Злодеи и другие истории

Annotation

Выходя из кинотеатра, Марти в ужасе замечает Вилли, человека, ворвавшегося в ее дом и изнасиловавшего ее 10 лет назад. Он освободился из тюрьмы, и теперь любым способом желает добраться до Марти...

"Злодеи" - заглавное произведение в этом сборнике жутких историй.

Ричард Лаймон

Предисловие.

"Злодеи"

"Котята"

"Истекающий кровью"

"Остановка в пустыне"

"Маска"

"Кушать подано"

"Охота"

"Порез"

"На лесной поляне"

"Вторжение мертвецов"

"Джойс"

"Хорошее укромное местечко"

"Особая"

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

Предисловие.

Лис в куриных одеждах

В тот миг, когда родился Ричард Лаймон, на Кливленд, штат Огайо, непостижимым образом пролился дождь из миллиона лягушек, и более семи сотен его жителей серьезно пострадали от ударов падающих амфибий. В Тибете в тот самый час Далай-лама вдруг взмыл вверх, где левитировал на высоте двенадцати футов над полом монастыря, охваченный синдромом Туррета, залаял по-собачьи и начал кричать слово "подливка" на двадцати семи языках. Пока этот священнейший человек летал и шумел, два археолога под Иерусалимом раскопали алтарь дьяволопоклонников, относящийся к третьему веку, на котором было выбито изображение Сатаны, невероятно напоминающего Йосемити Сэма, персонажа мультфильмов студии "Уорнер Бразерс". Когда доктор шлепнул Ричарда Лаймона по заднице, и в родильной палате раздался первый крик писателя, группа монашек из кармелитского ордена в Бостоне по неведомой причине впала в ужасную истерику и помчалась по улицам города, сжигая на своем пути всех, кто имел несчастье носить имя Герман. В Лондоне у фаворитки королевы непонятно почему взорвалась шляпка, при этом не причинив Ее Августейшеству никакого вреда, однако сие происшествие настолько испортило настроение венценосицы, что та забыла, какой век на дворе и приказала обезглавить придворного шляпника. В зоопарках по всей планете слоны вырывались из заточения и давили в лепешку все маленькое, милое и пушистое, до чего могли добраться; медведи несколько минут говорили с перепуганными посетителями на чистейшем английском, причем каждый обладал идеально поставленным голосом и превосходной дикцией, достойной величайших актеров, когда либо живших на Земле - хотя, если верить свидетельствам очевидцев, ни один из них не сказал ничего интересного; гориллы исполняли такие антраша, что любая балерина расплакалась бы от зависти. Вероятно, главной загадкой этого рокового дня является то, что по непостижимому совпадению в зоопарках в этот день было чертовски много балерин.

Потом мир вернулся на круги своя. Лягушки перестали сыпаться с неба - теперь их можно было увидеть только во французских ресторанах, где им и место. Далай-лама спустился на землю, перестал кричать о подливке и снова обратился к своим привычным занятиям: молитвам, медитации и игре на скачках. Оттирая кровавые останки раздавленных кроликов со своих громадных ног, слоны вернулись в вольеры. Гориллы забыли о своей страсти и просто стояли с бананами в лапах, почесывая задницы. Пришел покой. Мир воцарился на Божьей земле.

А Ричард Лаймон тем временем все рос и рос.

С солнечным лицом, обезоруживающими манерами, никогда не покидающей его живостью и исключительным чувством юмора, он прошел школу и колледж так же легко, как лис в чрезвычайно убедительной одежде курицы мог бы пролезть через сборище кур, одурманенных "прозаком" - конечно же, если бы среди лис нашлись достаточно талантливые портные, способные пошить костюм курицы, а куры могли получить рецепт на "прозак". Если бы вы встретились с Ричардом Лаймоном (которого по не совсем понятной мне причиной друзья именуют Диком), то были бы сражены наповал встречей с одним из самых дружелюбных людей в вашей жизни. Он - из тех ребят, что - стань они киноактерами, играли бы лучших друзей главного героя: в комедиях он был бы милым и находчивым; в мелодрамах - милым, находчивым и мирил бы влюбленные пары, рассорившиеся по недопониманию или какой-нибудь другой причине; в боевиках о полицейских он был бы симпатичным помощником, которого в конце второго действия должен пристрелить главный злодей, чтобы главный герой с суровым лицом погнался за ним, жаждая мести и восстановления справедливости; в фильме ужасов его бы съели заживо. В общем, после колледжа его сочли достаточно приятным и мягким человеком для того, чтобы работать учителем английского в католической школе для девочек. Монахини его обожали - и это были не те сумасшедшие монашки из Бостона, что сжигали всех, кого звали Герман; это были хорошие монашки. Ученицы называли Дика "классным", а их родители считали его исключительно высоконравственным молодым джентльменом.

Но в то же время Ричард Лаймон что-то потихоньку писал.

После этого он работал в библиотеке в Мэримаунтском колледже, где наверняка носил галстук-бабочку, пиджак с кожаными заплатками на локтях и ходил, постоянно погруженный в мысли. Там, мне представляется, он содержал каталоги в безупречном порядке, вытирал пыль с полок, стоял, опираясь о стол, с сожалением отправлял записки о просрочке, бормотал при посетителях фразочки из Сократа и Платона и вежливо напоминал шумным студентам, что в библиотеке говорят шепотом. Если бы он был лисицей, то сшил бы себе настолько убедительный костюм курицы, что любой фермер полез бы искать под ним яйца.

В 1976 он женился на Энн, такой приятной и великодушной женщине, о которой можно разве что мечтать. В 1979 Энн произвела на свет Келли, маленькую блондиночку, которую, похоже, создали по подобию прекраснейшего херувима с картин в Ватикане. Лишь взглянув на их семью, никто не мог удержаться от одобрительной улыбки и чувства, что в мире все в порядке.

Однако в 1980 году Ричард Лаймон опубликовал свой первый роман, "Подвал". Несомненно, каждая монахиня, когда-либо его знавшая, принялась молиться за его душу, каждый завсегдатай библиотеки, которому доводилось оставаться с ним наедине среди полок в Мэримаунте, почувствовал холодок на спине, и каждая ученица католической школы, которой он преподавал английский, сказала: "Эй, круто!" "Подвал" был самым страшным, сметающим все на своем пути, темным и просто ужаснейшим триллером за многие годы. Уже в дебюте утвердился его стиль, который часто пытались имитировать, но никогда - удачно: стремительный, безостановочный, нарушающий все возможные запреты, агрессивный, под завязку забитый всяческими кошмарами, рвущий крышу безумный роман ужасов и саспенса, шокирующий одних и веселящий других.

За все эти годы, за почти тридцать романов и множество рассказов, Дик ни разу не шел на компромисс, дабы угодить рынку, но, тем не менее, собрал аудиторию преданных читателей. Любопытно, что сейчас, когда я пишу это, он более известен и гораздо выше ценится в Англии, чем у себя на родине. Так сложилось, наверное, потому, что большинство американских издателей предпочитает легкую диету "спокойного ужаса", чем то жирное рагу, которое готовит Ричард, и вместе с удачными "спокойными" романами ужасов забивают полки книжных магазинов бесчисленными броскими с виду псевдолитературными упражнениями в мракобесии, написанными авторами, не удосужившимися выучить грамматику и синтаксис, книгами, портящими репутацию всему жанру ужасов. Эти тома, которые нельзя читать ни в коем случае, вместе с обязательными 3568 вампирскими романами в год практически разрушили подпорки, на которых держится жанр, когда Дик пытался построить карьеру, делая вещи, которых не делал никто другой.

Несмотря на это, он выжил и преуспел, потому что значительному количеству читателей время от времени хочется разбавить свою литературную диету тарелкой доброго рагу. Его лишенные всякой политкорректности, безупречные и холодные в изображении зла книги не похожи ни на чьи-либо - что жизненно необходимо писателю, если он хочет удержаться на плаву в однообразном море современного книгоиздательства. Теперь, написав столько книг, он всем показал свою истинную сущность и вряд ли когда-нибудь снова сумеет втиснуться в костюм курицы.

Более того, когда я с Гердой прихожу к Лаймонам на ужин, мы иногда задумываемся - на самом ли деле Энн та самая милая леди, какой кажется, или же она маскируется не хуже своего мужа. Когда она готовит, я незаметно пробираюсь на кухню - просто чтобы убедиться, что она добавляет к блюдам только травы и специи, а не смертельные яды. Когда она берет в руки нож для разделки мяса, я отодвигаюсь к самому краешку стула, готовясь выскочить из-за стола и выпрыгнуть в ближайшее окно, если она вдруг направится ко мне, а не к готовящейся индейке. Несколько раз случалось, что я чрезмерно нервничал, неправильно оценивал ее действия и выбрасывался сквозь оконное стекло только чтобы посмотреть на дом с газона и увидеть, как она стоит над индейкой, изумленная и сбитая с толку. Я слишком стесняюсь высказывать ей свои подозрения, поэтому всегда говорю, что катапультируюсь из комнаты из-за катастрофического мышечного спазма; думаю, она всегда покупается на эту историю, потому что она постоянно дает мне имена медиков-специалистов, могущих мне помочь - и все они в результате оказываются психиатрами.

Я и за Келли тайком слежу. Когда она была маленькой, то была столь прелестной, словно ее сняли с веточки новогодней елки, причем ее красота настолько ослепляла, что всех остальных украшений заметить невозможно - но в то же время она всегда была неожиданно остроумной, чрезмерно рассудительной и строгой для своего возраста. Однажды вечером мы, шестеро взрослых, сидели за кухонным столом Лаймонов, прекрасно проводили время, и Герда заметила, что Келли стояла в дверях, в пижаме, тихо комментируя наш разговор; Герда толкнула меня локтем и, когда я отвлекся от взрослых и настроился на Келли, оказалось, что ее шутки гораздо смешнее наших - хотя мы считали себя весьма забавными. Вскоре после этого, во время поездки в парк развлечений с Лаймонами, нас внезапно поглотила неспокойная толпа, и маленькая Келли - ростом не выше эльфа - потянулась к моей руке и крепко ее сжала; я был тронут ее неподдельной ранимостью и еще больше - ее доверием; но эта же самая девочка воротила нос от кукольных домиков и вместо этого играла с миниатюрным замком с привидениями, полным фигурок монстров и их обезглавленных жертв. Это, между прочим, не какое-нибудь комическое преувеличение. Сейчас, много лет спустя, Келли - семнадцатилетняя леди, гораздо более спокойная, чем тот маленький дьяволенок много лет назад, даже слишком спокойная. Но, все равно, она остается дочерью своего отца, и если вдруг за ужином она вдруг скажет: "Мам, давай я разрежу жаркое", я не сомневаюсь, что снова переживу катастрофический мышечный спазм, и вылечу на газон, разбив окно вдребезги.

Надеюсь, вам понравится этот сборник рассказов так же, как и мне. И сожалею, что все вы лишены удовольствия быть знакомыми с Диком Лаймоном и его семьей, как у меня. Честно говоря, самое странное в них то, что они терпят такого друга, как я.

Дин Кунц

Ричард Лаймон

"Злодеи и другие истории"

"Злодеи"

1

Вилли оставил оконное стекло напоследок. И вот - готово. Он осторожно отступил назад, чтобы не напороться босыми ногами на сосновые шишки, и окинул взглядом свое произведение.

Здорово. Просто класс. Черт, лучшая хижина в Висконсине.

Да и сам он в оконном отражении смотрелся не худшим образом. Немного костляв, но какого черта?

- Каков жеребец, - пробормотал он.

Затем он запустил шпателем в засохший ободранный тополь на краю поляны. Шпатель ударился лезвием, отскочил и исчез в густых зарослях под деревом. Обернувшись, Вилли метнул банку из-под шпатлевки в озеро. Она плюхнулась в заросли водяных лилий прямо у берега.

Он поднял красную бандану и вытер пот с лица. На руку уселся комар. Вилли разглядывал его с момент, потом растер кончиком пальца в красное пятно.

- Будет тебе наука, мелкое дерьмо.

Он вошел в свою однокомнатную хижину. Там все еще царил запах плесени, но чего еще ждать от места, простоявшего заколоченным три года? К тому же, завтра он уедет.

Матрас в углу был скомкан. Вилли бросил на стол в центре комнаты свои наручники, положил на пол фонарик и карманный нож, и растянулся на спине.

Под головой мягко зашуршал обрывок бумаги. Вилли приподнял голову и вытащил бумажку.

От времени она стала коричневой. Из-за того, что ее много раз складывали, некоторые строчки на линиях сгиба вытерлись.

Держа обрывок перед глазами, он прочел заголовок:

ИЗНАСИЛОВАНА ДЕВУШКА ИЗ НОРТ ГЛЕНА, ПОХИЩЕНИЕ ПРЕДОТВРАЩЕНО.

Предотвращено, точно. Спасибо гребаной соседке.

Она свое получит.

Разобраться с не в меру любопытной старой кошелкой будет кайфово. Он уже жаждал встречи.

Но не так, как с Мартой.

Марти.

Ей тогда было всего пятнадцать. Пятнадцатилетняя, хорошенькая, свеженькая девственница.

С того утра, когда он ее трахнул - а прошло уже десять лет, она сильно изменилась.

Но вот адрес ее остался прежним.

2

После того как занавес опустился и в кинотеатре зажегся свет, Дэн испустил вздох облегчения.

- Не впечатлен? - спросила Марти.

- Это было лучше, чем похмелье, но не намного.

- Значит, хорошо? - улыбаясь, она отпустила его руку и встала. Как же здорово было подняться с места. Встав на цыпочки, она с наслаждением потянулась, разминая мышцы. - Надеюсь, второй фильм будет лучше.

- Хуже быть просто не может. Проголодалась?

- А что?

- Попкорн - как звучит?

- Попкорн. Звучит здорово, - oбернувшись, она оглядела людей в задней части зала.

Большую часть из своих двадцати пяти лет она провела в Норт Глене и большинство лиц были ей знакомы.

- Ты хочешь с маслом? - спросил Дэн.

- Разумеется.

- Пепси какую?

- Среднюю.

- Всего двадцать пять центов сверху, и сможешь получить большую.

Она засмеялась и ответила:

- Средней будет... - она осеклась, когда сидящий на одном из последних рядов мужчина улыбнулся ей, и она внезапно его узнала.

Марти быстро села и сползла вниз по креслу так, что затылок уперся в край спинки. Она уткнулась коленями в липкий металл переднего кресла. Сложила руки на животе.

- Что случилось? - спросил Дэн.

- Ничего.

- Ты уверена?

- Уверена.

- Хорошо. Я сейчас вернусь.

Она схватила Дэна за руку.

- Нет. Подожди. Не уходи.

Он нахмурился и посмотрел на нее встревоженно.

- Что такое?

- Как думаешь, мы можем просто уйти?

- Ты не хочешь посмотреть второй фильм?

- Нет... Я себя немного паршиво чувствую.

- Можем и уйти.

- Ничего, что мы фильм пропустим? - спросила Марти.

- Черт, да его всегда можно взять в "Блокбастере" напрокат, если так уж приспичит эту вещь. Мы можем уйти.

