А потом Лялька взяла меня за руку и спросила:
— Ну, а ты, красавица, чего помалкиваешь? На тебе же большими буквами написано: «Меня только что качественно оттрахали»! Ну, что молчишь?
— Знаешь, Ляль, боюсь сглазить.
— Не бойся, Саша на тебя ещё в поезде запал. Ты просто из-за Сучки не поняла этого.
Я пожала плечами.
— Может быть и так, — а потом добавила: — Сегодня он меня будет учить управлять самолётом.
— Чего?! Шутишь!
— Не-а. Помнишь, к поезду были прицеплены платформы с самолётами? Так вот — они Сашины.
Лялька похлопала глазами и сказала:
— Ну и хорошо. Значит мужик при деле. А ты не разевай варежку, толковые — везде в «дифисите».
Я захихикала, вспомнив интермедию Райкина, а Лялька спохватилась, что надо собираться, и вытащила сумку. Потом взвесила её в руке и засмеялась. Действительно, у нас было «столько» барахла, что даже если бы его собирал ленивец, то и он управился бы за пять минут.
Перебирая вещи, она выложила на кровать кобуру с «наганом», а я, увидев её, сообразила, что же подарить подруге, по такому случаю. Метнувшись в свою комнату, я схватила там пистолет-пулемёт, патроны к нему и, вернувшись, вручила их Ляльке.
Та изумлённо уставилась на «чеха».
— Спасибо, Рэгги! Но откель дровишки…
Самолёт слегка встряхнуло, и я, вынырнув из воспоминаний, увидела, что Саша выключил автопилот и начал снижаться, а по курсу уже виден аэродром Милана. Встретившись со мной глазами, он подмигнул:
— Сажай.
— Есть, командир.
Я взяла управление на себя, и через несколько минут колёса «Цапли» коснулись полосы…
* Тут Рогнеда малость ошибается — художника звали Эдуард Мане.
30 число 07 месяца 24 года, 19 часов 17 минут. Милан. Алехандро Бланко
Старенькая покоцанная «Тойота Таун Айс»## катит, поднимая пыль, по дороге к Милану. Рогнеда сидит рядышком, прижавшись ко мне. За три с половиной месяца, прошедшие с того незабываемого дня, когда я скомандовал Рогнеде: «Рули!», она научилась пилотировать и «Пчёлку», и «Цаплю», причём вряд ли у неё это получилось бы, обучайся она по стандартной методике. К счастью, я вовремя сообразил, что она всегда очень точно, интуитивно, определяет своё положение в пространстве, и не доставал её теорией и требованиями доложить, какие были в тот или другой момент показания приборов, а подталкивал к использованию своих талантов, давая лишь самый необходимый минимум. И лишь когда она достаточно твёрдо освоила пилотирование, стал давать ей теорию в большем объёме. Система «шиворот-навыворот» в применении к данной конкретной курсантке дала прекрасные результаты. Рогнеда очень быстро приобрела устойчивые навыки пилотирования, а дальше дело только за опытом, который приходит с налётом.
В Милан нас привело знакомство с хозяином портофранковского магазинчика радиотоваров Антуаном Мане. При переходе я абсолютно упустил из вида такую важную здесь вещь, как радиостанция на машине, и дотумкал это, только увидев рацию в «Субурбане» Рогнеды. Спросив, при случае совета у Шарлеманя, я отправился по адресу, который он мне дал, и вот там и познакомился с Антуаном, владельцем магазина «Rаdiо stоrе» и заядлым охотником. Знакомство с ним началось с забавного недоразумения. Я, естественно, представился, как человек, немало поживший в Африке, в расчёте, что это поможет лучше наладить контакт. А в ответ услышал от хозяина, что тот — парижанин в четвёртом поколении…
Увидев смешанное с недоверием удивление на моём лице, Антуан весело рассмеялся и в двух словах поведал мне историю своей семьи. Его прадед воевал в первую мировую в частях сенегальских стрелков, а по окончании войны остался в метрополии, сумел устроиться на работу и вызвать из Сенегала себе невесту.
Антуан перебрался сюда четыре здешних года назад, сумел открыть магазин, обеспечивавший его средствами к существованию и дававший возможность без проблем заняться своим хобби — охотой на крупную дичь.
Причин, сподвигших его на столь кардинальное изменение в своей жизни, он назвал две. Быстро и сноровисто устанавливая радиостанцию, он одновременно высказывал мне всё, чем достала его заленточная Франция:
— Понимаешь, Алекс, в нашей семье, чтобы добиться чего-то в жизни, все много и тяжко работали. Все, начиная с прадеда и заканчивая мной. А сейчас… — он махнул рукой, — приезжает нечто из бывших колоний, получает жильё, пособие и сидит у таких, как я, на шее. Ещё и ножками помахивает. Ни работать, ни язык учить не хочет. «Платите мне пособие и не мешайте жить как я хочу» — вот их девиз. Нет, хорошо, что я до погромов осени пятого успел сюда смотаться. А вот здесь ты стоишь ровно столько, сколько стоишь на самом деле. А во-вторых, достала Бриджит Бардо и прочие «зелёные»##.
Когда Антуан закончил возиться с настройкой радиостанции, мы вернулись в магазин и надолго зацепились на тему охоты на крупного зверя. Если «за ленточкой» фора была у меня (всё-таки работа лётчика позволяет попадать «на халяву» туда, куда другие покупают недешёвые билеты, плюс позволяет завести разные знакомства), то здесь, понятно, Антуан был на сто очков впереди.
Когда же он притащил похвастаться свой штуцер, то я только ошарашено присвистнул. Двустволка «Голланд-Голланд» пятьсот семьдесят седьмого калибра, двадцать шестого года выпуска — про такое оружие я мог только мечтать! Увидев выражение моей морды, Антуан рассмеялся и сказал:
— Покупка этого красавца стоила мне разрыва с тогдашней подругой. Я два года старательно копил деньги на свой бизнес, обжимался, как мог. И вдруг встречаю объявление о продаже этого красавца, ну и не выдержал. А следом не выдержала Жаклин, — Антуан чуточку виновато хмыкнул. — За два дня до этого фирма, в которой я работал, провела оптимизацию персонала. Работу я бы конечно нашёл, но тут ко мне подкатился вербовщик. Я подумал, поковырялся в носу и решил, что это будет здорово. Ну и продал свой «Пежо», купил старенький «Мехари»##, погрузил в него свою мастерскую, пару десятков радиостанций и расходники на первое время и через два дня оказался на базе «Европа». Насчёт охоты вербовщик не соврал, про остальное — тоже, так что живу здесь в своё удовольствие…
«Айс» тем временем подкатил к городскому КПП, и после процедуры считывания «ай-ди» мы въехали в Милан. Столица итальянского анклава была построена по той же прямоугольно-перпендикулярной американской схеме, что и большинство городов Новой Земли. Дома были в основном из известняка, хотя часто встречались и деревянные, а порой попадался и саман.
Мне опять вспомнилась поездка в Евпаторию. Там попадались старые дома из неоштукатуреного ракушечника, правда, они были потемнее, но это вопрос времени. Вот чем точно отличались здешние, так это большими навесами, при здешней жаре это очень грамотное решение.
Антуан знал Милан, и через несколько минут мы остановились около довольно большого двухэтажного каменного дома, опоясанного на уровне второго этажа широкой галереей. Вывеска гласила, что мы прибыли в отель «Везувий». Планировка была несколько своеобразной: двери номеров второго этажа выходили на галерею, с которой по лестнице можно было спуститься на первый этаж, большую часть которого занимал холл с ресепшн, кухня и четыре сюита.
Мы решили не шиковать и взяли достаточно просторный двухместный номер с ванной на втором этаже. Быстренько сполоснувшись и переодевшись, спустились в холл, часть которого, как и у Барбары, одновременно исполняла роль столовой.
Антуан уже был там. Вместе с ним за столом сидел невысокий худой, напрочь сожжёный солнцем мужчина лет пятидесяти. Его морщинистое лицо украшал роскошный галльский нос, а по краям сверкающей лысины сиротливо жались «остатки былой роскоши». Если бы дело было в Африке, то я безо всякого риска поставил бы миллион «американских президентов» против зимбабвийского доллара, что это «PWH»## (не знаю, как эта профессия называется здесь).
Знакомимся. Обладателя лысины зовут Роже Дюпрэ, и он действительно профессиональный охотник и проводник. Они с Антуаном знакомы уже больше трёх местных лет и неоднократно вместе выезжали на сафари.
Роже рассказал, что собирается выехать примерно на сто километров северо-западнее Милана. Там, по его предположениям, появилась семья гиен-«рейдеров». В основной своей массе большие гиены, как и заленточные хищники, являются территориальными животными, кормящимися со своего участка. Но периодически среди них появляются «рейдеры», не имеющие своей территории, и постоянно перемещающиеся, обычно по границам охотничьих участков оседлых пар. Чаще всего — это старые одиночки, которых согнали со своего участка, но иногда попадаются и семейные пары, и даже с приплодом. И если оседлые пары сталкиваются с человеком в основном тогда, когда тот вторгается к ним, то «рейдеры» лезут на освоенные земли и поэтому представляют гораздо большую опасность.
Вот на такую семью нам и предстоит охотиться. Роже опасался, что они в конце концов выйдут к фермам.
Потом он поинтересовался нашим оружием. «Монтана» вызвала его полное одобрение, в отличие от «чермака» Рогнеды. В ответ я, слегка разозлившись, выдал: «Вы что, всерьёз думаете, что я позволю какому-нибудь хищнику сожрать свою жену?!»
И тут же почувствовал холодок под ложечкой… Фсё! Спёкся бравый холостяк Алехандро! И самое главное, никто его за язык не тянул! Хотя Рэгги, с её «знанием» «аглицкой мовы», так и не поняла, что она уже чья-то жена…
* Тойота Таун Айс (Toyota Town Ace) — Японский 7-8 — местный однообъёмник, выпускавшийся в 1985-96 гг. для внутреннего японского рынка. Имел полноприводные версии с подключаемым передним мостом. С появлением в России рынка подержанных иностранных автомобилей пользовался большой популярностью на Дальнем Востоке.
* Мехари — Пляжный багги с пластмассовым кузовом, выпускавшийся фирмой «Ситроен» в 1968-88 гг. на агрегатах «Ситроена 2CV».
* Professional White Hunter — профессиональный белый охотник. Название специалистов, занимающихся организацией сафари в Странах Африки. Слово «белый» в данном контексте означает — «не из местного населения».
* Бриджит Бардо после окончания актёрской карьеры активно занялась защитой животных, причём зачастую весьма скандальным образом — поливая чернилами или краской меховые изделия дам из бомонда.
30 число 07 месяца 24 года, 21 час 38 минут. Милан. Рогнеда
Мы с Сашей уже больше часа гуляем по улицам Милана. Громкое имя, столичный статус, а по жизни — небольшой райцентр. Даже то, что носит название Оперы (именно так, с большой буквы), если честно, уступает заводскому клубу в моём родном городке.
Всю дорогу Саша исподтишка, бросал на меня непонятные взгляды. Хотя… Если быть точной, то началось это странное поведение ещё во время беседы с этим смешным лысым французом. Тогда Саша что-то сказал ему, а потом смутился, вроде как испугался, и даже слегка покраснел, чего за ним обычно не водилось…
Наконец, что-то для себя решив, он предложил зайти в ресторанчик рядом с Оперой. Моя «чуйка» со страшной силой заголосила: «Ой! Чой-то сейчас будет! И не факт, что хорошее!»
Заказ Саша делал сам, я сидела и, если честно, ничего не слышала и не видела, ожидая очередной плюхи от жизни. Когда официант принёс заказанное, он кивком отпустил его, сам открыл бутылку шампанского (заленточного!) и наполнил бокалы.
— Саш! Что происходит? Я же чую, что что-то тут не так!
— Рогнеда, — Саша натурально смутился и занервничал, — тут такое дело…
— Ну! Не тяни кота за… — У меня замерло сердце. Я не понимала, что случилось, но по привычке ждала худшего.
— Я это… Я в разговоре с Роже без твоего согласия назвал тебя своей женой. Бить будешь?
Бокал выскользнул у меня из руки и звонко разбился об пол.
— Пов-то-ри…
— В разговоре с Роже, я без твоего согласия назвал тебя своей женой. Бить будешь?
— Буду. Потом.
Нас прервал официант, сноровисто ликвидировавший последствия гибели бокала и наполнивший новый.
Когда он ушёл, Саша поднял свой и сказал: «Ну, раз потом — как-нибудь переживу», — и коснулся им края моего…
Всё, что было дальше, смешалось у меня в памяти. Мы пили шампанское, вишнёвку, танцевали, целовались. Крохотный оркестрик, состоявший из пианино, скрипки, виолончели и саксофона, и явно составленный по принципу Алёны Апиной — «я его слепила из того, что было…», тем не менее играл прекрасно.
Когда они в первый раз заиграли медленную музыку, мы прижались друг к другу и выпали из реальности. Вернули нас на землю аплодисменты окружающих. Оказывается, сами не замечая того, мы около минуты танцевали без музыки…
Возвращаясь в гостиницу, я строила наполеоновские планы насчёт наступающей ночи, но когда мы поднялись на второй этаж, Сашу позвал к себе Антуан.
Я по-быстрому приняла душ и затолкала в него успевшего прийти от Антуана Сашу. Но когда за ним закрылась дверь, у меня, вдруг всплыла из глубин памяти когда-то прочитанная книжка. Вот ведь чёрт! Оказывается, как раз сегодня нам низзя…
30 число 07 месяца 24 года, 25 часов 49 минут. Милан. Алехандро Бланко
Как только я вернулся от Антуана, затащившего меня к себе, чтобы уточнить все подробности завтрашнего выезда, Рэгги мигом затолкала меня в душ. При этом у неё был столь многообещающий взгляд, что я принялся мыться с такой скоростью, как будто участвовал в чемпионате мира по скоростному принятию душа.
И каково же было моё удивление, когда выйдя из ванной, я обнаружил её сидящей на диванчике с потухшим видом и слезами на глазах.
