Змеиное гнездо

Глава двенадцатая

Доктор Эндрюс ждал Таггерта в его кабинете. Лицо его было омрачено скорбью.

— Хаттон? — догадался Таггерт, в чем ему помог инстинкт, развившийся за многие годы.

Эндрюс печально кивнул.

— Он умер сегодня ночью. Очевидно, в некоторых случаях возникают серьезные осложнения. Насколько я понял, в результате действия яда возникла острая почечная недостаточность. Трагический конец для такого блестящего человека. Мне очень жаль, Джим.

Таггерт смиренно вздохнул.

— Прими мои соболезнования, Стивен. Он был твоим другом.

Эндрю помотал головой.

— Это было очень давно. На самом деле у нас было не так много общего. Знаешь, ведь он был гомосексуалистом.

Таггерт спокойно воспринял это сообщение. Он и так об этом догадывался.

— Его ассистент, Карл Янг? — спросил он.

Эндрюс кивнул.

— Наверно, кто-то должен ему сказать.

— Джардайн сейчас у него, поехал посмотреть, насколько они продвинулись в реконструкции лиц. К сожалению, наверно, недостаточно далеко.

— Значит, дело топчется на месте? — посочувствовал Эндрюс. — Никаких новых ниточек? Возможна ли какая-нибудь связь между этой научной лабораторией и Дженет Гилмор?

Таггерт покачал головой.

— Пока ничего не ясно. Заставлю завтра Майка Джардайна порасспрашивать — он собирается навестить небольшую вечеринку в «Каско» в качестве непрошеного гостя.

Карл Янг задержался у двери в рабочий кабинет Хаттона, вставил ключ, но не торопился поворачивать его в замке.

— Вы уверены, что в комнате теперь вполне безопасно?

— Так мне сказали, — заверил его Джардайн. — Эксперты утверждают, что эти пауки привыкли к теплому климату. Они не могли выжить двое суток в таком холоде, как у нас в Глазго.

Янг повернул ключ в замке и отворил дверь. Несмотря на уверения Джардайна, он не сводил глаз с пола, пока шел к рабочему столу, на котором стояли два гипсовых бюста.

Джардайн посмотрел на них с нескрываемым разочарованием. Ни в том, ни в другом нельзя было узнать какое-либо человеческое лицо.

— Как долго Питер пробудет в больнице? — спросил Янг.

Джардайн пожал плечами.

— Не имею представления. К несчастью для нас, любой срок теперь покажется долгим.

— В принципе, я могу продолжить работу за него, — предложил Янг. — Я хочу сказать, основная структура уже готова, осталось только вылепить тонкие черты лица.

Казалось, блеснул лишь тонкий лучик надежды, но Джардайн ухватился за это.

— Вы думаете, что могли бы справиться? А опыт у вас есть?

— Я не раз выполнял лицевую реконструкцию на черепах человекообразных обезьян, — сказал Янг. — Разумеется, это была, в основном, работа по догадке, в отличие от данного случая, но я долгое время работал с Питером и очень хорошо изучил его метод. Я помогал ему в том американском деле с головами, найденными в грузовике. И я, конечно, рад возможности доказать, что я могу сделать это.

Уверенность молодого человека вселяла оптимизм. Джардайна одолевало искушение дать ему зеленую улицу. Потом он вспомнил слова Таггерта: «Я ничего не имею против инициативы, но ставьте меня в известность».

— Я должен посоветоваться с шефом, — осторожно сказал Джардайн. — Могу я воспользоваться вашим телефоном?

— Пожалуйста, — ответил Янг и жестом показал на телефонный аппарат в другом конце комнаты.

Джардайн снял трубку и набрал прямой номер Таггерта.

— Это я, сэр. Я в лаборатории Хаттона. Его ассистент только что сделал нам интересное предложение.

Таггерт выслушал разъяснения Джардайна.

— Он правда уверен в успехе? — спросил он наконец.

