Змеиная яма

1. Москва

Сегодня у старого генерала было отличное настроение. Он встретил подполковника Виноградова с широкой улыбкой.

– Ну вот, Олег Петрович, кажется, мы подошли к завершающей стадии операции. Двадцать лет неукоснительного труда не прошли даром.

Виноградов мило улыбнулся.

– Все так, Никанор Евдокимыч, но и мы не стояли в стороне. Как говорится, чем могли… Я так понимаю, вы уже имеете точные данные?

– Да, сегодня я получил от Наташи последний отчет с подтверждением. Но, прежде чем докладывать обстановку, хочу вам напомнить о нашей договоренности. Я лично знакомлюсь со всем архивом от "А" до "Я" и Получаю копии тех документов, которые меня заинтересуют, без каких-либо ограничений, купюр и прочей волокиты.

– Этот вопрос мы с вами уже обсуждали. Мое руководство не ограничивает ваш доступ к материалам. Вы кадровый офицер разведки, многие годы работали со сверхсекретными материалами, автор нескольких пособий и учебников для высшей школы ФСБ, писатель, историк, исследователь и консультант отдела Западной Европы. Разумеется, вы должны понимать, что те документы, которые имеют актуальность в сегодняшнее время, не могут быть опубликованы и не подлежат разглашению.

– Об этом вы могли бы мне и не говорить. И второе. Оценка ценностей, акты экспертов, опись содержимого должны будут лечь ко мне на стол для ознакомления. По нашим законам, все еще имеющим свою силу, Наташа должна получить двадцать пять процентов. Я думаю, она заслужила это вознаграждение. Одна только операция по выманиванию – иначе и не скажешь – Шефнера в Россию достойна правительственной награды. Так повелось с начала деятельности ВЧК, когда в Россию выманили Савенкова и Сидни О'Релли. Артузов и Менжинский получили ордена.

– Да, но и фигуры были другого масштаба.

– Дело не в фигурах. Это были политические трупы. Вопрос в том, какую информацию получили чекисты, захватив супертеррористов в свои руки. Уверяю вас: ни один человек в мире не может содержать в своей голове столько сведений, сколько хранится в архиве Хоффмана.

– Не сомневайтесь, Никанор Евдокимыч, Наташа обижена не будет.

– Я вам верю. Верю, потому что вы меня никогда не подводили. Верю потому, что Комитет все еще нуждается в моих консультациях, и верю слову офицера. А теперь, прошу подойти к моему столу.

На письменном столе была разложена карта Смоленской области, вся исчерченная красным карандашом.

– Давайте сверим наши данные, – Скворцов указал шариковой ручкой на отмеченную точку. – Это Курнаково. Строго на запад в четырех километрах деревня Симашки. Еще два километра к югу, и через степь лежит единственная дорога к лесу. Глубина лесополосы три километра, и мы попадаем на объект номер один, которым руководит Гюнтер Краузе. Здесь обнаружен архив, и он будет вывезен с базы в ближайшие сутки. Когда вы собираетесь туда выезжать?

– Вылетаю сегодня самолетом. К вечеру буду на месте. Мои люди держат ситуацию под контролем. Просто теперь я сумею сконцентрировать их на одном месте и снять наблюдение с других точек. А это очень важно, потому что людей у меня не очень много.

– В таком случае на объект вы не попадете. Там без силовых методов не обойтись.

– А зачем нам нужно туда проникать? Мы дадим противнику возможность доставить архив в нужную точку и там его перехватим.

– Любопытно. Поделитесь своими планами, Олег Петрович. Может быть, я смогу вам дать полезный совет.

– Обстановка складывается следующим образом. Сегодня Шефнер въшетел в Смоленск, но он уже упустил инициативу из своих рук. Вряд ли сейчас с ним будут считаться его ближайшие компаньоны. Шефнер не имеет реальной силы и не сможет взять ситуацию под контроль. Так что нас он как серьезный противник не интересует. К тому же им занимается МВД. Оставим его на попечение милиции. В любом случае им придется рано или поздно передать Шефнера нам.

Борьба за архив будет вестись двумя кланами. Это Крылов, он же Юрий Антонов, и Ингрид Иордан, она же Ингрид Хоффман. Мы в своей работе делали упор не на поиск места захоронения архива, а на поиск места его дислокации или, если хотите, перевалочного пункта, куда архив будет доставлен после того, как его достанут из тайника. И здесь мы преуспели. В случае, если госпожа Хоффман сумеет обойти своего конкурента и заполучить архив в свои руки, она его отправит в Гольяново. Это элитный поселок коттеджного типа, расположенный не доезжая пятнадцати километров до Орши. Там госпожа Хоффман отстроила четырехэтажный особняк. Почему мы решили, что она отправит архив именно в эту точку? Тут все просто.

Первое. Шефнер имеет три особняка в районе Орши, видимо, построенных с той же целью. О том, что у Ингрид есть свой дом, он не знает, и в списках собственности фирмы его нет. Второе. Она наняла вооруженную охрану из восьми человек, которые живут в доме безвылазно. Причем охрана не местная, а доставлена из Москвы. Некий Кочарин, бывший полковник милиции, открыл охранное бюро в Москве. Ингрид стала его спонсором и дала деньги на обустройство, регистрацию, аренду и найм людей. Пока бюро отбивает вложенные в него средства, Ингрид воспользовалась моментом и взяла восьмерых охранников. Как я догадываюсь, их задача охранять архив на месте, и в дело она этих ребят пускать не будет. Гвардия в бой вступает последней. Ну а для транспортировки женщина воспользуется силами местных авторитетов, мы даже знаем каких.

Ингрид давно уже имеет общие интересы с курьерами, работающими в сфере антиквариата. У нее обширные связи в Москве, Питере, Киеве, Одессе и других городах. Есть такой воротила и в Смоленске – некий Марк Феоктистович Лагорин. Скорее всего она обратится за помощью к нему У Маркуши, как его называют в тесных криминальных кругах, достаточно мощная группировка по масштабам Смоленска. И здесь она сумеет получить крепкую и сильную поддержку.

Что касается ее противника Крылова, то он оборудовал свою базу на железной дороге. На главной смоленской развязке ему готовы предоставить состав в пять пульмановских вагонов. Куда он хочет отправить поезд, пока неизвестно. Но нам достаточно того, чтобы он загрузил ящики в вагоны, а мы уже разберемся, как он распорядится поездом. Крылова мы возьмем на месте, и у меня уже заготовлен ордер на его арест. У Крылова нет тех сил, какими обладает Ингрид. Даже он не мог предугадать, что его напарница по убийствам женщин в Москве так хорошо подготовилась к завершающему этапу операции. Шефнер и Крылов явно недооценили свою скромную компаньонку.

По сути, только один Шефнер четко выполняет задание разведцентра Запада и преданно и бескорыстно намеревается довести дело до конца. А главная его ошибка заключается в том, что он все еще доверяет своим партнерам. В противном случае он бы затребовал помощи из-за кордона и получил бы ее. Для этого они использовали местные резервы, и мы могли бы выйти на целую сеть работающих на Запад отщепенцев. Вот поэтому, я думаю, нам не стоит торопиться с арестом Шефнера, а с МВД мы сумеем договориться, если те ринутся на него с наручниками.

– А вы не берете в расчет Журавлева и его команду?

– Это смешно, Никанор Евдокимыч. Журавлев отчаянный малый, но один в поле не воин. Против такой мощной машины ему не устоять.

– Но и у вас людей не слишком много.

– Мы официальные представители власти с правом использовать оружие и привлекать на свою сторону правоохранительные органы, местные власти и требовать содействия от организаций и населения. Все это вы и без меня знаете.

Генерал улыбнулся.

– Логично. Ну что же, игра ожидается интересная, на поле выходят сильные команды. За кого вы болеете?

– Я бы поставил на Шефнера. Его победа дала бы нам больше пользы. Вскрыть внутренние резервы западных разведок на нашей территории – вещь немаловажная и серьезная. Но Шефнер упустил свой шанс. Взять Крылова или Ингрид – дело простое, на них есть достаточно материалов и имеются ордера на арест. Но они нас никуда не приведут. Арест агента давно уже не сенсация, а повседневная работа. Но из этих двоих я отдаю предпочтение Крылову. И дело тут не в том, что у него мало сил, дело в опыте, умении четко оценивать ситуацию, предвидеть ход противника и опережать его на крутых виражах. Ингрид опирается на местную шпану. Она окружила себя очень сомнительными компаньонами. В сердцевине ее клана могут возникнуть междусобойчики, а это чревато провалом. Крылов не упустит такого шанса.

– Как же вы поймете, кто из них выиграл первый раунд?

Виноградов взял карандаш и указал место на карте.

– Вот здесь, в этом месте, все станет ясно. Судя по местности, от Курнакова к шоссе идет только одна дорога и по-другому из объекта не выехать. На архив понадобятся не менее пяти машин. Мы будем ждать их на развилке при выезде на шоссе. Придется перевоплотиться в автоинспекторов. Задерживать автопоезд не имеет смысла. Тут и так все станет ясно. Если машины свернут в сторону Смоленска, значит, архив в руках Крылова, если они направляются на Оршу, то победительницей стала фрау Хоффман.

– Но остается еще дорога, а это тоже шанс.

– Мы возьмем дорогу под наблюдение. На это у меня сил хватит. Конечно, проводить захват на шоссе мы не станем. Чревато авариями и гибелью случайных людей. Мы ставим перед собой задачу не дать другим перехватить груз.

– Что ж, у меня замечаний нет. Вы все спланировали грамотно. Желаю удачи, Олег Петрович, и жду вас с победой в ближайшие дни. Очень ответственный этап. Постарайтесь не споткнуться.

На прощанье они долго жали друг другу руки. После ухода Виноградова Никанор Евдокимович подошел к телефону и попросил соединить его со Смоленском.

На Петровке также пришли к выводу, что пора приступать к решительным действиям.

Майор Марецкий докладывал полковнику:

– Полученная сводка из Смоленска подтверждает, что события из Москвы перенеслись туда. Сегодня Шефнер вылетел в Смоленск. Нам пора включаться в разработку – иначе мы опоздаем. То, что в разборке с уголовниками, исчезнувшими из ИТК-16, участвовали люди Крылова, нет никаких сомнений. Машина, стоявшая во дворе дома, где происходила перестрелка, принадлежит фирме Шефнера. Мы получили по электронной почте фотографии убитых и навестили Шефнера. Но, увы, опоздали, он уже улетел. В аэропорту нам подтвердили, что Шефнер вылетел девятичасовым рейсом. С помощью ОМОНа мы задержали пятерых сотрудников отдела безопасности фирмы. У нас на них ничего нет, и мы их выпустили, но сам факт задержания стал для Шефнера предупреждением, теперь они начнут форсировать события и наделают глупостей. Охранникам были предъявлены снимки убитых, и они их опознали. Все – сотрудники отдела безопасности. Крылову удалось уйти.

Скороходов постучал пальцами по столу.

– А что известно о бывших компаньонах Крылова?

– Начальник колонии арестован и дает показания. Заключенных он продавал, как товар. Покупателем была некая фирма «Гермес», которая нуждалась в дешевой рабочей силе. «Гермеса» в природе не существует. Смоленским сыщикам удалось установить, что эту фирму создал какой-то иностранец по имени Гюнтер через подставных лиц. Тут есть некоторые параллели. Шефнером закуплены земли в Смоленской области, где он ведет работы по строительству своих филиалов. Руководят работами немцы, и среди них есть некий Гюнтер, но сейчас это не имеет большого значения. На месте все станет ясно. Мне нужно срочно вылететь в Смоленск. Главной задачей на данный момент я считаю арест Крылова и некой Ингрид Иордан. Эти двое и являются убийцами пяти женщин в Москве. Только их арест сможет закрыть дело, расставить все точки и реабилитировать Журавлева как перед законом, так и перед общественностью. Мы обязаны вернуть человеку его имя и лицо, а Шефнером пусть занимается ФСБ.

– Вы что-то выяснили о женщине? Я впервые слышу от вас имя Ингрид Иордан.

– Эта та самая свидетельница, падающая как снег на голову в момент убийства. Эксперты установили по листку, из ее телефонной книжки, что один номер принадлежит известному контрабандисту, прославившемуся переброской русского антиквариата на Запад. Сейчас он отбывает срок в колонии. Мы побывали у него в гостях, и он отпираться не стал. Он опознал женщину по фотороботу. Зовут ее Ингрид Иордан, владелица сети антикварных магазинов в Мюнхене. Второй телефон принадлежит московскому коллекционеру изобразительного искусства. Он давно знаком с Ингрид, бывал у нее в Мюнхене, а она бывала у него в Москве. Они обмениваются раритетами либо покупают друг у друга полотна старых мастеров. Интересный факт: будучи в Мюнхене на одном приеме, устраиваемом Ингрид, наш коллекционер познакомился там с неким Хансом Шефнером. Запомнил он его по одной простой причине: Шефнер разговаривал по-русски без акцента. Вот вам и связь. О темных делишках мадам Иордан с русским антиквариатом можно написать книгу, но сейчас речь идет о другом. Она замешана в убийстве, и мы обязаны ее арестовать.

– Хорошо, майор. Вижу, вы подготовились основательно к завершающей операции по делу московского потрошителя, и я готов вам оказать всяческое содействие.

– Сегодня же я должен вылететь в Смоленск. Главная моя просьба по поводу содействия – свяжитесь с Управлением Смоленска и потребуйте от них оказывать мне содействие. А лучше всего, если они выделят мне отдельную бригаду толковых ребят и помогут провести операцию по задержанию преступников.

– И вы уже знаете, где их искать?

– Знаю, Журавлев не зря поехал в Смоленск. Там же сейчас находится и Метелкин. А главное, они нашли жену Шефнера – Наталию, от которой до сих пор приходят открытки с юга.

– Хорошо, я свяжусь с Главным управлением Смоленска. Они примут вас как родного. Езжай, Степан! И без результатов не возвращайся. С такими данными грех сделать осечку.

Майор встал.

2. Туманный рассвет в зоне

Лебедка стояла надежно, механизм работал безукоризненно. Николай Гаврилюк лично испробовал подъемник. Кореец и Дылда подцепили плиту, загораживавшую лаз в подвал, и Гаврилюк с помощью пульта поднял ее, а потом установил на место.

– Главное, чтобы кронштейн из потолка не вырвало.

– Не вырвет, – твердо заявил Гусь.

– Ладно, поверим. А теперь, мужики, нас ждет самая ответственная работа. Гусь, ты возьмешь бригаду рабов человек в двадцать с носилками и лопатами и натаскаете сюда в подвал песок. Не меньше четырех тонн. Свалите его возле лаза. Ты, Кореец, возьмешь человек пять. За моим бараком стоит прицеп, накрытый брезентом. Под ним мешки из капроновой нити, выкрашенные под дерюгу. Перетащишь все мешки сюда. А ты. Дылда, гони всю ораву рабов на дальний участок, чтобы здесь поблизости никто не болтался. И не забудь напомнить пушечному мясу, что сегодня в полночь начинаем наступление. Пусть работают как обычно и не вызывают подозрений у охраны. И без глупостей. Сегодня промашки быть не должно.

Прораб повернулся и вышел из подвала. Сегодня он был собран, как никогда, и точно понимал, что делает. Весь день, расписанный по минутам, каждое действие продумано и просчитано. Ошибки исключались, на карту поставлена жизнь – или пан или пропал.

Николай вернулся в свою берлогу за частоколом, поднял половую доску под кроватью и достал автомат «Калашников». Вставив рожок с патронами, он поднялся на чердак, открыл засов и вошел в помещение. Пленник сидел на табуретке у окна и любовался однообразными просторами котлована.

– Ну что, путешественник, пойдем глянем на то местечко, что ты мне показывал, – теперь мы сможем и наверх подняться. Ступеньки тебе выдолбили царские, и перила не нужны.

– А автомат тебе зачем? – спросил Вадим.

– Мне так спокойнее. Кто тебя знает, что у тебя на уме.

– Значит, без охраны пойдем?

– А кого охранять-то? Тебя или меня? Так я один обоих охранять буду. Ну, вставай и потопали. Времени у меня немного.

Вадим встал и направился к двери. Они вышли за частокол и двинулись на север к ближнему краю котлована, над которым черной стеной стоял лес.

– Не пойму я вас, Николай, не знаю, как по батюшке, но вам-то зачем в эти игры играть? Вы ведь здесь вроде кума, открыто с оружием гуляете. Хочу уйду, хочу приду На что вам нужны лазейки в лесу?

– Ты прав, я человек свободный, но других вывести не могу. Вот ты мне и поможешь корешей вытащить из этой ямы.

– И много вы с них с этого получите? Нож в спину?

– Чего ты понимаешь, щенок? Здесь один день за год идет. Людишки за свободу жизни кладут не раздумывая, а ты о какой-то мзде рассуждаешь. Ладно, топай вперед и под ноги смотри. Тут этой ползучей твари больше, чем мух над навозной кучей.