— Малышка, что стряслось?
— Саш, — она всхлипнула, — после того, что ты мне сказал, я собиралась устроить тебе ночь Клеопатры! А потом сообразила, что как раз сегодня нам нельзя…
— Что случилось? У тебя какие-то женские проблемы?
Рэгги явно дёрнулась утвердительно кивнуть, но вместо этого отчаянно замотала головой.
— Нет! Я не буду тебе врать. Дело не в этом!
— А в чём? — я был откровенно озадачен.
— Знаешь… Давно, ещё в девятом классе, я читала одну книжку… И вот там рассказывалось, как сибирские охотники собирались на медведя. Так вот одним из правил было: «В ночь перед охотой ложись отдельно от женщины».
— Ну-у…
— Не «ну», Саш, не «ну». Когда я в первый год в Москве работала в «Ашане», со мной работала девочка, у которой бабушка была спортивным врачом. Как-то она зашла к нам уже после работы, ну и там, слово за слово… В общем, возникла тема «как секс влияет на самочувствие утром». И вот она рассказала, что гэдээровские немцы проводили исследование влияния секса на спортивные результаты.
— Ну и…
— У женщин после секса результаты улучшались на два-три процента, и поэтому у них в женских командах всегда была куча молодых и рьяных «массажистов». А у мужчин результаты падали на полтора-два процента… И я не хочу, чтобы ты уменьшал свои шансы. Гиена — зверюга страшная. Даже на картинках.
Я прижал Рогнеду к себе, а потом отстранился и посадил на диванчик.
— Спасибо! Я рад, что так дорог тебе, — Рогнеда неожиданно покраснела, — но как же быть с тем, что у женщин шанс повышается?
— А я на тебя надеюсь. Всё равно стрелять ведь ты будешь? А после охоты… Ух, оторвёмся!
Рэгги достала из комода пару простыней, взяла с кровати подушку и стала устраиваться на диванчике.
Я молча улёгся на кровать, прикрыл глаза и подумал, что Рогнеда — удивительная женщина: в такой момент подумать о шансе на завтрашней охоте — на такое способна, наверное, одна из тысячи. И эта «одна из тысячи» досталась мне!
31 число 07 месяца 24 года, 09 часов 16 минут. Саванна северо-западнее Милана. Рогнеда
Большой грузовик, рыча, катит по нетронутой траве саванны. То, что ещё можно было назвать грунтовкой, закончилось на ферме, с которой мы выехали полчаса назад.
Роже (мне приходилось прилагать героические усилия, чтобы не заржать каждый раз, когда звучало его имя) разбудил нас в пять часов утра, а в шесть мы уже садились в его грузовик.
Похожие машины изредка попадались мне на глаза в детстве, но эта отличалась полным приводом и двойной кабиной. Между ней и железным кузовом с низкими бортами торчала разукрашенная иероглифами красная стрела манипулятора.
Когда я по дороге поинтересовалась — а что это за машина, то Антуан просветил меня, что это гэдээровская пятитонка «ИФА»##. После объединения Германии их в довольно большом количестве везли со складов расформированной восточногерманской армии. Машина эта отвечает основным требованиям, которые предъявляет к автотранспорту Новая Земля — она надёжна, проста по устройству и в обслуживании, обладает достаточной проходимостью, особенно в полноприводном, как наша, варианте.
В общем, это было заметно и так. Наша машина как раз проезжала по полосе камней и галечника шириной метров сорок. Это напомнило мне речную отмель, а Антуан, пообщавшись по-французски с (хи-хи!) Роже, подтвердил, что в мокрый сезон здесь течёт весьма приличная речка, но сейчас про это напоминала только несколько более зелёная трава.
Саша тоже обратил на это внимание и зацепился с Антуаном, выясняя, как искать воду в саванне. Периодически, когда к разговору подключался Роже, он съезжал на английский, но и того, что прозвучало по-русски, было достаточно, чтобы понять, что найти в саванне источник воды — дело непростое и достаточно небезопасное: во-первых, около водопоев часто трутся хищники, а во-вторых, можно элементарно лохануться с летальным исходом — внешние признаки наличия воды, вроде более свежего вида растительности, отнюдь не гарантируют её наличия на поверхности, и часто вроде бы зелёное растение, демонстрирующее наличие воды, имеет корень, уходящий зачастую на десять метров в глубину. Поди докопайся!
Примерно через два часа мы подъехали к большой ферме. Роже пообщался по-итальянски с тремя подошедшими к нам мужчинами, потом мы набрали у них две пластиковых канистры воды и двинулись дальше.
Мне показалось, что Роже чем-то раздосадован, и через несколько минут появилась причина его недовольства — нас догнал открытый джип с мужиком из числа встречавших нас на ферме и молодым парнем.
Антуан обменялся с Роже несколькими фразами, потом повернулся к нам и пояснил:
— Младший брат и сын хозяина фермы, — и добавил: — Роже не любит таких «сюрпризов», плюс оба — «пулемётчики», у одного «хеклер кох одиннадцать»##, у младшего — канадский «фал» в тяжёлом исполнении##.
— Антуан, а пулемётчики — это плохо?
— Ну, не очень хорошо. Патрон «семь шестьдесят два стандарт НАТО» по живучему и опасному животному в тонну весом откровенно слаб, и чтобы свалить его, приходится вгонять в гиену целую ленту. Хотя и это не гарантирует результата. Приходилось видеть, что остаётся от неудачливого стрелка…
Я вздрогнула. Даже на картинках большая гиена выглядела жутко, и страшно подумать, что она могла сотворить с человеком…
Тем временем машина поднялась на очередной холм и остановилась. Роже открыл дверь и сноровисто взобрался по приваренным к борту кабины ступенькам на крышу. Антуан подал ему закреплённый на раздвижном стержне бинокль.
Несколько минут мы молчали, а потом я вспомнила, о чём хотела спросить Антуана.
— Антуан, скажите, а вы долго учили русский?
— Два последних мокрых сезона. По заленточному, мокрый сезон — это полгода сидения по домам, под шум дождя. Ну и решил заняться чем-нибудь полезным. Русский здесь важнее, чем за «ленточкой». У вас вся серьёзная промышленность: и сталь, и нефть, и даже авиазавод. Там уже собрали первый здешний самолёт. И свою штурмовую винтовку для Русской Армии выпускают. Так что уметь говорить по-русски для меня совсем не лишне.
Сверху раздался голос Роже, он подал Антуану бинокль, спустившись, уселся за руль и мы поехали дальше.
* ИФА — строго говоря, ИФА — это аббревиатура Индустриального объединения автомобилестроителей ГДР, а сам автомобиль называется W50L. Пятитонный грузовик, выпускавшийся в ГДР в 1965-90 гг. Имел короткий (3200 мм) и длинный (3700 мм) варианты базы, колесные формулы 4х2 и 4х4 и массу различных комплектаций кузовами. Двигатель дизельный мощностью 125 л. с. Всего было выпущено около 572 тысяч штук.
* HK 11 — ручной пулемёт, созданный в начале 60-х на базе автоматической винтовки G3 и представляющий собой, по сути, её утяжелённый вариант. Имеет сошки, быстросменный ствол, магазинное питание из 20-зарядного коробчатого магазина от G3 и 50-зарядного барабанного магазина. Огонь ведёт с «переднего затвора».
* С2 — канадская версия бельгийской автоматической винтовки FN FAL. Используется в качестве ручного пулемёта. Имеет сошки, утяжелённый ствол, режим огня очередями и 30-зарядный коробчатый магазин.
31 число 07 месяца 24 года, 11 часов 28 минут. Саванна северо-западнее Милана. Алехандро Бланко
Уже два часа Роже искал гиен. «ИФА» колесила по саванне, периодически останавливаясь на вершинах холмов. Джип с итальянцами то удалялся на километр-полтора, периодически отзываясь по радио, то подъезжал вплотную.
Из пары обмолвок Роже я понял, что ему очень не хотелось брать эту парочку с собой, но отказать им по какой-то своей причине он не смог.
В очередной раз остановившись на вершине холма, Роже, взобравшись на крышу, издал довольный возглас.
Я высунулся в окно кабины, и Роже ткнул рукой в кружившихся примерно в паре километров от нас местных птичек:
— Стервятники. Столько собирается на приличную добычу.
Мы переместились на соседний холм. На этот раз я не выдержал и залез на крышу вместе с Роже. Тот внимательно рассмотрел место, куда за это время спустились стервятники, и протянул бинокль мне. Раздвинув стойку под себя, я навёл двадцатикратный морской бинокль на тёмное пятно. Оптика рывком приблизила к моим глазам лежащую примерно в километре от нас тушу, судя по вееру рогов, принадлежавшую рогачу и уже почти скрытую под покровом из местных аналогов грифов. Как и их африканские «коллеги», здешние «утилизаторы биологических отходов» толкались на туше, махали крыльями и дрались. Роже подтвердил мои предположения:
— Ты прав. Молодой рогач, скорее всего двухлетка. Скорее всего, получил травму и отстал от стада.
Вот так. Жестокая реальность дикой природы. Мы спустились в кабину, Роже пообщался с экипажем джипа и двинулся, огибая то место, на котором лежал рогач.
— Саш, ну что там?
— Рэгги, как я представляю, Роже решил, что рогач, которого сейчас едят здешние аналоги грифов, стал добычей той семейки, которую мы разыскиваем. Теперь он хочет, не спугнув стервятников, выйти на след гиен, когда они отходили от добычи.
— А потом?
— А потом — суп с котом! Подъедем насколько возможно, возьмём свои мушкеты — и ножками, ножками.
Рэгги зябко передёрнула плечами.
— Что, страшно?
— Спрашиваешь!
— Так оставайся в машине.
— Фигушки! Муж и жена — одна сатана! — она с победоносным видом показала мне язык и разложила приклад своего «чеха».
31 число 07 месяца 24 года, 12 часов 19 минут. Саванна северо-западнее Милана. Рогнеда
Приклад автомата мягко щёлкнул, становясь на фиксатор. Сейчас он, после того, как побывал в руках у Билла, стал изрядно отличаться от того, что я впервые вытащила из мешка на заднем дворе гостиницы Барбары. Вместо стальной раскладной «кочерги», которой я во время первых стрельб поставила себе синяк на скуле, на автомате руками Катиного мужа был установлен откидной пластиковый приклад изменяемой длины с регулируемой щекой. Деревянное цевьё уступило место пластиковому с тактической рукояткой, которая при необходимости могла раскладываться и превращаться в раздвижные сошки. На конце ствола появился компенсатор, а на ствольной коробке — коллиматорный прицел. И, самое главное, за прошедшие месяцы я выучила, что означают все эти «ругательные слова» и научилась стрелять и попадать, куда целилась. Пятьсот двадцать восемь экю, заплаченные на два цинка патронов, не были потрачены зря.
«ИФА» Роже (хи-хи!), мягко переваливаясь на неровностях саванны, прокатилась около полутора километров и остановилась примерно в сотне метров от бугра, щедро обсиженного местными птичками. Когда же я пригляделась внимательнее, то мой желудок резко подпрыгнул в район голосовых связок: «бугор» оказался тушей рогача — местной зверюги размером со слона, покрытого довольно густой шерстью и с башкой, щедро украшенной кучей рогов. На боках и окороках туши виднелись страшные раны. Чтобы вырвать такие кусища из туши огромного и явно небезобидного зверя, требовались огромные челюсти и не менее огромная сила.
Роже заговорил по-итальянски в микрофон радиостанции, ему ответили, и наша машина снова покатилась по саванне. Правда, сейчас мы ехали намного медленнее.
— Так, малышка, Роже встал на след и будет вычислять — где примерно расположились гиены.
— А как?
— Будет объезжать по кругу места, где могут залечь на отдых гиены, и смотреть, есть ли их следы после возможного лежбища: если нет — значит, они в круге, если есть — будем делать виток вокруг следующего возможного места.
— А мы их не спугнём?
— Вряд ли. Здешняя живность ещё, как правило, вообще незнакома с «хомо вооружёнус» и его техникой, плюс большая гиена практически не имеет врагов в природе, а это не способствует пугливости. И я не думаю, что они, нажравшись, слишком далеко уйдут от добычи.
Саша оказался прав. Примерно через полчаса мы вернулись почти на то же место. Выбравшись из машины, я стала разминать ноги, а Роже подозвал пассажиров джипа и принялся с ними темпераментно дискутировать. Антуан тем временем прямо поверх обуви надел грубые брезентовые гетры до колен. Повернувшись к Саше, я увидела на нём такие же «украшения». Сделав шаг ко мне, он вручил мне брезентовый свёрток:
— Обувай. Это снейк-бутсы, они практически на сто процентов предохраняют от укусов змей.
Я натянула гетры, поднимавшиеся выше колен, как ботфорты, и подвязала их верхние части к поясу. Саша вынул из чехла свою «гаубицу», зарядил и посмотрел на меня:
— Ну что, мать, готова, али останешься?
Я легонько стукнула его по шее и ответила:
— Всегда готова!
Мы встретились взглядами, поняли, что оба подумали «про это», и дружно захихикали…
Антуан дождался, когда мы успокоимся, и обратился ко мне:
— Мадмуазель Рогнеда, я хочу показать вам, куда нужно стрелять гиену.
Я, как говорил Ходжа Насреддин, «повесила свои уши на гвоздь внимания», а он грубо изобразил силуэт гиены на пыльной стенке кабины и продолжил:
— Из вашего автомата для того, чтобы надёжно остановить гиену, нужно попасть при стрельбе сбоку в позвоночник, — он провёл пальцем вдоль силуэта, — или в переднюю часть грудной клетки, где находятся сердце и основные сосуды. Но чтобы их надёжно поразить из «калашникова» или из вашего, нужно порядка десяти попаданий именно туда, всё-таки его патрон для гиены безнадёжно слаб, и попадания в любые другие части тела, если и приведут к гибели, то далеко не сразу. При стрельбе спереди нужно целиться чуть ниже головы, так удастся поразить сердце. Стрелять спереди в голову не стоит, раны будут серьёзными, но чтобы поразить мозг, нужно попасть в глаз. При хорошей стрелковой подготовке можно стрелять по передним ногам, но коленные суставы — не больше чайного блюдца, а плечевые кости — толщиной с три пальца, и попасть в них, когда на тебя несётся такое, весьма непросто. Если же доведётся стрелять в гиену сзади, то цельтесь в основание хвоста, тогда высокая вероятность поразить спинной мозг, или… гм… по интимным местам, это ведёт к болевому шоку и сильной кровопотере.
