Звёздные Войны. Изгой-Один. Истории

ГЛАВА 12

Слепой хранитель уиллов прокладывал путь по склону. Бейз довольно часто перехватывал инициативу, то отталкивая Чиррута в сторонку, чтобы проверить ногой ненадежный край узкого отрога, то вырываясь вперед на поворотах серпантина, где склон становился не таким отвесным. Но именно Чиррут командовал лезть выше, покуда они не взобрались на вершину, с которой открывался вид на вьющиеся далеко внизу тропы и исследовательский центр.

— Ты сказал, что идешь за Джин, — проворчал Бейз.

— Не воспринимай все буквально, — отозвался Чиррут. На лице его играла лукавая, немного самодовольная улыбка.

Здоровяк хмыкнул в ответ. Без слов давать знать слепцу, что ты поблизости, давно вошло в привычку. Хотя Бейз и не сомневался, что друг ни капли не ценит подобную заботу.

Вскинув пушку, он вгляделся в прицел. На посадочной площадке наблюдалось какое-то построение. Бейз рассмотрел штурмовиков с офицерами, встречающих челнок. Взгляд его привлекло выбритое до синевы лицо молодого капитана, который спесиво усмехнулся на какое-то замечание стоявшего рядом сослуживца.

Это было лицо человека, который мог позволить себе думать о чем-то ином, кроме смерти. О чем-то, помимо гибели всего, что было дорого и любимо.

— Бейз, — позвал Чиррут.

Хранитель приготовился нажать на спусковой крючок. Он собирался выпустить в это сборище больше бластерных зарядов, чем капель дождя на Иду.

— Я чувствую в тебе гнев, — сказал слепец.

«Пусть имперцы тоже его почувствуют», — подумал Бейз.

— Мы прибыли сюда не за этим, — напомнил Чиррут. От его лукавства не осталось и следа. — И от этого не будет никакого проку.

Бейз рывком опустил оружие и повернулся к другу:

— Они разрушили наш дом. Я убью их.

Слепец ничего не ответил. Однако невозмутимое спокойствие Чиррута, ветер, треплющий его одежду, и стекающая по волосам вода несколько охладили ярость товарища. Чуть погодя Бейз снова отвернулся от собрата и залег между камнями, наблюдая за происходящим на платформе невооруженным глазом. Теперь имперцы казались смазанными кляксами. Ненавидеть кляксы куда сложнее.

— Значит, — начал Бейз, — мы здесь не ради мести? Теперь мы что, на побегушках у Восстания?

Чиррут постучал по земле посохом, нащупывая край обрыва, а потом присел на корточки рядом с другом.

— На побегушках Восстания здесь только капитан. Да и он скоро бросит это дело.

— Тогда зачем следовать за Джин? — спросил здоровяк.

Он позволил Чирруту прокладывать путь по склону каньона. Бейз много раз следовал за другом, давно перестав требовать каких-либо объяснений. Но от горя он позабыл все, чему научился. Момент для типичных уклончивых ответов хранителей уиллов сейчас был совершенно не подходящий.

Само собой, Чиррут это понял.

Они столько лет провели бок о бок, как же могло быть иначе?

— Потому что она сияет, — пояснил Имве, кладя руку на плечо друга.

Пару коротких минут на вершине был слышен лишь мерный шорох дождя.

Но потом в небе раздался заглушивший грозу рев, и над их головами понеслись истребители, прорезавшие мрак раскаленными линиями выстрелов.

Сирена завыла за несколько секунд до первого удара, и у Джин дрогнула рука. Девушка увидела, как снижающийся Х-истребитель палит из лазерных пушек. Огненная очередь прошила металл платформы, и во все стороны разлетелись снопы искр. Штурмовики и офицеры, которым не посчастливилось оказаться прямо на линии огня, погибли на месте, превратившись в обугленные трупы. Те, кто стоял подальше, с воплями разбежались, зажимая полученные раны.

