Земли Беспорядка. Начало

Глава 3

Вождь расправил плечи, посмотрел прямо в глаза беловолосого гнолла и прорычал:

— Ну что пес, сейчас твоя стая умрет, только вот ты этого не увидишь!

С этими словами Рогал выхватил щит, что висел у него на спине и метнул в гнолла сидящего на троне. Щит за долю секунды преодолел расстояние в сорок метров и, разрубив шею пса, воткнулся в трон. Обмякшее тело упало на землю, а голова так и замерла на щите.

— В БООООЙ! — практически одновременно проревели командиры Орды.

Орки во главе с Рогалом влетели в левый фланг врага. Вождь выхватил свои топоры и прыгнул в толпу гноллов. Пролетая, он успел зарубить двух собак, забрызгав кровью свои доспехи. Удары Рогала ускорялись с каждой секундой, и он буквально прорубал себе дорогу через живую стену. Дикий танец Вождя подхватили соседние орки, не давая гноллам даже опомниться. Кирн с воплем влетел в соседнее скопление врага, размахивая своим огромным мечом словно перышком. Первый же удар разрубил пару зазевавшихся врагов. Собакам понадобилось несколько минут, чтобы попытаться ответить оркам. Рубака, ловко увернувшись от удара, метнул дротик в одного из бойцов, пробив живот почти насквозь. Другой гнолл с размаха вонзил топор в спину тому же воину. Орк схватил рубаку за глотку и вырвал кусок шеи голыми руками. Пес, захлебываясь собственной кровью завалился на землю. Второго обидчика орк зарубил, используя свой топор. Удар пришелся в плечо и остановился лишь в области груди. Кривое копье, выпущенное одним из метателей, остановило доблестного орка, пробив тому сердце.

Кагат, используя щит, пробивался к отцу, он должен был прикрывать спину Вождя. Гноллы атаковали со всех сторон, их количество помогло остановить наступление орды. Топор Кагата имел два лезвия, что помогало ему продвигаться. Мимо орка пролетел гнолл, результат удара дубиной одного из штурмовиков. Тот же орк прямо на глазах Кагата опустил свою палицу на голову собаки, отчего тот вошел в землю на полметра и больше не двигался. В эту секунду Кирн пробил сразу двух врагов и, выхватив копье у одного из них, поразил рубаку, который пытался зайти Вождю в спину.

Рогал в этот момент уже расправился со своими противниками, и стал пробиваться вперед. Предстояло пробить брешь, чтобы разделить толпу псов. В этот момент стрелки гноллов, что стояли у орков за спиной начали движение. Их план был прост, пока орда занята, можно было спокойно расстреливать их в спину. Арбалеты и копья, которые имелись у гноллов, прекрасно справились бы с этой задачей. Но стоило им выйти на расстояние выстрела, как в их сторону полетели черные стрелы. Каждая стрела нашла свою цель, пробив тело или шею врага. Пока метатели пытались понять, что произошло, второй залп вылетел из тех же самых кустов, уничтожив еще часть воинов. Понадобилось еще два залпа стрел, чтобы окончательно уничтожить псов, которые пытались зайти с тыла к воинам Орды. Наконец закончив со стрелками, разведчики во главе с Линой вошли в деревню.

— Занять высоту, отстреливаем врага! Вы на левый фланг, ваша группа на правый! — отдавала приказы Лина.

Разведчики ловко взбирались на нужную высоту и сразу же начинали стрелять по врагу. Сверху вся битва была как на ладони, и поражать противников было намного легче. Лина с еще одним орком взбирались на импровизированную башню, что стояла возле левой стены. На ней сидели гноллы, и оркам приходилось отстреливаться, чтобы занять эту высоту. Лина с обнаженными кинжалами ловко запрыгнула на башню. Второй разведчик, что поднимался с ней лежал у подножья башни пробитый двумя дротиками. В самой башне оставалось еще четыре гнолла, задача проще некуда. Пока двое вышли на нее, один из псов зашел за спину. Метатель, что был дальше всех, кинул в Лину дротик, но орчиха совершила немыслимый пирует, и оружие поразило одного из псов, стоявших у нее за спиной. Ножи просвистели и еще один метатель упал с башни. После этого Лина метнула свои кривые ножи в оставшихся врагов. Одному нож воткнулся в голову, второму в сердце. Их тела не успели еще упасть, а орчиха уже убивала врагов, что пытались подобраться к ее мужу.