Они приближались к тем самым трем соснам, которые были ориентирами для Вадима. Он был уверен, что Настя и змеелов побывали там и оставили ему какой-нибудь знак. Автомат на плече прораба его не пугал. С этим типом он в момент разберется, а что дальше? Его блеф хорош до поры до времени, а в лес идти – что живьем в могилу ложиться.

Журавлев не ошибся. И Настя, и Дмитрий не забыли о нем, мало того: к ним присоединился Метелкин, и они все в эту минуту находились у трех засохших сосен. Метелкин твердо решил идти в зону и искать друга. Если он его найдет, то они уж точно сообразят, как сбежать. Рядом в кустарнике было спрятано все необходимое снаряжение. Еще один «змееотвод», сделанный золотыми руками местного Кулибина, фонари, веревки, ножи, обрезы, патроны, противоядие от змей в виде сыворотки, шприцы, бинты, фляги с водой и высокие рыбацкие резиновые сапоги. Евгений был готов к спуску в котлован.

– Постой, Женя, – отодвинул его в сторону змеелов. А ну-ка глянь. Тут кто-то на славу поработал. В стене вырублены ступени и боковой поручень сделали. Одному человеку такая работа не по плечу. А уж поручень сделать с крепежами – и того хлеще.

– Дик нигде не пропадет, он и здесь себе напарников нашел. Значит, он готовит побег…

– Навряд ли, мы ведь ему в прошлый раз веревку вниз сбросили. Веревки на месте нет. Стало быть, ее подобрали. А если он ее нашел, то ему ступеньки не понадобились бы.

– Не стоит спорить, господа кавалеры, – прервала их разговор Настя, отрываясь от бинокля. – Дик сам идет нам навстречу.

Оба тут же повернули голову в сторону котлована.

– Идут двое. Как две мухи в тарелке с баландой.

– Что, не подобрал блюда соответствующего цвета, кроме баланды! – рассмеялась Настя, – Дно котлована похоже на жижу горохового супа.

Она вновь прильнула к биноклю.

– Ох, ребятки, рано мы обрадовались. Второй тип с автоматом. И радости на лице Дика я не замечаю.

Метелкин подошел к Насте и взял из ее рук бинокль.

– Точно.

– А я его вспомнила. Этот тип приходил в номер Ингрид в Смоленске, когда я сидела под окном балкона. Похоже, между ними шел серьезный разговор, очень смахивавший на заговор. Зовут его, дай Бог памяти, Николай. Он все от нее полномочий требовал. Мол, Гюнтер тут командует, а он так, на побегушках.

– Значит, он Дику не партнер, а враг. Что делать будем? Они через минуту здесь будут. Прямиком к лестнице идут.

– Включай аппарат, Настя, и ныряем в кусты. С ходу решения не примешь, – распорядился Дмитрий. – Осторожно возле дерева.

Настя включила «змееотвод», и они скрылись за кустарником. Машина работала бесшумно, и Настя не хотела ее выключать. Если они поднимутся наверх, то хоть на змей не наткнутся – все твари разбежались. И они поднялись. Первым появилась голова Николая, следом вылез из котлована Вадим. Дмитрий достал из-под полы обрез и положил его к себе на колени.

– Ну как? – спросил Гаврилюк. – Удобная лестница? Ребята постарались. Теперь и тебе для них постараться придется. Раз ты у нас такой волшебник, то и пойдешь первым, а мы следом.

– Это без разницы.

– Ну ладно, герой, колись. Какую хитрость ты придумал, что змеи тебя не трогают?

– Да все проще пареной репы. Есть такие порошки, от запаха которого змеи в сторону шарахаются. Шагов на пять не подползают. Но только запах этот через три дня выветривается. Когда я сюда шел, то тропинку этим дустом себе просыпал. Килограмма три ушло на дорогу. А жаль. К завтрашнему утру запах выветрится.

– А сегодня ночью?

– Можно, но не позже.

– Уходить будем в полночь. Найдешь тропинку?

– А я ее по запаху чую. У меня нюх – как у собаки. Журавлев стоял лицом к лесу, а прораб лицом к котловану Настя не выдержала и встала в полный рост. Вадим увидел ее не сразу. Он лишь скользнул по ней взглядом, но сумел сдержать эмоции и, чтобы скрыть возможные изменения в лице, пару раз чихнул. Настя вновь скрылась за кустами. Метелкин прикусил себе руку, чтобы не грохнуть со смеху. Фантазия Дика его всегда поражала, но история с дустом превосходила все пределы науки вешания лапши на уши. А когда речь пошла о собачьем чутье, то тут Метелкин сам себе кивнул: что правда, то правда.

– Ночью так ночью, – холодно продолжал Журавлев. – Только про фонари не забудьте. Сколько человек пойдет?

– С тобой пятеро. И учти: без фокусов. У нас свинца хватит.

– А где гарантия, что вы меня не пришьете на том конце леса?

– Ты нам еще понадобишься. Физическая сила нужна. Хорошо поработаешь – хорошо получишь.

– Никак стальные ящики таскать заставишь? Тут Вадим рисковал головой. Шаг дерзкий и неразумный. Он хотел, чтобы его услышала Настя и, возможно, Наташа, если она здесь. Отрезанный от мира, он не знал о переменах в рядах своей команды.

– О каких ящиках ты говоришь? – спросил прораб, уставившись на Вадима.

– Понятия не имею. Слышал краем уха разговор твоих холуев – Корейца и Дылды, будто в подвале лежат ящики и их придется доставать, а они неподъемные и их очень много.

– Вот оно как. Что ж, раз слышал, то я тебе и доверю эту работу. Моим ребятам лишние руки не помешают. Ладно, спускайся, хватит время терять на болтовню.

Первым спускался Журавлев, следом Гаврилюк. Когда они исчезли, команда спасателей вышла из укрытия.

– Ну что делать будем? – спросил Метелкин.

– Тут и думать нечего, – сказал Дмитрий. – Настю надо отправить в деревню, а нам нужна подмога. До полночи времени хватит. Генерала позову, Кулибин подсобит. Они хоть и не молодые, но калачи тертые, с оружием обращаться умеют и с головой тоже. Мозги не зря в черепушке носят. Этот ублюдок живым Вадима не оставит. Слишком много знает.

– Ты прав, Митя, – согласилась Настя. – Иди за подмогой, но только я в деревню не вернусь. Мы с Женькой здесь останемся. А вдруг Дик вернется? Обхитрит этого козла и вернется. Он же знает, что мы здесь, а если мы уйдем, то как он «змееотвод» найдет?

– Пожалуй, Настя права, – кивнул Метелкин.

– Хорошо, ребята, только сами нос не высовывайте. Дело принимает серьезный оборот. Доставайте из мешка прибор и включайте, а этот я для своих вояк прихвачу. На том и порешили.

Николай тоже принял решение, и его подсказал ему шедший рядом чужак. То, что он знает или не знает, все равно никому рассказать не успеет. Нечего пленнику баклуши бить. Так пусть попотеет вместе с его подельниками. Работы на всех хватит.

Гаврилюк привел Журавлева в подвал, куда рабы уже натаскали песка, а другая бригада заваливала дальний угол увязанными в брикеты мешками.

– Кореец! Принимай пополнение, и глаз не спускать с этого типа. Он теперь вливается в наш коллектив.

3. Перевербовка

Наташа поднялась на четвертый этаж, прошла по коридору и остановилась возле кабинета с табличкой «Заместитель начальника Управления внутренних дел Смоленской области полковник Чепурин Р.С.».

Она постучала и вошла. Полковника Наташа не увидела, она попала в приемную, а у обитой кожей двери слева стоял стол, за которым восседала грозная секретарша.

– Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Родионом Сергеевичем.

– Вы по повестке? – Секретарша тут же начала смотреть записи в блокноте. – Как ваша фамилия?

– Я по личному вопросу.

Секретарша оторвалась от записей и строго сказала:

– Пятница и понедельник по предварительной записи.

– Меня он примет без записи. Сегодня. Доложите ему, что пришла Наталья Шефнер.

Секретарша прищурила глаза, будто пыталась что-то вспомнить, потом ответила:

– Присядьте. Сейчас он занят. Как освободится, я ему доложу.

Наташа взглянула на настенные часы. Стрелки показывали четверть десятого утра. Она прошла к креслам для посетителей и села.

Ждать пришлось недолго, полковник освободился через полчаса. Дверь открылась, и из кабинета вышел Крылов. Наступило некоторое замешательство. Они увидели друг друга. Секретарша тем временем юркнула в открытую дверь и скрылась в кабинете.

– Надеюсь, в здании милиции вы не будете меня убивать? – с ухмылкой спросила девушка, чувствуя, как дрожат ее колени.

– Я не собираюсь вас убивать, фрау Шефнер, но хочу вас предупредить: если вы начнете предпринимать необдуманные поступки, то вас ничто и никто не спасет. Просто вы должны запомнить, что я всегда нахожусь за вашей спиной. А это самое незащищенное место. Люди не черепахи, у них нет панциря.

Крылов открыл дверь и вышел из приемной. Появилась секретарша.

– Полковник примет вас. Заходите.

Наташа гордой походкой прошла в кабинет. Чепурин встал из-за стола и вышел навстречу молодой, интересной женщине.

– Рад познакомиться с вами, госпожа Шефнер. Как я понимаю, вы супруга известного в наших краях немецкого бизнесмена Ханса Шефнера?

– Не я его супруга, а он мой муж.

– Не вижу разницы в формулировках.

– Ничего, я вам их расшифрую. На это понадобится немного времени.

– Прошу, присаживайтесь.

Полковник изображал из себя саму галантность: выдвинул стул для дамы и, после того как она устроилась, вернулся на свое место.

– Чем могу быть полезен?

– Можете, вы два года приносите пользу. Пришло время познакомиться вам с истинной хозяйкой положения и продолжать приносить мне пользу дальше. На данный момент у моего адвоката собралась огромная папка компромата на вас, полковник. Только не считайте это угрозой, а обычным предостережением. У вас только что был человек, который представляет для моей фирмы определенную опасность. Если вы войдете с ним в сговор, то это кончится для вас не только потерей погон, но и длительным сроком заключения.

– Боюсь, я вас не совсем понимаю. Как мне известно, Крылов работает в вашей фирме руководителем службы безопасности. Он приходил с пустяковой просьбой о хищении машины, принадлежащей вашей фирме.

Чепурин открыл ящик стола и достал заявление об угоне.

– Можете ознакомиться.

– Такие заявления подаются в другие службы и не таким крупным руководителям.

– У нас давние связи, и он попросил меня проконтролировать ситуацию именно с высоты моего кресла. Закономерное желание и просьба, учитывая дороговизну похищенной машины.

– Хорошо. Начнем с того, что Крылов больше не работает в моей фирме. Я его уволила.

Наташа достала из сумочки документы и разложила их на столе.

– Вот вам объяснение, почему я настаиваю на формулировке: «Шефнер – мой муж». Он всего лишь навсего мой муж, и не более того. Фирма принадлежит мне, а Шефнер в ней работает наемным директором. Полагаю, и он будет в ближайшие дни уволен. Объекты, постройки и земля в Смоленской области также принадлежат мне.

Я единственная владелица всей недвижимости и всех зарегистрированных фирмой дочерних предприятий. Все эти годы вы работали на меня, а не на Шефнера. И деньги платила вам я, а не он.

– Очень приятный сюрприз, – разглядывая документы, ворчал себе под нос полковник. Надо сказать, ему не удавалось скрыть свою растерянность. – И как же будет строиться наша работа дальше?

– Достаточно просто. Вы окажете мне содействие в вывозе из Курнакова некоторого оборудования. Для этого потребуется хорошая охрана – охрана от Крылова и прочих ястребов. Теперь я могу посвятить вас в некоторые детали. Вам будет полезно об этом знать, чтобы все ваши эфемерные мечты на хороший, крепкий паек улетучились.

На территории объекта в Курнакове обнаружен немецкий архив военного времени, имеющий огромную важность для нашей страны, государства и органов контрразведки. Этот архив в целости и сохранности должен доехать до Москвы и попасть в руки ФСБ. Такова моя воля. Я, как честный гражданин России, приняла такое решение. Информацию о готовящемся заговоре я получила из достоверных источников ФСБ.

Как выяснилось, мой муж Ханс Шефнер является агентом западногерманской разведки и вскоре будет арестован. Юрий Крылов отщепенец и бандит, находящийся в розыске. Вам это подтвердят столичные сводки, если вы захотите с ними ознакомиться. Он и Ингрид Иордан, которую вы также хорошо знаете, обвиняются в серийных убийствах, совершенных в столице в прошлом месяце. И тот и другая здесь. Один только что вышел из вашего кабинета. Теперь они разбились на два противоборствующих лагеря и поодиночке собираются завладеть архивом.

– Минуточку, минуточку, не торопитесь. Зачем, как вы говорите, бандиту нужен архив военных лет? И зачем он нужен этой самой Ингрид?

– Помимо архива в ящиках хранятся ценности – музейные картины, антиквариат Я тому подобное. Никто сейчас не берется оценивать содержимое ящиков, но речь идет о миллионах долларов. Все это принадлежит государству, и я намерена вернуть народу его ценности.

– Похвально, весьма похвально. Так, значит, описи ценностей нет? Их может быть на пять миллионов, а может быть на сто.

– Это не имеет значения.

– И вы не преследуете никакого личного интереса?

– Мне по закону полагается двадцать пять процентов от государства. И я их получу.

– А почему не все? ФСБ получит архив – а вы деньги. Не проценты, а все.

– Не получится, уважаемый Родион Сергеич. В ФСБ знают о кладе. Кроме того, что вы будете делать, если вам в руки попадет брошь с бриллиантом в четыре карата работы Фаберже? На рынке продадите? С такими вещами носа на улицу не высунешь. Слух распространяется со скоростью вируса южноафриканской лихорадки. Вы подарить ее никому не успеете, как вас замочат в собственном подъезде. Антикварный рынок давно уже поделен и тщательно контролируется. К сожалению, крестными отцами, а не вами.

– Что ж, вы хозяйка, вам виднее. Конечно, я вам помогу. Попытаюсь договориться с железной дорогой и выбить для вас состав до Москвы. Охрану также выделю. Что еще?

– Мне нужен отряд ОМОНа сегодня ночью: боюсь, готовится попытка вывезти архив с объекта без моего ведома. Это сделает кто-то из троих – Шефнер, Крылов или Иордан. Пусть вывозят, наше дело перехватить груз и отправить его на вокзал. Надеюсь, вы серьезно говорили о вагонах?

– Конечно, этот вопрос мы решим в течение часа. Будет вам и ОМОН. Но, как я понимаю, после вывоза архива вы закроете свои объекты?

– Еще не решила. И вот что еще. Гонорар вы, конечно, получите, не будем нарушать старые традиции, а в Москве я о вас поговорю. У меня очень серьезные связи. Постараюсь сделать так, чтобы в отставку вы ушли генералом. А теперь вызовите для меня машину, и пусть меня отвезут в гостиницу. Во второй половине дня я вам позвоню.

– Конечно, надо позаботиться о вашей безопасности.

Как только она ушла, Чепурин задумался. Такого количества информации в один присест он не получал в течение тридцати лет службы. Тут было над чем подумать.

Крылов не собирался далеко уезжать от Управления и ждал в машине, наблюдая за входом. За рулем сидел Корж. Когда Наташа вышла, он посмотрел на часы.

– Сорок минут. Немало.

– Гляньте, шеф, она садится в милицейскую машину. Неужели ей удалось перевербовать Чепурина?

– Мы это от него узнаем. Вот почему мы вели за ней охоту Она наверняка предъявила ему документы на собственность. Теперь остается только один шанс – перевернуть все с ног на голову.

– Поедем следом за ними.

– Уже поздно. Надо было раньше решать эти проблемы. Теперь меня больше интересует полковник.

Крылов достал сотовый телефон и набрал номер.

– Родион Сергеич, Крылов еще раз беспокоит. Каковы ваши впечатления от визита дамы?

– Нам стоит продолжить разговор, Юрий Иваныч. Требуются коррективы. Как я понял, вы где-то рядом. Загляните ко мне еще раз.

– Лучше, если вы выйдете на улицу Так будет спокойнее.

– Понимаю вас. Сейчас я спущусь. Ждите. Он положил трубу.

– Ну что? – спросил Жорж.

– Думаю, перевербовка не прошла. Наташа не очень умна. Она плохой психолог и не сумела подобрать ключи к опытному старому шакалу. Очевидно, пыталась его запугать, а такой трюк с Чепуриным не пройдет.

Полковник вышел из Управления один и, желая показать, что не готовит никаких ловушек, направился вдоль улицы в сторону парка.

Машина нагнала его у ворот, и он подсел к Крылову заднее сиденье. Они тут же сорвались с места и уехали. Убедившись, что их не преследуют, Крылов спросил:

– Что в наших планах меняется?

