Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Александр Голев (ч. 7)

Борис Юхананов: Ты хочешь жить по своей дороге. Скажи, вот ты сейчас как затеял свою жизнь?

Александр Багилачев: Да знаешь, я дышу и душу не душу. Я стараюсь не врать ни в песнях, ни в жизни, я стараюсь не предать любовь. Это самая страшная потеря - потеря любви, любви к миру, к себе, к людям, к жизни. Я это только обретаю. Я жил всю жизнь больным человеком, темным, слепым, глухим. Я очень много не понимал. И вот я просто понимаю тех людей, которые занимаются музыкой.

Борис Юхананов: А встречались ли тебе гении-разрушите-ли? Которые на вопрос: имеешь ли право? - могут ответить: нет, не имею, но могу. И разрушает он гениально. И может быть, в этом разрушении он открывает какую-то жизнь?

Александр Багилачев: Любое разрушение естественно. Истина рождается как еретик, а умирает как предрассудок. И этот предрассудок иногда нужно разрушать. Я убежден, что человек, имеет ли он право на разрушение или даже не имеет, он наверняка разрушает предрассудок. Ни один нормальный человек не станет разрушать ту или иную истину, не станет топтать росток. Сухие деревья он будет действительно обрубать, чтобы дать дорогу новым.

Борис Юхананов: Он может уничтожить себя как предрассудок?

Александр Багилачев: Понимаешь, в конце жизни каждый уничтожает себя как предрассудок.

Борис Юхананов: Все-таки ты рассказываешь бой. Если он идет… что будет дальше?

Александр Багилачев: Если пользоваться сравнением с боем, каждый находится на линии фронта, буквально, действительно на передовой. Каждый музыкант находится так или иначе на передовой. Но самое главное - не быть слепым и не ждать ни от кого приказов. Ты можешь сидеть в окопе, и все уйдут вперед, а ты все будешь ждать приказа. Каждый должен сам себе скомандовать: вперед! в атаку! А для того, чтобы атаковать, надо знать, куда бежать, нужно знать цель. Видеть реальную цель, которую ты должен поразить. Но, конечно, у всех свои функции, свои задачи - есть саперы панк-рока, есть гусары, есть пехота, есть истребители, есть бомбардировщики. И единого фронта быть не должно. И поэтому я не считаю, что все должны заниматься тем, чем я или Борис Гребенщиков. Таким образом мы просто оголим остальные участки фронта. Но речь идет о том, чтобы все-таки держаться этой линии фронта, видеть пред собой цель и не сидеть в окопе.

Борис Юхананов.‘Ты хочешь быть с гитарой или с группой?

Александр Багилачев: Я не могу решить сейчас, нужно ли мне создавать группу. Из кого? Я не могу делать это формально, не в туристическую поездку собираемся. Лично у меня нет таких людей, они ко мне как-то не пришли. Если появятся, я скажу - очень хорошо, если придет человек и сыграет так, что я почувствую, что он меня понял душой, у него душа в унисон с моей. Если получится, я буду рад, это будет богаче… Если будут друзья и они будут любить то же самое, значит, мы будем сильнее. Но я могу петь с гитарой.

Борис Юхананов: Мир, в котором ты живешь, какой он? Или каждый из нас существует в своем мире?

Александр Багилачев: Я тебе скажу еще раз, что начал ответ на этот вопрос год назад. На этот вопрос нужно отвечать всю жизнь. И человек, взявший в руки гитару, начал ответ, начал беседу с теми, кто рядом с ним. То есть он решил, что его душа вправе говорить в голос. Вот, собственно зачем? Затем, чтобы ответить на этот вопрос - «зачем?». И я буду отвечать на него всю жизнь. И в каждой песне я пытаюсь ответить, и каждым поступком, каждой встречей. С утра до вечера, каждый день. Это работа души - ответ на вопрос, в каком мире ты живешь и каким ты хочешь его видеть. Ну и давай я еще так отвечу. Я скажу, что живу в мире, где нет одной волшебной палочки на всех, у каждого она своя. И если бы все это поняли, мы смогли бы его изменить. Мир стал бы для каждого таким прекрасным, какой он и есть на самом деле. Как только мы поймем, что в руках у каждого волшебная палочка, тогда она и появится в этом мире. Это утопия, казалось бы. Но за этим будущее.

Борис Юхананов: А скажи, ты мог бы уйти, вот как в этой пьесе… У тебя бродячая жизнь сейчас.

Александр Багилачев: Да, конечно, я у жизни в гостях.

Борис Юхананов: А ты хотел бы получить вдруг такую дачу с аппаратурой?

Александр Багилачев: А кто против? Никто не говорит о том, что нужно отказаться от еды, от одежды, надеть вериги и ходить по мукам. Но какой ценой? Вопрос. Конечно, я был бы рад, если бы мне не пришлось задумываться о том, где я завтра запишу свои песни. Но раз это не так, я принимаю все, как есть. Мир прекрасен. Жизнь прекрасна.

Борис Юхананов: А как тебе кажется, в этой стране вообще возможен рок?

Александр Багилачев .Есть формы рок-н-ролла, блюза, и мы должны вырасти из них, любим-то мы все равно немножко другое, это естественно, мы должны петь о том, что любим, но при условии, что время не кончается за границами нашей родины. Везде один и тот же ветер - попутный.

Борис Юхананов: Я встречал таких людей, которые стали играть нью-вейв до того, как услышали его с Запада. Значит, они могут существовать в этих формах?

Александр Багилачев: Но в этих формах, как правило… Пожалуйста, я не спорю, дайте, покажите, но ведь этого не происходит. И, естественно, я делаю вывод, что в этих формах наше содержание не держится.

Борис Юхананов: То есть нужна какая-то принципиально русская?

Александр Багилачев: Это настолько же принципиально, насколько и нет. Вот слово времени, время говорит свое слово. Там его легче словить и назвать его - дать какую-то форму. Они дух времени поймали верно. И, конечно, он нас касается. Но словили-то они его в своих формах! Нам надо тот же самый дух времени словить просто в своих.

Борис Юхананов: Но ведь дух времени - это не дух нашего времени.

Александр Багилачев: Но почему?

Борис Юхананов: В этой комнате один дух, если она заперта, дух становится еще более терпким. А если мы откроем двери и окна, тогда дух этой комнаты станет духом улицы или пространства вокруг дома. Но пока это пространство спертое, и дух здесь спертый.