Отскочив за ящики, Джин судорожно вдохнула задымленный воздух. Истребитель уже выровнял ход. Было слышно, как пушки продолжают плеваться огнем, но звук быстро стих, когда машина пронеслась мимо.

Девушка не стала раздумывать, откуда взялся этот корабль. Впрочем, ясно, что он прилетел не один. После обстрела вой сирен казался приглушенным. Кто-то выкрикивал приказы срочно поднять истребители и отразить нападение. Джин воспользовалась неразберихой и выползла из укрытия, ища взглядом отца.

Он стоял ровно на том же месте, лицом к лицу с неистовым крикуном в белых одеждах — с возвышавшимся посреди царящего вокруг хаоса призраком, который одним лишь фактом своего существования снова угрожал погубить маму.

Отец нетвердо стоял на ногах, но старался держаться прямо. Он был жив!

Джин хотела броситься к нему, отринув все страхи, связанные с их встречей. Но вот уже два других Х-истребителя заходят на бреющем полете и выпускают новые ослепительные шлейфы алого лазерного огня. Жар от вскипевших на щеках дождевых капель на секунду… две… три… дезориентировал Джин. Она поморгала, чтобы избавиться от пятен перед глазами и золы на ресницах, а потом побежала, пригибая голову и обеими руками сжимая винтовку. Оттолкнув плечом задыхающегося офицера, она перемахнула через труп штурмовика.

— Папа!

Гален обернулся. Увидел ее. Впервые чуть ли не за пятнадцать лет отец смотрел на Джин.

Она все бежала, стараясь не поскользнуться на мокром металле. Человек в белом умолк и резко развернулся к ней, доставая бластер. Не сбиваясь с шага, Джин вскинула винтовку, готовая расправиться с призраком и воссоединиться с отцом.

Она так и не поняла, выстрелил ли имперец. Джин обмякла от подхватившей ее ударной волны, а по ушам ударили грохот и скрежет обломков. Девушку подбросило, и она врезалась головой в стальное покрытие. В платформу попала протонная торпеда, но глазам Джин предстала лишь яркая вспышка.

Она даже не успела понять, узнал ли ее отец.

Платформа горела. Кассиан не видел ничего, кроме маслянистого дыма, стелющихся по поверхности языков пламени и суетящихся в этом хаосе силуэтов. Он потерял цель и ничего не мог поделать.

— Джин, — прошептал капитан. — Нет…

Он даже не знал, жива ли она.

Закинув винтовку за плечо, он ринулся вниз. Притормаживая пятками, чтобы не полететь кувырком, Кассиан скатился по скользкому склону. Когда под ногами оказался твердый выступ, разведчик побежал по нему к посадочной платформе исследовательского центра, надеясь, что не споткнется в темноте.

Повстанец осознавал, что несется навстречу катастрофе. Шанс найти Джин — если она не погибла — был призрачным. Без должной маскировки, на которую не было времени, имперцы мгновенно его пристрелят. Эскадрилья повстанцев продолжит поливать свою цель огнем, пока не оставит камня на камне или пока атаку не отобьют. О задании уже не было и речи, а если он не спасет Джин…

Нет, он должен ее спасти.

Небо озаряли зеленые и красные всполохи. Вступившие в бой СИДы набросились на Х-истребители и более медлительные Y-бомбардировщики. Над головой с гулом разгоняли тьму залпы огневых точек, разбросанных вокруг исследовательского центра и по границам каньона. Кассиан заметил, как одна машина повстанцев попала под перекрестный огонь и, войдя в штопор, устремилась к скалам. Оперативник не видел, куда упал кораблик, но рокот от столкновения разнесся по всей округе.

Он не столько бежал, сколько падал, перепрыгивая через расщелины и приземляясь то на ноги, то в перекате, после чего вскакивал и снова несся во весь опор. В голове мелькнуло: даже если он найдет Джин, что дальше? Они все равно застряли на Иду. Но такая ерунда не могла поколебать решимость Андора.