Меня передёрнуло от этих подробностей, но раз пошла — значит надо делать всё правильно. И стрелять тоже.
Роже неторопливо повёл нас по высокой траве, в сторону небольшой рощицы. Примерно на полпути к ней росло весьма своеобразное одинокое дерево, немного похожее на ботву морковки, вымахавшей примерно до высоты пятнадцати метров. Роже повёл нас к нему.
Когда до дерева оставалось метров пятьдесят-шестьдесят, он внезапно остановился и поднял руку. Мы замерли. Роже показал рукой вправо. Приглядевшись, я увидела полоску травы, шевелившуюся независимо от ветра и смещавшуюся правее.
Антуан повернулся к нам и негромко сказал:
— Саша, мадмуазель, змея.
Я вздрогнула, длина шевелившейся полосы была не меньше пяти метров…
Роже подождал пару минут, внимательно наблюдая за змеёй, и зашагал к дереву. Когда мы подошли к нему, он протянул свой карабин Антуану и буквально взбежал по одному из самых наклонённых стволов. Я не удержалась и слегка присвистнула, сама я бы так не смогла.
Поразглядывав рощицу в бинокль, Роже показал нам «о'кей» и так же лихо сбежал обратно, спрыгнув примерно с трёх метров. Упруго встав, он начал что-то рассказывать Антуану и Саше, а затем итальянцам. Те опять попытались затеять спор, хотя и потише, но на этот раз Роже явно не был настроен на дискуссию, и они, фыркнув, пошли направо, похоже, собираясь обойти рощицу.
Роже перекинулся ещё парой фраз с Сашей и Антуаном и неторопливо зашагал к роще, забирая влево.
— Пошли, — Саша тронул меня за руку и таким же неторопливым шагом, двинулся вперёд. — Пара отдыхает вон под теми деревьями, — он показал рукой на несколько раскидистых деревьев на опушке рощи, — молодой — чуть в глубине, отсюда его не видно. Ты идёшь правее и позади меня. Если что, стреляешь только по тому, что справа. По целям спереди и слева стреляю я.
Я встала туда, куда мне указал Саша, и двинулась за ним, держа приклад автомата у левого плеча.
От «морковного» дерева до опушки, где, по словам Роже, отдыхали гиены, было чуть больше полукилометра, но их мы шли около получаса. Моё сердце периодически начинало гулять по организму, то и дело норовя спрятаться в обуви, а впридачу я непрерывно переводила взгляд себе под ноги, чтобы не наступить на змею. Один раз в паре метров от меня что-то зашуршало, и я с большим трудом разглядела небольшую, около метра длиной, змею, окраска её практически полностью сливалась с сухой травой, и выдавало её только движение. Я набрала в лёгкие воздуха, чтобы изобразить сирену… и не знаю, каким усилием удержала его в себе, представив раздосадованный взгляд Саши.
Когда до опушки осталось примерно сотня метров, я наконец увидела спины отдыхавших в тенёчке гиен. Вдруг одна из них, очень быстро для животного её размера, вскочила на ноги, и я впервые увидела большую гиену в натуре.
Размером со здоровенного племенного быка и, пожалуй, повыше ростом, она тем не менее буквально сливалась своими вертикальными полосами на шкуре с фоном из древесных стволов. Отчётливо выделялась лишь чудовищная голова, похожая на голову бультерьера.
Саша вскинул карабин к плечу, замер на секунду, и его «монтана» оглушительно громыхнула. Гиена дёрнулась, затем сначала упала на передние колени, а потом завалилась на левый бок.
Вторая гиена подхватилась так же быстро, но тут ударил штуцер Антуана, она дёрнулась, заревела, сделала несколько шагов вперёд и завалилась на бок. Антуан довольно свистнул и вскинул руку, показывая пальцами «викторию».
Саша шумно выдохнул, передёрнул затвор, подобрал гильзу, несколько раз подбросив её в воздух, засунул в небольшую сумку на поясе и махнул мне рукой:
— Пошли.
Я с трудом стронулась с места и пошла за ним, стараясь держаться так же.
Саша осторожно приблизился к «своей» гиене со спины, потом толкнул её стволом.
— Готова!!!
В его голосе прозвучала свирепая радость первобытного мужчины-победителя, и я, шагнув к нему, на мгновение прижалась к Сашиной спине, ощущая себя такой же первобытной женщиной.
Роже и Антуан проверили вторую гиену и с довольными лицами подошли к нам.
Внезапно за рощей раздалась длинная пулемётная очередь, а затем полный дикой боли вопль…
31 число 07 месяца 24 года, 13 часов 07 минут. Саванна северо-западнее Милана. Алехандро Бланко
…все на мгновение замерли, потом Рогнеда тихонько охнула, а с губ Роже сорвалось негромкое:
— Merde!
Обменявшись несколькими словами по-французски с Антуаном, Роже зашагал в сторону, с которой раздался крик, а Антуан, повернувшись к нам, сказал:
— Вам лучше вернуться к машине и подогнать её сюда. Эти идиоты, скорее всего, ранили молодую гиену, и она сейчас чрезвычайно опасна.
— Антуан, мне дважды доводилось добирать раненого капского буйвола##.
— А твоя жена?
Я заколебался, но Рогнеда показала себя с неожиданной стороны.
— Саша, Антуан! Там же второй! Вы идёте?!
— Идём.
Антуан дёрнулся в сторону, куда шёл Роже, но потом снова повернулся к нам.
— Саша, обходите рощу справа. Только, ради бога! Держитесь подальше от деревьев! Она сейчас обязательно сделает засаду.
Затем он побежал догонять Роже, а я, кивнув Рогнеде, рванул, огибая рощицу, так, чтобы расстояние до крайних кустов было не меньше восьмидесяти-ста метров. Дозарядив на бегу «монтану» и добежав до правого края рощи, я остановился.
— Так, Рэгги, мы обходим метрах в ста от деревьев, а ты держись метрах в десяти позади меня.
— Не позади, а справа, чтоб ты мне директрису не перекрывал.
— Ишь ты, нахваталась на стрельбище умных слов!
— Бе-бе-бе…
Мы двинулись, забирая вправо, чтобы набрать дистанцию. Я, конечно, переживал за Рогнеду, но понял, что если бы она сейчас шла к машине, то я бы подпрыгивал гораздо сильнее, а уйти с ней и оставить добор гиены на Роже и Антуана не позволяла охотничья солидарность.
Медленно шагая и всматриваясь в опушку рощи, я ежесекундно ждал их выстрелов, ибо рассчитывал, что молодая гиена постарается укрыться в глубине рощи.
Мы приблизились к небольшому выступу рощи. Я рукой подал Рогнеде знак остановиться и краем глаза заметил, как она внезапно вскинула автомат, и щёлкнул выстрел…
* Капский буйвол — наиболее крупный и опасный подвид кафрского (африканского) буйвола.
31 число 07 месяца 24 года, 13 часов 29 минут. Саванна северо-западнее Милана. Рогнеда
Мы медленно шли по густой траве. Я разглядывала опушку, одновременно, почти перед каждым шагом, бросая взгляд под ноги. Саша, держа «монтану» у плеча, поводил стволом, периодически останавливая его. На «монтане» стоял двукратный прицел, и ему было немного проще разбираться в сплетении стволов и веток.
Обогнув правый край рощи, мы наткнулись на полоску притоптанной травы. Посмотрев, куда она ведёт, Саша сплюнул и, что-то прошептав себе под нос, показал мне рукой, чтобы я держалась правее. До меня дошло, что это след итальянцев, и по нему было видно, что они шли гораздо ближе к роще. Похоже, что это и было их фатальной ошибкой.
Через несколько минут мы приблизились к выступавшему из опушки узкому клинышку из то ли высоких кустов, то ли мелких деревьев. Внезапно в нём открылся узкий прогал, в котором росло лишь несколько тоненьких стволов. Я скользнула по нему взглядом, перевела его на конец клина, но затем снова всмотрелась в прогал. Мне показалось, что там что-то шевельнулось, а в следующее мгновение мой мозг выделил силуэт гиены, наполовину высунувшейся из-за левого края прогала. Я бросила взгляд на Сашу, поняла, что он не видит её, и, положив красное пятнышко коллиматорного прицела на середину шеи, мягко нажала на спуск. Автомат подпрыгнул, выбрасывая гильзу, а в следующую секунду прогал был пуст.
— Что там?! — Саша в две секунды оказался рядом со мной и стал разглядывать прогал в прицел.
— Она была там, а ты её не видел. — Я говорила полушёпотом. — Ну я и выстрелила ей в шею.
— Так, давай обходим этот отросток, а там посмотрим.
Мы продолжили «идти в обход», и вскоре нашим взглядам предстал участок, скрывавшийся за клином. Гиены нигде не было. Саша опять прошёлся прицелом по опушке и внезапно остановился. Я напряглась, но он опустил карабин и глубоко выдохнул, а из-за кустов вышли Антуан и Роже. Антуан махнул нам рукой, показывая, что увидел нас, и они с Роже двинулись в нашу сторону. Метров через двадцать они остановились и стали разглядывать что-то на земле, а потом обошли «это» и пошли дальше.
Вдруг Антуан резко повернулся в сторону клина и вскинул штуцер к плечу, а Роже, обойдя его сзади, направился к месту, в которое тот целился, держа свой карабин наготове. Метрах в пятнадцати от деревьев он остановился, внимательно пригляделся к чему-то, скрытому от нас травой, и, явно расслабившись, поднял вверх ствол своего карабина и призывно махнул нам рукой.
Когда мы подошли к ним, я увидела за небольшим, по пояс, кустиком, третью гиену, она была намного меньше двух матёрых, но всё равно внушала страх своими размерами и жуткой пастью. А когда я пригляделась к свисавшей с зубов полоске, то у меня потемнело в глазах — это был кусок рубашки старшего из итальянцев…
Слегка очухавшись, я обнаружила себя в объятиях Саши, автомат был в руках у Антуана, а Роже протягивал мне небольшую фляжку. Безо всякой задней мысли я схватила её и сделала большой глоток… Ептыть!!! Не знаю, чего он туда набодяжил, но несколько секунд я отчётливо чувствовала, что у меня глаза стали, как у улитки — на кончиках тонких рожек…
«Адская смесь» основательно прочистила мне мозги, и я смогла прохрипеть:
— А где второй?
Поняв по интонации мой вопрос, Роже обменялся парой слов с Антуаном, тот вернул мне автомат, и они пошли по следу гиены.
— Саш, как думаешь, второго она тоже порвала? Мы же только один крик слышали.
Саша пожал плечами.
— Один, но такая «крошка» может прикончить человека так, что тот и пикнуть не успеет.
Тут моё внимание привлекла местная птичка, сделавшая круг над поляной, явно нацеливаясь на гиену. Наблюдая за её полётом, я скользнула взглядом по «морковному» дереву (вроде того, на которое лазил Роже, только заметно поменьше), росшему метрах в ста от нас…
— Эй! — заорала я. — Роже! Антуан! Вот он! На дереве!
01 число 08 месяца 24 года, 19 часов 40 минут. На подлёте к Порто-Франко. Алехандро Бланко
Вдали уже показалось тёмное пятно Порто-Франко, и до посадки осталось минут двадцать.
Тогда охота закончилась сложной процедурой снятия молодого итальянца с дерева. Так как он ни на какие призывы и увещевания не реагировал (а возможно, и не мог слезть из-за судорог), Роже пришлось пригнать свою машину, затащить на дерево трос, потом перерезать у самой земли бензопилой тот ствол, на котором сидел горе-охотник, и с помощью лебёдки осторожно опустить его на землю.
Потом Роже и Антуану пришлось заниматься его гигиеной. К счастью, у Роже нашлись старые штаны, в которых тот ремонтировал машину.
Собрав и завернув в брезент то, что осталось от старшего итальянца, мы положили его останки в джип, загрузили на «ИФу» туши гиен и отправились обратно.
Дальше был тяжёлый разговор с братом погибшего. Я ни бум-бум по-итальянски, но, судя по интонациям, хозяин фермы наговорил Роже много лишнего. Мда-а-а…
Когда мы вернулись в гостиницу, Рэгги действительно учинила мне «египетскую ночь»…
На следующий день мы проснулись около двадцати и по обоюдному согласию заказали поесть в номер. Рэгги не хотела демонстрировать свою весьма характерную походку, а у меня конкретно побаливала натруженная «боеголовка»…
Устроив себе ещё один выходной, дабы прийти в себя от могучего эксцесса, четвёртого мы вылетели в Порто-Франко, потом нам выпал рейс на Форт-Рейган, и вот вчера мы попали в Веймар.
Договорившись с заказчиками о времени обратного вылета и зацепив у диспетчера ещё пару пассажиров, мы поймали попутку с местными лётчиками и поехали в город. На почте Рэгги раскошелилась на симку и позвонила по номеру, который ей скинула в письме Лялька.
Через полчаса мы подходили к симпатичному двухэтажному дому из жёлтого и голубого кирпича.
Я нажал на бронзовую кнопку звонка, и буквально через десять секунд Лялька повисла на шее у Рогнеды, обчмокала её, затем аккуратно поцеловала в щёку меня и пригласила в дом.
Мы прошли в здоровенный холл, и она усадила нас на обитый кожей диван в футуристическом стиле, а сама уселась на небольшую софу напротив нас. Меня это удивило, но первой же фразой она всё разъяснила.