В это время штурмовики медленно, но, верно, продвигались через толпу гноллов. Количество врагов превышало тех, что были на левом фланге, но с каждым разом штурмовики разили врага все сильнее. Карнуил стоял следом за первым рядом штурмовиков и словно огромными косами рубил любого противника, что пытался приблизиться к стене щитов. Однако даже здесь были потери, четыре воина лежали без движения, заколотые и израненные.

В этой мясорубке, мало кто обратил внимание, что гноллы открыли секретный проход у подножья трона. Этот проход выходил прямо в тыл воинам орды. Но этот маневр заметил командир штурмовиков. Карнуил рявкнул что-то своим воинам и сам ринулся к проходу. Тоннель был довольно большим, в нем легко могли пройти по три воина за раз. Карнуил влетел в проход, плечом выбив дух одного из псов. Один из топоров он запустил в гущу гноллов. В таком узком пространстве, орудовать двухметровыми топорами было невозможно, а вот одним топором, он мог легко сражаться с врагом. Широкие замахи забирали жизни, однако гноллы тоже успели ранить могучего орка. Их было так много, что Карнуил то и дело пускал в бой свои кулаки. Ржавый топор, который метнул один из гноллов воткнулся командиру в ногу. Карнуил припал на колено, но встал и яростно заорал:

— Ну что собаки, хотите увидеть настоящую мощь?!

Он схватил свой огромный топор за рукоять, и начал раскручивать вихрь смерти. Этой техникой обладало считанное число воинов. Боец начинал крутиться, поднимая и опуская свое оружие, поражая разные части врага. При этом скорость вращения была по истине ужасающей. Оружие, запущенное в воина, который крутился в вихре смерти, отлетало назад во врага. У техники был лишь один, но огромный минус. Воин терял жизненные силы каждую секунду, а если был ранен, то терял их еще быстрее. Но Карнуил знал на что идет. Он готов был пожертвовать собой, чтобы дать возможность своим братьям выйти из этой мясорубки живыми.

— Бомбы в проход живо! — проорал командир штурмовиков.

Воины его отряда понимали, что это верная смерть, однако не подчиниться было нельзя. Несколько бомб влетели в проход, обвалив возвышение, на котором стоял трон. Проход завалило и Карнуил остался один на один с толпой гноллов. Он не боялся и готов был к последней битве, продолжая крутиться в смертельном танце. Но в момент обрушения возвышения с троном произошло то, что предопределило дальнейшую Судьбу почти всех воинов, что участвовали в этой битве…

За каждым поселением, которое добывало камни Эзула был закреплен свой Судья, который курировал шахтеров. В случае угрозы для шахты, из Эзукала выдвигался летучий отряд. На задней стенке трона Костеглота была нанесена невидимая печать Судьи Эстифаля. В тот момент, когда трон разрушился, эльф уже знал, что кто-то напал на его поселение. Эстифаль вышел из своих покоев и отправился к старшему Судье Джастикалю. Старший Судья сидел в свой палате, делая записи в свиток. Когда в дверь постучали, он, не поднимая головы произнес:

— Войдите.

— Приветствую Джастикаль, на мое поселение в старом лесу только что напали. Я собираюсь выдвинуться через час.

— Понятно, — не поднимая головы произнес Старший Судья — воинов я оповещу сам. Одевай доспехи и вернись ко мне, я нанесу печати.

— Это действительно так нужно? — спросил Эстифаль.

