Зеркало Иблиса

30

Он открыл глаза от сильной, режущей носоглотку до самого мозга вони.

– А! – все, что смог сказать Юлиус, откидывая голову подальше от ватки, которую держал у его носа Ягер. – Уберите!

– Очнулся, – совершенно спокойно констатировал факт Людвиг Ягер, рассматривая ватку с нашатырным спиртом. – Еще бы. Соединение хлора. Похожей штукой мы травили англичан под Ипром.

– Это не очень хорошо кончилось… – прохрипел Замке.

– Не важно, – отмахнулся Ягер и неосторожно понюхал ватку. – Ох…

– Вы нас сильно напугали, профессор, – донесся до слуха Замке голос Фрисснера. – Если бы не Богер… Мне трудно сказать, чем могла бы кончиться эта афера.

Замке приподнялся и с чьей-то помощью сумел сесть.

Он сидел на заботливо расстеленной палатке. Возле второго в колонне грузовика. Судя по следам, которые протянулись от злополучного оазиса, его волокли. Кстати, марева, которое привлекло их внимание, уже не было. Оно рассеялось в раскаленном воздухе, его всосали бездонные пески, его унесло сухим ветром. Теперь только многочисленные следы и раздавленный чахлый кустарник напоминали о существовании феномена, описанного в шестом веке Музаффаром Хаммади.

– Готов признать вашу правоту, Людвиг, – сказал Фрисснер. – Я был неправ, разрешив профессору исследовать это… явление.

Ягер пожал плечами:

– Я не собираюсь оспаривать ваших решений, штурмбаннфюрер. Это ваш выбор, и вам не за что извиняться.

– Ну что вы, господа?.. Это совершенно неопасно. Я склонен думать, что это своего рода удивительная галлюцинация, своеобразный мираж, обусловленный близостью песчаной бури. Такие явления не редкость… А где Макс? – Спросил Замке, рассеивая муть в голове.

– Тут… – Фрисснер чуть отодвинулся, и Юлиус увидел осунувшееся лицо Макса Богера.

– Вы что-нибудь видели? – От этого вопроса лицо Богера еще больше вытянулось и глаза словно бы запали внутрь черепа. – Скажите? Вы видели?

– Я ничего не помню… – сказал Макс прочистив горло. – Как чем-то ударило. Темнота кругом. Вы мне на руки упали, я и потащил вас назад… Упал. Мне кажется, что вы правы, профессор, мираж. Там было очень жарко… Какой-нибудь тепловой удар…

Он отвел глаза.

– Вы как будто из воздуха вывалились, – с сомнением сказал Фрисснер. – У меня создалось впечатление, будто вас тут не было.

– На что это было похоже снаружи? – спросил Замке.

– Ну… Словно вас свет поглотил. И эта пелена вас полностью скрыла. А вы? Вы что видели? Там, внутри…

Замке иронически улыбнулся:

– Светлое будущее. Я потом как-нибудь расскажу… Я устал… Красивые иллюзии! Наверное, не стоит придавать им значения.

И тут все заговорили разом. Кто-то описывал свои ощущения, когда профессор и Макс Богер пропали из виду, кто-то рассказывал анекдот к случаю. И только Муамар стоял и сосредоточенно разглядывал черное облако на горизонте.

Ягер косо зыркнул ему в спину.

– Волнуется черномазый… Фрисснер тоже посмотрел на Муамара. Изучил черную тучу на горизонте.

– И, вероятно, не без причины.. – В ответ на это Ягер согласно кивнул. – Это только мне кажется, что она приближается?

– Боюсь, что нет…

– Чертовщина. Для одного дня этого многовато!

– Надо двигаться, – сказал Ягер. – Я, пожалуй, попытаюсь объяснить это нашему проводнику.

Он подошел к Муамару и начал что-то ему горячо втолковывать, то показывая на чернеющий горизонт, то на дорогу, то на пески.

– Рассаживайтесь по машинам! – крикнул Фрисснер – Богер, я вижу, вы не в состоянии вести машину. Поведу я, сядете сзади, вместе с профессором.

– Я могу вести… – начал было Макс, но Фрисснер его прервал:

– Разговорчики! Выполнять! – В минуты опасности он отдавал резкие, короткие, понятные всем команды, – Ягер, что там?

– Проводник был против, но я его уговорил. Тут считается, что песчаную бурю нужно пережидать на месте. Меньше шансов потеряться. Вероятно, в чем-то он прав.

– Ну и к какому же выводу вы пришли?

– Будем убегать от облака, пока сможем, шансы у нас еще есть, это признает даже Муамар. Но если не получится, остановимся, заглушим двигатели…

– Я понял. Забирайтесь в машину… – Фрисснер хлопнул водительской дверцей. Рядом тут же упал на сиденье Ягер. «Фиат» тронулся с места, выбрасывая из-под колес фонтанчики песка. Следом, тяжело рыкая, потянулись грузовики.