— Ребят, вы извините что я так села, — она поколупала пальцем обивку софы, — у Рэгги очень забористые духи, — она улыбнулась слегка смущённой и счастливой улыбкой, — а у меня того… токсикоз.
Рэгги восторженно завизжала, да так, что у меня чуть не вынесло барабанную перепонку!
— Лялька!!! Твоя беременная!
— Ага! — физиономия Ляльки светилась. — Уже два здешних месяца! Доктор говорит, что скоро перестанет.
— Что перестанет?! — голос Рэгги стал испуганным.
— Тошнить перестанет.
— А-а-а…
Рогнеда убежала в ванную комнату, чтобы смыть, насколько возможно, свои духи, а Лялька обратилась ко мне:
— Саш, а у вас как?
Я поднял брови.
— Ну… с Рэгги как?
— Нормально. Кстати, Рэгги — прирождённый пилот.
— Я не за это. Саш, ты на ней женишься?
Мда-а-а… Лялька — настоящая подруга. Вышла замуж сама — хочет устроить брак подружке.
— Н-ну, уже девять дней, как я зову её своей женой.
— А вы уже где-нибудь брак зарегистрировали?
Я смущённо помотал головой.
— Если честно — нет. Я даже не в курсах, как тут это делается.
— Ну мы, с Рихардом…
Тут нас прервала вернувшаяся Рэгги.
— О чём сплетничаем?
— Да вот, Лялька тебя за меня вовсю сватает! Требует, чтоб я на тебе официально женился, — я пару секунд помолчал, наблюдая за лицом Рогнеды, — так я только за…
В следующее мгновение я был расплющен по дивану совсем в общем-то нелёгкой тушкой Рэгги и насмерть зацелован…
Дальше мы сплетничали обо всём, что только приходило в голову. Когда пришёл Рихард, Лялька, на жуткой смеси русского, немецкого и английского вывалила ему все свежие (и свежайшие) новости. Мы опять получили кучу поздравлений, а затем нас потащили ужинать. Ужин, разбавленный разговорами, затянулся до темноты, и Лялька категорически не отпустила нас в гостиницу, устроив в гостевой комнате, а заодно и взяв с нас слово, что когда мы будем в Веймаре, то жить будем только у них.
01 число 08 месяца 24 года, 19 часов 55 минут. На подлёте к Порто-Франко. Рогнеда
Я вела «Цаплю» по глиссаде, наблюдая за приближающимся торцом полосы и каждые несколько секунд бросая взгляд на высотомер. Наконец белая черта, обозначавшая начало полосы, ушла под нос самолёта, я мягко взяла штурвал на себя, гася вертикальную скорость, пару секунд выдержала машину и, двинув РУДы## на себя, убрала обороты движков. Самолёт мягко коснулся полосы и покатился, постепенно теряя скорость. Затормозив, я свернула по одной из перемычек на рулёжку и покатила к стоянке.
— Смотри, какая прелесть!
— Вижу, — я уже обратила внимание на стоявший возле ангара двухмоторный гидросамолёт примерно такого же размера, как и наша «Цапля». Окрашен он был в белый цвет, а верхняя часть носа, полосы вдоль иллюминаторов и передняя кромка крыла были бордовыми. На носу красовалась золотая надпись «Gloria».
— Однако, похоже, земляк прилетел. Помнишь, Жан про него говорил?
— Помню, — я утвердительно кивнула головой. — Хочешь познакомиться?
— А чего бы и нет? — Саша хмыкнул. — Если нормальный мужик окажется, можно будет скооперироваться, ниша-то у нас одна. Жан говорил, что у него семнадцать мест. Так что есть смысл договориться; и локтями толкаться не будем, и заказы друг другу при случае перекинуть можно. Хотя, если честно, у него есть одно преимущество.
— Какое?
— Движки газотурбинные. Топливо в шесть раз дешевле.
Я хмыкнула.
— Саш, как думаешь, это надолго?
— Что?
— Дешёвый керосин.
— Ну-у-у… Пока не наберётся достаточного количества потребителей. Сейчас-то нефтезаводы настроены, чтобы выход кероса был минимальным, а как наберётся достаточно турбовинтовых самолётов, так цена и полезет вверх. Ладно, хватит политэкономии, пошли пассажиров выпускать.
Я заглушила уже остывшие на холостом ходу двигатели, пробежалась руками по приборным доскам, выключая системы самолёта, и зафиксировала левый штурвал облезлым красным стопором. Муж (ой! мамочки! до сих пор не верится!) уже выпустил пассажиров и подтаскивал к выходу из салона наши сумки. Я цапнула стояночные колодки, сбежала по двери-трапу (удачная доработка прошлого хозяина) и полезла ставить их под основные колёса.
Заправив самолёт и покончив с послеполётными формальностями, мы отправились в «Триммер» раздобыть инфу, ну и перекусить слегка.
Как ни странно, но информации о хозяине красивого самолёта с женским именем было немного. Его владелец появился в Порто-Франко в прошлом году, незадолго до начала мокрого сезона, притащив с собой «полтора самолёта». Бригада Шарлеманя собрала ему «птичку», и он успел немного полетать до дождей (причём практически все характеризовали его как зелёного новичка), а после начала сухого сезона почти сразу же, перебрался в Нью-Портсмут. В Порто-Франко появлялся изредка, налётами. В прошлом году его пару раз видели в обществе юной толстушки с роскошной косой, а сейчас он прилетел с другой женщиной, постарше и заметно прихрамывающей, которую представлял, как свою супругу и второго пилота. Возник даже небольшой спор о его имени. Одни утверждали, что его зовут Дункан, другие — Виталий или Виктор. Самой же ценной была информация о том, что он поселился в «Арарате». Значит, будет повод заглянуть туда и потетёшкать сыночка Кати и Билла.
В конце концов, решив, что всё это подождёт до завтра мы сели в дожидавшийся нас на аэродроме «Субурбан» и покатили к нашему постоянном месту жительства, каковым до сих пор являлся мой кемпер. Барбара разрешила нам обитать на заднем дворе её гостиницы и даже позволила подключиться к электросети. Ну а мы у неё столовались и пользовались гостиничной прачечной.
Прикатив «домой», мы покидали сумки, по-быстрому почистили оружие и, переодевшись, отправились на пляж предаваться неге и безделью, а вернувшись в сумерках домой, немного пораскачивали кемпер и, окончательно утомлённые, уснули.
* РУД — рычаг управления двигателем.
02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 11 минут. Порто-Франко. Алехандро Бланко
С утра пораньше мы подскочили, воздали должное «шведскому столу» Барбары и отправились в «Арарат». Но, как оказалось, изрядно поторопились, наши заленточные земляки изволили ещё почивать.
Рэгги немедленно потянула меня к Биллу, и сейчас они с Катей возятся с Константином Уильямовичем, а счастливый папаша наблюдает за ними и попутно пытается в очередной раз деликатно подъехать ко мне на тему моей винтовки. Он это делает каждый раз, когда я появляюсь у него, с неизбежностью восхода и захода солнца, а я отношусь к этому со смирением буддистского монаха.
Вдруг Рогнеда ойкнула, и они с Катей дружно рассмеялись.
— Ну что, красавец мужчина, благословил тётю?
— Что? Надул?
— Ага, — Рэгги встала, продемонстрировала мне мокрое пятно на юбке, и махнула рукой. — А-а-а, божья роса, на улице за две минуты высохнет.
Тут в магазин вошла пара: рослый мужчина около тридцати лет, с тёмными волосами до плеч, одетый в белые брюки и бордовую рубашку с короткими рукавами, и очень красивая, хотя на мой вкус и довольно полная, молодая женщина с распущенной роскошной чёрной гривой до пояса, в джинсах и белом топике.
Пока они шли к нам, я успел приглядеться к походке женщины и понял, что у неё протез правой ноги.
Остановившись перед нами, они поздоровались, а потом мужчина, обращаясь к нам, сказал:
— Меня зовут Виталий Дункан, а это моя жена Глори, Саркис сказал, что вы хотели нас видеть.
02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 14 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Саша окинул взглядом подошедших.
— Здравствуйте. Меня зовут Алехандро Бланко, а это, — тут он привлёк меня к себе, — моя жена Рогнеда.
Лица Виталия и Глори приобрели удивлённое выражение, но меня это уже не затронуло — привыкла. А Саша продолжил:
— Мы увидели ваш самолёт и захотели познакомиться, уж больно у вас интересная машина, а вообще-то про вас мне говорил Жан.
— Рады знакомству! — ответил Виталий, а Глори кивнула в знак согласия. — А мсье Жан мне о вас рассказать еще не успел. «Глория» действительно интересная машина с уникальной историей. Готов поспорить, у вас тоже что-то заслуживающее внимания, как минимум — в коммерческом плане.
— Да. У нас тоже достаточно редкая машина — «де Хевиленд сто четырнадцать» «Цапля» шестьдесят пятого года.
— Не слышал, а что это за птичка?
— Четырнадцать мест, четыре движка, около восьмисот миль дальность…
— Четыре движка?! — удивлённый вопрос прозвучал одновременно от обоих собеседников.
Саша только открыл рот, как Константин Уильямович, видимо решив что взрослые недопустимо увлеклись чем-то посторонним, громко и решительно подал голос. Катя тут же стала ему что-то тихонько нашёптывать, а потом извинилась и сказала, что пойдёт его кормить.
Глория проводила её задумчивым взглядом, и предложила:
— Может, мы продолжим беседу у Саркиса, заодно и позавтракаем. Вы не против?
Мы (зная кухню Саркиса) были ни разу не против и направили свои стопы в его ресторацию.
Я видела что Глория прихрамывает, но только когда она стала спускаться с крыльца биллова магазина, ступая вперёд прямой правой ногой, а потом приставляя левую, до меня дошло что у неё протез, и внутри пробежал холодок — что же ей пришлось пережить!
02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 56 минут. Порто-Франко. Алехандро Бланко
Приговорив поданный Саркисом роскошный завтрак и перейдя на «ты», мы начали обсуждать возможные точки соприкосновения.
Кстати, как я понял, наши новые знакомые навострились перебираться в ПРА. Нас туда ещё не заносило, ибо нашими маршрутами командовал «его величество фрахт». А у Витала и Глори с финансами было малость попроще, если за прошедшие месяцы они успели построить себе дом в Нью-Портсмуте и почти сразу же его продать.
— Глори, Витал. Во-первых, неплохо было бы продумать связь, чтобы иметь возможность оповещать друг друга о «горящих» заказах, и иметь возможность подстраховать друг друга при возникновении каких-нибудь проблем. А во-вторых, имеет смысл приглянуться к наиболее популярным маршрутам, «пятая точка» говорит мне, что этот мир стоит на грани появления регулярных, ну или, для начала, полурегулярных рейсов. И кто успел, тот… ну вы меня поняли.
Все дружно хихикнули, а Витал подхватил тему.
— Это да, согласен. А насчёт связи… Я весь прошедший мокрый сезон болтал по радиолюбительской станции с приятелем из Роки Бэй. Штука вполне надёжная.
Для меня такой вариант был, откровенно говоря, полной неожиданностью. Радиолюбительские станции были как-то вне моего кругозора. Но мысль здравая.
Дальше разговор перешёл на экономические дела. Тут толковым экспертом оказалась Глори. Она помогла нам правильно расставить акценты, и вдобавок, я, имея определённое представление о теме, убедился, что предложенные ей моменты были абсолютно порядочными, и она не пыталась получить даже минимальное преимущество за наш счёт. Большой плюс в актив наших новых знакомых.
А Витал тем временем продолжил:
— Насчёт регулярных рейсов… Для этого действительно нужна авиакомпания, и не из одного самолёта, у меня есть «половинка “Малларда”», но сколько возьмут в Солнцегорске за его восстановление — это большой вопрос.
— Ну это смотря, какая половинка — передняя или задняя? — все захихикали, а я не удержался и спросил: — Кстати, Витал, Глори, простите мое любопытство — это верная информация, что Глори — второй пилот?
Витал на секунду замялся, но его выручила Глори.
— Все верно, Алехандро. Хотите покажу? Все равно последние полчаса мы все поглядываем в сторону аэродрома, — она улыбнулась. — Пожалуй, пора туда направиться, пока кто-нибудь не вывихнул шею! А заодно и Регги нас покатает, — тут они заговорщицки перемигнулись.
02 число 08 месяца 24 года. 11 часов 29 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Поблагодарив хозяина за угощение, мы вышли во двор мотеля, и Глори спросила:
— А на чём мы поедем?
Тут же выяснилось, что у наших новых знакомых целый автопарк. Здесь у них длиннющий шестиколёсный «Ленд Ровер», покрытый росписью на авиационные темы и носящий имя собственное — «Каталина», а так же смешной синий автомобильчик с тентом по прозвищу «Безобразная Эльза». У меня он почему-то вызвал ассоциации с «горбатым» «Запорожцем». И вдобавок у них в Нью-Портсмуте остался «Ленд Ровер Дискавери» по прозвищу «Конни». Тут мне послышались «кони», но Витал меня поправил: машину прозвали «Констеллейшн» в честь знаменитого и очень красивого пассажирского четырёхмоторника первых послевоенных лет.
Обсудив наши автопарки, мы в конце концов решили ехать на моём «Субурбане», но я взяла с Глори с Виталом слово, что они покатают меня на «Эльзе».
Глори, попросив её подождать, пошла к себе в домик и через несколько минут вернулась уже без протеза, в джинсах с зашитой штаниной, опираясь на короткие костыли до локтей красивого тёмно-красного цвета. Свои шикарные волосы она собрала в пушистый длинный хвост, которому позавидовал бы любой кот. Увидев наши круглые глаза, Глори извинилась и пояснила, что привыкание к новому протезу у неё идёт достаточно медленно.
Когда мы прикатили на аэродром, то сразу же направились к «Цапле». Витал и Глори были в восторге, им явно нравятся необычные машины, а «Цапля» в наши дни смотрится весьма неординарно. Особо мою новую знакомую привела в восторг наша дверь-трап — поворачиваешь ручку, и дверь мягко опускается вниз, а на внутренней стороне — ступеньки. Для Глори — это особый бонус. Вчера я видела, где размещён входной люк их машины, и понимаю, что для неё он составляет немалую проблему.