— А ты думаешь нет? — Джастикаль наконец поднял голову от свитка и скрестив руки на груди уставился на подчинённого.

— Я просто считаю, что это лишняя трата времени. В последние разы, когда срабатывала моя печать, эти тупые собаки сами ее разрушали, делая свои грязные дела. Я бы хотел побыстрее с этим разобраться и вернуться к своим делам.

— Это не просто формальность. Если с тобой что-то случиться, то я хочу сразу же об этом знать! Нас Судей не просто так бояться. Во всех битвах, что мы участвовали, лишь однажды Судья был ранен. Для всего мира мы, Судьи, непобедимы и неуязвимы. Нам пришлось уничтожить то поселение, чтобы ни одна тварь, живущая в этом мире, не узнала, что Судью можно ранить или даже убить! Благо, что это было очень далекое поселение, а гномы, живущие в тех горах не любопытны, и им не интересно, что происходит на поверхности. Поэтому, как только ты облачишься в доспехи, ты немедленно пребудешь ко мне, и я нанесу тебе свои печати, ясно?

— Да, Старший Судья, я все понял, разрешите идти? — произнес недовольный Эстифаль.

— Да, иди. — Старший Судья снова принялся за свои бумаги и больше не обращал внимания на своего подчинённого.

«Завтра вечером должен состоятся бал в Эзукале, и я обязан на нем быть — зло думал Эстифаль — если эта тупая собака снова сама сломала мою печать, я переломаю ей хребет и посажу на трон кого ни будь поумнее!».

Путь до старого леса занимал около пятнадцати часов, так что к вечеру летучий отряд должен был вернуться. Однако эльф хотел сходить к портному и проверить, как пошили его мантию, и, если его что-то не устроит, заставить исправить. Теперь придется одеть то, что ему сделали. С этими мыслями он вошел в свои покои и достал блестящие доспехи из красного металла. Узор из золота, покрывавший большую часть брони, был выполнен из сплава золота и стали. Помимо внешней красоты этот узор служил еще и дополнительной защитой, создавая жесткость доспеха и не позволяя ему деформироваться. Застегнув броню, Эстифаль подошел к стойке с оружием. В изящном коробе из дерева и металла стояли два клинка. Их золотые лезвия переливались всеми цветами радуги на солнце, и при правильном угле атаки слепили врага. Красный рубин, вставленный в эфес клинка, сейчас был мутным. Но когда первая кровь обагрит лезвие, камни начнут сверкать, словно живые твари, напившиеся чужой крови. На стойке так же висел серебряный лук. Еще в детстве под руководством одного из членов Совета он сплел тетиву из волосков единорога. Сегодня лук не понадобиться, затяжной битвы не ожидается, поэтому Эстифаль просто поправил его и закрыл стойку на замочек.

Необходимо было проверить воинов перед отправкой в лес и зайти к старшему Судье для нанесения печатей. Эстифаль решил начать с воинов. Спустившись вниз и пройдя через врата Суда он повернул направо и уперся в здание казармы. Пройдя дозорных, он очутился во внутреннем дворе, где воины его отряда уже экипировали своих лошадей для похода. Личный помощник Эстифаля отдавал последние указания и, заметив командира, поспешил к нему. Это был молодой эльф по имени Брюстваль. Несколько лет назад он был обычным мечником, но камень Эзула был щедр к этому воину и с каждым годом его мастерство лишь возрастало. За спиной он носил длинный тонкий серебряный меч, украшенный эфесом в виде древа.

— Отряд почти готов командир — отрапортовал Брюстваль — не знаете, что там могло случиться?

— Скорее всего, тупые псы снова двигали свой деревянный стул, который они называют троном и сорвали мою печать! — зло произнес Судья — но деваться некуда, придется ехать и проверять. Посмотри, чтобы все собрались, мне необходимо зайти к Старшему Судье, и мы будем выдвигаться. Кстати, где Николин? Что-то не вижу ее среди воинов.