Александр Багилачев: Правильно, все правильно. Но ведь и там и там воздух, все равно любой дух замешан на воздухе. «Дух времени» как воздух. Тут все очень спорно. Какова любовь? Кто как представляет себе любовь, жизнь, у всех свои комплексы, проблемы, личные там, детство трудное… Это все другое дело. Если говорить о каких-то принципах, все-таки… Зачем ты играешь музыку реггей, ты живешь в Норильске? Раз ты играешь реггей, так ты давай снимай с себя тулуп и ходи в набедренной повязке в Норильске. Ты должен прожить песню, проживать ее всякий раз. Но в парусиновой шляпе по снегу, по тайге никто не пойдет. А раз не пойдет, значит, надо петь песню ушаночки и вот этого тулупчика. Ты не должен делить себя на себя и песню, это не искусство, это естество. Для меня вот это - критерий. Ты не можешь внедрить в себя инородное тело, как бы оно тебе ни нравилось. Я бы, может быть, хотел, чтобы у меня вырос хвост. Может быть, мне было бы удобно отгонять им назойливых мух. Но он у меня не вырастет. Кто-то, видимо, рванет вперед, кто-то покажет форму новую, естественную. Тут мы не должны форсировать. Понимаешь, истина никогда не лежит между двумя противоположными точками зрения, они всегда истинны. Всегда существуют две противоположные друг другу истины, и каждая из них абсолютно верна по-своему. То, что истина лежит где-то посредине -это вздор. Между ними - не истина, между ними - проблема. И как только ты ее решаешь, эти две истины примиряются естественным образом. К проблеме сразу возникает контрпроблема, и так далее. Утверждая то или иное положение, мы просто должны помнить, что существует контристина, которая безусловно важна. И когдя я говорю, что мы не должны форсировать намеренно, это правильно, но так же правильно и то, что мы должны вести постоянный поиск. Слушать свою душу. И когда мы говорим, что мы должны на национальной почве что-то делать, это так же верно, как и то, что мы не должны. Почему, например, я, русский человек, терпеть не могу славянофилов? Потому, что любое фильство предполагает какую-то фобию. А я не в состоянии мириться ни с какой фобией, я вне фобий. Это же самое и с формами. Надо учитывать эти две истины и решать проблемы между ними. Найти содержание сначала.

Борис Юхананов: Сашка! А как ты произошел? Я не знаю, как точно сформулировать, чтоб вопрос не звучал совсем банально…

Александр Багилачев: Ясно. Почему я решил писать песни? Да? или что?

Борис Юхананов: Да, вот как это случилось?

Александр Багилачев: А почему человек начинает обычно сочинять песни? Я полагаю, только потому, что он живет, живет, и вдруг понимает, что ему хотелось бы слушать такие песни, которых нет. Или видеть картины, или смотреть спектакль. И человек думает: «Почему же никто до сих пор этого не сделал?» А потом думает: «А почему бы мне не сделать это самому?» И пытается, так или иначе. Надо трезво просто понимать, можешь или нет. Если не можешь - не делай, найди в себе силы, это гораздо сложнее. Вот у тебя душа вырастет в тот момент, когда ты поймешь, что тебе не стоит этого делать, тебе просто надо работать с собой - не книжки там читать, а понять, кем ты должен быть. Просто быть хорошим, добрым человеком, честным по отношению к своим близким, знакомым. Это главное, это просто. Если любишь постоянно, с утра до вечера, каждую секунду, это просто то, что делает тебе счастье, дает тебе силы жить, силы радоваться. И быть нормальным, открытым, честным человеком. Это единственная вещь, которая всегда с тобой. Тебе должно быть стыдно делать дурной поступок, потому что любовь всегда с тобой, как ты можешь ее обманывать, глушить в себе жизнь. Глушить талант, то, что у тебя болит, то, что тебя беспокоит. Может, ты боишься понять, боишься почувствовать это, боишься справиться с собой. А душа-то в тебе болит, душа-то в тебе говорит - давай шагай, что ты сидишь в своем окопе, все в атаку идут. А душа у тебя болит потому, что она чувствует, что она не на месте, и ей надо найти свое место. А ты ее глушишь, не слышишь. А она все равно не уйдет, все равно в конце концов раскаешься. Дай Бог, чтобы было не поздно, потому что это трагедия - не услышать вовремя душу. У тебя - душа, любовь над тобой. И должно быть просто стыдно. Если всем станет стыдно…

Борис Юхананов: Может ли быть в твоей жизни история, когда свет померкнет?

Александр Багилачев: Нет, такого не может быть. Еще раз говорю - это только от меня зависит.

Борис Юхананов: Ты уверен в том, что ты его удержишь?

Александр Багилачев: Конечно. Я его удержу в своих руках. Потому что я только этим и занимаюсь, и все мои песни, поступки направлены на то, чтобы удерживать свет, и они с каждым днем должны быть все более сильными, чтобы его удерживать. Тут не проедешь налегке с пустым разговором. Я не верю тем людям, кто не страдал. И даже тем, кто очень страдал. Тут вопрос в том, что кровь льется либо напрасно, либо нет. И если даже собственная кровь с человека льется, как с гуся беда, ты ничего не понял в жизни. Ты не извлек урока, твои страдания бессмысленны. А все через страдание - когда душа болит, значит, она работает. «Объясни - я люблю оттого, что болит, / или это болит оттого, что люблю». Невозможно объяснить - потому что это одно и то же.

Борис Юхананов: Ты говоришь о двух истинах. А свет и тьма - это не две истины?

Александр Багилачев: Да, конечно. Что такое свет и тьма? Тут очень легко можно разобраться. Все, что впереди тебя, -это всегда свет. Сначала ты пройдешь половину пути через тьму. Потом ты получишь ровно столько же света. Человек не расплачивается ни за что совершенно. Не бывает, чтобы человек получил что-то в дар, а потом ему приходится за это рассчитываться, отрабатывать. Ничего подобного. То, что человек получил, - это заработано. Тень - она всегда сзади. Если ты обернешься, сзади будет тьма, а впереди всегда будет свет. Понимаешь, о чем речь? То место, по которому ты идешь, всегда тьма. Свет всегда впереди. Граница проходит прямо по твоим ногам. Если ты шагнул, ты шагнул во тьму, но одновременно ты ее и одолел. Почему любой удар ты должен принимать как великий дар? Потому что, если меня ударило, я знаю, что это - удар судьба. И его важно понять. Понять, для чего нужна эта жертва. Любой удар -тебе в спину, и не нужно оборачиваться, выяснять и сводить счеты, не нужно, не стоит-ты обернешься, а там тьма. И опять ты вернулся к себе, к прежнему - любой отрезок пути, каким бы светлым он тебе ни казался, автоматически превращается в темный, как только ты его прошел - ты отбрасываешь тень назад. Это дар - любой удар. Раз тебя бьет, значит, тебе дается возможность больше пройти, дальше. А если ты не сделаешь, собьешься с курса, ты все равно вернешься по кругу на то же место. В другой ситуации, естественно, с другими, может быть, людьми… Но все равно будешь обязательно пытаться ту же задачу решить. Душа все равно тебя ведет за руку. Но ты иногда не понимаешь, куда она ведет, и немного сворачиваешь. Это ничего, можно сворачивать. Тут милосердие. Как сам себя показал, ничего кроме этого не получится, никто тебя не накажет больше.