Над головой, словно метеор, пронесся внушительный яркий заряд. СИД-истребитель, в который он угодил, закружился под проливным дождем и врезался в орудийную башню. Последовавшая за этим белая вспышка осветила округу, насколько хватало глаз. Оглянувшись и проследив траекторию выстрела, Кассиан увидел на гребне каньона две человеческие фигуры, одна из которых держала в руках посох.

Их U-транспортник загорелся, когда в него случайно или намеренно — Бодхи так до конца этого и не понял — угодил выстрел СИД-истребителя, отчаянно метавшегося над каньоном. Эскадрилье Альянса, как и бойцам Со Герреры на Джеде, похоже, не было никакого дела до судьбы дезертира. Из новых же товарищей, к которым он едва-едва начал притираться, остался лишь дроид, да и тот, кажется, предпочел бы держать пилота взаперти.

Хочешь, я тебя понесу? — поинтересовался K-2SO, когда они поспешили прочь от горящего остова своей машины. Дроид перебирал длинными ногами не так проворно, как сам Бодхи, зато каждый его шаг был вдвое шире.

— Нет! — выпалил пилот. От выкрика дыхание окончательно сбилось.

— Я все равно могу понести тебя, — признался К-2. — И тебе не придется принимать никаких решений.

Бодхи резко остановился, уперся руками в колени и опустил голову, пытаясь отдышаться, хоть и понимал, что теряет время.

— Нет, — наконец выдавил он. — Нет, послушай. Доверься мне, ладно? Просто следуй моим указаниям и помалкивай, пока тебя не спросят.

Капли дождя барабанили по грудной пластине дроида. Он смерил Бодхи оценивающим взглядом.

— Доверие — дело тонкое, — ответил он. — Я совсем тебя не знаю, Бодхи Рук.

Перебежчик поморщился, качая головой. Времени в обрез! Товарищи ждут их. Гален Эрсо ждет. Хотелось сорваться на крик, но вместо этого Бодхи спокойно проговорил:

— Ты знаешь меня, — начал он. — Посмотри… вот ты, вот я. — Пилот ткнул пальцем в имперский символ на плече дроида и показал точно такой же на собственном летном комбинезоне. — У нас одинаковые метки, но все равно мы оба оказались здесь. Мы оба хотим остановить «Звезду Смерти». Мы хотим помочь Восстанию.

K-2SO молчал. Парень говорил все быстрее — если кто и мог разобрать его слова, так только механический слушатель.

— Кассиан вправил тебе мозги, да? Так все было? Ты верен ему, я уже понял. Гален Эрсо вправил мозги мне. Задание еще можно выполнить, но, если у нас одна цель, ты должен следовать за мной…

Над каньоном что-то взорвалось, и в отблеске пламени K-2SO вдруг показался призрачной костлявой тенью с мертвыми светящимися глазницами.

— Что ж, ладно, — сдался он.

Отрывисто кивнув, пилот развернулся в сторону стоянки челноков.

Он не собирался возвращаться на Иду. Сбежав однажды, он даже не помышлял снова соваться в имперский гарнизон. У Галена на словах все выходило гладко: всего-то доставить послание Со Геррере, а потом ускользнуть за границы Империи, где повстанцы найдут ему укрытие и щедро вознаградят за заслуги.

Бодхи подозревал, что расклад с самого начала был иным. Но когда ты никудышный игрок, сдающий в этом не виноват.

— Если ввяжемся в бой, — сказал он дроиду, — постарайся лишний раз никому не навредить.

— Я вообще очень старательный, — отозвался K-2SO.

Бодхи двинулся в сторону ярких причальных огней, уповая, что сможет найти способ удрать с планеты.

Очнувшись, Джин сразу же почувствовала жжение в легких и запах смерти вокруг себя. Стоило ей кашлянуть, как по всему телу от шеи до поясницы разлилась колющая боль. Девушка перекатилась на живот и встала на колени, упершись правой рукой в платформу, чтобы удержать равновесие. Пальцы ощутили горячую оплавленную кромку провала, протянувшегося почти через всю посадочную площадку. По левую руку лежал до неузнаваемости обожженный и залитый кровью труп.

