Для Алекса эта ночь была еще одним долгим, тоскливым испытанием. Он был почти уверен, что майор Ю спит, но он не мог быть уверен, и он не осмеливался спать сам, на случай, если звук его дыхания или случайное движение выдадут его. Все, что он мог делать, это ждать, прислушиваясь к гулу двигателей и ощущая качку корабля по мере того, как они все ближе подходили к Австралии. По крайней мере, это было одним утешением. Каждая секунда, пока он оставался нераскрытым, приближала его немного к безопасности.


Но как ему было отделаться от Либерийской звезды? Один выход – охраняемый. Палубы наблюдали. Алексу не нравилась идея нырнуть за борт и плыть, даже если предположить, что он мог бы справиться с этим, не будучи раздавленным или утонувшим. И там была бы дюжина или больше мужчин, ожидающих возможности пристрелить его. Что ж, ему просто придется побеспокоиться об этом, когда придет время.


Корабль бороздил темноту; медленно тянулись минуты. Наконец первая полоска света скользнула по полу, разгоняя ночные тени.


Ю проснулся, умылся, оделся и позавтракал в каюте. Это была худшая часть для Алекса. Он почти не двигался в течение десяти часов, и все его кости болели. Ю все еще отказывался уходить. Он работал за своим столом. Алекс услышал шелест переворачиваемых страниц и, на короткое время, стук компьютерных клавиш. А затем стюард принес чай и песочное печенье, и вскоре после этого прибыл де Винтер с известием о его неудаче.


Итак, майор Ю знал, кто он такой – и знал с самого начала! Алекс спрятал эту информацию подальше, надеясь, что сможет разобраться в ней позже. На данный момент все, что имело значение, это то, что его план сработал и долгие часы дискомфорта того стоили. Они пришвартовывались в Дарвине. Конечно, в любую минуту Ю мог выйти на палубу, чтобы увидеть сушу.


Но прошло еще два часа, прежде чем Ю ушел. Алекс подождал, пока не был совершенно уверен, что остался один, затем выкатился из-под кровати. Он заглянул в каюту. Ю ушел, но оставил немного печенья, и Алекс с жадностью проглотил его. Он попытался вернуть хоть какие-то ощущения в свои мышцы. Он должен был подготовиться. Он знал, что у него был один шанс сбежать. Они снова выйдут в море всего через несколько часов, и если он все еще будет на борту, ему конец.


Он подошел к окну. Либерийская звезда уже пришвартовалась в районе порта Дарвин, известном как причал Ист-Арм. К своему ужасу, Алекс понял, что они все еще были очень далеко от земли. Восточный рукав представлял собой искусственную цементную дамбу, уходящую далеко в океан, с обычным набором порталов, кранов и разбрасывателей, ожидающих приема судов. Этот мир отличался от доков Джакарты. Если не считать слепящего австралийского солнца, все казалось очень чистым и упорядоченным. Там было два длинных ряда припаркованных машин, а за ними аккуратный современный склад и несколько бензобаков – все они были выкрашены в белый цвет.


Мимо проехал фургон, направляясь к набережной. Мимо прошли двое мужчин в флуоресцентных куртках и касках. Даже если предположить, что Алексу удастся сойти с корабля, он все равно не будет в безопасности. До материка было не менее мили, и, предположительно, на дальнем конце должны были быть защитные барьеры. Ю не посмел бы застрелить его у всех на виду. Это было единственным утешением. Но как бы Алекс ни смотрел на это, это будет не так просто, как он надеялся.


Несмотря на это, он не мог больше ждать.


Алекс подкрался к двери и приоткрыл ее дюйм за дюймом. Коридор был пуст, освещенный тем же резким светом, из-за которого невозможно было сказать, ночь сейчас или день. Он уже разработал стратегию, основанную на том, что он подслушал в кают-компании. Все ждали, когда он вырвется. Это означало, что их внимание будет приковано к главной палубе и сходням. Итак, остальная часть корабля принадлежала ему. Прямо сейчас ему нужно было отвлечься. Он намеревался создать его.


Он поспешил мимо лифта и нашел лестницу, ведущую вниз. Он мог слышать глубокую пульсацию, доносящуюся снизу, и догадался, что направляется в правильном направлении – в машинное отделение. Он наткнулся на это совершенно неожиданно, странно старомодное переплетение латунных клапанов, серебряных трубок и поршней, соединенных друг с другом стальным каркасом, как на выставке в промышленном музее. Воздух здесь, внизу, был горячим; естественного освещения не было. Оборудование, казалось, растянулось на милю, и Алекс мог представить, что кораблю размером с Либерийскую звезду понадобится каждый его дюйм.


Диспетчерская была немного приподнята над двигателями, отделена от них тремя обзорными окнами из толстого стекла, к которым вел короткий пролет металлической лестницы. Алекс приподнялся на руках и ногах и обнаружил, что смотрит на гораздо более современную комнату с рядами датчиков и циферблатов, экранами телевизоров, компьютерами и сложными коммутаторами. Одинокий мужчина сидел в кресле с высокой спинкой, стуча по клавиатуре. Он выглядел полусонным. Он определенно не ожидал неприятностей здесь, внизу.


Алекс увидел то, что искал: металлический шкаф высотой около пятнадцати метров с толстыми трубами, ведущими внутрь и наружу, и предупреждающим знаком:


ПОДАЧА ВОЗДУХА

ОПАСНОСТЬ: НЕ ПЕРЕКРЫВАЙТЕ


Он не знал, чему нужен воздух или что случится, если оно его не получит, но ярко-красные буквы были неотразимы. Он собирался выяснить.


Он полез в карман и достал монету в один бат, которую дал ему Смитерс. Используя это, у него осталась бы только монета в десять батов. Если немного повезет, ему это не понадобится. Алекс с минуту наблюдал за человеком в кресле, затем проскользнул в диспетчерскую и приложил монету к трубе как раз в том месте, где она входила в шкаф. Мужчина не поднял глаз. Монета со щелчком встала на место, активируя заряд внутри. Алекс снова вышел на цыпочках.


Он нашел упаковку жевательной резинки, открыл ее сбоку и нажал кнопку с надписью 1. Взрыв был очень громким и, к его удивлению и облегчению, очень разрушительным. Взрыв не только разорвал трубу, он разрушил электрические цепи внутри шкафа. Последовала серия ярких искр, и что-то похожее на белый пар хлынуло в диспетчерскую. Мужчина вскочил. Сработала еще одна сигнализация, и повсюду вокруг него замигали красные огни. Алекс не стал ждать, чтобы увидеть, что будет дальше. Он уже был на пути к выходу.


Вниз по лестнице, мимо двигателей и снова наверх. На этот раз он воспользовался лифтом, предполагая, что в экстренной ситуации экипаж, скорее всего, воспользуется лестницей. Он нажал кнопку шестого этажа, и лифт плавно заскользил вверх.


Он знал, куда направляется. Он видел мостик, когда его грузили в контейнер в Джакарте, и заметил, что у него была своя палуба, что-то вроде балкона с перилами и видом на все судно. Это должно было стать его уходом с Либерийской звезды. Ибо – еще раз – оружие Ю может быть направлено куда угодно, но, конечно же, оно не будет направлено сюда.


Лифт поднялся на шестой этаж, и двери открылись. К ужасу Алекса, он обнаружил, что стоит лицом к лицу с приземистым китайцем из команды. Мужчина был еще более шокирован, чем Алекс, и отреагировал неуклюже, потянувшись за пистолетом, который был заткнут за пояс его брюк. Это была ошибка. Алекс не дал ему времени вытащить оружие, нанеся удар ногой, целясь прямо между ног мужчины. Это был не столько удар карате, скорее старомодный удар в пах, но он сделал свое дело. Мужчина захрипел и рухнул, выронив пистолет. Алекс подобрал его и продолжил свой путь. Теперь он был вооружен.


Повсюду звучала сигнализация, и Алекс задавался вопросом, какой ущерб он нанес второй монетой. Старый добрый Смитерс! Он был единственным человеком в МИ-6, который никогда его не подводил.


Коридор вел прямо на мостик. Алекс прошел под аркой, поднялся на три ступеньки и оказался в узком, изогнутом помещении, на удивление пустом, с большими окнами, выходящими на палубы, контейнеры и, с одной стороны, на порт.


Там были двое дежурных, сидевших в том, что могло бы быть стоматологическими креслами перед рядом телевизионных экранов. Один из них был вторым офицером, которого Алекс раньше не видел. Другим был капитан де Винтер. Он разговаривал по телефону голосом, который звучал напряженно и хрипло от недоверия.


“Это из-за марихуаны”, - говорил он. “Нам придется закрыть их всех. Весь корабль может сгореть в огне ...”


Рефрижераторы были контейнерами-рефрижераторами. На либерийской звезде их было триста, в них хранились мясо, овощи и химикаты, которые необходимо было перевозить при низких температурах. Сами контейнеры нуждались в постоянном охлаждении, и Алекс разбил трубы, которые обеспечивали именно это. По меньшей мере, он собирался причинить майору Ю убытки на десятки тысяч фунтов стерлингов, поскольку содержимое испортилось. Он мог даже поджечь весь корабль.


Второй офицер увидел Алекса первым. Он пробормотал что-то по-голландски, и де Винтер оглянулся, все еще держа телефон в руке.


Алекс поднял пистолет. “Положи это”, - сказал он.


Де Винтер побледнел. Он опустил трубку.


Что он сделал на этот раз? Алекс понял, что он зашел так далеко вообще без какого-либо реального плана. “Я хочу, чтобы ты забрал меня с этого корабля”, - сказал он.


Де Винтер покачал головой. “Это невозможно”. Он боялся пистолета, но еще больше он боялся майора Ю.


Алекс бросил взгляд на телефон. Предположительно, это может быть связано с Дарвином. “Вызови полицию”, - сказал он. “Я хочу, чтобы ты привел их сюда”.


“Я тоже не могу этого сделать”, - ответил де Винтер. Он выглядел немного грустным. “Я ни за что не помогу тебе, дитя. И тебе некуда идти. С таким же успехом ты мог бы сдаться.”


Алекс быстро выглянул в окно. Один из контейнеров, направляющихся в Австралию, уже снимали с судна, он болтался на проводах под металлическим каркасом, таким огромным, что по сравнению с ним казался не больше спичечного коробка. Разбрасывателем управлял человек в кабине со стеклянным фасадом, высоко в воздухе. Контейнер поднялся вверх. Через несколько секунд он развернется поперек и опустится на сваи, которые уже были установлены на набережной.


Алекс оценил расстояние и время. Да – он мог это сделать. Он прибыл на мост точно в нужный момент. Он направил пистолет прямо на де Винтер. “Убирайся отсюда”, - рявкнул он.


Капитан остался там, где был. Он не верил, что у Алекса хватит наглости нажать на курок.


“Я сказал – убирайся!” Алекс взмахнул рукой и выстрелил в экран радара прямо рядом с креслом, на котором сидел де Винтер.


Звук выстрела был оглушительным в замкнутом пространстве. Экран разлетелся вдребезги, осколки стекла разлетелись по рабочей поверхности. Алекс улыбнулся про себя. Это было еще одно дорогостоящее оборудование на либерийской звезде, которое требовало замены.


Де Винтеру не нужно было повторять. Он встал и поспешил прочь с мостика, следуя за вторым офицером, который уже спускался по лестнице. Алекс подождал, пока они уйдут. Он знал, что они позовут на помощь и вернутся с полудюжиной вооруженных людей, но ему было все равно. Он видел выход из положения. Если немного повезет, он уйдет задолго до того, как они прибудут.


Стеклянная дверь вела на внешний проход. Алекс открыл его и оказался примерно в двадцати метрах над ближайшим контейнером, достаточно далеко, чтобы сломать шею, если он упадет. Море было еще на тридцать метров ниже этого. О погружении в воду не могло быть и речи. Он мог видеть людей Ю на главной палубе, ожидающих, когда он попытается. Но он был слишком высоко. Им не нужно было бы в него стрелять. Столкновение убило бы его первым.


Контейнер, который, как он видел, поднимали, теперь был почти над ним, все время приближаясь по мере того, как он перемещался по палубе. Алекс взобрался на перила перед ним и напрягся. Контейнер навис над ним. Он прыгнул – не вниз, а вверх, раскинув руки. На мгновение он завис в пространстве и задумался, получится ли у него это. Он поморщился, пытаясь не представлять сокрушительную боль, его ноги, врезающиеся в палубу, если он упадет. Но затем его руки ухватились за крепления под контейнером, и его понесло наружу, его ноги болтались в воздухе, мышцы шеи и плеч ныли. Человек, работающий с разбрасывателем, не мог его видеть. Он был похож на насекомое, цепляющееся за нижнюю часть контейнера. И люди Ю тоже его не заметили. Они выполняли приказы, их глаза были прикованы к палубе и морю внизу.


Алексу показалось, что контейнер движется быстро, когда он был на мосту. Теперь, когда он отчаянно цеплялся, казалось, прошла вечность, прежде чем он добрался до причала, и он был уверен, что в любой момент кто-нибудь из людей Ю поднимет взгляд и увидит его. Но он уже был за бортом корабля и теперь увидел другую опасность. Бросьте слишком рано, и он сломает ногу. Оставь это слишком поздно, и он рисковал быть раздавленным, когда контейнер был поставлен.


А потом кто-то увидел его.


Он услышал крик тревоги. Это был докер на пристани. Он, вероятно, не работал на Ю, но это не имело значения – насколько Алекс был обеспокоен, он был такой же угрозой. Алекс не мог больше ждать. Он разжал обе руки и падал по воздуху, казалось, целую вечность. Он висел над контейнером с брезентовым покрытием. Брезент обеспечил мягкую посадку – даже если из него вышибло воздух, когда он врезался в него спиной. Он не остановился, чтобы отдышаться, а перекатился и спустился по склону.


Пока он бежал по причалу, прячась за контейнерами, Алекс пытался выработать стратегию. Следующие несколько минут должны были стать жизненно важными. Если бы он был схвачен портовыми властями, всегда был шанс, что его передадут обратно майору Ю. Или, если бы он был заперт, Ю знал бы, где его найти. В любом случае, Алекс знал, каков будет результат. В конечном итоге он был бы мертв. Он должен был оставаться вне поля зрения, пока не достигнет самого материка. Пока он находится на Ист-Арм-Уорф, он никогда не будет в безопасности.