Это очень трудно - второй раз по одному и тому же месту. Как только человек начинает чувствовать боль, он сразу начинает бояться этой боли. Это талант, талант-то в нем режется, душа в нем режется для того, чтобы прорвать себя и ощутить себя частью целого. Не то чтобы слиться, а по формуле «Я + все», каждый - центр, совершенно индивидуальный, совершенно неповторимый.

Борис Юхананов: Вот ты сейчас рассказываешь движение, а в этом движении остаются песни, они этим движением рождаются?

Александр Багилачев: Они не остаются, потому что они входят в чужие души. Вот перед тобой песня. И раз ты ее понял, значит, твоя душа захватила пространство и стала больше, то есть душа твоя растет. А вот потом, когда человек поймет, что он не просто индивидуальность, данность какая-то, а часть всего, когда душа рванет из тела… Ты поймешь, что ты совершаешь еще один шаг в целой цепи шагов, поймешь, что ты часть всего, и что все будет хорошо. Только не навреди себе, живи, работай, не думай, что тебя лифт довезет. Лифт никого никуда не довез. Я же, собственно, об этом пою и буду петь. Тут вопрос стоит так - знает ли истину тяжкий путь познания, который нам предстоит пройти? В принципе, каждый из нас знает эту истину изначально, эту истину знает душа. И пытается тебе сообщить каждый день с утра до вечера. А ты должен ее слушать, она тебе все скажет, все даст, даст силы любовью. Твоей же любовью. Чем больше ты отдашь ей, тем больше будет даваться тебе - чтоб больше отдавал. Она тебе постарается сообщить всякими путями. В том числе женщина. Что такое женщина? Это еще один из языков, на котором с нами говорит мировая душа.

Борис Юхананов: Господь.

Александр Багилачев: Ну да. Язык. Один из самых важных Его языков. Он с нами говорит всякими разными приметами, все сообщает, и ничего лишнего. Рисунок на этой пачке сигарет для кого-то наверняка сыграет свою роль. Или песня - сидишь ты вечером и слушаешь «Beatles». И врубаешься, что песня написана именно для этого вечера, об этом вечере. Разговариваешь ты с человеком, а она совершенно точно попадает в нерв вашей беседы. Можно даже не разговаривать, а послушать, какие там будут песни дальше, и понять, чем у вас все кончится. Это просто многофункциональность. Это просто потенциал, который еще раз перевел себя в кинетику, стал реальным действом. Просто из века в век, из года в год, изо дня в день общую мировую идею мы переводим в форму за счет таланта. Талант - способ перевода. А если говорить о программе… то когда люди садятся играть в шахматы, всем ясно, что игра так или иначе кончится матом. Или если ты сядешь играть с Каспаровым, проиграешь в любом случае. Это, казалось бы, детерминировано, да, исход, результат, да. Но остаются подробности, ты же сам решаешь и он решает, какой пешечкой ходить. А для того, чтобы перевести потенциал, есть шахматы, есть коробка, и мы должны сыграть. Перевели все это, реализовали кусок потенциала. Все. Но для того, чтобы игра шла, кто-то должен играть белыми, кто-то черными, а иначе все перепутается. И поэтому мы виноваты перед тем, кто вынужден быть плохим. Допустим, я хороший, считаю себя хорошим, добрым, честным, умным вроде Кука. Все правильно. Но кто-то ведь должен быть плохим в таком случае. Иначе как, если все будут хорошими? Это будет когда-нибудь. И это будет довольно страшно. Но будет. Мы виноваты перед ними, они виноваты перед нами. Почему понятие общей вины - конечно, только поэтому. Надо добиться, чтобы душа смогла говорить со всеми, чтобы тебе было что-то дано. Надо показать, что у тебя чистые руки, чтоб тебе можно было что-то вложить. Иначе тебе никто ничего не вложит, потому что душа откажется, твоя же душа. Она тебя будет сначала заставлять вымыть руки и только потом она тебе что-то в них даст. А ты всегда пытаешься что-то цапнуть, она не дает -значит, ты цапаешь чужое, раз она тебе свое не дает. Это естественно. Значит, ты берешь чужое. А чужое в твоих руках никогда не будет живым, оно сразу мертвеет. Потому что ты только часть своей души можешь нести вот так. Живую воду. А все остальное, что ты будешь где-то там черпать, будет мертвая вода из чужих рук. Душа тебя сначала научит вымыть эти руки, чтобы ты был готовым к тому, что она тебе должна дать. И только через страдание. Это же очень мучительно - осознать вдруг, что вроде как я гитарист, у меня ансамбль, мы там играем, у нас название есть, и нам свистят, хлопают, а потом понять, что ты дерьмо в общем-то еще. В принципе, понять - это не обидно. Это ни в коем случае не обидно. Это великая честь для человека - понять, что он дерьмо. Вот только после этого…

Я стараюсь идти к старым корням. Я глубоко убежден, что любой город хранит в себе свою древнюю географию. Люди ее не помнят, но она есть. Это очень важно. В одном месте была березовая роща, в другом рос столетний дуб, еще в каком-то была топь. И они естественным образом связаны с нашим временем. Эта нить - что называется, связь времен - никогда не рвалась. Где была топь, там никогда не построят храм. Через двести лет на месте березовой рощи - спокойный район, а где была топь - наоборот, опасный. А где был дуб - построили храм. Самое главное, когда лес рубят, его рубят на корню - корни всегда остаются в земле. Они могут тлеть сотни лет, могут смешаться с землей, но они остались, корни этих деревьев. По моему убеждению, это не может не влиять на весь ход последующих событий. Главное - корни. Вот если лес вырублен, то все корни выкорчеваны должны быть… А ствол и листья - это, собственно, объедки дерева.

Александр Багилачев

эпилог

«И долго буду тем любезен я народу…» Возможно ли с помощью поэзии улучшить человечество, если распространять истинную поэзию среди человечества тотально и повсеместно? «Что чувства добрые я лирой пробуждал…» Человек, который способен воспринимать истинную поэзию - способен отличить добро от зла. «Что в мой жестокий век восславил я свободу…» Свобода - это ответственность за свое предназначение. «И милость к падшим призывал». Зло начинается там, где человек начинает действовать, исходя из убеждения, что он - лучше другого. Добро начинается там, где человек начинает действовать, исходя из убеждения, что он в состоянии простить другого. Действие - это изменение настоящего во благо будущего.