Оказавшись в кабине, гости были в полном восторге от её винтажности, да и вообще самолёт им очень понравился. По ходу разговора Глори поинтересовалась — каково мне было учиться пилотированию на четырёхмоторной машине, и тут я сообразила, что в разговоре, касавшимся в основном коммерческих вопросов, мы ни разу не упомянули про «Пчёлку». Подмигнув Саше, я, улучив момент, шепнула ему:
— «Пчёлку» — на сладкое.
Когда мы перебрались в (хи-хи!) «Глорию», то ребята нас откровенно удивили: похоже, что самолёт комплектовали, скорее, как некий универсальный транспорт на все случаи жизни. Если быстросъёмные сиденья — вещь полезная при перевозке грузов (у нас, впрочем, сиденья складные и очень быстро прижимаются к бортам), то холодильники и гамаки превращают очаровательную «птичку» в почти что дом.
А дальше Витал и Глори решили устроить нам небольшую прогулку на «Глори». Причём Глори, хотя и сидела на правой чашке, но весь полёт выполнила сама, и, поскольку у меня есть богатый материал для сравнения, могу сказать, что выполнила она его на «ять».
Когда движки «Глории» умолкли, и мы выбрались на бетон, я пригласила всех прогуляться до третьего ангара, в который и служил «ульем» для нашей «Пчёлки».
Войдя внутрь, Витал издал достаточно многозначный, посвист, а Глорино «вау» мощно заметалось, отскакивая от стен ангара. Затем она меня, в очередной раз удивила. Я и не представляла, что женщина на костылях, притом весьма пухленькая, может так ловко и стремительно носиться вокруг самолёта, повизгивая от умиления и разглядывая все заинтересовавшие её детали. А Витал насмешил всех, окрестив «Пчелку» сестричкой «Безобразной Эльзы»!
Саша отправился открывать створки ангара, а я быстренько подогнала правую переднюю чашку под Глори (левая с крайнего полёта была настроена под меня) и потом затолкала мужчин на задний диван.
Запустив движок, я погоняла его пару минут и вырулила из ангара. На этот номер в моём исполнении здесь смотрят сквозь пальцы — винт на «Пчёлке» размещён так, что для того, чтобы кого-то им задеть, нужно приложить изрядные усилия.
Запросившись (на кошмарном английском) и получив добро (на безупречном), я вырулила на исполнительный, ещё раз запросилась и, после «добра», двинула вперёд размещённый (как и на «Глори») на потолке РУД. Машина тронулась и, разгоняясь, покатилась по полосе.
02 число 08 месяца 24 года, 14 часов 08 минут. В небе над Порто-Франко. Алехандро Бланко
«Пчёлка» набирает высоту. Происходит это чуть медленнее, чем обычно, но это и понятно — впервые наша малышка идёт с полной нагрузкой. Рэгги это учитывает, она строго выдержала скорость отрыва, и сейчас не злоупотребляет углом атаки.
Вокруг расстилается уже давно привычный, но от этого не менее красивый пейзаж. Мы в который раз любуемся и наслаждаемся чувством полёта на маленькой машине. Всё-таки на более крупных что-то уходит. Хотя… Три года назад мне довелось попасть на маленький аэродром, где базировался частный аэроклуб. И вот там мне дали прокатиться на «Питтс Спейшле». Крошечный пилотажный биплан с размахом крыла, чуть больше пяти метров и весом около полутонны, согнал с меня семь потов. Когда я наконец сел и подрулил к скалящимся местным пилотажникам, мою одежду можно было выжимать.
Про себя я сделал вывод: летаешь воздушным извозчиком — не лезь в пилотажники. Или, по крайней мере, сначала как следует подготовься. А то ведь все мои «семь с лихом» тысяч часов налёта оказались бесполезны перед этой «блохой».
Тут меня выдернул из воспоминаний голос в динамике (а на «Пчёлке» сделана такая доработочка):
— Tower, it’s Musketeer, I see strange flying object here at two and half thousand. (Башня, это Мушкетер, вижу странный летающий объект здесь, высота две пятьсот.)
— Musketeer, keep calm and contact this aircraft, it is friendly object! (Мушкетер, сохраняйте спокойствие и попробуй связаться с этим самолетом. Это дружественный объект!)
— Tower to Bee Girls, please do not laugh too much! (Девочки на Пчелке, это Башня, сильно не смейтесь!)
Все, кроме моей жены, закисли от смеха.
— Дорогая, поздравляю, тебя приняли за летающую тарелку!
Рогнеда сделала пологий вираж, и мы увидели приближающийся к нам лёгкий самолётик. Его пилот запросил нас, и Глори взяла радиоообмен на себя, одновременно переводя для Рэгги.
— Мушкетер, это Пчелка, привет! Мы «Рипаблик Си Би», гидроплан, командир Рогнеда Бланко, с вами на связи второй пилот Глория Кисевич-Дункан.
— Я подумал, что это что-то не с этой планеты! А тут еще и девочки у штурвала! — отпустило немного незадачливого Арамиса. — Вы далеко? Жду вас через час в «Триммере».
Рэгги разошлась с ним на встречных курсах, двинула РУД на максимум и лихим «иммельманом»## вышла ему в хвост, а затем поравнялась.
Физиономии экипажа, если я не ошибаюсь, «Бич 23», так и просились на сохраниться для истории и, по-моему, Витал сумел их сфотать.
— Скоро будем! С тебя минералка и сандвичи, Мушкетер!
Мы поколесили (и покуролесили) ещё минут двадцать. Глори попробовала управлять «Пчёлкой», и у неё это получилось вполне нормально. Как только она станет летать с протезом, можно будет выпускать её и на нашей птичке.
У нас была мысля прокатить ребят и на «Цапле», и Рэгги направила «Пчёлку» к аэродрому.
Пилот «Бича» встретил нас в «Триммере». Им оказался маленький итальянец с будённовскими усами — Сильвио ди Крези. По моему скромному мнению, он был живчик ещё тот, и сразу же принялся бросать полные страстной безнадёжности взгляды на Глори. Впрочем, это не помешало ему угостить нас бутербродами с прекрасной минералкой. И восхищаться нашей «Пчёлкой».
— Наверное, сильнее я удивился, только если бы встретил в небе четырехмоторный самолет, не принадлежащий Русской Армии или Ордену! — сказал он, еще не зная, что для него несет этот день… Я не мог упустить такого случая:
— Сильвио, не хочу вас вгонять в краску, но, пожалуй, нам стоит пройти вот к тому ангару!
Когда мы вновь подошли к «Цапле», выражение лица итальянца заслуживало эпической поэмы. И Витал его снова «щёлкнул»…
Сильвио бурно восхищался нашей машиной, но в нём тут же проснулся деловой человек, и разговор тут же перешёл на коммерческие рельсы.
Тут я про себя поблагодарил бога за то, что он послал нам сегодня Глорию. Сочетание женской красоты, а Глори действительно очень красива, с железной коммерческой хваткой и честностью — это убойная смесь.
В итоге мы договорились о том, что мы предоставляем Сильвио выгодный тариф, а тот, если мы можем принять заказ, будет отдавать его именно нам.
Пока шло это обсуждение, мы постепенно переместились обратно в «Триммер», и тут к нам подошла барменша Нинон и сказала, что и к диспетчеру, и сюда, в бар, звонили из представительства Российской Республики и просили, если у нас будет возможность, зайти к ним. В воздухе явно запахло заказом. А я был совсем не против посмотреть на здешнюю Россию, про которую нам рассказали уже много разного.
02 число 08 месяца 24 года. 15 часов 26 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Услышав приглашение, переданное Нинон, мы распрощались с Сильвио и, усевшись в «Субурбан», поехали в Порто-Франко.
Русское представительство размещалось в двухэтажном П-образном доме из красного кирпича, расположенном на большущем участке, окружённом живой изгородью из какого-то страшно колючего кустарника. Здорово — и забора вроде нет, и преграда похуже колючей проволоки.
В воротах нас встретил охранник с автоматом. Выяснив — кто мы и зачем пришли, он сказал несколько слов в радиостанцию и пропустил нас во двор. Вокруг стоявших во дворе беседок кучковалось примерно три десятка переселенцев. Вид у них был какой-то взъерошенный, а у одного из мужчин были забинтованы руки и заметно подгорели волосы и брови.
Из стеклянных дверей представительства навстречу нам вышел рослый сухощавый мужчина в военной форме, на воротнике которой виднелись значки с крылатым рулём и колёсами. Мне уже было известно, что здесь они обозначают не автобат (казармы которого были в квартале от нашего дома «за ленточкой»), а лёгкую пехоту, специалистов по проводке конвоев, имевших славу самых крутых и опытных бойцов Новой Земли.
— Здравствуйте. Вы, как я понимаю, пилоты «Цапли» и «Глории»?
Получив он нас утвердительные ответы, он представился:
— Капитан Пономарёв, временно исполняю обязанности заместителя представителя Русской Республики в Порто-Франко.
— Русской Республики? — удивлённо переспросил Витал. — Не Конфедерации?
— Вы что, совсем за новостями не следите? — в свою очередь, удивился Пономарёв. — На прошлой неделе на русских территориях прошёл референдум об объединении. Процесс сейчас в самом разгаре, а бывшее руководство представительства, видимо, испугавшись «пушка на рыльце», рвануло в бега. Вот и приходится… Кто был под рукой, того и назначили.
Мы переглянулись. Действительно, мы с Сашей практически не обращали внимания на местную политику, тем более что русские земли были на противоположном конце мира, и туда нас ещё не заносило. Витал и Глори, судя по их ошарашенным физиономиям, тоже за политикой не следили, хотя моя новая подруга и обронила, что у них в Демидовске есть хорошие знакомые.
Пономарёв тем временем продолжил:
— Ну и по закону Мэрфи — «всякая неприятность случается в самое неподходящее время». Так вот, сегодня утром во время отправления конвоя загорелся автобус, на котором должны были ехать «безлошадные» переселенцы. Потушить его, конечно, потушили, но он требует приличного ремонта, а следующий конвой с автобусами будет только через три недели. Люди потратят уйму денег на гостиницы, а ведь многие и так взяли кредит на дорогу. Вот мы и хотим предложить вам отвезти эту группу в Демидовск.
Мы переглянулись. Похоже, всех посетила одна и та же мысль — «хватай удачу!». Несколько часов назад мы гипотетически обсуждали вопрос налаживания рейсов Порто-Франко — Демидовск, и вот нам предлагают такой рейс, пусть на первый раз и чартерный!
Глори негромко кашлянула и начала обсуждать условия рейса. Мы стояли и помалкивали, слушая, как она быстро и аккуратно «делает» капитана. При этом я понимала, что Глори не жадничает. Для неё сейчас было главным, чтобы мы заработали репутацию достойных партнёров.
Придя к обоюдно выгодному соглашению, мы ударили по рукам и направились к беседкам, в которых сидели наши завтрашние пассажиры.
02 число 08 месяца 24 года, 15 часов 37 минут. Порто-Франко. Алехандро Бланко
Когда мы подошли к переселенцам, то оказались в перекрестии десятков глаз. Я быстро окинул их взглядом. Большая часть — семейные, хотя видно, что некоторые семьи неполные. Видимо, тоже способ исправления демографического дисбаланса. В глазах у многих — тревога, и понять их можно: это мне пришлось линять от серьёзных проблем с североамериканским правосудием, а эти люди, судя по всему, обычные обыватели, которых просто достала жизнь «за ленточкой», и которые ещё не разобрались толком, куда же они попали.
— Пал Иваныч, — обратилась одна из женщин к Пономарёву, — ну что с нами будет?
— Всё будет нормально, мы уже договорились с двумя экипажами и вас отправят в Демидовск самолётами. Знакомьтесь, — он сделал жест в нашу сторону: — Витал и Глория Дункан, и Алехандро и Рогнеда Бланко. Они сейчас вам расскажут о порядке перелёта.
— А они по-русски понимают? — выдал один из пацанов, на вид лет десяти-одиннадцати.
Мы секунду помолчали, осознавая такое предположение, а потом расхохотались изо всех сил.
Немного успокоившись, ему ответила Глори:
— И по-русски говорим, и по-матерному, при необходимости… — тут рассмеялись уже наши завтрашние пассажиры, а Глори достался следующий вопрос, на этот раз от пацана лет семи:
— Тётенька, а вы на самолёте упали?
Все замолчали. Малец задал вопрос, который явно повис на языке у всех, когда им представили в качестве лётчика женщину без ноги.
— Нет, — Глория доброжелательно улыбнулась, а мамочка любознательного молодого человека явно нацелилась сделать ему внушение. — Я попала в автокатастрофу. И, чтобы ты знал, летать на самолёте безопаснее, чем ездить на автомобиле. И «за ленточкой», и здесь.
Я повернулся к Пономарёву:
— Вы сказали — их двадцать семь.
— Да, — он утвердительно кивнул.
И я обратился к людям:
— Уважаемые пассажиры, будьте добры подойти поближе и обязательно — с багажом. Мы ещё раз пересчитаем вас, прикинем вес багажа и определим, кто на каком самолёте полетит.
Люди стали подходить, разбираясь по семьям и подтягивая свой багаж.
— А самолёты у вас какие? — задала вопрос полноватая женщина «за пятьдесят», судя по всему, бабушка одного из семейств.
— В смысле?
— Ну, наши или импортные?
Я рассмеялся:
— В этом мире все самолёты — импортные. Но если вам интересно, то у нас с Рэгги английский «де Хевиленд сто четырнадцать», а у Витала и Глории — «Грумман семьдесят три».
— А почему нас повезут на двух самолётах? Нас ведь мало. — Этот вопрос озвучил среднего роста мужик, на вид лет тридцати пяти и явно достаточно тёртый.