Но удача была на его стороне. Когда он завернул за угол последней контейнерной вышки, перед ним остановился пикап, кузов которого был забит старыми картонными коробками и пустыми канистрами из-под бензина. Водитель опустил окно и что-то крикнул другому докеру. Рабочий. Ответил мужчина, и они оба рассмеялись. К тому времени, как грузовик снова с грохотом покатил вперед, Алекс был на заднем сиденье, лежал на животе, скрытый среди картонных коробок.


Грузовик ехал по железнодорожной ветке, огибая кромку воды, и остановился у заграждения, как и ожидал Алекс. Но охранники знали водителя и махнули ему, чтобы он проезжал. Грузовик набрал скорость. Алекс лежал там, чувствуя теплый австралийский бриз на своих плечах, когда они уезжали.


Он сделал это! Он достиг всего, чего требовали Итан Брук и АСИС. Его нелегально переправили в Австралию, и по пути он раскрыл большую часть сети майора Ю: торговую компанию "Чада" в Бангкоке, "Анвин Тойз", "Либерийскую звезду". Если уж на то пошло, он также нашел Королевский синий для миссис Джонс. Если бы он мог просто добраться до Дарвина целым и невредимым и связаться с Эшем, его миссия была бы закончена, и он мог бы, наконец, отправиться домой. Все, что ему нужно было сделать, это найти телефон.


Двадцать минут спустя грузовик остановился. Двигатель заглох, и Алекс услышал, как открылась и закрылась водительская дверь. Он осторожно выглянул. Порт скрылся из виду. Они припарковались возле кафе, ярко раскрашенной деревянной лачуги у пустой дороги. Заведение называлось "У Джейка", и на вывеске, нарисованной от руки, было написано: "ЛУЧШИЕ ПИРОГИ В ДАРВИНЕ". Алексу отчаянно хотелось есть. Он почти ничего не ел в течение двух дней. Но то, что он увидел рядом с кафе, сейчас имело для него большее значение. Это был телефон-автомат.


Он подождал, пока водитель не исчез в здании, затем выбрался и побежал к телефону. Кроме последней монеты, которую дал ему Смитерс, у него не было денег, но, по словам Эша, они ему и не понадобятся, чтобы позвонить. Итак, какой был номер? На какое-то ужасное мгновение отдельные цифры заплясали у него в голове, отказываясь собираться вместе. Он заставил себя сосредоточиться: 795… Нет ... 759… Каким-то образом полное число обрело форму. Он ввел его и стал ждать.


Он все понял правильно. Номера смогли обойти систему, и Алекс услышал, как было установлено соединение. Телефон прозвонил три раза, прежде чем на него ответили.


“Да?”


Алекс почувствовал волну облегчения. Это был голос Эша. “Эш, это я. Алекс.”


“Алекс ... Слава Богу! Где ты?”


“Я, кажется, в Дарвине. Или где-то рядом с ним. Здесь есть кафе под названием "У Джейка". Примерно в двадцати минутах от порта.”


“Оставайся там, где ты есть. Я иду, чтобы забрать тебя ”.


“Ты тоже здесь?" Как ты сюда попал?”


Пауза, затем Эш ответил: “Я скажу тебе, когда увижу тебя. Просто следи за собой. Я буду с тобой, как только смогу ”.


Он повесил трубку, и только в последовавшей тишине Алекс понял, что что-то не так. По телефону определенно говорил Эш, но голос его звучал не по-человечески. Его голос был напряженным, и что-то было в этой последней паузе. Это было почти так, как если бы он ждал, чтобы ему сказали, что сказать.


Алекс принял решение. Он сначала связался с Эшем, как и обещал. Но этого может быть недостаточно. Он повернул запястье и посмотрел на часы, которые подарил ему Смитерс, затем намеренно перевел стрелки на одиннадцать часов. По словам Смитерса, часы должны были посылать сигнал каждые десять минут. Эш, возможно, был не в восторге от этого, но Алексу было все равно. Он не собирался больше рисковать. Он просто хотел знать, что МИ-6 уже в пути.


После этого он ждал прибытия Эша. Алекс не мог придумать, что еще сделать. Он был измотан после трех ночей, почти без нормального сна, и слаб от недостатка пищи. Он обошел кафе сбоку и сел в тени, стараясь не попадаться на глаза. Вполне вероятно, что люди майора Ю все еще искали его, и, кроме ножа, спрятанного у него за поясом, у него не было никакого способа защититься. Он оставил пистолет на мосту. Он хотел бы, чтобы это было у него с собой сейчас.


Десять минут спустя дверь кафе открылась, и водитель, который привез его сюда, вышел, неся коричневый бумажный пакет. Он сел в пикап и снова уехал, оставляя за собой столб пыли.


Прошло еще немного времени. Вокруг лица Алекса жужжали мухи, но он не обращал на них внимания. Кафе, казалось, находилось у черта на куличках, в окружении кустарника и на краю дороги с небольшим движением. Солнце начало опускаться к горизонту, и Алексу пришлось приложить все усилия, чтобы не задремать. Но затем он увидел направлявшуюся к нему машину, черную машину четыре на четыре с тонированными стеклами. Он остановился возле кафе. Эш вышел.


Но он был не один. Он не был за рулем. Его руки были скованы перед ним. Его черные волосы были в беспорядке, а рубашка порвана; по щеке сбегала струйка крови. Он выглядел ошеломленным. Он еще не видел Алекса.


Майор Ю вышел из задней части машины. На нем был белый костюм с рубашкой цвета лаванды, застегнутой на все пуговицы у шеи. Он двигался медленно, опираясь на свою трость. Как всегда, его руки были в перчатках. В то же время водитель и еще один мужчина вышли. Они не хотели рисковать. Они втроем окружили Эша. Ю достал пистолет, из которого он убил старика на либерийской звезде. Он поднес его к голове Эша.


“Алекс Райдер!” - позвал он тонким голосом, полным ненависти. “У тебя есть три секунды, чтобы показать себя. Иначе ты увидишь мозги своего крестного отца по всему асфальту. Сейчас я начинаю считать!”


Алекс понял, что не дышит. У них был Пепел! Что ему оставалось делать? Сдаться, и они оба будут убиты. Но смог бы он простить себя, если бы повернулся и убежал?


“Один...”


Теперь он сожалел, что не воспользовался телефоном, чтобы позвонить в ASIS, полицию, кому угодно. Он знал, что что-то было не так. Как он мог быть таким глупым?


“Двое...”


У него не было выбора. Даже если бы он попытался сбежать, они бы его поймали. Их было трое. У них была машина. Он был у черта на куличках.


Он встал, показывая себя.


Майор Ю опустил пистолет, и Алекс пошел вперед, измученный и побежденный. Эш, должно быть, все время был на либерийской звезде, такой же заключенный, как и он. Казалось, ему было больно. Его глаза были пусты.


“Мне жаль, Алекс”, - прохрипел он.


“Ну, наконец-то вы здесь”, - сказал майор Ю. “Я должен сказать, ты отнял у меня много времени и доставил неудобства”.


“Иди к черту”, - прорычал Алекс.


“Да, мой дорогой Алекс”, - ответил Ю. “Это именно то, куда я тебя веду”.


Ю поднял руку с тростью, затем взмахнул ею со всей силы. Это было последнее, что запомнил Алекс – серебристый скорпион, ослепительно сверкавший, когда он спикировал к нему со стороны австралийского солнца. Он даже не почувствовал, как она врезалась ему в голову сбоку.


“Подними его!” - скомандовал Ю.


Он повернулся спиной к потерявшему сознание мальчику и забрался обратно в машину.

СДЕЛАНО В Британии


Tна столе стояла ваза с розами. Алекс сначала почувствовал их запах ... сладкий и слегка приторный. Затем он открыл глаза и позволил им сфокусироваться. Розы были ярко-розовыми, дюжина из них стояла в фарфоровой вазе с кружевным ковриком под ней. Алекс почувствовал тошноту. Сбоку его головы пульсировала боль, и он мог чувствовать разорванную кожу там, где его ударила трость. Во рту у него был кислый привкус. Снаружи было темно, и он задался вопросом, как долго он здесь пробыл.


И где он был? Оглядываясь вокруг на антикварную мебель, напольные часы, тяжелые шторы и каменный камин с двумя скульптурными львами, он бы сказал, что вернулся домой, в Британию, хотя и знал, что это невозможно. Он лежал на кровати в помещении, которое могло бы быть загородным отелем. Дверь с одной стороны вела в смежную ванную комнату. Рядом с раковиной стояли бутылочки с шампунем Molton Brown и пеной для ванны.


Алекс скатился с кровати и, пошатываясь, побрел в ванную. Он плеснул водой на лицо и осмотрел себя в зеркале. Он выглядел ужасно. Не считая темных волос, цвета кожи и двух искусственных зубов, его глаза были налиты кровью, рядом с глазом был огромный синяк, и в целом он выглядел так, как будто его выбросил сюда мусоровоз. Повинуясь импульсу, он сунул руку в рот и снял с зубов два пластиковых колпачка. Майор Ю прекрасно знал, кем – и чем - он был. Не было необходимости ни в каком дальнейшем притворстве.


Он налил себе ванну, и пока ванна наполнялась, он вернулся в спальню. Главная дверь, конечно, была заперта. Окно выходило на идеальную лужайку с – как ни странно – набором колец для крокета, расположенных аккуратными линиями. Дальше, в лунном свете, он мог видеть скалистый выступ, пристань и море. Он повернул назад. Кто-то оставил ему закуску: бутерброды с копченым лососем, стакан молока, тарелку пирожных McVitie's Jaffa. Он с жадностью съел все. Затем он разделся и залез в ванну. Он не знал, что должно было произойти дальше – и ему не нравилось думать – но что бы это ни было, он мог с таким же успехом быть чистым.


Он почувствовал себя намного лучше после получаса пребывания в горячей ароматизированной воде, и хотя он не смог смыть всю косметику, которую дала ему миссис Уэббер, по крайней мере, немного вернулся его собственный цвет. В гардеробе была свежая одежда: рубашка от Вивьен Вествуд, джинсы и нижнее белье от Paul Smith – оба от лондонских дизайнеров. На нем все еще была его старая одежда, но пояс, который дал ему Смитерс, был снят. Алекс задавался вопросом об этом. Обнаружил ли майор Ю нож в пряжке или припасы для джунглей, спрятанные внутри самой кожи? Он сожалел, что у него не было возможности воспользоваться этим. Может быть, внутри было бы что-то, что могло бы помочь ему сейчас.


К счастью, никто не обыскал карманы его джинсов, а если и обыскали, то не нашли монету в десять батов и упаковку жевательной резинки с секретными детонаторами. Часы тоже были нетронуты, стрелки зафиксировались на одиннадцати часах, и это придало Алексу уверенности. Действительно, одиннадцатый час. Майор Ю мог думать, что у него на руках все козыри, но часы продолжали бы передавать, и даже сейчас Специальные операции МИ-6 должны были приближаться.


Алекс оделся в новую одежду и сел в удобное кресло. Его даже снабдили несколькими книгами для чтения: "Бигглз", "Знаменитая пятерка" и "Просто Уильям". Они были не совсем в его вкусе, но он полагал, что должен оценить эту мысль.


Несколько минут спустя раздался скрежет ключа, поворачивающегося в замке, и дверь открылась. Вошла горничная, одетая в черное платье и белый фартук. Она была похожа на индонезийку.


“Майор Ю хотел бы пригласить вас на ужин”, - сказала она.


“Это очень любезно с его стороны”, - ответил Алекс. Он закрыл расследование Бигглса. “Я полагаю, у нас нет ни малейшего шанса поужинать где-нибудь вне дома?”


“Он в столовой”, - ответила горничная.


Алекс последовал за ней из комнаты по коридору, обшитому деревянными панелями, с картинами маслом на стенах. Все это были сцены английской сельской местности. На мгновение он подумал о том, чтобы одолеть горничную и сделать еще одну попытку вырваться на свободу, но решил этого не делать. Какая–то часть его была настроена против идеи нападения на молодую женщину; и в любом случае, он не сомневался, что - после событий на либерийской звезде – Ю не станет рисковать. Охрана здесь была бы строгой.


Они достигли величественной лестницы, которая вела вниз, в зал, где рядом со вторым монументальным камином стояли доспехи. Повсюду больше английских пейзажных картин. Алексу пришлось напомнить себе, что он все еще в Австралии. Дом здесь не подходил. Ощущение было такое, как будто его импортировали по кирпичику, и на мгновение ему вспомнился Николай Древин, который перевез свой собственный замок четырнадцатого века из Шотландии в Оксфордшир. Было странно, как очень плохие люди чувствовали потребность жить где-то не просто впечатляющем, но и слегка безумном.


Горничная задержалась и жестом пригласила Алекса пройти через дверь в длинную столовую с окнами от пола до потолка, выходящими на море. В комнате, устланной коврами, стояли стол и дюжина стульев, подходящих для средневекового банкета. Картины в этой комнате были современными: портрет Дэвида Хокни и "Колесо цвета" Дэмиена Херста. Алекс видел похожие работы в галереях Лондона и знал, что они должны были стоить миллионы. Был накрыт только один конец стола. Майор Ю сидел там, ожидая его, трость была прислонена к его стулу.


“А, вот и ты, Алекс”, - сказал он приятным голосом, как будто они были старыми друзьями, встретившимися на выходные. “Пожалуйста, подойди и сядь”.


Когда он вышел вперед, Алекс впервые как следует рассмотрел босса со змеиной головой, обратив внимание на круглую, усохшую голову, очки в проволочной оправе, белые волосы, которые так странно сочетались с китайскими чертами лица. Ю был одет в полосатый блейзер и белую рубашку с открытым воротом. Из его верхнего кармана торчал шелковый носовой платок. Его руки в перчатках были скрещены перед ним.


“Как ты себя чувствуешь?” - Спросил Ю.


“У меня болит голова”, - ответил Алекс.