Борис Юхананов Александру Башлачеву весной 1986 года: «А почему человек начинает обычно сочинять песни?» Ответ: «Только потому, что он живет, живет и вдруг понимает, что ему хочется слушать такие песни, которых нет. Или видеть кар тины, или смотреть спектакль. И человек думает: “Почему до сих пор этого никто не сделал?” А потом думает: “А почему бы этого не сделать мне самому ?” И пытается, так или иначе».

Ломая голову над причинами воздействия поэзии Башлачева, приходишь к некоторым выводам. Они - в его личности. В том, что он стремился петь, как жить, а жить, как петь. Стремился быть цельным, единым, одинаковым в творчестве и в жизни. Петь о том, что думал, что хотел совершить. Хотел - научиться - любить, творить, жить.

Причины воздействия поэзии Башлачева в том, что он дал ответы на самые проклятые вопросы! Никто из его современников, из поэтов сегодняшнего дня не дал столь ясные четкие и исчерпывающие ответы на эти вопросы. За двадцать лет после гибели Александра Башлачева обо всем этом написаны слова, слова и снова слова. «Двадцать лет -немалый срок и ты за двадцать лет поймешь - что такое тьма и что такое свет». Подавляющее большинство тех, кто услышал тогда Макаревича, - все поняли. Что дальше? Почему мы продолжаем жить в дерьме, блуждать в потемках? Или «тьма» и «свет», «добро» и «зло», «правда» и «ложь» - это тоже только слова? Тысячи, миллионы слов - и написаны очень талантливо, доходчиво. А воз и ныне там. Почему? А может, это заблуждение, иллюзия, обман - то, что мы в потемках, в дерьме? «Это великая честь для человека - попять, что он дерьмо». Это заключительные слова, последние слова Башлачева в интервью Борису Юхананову. Или вырастет новый мальчик за него, гада, воевать? Так значит, все те, кто согласен, что мы в дерьме, - люди, нашедшие свою честь по Башлачеву? Кто вы? Как ваши имена?

Он не дал, да и не мог дать ответы, потому что их нет -говорят мне мои оппоненты. Если бы ответы на эти вопросы существовали - мы все были бы ангелами в раю.

Но как быть с аргументами в ответ на возражения? Например, с такими: они есть, эти ответы, но вы их не слышите. Не чувствуете, не понимаете в силу вашей собственной ограниченности. Вы попытались получить эти ответы в самой гуще своей жизни, и ваши попытки были безуспешны. И вы сделали вывод: раз я их не получил - значит, их нет. У вас слишком много других дел и забот, и эти дела и заботы отвлекли вас от вопроса «зачем?».

Перечитайте первые строчки интервью Александра Башлачева: «…люди не задают себе вопроса - «зачем?», люди задают себе вопрос - «как?». …они постоянно уходят от вопроса «зачем ?». Потому что, стоит только задать его себе, как оказывается, что король-то - голый. Его даже чаще вовсе не оказывается». Кто такой король, и что хотел сказать Башлачев этими словами? Король - это человек, я, например. Я думаю, что что-то представляю собой. Я - образован, воспитан, много чего знаю, много чего умею. И вот со своим багажом, со своей этакой «одеждой» иду в мир и пытаюсь что-то сделать. С ужасом узнаю, что ничего не получается! Я хотел изменить мир, улучшить его. Я совершенно точно знаю, что сумею, должен это сделать, но - мир не очень-то стремится измениться, несмотря на все мои героические усилия. Он остается таким, какой есть и, стало быть, я - либо гол, либо меня вообще нет! Для того чтобы начать изменять мир, с самого себя, кому-то потребуются дни, кому-то - годы, кому-то - десятилетия. Кто-то уходит из этого мира, так и не поняв, зачем он сюда пришел. Башлачев: «Ведь совсем неважно, отчего помрешь, ведь куда важнее, для чего родился».

Что мы желаем родным и близким чаще всего? Здоровья. А как оно соотнесено с жизнью и смертью? Жить и умереть, не страдая. Пожелание здоровья - не святая ли это простота и наивность? «Я желаю вам страдания!» - что может быть кощунственнее этой фразы? Но ведь правда в том, что все мы знаем, что не бывает полноценной жизни без страданий. Только тот, кто страдал, мучился, терял - только такой человек знает истинную ценность жизни. Посмотрите на людей, которым все легко дается, которые не страдали… Пустые, неинтересные, скучные люди.

«Кто-то читал про себя, а считал, что про дядю. Кто-то устал - поделив свой удел на семь дел. Кто-то хотел видеть все - только сбоку, не глядя. А кто-то глядел, да, похоже, глаза не надел».

«Если б не терпели ~ по сей день бы пели. А сидели тихо - так разбудили Лихо». Я не все понимаю в творчестве Александра

Башлачева. Вернее, не так: я почти все понимаю, но словами объяснить не могу. Мне зачем-то надо все на свете происходящее объяснить понятными себе и людям словами. Мне почему-то кажется, что если мы всем миром приступим к разрешению зашифрованных в текстах истин поэтов России, то… Как будто этим никто не занимается. Когда я вглядываюсь в окружающую меня жизнь, мне кажется, что весь мир сошел с ума, - люди занимаются ничтожными пустяками, несуществующими, надуманными проблемами. Конечно, при здравом размышлении понимаешь, что множество людей вокруг меня занимаются очень важными, не только для себя, но и для страны проблемами. Некоторые проблемы успешно решаются благодаря усилиям этих людей. Но «нет, ребята, все не так, все не так, ребята!» Башлачев пошел вслед за Высоцким, почти след в след, и свою неуспокоенность выразил не менее талантливо, не менее доходчиво: «Развечто-тонетак? Вроде все как всегда. Тоженебо опять голубое. Да, видно что-то не так, если стало вдруг так хорошо». Мы - все понимаем. Мы знаем, о чем это. И - что? Терпим и сидим тихо! Лихо не заставит себя долго ждать. Каким оно будет, в каком образе и когда явится перед нами -разве это имеет значение? Оно неминуемо - лихо, коль мы терпим и сидим тихо. Такое впечатление, что все мы знаем что-то такое об окружающей нас жизни, что никто не в состоянии выразить. Но мы молчим. То есть мы пытаемся сказать, сделать что-либо, но не находим слов для того, чтобы выразить свое беспокойство, свое предчувствие… Что же это? Что?

Зачем человеку дана возможность говорить? « Человек, взявший в руки гитару начал ответ, начал беседу с теми, кто рядом с ним. То есть он решил, что его душа вправе говорить в голос. Вот, собственно, зачем ? Затем, чтобы ответить на этот вопрос “зачем?”. Ия буду отвечать на этот вопрос всю жизнь».

Зачем, зачем, зачем, зачем… Нарисуй круг, и пусть его окружность составят слова «зачем?». Еще одно «зачем?» помести в центр круга и раскручивай его до размеров того круга, который нарисовал.

