ГЛАВА 21

Кассиан был мертв, и Джин понятия не имела, сколько бойцов погибло еще. Человек в белом, появлявшийся в самые черные мгновения ее жизни, пришел снова. Вокруг царила тьма, в которой, словно красные глаза, горели тысячи огоньков картриджей. При каждом рывке руки кошмарно дрожали, будто готовые выскочить из суставов.

Но над головой брезжил свет.

«Наверх!»

Пропитавшиеся потом перчатки оледенели под действием системы охлаждения хранилища. Снова и снова упираясь носками сапог в узкие держатели, Джин чувствовала, как от напряжения немеют пальцы. Картридж, пристегнутый к поясу, своей тяжестью тянул ее вниз, в самые недра Скарифа.

Теперь пульсирующий проем в крыше был отчетливо виден. Расположенные друг над другом клапаны последовательно открывались и закрывались, откачивая из башни нагретый воздух. Восходящие потоки словно подталкивали девушку.

«Наверх!»

Джин заметила проблеск голубого неба. Она уже взобралась на верхушку стеллажа и могла просунуть руку сквозь первый клапан. Представила, как дверь превращает конечность в кровавое месиво. И целую секунду никак не решалась на новый бросок. Но миг отчаяния прошел, и Джин стала считать: «раз, два, три», подстраиваясь под ритм работы клапанов.

Леана Халлик, Танит и Кестрел — прежние образы из прежних жизней — совершали и более смелые, более дерзкие поступки. Значит, могла и Джин Эрсо.

Она пролезла через клапан, запрыгнула к следующему и, подобравшись к проему, стала ждать. Зависла между двумя отверстиями, считая секунды, а мышцы требовали или движения вперед, или полной остановки — чего угодно, только не этих мучительных рывков. «Раз, два, три, пошла! Стой, два, три…» Девушка не сразу обратила внимание, что воздух уже не морозный, а теплый, что на губах и в горле появилась влага. «Раз, два, три, пошла!» И вдруг лезть дальше стало некуда — последний рывок вперед, и Джин растянулась на металлической поверхности, которая раскалилась под лучами солнца и жгла кожу.

Она выбралась из архива. Тьма осталась позади.

Радоваться уже не было сил. Джин с усилием поднялась на ноги, нащупала бластер, осматриваясь в поисках штурмовиков, убийц в черном или человека в белом. Но она была на крыше — широкой платформе в тени исполинской тарелки — совершенно одна. У девушки задрожали колени. Она посмотрела на голубое небо, подернутое ярко-белыми облаками и сливающееся с морем на горизонте.

Эту безмятежную картину разрывал вой истребителей, чьи пушки прочерчивали небо огненно-красными и ядовито-зелеными полосами: повстанец преследовал имперца, имперец — повстанца. Откуда-то снизу несло гарью.

И все же Джин была на башне одна.

«Времени мало», — напомнила она себе и усилием воли стряхнула оцепенение.

Девушка увидела панель управления, встроенную в перила напротив турболифта, и побрела к ней, стараясь придать сил полумертвым ногам. Конфигурация панели была незнакомой: она напоминала терминал связи, но без аудиоввода, зато с десятком переключателей непонятного назначения. Но Джин все же нашла разъем для картриджа. Почти не веря своим глазам, она провела по нему пальцами и лишь затем вставила кассету со «Звездочкой».

На экране высветились возможные действия и масса текста с техническим лексиконом. Властный электронный голос строго произнес: «Необходимо сбросить настройки».

Джин выругалась и стукнула кулаком по панели. Хотелось пнуть K-2SO, пославшего ее сюда, лупить проклятого дроида, пока тот не развалится. Девушка представила себе эту картину, и ей тут же стало неловко. Превозмогая боль в спине, Джин склонилась над экраном.

Она даже не знала, что искать. Сконфигурировал ли K-2SO антенну для связи с флотом? Или это сделал Бод- хи, если смог установить соединение? Может, щит уже пробили и настройки антенны сбросились автоматически? Невозможно сказать, а на панели не было никаких подсказок. Но мерцающее изображение указывало на другой пульт управления, расположенный в конце мостика, отходившего вбок от платформы.

«Ладно. Сбросим эти ваши настройки».

Она не станет женщиной, которая погубила Альянс, потому что не сумела разобраться с дурацкой панелью связи.