– Сумма гонорара. Не триста тысяч, а миллион, и архив будет у вас в руках этой ночью.

– Согласен.

– Тогда готовьте свой железнодорожный состав. Я вам доставлю архив в лучшем виде вместе с девчонкой. Ей я сказал, что поезд в Москву я организую и дам соответствующую охрану. Все в ваших руках. Только одно условие: никаких эксцессов, пока не выедете за территорию Смоленской области. Там мои ребята сойдут с поезда, и решайте остальные вопросы сами.

– А транспорт? Кто вывезет архив и доставит его на вокзал?

– Ваши конкуренты. Но кто бы это ни был, я их упрячу за решетку, пока как налетчиков на частную собственность. Важно, чтобы вы успели уйти. И еще: я и пара моих помощников присоединятся к вам в поезде. Где? Еще не знаю, но о взаиморасчетах пора подумать уже сейчас! Вечером созвонимся.

Полковник вышел из машины. Крылов довольно ухмыльнулся.

– Придется нам контролировать все события. Езжай на вокзал, займись составом, а я займусь полковником и подумаю, как нас оградить от его назойливости.

4. Туман рассеивается

Часы бежали, как минуты. В начале второго Гаврилюк появился на блокпосту и вошел в здание охраны. Сидор Погорелов уже знал о гибели Гюнтера, и Николай сумел ему внушить, что до приезда Шефнера и назначения нового начальника объекта он остается за главного. Это позволило начальнику охраны расслабиться. Как-никак, но он считал Николая своим приятелем. Вместе водку пили, вместе телок ублажали, а тут еще и пятерых рабов по просьбе Николая из зоны выпустил. Так что Сидор почувствовал себя вольной птицей. К тому же он очень прикипел к Валюшке, привезенной ему в знак благодарности Николаем. Покладистая, мягкая, безотказная, живет и ничего не просит. Обещала еще недельку пожить. Вот и выясняется, что даже в зоне можно создать райские условия для существования.

Гаврилюк постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Валентина сидела за столом и раскладывала пасьянс, а Сидор валялся на кровати и громко храпел. Николай молча подошел к шкафу и открыл его. Все дно было заставлено бутылками.

– Втянулся? – спросил Гаврилюк.

– Да, пару дней сдерживался, а потом сорвался. И сколько у него длятся запои?

Девушка разговаривала с ним, не отрываясь от карт.

– Сегодня к полуночи прекратятся.

Он достал из кармана пузырек с прозрачной жидкостью и поставил на стол.

– Часов в девять вечера подольешь ему в стакан. Надолго отрубится. И тут же уходи из зоны.

– А дальше что?

– Таракан будет ждать тебя в машине у опушки. Времени не теряйте и мчитесь на базу. К одиннадцати вечера все должно быть готово. Заваруха продлится полчаса, не больше. На подготовку мне понадобится еще час. К половине второго костры будут гореть. Точное время откорректирую по связи.

– Все будет сделано, начальничек. Хорошо держишься.

– О чем ты?

– Планы грандиозные строишь. Под силу маршалам решать, а смотришь на вещи, будто на рынке семечки покупаешь.

– Маршал не маршал, а полковником в свое время был. И дергаться мне незачем. Когда операция готовится в течение года, то в момент ее реализации думать уже не о чем. Инструкции написаны, их надо только выполнять: четко, безошибочно и уверенно.

Он посмотрел на спящего, криво усмехнулся и вышел за дверь. Спустившись на этаж ниже, Гаврилюк зашел в другую комнату. Здесь стояло шесть железных кроватей, а за столом сидели четверо охранников в униформе, пили чай и грызли сушки.

– Где остальные? – спросил Гаврилюк.

– Пошли на закладку мин, – ответил здоровяк, похожий на качка из клуба культуристов.

– Знают, как делать?

– Не беспокойся, Николаич, все будет тип-топ. И сработают точно по секундам, шесть штук вдоль дороги, и четыре прямо по центру. Юсупов все рассчитал, как надо.

– Покажи план.

Здоровяк кивнул соседу, тот достал из-под подушки свернутый лист бумаги и две трубки мобильных телефонов. Все присутствующие боевики выглядели сошедшими с фотографий из журнала «Сила и здоровье» – высокие, атлетически сложенные, аккуратно подстриженные, чисто выбритые, да и в глазах проглядывался интеллект.

Эту бригаду из шести человек Гаврилюк набирал из бывших офицеров-десантников, каждого по отдельности с предварительным собеседованием, проверками на прочность и преданность. Немало их прошло через его руки, но он оставил только этих. Вопрос устройства их на работу в охрану зоны решался несложно. Он приводил ребят по одному и давал свои рекомендации Сидору, которого тут многие не любили, и он платил тем же. Штат раздувать ему не позволяли скудные гроши, которые платил Гюнтер на содержание охраны. Надоевшего ему охранника он выгонял, а нового, с подачи Гаврилюка, брал на его место. Так подобранная прорабом бригада встала на вахту в зоне. К мизерному окладу Николай приплачивая из своих, так что ребята в обиде не были. Их дело служить верой и правдой хозяину и четко выполнять приказы.

– Вот дорога, – начал пояснения охранник, разложив листок бумаги на столе. – Шесть мин с хорошей начинкой разбиты на две части. Три штуки в километре от въезда в лес со стороны шоссе закладываются непосредственно в дорожное покрытие. Дорогу разворотит так, что и танк после этого не пройдет. Взрыв произойдет по телефонному сигналу. Расстояние не имеет значения. – Он положил на листок сотовый телефон. – Набирается нужный телефон, в мине раздается сигнал, и срабатывает детонатор. Сделать это можно в любую минуту, как только ребята вернутся с закладки. Вторая серия из трех мин заложена в километре от нашего блокпоста. Разрушения тех же масштабов. Между двумя эпицентрами взрыва расстояние составляет один километр.

– Все четко, Паша. Молодцы. – Гаврилюк взял сотовый телефон и положил в карман. – Какие номера?

– Они записаны в памяти аппаратов. Нужно вызвать меню телефонной книжки и нажать единицу, то есть букву "А". Ближний к нам заряд сработает. А буква "Е" даст сигнал дальней закладке.

– Так, с этим вопрос решен. Но на посту вас останется четверо. Двое других мне нужны в другом месте, и, я думаю, к главным событиям они подоспеют. Сидор к ночи выйдет из строя, об этом я позаботился. В отсутствии Сидора команду на себя возьмет Фролов, как его единственный заместитель, а он мужик без царя в голове. Большего нам и не надо. За полчаса вы должны предупредить Фролова о волнениях в зоне, чтобы он усилил охрану моста. Чем кончится бойня – никто не знает. Теперь о вашей бригаде. Четверо залягут с пулеметами в тылу своих. Коблов в кювете у дороги, метрах в ста от моста. Юсупов на чердаке склада с продовольствием, Мамедов у окна этой комнаты, Лобзев по другую сторону дороги, против Коблова. Никаких команд вам поступать не будет, действуйте по обстановке. Вас учить не надо, вы уже успели пороху понюхать. Задача одна – уложить нужно всех до единого. Ни одна скотина не должна пройти мимо вас. Раненых добьете. Потом появлюсь я и станем решать дальнейшие задачи. У меня в руках будет фонарь с зеленым огоньком, чтобы в темноте вы и меня не шлепнули.

– Задачка не из легких, Николаич. Двести пятьдесят голов снять надо.

– Не бузи, капитан! – строго сказал Гаврилюк. – Рано паникуешь. В бой вступайте последними. Рабы с надзирателями будут грызться до конца. На вашу долю и половины не останется. А теперь прикинь – вы занимаете самые удобные позиции. Стадо баранов попадает под перекрестный пулеметный огонь. Выскочить из котла нереально. Патронов у вас на армию хватит, с оружием вы тоже не первый год в обнимку спите. Проворонить ситуацию могут только новобранцы, а не кадровые офицеры. Каждый получит столько, сколько заработает. На этом точка. А сейчас Харченко и Толстиков пойдут со мной. У них свое задание будет. И обеспечьте себя рациями, и для меня заготовьте передатчик. Я еще зайду.

Он привел охранников к тем самым трем высохшим соснам, где собирался уходить ночью из зоны.

– Гляньте с обрыва в котлован.

Толстиков подошел к краю опушки и посмотрел вниз.

– Тут ступени вырезаны в стене и поручень есть.

– Воткни туда какую-нибудь ветку, чтобы иметь ориентир. Я появлюсь здесь от одиннадцати до двенадцати. В течение этого часа держите выход с лестницы на прицеле. Хватит двух автоматов. Я приведу сюда еще четверых. Они поднимутся наверх первыми. Оружие у них будет с холостыми патронами, ответить они вам не смогут. Как все четверо окажутся наверху, выходите из тени и бейте по ним в упор. Я даже подниматься не стану Потом возвращайтесь назад и заходите рабам в тыл. Не дайте им возможности к отступлению. Думаю, к началу операции вы успеете. Наша основная задача заключается в том, чтобы к часу в зоне не осталось ни одной живой души, кроме нас семерых. В час ночи мы должны приступить к завершающей стадии операции. Но об этом потом, на данный момент надо решить главную задачу, а не засорять себе мозги новыми.

– Все ясно, товарищ полковник, – отчеканид Харченко. – Вопросов нет.

– Возвращайтесь в казарму, а я пошел в зону. Гаврилюк начал спускаться в котлован, а охранники пошли верхом в обратном направлении.

Кусты шевельнулись, и появилась голова Метелкина.

Следом вынырнула Настя.

– Этот тип сразу мне не понравился, – сказал Метелкин. – Морда хитрая, змеиная. Ну неужели такой шакал мог поверить Дику про какой-то там порошок, отпугивающий змей! Рискнуть ночью войти в лес только сумасшедший может.

– Или лишенный страха, для которого жизнь стала в тягость. На этом он и играет. Но сейчас о другом думать надо. Как спасать Дика? Ты видел этих костоломов? Одной очереди хватит, чтобы всех уложить, и они это сделают не задумываясь.

– Придется их нейтрализовать. Вернется Митя, мы этот вопрос обсудим.

– Нейтрализуешь охранников, но Дик-то останется в руках беглецов. Хмырь сказал, что их будет четверо. Значит, Дика будут опекать трое смертников.

– Вот именно. Дик – их единственная надежда. Может, те трое и поверили в чудо-порошок.

– И что из этого? Они и толкнут его в спину, мол, иди вперед.

– Тут есть проблема поважнее. Этот самый полковник внизу останется. Наверняка у него с собой будет автомат и не с холостыми патронами. О нем забывать нельзя. Если мы каким-то чудом нейтрализуем охранников, то оставшийся внизу полковник не услышит автоматных очередей и решит сам сделать грязную работу. Получается так, что без войны не обойтись. А кто из нас решится стрелять в живого человека? Ты? Я? Или старики, которых приведет змеелов? Они народ тихий, мирный, какие из них вояки…

– Ну хватит ныть. Тут думать надо. Старики тоже голову имеют: один изобретатель, другой бывший генерал, да и Дмитрий человек неглупый и многое в жизни повидал.

Метелкин посмотрел на часы.

– Скоро придут. Они уже на подходе.

– Скорей бы, а то опять придется возвращаться в деревню. Всего не предусмотришь, мало ли что понадобится. Кулибин мастер на выдумки.

5. Еще один охотник

Машина подъехала прямо к самолету. Сообразительные пассажиры сразу поняли, что только комитетчики могли себе позволить подгонять персональный транспорт к трапу самолета. Они не ошибались. Виноградов ступил на смоленскую землю, сделал по ней несколько шагов и нырнул в черную «волгу».

– Рад видеть вас, Олег Петрович.

– Здравствуй, капитан. Извини, я на «ты», дурацкая привычка еще с Питера.

– Нормально, товарищ подполковник. Мы здесь все на «ты» ходим.

– Намек понял. Давай докладывай обстановку.

– Крылова мы все еще не нашли. Шефнер уже здесь. Мечется. Поехал в Ховрино к Гельмуту, очевидно, хочет найти опору и поддержку. На Ингрид мы вышли случайно. Думаю, главная зачинщица сегодня она, остальные от нее отстали. Когда мы получили от вас задание проверить всех наемников на объектах, то нас заинтересовала только одна фигура. Мы ее отрабатывали больше месяца. И думаю, не ошиблись. Именно он нас и вывел на Ингрид, которая очень ловко умеет теряться в толпе. Ингрид может неделями не выходить из норы. Поразительное терпение.

– Не прыгай по кочкам, Андрей. Доберешься до Ингрид. Что за человек вас вывел на нее?

– Некий Николай Николаевич Гаврилюк. Он числится прорабом на объекте Гюнтера. Проверку мы начали с людей, которых брал на работу сам Шефнер или по его прямому приказу. Гаврилюк был принят на объект прорабом по записке от Шефнера. Теперь, как я думаю, он выполнял просьбу Ингрид. Что значит прораб в их понимании? Это главный смотритель работ. Немцы ведь не проводят целые дни на объектах, а прорабы живут там вместе с рабочими. На каждом объекте их по три человека, всего девять. С них мы начали проверку. В Курнакове змеиное место. Об аварии и распространении змей я вам отсылал доклад.

– Да, я его читал и в курсе.

– Двое прорабов погибли от укусов, но Гюнтер почему-то не стал нанимать новых. Гаврилюк остался один. Мало того: теперь и Гюнтер пропал, и прораб превратился в своеобразного царька. Он один хозяйничает на объекте. Там, как мы думаем, и произойдут главные события…

– Опять поскакал по кочкам. Вернись к прорабу.

– Извините, недержание. Хочется рассказать обо всем сразу. Так чем нас заинтересовал Гаврилюк? А тем, что он полковник КГБ в отставке. Комиссовался по болезни два года назад именно в тот момент, когда Шефнер приехал в Смоленскую область покупать участки. Как только Шефнер оформил аренду, а потом и купчую на болото в Курнакове, заместитель начальника следственного отдела ФСБ полковник Гаврилюк лег в госпиталь и через месяц подал рапорт об отставке по состоянию здоровья. Его с почестями отправили на пенсию. Не прошло и пяти месяцев, как его берут на работу прорабом на объект Курнаково по личной записке Шефнера. Вот вам и больной. Решил лечиться на болотах, где царствуют змеи. Как уж он втерся к ним в доверие, мы не знаем, но теперь этот человек сам стал хозяином Курнакова.

Мы подняли послужной список бывшего полковника и наткнулись на очень интересный факт. Почти тридцать лет назад, тогда молодой еще следователь, старший лейтенант Гаврилюк вел дело предполагаемого агента западно-германской разведки. Он его раскручивал в качестве дознавателя, чтобы решить, какому следователю, а может быть, и ведомству передать, если задержанный вовсе не агент, а обычный бандит. Этот человек был задержан в связи со странными обстоятельствами. Он сопровождал тот самый груз из Европы, а именно – змей. Его задержала милиция.

Тут выяснилось, что он немец и был одним из сопровождавших автоколонны. В милиции он сделал неожиданное признание, будто профессора-зоолога Грюнталя, который якобы погиб в аварии, с ними вообще не было, а в машине сгорел подставной человек, предварительно оглушенный и находившийся без сознания. Также задержанный утверждал, что авария была специально подстроена, чтобы выпустить змей в определенном районе. Их вовсе никто не собирался везти в Москву. Эта акция была задумана разведслужбами Западной Германии. Милиция не стала выслушивать бред сумасшедшего, его передали в областное управление КГБ, и он попал в руки старшего лейтенанта Гаврилюка. Со словоохотливым агентом Гаврилюк проработал чуть больше недели и застрелил его.

– Как застрелил? – удивился Виноградов.

– А так, из своего пистолета прямо в лоб. Когда в кабинет вбежал конвой, то Гаврилюк сказал, будто арестованный набросился на него и хотел задушить. Дело спустили на тормозах. Молодого, горячего лейтенанта простили, но самое интересное в другом. Гаврилюк утверждал, что агент упорно молчал и он не смог выбить из него ни единого слова. Никаких показаний не осталось, кроме тех, что сохранились в архивах милиции, да и те-то сохранились чудом. У архивариусов нет средств на транспорт, чтобы вывезти старые бумаги и сжечь. Ведь тут еще волокита с актами на списание.

– Значит, можно предположить, что Гаврилюк получил от агента определенные сведения о болоте, змеях, задании центра и многое другое, а затем решил его убрать, чтобы потом этими сведениями воспользоваться.

– Так оно и получилось. Правда, ждать ему пришлось слишком долго. Но он дождался своего часа. По последним наблюдениям, Гаврилюк трижды встречался с Ингрид Йордан. Он нас к ней и привел. Та в свою очередь дважды ездила к Марку Лагорину – ценителю прекрасного, коллекционеру антиквариата и авторитету одной из крупных преступных группировок, где его называют Маркуша. Он проходил у нас по контрабанде антиквариата. Правда, только как свидетель. Человек с очень крупными связями. Так этот Маркуша заинтересовался грузовым транспортом и заказал на одной из автобаз семь грузовиков на сегодняшний день.