Стало быть, сама она жива.

Где же отец?

— Директор! — послышалось в стороне. — Нужно эвакуироваться!

Джин обернулась на голос. В пелене густого дыма она рассмотрела двух офицеров, ведущих человека в белом сквозь трескучие языки пламени по трапу челнока. Когда трап начал закрываться, имперец бросил последний взгляд на тело по другую сторону провала.

На тело Галена.

Несмотря на пронзившую позвоночник боль, Джин заставила себя подняться. Она попыталась бежать, но движения выходили медленные и неловкие. Реши кто-нибудь ее сейчас добить, она бы даже не сопротивлялась, вот только желающих не нашлось. Девушка слышала топот и крики, но сквозь дым никого не было видно.

Дождь окатил Джин мелкими каплями, а струя горячего воздуха внезапно снова опрокинула на колени. Челнок сорвался с платформы, и под давлением все нарастающего обратного потока из двигателя девушка покатилась к ее краю. Распростершись на скользком металле, Джин изо всех сил цеплялась за него скрюченными пальцами. Избежать участи убитого ранее штурмовика ей помогло лишь то, что звездолет все-таки унесся ввысь. Джин отползла от пропасти и встала на трясущиеся ноги, краем глаза заметив, что обломала себе все измазанные сажей ногти.

Вся дрожа, она снова поспешила к отцу. Чуть погодя ее шаг стал тверже, и тогда она бросилась бегом. Упав на колени, дочь обвила Галена руками и прижала его к груди.

Он был таким невесомым. Не человек, а опавший лист.

Но в то же время от него исходило тепло, и он дышал.

— Папа, — выдохнула она. — Это я, Джин.

Голова Галена покачнулась, он уставился в затянутое тучами небо и лишь потом повернулся к дочери. Его взгляд был полон боли, но в то же время к ней примешивались недоумение и радость, которой Гален, казалось, не мог поверить.

— Джин? — переспросил он. Она кивнула, глаза щипало от дыма и слез.

«Мой отец жив».

«Мой отец умирает».

— Звездочка, — осторожно прошептал Гален, словно боясь, что дыхание подведет его и дочери придется читать по губам.

Джин провела рукой по его мокрым грязным волосам. Как и Со Геррера, отец был лишь бледной тенью человека, который остался в ее памяти. Даже голограмма Галена не казалась такой призрачной, каким он был сейчас.

Джин с удивлением осознала, что не испытывает никакой ненависти. Да и кого ненавидеть? Умирающего человека, у которого не осталось ничего, кроме любви к собственной дочери?

Всех заготовленных обвинений как не бывало. Не стоило обрушивать на несчастного вести об ударе «Звезды Смерти», о том, что собственная дочь больше в него не верит, или о том, что Деана, она же Танит, она же Кестрел натворила, пока он упорно твердил себе: «Мне не нужно ничего, только бы ты была счастлива, Джин».

Гален снова заговорил, не сводя с нее горящего взгляда своих печальных глаз.

— Ее можно уничтожить, — пробормотал он.

— Я знаю, — ласково заверила отца Джин и вздрогнула, наклонившись к нему еще ближе. — Я видела твое послание.

Непонятно, слышал ли он ее.

Облизав губы, отец продолжил:

— Кто-то должен это сделать.

Он мучительно медленно поднял едва заметно подрагивающую от напряжения ладонь. Судорожно скользнув по щеке дочери кончиками пальцев, Гален уронил руку.

Папа… — К горлу Джин подкатил ком. — Нет, нет…

Она убрала прядь волос со лба отца. От него по-прежнему исходило тепло, но грудь больше не вздымалась. Не было слышно даже отрывистых вдохов, которыми он, словно раненое животное, старался втянуть воздух.

Папа… Папа! Пожалуйста!