— Понятно. Видите ли, для вас, по привычке, пассажирский самолёт начинается с Ту-154, в крайнем случае — с Ан-24. А здесь, если не считать нескольких Ан-12 Русской Армии и «Геркулесов» Ордена, самый большой пассажирский самолёт — это «Эйрспид Амбассадор» на пятьдесят мест, и то его владельцам далеко не всегда удаётся найти такой фрахт, чтобы загрузить его полностью. И основная масса здешних самолётов — это поршневые машинки от двух до шести человек вместимостью.
Раздался общий удивлённо-разочарованный гул.
— Люди, нас здесь около десяти миллионов, распределённых по огромной территории, — вступил в разговор Пономарёв, — и большие самолёты здесь ещё долго не потребуются.
Я пересчитал людей, отдельно посчитал маленьких детей — их оказалось шестеро, и спросил Пономарёва:
— Весы есть?
— Здесь вряд ли. А зачем?
— Как зачем? Багаж вешать!
Пономарёв задал вопрос по «уоки-токи» и отрицательно помотал головой.
— Ну ладно, придётся определять вес багажа органолептическим методом.
Пономарёв вскинул брови.
— А вот так, — я подошёл к одному из семейств и поднял сумку. — Вот эта — примерно пятнадцать кэгэ. Понял?
Перемерив таким образом весь багаж и составив список, мы примерно прикинули — кто с кем полетит. Получалось, что мы берём двенадцать человек с их багажом, а экипаж «Глории» — пятнадцать. Напоследок я предупредил людей ещё об одном моменте.
— И ещё: завтра на посадку оружие приносите в сумках и разряженное. Перед посадкой проверим.
— Как разряженное? — уточнил один из отцов семейства.
— С отсоединённым магазином и пустым патронником. Как при возвращении с поста.
— А-а-а… Понятно, — спрашивавший и ещё несколько мужиков понимающе закивали головами.
— И последнее, — неожиданно включилась Рэгги. — Сегодня на горячительное не налегать, а утром завтрак должен быть лёгким. Мы летаем до десяти тысяч футов, а там, случается, покачивает. Кто напачкает — убирает сам!
Народу это не то чтобы очень понравилось, хотя справедливость требований, хоть и молча, но признали.
Мы попрощались и отправились планировать полёт.
02 число 08 месяца 24 года. 26 часов 26 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Я припарковала наш «сумбурбан» рядом с кемпером, вышла из кабины и тут же попала в умелые руки Саши…
— Так, моя радость, — его руки двинулись по привычному маршруту, — сейчас дружно принимаем душ… — тут я не удержалась и замурлыкала в предвкушении, — и баиньки. А то завтра рано вставать…
— Ах ты зараза!!! — я резко повернулась и рванула за припустившим наутёк мужем. Но забежав за угол кемпера, я с маху врезалась в него и попала в железные объятия.
— Попалась, какая кусалась! Ты что, и вправду поверила, что я тебя вот просто так спаточки уложу! — и прежде чем я смогла хоть что-то сказать, мой рот был запечатан роскошным поцелуем…
03 число 08 месяца 24 года. 04 часа 20 минут. Порто-Франко. Рогнеда
— Союз нерушимый республик свободных… — я подскочила на кровати и пока продирала глаза, слушая раскаты советского гимна, Сашка ужом выскочил из-под простыни и мгновенно исчез за дверью гальюна.
— З-з-зараза! — я встала, потопала к Сашкиному ноуту и ткнула в клавишу «пробел», вырубая музыку.
— Сашка! Пришибу за такую побудку!
— Не-а! Если пришибёшь — кто тебя тогда любить будет?!
— Р-р-р-р…
03 число 08 месяца 24 года. 04 часа 32 минуты. Порто-Франко. Алехандро Бланко
Моё сокровище вытаскивает из микроволновки большую тарелку с вечера дожидавшихся нас в холодильнике бутербродов, и мы по-быстрому мечем их, запивая: я — роскошным местным кофе, а супруга — весьма недешёвым «заленточным» чаем (ну что поделать, не приемлет она кофе).
Покончив с завтраком и сполоснув посуду, Рэгги вытащила из шкафа вешалки с приготовленной с вечера формой. Да-да, именно формой. Уж когда она вчера это успела провернуть, но у меня в руках оказываются новые брюки тёмно-синего цвета, светло-голубая рубашка с короткими рукавами и… пилотка с гэ-вэ-эфовской кокардой!
— Рэгги, ты как умудрилась всё это раздобыть? Ведь вчера этого ещё не было.
— Места надо знать хлебные! А если серьёзно, то надо благодарить Катю, это она мне про все одёжно-швейные места рассказала.
— А «крабы»?
— ???
— Ну, кокарды.
— А-а-а… Есть здесь один магазинчик. Там хозяин — повёрнутый коллекционер, ну и распространённые вещички там найти несложно. А пилотки мне просто пошили. Не такое уж это и долгое дело.
— Спасибо, малыш! — я сгрёб жену в объятия, но вынужден был напомнить себе, что нам пора на аэродром…
03 число 08 месяца 24 года. 06 часов 20 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Саша заканчивает проверку оружия пассажиров, а я разглядываю лица стоящих передо мной людей. Слава богу, кажется, никто капитально не перебрал, но лица у многих встревоженные, и я понимаю почему — наши «птички» в их глазах выглядят не слишком серьёзно.
Саша и Витал разводят людей на две группы, и я обнаруживаю, что получается накладка — приходится разделять одну из семей. Глава семейства летит с нами, а жена с малышом — на «Глории». Блин! Не есть хорошо.
В последний момент, Саша делает ещё одно объявление.
— …и крайнее. Поскольку наши аэропланы не самые большие, убедительная просьба — при посещении бортового гальюна делать это по одному. Перемещение вдоль по салону, даже одного человека, уже сказывается на центровке. Так что — один сходил, вернулся, сел — двинулся второй. И только так, а не иначе.
Проводив своих пассажиров, мы их рассадили и пристегнули, а затем Саша щёлкнул тумблером трансляции в салоне:
— Уважаемые пассажиры, экипаж в составе: командир — Алехандро Бланко, второй пилот — Рогнеда Бланко, приветствует вас на борту воздушного судна «де Хевиленд сто четырнадцать». Наш самолёт выполняет рейс по маршруту Порто-Франко — Демидовск. Ближайший аэродром промежуточной посадки — Виго. Экипаж желает вам счастливого полёта.
Саша выключил трансляцию на салон, а я принялась читать «молитву»##, одновременно щелкая тумблерами и устанавливая рычаги и ручки в полётное положение. Первый двигатель, чихнув, запустился, и я увидела, что «Глория» уже потихоньку катит на исполнительный. В наушниках послышался запрос на взлёт, и очаровательная амфибия покатилась по полосе.
Через пару минут Саша тоже запросил выруливание, и мы двинулись в торец полосы. «Цапля» останавливается, в наушниках звучит «добро» Башни, и Саша, двинув РУДы на максимум, бросает:
— Взлетай.
Я отпускаю тормоза, и самолёт, ускоряясь, катится по полосе. Скорость принятия решения… Скорость отрыва… Я тяну штурвал на себя, и «Цапля» поднимается в воздух.
Начался наш самый длинный и, как подсказывает мне моя «пятая точка», самый важный полёт на Новой Земле…
* «Молитва» — сленговое название процедуры выполнения карты контрольных проверок.
03 число 08 месяца 24 года. 22 часа 15 минут. На подходе к Корпус-Кристи. Алехандро Бланко
— Кристи-Башня, это «Глория», добрый вечер! Вхожу в вашу зону, планирую быть у вас через двадцать минут.
— Добро пожаловать, «Глория»! Сегодня день тихий, вы всего второй самолет с самого утра. Ждем вас через двадцать минут, погода ясная, только юго-восточный ветерок три метра в секунду, готовьтесь к заходу на полосу два-один.
— Информацию о погоде приняла, спасибо! Кристи-Башня, к вам просьба — оповестите гостиницу «Эвергрин» о нашем прибытии, они обещали прислать машину.
— Ок! Информацию передадим!
— Спасибо! И готовьтесь к встрече, нас два борта, второй скоро выйдет на связь. Будет у вас сегодня людно!
— Мы только рады, мэм!
Я слушаю радиообмен «Глории» с землёй и уже с нетерпением жду посадки. Всё-таки «Цапля» создавалась для несколько более коротких перелётов, и мы здорово устали.
Полёт, в общем, пошёл нормально. «Глория» шла несколько впереди, мы — сзади справа, с небольшим превышением. Единственным запоминающимся моментом на перегоне Порто-Франко — Виго была просьба с борта «Глории» пригласить на связь летевшего с нами отца того самого шкета, который задал Глори «детский вопрос». Пять минут беседы успокоили малого, но в Виго глава семейства перешёл к своим на «Глорию», а от них к нам отправились три чемодана. Конечно, всё это следовало сделать ещё в Порто-Франко, но там мы не стали устраивать дискуссию на эту тему, когда все вцепились в свои чемоданы.
В Виго мы заправились и тут же взлетели, в Форт-Линкольне пришлось на полчаса задержаться — народ слегка расползся по стоянке и грузился без энтузиазма.
По ходу я слушал рассуждения пассажиров о Новой Земле и о том «где человеку жить хорошо». Меня поражало то, что даже здесь многих тянуло в сторону Америки. С этим феноменом я сталкивался ещё «за ленточкой»: многие были свято уверены, что «такого в Америке быть не может» или «в Америке с этим проблем нет». У меня несколько знакомых разными путями попали в Штаты, так что инфу из первых рук насчёт тамошней жизни я имел, да и годы, проведённые в Южной Америке, не располагали к некритичному восхищению янки.
Что же касалось здешних АСШ, то мне хватило единственного визита в Форт-Рейган, чтобы убедиться, что здешние американцы умудрились притащить сюда то, что нужно было безо всякого сожаления оставить «за ленточкой». АСШ был единственным местом на Новой Земле, где существовали социальные пособия, позволявшие относительно безбедно существовать откровенным бездельникам. И надо ли говорить, что большая часть этих бездельников была, политкорректно выражаясь, «афроамериканцами». Ну, и в качестве «вишенки на торте», лидеры здешних Штатов умудрились создать проблему с оружием, запретив не только его ношение, но и хранение дома, и обязав жителей держать свои стволы в специальных арсеналах. Здешние жители имели право носить оружие только вне населённых пунктов.
У меня сложилось такое впечатление, что Орден ставит здесь масштабные социальные эксперименты. И здешняя Америка — отнюдь не исключение. А первым зримым итогом этих (как говорил батька Ангел) «экскрементов»## стало то, что Америка, явно планировавшаяся как неоспоримый, в том числе и территориально, лидер здешнего мира, в итоге с треском развалилась на три части. АСШ, унаследовавшие от заленточных Штатов, наверно, наихудшие черты. Техас, а насколько я знаю, отношение коренных техасцев к Штатам и «за ленточкой» было, мягко скажем, неоднозначным. И Конфедерацию, сбывшуюся мечту дикси##.
— Кристи-Башня, это снова «Глория», иду на высоте три тысячи, курс двести, разрешите посадку на полосу два-один.
— «Глория», Кристи-Башня, посадку разрешаю, полоса два-один, ветер два-два-пять, пять метров в секунду, немного усиливается, снижайтесь до тысячи.
— Ветер два-два-пять, пять метров приняла, снижаюсь до тысячи, захожу на посадку.
Я включаюсь в радиообмен:
— Кристи-Башня, здесь «Цапля», высота три пятьсот, курс двести, иду в пяти милях за «Глорией», прошу разрешения на посадку, полоса два-один, информацией о погоде владею.
— «Цапля», это Башня, ожидайте снижения «Глории».
— Принято, ожидаю.
— Это «Глория», снизилась до тысячи, продолжаю снижение.
— «Цапля», это Башня, снижайтесь до тысячи пятьсот и сделайте круг.
— Тысяча пятьсот, круг, «Цапля» принял.
— Башня, «Глория» полосу освободила, принимайте второй борт!
— Спасибо, «Глория», после посадки «Цапли» заходите вместе в гости!
— Зайти в гости, «Глория» приняла.
— «Цапля», это Башня, полоса свободна, посадку разрешаю, ветер усилился до шести метров в секунду, направление два-три-ноль.
— Башня, это «Цапля», нахожусь в пяти милях к юго-востоку от вас, начинаю разворот.
Рэгги мягко отклоняет штурвал и начинает снижение.
* Кто по молодости не в курсе — это отсыл к началу первой серии знаменитого советского сериала «Адьютант его превосходительства».
* Дикси — коренные жители американского Юга.
04 число 08 месяца 24 года. 06 часов 06 минут. Корпус-Кристи. Рогнеда
Я, зверски зевая, выбиралась из-под Сашкиной руки и простыни. Вчерашний перелёт нас так капитально вымотал, что мы в кои-то веки отключились, пропустив эпизод с «любимым делом миллионов», а сейчас на него банально не хватит времени. Ну ничего, в Демидовске оторвёмся.
Вчера молодая симпатичная рыжуля в очках, владелица нашей гостиницы, носившей название «Эвергрин», очень быстро и сноровисто распихала нас по номерам. Если честно, то это было нетривиальной задачей — номеров в гостиничке было всего десять, и два из них были заняты.
«Но нет таких крепостей, которые не в силах взять большевики!» (сей словесный конструкт я подхватила от отца ещё в детсадовском возрасте): нам и Дунканам, как самым уставшим, выделили по небольшому номеру. Пару неполных семей, а попросту — матерей с маленькими детьми, заселили в один номер, дав им пару раскладушек с матрасами. Остальных удалось расселить из расчёта — одна семья на номер (раскладушки опять стали спасением). Хорошо ещё, что в гостинице был большой номер («для молодожёнов», как просветила меня Глори), как раз туда определили самую большую семью из шести человек.
