Змеиная Академия. Часть 1 (СИ)

Глава 15

— Привет! — я помахал рукой Кате, которая копалась в своём шкафу.

— Вечерок! — Катя мельком глянула на меня, отвернулась к шкафу, потом снова повернулась ко мне, рассматривая с каким-то непониманием.

Ну бывает, хочет — пусть смотрит. Ох, надо кинуть вещи в стирку и мчаться в купальни, оттирать лесную грязь и древесную смолу всякую. И чешую! Оказалось, пока я в речке за щуками гонялся, они каким-то образом меня чешуёй своей обсыпали. Как она не смылась — не понимаю, но по дороге домой замечал серебристые блики. А мне и своей чешуи хватает!

— Света! — трагическим, с каким-то надрывом, голосом вскрикнула Катя. — Света! Ты чего такая толстая⁈

— Я⁈ Толстая⁈ — у меня аж челюсть отвисла от такого заявления.

— Ты!

— Я не могу быть толстой — серпенты не толстеют! Если нам надо стать больше, то мы просто линяем.

— Да какое «не может быть». Ты на себя в зеркало посмотри! Ты же похожа… ты… ты как палка колбасы! Молочной! Аж круглая от надутости! — Катя подошла ко мне вплотную и пялилась на меня и на мой хвост.

— Как палка колбасы⁈

— Ну да. Вон, сама посмотри! Да и щёки у тебя круглее стали. Ты будто всё лето у бабушки пробыла, которая тебя откармливала, потому что ты ей тощей казалась!

— Как палка колбасы⁈

— Ну что ты заладила? Я ж не виновата, что ты так выглядишь! Вон, сама взгляни в зеркало! — соседка потащила меня за собой к указанному предмету.

— Как палка колбасы… — повторил я тихо, глядя на своё отражение.

Дааааа уж. Обильная еда за эти два дня самым пагубным образом сказалась на моём внешнем виде. Раньше-то я немного ел, ну кабанчика небольшого раз в два-три дня и всё. А тут кучу всего сожрал за двое суток! Конечно, оно как-то, абсолютно магическим для меня образом усвоилось, но при этом действительно надуло меня, как воздушный шарик. Хвост был не как всегда, слегка прямоугольным, а круглый, как… действительно, как палка колбасы. И человеческая часть тоже округлилась! И бока пухлые, и руки, и щёки такие, что чуть-чуть — и глаз не видно будет! Я жируха! Караул!

Блин, то-то я чувствовал в такси у деда и потом, что тушка слегка деревянная. Но я это списывал на усталость после двух суток в диком лесу, мало ли, может, слегка простыл после купания в октябрьской речке. Но нет! Это потому, что у меня хвост был жирным! Жирным-жирным-жирным! Я мял свои щёки, не веря, что они мои.

— А вообще, не так чтоб и плохо. — видя моё состояние, Катя попыталась меня приободрить. — У меня в детстве была подушка-морковка. Длинная, метра полтора, я любила спать, обняв её. Ты мне сейчас её очень напоминаешь…

— Блин, вот ты ни капли не обрадовала меня этим!

— Да ладно тебе, жирные котики милые, жирные шиншиллы милые, жирные серпенты тоже милые. Должны быть… — она погладила меня по хвосту. — Ой, а ты ещё и тёплая такая! Как грелка! Всё, теперь будешь спать со мной! А то здешние жлобы на отопление денег жалеют, а я с тобой будет чудесно!

— Обойдёшься! Мы же обе девушки!

— Ну и что? Мне даже родители разрешили — я их спрашивала! От тебя-то я в подоле не принесу, так что они не против, чтоб я с тобой… ну… кхм…

— Никаких кхм! — топнул я… хлопнул хвостом по полу. — Всё, я ползу в купальни! Буду горячей водой это из себя изгонять!

— Ага, ещё средством для мытья посуды вместо геля намажься. — фыркнула Катя, но спорить не стала.

Ну да, хорошо ей, не она же на колбасу смахивает!

Надеюсь, эта жирнота быстро сойдёт. Потренируюсь неделю или две, вот пухлость и уйдёт. Ну или полиняю — на это дело куча калорий уходит, должен похудеть, а линька уже скоро. Не хочу быть жирным! Я и в прошлом мире в шкуре жиртреста пожил, мне это не понравилось. Не хочу и в этой так же! Придётся в следующий раз, как в леса пойду, не всё подряд жрать, а выбирать. Один день — одна животина! И лучше развитием повыше, а не всякую мелочь.

С такими мыслями я дополз до купален. Чёрт, а может, ну их на фиг? Не хочется таким… пухлым перед другими показываться. Хотя… Нет! Не надо забиваться в норку и сидеть, бояться, что я не такой, как все. Я жирный? Это скоро пройдёт! И это позволит мне стать сильнее! А остальное всё неважно! Можно быть с уродством, но не стоит быть и чувствовать себя уродом.

