Глава 50

Вода окружила его, вода настолько ледяная, что его словно обожгло электрическим током. Борясь с естественным желанием вынырнуть и вдохнуть воздух, Сэм поступил наоборот. Не разжимая медвежьего захвата, он перевернулся и изо всех сил оттолкнулся ногами, утаскивая противника на глубину. Тот был оглушен и, учитывая кровоточащий нос, вряд ли успел набрать воздуха.

Мужчина отбивался, колотя Сэма по лицу. Сэм держал удар и не разжимал хватку. Внезапно мужчина перестал наносить удары. Сэм почувствовал, как рука мужчины тянется куда-то вниз, между ними. Он опустил взгляд сквозь мутную воду и пену и увидел, что появившаяся из-за пазухи рука сжимает нож. Сэм вцепился в предплечье мужчины и попробовал выбить нож. Рука с ножом размахнулась и опустилась, Сэм едва успел ее оттолкнуть. Лезвие распороло рубашку; Сэм почувствовал жжение на коже живота. Нож поднялся во второй раз. Сэм отпустил второе запястье мужчины и обеими руками схватился за руку с ножом. Он скорее почувствовал, чем увидел лезвие ножа совсем близко от своей шеи. Он дернул головой назад и чуть вбок. Кончик ножа скользнул под скулой и вонзился в хрящ над мочкой уха, легко его пропоров.

Десять лет занятий дзюдо не прошли даром: Сэм научился использовать малейшее преимущество. Мужчина, занесший свою более сильную правую руку над головой, был в ту секунду уязвимее всего. Сэм не собирался упускать преимущество. Левой рукой продолжая держаться за запястье сжимающей нож руки, Сэм сменил хват правой руки, перенеся ее ближе к левой, затем резко дернул вниз и одновременно вывернул. С глухим хлопком локтевая кость мужчины вылетела из сустава. Противник Сэма раскрыл рот в беззвучном крике, и оттуда к поверхности устремился поток пузырей. Сэм продолжал выкручивать руку, пока не раздался скрежещущий звук кости о кость. Нож выпал и исчез где-то внизу.

Сэм снова перевернулся, увлекая противника на дно. Мужчина попытался дотянуться до глаз Сэма уцелевшей левой рукой. Сэм крепко закрыл глаза, запрокинул голову, а затем ударил правой рукой точно под подбородок. Голова мужчины запрокинулась, и Сэм услышал тошнотворный хруст. Мужчина дернулся раз, другой — и наконец затих. Сэм открыл глаза. Глаза противника, безжизненные и сфокусированные в одной точке, смотрели на него. Под затылком из песчаного дна торчал острый треугольный камень. Сэм разжал хватку, и мертвец поплыл прочь, ударяясь о дно и оставляя за собой в воде след из кровавых завитков. Через несколько мгновений тело исчезло во мраке.

Сэм присел и, резко выпрямившись, устремился к поверхности. Он вынырнул под пирсом, запрокинул голову и долго не мог надышаться. Наконец в глазах прояснилось.

— Сэм! — окликнула мужа Реми. — Сюда, быстрее!

Сэм погреб на голос. В мокрой одежде, он плыл и чувствовал страшную тяжесть в руках, как будто вместо воды он рассекал черную патоку. Сэм почувствовал, как его подхватывают руки Реми. Он ухватился за планширь и позволил жене втащить себя внутрь. Перекатился на палубу и остался лежать, пытаясь отдышаться. Реми склонилась над ним.

— О боже, Сэм, лицо…

— Несколько швов, и я снова буду чертовски привлекателен.

Ухо порвано. Ты напоминаешь попавшую в переплет дворнягу.

— Но-но! Шрамы украшают мужчину.

Она покрутила его голову так и эдак, инспектируя лицо и шею. Наконец Сэм протянул руку и ободряюще сжал плечо жены.

— Со мной все в порядке, Реми. Холков мог услышать выстрелы. Нам лучше убираться отсюда.

— Верно. — Она приподняла крышку ближайшего сиденья и принялась рыться внутри, пока не нашла какую-то тряпицу, которую Сэм приложил к ранам. Реми неуверенно обвела рукой поверхность. — Я так понимаю, он…

— Погиб. Он не оставил мне выбора, — Сэм сел прямо, перекатился на колени и стянул с себя толстовку и ветровку. — Постой, а оружие…

— У меня. Вот. — Она передала ему револьвер и пересела на место водителя, пока Сэм отвязывал носовой трос. Реми включила зажигание, и мотор ожил. — Держись крепче!

Она на полную открыла дроссельную заслонку, ворота распахнулись, и быстроходный катер устремился через заснеженное озеро.

— Поищи аптечку, — сказала Реми. — Может, там найдется одно из этих «космических одеял».

Сэм проверил под каждым сиденьем, пока не нашел большой ящик со снаряжением. Внутри, как и предсказывала Реми, лежал скатанный отрез майлара. Он завернулся в спасительный майлар и прилег на пассажирском сиденье.

Позже Сэм не вспомнит шума мотора, который взвыл совсем близко и заглушил звук их двигателя, — вспомнит лишь, как из тумана слева вырос и стал приближаться белый киль несущегося на них катера, да желтые вспышки огня из пистолета Холкова.

— Реми, уходи направо!

Надо отдать ей должное, Реми отреагировала мгновенно и без лишних вопросов, вывернув штурвал. Судно крутануло влево. Нос лодки Холкова, нацеленный на пассажирское сиденье, скользнул по корпусу и перепрыгнул через планширь. Сэм, который успел перекатиться на пол, потряс головой и обнаружил, что в волосах застряла фибергласовая шелуха. Нос катера Холкова снес им край ветрового стекла, разбив его вдребезги и погнув алюминий, и плюхнулся обратно в воду. Вдалеке слева мелькнул силуэт лодки.

