Знание-сила, 2001 № 08 (890)

Колдуны и фольклористы

В каждой деревне, естественно, существует колдун или колдунья. Обычно собирателю фольклора у таких людей делать нечего: нельзя им рассказывать о своем «знатье». Если расскажешь, сразу пропадет магическая сила, «слова»-заговоры перестанут действовать.

Колдун может рассказать, «передать» другому человеку свое колдовство только тогда, когда оно ему уже не нужно. Если он этого не сделает, смерть его будет очень тяжела. Записано множество рассказов о невыносимых предсмертных муках колдунов, этого не сделавших.

В 1996 году в селе Ухта Каргопольского района я и еще одна участница экспедиции зашли в дом. Его хозяйка, Таисия Ивановна Силина, которой тогда было 77 лет, практически с порога подробнейшим образом рассказала нам все про свадебный обряд. Когда закончился рассказ про свадьбу, мы спросили, что она знает про любовную магию. Таисия Ивановна сказала, что этим может заниматься человек, который знается с нечистой силой. А про нечистую силу она знала массу всего. Между прочим, сама ходила «к царю водяному» набрать «три глоточка воды», когда умирала ее сестра. Вода должна была либо ее исцелить, либо принести ей спокойную смерть.

Выяснилось, что ее дядя был колдуном. Вот что она про него рассказывала: «Раньше с лесным зналсь все. У меня дядюшка был, с лесным знался. Вот скотина утеряется, он находил, он слова знал. Вот он, когда ему плохо было, мы с сестрой вот, которая умирала- то плохо: «Сестрички, возьмите. вот я вам дам слова. Я вам этих слов не дам, с лесным знаться, потому что вы женщины. А вот для скота я вам слов дам, как скотинку выпускать, как запускать: другой раз спортят двор. дак никакой прибыли нету, особенно овцы. Объявится овца, и сразу все гинет.

Вот значит, когда двор спорченный, вы возьми весь навоз выброси и со хлева, и со двора до земли. И в каждый уголок положи по серебряной монетке. И набери вот этих лопухов, листьев-да. Этих листьев положи во все четыре угла. Вот и встань говори: «Батюшка-хозяюшка, матушка-хозяюшка, все я сделала и прошу вас, чтобы в моем дворе была скотинка спокойная и давала прибыль. И ложу я лопухи, как эти лопухи размножаются, так пусть в моем дворе так копится скотинка и размножается». Как установить коровушку первотелок, когда отелится, да не стоит. Там делать ножницы, да слова говорить. Ножницы берут там куда-то ставят, чтобы она быстрее растелилась. Скотинку выпускают с иконой, берут икону; Мать Пресвятую Богородицу,. вербушки вот эти, этими вербушками надо скотину гонять, когда весной провожаешь скотинку, эта вербушка будет ее охранять, она будет знать дом, пусть сразу идет домой, по заулкам не ходит.

Ну а корову покупали, тут-то надо знать… Ты договорная ценой, ну вот и говоришь хозяйке:«Хозяюшка, коровушку мы тебе уплотили, что ты запросила, мы то тебе дали, дак разреши в твой двор зайти и своими руками нам взять коровушку». [Из двора надо было брать корову, чтобы не испортили?! – Да, да. (А вообще портили при покупке?] – Да, сколько хочешь. Она может или усохнуть дома, скучать и умрет или будет бегать с поскотины домой».

Дядя научил их не только общаться с лесным. Вот как она отвечает на вопрос: «Показывается ли домовой хозяин?»:

«Дак, батюшка, если чего там надо сделать. так идешь во двор, во хлив. и хозяина, уж ты наберись натуры своей, ну, храбрости, вот если ты божественный и не трусишь, дак идешь вот: «Батюшко -хозяюшко, от помоги мне в этом-то, в этом-то, он выйдет, показаться не покажется, а слова скажет».

[Как скажет?] – А чего спросишь, то он и скажет.

[Совета у него надо просить?] – Да, скажет.

[А сам он показывается?] – Нет, я… Я видела на мельнице. Да, у нас тут водяная мельница была, папа у меня был мельником. И вот я к нему ходила часто-часто. Вот пришли, а там, где водяные два колеса, одна толчея, вторая мелня. И вот там дело было зимой, кожух-то вьется, там два гусла, одно, два под обей колеса. Вот мы пошли с ним смотреть туда, там печка тонула. И вот я вперед полезла.