Дэн поднялся, Марти бочком последовала за ним, стараясь не наступать на ноги, не натыкаться на колени и не ударяться о головы впередисидящих. В проходе она взяла Дэна за руку и опустила глаза вниз, чтобы не увидеть то лицо снова.

Она смотрела на свои сандалии и палас, пока Дэн не толкнул входную дверь, и они не вышли в ярко освещенное фойе. Поборов желание обернуться, Марти потянула Дэна к выходу.

- Подожди, - сказала она, и стянула с себя желтый свитер. - На улице это нам не понадобиться.

Дэн открыл дверь. Прохладный воздух кинотеатра словно тянулся за ними, пока дверь не закрылась. Затем их окутала теплая душная ночь.

Марти сжала руку Дэна. Они прошли квартал и свернули за угол. Старый "Форд" Дэна стоял, прижимаясь к участку бордюра между двумя дорогами. Он открыл пассажирскую дверь для Марти.

Она забралась внутрь. Воздух в салоне был спертым. Пока Дэн обходил машину, она опустила окно.

- Через минуту заработает кондиционер, - сказал он, плюхаясь на водительское место.

- Да, точно. Кондиционер "Мать-Природа".

- Самый лучший. Не истощает стратосферу.

Марти удалось улыбнуться.

Когда машина тронулась, теплый ветерок ворвался в окно. Марти высунула руку и привалилась к дверце, чтобы ощущать ласковые касания воздуха.

- Прекрасная ночь. Люблю, когда жарко, как сейчас. Это делает ночь такой... дружелюбной. Как бы это, дружелюбной и тихой.

- И романтичной, - подсказал Дэн.

- Почему бы нам ни поехать куда-нибудь?

- Ты хочешь?

- Думаю, да, - ответила она.

- Куда. Ко мне?

- Не-а. Слишком хорошая ночь, чтобы сидеть в курятнике.

- В курятнике? - oн закинул руку ей на плечи и потянулся вниз, к груди. - Не уверен, что мне нравиться это слышать.

Марти застонала, когда он деликатно сжал ладонь.

- Ненавижу лифчики, - сказал Дэн.

- Они снимаются.

- Хотел бы, чтобы ты их совсем не носила.

- Мои родители.

- Знаю. Твои родители. Господи. Тебе двадцать пять.

- Мне?

- Тебе нужно собственное жилье.

- Уже слышала.

- Это ненормально.

- И ты не перестаешь мне об этом твердить. А я не перестаю твердить тебе, что не вижу никаких причин переезжать. Мне и здесь хорошо. А им хорошо со мной. Не вижу ни малейшего повода искать себе другое жилье, пока не буду готова завести собственную семью.

- Это предложение? - голос Дэна звучал не очень-то удивленно.

- Вот мое предложение - поехали к озеру.

- О’кей, о’кей.

Здесь, за городом дорога была не освещена, но Дэн вел так быстро, будто знал каждый поворот, изгиб, колдобину, и преодолевал их инстинктивно.

- Кондиционер здесь работает и правда замечательно, - сказала Марти.

- Открыть тебе заслонку? - предложил Дэн.

Ее открыла Марти. Теплый ветер внезапно устремился вверх по ее ногам и под блузку. Она скинула сандалии. Коврик под ее ногами был весь в песке.

- Могу я тебя спросить кое о чем? - обратился к ней Дэн.

- О чем угодно.

- Что так тебя обеспокоило в кино?

Вопрос поразил ее как удар в живот. Ей захотелось согнуться и обхватить себя руками.

- Ты ведь не заболела, правда?

- На самом деле нет.

- Ты была напугана. Вот почему, ты захотела уйти так быстро. Что-то тебя до смерти испугало. Что это было?

Марти отвернулась от него и стала смотреть в открытое окно. Ее рукам стало холодно. Она потерла их, пытаясь избавиться от мурашек.

- Скажи мне.

- Я увидела того парня.

- Кого?

- Одного знакомого.

- Ты увидела его в антракте?

- Он сидел сзади.

- Старый приятель?

Она покачала головой.

- Это был твой старый приятель? - повторил вопрос Дэн.

Она взглянула на него. Он не отрывал взгляда от дороги и зеркала заднего вида. Дэн не видел ее молчаливого ответа.

- Нет, - сказала она. - Не приятель. Не думаю, что мне хочется говорить об этом, ладно?

- Хорошо, - пробормотал он.

- Я расскажу тебе когда-нибудь, - сказала она тихо. - Но не сейчас, о'кей?

- Хорошо. Я просто думаю, не он ли сидит в этой машине, которая нас преследует?

Марти застонала. Она обернулась и посмотрела в заднее окно. Она не увидела ничего, кроме извилистой двухполосной дороги, по большей части укрытой тенью растущих по обе стороны высоких деревьев.

- Где? - спросила она.

- Ярдах в пятидесяти сзади. Без фар.

Она продолжала изучать дорогу позади машины. И, в конце концов, заметила на фоне более светлого асфальта темный контур, движущийся как низкая, пригнувшаяся тень.

3

Около Грибсби, за четыре сотни мили от Норт Глена, молодой мужчина прошагал к концу скрипящего причала.

- Почти вовремя? - раздался голос.

Он посмотрел на берег и увидел Тину. Она остановилась под фонарем, помахала рукой и побежала к причалу - ему навстречу.

- Фух, - сказала она. - Не думала, что удастся выбраться. Родственники могут быть настоящей занозой в заднице, ты это знаешь?

- Я это знаю, - ответил Брэд. - Хвала Господу, мы никогда не будем родственниками.

- Я не имела в виду это.

- Я знаю, - oн протянул к ней руки.

Тина вошла в объятия, и он поцеловал ее в кончик носа.

- Мимо цели, - сказала Тина.

Он поцеловал ее в теплые приоткрытые губы. Сухие поначалу, они вскоре увлажнились. Он провел руками по ее спине, чувствуя ребра под мягкостью старой водолазки, слишком большой для нее. Рукава были отрезаны. Он погладил ее обнаженные руки, просунул ладони в вырезы рукавов и потер ее плечи. Тина обняла его крепче.

- Я могу так стоять вечно, - сказала она.

- Так мы мало чего достигнем.

- Зануда.

- Готова к отправлению?

- Нет.

- Да, - oн поцеловал ее в лоб и отстранил от себя. - Взбирайся на борт.

Присев на корточки, он схватился за планшир и удерживал лодку в равновесии, пока Тина поднималась на борт.

- Прекрасная ночь, - сказала она. - Погляди на эту луну.

Но он вместо этого поглядел на Тину. Она стояла на палубе, широко расставив босые ноги и уперев руки в бедра, улыбалась и смотрела на луну, протянувшую по озерной глади световую дорожку.

- Разве это не нечто? - спросила она.

- Ты - это нечто, - Брэд забрался на палубу. - Ты выглядишь как пират.

- Йо–хо–хо, и бутылка рома.

- За исключением задницы, - oн легонько шлепнул ее.

- А что с моей задницей?

Он отступил на шаг и внимательно осмотрел ее, хмурясь как художник, изучающий линии статуи.

- Ничего плохого... совершенно.

- Ой, спасибо.

- Но задница - не пиратская. У них большие, широкие зады. Твоя намного грациознее и изящней.

- Уж прости.

- Мне осталось только ухмыльнуться и схватить ее.

- Оголить ее?

Она улыбнулась, за что Брэд подтянул ее поближе, поцеловал и, наконец, запустил руку ей в джинсы, ощущая прохладную гладкость ягодиц.

Тина крепко его обняла и отпустила.

- Разве мы не должны отчаливать?

- Должны? - пробормотал он, уткнувшись в теплое углубление ее шеи.

- Рыбки ждут.

- Истинная правда. Спасибо, что напомнила.

Он отпустил девушку. Вдвоем они развязали причальные концы. После Брэд повернул ключ зажигания и нажал на кнопку стартера. Два бортовых мотора, ожив, взревели. Тина встала рядом с Брэдом. Он шлепнул ее по заду.

- Если ты ее сломаешь, тебе придется ее купить.

- Почем? - спросил он.

Тина схватилась за него, когда лодка рванула вперед.

- Возможно, тебе это не по карману.

Нос лодки взмыл над волнами.

- Ты забываешь, я человек состоятельный.

- Точно. У твоего папы магазин наживок.

- Есть другие виды богатства, - сказал он, улыбаясь.

- Ты богат червяками.

- Как насчет десяти баксов? Хватит?

- Вполне, - девушка улыбнулась ему. - Ты получил скидку, потому что я тебя люблю.

Брэд положил руку ей на плечо.

- Я тебя еще не поздравил с днем рожденья?

- Нет. Чего же ты ждешь?

- С днем рожденья. Большие семнадцать.

- Да уж. Я древняя.

Брэд сбавил скорость. Рев моторов перешел в неразборчивый шепот, и лодка медленно опустилась на волны.

- Время для вечеринки, - сказал парень и заглушил двигатели. - Позволим ей немного подрейфовать.

Он поднял Тину на место рулевого.

- Просто посиди спокойно на своей бесценной попке.

- Десять баксов - это не бесценная.

- Сейчас вернусь, - сказал он и спустился вниз.

В камбузе он открыл свою сумку-холодильник. Два стакана лежали в колотом льду рядом с двумя бутылками шампанского. Он оставил одну бутылку, а с остальными поспешил наверх.

Тина улыбнулась:

- Эй! Шампанское?

- С днем рожденья.

- А разве полотенце не должно быть обернуто вокруг бутылки? У них всегда есть полотенца.

- Полотенце, полотенце. Хорошая идея. Подержи-ка.

Он дал Тине бутылку и стаканы, побежал вниз и нашел пляжное полотенце. Оно всё еще было влажным и пахло кремом для загара. Он засунул его подмышку и поднял плоскую, завернутую в подарочную упаковку коробку. Добравшись до верхней ступеньки, он услышал хлопок. Пробка пролетела мимо его уха и ударилась в окно.

- Почти попала! - выпалила Тина.

- Это хорошо, что ты промахнулась.

- Да?

- Ты далеко можешь заплыть?

- Далеко. Очень далеко, - oна окинула взглядом берега. Ближайший был по меньшей мере в четверти мили от них. - Я могла бы это сделать.

- А вот это не сможет.

Он бросил подарок в сторону. Тина испуганно вздохнула, но Брэд поймал коробку в воздухе другой рукой.

- А если бы ты промахнулся? - спросила девушка.

- Я никогда не промахиваюсь.

- Ну, а если бы?

- Серьезно?

- Серьезно.

- Нырнул бы за ним. Ни за что бы не дал этому пропасть. Ни за что на свете.

- Это что-то очень хорошее, да?

- Это что-то замечательное.

- Собираешься мне его отдать?

- Позже. Сначала мы должны выпить за именинницу.

4

- Почему он преследует тебя? - спросил Дэн, не отрывая взгляда от темной петляющей дороги.

- Не знаю, - ответила Марти.

- Тебе лучше сказать мне. Я должен придумать, как с этим справиться.

- Ты можешь от него оторваться?

- Может быть. На сегодня. Но он сможет добраться до тебя завтра. Он может дождаться, когда ты будешь одна. Тебе бы этого хотелось?

- Конечно, нет.

- Тогда скажи мне, чего он хочет.

- Я не знаю, чего он хочет. Когда-то я давала показания против него. Он отправился в тюрьму.

- Что он сделал?

- Не важно.

- Спасибо за информацию. По крайней мере, мы знаем одно: если этот твой друг здесь, то он, возможно, не планирует пожать тебе руку.

- Это точно, - oна обернулась и стала смотреть в заднее окно, изучая тени.

- Я отвезу тебя к себе, - сказал Дэн.

- Нет, только не к тебе.

- У меня есть пистолет.

- Нет!

- Почему, черт подери, нет?

- Ты хочешь застрелить его? Это будет здорово.

Дэн взглянул на нее и улыбнулся краешком рта.

- Может быть, до стрельбы и не дойдет.

- А может и дойдет.

- В таком случае, победит более меткий.

Несколько минут спустя он сбросил скорость около своего дома.

- Поезжай дальше, - сказала Марти. - Если ты возьмешь пистолет, кто-то, в конце концов, будет убит.

- Чертовски верно.

- Поезжай дальше, или выпусти меня, и я рискну дойти до дома сама.

Он фыркнул, пробормотав:

- Надеюсь, этот твой дружок не вооружен.

Через две сотни ярдов он резко свернул на узкую дорогу, ведущую к озеру Вилсон Лэйк.

- Что мы собираемся делать?

- У меня есть маленький план.

- Дэн?

- Не о чем беспокоится, - oн посмотрел на Марти и улыбнулся. - Планы Дэна никогда не проваливаются. Как этот парень выглядит?

- Пойдем в полицию.

- Я могу сам обо всем позаботиться, - oн снизил скорость и всматривался в зеркало заднего вида, пока машина преследователя не свернула. - Он следует за нами, порядочек.

- Дэн!

- Не беспокойся, всё замечательно. Как насчет того, чтобы дать мне фонарик? - oн указал на бардачок.

Марти открыла его, вытащила фонарь и захлопнула бардачок.

У фонаря был ребристый металлический корпус.

Рядом с берегом дорога расширялась и переходила в автостоянку. Дэн въехал на ее грязную твердую почву. Миновав несколько темных машин с парочками внутри, он сбросил кроссовки, наклонился и стянул носки.

- Собираешься поплавать? - спросила Марти.

- Кто знает, - oн остановился рядом с пикапом и выключил двигатель. - Здесь сегодня точно толпа, - oн засунул босые ноги обратно в кроссовки и запихнул один из носков в карман брюк. - О’кей, пошли.

- Пошли куда?

- Отсюда. Прогуляемся. Слишком много людей вокруг, даже если они и слишком заняты, чтобы увидеть что-либо. Дай мне фонарь, милая.

Марти протянула его Дэну, толкнула плечом дверь и ступила на грязь стоянки. На ощупь почва была приятной, прохладной. Но Марти всё-таки надела сандалии, чувствуя себя без них слишком уязвимой. Мгновение она обдумывала: не надеть ли снова свитер, хотя ночь была знойной, и ее одежда прилипла к спине и ягодицам.

- Прогуляемся вдоль берега? - спросил Дэн.

- Ты шутишь?

- Нет, - oн оглянулся через плечо.

Марти, проследовав за взглядом, увидела темную машину, медленно сворачивающую на стоянку.

- Пойдем, - прошептал Дэн и потянул ее за руку. - Не оборачивайся. Нам не нужно, чтобы твой друг понял, что мы знаем о нем.

У края озера Дэн включил фонарь.

- А это еще зачем?

- Чтобы видеть, куда мы идем.

- Достаточно и лунного света.

- Твой друг тоже должен видеть, куда мы идем.

- Не мог бы ты прекратить его так называть. Мой друг? Он мне не друг.

- Как скажешь.

Марти высвободила руку. Она была влажной. Девушка вытерла ее о блузку.

- А что если у него есть нож? - спросила она.

- Тогда ему очень не повезло.

- Мне нравится твоя уверенность.

- Нет, не нравится.

Он вывел ее на тропинку. Слева от них, вниз по крутому, поросшему травой склону, вода плескалась о берег. Деревья теснились к озеру, заставляя их идти поодиночке. То и дело приходилось нырять под нависшие низкие ветви.