Когда все утряслись по комнатам, хозяйка пригласила нас перекусить «чем бог послал». Это оказалось весьма кстати — в Виго есть ещё не хотелось, а в Форт-Линкольне деятели тамошнего общепита, по-моему, слегка потеряли берега, ставя на то, что и те, кто водит самолёты, и те, кто летает на них, несколько более обеспечены, чем рядовые обыватели. Во всяком случае, меня, уже привыкшую к относительной дешевизне новоземельной еды, их цены, особенно в сравнении с «Триммером», неприятно удивили. Хотя возможно, это был «манёвр ценами» в расчёте на транзитников, ведь, кроме нас, на аэродроме заправлялся орденский «Геркулес». В общем, все дружно плюнули на советы диетологов и плотно поужинали…
Быстренько завершив с гигиеническими процедурами, мы вышли в холл, обнаружили, что наши напарники всё ещё изволят почивать и принялись выстукивать их из номера. Эффект это возымело только тогда, когда я пригрозила сметелить их завтрак. Забыв спросонья, что здесь шведский стол, парочка Дунканов минут через пять появилась в холле и атаковала завтрак.
Здороваясь, я обратила внимание, что Глори надела протез, хотя вчера летала без него. Заметив и правильно истолковав мой взгляд, она пояснила:
— Ну надо же привыкать и летать с ним.
Быстренько «применив голову по прямому назначению», то есть — покидав в неё хавчик, мы вытащили бытовые и оружейные сумки из номеров и вышли на улицу, к микрику.
Дожидаясь пока закончат завтракать наши пассажиры, я обратила внимание на то, что микроавтобусик не полноприводная модернизация, которых здесь полно, а обычный, с задними ведущими колёсами. Саша, когда я поделилась с ним своим наблюдением, рассмеялся, приобнял меня и пояснил:
— Малышка, а ты наблюдательная. Только вот учитывай, что во-первых, джип, особенно подготовленный, стоит намного дороже обычной машины, внедорожный грузовик — тоже, во-вторых, вербовщики, «окучивая» кандидатов, впаривают им машины от аффилированных мастерских и имеют с этого профит, в-третьих, Орден, пользуясь монополией, тащит сюда одни джипы, в-четвёртых, тут уже сформировался стереотип: единственная пригодная для Новой Земли машина — это джип. А реально — наверно, больше чем в половине случаев хватило бы обычной неполноприводной машины. Особенно из наших. Знаешь, незадолго до отлёта в Африку один мой сослуживец пригласил меня в гости к своему тестю. Тот жил в деревне, и когда разваливался колхоз, выкупил себе древний ГАЗ-51 и привёл его в порядок. Мы с Иваном поставили ему на заднюю ось арочные шины и по таким ибеням на нём лазили, что я не уверен, что там танк прошёл бы!
Дождавшись, когда микрик наполнится, мы отправились на аэродром. Там пассажиры принялись ждать вторую партию, а мы отправились делать предполётную подготовку.
04 число 08 месяца 24 года. 07 часов 35 минут. Корпус-Кристи. Алехандро Бланко
Когда мы, оплатив аэродромные услуги и узнав прогноз по маршруту, вышли от диспетчера и направились к беседке, в которой скучковались пассажиры, то обнаружили, что там возникла проблема, а точнее конфликт в самой большой из семей.
Старшая дочь и бабушка орали друг на друга со страшной силой. Судя по отдельным кускам фраз, девчонка «собралась сойти», а бабушка сообщала ей всё, что она думала об умственных способностях и нравственности молодого поколения.
Рядом раздался характерный лязг передёргиваемого затвора. Я повернул голову и увидел, как Рэгги с меланхолическим выражением лица подняла вверх руку со своим МАС-35 и дважды «прострелила атмосферу». Мгновенно наступила тишина. Рэгги, не меняя выражения лица, отправила пистолет в кобуру и спокойным, даже несколько скучающим голосом, сказала:
— Всё. Успокоились. — И, поведя глазами по толпе пассажиров, добавила: — Дайте им воды.
Тут же нашлись несколько бутылок с водой. Девчонка сделала несколько глотков, а потом снова сорвалась в истерику, уткнувшись в грудь Рогнеде. Меня это несколько озадачило, как и удивило поведение её отца и матери. Они стояли молча и ничего не предпринимали. И, лишь приглядевшись повнимательнее к лицам участников действа, я сообразил, что главной в этом семействе была свекровь, а сын и невестка явно не имели права голоса.
Рэгги тем временем усадила девчонку на лавочку, и только тут я сообразил, что было, по крайней мере, одной из причин её истерики — девочка была «в залёте», но широченная футболка до середины бедра скрывала это от не слишком внимательного взгляда.
Тут послышались торопливые шаги, и к нашей компании подошёл здешний диспетчер, а за ним и Витал с Глори.
Я быстро пояснил им, что случилось, и высказался в смысле, что пара патронов взамен практически мгновенного прекращения скандала — вполне себе выгодный обмен.
Но тут старшая участница конфликта снова открыла рот, и я получил более-менее полное представление о ситуации. Всё было старо как мир: девочку перед самым концом одиннадцатого класса соблазнили, поматросили и бросили. А она, то ли не сразу сообразила, что к чему, то ли до последнего надеялась на «виновника торжества», но в конечном итоге тот поступил учиться в Нижнем Новгороде, а девочке передал, что не испытывает больше к ней интереса.
Глава семейства восприняла ситуацию, наверное, самым наихудшим образом — «ты, мол, всех нас опозорила, и на фиг ты теперь никому не нужна».
Я понял, что Рэгги всерьёз заводится, ведь её родня тоже в своё время послала. Но тут в ситуацию вклинилась Глори.
— Уважаемая, — когда это слово произносится таким тоном, то сразу становится ясно, что уважением тут и не пахнет. — Вы пока не шибко разбираетесь в здешних делах, но могу сразу сказать — в нашем мире катастрофически не хватает людей. И здесь рады каждому новому человеку, а вдобавок сложилось так, что существует перекос в сторону большего количества мужчин. Так что девочка, если она окажется хорошей мамой, устроит свою жизнь без проблем. А вот вам, с подобным отношением к будущей маме, сто процентов выскажут большое «фэ».
Глори обвела строгим взглядом стоящих вокруг людей и продолжила:
— Этот мир, безусловно, опаснее заленточного, в чём-то сложнее, а в чём-то и проще. Здесь любого человека оценивают ровно по тому, чего он стоит. И многие заленточные предрассудки здесь оказываются не к месту. Могу твёрдо сказать, что эту девочку будут оценивать по тому, какой она окажется матерью, и какая из неё будет работница.
Глори переглянулась с супругом, усмехнулась и продолжила:
— В прошлый наш прилёт в Демидовск мне довелось познакомиться с девочкой… — она повернулась ко второй участнице скандала. — Тебе сколько лет?
— Семнадцать, — неожиданно буркнула её бабушка.
— А та родила дочку в пятнадцать и через несколько месяцев, продолжая учиться в дневной школе, пошла работать на полставки. И работала так, что на выпускном вечере главврач центральной больницы протектората зачитала приказ о назначении её заведующей протезной мастерской больницы. А профессиональный уровень Насти таков, что к ней едут с другого конца континента.
— Вы серьёзно?
Глори посмотрела на задавшую вопрос женщину.
— Серьёзно. Мы с мужем прилетали к ней из Нью-Портсмута, и мы не одни такие. Правда, нужно признаться, что девочке очень повезло с приёмной матерью.
— Приёмной?!
— Приёмной. Я с ней тоже знакома, — Глори весело переглянулась с Виталом, а мне стало интересно, о ком же она так рассказывает.
04 число 08 месяца 24 года. 07 часов 47 минут. Корпус-Кристи. Рогнеда
Глори удалось пригасить ссору, но девочка заявила, что полетит только с нами. Чемоданы опять вернулись на борт «Глории», а будущая мамочка вместе с небольшим рюкзаком оказалась у нас.
Мы вырулили и взлетели. Став на эшелон, я врубила автопилот и заглянула в салон. Большая часть пассажиров уткнулась в окна, пацан лет десяти вовсю «давил на массу». Я это заметила за ним ещё вчера — он потухал ещё на взлёте и с трудом возвращался в реальность после посадки.
А вот вид новой пассажирки заставил сжаться моё сердце. Шепнув Саше, что пойду с ней пообщаться, я вошла в салон и закрыла за собой дверь. Пройдя в конец салона, я освободила сиденье от лежавшей на нем сумки и уселась на него боком.
— Привет.
— Здравствуйте, — она подняла на меня взгляд, слегка наклонилась вперёд и рефлекторным движением натянула на колени футболку, явно чтобы скрыть уже вполне округленький животик.
Не удержавшись, я хихикнула.
— Извини, но твой жест выглядел так… — я сделала неопределённое движение руками. — Пойми, в этом мире всем абсолютно параллельны подробности твоей личной жизни «за ленточкой». И потому, что здесь, к слову, не принято расспрашивать человека о его жизни на старой Земле, и потому, что абсолютному большинству это попросту неинтересно.
— Да?
— Угу. И кстати, как тебя зовут?
— Алиса. Мама в детстве фанатела от этого фильма.
— «Девочка из будущего»?
— «Гостья из будущего», — поправила меня Алиса.
Мы посмеялись над моей ошибкой, и, слово за слово, она выдала мне подробности своего романа. В общем, почти то же, что было и у меня. Красивый и обаятельный, да помножить на гормональный взрыв и отсутствие жизненного опыта… Конечно, Алисе, можно сказать, что повезло, о чём я ей и сказала.
— Вы считаете, что мне повезло? — На лице Алисы застыло выражение откровенного недоверия.
— Ага. Нет, наверное, оказавшись на твоём месте, я считала бы, что мне страшно не повезло. Но, глядя на твою ситуацию со своей колокольни, я не то что уверена, а знаю, что тебе ещё повезло. И тебя ожидают роды и ребёнок, а не кодла криминальных кредиторов, которым ты должна абсолютно неподъёмную для тебя кучу баксов. А потом тебя приглашают в морг на опознание твоего «бывшего щастя», и ты узнаёшь, что являешься уже шестой в списке из таких же лохушек.
— Да-а-а… — протянула она, — весело…
— Ото ж. Будь ты хоть чуть-чуть осторожнее, и всё могло ограничиться невкусным жизненным опытом. А меня изначально готовили на роль «дурочки с долгами». Как строить отношения с бабушкой? Ну, тут только тебе решать. Мне попадались такие «ревнительницы ндравственности»… Сварить с ними кашу — весьма проблематично.
— Папа всегда делает, как она скажет, и маму уговаривает. А мне как быть?
— Тебе… Когда сядем в Форт-Ли, поговори с Глори и Виталом. Они уже бывали в Демидовске и собираются туда переезжать. А по жизни — готовиться к пелёнкам-распашонкам и не ставить на себе крест. А теперь, извини, мне нужно управлять самолётом.
— Постойте, а в Демидовске я смогу вас найти?
Я призадумалась.
— Тут тоже через Дунканов. У них там есть знакомые.
Похлопав Алису по плечу, я направилась в кабину.
— Ну как она? — Саша дождался, пока я устроюсь на своём месте, и задал вопрос.
— Получше. Знаешь, люди забавные существа. Стоило ей конкретно узнать, что кому-то в похожей ситуации пришлось хуже, и ей стало легче.
Саша хмыкнул и откинулся в кресле. Моя очередь контролировать «железного мальчика».
Когда мы сели на дозаправку в Форт-Ли, то почти все переселенцы скучковались вокруг Глори и внимали её рассказам про Демидовск. Алиса была в первых рядах. А вот её бабуля «прынцыпиально» отрулила в сторону и утащила за собой остальных членов семьи, хотя было заметно, что её сын и невестка явно предпочли бы находиться вместе со всеми. Ну и господь ей судья.
04 число 08 месяца 24 года. 17 часов 19 минут. На подходе к Демидовску. Алехандро Бланко
Я строю «коробочку», одновременно прислушиваясь к звучащим в эфире голосам экипажа «Глории» и диспетчера Демидовска. Судя по всему, нашим коллегам здесь очень рады. А если учесть, что они были здесь всего лишь один раз… Чем же они успели здесь так здорово отметиться?
«Глория», затормозив на полосе, сворачивает на рулёжку и катится к башне, играющей на здешних аэродромах одновременно роль аэровокзала. А у меня в наушниках раздаётся:
— Цапля, здесь Демидовск-Башня, садитесь на полосу два-пять, ветер северный два-три метра в секунду.
— Демидовск-Башня, Цапля принял, сажусь на полосу два-пять.
Неожиданно голос диспетчера добавляет:
— Если честно, такие экзотические птички к нам ещё не залетали…
Колёса касаются асфальтобетонной полосы, и наша «Цапля» катится, сбрасывая скорость. Полосами с твёрдым покрытием в этом мире балуют нечасто, если быть точным, то реже, чем в «заленточной» Бразилии (кстати, нужно будет обязательно найти фрахт в здешнюю).
Рэгги заруливает и ставит самолёт рядом с «Глорией», пара минут на холостых оборотах, затем она выключает двигатели и идёт открывать дверь, а я щёлкаю тумблером и говорю:
— Уважаемые пассажиры, мы совершили посадку в аэропорту города Демидовска. Поздравляю вас с прибытием к месту назначения и желаю хорошо устроиться на новом месте. Убедительная просьба — не забывать свои вещи в салоне.
Из салона доносится звук открываемой двери, а я стаскиваю с головы и вешаю на штурвал гарнитуру, затем выуживаю из-за кресла стопор и фиксирую штурвал.
Пассажиры заканчивают выгружать свои сумки, я выношу наши. Рэгги выныривает из-под крыла — понятно, колодки на месте.
К самолётам подъезжает «тэ-зэ семь и пять», водитель присматривается к нашим движкам и рулит к «Глории» — понятно, керосин. Я только прикинул, где бы узнать насчёт бензина, как из-за ангара вырулила вторая «тэ-зэ» и покатила к нам.
Минут через десять, закончив с заправкой и заперев самолёт, мы направились к башне, где уже кучковались переселенцы и кто-то из аборигенов. Абориген оказался здешним диспетчером и тёзкой Витала. Мы, не поднимаясь наверх, покончили с формальностями, включая проверку «ай-ди», и заплатили за топливо, причём было видно, что отношения Виталиев явно приятельские.