Ты прожил еще один день. Зачем? Что ты сделал хорошего и что - не успел? Этот вопрос возьми себе на вооружение, каждый день начинай с него и заканчивай им же. Веди себя с людьми так, чтобы они дали тебе право спросить: «Зачем ты живешь?» И твоя жизнь превратится в ад или рай - в зависимости от того количества лжи, которое ты допускаешь в нее. Люди не привыкли отвечать на вопрос «зачем?»! Они теряются от того, что нет возможности врать себе, как только ты начинаешь проявлять любопытство с помощью этого вопроса. Нам так легко жить, когда мы привыкаем себя обманывать, - все так делают, чем я хуже других?

Бессмысленность жизни для себя… С этой истиной мы свыкаемся и получаем спасительный ответ: смысла жизни нет! Как легко и просто получается жить с таким ответом! Живи просто, и все!

Но жить просто - у Башлачева не получилось. Нет новых песен. Почему? Разве их некому было слушать? Было. Они стали не нужны людям? Нет. Все были в восторге от того, что делал Александр Башлачев, и все ждали от него новых и новых песен. Они перестали приходить к нему, потому что… Это всего лишь версия произошедших событий, это ни в коем случае не истина в последней инстанции. Я не претендую на полное и окончательное знание того, что произошло с поэтом в конце 80-х. Я буду виновен в том, что люди примут мою вер* сию на вооружение и будут разворачивать в полете своей фантазии бог знает еще какие домыслы. Будут приписывать мне то, чего я не говорил, находить в текстах то, что послужит основанием для тех или других построений, в соответствии с целями и задачами, которые они ставят перед собой.

Потому что в люльке вся наша страна! Она еще не в состоянии самостоятельно мыслить, говорить связно: «Не поём - петь уже отвыкли», отвечать за свои слова, делать, то, что говорит, говорить то, что думает:«Долго ждем. Все ходили грязные».

Внутренний мир поэта устроен так, что он видит не то, что видим мы, мыслит он другими, вечными категориями -теми, что мы усиленно стараемся в себе подавить, потому как жить не по лжи очень непросто, трудно. Мы стараемся не лгать. Время от времени у нас получается, и мы в восторге, в эйфории - мы чувствуем, как совесть очищается, душа облагораживается, мир вокруг нас светлеет. Но… «С каждым днем времена меняются» и мы под давлением самых разных обстоятельств… Кто придумал «ложь во спасение»? Никто - это существует с тех пор, как существует человек, не правда ли? Нам необходимо спастись! Но в большинстве-то случаев и в самом-то главном - мы не врем. «Доверься мне в главном. Не верь во всем остальном». Я тебя предупредил? Предупредил! А предупрежден, значит -вооружен.

Как сделать так, чтобы в России не погибали так рано Поэты? Может ли судьба Башлачева быть объектом исследования для того, чтобы ответить на это вопрос? Не рано ли? Ведь существуют традиции, правила, законы, согласно которым нельзя беспокоить родственников тех, кто от нас ушел слишком рано.

Эта книга служит многим целям. Одна из них - попытка ответить на этот вопрос. Каждый из нас в состоянии ответить на этот вопрос, сначала для себя, потом - самым близким, тем, кому это сейчас надо и интересно. А как быть с теми, которым не повезло и им пока рано задумываться над этими вопросами? Как быть с нашими детьми и внуками? Они живут в стране, в которой не востребовано пока творчество Александра Башлачева. Они не знают, не слушают самое-самое - то чего добились поющие поэты конца прошлого века - Янка, Майк, Летов… Поэты ли онй? Или тому, что они делали, другое название? какое?

Новые песни придумала жизнь. Сегодня с экрана ТВ и с многочисленных радиостанций звучат новые песни. Но чего-то в них не хватает…

Новые песни перестали приходить к Александру Башлачеву потому, что он не почувствовал того, что должен чувствовать любой творческий человек. Он не почувствовал адекватного ответа на свои песни со стороны окружающих. Ему надо было чем-то реально помочь. Не смогли. Не уберегли. Кто? Почему?

Сейчас реальная возможность и привычка думать по-со-ветски приведет нас к вопросу «кто виноват?».

Энергия, которая затрачивается обществом для ответа на этот вопрос не позволяет сконцентрироваться на вопросе «что делать?». Тонкая, едва уловимая грань, когда необходимо заканчивать поиски вины - и начинать поиски пути. Есть одна-единственная строчка в песнях Башлачева, которую я не принимаю. Думаю, потому, что не до конца понимаю. «Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели. Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать». Пройдет еще немного времени, и я что-то еще пойму - «с каждым днем времена меняются».

Нас так много, думал я несколько лет подряд, тех, которых эти и другие строчки взяли за самое-самое… Ведь это невозможно - чтобы эти песни не взяли за живое! Несколько лет прошло, и все больше и больше я стал встречать людей, которым просто незнакомо имя Башлачева. И я понял: дело не в песнях! Нет смысла обсуждать их достоинства и недостатки. Это дело специалистов - филологов и лингвистов. Есть смысл делать так, чтобы они были доступны. И я стал делать. Все дальнейшее - в другой книге. «Ты же брат, ко мне навсегда зашел ?»

Лет пятнадцать или двадцать назад по экранам всей страны прошел фильм «Покаяние» и взбудоражил общественное мнение! Сколько копий тогда было сломано в результате прихода в историю и культуру нашей Родины информации о том, что же на самом деле происходило со страной в XX веке! В результате всего этого, и не только этого, произошла смена общественно-экономической формации -страна стала другой. Что-то переоценено, что-то переосмыслено, изменено в сознании людей коренным образом. Мы стали другими - мы многое приобрели, но многое и потеряли.

Рок-музыка и рок-поэзия пришла в страну во второй половине XX века. Пришла вместе с перестройкой, или перестройка стала возможна благодаря приходу свободы, который выражался в основном в этой сфере культуры. Мысль стала свободна! Мысль получила возможность проявления. Мы получили возможность говорить то, что думаем, во всеуслышание, и это было потрясающе, невероятно и сказочно. Мы так много узнали благодаря этому. Отдали ли мы дань уважения тем, кто способствовал освобождению нашего сознания? Почему рок-музыка и рок-поэзия получили широкое, массовое распространение - но не глубокое - в сознание подрастающего поколения? Почему победила попса? Потому что рок-музыка и рок-поэзия ставили вопросы жизни и смерти, долга и совести, добра и зла. А «заморачивать-ся», со слов одного из самых известных экспертов, об этом у тогдашней российской элиты не хватило духа. Потому как только заморочишься - оказывается, что король-то голый и те, кто громче всех кричал о необходимости свободы, не преминули тут же ею и воспользоваться сугубо в своих интересах. А свобода этого не терпит. Она должна быть выстрадана и пережита, она остается в сознании только того, кто ее достоин. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой». Революционные преобразования начала 90-х в самых различных областях и сферах нашего общества захлебнулись. Причины? А зачем замора-чиваться? Нам хочется лучше и легче. Мы получили легче и лучше. Нравится?