- Нельзя и просить о лучшем месте, - сказал Дэн.

- Чтоб спрятаться?

Хохотнув, Дэн повел фонариком так, чтобы его луч скользнул по воде.

- Думаешь, он заметил?

- Как он мог не заметить?

Дэн выключил фонарик и начал развинчивать.

- Что ты делаешь?

- Разбираю его.

- Отлично, - пробормотала она.

- Сюда, давай отойдем к этим кустам, - oн вытряхнул на ладонь две батарейки и подтолкнул Марти. - Перебирайся за то дерево.

- А ты где будешь?

- Прямо здесь.

- Дэн...

- Я должен просто поболтать с этим парнем. Как, ты сказала, его зовут?

- Вилли. Ты же не собираешься выкинуть какой-нибудь фортель, правда?

- Я? - oн засмеялся и похлопал ее по спине. - Давай забирайся туда и спрячься, и ни звука. Если ситуация выйдет из-под контроля, попробуй проскользнуть к машине. Я оставил ключи под передним сиденьем.

- Что у тебя на уме...

- Туда. Поторопись.

Марти заколебалась. Дэн быстро шагнул в ее сторону, и она отвернулась. Она пробиралась сквозь заросли кустов, чувствуя как их влажные листья цепляются за ноги, пока не вышла к березе. Она присела под ней и стала ждать; но отсюда не было видно Дэна. Тогда Марти встала и прислонилась к стволу, наблюдая.

Дэн что-то делал с фонарем и носком. Положил батарейки в носок. Завязал его узлом.

Внезапно он остановился.

Марти нечего не слышала кроме обычных летних звуков: сверчки да лягушки.

Без единого звука, Дэн ступил на тропу. Его правая рука, прижатая к боку, взвилась вверх.

Фонарь сверкнул в лунном свете как широкое лезвие ножа, погрузившись в живот мужчины.

5

Что-то сверкающее взметнулось из темноты. Вилли ударил в ответ ножом, но промахнулся. Холодная, ошеломляющая сила вышибла из него дух. Его руки опустились. Колени ударились о прибрежную дорожку. Грязь и гравий оцарапали его ладони. Он попытался вздохнуть: Черт! - и не смог. Не было воздуха.

Не было гребаного воздуха совсем.

6

Из-за дерева Марти видела, как Дэн пнул Вилли по руке. Она подвернулась, и тот упал лицом вниз.

- Перевернись, - сказал Дэн, достаточно громко, чтобы слышала Марти. Отдав команду, он подождал секунду. Вилли не подчинился - только корчился на земле. - Я сказал, перевернись.

Задыхающаяся тень никак не отреагировала.

Дэн взмахнул носком с батарейками в мыске и хлестанул Вилли по плечу. Послышался глухой стук, и Вилли закричал.

- А теперь - поворачивайся.

В этот раз Вилли повиновался.

- Почему ты нас преследовал?

Вилли прохрипел что-то, что Марти не смогла разобрать.

- Лесть ни к чему тебя не приведет, - сказал Дэн.

Он обошел Вилли со стороны и присел, чтобы взглянуть ему в лицо.

- Боже, ну и уродский же ты говнюк. Почему ты следовал за нами?

Вилли поднял голову, но только на мгновение, потому что Дэн толкнул ее вниз рукояткой фонаря.

- Не шевелись.

- Ты собираешься...

- Я собираюсь что?

Марти не смогла расслышать ответ.

- Это правда? - Ден обрушил фонарь на лицо Вилли.

- Я собираюсь отрезать твой...

Дэн ударил концом фонаря Вилли под нос.

- Острый, правда? Если я тебя еще раз встречу, я засуну твой нос туда, вместо батареек, - услышав страдальческий визг, Марти подумала, что он уже это делает. - Ты понял?

Вилли буркнул что-то.

Потом заверещал.

Потом, всхлипывая, произнес:

- Я понял.

- Хорошо. Очень хорошо, - Дэн встал, вытирая рукоятку фонаря о брюки. - Просто помни, о’кей? - oн хорошенько раскрутил носок и обрушил его на голову Вилли.

- Ну, а теперь спокойной ночи, - произнес он. Вилли, похоже, валялся в отключке. - Пойдем Марти. Пора.

Девушка вышла из-за дерева, ее трясло.

- Это позволит ему кое-что переосмыслить, - сказал Дэн.

- Ты ублюдок, - выпалила Марти. –Ты не должен был... истязать его!

- Я хотел, чтобы до него дошло.

- Боже, Дэн...

- Думаешь, мне это понравилось?

Она взглянула ему в лицо. Оно было бледным в лунном свете. Потянувшись вверх, она убрала его растрепанные волосы с глаз. Лоб под ее пальцами был горячим и влажным.

- Да, - прошептала она. - Я думаю, тебе понравилось. И очень.

Дэн издал звук, почти похожий на смех.

Мерзкий смех.

Он развязал узел на носке и вытряхнул батарейки на руку. Засунул их в металлический цилиндр и привинтил крышку на место. Большим пальцем он нажал на выключатель. Ничего не произошло.

- Ты только взгляни, - пробормотал он. - Уебок мне фонарь сломал.

Марти шла за Дэном, глядя в землю, чтобы не споткнуться, хотя мысли ее сейчас занимали вовсе не ямы-канавы. Она не слышала, как вода ласкает берег, или как шумят в ночи маленькие зверьки. Она не видела плутающих между кустами светлячков, которые неярко вспыхивали и тут же молчаливо гасли. Марти осознавала их присутствие, но это совершенно ее не занимало.

Когда Дэн открыл дверцу машины, она пробормотала "спасибо", и залезла внутрь.

- Удивительно, - сказал Дэн, скользнув на водительское место. - Человека могли здесь убить, и никто даже не заметил.

- Они заняты, - буркнула Марти.

Дэн вставил ключ в зажигание, но не включил его. Вместо этого он уставился на приборную панель. Марти не могла понять, чего он ждет. Но ничего не говорила. Она чувствовала, что он сделался для нее чужим.

Отпустив ключ, Дэн подвинулся к центру сиденья и обнял ее за плечи. Когда она обернулась к нему, чтобы протестовать, он поцеловал ее.

Марти оттолкнула его.

- Прекрати это.

- Да что, черт подери, с тобой такое?

- Что со мной? Ты только что избил человека до бесчувствия.

- Ну и...?

- И наслаждался этим.

- Да?

- Да!

- Я вовсе не наслаждался. Скорее, это дало мне замечательное чувство удовлетворения. Понимаешь? Все равно как гол забил.

- Это тебе не футбол.

- Правильно. Может быть, мне лучше вернуться и прикончить его.

- Здорово. Чудесно. Почему бы тебе так и не поступить?

- Он никогда больше не напугает тебя до чертиков в кино.

- Отличный повод, чтобы убить парня.

- Что он сделал тебе?

Она ничего не сказала.

- Как он заставил тебя так его бояться?

- Это тебя не касается.

- Я только, что выбил дерьмо из парня ради тебя. Разве я не заслужил хотя бы знать, почему?

- Я тебя об этом не просила. Ты это сделал потому, что тебе так хотелось.

- Чушь. Чушь это всё. И не пытайся читать мои мысли. Этот тип что-то сделал с тобой. Я не знаю что, но ты моя девушка, и я не собираюсь позволять какому-нибудь говнюку крутиться вокруг и запугивать тебя. Ясно?

- Да, - сказала она тихо, потирая лицо. - Это ясно. Но Дэн, неужели ты не понимаешь, что это неправильно? Нельзя ходить и калечить людей.

- Ты можешь попробовать.

Она отвернулась от него.

- Отвези меня домой. Пожалуйста.

7

- Эта штука действительно шибает в голову, - сказала Тина.

- На то и предназначена, - Брэд заново наполнил оба стакана шампанским.

Он поставил бутылку на палубу, зажав ее между босыми ногами, чтобы она не каталась по всей палубе, и свободной рукой обнял Тину.

- Ты определенно умеешь устраивать вечеринки, - сказала она.

- Лучше, чем твои предки?

- Лучше чем та, которую они устроили для меня, это точно. Которая и не была вечеринкой вовсе, если хочешь знать правду.

- Мне очень жаль.

- Всё в порядке. У меня не было вечеринок с восьми лет. До этого момента.

- Готова к подарку? - спросил Брэд.

- Конечно.

Он взял сверток с сиденья и протянул девушке.

- С днем рожденья, Тина.

Она поставила свой стакан и принялась возиться с лентой. Сняв ее, она отклеила липкую ленту с каждой стороны свертка и убрала бумагу, не разорвав.

- Собираешься сохранить упаковку?

- Конечно.

- Чтобы еще когда-нибудь использовать?

- Нет! Я ее не буду использовать. Я ее сохраню на память.

- О, - сказал Брэд, почувствовав, как сжалось горло.

Тина взяла плоскую прямоугольную коробку за крышку и трясла до тех пор, пока нижняя часть не упала ей на колени. После этого она развернула оберточную бумагу внутри.

- Брэд! О, оно прекрасно!

- Продавщица назвала это "пейсли". Полагаю, это такой узор. Очень красочный и всё такое, но ты не особенно разглядишь при таком свете.

Платье развернулось, когда Тина подняла его из коробки. Она вытянула руки вверх, держа его под лунным светом.

- Оно великолепно! Посмотри, как сияет! О, спасибо. Оно замечательное!

Тина обняла его крепко, неловко, сжав ему шею. Но объятие длилось всего лишь мгновенье. Потом Тина положила коробку и упаковку Брэду на колени.

- Я мигом, - сказала девушка и поспешила через палубу, платье плясало в ее руках, как призрачный партнер по танцу.

Один раз она оступилась и чуть не упала. Брэд вскочил, чтобы помочь, но она удержалась на ногах и скрылась внизу.

Он сел на корму и стал ждать.

Наконец, дверца кабины распахнулась, затем захлопнулась. Брэд смотрел, как темная фигура Тины поднялась и вышла на лунный свет.

- Что думаешь? - спросила она.

- Очень красиво.

- Оно прекрасно на свету. Всё золотое и красное, и синее. Хотя, думаю, ты и сам знаешь.

- Оно тебе хорошо подошло?

- Подошло? - oна приняла эффектную позу.

- По мне, выглядит здорово. Оно должно так облегать?

- Конечно.

Она двинулась к нему, для равновесия держась за планшир.

Ткань, блестящая в лунном свете, облегала все округлости и изгибы ее тела и заканчивалась на середине бедра.

- Оно заставляет меня чувствовать себя обнаженной, - сказала Тина. - Обнаженной и в чем-то вроде детского масла, будто я вся скользкая и блестящая.

Она провела рукой по ребрам.

- Попробуй, - сказала она и шагнула в объятья Брэда.

Ее спина была изгибающейся гладкостью под скользкостью одежды.

Она застонала.

- Это такое прекрасное ощущение, - oна обняла его еще крепче, замычав от усилия. - Это самый чудесный подарок, который мне когда-либо дарили.

- Понравился, а?

- Я люблю его. Вот, почувствуй.

Она стянула его футболку, обняла и легонько потерлась о его тело. Ткань была теплой от Тининой кожи, скользкая пленка между ее телом и его.

В это время Брэд заметил, что ткань собирается над его руками. Он провел руками по ее бокам, поднимая платье выше, и скользнул рукой вниз, пока шелковистая ткань не закончилась, и он не почувствовал обнаженную кожу ее ягодиц.

- Подними руки, - прошептал он.

Она подняла руки, и он снял платье через ее голову. Перекинув его через кормовое сиденье, Брэд взял ее за руки и посмотрел на нее.

Он сглотнул, чтобы избавиться от комка в горле.

- Ты так прекрасна, - сказал он.

- Как же я тебя люблю, - сказала Тина. - Я люблю тебя больше всего на свете.

- Я тоже люблю тебя, - ответил он.

Она прижалась к нему и расстегнула его джинсы.

8

Когда Марти проснулась утром, шторы над ее кроватью пронизывал яркий солнечный свет. Шнур висел далеко, не дотянешься, поэтому она тихо встала и открыла шторы, позволяя солнцу залить лучами ее кровать.

Она легла, прикрыв глаза от яркого света, и наслаждалась чувством тепла, прислушиваясь к дому. Отец с матерью еще крепко спали. Она села и сняла ночную сорочку. Когда она стягивала ее через голову, солнечный свет прикоснулся к коже спины, согревая и успокаивая, отнимая всякое желание двигаться. Локти покоились на коленях скрещенных ног, она склонила голову и позволила себе впитывать солнце.

Всегда бы так, - подумала она.

И тут желудок словно завязался узлом; она почти ожидала услышать звонок в дверь - совсем как в то утро, солнечное утро, так похожее на это - когда ей было пятнадцать лет.

Теплый летний ветерок играл в комнате тем утром, трепля шторы над ее кроватью, заставляя легонько трепетать страницы "Джейн Эйр". Ветерок пах цветами и свежескошенной травой, предсказывая жаркий день.

Когда дверной звонок затрезвонил, ей не хотелось отвечать.

Но если она не подойдет к двери - никто не подойдет; а вдруг это что-нибудь очень важное?

Неохотно скатившись с кровати, она положила раскрытую книжку страницами вниз, чтобы сохранить место, где читала, поспешила по ковру к ванной и стянула с крючка свой халат. Когда она просунула руки в халат, рукава пижамы подтянулись почти до локтей.

В дверь позвонили снова.

Она застегнула верхнюю пуговицу пижамной рубашки, подцепила сползающие штаны и завязала халат.

Звонок прозвенел еще раз, когда она спускалась по лестнице.

Она открыла дверь. Увидеть совершенно незнакомого человека было для нее сюрпризом, но не было ничего угрожающего в его тощем теле, или его стрижке ежик, или в его черных бровях, сросшихся на переносице. Его большие уши делали его смешным.

- Доброе утро, - поприветствовал он ее, склонив свою узкую, с высоким лбом, голову. - Могу я поговорить с хозяином?

- Его сейчас нет дома, - сказала Марти.

- А когда вы его ожидаете?

- А что такое?

- Я делаю кое-какую работу по дому.

- Ну, я не знаю, будет ли он...

- Могу я поговорить с твоей мамой об этом?

- Ее нет...

Марти внезапно поняла, что ей не следует говорить таких вещей незнакомцу.

- Ее нет дома - сказал он. Это был не вопрос. - Я знаю, - eго тонкие губы искривились в ухмылке. - Не следовало им оставлять тебя одну.

Дверь врезалась в нее. Она отлетела назад, когда незнакомец ворвался в дом.

Подняв глаза, она увидела в его руке нож.

- Вставай, - сказал он, размахивая им.

- Что вам нужно?

- Мне нужно, чтобы ты встала.

Было тяжело подниматься с пола - собственные кости казались ей мягкими и дрожащими. Но она сделала, как он велел.

- Твоя спальня наверху, правильно?

Она кивнула.

- Я знаю. Я знаю всё про тебя, Марти. Я уже давно за тобой следил. С того самого момента, когда я увидел, как ты моешь машину со своей старушкой. На тебе были белые шорты и красная блузка. Я хотел содрать их с тебя и трахнуть тебя прямо там. Но я не дурак. Я дожидался подходящего момента. И знаешь что? Он настал. Пошли наверх.