В купальнях было довольно много народу. Видимо, многие приехали из дома и побежали в место общего сбора, где можно посплетничать и отдохнуть одновременно. Ха! Я же, получается, тоже так поступил! Только разве что у меня оправдание лучше. Ну и ладно.

Разделся, нашел свободный душ и сел под ним, намыливаясь. Уф, слегка трудновато сгибаться, жирнота заставляет больше напрягаться. Ну и ладно, трись-трись — жир сотрись!

В стороне заметил знакомые лица. Вот Рыжова с тремя новыми дворянками тоже намыливается, с таким лицом, будто её сейчас бичами бить будут. А вон Лена с двумя своими подружками тусят, поглядывая на меня. Нет, не пойду к ним, захотят — сами подойдут.

— Добрый вечер! — рядом появилась голая Рыжова, смущённо перетаптывающаяся босыми ногами.

— Здравствуй. — кончик хвоста дёрнулся рефлекторна, лиса чуть побледнела, но быстро взяла себя в руки.

— Я тут… понимаешь… думаю… ты это… — она начала мямлить, отводя глаза.

— Что? — блин, уже и помыться не дадут!

— О, а давай я тебе помогу намылиться? А? Ты же не против?

— Я… — хотел сказать «я и сам могу», но Рыжова не дослушала.

— Ой, хорошо!

Сбегав за небольшой скамеечкой, она уселась на неё, буквально вырвала из моих рук мочалку, щедро налила на неё геля для душа и стала тереть мне хвост, азартно закусив губу.

— Вижу, ты проделала неплохую работу по избавлению от своей фобии. — похвалил её, не делая попыток вырваться. Ну хочет девушка мне хвост намылить, пусть себе мылит, деньги же за это она с меня не требует!

— Да. Я на выходных даже в серпентарий ходила, смотрела на питонов там разных и кобр. А парочку и гладила! Ты была права — глупость это всё! Нет, мне было жуть как страшно, чуть не умирала от этого, но когда их гладила — поняла, что бояться-то и нечего! А уж тебя тем более бояться не стоит. Ну, кого ты обидеть можешь? Ты же ещё ребёнок меньше меня!

— Молодец. А…

— А кто это у нас тут к хвосту присосался, я? — раздался едкий голос Лены.

— Привет, Лена! — я с улыбкой повернулся к блондинке.

— Привет, Света! Кто этот тут с тобой? М? — она стояла, уперев руки в бока, и с гневом смотрела на меня и на Анжелику.

— Это Анжелика. — представил я Рыжову так, будто они друг друга никогда не видели. — Она тут тренирует силу воли, стараясь примириться с… моим видом.

— Здравствуй. — Рыжова через силу улыбнулась Лене, чувствуя негативное к себе отношение.

— Здравствуй-здравствуй. — Лена вдруг притащила вторую скамеечку, села по другую сторону моего хвоста и своей мочалкой стала намыливать его с другой стороны.

— Как замечательно, что мы здесь все собрались. — примирительно заулыбался я.

— Ага. Только кто-то уже второй год здесь собирается, а кто-то только появился — и уже за хвосты хватается. — фыркнула Лены.

— Потому что я умею, вот и хватаюсь. А кто-то белоручка, что чего-то тяжелее телефона в руках не держала, такой и хвост доверить нельзя! — Анжелика неожиданно нагло отопнула блондинку.

— Пф, всему всегда можно научиться. А кто вырос в коровнике, того никогда из коровника не вывезти!

— Боже, как так можно! — напоказ ужаснулась Анжелика. — Ведь Светлана в детдоме первые месяцы своей жизни провела! Неужели и из неё детдом не вывезти⁈

— У Светочки, что ни говори, прекрасная наследственность! Аристократичность у неё в крови, никакими детдомами её не вытравить! — отмахнулась Лена.

— А ещё у неё в крови дикарство от матери. — мило улыбнулась Анжелика.

— Кхм, девочки, наверное, уже хватит. — пискнул я, пытаясь выползти из их рук.

Мне как-то и разговор этот не очень, и то, как они меня тёрли, тоже. Ладно родословную обсуждают, это у аристократов принято, пообсуждать вопросы крови. Но начав спорить, они так ожесточённо тёрли мой хвост, что скоро дыру в нём протрут!

— А ещё неизвестно, кто эта дикарская мать! — пожала плечами Лена, не обратив никакого внимания на мой писк. — Может, она принцесса, которая сбежала от жестокого отца с любимым! Вряд ли Роман Румянцев выбрал себе в любимые абы кого! А кто-то, пфы, по крови так почти простолюдин… ка, а какие-то крохи таланта прорезались — и нааааадо же, пряяяям бояяяяярыня!