Крепко сжимая в руке бластер, Джин направилась к мостику. На дальнем конце виднелся цилиндрический блок управления. Едва она ступила на дорожку, как та покачнулась от ветра, а от слишком низких перил не было никакого толку. Джин подбежала к пульту, нашла ручку, неловко повертела ею в обе стороны, пока голос не произнес: «Антенна устанавливается в исходное положение».

Послышался вой сервомоторов, и гигантская тарелка пришла в движение. Выпрямилась, повернувшись точно вверх. «Антенна установлена в исходное положение, — сообщил голос, — и готова к работе».

«Пожалуйста, пусть это будет правдой».

Джин двинулась обратно. На фоне шума ветра донесся вой СИД-истребителя, но поначалу она не придала этому значения. Затем в поле зрения появилась и сама машина, которая пикировала к платформе, нацелив громадный «глаз» своей кабины прямо на Джин. Девушка застыла, не зная, бежать или распластаться на мостике в надежде спрятаться.

Она побежала, и пушки истребителя плюнули огнем.

От яркого изумрудного света перед глазами заплясали пятна. Мостик закачался, будто флаг на ветру, и отвалился. Уши Джин заполнил скрежет рвущегося металла, в ноги и руки вонзились раскаленные осколки. Лицо, казалось, охватило пламя. В отчаянии она замолотила руками, почувствовала, как пальцы ухватились за что-то — за обломок поручня или искореженной панели, висящей над бездной, — и беззвучно закричала, когда мышцы в плечах чуть не порвались от перенапряжения.

Развороченный мостик болтался на ветру, постепенно замирая. Джин цеплялась изо всех сил, пытаясь подтянуться выше. Зрение начало возвращаться. Сквозь дым и копоть она разглядела почерневший край платформы — до него было буквально рукой подать.

«Наверх!»

На этот раз не было ручек картриджей. Не было удобных опор для ног. Раскаленный огнем и солнцем металл опалял кожу. Джин продвигалась вверх по сантиметру, по миллиметру зараз, а ветер пытался разжать ее пальцы. Когда наконец она подползла к краю платформы, над головой прошла тень. Подняв голову, девушка увидела в синем небе какое-то неясное пятно и заморгала, чтобы избавиться от него.

В глазах защипало от слез, смешанных с пеплом, но пятно проступило еще четче. Над планетой висела идеальная сфера серого цвета, чья расчерченная линиями поверхность походила на электрическую плату.

Джин не довелось увидеть ее на Джеде своими глазами. В том состоянии она и не смогла бы ее увидеть. Но все равно узнала ее, поняла все подсознательно и нисколько не удивилась.

К Скарифу прибыла «Звезда Смерти».


Палуба приятно дрогнула, когда боевая станция вышла в обычное пространство. На тактических мониторах мелькало множество имперских и повстанческих кораблей, ведущих бои в разных частях системы, и после секундного размышления Уилхафф Таркин решил, что общая картина ему ясна.

Битва над Скарифом складывалась не в пользу Империи. Ничего, скоро все изменится.

Дежурные офицеры докладывали о состоянии агрегатов во вверенных им секциях «Звезды Смерти». Прыжок через гиперпространство прошел гладко, и станция была готова к войне. Артиллеристы и пилоты истребителей заняли свои места, а корабли поддержки уже на подходе.

— Приступить к уничтожению их флота, сэр?

В голосе генерала Ромоди сквозила гордость. Таркин глянул на старого служаку и покачал головой. Было бы забавно и даже познавательно испытать мощь станции на повстанческой армаде, но сейчас не время играть с врагом. Директор Кренник, генерал Рамда, адмирал Горин — все вместе они не сумели решить проблему, из-за чего мятежники получили шанс завладеть чертежами, хранящимися в «Цитадели».

Согласно последним донесениям, враг проник даже в инженерный архив. Это стало проявлением столь вопиющей некомпетентности, что Таркину было почти что любопытно выслушать объяснения Кренника.

Почти что.

Нет. Лучше начать все с чистого листа — устранить угрозу со стороны мятежников, какой бы незначительной она ни была, и заодно избавиться от балласта в рядах имперской армии.

— Флотом займется повелитель Вейдер, — сказал Таркин. — Чертежи ни в коем случае не должны покинуть Скариф.

Ромоди понял.

— Так точно, сэр, — ответил он и начал отдавать приказы.

Таркин вновь устремил взгляд на Скариф — покрытый океаном шар, с богатыми редкими металлами островами. Планета была ценной строительной площадкой и исследовательским инкубатором вдали от настырных глаз Сената. Но горевать по ней Таркин не собирался. За все эти годы слишком много офицеров рассматривали Скариф как место неофициального отпуска — тропический рай, где можно жить в неге, пренебрегая служебными обязанностями. Утрата «Цитадели» и планетарного щита будет досадным обстоятельством — но не более того.