— Мы не так много теряем, сэр, — резонно заметил Джардайн. — Даже если у него ничего не получится, у нас останутся оригинальные черепа. Хаттон, когда выздоровеет, снова за них возьмется.

— Теперь мы не можем позволить себе такой роскоши, — грубо оборвал его Таггерт. Он изложил Джардайну подробности кончины Хаттона. — Итак, Янг — наша последняя надежда, — сказал он под конец. — Нельзя допустить, чтобы она лопнула. Надо приставить к нему круглосуточную охрану, и вообще все это дело должно держаться в строжайшей тайне. Для всех посторонних у Питера Хаттона не было никакого ассистента. Пусть наш маньяк думает, что работа над черепами поручена кому-то еще.

— Понимаю, сэр, — сказал Джардайн — Полагаю, вы хотите, чтобы я сообщил ему эту грустную новость?

— Да, только сделайте это помягче, — попросил Таггерт. — У Хаттона были совершенно специфические отношения с Карлом Янгом, если верить доктору Эндрюсу.

Это известие удивило, но не шокировало Джардайна. Он не дал шефу углубляться в обсуждение этого факта.

— Предоставьте это мне, сэр, — просто сказал он.

— Да, и кстати, приготовьте танцевальные туфли, — сказал Таггерт как бы невзначай.

На сей раз Джардайн был потрясен, и не мог этого скрыть.

— Сэр?!

— Вы и констебль Райд идете сегодня на вечеринку. В «Каско». Я хочу, чтобы вы оба смотрели там во все глаза и держали ушки на макушке. Поговорите с людьми, выясните, имел ли кто-нибудь из сотрудников контакты с Дженет Гилмор.

— Но они знают, кто мы такие, сэр, — возразил Джардайн.

— Ну и что с того? Люди на вечеринках выпивают и много болтают. Не сдерживайте их и внимательно слушайте.

С этими словами Таггерт повесил трубку.

Джардайн обратился к Карлу Янгу:

— Простите, у меня для вас очень плохие известия. Питер Хаттон этой ночью скончался. Врачи сделали все, что могли.

Янг несколько мгновений отрешенно смотрел на Джардайна. Потом его глаза начали наполняться слезами. Джардайн отвел взгляд, немного смущаясь, хотя и не понимал, почему.

Надо отдать должное Янгу, он быстро взял себя в руки. Подошел к черепам и бережно, любовно провел по ним кончиками пальцев.

— Я сделаю для вас то, о чем вы просите, — пообещал он Джардайну нежным, но твердым голосом. — Этим я как бы отдам дань Питеру. Он был великим человеком.

Джардайн смотрел на свою спутницу в этот вечер как бы новыми глазами, втайне восхищаясь ею. Ему и прежде случалось видеть Джеки Райд в гражданском, но никогда — в вечернем туалете. Она выглядела просто сногсшибательно.

— Надеюсь, ты понимаешь, что мы здесь не для того, чтобы красоваться, — сказал он, когда они выбрались из такси у здания «Каско».

Джеки Райд бросила на него укоризненный взгляд. Ей редко приходилось чувствовать себя женщиной, а не только младшим офицером полиции. И хотя Джеки не ждала комплиментов, услышать похвалу было бы неплохо.

— Тебе еще чуть-чуть постараться, и будешь вылитый Джим Таггерт, — язвительно заметила она.

Несмотря на его прижимистость во всем, что касалось зарплаты и условий труда, Дерек Эмлот вовсе не был скрягой, когда речь заходила о выделении средств на социальный фонд. В этот вечер в помещении Общественного Клуба сделали перестановку, а предоставленного бюджета оказалось более чем достаточно для проведения отличной вечеринки. Вдоль одной из стен комнаты устроили разнообразный, изобильный буфет; была установлена профессиональная аппаратура для дискотеки со светомузыкой и широкоэкранными видеоэффектами а также небольшой, но бар с богатым выбором напитков, которые в этот вечер предлагались бесплатно.