— Ее позвали в храм, она сейчас подойдет. Думаете, понадобятся ее услуги?

— Ты еще молод и не понимаешь, что хороший лекарь, способный за секунды вылечить воина это залог успеха в любой битве, — улыбаясь ответил Эстифаль — Ладно я пошел к Джастикалю, заканчивайте приготовления, как только я приду мы будем выдвигаться.

В этот момент во внутренний двор вошла Николин. Она была довольно высокой для эльфийки и имела изящные формы. Многие воины втайне вздыхали по ней, но она всем отказывала в ухаживаниях. Был лишь один эльф, которому она позволяла за собой ухаживать и это был командир ее отряда Эстифаль. Настоящей близости у них не было, но они часто сбегали из столицы в сторону поста Иранулил и там, усевшись у водопада, болтали и целовались, смотря на Луну. Увидев своего командира, Николин слегка покраснела и улыбнулась, опустив глаза. Она наклонилась в знак приветствия и, когда подняла глаза, увидела улыбку на лице Эстифаля. Он преклонил голову и направился к Старшему Судье. Николин пошла к своей лошади, готовя ее к походу.

— Николин, ты готова к походу? — спросил Брюстваль, подошедший сзади — через десять минут мы выдвигаемся.

— Я всегда готова, мне не нужны ваши железки, чтобы быть полезной в бою, — не оборачиваясь ответила Николин.

— Это доспехи! И они защищают нас от врагов. А оружие, которое ты называешь «железными палками», помогает нам с этими самыми врагами справиться! — горячо ответил Брюстваль.

— Да-да, — с усмешкой ответила Николин — Мне вот интересно, ты когда ходишь с такой «длинной палкой» за спиной штаны не задеваешь? А то я когда шла, кажется, увидела довольно заметну дырку на одном, м-м-м, очень примечательном месте.

— Какая дырка? Ты о чем? — завертевшись вокруг себя, словно волчок, с ужасом прошептал Брюстваль. Он несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что его штаны в полном порядке.

— Мои штаны целы и невредимы! — победным голосом сообщил Брюстваль.

— Правда? Значит, мне показалось, — ответила Николин, улыбаясь — Но все равно было смешно смотреть, как ты крутишься словно собачка, пытающаяся поймать свой хвостик.

— Да как ты смеешь?! — прошипел Брюстваль.

— А что ты мне сделаешь, — надменно спросила Николин, повернувшись к нему лицом — Воинов у нас в армии тысячи, а вот хороших лекарей можно по пальцам пересчитать. Так что проверяй своих солдатиков, а меня не трогай. Когда мы будем выдвигаться, я буду в полной готовности. Нечего меня контролировать, если я ходила в Храм, значит на то были причины. Тебе ясно?

— Ясно — зло ответил Брюстваль и, развернувшись, пошел в сторону своего коня.

В это время Эстифаль зашел к Старшему Судье. Он доложил о готовности своего отряда. Джастикаль давал команды, как стать, чтобы ему было удобнее нанести печати. Спустя примерно два часа они закончили, и Старший Судья отпустил Эстифаля. По возвращению Джастикаль потребовал полный доклад о походе. Когда Эстифаль вышел из здания Суда его уже ждали воины на лошадях. Брюстваль подвел к Судье его белоснежного коня.

— Выдвигаемся, делаем все быстро. Я хочу вернуться завтра вечером в Эзукал. — скомандовал Судья и летучий отряд выдвинулся из столицы.

В этот момент орки продолжали битву с гноллами в старом лесу. План Рогала не сработал, и его воины не смогли быстро прорвать оборону собак. Огромное количество гноллов волнами накатывало на ряды орков. После каждой такой волны оставалось несколько десятков трупов псов. Орки тоже несли потери, уже порядка двадцати бойцов лежали без движения и, скорее всего, погибли от полученных ран. Рогал пробился к Кирну, который отбивал очередную волну гноллов.