— Разовый запуск реактора, — указал Таркин. — Стрелять по готовности.


Орсон Кренник снова и снова проворачивал бластер в левой руке, проводя по кромке рукояти пальцами затянутой в перчатку ладони. Он редко доставал свое оружие — изготовленный на заказ DT-29, который все эти годы поддерживал в безукоризненном состоянии, — но данную модель он выбрал ради ударной мощи, вкладываемой в один выстрел. Это был инструмент для убийства, рассчитанный на то, чтобы прикончить врага на близкой дистанции.

Обстоятельства боя в архиве свели на нет его эффективность. Даже штурмовикам смерти не удалось застрелить женщину. Ее сообщник Кренника не интересовал — он не был знаком директору, и в любом случае его уже убили. Но вот женщина…

То, как она посмотрела на него.

С высоты стеллажа, уцепившись среди картриджей, она посмотрела на Кренника своими огромными глазами, полными ненависти и издевки. Это была та самая девчонка, которую он видел на Иду. Та самая, которая получила послание Галена Эрсо на Джеде и сумела выбраться из гибнущего Священного города. Директор в этом не сомневался. Она тоже узнала его, и теперь Орсон с мучительной ясностью понимал, что видел ее задолго до встречи в исследовательском центре.

Где и когда, он сказать не мог. Но был готов поклясться, что видел.

Кем бы ни была эта незнакомка, Гален выбрал ее, чтобы даже из могилы отомстить ему, превратил в свое орудие. Креннику хотелось заорать на ученого: его возмутили несправедливые препятствия, которые чинил ему мертвец. «Ты при жизни был лицемером и трусом. И этого уже ничем не изменишь!»

Но для изгнания духа Галена одних слов недостаточно. Поэтому Кренник на служебном турболифте поехал на крышу башни, чтобы там положить конец посмертному саботажу Эрсо.

Ближе к вершине кабина резко вздрогнула, и свет погас. Чуть не выронив бластер, Орсон уперся в стенку для равновесия. Лифт остановился. Когда качка прекратилась, директор вскинул кулак, чтобы стукнуть по двери, но в последний момент одумался. Как знать, насколько шатко положение?

Кренник включил комлинк на панели управления и нажал несколько кнопок.

— Генерал! — рявкнул он. — Что там на крыше башни?

Несколько голосов приглушенно о чем-то посовещались, и в конце концов один из адъютантов Рамды ответил:

— Незначительные повреждения вследствие воздушного боя. Вам нужна помощь?..

— Я уже отдал приказ своей охране, — прорычал Кренник. Он пожалел, что отправил столько солдат на передовую, но сделанного не воротишь. И к тому же он решил не дожидаться их у здания архива. — Немедленно восстановите питание лифта.

Даже если женщина сумела добыть чертежи ЗС-1, она не сможет передать их на орбиту. Она вообще ничего не сможет сделать. И все же эта мысль почему-то слабо утешала Кренника.

— Сию минуту, сэр. Мы также получили донесение от адмирала Горина…

Кренник зарычал и собрался было оборвать связь, но тут раздался голос Рамды:

— Есть визуальное подтверждение! «Звезда Смерти» вышла на орбиту… флот мятежников обречен!

Кренника будто кипятком ошпарило. «Звездой Смерти», его «Звездой Смерти» командует кто-то другой? Но если она явилась, чтобы помочь разбить мятежников, то Рамда прав: Альянсу нечего противопоставить этой боевой станции.

Ключевое слово: если. Креннику пришла на ум альтернатива, думать о которой совсем не хотелось. Когда свет зажегся снова, он выключил связь и нажал на кнопку пуска. Лифт загудел, двинулся вверх и столь же быстро остановился.

Директор покрепче стиснул свой бластер и расправил плечи. Прибытие «Звезды Смерти» — еще одна причина, чтобы поскорее положить конец вмешательству Галена.

Он ступил на платформу, чтобы прикончить последнего выжившего Джеды и заставить умолкнуть глумливый голос Лиры, необъяснимым образом продолжавший звучать в его голове:

«Тебе все равно не победить».

Вцепившись в искореженный мостик, Джин смотрела на разрушитель планет, маячивший в ярко-синем небе.

