали слойку с яблоками — подкрепиться им было просто необходимо: путь до дома неблизкий, а мама просила сделать по дороге кое-какие покупки. В магазине Натали достала сетку, не спеша расправила её и, когда подошла её очередь, попросила:

— Два пакета молока, пожалуйста, восемь простокваш, большую пачку творога, килограмм сахарной пудры, четыре ломтя ветчины и пачку печенья.

Ох и тяжёлая стала сетка!

Натали взялась за одну ручку, Марк за другую. Кругом народ, раздутая сетка всем мешает, Марк и Натали еле пробираются в этой тесноте бочком. Но вот стало посвободнее, и можно идти рядышком. Идти так куда удобнее, и поэтому Марк и Натали тут же стали глазеть по сторонам. А вот это небезопасно. Того и гляди, что-нибудь случится!

Ну так и есть!

Натали повернулась направо и стала разглядывать цветы, выставленные цветочницей прямо на тротуаре. Ноги Натали машинально пошли туда же, куда глаза глядят. А Марк застрял перед газетным киоском слева. На тротуаре тесно: тут цветы в вёдрах, там газеты на складных стульчиках — только растянутой сетки и не хватало! — пройти теперь и вовсе негде.

Всё произошло в одно мгновенье. Какая-то женщина подошла к газетам. Она очень спешит. Деньги у неё наготове. Положить монетку в блюдце, поднять камешек, прижимающий стопку еженедельников, вытянуть свежий номер «Монда» — дело одной минуты. Вот она заторопилась дальше, просматривая на ходу заголовки. Но не тут-то было!

Растянутая сетка отбросила её к Марку. Марк потерял равновесие и шлёпнулся, увлекая за собой складной стульчик со стопкой газет «Франс суар» и камешком.

Мадам «Спешу» успела отступить назад, но споткнулась и очутилась на асфальте вместе со стопкой «Монда», ещё одним складным стульчиком и ещё одним камешком. Она попыталась встать. Но что это? Откуда вода? Потоп? Наводнение?!

Мадам «Спешу» недоуменно уставилась на воду и камешки, пытаясь понять, что произошло.

«Для прилива как будто рановато, — подумала она в первое мгновение. — Может, я схожу с ума? — И тут же спохватилась: — Ну и чепуха лезет мне в голову!»

А произошло вот что: заваленный газетами Марк выпустил из рук сетку. Натали потеряла равновесие и упала прямо на ведро с цветами. Белые ромашки, оранжевые ноготки, пёстрые анемоны рассыпались по тротуару. Лепестки полетели, словно бабочки. Натали, стоя на четвереньках и с трудом удерживая в руке сетку, вдруг замерла в восхищении: ну до чего же хороши лепестки на воде!

Вот уж действительно нашла время любоваться! Не так ли?

Ой, а купальники?! Купальники искупались… Подумаешь, важность!

Марк, Натали и читательница «Монда» барахтались на земле и никак не могли подняться на ноги — так тесно их обступили десять, нет, двадцать, нет, уже тридцать человек.

И все тридцать разом говорили, кричали, спорили.

Прибежала даже одна такса и громко залаяла: в это время она как раз прогуливала на поводке своего хозяина. Ей, наверное, захотелось узнать, в чём тут дело, и высказать своё мнение.

Со всех сторон кричали:

— Этот воришка собрался стянуть деньги с блюдца!

— А сестра цветы ворует!

— И мамочка с ними заодно!

Какое таксе дело до всех этих глупостей. Она повизгивала и махала хвостом: какие славные эти двуногие, какие любезные — нарочно опустились на тротуар, чтобы ей было удобнее с ними разговаривать.

Симпатия таксы, очевидно, передалась по поводку её хозяину, и он попытался возразить:

— Мы же ничего не видели.

В толпе рассердились:

— Это уж слишком! Вы что же, хотите сказать…

— Я знаю, что…

— А вы, мсье…

— А вы, мадам…

Мадам «Спешу», наконец, удалось подняться. Она помогла встать Марку и постаралась всё объяснить.

— Никакой он не воришка. Это я…

— Ах, это вы украли деньги! Сейчас же верните!

— Сама признаётся!

— Стыд потеряли!

Такса возмутилась. Хозяин её поддержал. Тут какой-то толстяк пробрался к мадам «Спешу» и, крича что-то обидное, схватил её за локоть и стал трясти. Молодой человек с длинными волосами бросился на помощь мадам «Спешу». Но… обидчик вдруг вскрикнул, повернулся вокруг своей оси и с заломленной рукой растянулся на земле.