Джин мысленным взором окинула пещеру в глубине своего сознания, но голограмма Галена пропала, и эхо его слов растворилось в ее голове. В пещере царили тьма и пустота. Нечем больше прикрываться, ничто больше не оберегало Джин и не направляло ее стремлений.

Дочь не отпрянула от Галена… от отца, даже когда выступившая из дыма фигура в белой броне направила на нее оружие. Она пошарила рукой в поисках собственной винтовки, но безрезультатно: разве теперь вспомнишь, где ее потеряла. Джин покрепче обняла покойного и приготовилась к последней в своей жизни вспышке боли.

Послышался выстрел, и девушка увидела, как штурмовик упал. За его спиной из облаков дыма появился Кассиан и, в мгновение ока оказавшись рядом, обхватил ее руки и постарался поднять на ноги, утащив от Галена.

— Джин, надо убираться отсюда. Пойдем.

Она не поняла, откуда он взялся, так же как ей было невдомек, откуда налетели Х-истребители. Да и какая разница?

— Я не могу его бросить, — запротестовала она.

— Послушай-ка меня. — Повстанец не грубо, но решительно отцепил пальцы Джин от Галена. Ощущение тепла тут же улетучилось, на смену ему пришел холод дождя. — Его больше нет, — сказал капитан. — Его больше нет, и ты ничем ему не поможешь. Пойдем.

Тело отца опустилось на мокрый металл.

— Помоги, — попросила Джин, удивившись силе, прозвучавшей в собственном голосе.

— Уходим, — настаивал Кассиан, поднимая девушку. Боль прошила ее от пяток до макушки, как будто внезапно разом включились все нервные окончания. Задымленным воздухом стало трудно дышать. Где-то раздался быстро приближающийся топот ног, под которыми застонала платформа.

Оставалось либо бежать, либо погибнуть рядом с отцом.

— Живее! — прикрикнул Кассиан.

Джин вцепилась в руку капитана и послушно последовала за ним.

Кассиан видел, какой подавленной и замкнутой была Джин в монастыре на Джеде. Теперь же его глазам предстала совершенно иная картина: энергичная девушка, точно оценивающая окружающую обстановку и взвешивающая собственные решения. Надо было лишь убедиться, что решила она во что бы то ни стало остаться в живых.

Ее отца Андор уже подставил.

Одной рукой придерживая локоть Джин, а второй — винтовку, капитан прокладывал путь меж пожаров и разверзшихся провалов. Он знал, что время поджимает. До того, как наткнуться на Джин, Кассиан видел, что истребители повстанцев покидают поле боя, и теперь из пепелища, в которое бомбежка превратила исследовательский Центр, начали выбираться имперцы. Половина гарнизона разыскивала лазутчиков, а остальные спешили эвакуироваться.

По пути на платформу Кассиан воспользовался неохраняемым из-за неразберихи грузовым турболифтом. Они с Джин преодолели полдесятка метров к спасительным дверям, когда из соседней постройки вынырнул отряд штурмовиков. Кассиан вскинул было винтовку (всех врагов не положишь, но можно хотя бы прикрыть отход Джин), как вдруг на его глазах солдат, словно игрушечных, скосила беглая очередь.

Стреляли с гребня над каньоном. Капитан лишь однажды видел, чтобы стрелок так быстро расправлялся с целым отрядом.

«Спасибо, Бейз», — мысленно поблагодарил повстанец, бросившись к турболифту.

— Джин, скорее! — поторопил он спутницу. — Давай сюда!

Разведчик выпустил три разряда по хлынувшим на площадку штурмовикам, даже не посмотрев, попал ли хоть в кого-нибудь. Вместо этого Кассиан не спускал глаз с Джин, а она все оглядывалась туда, где остался лежать Гален.

Когда девушка повернулась к оперативнику, ее взгляд был холоднее льда. И тем не менее она не отставала.