– Остальное мне известно, Андрей. Какие делаем выводы?

– Сегодня, как стемнеет, берем в кольцо район. Как вы приказали, всем будет обеспечена форма сотрудников ГИБДД, три оперативные машины их службы и три наши, без пестрой одежки.

– Отлично. А где этот Гаврилюк?

– Сегодня из зоны не отлучался.

– Надеюсь, нам удастся познакомиться с ним поближе. Любопытная личность.

– Я думаю, человека с его опытом будет непросто обштопать.

– Мы же не собираемся никому мешать, капитан. Мы наблюдатели.

– До поры до времени.

– Конечно, но уйти мы им позволить не можем. Это надо зарубить себе на носу.

– А Крылов?

– Он раньше нас на место прибудет. У этого волчары нюх лучше нашего.

Машина подкатила к зданию ФСБ.

6. Яма

В подвале работы закончили. Рабов перегнали на дальние участки. Кучи песка, тюки с мешками и готовая к работе лебедка.

Гусь, Дылда, Кореец и Вадим сидели на плите и курили.

– Так что, фраерок, стало быть, ты тропу через лес знаешь?

– Тропок нет, их прокладывать надо, – тихо, с ухмылкой отвечал Журавлев. – Я это умею делать, а вы нет. Для того меня ваш бугор и держит.

– Увидим сегодня ночью, на что ты способен, – сквозь зубы процедил Кореец. – А может быть, блефуешь, на Фортуну надеешься? Учти: если хоть один из нас от змеи подохнет, ты следующим будешь.

– Да не пугай ты меня, косоглазый, я ведь вас не борюсь. Это вам надо бояться, и не змей, а бугра своего.

– Бугор без нас ничто, – заметил Гусь. – Он один, и ему нужна опора.

– Опора ему нужна здесь, а там, за лесом, у него найдутся друзья ненадежнее вас – свободные, беззаботные, сильные. – Журавлев говорил тихо, без эмоций, но слышали его хорошо. – А с вами только морока одна. Любого мента на улице обходить придется за версту. А человек вольный и сигарету у постового попросить может.

– Только вольный на риск не пойдет, – оскалил зубы Дылда. – За шкуру свою трястись будет, и что они могут? Кассу взять? Перо в бок вставить?

– А кому это надо? Как только бугор ящики достанет из ямы, так ему ни касса, ни перо, ни ваши услуги более не понадобятся. Он в дамки выскочит, а короли живут не зная нужды.

– Им тоже опора нужна, – хмыкнул Гусь.

– Ты, что ли, опорой будешь? Как только свободы понюхаешь, сам королем стать захочешь и долю свою потребуешь.

– Мы свое получим, – твердо заявил Кореец. – Без нас из этой ямы никто ничего не унесет…

Он замолк. В подвале появился Николай. Мужики встали.

– Командуй, Микола, что дальше делать, – хмуро гаркнул Гусь.

– Работать. В мыле и поту. Автоген и сварку принесли?

– Все здесь. Баллоны полные, компрессор готов.

– Тогда начали. Снимаем плиту и опускаем лебедку. Цеплять будем по одному ящику и доставать наверх. С замками нам не сладить. Будем резать автогеном и открывать. Те, что с бумагами, опускаем обратно, те, что с ценностями, перегружаем в мешки, а в ящики сыплем песок, завариваем и опускаем вниз. Задача понятна?

– Ну ты махнул, Микола. Так и за неделю не управимся. Там их штук сорок.

– Другого выхода нет. Нам нужно оставить приманку на месте. Мы будем вывозить ценности в мешках, как картошку на тракторах с прицепами. Но нам нужна гарантия, что за нами не пустят псов. А если они будут знать, что ящики остались в яме целыми и невредимыми, за нами погоню устраивать не станут. Не забывайте: нас слишком мало, а охотников за барахлишком слишком много. Действовать надо наверняка. Много пота и крови мы здесь оставили, чтобы в одну минуту все потерять. Возьмем, сколько сможем.

– Микола прав, – пробасил Гусь. Лебедка заработала. Плиту подцепили четырьмя крюками и сдвинули в сторону.

– А теперь. Дылда, держи фонарь, вставай на крюк и спускайся на тросе в яму. Будешь цеплять ящики. Поднимем штук десять, разберемся, что к чему, а потом полезем за следующей партией.

Спорить с прорабом никто не собирался. Времени у них осталось не так много. Дылда встал ногой на один из крюков, уцепился за трос, и лебедка заработала, опуская его. Он спрыгнул прямо на ящик.

– Тут все проще, Микола, – крикнул Дылда из черной пасти склепа. – Ящики сделаны по типу сундуков. У каждого только одна скоба сверху.

Все легли на землю и начали всматриваться вниз, где бегал узкий лучик фонаря.

– Цепляй за скобу все крюки. Боюсь, один трос не выдержит, – приказал Николай.

В ответ они услышали оглушительный душераздирающий вопль.

Все, как ужаленные, отпрянули от черной дыры.

– Пресвятая Богородица! – перекрестился Гусь. – Хана делу, братва!

– Тихо! Без паники. Где большой фонарь? – на лбу у прораба выступили капельки пота.

Кореец принес железнодорожный фонарь, которым пользуются обходчики путей. Яркий, мощный луч разрезал черноту склепа. Дылда валялся на ящике с застывшими глазами и перекошенной от страха физиономией. Вокруг рта сгустилась розовая пена, а по телу ползали змеи. Множество черных шнурков извивалось на фоне светлой холщовой куртки.

– Расплодились, суки! – промычал Гусь. – Тут их не меньше тысячи.

Луч фонаря прошелся по всему склепу от угла до угла. Черный мраморный пол сливался со спинами змей, и их можно было различить, только если они начинали шевелиться.

– Оставили дыру на свою голову! – стукнул кулаком о ладонь Кореец. – Что делать будем, Микола?

Прораб молчал. Впервые урки увидели в его глазах растерянность.

– А что? – заревел Гусь. – У нас тут есть один смельчак, и змеи ему нипочем. Он с ними в корешах ходит. Пусть прыгает в яму.

Гаврилюк глянул на Вадима.

– Что скажешь, чужак?

– Ящики стоят группами, по десять штук в каждом углу. Я так думаю, их сортировали по принадлежности. Одни с документами, другие с золотом, третьи еще с чем-нибудь. Поднять надо по одному из каждого угла. Это к вопросу о потере времени.

– А гадюк ты ногами потопчешь? – со злобой спросил Гаврилюк.

– Спускаться вниз надо троим с факелами, змеи на огонь не пойдут, их травить надо, а факелы возле земли держать и круги ими описывать, стоя спина к спине. Хорошо бы канистру с бензином, опоясать кольцом из горючего один угол, поджечь и, пока бензин горит, создавая круговую стену, можно успеть ящика три подцепить.

– А может быть, их всех зажарить? – предложил Гусь.

– Солярки не хватит, – резко ответил прораб. – Беги с Корейцем к тракторам, тащите сюда пару канистр с топливом, ветошь и палки. Больше не берите. Трактора много солярки жрут, а нам путь предстоит неближний.

Подручные кинулись выполнять приказ.

– А ты мужик с головой, – искоса глядя на Журавлева, сказал прораб. – Соображаешь, что к чему.

– А я, вообще, человек очень полезный, а главное – не алчный. Мне много не надо. Ты ведь тоже не дурак, Микола. Сам знаешь, сегодня идеи стоят дороже жизни. Порой одна хорошая идейка миллионы человеку принести может. Ты мне лучше скажи, кого себе в партнеры взял. Ведь на ящики тебя не твой нос вывел, а человек направил. А ты теперь своего же хозяина в дураках оставить хочешь. Думаешь, фокус с мешками у тебя пройдет? Вряд ли.

– Поживем – увидим, парень. А жить тебе или нет, один я решать буду.

Не успел он это сказать, как Журавлев схватил его за грудки, резко оторвал от земли и поднес к яме. Хватка была слишком крепкой. Гаврилюк и не предполагал, что в этом парне столько силы.

– Ну что, жучара? Кто чью судьбу решает? Мне недолго руки расцепить.

– Брось, парень, ты чего… я пошутил…

– Могу и бросить. Там с тобой черноголовки разберутся. Говори толком: кто тебя нанял?

– Ингрид, немка. Это их участок. И земля им принадлежит.

– Она сюда приедет?

– Нет, будет ждать за лесом на машинах. Сегодня ночью.

Вадим поставил Гаврилюка на землю.

– Это ты только при своей шпане такой смелый. А сам по себе труха. Так вот, прораб, Ингрид тоже не лыком шита и ловушек везде сама понаставила. Но и на старуху бывает проруха. На нее, в свою очередь, другие людишки капканов понаставили. Тут, как в матрешке, одну открываешь, а там другая, и очень трудно дожить до того момента, пока до последней доберешься. Так что мой тебе совет: имей дело со мной – тогда, может, выберешься живым на сушу.

– Я так и думал, что ты здесь не случайно оказался.

– И это мы с тобой обсудим, но для начала дело закончить надо. И не мудри раньше времени. Один останешься – и золото не спасет. Что с него проку в змеиной яме! А ты уже давно в ней сидишь и не чуешь, как кобра к тебе подползает.

Разговор оборвался с появлением Гуся и Корейца. Они принесли все, что требовалось.

– Лучше на лебедке оставить Гуся, – посоветовал Журавлев. – Он самый неповоротливый, а со змеями нужно уметь юлой крутиться.

– Пожалуй, чужак прав, – согласился, к удивлению урок, их хозяин, – Не будем терять времени. Готовьте факелы.

На метровые палки намотали тряпки, хорошо вымоченные в солярке, взяли фонари и приготовились к спуску.

– Для начала надо бросить в яму подожженные тряпки, штуки три. Змеи расползутся в стороны, и мы приземлимся на чистую поверхность.

Три горящих, вымоченных в горючем мешка упали на мраморный пол склепа. Сверху им показалось, будто земля зашевелилась и превратилась в водяные круги после упавшего в озеро камня. Кореец, Вадим и Гаврилюк встали на крюки и повисли над склепом, держась одной рукой за трос и выставляя другую руку с факелом перед собой.

– Держите факелы ниже, от центра в разные стороны, – отдавал приказы Журавлев. – Опускай.

Гусь нажал на кнопку пульта, и барабан с тросом закрутился. Они медленно опускались вниз. Спрыгнув на землю, все разом присели на корточки и выставили факелы вперед, прижимая пылающие тряпки к полу.

– Опускай вниз канистры! – крикнул Журавлев и добавил:

– Начнем с левого угла. Смотрите, на ящиках есть маркировки и номера. Номера в правом углу начинаются с нуля. Очевидно, это самые важные ящики.

– Вот их и надо брать, – прохрипел дрожавшим басом Гусь.

– Для немцев самым важным грузом были документы. Они делились на три категории. Особо секретные, очень важные и картотеки. Ценности могли относиться только к четвертой категории, вот мы и начнем с ящиков, начинающихся на цифру четыре.

Канистры были спущены вниз. Огороженный огнем, Вадим разлил топливо полукругом от стены до стены и поджег солярку.

– Минут за пять сгорим – предположил Гусь.

– Надо опробовать вес ящиков. Они не такие уж большие, лебедка может вытянуть семьсот килограммов, – рассуждал прораб. – Попробуем зацепить по два крюка на каждый ящик, лебедка выдержит пару сундуков, главное, чтобы тросы не оборвались, и тогда дело пойдет вдвое быстрее.

– Помахайте факелами. Змеи могут забиться между кофрами.

Кореец залез на самый верх. Три гадюки тут же забились в щели.

– Их и здесь хватает. Лучше их не двигать, а только цеплять и оттаскивать в сторону. Первая попытка удалась. Лебедка выдержала два ящика, и они благополучно добрались до верха, где были отведены в сторону и отцеплены.

– Давай лебедку вниз. Гусь! – кричал Гаврилюк. – Радуга еще горит вокруг нас, успеем еще пару поднять.

Подняли еще два ящика. Огонь стал угасать, и в третий раз они поднялись на лебедке сами.

Осмотр стальных сундуков ничего не дал.

– Петель не видно, замков нет, только щель по кругу.

Журавлев ухмыльнулся.

– Смешно смотреть на блатного, который не знает, с какого конца чемодан открывается.

– А сам-то знаешь? – спросил прораб.

– По клепкам определить можно. Здесь они гладкие, а с этой стороны выемки имеются под крестовую отвертку. Выкручивать нечем и долго. Срезай их автогеном. Кореец. Начинай с середины. Скорее всего, запор должен находиться в этом месте.

Вспыхнула горелка, посыпались искры, и металл начал раскаляться. Клепки отскакивали так, будто держались на пружинах. Одна, вторая, третья, на седьмой что-то щелкнуло.

– Хватит! – скомандовал Гаврилюк.

Он поднял с полу лопату, просунул ее в щель и приподнял. Крышка открылась. Ящик был забит рулонами бумаги, будто они достали архив инженера-строителя с чертежами. Гусь развернул один рулон, и на пол упал свернутый холст, похожий на кусок мешка с жеваными углами. Кореец развернул его.

– Картина какая-то. Старый хлам тут, а не золото.

– За этот старый хлам тебе отвесят золота столько, сколько пожелаешь. Автор этого хлама великий художник Веласкес. Миниатюрный вариант картины, до войны висевшей в Пушкине под Питером. Тысяч на триста долларов потянет, если, конечно, знать, кому продать. Ингрид знает.

И Журавлев многозначительно взглянул на прораба, а его рабы тупо разглядывали старое потрескавшееся полотно гениального мастера.

7. Всплеск эмоций

«Мерседес» затормозил возле шлагбаума, преграждавшего дорогу. Гельмут, сидевший за рулем, остался в машине, а Шефнер вышел и направился к вооруженному охраннику.

– Мне нужно проехать на объект.

– На вас есть пропуск? – холодно спросил охранник.

– Какой еще пропуск? Я хозяин этого объекта. Это моя собственность. Меня зовут Ханс Шефнер.

– У меня один хозяин – начальник охраны. Я стою на посту и выполняю приказ. Сегодня никого пропускать не ведено. Объект на спецрежиме.

– Никаких режимов я не объявлял. Соедините меня с вашим начальником.

Охранник провел Шефнера в будку, снял трубку со стены и нажал кнопку.

– Третий, я первый. К объекту подъехал «мерседес». Некий Шефнер требует, чтобы его пропустили. Выслушав третьего, он положил трубку.

– Ждите. Сейчас к вам выйдут. Шефнер вернулся в машину.

– Тут что-то не так! – возмутился он.

– Я уже давно это понял, как только Гюнтер не явился на совещание. Его нет уже трое суток.

– Кто же здесь руководит работами?

– Прораб Гаврилюк. Странно, почему Гюнтер не нанял других. По инструкции, положено три прораба – один другого контролирует. У нас на объектах работает очень опасный контингент, и во избежание сговора все, работающие непосредственно с рабами, должны сами находиться под пристальным присмотром. Прорабы меняются каждые сутки, а здесь учинили свои правила. Очевидно, Гюнтер попал под влияние.

– Гаврилюк… Да, я его помню. Его рекомендовала Ингрид. Вроде он руководил какими-то работами на Севере в одном из лагерей. Имеет большой опыт в общении с заключенными. У меня к нему нет претензий, и Гюнтер был им доволен. Жестокий и сильный человек, отлично справлялся с работой, и этот объект всегда опережал план, в отличие от ваших. Если Гюнтер ему доверял, почему я должен в нем сомневаться?

– Давай подождем. Сейчас все прояснится.

– Подождем, только чего? Я не могу понять, что происходит. Куда делся Крылов? Кто устроил на него налет в центре Смоленска? Может быть, его тоже убили? Крылов всегда был главной моей опорой. Я чувствовал себя с ним как за каменной стеной. Два года безупречной службы, ни одного нарекания. Потеря Крылова равноценна трагедии. Куда исчезла Ингрид? Уж с ней-то ничего не могло случиться. Более осторожных людей я не знаю. Если Крылов всегда был связан с риском, то Ингрид шла на него только в самых крайних случаях, когда организации что-то грозило извне. Я не могу себе представить Ингрид растерянной, испуганной или застигнутой врасплох. Она умеет просчитывать все ходы наперед.

– Сейчас, Ханс, тебе не об этом думать надо. Все они хороши были, находясь в равных условиях. Но если архив в действительности обнаружен и цель достигнута, многое, может стать непредсказуемым.

– Эти вопросы были решены еще до начала операции. Ингрид получает тридцать процентов от общего числа найденных ценностей. Американцы довольствую копиями всех документов. Договора подписаны, и ни ничего изменить не может.