— Реми, ты цела? — спросил Сэм, лежа на дощатом настиле.

— Да, кажется… А ты?

— Да. Теперь резко налево, пять секунд держи прямо, а потом заглушишь мотор.

И снова Реми не стала ничего спрашивать, беспрекословно выполнив все команды мужа. Она сбросила ход, выключила зажигание, лодка некоторое время двигалась по инерции, пока наконец не остановилась. Они сидели в тишине, катер мягко покачивался на волнах.

Сэм прошептал:

— Он сделает круг и вернется. Решит, что мы продолжаем плыть в том же направлении.

— Откуда ты знаешь?

— Естественный инстинкт — запаниковать и броситься удирать.

— Сколько пуль осталось в этой игрушке?

Сэм достал из-за пояса револьвер. Это был пятизарядный «смит-вессон» 38-го калибра.

— Минус две-три осталось. Как только услышишь, что он приближается справа, плыви налево, к берегу. На тридцать секунд вруби полный ход, а затем снова сбрось скорость.

— Снова предчувствие?

Сэм кивнул.

— Он решит, что мы направляемся прямо в Шёнау.

— Придется, рано или поздно. Или в Шёнау, или трехдневная прогулка по горам в разгар снежной бури.

Сэм улыбнулся.

— Или план «В». Тсс. Слышишь?

Впереди, по правому борту, заурчал звук двигателя. Через несколько мгновений гул стал тише, эхом отражаясь от прибрежных скал.

— Вперед! — проскрежетал Сэм.

Реми завела мотор, дернула заслонку: катер накренился на левый борт, а затем рванул вперед. Они сосчитали до тридцати и снова заглушили мотор. Если не считать плеска воли о борт, было тихо. Ветер почти совсем перестал дуть; густые белые хлопья опускались на планширь и сиденья.

— Что он делает? — прошептала Реми.

— То же, что и мы. Слушает, ждет.

— Откуда ты знаешь?

— Холков солдат и мыслит соответственно.

Прямо за кормой, ярдах в двухстах от них, взревел, надрываясь, мотор. Рука Реми потянулась к рукояти газа. Сэм сказал:

— Еще рано.

— Он совсем близко.

— Жди.

Мотор Холкова урчал все ближе и ближе, сокращая расстояние. Сэм указал на левый борт кормы, затем поднес к губам указательный палец. Едва различимый за снежной пеленой, мимо, словно призрак, скользнул продолговатый силуэт катера. У штурвала темнела мужская фигура. Холков крутил головой направо и налево. Сэм поднял револьвер, прицелился и проводил катер взглядом, пока тот не исчез вдали. Через десять секунд Реми перевела дыхание:

— Поверить не могу, что он нас не заметил!

— Заметил. Видела, как он на миг замешкался, прежде чем отвернуться вновь? Еще как заметил. Он вернется. Давай задний ход. Медленно. И как можно тише.

Реми послушалась. Футов через пятьдесят Сэм прошептал:

— А теперь вперед, не спеша. Под углом к берегу.

Он сорвал с подставки под планширем восьмифутовый лодочный крюк и стал вглядываться сквозь туман. Слева о камни плеснулась вода.

— Глуши, — велел он Реми. — И возьми чуть правее.

Она так и сделала. Тишина.

За бортом мелькнул лохматый конус сосны, за ним еще один. Ветви потянулись в их сторону, подобно пальцам скелета. Сэм подцепил крюком крупный сук, и лодку потянуло к берегу, пока днище не заскребло о берег. Прогнувшиеся под снегом ветви сомкнулись над их головами. Сэм присел на корточки, приподнял одну ветку и выглянул из их импровизированного укрытия. Реми присоединилась к мужу.

Впереди, справа по борту заурчал мотор. Через десять минут он затих. Через миг их катер начало раскачивать поднятые Холковым волны дошли до берега.

— Вот-вот, — прошептал Сэм. — Приготовься!

Как по заказу, в сорока футах от них показался катер Холкова, который взял курс обратно на причал церкви. Мотор мягко урчал на минимальных оборотах. Затем он исчез за снежной завесой.

— Он нас не заметил, — прошептала Реми.

— Ага. Ладно, поплыли за ним. Пять секунд полный ход, десять минут дрейфа.

Реми вернулась к штурвалу, и они выплыли из-под веток, развернулись и поплыли следом за Холковым.


В течение следующих двадцати минут они продолжили двигаться по схеме «полный ход — дрейф», ориентируясь по шуму мотора Холкова, глуша двигатель вслед за ним и двигаясь, только когда его мотор заводился. Выходило медленно: за каждый рывок они покрывали не больше пятидесяти футов. Причал церкви Святого Варфоломея проплыл справа, красные луковички куполов, казалось, повисли в воздухе.

Прямо по курсу катер Холкова ожил и по дуге стал уходить влево. Сэм знаками велел Реми брать правее, ближе к берегу.

— Тихо и не спеша.

Звук двигателя второго катера удалялся к середине озера. Глуши, — прошептал Сэм, и Реми заглушила мотор.

— Он думает, что мы прячемся где-то или возвращаемся обратно в Шёнау? — спросила она.

Сэм кивнул.

— Он отплывет чуть севернее и устроит засаду. К сожалению для Холкова, мы не будем играть в его игры.

Время шло. Пять минут превратились в десять, десять — в двадцать.

Наконец Сэм произнес:

— Ладно, поплыли дальше. Вдоль берега на юг. Идем на минимальных оборотах.

— Что-то мне подсказывает, что теплому бренди придется подождать…

— Ничего, если его заменят крыша над головой и согревающий походный костер?

Загрузка...