– Что вы можете сказать о песчаных бурях, профессор? – Ягер обернулся к Замке, который заинтересованно рассматривал что-то в нескольких метрах позади на песке. – И что вы там увидели?

– Змею… Мы ее переехали. Очень редкий в этих местах вид, знаете ли. Уже одного такого экземпляра достаточно, чтобы получить ученую степень. Досадно, что я не биолог.

– Отлично, профессор, но все-таки что насчет бурь? – спросил Фрисснер, натягивая на лицо маску.

– Ничего хорошего, – ответил Замке. – Мельчайшая пыль и песок, поднятые в воздух сильным ветром. Как вы сами понимаете, пустыня – это местность довольно плоская. Поэтому ветер тут разгоняется до уровня урагана легче легкого. Он несет с собой тучи мелкого песка, которые закрывают солнце. Буквально становится нечем дышать. Песок заполняет собой все и способен погрести под собой караван побольше нашего. Ничего утешительного я вам не сказал, верно?

– Хорошенькая встреча, – пробормотал Ягер.

– И какие рекомендации имеются у науки на этот счет? – спросил Фрисснер, ловко объезжая какую-то горушку на дороге. Богер одобрительно хмыкнул, комментируя этот маневр.

– Собственно, никаких, – уклончиво отозвался Замке, снова оборачиваясь и внимательно прищуриваясь.

На этот раз Ягер знал, что там пытается высмотреть профессор. Он успел заметить, что из той горушки, которую так ловко объехал Фрисснер, торчал солдатский сапог.

– То есть как?

– Ну, в этом вопросе лучше положиться на опыт бедуинов и местных жителей. Они рекомендуют уйти с пути бури, а если уж попали в нее, то пережидать и не двигаться. Говорят, что некоторые ухитряются выжить под слоем песка… Потом выкапываются…

– Машины у них тоже выкапываются? – вдруг спросил молчавший до этого момента Богер.

– Что-то вроде… – Профессор ухватился за ручку над дверцей, чтобы не завалиться на бок. Машину немилосердно трясло. – Верблюды.

Колонна въехала на участок дороги, усеянный крупными камнями.

– Жаль, что я не верблюд, – сказал Богер, явно вложив в эту фразу свой особый смысл.

– Через несколько километров дорога делает петлю! – прокричал Фрисснер Ягеру. – Посмотрите по карте… Там есть более прямой путь… Старый… Должен быть…

Ягер открыл планшетку, стараясь что-то разобрать в бешеной тряске.

– Черт возьми! – воскликнул он, стукнувшись лбом о боковое стекло. – Черт возьми!

– Ну, что там?!

– Если я не ошибся, то уже скоро… Километра полтора… На карте отмечен небольшой оазис, как раз на той старой дороге, о которой вы говорили. Если там есть вода, то, может быть, там удастся переждать…

Он не договорил, его прервал Замке.

– Она меняет направление! – закричал он, перекрывая рев двигателя.

Теперь назад обернулись все, кроме Фрисснера, который, оскалившись, яростно крутил баранку.

Уже недалекие черные тучи хищно заворачивались, обретая сходство с огромным осьминогом. Вся западная часть неба уже затянулась целиком и полностью в траурный цвет.

– Вы уверены? – спросил Ягер.

– Абсолютно! Мы ехали по прямой на юго-восток… Изначальное направление бури было строго на север. Она вообще должна была пройти стороной, еще в самом начале… Когда мы начали двигаться, направление ветра изменилось и буря взяла явно восточное направление… Это необычно, но случается. В любом случае мы должны были бы миновать ее, сместившись к югу. Фронт ее относительно невелик… В худшем случае нас зацепило бы краем. Но сейчас… Она следует за нами!

– Что вы хотите сказать?

– Да, собственно, ничего. Просто… Мы вроде бы попали в серьезные неприятности.

– Удивительное открытие! – заорал Ягер. – Гоните, Артур! К черту подвеску!

Фрисснер ничего не ответил, только покрепче ухватился за руль. С его лица не сходила усмешка, делающая его похожим на рычащего волка.

Машина неслась по неровной дороге. Крупные камни сменились более мелкими, покрытыми тонким слоем песка. Такое покрытие заставляло трястись и подпрыгивать каждую незакрепленную деталь в автомобиле.

– Развилка! – закричал Богер, указывая куда-то вперед. – Развилка!

И действительно, в неясном свете, который еще давало запыленное небо, прямо посреди дороги торчал полосатый столб. Дорога в этом месте делилась надвое, плавно расходясь в стороны.

– Налево, – сказал Ягер, и Фрисснер, не раздумывая ни минуты, повернул руль. В тот же миг тряска уменьшилась.

– Дорога, кажется, лучше… – неуверенно сказал Богер.