“Да. Боюсь, я должен извиниться. Я действительно не знаю, что на меня нашло, что я так ударил тебя. Но правда в том, что я был зол. Вы нанесли большой ущерб "Либерийской звезде" и вынудили меня убить капитана де Винтера, чего я на самом деле не хотел делать ”.


Алекс записал информацию подальше. Итак, де Винтер был мертв. Он заплатил цену за то, что потерпел неудачу во второй раз.


“Даже так, это было непростительно с моей стороны. Моя мать говорила, что ты можешь потерять деньги, ты можешь проиграть в карты, но ты никогда не должен выходить из себя. Могу я предложить тебе немного яблочного сока? Его готовят на фруктовой ферме ”Хай Хаус" в Саффолке, и он довольно вкусный ".


“Спасибо тебе”, - сказал Алекс. Он не знал, что здесь происходит, но решил, что с таким же успехом может подыграть этому сумасшедшему. Он протянул свой стакан, и Ю налил. Как только он это сделал, горничная-индонезийка принесла ужин: ростбиф и йоркширский пудинг. Алекс угощался сам. Он заметил, что Ю ел очень мало и держал нож и вилку так, словно это были хирургические инструменты.


“Я очень рад возможности встретиться с вами”, - начал майор Ю. “С тех пор, как ты разрушил нашу операцию "Невидимый меч" и стал причиной смерти бедной миссис Ротман, я задавался вопросом, каким мальчиком ты был ...”


Значит, миссис Джонс была права. Майор Ю действительно был частью Scorpia. Алекс с чувством ужаса понял, что это дало Ю еще одну причину хотеть убить его – свести старые счеты.


“Просто жаль, что у нас так мало времени вместе”, - продолжил Ю.


Алексу не понравилось, как это прозвучало. “У меня есть вопрос”, - сказал он.


“Пожалуйста, продолжай”.


“Где Эш? Что ты с ним сделал?”


“Давай не будем говорить об Эше”. Ю одарила его тонкой улыбкой. “Тебе не нужно беспокоиться о нем. Ты его больше никогда не увидишь. Кстати, как говядина?”


“На мой вкус, немного кровавовато”.


Ю вздохнул. “Это органическое. Из Йоркшира.”


“Где же еще?” Алексу все это уже немного надоело. Он поиграл со своим ножом, задаваясь вопросом, хватит ли у него скорости и решимости вонзить его в сердце мужчины. Может пройти пять или десять минут, прежде чем вернется горничная. Достаточно времени, чтобы найти выход отсюда…


Ю, должно быть, увидел, как в глазах Алекса зарождается идея. “Пожалуйста, не делай глупостей”, - заметил он. “В моем правом кармане пиджака пистолет, и, как сказали бы американцы, я очень быстр в розыгрыше. Я мог бы пристрелить тебя насмерть еще до того, как ты встанешь со стула, и это испортило бы совершенно приятный ужин. Так что давай сейчас, Алекс. Я хочу знать о тебе все. Где ты родился?”


Алекс пожал плечами. “Западный Лондон”.


“Ваши родители оба были англичанами?”


“Я не хочу о них говорить”. Алекс огляделся вокруг. Внезапно картины, мебель, одежда, даже еда обрели смысл. “Кажется, вам нравится Англия, майор Ю”, - заметил он.


“Я очень восхищен этим. Если я могу так сказать, Алекс, мне понравилось иметь тебя в качестве своего противника, потому что ты британец. Это также одна из причин, по которой я пригласил вас поужинать со мной сейчас ”.


“Но как насчет Невидимого меча? Ты пытался убить каждого школьника в Лондоне ”.


“Это был бизнес, и я действительно был очень недоволен этим. Возможно, тебе также захочется узнать, кстати, что я голосовал против того, чтобы посылать снайпера убить тебя. Это казалось таким грубым. Еще немного яблочного сока?”


“Нет, спасибо”.


“Так в какую школу ты ходишь?”


Алекс покачал головой. Он был сыт по горло этой игрой. “Я не хочу говорить о себе”, - сказал он. “И уж точно не для тебя. Я хочу увидеть Эша. И я хочу пойти домой ”.


“Ни то, ни другое невозможно”.


Майор Ю пил вино. Алекс заметил, что даже это было по-английски. Он вспомнил, как Ян Райдер однажды назвал английское вино неестественным, нежелательным и непригодным для питья. Но Ю потягивал его с явным энтузиазмом.


“На самом деле, я люблю Англию”, - сказал он. “Поскольку вы не хотите говорить о себе, возможно, вы позволите мне немного рассказать вам обо мне. Моя жизнь была замечательной. Может быть, однажды кто-нибудь напишет обо мне книгу ...”


“Я никогда особо не увлекался историями ужасов”, - сказал Алекс.


Ю снова улыбнулся, но его глаза были холодными. “Мне нравится думать о себе как о гении”, - начал он. “Конечно, вы можете заметить, что я никогда ничего не изобретал, не написал роман или не нарисовал великую картину, и, несмотря на то, что я только что сказал, маловероятно, что мое имя станет нарицательным. Но разные люди талантливы по-разному, и я думаю, что достиг определенного величия в преступной деятельности, Алекс. И неудивительно, что история моей жизни примечательна. Как у кого-то вроде меня может быть что-то другое?”


Он кашлянул, промокнул губы и начал снова.


“Я родился в Гонконге. Хотя ты не поверишь, посмотрев на меня сейчас, я начал с нуля. Моей раскладушкой была картонная коробка, набитая соломой. Моя мать была китаянкой. Она жила в одноместной комнате в трущобах и работала горничной в знаменитом отеле "Виктория". Иногда она тайком приносила мне домой мыло и шампуни. Это была единственная роскошь, которую я когда-либо знал.


“Мой отец был там гостем, бизнесменом из Танбридж-Уэллса, в Кенте. Она никогда не говорила мне его имени. У них двоих начался роман, и я должен сказать, что она безнадежно влюбилась в него. Он обычно рассказывал ей о месте, где он жил, об этой стране под названием Великобритания. Он пообещал ей, что, как только у него будет достаточно денег, он возьмет ее с собой и превратит в английскую леди с соломенным коттеджем, садом и бульдогом. Для моей матери, у которой ничего не было, это было как несбыточная мечта.


“Я уверен, что вы, будучи молодым, не испытываете привязанности к своей стране; но правда в том, что это замечательное место. Когда-то на этом крошечном острове была империя, которая простиралась по всему миру. Ты должен помнить, что когда я родился, ты даже владел Гонконгом. Подумайте, сколько изобретателей и исследователей, художников и писателей, солдат и государственных деятелей вышли из Британии. Уильям Шекспир! Чарльз Диккенс! Компьютер был британским изобретением, как и Всемирная паутина. Печально, что большая часть величия вашей страны была растрачена политиками в последние годы. Но у меня все еще есть вера. Однажды Британия снова станет мировым лидером.


“В любом случае, роман моей матери пришел к несчастливому концу. Полагаю, это было неизбежно. Как только он узнал, что она беременна, бизнесмен бросил ее, и она больше никогда его не видела. И он никогда не платил ни пенни на мое содержание. Он просто исчез.


“Но моя мать никогда не упускала из виду свою мечту. Во всяком случае, это стало более интенсивным. Она была полна решимости, чтобы я рос с полным осознанием моей английской крови. Она назвала меня Уинстоном, конечно, в честь великого лидера военного времени Уинстона Черчилля. Первая одежда, которую я носил, была сделана в Британии. С годами она становилась все более и более фанатичной. Однажды она решила, что я должен учиться в британской государственной школе, хотя это, очевидно, было совершенно невозможно, когда она зарабатывала всего несколько фунтов в час, меняя постели и убирая туалеты. Но, тем не менее, когда мне было шесть лет, она уволилась с работы и начала искать другие способы заработать деньги.


“Это заняло у нее всего два года – дань уважения, я думаю, ее целеустремленности и мужеству. И вот так я оказался в подготовительной школе в самом Танбридж-Уэллсе, а позже в Харроу, одетый в ту элегантную синюю куртку и изумительную соломенную шляпу. Все мальчики носили их. По воскресеньям мы надевали отрезные фраки – мы называли их "бездельники-морозильники". Это старая школа Уинстона Черчилля, и мне было трудно поверить, что я был там. Я имею в виду, я действительно мог представить, что сижу за его столом или читаю книгу, которая когда-то принадлежала ему. Это было захватывающе, и моя мама так гордилась мной! Я действительно иногда задавался вопросом, как она могла позволить себе все это, но я узнал об этом только в конце моего второго семестра – и, должен сказать, это стало для меня некоторым сюрпризом.


“Вот что произошло...”


Он налил себе еще вина, покрутил его в бокале и выпил.


“Вы могли бы подумать, что надо мной издевались в Харроу”, - сказал он. “В конце концов, это было в пятидесятых, и там было не так много мальчиков-полукитайцев, особенно с одним родителем. Но в целом все были очень добры ко мне. Однако, был один мальчик, парень по имени Макс Оди. У него был брат по имени Феликс, и, должен сказать, они оба мне нравились. Макс был достаточно приятным парнем, очень хорошо разбирался в деньгах. В любом случае, я не совсем понимаю, чем я его расстроил, но он сделал много довольно обидных замечаний, и в течение нескольких сроков, благодаря ему, жизнь была очень некомфортной. Но потом моя мать услышала об этом, и, боюсь, она обошлась с ним очень сурово. Наезд и бегство, и они так и не нашли водителя. Но я знал, кто это был, и я был в ужасе. Это была та сторона моей матери, которую я никогда раньше не видел. И тогда я узнал правду.


“Оказалось, что, когда мне было всего шесть лет, ей удалось выследить одного из главных "змеиных голов", действующих в Гонконге, и она предложила свои услуги в качестве наемного убийцы. Я знаю, это звучит замечательно, но я полагаю, что то, что ее так жестоко бросили, изменило ее. У нее больше не было никакого уважения к жизни. И факт был в том, что она была чрезвычайно хороша на своей новой работе. Она была очень маленькой китаянкой, так что никто никогда не подозревал ее; и она была совершенно безжалостна – потому что мерси, конечно, не стала бы платить за обучение. И это было то, как она поддерживала меня в Харроу! Каждый раз, когда в начале нового семестра приходил счет, ей приходилось выходить и кого-нибудь убивать. Странно думать, что пятнадцать человек погибли, чтобы сделать возможным мое образование – фактически, шестнадцать, когда я решил заняться верховой ездой.


“После того, как она закончила с Максом, у меня больше никогда не было проблем. Даже учителя старались изо всех сил быть со мной любезными. Меня назначили старостой в моем последнем семестре, хотя, между нами говоря, я был вторым кандидатом ”.


“Что случилось с первым выбором?”


“Он упал с крыши. Из Харроу я поступил в Лондонский университет, где изучал политику, а после этого пошел в армию. Меня отправили в Сандхерст, и я никогда не забуду день моего прохождения парада, когда я получил медаль от королевы. Боюсь, для моей матери это было слишком. Несколько недель спустя она довольно внезапно умерла. Обширный сердечный приступ, сказали они. Я был потрясен до глубины души, потому что я очень сильно любил ее – и вот кое-что, что вам, возможно, хотелось бы знать. Я подкупил одного из садовников и приказал развеять ее прах на территории Букингемского дворца ... среди роз. Я знал, что это было то, что она оценила бы ”.


Майор Ю, наконец, закончил есть, и внезапно появилась горничная, чтобы убрать посуду. Алекс задавался вопросом, как она узнала, когда прибыть. Пудинг представлял собой крошку из ревеня, подаваемую со сливками. В то же время горничная принесла сырную доску: чеддер, Стилтон и красный Лестер. Все на английском, конечно.


“Рассказывать больше особо нечего”, - продолжил Ю. “Я с отличием служил в Северной Ирландии и был награжден благодарственным письмом. Я был так же счастлив в армии, как и в Харроу – на самом деле, счастливее, поскольку обнаружил, что мне скорее нравится убивать людей, особенно иностранцев. Я дослужился до звания майора, и именно тогда произошла величайшая трагедия в моей жизни. У меня обнаружили довольно серьезную болезнь, редкую форму остеопороза, известную как болезнь хрупких костей. Название говорит вам все, что вам нужно знать. Это означало, что мои кости стали очень хрупкими. В последние годы состояние значительно ухудшилось. Как видишь, мне нужна палка, чтобы ходить. Я вынужден носить перчатки, чтобы защитить свои руки. Как будто весь мой скелет сделан из стекла, и малейший удар может нанести ужасную травму ”.


“Ты, должно быть, совсем расстроен из-за этого”, - заметил Алекс.


“Я проигнорирую твои неубедительные попытки пошутить”, - заметил Ю. “Скоро у тебя будет повод пожалеть о них”.


Он налил себе еще бокал вина.


“Я был вынужден оставить действительную службу, но это не было концом моей карьеры. У меня все еще был отличный ум, и меня рекомендовали для работы в разведке - в МИ-6. Это довольно странное совпадение, тебе не кажется? При других обстоятельствах мы с тобой могли бы работать вместе. К сожалению, это не совсем сработало таким образом.


“Видишь ли, сначала я думал, что все это будет очень захватывающе. Я представлял себя совсем молодым Джеймсом Бондом. Но меня никогда не приглашали участвовать в специальных операциях, как тебя, Алекс. Я никогда не встречал Алана Бланта или миссис Джонс. Меня послали в центр связи в Челтенхеме. Кабинетная работа! Можете ли вы представить кого-то вроде меня, вкалывающего с девяти до пяти в скучном маленьком офисе в окружении секретарей и кофемашин? Это было ужасно. И все это время я знал, что моя болезнь усиливается и что это был только вопрос времени, когда меня выбросят на свалку.


“И поэтому я решил позаботиться о себе сам. Несмотря ни на что, большая часть информации, которая передавалась мне в Челтенхэме, была очень деликатной и конфиденциальной. И, конечно, был рынок для подобных вещей. Итак, очень осторожно я начал красть секреты у британской разведки – и угадайте, где я их брал! Я пошел в ту самую змееголову, которая нанимала мою мать, когда она была в Гонконге. Они были рады иметь меня – как мать, как сына.


“В конце концов мне пришлось уволиться из МИ-6. Змееголовые платили мне целое состояние и предлагали всевозможные возможности для карьерного роста. Очень быстро я поднимался по служебной лестнице, пока – к началу восьмидесятых – не стал номером два в том, что сейчас было самой могущественной преступной организацией в Юго-Восточной Азии ”.


