Золочёные латунные кости

94

Вестмен Туп и толпа красных фуражек заполонили крыльцо и улицу перед моим домом. Кара, метла и я пошли на снижение сквозь утренний воздух. Они заметили нас, когда Кара подлетела к окну. Туп что-то кричал снизу, но услышать его было невозможно из-за ворчания Кары. Я широко улыбнулся ему и показал большим пальцем вверх.

Кара сердилась:

— Опять его закрыли.

— Кого?

— Окно. Кто-то постоянно закрывает его, как только я улетаю.

Она помахала руками и недовольно забормотала.

Я догадывался, кто мог закрыть, но зачем, не знал.

Неужели Палёная пытается воспрепятствовать установлению новых порядков?

Створка окна беззвучно поднялась вверх.

— Подруга, да ты могла бы стать великим вором-домушником.

— Любимый, будь любезен, лезь внутрь. Так же как, когда мы улетали отсюда.

Я спешился, сохраняя самообладание и равновесие. Сосредоточился на окне. У меня бывают проблемы с высотой, если я просто стою на краю и, по-глупости, смотрю вниз, то легко могу свалиться. Страхом легче управлять, когда делаешь что-то невероятное, вроде полёта на метле с ведьмой.

Я проник внутрь, не испачкав при этом своё нижнее белье.

Не успел я порадоваться за себя, как внутрь влетела Кара, треснув меня рукояткой метлы по затылку.

Мы насладились несколькими секундами поцелуев и объятий, затем более разумная половина из нас сказала:

— Ты должен сходить вниз и проверить, здесь ли ещё принц Руперт.

— Как меня тянет в кровать. Я имею в виду поспать.

— На первый этаж. Быстро. Как говорит Барат: «Выспимся после смерти».

— Да, он упустил своё призвание в качестве старшего сержанта в армии.

Склонная понимать всё буквально Кара ответила:

— Он был профессиональным контрразведчиком в Фулл Харборе. Успел отслужить там два срока, один до моего рождения, а второй после смерти моей матери.

Я не стал комментировать. Ещё немного пообнимался, поцеловался. Я с трудом верил, что всё это происходит со мной. Затем мы пошли вниз.

Наследный принц был обнаружен спящим в кабинете Палёной, которой, в свою очередь, там не было. Она находилась в постели, как и Дин. Человеку номер два в Каренте составлял компанию Доллар Дан Справедливый постольку, поскольку крысюк присутствовал в той же комнате, и он тоже спал.

Я, как можно осторожней, разбудил сначала Дана. Тот пробормотал что-то про чай и поплёлся наружу.

Руперт, проснувшись, поначалу не мог, очевидно, понять, где он и что здесь делает. Я с трудом сохранил серьёзное выражение лица.

У него на голове был очень смешной и потрясающе изящный массивный шар из серебряных нитей, проволоки, лент и прочей ерунды. Эта конструкция покрывала плечи, шею с боков и даже большую часть лица.

— Ваше чувство юмора заметило что-то смешное, мистер Гаррет?

Должен признать, это был голос владыки. Густой глубокий командирский голос.

— Ваша модная шляпка застала меня врасплох.

— Хотите сказать, что я зря старался.

— Да, зря, Ваша светлость. Он спит.

Мне пришлось словчить. Я нечасто провожу время возле королевских особ, чтобы знать правильные формы обращения к ним. Руперт не надулся и не покраснел, значит «Ваша светлость» его вполне устраивала.

— Так, понятно. Но это, в любом случае, не имеет значения. Я приехал сюда, чтобы помешать моему брату, совершить большую ошибку, в попытке использовать дворцовую гвардию в таких делах.

Я пожал плечами:

— Я тоже не представляю, чем он думал.

— Я отправил вам послание, с просьбой о встрече.

— Я был занят, — мне казалось, что я контролирую свой язык, но Кару, тем не менее, аж передёрнуло. — Но сейчас я здесь. Давайте завершим всё побыстрее. У меня ещё много неотложных дел.

Лучше бы я молчал. Его время гораздо дороже. Моё же было бесполезным достоянием мелкого человека.

Он посмотрел на Кару, явно спрашивая себя, не она ли сбивает меня с толку, мешая стать орудием его воли.

— Ладно, продолжим. Я уже провёл бессонную ночь из-за своего брата. Ещё немного времени с вами особой роли не сыграют.

— И что вам от меня надо?

— Две вещи: дело о сшитых людях и снова моё прежнее предложение о работе. Трибун Фелхск не подходит.

— Он, как сыщик, лучше, чем я. И любит эту работу.

— Он лучше вас, но только в узком значении. Нехватку определённых навыков и напористости вы компенсируете честностью.

— А Фелхск мошенник?

— Он злоупотребляет своим выгодным положением и пока ещё не знает, что я осведомлён о его нехорошем поведении.

— О, как я расстроен. Я же рекомендовал его. Но мне ваше предложение по-прежнему не интересно. Мне нравится мой образ жизни.

— Обсудите это с Карой. У неё есть, что вам сказать.

— Так и сделаю. Хотя… А, неважно. Был ещё какой-то вопрос?

— Дело очень важное. Я хочу, чтобы вы, Кара и все ваши друзья отошли и не касались больше ситуации по сшитым людям. И я не шучу.

— Почему?

— Потому, что я так сказал, — он нахмурился от удивления, что я вообще посмел спросить.