— Ну что, продолжим? — предложила мадам «Спешу», отпустив его руку и смерив его взглядом.

Длинноволосый расхохотался:

— Вот это да! Вот что значит дзюдо!

Но пора уж и разобраться во всём этом беспорядке.

Мадам «Спешу» с Марком и продавцом начали собирать газеты. Продавец стал было ворчать, но незнакомка быстро нашла выход:

— Подсчитайте убытки, я заплачу. И придумайте для газет что-нибудь поустойчивее складных стульев.

Такса одобрительно залаяла. Её хозяин тоже обрадовался.

За это время молодой человек собрал цветы, а цветочница даже не думала сердиться.

Конечно, хорошо, что Натали уберегла сетку от воды и падения, но ей так неловко перед цветочницей. Она начала извиняться. А цветочница весело прервала её:

— Ты не ушиблась? Ну, тогда всё в порядке. Цветы-то уже подвяли, им и так была грош цена.

— Да, но…

— Что ты, что ты, велика беда — три жалких цветочка осыпались, все бы беды такие были! А знаешь, возьми-ка эти цветы себе. Неплохой букет получится. Ты ведь любишь цветы?

— Да, очень даже!

— Вот и хорошо.

— Я нарисую этот букет, раскрашу и принесу вам.

— А я нарисую ваш киоск, — пообещал Марк ошеломлённому продавцу.

Хорошо, что всё наконец уладилось: такса быстро-быстро вертит хвостом. Её хозяин улыбается.

— Ой, да у вас все брюки вымокли, — сказал молодой человек незнакомке, — нельзя же так идти — замёрзнете.

Он снял свой плащ и накинул ей на плечи. Незнакомка на секунду задумалась (наверное, прикидывала, всё ли у неё дома в порядке, не валяется ли чего-нибудь) и пригласила Марка, Натали, длинноволосого, таксу и её хозяина:

— А может, зайдём ко мне выпить чаю? Я живу в двух шагах. После всех этих передряг…

Брат с сестрой замялись.

— A-а, понимаю, вам не разрешают ходить к чужим в гости? Ну что ж, это правильно. Тогда до свидания? И не зевайте больше на улице, а я постараюсь больше ни на кого не налетать.

Марк и Натали переглянулись. Конечно, ходить в гости к чужим нельзя, но эта незнакомка такая славная… А что, если… Кажется, они друг друга поняли.

— Пойдёмте лучше к нам, — предложила Натали. — Ведь это из-за нас вы упали.

Незнакомка нерешительно посмотрела на плащ, потом на его владельца.

— И вы, конечно, тоже, — поспешно прибавила Натали. — Как же иначе, куда плащ — туда и вы.

Хозяин таксы осторожно потянул поводок: им пора уходить.

Как бы не так! Такса просто разрывалась от лая. Упёрлась всеми четырьмя лапками — попробуй сдвинь с места такого могучего зверя.

— Пойдёмте с нами, мсье. Вы были так добры. И собачка у вас такая хорошая. Как её зовут?

— Беллу.

Все приглашённые, кроме Беллу, всё ещё в нерешительности.

— А ваши родители… — начала было незнакомка.

— Да они будут просто счастливы. Да! Да! Вот увидите! Папа Жиль и мама Жанина, увидев цепочку нежданных гостей, растянувшуюся по всей лестнице, если и удивились, то только чуть-чуть. Сетка с продуктами в руках у незнакомого молодого человека? А почему бы и нет! Прыгая через ступеньки, Марк добежал первым и, задыхаясь, стал что-то сумбурно объяснять.

Но ведь и так понятно: если четверо незнакомцев (три человека и одна собака) вместе с их собственными детьми (впереди — Марк, позади — Натали с огромным букетом цветов) потрудились подняться пешком на пятый этаж, значит, у них есть на это причина.

А если все улыбаются, значит, причина приятная. Приятная неожиданность — так распахнём ей пошире двери!

За знакомством следуют объяснения, восклицания, извинения, благодарности.

Для пострадавшей мама достала свои джинсы. Они ей немного тесноваты, но это пустяки. Папа уже заваривает чай, Марк расставляет чашки, Натали достаёт печенье.

За чаем все развеселились, разговорились, принялись рассказывать о себе.

Хозяин Беллу, Жак Шамар, в прошлом инженер, но вот уже три года как на пенсии и очень доволен.

— Пенсия — это прекрасно! Теперь я вижусь с друзьями, путешествую. Раньше у меня ни на что не было времени. Сейчас мы с женой учим итальянский. Собираемся съездить месяца на три в Италию.