– Конечно, если бы мы находились в Германии, так оно и было бы. Но мы на территории той страны, где нет законов, а те, что есть, существуют только на бумаге. Прожив здесь два года, Крылов и Ингрид это поняли и могли пересмотреть свое отношение к договорам, заключенным в Берлине. С такими деньгами совсем не обязательно возвращаться на Запад. Им и здесь можно найти применение, пустить в оборот, и через год-два появятся новые Березовские, Абрамовичи, Гусинские в лице Крылова или какой-нибудь прибалтийки Магды Вяйле.

– Я в это не верю. В них еще остался здравый смысл.

– Тебе виднее. Я высказал свое мнение, а ты решай, если, конечно, твои решения будут для кого-нибудь иметь значение.

Шефнер тяжело вздохнул.

Но если Шефнер и Гельмут занимались умственной работой, то Гаврилюк, назначенный Шефнером на должность прораба, взмок от физической нагрузки. В подвале работа шла полным ходом. Выбившиеся из сил четыре человека вскрывали пятнадцатый по счету ящик. Содержимое стальных кофров придавало им силы и энергии. В углу стояло тридцать мешков, набитых доверху бесценным грузом.

Вскрыли крышку очередного кофра. Теперь они делали это с легкостью, поняв секреты запоров. Сверкавшие кольца, колье и браслеты только поначалу слепили глаза. Теперь они уже не вызывали особых эмоций, а перегружались в мешки, как зерно при помощи лопаты. Каждый спуск в склеп сопрягался со смертельной опасностью. Горючего в канистре оставалось еще на один заход. Сожгли более десятка факелов. Силы были на исходе. Освободив кофр от ценностей, они загружали его песком, запирали кофры и опускали вниз.

– Так, – вытирая пот со лба, прохрипел Гаврилюк, – там осталось пять ящиков. С нас и этого хватит силы еще понадобятся. Все с этим согласны?

Никто не возражал.

– А куда мешки девать? – спросил Кореец.

– Нам хватит двух тракторов с прицепами. Подгоняйте их ко входу. Загрузим мешки, накроем их брезентом и отгоним груз за мой барак. Пусть до ночи стоят там. За частоколом их не видно, да и кого заинтересует прицеп с мешками. Главное, чтобы здесь все выглядело пристойно. Все ящики на месте, вес подходящий, заперты, вот только стоят не так, как надо, но кто может знать, как и кто и по какому принципу их укладывал. Так, ну хватит болтать. Кореец и Гусь, отправляйтесь за транспортом. Нам пора грузиться, отгонять груз и готовить людей к ночной операции.

Урки побросали лопаты и направились к выходу.

– Да, Николай, боюсь, ты откусил кусок больше, чем в состоянии проглотить. Может быть, на начальном этапе тебе удастся обмануть Ингрид, а что дальше? Ведь с таким грузом по России не побегаешь. Все равно тебя достанут.

– Это мы еще увидим. Так, значит, ты сам вышел на этот объект через Ингрид? Уж слишком много ты о ней знаешь.

– Она меня давно интересует, и я знаю, что ты с ней встречался, приезжал к ней в гостиницу «Варшава». Я уже тогда понял, что ты на нее работаешь, и не ошибался. Когда дело касается таких денег, никто ни на кого не работает. Каждый сам по себе.

– Я давно понял, что ты парень с головой, чужак. Меня не интересует твое имя и твои цели. Ты мне нужен сейчас. Навредить ты уже ничем не сможешь. Сделаешь свою работу, получишь долю – и прощай. А там – как знаешь. Меня тебе не достать, а с Ингрид разбирайся сам. В склепе осталось еще пять сундуков золота. Вам этого хватит, если сумеете договориться. А меня это не касается. Мое останется при мне. Я тридцать лет ждал этого момента.

Из кармана бушлата прораба раздался зуммер. Он вынул рацию и нажал кнопку.

– Слушаю.

– Говорит ноль седьмой. Николай Николаич, на подъезде к зоне у первого поста гость объявился. Рвет на себе рубаху.

– Кто?

– Сам Ханс Шефнер. Его, разумеется, не пустили, но он не уезжает. Ждет объяснений. Как бы к Чепурину за помощью не побежал.

– Плевать я хотел на Чепурина. Ладно, подготовьте мне машину, я к нему сам выеду.

– Приказ понял.

Гаврилюк убрал рацию в карман.

– Что, еще один наследник объявился? – усмехнулся Журавлев.

– Пусть грызутся. Мое дело – сторона.

– Не хочешь поделиться планами?

– Всему свое время. Сам увидишь. Ладно, вывозите мешки на место. Я скоро вернусь.

– Не боишься, что сбегу?

Прораб усмехнулся. Кивнув на мешки, он сказал:

– От такого не бегут. Даже если мешок прихватишь, то с ним тем более далеко не уйдешь. Так что тяни свою лямку до конца. Я не кровожадный, в обиде никто не останется.

С этими словами прораб ушел. Вскоре появились помощники.

– А где Микола? – спросил Гусь.

– Отправился на блокпост отшивать очередного прихлебателя. Задание получено, надо выполнять. Тридцать шесть мешков, по двенадцать на брата, давайте таскать.

Дело было не из легких. Работу подогревало содержимое невзрачных, пыльных и грязных мешков с трафаретными надписями «Сахар». Две повозки были забиты доверху и накрыты брезентом. Тракторы оттащили прицепы за высокий забор, окружавший барак прораба. Журавлев обратил внимание на огромную кучу хвороста и дров, сложенных у частокола. Он обошел кучу и присел на корточки. Под хворостом стояли две канистры, от которых несло бензином. Вадим встал и осмотрелся. Гладкая поверхность котлована простиралась километра на три.

– Зачем ему хворост? – спросил он у Гуся, заливавшего солярку в бак трактора.

– Печь топить. Это в скворечниках зимой и летом живут как попало, а бугор должен жить по-человечески.

– Я смотрю на котлован и удивляюсь: зачем надо было выравнивать поверхность, будто по ней утюгом прогладили?

– А кто его знает? Площадка под строительство, а потом на ровном месте змею заметить проще. Эти стервы любят коряги, камни и ямы. Так что не зря корчевали. Но они теперь особнячок облюбовали. Их оттуда не вытравишь. А если весной травка пробьется, то тут жизни, окромя змеиной, не будет. Все захватят, хуже саранчи.

– О какой весне можно говорить, когда здесь жизнь сегодня ночью закончится!

– Нас это не касается, – уверенно заявил Кореец. Он ошибался. Гаврилюк никого не забыл, и каждый должен был получить то, что ему уготовили.

«УАЗик» проехал лесополосу и подкатил к шлагбауму первого поста, с которого начиналась зона. Прораб вышел из машины, миновал будку охраны и направился к «мерседесу». Шефнер вышел ему навстречу.

– Что здесь происходит, черт побери?! Почему меня не пропускают? – пошел в атаку хозяин объекта.

– Это я дал такое распоряжение, господин Шефнер. Мы готовим взрывные работы, и в зоне находиться опасно. Придется вам немного подождать. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вас пропустят. Мы ей обещали, что к одиннадцати вечера завалы будут разобраны.

– О каких завалах идет речь?

– А вы не знаете? Странно, я думал, госпожа Иордан вам доложила обстановку.

– Оставьте ее в покое и доложите еще раз.

– Пожалуйста. На прошлой неделе мы вычистили откопанный нами старый особняк. В подвале обнаружили усыпальницу с гробницами и хорошо задраенный люк в склеп. Подручными средствами попытались его открыть. При этом присутствовал начальник участка Гюнтер Краузе. Люк вскрыли, а он оказался заминированным. Гюнтер и еще шестеро рабочих погибли. В склеп никто не спускался. Мы осмотрели его сверху при помощи фонарей. В склепе лежат стальные ящики, штук сорок, может, больше. Лестницу снесло взрывом, так что нужна лебедка, чтобы туда спуститься и достать ящики. Но вчера произошел обвал в подвальном помещении. Придется взрывать, разгребать, ставить опоры и устанавливать лебедку с подъемником. Работы идут полным ходом и к полуночи будут закончены. Госпожа Иордан сказала, что пригонит сюда грузовики и заберет ящики, поэтому к полуночи мы обязаны все подготовить к их подъему, что мы и делаем. Так что не сердитесь, но сейчас в зоне находиться очень опасно. Приезжайте вечером вместе с госпожой Иордан, и вы сможете увидеть все своими глазами и забрать ящики.

– Я вижу, вы толковый работник, Гаврилюк. Хорошо, продолжайте работать. К полуночи я буду здесь. Но вы должны отдавать себе отчет, что объект является моей собственностью, а Ингрид Иордан всего лишь мой менеджер. На территории объекта действуют только мои приказы.

– Никто с этим не спорит, господин Шефнер.

– Хорошо, не буду вас отвлекать от дел. Шефнер вернулся в машину «Мерседес» развернулся и поехал в сторону шоссе.

Гаврилюк смотрел ему вслед и усмехался.

8. Незаметный воробушек

Удовлетворенный Сидор слез с Валюхи и повалился набок.

– Ну и трахаться ты здорова, баба. От тебя оторваться невозможно.

– А почему нет, когда рядом такой мужик. Мне с тобой хорошо.

– Оставайся у меня жить. Валька. Все для тебя сделаю.

– Не получится, Сидорчик. У меня родители старенькие, им помогать надо, кормить, лечить, ухаживать, деньги зарабатывать.

– В гостиничных номерах?

– Там, где больше платят. А что с охранника возьмешь? Тебе меня на халявину Колька дал на неделю, за что с меня долги списал. Вот и все расчеты.

Она встала с кровати и накинула халатик.

– Да, о деньгах-то я никогда и не думал, – проворчал Сидор. – Всю жизнь на всем готовом прожил. Но кто знал, что встречу такую, как ты. Налей-ка мне стакан.

Стакан стоял на столе уже полный, и Валя не забыла вылить в него пузырек с прозрачной жидкостью, оставленный Николаем. Она подцепила грибок на вилку, взяла стакан и подала его любовнику. Тот опрокинул содержимое в глотку, и водка проскочила в желудок без глотков. Сунув в рот гриб, он его немного пожевал, и выплюнул.

– Что за гадость!

Лицо его начало краснеть, он открыл рот, пытаясь вздохнуть, приподнялся, но тут же упал на кровать и застыл.

Валя равнодушно взирала на происходившее. Когда клиент отключился, она переоделась и вышла в коридор.

Спустившись на второй этаж, Валя заглянула в одну из комнат, где сидели трое крепких парней.

– Кто меня вывезет из зоны, мальчики?

– Ты Валентина? – спросил один из них.

– Она самая. Можно подумать, у вас здесь гарем.

– Идем, я отвезу, – сказал один из парней и встал. Они сели в дежурный «УАЗик», и девушку доставили к первому посту. Там ее поджидала другая машина. Она пересела в «волгу» и глянула на часы на приборной панели. Половина девятого. Времени у нее хватало, она действовала с опережением графика.

– Все в порядке? – спросил шофер.

– А иначе и быть не может. Если ноты расписаны, то по ним и играть следует, тогда и музыка звучать будет. А у любителей импровизации только шум получается.

– Ну да, ты же у нас консерваторию окончила.

– Не то что некоторые. Поехали на базу, хватит травить.

Дорога до так называемой базы заняла около двух часов. Это была огромная ферма, где в парниках выращивались овощи, обеспечивающие всю Смоленскую область в течение зимы. За фермой раскинулись орошаемые поля с привозной землей, тут даже имелось несколько самолетов – два так называемых кукурузника для орошения полей и «Ил-18», древняя, по нашим временам, машина, выкрашенная в зеленый цвет, с красными звёздами на крыльях и белым парашютом на хвосте. Боковая дверь в самолете отсутствовала. Когда-то эта машина стояла в боевом ряду на аэродроме в десантных войсках и на ней отрабатывали технику прыжков с парашютами молодые бойцы. После расформирования десантной дивизии старую технику начали списывать и не потому, что вышла из строя, а стала не по карману. Приватизация докатилась и до армии, и нашелся один предприимчивый бизнесмен, который купил старый «Ил» для своей фермы, используя самолет для доставки овощей, фруктов, саженцев и прочего, сделав из него летающий грузовик. И был этим покупателем овощной король округа господин Князев Альберт Григорьевич. Кто он на самом деле, понять было трудно. У него и банк свой был, и торговые фирмы в области. Темная личность. Он привел самолет в надлежащий вид, зарегистрировал, нанял летчика и вошел со своим графиком полетов в навигационную систему авиационных перевозок. Так что зрелую продукцию господин Князев доставлял заказчикам воздушным путем, если, конечно, у заказчиков имелись условия для посадки и взлета.

Альберт Григорьевич лично встретил Валю у подъезда двухэтажного офиса. Девушка вышла из машины и чмокнула солидного мужчину в щеку.

– Привет, Альбертик. Будто сто лет тебя не видела. Какой же кошмар мне пришлось пережить! Там не люди, а скот безмозглый, и условия у них хуже, чем в коровниках. Только и мечтала о хорошей ванне с душистой пеной.

– Ванна готова. Какие проблемы, можешь отдыхать.

Они вошли в здание и поднялись на второй этаж, где располагалась квартира бизнесмена.

Здесь имелось все для комфортной, беззаботной жизни.

– Что там Николаша, весь в трудах, бедняга?

– Ему непросто, кругом враги, – девушка села в кресло и взяла сигарету. – График может быть нарушен, Альбертик. Николаша даст знать, когда вылетать. Кроме летчика просит только троих грузчиков. Груз тяжелый, лишних людей в воздух поднимать незачем.

– С оружием, надеюсь?

– Тут уж как водится. Пусть все сидят наготове, сигнал может поступить в любую минуту, и машину тут же надо поднимать в воздух.

– Лету тут двадцать минут. Баки полные. Он о посадке позаботился?

– Три костра на месте касания шасси с почвой, а дальше по лунной дорожке. Потом рулежка и назад. Груз потянут тракторы, а это – время, так что пилоту придется покататься по котловану в обе стороны.

– А сигнал отбоя?

– При срыве он запалит четвертый костер, тогда самолет уходит на базу, и включим запасной вариант.

– Надеюсь, срывов не будет.

– Один момент учесть надо – неизвестно, кто к нему примажется. Он сам этого не может предугадать, так что придется обеспечить достойную встречу здесь, на базе. Нужно выждать момент, когда все тихо сойдут и начнут разгрузку.

– Об этом он мог бы меня не предупреждать.

– Тогда все. Я пошла в ванну смывать с себя нечистоты черных сновидений.

Князев нажал кнопку селектора на столе и скомандовал:

– Готовность номер один. Снять с самолета бригаду и оставить троих. Оружие убрать за подшивку. Пилота – в кабину. Пойдет на малой высоте. Отбой.

9. Чем дальше в лес, тем больше дров

Ни Харченко ни Толстиков своей жизнью попусту рисковать не собирались. Идти к трем соснам в конец карьера верхней дорожкой вдоль опушки, да еще в темное время суток, было бы непростительной глупостью. По котловану, и то приходилось идти с оглядкой, хотя ровная поверхность песочного цвета хорошо освещалась луной.

Вся надежда возлагалась на сапоги, под которыми поверх портянок были прикреплены специальные обручи из жести. Но кобра может ударить выше колена, а дрофа упасть на голову сверху. Отделаться от страха не так просто, но они привыкли выполнять приказы, а не обсуждать их. Добравшись до выдолбленных ступеней, оба охранника поднялись из котлована на опушку и осветили фонарем округу.

– И где здесь спрячешься? Деревья растут в полутора метрах от края, а мне углубляться в эту черноту как-то не с руки.

– Но здесь же тоже стоять, как овечки, нельзя, – ответил Толстиков.

– Уж лучше по рабам из пулемета строчить, чем выжидать хануриков на змеиной куче.

– Давай отойдем в сторону, засядем на краю обрыва, чтобы хоть одна сторона оставалась безопасной. Я возьму на мушку лестницу, а ты шугай палкой по траве, отпугивай червяков. На этих лохов мне одной очереди хватит. В крайнем случае потом добьем, но хоть сами уцелеем.

Они подошли почти вплотную к тем кустам, где сидела засада, и присели на корточки один за другим. Харченко, устроившийся за спиной Толстикова, начал шуровать палкой по траве, а его напарник следил за тем местом, где находилась лестница.

И тут появилось видение. Растерянные мужики вскочили на ноги и схватились за автоматы. Буквально в трех шагах от них из кустов появилась она – высокая, молодая и совершенно голая. В холодном свете луны ее тело казалось белее молока.

– Господи! Смерть пришла! – прошептал Толстиков.

– Не бойтесь меня, смелые воины. Пока я рядом, никакие змеи вам не страшны.

Ее голос звучал, будто она говорила в микрофон. Шутка была слишком опасной. Кулибин и Дмитрий взяли их на мушку и в любую секунду могли выстрелить. Метелкин держал руку на регуляторе громкости стереофонического магнитофона, из динамиков которого доносился таинственный голос Насти. Причем звуковые колонки расставили по сторонам от кустов для объемного звучания.