– Это просто песок, – тихо сказал Замке. – По этому пути редко ездят… Толщина песка над камнями тут больше, поэтому колеса идут ровнее. Есть возможность завязнуть.

– Только этого не хватало. – Макс оглянулся на тучу.

Черный осьминог расползся на полнеба, заслонив солнце и погрузив мир в сумерки, которые грозили перейти в ночь. Уже можно было разглядеть отдельные вращающиеся струи в общем теле бури. Как длинные, гибкие ноги, они ползли, пульсируя и извиваясь, по песку, всасывая пустыню в себя, поднимая ее вверх к самым небесам, словно стремясь поглотить весь мир!

Людвиг Ягер не мог оторвать глаз от этого устрашающего зрелища. Огромная мистическая мощь скрывалась в этой смертоносной силе, с которой играла природа. Сама Пустыня летела за маленьким караваном!

– Людвиг, не спите! Карту! – Ягера вырвал из транса окрик Фрисснера. – Сколько до оазиса?

– Совсем недалеко, мы уже должны его увидеть!

– Черта лысого увидишь в этом киселе! Что там по карте?!

Фрисснер включил фары, но они были не в состоянии пробить коктейль из беспокойных воздушных струй, которые предшествовали буре, и песка.

– Не знаю, можно ли ей доверять! По ней судить – так мы уже движемся по территории оазиса…

– Дьявол!

В этот момент едва видимые сзади огни грузовика вдруг вспыхнули и тревожно замигали Фрисснер осторожно остановился. Муамар снова успел подскочить к головной машине раньше, чем ее пассажиры сумели выбраться наружу.

Проводник размахивал руками, как ополоумевший.

– Что? Что он говорит? – старался перекричать вой ветра Фрисснер.

– Ждать, он говорит, что нужно ждать, – закричал Замке, который сумел перевести жесты Муамара раньше Ягера. – Согнать грузовики в один ряд, и ждать под их прикрытием. Так делают бедуины, когда их застигает в пути буря. Только у них вместо грузовиков..

– Черт! – заорал Ягер. И, обращаясь к возникшему рядом Обету, рявкнул: – Слышали?! Исполняйте, дьявол вас раздери!

Серый то ли от ужаса, то ли от песка Обст кинул быстрый взгляд на Фрисснера и кинулся исполнять распоряжение, лишь дождавшись короткого кивка командира экспедиции. Даже угроза смерти не могла выбить из него смесь солдатской дисциплины и немецкой пунктуальности.

Грузовики заворчали, становясь бортом к фронту надвигающейся бури.

Взбесившийся ветер ревел раненым львом, заглушая звук двигателей. Казалось, что огромное, черное, косматое животное наваливается боком на одинокий, маленький караван.

Солдаты повысыпали из машин, сбиваясь в кучу.

И тут, в миг, когда песчаная буря уже почти нависла над беззащитными людьми, случилось нечто такое, что заставило некоторых из них рухнуть на колени.

В теле огромного пылевого облака, повинуясь дикой воле ветра, открылся гигантский глаз и обратил на людей пылающий, кроваво-красный зрачок предвечернего солнца. Нижнее «веко» чуть прикрывало «зрачок», отчего казалось, что буря свирепо смотрит именно вниз, на людей, которых она собралась раздавить. Смотрит мстительным оком Бога в день Страшного суда.

Среди солдат раздались крики ужаса. Кто-то распростерся ниц, пряча лицо в пыли. Каунитц закрыл лицо ладонями, Замке упал на спину. На ногах остались только Фрисснер, Ягер и Муамар. Им почудилось в реве бури что-то знакомое, человеческое.

Смех.

Когда наконец злобное око закрылось и тьма пополам со смертью уже совсем намеревалась накрыть людей, ветер вдруг начал слабеть. Постепенно секущие плети песка сменились омерзительной взвесью пыли, висящей в воздухе.

Буря в очередной раз непостижимо резко изменила направление и сместилась к северу, уходя к морю.

Показалось солнце, багровое, с трудом пробивающееся сквозь пыль.

Длинные вечерние тени протянулись на песке. Тишина оглушала.

Ягер наконец позволил себе упасть на песок. Его взгляд зацепился за нелепую корягу, торчащую неподалеку

– Оазис.. – прохрипел он и закашлялся.

– Что? – не понял Фрисснер. Его красные глаза слезились, часть лица, не защищенная маской, была черна от грязи. – Что?

Артуру казалось, что он ничего не слышит, а Ягер говорит слишком тихо, почти шепчет.

– Оазис…

– Он просто высох… – задыхаясь, сказал Замке, лежа на песке – Потому эта дорога оказалась такой заброшенной. Странно, что мы не поняли этого сразу.

– Дьявол! Готовьтесь к ночевке… – обессилено прошептал Фрисснер, опускаясь на песок рядом с Ягером.