- Я не хочу.

- Давай пошла, - oн помахал ножом под ее подбородком.

Она начала плакать.

Он шел за Марти, кончик ножа жалил сквозь халат и пижаму, колол в спину. Вверх по лестнице. Через холл. В ее солнечную спаленку.

Когда он начал ее раздевать, она сказала:

- Не надо. Пожалуйста.

Он не утруждал себя убрать "Джейн Эйр", прежде чем толкнуть ее на кровать. К тому времени, как он закончил, глянцевая суперобложка книги была разорвана. Обложка изломана. Корешок расщеплен, и свободные страницы рассыпались по простыне, вымазанной в крови и семени.

Марти опять легла и накрылась простыней, свернулась клубочком на боку, и смотрела, как ее указательный палец чертит линию по краю матраса.

Зачем ему надо было возвращаться? Чего он хочет?

Меня.

Он хочет меня.

Опять.

9

Стоянка для машин перед комнатой Вилли в мотеле была пуста. Он вырулил на нее.

Придерживая рукой пакет из магазина, он открыл дверь в свою комнату. Работал кондиционер. Хорошо и прохладно.

Он вытряхнул сумку на кровать. Оттуда выпали пузырек аспирина, его грязная скомканная футболка и моток бельевой веревки.

Он сбросил ботинки и джинсы, и поковылял в ванную.

Там в зеркале, он увидел, что с ним сделали. Покрытая корочкой рана у основания носа. Синяки.

Я убью эту задницу. Вот членосос.

Вилли принял четыре таблетки аспирина, запил их пригоршней воды. Затем проделал обратный путь к кровати. Он откинул покрывало и голый заполз между простынями.

И застонал.

Медленно, но боль проходила.

Всё проходит.

В полусне, он видел Марти, распростертую на кровати, ее руки и ноги привязаны к углам, солнце золотит обнаженную кожу.

Она выглядела пятнадцатилетней.

Но потом он представил, как она меняется, растет, хорошеет, пока не превращается в ту Марти, которую он видел этим вечером.

Прежде чем погрузиться в глубокий сон, он заставил ее кричать.

10

Молодая женщина по имени Пэгги выбралась из своей машины. Она вытерла влажные ладони о шорты и глубоко вздохнула. После чего направилась к стеклянной двери "Магазина наживок Мики", поднимая белыми кроссовками пыль.

Когда она открыла дверь, задребезжал колокольчик.

- Сейчас подойду, - крикнул кто-то из задней комнаты.

Это был не тот голос, что она ожидала услышать.

Не Мики.

Но, по крайней мере, он принадлежал мужчине.

Она закрыла дверь и навесила крючок. Одним движением правой руки перевернула табличку с "ОТКРЫТО" на "ЗАКРЫТО".

Магазин был затемнен. Он пах влажной землей, рыбой, и чем-то еще. Машинным маслом? Он пах хорошо - свежестью и мужчинами.

Ботинки протопали по деревянному полу. Наверняка ковбойские. Казалось, половина парней в Висконсине одеваются как ковбои.

- Эй, я здесь, - сказал парень, заняв свое место за прилавком.

Симпатичный юноша, никак не старше двадцати лет. Его вылинявшая голубая рубашка была расстегнута у горла. Судя по выражению его лица, ему нравилось, как выглядит Пэгги.

Она сняла свои солнцезащитные очки.

- Могу я вам помочь? - спросил он.

- Я ищу Мики.

- Папу? Он повел группу на озеро Игл Лэйк, - cын сверился со своими наручными часами. - Хотя он должен быть с минуты на минуту. Вы можете посмотреть в мотеле.

- Меня зовут Пэгги.

- Привет. Я Брэд.

- Приятно познакомиться, Брэд.

- А я чем-нибудь могу вам помочь?

- Мне нужна кое-какая наживка, - oна огляделась через плечо и заметила несколько ящиков для снастей. - И как насчет одного из тех ящиков для снастей? Мой старый уже весь проржавел. Вы мне их не покажете?

- Буду счастлив.

Брэд обошел вокруг края прилавка. На нем были ковбойские ботинки, точно. И старые выцветшие джинсы. Взглянув ему в лицо, она поймала его на том, что он инспектирует перед ее футболки.

- Как жизнь в Кэмп Ватуки? - спросил он.

- Немного одиноко.

- Вы там консультант?

- Да.

- Хорошо, какой ящик для снастей вы имели в виду?

- Кто сказал, что я имела в виду ящик для снастей?

- Вы? - спросил он и усмехнулся.

- Я? - глядя в его голубые глаза, она потянулась вперед и осторожно сжала его промежность.

Его глаза чуть не вылезли из орбит.

- Боже, - сказал он.

- Пойдем за прилавок.

Брэд взглянул в сторону стеклянной двери.

- Об этом уже позаботилась, - сказала Пэгги.

Она провела его вокруг прилавка, опустилась на колени в узком пространстве за ним, и сняла свою футболку с эмблемой Кэмп Ватуки. Брэд не отводил глаз. Она помогла ему снять его футболку, после чего обняла его. Когда она впилась в его губы, он, наконец, начал шевелиться.

Брэд погладил ее грудь.

Она легла на прохладный пол. Он был шершавый и твердый под ее лопатками. Брэд расстегнул ее шорты. Расставив колени, она приподняла ягодицы. Брэд потянул шорты вверх к коленям, затем вниз по лодыжкам. Она отбросила их ногами в сторону. Брэд расстегнул джинсы и медленно опустился между ее ног.

Он был большим. Даже больше, чем Мики. Такой большой, что было больно. Растягивал ее, наполнял ее. Она впилась ногтями в его спину, вжала свои губы в его и встречала каждый тяжелый удар своим собственным. Снова и снова. Царапаясь, стеная, и колотясь друг о друга - выше, глубже.

Над прилавком появилось лицо. Лицо девушки. Она выглядела лет на шестнадцать или около того. Прекрасное лицо. Шокированное лицо.

Она смотрела.

Каким-то образом, это наблюдение возбудило Пэгги еще больше.

Ей было всё равно, как девушка смогла войти. Может быть через задний вход. Это не имело никакого значения.

Ничего не имело значения, кроме Брэда внутри нее.

- Боже, дорогой! - она задохнулась, сжимая его ягодицы.

Ничего, кроме Брэда.

Его зубы сомкнулись на ее плече, когда он вновь вошел в нее.

Ничего.

У девушки, смотрящей вниз, на глазах были слезы. Она подняла руку, чтобы вытереть их. Ее короткий рукав был как сияющий водоворот цвета.

Не важно. Ничто не важно.

Ничего, ничего, ничего!

Только ЭТО!

У Пэгги перехватило дыхание. Она изогнулась дугой под Брэдом, вибрируя внутри, чувствуя его резкие толчки.

- Боже! - закричала она. - О, Боже! Да!

Она смотрела девушке в лицо, когда кончала.

Лицо внезапно дернулось назад и пропало.

Некоторое время спустя Пэгги сказала:

- Это была фантастика, Брэд.

- Да.

- Проблема?

- Нет. Было здорово. Правда.

- Ты сегодня вечером занят? - спросила Пегги.

- Ну... да, я...

Она провела рукой по его волосам.

- Другая девушка?

Он выглядел мрачно.

- Да. Моя... на самом деле, моя невеста. Мы... мы обручились. Только прошлой ночью. Я не знаю... Я не должен был... Я не знаю, какого черта я здесь делаю с тобой.

- Трахаешься.

Она сжала его ягодицы обеими руками. Сжав мускулы внутри, она сдавила его пенис.

Он всё еще был большим.

Он начал увеличиваться.

- Всего один раз, дорогой.

- Нет, я не...

- Ты хочешь. Я знаю это.

- Это... неправильно.

- Она никогда не узнает.

11

В четырех сотнях миль к югу от "Магазина наживок Мики", Вилли ехал мимо фасада дома Марти. Белый "Понтиак" стоял на подъездной дорожке. Дверь гаража была открыта. Он увидел внутри "Фольксваген".

Было бы удобней, если бы "Понтиак" уже уехал. Но это даже хорошо. Он на это и надеялся. Он надеялся, что ему придется подождать.

Это даст ему время для еще одного дельца.

Он повернул направо, опять направо, и выехал на обратную сторону квартала. Четвертый дом от угла находился как раз за домом Марти. Только изгородь и дренажная канава разделяли их задние дворы. В обоих дворах хватало деревьев, чтобы прятаться. Вилли вышел, оставив веревку под передним сиденьем. Он прошагал до конца квартала и свернул за угол.

Он добрался до Джефферсон, улицы Марти, и пересек ее.

Дом, который он искал, был третьим по улице, маленькое жилище, окруженное роскошным садом.

Есть две вещи, которыми владеет Х. Даннинг, - подумал Вилли. - Садоводческое искусство и длинный нос.

Он быстро направился к дому, не отводя взгляда от жилища Марти через улицу. Нехорошо получится, если ей взбредет в голову выглянуть и увидеть его.

Он поспешил по подъездной дорожке Х. Даннинг и дальше по вымощенной булыжником тропинке к входной двери.

Под звонком красовалась видавшая виды записка. Вилли с трудом смог прочесть вылинявшие чернильные буквы, но, кажется, они гласили: "Звонок не работает. Пожалуйста, стучите".

Он постучал.

- Кто там? - спросил старческий голос изнутри.

- Билл Смит. Мы не знакомы, но я живу кварталом ниже. Я проходил мимо, и мне довелось заметить ваши великолепные азалии.

Дверь открылась.

Он знал, что так и будет.

- Мистер Смит? - низкорослая улыбающаяся женщина протянула ему руку. - Я Хедда Даннинг.

Вилли взял ее руку, крепко стиснул и прижал ее предплечье к ее же груди. Он втолкнул ее назад в дом и проследовал за ней, сжимая ее запястье. Он захлопнул дверь.

- Молодой человек! Что вы...? - oна завизжала, когда он выкрутил ей руку.

Это была старая рука, костлявая и коричневая. Вилли задумался, хватит ли ему силенок оторвать ее к черту.

Возможно.

Всхлипывая, Хедда выкрикнула:

- Оставьте меня! Не делайте мне больно!

Он ухмыльнулся и снял свои солнцезащитные очки.

Заплаканные глаза старой женщины сузились.

- Я вас знаю, - сказала она. - Вы - тот самый Уильям Джонсон, который приставал...

- Хорошая память для такой старой кошелки. У меня тоже хорошая память. Например, я помню ваши свидетельские показания. Вы мне тогда здорово поднасрали.

- Не выражайся при мне, змей подколодный.

Старушка попыталась вырвать руку. Она лягнула его. Носок ее туфли ударил Вилли в голень.

- Вы думаете, это больно? - спросил он.

Она пнула его еще раз.

Его кулак заставил ее согнуться. Она хрипела и задыхалась, пока он волочил ее в кухню. Там он поднял ее. Схватив ее сзади за воротник, он открыл дверцу холодильника. Засунул ее голову внутрь. Хлопнул дверью.

Яйца выпали из лотка на двери. Два из них разбились о ее затылок. Вилли не удержался от смеха.

После этого он распластал ее на полу кухни и раздел догола.

Позже, он захотел проверить, действительно ли он достаточно силен, чтобы оторвать ей руку.

Оказалось, да.

Он оторвал и вторую руку. Но ее ноги были крепче и, добравшись до них, он здорово умаялся; так что он бросил это занятие, ограничившись лишь тем, что выдернул левую ногу из тазобедренного сустава.

Он достал из ее холодильника пепси, открыл и сел за кухонный стол.

Отсюда на дом Марти открывался прекрасный обзор.

12

Руки Марти были в мыле, когда зазвенел телефон.

- Это тебя, дорогая, - позвала ее сверху мать.

Марти еще раз провела губкой по скользкой поверхности тарелки, потом ополоснула ее и поставила на сушилку. Вытерев руки о полотенце, она подняла трубку.

- Я взяла, - крикнула она. И сказала в трубку: - Алло.

- Как дела? - спросил Дэн.

Голос его звучал подавленно. Он казался усталым.

- Не очень. А ты как?

- Ну... - несколько минут он хранил молчание, после произнес. - Я сожалею о вчерашней ночи.

- Правда?

- Я не должен был спорить с тобой так.

- А ты сожалеешь о том, что сделал с Вилли?

- Он получил по заслугам.

- Это не...

- Черт подери, Марти!

- Я знаю, ты думаешь, ты сделал это ради меня. Но ты не должен был так зверски поступать с человеком.

- Дерьмо.

- Дэн!

- Когда ты вырастешь? Ответ насилию - большее насилие. Такова жизнь.

- Ты не прав. Ты так не прав, - у Марти задрожал подбородок. Ее глаза наполнились слезами. - Я знаю, ты сделал это ради меня, чтобы защитить меня. Я знаю это. Но это было... так ужасно! Я... я просто не знаю...

Последовала долгая тишина на проводе.

- Дэн?

- Да?

- Мне не нравится .... эта другая твоя сторона, - всхлипывая, она ждала, когда он заговорит. Но он промолчал. - Ты мучил его, Дэн, ты мучил его.

Он не пытался оправдываться; он повесил трубку.

Марти, положила телефон и постояла, уставившись в стену. Потом взбежала вверх по лестнице в свою спальню, бросилась на кровать и зарыдала в подушку.

Вскоре подушка под ее лицом стала теплой. Теплой и влажной. Ее тело, уставшее от рыданий, расслабилось. Сон снизошел на нее, смывая всю боль, приятный и тяжелый, старый друг, приносящий покой.

Проснувшись, Марти прислушалась к дому. Он был тих, за исключением электрического тиканья ее будильника. Она взглянула на часы. Почти семь.

Она почувствовала, что ее лицо стянуло, после того, как высохли слезы. Потирая его обеими руками, она вернулась мыслями к обеду. Ее родители упоминали о визите к Брэнсонам вечером.

Седьмой час.

Дом звучал пусто. Очевидно, они уже ушли.

Марти села на краю кровати, думая, что предпринять. Она не могла остаться одна дома - пока где-то шныряет Вилли.

Если он не в больнице.

Или в морге.

Нет, он не мог умереть. Дэн не настолько навредил ему, чтобы убить.

Она сбросила свои сандалии, расстегнула ремень и сбросила шорты. Стоя, она выглянула в окно. Вся округа казалась пустынной. Ни одного ребенка, играющего на улице или во дворе. Никто не косит лужайку. Даже Хедда исчезла из своего кресла на крылечке, где она всегда усаживалась после обеда, наблюдая за всем и вся.

Марти сдвинула шторы, затем сняла блузку. Снимая бюстгальтер и трусики, подумала о Дэне.

Не надевай другие. Устрой ему сюрприз.

Черта с два. Нетушки

Она надела свежую пару трусиков и новый бюстгальтер. Надела новую белую блузку и ярко-желтую юбку, которая нравилась Дэну.

Потому что она такая короткая.

Он возьмет меня голозадой, если я ему позволю.

Я, должно быть, сошла с ума, - подумала она, поднимая трубку телефона рядом с кроватью и набирая номер Дэна.

Я не сошла с ума, - сказала она себе. - Всё было хорошо до прошлой ночи. Всё было замечательно.

По большей части.