– Сложите оружие на землю и идите за мной. – Голос стал звучать еще громче. Харченко перекрестился. – Кто поднимет на меня оружие – тот падет на землю мертвым. Я царица этого леса. Змеи – мои слуги. Моя воля – жить вам или нет.

Голос стал звучать еще громче. Мужики готовы были бежать сломя голову, но у них отнялись ноги. Обнаженная красавица повернулась и направилась в глубь леса. Первым укол получил Харченко, следом Толстиков. Одному шприц вонзился в ногу, второму – в ребро. В глазах все помутилось. Харченко успел нажать на спусковой крючок, но автомат стоял на предохранителе, а привидение уже исчезло. Оба как подкошенные упали на землю.

Все разом вышли из засады. Настя очень долго смеялась.

– Дурочка! – изрек Метелкин. – Такие игры плохо кончаются.

– Ни один мужик не будет стрелять в обнаженную женщину! – гордо сказала она, надевая джинсы. – Но какое-то развлечение нам все же надо получать в этой тоске змеиной.

– Все развлечения еще впереди, – заметил генерал, вынимая шприцы из тел поверженных гладиаторов. – Хорошее снотворное, Митя.

– Это не снотворное. Такой затормаживающей сывороткой носорога можно успокоить за секунду. Ею снабжают зоологов в африканских саваннах, чтобы ловить крупных животных. Но только там они пользуются специальными пневматическими ружьями с оптическим прицелом, а не арбалетами твоей собственной конструкции.

– Они ими пользуются потому, что у них нет моих арбалетов, – с гордостью заявил генерал. – Могу спорить, что я на сто метров прошью насквозь спичечный коробок…

– Ладно хвастать, – вмешался Кулибин. – Давайте-ка этих молодцов привяжем покрепче к дереву и заклеим им рты липкой лентой.

Боевиков оттащили к высохшей сосне и привязали. Рядом оставили «змееотвод», чтобы к ним не подползали ядовитые твари.

– Ну что, ребятки, ждем следующую партию искателей приключений. Тут ты, Настя, ничем не рискуешь, можешь плясать перед ними в чем мать родила. Оружие у них с холостыми патронами будет, – смеялся Дмитрий.

– Хватит с вас одного концерта. Пора ставить капканы. Жизнью Дика мы рисковать не можем.

Метелкин достал сотовый телефон и набрал номер.

– Это Управление? Скажите, майор Марецкий уже на месте? Отлично. Это Метелкин, позовите его, он ждет моего звонка.

Сняв с руки часы, Николай протянул их маленькому щуплому мужичонке и сказал:

– Начнешь ровно в одиннадцать тридцать. Прыщ. Твоя группа идет на прорыв первой и будет сигналом для остальных. Только на твоих людей хватило стальных щитов, вы и пойдете на мост грудью вперед. Главная задача – захватить обе будки по краям моста, где установлены пулеметы. Этим можно спасти жизни многим.

Перед прорабом стояли трое мужиков, истерзанных работой, голодом и страхом. Они готовы были идти на пулеметы, хотя и понимали, чем это может закончиться. Силы не равные, но жажда свободы перекрывала все аргументы, говорившие о безрассудности бунта.

– Ты, Резак, поведешь за собой вторую группу. Как только перейдете мост, захватывайте казарму. Если вы не перебьете всех охранников, то погони не избежать. Захватывайте оружие и косите всех.

Гаврилюк подошел к третьему командиру.

– Твоя группа замыкающая. Фикса. И людей в ней останется больше, чем у других. Прорветесь на ту сторону, уничтожите охрану и берите приступом продовольственный склад. Каждый должен получить паек на три дня. И помните: все уцелевшие в бойне должны понять главное. Из Смоленской области надо уходить сразу: ни одного налета, ни одного грабежа и даже кражи. Ищите для своих дел новые места. Идите на запад. На Украине и в Белоруссии вас не знают. Там и начинайте новую жизнь. Удачи!

За спиной Гаврилюка стояли Гусь, Кореец и Вадим, которому дали прозвище Мудрила за его сообразительность. Гаврилюк махнул своим помощникам и сказал:

– Пошли в барак.

Он привел их в свою берлогу за частоколом, и они впервые попали в его комнату, где он жил.

– Ну вот, орлы, пришел и наш черед.

Николай взял со стола гвоздодер и с его помощью вынул одну половую доску, потом еще две. В тайнике лежало оружие. Он доставал по одному автомату «Калашников», вставлял в него рожок и передавал каждому по очереди. Последний автомат он оставил себе и надел на плечо сумку с дополнительными боеприпасами.

– Ну вот, кажется и все, пора нам уходить. Наша задача – пройти через лес, обойти зону, убрать охрану с наружных постов и встретить оставшихся беглецов плотным огнем. Только из чистой зоны мы сможем вывезти тракторы и уйти незамеченными. Вперед, хлопцы.

Получив в руки оружие, они почувствовали к себе доверие, и тот, кто еще сомневался в искренности прораба, готов был теперь идти за ним хоть на край света. Конечно, речь шла о Гусе и Корейце, но не о Журавлеве.

Вадим прекрасно понимал, что у прораба есть свои планы и ни в какой лес идти он не собирался, в чудо-порошки не верил, а таким образом избавлялся от лишних нахлебников. Где-то должен ждать их сюрприз – совсем близко, чтобы Миколе не пришлось долго возвращаться к своей базе. Одного только не понимал Вадим: что он будет делать с Ингрид, которая приедет в полночь на машинах9 Не может же он всерьез рассчитывать на то, что толпа голодранцев расправится с пятьюдесятью вооруженными до зубов охранниками. Вывод напрашивался сам собой: главные сообщники Миколы среди охранников. Это и логично, и разумно.

Они шли по прямой через котлован и были хорошо видны в лунном свете. Обычно прораб предпочитал ходить краем, вдоль обрыва, а сейчас вышел на открытую площадку. В любой бинокль их будет хорошо видно. Для снайпера и вовсе благодать. Ни одного укрытия. Он может уложить всех поодиночке без особой спешки. Вадим шел рядом с Гаврилюком и, немного отстав, оказался у него за спиной. Тот не обратил на это внимания. Значит, идея со снайпером отпадает. Уж если кого и опасался прораб, то в первую очередь Журавлева, как самого хитрого и находчивого, значит, и стрелять должен в него, а уж потом в остальных. Просто Николай вывел их на открытое место, чтобы показать кому-то количество. Не стоит забывать, что за этот день их численность сократилась. Дылда погиб в яме.

Логическая цепочка Журавлева была правильной с одной небольшой погрешностью – в бинокль за ними в действительности наблюдали, но не люди Гаврилюка, Метелкин.

– Их четверо, – сказал он, оглядываясь назад.

– Тем лучше, – ответил генерал, заряжая шприцем свой арбалет.

– С автоматами, – добавил Метелкин. – Только патроны там холостые. Как только все, кроме главного, поднимутся наверх, надо дать пару очередей в воздух или по кустам. Тогда их бугор уйдет с уверенностью, что операция закончилась успешно.

– Не сразу, Настенька, а после того, как генерал им укольчики сделает, – поправил девушку Дмитрий.

– Они подходят, приготовьтесь.

Через несколько секунд на опушке никого не осталось.

– Ну вот, ребята, и добрались, – облегченно вздохнул Гаврилюк. – Видите, какие нам ступени рабы сделали. По окончании работы я их отпустил в лес. Царствие им небесное. Ну что ж, иди первым. Мудрила. Ты у нас теперь за главного. Твоя тропа нас проведет сквозь змеиные дебри.

– Уж будьте уверены.

– Постой! – возразил Гусь. – Он поднимется и даст ходу – только мы его и видели. Нет, первым пойду я, а его посылайте вторым.

– Как знаешь, Гусь, – согласился прораб. И здоровяк начал подниматься из котлована к опушке. Как только он ступил на твердую землю и сделал шаг вперед, ему в плечо впилась игла. И секунды не прошло, как ему сдавило горло, руки и ноги начали отниматься. Все закрутилось перед глазами, и он рухнул на землю.

– Ну а теперь ты, Мудрила. Журавлев подмигнул Гаврилюку.

– Классный ты мужик, Микола. Отлично придумано, но мы это еще обсудим.

– Несомненно. Вперед.

Вадим поднялся наверх. Огромную тушу Гуся, валявшегося под ногами, он не мог не заметить. Мигнул свет фонарика из кустов. Из тех самых, где утром он видел Настю. Значит, они здесь. Не зря он надрывал глотку, чтобы они слышали его разговор с прорабом. Вадим схватил за ноги Гуся и отволок его тушу в сторону. В эту минуту на поверхность вышел Кореец.

– Эй, мужики, вы где?

Больше ему ничего не удалось сказать. Игла со шприцем вонзилась ему в шею. Он сделал шаг вперед и упал лицом в траву Метелкин встал в полный рост и дал три короткие очереди по кустам. Стоявший внизу Гаврилюк выждал еще полминуты и отправился в обратный путь. Операция прошла гладко.

Теперь друзья встретились и долго обнимались. Бандитов привязали к соседней сосне. Охранники уже пришли в себя и с ужасом следили за происходившим. Но их так старательно примотали к дереву, что они могли только головами крутить.

– Ну что будем делать. Дик? – спросил Метелкин.

– Возвращаться в зону и вывозить золотой запас Третьего рейха.

– Как?

– Думаю, на самолете. Есть у меня такое подозрение. Я вижу, у нас здесь отличная команда собралась, да еще с оружием. Так просто нам товар не отдадут, но я уже прикинул план действий. Можно обсудить. Только один вопрос меня волнует: угоним мы самолет, а куда сажать будем? Ему же площадка нужна километра в два-три.

– Эту задачу мы решим, если ты дашь ответ на другой вопрос: что думаешь делать с золотом?

– Сдадим государству. Нашли, мол, в огороде у Дмитрия. Двадцать пять процентов наши. Разделим на всю команду и будем жить припеваючи.

Тут Кулибин вступил в разговор.

– Хорошая идейка. Мы тут нашли скрытое бомбоубежище в лесу у Симашек. Там змей нет. Лес сухой, редкий, не приглянулся он этим тварям. Так в этом бомбоубежище целый оружейный арсенал с немецкими снарядами, пистолетами, патронами. Полк вооружить можно, а почему бы там и золото не могло храниться?

– Отличная идея! – обрадовался Дик.

– Ты что, решил все сдать? – удивленно спросила Настя. – Белены объелся, или у тебя крыша поехала после зоны?

– Ничего мы с этим золотом не сделаем. Уникальные вещи, с ними в комиссионку или скупку не сунешься.

– Я сделаю. Среди моих клиентов-ювелиров и коллекционеров хватало. Уж как-нибудь пристроим.

– Нет, Настя, забудь о золоте, без него спокойней спать будет.

– Хорошо, – согласился Метелкин, – сдадим так сдадим, тогда я подключаю к делу Степана.

– Он здесь? – спросил Вадим.

– Ждет звонка с опергруппой наготове. Зачем ему сюда ехать? Тут делать нечего. Пусть ищет площадку для посадки самолета и встречает нас там. А с летчиком мы сумеем договориться.

– Самолет – это всего лишь мое предположение. Тут отличное поле для посадки. Хворост и бензин заготовлен для сигнала. А главное – идея Гаврилюка с вывозом ценностей на тракторах ни в какие ворота не лезет. Бред сивой кобылы. А ведь прораб далеко не дурак. Он тут такого наколбасил, что не каждый штаб такие операции способен разработать. Вот я и пришел к выводу о самолете, исходя из размаха фантазии и дерзости господина Гаврилюка.

Где-то неподалеку послышались беспорядочные выстрелы, потом застрекотали пулеметы.

– Что это? – спросил генерал.

– План господина Гаврилюка в действии. Рабы пошли в атаку на охрану. Тут уж никто ничего сделать не сможет. Нам остается только ждать, когда прозвучит последний выстрел.

И они ждали.

Зрелище было чудовищным. Мост прогибался под тяжестью бежавшей по трупам толпы. Пулеметы не прекращали огня. Охранники выскакивали из казармы в одних подштанниках, но с оружием. Те, кому удалось перейти мост и кто пытался захватить огневую точку, тут же погибали. Их косили пулеметы, установленные в окне казармы и на крыше продсклада. Четверо сообразительных зеков, успевших завладеть оружием, сумели ворваться в казарму, выбив окно с тыловой стороны здания. Они стреляли во всех, кто попадался им на пути. С озверевшими лицами они прорвались на третий этаж и врывались в каждую комнату. Тот, кто еще замешкался, был убит. Наконец они напали на огневую точку, где был установлен пулемет. Стрелявший из него Мамедов не ждал появления противника с тыла и даже не запер дверь. В него палили из четырех стволов. Не прошло и пяти секунд, как от Мамедова ничего не осталось. Его тело разлетелось на куски. Место у пулемета занял раб и тут же открыл огонь по охранникам.

Толпа начала теснить надзирателей к дороге. Группа из десяти человек бросилась к складу, другая к дороге, но их встретил плотный пулеметный огонь. Заработали новые точки. С двух сторон дороги из укрытий в толпу полетели трассирующие пули. Бежавшие впереди не могли отступить, их подпирали сзади. От безвыходности многие бросились врассыпную и бежали в лес, где их поджидала более коварная смерть. После десяти минут боя живых не осталось. Последних четверых зеков, захвативших пулемет в казарме, добили трое пулеметчиков – они имели достаточно опыта по захвату зданий и справились с задачей в течение десяти минут.

Когда они спустились вниз, то увидели одинокую фигуру, стоявшую на горе трупов, с зеленым огоньком от фонаря.

– Операция завершена, товарищ полковник, – доложил Паша Коблов. – Будем добивать? С разных сторон доносились стоны.

– Времени нет. Сбрасывайте всех в овраг, оттуда никто не выползет. Через час здесь должно быть чисто, будто ничего не происходило.

– Но кровь-то мы не смоем, – возразил Юсупов.

– Из машины ее не заметят. А где Мамедов?

– Рабы расстреляли.

– Жаль, крепкий был боец. Кто на первом посту?

– Фролов и Копытов. Они в курсе событий и ждут гостей.

– Подготовьте мне машину. За руль сядет Коблов, а Юсупов с Лобзевым отправятся в подвал. Ждите меня там. – Вдруг прораб что-то вспомнил и нахмурил брови. – А Харченко и Толстиков не возвращались?

– Никак нет. Очевидно, пошли верхом и нарвались на змей.

Гаврилюк ничего не ответил.

10. Сведение счетов

Двое оперативников ФСБ, одетых в форму автоинспекторов, прохаживались по шоссе чуть дальше поворота на Курнаково. У обочины стояла припаркованная патрульная машина, где сидели Виноградов и капитан. По шоссе курсировали еще четыре автомобиля с частными номерами. Одна из них подкатила к патрульной «волге» и, не выходя из своих «жигулей», водитель открыл окошко. Капитан сделал то же самое.

– Андрей, приближается колонна. Впереди идет вишневая «Ауди-А8», в ней двое – мужчина и женщина. Следом тянутся семь «ЗИЛов», бортовые, с брезентовым верхом. В кабинах только шоферы, что под брезентом – не знаю. Минут через семь будут здесь.

– Кто хозяин «ауди»?

– Будешь удивлен – Маркуша.

– Тут удивляться нечему. Мы об этом догадывались. Ладно, катайся поблизости.

Не успел отъехать один «жигуленок», как подкатил следующий, но с другой стороны дороги. И опять разговор проходил через открытые окна.

– Андрюша, тут к вам боевые ребята присоединились.

– Догадываюсь, говори – кто?

– Три автобуса, битком набитых ОМОНом, а впереди «волга». Я притормозил и подошел к машине. Дорогу в Ховрино решил выяснить. За рулем сидит сам полковник Чепурин при полном параде. А рядом молодая женщина, судя по фотографии, которую я видел, она очень смахивает на Наталью Шефнер. Метрах в трехстах обосновались.

– Понял. Катайся дальше, но далеко не уезжай.

Андрей закрыл окно.

– Неужто Чепурин сменил окрас? Или мадам Шефнер обещала ему больше?

– Ты говорил, что к Чепурину утром приходил Крылов.

– Совершенно верно. Мало того: они встречались дважды. Я уверен, что Чепурин отдаст предпочтение Крылову. Девчонке он попросту не поверит.

– А зачем гадать? Мы все увидим сами. Но только у полковника ОМОН, и если он почувствует свой крах, то может отдать неразумный приказ. А нам только еще с омоновцами схлестнуться не хватает. Придется нам побеспокоить начальника УВД Смоленска. Все зависит от того, куда Чепурин поведет грузовики, когда их перехватят.

– Вы хотите сказать, Олег Петрович, что мешать им не будем?

– Ни в коем случае. Пусть доведут дело до конца.

– У Чепурина должен быть человек возле зоны. Он засел слишком далеко. Отсюда до леса больше восьми километров.