Вскоре беглецы уже спешили по дну каньона, шлепая по лужам и расшвыривая ногами щебень. С платформы на них беспрестанно лился поток алых сполохов. А когда парочка огибала основание скалистого утеса, позади раздались новые выстрелы. Андор безуспешно попытался вызвать по комлинку K-2SO, затем — Бейза с Чиррутом и только потом вспомнил, что у хранителей уиллов не было средств связи.

Краем глаза Кассиан заметил, что штурмовики позади них рассредоточиваются, готовясь прочесать каньон. На знакомой территории разведчик мог бы ускользнуть от них. Но сейчас он едва мог разглядеть что-то дальше собственного носа, а сам наверняка сияет факелом на экранах тепловых датчиков. Без прикрытия они с Джин долго не протянут.

— Те истребители, — осипшим голосом прохрипела девушка. — Можешь вызвать их обратно?

Волосы прилипли к ее лицу, щеки и подбородок были вымазаны пеплом. Казалось, будто Джин вырвалась с собственной кремации, чтобы отомстить так жестоко обошедшемуся с ней миру.

— Не могу, — ответил Кассиан. — Они уже далеко.

— Но они из Альянса? — Фраза больше походила на обвинение, чем на вопрос. — Они же твои.

— Я ими не командую, — пояснил капитан. — И у меня нет возможности связаться с ними. Они нас не спасут. — Он понятия не имел, о чем думает Джин и на чем может зациклиться в своем горе. — Мы сами по себе.

Залп бластерного огня выбил искры из валуна неподалеку. Джин безучастно посмотрела за спину Кассиана на расплывчатые фигуры в белой броне.

Внезапный рев и ударная волна чуть не впечатали капитана в скалу. Над гребнем каньона взмыл и нырнул вниз к беглецам имперский корабль — не тот, который Кассиан видел на платформе, а старый потрепанный грузовой челнок типа «Дзета». Он подскакивал на грозовых воздушных потоках, словно лодка на краю водоворота, но ближе к поверхности выровнялся. Дернувшись в поиске цели, подфюзеляжные пушки ударили по идущим в тумане солдатам. Штурмовики головешками попадали на землю.

Кассиану захотелось рассмеяться. Завопить!

Зависнув в воздухе, корабль заскрипел приводами трапа, листы металлической обшивки мелодично позвякивали на ветру. Раздался голос: «Скорей, скорей, скорей!» На фоне светового пятна вырисовывался силуэт — это Бодхи энергично махал руками.

Кассиан и Джин забежали по трапу. Пилот встретил их широкой улыбкой, но, завидев девушку — такую мрачную и решительную, — тут же изменился в лице. Почувствовав, что корабль начал подниматься, Андор резко развернулся, едва не выпав при этом из люка, и стал всматриваться в залитую дождем темноту.

Обнаружив искомое, капитан истошно заорал в сторожу кабины:

— Кей, стой, погоди!

Вниз по каменистому склону спускался Чиррут с украшенным орнаментами световым арбалетом в одной руке и посохом, которым он постукивал по земле перед собой, в другой. Следом шел Бейз, на ходу поводя оружием из стороны в сторону на случай погони. Вскоре оба пробежали по трапу и оказались в трюме грузовика.

Кассиан взглянул на оружие Чиррута совершенно по-новому.

— Ты сбил СИД-истребитель этой штукой?

— Не потакай ему, — тяжело пыхтя, проворчал Бейз. — Скажи спасибо, что он в тебя не попал.

Бодхи дернул переключатель, и люк начал закрываться. Побежав к лесенке в кабину пилота, он крикнул:

— К2, все на борту! Отчаливаем!

Принято, — послышался приглушенный ответ дроида. — Стартую.

Когда, обогнув скалистый отрог, челнок вырвался из каньона и стал стремительно набирать высоту, отсек затрясло. Затем послышалась череда отдаленных раскатистых взрывов — то быстрых и коротких, то протяжных.

«Это в лаборатории», — подумал Кассиан.