“И я полагаю, номер один упал с крыши”, - сказал Алекс.


“На самом деле, он утонул ... Но вы, кажется, уловили общую идею”. Ю улыбнулся. “В любом случае, примерно в это время до меня дошли слухи о новой организации, которую формировали люди, по-своему очень похожие на меня. Я решил разнообразить, и, используя свои связи в Snakehead, мне удалось связаться с ними; и в конце концов мы встретились в Париже, чтобы согласовать детали. Это, конечно, было рождением Scorpia, и я был одним из членов-основателей ”.


“Так чем ты сейчас занимаешься? Зачем тебе королевский синий?”


Майор Ю накладывал себе сыр. Он замер с кусочком чеддера на конце своего ножа. “Ты видел бомбу?” - спросил он.


Алекс ничего не сказал. Не было смысла отрицать это.


“Ты действительно очень способный молодой человек, Алекс. Теперь я вижу, что мы поступили довольно неразумно, недооценив вас в прошлый раз.” Майор Ю положил сыр на свою тарелку и потянулся за печеньем. “Я собираюсь рассказать вам, для чего предназначена бомба, потому что это позабавит меня”, - продолжил он. “Но тогда, боюсь, тебе пора отправляться в путь”. Он посмотрел на свои часы. “Мы достаточно долго болтали”.


“Куда я направляюсь, майор Ю?”


“Мы вернемся к этому через минуту. Сыр?”


“У тебя есть немного сыра Бри?”


“Лично я нахожу французский сыр отвратительным”. Некоторое время он ел молча. “В Тиморском море, не очень далеко от северо-западного побережья Австралии, есть остров. Его название - Рифовый остров. Возможно, вы слышали об этом.”


Алекс вспомнил новостной репортаж, который он слышал на борту Либерийской звезды. Через несколько дней там должна была состояться конференция. Альтернатива саммиту G8. Встреча известных людей, которые пытались сделать мир лучше.


“Скорпионам дали задание уничтожить остров и восемь так называемых знаменитостей, которые будут на нем находиться”, - продолжил Ю. Он казался довольным собой. Алекс воображал, что одна из проблем преступника в том, что ты никогда никому не можешь рассказать о своих преступлениях. “Но что делает задачу особенно интересной, так это то, что мы должны сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай”.


“Значит, ты собираешься взорвать их”, - сказал Алекс.


“Нет, нет, нет, Алекс. Это вообще не сработало бы. Мы должны быть намного более тонкими. Позволь мне объяснить.” Он проглотил кусочек сыра и промокнул губы салфеткой. “Так получилось, что остров Риф расположен в так называемой зоне субдукции. Возможно, вы изучали это на географии. Это означает, что под водой, в нескольких сотнях миль к северу от острова, находятся две тектонические плиты, сталкивающиеся друг с другом, между которыми проходит линия разлома.


“Среди своих многочисленных деловых интересов торговая компания Chada занимается глубоководной разведкой нефти и арендует нефтяную платформу в Тиморском море. За последние пару месяцев я организовал прокладку шахты в морском дне точно над линией разлома. Это был настоящий инженерный подвиг, Алекс. Мы использовали ту же систему обратной циркуляции, которая была разработана для строительства вентиляционных шахт гонконгского метрополитена. И я рад сообщить, что он был разработан Seacore, британской компанией – в очередной раз на шаг впереди мира.


“Обычно труба, спускающаяся с буровой установки, к моменту попадания на нефтяное месторождение была бы не более тринадцати сантиметров в диаметре. Однако в нашей шахте будет достаточно места для Royal Blue. Мы разместим бомбу на глубине одного километра под поверхностью морского дна. Затем я отправлюсь на нефтяную платформу и лично взорву ее ”.


Но в чем был смысл? Алекс прокрутил в голове то, что ему только что сказали, и внезапно он понял. Он точно знал, каким будет результат. Не просто взрыв. Кое-что намного, намного хуже.


Он не смог скрыть ужас в своем голосе. “Ты собираешься вызвать волну”, - сказал он. “Огромная волна...”


“Продолжай, Алекс”. Ю не смог сдержать ликования в своем голосе.


“Цунами...” Алекс прошептал это слово.


Он мог ясно видеть это. Именно это и произошло 26 декабря 2004 года. Землетрясение под водой. Цунами, которое сначала обрушилось на Суматру и даже достигло побережья Сомали. Погибло более двухсот тысяч человек.


“Именно. Бомба будет иметь эффект смазывания линии разлома ”. Ю положил одну руку поверх другой. “Это заставит одну из пластин подняться”. Он приподнял верхнюю руку на несколько сантиметров. “Результатом будет глубокая волна высотой всего в один метр. Вы бы не подумали, что это может причинить большой вред. Но по мере приближения к береговой линии, где морское дно начинает подниматься, фронт движения замедлится, и остальная часть воды скопится позади. К тому времени, когда он достигнет острова Риф, образуется тридцатиметровая стена воды, движущаяся со скоростью около пятисот пятидесяти миль в час - со скоростью гигантского реактивного самолета. Один кубический метр воды весит около тонны, Алекс. Представьте, что внутрь врываются сотни кубометров. Предупреждения не будет. Остров будет уничтожен. Это низменное место; там негде будет спрятаться. Каждое здание будет разрушено. Каждый человек на острове будет убит ”.


“Но цунами на этом не остановится!” - Воскликнул Алекс. “Что с ним будет после этого?”


“Это очень разумное наблюдение. Нет. Цунами высвободит такое же количество энергии, как несколько тысяч единиц ядерного оружия. Он продолжит свой путь, пока не достигнет Австралии. У нас здесь, в Дарвине, все будет в порядке, но, боюсь, исчезнет очень большая часть западного побережья. Все, от Дерби до Карнарвона. К счастью, в этой части страны нет ничего особенно важного или даже привлекательного. Брум, Порт-Хедленд ... Мало кто даже слышал об этих местах. И они не совсем перенаселены. Я бы не ожидал, что погибнет больше десяти или двадцати тысяч человек.”


“Но я не понимаю”. Алекс почувствовал, как у него сжалось в груди. “Ты собираешься сделать все это только для того, чтобы убить восемь человек?”


“Возможно, ты не слышал, что я сказал. Их смерти должны выглядеть случайными. Наша работа - заставить мир забыть, что эта дурацкая конференция вообще была организована. И таким образом мы обеспечим стихийное бедствие массового масштаба. Кого будет волновать вымирание восьми человек, когда число смертей возрастет до тысяч? Кто вспомнит о маленьком острове, когда пострадает целый континент?”


“Но они узнают, что это был ты! Они поймут, что все началось с бомбы ”.


“Это было бы правдой, если бы мы использовали ядерную бомбу. Существует международная сеть сейсмографов: спутник "Посейдон" в открытом космосе, Тихоокеанский центр предупреждения о цунами и так далее. Но взрыв, произведенный Royal Blue, не будет зарегистрирован. Это будет потеряно, когда тектонические плиты сдвинутся и начнется опустошение ”.


Алекс пытался осмыслить то, что он слышал. Его послали раскрыть операцию по контрабанде, и каким-то образом вместо этого он наткнулся на этот ужасный кошмар – еще одну попытку Скорпии изменить мир. Ему пришлось заставить себя не смотреть на часы. Прошло несколько часов с тех пор, как он перевел стрелки на одиннадцать часов. Несомненно, МИ-6 были в пути.


“Я полагаю, вам интересно, действительно ли такая относительно небольшая бомба сможет вызвать такой хаос”, - продолжил майор Ю. “Ну, есть еще одна вещь, которую тебе нужно знать. Как назло, через четыре дня состоится довольно особенное событие. Боюсь, я не знаю астрономического термина для этого, но то, о чем мы говорим, - это выравнивание солнца, земли и Луны. И луна будет особенно близка. На самом деле, в полночь он будет так близок, как никогда.


“В результате на поверхности Земли будет особенно сильное гравитационное притяжение. Мне жаль, Алекс. Я начинаю говорить как школьный учитель. Позвольте мне выразить это проще. Солнце будет тянуться в одну сторону; луна будет тянуться в другую. И всего на один час, с момента наступления полуночи, тектонические плиты будут наиболее неустойчивыми. Одного взрыва ровно в полночь будет более чем достаточно, чтобы начать процесс, который я описал. Королевский синий цвет - идеальное оружие для наших нужд. Невозможно обнаружить. Невидимый. И, прежде всего, британец. Я очень горжусь этим ”.


Ю замолчал, и в этот момент Алекс услышал гул самолета. Он выглянул в окно и увидел, что была включена серия прожекторов. Там кружил гидросамолет, крошечный двухместный самолет с поплавками вместо колес. Он мог приземлиться на воду прямо возле дома и пришвартоваться к причалу, который Алекс видел из своей комнаты. Он знал, что это пришло за ним.


“Куда ты меня ведешь?” - потребовал он.


“Ах, да. Теперь мы подходим к загвоздке.” Майор Ю откинулся на спинку стула, и внезапно в его руке оказался пистолет, направленный на Алекса. Он определенно двигался быстро; Алекс даже не видел, как он его достал. “Самым простым и, возможно, самым разумным было бы пристрелить тебя сейчас”, - сказал он. “Через полчаса ты мог бы оказаться на дне океана, и ни миссис Джонс, ни мистер Итан Брук никогда бы не узнали, что с тобой случилось.


“Но я не собираюсь этого делать. Почему? Две причины. Во-первых, я действительно не хочу пачкать кровью ковер. Возможно, вы заметили, что это аксминстер – из города Аксминстер в Девоне. Второй вопрос более личный. Ты должен мне много денег, Алекс. Вы должны заплатить за ущерб, который вы причинили Либерийской звезде. И есть еще более значительный долг, который вы задолжали Scorpia после краха Invisible Sword. Правда в том, что, хотя ты можешь этого не осознавать, прямо сейчас ты многого стоишь для меня живой.


“Как много тебе рассказали о моей змеиной голове? Контрабанда людей, оружия, наркотиков – все это часть моей организации. Но у меня есть еще один высокодоходный бизнес, расположенный в паре сотен миль отсюда, на предприятии, спрятанном в сердце австралийских джунглей. Это заведение занимается продажей человеческих органов.”


Алекс ничего не сказал. Никаких слов не приходило.


“Ты знаешь, как трудно найти донора почки, даже если ты богат и живешь на Западе?” Юй направил пистолет Алексу в живот. “Я смогу продать твою почку за сто тысяч фунтов. И операция даже не убьет тебя. Ты переживешь это; и после этого мы сможем вернуться, возможно, за твоими глазами ”. Пистолет поднялся на уровень головы Алекса. “Ваши глаза будут проданы по двадцать тысяч фунтов за каждый, оставив вас слепым, но в остальном в добром здравии”. Пистолет снова упал. “Ты можешь жить без своей поджелудочной железы. Это принесет мне еще пятьдесят тысяч фунтов. Пока вы восстанавливаетесь после каждой операции, я буду откачивать вашу кровь и плазму. Они будут храниться замороженными и продаваться по пятьсот фунтов за пинту.


“И, наконец, конечно, есть твое сердце. Сердце молодого, здорового парня может стоить до миллиона. Ты видишь, Алекс? Стрельба в тебя не приносит мне никакой пользы. Но сохранение твоей жизни полезно для бизнеса; и ты можешь даже получить некоторое удовлетворение, зная, что, когда ты в конце концов умрешь, ты восстановил здоровье довольно большого количества людей по всему миру ”.


Алекс выругался. Он выплюнул все грязные слова, которые знал. Но майор Ю больше не слушал. Дверь в столовую снова открылась, но на этот раз вошла не горничная. Двое мужчин. Индонезийка, как и горничная. Алекс не видел их раньше. Один из них положил руку ему на плечо, но Алекс стряхнул ее и встал самостоятельно. Он не собирался позволить им утащить его отсюда.


“Мы вылетим с вами завтра утром”, - сказал майор Ю. Он бросил быстрый взгляд на двух мужчин. “Убедись, что он заперт. Не выпускай его из виду ”. Последний взгляд на Алекса. “Не хочешь поговорить после восьми, прежде чем уйдешь?”


Алекс ничего не сказал. Майор Ю. подал сигнал. Двое мужчин увели его.

ЗАПАСНЫЕ ЧАСТИ


Tсамолет был двухместным Piper PA-18-150 Super Cub с максимальной скоростью всего сто тридцать миль в час, но Алексу уже сказали, что они не будут путешествовать очень далеко. Он сидел позади пилота в тесной кабине, и жужжание пропеллера сводило на нет любую возможность разговора. Не то чтобы Алексу было о чем поговорить. Его запястья и лодыжки были скованы. Ремень безопасности был пристегнут таким образом, что он не мог дотянуться до расстегивающейся пряжки.


Он на мгновение задумался о лысеющем мужчине с красной шеей перед ним, которому заплатили за то, чтобы он привел мальчика к невыразимой смерти. Был ли он женат? Были ли у него собственные дети? Алекс подумывал попытаться подкупить его. АСИС мог бы заплатить двадцать тысяч долларов или больше за его безопасное возвращение. Но у него даже не было шанса. Пилот взглянул на него только один раз, показав черные солнцезащитные очки и непроницаемое лицо, затем надел наушники. Алекс предположил, что его выбирали тщательно. Майор Ю не собирался больше совершать ошибок.


Но его худшая ошибка уже была совершена. Он оставил часы на запястье Алекса: те самые часы, которые даже сейчас – несомненно – посылали сигнал бедствия в МИ-6. Так и должно было быть. Внутри себя Алекс знал, что без этой единственной надежды, если бы он не верил, что, несмотря ни на что, у него все еще есть преимущество, он был бы парализован страхом. План майора Юя в отношении него был самой ужасной вещью, которую он когда-либо слышал, – превратить его из человека в мешок с запасными частями. Эш, безусловно, был прав насчет змеиной головы, и, возможно, Алексу следовало прислушаться к его предупреждениям. Эти люди были самой смертью.