Но жизнь берет свое. Слова Башлачева «Нас забудут, да не скоро, а когда забудут ~ я опять вернусь» - не простые слова. Эти слова - пророчества, и все возвращается на круги своя. Приходит время собирать камни. Некоторые события, происшедшие с нами, слова и выражения тех или других людей запоминаются нами по какой-то сначала необъяснимой причине по прошествии нескольких десятилетий так ясно и четко, как будто они произошли вчера. О чем это говорит? Создатель намечает для нас путь, определяет некоторые вехи, расставляет указатели, знаки…

Около двадцати лет назад мне в руки досталась пластинка «Время колокольчиков», купленная в одном из магазинов Ленинграда. 1990-й или 1991 год в СССР, через двести лет после Великой французской революции. Семь или восемь песен неизвестного мне в ту пору певца Александра Башлачева. Я не помню, какое впечатление тогда на меня произвели эти песни. Я не сразу полюбил русский рок -слишком сильным тогда влиянием на мое сознание обладали кумиры начала 70-х- «Rolling Stones», «Uriah Неер», «Black Sabbath» и другие. Песни Башлачева начали входить в мое сознание постепенно, медленно, год за годом. «Я не доживу; но я увижу время,, когда эти песни станут не нужны…» Он - действительно увидел. У меня сегодня нет необходимости слушать песни Башлачева - той необходимости, которая жгла меня все эти годы, которая в минуты душевной тревоги и раздрая успокаивала меня и находила скрытые до той поры возможности погасить тот или другой пожар в душе. Вообще обсуждение и анализ строчек великого Поэта- вещь не то что неблагодарная, она какая-то искусственная, надуманная. Эти строчки - в нашей душе. Они -часть нашей души. Обсуждать такие вещи надо очень осторожно… Это - прикосновение к самому святому, к тому, к чему прикасаться нужно только в совершенно определенные конкретные времена, в совершенно особом расположении духа - тогда, когда слова просто не могут не появиться. Такое бывает крайне редко. «Если можешь не писать -не пиши!» - кто из нас не слышал этого выражения? Думаю, что это не что иное, как проявления народной мудрости. Если можешь не слушать - не слушай.

Все только начинается… Позади - четыре года деятельности, которая привела меня… В вечность - ни много, ни мало. За эти четыре года о жизни и о людях в ней я узнал гораздо больше, чем за пятьдесят три года предыдущих. С каждым днем скорость узнавания этого мира все более и более увеличивается. Ни за что в жизни не смогу ответить на вопрос, жалею ли я об этих потерях и этих годах, проведенных мной в погоне за истиной, все время ускользающей от меня и манящей мечтой, как погремушкой на детской кроватке ребенка. Протягиваю руку - вот-вот коснусь погремушки! Не достать! «Значит, вместо гитары опять ты возьмешь погремушку…» Ни гитары, ни погремушки - только слово. А оно такое, это слово… Понятное дело, что сразу же приходят в голову слова о слове из «Теста». Но что толку без конца цитировать Башлачева? Это слово - оно такое разное! И так много оно может - слово. Сказанное вовремя к месту и именно тому человеку, который ждет именно этого слова! А если ты невзначай перепутал и сказал невовремя и не то, и не тому человеку? Вот этим самым делом я как раз и занимался три с половиной года из этих четырех. А может быть - именно этим я занимаюсь и сейчас в тщетной надежде найти слова, которые показали бы тебе, как все это начиналось.

«Ты помнишь, как все начиналось? Все было впервые и вновь. Как строили лодки и лодки звались - “Вера”, “Надежда”, “Любовь”…» Макаревич, БГ, Кинчев, Шевчук… Как мы ждали их новые песни! С каким удовольствием ставили только что купленные пластинки на свои проигрыватели и внимали, внимали, внимали… Как мы верили этим людям! Были идеалы и все рассеялись как дым. Теперь, как всегда (наша характерная особенность - из крайности в крайность), никому и ни во что не верим. Вместе с водой выплеснули и ребенка, то есть саму способность верить во что бы то ни было. Основной урок истории заключается в том, что человечество не извлекает из истории никаких уроков. Но! «Будет время - я все вспомню, как все было скроено да все опять перекрою…»

Теперь мне доподлинно известно, что будет дальше на этом пути! Истина все время будет от меня ускользать и манить, как женщина, которую любишь, но не можешь понять сегодня, завтра… Не можешь окончательно понять и быть понятым.

Как-то много лет назад я написал: на каждую песню Башлачева - ответ напишу, ответ напишу и снова спрошу… И дальше в рифму получилось что-то не^то типа обязательства перед СашБашем. Во время первой встречи с Михайловым, которую организовал для меня Силя-младший в то время, когда я еще совсем ничего и никого не знал, на вопрос, почему этим занимаюсь, я ответил: «А я ему должен!» И это чувство долга двигало мной четыре года. И вот - гора с плеч! Я отдал долг! Люди подразделяются на тех, кто может быть должным и допускают это, и кто не может и допускают это только в крайнем случае. Так вот, мой крайний случай длиной более чем двадцать лет завершен.

И теперь какая мне разница - сколько нас, тех, кто должен Башлачеву? Какая мне разница - сколько тех, кто читает эти строчки? Потому как эти песни - о нас и про нас. Потому как мы сами виноваты, и никто другой, что наши дети и внуки не знают их. А значит - не знают свою историю, свою страну, а значит - не знают себя. Потому как мы заслужили стыд, который жжет нас внутри оттого, что мы так живем.

У каждого из нас, сказал Василий Нелюбин, - свой Александр Башлачев. И как ни старайся, мне нечем ответить на горькие и обидные слова от тех, кому не по душе наша деятельность, кто против насильственного по их мнению внедрения в сознание людей творчества Поэта. Предупреждали же меня: «Без фанатизма!» Как об стенку горох… «Мертвякам припарки, как живым медали». «Для меня деревья в лесу дороже леса, но скорость внутреннего прогресса больше чем скорость мира». Мир в очередной раз как бы застыл вокруг меня, время остановилось. Все эти четыре года я с ужасом думал: «Как же так? Я не успею, не сделаю то, что обязан сделать, что должен сделать!» Сегодня я думаю: «Я все сделал и все успел!»