Ощущая некоторое смущение, присущее всякому постороннему, Джардайн проложил себе путь к бару и заказал напитки: апельсиновый сок для Джеки и безалкогольное пиво для себя.

Когда его обслужили, он и Джеки отошли к дальнему концу бара и встали спиной к стойке, заняв тем самым выгодную позицию для наблюдения за всем, что происходило вокруг.

Если Джардайн и надеялся остаться сдержанным сторонним наблюдателем, то его надеждам не суждено было сбыться. Со стаканом в одной руке и наполовину съеденным пирожком «киш» в другой, к ним быстро проталкивался Энгус Маккей, как всегда экстравагантный. На вечеринку он оделся особенно вызывающе, даже для его повадок завзятого денди. В брюках цвета горчицы, в темно-бордовом блейзере и с огромной, в горошек, бабочкой на гофрированном пластроне, он напомнил Джеки Райд сумасшедшего шляпника с карикатуры Джона Теньеля, только без шляпы.

— А, вот и парочка незваных гостей, — провозгласил Маккей голосом, который мог заменить собой громкоговоритель. — Наша всеми любимая директор по науке сказала, что вы к нам пожалуете. Кстати, вы уже видели дорогую Морин, или она чистит кому-нибудь карманы? Она крадет все, что попадается ей на глаза. — Маккей уронил кусочек киша на стойку бара и протянул вялую ладонь Джардайну, который неохотно пожал ее. — Энгус Маккей, из отдела аллергий. А также достоверный источник сведений о внутренней жизни нашего института. Ищете убийцу? Проверьте Денниса — он пытается отравить каждого своим мерзким разливным чаем.

Джардайн посмотрел в ту сторону, куда указывал Маккей. Молодой человек, о котором шла речь, стоял в углу в одиночестве, выглядел несчастным, покинутым и даже немного испуганным шумом и весельем вокруг него. Но что гораздо интереснее: Нильсон и Колин Мерфи сидели за одним столиком, на котором уже стояло немало пустых пинтовых кружек.

Джардайн незаметно толкнул Джеки, стараясь привлечь ее внимание к этой парочке. К сожалению, ему не удалось это сделать настолько незаметно, насколько он предполагал. Маккей проследил за направлением его взгляда.

— О, я бы не стал терять время на разговоры с Дугласом, — начал свои излияния этот человек. — Он уже в стельку пьян. — И Маккей желчно ухмыльнулся. — Вот что я вам скажу: кто-то должен подбросить паука к несчастной женушке Нильсона. Это стало бы практическим решением его проблем.

Джардайна начал раздражать этот человек. Он поставил стакан на стойку и обвил руку вокруг затянутой талии Джеки.

— Потанцуем? — предложил он, увлекая ее прочь от бара.

Захваченная несколько врасплох, Джеки не сопротивлялась Джардайну, который повел ее на небольшой круг для танцев. Джардайн прижал ее к себе и поднес губы к ее уху.

— Не волнуйся, это не внезапный романтический порыв, просто мне надо было убраться подальше от этого ужасного человека. Здесь Нильсон и Мерфи. Думаю, нам стоит вступить с ними в разговор. Через минуту ты попробуешь покрутиться около их столика. Постарайся, чтобы Мерфи тебя заметил. Кажется, в прошлый раз у вас возникла взаимная симпатия, если я правильно помню?

— А с кем будешь беседовать ты? — парировала Джеки. — Полагаю, с перезрелой мисс Грей?

— Я не заметил здесь Кристины, — солгал Джардайн. Она была первой, кого он выискал взглядом, когда они вошли сюда.

Несколько неуклюже Джардайн продвигал в танце свою партнершу к столику Нильсона и Мерфи, краем глаза следя за этой парочкой. Маккей был абсолютно прав в одном: Нильсон уже изрядно надрызгался. И хотя Джардайн не мог расслышать отдельных слов в их беседе, голос Нильсона приобрел те безошибочно узнаваемые жалобные нотки, которые отличают человека в муках алкогольной депрессии.