Тут Беллу сердито посмотрел на хозяина.

— Ладно, ладно, — ответил тот, — у тётушки Сюзанны тебе неплохо живётся, я бы даже сказал, что тебя там слишком балуют.

При упоминании о тётушке Сюзанне Беллу умильно зажмурился.

Андре, молодой человек с длинными волосами, тоже рассказал о себе. Он студент, родители у него не слишком обеспеченные, но стипендию ему всё равно не дали. Он очень долго искал работу. И наконец нашёл. Работает по полдня разнорабочим на маленьком заводике. Его директор терпеть не может длинноволосых. А стричься Андре отказался наотрез. Директор выставил его за дверь. Андре подал на него жалобу. Суд вынес решение в его пользу, и он вернулся на завод. Но директор заставил его носить розовый колпак. Представляете — розовый!

Андре рассмеялся. И остальные с ним вместе. Надо же такое придумать!

— С помпоном? — поинтересовался Марк.

А Натали, чуть не плача от смеха, допытывалась:

— Это что же, ночной колпак? Детский чепчик? А может, лыжная шапочка?

— Кто его знает! — весело отвечал Андре и прибавил: — Никому ведь и в голову не приходило нацеплять розовый колпак на Лафонтена или Виктора Гюго. А волосы у них были подлиннее моих. И не только у них.

Все опять засмеялись.

— На заводах, — продолжал Андре, — разнорабочие надевают обычно защитные сетки, а на меня колпак надели, пришлось подавать ещё одну жалобу. С ума можно сойти: столько хлопот из-за этого тупицы.

Марк быстренько сбегал к себе в комнату, принёс бумагу, фломастер и уселся рисовать.

Мадам «Спешу» представляется:

— Моник Монтель. Пишу детские книги.

— О!!! — Марк, Натали, папа и мама одновременно вскрикнули и с изумлением посмотрели на писательницу.

— Я что-то не так сказала? — осторожно спросила она. — Разве для детей не пишут книг? Или это запрещено? Или неприлично? Уж не надеть ли мне розовый колпак?

Колпак?! Тут даже Беллу чуть не лопнул от смеха.

— Наша мама рисует, — кричал Марк, — картинки! К детским книжкам!

— А папа — обои для детских! — кричала Натали.

— А мы, — сообщил Марк, — мы и есть дети, и мы очень любим хорошие книжки.

— А сейчас вы что-нибудь пишете? — спросила Натали.

— Конечно! Я всегда пишу! Я не могу не писать. — А про что?

— Э, нет! Этого я не скажу. А вдруг я передумаю, или вообще брошу, или… нет, это секрет, Натали.

Мама пересела поближе к Моник, и они с жаром начали обсуждать свои профессиональные проблемы.

Марк протянул Андре его портрет в розовом колпаке.

— Великолепно! — одобрил студент. — Этот портрет — единственная награда за все мои страдания. Я повешу его в своей комнате. У меня ведь роскошное жилище — комната для прислуги, на седьмом этаже, по чёрной лестнице. Но послушай, ты ведь не подписал свою работу.

— Я подпишусь красным. Вместе с розовым колпаком получится красиво.

— Идёт.

Вот и готово, на портрете красуется старательная подпись: «Марк Эльян».

— Когда-нибудь это имя прославится. Ты станешь великим художником, а я буду всем рассказывать:

«Мы познакомились однажды в среду, во второй половине дня, он сидел на тротуаре рядом с двумя камешками, одиннадцатью букетами и восьмьюдесятью газетами. Натали блаженствовала среди цветов. Моник Монтель демонстрировала приёмы дзюдо. Беллу и его хозяин ими любовались».

— А ты правда повесишь мой рисунок?

— Спрашиваешь! Приходи, сам увидишь!

Тем временем папа, мсье Шамар и Натали разговорились об Италии: во время летних каникул Эльяны путешествовали на машине по Италии, были даже на острове Сардиния.

Чёрные глазки Беллу с симпатией перебегали с одного собеседника на другого. Всем своим видом он как бы говорил:

«Да-да, если бы они ещё и лаяли!»

Но хотя новые друзья Беллу не умели говорить по-собачьи, он чувствовал себя с ними прекрасно.

И всем остальным здесь очень понравилось.

Четверо незнакомцев стали добрыми знакомыми.

Но пора прощаться.

— Мы ещё увидимся, — обещают все друг другу. Когда? Теперь у всех людей, а особенно в большом городе, так мало свободного времени.

Но Марк и Натали нисколько не сомневаются, что они обязательно встретятся со своими новыми знакомыми.

И конечно, они правы!