Золото Спарты

Глава 44

Имея в своем распоряжении следующие строки загадки и широкополосный Интернет Иветт, Сэм и Реми закрылись в кабинете и приступили к работе. Иветт, великодушная хозяйка, велела Лэнгдону обеспечить их закусками и напитками, бумагой и карандашами, вторым ноутбуком, стирающимся маркером и стирающейся доской, размером шесть на четыре. На этой доске они крупными черными буквами вывели слова загадки:

Они начали с составления списков синонимов к каждому слову из тех, что могли иметь по нескольку значений. Таких они насчитали шестнадцать: «страдающие», «товарищи», «клятва», «пойманы», «горбатый», «охраняют», «место», «хадж», «гений», «поступь», «битва», «соперники», «три», «замок», «укажут», «дорога».

Из этих слов Сэм и Реми составили список из нескольких десятков значений и перенесли его на тыльную сторону доски в виде запутанной схемы: само слово, от которого отходят версии, от которых отходят знаки вопроса.

Затем они занялись словами, которые имели очевидную связь с историей: «янтарь», «Тассило», «Байя», «хадж», «Иония», — их они также разместили на доске, каждое отдельно. Закончив разбирать слова, Фарго засели за поиск исторических ссылок, делая пометки под каждым словом.

Пять слов: «янтарь», «Тассило», «Байя», «хадж» и «Иония» — имели отношение к известным местам, людям или вещам. «Янтарь» — ископаемая смола, которая используется в ювелирном деле; «Тассило» — имя, которое носили многие баварские короли; «хадж» — название исламского паломничества в священный город Мекку; «Байя» — название небольшой румынской общины на реке Молдове; «Иония» — греческий остров на севере Эгейского моря.

К сожалению, подобно спискам синонимов, каждая из этих исторических ссылок была переплетением многочисленных фактов, неоднозначных толкований и перекрестных связей.

Делая перерывы, только чтобы поесть и сходить в душ, Сэм и Реми работали с раннего утра до вечера, пока наконец не решили попробовать другой подход: сосредоточиться на одной строчке, надеясь, что первая разгадка вызовет эффект домино и дело продвинется. Решили начать со второй строки.

— «Тассило и Пепере Горбатый Байя охраняют место хаджа», — процитировала Реми, машинально постукивая карандашом по виску, — «Пепере» — это просто, по-французски так ласкательно называют дедушку.

— Верно. И если мы не пропустили другого важного значения, то «Тассило» имеет отношение к Баварии: к ее истории, местным достопримечательностям или культуре. Что-то баварское.

— Согласна. А что насчет «Горбатого Байи»?

В поисках найти хоть какую-то подсказку по «Байе» они уже бездарно потратили целых два часа, копаясь в румынской истории.

— Кажется, горбатой называют луну между второй четвертью и полнолунием…

— Ты уверен?

— Да, горбатая лу…

— Нет, я имею в виду, нет ли других значений?

Сэм нахмурился.

— Ну разве что кроме прямого… — Он хлопнул себя по лбу. — Вот я идиот!..

— Что?

— Ну конечно!.. Горбун! Значит, попробуй «горбун» и «Байя»…

Реми уже что-то печатала на ноутбуке. Хотя большинство информации они почерпнули с библиотечных сайтов, отправной точкой всегда служил старый добрый «Google». Несколько минут Реми что-то читала с экрана.

— Кое-что есть, — сказала она. — Если сложить два и два, получается вот что: Байя — это часть фразы «человек из Байи». Грубый перевод слова «Бавария».

— Значит, выходит: «горбун из Баварии»? — спросил Сэм.

— Нет, погоди… — Реми снова застучала по клавиатуре и пролистала результаты поиска. — Есть! Смотри, Тассило Третий, король Баварии с тысяча семьсот сорок восьмого по тысяча семьсот восемьдесят седьмой год, был посажен на трон Пипином Коротким, отцом Карла и дедом Пипина Горбатого.

— Другое дело! — отозвался Сэм. — Получается, Тассило и дед горбуна, Пипин Короткий, «охраняют место хаджа».

— Проблема в том, что я не могу найти никакой связи между ними или Баварией — и Меккой.

— Вероятно, это метафора или синоним, — ответил Сэм.

— А может, где-то в Баварии хранится исламская реликвия.

Сэм сел за второй ноутбук и стал искать.

— Ничего подходящего. Давай искать дальше. Попробуем другую строку.

— Вернемся к началу: «Страдающие товарищи по клятве пойманы в янтаре». Мы уже проверили этимологию и синонимы слов «страдающий», «товарищи», «клятва», «янтарь» и «пойманы». Они должны как-то пересекаться!

Сэм рухнул на стул и запрокинул голову, сдавив переносицу указательным и большим пальцами.

— Что-то в этой строке кажется знакомым.

— Какая часть?