– Человек есть наверняка, а перехватит он их на полпути, но тогда, когда они пойдут с грузом обратно. Сейчас ему дергаться нет резона. И нам тоже.

Появилась автоколонна, шедшая со стороны города. Машины включили мигалки на поворот.

– Сворачивают на Курнаково! – воскликнул капитан.

– Вижу, Андрюша. Меня больше волнует вопрос: куда они свернут на обратном пути – в Смоленск или на Оршу. Свет мигалок и определит дальнейший ход нашей операции.

Колонна автомашин подошла к лесу и остановилась. Перед шлагбаумом стоял серебристый «мерседес».

– А это кто? – спросил Маркуша, поворачиваясь к Ингрид.

– Мой дорогой шеф Ханс Шефнер. Успел-таки к разделу пирога.

– Но он же один. На что он рассчитывал?

– На свой авторитет. Будем действовать так, как задумали. Не надо с ним ссориться. Он должен мне поверить, а убрать его мы всегда успеем. Нужно сначала убедиться, что за ним никто не стоит. К чему нам лишние неприятности и заботы.

Шефнер, Ингрид и Маркуша вышли из машин одновременно. Они сошлись на середине, где перехлестывались лучи автомобильных фар.

– Я рада, что ты приехал вовремя, Ханс.

– Рада? Верится с трудом!

– А зря. Мне тут тяжко было воевать одной против Крылова. Ведь этот подонок решил, что архив принадлежит ему одному. Змею на груди грели. Пришлось преподать ему урок при помощи моих друзей. Правда, это нам обойдется в круглую сумму, но иначе я поступить не могла. Они же мне и машины достали, и путь расчистили.

– Куда ты намеревалась вывезти архив?

– На нашу базу под Оршу. А куда же еще? Мне хотелось сделать тебе сюрприз и позвонить в Москву, когда все лежало бы на месте. Но сюрприза не получилось. Извини.

– Когда же мы поедем на объект?

– Сейчас за нами придет машина, тут ведь иномарки не проедут.

Там, где лес срастался, а дорога уходила в черноту, появились огни фар. Они становились все больше и ярче, и наконец к шлагбауму подъехал «УАЗик».

Гаврилюк вышел из машины и подошел к постовым.

– Автопоезд пропустить через десять минут после моего отъезда. Сами сядете в первую машину и подгоните колонну к особняку, но до моего появления никого туда не пропускать.

– Как на объекте, шеф? – спросил один из постовых.

– Чисто – как над облаками. В машины не садитесь. Оба поедете на подножках с обеих сторон на головной машине.

– А шлагбаум?

– Он уже никого не интересует. Конец зоне.

Гаврилюк вышел на дорогу и приблизился к стоявшей в лучах фар троице.

– Рад видеть вас, господа, – он склонился и поцеловал даме руку – Прошу убрать с дороги ваши шикарные кабриолеты и перейти в мою скромную тележку. Троих я вполне могу с собой взять. Грузовики пойдут следом, как только им поступит команда от охраны. Сейчас мои люди сдадут пост сменщикам и сопроводят колонну на место под погрузку. Рабочей силы понадобится много. У меня ее нет. Все рабочие – в своих кроватях, и вставать им с места запрещено. Впрочем, они и не смогут этого сделать.

Гаврилюк повернулся и зашагал к «УАЗику». Марк подозвал к себе шофера первой машины.

– Отгони наши легковушки в сторону. На место вас будут сопровождать постовые, а мы поехали вперед. Без моего приказа ничего не предпринимать.

– Все понял, Маркуша.

Марк догнал Ингрид и Шефнера и сел с ними в «УАЗ».

– А что случилось с рабочими? – спросил Шефнер.

– Эпидемия. Малярия. Охранников – тех, кто ее подцепил, мы отправили в больницу, а рабочих нельзя. Причины вы сами знаете.

– Почему вы мне утром ничего не сказали? – спросил Шефнер.

Ингрид удивленно посмотрела на Николая.

– Не хотел вас пугать. По этой причине я не пустил вас в зону. Забирайте свои ящики – и, как говорится, закрываем засов. Здесь находиться больше нельзя.

Машина неслась на огромной скорости. Дорога имела гладкую, ровную поверхность, и, почему здесь нельзя ездить иномаркам, было непонятно. Но сейчас у всех голова была забита другим. Они рвались к цели – столь долгожданной и в то же время призрачной, что им не терпелось потрогать все своими руками, взглянуть и убедиться в существовании несметных сокровищ.

Машина чуть ли не на крыльях взлетела на мост и, проскочив его, помчалась по котловану. На освещенном луной горизонте чернел контур мрачного особняка, гордо стоявшего в одиночестве среди бескрайней равнины.

Шофер затормозил у крыльца с высокими колоннами. Гаврилюк достал из багажника мощные фонари и дал по одному каждому.

– Идите за мной.

Длинные черные анфилады, лестницы, высоченные своды потолков, и, наконец, подвал. Вокруг люка были выставлены фонари – десятка два, не меньше. Николай их зажег, и в подвале стало светло как днем. Над люком висел кронштейн с тросами, крюки которого были прикреплены к небольшой бетонной плите размером метр на метр. Гаврилюк опустил свой фонарь, и луч упал на груду ящиков в склепе.

– Вот ваше добро.

Все подошли к краю и посмотрели вниз.

– Отсюда ни черта не видно! – сказал Марк.

– А как нам взглянуть на них поближе? – спросил Шефнер. – Тут нет лестницы.

– Зато есть лебедка. Если не терпится, я могу опустить вас туда на этой плите.

– Отличная мысль! – воскликнул Шефнер. – Так давайте же не будем терять времени.

Все трое встали на плиту и ухватились за канаты. Гаврилюк взял Ингрид за руку.

– Там грязно, мадам. Вам лучше остаться здесь. Вы их увидите чуть позже.

Ингрид почувствовала, как Николай с силой сжимает ее руку.

– Ну хорошо. Я терпеть не могу грязи на туфлях.

Она сошла с плиты.

Прораб нажал черную кнопку на огромном пульте, и плита оторвалась от земли. Он подвел женщину к зияющей дыре и начал опускать плиту вниз.

– Попрощайся с ними, Ингрид. Теперь у тебя нет конкурентов.

Она не сразу поняла, что он хотел сказать, но ужасный вопль, раздавшийся из ямы, заставил ее вздрогнуть.

– Здесь змеи! – послышался голос Марка, и следом раздался крик.

– Я не советую тебе смотреть туда, – ухмыльнулся Николай. – А теперь пойдем встречать машины. Сколько человек приехало с колонной?

– Семь шоферов и семеро – в кузовах. Люди Марка. Они вооружены.

– Ясно. Без вожака волчья стая превращается в стадо баранов.

Они вышли из помещения на свежий воздух. Колонна машин уже выстроилась в ряд, подав задом к зданию. Шоферы стояли все вместе и курили.

Из-за колонн вышли люди Гаврилюка.

– В каждом кузове находится вооруженный человек! – встав посреди ступеней, громко заговорил Николай. – Теперь здесь командую только я. Так было и так будет впредь. Советую не дожидаться пули в лоб, а спрыгнуть на землю и отбросить оружие в сторону. У меня вооруженная бригада десантников, и лучше с ними не связываться. Считаю до трех.

Братва испытывать судьбу не стала. Повыпрыгивали все. Ножи, пистолеты и автоматы полетели под ноги к новому пахану.

– А теперь всем построиться в одну шеренгу. Шоферов это тоже касается.

И эта команда была выполнена.

– В подвале сорок ящиков. Нам хватит четырех машин. Первая тройка слева выгружает деревянные короба из машины. Шесть человек снимают баки с бензином с трех автомобилей, стоящих слева. В склепе змеи. Только что двое нетерпеливых подохли от их укусов. В склеп надо вылить не меньше трехсот литров горючего и поджечь. Другого способа уничтожить змей нет. После этого при помощи лебедки мы достанем ящики, обошьем их деревом и погрузим на машины. Двое в склепе, двое на приемке, остальные десять таскают. На всю работу с погрузкой вместе отпускается час времени. За вами наблюдают мои десантники. Любое ослушание моей команды – смерть на месте. А теперь живо за работу.

И работа закипела. Ингрид стояла рядом с Николаем и держала его за руку.

– Я знала, что не ошибусь в тебе. Ты настоящий мужчина. Я думала, такие бывают только в кино. Когда ты с ними говорил, я чувствовала влажность в тех местах, которые ты так любишь. Я готова была отдаться тебе прямо на ступенях.

– Я запомню твое предложение, и мы его еще успеем осуществить.

– Они грузят последнюю машину, – доложил Метелкин, отрываясь от бинокля.

– Сколько охранников ты насчитал?

– Пятеро, твой Микола шестой.

– Справимся, – сказал генерал с видом стратега.

– Пора нам спускаться в карьер и продвигаться вперед. Мы успеем к тому времени, как уйдут машины. Дмитрий повернулся к Насте.

– Иди, девочка, к пленникам и поставь возле них второй «змееотвод». У этого скоро аккумулятор сядет.

– Хорошо, Митя.

Настя взяла аппарат и отнесла его к соснам.

– Ну что, душегубы. Эта штука, которая отгоняла от вас змей, через полчаса отрубится. А вторую я включать не собираюсь. Сумеете выпутаться сами за эти минуты – ваше счастье, а на нет и суда нет. Только не думаю, что Господь будет на вашей стороне.

Настя ушла, а друзья спустились по ступеням в карьер;

– До моста пойдем вдоль стены, а потом перескочим к бараку прораба и засядем за частоколом. Я все еще не уверен в своей версии, и решение будем принимать на месте, – рассуждал Журавлев.

– Настя, веди меня под руку, я ничего не вижу, – сказал Метелкин, не отрываясь от бинокля. – Там творится что-то непонятное. Все машины уже погружены.

Все, что там творилось, соответствовало планам Гаврилюка, и для него все было предельно ясно. Он вновь выстроил команду в ряд и приступил к инструкциям.

– Три машины без бензобаков останутся здесь. Шоферы приедут с бензином за ними завтра. Люди покойного Маркуши поедут в кузове. С каждым шофером в кабине поедет мой человек. Командовать маршрутом будет эта женщина, – он выдвинул вперед Ингрид. – Она поедет в головной машине рядом с шофером и моим десантником. Подчиняются ей все беспрекословно. Когда колонна выйдет на шоссе, люди Марка сойдут с машин. Скатертью дорожка. Ищите себе нового пахана или разбредайтесь по другим группировкам. Трое шоферов оставленных здесь машин поедут до конца и примут участие в разгрузке, после чего все машины возвращаются на базу. Мои люди останутся на месте и будут дожидаться меня. А теперь по машинам.

– Ты не едешь? – удивилась Ингрид.

– У меня «УАЗик», я вас догоню, дорогая. Мне необходимо законсервировать зону и подорвать подъездные пути. Не можете же вы стоять и дожидаться меня с таким грузом!

– Но ты даже не знаешь, куда ехать!

– У моих ребят есть сотовые телефоны, и у меня тоже. Сегодня связь уже не проблема. Они дадут мне точное направление. Я ведь здешний, найду вас, не беспокойтесь.

– Ты хочешь отпустить шоферов? Они же свидетели.

– Мои ребята проинструктированы. Никто живым не уйдет. Важно, чтобы они разгрузили и складировали ящики. Остальное – дело техники. Езжай и жди меня. Главное – добраться до безопасного и надежного места. Завтра здесь уже будет работать вся милиция и ФСБ округа. Я не могу оставить следов и прочих подарков для следствия.

– Ты настоящий мужчина. Я в восторге от тебя.

Она направилась к головной машине. Ингрид не очень беспокоили четверо десантников Николая. У нее своя армия. Люди уже сидят в засаде и ждут ее прибытия. Адрес особняка под Оршей никто никогда не узнает. Это единственно надежное место. Остальные особняки, числящиеся на балансе фирмы, использоваться не могли. Фирме Шефнера конец, и ею сейчас занимается прокуратура, а может быть, и все органы правопорядка России. Она к этой фирме никакого отношения не имеет. К тому же ее зовут Магда Вяйле, а Ингрид Иордан находится в Мюнхене и в Россию не собирается. Она единственная в этой афере осталась чистой. Ингрид была довольна результатом своей работы.

К Гаврилюку подошел Паша Коблов, командир его отряда, и удивленно спросил:

– Ты чего, Николай, серьезно хочешь всех нас отослать и остаться один? Без охраны?

– Не будь глупцом, Паша. Я не могу оставить груз без охраны, а на мою задницу покушаться некому. А вот за груз ты отвечаешь головой. У этой бабы надежный бункер для хранения, им мы и воспользуемся. Она нам не помеха, пустое место. Ее даже искать никто не будет, потому что такой в России нет и не было. Ингрид такая же нелегалка, как наши рабы из Молдавии. Документы поддельные, да и сама она подделка, самоуверенная индюшка. Ее раздеть, дать ей пинка под зад и пустить на все четыре стороны. И уверяю тебя, защиты ей искать негде. Немка без документов и денег может стать только бомжихой. Ладно. Прибудете на место – дашь мне знать. А мне тут еще поработать надо и все подходы к зоне уничтожить. Вперед, Паша.

Колонна из четырех машин тронулась с места и направилась к мосту. Как только машины скрылись из виду, Николай достал телефон и набрал нужный номер.

– Альберт, я готов, запускай двигатели и пускай голубя. Я раскладываю костры.

– У меня все готово, Николаша. Жди. Высылаю трех грузчиков, пилота тоже можешь подрядить на работу.

– Справимся.

Николай осмотрелся. Зона вымерла в прямом и переносном смысле. Он один на сотню гектаров пустыни. Он и его сокровища!

11. Каждому – свое

Автоколонна уперлась в стоявший поперек дороги автобус. Не успели они продвинуться и на два километра, как выехали из леса, и тут на тебе – первый сюрприз. Дорога проходила через степь с вязкой почвой и была слишком узкой, чтобы можно было объехать препятствие.

Дальше все происходило как в кино. Со всех сторон к машинам бросились омоновцы в касках, бронежилетах и с автоматами. Они налетели на автоколонну, как саранча. О сопротивлении и речи быть не могло. Из машин повыкидывали всех и уложили на землю лицом вниз. Защелкали замки наручников. С Ингрид обращались ничуть не лучше, чем с остальными. Если Николай позаботился о ее туфлях и не пустил ее в склеп к змеям, то среди омоновцев джентльменов не нашлось. Дамочку так изваляли в грязи, что ее дорогостоящий наряд уже не подлежал восстановлению.

На дороге появился полковник Чепурин, рядом с ним молодая особа очень привлекательной внешности.

– Поставьте их на ноги.

Захваченных врасплох подняли с земли и уже в который раз выстроили в общую шеренгу. И опять у них сменился начальник. Только теперь он был одет в милицейскую форму.

– Перед вами владелец земель, частная собственница, хозяйка объекта, с которого вы возвращаетесь. Зовут ее Наталья Шефнер. У меня есть от нее заявление о том, что ее частная территория подверглась разбойному нападению, о покушении на ее жизнь, грабеже и погромах. И этот факт подтвержден. Вы задержаны с поличным.

– Мы никого не грабили! – выкрикнул Паша Коблов. – Мы из охраны объекта и были взяты в заложники.

– Я так сразу и подумал, – усмехнулся Чепурин. – Безоружные шофера тебя, бедолагу, вооруженного до зубов, скрутили по рукам и ногам и взяли в заложники. И при этом забыли забрать у тебя автомат. Освобождены будут только шоферы, после того как с них снимут показания. Четверо шоферов сейчас. Снимите наручники с тех, кто управлял машинами. Они поведут их дальше, но только уже другим маршрутом. Кто сидел за рулем – шаг вперед.

С четверых человек сняли наручники.

– Остальных в автобус и в Управление. Пусть посидят в предвариловке. По три омоновца в каждую машину. Один – в кабину, по два – в кузов. Остальным сопровождать задержанных в Управление и сдать майору Полетаеву.

Наташа подошла к Ингрид.

– Ну что, получила архив? Сидела бы в своем Мюнхене, прогнившая селедка! Так нет – и она туда же.

К ним присоединился полковник.

– Да, мадам, с вами вопрос куда сложнее обстоит. Помимо всех выдвинутых здесь обвинений вами еще интересуется ФСБ. Вы ведь живете в России по поддельным документам на имя гражданки Литвы Магды Вяйле. А также вас ищет Московский уголовный розыск. Там на вас повесили пять убийств ни в чем не повинных женщин. Вы просто лакомый кусочек для следственных органов. За вами очередь выстроилась.

Чепурин поманил пальцем омоновца.

– А за этой кралей, лейтенант, нужен особый надзор. Поместите ее в одиночку и выставите пост. Она ведь и в окно выпорхнуть может.

Лейтенант грубо схватил Ингрид за локоть и повел к автобусу. Все разбрелись по своим местам.

Полковник и Наташа вернулись в ждавшую их «волгу».

– Ну что, госпожа Шефнер, едем на вокзал?