И все же…


Алекс был заперт в доме Ю всю ночь и большую часть утра. Был уже почти полдень. Сколько времени прошло с тех пор, как он начал посылать сигнал? По меньшей мере, шестнадцать часов. Может быть, дольше. МИ-6 получила бы сигнал в Бангкоке; им потребовалось бы время, чтобы добраться до Австралии. Несомненно, они выслеживали бы его даже сейчас, наблюдая за каждым дюймом пути, пока он продвигался на восток.


Но Алексу пришлось заставить себя игнорировать тихий голос в своем ухе, который говорил ему, что они уже должны были быть здесь. Возможно, они решили не беспокоиться. В конце концов, он уже звонил им однажды, когда был заключенным в Академии Пойнт Блан. В тот раз тревожная кнопка была спрятана в проигрывателе компакт-дисков. Он нажал на это, и они ничего не сделали. Это происходило снова?


Нет. Не ходи туда. Они бы пришли.


Он понятия не имел, куда они направлялись, а тело пилота эффективно блокировало компас и любые другие элементы управления, которые могли бы дать ему подсказку. Сначала он предполагал, что они будут держаться побережья. В конце концов, у самолета не было колес; он должен был приземлиться на воду. Но в течение последнего часа они летели вглубь материка, и только положение солнца давало ему представление о направлении. Он выглянул в окно, за размытый шум пропеллера. Местность была плоской и каменистой, покрытой кустарником. Сверкающая голубая река змеилась вниз, как огромная трещина на поверхности мира. Где бы это ни было, оно было огромным и пустым. Не было никаких признаков каких-либо дорог. Никаких домов. Ничего.


Он попытался разглядеть больше черт пилота, но глаза мужчины были прикованы к приборам управления, как будто он намеренно старался не обращать внимания на своего пассажира. Он потянул за джойстик, и Алекс наклонился в сторону, когда самолет снизился. Теперь он увидел зеленый покров … полоса тропического леса. Ю говорил об австралийских джунглях. Это ли он имел в виду?


Самолет нырнул вниз. Алекс раньше бывал в тропических лесах и узнал необычайный хаос листьев и лиан, тысячи различных оттенков и размеров, каждый из которых бесконечно борется за место под солнцем. Конечно, здесь им негде было бы приземлиться? Но затем они пролетели над краем навеса, и Алекс увидел поляну и реку, которая внезапно превратилась в озеро с группой зданий по краю и причалом, протянувшимся им навстречу.


“Мы заходим на посадку”, – сказал пилот без всякой видимой причины. Это был первый раз, когда он заговорил за весь полет.


Алекс почувствовал, как его желудок сжался, а уши заложило, когда они сделали круг и начали снижаться. Звук двигателя усилился, когда они приблизились к поверхности воды. Они приземлились, разбрасывая брызги в двух направлениях. Скопа, напуганная внезапным появлением, выпрыгнула из подлеска, в панике хлопая крыльями. Пилот развернул самолет, и они плавно направились к причалу.


Оттуда вышли двое мужчин-аборигенов. Они оба были мускулистыми, неулыбчивыми, одетыми в грязные джинсы и вязаные жилеты. У одного из них через голое плечо была перекинута винтовка. Пилот заглушил двигатель и открыл дверь. Он отцепил весло от боковой стенки кабины и использовал его, чтобы направить самолет на последние несколько метров. Двое мужчин помогли привязать его к причалу. Один из них открыл дверь и выпустил Алекса с его места. Никто не произнес ни слова. Это, пожалуй, нервировало больше, чем что-либо другое.


Алекс огляделся вокруг. Территория комплекса была чистой и ухоженной, с аккуратными цветочными клумбами и недавно подстриженными газонами. Все здания были сделаны из дерева, выкрашены в белый цвет, с низкими крышами, простирающимися над длинными верандами. Там было четыре дома, квадратные и компактные, с открытыми ставнями и вентиляторами, вращающимися внутри; у каждого из них был балкон на втором этаже с видом на озеро. Одно из зданий представляло собой офисно-административный центр, соединенный с металлической радиовышкой с двумя спутниковыми тарелками. Там была водонапорная башня и электрический генератор, окруженный забором, увенчанным колючей проволокой.


Последним зданием была сама больница, длинная и узкая, с рядом окон, закрытых противомоскитными сетками, и красным крестом, нарисованным на входной двери. Именно сюда Алекса отправят, когда придет время ... Не один раз, а снова и снова, пока от него ничего не останется. Эта мысль заставила его вздрогнуть, несмотря на влажную дневную жару, и он отвернулся.


На первый взгляд, казалось, что здесь не слишком много охраны, но затем Алекс заметил второй забор, на этот раз на краю территории и высотой около десяти метров. Он был выкрашен в зеленый цвет, чтобы сливаться с лесом за ним. У причала не было пришвартовано ни одной лодки, и никаких признаков какого-либо эллинга, так что побег вниз по реке тоже был бы невозможен – если только он не поплыл. И какой был бы смысл выбираться отсюда? Он видел с самолета. Он был в центре глубинки, и ему некуда было идти.


Двое охранников схватили его за руки и теперь вели к административному зданию. Когда они подошли к двери, появилась молодая женщина, одетая как медсестра. Она была невысокой, пухленькой блондинкой. Она накрасила губы ярко-красной помадой, которая странно контрастировала с ее накрахмаленной белой униформой. Один из ее чулок был порван.


“Ты, должно быть, Алекс”, - сказала она. “Я медсестра Хикс. Но ты можешь называть меня Чарлин ”.


Алекс никогда не слышал такого сильного австралийского акцента. И то, что говорила женщина, было просто безумием. Она приветствовала его так, как будто он действительно мог быть рад быть здесь.


“Заходи прямо”, - продолжила она. Затем она заметила наручники. “О, ради всего святого!” - воскликнула она голосом, полным негодования. “Ты знаешь, что они нам здесь не нужны, Джако. Не мог бы ты, пожалуйста, убрать их?”


Один из мужчин достал ключ и освободил руки и ноги Алекса. Медсестра что-то буркнула им, затем открыла дверь и повела Алекса по коридору, который был чистым и простым, с тростниковыми ковриками и побеленными стенами. Над головой крутились вентиляторы, и где-то играла музыка, опера Моцарта.


“Доктор примет вас сейчас”, - бодро сказала медсестра, как будто Алекс записался на прием несколько недель назад.


В дальнем конце была еще одна дверь, и они вошли. Алекс оказался в солнечной, скудно обставленной комнате – немногим больше письменного стола и двух стульев. С одной стороны была ширма, маленький холодильник и тележка с несколькими бутылочками, стетоскопом и двумя скальпелями. Окно было открыто, и из него открывался вид на пристань.


За столом сидел мужчина, одетый не в белый халат, а в джинсы и яркую рубашку с открытым воротом и закатанными рукавами. Ему было за сорок, с густыми светлыми волосами и грубым, обветренным лицом. Он не был похож на врача. Он не брился пару дней, и его руки были грязными. На его столе стоял стакан пива и пепельница, полная окурков.


“Добрый день, Алекс”. Он также говорил с австралийским акцентом. “Присаживайся!”


Это не было приглашением. Это был приказ.


“Я Билл Таннер. Мы собираемся часто видеться друг с другом в течение следующих нескольких недель, так что я мог бы также прояснить несколько вещей с самого начала. Хочешь пива?”


“Нет”, - ответил Алекс.


“Вам все равно лучше что-нибудь выпить”, - сказала медсестра. “Ты же не хочешь получить обезвоживание”. Она подошла к холодильнику и достала бутылку минеральной воды. Алекс к этому не прикасался. Он уже решил, что не собирается играть в игру этих людей.


“Как прошел полет?” - Спросил Таннер.


Алекс не ответил.


Доктор пожал плечами. “Тебе больно. Все в порядке. На твоем месте мне было бы очень обидно. Но, может быть, тебе стоило подумать о последствиях, прежде чем связываться со змееголовым.”


Он наклонился вперед, и Алекс с чувством отвращения понял, что у него уже много раз был этот разговор раньше. Алекс был не первым человеком, которого неохотно доставили в эту секретную больницу. Другие сидели прямо там, где он сидел сейчас.


“Позвольте мне рассказать вам, как это работает”, - начал доктор Таннер. “Ты умрешь. Мне жаль, что приходится говорить тебе это, но ты мог бы также привыкнуть к этому. Всем нам когда-нибудь приходится умирать, хотя для тебя это, вероятно, немного раньше, чем ожидалось. Но ты должен смотреть с другой стороны. О тебе будут хорошо заботиться. У нас здесь действительно квалифицированная команда, и в наших интересах, чтобы вы работали как можно дольше. Тебе предстоит много операций, Алекс. Впереди несколько плохих дней. Но ты справишься … Я знаю, что ты это сделаешь. Мы поможем тебе добраться до финишной черты”.


Алекс бросил быстрый взгляд на тележку, измеряя расстояние между собой и скальпелями. Он подумал о том, чтобы схватить одного из них и использовать его как оружие. Но это бы ему не помогло. Лучше взять это с собой, чтобы потом найти ему применение. Он понял, что доктор ждет от него ответа. Он ответил единственным уродливым ругательством. Таннер просто улыбнулся.


“Твой язык немного перезрел, сынок”, - сказал он. “Но это не о чем беспокоиться. Я все это уже слышал раньше ”. Он указал в окно. “Сейчас ты, наверное, задаешься вопросом, как ты можешь сбежать отсюда. Ты увидел забор и думаешь, что сможешь перелезть через него. Или, может быть, вы посмотрели на реку и решили, что можете попробовать поплавать. Все это выглядит довольно просто, не так ли! Никаких телекамер. Нас в лагере всего семеро. Я, четыре медсестры, Джеко и Квомби. Не так много безопасности – вот о чем ты думаешь.


“Что ж, мне жаль говорить тебе, приятель, но ты ошибаешься. Если ты выйдешь ночью, тебе придется считаться с питбулем Джеко. Его зовут Спайк, и он отвратительный тип. Он разорвет тебя на части, как только посмотрит на тебя. Что касается забора, то он под напряжением. Прикоснись к нему, и тебе потребуется неделя, чтобы очнуться. И вы даже близко не подойдете к генератору – если только не знаете, как прокусить себе путь через колючую проволоку, – так что можете забыть о вмешательстве в ток.


“И даже если бы тебе удалось выбраться, это не принесло бы тебе много пользы. Мы находимся на краю национального парка Какаду, которому две тысячи миллионов лет, и он такой же ужасный, каким был мир, когда он начинался. Начало Арнем-Лэнда находится примерно в миле отсюда, но это целая миля тропического леса, и вы никогда не найдете дорогу через него. Если предположить, что до тебя не добрались смертоносная гадюка или кинг браун, то здесь есть пауки, осы, жгучая крапива, кусачие муравьи и – поджидающие тебя с другой стороны – морские крокодилы.” Он ткнул большим пальцем. “Там есть сотня способов умереть, и все они более болезненны, чем все, что мы приготовили для тебя здесь.


“Остается река. Выглядит довольно заманчиво, не так ли! Ну, здесь нет лодок. Никаких каноэ, или каяков, или плотов, или чего-либо еще, что вы можете достать. Мы даже держим гробы запертыми после того, как один парень попытался сбежать в одном из них. Ты помнишь это, Чарлин?”


Медсестра рассмеялась. “Он использовал крышку как лопатку”.


“Но он не ушел далеко, Алекс, и ты бы тоже не ушел. Потому что это сезон перед муссонами, который аборигены называют Ганумеленг. Вода вздулась и быстро движется. Примерно через десять минут вниз по реке вы наткнетесь на первые пороги, а после этого становится все хуже и хуже. Если попытаешься плыть, тебя разорвет на куски о камни. Ты почти наверняка утонешь первым. А в миле ниже по течению вас ждет водопад Бора. Падение с высоты пятидесяти метров с тонной воды, обрушивающейся каждую минуту. Итак, ты понимаешь, о чем я говорю? Ты застрял здесь, приятель, и точка ”.


Алекс ничего не сказал, но он запоминал все, что говорил ему Таннер. Просто возможно, что доктор выдавал больше, чем он осознавал. Снаружи он услышал внезапное жужжание. Двигатель "Пайпера" снова заработал. Он выглянул и увидел гидросамолет, отходящий от причала, готовящийся к взлету.


“Мы не собираемся сажать тебя под замок, Алекс”, - продолжил Таннер. “Жратва вкусная, и если хочешь пива, просто угощайся. Телевизора нет, но вы можете послушать радио, и я думаю, у нас есть несколько книг. Суть, которую я пытаюсь донести, в том, что прямо сейчас ты здесь как наш гость. Скоро ты будешь здесь в качестве нашего пациента. И после того, как мы начнем работу, ты никуда не пойдешь. Но до тех пор я хочу, чтобы ты отнесся к этому спокойно ”.


“Мы должны следить за вашим кровяным давлением”, - пробормотала медсестра.


“Это верно. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы вы закатали рукав, чтобы я мог взять образец крови. Не имеет значения, какой рукой. Я также хочу взять образец мочи. Мне кажется, ты в хорошей форме, но мне нужно записать все это на компьютер ”.


Алекс не двигался.


“Это твой выбор, сынок”, - сказал Таннер. “Ты либо сотрудничаешь, либо не сотрудничаешь. Но если ты хочешь играть жестко, мне придется позвать Джеко и Квомби. Они немного поколотят тебя, а потом свяжут, и я все равно получу то, что хочу. Ты же не хочешь этого, не так ли? Облегчи себе задачу ...”


Алекс знал, что не было смысла отказываться. Несмотря на то, что ему стало плохо, он позволил Таннеру и медсестре провести его тщательное обследование. Они проверили его рефлексы, исследовали его глаза, уши и рот, взвесили и измерили его и взяли различные образцы. Наконец-то они отпустили его.


“Ты позаботился о себе, Алекс”, - сказал Таннер. “Для помпона ты в отличной форме”. Он был явно доволен. “Ваша группа крови положительная”, - добавил он. “Это будет легкий матч”.


Он сделал это, когда снова надевал свою одежду. Таннер что-то печатал на своем компьютере; медсестра заглядывала ему через плечо. Алекс натягивал кроссовки, прислонившись к тележке, как будто для того, чтобы не упасть. Он позволил одной руке накрыть скальпель, затем сдвинул его в сторону и опустил в карман брюк. Ему пришлось бы ходить очень осторожно, иначе он сильно порезался бы. Он просто надеялся, что никто не заметит, что он сделал.