«Мы успеем! В гости к Богу не бывает опозданий, так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?» Я все успел и все что необходимо сделал. А то, что не успел и не сделал, -закончат за меня другие. В последнее время я понял, что спешить нам совершенно некуда, все решено давно за нас. Процентное соотношение предначертанного нам и того, что отдано нашей свободной воле, по убеждению одного из лучших моих товарищей, - 70 к 30. Бесконечное уменьшение или увеличение этого соотношения в ту или другую сторону до какой-то определенной точки - наша жизнь и деятельность. Всем нам отпущено решать, кто сколько может взять и отдать.

Как из золота зерна каждый брал на каравай Все будет хорошо Велика казна Только,только

Ты только не зевай, бери да раздавай…

Человек, закрывший рок

Мир, ежедневно приходящий к концу, никому никогда не известен. А значит, и не нужен. Жалко лишь чувственного знания, наполненного идентификационными кодами - звуками, запахами, светом и тенью, невесть как удерживающимися ассоциациями… Из всех видов антиквариата единственно достойны коллекционирования - впечатления. Собрание впечатлений и есть карта души. Коллекции не приживаются по наследству: за редчайшим исключением, преемники стремятся капитализировать жизнь дорогого покойника. Она оседает единицами хранения в отделах рукописей и банковских ячейках. Коллекции воспоминаний лишены и того: переходящим правом оживить их считает необходимым распорядиться каждый шифровальщик пустоты. Отсутствие дневника в его классическом понимании -лишь обстоятельство, внешняя примета банкротства рефлексивного сознания. «Здесь и сейчас» превращается в единственную возможность осуществления, контркультура занимается институциональными установлениями, а система доминаций необратимо мигрирует в сторону сетевых сообществ. «This is the end, my lonely friend».

Код исторического суицида, заключенный в принципиальном отторжении рефлексии, не оставляет вариантов образу нынешнего в будущем. Дожившие до этого будущего, мы должны иметь мужество признать: вчерашнее, носителями сокровенного знания о котором мы себя числим «по умолчанию», нам не принадлежит. У нас нет универсального кода доступа, отмычки сопричастности. Мы не занимались осмыслением повседневности, предпочитая быть ее тканью.

Поделом нам? Не фокус, кто историю напишет, по-насто-ящему важно лишь то, кем оплачен тираж? Блогосфера как цифровая инкарнация «съезда победителей». Безъязыкость неосознаваема и прикидывается гипертекстом. Стоп. Безъязыкость?

Поэзия не может быть безъязыкой. В основе концентрата «поверхповседневности», составляющего ее жизненную среду, отыщется он, двуединый породитель и порождение смыслов, стройматериал хтонического принципа, цель самого себя. Как насчет попытки обращения к поэтическому тексту в рамках поиска себя вчерашних? Его истолкования, может статься, составят фиксирование кокона коллективного бессознательного, являющего бабочку повседневности.

Башлачев в качестве повода для рефлексии не лучше и не хуже десятков иных текстов. За редким, но весьма показательным отличием. Башлачев в соотнесении с другими демонстрирует нехарактерную для позднесоветского контркультурного дискурса семантическую разносторонность, сосуществуя в классическом самодостаточном качестве поэтического текста и - сугубо прикладном социально-криптографическом. Причем внешние по отношению к самому тексту факторы, вроде биографического, почти не искажают его. Непережитость творческого кризиса оставляет будущим исследователям язык документа, не содержащий позднейших авторских подчисток.

Пограничье как образ трансформирующегося мира полно обнажений потаенного. В его трещинах и норах тикает пульс сакральной преемственности, ясперсовское «осевое время». Пограничность эпохи, которой подлежит Башлачев, ее дуализм, именно такого качества. Переход к новым временам зафиксирован текстом помимо осознания, вне области авторской воли. Неправда, будто бы человечество когда-либо смеялось, осознавая этот переход. Боль от утрат прежних иллюзий чаще всего глушилась обретением новых. «Будьте реалистами, требуйте невозможного». Все так или иначе помнят имена создателей иллюзий, от Мора до Нис-бета, воспринимаемых в рамках европоцентричной культуры прямыми продолжателями «делатитанов Возрождения», результатами которого стала зримая экспансия во внешний мир, начавшаяся эпохой великих географических открытий. Гораздо хуже помнятся имена развенчивавших эти иллюзии.

Башлачев - один из них. Контркультурная революция, находившая тридцать лет назад в России наиболее очевидным способом манифестации рок-музыку, не смогла дать более или менее убедительных ответов на вопрос о механизме исторической интеграции, поставленный башлачевским текстом в повестку дня самим фактом своего существования.

Книга, которую вы держите в руках, задумывалась как сборник материалов к биографии поэта, попытка фиксации среды, так или иначе являвшейся контрапунктом и одновременно адресатом башлачевского текста. В какой мере коллективу авторов удалось решить эту задачу, а в какой она трансформировалась во что-то иное, судить читателю. Хотелось бы, чтобы главным результатом публикации стало даже не введение в оборот новых фактов, оценок и гипотез (задача сама по себе важная с академической точки зрения, но отнюдь не определяющая отношения авторов к фигуре и творческому наследию Башлачева), но - появление площадки для систематизированно углубленного исследования. Исследования, способного хоть в какой-то мере обосновать историческую миссию поколения, а значит - дать шанс не пропасть в складках эпохи всем, что «никогда не простят нам то, что…»

Вряд ли такая задача решится в рамках «народного движения». Успех - категория все-таки системная, почти всегда структурно детерминированная. Следовательно, лучше будет, если «под задачу» удастся создать организацию. Например, Фонд. Он может использовать имя или образ абстрактного понятия, не столь уж это и важно. Он может финансировать свою деятельность самостоятельно или целиком зависеть от внешних источников, это тоже не столь уж важно. Гораздо важнее, чтобы его деятельность оказалась прозрачной и не свелась к раздаче синекур известного рода всяческим «рантье от рок-н-ролла», вот уже несколько десятилетий пытающимся монополизировать контекстуальный дискурс.

Исследование биографического материала и творческого наследия поэта, а также сопровождающая его дискуссия длятся ровно до момента выхода фундаментально откомментированного собрания сочинений. Нет никаких оснований полагать, что уже известные издания Башлачева существенно уступают в объеме реально созданному им корпусу текстов, равно как и обладают аппаратами комментариев, основанными на тщательном текстологическом и биографическом исследовании. Тем интереснее представляется будущее знакомство с точками зрения всех заинтересованных в осмыслении феномена поколения Башлачева. Человека, «закрывшего» рок.

Борис Юхананов Александру Башлачеву в 1986 году: Ты призываешь вернуться к чему-то изначальному? Заново родиться?

Александр Башлачев: Я призываю вернуться, но по спирали. Мы еще даже не родились. То, что мы делаем, это еще не рождение, это эскизы, попытки, макеты.

Марина Цветаева: Чтение - это соучастие в творчестве.