Виталий, который дисп, сообщил нам, что через несколько минут подъедет автобус, и нас отвезут в Демидовск, по выбору: или в общежитие для переселенцев, или в любую из гостиниц.
Тут послышался приближающийся характерный звучок небольшого двухтактного двигателя. Я повернулся… и замер в изумлении. Возле нас остановился незнакомый и явно древний мотороллер, на котором восседала Глори. Что добавляло ситуации особый цимес, окраска её боевого коня была один в один как у «Глории».
— Вау! — Рэгги подскочила к ней и стала с восторгом нарезать круги, примерно как Глори два дня назад вокруг «Пчёлки».
— Что это за прелесть?
— «Чезета», — Глори заулыбалась, реакция Рогнеды явно доставила ей удовольствие. — И если честно, она — антиквариат, в полном смысле этого слова. Шестидесятый год выпуска.
— Ого! А ты её специально так покрасила?
Глори секунду помолчала, а потом ответила:
— Нет. Её красил прежний хозяин, но это было одной из причин, почему я её купила.
Витал, стоявший рядом и слушавший их диалог, при этих словах хмыкнул и, повернув голову, сказал мне вполголоса:
— Чего хочет женщина — того хочет бог.
Глори поставила мотороллер на подножку и вместе с мужем стала крепить на него сумки с вещами и (в специальное крепление) костыли. Тут к ним подошла Алиса и что-то спросила у Глори.
— Пока не купим дом, остановимся в «Карелии». Но знаешь… Есть вариант и попроще. Если тебе будет нужно с нами связаться… Ты ведь завтра-послезавтра пойдёшь становиться на учёт в роддом? Так вот, здесь всех несовершеннолетних мамочек ведёт Светлана Яковлевна. Вот ей и передашь, что надо. А Боцманша нас найдёт где угодно.
— Это у неё фамилия такая?
Дунканы переглянулись и дружно хихикнули.
— Её фамилия Гоцман. А почему «Боцманша»? Увидишь — поймёшь сразу. Но учти, в своей области она если не лучшая, то одна из лучших на Новой Земле.
Нас опять прервал звук двигателя, правда на этот раз это был, похоже, дизель. К нам подъехал… Нет, сегодня точно день антикварного транспорта! К нам подъехал древний (я такие встречал только в раннем детстве) ЛАЗ с большой буквой «Л» на передней стенке кузова, трёхстворчатой передней и четырёхстворчатой задней дверями и авиационным воздухозаборником в задней части крыши##. Двери распахнулись, и в передней показался немолодой водила в камуфляжных майке и штанах, с кобурой на поясе.
— День добрый. Давайте все большие сумки — в заднюю дверь, там разложите по полкам. Оружие — с собой.
Я присмотрелся. Действительно, в проёме задней двери вместо родного пятиместного заднего сиденья виднелись две здоровенные полки, явно способные вместить весь багаж наших пассажиров.
Мужчины скооперировались и стали закидывать на полки сумки, чемоданы, рюкзаки. Я отнёс наши с Рэгги сумки и вошёл вместе с ней в переднюю дверь.
На одиночном месте над правым передним колесом восседала Алиса. Увидев нас, она ткнула рукой назад и сказала:
— Садитесь, я их вам держу.
Мы плюхнулись на старые, хотя явно недавно перетянутые сиденья.
## Алехандро описывает ЛАЗ-965Е, выпускавшийся в 1963-70 гг.
04 число 08 месяца 24 года. 18 часов 08 минут. Аэропорт Демидовска. Рогнеда
Я поёрзала, размещая свой усталый филей на сиденье у окна древнего автобуса, одновременно провожая взглядом мотороллер Дунканов. К моему вящему удивлению, за рулём по-прежнему сидела Глори!
Переселенцы расселись по автобусу, водила осмотрел салон, видимо считая пассажиров. Затем его взгляд остановился на Алисе.
— Красавица, а где твой пистолет?
Алиса, по-моему, сначала не сообразила, что вопрос задан ей, а потом, поменжевавшись, тихонько ответила:
— А бабушка решила, что не нужно тратить деньги на оружие.
— Ну и дура твоя бабушка, — с детской непринуждённостью выдал водила и уселся за руль. Из середины салона, там, где сидела семья Алисы, раздался звук, напоминавший сдавленное рычание, перекрытое рокотом заработавшего движка. Автобус тронулся и покатил к выезду с аэродрома.
Пассажиры дружно прилипли к окнам, а я подумала, что двухнедельная поездка через весь континент вообще-то служит отличной адаптацией для переселенцев, и что Алисина бабуля сама бы кинулась покупать стволы в Аламо, благо там неплохие оружейные магазины.
За окном проплывали холмистые пейзажи, аэродром был относительно неблизко, видимо, только там удалось найти подходящее место. Саша тоже сначала крутил головой, но через несколько минут спросил водителя:
— Шеф? А у тебя, что движок неродной? Уж больно звук не соответствует.
Водила оглянулся и кивнул головой.
— Шоферил? На чём?
— На Ан-26, — Саша рассмеялся, — я лётчик. Но то, что звук неродной, слышу.
— Ишь ты! Лопухнулся! — водила покрутил головой и продолжил: — Я работал на автобазе в проектном институте. Когда в девяносто третьем его сокращали, и нужно было долги по зарплате выплачивать, мне его и предложили. «Ласточка» шестьдесят девятого года, да ещё и с размороженным движком. Рядом мехколонна была, там достал движок от разбитой «ИФы». Втулил. Скорость, конечно, здорово упала, но кушать стал меньше и не бензин, а солярку. Дальше сунулся на маршрут. Только вроде устроился, как нарисовался рэкет, начали такими бабками грузить, что если б заплатил — с голой задницей остался. А те — сожжём машину. Тут ко мне и подкатились. Перешёл, дотащил «ласточку» сюда. Ну а здесь — людей возить везде надо. Без куска хлеба не остаюсь. А рэкета здесь нету. Говорят, в самом начале появились какие-то безмозглые, так их в жопу постреляли, — мужик расхохотался. Затем затормозил, встал и обратился к пассажирам.
— Уважаемые, решайте, куда сначала едем — в общежитие или в Отдел кадров? Если в отдел, то те, кто шёл по адресной вербовке, могут оттуда сразу по домам поехать. Остальные, если им сразу найдётся работа, в принципе тоже.
В автобусе, как обычно в таких случаях, поднялся гам, но через пару минут всё-таки возник консенсус — едем в отдел кадров. К моему удивлению, бабушка Алисы весьма агрессивно ратовала за отдел кадров.
Автобус покатил дальше, и мы въехали в Демидовск. К моему изумлению, почти сразу же под колёсами оказался асфальт. Водила, которого я спросила, пояснил, что, во-первых, — мы уже давно едем по Демидовску, просто он состоит из центральной части, в которую мы сейчас въехали, и десятка посёлков, отделённых от центра участками дикой природы, а во-вторых, в Береговом есть нефтеперерабатывающий завод, и с битумом особых проблем нет. Береговой, так весь заасфальтирован, а в Демидовске скорее не хватает рабочих рук и техники, но со временем, заасфальтируют и его. Автобус тем временем катил уже по центру, дома здесь были двух- и, в немалом количестве, трёхэтажные. Мы выехали на площадь и остановились перед большим двухэтажным зданием из потемневших брёвен.
Водитель потянул ручник и обратился к нам:
— Всё. Приехали. Идите внутрь и решайте свои вопросы. Как все закончат, развезу всех по местам, ну или если кто хочет, то могут и на такси. Вещи пусть лежат здесь, никто их не тронет.
Внутри здания со скромной вывеской из двух слов «Отдел кадров», в большом помещении, занимавшем, наверное, половину первого этажа, нас встретили шесть женщин: немолодая стройная дама в деловом костюме, которая явно была начальницей, и пять её подчинённых от «-надцати» до «-ка» лет.
— Здравствуйте, — обратилась к нам начальница, — меня зовут Анна Алексеевна Клестова, я начальник Отдела кадров Русской Республики. Сейчас наши девочки побеседуют со всеми вами, и вы примете решение о том, как строить свою жизнь в нашем мире. Скажу сразу, работы здесь много больше, чем людей, и всем, кто готов честно и много работать, мы очень рады.
Затем она прошлась взглядом по присутствующим и остановила его на нас с Сашей.
— Простите, вы лётчики?
— Да, — ответил Саша.
— А где Виталий Дункан с супругой?
— Поехали заселяться в «Карелию», сказали, что подскочат.
— На такси?
— Нет, у них древний, но весьма симпатичный мотороллер.
— Отлично. Тогда… — Её прервало появление наших компаньонов. Дунканы стремительно, насколько это могла сделать Глори, вошли в зал и поздоровались с Клестовой. Та обрадованно пожала им руки и пригласила нас всех в свой кабинет.
Подождав, когда мы рассядемся, она обратилась к Виталу и Глори.
— Виталий, Глория. Я так понимаю, что раз вы здесь, то значит — решение принято?
— Да, Анна Алексеевна, — ответил Витал, — несмотря на большие надежды и приложенные усилия, мы в Портсмуте не прижились.
Анна Алексеевна усмехнулась.
— Не вы первые и, судя по всему, не вы последние. Никаких дискриминационных законов или решений принципат не принимал, но тем не менее… Неваллийцы, особенно элитной частью их общества, тихо, но упорно отторгаются. Причём по отдельности вы можете иметь с ними прекрасные отношения, но общество, как целое, вас вряд ли примет. Возможно, это реакция на века в подчинении у англичан. Но повторяю, я очень рада, что вы перебираетесь к нам. Как вы собираетесь решать вопрос с жильём?
— Купим, — не колеблясь ответил Витал, а Глори утвердительно кивнула.
— Тогда рекомендую обратиться в Кадастровый Отдел, они следят за порядком в делах с недвижимостью и владеют информацией о продаваемых домах.
— Спасибо, — Витал кивнул и явно настропалился сразу же бежать за списком адресов.
А Клестова тем временем снова обратилась к нам.
— Александр, Рогнеда, а вы как смотрите на перспективу обосноваться здесь? Русская Республика кровно заинтересована в людях, а если эти люди приходят вместе с полезной техникой… Вы можете работать у нас как частные перевозчики и при этом иметь достаточно большой заказ от различных структур Про… извините, Республики.
Мы переглянулись.
— Анна Алексеевна, — Саша выдержал паузу, — мы слышали о русских территориях в основном хорошее, по крайней мере, от тех людей, которым доверяем. Но нам нужно составить своё личное представление.
— Да, я вас понимаю, — Клестова посмотрела на нас по очереди. — Осматривайтесь, знакомьтесь с людьми. И приходите.
Мы поднялись и стали прощаться, когда я не удержалась и обратилась к Анне Алексеевне.
— Извините… Но тут такое дело… Когда мы летели, одна девочка из-за семейной ссоры чуть не соскочила в Корпус-Кристи. У неё в семье бабушка-тиран. А девочку угораздило залететь…
— Та-ак, — Анна Алексеевна взяла со стола листок бумаги, — Топорова Алиса?
— Алиса, фамилию не спросила.
— Она, она. Больше Алис нет. Ну ничего, придётся провести с бабушкой некоторую работу. Не переживайте, с такими ситуациями мы уже встречались. Справимся. В крайнем случае поселим девочку отдельно.
— Да-а… — протянул Витал. — А она будет грызть загривок сыну с невесткой. Пригласили мужика, а ему и здесь спасенья не будет…
Клестова неожиданно усмехнулась.
— Это не секрет, приглашали как раз Веру Сергеевну. Она провизор-технолог с прекрасной подготовкой и тридцатипятилетним стажем. Не чета нынешним с западным образованием, которые кроме слова «прекурсоры» ничего не знают. А у неё старая советская школа, когда изготовление препаратов изучали от исходного сырья.
Мы озадачено переглянулись. Во как можно лопухнуться в оценке человека! Но в то же время… её профессиональные качества не делали её более приятной в общении.
Попрощавшись, вышли в зал, а Анна Алексеевна пригласила к себе Алисину бабушку.
Я тихонько шепнула Алисе, чтобы та просила отдельное жильё, и мы вышли на улицу. Дунканы настрополились сразу же отправиться в Кадастровый Отдел, но Витал потратил несколько минут, чтобы помочь поймать нам такси. Покидав вещи в старенький «Сузуки Эскудо»##, мы покатили в гостиницу.
## «Сузуки Эскудо» — внутрияпонская версия машины, известной большинству по экспортному варианту «Сузуки Витара».
04 число 08 месяца 24 года. 21 час 26 минут. Демидовск. Алехандро Бланко
Рекомендация Дунканов оправдалась на все сто. «Карелия» — очаровательнейшее место. Двухэтажный деревянный дом из бруса в скандинавском стиле. Чистота, уют, просторные номера.
Заселившись, мы сначала быстро приняли душ, а затем рухнули на огромную и явно чрезвычайно прочную кровать — навёрстывать упущенное в Корпус-Кристи.
Кстати. Здесь среди хозяев гостиниц и владельцев сдаваемого в наём жилья существует забавный обычай. Как и везде, постояльцы отвечают за ущерб причинённый жилью, но за одним исключением — если мужчина и женщина сломали кровать, то хозяин чинит её сам. И мотивировка не «не обеспечил достаточного качества услуги», а «люди занимались делом, направленным на приумножение населения мира»…
Когда мы отдышались после второго захода, а Рэгги начала делать поползновения к третьему, нас прервал звонок телефона. Чертыхнувшись, я протянул руку и взял трубку.
— Ну кого там… — мой голос был далёк от сердечного.
— Извините, пожалуйста, — раздался голос дежурной с ресепшн, — вы экипаж «Глории» или «Цапли»?
— «Цапли», — ответил я, соображая, что к нам, похоже, идёт заказ.
— Вас ищут с мехзавода. Переключить?
— Да! — я показал Рэгги большой палец и слегка ущипнул за живот. Она попыталась в ответ цапнуть меня за самое сокровенное, и мне пришлось, перекатившись, вскочить. В трубке тем временем щёлкнуло, раздался короткий гудок, и приятный женский голос представился.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги