Звери из детства

Вот зверь, которого никто не купит!

В самом деле, думает мама, черепаха — это вам не собака и не котенок. Ее не надо приучать к месту и следить, чтоб по столам не прыгала. Не обязательно гулять с ней каждый день. И шерсть не летит с нее в суп и в компот.

Наступает день, когда Наташка с мамой и братом идут в универмаг — уже не за каким-нибудь стиральным порошком. В дальнем углу усатый дядька лукаво смотрит на них из-за витрины. А за стеклом, в витрине — черепашки.

Наташка вдруг понимает, сколько же она мечтала об одной такой.

А мама первый раз к этой витрине подошла. Рассмотрела ее как следует. Теперь топчется рядом с Наташкой, шепчет ей на ушко:

— Доча, пойдем. Не знала я, что это так дорого…

А продавец стоит перед ними — только ус подкручивает.

— Оба твои? — спрашивает у мамы про Наташку с Толиком.

И, не глядя, как мама смущается, сникает перед его витриной, говорит:

— Цену я сбросить не могу, я не хозяин. Давай-ка я лучше Коляну позвоню.

Достает мобильник и звонит:

— Колян, слышь, к тебе женщина с детишками придет. Ты ей отдай по оптовой цене. Что, говоришь, у тебя не осталось ничего? А когда новых ждешь, нескоро? Ну, что-то же у тебя есть сейчас? Так принеси им то, что есть, они сами выберут…

А после рассказывает маме с Наташкой и Толиком, как ехать к Коляну. И еще говорит, как выбрать черепаху. Это очень важно, чтобы она была здоровой. Если вдруг больная попадется, ее вряд ли вылечишь. И деньги пропадут.

— А Колян — он до чего хитрый, — говорит продавец. — Сам не скажет, если с черепахой что-нибудь не так.

А между тем, как отличить больную черепаху — об этом во всех книжках написано. Наташа уже читала, знает.

Они с Коляном встречаются на остановке — той, где она с мамой и братишкой ни разу не была. Похоже, они очутились в другом городе. А может быть, в деревне — если бы по деревням ходили троллейбусы. Дорога узкая, вокруг маленькие домики, заборы и сараюшки. Все зелено.

Колян их ждет на остановке, с коробкой. Там внутри возятся, скребутся коготками две черепашки — а говорил, ничего нет!

Он придвигает коробку:

— Выбирайте!

Мама с Наташкой и Толиком глядят — а выбирать-то нечего! Одна черепаха гладкая, с крепкими лапами. Они у черепах нарочно приспособлены, чтоб разгребать песок, рыть норки между корней — где спрячешься, там тебе и дом.

Вторая черепаха ничего бы вырыть не смогла. Лапки у нее тонкие, болтаются, точно веревочки. А панцирь, панцирь! Уж до чего ободран… Весь в белых пятнах там, где с него сколупнули верхний слой.

— А вы что думали, — хмыкает Колян. — Они же бьются по дороге. Их к нам везут издалека.

— Откуда, из пустыни? — спрашивает Толик.

— Конечно, из пустыни, — говорит Колян.

— А кто их возит?

Толику представляется длиннобородый старик в чалме, с волшебным сундучком. Откроет сундучок — и из него карабкаются на свет, лезут черепашки. Каждая — сама как волшебный сундучок на ножках.

Но Колян не хочет отвечать Толику. Он только ему на кончик носа пальцем нажимает. И неохотно говорит:

— Люди как люди возят. Такие же, как мы с тобой.

И сразу к маме поворачивается:

— Ну что, выбрали?

— Конечно, — отвечает мама. — Выбрали.

Тут у Наташки екает сердечко. Какую мама выбрала — это хоть кому понятно.

— Мам, знаешь, — говорит Наташка, — эту черепаху ведь купит кто угодно. А если мы вот эту не возьмем, ее никто не купит… Все же знают, что с побитым панцирем — не надо. Про это в книжках пишут…

— Ну да… — растерянно говорит мама.

И Коляну на секунду становится неловко, оттого что он принес им раненую черепаху. Правда, он тут же говорит себе, что просто так ее принес. Чтобы они видели, что у него в самом деле ничего больше нет. Что он всех выгреб, до последней. А последняя — никуда не годится.

— Мам, если мы ее не купим, она, наверное, умрет, — хнычет Наташка.

— Да она так и так, наверное, умрет, — честно говорит Колян.

— Что делать-то мне? — Мама совсем теряется. Думает: как только Наташка жить будет? То над котятами ревет, то хочет купить больную черепаху. Не понимает еще, что людям тоже иной раз больше всего нужно, чтоб пожалели их. А как начнет понимать? Надолго ли ее сердечка хватит?

— Ну… Дайте эту… — неуверенно говорит мама.

— Какую? — уточняет Колян.

— Которую дочка хочет….

— Да вы что? Зачем?! — теряется теперь Колян.

Мама оправдывается:

— Это же ей черепаха. Ей и выбирать.

Мама отдает Коляну деньги. Тот вертит в руках купюру, наконец опускает ее в карман:

— Я вас предупредил…

Мама коробку несет, Наташка и Толик рядом прыгают. Наташка щебечет:

— Знаете, как ее зовут? Кто угадает, как ее зовут? Ее зовут Тартюша! Потому что Тортилла — это по-иностранному значит «черепаха». В «Буратино» черепаху Тортиллой звали. Но она старая была. А наша маленькая еще, правда ведь, мама, скажи!

Так появляется в доме черепаха.

Мама отмыкает дверь, и тут же Тартюшу выпускают в коридоре.

У нее на линолеуме лапки разъезжаются. Коготки стучат-скребут, а черепаха остается на месте. Нет, вот немного сдвинулась! И еще…

Она преодолевает свои первые сантиметры. Ей надо осмотреться.

— Куда она пойдет? — спрашивает Толик.

Тартюша разворачивается — и направляется в сторону кухни.

— Куда ж еще? — ворчит дедушка. — Едоков много…

— Ох уж, объест тебя! — отвечает бабушка.

В кухне под столом Тартюша находит крошки и тут же пытается ими подкрепиться. Крошки ездят по полу, Тартюша никак не может их поймать раскрытым ртом.

— Ну, хлеба ей отрежьте, что ли! — сердито говорит дед. — Что смотрите, как мучается?