– У вас все готово?

– Сейчас уточним.

Он взял мобильный телефон и набрал номер.

– Говорит первый. Груз готов к отправке. Что с составом?

Выслушав ответ, он сунул трубку в карман.

– Все в порядке. Состав в третьем тупике на товарной станции. Я знаю, где это. Поехали.

Как только колонна выехала на шоссе, ее остановил патруль ГИБДЦ, что крайне разозлило Чепурина. Пока он выходил из машины и искал старшего патруля, несколько гаишников успели сунуть свой нос в кузова машин и даже осмотреть автобусы с ОМОНом. Правда, двери им не открыли, но водители коротко пояснили ситуацию. Чепурин накричал на капитана, помахал в воздухе кулаком, и колонна двинулась дальше. Капитан вернулся в свою машину и доложил:

– В каждом грузовике по три омоновца, всего двенадцать. Остальные возвращаются на базу. Чепурин арестовал всю команду, в том числе и Ингрид Иордан. Он везет архив на железку.

– А что докладывают ребята с вокзала? – спросил Виноградов.

– Состав, зафрахтованный Крыловым, загнали в третий тупик Смоленска-товарного. Там хорошая высокая платформа. Крылов нашел двадцать человек рабочих, расплатился с ними наличными. Они ждут прихода машин. Ящики архива обшиты досками. Все выглядит безобидно.

– Как оборудован состав?

– Пять товарных вагонов под груз. Последним подцеплен почтовый, а впереди два купейных. Тепловоз подадут в три часа ночи. График Смоленск-Минск. Значит, Крылова кто-то будет встречать в Минске, если он, конечно, не отгрузится по пути и не пустит состав до Минска холостым ходом.

– Рискованно. Так мы его упустим. Будем брать Крылова на товарной.

– Почему упустим? Он архив не бросит.

– Вызывай людей на товарную. Будем оцеплять станцию.

– Понял, товарищ подполковник.

В воздухе послышался гул самолета. Костры, разложенные прорабом, уже полыхали. «Ил-18» шел на малой высоте, но с первого раза на посадку не пошел, а сделал еще один заход. Очевидно, летчик хотел осмотреть всю площадку. Сидевшие в засаде Журавлев и его команда научали заметно нервничать.

– Старенький десантный «илюшник», – прокомментировал генерал, – Боковой двери нет. Предназначен для тренировочных полетов парашютистов. Самолет не герметизируется. Там места хватит для трех десятков десантников.

– В том-то и дело, что мы не знаем, сколько их на борту, – суетился Метелкин. – Рисковать не имеет смысла. Надо Миколу обезвредить сейчас. Потом будет поздно. Если их в самолете человек десять, то мы с ними не справимся.

– Ему столько не понадобится. Он подгонит тракторы с прицепами прямо к люку. А мешки закидать – минутное дело.

Журавлев наблюдал в бинокль, как Гаврилюк достал из кармана сотовый телефон и, набрав номер, не стал прижимать трубку к уху. В лесу раздался оглушительный взрыв. Все вздрогнули. Прораб повторил операцию, и последовал еще один взрыв.

– Он взрывает дорогу. Теперь в зону на машине не проехать. Значит, самолет – единственный способ вывезти груз из зоны, – рассуждал Журавлев.

– Прораба надо вырубать, – сказал свое веское слово змеелов. – Упустим момент – другого не будет.

– Ладно, согласен, – вздохнул Вадим.

– С Богом, Алексеич, – глянул на генерала змеелов. Генерал зарядил свой арбалет и выполз из-за частокола. Он сливался с землей, но подползти ближе к кострам не мог – от него появилась бы тень, а чем ближе он подбирался к огню, тем больше тень растягивалась по земле. Николай запрокинул голову и следил за маневрированием самолета. Сейчас тот опишет дугу и пойдет на посадку. Если прораб обернется в другую сторону, то заметит пятно на земле, а у него на плече автомат. Генерала отделяло от цели шагов тридцать. С такого расстояния можно промахнуться, к тому же по котловану гулял ветер, стрела могла отклониться.

Алексеич вскочил на ноги и бегом побежал навстречу прорабу. Самолет прогремел над самой головой. Гаврилюк оглянулся назад и увидел стоявшего в десяти шагах человека с каким-то странным предметом в руках, и тот вроде как целился в него. Прораб скинул с плеча автомат и передернул затвор. В ту же секунду в его грудь впилось что-то острое. Автомат тут же стал весить целую тонну, и он не смог удержать его в руках. В голове промелькнула только одна мысль: «Проиграл» – и он повалился на землю.

Из укрытия выскочили остальные и подбежали к бессознательному телу великого стратега.

– Оттащите его за частокол, – приказал Вадим, – Настя, останься там же в укрытии. Митя и Кулибин с обрезами садятся на тракторы. Я и Метелкин встречаем гостей. Будьте готовы к худшему.

Самолет коснулся колесами земли рядом с кострами. Летчик, сидевший за штурвалом, был асом, тут сомнений не оставалось. «Ил» прокатился по карьеру и остановился километрах в двух, затем развернулся и уже на автомобильной скорости начал возвращаться назад. Возле костров он сделал новый разворот в сторону разгонной полосы и заглушил двигатели.

Через открытую боковую дверь на землю спрыгнули трое крепких парней. Вскоре и летчик появился в проеме.

– С прибытием, господа, – улыбнулся Журавлев. – Виртуозно летаешь, мастер.

– А где хозяин? – игнорируя комплимент, спросил пилот.

– Мост минирует. Там бомба не сработала. Сейчас придет, ну а нам ведено грузить мешки. А ну-ка, подай мне руку.

Пилот немного растерялся, но руку подал. Вадим вскарабкался в машину и дал сигнал тракторам. Те затарахтели и потащили за собой два прицепа, крытые брезентом.

Вадим подал руку Метелкину, и тот тоже влез в самолет. Грузчики остались на земле, не понимая, что им делать и почему они поменялись местами.

– А вы, ребята, залезайте на прицепы и подавайте нам груз! – крикнул Журавлев.

– А ты что здесь командуешь? – возмутился пилот.

– Заткнись, извозчик! Коля мне доверил погрузку, остальные молчат, когда я говорю. Врубился, фраер?

Пилот проглотил слюну и ничего не ответил. Сначала разгрузили один прицеп, затем второй. Летчик требовал, чтобы мешки относили подальше от люка – может качнуть и груз снесет за борт.

Прилетевшая рабочая сила хотела перейти с опустевшего прицепа в самолет, но трактор дернулся и отъехал на несколько метров в сторону. На землю спрыгнули трактористы с обрезами в руках и наставили оружие на рабочих. Появился еще один, и тоже с обрезом. Метелкин вынул из сапога штык и прижал его к спине летчика.

– Не трепыхайся, летун, – скомандовал Вадим и обшарил пилота. У него под кожаной курткой в подвесной кобуре лежал пистолет. Вадим его конфисковал. – Кто же так оружие носит, когда идет на дело! Сто лет до него добираться. Ладно, оно тебе больше не понадобится. Мы из уголовного розыска. На этом концерт окончен, аплодисментов и цветов не надо.

Грузчики тащили к самолету тело Николая.

– А вот и последний мешок. Тело приняли на борт, а рабочих – нет.

– А вы, ребятки, здесь перетопчетесь. Идите к своему хозяину пешком и передайте ему привет от Московского уголовного розыска. Скоро и его очередь придет, пусть готовится. Дорога одна – через мост и по шоссе. В лесу змеи, туда заходить не стоит. А теперь кругом и шагом марш!

Так они и сделали. Их оружие осталось под обшивкой самолета, но на всякий случай генерал все же проверил их одежду.

– Ладно, вы летите, а мы вернемся в деревню. С нас на сегодня хватит приключений, – сказал змеелов.

– Скоро увидимся, – улыбнулся Вадим. – Идея с бомбоубежищем остается в силе.

Настя подошла к генералу.

– Алексеич, подари мне свой арбалет. Неравнодушна я к красивым вещам.

Старик улыбнулся и протянул ей оружие.

– Только осторожно, там ампула заряжена. Снимешь с пружины и вытащишь ее.

– Я уже все знаю. Спасибо.

Она чмокнула его в щеку и подбежала к люку. Вадим взял ее за руку и втащил в самолет.

– А это тебе зачем?

– Подарок. Память останется о путешествии в Смоленск.

Метелкин уже связался по телефону с Марецким и дал координаты.

– Военный аэродром на юге от Смоленска. Фелонино знаешь? – спросил он летчика.

– Его все знают.

– Так вот, нам там шестую полосу очистили. Туда и полетим. Просили идти на бреющей высоте. Специальный воздушный коридор нам не дали, и на посадку заходи с севера. Понял?

– Он все понял, – сказал Вадим. – Я посижу с ним рядом в кабине, чтобы парень ничего не перепутал.

Двигатели заработали. Генерал, Кулибин и змеелов махали вслед разбегавшемуся по котловану самолету. Лайнер оторвался от земли и начал набирать высоту.

Погрузка вагонов подходила к концу. Омоновцы, стоявшие в ряд вдоль платформы, наблюдали за рабочими. Чепурин и Наташа осмотрели купейный вагон и вышли на дощатый перрон, примыкавший к зданию складов.

– Я отправляю с вами шестерых человек для охраны. Один поедет в кабине машиниста. Прямого пути на Москву нам не дали, так что придется немного поколбасить. Второй вагон мои ребята запрут, чтобы туда бомжи и безбилетники в дороге не набились – ведь проводники на рейсе не предусмотрены.

– И все же мне немного страшновато, – сказала Наташа.

Но тут ее настроение переменилось. Она увидела шедшего по перрону рядом с каким-то важным генералом Олега Виноградова – того самого, что приносил Никанору важные сведения из ФСБ и помогал в разработке операции. Теперь ей уже бояться нечего. Архив попадет туда, куда следует. Однако, когда военные приблизились, ее приподнятый дух сошел на отметку «ноль». Вместо приветствия генерал начал с вопроса, строго глядя на вытянувшегося в струнку Чепурина.

– Что вы здесь делаете, полковник?

– Согласно заявлению гражданки Шефнер, товарищ генерал. Она перевозит свою собственность с объекта, принадлежащего ей по документам, в Москву. На нее готовился налет, который мне удалось предотвратить с помощью спецназа.

– Все так и было, – подтвердила Наташа.

– Могло бы быть, – строго сказал генерал и подозвал к себе старшего группы ОМОНа. – Собирайте свой отряд, капитан, садитесь в автобус и возвращайтесь на базу. На сегодня ваша задача завершена. Выполняйте.

– Слушаюсь, товарищ генерал.

Омоновцы освободили платформу.

– Вот, полковник, познакомьтесь, подполковник главного управления ФСБ Виноградов. Вы отстраняетесь от занимаемой должности. Против вас заведено дело, которое будут вести следственные органы ФСБ.

Чепурин хотел открыть рот, но Виноградов его опередил.

– Все, что вы скажете, полковник, я знаю, но вы не сможете объяснить элементарные вещи. Откуда взялся этот состав, в который вы грузите ящики?

– Госпожа Шефнер…

– Он врет! – выкрикнула Наташа.

– Мы об этом знаем. Этот состав зафрахтован Юрием Крыловым, особо опасным преступником, и должен направляться в Минск. О вашем предварительном сговоре нам известно. Рассказывать мне о его заявлении в ГИБДД не нужно. Вы имели неосторожность трижды за сегодняшний день с ним разговаривать по телефону и дважды встречаться. Доказательств вашей связи с Крыловым у нас достаточно. Подумайте о том, как вам выкручиваться из этой ситуации, а на сегодня вас никто не задерживает. Завтра к девяти утра явитесь в Управление ФСБ Смоленска к следователю Никитину.

Полковник ничего не сказал. Он молча повернулся и направился к сквозному выходу через склад к дороге.

Всю эту картину наблюдал Крылов из-за ящиков в конце перрона.

– Кажется, мы упустили свой шанс, Жорж. В дело вмещалась ФСБ. Состав нам не перехватить.

– Я же говорил вам, что тут нечисто. Боюсь, нас обложили со всех сторон. Иначе они не стали бы играть в открытую. Зачем им себя выдавать, пока они нас не взяли?

– Они не виноваты, им всю песню генерал испортил.

– Что будем делать?

– Возвращаться в Вашингтон с пустыми руками.

– Но для начала надо отсюда выбраться.

– Это несложно. Каждые десять минут мимо проходит состав. Сядем на ходу и уедем.

– И никто этого не заметит?

– Мы их отвлечем. Так или иначе, нам надо было избавиться от Чепурина. Вот я и заготовил несколько вариантов. Один из них ты сейчас услышишь. Как думаешь, он уже дошел до своей машины?

– Уверен.

Крылов достал небольшую черную коробочку и нажал на синюю кнопку. Машина взорвалась в тот момент, когда полковник сидел за рулем и тупо смотрел перед собой. У него не было сил уехать. Так всем его страданиям пришел конец.

Мощный взрыв на оживленной дороге города сорвал всех оперативников с места. Этого никто предусмотреть не мог. А Крылов тем временем стоял на подножке поезда и смотрел на растворявшиеся огни товарной станции. Почему-то ему казалось, что он еще вернется в эту страну.

Самолет приземлился там, где ему положено. На взлетную полосу выехали двенадцать машин. Правда, омоновцев здесь не было. Бригада из оперативников, возглавляемая майором Марецким, подъехала к самолету с оружием наготове. Взяв люк на прицел, они засели за свои машины.

Первой в темном проеме появилась Настя и ввела в замешательство дюжину крепких мужиков с пистолетами в руках. Следом появились Журавлев и пилот.

Журавлев помахал рукой.

– Захват террористов отменяется. Их здесь нет!

Марецкий дал отбой команде. Ребятам помогли спуститься на землю. Майор подскочил к Журавлеву и спросил:

– Что все это значит?

– Ты чего так разволновался-то, Степа? Ничего не случилось. Отличная воздушная прогулка перед сном. Чтобы ты не очень расстраивался, я тебе привез очень интересный экземпляр из особого контингента преступников. Парень на пожизненное тянет. Работать с ним будет – одно – удовольствие. Не показания, а тысяча и одна ночь, сказки Шахразады, но им придется поверить.

– И где же он?

– Спит на мешках с золотом. Усыпили при помощи выстрела из арбалета, в который был заряжен шприц со слоновой дозой снотворного.

– А Метелкин?

– То же самое, – Журавлев кивнул на Настю.

– Так получилось. Арбалет лежал у меня на коленях, заряженный шприцем. Самолет качнуло, он выстрелил и попал прямо в ногу Метелкину. Чистая случайность. К утру придет в себя.

– О каком еще золоте вы тут лопочете?! Я получаю сообщение за сообщением. Что кругом творится? А вы меня привязали к этому дурацкому аэродрому. Там на шоссе ОМОН накрывает Ингрид Иордан с архивом, вывозящимся из Курнакова. И почему-то это делает какой-то полковник Чепурин. Потом в Смоленске архив перехватывает ФСБ, и Чепурина тут же снимают с должности. И там же оказывается твоя Наташа, за которой ты пустился в погоню. А мы?

– Ну вот видишь, Степа, все без нашей помощи решилось. Странный ты парень. Радоваться надо. А вызвали мы тебя совсем не за этим. У нас в самолете товара миллионов на сто долларов. И ты знаешь, где мы его нашли? В лесу. В заброшенном бомбоубежище. Там еще оружия осталось на целую роту. Подумай сам, Степа: ну как мы такой груз без тебя до Москвы довезем? Вот это я понимаю – важная задача, ответственность. Поступок, если хочешь! А Ингрид Иордан поймать – не велика честь. Она ни от кого не бегала, чтобы ее ловить. Вот у нас действительно улов!

Пока Вадим разглагольствовал, Настя уже успела познакомиться с оперативниками и весело с ними смеялась над каким-то анекдотом.

– Боже, а машин-то сколько! У каждого своя? – спросила Настя.

– Есть и свои, но в основном казенные.

– А ну, мальчики, кто из вас настоящий кавалер и предоставит умирающей от усталости даме свой автомобиль для легкой прогулки в мою каморку?

– Давайте я вас отвезу.

– Нет-нет, я сижу за рулем только сама и езжу одна. Завтра утром заберете свою машину у гостиницы «Варшава», ну а перед этим сможете зайти в двенадцатый номер на чашечку кофе.

Три пары ключей полетели в ее сторону. Она поймала только одни.

– Чьи?

– Мои, – признался симпатичный парень с яркой улыбкой.

– Завтра жду.

– Крайняя белая «нива».

– Жаль прощаться с такими классными ребятами, но мои силы уже на исходе.

Настя села в машину и уехала.

– Эй, галдежники! – крикнул майор. – Быстро под разгрузку. Забиваем тачки мешками – и в Управление на опись. И не забудьте: там еще два живых мешка лежат.

Работа шла весело. Золото разгружать проще, чем ловить бандитов.