— Да, это так. — с довольным выражением лица кивнула Анжелика. — Если есть сильный талант, можно и в боярыни. А если ни таланта, ни чего другого, так можно из себя стерву строить и козырять только заслугами предков.

Девки даже вперёд наклонились, вперив взгляды друг в дружку, и с остервенением тёрли мочалками мой хвост. Уже саднить стало, дуры! Прекращайте! Ааааа, если я сейчас из их лап не вырвусь, то у меня от хвоста один скелетик останется! Как их отвлечь⁈ Мужиков можно бабами, а баб? Попробую…

— Смотрите-смотрите! Герцог Вернер со второго курса! Голый! Перепутал залы! — крикнул я и показал пальцем куда-то ко входу.

— Где⁈ — в один голос вскрикнули обе и даже встали на ноги, чтоб получше рассмотреть.- Света!

Не мешкая, мощным движением хвоста вылетел из их лап, сдул с себя воздушной волной всю пену от геля и нырнул в купальню. Надеюсь, хоть здесь меня оставят в покое! Вынырнув, посмотрел в сторону Лены с Анжеликой.

Те стояли с гневными лицами и смотрели на меня. Потом посмотрели друг на друга, кивнули, снова на меня и разошлись в разные стороны. Блин, что-то мне это не нравится! Они же только что расплёвывались, а теперь что — спелись⁈

Но в конце концов всё обошлось. Лена с Анжеликой как-то договорились, и если одна сбыла со мной, то другая не подходила. Ну и ладно. Я просто хочу спокойно жить себе, сытым и довольным, а не вот это вот всё!

Дни полетели очень быстро. Я учился, ходил на собрания Клуба Разбитых Сердец два раза в неделю, а потом почти до полуночи тренировался в своём личном зале. Надо было многое выучить — те же Стихийные щиты, которые мне уже были доступны в полном объёме.

Вообще я сначала удивлялся, что маги предпочитают их магическому доспеху. Доспех покрывал всего мага, как воина внутренней силы Покров, а вот Стихийный щит только какую-то часть. Но когда сам попробовал — понял — доспех был слишком энергозатратным и негибким. Им нужно было закрывать всё тело разом, не только какую-то одну часть, на это уходила уйма магической силы, да и прочность его была сомнительная. А вот магические щиты можно было перемещать куда угодно вокруг тела и даже атаковать ими, отталкивая противника или же превращая в атакующее заклинание. Тем более щитов тот же Подмастерье на своём пике мог создать пять штук, прикрывая практически всё тело, а уходило на это всего треть энергии, которое нужно было бы затратить на магический доспех. И это при гораздо лучших защитных показателях.

Я после недель тренировок мог создавать два воздушных щита одновременно — круглых вращающихся диска из струящегося, будто над чем-то горячим, воздуха, которые могли выдержать с десяток заклинаний уровня Подмастерья или две-три пули из автомата. Теоретически, конечно, я-то в себя никому стрелять не давал, но исходя из энергозатрат получалось так.

Ещё я пытался подобрать заклинание к тому визгу, что я издал в детдоме, когда меня хотели на ингредиенты расфасовать. Если я без магического ядра такое выдал, то с ним что смогу? Вот я и пытался. Стало уже кое что получаться, хотя совсем чуть-чуть. Как-то не давалась мне атакующая магия, прям засада какая-то!

Не меньше времени я уделял внутренним сила. Съеденные в лесу звери действительно положительно повлияли на них. Внутренняя сила струилась по узлам и протокам мощно, вольно и очень быстро. Даже её скорость восстановления, мне так показалось, слегка повысилась. Я даже задумал сделать новые протоки, поближе к декабрю.

Но больше внимания я не протокам уделял, а тем техникам, что спёр у кузин. Особенно технике маскировки, той, что я на видео с мамой видел. Чтоб становиться практически невидимым для камер — это же просто невероятная штука! Пока научился вроде снижать свой инфракрасный след, надо только раздобыть тепловизор и проверить.

Но самое главное — я похудел! За неделю до Бала Дебютанток у меня случилась линька. Я уже и так к ней довольно таки похудел, но после линьки вернулся к своему прежнему виду. Только подрос — теперь во мне было аж три метра и семь сантиметров! Три метра! Три! И семь сантиметров. А весу сто четыре килограмма. Забавно, я весил за центнер, но выглядел вполне себе стройным. Парадокс серпент.

А за три дня до Бала Дебютанток я уехал из Академии — всех Румянцевых, кто должен был (или хотел сам по себе) посетить бал, собирали в городском поместье в Китеже. Я и выпросил отгулы в Академии и поехал.

Дом, милый дом, как я тебя люблю! Очень прям, до усёру! А больше всего — десятка три молодых серпент, что туда съехались на бал. Они тоже меня очень, очень сильно любят, без сомнения!