После четвертого звонка сработал автоответчик. Звук его голоса почти заставил ее снова заплакать.

Марти дождалась писка сигнала, затем произнесла:

- Привет. Это я. Ты там? В любом случае, я очень сожалею обо... всем. Я не хочу тебя терять из-за того, что произошло. Хорошо? Как бы там ни было, я одна, и я думаю, может быть, ты мог бы прийти. Но я подозреваю, тебя нет дома? В любом случае... позвони мне, что ли. Пока.

Она повесила трубку.

Где ты?

Она прошла через холл в ванную. Строя гримасы своему отражению в зеркале, она пробормотала:

- Ты действительно всё испортила, подруга. Поздравляю.

Она умыла лицо и причесала волосы, потом направилась вниз. На кухне на столе лежала записка:

"Дорогая,

Мы ушли к Брэнсонам. Не вернемся допоздна. Если куда-то пойдешь, проверь всё и оставь нам записку.

С любовью,

Мама."

Марти подошла к раковине. Пуста. Стойка - тоже. Кто-то домыл за нее посуду и убрал ее.

Она проверила дверь кухни, чтобы убедиться, что она заперта. Затем совершила тур по дому. Входная дверь была закрыта. Она пересекла гостиную и проверила стеклянную дверь на задний двор. Едва Марти потянула, дверь с грохотом распахнулась. Ничего удивительного: дьявольски непослушная штуковина.

Она надавила изо всех сил и прижала металлическую щеколду. Потом снова потянула за ручку. Дверь осталась закрытой.

Убедившись, что дом в безопасности, она вернулась в гостиную. Села на софу, подняла пульт телевизора, и нажала на кнопку включения.

Телевизор остался темным.

- Здорово, - пробормотала она.

Марти попробовала еще несколько кнопок, на случай, если кто-то по ошибке не на то нажал. Но это не помогло.

Положив пульт, она поднялась и шагнула к телевизору. Она прижалась к ореховому корпусу телевизора, согнулась и посмотрела за него.

Шнур был выдернут.

- А?

Как, черт возьми, это могло произойти?

Марти перегнулась через верх телевизора и потянулась к шнуру.

Рука схватила ее между ног.

13

Своим единственным здоровым глазом, Гомер Стигг увидел впереди девушку. Забавно, с чего бы это молоденькой девчонке тащиться куда-то на юг поздним вечером? Следующий город, Моукиту, был в добрых двадцати милях. А ближайшая бензоколонка - и того дальше. Ничего кроме дороги и леса.

Ну, ему как раз в Моукиту.

Его внутренности, казалось, перевернулись и задрожали.

Нет, оставь ее в покое.

Какое прелестное юное создание. А ножки! А золотистые волосы, спадающие на спину! А платьице! Нескромное платьице. Посмотреть хоть на цвета.

Гомер никогда не видел ни одного такого же сияющего и яркого. Это напомнило ему разноцветный плащ Иосифа^[1].

О, теперь она поворачивается, глядя прямо на него.

Ее личико такое милое и очаровательное. Платье облегает ее спереди. Как пить дать - под этим платьем у нее ничегошеньки и нету.

Вот она подняла большой палец и улыбнулась ему.

Нога Гомера поднялась с педали газа. Он почувствовал такое теснение внутри, что подумал - может быть, заболел. Он согнулся над рулем.

Езжай себе, парень. Это неправильно - подсаживать таких вот милых молодых девчушек.

Но что, если ты оставишь ее здесь? Если ты оставишь ее, ее быстренько подберет какой-нибудь другой товарищ. Может быть, злодей, который осквернит храм ее тела.

Так что он остановился.

Повернув голову, Гомер смотрел, как девушка поспешила к машине. Ее платье, всё зеленое, красное, голубое и золотое, колыхалось и мерцало, когда она шла.

Гомер перегнулся через сиденье и открыл для нее дверь.

- Спасибо, - сказала она, пригнувшись и заглянув внутрь. - Куда вы направляетесь?

- В Моукиту. Запрыгивай, если тебе в те же края.

Она кивнула и начала забираться. Гомер отвернулся, когда она поставила ногу в машину, и ее платье заскользило вверх по бедрам.

- Где ты живешь? - спросил он. - В Моукиту?

- Нет, - дверь захлопнулась.

- И где твой дом?

- Там, на севере, - сказала она.

В ее голосе прозвучали резкие нотки.

Гомер выехал на дорогу.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Никак.

- Не дерзи старшим, девочка.

После нескольких минут тишины, она пробормотала:

- Тина. Меня зовут Тина.

- Тина как?

- Не важно.

- Где твои манеры, девочка?

- Простите, - сказала она, совсем по-детски.

Гомер посмотрел на нее. Ее голова была опущена, лицо мрачное, руки сложены на коленях. Платье едва прикрывало коленки. Ее ноги были загорелыми и гладкими.

Он захотел потрогать их.

Быстро отведя взгляд, он наклонился вперед, чтобы облегчить это давящее болезненное ощущение.

Но он боялся, что она что-то заподозрит, если он перестанет говорить. Поэтому он произнес:

- У тебя семья в Моукиту?

- Нет.

- Друзья?

- Я была там несколько раз на ярмарке, - сказала она.

Ее голос был очень тихим.

- Ты из Грибсби?

- Я так не говорила.

- Ты убежала из дома?

- Не важно.

- У меня есть намерение, девочка, развернуть эту тачку и отвезти тебя обратно. Держу пари, шериф Диггинс отыщет твоих родителей в два счета.

- Вы не посмеете, - сказала она.

Ее голос прозвучал напряженным шепотом.

Гомер посмотрел на нее. Она встретила его твердым прищуренным взглядом. Ее лицо выглядело так, будто она ожидает удара, но не сдвинется ни на дюйм.

- Я не вернусь назад, - сказала она. - Никогда. Только попробуйте привезти меня назад, и увидите, что будет.

- Держитесь в рамках приличия, девушка.

- Я не поеду назад.

- Может да, а может - нет.

- Что вы имеете под этим в виду?

Его сердце внезапно бешено заколотилось. Что он имел в виду под этим?

Господи, так всё запутанно.

- Мне не следовало подбирать тебя, - сказал он.

В его голосе были сухие скребущие нотки, пугавшие его самого.

- Вас ничто и не обязывало.

- О нет, конечно, обязывало. У меня есть долг. Христианский долг. Это моя обязанность. Я должен спасти тебя.

- Спасти меня?

- Да, верно.

- От чего?

- Злодеи. В этом мире полно злодеев всех мастей. Злодеи только и ждут, чтобы протянуть свои грязные руки к милым, молодым, чистым девушкам вроде тебя, - oн прочистил горло, но царапающий звук не исчез. - Просто не мог оставить тебя там на дороге. Злодеи бы точно до тебя добрались.

Она посмотрела на него.

Она выглядела настороженной.

- Больше не волнуйся, Тина. Я не позволю им забрать тебя. Я защищу тебя. Конечно.

Потянувшись, Гомер пробежал пальцами по ее волосам.

Такие мягкие. Мягкие и золотые, как ее кожа.

14

Когда рука схватила ее, Марти подпрыгнула и ударилась головой о стену. Она посмотрела через плечо.

Вилли ухмыльнулся.

Она взбрыкнула и попыталась сдвинуть ноги, но его рука оставалась между ними, сжимая, причиняя боль. Другая рука обхватила ее за бедра. Он оттащил от телевизора. Когда она начала кричать, Вилли швырнул ее на пол и бросился сверху, придушив ее крик.

Он перекатил ее на спину.

Она попыталась расцарапать ему лицо, но он перехватил ее запястья. Прижав их к ковру, он широко раздвинул ее бедра и уселся на нее сверху.

Марти брыкалась и извивалась, пытаясь сбросить его. Потом увидела на его лице странную усмешку и прекратила.

- Давай, лошадка! Но-о! - oн подпрыгнул пару раз.

Коленка Марти угодила ему прямо в зад.

- Лошадка брыкается! - он прыгнул сильнее.

Она опять вскинула коленку. В этот раз, Вилли сдвинулся достаточно, чтобы избежать жесткой посадки. Тогда он наклонился вперед так, что его лицо нависло прямо над лицом Марти.

- Поцелуй Вилли в знак примирения, - сказал он.

- Пошел к черту.

Он нагнулся ниже и попытался поцеловать ее в губы. Она отвернулась.

Он прижался ртом к ее щеке и обслюнявил ее.

- Разве ты не рада видеть его снова?

- Слезь с меня! - oна почувствовала, как капля слюны катится к ее уху. - Что тебе надо?

- Узнаешь.

- Слезай!

- Я планирую.

- Ублюдок!

- Я позволю тебе встать. Но если ты шевельнешься, я тебя убью.

Он слез с Марти и встал.

Освободившись от его веса, Марти ощутила странную легкость во всем теле. Она попробовала растереть болевшие запястья, почесала тыльные стороны ладоней. Они были красными и зудели, на коже отпечатался узор ковра.

Пока Вилли шел к чулану в холле, Марти подняла голову. Во время борьбы ее блузка выбилась из-за пояса, но пуговицы остались застегнутыми. Юбка собралась у талии, выставив на обозрение белые трусики.

Она расправила юбку, когда Вилли вышел из чулана.

У него в руке был моток веревки.

Опустившись на колени рядом с Марти, он завязал на одном конце веревки скользящий узел.

- Теперь мне можно сесть? - спросила она.

- Милости прошу.

Она села и спросила:

- Это зачем?

- Повесить тебя, - oн набросил петлю ей через голову.

Наклонившись к ней, Вилли выправил ее волосы из-под веревки. Его рука остановилась, поглаживая ее щеку. Марти почувствовала, что от его прикосновения у нее побежали мурашки. Она услышала собственное тоненькое хныканье.

- Боишься?

Она пыталась ответить, но не могла.

Вилли засмеялся. Повернув узел так, что он оказался напротив ее горла, он отодвинулся от нее и рванул веревку. Ее голова дернулась.

- Ай! - вскрикнула она.

- Встать!

Марти медленно поднялась на ноги.

Увиливай! Делай же что-нибудь! О, Господи!

Она расправила блузку и юбку. Почесала левое плечо, как будто оно всё еще зудело. Вилли смотрел.

- Еще минуту, - сказал он, - скоро перестанет чесаться.

Она засунула руку в петлю и потянула ее.

Вилли был слишком проворен.

Он дернул свой конец веревки, и петля затянулась на шее Марти, хлестнув ее сзади и швырнув ее головой вперед в его объятья. Вилли крепко прижал ее к своему телу, одной рукой больно помял ягодицу и произнес:

- Хорошая задница.

- Да пошел ты...

- Пойдем наверх, - сказал он.

Отпустив ее зад, он отступил назад, разматывая веревку. Он повел Марти к лестнице, используя веревку как собачий поводок.

- Ты меня не повесишь, - сказала Марти.

- Ты так думаешь? Может тебе лучше надеяться, что повешу, милочка. Потому что знаешь что? Я всегда знал, что вернусь и нанесу тебе визит. Я мечтал об этом долгие годы и думал обо всем, что сделаю с тобой. Я всегда думал об этом, прежде чем заснуть. Каждую, каждую ночь я проваливался в он с мыслями о тебе. И я всегда засыпал со стояком.

У подножия лестницы он велел Марти стоять спокойно. Потом поднялся по лестнице спиной вперед, распуская веревку и держа ее натянутой.

- Вилли, не надо, - сказала она. - Они отправят тебя обратно в тюрьму. Ты проведешь остаток жизни там. Ты этого хочешь? Всю оставшуюся жизнь?

- Это если они меня поймают. Но этого не будет.

- Нет, поймают. Если ты... каждый поймет, что это сделал ты. Они тебя поймают, будь уверен.

Он достиг вершины лестницы.

- Вилли? Не делай этого, - oна старалась говорить храбро, но не очень-то преуспела.

- И что ты мне за это дашь? - спросил он.

Несколько больших шагов по холлу второго этажа, и он будет стоять прямо над головой Марти.

- Всё, - сказала она. - Только не... не вешай меня. Пожалуйста. Не убивай меня. Я всё сделаю. Пожалуйста.

И тогда она начала плакать.

15

- Я хочу выйти, - пробормотала Тина, вжимаясь в дверцу со стороны пассажирского сиденья. - Остановитесь и дайте мне выйти.

- Как только мы приедем в Моукиту, - сказал Гомер. Он похлопал ее по коленке. Она отдернула ее. - Напугал тебя? Все эти разговоры о злодеях?

Он заставил себя рассмеяться. Его лицо горело.

- Мне бы извиниться, а только я не стану. Знаешь почему? Потому что я хочу, чтобы ты боялась. Да, хочу. Ты милое дитя, и я хочу, чтобы ты боялась. Кладбища, они полны бесстрашными миленькими девушками.

- О, Боже.

- Следи за своим языком, девочка. Не упоминай имя Господне всуе.

Ее нижняя губа затряслась. Она начала всхлипывать.

- О, нет, не плачь. Плакать не о чем. Я хорошенько о тебе позабочусь. Конечно. Не о чем волноваться, покуда ты с Гомером.

Он потряс головой, досадуя, что выложил свое имя.

- Отпустите меня, - сказала Тина. - Пожалуйста!

- Никак не могу. Ежели отпущу тебя сердешная, что же, злодей может проходить мимо и тебя сцапать. Ты же не хочешь, чтоб такое случилось, - oн потянулся к ней рукой.

Она отбросила ее.

- Не прикасайтесь ко мне! - выкрикнула она.

- Я и в уме ничего не держал, - oн насупился, глядя на нее.

Слезы струились по ее лицу. Она глубоко вздохнула и задержала дыхание, прикусив верхнюю губу. Ее руки были скрещены впереди, скрывая ее грудь. Она неловко повернулась, чтобы ему было труднее дотянуться до ее ног.

- Скажи, ты не думаешь, что я злодей, правда? Я не злодей. Черт, нет.

- Тогда отпусти меня.

- Не могу. Попадешь в беду. Знаешь ли ты, что они делают с такими хорошенькими девушками как ты? Они, злодеи?

Как запутано. Какая ужасная теснота, как колотится сердце, как шумно рвется из груди дыхание!

- Они начнут с твоей одежды. Разорвут ее прямо на тебе.

Она дернула ручку двери.

Гомер вдавил педаль тормоза. Тормоза завизжали, когда дверь распахнулась, и Тина выпала из машины спиной вперед.

В зеркало заднего вида Гомер увидел, как она покатилась по асфальту. К тому времени, как он остановился, чтобы посмотреть, она больше не катилась. Тина лежала без движения на траве рядом с дорогой. Ее разноцветное платье высоко задралось. Вечерний ветерок трепал листву, и тени трепетали на ее бледных ягодицах.

Гомер захлопнул дверь. Включил заднюю передачу.

Его руки вцепились в руль, и он прижался лбом к ним, трясясь.

Всё так запутанно.

Никогда не стоило останавливаться.

Никогда не стоило ее подбирать.

Никогда!

Он посмотрел в зеркало.

Девушка на четвереньках медленно ползла в сторону опушки.

- Я не злодей! - закричал он. - Нет!

Он потянул вперед рычаг передач, вдавил в пол педаль газа и помчался вдаль.

16

- Всё? - спросил Вилли сверху.