Кассиан мертв. K-2SO погиб. Бодхи, Чиррут и Бейз, возможно, и уцелели, но трудно представить, как кто-то мог выжить в том хаосе, который она видела с высоты. Ком- линк молчал уже долгое время. Джин подозревала, что она одна из последних явинцев, если не самая последняя.

Впрочем, она добилась большего, чем другие: Империя была вынуждена пригнать целую боевую станцию, чтобы расправиться с ней.

Задыхаясь и всхлипывая, Джин преодолела последние сантиметры мостика. Обхватила ногами металлический край, выбросила вверх руку в перчатке и стала шарить ободранными, наполовину онемевшими пальцами, пока не нащупала выступ, за который и ухватилась. То же самое она проделала другой рукой, затем заставила измученные мышцы сделать последнее усилие, с трудом перелезла через край и опустилась на колени, дрожа от напряжения.

Когда она вновь посмотрела в небо, «Звезда Смерти» по-прежнему висела над головой.

«Убей меня, сволочь, — подумала Джин, — я все равно ничего не могу тебе сделать».

Быть может, вылазка на Скариф была обречена с самого начала. Быть может, Джин даже знала об этом, но с появлением «Звезды Смерти» лгать себе стало бессмысленно.

Джин боялась сбиться с пути. Боялась, что страх за товарищей будет ее отвлекать. Что, потеряв этих самых товарищей, у нее в который раз не останется ничего, кроме отчаянного желания выжить, и она будет готова бросить все, лишь бы спастись самой. Теперь о спасении не могло быть и речи, и отвлекать врага на себя было некому. Те страхи оказались до смешного наивными. Измученная болью и головокружением, девушка жадными глотками втягивала в себя воздух, ожидая неизбежного.

Когда Джин почувствовала себя в состоянии двигаться снова, выяснилось, что «Звезда Смерти» все еще не убила ее.

Тогда она поняла, что ничего не изменилось. Ничегошеньки.

То, что привело ее на Скариф — не отец, не товарищи, не какой-то душевный порыв из глубин ее мысленной пещеры, а чудовище, готовое убивать, убивать и убивать, пока в Галактике не останется ни единой девчушки, ни единой матери и паломника, — предстало во плоти и глядело прямо на нее, реальное, как никогда.

Задача не изменилась. Просто времени стало чуть меньше.

Джин оперлась на одну ногу и поднялась в полный рост. Там, где выстрелы СИДа угодили в платформу, продолжало полыхать пламя, и между девушкой и панелью управления плыли густые тучи пепла. Она сделала нетвердый шажок вперед и застыла как вкопанная, когда из дыма появился знакомый силуэт.

Человек в плаще. Человек в белом.

«Только не сейчас. Не сейчас!»

«Звезда Смерти», при всей своей гибельной мощи, была угрозой понятной — машиной для уничтожения планет, которую построил отец. Человек в белом был кошмаром, иррациональным ужасом, который преследовал ее всю жизнь.

Джин потянулась за бластером, но она выронила его, падая с мостика. Разбитый вдребезги ствол валялся где-то у основания башни.

Человек в белом был один. В руке, затянутой в черную перчатку, он держал собственный бластер, целясь точно в грудь Джин. Глаза цвета пепла, который кружился вокруг них, глядели со странной смесью злобы и недоумения. Джин разжала губы, но не смогла произнести ни слова. Ей едва удалось унять дрожь, вызванную не то страхом, не то яростью — а может, всем вместе.

— Да кто ты такая? — выкрикнул человек в белом.

Тот самый, что сломал жизнь ее отцу, убил мать, застрелил Кассиана. Что отнял у нее дом и толкнул в объятия Со Герреры. Что вырезал ее ножом из необработанного куска плоти. Хотелось завизжать: «И ты еще спрашиваешь?»

Но когда значение его слов дошло до Джин, ее бросило в жар и она снова посмотрела в безумные глаза пришельца. Тот тяжело дышал, и явно не только из-за дыма.

— Кто ты такая? — повторил человек в белом. Рука его задрожала. Дуло теперь смотрело в шею Джин.

Он боялся.

Этот человек не был Империей — не был каждым мгновением угнетения, унижения и пыток, которые она пережила. Он был просто имперцем — мелочным, мстительным, перепуганным человечком, позабывшим о собственных злодеяниях.

И похоже, он действительно ее не узнал.

Так пусть вспомнит.

— Ты знаешь, кто я, — сказала девушка, и, хотя она дрожала от слабости, голос ее был тверд. — Я Джин Эрсо. Дочь Галена и Лиры.