— Нам надо как-то прорвать их строй, — задыхаясь произнес Вождь — штурмовики одни не справятся. И я что-то не вижу Карнуила, надеюсь с ним все хорошо.

— Сейчас организую прорыв, продержитесь тут пару минут, — крикнул Кирн и побежал в конец строя. Он быстро подбегал к воинам и отдавал какие-то приказы. Орк, который услышал приказ старшего помощника, сразу же выдвигался за пределы деревни. Через несколько минут Кирн подбежал к Рогалу.

— Командир, когда дам команду, организуйте коридор, — запыхавшись, сказал старый вояка.

— Хорошо, все сделаем, давайте только быстрее, — прокричал Рогал, продолжая убивать очередную волну гноллов.

Кирн покинул деревню и через тридцать секунд раздался громкий клич:

— КОРИДОР, — орал Кирн.

— КОРИДОР! КОРИДОР! Я ЦЕНТР! — подхватил Вождь и другие воины. И тут же строй разделился. Половина воинов сдвинулась левее, а вторая половина вместе с вождем переместилась вправо, открывая центр. В эту секунду в воротах появились орки верхом на варгах. Некоторые волки не имели наездника, но вместе с общей стаей летели в бой. Кирн первый влетел в толпу неприятеля. Его огромный меч теперь был намного выше от земли, и позволял совершать немыслимые удары, задевая сразу по пять шесть воинов противника. Наездники прорвали строй гноллов, разделив его на две кучки поменьше. Теперь зажатые с двух сторон псы, наконец, почувствовали настоящий страх. Часть из них просто побежали. Варги рвали врагов на части, их огромные пасти перекусывали любые части тела за считанные секунды. Могучие когти также наносили смертельные раны любому противнику, подошедшему слишком быстро.

— ДОБИТЬ ВСЕХ! — проревел Рогал и с удвоенной силой принялся рубить врага.

Услышав крик Вождя, Кагат и остальные воины также принялись уничтожать врага с удвоенной силой. После одного неудачного удара, топор Кагата застрял в голове гнолла. Молодой орк оставил свое оружие и принялся щитом, словно это был какой-то огромный кастет, бить врага. Щит имел острые края, поэтому был не менее опасным орудием в руках орка, чем топор или меч. В это время штурмовики начали отступать. Врагов было слишком много, и они просто не справлялись с такой оравой. Бомбы они уже потратили, а собрать новые им просто не давали. Кагат заметил, что штурмовиков теснят. Он, наконец, смог вытащить свой топор, крепко засевший в мертвом гнолле. Молодой орк пробился к Вождю, убив по дороге трех рубак.

— Вождь, штурмовикам срочно нужна помощь, они не справятся без нас! — прокричал Кагат.

— Кирн! — завопил Рогал — мы добьем это отребье! Быстро выдвигайся к штурмовикам. Пока там все не зачистите, к нам не возвращайтесь!

— Понял командир! — прокричал Кирн и скомандовал — Всадники за мной!

Карнуил стоял посреди темной пещеры, окружённый двумя десятками гноллов. Из его ран сочилась кровь, и он тяжело дышал. На его правом бедре было сильное рассечение, поэтому командир штурмовиков стоял, опираясь на древко своего топора. Даже его могучий топор не выдержал этой битвы. Десять минут назад лезвие разлетелось и в руках орка осталось лишь древко. В этой пещере он похоронил больше трех сотен гноллов. Оставалось совсем чуть-чуть, но силы его покидали с каждым вздохом. Кастеты на руках сломались от многочисленных ударов, а левая рука, кажется, была сломана. По крайней мере, он уже не мог ей двигать, и сейчас она просто висела вдоль тела. Он наклонился и поднял с земли кривой меч.

— Ну что, сынки, здесь вы поляжете, да и я наверно. Давайте нападайте, все равно выхода из этой пещеры у нас нет.

Гноллы переглянулись. Один из них воткнул в землю свой топор и посмотрел на остальных. Те сделали тоже самое. Тот гнолл, что первым воткнул топор в землю обратился к Карнуилу.