- Всё! - Марти уже кричала. - Всё! Только, пожалуйста, не делай этого! Боже! Не надо! Всё что ты захочешь! Всё! Только, пожалуйста, пожалуйста, Господи, не вешай меня!

- О’кей. А теперь вот что. Позвони этому херу, своему парню, и скажи, чтобы тащил сюда свою задницу.

- Что? - oна шмыгнула и вытерла свой хлюпающий нос. - Что ты хочешь от него?

- Маленький должок.

- Хорошо. Хорошо. Я сделаю это. Я позвоню... - она дернулась назад, -...ему.

Падая вниз, она схватилась за веревку обеими руками.

Вилли выпустил свой конец веревки, чтобы его не перетянуло через перила, и Марти всем весом осела. Странная пульсирующая боль сотрясала ее тело.

Прежде, чем Вилли смог поднять обвисшую веревку, она сдернула с шеи петлю. Поднялась на ноги и кинулась к двери. Ее рука нащупала ручку. Она повернула ее и нажала. Дверь распахнулась. Оглянувшись через плечо, она увидела Вилли, скачущего вниз через три ступеньки.

Она хлопнула дверью и припустила через лужайку.

На улице она обернулась. Входная дверь открылась. Вилли вышел было, затем сделал шаг назад и закрыл дверь.

Он остался внутри!

Боится выйти и преследовать ее?

Она предположила, что он может выскользнуть через заднюю дверь дома.

Если не...

Он знает, что рано или поздно я должна буду вернуться. Что если он решил подождать?

Нет, он должен быть сумасшедшим, чтобы остаться внутри. Он должен понимать, что она может вызвать полицию.

Марти побежала к дому Хедды. Она может позвонить в полицию оттуда.

Когда она начала пересекать улицу, машина Дэна вдруг обогнула угол, и затормозила.

- Куда ты направляешься? - спросил он, наклонившись через пассажирское сиденье, чтобы открыть дверь.

- Да, в общем-то, никуда особенно.

- Можно тебя подбросить?

- Да. Хорошо, - oна забралась в его машину и захлопнула дверцу. - Ты получил мое сообщение?

- Сообщение?

- Полагаю, нет. Я звонила тебе около... десяти минут назад?

- Правда? Нет, я не получал никаких сообщений. Думаю, я куда-то выходил и... Tы плакала?

- Да.

- Что случилось? Это не из-за нашей..?

- Да. Конечно из-за нее.

Он встряхнул головой.

- Я просто заехал выяснить, не удастся ли нам как-то всё уладить.

- Замечательная идея. Я думала о том же. Почему и звонила.

- Ты должно быть, просто соскучилась по мне, - oн улыбнулся ей. - Ладно, куда? К тебе?

- Это не очень-то хорошая идея. Там мама и папа. Я хочу побыть с тобой наедине.

Он прикоснулся рукой к ее щеке.

- Как на счет твоего дома? - предложила она.

- Моего, так моего.

Час спустя, Марти лежала, растянувшись лицом вниз на кровати, обнаженная и вспотевшая. Она чувствовала себя хорошо и расслабленно. Вилли казался далекой и давней проблемой.

Дэн, сидевший на ее ягодицах, последние несколько минут осторожно массировал ей спину. Он отбросил ее волосы в сторону, так что они упали на одно плечо.

Она была рада, что волосы убрали с разгоряченной шеи.

Марти ожидала, что Дэн поцелует ее туда.

Но он спросил:

- Что это?

- Чего что?

- Эта отметина.

Она внезапно почувствовала себя больной.

- Не знаю, - ответила она.

- Марти?

- Это ничего.

- Это выглядит как ожог от веревки, - eго руки сжали ее плечи. - Откуда это?

- Я не знаю.

- Скажи мне!

- Я не знаю!

- Это и есть ожог от веревки, не так ли?

Марти не ответила. Пальцы Дэна сдавили ее плечи.

- Мне больно, - сказала она.

Он сжал ее сильнее.

- Кто это сделал с тобой?

- Прекрати!

- Кто?

- А кaк ты думаешь?

- Он набросил тебе веревку на шею?

- Не важно. Я сбежала.

- Когда? Сегодня вечером?

- Да, сегодня. Забудь об этом, ладно? Это не важно.

- Когда сегодня?

- Черт подери...

Руки, вцепившиеся в ее плечи, внезапно задергались, тряся ее.

- Черт подери! - закричала она.

- Прямо перед тем, как я появился, так?

- Отпусти меня.

- Вот же выблядок. Где он был?

- Я тебе ничего не скажу. Он хочет тебя убить.

- Он был в твоем доме, так?

- Нет.

- Вот почему ты была на улице. Вот почему ты захотела приехать сюда. Твоих родителей не было дома, там был он.

- Пошел к черту, - сказала она.

Дэн слез с нее.

- Ты останешься здесь, - сказал он.

Перевернувшись, она смотрела, как он скатился с кровати. Он стремительно двигался, хватая с пола одежду и натягивая ее. Одевшись, он выдвинул ящик тумбочки рядом с кроватью. Вытащил револьвер в кобуре.

- Не надо, - сказала Марти. - Убери его. Не ходи туда. Мы можем позвонить в полицию и они...

- Я разберусь с этой задницей. Что, бля, он собирался сделать, повесить тебя?

- Он наверняка уже ушел.

Дэн взял коробку с боеприпасами из ящика, открыл ее и взял полную горсть патронов. Засовывая их в передний карман джинсов, он встретился с нею взглядом.

- Что он еще сделал?

- Ничего.

- Он изнасиловал тебя?

- Он ничего не сделал. Я убежала. Не ходи туда, Дэн. Он хотел, чтобы я тебе позвонила. Он хотел, чтобы ты пришел. Я думаю, что он хочет тебя убить.

- Хорошо. Будем надеяться, что он попытается. Оставайся здесь пока я не вернусь, - cклонившись над кроватью, он просунул руку под ее шею и притянул Марти к себе.

С мгновение она сопротивлялась, потом наклонилась вперед и поцеловала его.

- Будь осторожен. Не дай ему причинить тебе вред.

- Со мной всё будет в порядке, - сказал он и вышел.

Сидя на кровати со скрещенными ногами, Марти прислушивалась к звукам его шагов. Входная дверь тихо закрылась. Несколько секунд, через открытое окно спальни до нее долетало только стрекотанье сверчков. Затем она услышала шаги Дэна на дороге. Захлопнулась дверца машины. Двигатель взвыл и завелся. Гравий захрустел под колесами, и звук машины стал удаляться.

17

Вилли сидел в темноте Хеддиной кухни, наблюдая. Сидел там уже давно. Он не против был немного подождать.

Марти должна будет вернуться. Куда бы она ни направилась после побега, она не может оставаться там всегда. Рано или поздно, она вернется домой.

И тогда он ее получит.

Очень было мило с ее стороны не позвонить копам. Правда, глупо. Может она пошла поискать этого своего хера-дружка, чтобы он разобрался с этим.

Вилли на это надеялся.

Он встал из-за стола, перешагнул через Хедду и подошел к холодильнику. Внутри не густо. Он заграбастал упаковку сыра, захлопнул дверь и вернулся к столу. Там он развернул тонкий ломтик сыра и принялся есть.

Он трудился над пятым ломтиком, когда перед домом Марти затормозила машина. "Форд". Тот самый "Форд", за которым он следовал прошлой ночью.

Вилли снимал целлофановую обертку со следующего кусочка сыра, когда погасли фары, и из машины выбрался мужчина.

А вот и хер.

И у него что-то в правой руке. Пистолет?

Впечатляет. Членососу нравится играть крутого.

Вилли сложил ломтик пополам, затем опять пополам, сделав маленький, твердый квадратик. Запихнул его в рот.

На той стороне улицы хер мчался через дворик Марти. Он скрылся за углом дома.

- Хочешь подкрасться ко мне? - пробубнил Вилли ртом, набитым сыром. - Действительно хитро, ты тупозадое дерьмо.

Он поднялся из-за стола. Пальцы были липкими от сыра. Он вытер их о джинсы и направился к двери.

- Пока, конфетка, - сказал он Хедде.

Снаружи горячий ночной воздух пах влажной травой. Приятный контраст со скверным воздухом кухни.

Хера нигде не было видно.

Перебежками Вилли пересек улицу.

Он открыл заднюю дверцу "Форда", забрался внутрь и аккуратно прикрыл ее.

Стоя на четвереньках на полу, он посмотрел через окошко на дом Марти.

В окне верхнего этажа загорелся свет.

Окно Марти?

Вилли не мог вспомнить, как выглядела ее спальная в то утро, десять лет назад. Он только помнил, что она была очень солнечная. Очень яркая и солнечная, отчего волосы Марти сияли. Ее лицо вспотело. Над верхней губой - крохотные капельки пота. Они блестели на солнце. На ее щеках были слезы. Ее ресницы слиплись друг с другом, превратившись в маленькие загнутые стрелки.

Свет в верхнем окне погас.

Вилли вытащил из кармана нож и открыл лезвие.

18

- Что за черт? - Роджер Сандерсон знал, что это не мираж.

Это была настоящая, живая девушка, медленно бредущая сквозь темноту, с опущенной головой. Она была одета в платье из пейсли, разорванном на правом плече. Роджер притормозил и нажал на кнопку, чтобы опустить пассажирское окно.

Девушка повернула к нему лицо и улыбнулась.

- Ты заблудилась? - спросил он.

- Я?

Он засмеялся.

- Залезай на борт, подруга, и я доставлю тебя в безопасный порт.

Он наблюдал, как она залезает. У нее были поцарапанные и грязные колени. Ее платье было очень коротким.

- Хорошая машина, - сказала она.

- Изящное платье.

Она захлопнула дверь, и лампочка в машине погасла.

- Тебе нравится? - спросила она.

Роджер снова включил свет.

- На тебе хорошо смотрится.

- Спасибо, - oна улыбнулась и вспыхнула. Ее лицо было грязным. Слезы, теперь уже высохшие, проложили дорожки на ее щеках. - Боюсь, оно порвалось, - сказала она. - Там сзади. Видишь?

Она наклонилась вперед и развернулась спиной к Роджеру. Ее кожа, там, где она виднелась сквозь прореху, была содрана до крови.

- Как это произошло?

- Я выпала из машины. Хорошо, на самом деле, я выпрыгнула, - eе улыбка растаяла. - Безумный старик набросился на меня.

- Пришлось выкинуть шелк, а?

- О нет, это не шелк, - сказала она, глядя вниз на платье. - Это полиэстер, или что-то в этом роде. Но на ощупь, как шелк, - oна погладила блестящую ткань и хмуро взглянула на Роджера.

- "Выкинуть шелк" - это фигуральное выражение, - сказал он. – Это значит, выброситься с парашютом.

- Я выбросилась, это точно. Без парашюта, правда.

- Этот ненормальный поранил тебя?

- Нет. Это дорога, вот кто меня поранил. Он просто несколько раз схватил меня, но ты бы послушал, что он говорил. Меня прям в дрожь кинуло.

Роджер выключил свет и поехал.

- Итак, ты учитель или кто-то в этом духе? - спросила девушка.

- Учитель? Что тебя навело на эту мысль?

- Твой урок насчет выбрасывания шелка. Плюс, никто, кроме учителей, не говорит о таких вещах, как фигуральные выражения.

- Извини, Холмс, но я - торговый агент.

- Я не Холмс. Я - Тина.

- Приятно познакомиться, Тина. Я - Роджер.

- Думаю, ты мне нравишься, Роджер.

- Спасибо. Я думаю, и ты мне тоже нравишься.

19

После того как Дэн ушел, Марти легла на его постель и уставилась в потолок. Ей следовало его остановить. Любой ценой ей следовало его остановить. Это было безумством - идти за Вилли с пистолетом.

Марти лежала долго, погруженная в тревожные мысли.

В конце концов она встала, пошла на кухню, открыла холодильник и вытащила банку пива. Она отнесла ее в гостиную и опустилась на софу.

И глотнула пива.

Черт бы его побрал.

Надо было показать какой он крутой парень.

Это послужит ему уроком, если...

Нет!

Боже, Дэн, ты идиот. Какого черта, возомнил себя Рэмбо?

Когда банка опустела, она запустила ее через комнату. Банка отскочила от стены и упала на ковер.

Тогда она пошла на кухню и нашла себе еще одну банку пива. Потягивая его, побрела в ванную. Она поставила банку на край раковины, села на унитаз и помочилась. Встав и увидев себя в зеркале, она покачала головой.

Ее волосы были темными и свисали сосульками. Ее лицо было покрыто каплями пота. Она оглядела себя сверху вниз. Вся в поту. Кудряшки на лобке спутаны.

К тому же, она чувствовала липкость там, внизу.

Так что она решила провести время с пользой и принять душ.

Если он вернется, подумала она.

Глупый сопляк-мачо.

Она взяла банку. Присев на корточки, сделала пару глотков, потом вытянула руку и повернула кран. Пока из него струилась вода, она проверяла ее температуру одной рукой и пила пиво, держа банку в другой.

Банка была еще достаточно полной к тому времени, как она приготовилась войти в ванну, так что Марти взяла ее с собой.

Держа ее над душем, она подняла другую руку, чтобы закрыть занавеску.

Она взглянула на свою руку, тянущуюся. Она была тонкой, слегка тронутой загаром, и блестела от влаги. Она чувствовала, как щекочут кожу капли воды, сбегая вниз по руке.

Металлические кольца занавески загремели по перекладине, когда она ее задергивала.

Затем она повернулась лицом к теплым тяжелым струям.

Вода била в лицо, заливалась в ее открытый рот, стекала по подбородку. Она барабанила по ее закрытым векам, пока не заболели глаза. Марти наклонила голову. Вода лилась вниз, сбивая ее волосы, заливая глаза, струясь по щекам, по губам и подбородку. Бежала по плечам, груди и животу.

Великолепное чувство.

Но она хотела взять мыло.

Тяжеловато это сделать с банкой пива в одной руке.

Поэтому она отвернулась от душа. Струи били по ее спине и скользили вниз по ягодицам и ногам, она наклонила банку к губам и начала пить.

Быстро проглотила его.

Всё без остатка.

Потом отрыгнула.

С другой стороны занавески Вилли произнес:

- Я тебя извиняю.

Марти подпрыгнула, и ее нога выскользнула из-под нее.

20

Падая, она выронила банку пива и схватилась за перекладину занавески. Занавеска сорвалась, и Марти последовала за ней, перевалившись боком через край ванны. Она приземлилась на спину, ноги торчали вверх.

- Хорошее падение, - сказал Вилли. - Хороший видок.

Она опустила ноги на пол, зажала руку между ними и прикрыла другой рукой грудь. Подняв голову, она посмотрела на Вилли.

Он взирал на нее сверху вниз, ухмыляясь.

- Хорошенькая, как картинка, - сказал он. - Жаль, фотоаппарата нет.

- Где Дэн?

- Кто?

- Дэн.

- А, этот хер? - Вилли раскинул руки. Перед его футболки весь промок от крови. - Я его заколол своим ножичком. Взял его бумажник. Он был нищеброд, чего уж там. Сраные тридцать баксов и мелочь. Тебе бы гулять с парнем высшего класса. Таким как я.

- Ты... убил его?

- Может да, может, нет.

- Господи.

- Тебе не стоило посылать его за мной, милая.

- Я не посылала.

- Сука, - Вилли вытащил бумажник из заднего кармана брюк и швырнул его в Марти. Тот шлепнул ее по обнаженному плечу и отскочил. - Пора идти, - oн легко стянул вылинявшее голубое полотенце с перекладины и бросил ей. Оно упало Марти на колени, но та и не пошевелилась, чтобы его взять. - Сейчас же.

Быстро сев, она схватила полотенце.

- Не сиди сиднем, вытирайся.

Прижав к себе полотенце, она осторожно поднялась на колени.

- Немедленно!

- Отвернись, - сказала она.

- Ну, бля. Считаю до пяти. Один.

Крепко прижимая полотенце к груди, Марти потянулась в сторону свободной рукой. Она шарила ею, не глядя, не отводя взгляда от Вилли.

- Два.

Ее рука нащупала бок ванны. Она уперлась в него ладонью и подтянулась себя.

- Три.

Она выпрямилась.

- Четыре.

Она оглядывалась по сторонам в поисках оружия. Чего-нибудь тяжелого или острого. Ничего.

- Пять.

Она отпрянула назад, когда он двинулся вперед.

- Знаешь, что сейчас произойдет? - спросил он. - Я собираюсь вытереть тебя сам.

- Нет.

- Нда. У тебя был шанс. Я досчитал до пяти. Я везунчик.

- Пожалуйста.

Он выдернул у нее полотенце.

- Хороша. Правда хороша. Последний раз, когда я тебя видел голой, у тебя практически не было сисек. А посмотрите теперь.

Она попыталась протиснуться мимо него. Он толкнул ее спиною к стене. Держа полотенце двумя руками, он принялся растирать ее.

- Прекрати! Не надо!

- Правда хороша.

- Ты чертов ублюдок!

- Я не делаю тебе больно.

- Прекрати!

- Как ощущения?

- Ты!..

- Бип–бип!

- Ублюдок!

Он рассмеялся.

Марти двинула вверх коленом, отчего его смех сменился воем боли. Когда он согнулся, она толкнула его. Вилли рухнул на спину. Она перепрыгнула через него и побежала к двери ванной.

Она выскочила за дверь и захлопнула ее. Спустя мгновенье, воздух сотряс выстрел. Пуля пробила дверь насквозь, вогнав острые щепки ей в запястье.

Пробегая через комнату, она подхватила с пола блузку. Она просунула раненую руку в рукав. Часть щепок застряла в ткани. Остальные осыпались вниз. Она почти не замечала боли, прокладывая путь к двери.

Она распахнула ее. Выбежав на улицу, Марти засунула другую руку в рукав.

Возле обочины была припаркована машина. "Шеви" Вилли.

Улица была пустынна. Ни в одном окне не горел свет. В паре сотен ярдов вверх по улице начинался лес.

Лес и озеро Вилсон.

Но если он поймает меня там...

Но, похоже, это единственное место, куда можно податься.

Горячий асфальт обжигал ноги Марти, когда она мчалась по дороге вверх. Она работала руками, как поршнями, неслась на всех парах, но все равно медленно. Слишком медленно.

Она продолжала бежать, втягивая воздух быстрыми вздохами; распахнутая блузка развевалась позади.

Вскоре она почувствовала необычное тепло в ногах. В мускулах бедер и икр. Она старалась не сбавлять скорости, но ноги устали и налились тяжестью. Руки тоже отяжелели, и она опустила их.

Однако продолжала бежать.

Свернув к лесу, она оглянулась.

Вспыхнули фары.

Она попыталась бежать быстрее. Каждый шаг давался с трудом. Легкие горели.

Но она всё еще продолжала бежать.

Наконец, она добралась до стоянки у озера.

Прошлой ночью стоянка была полна машин с обжимающимися парочками внутри. Сегодня она пустовала.

Никого, кто бы мог ей помочь.

Марти ринулась к дальнему концу площадки. Позади ревел двигатель автомобиля. Путь преградило упавшее, давно умершее дерево. Она оперлась на него рукой, вскинула ногу, и перепрыгнула через дерево в тот момент, когда фары выхватили парковку из темноты.

Она присела на корточки, прижавшись спиной к стволу, и закрыла глаза. Положила скользкие руки на колени. По горящим щекам градом струился пот. Она делала глубокие, болезненные вздохи, надеясь восстановить силы как можно скорее.

Затем она повернулась и выглянула из-за верхушки ствола.

Вилли уже вышел из машины и теперь прогуливался на другой стороне площадки, вглядываясь в темноту и то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться.

Ему не потребуется много времени, чтобы ее найти. Может, несколько минут.

Нужно что-то делать!

И тут ее взгляд упал на серебряную дорожку лунного света, мерцающую на поверхности озера.

21

На темной дороге перед собой Роджер увидел вспыхивающую вывеску "ВЭЙСАЙД МОТОР ИНН". Ниже горели бледно-голубые буквы: "Есть места".

- Эй, эй! - сказал он. - Гавань среди бури.

- Надеюсь, у них найдется чего-нибудь поесть, - сказала Тина. - Я до смерти проголодалась.

- Дорогая моя, гавани славятся своей кухней.

Он подъехал к стоянке перед офисом мотеля.

- Можешь подождать здесь, - сказал он. - Я молнией.

В офисе он попросил комнату с двумя кроватями. Управляющая, горбатая и костлявая старая карга, теряющая последние седые волосы, стрельнула глазами в окно.

- Моя дочка, - объяснил Роджер. - Копия своей матери, упокой Господи ее душу.

Старуха сощурила на него слезящиеся глазки.

Роджер торжественно покачал головой.

- Жизнь так скоротечна, - сказал он. - Мы - слабые огоньки свечей, задуваемые беспечным ветерком.

Старуха словно бы съежилась.

- Сорок баксов, - сказала она и подвинула к нему регистрационную карточку. - Заполните это.

Записав необходимую информацию в карточку, он спросил:

- До которого часа работает ваше кафе?

- Никогда не закрывается.

Он заплатил, и она дала ему ключи от комнаты.

Вернувшись к машине, он забрался внутрь и произнес:

- Всё готово. Комната шестнадцать.

Проезжая мимо кафе, он заглянул в окно. За стойкой сидел одинокий мужчина. Две пары и семья из шестерых человек сидели в кабинках вдоль стены.

- Не слишком-то людно. Еда, наверное, такая жирная, что ею можно смазать автопарк "Линкольнов".

- Надеюсь, они еще не закрываются.

- Управляющая сказала, что они постоянно открыты.

- Хвала Создателю.

- Она еще вздыхает! - Роджер крутанул руль.

Свет фар выхватил из темноты боковую панель "Универсала", ослепляющей вспышкой отразился от венецианского окна комнаты 16 и остановился на кирпичной стене и двери.

- Прибыли, - объявил Роджер.

- Надеюсь, у них в наборе есть цыпленок.

- Готов спорить, что есть. Я только поставлю багаж в нашу комнату, и пойдем. Разве что ты захочешь сперва помыться.

- Давай сперва.

- Хочешь сначала посмотреть комнату?

- Есть хочу.

- Как хочешь - без спешки, или без промедления?

- А? - спросила Тина. Потом усмехнулась и сказала. - А, это шутка.

Роджер засмеялся и выскочил из машины. Он быстро обошел капот и открыл дверь для Тины. Она протянула руку. Роджер помог ей выйти. Он держал ее за руку всю дорогу до кафе; там отпустил ее и сказал:

- А теперь - ведем себя прилично. Я выдаю тебя за свою дочь.

- Ясен перец, папуля.

Он засмеялся.

Внутри Тина поспешила к кабинке и скользнула внутрь. Она похлопала по сиденью дивана рядом с собой и сказала:

- Давай сюда, отец.

- Я сяду здесь, - сказал он. Он подошел к противоположной стороне стола. - И, пожалуйста, не зови меня "отец".

- Почему ты не сядешь рядом? Я плохо пахну?

- Ты пахнешь хорошо.

- Тогда почему?

- Отсюда лучше вид.

Она улыбнулась и кивнула.

- Ты думаешь, я красивая?

- Ты - нечто прекрасное.

- Нечто? - она наморщила носик.

- Это стихи. Джон Китс. "В прекрасном - радость без конца, без края".

- Да? Это вроде мило.

Она и впрямь была источником радости. Роджер смотрел, как она взяла меню и принялась его изучать, ее брови нахмурились от сосредоточенности. Серьезные голубые глаза, невинное лицо, линии, прочерченные слезами через грязь, волосы цвета чистого золота.

И ее тело. По тому, как облегало ее платье из пейсли, он мог видеть, что ее тело поистине прекрасно.

- Смотри, - она просияла. - Цыпленок, жаренный по-южному.

- Сегодня твой счастливый день.

- Конечно, - eе взгляд вдруг сделался печальным, и Роджер понял, что сегодняшний день, возможно, был для нее не очень-то счастливым.

- Мой тоже, - сказал он.

- А?

- Мой счастливый день. Встретил тебя. Знаешь, у меня нет привычки подбирать незнакомцев.

- Я этого не знала.

- Слишком опасно.

- Почему же ты подобрал меня?

- Ты не выглядела опасной, - сказал он. - Совершенно неопасной, очень одинокой и беззащитной.

- Я вовсе не беззащитная.

- Рад слышать.

- Хотя, насчет одинокой, ты, пожалуй прав. Ты тоже одинок, правда?

- Иногда.

Подошла официантка. Он заказал жареного цыпленка для Тины и горячий пирожок с плавленым сыром для себя. Тина попросила коку, а Роджер заказал кофе.

Когда официантка ушла, Тина спросила:

- Ты правда думаешь, что я красивая?

- Очень.

Наклонившись через стол, она прошептала:

- А моя фигура?

- Судя по тому, что видно, у нее прекрасные линии.

Она кивнула, села и загадочно улыбнулась.

- Знаешь что? - прошептала она.

- Что? - eго рот пересох.

- Угадай.

- Красота это правда, правда...

- Нет. Попробуй еще раз, глупый. Угадай, что у меня под этим тоненьким платьицем?

Он улыбнулся.

- Я не знаю. Что?

- Кожа. Ничего кроме кожи.

- Я так и знал, - сказал Роджер и глотнул воды.

22

- Стой! - вопил Вилли.

Ступня Марти шлепнула по воде, разбрызгав ее по всему телу. Она шла вброд пока вода не достигла бедер, затем вдохнула побольше воздуха и нырнула. Она оставалась под водой, яростно гребя, пока ее легкие не смогли больше удерживать воздух. Потом она выпустила его потоком пузырьков и заскользила к поверхности. Воздух! Он благоухал ночными запахами прибрежного леса.

Как только дыхание слегка выровнялось, она прислушалась, удерживая тело на воде вертикально. За плеском воды, стуком сердца и собственным тяжелым дыханием она едва вообще могла что-то расслышать, но слышала достаточно, чтобы понять: Вилли за ней не плывет.

Хотя он мог беззвучно плыть ПОД водой.

Она, щурясь, смотрела на берег, надеясь увидеть Вилли, но углядела лишь верх его машины. Дрожь пробежала по ее спине. Внезапно она представила, как холодная рука хватает ее за лодыжку и тянет вниз. Она метнулась, перейдя на кроль, как только ее ноги поднялись на поверхность. Для ускорения она поплыла лицом вниз. Ее ноги молотили по воде, руки рассекали ее.

Она упорно плыла, пока не услышала голос Вилли далеко позади.

- Эй, там! - кричал он.

Она ничего не ответила.

- Я бы зашел и присоединился к тебе, но у меня нет времени.

Он не умеет плавать?

Или так, или он просто трусит.

- Тебе лучше вернуться. Прямо сейчас.

Он некоторое время молчал. Затем крикнул:

- Ты меня слышала? Вылезай оттуда!

Она молча плыла дальше.

- Слушай, тебе лучше выйти.

Марти с трудом различала его. Он, возможно, ее вообще не видел.

Если он меня не видит, он не может в меня выстрелить.

Наверное, он все равно не сможет в меня попасть. Из пистолета-то.

Марти не очень-то много знала о пистолетах, но была уверена, что они предназначены для ближнего боя. Хочешь подбить кого-то на расстоянии - бери винтовку.

А может, он боится стрелять из-за шума.

- Что-то я не вижу, чтобы ты выходила, - проорал Вилли.

Или просто не хочет.

Я просто подожду, когда он уберется.

- Кстати, - крикнул он, - кажется, забыл тебе сказать кое-что о твоем хере-дружке. Я его не убил. Всё, что я сделал - треснул его по башке.

Марти, казалось, лишилась возможности мыслить.

- Он у меня в багажнике.

Она не могла рассуждать.

- Так что тебе лучше вылезти сейчас, или я открою багажник и выстрелю ему в глаз.

Выходя из озера, Марти застегнула блузку. Как только она достигла берега, Вилли вцепился ей в плечо и потащил к машине.

- Я хочу видеть Дэна, - сказала она.

- Да пошла ты...

Он открыл пассажирскую дверь и затолкал ее в салон. Сиденье под ее обнаженными ягодицами было шершавым. Вилли закрыл дверь.

Она села прямо и расправила полы своей промокшей блузки так, чтобы они прикрывали колени.

Вилли забрался внутрь и закрыл дверь.

- Мне по душе твой наряд, - сказал он.

- Ублюдок.

- Ты бы не называла меня так, если бы знала, в какое отличное местечко я тебя повезу. Милая маленькая хижина посреди леса. Набитая лучшими консервами, какие ты когда-либо пробовала. Я обустроил это место на славу - ради тебя. Все по высшему разряду. Для медового месяца - лучше не найдешь.

- Для чего?

- Медового месяца, - повторил он. - Понимаешь? Хотя где тебе понять - живешь с мамочкой и папочкой, как маленький ребенок. Как так вышло, что ты еще не замужем, а? Не встретила своего принца? Полагаю, я установил слишком высокий стандарт и ни один из этих херов не годился мне в подметки. Так ведь?

- Пошел к черту.

- Как бы там ни было, я не мечу в твои мужья. Думаю, у нас будет медовый месяц и без этого. Мы отлично проведем время.

- Нажрись говна и сдохни.

- Как так можно говорить после всего хорошего, что я сделал для тебя и для Дэнни. Я мог бы убить его, если бы захотел. И я мог бы тебе снести голову.

- Ты пытался, - oна вытерла каплю воды с подбородка.

- Не особо. Я пытался промахнуться, вот что я пытался сделать.

- Конечно.

- Я стреляю наповал. Когда-нибудь ты в этом убедишься, если будешь и дальше меня огорчать.

На парковку влетела машина. Марти смотрела, как она проезжает мимо. Машина остановилась рядом с ними, всего в нескольких ярдах от их двери.

Водитель взглянул на нее, потом снял очки и повернулся спиной. Он потянулся к девушке на пассажирском сиденье.

- Разве, мы не везучие? - сказал Вилли. - Надеюсь, девка не свинья, - oн нагнулся под сиденье и достал револьвер Дэна.

- Что ты собираешься сделать?

- Решил вот раздобыть тебе какую-никакую одежку.

Он выбрался наружу, тихо закрыл дверь и обошел свою машину спереди; револьвер болтался в его тощей руке.

Парочка в другой машине обнималась, не ведая о приближении Вилли.

- Осторожно! - закричала Марти. - Выбирайтесь оттуда!

Девушка, сидевшая к пассажирской двери спиной, увидела, как Вилли приближается к окну водителя. Она замерла. Еще мгновение парень продолжал об нее тереться. Потом посмотрел через плечо.

- О, привет, - сказал он.

Он выглядел смущенным и совсем еще желторотым.

- Вон из машины.

- Да, сэр, - Мальчик ощупал приборную панель и нашел свои очки, потом взглянул вниз на свою распахнутую рубашку.

- Выходи, - скомандовал Вилли.

- Только...

Девушка что-то сказала ему.

Мальчик потянулся к ключу зажигания.

Вилли прижал дуло пистолета к уху парня.

- Вылезай. Сейчас же.

- Что вам нужно? - голос пацана уже не звучал смущенно, в нем слышался настоящий ужас.

- Увидишь, - Вилли сам открыл дверь, и в салоне включился свет.

Марти увидела, насколько они молоды. Может шестнадцать. Девочка казалась и того моложе - четырнадцать-пятнадцать?

Мальчик выбрался из машины. Его пальцы быстро двигались, застегивая рубашку, как будто сейчас это имело какое-то значение.

- Ты тоже.

Девочка прижалась спиной к пассажирской двери.

- Вилли! - крикнула Марти. - Оставь ее.

- Заткнись.

- Вам нужны деньги?

- Да. Правильно мыслишь.

Мальчик полез в задний карман. Он вытащил бумажник. Марти увидела, как трясутся его руки.

Вилли вырвал бумажник.

- Эй!

- Заткнись, пацан, - Вилли пролистал несколько купюр, затем закрыл бумажник и засунул его себе в карман. - Ты неприлично богат, дерьмецо.

- Я бы хотел получить его обратно, - сказал мальчик. - Пожалуйста? Оставьте деньги, но я бы хотел получить назад портмоне. Это подарок.

- Че, крутой, что ли? - сказал Вилли.

Глаза мальчика сузились за стеклами очков.

- Вы это бросьте.

Вилли рассмеялся.

Внезапно мальчик пошел на него - лицо искажено, руки молотят воздух:

- Отдай мерзкий сукин сын, мать твою, сво...!

Дуло пистолета врезалось в его череп.

Марти съежилась, услышав звук удара.

Мальчик зашатался на дрожащих ногах.

Вилли снова ударил его по голове. Марти отвернулась.

Когда она посмотрела снова, мальчик лежал на земле, а Вилли наклонился к машине.

- Твоя очередь, горячая штучка, - сказал он девочке. - Давай, - oн схватил ее за руку и потащил через переднее сиденье.

Ее свободная рука ухватилась за руль. Вилли тянул, пока она не отпустила. Еле дыша от страха, она выпала из машины спиной вперед. Она приземлилась на спину, раскорячив ноги.

Продемонстрировав свою галантность, Вилли помог ей подняться. Он развернул ее и стряхнул пыль с ее вязаных шорт и трикотажной кофты.

- Настоящая милашка, - сказал он Марти, оглянувшись через плечо и одарив ее улыбкой. - Настоящий класс, - oн похлопал девушку по заду. - Ты будешь выглядеть прекрасно в этой одежке, милая. Как думаешь, она тебе подойдет? Сисечки у нее маловаты. Что думаешь?

- Просто оставь ее в покое, Вилли.

- Ты уже дважды произнесла мое имя, блядь тупая, - oн обернулся к девочке. - Снимай одежду.

Девушка стояла неподвижно.

- Давай, горячая штучка, раздевайся.

- Одежда мальчика подойдет мне гораздо лучше, - сказала Марти.

- Заткнись.

- Лучше!

- Раздевайся, - сказал он девочке.

Марти распахнула дверь и начала выбираться.

Повернувшись, Вилли прижал дуло к ее переносице. Она почувствовала мимолетную вспышку боли где-то позади глаз - что-то подобное она однажды испытала, примерив очки подружки. Она села обратно в машину, но оставила дверь открытой, а ногу на земле.

Вилли засунул ствол за пояс джинсов. Он ухватился за кофточку девушки у пояса и попробовал ее задрать. Она прижала руки к бокам, мешая ему.

- Подыми руки.

Она еще сильнее прижала их к бокам. Ее губы были сжаты в плотную линию.

- О’кей, - произнес Вилли.

Он отступил от девушки. Вытащив пистолет, встал на колени у лежащего без сознания мальчика. Большим пальцем взвел курок.

- Я считаю до пяти. Начинай раздеваться.

Девушка не двигалась.

- Один.

Она всё еще не шевелилась. Марти взглянула на револьвер. Взведенный курок вдруг напомнил ей готовый захлопнуться рот.

- Два.

Девушка скрестила руки и взялась за низ своей облегающей кофты. Она выскользнула из нее быстрым плавным движением.

Марти стало больно за нее.

- Три.

Девушка прижала кофту подбородком и принялась расстегивать ремень.

- Давай.

Ее трясущиеся руки расстегнули пуговицу на поясе, нашли язычок молнии и потянули.

- Четыре.

Кофта упала, но она не остановилась, чтобы ее поднять.

- Настоящая милашка, - сказал Вилли.

Обе ее руки потянули вниз шорты.

- Пять.

- Вот! - крикнула она. Обнаженная, не считая трусиков, она прикрыла грудь и громко всхлипнула. - Вот! Всё! Вот!

Вилли опустил курок пальцем и опять засунул револьвер за пояс джинсов. Он поднял одежду девушки, встряхнул ее от пыли и сунул ее Марти.

- Одень это, - сказал он ей.

- Мне придется встать.

- Так встань.

Он подошел к девушке и положил руки ей на плечи.

- Убери от нее свои лапы, - сказала Марти.

- Заткнись и одевайся.

Держа одежду, Марти смотрела, как его ладони скользят по девичьим рукам. Они двигались по ее бокам. Они ласкали ее бедра. Они сжимали и тискали ее ягодицы. Потом они сорвали ее трусы.

Девушка попыталась их оттолкнуть.

- ВИЛЛИ!

Он швырнул ее на землю.

- НЕТ! - закричала Марти, когда он навалился на девушку сверху. - Прекрати! Слезь с нее.

Она уронила одежду, схватила Вилли за руку и попыталась оттащить его. Рука была скользкой от пота. Вилли высвободил ее и замахнулся на Марти. Девушка под ним выбросила вперед руку, пальцы были согнуты и растопырены как когти. Вилли прервал свой выпад в сторону Марти и заблокировал атаку девушки.

Затем он опустил кулак вниз.

Марти слышала, как он соприкоснулся с девочкиным носом. Обнаженное тело гротескно дернулось и обмякло.

Вилли пристроился ей между ног.

Марти вцепилась в него, отрывая от девушки. Они покатились по земле. Когда они остановились, Вилли оказался сверху. Он сел на грудь Марти, пригвоздив ее руки коленями. Одной рукой он тянул ее за волосы, пока она не ахнула от боли. Как только ее рот открылся, он засунул туда дуло пистолета.

Оно было толстым и холодным, и отдавало маслом. Мушка порезала ей небо. Оно двигалось всё глубже к ее глотке, пока она не начала давиться.

23

- Повезло тебе, что с трупами не очень весело в постели, - Вилли рассмеялся и вытащил пистолет изо рта Марти.

Его дуло раскрошило ей зуб. Вилли слез с нее.

- Одевайся.

Марти перевернулась, кашляя и выплевывая похожие на песок осколки зуба в грязь.

- Сейчас же.

Она встала на ноги и подняла шорты девушки.

- Одевай их.

Они были ей в обтяжку. Подняв кофту, она опустилась на колени рядом с мальчиком. Он лежал абсолютно неподвижно. Сквозь тонкую ткань рубашки она почувствовала тепло его тела и колыхание груди.

- Встряхни ее.

Проигнорировав его, Марти подошла к девушке. В лунном свете ее лицо казалось черным от крови. Нос был свернут на сторону, переносица сломана.

- Надень на себя ее кофту.

Марти повернулась спиной к Вилли и начала расстегивать свою блузку.

- Не стесняйся, - сказал он. - Просто думай обо мне как о своем парне. Которым я и являюсь. Единственный парень, который у тебя когда-либо был.

Она не шевельнулась.

- Повернись немедленно, а то...

Она повернулась. Глядя ему в лицо, она сняла свою влажную блузку. Вилли глазел на нее. Не вытираясь, она просунула руки в рукава кофты и одела ее через голову. Ткань прилипла к ее влажной коже.

Вилли вытянул вперед руку.

Марти отпрянула от нее. И продолжала отступать, пока ее не остановил бок машины.

- Сядь, - сказал Вилли. - Прямо сюда. На землю. Лучше замри, ложись.

- Зачем?

Он схватил ее за шиворот кофты и потянул. Она упала на колени.

- Ложись на живот.

Она так и сделала.

- Так и оставайся.

Встав на колени, Вилли начал обшаривать карманы мальчика. Там были только носовой платок и расческа.

- Верни ему бумажник, - сказала Марти.

- Заткнись, бля.

Он забрался в машину, нашел кожаную сумочку девушки на полу и вытряхнул ее содержимое себе на колени. Лежа на земле, Марти не могла заметить, что оттуда выпало. Но она видела, как Вилли поднял кошелек и заглянул внутрь. Он ухмыльнулся.

- Неплохо. У детишек богатые предки.

- Может, она работает.

- Может, мы ее возьмем с собой.

- Отличная идея. Будем держать ее для выкупа?

- Не, - ответил Вилли. Он бросил ее сумочку. - Выкуп, с этим много мороки. Я возьму ее просто для разнообразия.

- Разбитый нос, и всё такое? - спросила Марти.

Не отвечая, он выбрался из машины и перешел к капоту. Открыл его. Вытащил шланг и бросил его в озеро.

- Закончил? - спросила Марти.

- Еще нет, - oн перешагнул через бесчувственного мальчика и присел на корточки рядом с девушкой. - Ты видела это? Посмотри на номер, какой я отколол с ее носом.

- Видела.

- Действительно безобразная грязь, а? Но это только от шеи вверх, а эта часть не считается. Знаешь, что я имею в виду? - oн протянул руку и похлопал девушку по правой груди. - Думаю, нам лучше ее не брать ее с собой. Не с таким носом. Люди будут удивляться.

- Естественно будут, - Марти выплюнула осколок зуба. - Они будут задавать много вопросов.

- Ну, раз я не беру ее... - oн поднял ноги девушки и стал ее разворачивать, пока макушка не оказалась напротив Марти.

Тогда он бросил ноги и встал на колени между ними.

- Вилли! Нет!

- Да, да, - oн вытащил пистолет из-за ремня и направил его на Марти.

- Боже, не надо.

Он рассмеялся.

- Думаешь, я пропущу такой кусочек, как этот? - oн расстегнул молнию на джинсах.

- Лучше меня вместо нее.

- В любом случае, спасибо.

- Вилли, я буду лучше. Черт, она без сознания. Она просто валяется там.

- Ты - на потом. Она - на сейчас.

- Не делай с ней этого.

- Ревнуешь?

- Пожалуйста.

Вилли, ухмыляясь, вытащил пенис из джинсов. Он был большим и торчал вверх.

- Я тебе не позволю этого.

- Ты не сможешь меня остановить.

- Посмотрим...

Вдали заревел мотор машины.

Они взглянули в сторону въезда на парковку. Так далеко, что даже не видно света фар.

- Они будут здесь через минуту, - сказала Марти. - И это будет первая из целой компании. Кино, наверно, только что закончилось. Скоро всё это место будет забито грубыми подростками.

- Я не уеду сейчас, - Вилли начал опускаться на девушку.

Марти кинулась назад, почти ожидая, что пуля пронзит ее тело. Она заползла в машину Вилли, перегнулась через переднее сиденье и дотянулась до руля.

Она резко ударила по нему, и рев клаксона взорвал ночь.

24

Водительская дверь распахнулась. В проеме появился раскачивающийся револьвер. Марти одернула руку за мгновение до того, как дуло ударило по рулю в том месте, где находились ее пальцы. Рев оборвался.

- За это я намерен тебя проучить. Проучить, как следует. Сидеть! Валим отсюда.

Он запрыгнул в машину и захлопнул дверь.

- Закрой свою чертову дверь! Я бы мог трахнуть эту девку, тупая ты сука. Закрой ее!

Его кулак метнулся вбок, ударив Марти по руке, когда она отклонилась. Она закрыла дверь. Вилли завел мотор и дал задний ход.

Фары осветили мальчика и девочку. Их тела были неподвижны, но Марти знала, что они живы.

Живые и везучие.

Машина Вилли покатилась по ухабистому пути из леса к главной дороге.

- Куда те машины ехали? - спросил Вилли.

- Я не знаю.

- Они приближались.

- Может, свернули.

- Ты сказала, что целая толпа приедет.

- Может быть, я ошибалась.

- Мне следует тебя убить.

Она выглянула в окно. Ничего не видать, кроме темного леса.

Она взглянула на предплечье и увидела несколько мест, где щепки разорвали кожу. Кровь вроде не шла, но кожа вокруг ран была болезненной и воспаленной.

По сравнению со всем ее телом, рука была в хорошем состоянии. Голова кружилась. Нёбо, поцарапанное дулом пистолета, при прикосновении языка отдавало болью. От раскрошенного зуба остался острый пенек. В желудке, казалось, одна кислота. Кожа под кофтой и шортами зудела, потому что те еще были влажными, когда Вилли заставил Марти их надеть.

Ты молодцом, детка.

По крайней мере, он не изнасиловал девочку.

Слава Богу.

Марти просунула руку сзади в шорты и почесала ягодицы. Они казались липкими.

- Ты не будешь возражать, если я переберусь на заднее сиденье? - спросила она. - Я хочу прилечь.

- Валяй.

Она повернулась, неуклюже переползла через переднее сиденье, и упала на заднее.

- Даже не пытайся ничего выкинутьть, - предупредил Вилли. - Помни, кто в багажнике.

- Я помню.

Повернувшись спиной к Вилли, она свернулась калачиком и опустила голову на руку, как раз над порезами от осколков.

Она хотела снять сырую одежду, так бы она смогла обсохнуть.

Но Марти не шевелилась.

Он обернется и увидит меня.

Ну и что? - подумала она. - Не в первый раз он видит меня раздетой. В любом случае, он сможет увидеть только мою спину. И что он сейчас может сделать?

Немного дрожа, Марти с усилием стянула с себя кофту. Затем спустила до колен шорты.

Теплый ночной воздух, влетающий в окно, струился по ее телу, гладя ее, ласково унося вызывающую зуд влагу.

Вилли не отпускал комментариев, не трогал ее.

Он даже не знает.

Ветер продолжал обдувать ее, и вскоре телесная боль потеряла всякое значение. Только теплые сухие поглаживания движущегося воздуха. Через некоторое время Марти заснула.

В ее сне, Дэн опаздывал домой с работы. Видимо, они были женаты. И он опаздывал. И она волновалась. Но вдруг дверь распахнулась, и Дэн вошел в яркую солнечную комнату. Он был обнажен.