Она не помнила, чтобы когда-нибудь произносила это вслух, тем более с такой гордостью.

Человек в белом вытаращил глаза.

— Ребенок, — пробормотал он наконец.

— Ребенок, — повторила Джин. Хотелось пожать плечами, но мышцы слишком болели.

Человек вытянул руку с бластером. Джин понимала, что не сможет опередить его, не успеет броситься вперед и выбить оружие. И рядом не было никого, кто смог бы задержать его, отвлечь внимание. При мысли о том, что этот человек — пускай уже и не такой страшный — погубит все ее надежды, Джин одновременно обуяли паника и возмущение, но девушка заставила себя успокоиться. Если она обуздает свой страх, то сможет управлять и страхом своего врага.

— Ты проиграл, — заявила Джин.

Если удастся его заболтать, возможно, представится какой-то шанс. А даже если он ее убьет — если она не успеет вцепиться ему в лицо, или врезать в живот, или приставить бластер к его голове; даже если он помешает ей и «Звезда Смерти» выйдет на просторы Галактики, — все равно она постарается, чтобы он не забыл ее до конца своей поганой жизни.

— Да неужто? — спросил человек в белом вкрадчивым голосом, в котором сквозила злоба. Оружия он не опустил, но и не выстрелил.

— Мой отец тебе отомстил, — продолжала девушка, подавив пренебрежительную усмешку. Голос ее зазвучал вызывающе и гордо. — Он заложил в «Звезде Смерти» уязвимость. Спрятал фитиль в вашей машине, а я сообщила всей Галактике, как его запалить.

Человек в белом нахмурился. Метнул взгляд в направлении гигантской антенны.

«Вот твой шанс. Давай! Ну же!»

Но ноги отказывались повиноваться. Если она сейчас прыгнет, то лишь растянется на платформе, и все будет кончено.

— Но щит на месте, — прорычал человек в белом. Он прятал свой испуг, свой страх перед ней, изображая покровительственное презрение и издевку. — До базы бунтовщиков твой сигнал не дойдет.

Возможно, он был прав. Но знать наверняка не мог.

— Твой щит…

Имперец оборвал ее, захваченный собственной речью:

— Я не потерял ничего, кроме времени. А вот ты умрешь. Вместе со своим Восстанием.

Он снова прицелился. Джин приготовилась к отчаянному прыжку — она не собиралась умирать стоя столбом. Если он попадет ей в бок, возможно, она все же сумеет остановить его, а потом доползти до панели связи и на последнем издыхании…

Она планировала, мысленно представляла себе эту картину. Но когда грянул выстрел, оказалась не готова.

До ее ушей донеслось эхо электрического разряда, пронзившего воздух.

Джин увидела, как человек в белом рухнул на колени, а затем упал навзничь. На его лице застыло недоуменное выражение. В кремовой ткани чернела прожженная выстрелом дыра.

И на этом кошмар закончился.

Позади имперца в белом из дыма вышел, прихрамывая, окровавленный Кассиан Андор. Выглядел он как человек, который пролетел вниз десяток этажей, а потом вскарабкался обратно наверх. Сейчас он был прекрасен, как никогда, но у Джин не было времени, даже чтобы окликнуть его.

Вместо этого она побежала. Побежала каким-то чудом, представляя в уме каждое движение и не сомневаясь, что споткнется и упадет. Но не сомневалась она и в том, что поднимется и побежит дальше. Девушка попыталась набрать в легкие воздуха, но в рот и ноздри забился витающий в воздухе горячий пепел. Вдалеке послышался какой-то гул, когда внизу, где кипел бой, что-то рвануло, но Джин не останавливалась. Вскоре ее руки легли на панель управления и принялись шарить в поисках неведомо чего. Девушка непонимающе воззрилась на экран. Заставила себя остановиться, сосредоточиться.

И потянула рычаг, обозначенный как «Передача».

Экран замигал. Из-за дыма Джин не могла прочесть, что там написано, но голос произнес: «Передача сигнала».

Дыхание вырывалось из груди Джин рывками, похожими на рыдания: она беззвучно всхлипывала от облегчения и восторга. Пришлось ухватиться за панель, чтобы не упасть — голова кружилась даже сильнее, чем во время подъема. Хотелось заорать, но не было сил. Хотелось хохотать, смеяться над небом, над флотом и «Звездой Смерти», но сил не осталось и на это. Поэтому Джин просто повернулась к Кассиану, который все еще ждал в дыму.

Не сказав ни слова, она побрела к нему, улыбаясь как ребенок.

Загрузка...