Злата

Глава пятнадцатая. В поисках правды

Когда Смарагд закончил, Бирюза и Адамант переглянулись.

— Золотая Княжна не должна оказаться в грязных лапах Лощины и её детей. Но я не видел Скалу много лет, — посмотрел Адамант на жену.

— Он все ещё слаб, — едва услышал тихий вздох матери Богдан.

— Я могу ему как-то помочь? — взглянул на родителей Смарагд.

— Он раздавлен после той битвы с Лощиной на Большом Утёсе. Во время битвы пропала одна из его дочерей — Золотая Княжна. Будущая правительница всех Земель, — сказала Бирюза. — Он думает, что она умерла, но её осколки не были найдены.

— Но… Теперь это так и есть, — ссутулился Богдан.

— Мы ещё ничего не знаем точно, — произнесла Бирюза. — К тому же, даже если Золотая Княжна мертва, — а я надеюсь, что это всё-таки не так, — её тело не должно достаться Лощине.

— Мы её вытащим из воды? — растерянно посмотрел на родителей Богдан.

— Ты не… — негромко спросила Бирюза у него, пристально посмотрев в глаза.

— Хочешь сказать, «не приплавился» ли я к Зла… Золотой Княжне? — усталым голосом спросил тот.

Бирюза ошарашено посмотрела на него, а потом они с мужем обменялись удивлёнными взглядами.

— Мать, так ты воспитала своего сына? — спросил у женщины Адамант.

— Смарагд, ты вульгарен до невозможности! — отчитала юношу Бирюза. — Никогда так больше не говори. Ни при ком. Особенно по отношению к Княжне.

— А как мне говорить тогда?..

— Ах, Смарагд, разве мы тебя не учили правильно говорить?..

Тот лишь растерянно на неё посмотрел.

— Это называется стать Камнем связанным.

— Связанным? — удивился Смарагд.

Та кивнула.

— Это произошло между вами?

— Не знаю. Может быть.

— Я должна вернуться к Вратам Теней и закрыть их, — вытирая слезы, сказала Злата.

— Нет. Вдруг ты сама превратишься в тень?.. — посмотрел на неё Гранит.

— Но что тогда делать? — плаксиво спросила девушка. Она очень устала, а все новые и новые события ставили её в тупик, и Злата не видела никакого выхода.

Егор тоже не знал, что делать. Но он должен был сказать хотя бы что-то, чтобы Злата окончательно «не расклеилась».

— Изумруд болтал чё-то про Время Зари и о том, что нужно открыть Врата, иначе все типа нас передохнут.

Девушка рассеянно взглянула на Егора. Лишь спустя минуту до неё дошёл смысл слов одноклассника.

— Да, верно.

— Ты можешь туда переместиться? — Егор уставился на Злату.

— Да, могу, если знать настоящее имя того места, куда надо переместиться.

— А ты знаешь? — нетерпеливо спросил тот.

— Да.

— Гоу.

— Хорошо.

Злата протянула руку в сторону Гранита. Потом почувствовала, как её холодную руку сжала такая же холодная рука, но это была большая и сильная рука, которая боялась причинить боль девушке, и потому сжала её руку осторожно. Глаза Златы уже привыкли к темноте, и она видела Егора. А тот видел её тоже и уже давно: ведь девушка была окутана мягким бело-золотистым сиянием в темноте.

— Ну что… Пора, — тихо сказала она и чётко произнесла три раза: Златые Врата! Златые Врата! Златые Врата!

— Можно попросить помочь её сестру, Серебряную Княжну — Серебряну. — предложил Адамант.

— Вряд ли она станет помогать своей более сильной и утерянной так давно сестре. Она же её соперница, дорогой, — возразила Бирюза, посмотрев на мужа. — Ведь, как мне известно, она уже сама готовилась стать Великой Княжной всех Земель. Что её сестра пропала и не нашлась — ей только на руку.

— Что же делать в таком случае? — спросил Адамант.

Смарагд же молчал и только слушал. Ему было нечего сказать.

— Я…Я предлагаю попросить помощи у Железного Рыцаря, раз нет другого выхода, — задумчиво ответила Бирюза.

— Нет, он же был раньше за Лощину! — возразил Адамант.

Смарагд насторожился.

— Железный Рыцарь? Кто это?..

— Железный Рыцарь раньше служил Лощине, — ответила Бирюза. — Он один из её сыновей.

— Нет! — воскликнул юноша.

— К сожалению, — покачала головой его мать и продолжила после паузы. — Но после какого-то чудовищного проступка Лощины он ушёл от нее и примкнул к Скале.

— Что за проступок? И уверены ли вы, что сын может так легко предать свою мать? Вдруг он продолжает служить ей, находясь на службе у Скалы?.. — Смарагд был обеспокоен.

— Никто не знает, что за проступок совершила Лощина. Это было во время, до или сразу после битвы — точно не известно, — сказала женщина. — Он служит Скале уже шесть лет. Никто не сомневается в его преданности. С тех пор он не признаёт своей матери и все время винит себя в том, что совершила Лощина, потому что он был её пособником.

— Зачем нам его просить? Нельзя ли обойтись без него? — взволнованно спросил Богдан. Все это ему совершенно не нравилось. И сам этот Железный Рыцарь ему тоже не нравился.

— Затем, что он единственный, кроме Лощины, знает, что произошло в ту ночь сражения, и почти единственный, кто все знает о нашем мире и мире людей. И о законах перемещения. И, возможно, куда и почему исчезла Княжна, — добавила спустя секунду Бирюза.

— Но Злата…

— Не называй её иначе, чем Золотая Княжна, если не имеешь на неё никаких прав, — строго сказал Адамант.

Тот уныло кивнул.

— Она же… мертва.

— Это ещё неизвестно, — сказала Бирюза. — Не забывай, что она человек лишь наполовину.

— Что же мне делать сейчас? — растерянно взглянул на родителей Смарагд.

— Пока ничего. Мы сообщим Князю, что его дочь жива, и попросим помощи у Железного Рыцаря, — сказала Бирюза.

— Вы уходите?

— Да. Мы желаем тебе удачи, — Бирюза подошла к сыну и поцеловала его в лоб, а Адамант похлопал его по плечу.

— Но… Вы же ещё придёте? Когда-нибудь.

— Да, конечно, — улыбнулась Бирюза. — Прощай.

И оба растворились в воздухе, словно их и не было. Смарагд сел на одно из поваленных сильным ветром деревьев и стал ждать Железного Рыцаря. Он понял, что Железный Рыцарь — это Медь, и он тоже Металл, как и Злата. А Металлы гораздо быстрее и сильнее приплавляются друг к другу, чем, например, Металл и Камень. Хоть Злата и не принадлежала ему, Смарагд понял, что процесс уже запущен.

Он не знал, жива ли девушка. Слова матери о том, что Злата «человек лишь наполовину» дала ему какую-то надежду. Юноша поднял голову вверх и увидел небо, кишащее Тенями. Из-за них вокруг стало совсем темно. Сейчас Смарагд просто ждал. Ведь ничего другого ему больше не оставалось.