Мерфи, с другой, стороны, выглядел взволнованным, возбужденным. Джардайн переместился ближе к их столику и навострил уши, чтобы сквозь гром дискотеки подслушать их беседу.

— Она обращается с тобой, как с последним дерьмом, Дуглас, — говорил Мерфи. — Я же вижу, и все это видят. Ты должен прямо сейчас поехать в гостиницу, где она остановилась, и разобраться с ней.

Нильсон угрюмо уставился в свой полупустой стакан.

— Она обвинит меня в том, что я шпионю за ней, только и всего. Скажет, что я хотел подловить ее с дружком. Не хочу доставлять ей такого удовольствия.

Мерфи вскочил со стула.

— Ты одурачиваешь себя, Дуглас. Она не стоит этого. Давай я возьму тебе еще выпивки.

Он направился к бару. Джардайн решил использовать этот момент.

— Иди, поздоровайся с Нильсоном, — приказал он Джеки Райд. — Таким образом твое появление будет естественным, когда Мерфи возвратится.

Выпроводив ее с танцевальной площадки, он начал оглядываться по сторонам в поисках Кристины. Она, в свою очередь, заметила Колина Мерфи и поспешила, чтобы перехватить его по пути к бару. Джардайн внутренне удовлетворенно улыбнулся, похвалив себя за умение почувствовать момент. Он убивает одним выстрелом сразу двух зайцев.

Корда он подошел к ним, Кристина тепло приветствовала Мерфи.

— Колин, я так рада тебя видеть. Не предполагала, что ты сюда придешь.

Мерфи наслаждался ее улыбкой.

— Дуглас меня пригласил. И я подумал, что неплохо будет, если я опять увижу всех вас.

— Здравствуйте, — сказал им Джардайн. — Не знал, что вы знакомы.

Мерфи, казалось, был недоволен его вторжением. Он обратился к Кристине:

— Это твой новый дружок?

Кристина в этом была совсем не уверена. В самом деле, Майк Джардайн просил ее о новой встрече, но ни о чем определенном они не договаривались. Она решила скрывать свои виды на этого человека.

— Нет, конечно. Мы вчера вечером сходили в бар, после этого ужасного случая с пауком. — Вспомнив об этом, Кристина поежилась. — Какое несчастье. Кстати, что с этим человеком?

— Простите, а разве вы не знаете? Он умер прошлой ночью. К сожалению, противоядие его не спасло.

Кристина была потрясена.

— Извините, я понятия не имела. — Грусть на ее лице сменилась недоумением. — Это очень странно, — сказала она. — Обычно эта сыворотка очень эффективна в первые пять часов после укуса.

— Да, но что ж… — Джардайн безразлично пожал плечами. — Видимо, возникли какие-то осложнения.

Мерфи только сейчас узнал Джардайна.

— А, вы тот самый полицейский, что приходил ко мне побеседовать о змеях! Ну и как, вы их нашли?

Наивный и довольно глупый вопрос, подумал Джардайн. И ответ его прозвучал с излишним сарказмом:

— Нет, зато мы выяснили, где вчера вечером был один из пропавших пауков.

Тон Джардайна содержал намек, который Мерфи не мог не заметить. Он помахал пустыми стаканами и кротко улыбнулся Кристине.

— Ладно, пойду загляну в бар. Я обещал Дугласу выпивку.

Джардайн хотел было возразить, что Нильсону и без того более чем достаточно, но сдержался. Ему не хотелось давать Мерфи ни малейшего повода задержаться с ними.

Мерфи извинился и отошел. Кристина слегка укоризненно посмотрела на Джардайна и заметила:

— Вы были с ним чересчур резки.

— Знаю, прошу прощения, — извинился Джардайн. Он сам толком не понимал, почему испытывает такую неприязнь к Колину Мерфи.

Но если он не знал, то у Кристины Грей был на это свой ответ. Она улыбнулась Джардайну.

— Не подумайте, что это мой ухажер или что-то в этом роде. Раньше он работал у нас, вот и все. То есть, я хочу сказать, он довольно мил и все такое, но мне он совершенно не нравится.

Джардайн почему-то смутился от того, что его поведение кому-то показалось ревнивым.

— Эта мысль даже не приходила мне в голову, — сказал он, зная, что лжет и себе, и ей.

Кристина взяла его за руку.

— Вы не против потанцевать со мной?

Джардайн кивнул, испытав облегчение от того, что она взяла инициативу в свои руки. Они пошли танцевать.

— Вы обещали мне рассказать подробнее о своей работе, — напомнил Джардайн, чтобы завязать беседу. — Чем именно вы сейчас занимаетесь?

— В основном, я стараюсь искусственно вырастить клетки, взятые из ядовитых желез смертельно опасных змей, — объяснила Кристина. — Тогда отпадет необходимость отлавливать живых змей и забирать их яд.

— Да, так, вроде бы, гораздо безопаснее, — согласился Джардайн.

— И намного продуктивнее, — добавила Кристина. — Естественный сбор яда — это очень кропотливый процесс, а от него зависит производство противоядных сывороток. Если мой проект окажется успешным, это будет означать, что люди, которым действительно нужно противоядие, смогут себе это позволить. И это спасет многие тысячи жизней.

— Как это? — удивился Джардайн.

— Я имею в виду беднейших крестьян и полевых рабочих стран третьего мира, которые умирают от змеиных укусов. Не знаю, по какой причине: то ли их работодатели так бессердечны, то ли дилеры бессовестно накручивают цену на противоядия, — но эти средства совершенно недоступны этим несчастным людям.

— Значит, ваша работа имеет большое значение? — спросил Джардайн. — А доктор Нильсон, над чем работает он?

Кристину немного смутил этот вопрос.

— Мне не положено говорить об этом ни с кем, — сказала она, почти извиняясь. — Его исследования — это большой секрет и, в перспективе, большие деньги. Вот почему они не хотят отпускать его.

Джардайн решил продвинуться немного дальше.

— Вот вы сказали — большие деньги. О каких суммах может идти речь? — допытывался он. — О тысячах, миллионах?

— Конечно, о миллионах, — сказала Кристина. — Если исследования приведут к коммерчески жизнеспособному лекарству, которое пройдет все клинические испытания, ему буквально не будет цены.

Это было пищей для размышлений и более чем достаточным мотивом для убийства, подумал Джардайн, хотя в чем заключалась возможная связь между исследованиями Нильсона и смертью Хаттона, оставалось полной загадкой, даже если предположить, что какая-либо связь вообще имела место. Он почувствовал, что Кристине надоели расспросы про ее работу и поменял тему.

— Может, хватит танцевать? Не хотите перекусить? — предложил он ей.

Подходя к буфету, Джардайн заметил, что Джеки Райд удалось увести Колина Мерфи от Нильсона и уединиться с ним в уголке. Нильсон же уронил голову на стол в изрядном подпитии.

— Вам не кажется, что нам надо предложить помощь доктору Нильсону? — озабоченно спросила Кристина, заметив состояние шефа. — Бедный, он здорово перенапрягся за последнее время: надо было принять важное решение насчет дальнейшей карьеры да к тому же проблемы с женой.

— Проблемы с женой? — оживился Джардайн. Для него это было нечто новое.

Кристина кивнула.

— Ходят слухи, что она его бросила. Некоторые даже поговаривают, что у нее роман с Дереком Эмлотом, нашим исполнительным директором.

— Какой-то рассадник сплетен, эта ваша фирма, — заметил Джардайн. — А что же сам доктор Нильсон? Его личную жизнь правда омрачают скандалы?

Кристина бросилась на защиту шефа.

— Доктор Нильсон прекрасный человек. Уверена, что он не сделал ничего плохого.

Джардайн должен был услышать тревожный звоночек, но не услышал. И он неразумно продолжал выпытывать подробности:

— Не слышали об историях с какими-то другими женщинами? Или девушками? Он не был, случайно, когда-нибудь знаком с девушкой по имени Дженет Гилмор?

Кристина вдруг посмотрела на Джардайна с нескрываемым разочарованием. И, глядя на него в упор, задала прямой вопрос::

— Значит, вы вовсе мной не интересуетесь?

Джардайн растерялся. Момент, когда он мог войти к ней в доверие, был безвозвратно упущен. И его обескураженный вид явился достаточным ответом для Кристины.

— Вам просто было нужно выудить из меня нужную вам информацию, — холодно сказала она. — Просто вы обыкновенный полицейский, как и все прочие.

И она ушла, оставив Джардайна терзаться из-за своей неловкости. Оказавшись не у дел, он направился к Джеки Райд и Колину Мерфи.

— Колин только что рассказал мне, как совершить идеальное убийство, — сообщила Джеки, когда Джардайн подошел к ним. — Он полагает, что мы в один прекрасный день можем столкнуться с этим в своей работе. А надо поступить так: набрать в шприц яда кобры и сделать инъекцию в пупок жертвы.

— Видите ли, яд кобры почти невозможно распознать, если не проводить специального исследования, — объяснил Мерфи, очевидно, весьма польщенный тем, что вызвал у Джеки интерес к своей персоне. — Даже если будет вскрытие, то последнее, что будут искать — это след от укола в пупок.

— Очень интересно, — пробормотал Джардайн. — Надо полагать, вам рассказал об этом доктор Нильсон?

Мерфи кивнул.

— Он научил меня многим интересным вещам, когда я работал здесь. Он замечательный человек.

— Оно и видно, — обронил Джардайн, скорее себе, чем своим собеседникам.

Мерфи обернулся и посмотрел на Нильсона, разлегшегося на столе.

— Мне кажется, лучше его отвезти домой.

Подошла Кристина. Подчеркнуто не замечая Джардайна, она взяла Мерфи за руку.

— Хочешь со мной потанцевать, Колин?

Мерфи с сожалением покачал головой.

— Надо отвезти домой Дугласа. Ему совсем плохо.

— Я с тобой, — немедленно предложила Кристина. — Тебе может понадобиться моя помощь.

И она потянула его к столику Нильсона.

Джеки Райд посмотрела на Джардайна с некоторым злорадством.

— Кажется, ты добился того, что наша цель нас возненавидела. Что дальше?

Джардайн изобразил смирение.

— Думаю, что лучше поискать других людей, готовых поговорить с нами, — предложил он.

Мерфи остановил машину у дома Нильсона и повернулся к человеку, развалившемуся на заднем сиденье.

— Приехали, Дуглас. Благополучно добрались до дому.

Сидевшая рядом с Мерфи Кристина выглянула в окно. В спальне на втором этаже вдруг выключили свет.

— Кажется, ваша жена дома, доктор Нильсон, — сказала она. — Я только что видела, как потушили свет.

Нильсон простонал. Меньше всего сейчас ему хотелось нарваться на громкий скандал с Мораг. Он нащупал ручку, с трудом открыл дверь и, пошатываясь, вылез из машины. Взгляд его пьяно блуждал по тротуару.

— Ее не должно быть дома. Здесь нет ее машины, — сказал он заплетающимся языком.

— Но я точно видела, как погасили свет, — повторила Кристина.

Мерфи поспешил на помощь Нильсону, который припал на крыло автомобиля.

— Пойдем, Дуглас, я провожу тебя до двери.

— Почему бы вам обоим не зайти ко мне? Пропустим по рюмочке, — предложил Нильсон.

Мерфи отрицательно помотал головой.

— Нет, спасибо, Дуглас. Тебе надо в постель.

Он повел Нильсона по дорожке, ведущей к входной двери, и помог ему вставить ключ в замок.

Подтолкнув Нильсона в открытую дверь, Мерфи захлопнул ее и вернулся в машину. Перед тем как завести мотор, он повернулся к Кристине.

— Как ты смотришь на то, чтобы ненадолго заехать ко мне?

Кристина короткое время обдумывала его приглашение. Ей хотелось, чтобы Джардайн приревновал ее, но не было смысла заходить в этом так далеко.

— Нет, спасибо, Колин, — сказала она наконец. — Думаю, будет лучше, если я сразу поеду домой.

— Я замечательно готовлю спагетти болоньезе, — продолжал соблазнять ее Мерфи.

Кристина засмеялась.

— Это после пиццы и пирожков? У тебя, наверно, железный желудок!

— Ну тогда, может, просто выпьем? — не сдавался Мерфи, которому не хотелось отпускать ее раньше, чем он испытает все возможные средства.

Кристина наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Ты очень славный, Колин, но я правда очень устала, — сказала она ему.

Мерфи покорно опустил плечи и дружески улыбнулся Кристине.

— Ты не будешь обижаться, что я тебя завлекал, нет?

Кристина сжала его руку.

— Нет, конечно я не обижаюсь. Может быть, когда-нибудь в другой раз, а?

— Ладно, — кивнул Мерфи, вставив ключ в зажигание. Он бросил последний взгляд на дом Нильсона и тронулся с места. На втором этаже горел свет. Очевидно, Нильсон последовал его совету и сразу поднялся в спальню.

Нильсон ввалился в спальню и начал нащупывать настенный выключатель. В комнате было непривычно тепло. Даже в состоянии опьянения Нильсон чувствовал, как ближний радиатор излучает тепловые волны.

В этом было нечто смутно-тревожное, и температура в комнате словно напоминала что-то, но мозги Нильсона функционировали не в полной мере.

Он снял с себя одежду и беспечно побросал ее на пол. Когда он разделся, ему опять со смутной тревогой показалось, что внизу открыли и закрыли входную дверь, но у него не было сил размышлять над этим фактом.

Не удосужившись надеть пижаму, Нильсон забрался в постель и потянулся к выключателю, чтобы погасить светильник над кроватью. И вдруг он окаменел от ужаса.

Что-то холодное двигалось по его голой ноге. Не слишком шершавое, но и не скользкое, что-то причудливо-среднее. Это нечто имело температуру и фактуру, которая ему была очень хорошо знакома.

По телу Нильсона прошла судорога шока. Он вдруг вспомнил, что именно напомнила ему температура в спальне. Так же жарко было в серпентарии в его лаборатории. Он запаниковал, хотя логика учила его, что этого-то как раз и не следовало делать. Но логика была уже подавлена инстинктами, которые гораздо древнее и гораздо глубже укоренились в человеческой психике. Трясясь от ужаса, Нильсон попытался слезть с кровати, но уже было поздно. Внезапная острая боль в боку вызвала у него отчаянный вопль.

Непроизвольным движением Нильсон сорвал с себя одеяло и приложил ладони к источнику боли. Расширенными от страха глазами он увидел большую черную мамбу, разделившую с ним его ложе. Змея широко распахнула безобразный рот, и последние капли яда все еще стекали с ее поблескивающих зубов.

Змея сделала новый выпад, укусив Нильсона в бедро. Он издал страшный крик, отчаянно отбиваясь ногами и руками в напрасной попытке прогнать жуткое создание.

Однако это было бесполезно. На его атаку мамба ответила повторными выпадами, даже после того, как она израсходовала весь запас яда. К тому моменту, когда она укусила его пятый раз, Нильсон больше не чувствовал боли от ее острых зубов, вонзающихся в его плоть, потому что появилась более сильная, невыносимая боль в левой стороне грудной клетки, словно там поворачивали раскаленный нож. В голове возник все заполонивший звук, похожий на рев. Светильник над головой, казалось, вдруг вспыхнул ослепительным белым сиянием, подобным сиянию сверхновой звезды.

Затем опустился мрак — полная, обволакивающая темнота, которая пала на него, словно толстое, удушливое одеяло.

Тело Нильсона сотрясали последние конвульсии. Потом все стихло.