— Ты достойнейший из воинов, мы не хотим тебя убивать. Мы уважаем таких воинов как ты и сделаем все, чтобы выбраться из завалов этой шахты.

— Что? — только и успел сказать Карнуил. Темная пелена закрыла взор командира штурмовиков, он погрузился в беспамятство и упал навзничь…

Кирн направил всадников к штурмовикам. Там было так много гноллов, что штурмовики не могли даже создать коридор. Лина увидела маневр всадников и скомандовала:

— Правый фланг, центр врага! Бить по готовности! Расчищаем путь!

Все разведчики тут же переключили свои взгляды на правый фланг. Черные стрелы полетели в гноллов, что пытались пробить центр строя штурмовиков. Меньше минуты понадобилось лучникам, чтобы почистить центр и дать возможность оркам создать коридор для всадников. Как только штурмовики создали коридор, Кирн со своими воинами влетели в толпу врага. Решимость гноллов окончательно пошатнулась, и они стали отступать. С каждой секундой ряды врага редели. Большая часть гноллов просто убежали с поля боя. Оставшихся добивали орки, из последних сил разя врага. Спустя несколько минут битва окончательно закончилась. Многие орки без сил падали на землю. Рогал подошел к сыну и положил ему руку на плечо.

— Поздравляю с боевым крещением сын. Это была настоящая мясорубка и ты вышел из нее истинным воином, достойным орды. Отдохни и потом постарайся найти пленников — громко дыша сказал Вождь.

— Как вы мальчики? — Лина, явно уставшая, подошла к сыну и мужу — давно я столько не воевала. Даже когда в дозоре были, такого количества врагов не было ни разу. Кагат, сынок, ты — умничка! Так храбро сражался. Только не подставляй спину, мне раз пять пришлось прикрывать моего храброго воина.

— Извини — проговорил Кагат — я действительно старался, чтобы в спину никто не зашел. Но в этой толпе я пару раз чуть от своего не получил. Так что, будем считать, что бой прошел почти идеально.

— Конечно — сказала Лина — мы молодцы. Надо дать пару часов отдыха бойцам и залатать раненных орков. А дальше двинемся домой. Ты тоже отдохни и возьми пару моих бойцов. Поищи Нимиру и остальных пленников.

— Хорошо — произнес Кагат и, повесив щит на спину, пошел к ближайшему поваленному дереву, чтобы прилечь на него.

— Значит все-таки засада? — в лоб спросила Лина мужа.

— Он сказал, что Бергеон нас предал — сокрушенно произнес Рогал — и если подумать, то гноллов было намного больше, чем могло бы жить в этом поселении.

— Когда мы двигались по лесу, я видела огромное количество следов. Думаю, это собаки со всего старого леса. Они вряд ли скоро вернуться в эту деревню, тем более что их король, мягко говоря, приболел.

С этими словами Лина указала большим пальцем себе через плечо, где на груде камней стоял перекошенный деревянный трон с торчащим из него щитом. Удивительно, но даже после падения, голова беловолосого гнолла по-прежнему стояла на щите.

— Надо найти Карнуила — тихо сказал Рогал — не хочу, чтобы мой лучший командир лежал тут среди этих собак.

— Ты его не найдешь — ответила Лина — когда вы сражались с гноллами, открылся тайный проход под троном и оттуда полезли собаки. Он залетел в этот проход, попутно убивая всех, кого видел. Когда я видела его в последний раз, он велел своим воинам подорвать туннель и остался один против всех, кто там засел. Боюсь там будет его гробница.

— Понятно — ответил Рогал — пойдем, надо помочь раненым, а потом и сами сможем отдохнуть.

Лина положила голову на плечо мужа. Рогал обнял ее за талию и вместе они пошли помогать раненым. Как раз в эту самую секунду гонец из Заркоса прибыл в гномский город Деагор.