— Не знаю. Крутится в голове…

Около получаса они сидели в тишине, оба погрузились в мысли, напряженно перебирая в уме все возможные варианты.

Наконец Реми посмотрела на часы.

— Уже почти полночь. Пойдем спать. Завтра проснемся и попробуем еще раз на свежую голову.

— Хорошо. Как же это бесит! Ну не могу вспомнить! Ведь крутится же…

Четыре часа спустя, когда они спали в гостевой комнате Иветт, Сэм вдруг подскочил, сел в постели и пробормотал:

— Точно!

Реми, которая всегда спала чутко, тут же проснулась.

— Что? Сэм, что случилось?

— Ничего. Кажется, я вспомнил.

Как были, в пижамах, они вернулись в кабинет, зажгли лампы и включили ноутбуки. Сэм минут двадцать провел за клавиатурой, набивая и отслеживая ссылки, а Реми наблюдала за ним из кресла в углу. Наконец Сем посмотрел на нее и расплылся в улыбке.

— Это из книги, которую я прочел в колледже, «Дни правых», написал ее некий Роше. В книге говорится о происхождении слова «гугенот».

— Французские кальвинисты? — спросила Реми. — Протестанты?

— Верно. С шестнадцатого по восемнадцатый век они составляли довольно многочисленную группу. В общем, есть много теорий, откуда пошло слово «гугенот». Некоторые считают, что это смешение немецкого слова Eidgenosse, что значит «союзник», и имени Безансона Гуга, который имел прямое отношение к ранней истории кальвинизма. Большинство историков сходятся на том, что этимология этого слова ведет начало от фламандского huisgenooten — так во фламандской Франции называли изучавших Библию студентов, которые тайком собирались друг у друга дома, чтобы изучать Писание. Прозвище переводится как «товарищи по клятве».

Реми долго смотрела на него распахнутыми глазами и наконец прошептала:

— Сэм, это гениально!

— Было бы гениально, если бы я вспомнил об этом чуточку раньше — часиков эдак на восемнадцать.

— Лучше поздно, чем никогда. Ладно, значит, мы говорим о гугенотах.

— О страдающих гугенотах, — поправил Сэм.

Реми встала, подошла к их белой доске и маркером обвела в кружок список синонимов к слову «страдающий». Оказалось, что их несколько десятков. Никакой очевидной связи между этими словами и гугенотами не прослеживалось.

— Давай лучше поговорим о янтаре, — сказал Сэм, обращаясь ко второй части строки. — «Пойманы в янтаре». Как можно попасть в янтарь?

Они устроили небольшой мозговой штурм.

— Давай попробуем так: что будет, если попасться в янтарь? — предложила Реми.

— Смерть.

— А перед этим… Обездвиженный…

— Застывший на месте.

— Верно… — С закрытыми глазами, наклонив голову, Реми ходила по комнате взад-вперед. — Застывший на месте… Как на фотоснимке.

Сэм оторвал голову от подголовника подался вперед.

— Как на картине!

— Точно!

Он крутанулся на стуле и принялся печатать.

— Картина… гугеноты… — Сэм пробежал глазами результаты.

— Есть что-нибудь?

— Резня, — пробормотал он.

— Что?

— Как думаешь, слово «резня» можно, при определенной натяжке, назвать синонимом к «страданию»?

— Конечно.

— Тогда выходит вот что: картина Франсуа Дюбуа «Резня в Варфоломеевскую ночь».

— А контекст?

Сэм пробежал глазами статью и подытожил:

— Франция, тысяча пятьсот семьдесят второй год… с августа до октября банды католиков нападали на гугенотов по всей стране… — Сэм откинулся на спинку стула и нахмурил брови. — Было убито от десяти до ста тысяч.

— Что, как не страдание? — пробормотала Реми. — Так, а теперь объедини это с Баварией.

Сэм склонился над клавиатурой и принялся печатать, на этот раз введя в строку поиска слова «Дюбуа», «святой Варфоломей» и «Бавария» в комбинации со словами «день» и «резня».

— Можешь заодно добавить синонимы к слову «хадж», — сказала Реми и продиктовала с доски: — «Мекка», «паломничество», «ислам», «пилигрим»…

Сэм закончил печатать и нажал «Ввод».

— Полно ссылок, — прошептал он, пролистывая страницы поиска. — Но ничего конкретного…

— Попробуй убрать несколько слов или поставить в другом порядке.

В течение следующего часа именно этим они и занимались, переставляя исходные слова, пока перед самым рассветом Сэм не наткнулся на интересную комбинацию из «святого Варфоломея», «Баварии» и «паломничества».

— Есть контакт! — с улыбкой сказал он.

— Что там? — спросила Реми, а затем нагнулась и прочитала с экрана: — «Паломническая церковь Святого Варфоломея, Бавария, Германия».