Медсестра подняла глаза и увидела, что он был одет. “Я отведу тебя в твою комнату”, - вызвалась она. “Тебе следует отдохнуть. Мы принесем тебе ужин примерно через час.”


Солнце почти село. Небо было темно-серого цвета с красной полосой, похожей на свежую рану над горизонтом. Начался дождь, крупные капли воды одна за другой падали на землю.


“Будет еще один шторм”, - сказала медсестра. “На твоем месте я бы подтянулся и лег пораньше. И помни – оставайся дома. Собака обучена не заходить в здания. Я имею в виду, что это медицинское учреждение. Но сделай один шаг наружу, и он набросится на тебя – и мы не хотим, чтобы ты потерял слишком много своей крови, не так ли! Не по пятьсот фунтов за пинту!”


Она оставила Алекса одного в маленькой комнате на первом этаже. В ней были кровать, стол и единственный вентилятор, вращающийся в центре потолка; в одном углу стоял тяжелый серебряный шкаф для хранения документов. Алекс открыл его, но внутри ничего не было. Вторая дверь вела в небольшую душевую, в которой также находились туалет и раковина. Алекс вытащил скальпель из кармана и спрятал его в рулоне туалетной бумаги. Он не знал, будет ли ему от этого какая-нибудь польза, но, по крайней мере, приняв его, он почувствовал себя лучше. Возможно, эти люди были не так умны, как они думали.


Он вернулся в спальню. Единственное окно выходило на озеро. С исчезновением Пайпер Супер Каб Алекс почему-то чувствовал себя более покинутым, чем когда-либо.


Он сел на кровать и попытался собраться с мыслями. Всего за день до этого он был в Дарвине, поздравляя себя с достигнутым, думая, что его миссия завершена. И теперь это! Как он мог быть таким глупым? Он задавался вопросом, что происходит с Эшем. Он все еще не понимал, почему их разделили. Если Ю знал, что Эш работал на ASIS, почему он не отправил его тоже сюда? Алекса переполняло страстное желание снова увидеть своего крестного. То, что я был здесь один, делало все еще хуже.


Примерно через час дверь открылась, и вошла вторая медсестра с подносом. Она была темноволосой и стройной и могла бы быть хорошенькой, если бы не сыпь на нижней части лица. Она была моложе Чарлин, но такой же приветливой.


“Я Изабель”, - сказала она. “Я собираюсь присматривать за тобой. У меня есть комната сразу за лестницей, на полпути по коридору, так что, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни.”


Она поставила поднос на стол. Ужин Алекса состоял из стейка с жареной картошкой, фруктового салата и стакана молока, но при виде еды его затошнило. Он знал, что они только готовили его к тому, что ждало впереди.


Он заметил две таблетки в пластиковом стаканчике. “Что это такое?” он спросил.


“Просто кое-что, что поможет тебе уснуть”, - ответила Изабель. “Некоторым нашим пациентам трудно заснуть, особенно в первые пару ночей. И важно, чтобы ты отдохнул ”. Она остановилась у двери. “Ты самый младший, который у нас когда-либо был”, - сказала она, как будто Алекс хотела знать. “Оставь поднос за дверью. Я заберу это позже ”.


Алекс ковырялся в еде. Он не был голоден, но знал, что должен поддерживать свои силы. Снаружи дождь усилился. Это был тот же тропический дождь, который он пережил в Джакарте. Он слышал, как она стучит по крыше веранды и разбивается во все расширяющиеся лужи. Сверкнула молния, и на пару секунд он увидел тропический лес, черный и непроходимый. Казалось, оно придвинулось ближе, как будто пыталось поглотить его.


Позже, каким-то образом, он заснул. Он не снял ничего из своей одежды. Он не мог этого вынести. Он просто лег на кровать и закрыл глаза.


Когда он снова открыл их, в комнату уже проникал косой утренний свет. Его одежда казалась влажной. Его мышцы болели. Он поднял запястье и посмотрел на часы. Стрелки по-прежнему показывали одиннадцать часов.


Прошло почти тридцать шесть часов с тех пор, как он позвал на помощь. Он прислушивался к окружающему миру. Резкий крик какой-то птицы. Шелест кузнечиков. Последняя капля воды, упавшая с ветвей. Снаружи никого не было. МИ-6 все еще не прибыла, и Алекс больше не мог обманывать себя.


Что-то пошло не так. Часы не работали.


Они никогда не собирались приходить.

ГЛУХАЯ НОЧЬ


Tна следующий день тишину тропического леса нарушил гул двигателя. Супер-детеныш Пайпер вернулся.


К этому времени Алекс впал в странное настроение, которое он едва мог понять. Это было почти так, как если бы он смирился со своей судьбой и больше не мог найти в себе сил или даже желания избежать ее. Он познакомился с двумя другими женщинами, работающими в больнице: сестрой Суэйн и сестрой Уилкокс, которая с гордостью сказала ему, что будет его анестезиологом. Никто не был к нему недобр. В некотором смысле, именно это сделало все это таким кошмарным. Они всегда проверяли, есть ли у него еда и вода. Не хочет ли он что-нибудь почитать? Не хотел бы он послушать какую-нибудь музыку? Вскоре от одного звука их голосов у него по коже побежали мурашки. Он не мог освободиться от чувства, что он принадлежит им и всегда будет принадлежать.


Но он не сдался полностью. Он все еще искал выход из этой отвратительной ловушки. Река была невозможна. Там не было лодок; ничего, что могло бы сойти за лодку. Он шел вдоль забора по всему периметру. Не было ни просветов, ни удобно нависающих ветвей. Он подумывал проделать в нем дыру. У него все еще была одна из трех монет, которые дал ему Смитерс. Но забор был подключен к электрической цепи. Охранники мгновенно поняли бы, что он сделал, а без карты, компаса или мачете Алекс сомневался, что сможет найти дорогу через тропический лес.


Он подумал об отправке радиосообщения. Он видел радиорубку в административном здании, и она не была ни заперта, ни охранялась. Вскоре он понял почему. Радиопередатчик был подключен к цифровой клавиатуре: для его активации нужно было ввести код. Майор Ю действительно все продумал.


Алекс наблюдал, как самолет коснулся поверхности озера и начал медленный, ленивый разворот к причалу. Он ожидал этого. Доктор Таннер сказал ему, что это произойдет накануне вечером.


“Это твой первый клиент, Алекс”, - весело сказал он. “Человек по имени Р. В. Вайнберг. Возможно, вы слышали о нем.”


Как обычно, Алекс ничего не сказал.


“Он продюсер реалити-шоу из Майами. Очень успешный. Но у него серьезное заболевание глаз, и ему нужны две пересадки. Похоже, что мы начнем с твоих глаз. Завтра утром мы начнем операцию первым делом”.


Алекс издали разглядывал американца, когда ему помогали выйти из самолета. Доктор Таннер предупредил его, чтобы он не приближался и не пытался заговорить с “клиентом”. Это было одно из правил заведения. Но, глядя на него, Алекс обнаружил, что его переполняет больше ненависти, чем он когда-либо испытывал к какому-либо человеческому существу.


У Вайнберга был избыточный вес в мягкой, дряблой форме. У него были вьющиеся седые волосы и лицо, которое могло быть сделано из замазки, с обвисшими щеками и подбородками. Он был миллионером, но одевался бедно, его живот давил на рубашку от Lacoste. Но Алексу была противна не только его внешность. Это был его эгоизм, полное отсутствие сердца. Завтра Алекс был бы слеп. Этот человек лишил бы его зрения, не задумываясь об этом, просто потому, что это было то, чего он хотел, и у него были деньги, чтобы заплатить за это. Майор Ю, доктор Таннер и медсестры были злыми по-своему. Но Вайнберг, успешный бизнесмен из Майами, сделал его физически больным.


Алекс подождал, пока мужчина не исчез в доме, который был приготовлен для него, затем спустился к краю озера. Так вот оно что. У него была всего одна ночь, чтобы совершить побег. После этого это действительно было бы невозможно.


Но гнев, который испытывал Алекс, прорвался сквозь его чувство безнадежности. Это прозвучало как пощечина, и внезапно он был готов дать отпор. Эти люди думали, что он беспомощен. Они думали, что предусмотрели все. Но они не заметили пропажу скальпеля. И было что-то еще более важное, что они упустили из виду – несмотря на тот факт, что это было прямо перед ними.


Самолет.


Пилот выбрался наружу, волоча за собой вещмешок. Все выглядело так, как будто он собирался остаться до тех пор, пока Вайнберг не будет готов уйти. Алекс не сомневался, что "Пайпер" будет выведен из строя, двигатель заглушен, а ключи спрятаны. И доктор Таннер был бы совершенно уверен, что ни один четырнадцатилетний мальчик не умел летать.


Но это была его ошибка: оставить самолет и все, что в нем находилось, пришвартованным к причалу.


Алекс осмотрел его, прикидывая углы, думая о том, что ждет его впереди.


Возможно, он нашел бы выход.


Они отправили Алекса спать в половине девятого, и медсестра Изабель вошла в палату, как только его уложили. Она несла две таблетки снотворного и маленький картонный стаканчик с водой.


“Я не хочу спать”, - сказал Алекс.


“Я знаю, дорогая”, - ответила Изабель. “Но доктор Таннер говорит, что тебе нужно отдохнуть”. Она протянула таблетки. “Завтра для тебя будет важный день”, - продолжила она. “Тебе нужно выспаться”.


Алекс поколебался, затем принял таблетки. Он закинул их в рот и проглотил воду.


Медсестра улыбнулась ему. “Это будет не так уж плохо”, - сказала она. “Ты увидишь”. Она приложила руку ко рту. “Или, скорее, ты не будешь...”


Они проверили комнату Алекса час спустя и еще раз в одиннадцать. Оба раза они видели его совершенно неподвижным в постели. Доктор Таннер был удивлен. Он ожидал, что Алекс попытается что-нибудь предпринять. В конце концов, майор Ю предупредил его, чтобы он был предельно осторожен с этим конкретным мальчиком, и сегодня у него был последний шанс. Но иногда так и случалось. Казалось, что, несмотря на свою репутацию, Алекс смирился с безнадежностью своего положения и предпочел найти короткое спасение во сне.


Несмотря на это, доктор Таннер был осторожным человеком. Прежде чем лечь спать самому, он позвал двух охранников, Квомби и Джако, в свой кабинет.


“Я хочу, чтобы вы двое всю ночь находились за пределами комнаты мальчика”, - приказал он.


Двое мужчин посмотрели друг на друга в смятении.


“Это безумие, босс”, - сказал Джако. “Ребенок спит. Он спит уже несколько часов.”


“Он все еще может проснуться”.


“Итак, он просыпается! Куда он собирается идти?”


Таннер потер глаза. Он любил хорошенько выспаться перед операцией и был не в настроении для долгих дебатов. “Я получил приказ от майора Ю”, - отрезал он. “Ты хочешь поспорить с ним?” Он на мгновение задумался, затем кивнул. “Все в порядке. Давайте сделаем это таким образом. Джако, ты берешь на себя первую смену до четырех часов. Квомби, тогда ты принимаешь командование. И убедитесь, что эта собака тоже все время остается снаружи. Я хочу быть уверен, что сегодня вечером никто никуда не пойдет. Хорошо?”


Двое мужчин кивнули.


“Хорошо. Увидимся завтра...”


В половине четвертого той ночью Джеко сидел на веранде перед комнатой Алекса, листая журнал, который он прочитал пятьдесят раз до этого. Он был в плохом настроении. Он проходил мимо окна Алекса по меньшей мере дюжину раз, прислушиваясь к малейшему звуку. Там ничего не было. Джако показалось, что все впали в полную панику из-за этого ребенка. Что в нем было такого особенного? Он был просто одним из многих, кто прошел через больницу. Некоторые кричали и рыдали; некоторые пытались откупиться. Все они закончили одинаково.


Прошли последние тридцать минут его дежурства в карауле. Он встал и потянулся. В нескольких метрах от него, лежа на траве, Спайк навострил ухо и зарычал.


“Все в порядке, пес”, - сказал Джако. “Я иду спать. Квомби скоро будет здесь.”


Он рыгнул, потянулся во второй раз и ушел в темноту.


Десять минут спустя его место занял Квомби. Он был младшим из двух мужчин и провел почти треть своей жизни в тюрьме, пока доктор Таннер не нашел его и не привел сюда. Ему нравилась его работа в больнице, и ему нравилось дразнить пациентов, когда они становились все слабее. Но он был в плохом настроении прямо сейчас. Ему нужно было выспаться. И ему не платили сверхурочно за то, что он работал всю ночь.


Когда он подошел к зданию, его внимание привлекло что-то блестящее в траве, прямо перед дверью. Какая-то иностранная монета. Квомби даже не задумывался, как он туда попал. Деньги есть деньги. Он подошел прямо и наклонился, чтобы поднять его.


Он смутно осознавал, что что-то падает с неба, но он недостаточно быстро поднял взгляд, чтобы увидеть это. Серебряный шкаф для хранения документов мог раздавить его, но ему повезло. Один из угловых нанес ему скользящий удар сбоку по голове. Даже так, этого было достаточно, чтобы вырубить его мгновенно. К счастью, шкафчик не издал ни звука, когда упал на мягкую траву. Квомби упал, как подрубленное дерево. Собака встала и заскулила. Он знал, что что-то не так, но его никогда не обучали этому. Он подошел и обнюхал неподвижную фигуру, затем сел на задние лапы и почесался.


На балконе второго этажа Алекс Райдер с мрачным удовлетворением смотрел на дело своих рук.


Он никогда не спал. Он взял таблетки в руку, запил только водой и с тех пор спокойно ждал. Он несколько раз вставал ночью, ожидая, когда Джако уйдет, и слышал слова, которые тот говорил собаке. Это было, когда он оделся и принялся за работу.


Пронести тяжелый картотечный шкаф на один лестничный пролет было почти не в его силах, и, вероятно, только отчаяние придало ему сил, когда он сжимал его обеими руками и балансировал на колене. Хуже всего было убедиться, что металлический каркас никогда не ударится о стены или деревянные ступени. Палата медсестры Изабель находилась на первом этаже, в середине коридора, и малейший звук мог ее разбудить. Он перетащил шкаф в комнату над входной дверью и с последним усилием каким-то образом умудрился поднять его на балконные перила, балансируя там, пока шарил в кармане.


Он как раз успел вовремя. Квомби появился через несколько секунд после того, как Алекс бросил на лужайку монету в десять батов, которую Смитерс дал ему в качестве приманки. С этого момента ловушка была расставлена.


И это сработало. Джако был в постели. Судя по звуку, медсестра Изабель еще не проснулась. Квомби был без сознания. Если немного повезет, он мог бы даже проломить себе череп. И собака не испортила все это своим лаем.


Собака была следующей.


Алекс прокрался обратно вниз и подошел к главной двери. Когда он появился, Спайк начал рычать, его шерсть встала дыбом, а уродливые карие глаза уставились из темноты. Но, как и доктор Таннер, сестра Хикс рассказала ему больше, чем следовало. Она сказала, что собака была обучена не заходить в здания. Животное явно было смертельно опасным. Даже для питбуля это было некрасиво. Но это не причинило бы ему вреда до тех пор, пока он не выйдет наружу.


“Милая собака”, - пробормотал Алекс.


Он протянул руку. Он держал в руках кусок стейка, который ему дали в первый вечер. Со стороны доктора Таннера было любезно предупредить его, что там была собака. В мясо были врублены шесть таблеток снотворного, которые ему дали за последние три дня. Вопрос был в том, заглотит ли собака наживку? Оно не двигалось, поэтому Алекс бросил мясо на траву, рядом с распростертым телом охранника. Животное подбежало к нему, виляя коротким хвостом. Он посмотрел вниз, понюхал и с жадностью набросился на мясо, проглотив его, даже не разжевывая.


Как Алекс и надеялся.


Потребовалось десять минут, чтобы таблетки подействовали. Алекс наблюдал, как собака становилась все более и более неуклюжей, пока, наконец, не завалилась набок и не затихла, если не считать вздымания и опадания ее живота. Наконец-то все, казалось, пошло своим чередом. Несмотря на это, он осторожно вышел наружу, ожидая, что либо собака, либо Квомби проснутся в любой момент. Но ему не нужно было беспокоиться. Он подобрал монету – она лежала в нескольких сантиметрах от края картотечного шкафа – и поспешил в ночь.


Раздалось мягкое эхо грома, которое задрожало в воздухе, как барабан, катящийся с холма. Дождя еще не было, но собиралась еще одна гроза. Хорошо. Это было именно то, чего хотел Алекс. Он проверил налево и направо. Комплекс постоянно освещался серией дуговых ламп. Остальной персонал больницы, пилот и американский телевизионный продюсер, должно быть, все крепко спали. Алекс колебался всего несколько секунд, думая, как было бы замечательно, если бы МИ-6 – возможно, Бен Дэниэлс и взвод солдат SAS – выбрали этот момент для своего появления. Но он знал, что этого не произойдет. Все зависело от него.


Он поспешил к причалу. Если бы только он научился летать! Возможно, ему удалось бы завести "Пайпер", и через несколько минут он был бы уже далеко отсюда, на пути к свободе. Но в четырнадцать лет, несмотря на все другие навыки, которым научил его дядя, он был слишком мал для уроков пилотирования. Неважно. Самолет все еще мог пригодиться ему – потому что это было большой ошибкой доктора Таннера. Безопасность в больнице была тщательно проверена – но только когда Дудочника не было. Прямо сейчас это вернулось; и хотя он не мог управлять им, гидросамолет все равно собирался помочь ему сбежать.


Алекс добрался до причала незамеченным и присел в тени самолета, который сидел на двух поплавках, мягко покачиваясь на воде. Раздался еще один раскат грома, на этот раз громче, и несколько капель воды упали ему на плечи. Шторм должен был разразиться очень скоро. Алекс осмотрел волчонка Пайпер. С каждой стороны было по две металлические распорки, поддерживающие вес кабины и фюзеляжа. Они сужались к точке, где крепились болтами к длинным поплавкам из стекловолокна. Точно так, как он помнил.


Алекс полез в карман и снова достал монету в десять батов. Это было последнее, что дал ему Смитерс, и ему пришло в голову, что, если бы все прошло по плану, все трое спасли бы ему жизнь. Он прислонил его к большей из металлических стоек и посмотрел на небо. Сегодня ночью было мало звезд, над головой клубились облака. Позади них сверкнула молния, белая и лиловая. У Алекса в руке была упаковка жевательной резинки. Он дождался раската грома и нажал на выключатель точно в нужный момент.


Была вспышка и небольшой взрыв. Даже без шторма это могло быть не услышано. Но монета сделала свое дело. Одна из стоек была разорвана; другая отделилась от поплавка. Дудочник осел в воду. Алекс лег на причал и уперся ногами в поплавок, отталкиваясь изо всех сил. Поплавок медленно отодвинулся от основного корпуса самолета. Алекс нажал сильнее, и поплавок освободился. Самолет бесполезно осел в воду. Двигаясь теперь быстрее, Алекс ухватился за поплавок и потащил его к берегу.


То, что у него было, было чем-то почти точно такой же формы и размера, как каяк или каноэ. Ему даже удалось проделать отверстие в крышке, которое позволило бы его ногам поместиться внутри. По общему признанию, у поплавка не было фиксаторов для ног, крючков для бедер и поддержки нижней части спины. Корпус был слишком плоским. Это сделало бы его устойчивым в воде, но с такой широкой поверхностью им было бы трудно управлять. Он также был слишком тяжелым. Большинство современных каяков изготавливаются из кевлара или графитовой ткани, склеенной вместе и укрепленной смолой. Поплавок от Piper был бы таким же проворным, как лондонский автобус. Но, по крайней мере, это помогло бы ему. Это просто должно было бы сработать.


Алекс плавал на байдарках три раза в своей жизни. Дважды со своим дядей, Иэном Райдером, в Норвегии и Канаде; и один раз в Уэльсе со школой Брукленд, когда он получал награду герцога Эдинбургского. У него был некоторый опыт прохождения порогов – подушки и завихрения, ямы и поливники, из-за которых путешествие было таким легким. Но правда была в том, что он не был экспертом. Далеко не так. Все, что он мог вспомнить о своем последнем путешествии, была скорость, крики и взрывающаяся вода. В то время ему было тринадцать, и он считал, что ему повезло выйти живым.


Скальпель был у него в кармане, завернутый в туалетную бумагу, чтобы лезвие не порезало его. Теперь он достал его и развернул, радуясь, что решил взять его из кабинета доктора Таннера. Стараясь не поскользнуться и не порезать ладонь, он срезал неровные края отверстия, пытаясь сделать ровную линию. Он знал, что предстоящее путешествие будет трудным; он не хотел, чтобы его живот и бедра были разрезаны на куски. Лезвие было маленьким, но очень острым. Вскоре поплавок был готов, и он оставил его на береговой линии.


Теперь ему нужна была лопатка.


Это была легкая часть. Несмотря на все его самодовольные шутки по поводу крышек гробов, доктор Таннер упустил очевидное. Сам Piper Super Cub носил с собой весло в качестве части своего защитного снаряжения. Алекс заметил это, когда прилетал, прикрепленное к боковой стенке кабины. Пилот использовал его, чтобы направить самолет к берегу.


Алекс вернулся к краю озера, где самолет, казалось, наклонился еще ниже поверхности воды. В конце концов, он утонул бы. Он нашел кусок сломанной стойки и открутил его. Теперь у него был самодельный лом. Он дождался очередного раската грома, затем использовал его, чтобы разбить окно. Открыв пассажирскую дверь изнутри, он просунул руку внутрь и взял весло.


Алексу хотелось немедленно тронуться в путь, но он заставил себя подождать. Если пороги были такими ужасными, как описывал Таннер, он не мог рисковать, натыкаясь на них в темноте. Ему нужны были первые лучи рассвета. Дождь усилился, и Алекс промок насквозь. Но в каком-то смысле он был рад. Дождь обеспечил бы ему укрытие, если бы кто-нибудь случайно выглянул наружу. Пока он был на широкой части озера, он был бы беззащитен. Ему потребовалось бы около пяти минут усиленного гребания, чтобы достичь укрытия в тропическом лесу.


Ему нужно было отвлечься, и внезапно ему пришло в голову, что Дудочник может это обеспечить. Он еще раз просчитал различные возможности. У него был по крайней мере еще час, пока не станет достаточно светло, чтобы отправиться по реке. Он мог бы также использовать это время с пользой. И он хотел оставить свой след в докторе Таннере, Р. В. Вайнберге и во всей этой организации.


Алекс мрачно улыбнулся. Эти люди были ядом, но они слишком долго контролировали ситуацию.


Теперь пришло время укусить в ответ.

БЕЛАЯ ВОДА


Aлекс вернулся к самолету и, порывшись в трюме, вскоре нашел то, что искал: две пустые канистры, которые могли использоваться для перевозки воды или топлива. Ему понадобился отрезок резиновой трубки, и он вырвал ее из самого двигателя. Это не имело значения: этот самолет никуда не улетал. Он открыл крышку под крылом и засунул один конец резиновой трубки в топливный бак, а другой в рот и начал сосать, отшатываясь назад, давясь, когда едкий вкус авиационного топлива проник в его горло. Ничего не произошло. Он заставил себя попробовать еще раз, и на этот раз это сработало. Он создал вакуум , и жидкость вытекала. Он подтащил канистры и наполнил их обеими.


К тому времени, как он закончил, банки были почти слишком тяжелыми, чтобы их можно было поднять. Стиснув зубы, он пошел через лужайку, направляясь обратно в больницу. Он знал, что идет на риск, но ему было все равно. Он задавался вопросом, сколько других людей было доставлено сюда, бедных беженцев, которые отправились в путь в надежде на лучшую жизнь, но которые так и не прибыли. Он хотел стереть это место с лица земли. Кто-то должен был сделать это много лет назад.


Самым большим риском из всех было проникнуть в кабинет доктора Таннер. На небе появились первые тонкие полоски света, и одна из медсестер могла проснуться в любой момент. Но он нашел то, что искал, в ящике стола доктора. Зажигалка для сигарет. Таннер должен был знать, что курение может нанести вред его здоровью. Это определенно должно было оказаться дорогим удовольствием.


Двигаясь быстрее, но по-прежнему стараясь не издавать ни звука, Алекс выплеснул топливо за стену больницы, веранду, крыльцо. Он сидел поверх дождевой воды, не смешиваясь с ней. Он видел это в лужах, странного лилового цвета, который, казалось, почти светился. Когда у него осталось всего полбанки, он вернулся к озеру, оставляя за собой топливный след. Он выбросил пустую банку в воду, затем забрался в свой самодельный каяк, положив весло поперек ног.


Он был почти готов.


Весло было слишком коротким, и каяк безнадежно разбалансировался. Его следовало обрезать, чтобы нос и корма сохраняли одинаковое положение в воде, но, к сожалению, отверстие, которое он проделал, было не по центру. Он попытался перенести свой вес. Сразу же он обнаружил, что беспомощно шатается, и подумал, что вот-вот перевернется, но в последнюю минуту ему удалось выровняться. Он попробовал еще раз, более осторожно, и на этот раз ему это удалось. Поплавок ровно лежал на поверхности. Он опустил плечо. Стекловолокно впилось ему в спину, но каяк слегка накренился. У него все было под контролем.


Он сделал глубокий вдох и оттолкнулся.


В последнюю минуту он щелкнул зажигалкой. Крошечный огонек взметнулся вверх, сражаясь с падающим дождем. Алекс прикоснулся им к траве, и сразу же огонь охватил все, устремляясь к больнице, которая теперь была хорошо видна в быстро занимающемся свете дня. Алекс не стал дожидаться, пока его принесут. Он уже греб, наклонившись вперед и двигая плечами, чтобы придать каждому гребку больше силы. Он пару раз покачнулся, привыкая к весу, но поплавок оправдывал свое название. Это уносило его прочь.


Позади него линия пламени достигла больницы.


Результат оказался более впечатляющим, чем Алекс мог надеяться. Дождевая вода распространила авиационное топливо повсюду, и хотя древесина была влажной на поверхности, годы австралийского солнца высушили ее внутри. Алекс услышал тихий взрыв, когда огонь разгорелся, и почувствовал жар на своих плечах. Он оглянулся и увидел, что все здание превратилось в огненный шар. От дождя действительно шел пар, когда он обрушивался на крышу, и между падающей водой и поднимающимся пламенем происходила эпическая борьба.


Снаружи еще никто не вышел, но мгновение спустя Джако был там, потрясенный ото сна и неспособный осознать происходящее. За ним последовал доктор Таннер. К этому времени горела не только больница. Административный центр и один из домов также загорелись. Весь комплекс разрывался на части. Внезапно появился американец Р. В. Вайнберг, нелепо одетый в полосатую пижаму, его штанины горели. Алекс мрачно улыбался, прыгая с криками под дождем. Лечение требовалось не только его глазам.


Таннер огляделся и увидел Квомби, неподвижно лежащего на траве, рядом с огромным картотечным шкафом. Он сразу понял.


“Мальчик!” - крикнул он. “Найди мальчика!”


Вайнберг бросился в лужу и лежал там, скуля. Остальные проигнорировали его, рассеявшись по комплексу в поисках Алекса. Но даже если бы им пришло в голову посмотреть на озеро, они бы опоздали. Алекс уже скрылся из виду за завесой дождя.


Раздался оглушительный треск, и генератор, содрогнувшись, остановился, выбросив сноп искр и столб черного дыма. Не в силах противостоять совместной атаке воды и огня, электричество вышло из строя. Таннер взвыл.


“Сэр, самолет!” Джако заметил, что "Пайпер" криво покоится на своем единственном поплавке.


Пока дождь стекал по его лицу, Таннер смотрел на это и складывал воедино то, что произошло. Теперь он знал, куда ушел Алекс. Он осмотрел реку, ища его, но дым, дождь и полумрак заслонили мир. Однако парень не мог уйти далеко. Это еще не было окончено.


Доктор Таннер вытащил свой мобильный телефон из кармана и начал набирать номер.


Алекс услышал первые пороги еще до того, как увидел их. Озеро вообще не было озером – это было просто расширение реки. Вероятно, для этого было подходящее слово, но прошло много времени с тех пор, как он последний раз сидел на уроке географии. В дальнем конце она снова стала уже, берега смыкались буквой V, и Алекс чувствовал, как течение подгоняет его вперед. Ему почти не было нужды грести. В то же время тропический лес обступил его с обеих сторон, деревья возвышались над ним, листва выдавливала сам воздух. И раздался звук, который он хорошо запомнил. Это было далеким и стихийным и немедленно наполнило его ужасом. Журчащая вода, где-то за углом, подзадоривая его подойти.


Он опустил весло в воду, проверяя свой самодельный каяк, зная, что он должен уметь крутиться и выворачиваться, реагируя на все, что бросает в него река, с точностью до доли секунды. Он уже мог видеть, что не сможет остановиться. Течение было слишком сильным, а берега слишком крутыми. Ближайшие деревья просто исчезли в воде, их корни тянулись вниз, оставляя за собой уродливые камни. Но, по крайней мере, он увеличивал дистанцию между собой и поселением – или тем, что от него осталось. И доктор Таннер уже сказал ему, что там не было лодок. "Пайпер" был развалиной. Над больницей все еще поднимался дым – он мог видеть его за линией деревьев. Не было никакого способа, которым кто-либо смог бы последовать за ним.


Он повернул за угол и подошел к первому участку рэпидс. Это зрелище напомнило ему, что он еще не в безопасности. Худшее все еще лежало перед ним, и он, возможно, только обменял одну смерть на другую.


Перед ним река круто спускалась вниз, окруженная массивными валунами и стволами деревьев с обеих сторон. Ряд зубчатых выступов создал что-то вроде естественной лестницы. Если бы он приземлился там, где вода была слишком мелкой, каяк разломился бы пополам – и Алекс вместе с ним. Белая вода бурлила и пенилась, тысячи галлонов с грохотом падали с одного уровня на другой. Что еще хуже, весь участок был усеян нарывами, местами, где вода вырывалась на поверхность, как будто ее нагревали в кастрюле. Попади в одну из них, и он потерял бы всякий контроль, и тогда он был бы полностью во власти реки.


Дело в том, Алекс, что ты никогда по-настоящему не контролируешь ситуацию, что бы ты ни думал. Просто продолжай грести и никогда не сопротивляйся течению, потому что течение всегда победит.


Слова его дяди, сказанные, казалось, целую вечность назад, пришли ему на ум. Алексу хотелось, чтобы он мог получить от них хоть какое-то утешение. Он чувствовал себя оторвавшейся пуговицей в стиральной машине. Его судьба была вне его рук. Стиснув зубы, он крепче сжал весло и рванулся вперед.


После этого ничто не имело смысла. Он сражался, бросаясь направо и налево, вслепую. Вода проносилась мимо него, ударяя в лицо, обрушиваясь на него сверху. Он углубился, используя передний взмах, чтобы повернуть поплавок, на несколько сантиметров промахнувшись мимо черного валуна с ужасными, острыми, как бритва, краями. Зеленый полог закружился вокруг него. Все деревья сливались друг с другом. Он не мог слышать. Его уши были полны воды, и когда он открыл рот, хватая ртом воздух, вода хлынула ему в горло. Еще два взмаха, уклоняясь от камней, затем ужасный треск, когда каяк врезался в одну из полок. К счастью, она осталась целой. На него обрушился огромный слой воды, и он ушел под воду. Он тонул.


Но затем внезапно, каким-то образом, он закончил. Он чувствовал себя разбитым и измученным, как будто только что побывал в рукопашной схватке с рекой, что в некотором смысле у него и было. Его живот и спина горели в тех местах, где сломанные края врезались в него. Алекс просунул руку под промокшую тряпку, которая была его рубашкой, и почувствовал повреждения. Когда он достал его, его пальцы были в крови. Позади него белая вода вздымалась и разбивалась о камни, демонстрируя свою ярость из-за того, что каяк прошел через них.


Алекс знал, что больше ничего не сможет вынести. Только отчаяние – и чистая удача – завели его так далеко. С того момента, как он вошел в белую воду, он потерял всякое ощущение своего центра тяжести, что на самом деле означало, что он потерял все. С таким же успехом он мог быть куском плавника, который уносит не важно куда. Дело было не только в том, что каяк был неправильной формы. Это был вовсе не каяк. Это был поплавок, оторванный от гидросамолета, и если бы Алекс все-таки решил украсть гроб для путешествия, он сомневался, что у него было бы меньше контроля.


Он попытался вспомнить, что доктор Таннер говорил ему о реке. После первых порогов стало еще хуже. А затем, в миле ниже по течению, появилось нечто, называемое водопадом Бора. Алексу не понравилось, как это прозвучало. Ему нужно было бы найти место, чтобы сойти на берег и попытать счастья в тропическом лесу. Он уже покрыл изрядный участок земли. Если немного повезет, он, возможно, даже достиг бы края поймы на другой стороне. Где-то в этом районе должна была быть какая-то цивилизация: рейнджер, летающий доктор, кто-нибудь! Каким-то образом он найдет их.


Но приземлиться по-прежнему было негде. Берега поднимались круто, скалы образовывали почти сплошной барьер. Когда он посмотрел вверх, верхушки деревьев казались очень далекими. Каким бы мокрым он ни был, Алексу не было холодно. Тропический лес пульсировал от собственной мутной жары. Он двигался быстро, все еще увлекаемый течением. Он прислушивался к следующему участку порогов – но это было не то, что он услышал. Вместо этого это было последнее, чего он ожидал.


Вертолет.


Если бы он все еще был на порогах, он не смог бы услышать стук лопастей, но прямо сейчас он был в одном из проливов, где вода была быстрой, но тихой. Несмотря на это, ему пришлось поднять глаза, чтобы убедиться, что ему это не померещилось. Почему-то это казалось невероятным, ранним утром, посреди австралийского тропического леса. Но так оно и было. Это было все еще маленькое пятнышко, на некотором расстоянии позади, но приближающееся с каждой секундой.


Первой мыслью Алекса было, что МИ-6 наконец прибыла, когда было уже слишком поздно. Он оглянулся во второй раз и почувствовал, как его надежды тают и умирают. Было что-то подлое и зловещее в вертолете, в том, как он приближался к нему, как насекомое, собирающееся ужалить. Если бы МИ-6 собиралась прибыть, они были бы здесь несколько дней назад. Нет. Это было что-то другое. И это было не с его стороны.


Вертолетом был Bell UH-1D, “Хьюи”, одна из самых известных летательных машин в мире с тех пор, как американцы отправили сотни таких машин во Вьетнам еще в шестидесятых. Алекс узнал длинный, тонкий фюзеляж с удлиненным хвостом. Грузовой люк был открыт, и там сидел мужчина, свесив ноги и держа на коленях какое-то оружие. Должно быть, это было не более чем невезение. Доктор Таннер не смог бы вызвать поддержку за те несколько минут, что Алекс отсутствовал. Вертолет, должно быть, все равно был в пути, возможно, доставлял припасы, и Таннер просто перенаправил его за ним.


Алексу негде было спрятаться. Он был на середине реки и двигался недостаточно быстро, чтобы убежать. По крайней мере, вертолет, похоже, не был оснащен дверными пушками, ракетными установками или противотанковыми ракетами. И у мужчины была только винтовка. Это тоже было хорошо. Если бы это был пулемет, у Алекса вообще не было бы шансов. Но даже в этом случае, наполовину приличный стрелок смог бы снять его без проблем. Внезапно спина и плечи Алекса почувствовали себя ужасно незащищенными. Он почти чувствовал, как первая пуля врезается в них.


Он опустил голову к воде, изменив центр тяжести и наклонив поплавок на бок. Его левое плечо теперь касалось воды, когда он рванулся вперед, ударяя веслом, направляясь к ближайшему берегу. Это был гребок, известный как низкий брейс, и Алекс надеялся, что, помимо придания ему дополнительной скорости в воде, он также станет меньшей мишенью для снайпера наверху.


Что-то ударилось о поверхность в сантиметрах от его головы, и микросекундой позже он услышал выстрел из винтовки. Пуля достигла его быстрее, чем звук. Алекс снова резко выпрямился. Вода стекала с одной стороны его лица. Но он достиг своей цели: группы деревьев, нависающих над рекой, образуя зеленый туннель, по которому ему предстояло пройти. По крайней мере, он был бы вне поля зрения примерно на пятьдесят метров.


Следующая полоса белой воды была примерно в пятидесяти метрах перед ним, прямо по курсу. Пороги были его врагом, но теперь, странным образом, они стали его другом. Бурлящая вода, вращающееся течение и волны, швыряющие его из стороны в сторону, затруднят попадание в него. Но сможет ли он добраться до них? Вертолет был прямо над нами. Листья и ветви бешено метались, разрывая себя на части. Нисходящая тяга била по реке, и вой двигателя "Хьюи" сотрясал сам воздух.


Алекс вышел из туннеля и начал рыть, используя всю силу верхней части тела и плеч, чтобы продвигаться вперед. Раздались еще два выстрела. Один из них врезался в каяк, и Алекс обнаружил, что смотрит на дыру прямо перед собой. Пуля была выпущена под углом, пробила стекловолокно и вышла чуть выше ватерлинии. Должно быть, пуля пролетела мимо его ноги с небольшим запасом в сантиметре.


Влево, затем вправо, еще два мощных гребка, и он оказался в стремнине. У него не было времени выбрать линию – или сформировать какую-либо стратегию выживания в следующем разделе. И этот участок был еще хуже первого, с более быстрой водой, большим уклоном, камнями, которые, казалось, были созданы специально для того, чтобы пронзить его или разорвать пополам.


Даже снайпер, казалось, колебался, позволяя реке делать свою работу за него.


Если вы сомневаетесь, продолжайте грести. Это была еще одна инструкция Яна Райдера, и Алекс сделал именно это, автоматически взмахнув веслом сначала с одной стороны, затем с другой, прокладывая себе путь. Вертолет исчез. Брызги уничтожили это. Конечно, это означало, что они не могли его видеть. Раздался оглушительный хлопок, но это была не винтовка. Нос каяка врезался в скалу, Алекса закружило по сумасшедшему кругу, так что в течение следующих нескольких секунд он обнаружил, что плывет вниз по реке задом наперед. Он воткнул весло, используя течение для поворота. Его руки были почти оторваны от напряжения, но поплавок развернулся, а затем рванулся вперед. Вся вода в мире вылилась на него. Но потом все закончилось. С ним было покончено.


Впереди река была шире, и на этот раз растительность была отодвинута еще дальше, не обеспечивая укрытия. Каяк несло на большой скорости. На самом деле, река, казалось, текла все быстрее и быстрее. Почему? Но у Алекса не было времени искать ответ. Он поднял глаза и увидел, как снайпер прицеливается. Он был так близко, что Алекс мог разглядеть щетину на его подбородке, палец, лежащий на спусковом крючке.


Была только одна вещь, которую он мог сделать, один последний трюк, который он мог сыграть. Это могло бы легко убить его, но Алекс сопротивлялся, и он не собирался просто сидеть и позволять этому анонимному человеку застрелить его. Снайпер выстрелил. Алекс почувствовал, как пуля задела его шею сбоку, чуть выше плеча. Ему хотелось кричать. Это было так, как будто кто-то провел кухонным ножом по его плоти. Но в этот самый момент он сделал глубокий вдох, бросился вбок, поднял колено и перевернул каяк вверх дном.


Он хотел, чтобы снайпер и пилот вертолета думали, что они его достали. С воздуха все, что они смогли бы увидеть, это перевернутый корпус каяка. Алекс болтался под водой, течение било его по лицу и плечам, в руках он крепко сжимал весло. Он все еще ехал на большой скорости. Если бы он ударился о камень, он был бы убит. Вот так все было просто. Но это было либо так, либо пуля сверху.


Следующая минута была самой длинной в жизни Алекса. Он чувствовал, что движется, но ничего не мог видеть. Когда он попытался посмотреть, все вокруг завертелось темно-серым, и вода ударила ему в глаза. Он мог слышать странное эхо реки и, вдалеке, вертолет, зависший в воздухе. Его ноги были в ловушке, заперты над головой внутри каяка. Его сердце бешено колотилось. Его легкие начинали требовать свежего воздуха.


Но он должен был оставаться под водой. Как долго вертолет будет следовать за ним, прежде чем снайпер решит, что его работа выполнена? В его груди становилось все теснее. Изо рта и ушей у него вырывались пузырьки, из него вытекал драгоценный кислород. Он понятия не имел, как долго был под водой. Он почувствовал, как каяк ударился обо что-то, отчего по его позвоночнику пробежала дрожь. Это было безумие. Он тонул. Если бы он подождал еще немного, у него не хватило бы сил снова подняться.


Наконец, на пределе своих сил, на грани потери сознания, он начал действовать. Этот прием назывался "щелчок бедром". Алекс прижался лицом к его телу и оттолкнулся веслом. В то же время он вращал бедрами, заставляя каяк поворачиваться.


Все произошло одновременно. Его голова и плечи показались на поверхности, вода стекала по его лицу. Дневной свет разлился вокруг него. Поплавок покачнулся, затем выровнялся. Задыхающийся, ошеломленный, Алекс обнаружил, что находится на середине реки, двигаясь быстрее, чем когда-либо.


И он был один. Вертолет улетел. Он мог видеть, как она делает петлю в направлении столба черного дыма, все еще поднимающегося над больничным комплексом. Значит, это сработало. Они думали, что он мертв.


Алекс посмотрел перед собой. И увидел, что он был.


Теперь он понял, почему они оставили его. Не имело бы значения, был ли он все еще жив под каяком, потому что то, что лежало перед ним, все равно убило бы его.


Он достиг водопада Бора.


Прямая линия, которая обозначила конец света. Река неслась через него, сотни и тысячи галлонов. Над бездной висело белое облако, туман. А кроме этого – ничего. Он мог слышать бесконечный грохот воды и знал, что пути назад не может быть. На земле не было силы, которая могла бы остановить его сейчас.


Алекс Райдер открыл рот и закричал, когда его беспомощно унесло за край.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги