Зеленая кошка

ПЕРЧИНКИ

Папа с мамой ушли по делам и придут только к ужину. Вот и хорошо: пока их нет, Марк и Натали тоже займутся делом. Ну-ка, что на ужин? Да чего только нет: и сыр, и яблоки, и апельсины, и бананы, и остатки вчерашнего жаркого, и салат с помидорами, и кефир — полный холодильник. Вот жалко, а они-то хотели приготовить что-нибудь сами. Эх… Марк-вертушка не умеет думать, стоя на месте. Он запрыгал вокруг стола, опрокинул стул и полетел с ним на пол, но тут же сел и выпалил:

— Придумал! Давай сделаем на закуску что-нибудь сногсшибательное!

— На закуску у нас салат с помидорами.

— Это же совсем не то!

— А что, по-твоему, то?

— Первым делом берём перец-горошек.

— Так, а ещё что?

— Как это что? Ну-у…

Марк вскочил, открыл холодильник и засунул в него голову.

— Так я и знал! Гляди, здесь лежат два авокадо![1]

— Ну ладно, два авокадо, перец. А ещё?

Но Марк не слышит — он уже полез в буфет за жестянкой с перцем.

— Ой, да тут всего несколько горошин!

Вдруг в дверь позвонили. Марк и Натали замерли. Спокойно! Когда они дома одни, им велено закрывать дверь на цепочку и никого не впускать. Но погодите… это, кажется, свои. Один длинный, пауза, три коротких — так звонят только близкие друзья и родственники. Марк и Натали побежали открывать. В дверях кухни они столкнулись, и Марк выронил жестянку. Последние горошинки весело выпрыгнули из банки и раскатились кто куда: одни — в щёлку, другие — под комод, третьи — под ковёр. Гадкий перец! Марк поднял банку, заглянул в неё — пусто!

Несмотря на звонок-пароль, Натали всё же спросила:

— Кто там?

— Я.

— Кто я?

— Патрис.

Марк и Натали тоскливо переглянулись: второго такого зануды, как их двоюродный братец Патрис, на всём свете не сыщешь. Натали уныло поплелась к двери: впустить Патриса — всё равно что впустить в дом противный холодный дождь. Только Патрис ещё противнее. Вот он вошёл и кивнул с важным видом:

— Привет, мелюзга!

— Мяу! Мяу! Мяу! — свирепо заорал Марк.

— А, Полголовы, привет! — насмешливо отозвалась Натали.

Это прозвище Патрис получил за то, что вечно хвастается: «Хоть мы с Натали ровесники, но я на полголовы выше её!»

Патрис открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.

— Ты зачем пришёл? — не очень любезно спросила Натали.

— Мама велела посидеть у вас, пока она сходит в магазин. А через час мы с ней встретимся внизу, у вашего дома.

«Хорошо, хоть тётушку Кри не увидим», — подумала Натали.

Это они с Марком прозвали её «Кри»: всё-то она КРИчит, всё-то КРИтикует.

— Мяу! Мяу! Мяу! — опять замяукал Марк, хотя напоминал сейчас не столько кошку, сколько рассерженную собаку. Он улёгся на пол и стал искать горошинки. А Патрис глянул на него свысока и сказал:

— Ползаешь тут, как какой-то…

— Вот-вот, как червяк! Может, я и есть червяк. Может, мне так нравится. Убери ногу, перец раздавишь.

— Зачем это тебе перец понадобился?

— Что ж ты, Полголовы, не знаешь, для чего нужен перец?

— У меня есть имя!

— Конечно, конечно, Полголовы!

— Мы собираемся стряпать, — сказал Марк. — Хочешь с нами?

— Вот ещё! Это девчачье дело.

Марк и Натали так и покатились со смеху.

— Мяу-мяу-мяу-ли!

Кто девчонка? Натали!

Мяу-мяу-мак!

Кто мальчишка? Марк!

Мяу-мяу-да!

Кто Патрис? Балда! — выкрикивали брат с сестрой, да как складно! Ещё бы — не в первый раз!

Патрис разозлился и пожалел, что здесь нет его мамочки. Уж она бы заткнула рот этим малявкам.

Что и говорить, Патрису не позавидуешь! Брат с сестричкой за словом в карман не полезут, а раз уж сам напросился — терпи!

Но, как ни странно, Марк вдруг замолчал и стал прислушиваться. Что это за шум на лестнице? Кажется, кто-то звонит к соседке, тётушке Берте. Но тут Патрис затопал ногами и завопил:

— Ты! Молокосос! И ты тоже, подумаешь, какая…

— Тихо ты, — отмахнулся Марк и снова стал слушать, хмуря брови. Наконец он улыбнулся сестре и объяснил: — Это же Мари-Адель!

Да-да, это её весёлый голос:

— Добрый день, тётушка Берта. Я иду по магазинам. Вам что-нибудь нужно?

Тётушка Берта, наверное, что-то ответила, но очень тихо. И опять звонкий голос Мари-Адель. Марк и Натали дождались конца разговора, и Марк забарабанил в дверь.

— Войдите! — со смехом пригласила Мари-Адель. Брат с сестрой вышли на площадку.

— Привет, Марк! Привет, Натали! И ты тоже здравствуй!

Это Патрису-то «ты» — он даже рот открыл от такой бесцеремонности и застыл с глупым видом.

— Что-нибудь случилось? — спросила Мари-А дель. — Помочь вам?

— Я рассыпал перец-горошек, а больше нету…

— У меня только молотый, но, может, у тётушки Берты найдётся…

И Мари-Адель снова позвонила. За дверью послышались шаги — тётушка Берта, прихрамывая и опираясь на палку, шла по коридору открывать. Она всё поняла с первого взгляда и весело спросила:

— Ну, чего вам на этот раз не хватает?

— Перца-горошка.

— Ага, значит, колдуете на кухне?

— Пока нет, но собираемся.

— Так-так. Пойду поищу вам перец.

Скоро тётушка Берта вернулась со старой жестянкой, полной перца-горошка.

— Берите сколько надо, а что останется — вернёте.

Марк и Натали разом протянули руки к банке и разом отдёрнули их, понадеявшись друг на друга. Бац! Банка падает! Дзынь! Крышка отлетает! Перчинки рассыпались и — клок-клок-клок! клик-клик-клик! — бойко запрыгали, как весенние градинки. Тан-тан-тан! Тон-тон-тон! Тин-тин-тин! Покатились сперва к ребятам, потом обратно к тётушке Берте, а потом поскакали по ступенькам вниз.

Тётушка Берта, видно, не один год держала в этой банке перец, и на дне накопилась перечная пыль.

— А-а-ап-чхи!!!

— Вот это да! Апчхи!

— Да тут… Апчхи!

— Я думала… Апчхи!

Толстяк Кларенс, кот тётушки Берты — лентяй, каких мало, но любопытства в нём хоть отбавляй, — сунулся поглядеть, что случилось, но тут же отскочил и, задрав хвост, понёсся обратно: он тоже расчихался.

Все плачут и хохочут до слёз. Все, но только не Патрис.

— Ой-ой, постойте, — еле выговаривает Натали. — Апчхи! Я… я…

Она сбегала домой, принесла коробку с разноцветными бумажными платками, и вот уже у всех в руках по цветному платочку. У всех, кроме Патриса: этот гордо достал из кармана свой собственный белый батистовый платок. Все вышли на лестницу, только Патрис так и не переступил порога. Но и он тоже то и дело сморкается и трёт глаза своим платком. Одного платка мало, нужны ещё и ещё: разноцветные бумажки вспархивают, словно бабочки.

Все чихают, все хохочут, никак не остановятся.

«Апчхи! Апчхи!» — вот ещё кто-то поднимается по лестнице — это консьержка, чихая, разносит почту по этажам. Она чихает, чихает и не может понять отчего. Пришлось и ей дать платок. Наконец эпидемия чиха пошла на убыль, и консьержке объяснили, что произошло.

— В общем, мы с Марком сейчас всё выметем, — сказала Натали.

«Мяу-мяу-мяу!» — на сей раз это не Марк, а Кларенс — он снова замяукал, как все нормальные кошки.

— Постойте, я напою вас чаем с молоком, — предложила тётушка Берта. — Ну и начихались же мы! Зайди ко мне, Мари-Адель, на пять минут, никуда твой магазин не денется. И вы заходите, мадам Гарсиа.

— Я — нет… — начала было консьержка.

— Ничего-ничего, на минуточку!

— Я — нет, нужно почта разносить, — пояснила с широкой улыбкой мадам Гарсиа, немного коверкая слова. Она испанка и по-французски говорит не очень правильно.

— Тащи швабру, совок и стрелку, — командует Натали брату.

У Патриса, который всё торчал в дверях, глаза на лоб полезли. Его и так коробили манеры всей этой компании, а тут ещё какая-то стрелка! При чём тут стрелка?

— Будешь нам помогать? — спросил его Марк.

— Вот ещё! Я здесь ни при чём. И вообще я вам не уборщица.

— Зануда ты и ломака!

— Да выходи же, пойдём к тётушке Берте, — сказала Натали.

— Не желаю я к ней идти!

— Это ещё почему? — спросила Натали и нахмурилась: опять Патрисовы «штучки».

— Во-первых, я её не знаю. А во-вторых, она мне не нравится. И вообще в нашем особняке с прислугой не разговаривают.

— «И вообще! И вообще»! Зато в нашем старом доме разговаривают. И у нас тётушка Берта всем нравится. Ясно?

Из квартиры тётушки Берты выглянула Мари-Адель:

— Скоро вы там?

— Идём-идём.

Натали выпихнула Патриса на лестницу и втолкнула к тётушке Берте. К своей двери она приколола листочек с нарисованной красной стрелкой, которая указывала на дверь тётушки Берты.

— Вот так! Теперь если придут папа с мамой, то сразу поймут, где мы.

Вот тут-то и появилась тётя Кри. Ух, как она была сердита! Мало того, что ей пришлось ждать внизу, потом тащиться по лестнице, но где же теперь она застаёт своего сына?! У какой-то неизвестной бабки! От чая тётя Кри отказалась наотрез. Нет-нет, она уходит. Сию же минуту. И Полголовы забирает с собой.

— Уф! — вздохнула Натали.

А Марк мяукнул или, вернее, довольно промурлыкал: «Мяу-мяу-мяу».

«Мяу!» — ответил кот Кларенс, прижимаясь к ногам Марка.

Напившись чаю, Мари-Адель и мадам Гарсиа ушли. А Марк и Натали помыли чашки и убрали со стола.

— Спасибо, я бы сама… — тётушка Берта смущена.

— Не за что, тётушка Берта! Это вам спасибо. Такой вкусный чай! — Марк и Натали знают, что тётушка Берта неважно себя чувствует.

— А теперь пошли подбирать перец!

Оказалось, что подметать лестницу и ловить непослушные горошины даже интересно. Некоторые выскакивали из-под швабры и опять прыгали по ступенькам: тап-тап, тап-тап! клок-клак! клик-клак! Всё ниже, ниже и ниже.

Какая-то девушка, спускаясь по лестнице, обогнала ребят и спросила:

— Что это вы делаете?

— Собираем перец.

— Перец?.. Хорошо, что напомнили! Сделаю-ка сегодня на обед цыплёнка с перцем.

— Вот с этим? — ужаснулся Марк.

— Ага, только сначала пропущу его через стиральную машину!

Девушка рассмеялась и пошла дальше.

Вот и первый этаж. Марк высыпал в урну полный совок перца, а Натали постучала в дверь к консьержке и доложила:

— Перец собран!

В это время Мария и Педро, дети мадам Гарсиа, делали бумажных голубей. Марк и Натали принялись мастерить с ними вместе.

— А как же наши авокадо? — вдруг вспомнил Марк.

— Но перца-то больше нет.

— Ах да…

— Но всё равно пора домой. Доделывайте без нас.

— Ну, пока!

— Пока, Мария, пока, Педро!

Шагая вверх по лестнице со шваброй на плече, Марк размышлял вслух:

— Из чего бы всё-таки сделать нашу сногсшибательную закуску?

— Кроме авокадо, ничего нет.

— Ну и ладно! Что-нибудь придумаем, так даже интереснее. И когда готовишь, и вообще… Помнишь, какая у меня вышла зелёная кошка с двумя хвостами, вот это я понимаю — здорово!

— Да, и моя зелёная песенка тоже здорово вышла. И ещё оранжевая.

— А какой вкусный получился тогда торт из печенья!

— Пальчики оближешь!

На их этаже кто-то разговаривал с тётушкой Бертой. Это же Андре, студент!

— Вот вы где, артисты! — говорит он. — Перец сеете? Думаете, взойдёт прямо на лестнице? Стрелку оставили, а сами сбежали.

— Мы хотели приготовить что-нибудь на закуску, — начала объяснять Натали.

— А я рассыпал перец, и теперь…

— Теперь давайте готовить вместе.

— Ура! Вместе ещё веселее!

Когда мама Жанина и папа Жиль вернулись, их ожидало роскошное блюдо. В середине — помидорные дольки, посыпанные варёным желтком. Вокруг ломтики белка вперемешку с шампиньонами. А по краям — зелёные кусочки авокадо, маслины и веточки петрушки.

— Ну и красота! Ну и ну! Ну и ну! Ну и ну! — это, конечно, говорит папа.

— Прямо в рот просится! — говорит мама.

— Нам помогал Андре. Мы его оставили ужинать. Можно?

— Конечно! Конечно! Конечно!

Правда, в закуске нет ни перчинки. Но, может, и так неплохо…