Пожар добрался до кайбер-кристаллов или какого-то другого взрывоопасного вещества. Что ж, это хотя бы уменьшало вероятность погони.

По мере того как затихали звуки грозы и разрушений, челнок выровнял ход и покинул атмосферу. Кассиан, переводя дыхание, схватился за грузовые крепежные ремни и почувствовал, как азарт бегства сменяется усталостью. Глянув на Бейза с Чиррутом, он заметил уныние на их лицах.

«Они ожидали Галена Эрсо».

Бодхи-то уж точно.

А сил посмотреть в глаза Джин повстанец в себе не нашел.

Очнувшись, Кренник почувствовал привкус пыли и копоти, тут же закашлялся и выплюнул комок черной слизи.

Директор был пристегнут к креслу на борту собственного челнока. Сбоку на корточках присел его адъютант Птерро. Отмахнувшись от вопроса о самочувствии, Кренник попытался собраться с мыслями. Торпедный удар он помнил. Получается, Орсон отключился, уже добравшись до корабля.

— Мятежники, — процедил директор. — Это было покушение?

— Так точно, — ответил Птерро. — Насколько нам известно, лазутчики на территории и эскадрилья Х-истребителей.

Что-то в этой схеме не сходилось — Креннику чудилось в ней отсутствие какого-то элемента, как пустота на месте вырванного зуба. В чехарде мыслей промелькнули взъерошенные темные волосы и в плече заныл застарелый прострел. Впрочем, эту проблему можно отложить на потом. Кренник продолжил копаться в мешанине воспоминаний.

— Что с Галеном Эрсо? — спросил он.

— Он не выжил, сэр.

Директор стиснул челюсти. На мгновение запах гари стал невыносим, до тошноты и головокружения перегружая мозг.

«Тебе все равно не победить».

Но ему удалось. Или почти удалось. Гален решился на предательство, хотя, конечно, Креннику пришлось стать катализатором этого процесса. Как и на Ла'му, ученый подстроил все так, что один из них опять выступает в роли героя, а другой — злодея, чтобы Гален мог упиваться своим праведным негодованием, пока Кренник опять начинает работу с нуля.

Вот только Галену уже не суждено сыграть новую роль.

Пилоты Х-истребителей невольно помогли Креннику отомстить ему раз и навсегда. За Галеном нужен был глаз да глаз, однако его умения еще могли бы пригодиться. Теперь же директор будет вспоминать Эрсо не как блистательного ученого, а как упущенную возможность, как безвольное орудие в руках Уилхаффа Таркина.

К горлу снова подкатил комок пыли и желчи, и Орсон прокашлялся. Он отказался от помощи Птерро и вместо того провел затянутой в перчатку рукой по лицу, приходя в себя.

«Может быть, оно и к лучшему, что Гален умер», — подумал директор.

У любого предательства есть границы, и некоторые проступки не прощаются.

— Сэр?

Адъютант, дергая уголком рта, навис над сидящим в кресле начальником.

— Ну не тяни уже, — рявкнул Кренник. Денек выдался напряженный, а обморок и так отнял слишком много драгоценного времени.

— Пока вы были недоступны, мы получили новый приказ, — сказал Птерро и снова замялся. — Вас вызывают на Мустафар. С вами желает говорить повелитель Вейдер.

«Дарт Вейдер?»

Правая рука и исполнитель воли Императора, союзник Уилхаффа Таркина. Аудиенция у Вейдера не сулила ничего хорошего, но в то же время могла обернуться крайне благоприятной для Кренника возможностью.

Задайте курс, — пожал плечами директор. — Не стоит заставлять повелителя ждать.

Он оглядел себя и одернул мундир, поправляя его. Взгляд скользнул по черным полосам от дыма и окалины, по пятнышку чьей-то — возможно, его собственной крови. Неизвестно, будет ли у него время привести себя в порядок до прибытия на место.

С другой стороны, вдруг повелителю Вейдеру придется по душе подчиненный, побывавший в бою?