Вот я только вперед-mo полезла, посмотрю, а у камелети-то сидит во всем белом. Да я задом-то, задом-то вышла: «Папа, пойдем скорей». Папа говорит: «Видела?» – «Видела». Во всем белом, в кальсонах сидит у печки.

[Человек?] – Человек, седой-седой, весь белый.

[На мельнице тоже хозяин есть?] – Есть.

[А как зовут?] – А водяной хозяин.

[Тот же, который в реке?] – Да.

[А надо было его спрашивать, к добру, к худу?] – Дак ходят, спрашивают и просят его: «Батюшко-хозяюшко, подскажи вот, как мне жить. Покажи и скажи два слова, дай совет». Другие ходят, но я бы не пошла, как обернется.

[Опасно?) – А или может задушить. А вот nana был у нас на мельнице, там избушка была мельничья. И он тоже тут печку топил. И к нему пришел хозяин. «Уходи, – говорит, – пока жив». Он говорит: «У меня руки-ноги все затряслись, встал, ушел, до утра не ходил. Он с цепями пришел, а Господь знает. Чево-то помешаю ему».

Таисия Ивановна сказала, что записи у нее сохранились, лежат где-то на чердаке. Я, естественно, стал просить их нам показать. Она ехидно спросила: «Ты что, колдуном стать хочешь?» Я, решив, что она шутит, ответил вопросом: «А вы мне передадите?» Она засмеялась, но посмотреть обещала.

Разговор повторился перед отходом с той лишь только разницей, что появилась ее внучка, студентка мехмата Архангельского университета, сказавшая: «А зачем передавать-то, бабушка ведь умирать не собирается». Тогда все стало окончательно понятно.

Я заходил несколько раз, Таисия Ивановна ссылалась на то, что у нее много дел, лезть на чердак некогда. Она достала листочки с заговорами, которые были дома. Там было несколько текстов с забавными названиями, например: «Для родин». Листочки она дала мне переписать, но прежде прочитала, по моей просьбе снабдив комментариями: «Ну а для потери скотаf может, скотина не придет, коровушка, вот это, идешь к лесному и просишь. А придешь вот, где скот пасут, поскотина, вот: «Праведный лес, зачем ты мою животину взял, я тебе не сулила и не отдавала, ты взял самовольно. Если ты мне ее не пригонишь, та я тебе закрещу все твои дороги, не дам тебе пешом ходить, не дам и на конях ходить. Закрещу твои все дороги большими соснами, толстыми елками. Во веки веков Амин».

Когда я шел к школе, в которой мы жили, на меня рычали все собаки.

Я пришел в школу, все всем рассказа! и показал. Одна за другой проявлялись какие-то аномалии в окружающем мире: на одной кассете появилось какое-то странное эхо, на другой все было еще хуже.

После каждой записи на кассете собиратель должен наговорить фамилию, имя, отчество, деревню, в которой живет информант. Так всегда делал и я. Но после данных одной из бабушек шел такой текст, который я соотнес с событиями того дня.

Пожилой голос: «У нас про это ничего не рассказывали».

Дальше шли мои слова: «Таисия Ивановна Силина, деревня Низ».

Голос кого-то из участников экспедиции: «Ты еще не ушел?»

Вновь пожилой: «Про это у нас ничего не говорили».

Я неверующий фольклорист. Я не верю в нечистую силу. Но было, поверьте, очень неприятно.

Впрочем, это забылось довольно скоро. Я продолжат ходить к Таисии Ивановне, записывал ее рассказы, просил посмотреть на чердаке оставшиеся записи.

Кончилась эта история довольно печально. В один из дней лил дождь, я понял, что Таисия Ивановна посмотрит записи на чердаке.

На следующий день, встретив меня, она сказала: «Слазила я на чердак, да не нашла ничего. А внучка моя, Аннушка, сказала, что они с Сережей два года назад все мои бумаги в макулатуру сдали».

«Физики» победили «лириков».

(В статье использованы материмы фольклорного архива лаборатории фольклора ИФФ РГГУ).

Валерия Шубина