Еще несколько минут, и ты закроешь эту книгу. У меня к тебе вопросы. То, что ты прочитал, как это назвать? Мы попытались взглянуть на личность, жизнь и творчество человека по имени Александр Башлачев глазами самых разных людей, очень похожих друг на друга в чем-то и в чем-то с совершенно противоположными взглядами на очень важное в жизни каждого из нас. Удалась ли нам эта попытка? удалось ли сделать именно то, что мы хотели сделать?

«То, что надо сказать - надо сказать точно. О том, чего нельзя сказать, нужно умолчать» (Витгенштейн). Те из нас (подчеркиваю - из нас), кто по-настоящему ценит поэзию Башлачева… Да разве так надо говорить! Те, кто погиб, как Агеев, едва услышав песни Башлачева, - большинство из них говорят, что не надо пропагандировать Башлачева. Они основываются, сами того не подозревая, на одном из самых основополагающих постулатов великого Витгенштейна! «Если знаешь что-нибудь о Янке или Башлачеве - молчи об этом!»

Для того чтобы решиться говорить о влиянии слова Башлачева на нас, нам пришлось решиться говорить то, о чем в основном предпочитают молчать. Борис Гребенщиков об этом сказал более внятно, чем кто- либо другой: «Безусловно он поднимал пласт, в который я бы и не сунулся… Потому что с этой сырой породой, которую он достал, никто не может справиться, никто не хочет к ней даже подходить».

Какая связь между высказыванием Витгенштейна и тем, что сквозит в самых сильных песнях Александра Башлачева? И тем, о чем говорит БГ? А какая связь между Сократом и Гераклитом? Или между Гомером и Бродским? Перечитываю свой эпилог двухлетней давности и спрашиваю себя: разве это был я? Работа над этой книгой перевернула всю мою жизнь, она стала совершенно другой. Ты пока не знаешь, а ты - совершенно точно знаешь, что до первого опыта соприкосновения с творчеством этого человека ты был кем-то, а со временем становишься другим. Жизнь меняется стремительно, и мы меняемся вместе с ней. Кого-то песни Башлачева ошеломили и подвигнули на поступки, кого-то оставили совсем равнодушным, кто-¥о ничего в них не понял. Среди нас есть те, кто совершенно четко может сказать, что благодаря этим песням мы стали светлее, добрее, чище - такими, какими нас хотел видеть Поэт. Позволю себе еще раз процитировать:

«Это работа души - ответ па вопрос в каком мире ты живешь и каким ты его хочешь видеть. Я скажу, что живу в мире, где пет волшебной палочки на всех, у каждого она своя. И если бы все это поняли, мы смогли бы его изменить. Мир стал бы для каждого таким прекрасным, какой он и есть на самом деле. Как только мы поймем, что в руках у каждого волшебная палочка, тогда она и появится в этом мире. Это утопия, казалось бы. Но за этим будущее».

Посмотри на себя прежнего новыми глазами! «Ткни пальцем в темноту, невесть куда - куда укажет ноготь. Ведь смысл не в том, что в жизни есть, а в том, что в ней должно быть». Исправь в этих строчках то, что я, цитируя по памяти Иосифа Бродского, перепутал или вставил свои, не его слова. Согласись, что мы «еще даже не родились». 6 декабря 2010 года мы впятером встретились на Большом Сампсониевском, в «Форпосте» - месте сегодняшней Настиной работы. Утром этого дня я написал моим товарищам вот такое письмо:

«Наша сегодняшняя встреча имеет много целей, и для меня пока не совсем ясна формулировка основной. Рассуждаю: у меня сложилось впечатление по итогам первой встречи на кухне, что мы договорил! къ о длительном и достаточно серьезном сотрудничестве. Для того чтобы оно было плодотворно, необходимы постоянные встречи и разговоры втроем - тогда мы достаточно быстро сможем друг друга понимать. Сегодня встреча с Настей, и поэтому я предлагаю обсудить следующие вопросы:

1. Мы попытаемся дать вам представление о том, какая ситуация на сегодня: первая книга почти готова, в среду подписываем договор.

2. Вторая книга - об этом расскажет Настя.

3. Распространение и реализация книги планируются через Инет с помощью сайтов. Они вам известны. Ситуация с ними - … я расскажу.

4. 17 февраля мы хотим книгу презентовать. Для этого необходима соответствующая подготовка. План мероприятий… такой-то».

Нас было пятеро. «Хочешь я спою тебе песенку, как мы вчетвером шли на лесенку?» Вот что я написал за час до этой встречи: «Эпилог первой книги об Александре Башлачеве -слова каждого из нас, здесь присутствующих, о желании и готовности продолжить делать то, что начала делать эта книга. Что необходимо делать конкретно и как кто себя видит в этой деятельности - вот вопросы к обсуждению». Эти слова я зачитал по своему блокноту. (Леонид Парфенов свою обличительную речь в адрес всего того, что происходит на российском телевидении, прочитал по ранее написанным им словам).

Каков результат и того и этого? Меня неправильно поняли мои товарищи! Они нашли в моих словах элементы «тоталитарного сознания» - признаки насилия, принуждения и декларации. Все, что они смогли мне пообещать, - прочитать вторую книгу об Александре Башлачеве с условным названием «НОПТ», которая будет готова к концу 2010 года со слов Насти. «Нет пока темы для обсуждения, кто как себя видит», - вот что сказали мне самые лучшие на сегодняшний день люди, которые меня окружают. «Это - твоя книга и твои попытки привлечь нас к совместной работе над ней -не что иное, как стремление чужими руками сделать твою работу. Назвался груздем - полезай в кузов». Все мои попытки объясниться (вторая книга задумывалась мною в процессе работы над первой, а разве я написал первую книгу? Ее написали около полусотни человек, которые согласились поделиться со мной знаниями о Саше Башлачеве) ни к чему не привели. Или?..

Если бы на его первых квартирниках в 1984-85 гг., после исполнения ранних, не самых сильных песен не было бы повсеместного приятия и восторга от того, что он делает, -разве были бы написаны «Песенка на лесенке», «Тесто», «В чистом поле», «Имя Имен»? Если бы число посещений ЖЖ не возрастало бы неуклонно, с каждым днем увеличиваясь в среднем на пятьдесят человеко-раз… Значит, то, что делается, - это кому-то надо?

Книга об Александре Башлачеве написана. Прочитана. Дальше?

СОДЕРЖАНИЕ

СОБЕСЕДНИКИ. Павел Кондратенко. Тормозни у светофора! 237

АШш . ■

oaiM,

^ll*ViMuwAy

(OOUU^vOU-k

Автограф времени работы над диском «Время колокольчиков». Из архива А. Агеева

На практике во время учебы в свердловском университете. 1979 год

Список песен, отобранных А. Башлачевым в процессе работы над записью у А. Агеева

Ла~_: Куда ЛенингРАД MiS6

I frn- См