— Не получится.

— Не понял? — он подпрыгнул вперёд со стула, решив, что его подвёл слух из-за расстояния между нами.

— Вы многим приказали отступить от этого дела. Но не сказали почему. Хоть один из них послушался? Сомневаюсь. Некоторые, возможно, пытаются скрывать это, но продолжают заниматься им. Я тоже буду, пока не достану того, кто попытался убить моего друга.

Кара зашипела, пытаясь предостеречь меня.

Руперт покраснел так, что я испугался, как бы инсульт с ним не случился. Он не привык слышать откровенные речи.

— Я не вас имел в виду. А вашего брата, который, надо полагать, явно связан с этим. Никто из людей, продолжающих уничтожать сшитых… Почему вы их так называете? — спросил я.

— Потому что их сшивают из кусков.

— Ага. Умно. Они не главная проблема. Люди, изготавливающие сшитых, вот до кого надо добраться.

— Пусть этими людьми занимаются равные им по уровню.

— Злодеи, которые управляют с Холма? Я видел их головорезов снаружи, маскировались под дворцовую гвардию. Это заставляет задуматься, а кто же главный.

Принц Руперт вытаращил глаза. Открыл было рот, но ничего не сказал.

— Вы не знали об этом? Не видели их? — спросила Кара.

— И форма им идёт, как гориллам юбки, — сказал я.

— Этого не может быть.

— Поговорите со своим капитаном или старшим сержантом. Они должны знать об этом.

Принц взял себя в руки.

— Как бы то ни было, у меня есть свои приказы. И я буду их выполнять.

— Даже если они незаконны? Вы же великий борец за верховенство закона.

— Корона и есть закон, мистер Гаррет.

— Я так не думаю.

— Гаррет! — одёрнула меня Кара.

— Даже такому тёмному невежде, как я, известно, что божественное право больше не признаётся. Если ваш брат решил, что может составлять законы под себя, ему мало что удастся сделать. Посчитайте, сколько королей было за нашу жизнь. Пальцев на руках не хватит, придётся обувь снимать.

— Гаррет, прекрати, — сказала Кара.

Принц Руперт был в ярости. Я, совершенно уставший и выжатый, снова становился Гарретом, поступающим вопреки здравому смыслу. Я понимал, что творю, но не мог управлять своим языком.

Пришла Палёная с чаем, за которым отправился Доллар Дан. Так же были принесены вчерашнее печенье и яйца, сваренные вкрутую.

— Пожалуйста, простите мистера Гаррета, Ваше сиятельство. У него врождённый дефект, который заставляет его говорить глупости, пока он не спит, — она поставила поднос на складном столе возле принца Руперта, а затем обратилась ко мне: — Ты. Иди за мной.

И через плечо сказала:

— Прошу прощения, Ваше сиятельство, можно мы на минутку выйдем?

Мы прошли через коридор в комнату Покойника. Я заметил, что на полу храпит Птица. Мне казалось, он ушёл уже давно.

— Что с тобой, чёрт возьми? Там же этот проклятый принц Каренты. Ты ведёшь себя с ним, словно он… Ещё один Птица, — она махнула лапой. — Что, на тебя не хватило здравого смысла, так боги дали тебе от пьяного гуся? Мечтаешь построить карьеру на осушении болот?

— Если ты дашь мне сказать хоть слово…

— Не надо ничего говорить. Опять будет какое-нибудь проклятое бессмысленное оправдание. Я слышала от тебя, что оправдания похожи на жопы. У всех есть и все воняют.

— Я…

— Тебе пора повзрослеть, Гаррет.

— Но…

— Десять лет назад… Пять лет назад ты мог, если хотел, заниматься всем этим гнусным, дурацким дерьмом. Это не имело значения. Никого, кроме тебя, за это по голове не настучали бы. Больше такой роскоши ты не можешь себе позволить. Пытаться чувствовать себя великим, положив на людей во власти, больше не получится.

Ничего себе! Палёная основательно обозлилась. И это только начала разогреваться.

— Возвращайся обратно. Продолжай болтать глупости. Но перед этим, ответь мне, что из этого выйдет, после того, как ты добьёшься своего и самодовольно сможешь поздравить себя, что сумел показать кому-то, где раки зимуют?

— Ладно, Палёная. Я всё понял. Я побегу туда на задних лапках, поцелую ему задницу, оближу сапоги и попрошу его пользоваться мылом, когда он будет нагибать меня.

Она ударила меня.

Я от ошеломления замолчал.

Длина рук не позволяла ей выдать мне мощную затрещину, но удар, всё равно, получился хлёстким.

Моя девочка серьёзно расстроилась. Я решил потратить немного времени на попытку понять, в чём причина.

Я сказал принцу Руперту, что имею в виду не его. Может Палёная хотела, чтобы я осознал, что они тоже не за меня возьмутся.

У того бедолаги в комнате напротив была власть, обездолить меня и всех, кого я знал. И он был всего в одном шаге от имеющих власть обездолить навечно.

Руперт, может, и был дураком, но не таким дебилом, чтобы я мог смеяться ему в лицо и откровенно презирать.

— Я сделаю, как ты желаешь, Палёная, — но я не мог сдаться полностью. — Пойду, поцелую идиота, и порадую его.

Направление движения Палёной напугало меня, вдруг она решила найти дубинку покрупнее, чтобы привести меня в более приемлемое для неё состояние.