Звёздный Лис

Глава двадцать седьмая. Хайне

Казарма внутри была совершенно пустая: из четырёх кроватей только одна была перестелена по-другому, а три других оставались совершенно нетронутыми. Внутри было достаточно мрачно — небольшие окна были завешены какими-то тряпками, которые едва ли пропускали свет. Деревянные доски под ногами противно скрипели, заставляя время от времени нервно вздрагивать. Да уж, это был не курорт. Хотя, Лирен всё равно был рад — последнее время он спал только под открытым небом на жёсткой земле, прикрываясь лишь тонкой шкурой, добытой ещё в самой первой своей охоте с Матцукелахом.

Шагнув вперёд, Лирен моментально замер. Сверху донёсся лёгкий скрип, и в следующий же момент у самого горла юноши замер вражеский клинок. Принц отчётливо почувствовал его холод на своей коже и нервно сглотнул, пытаясь понять, кто же на него напал. Матцукелах мгновенно запрокинул голову, и это позволило Лирену взглянуть на противника его глазами.

Хотя, это мало что дало: незнакомец был явно осторожен, потому что лицо его скрывала тёмная маска. На мгновение Лирену показалось, что он увидел Эслинн. Но это была не она. Когда Матцукелах угрожающе зарычал, нападающий убрал клинок от шеи принца и, подтянувшись к перекладине, за которую он держался ногами, спрыгнул на пол.

— Когда заходишь в помещение, всегда смотри по сторонам и прислушивайся, — хмыкнул незнакомый юноша. — На моём месте сейчас мог бы быть кто-нибудь из Легиона. По твоему виду не скажешь, что ты жаждешь найти приключений на свою… ты понял.

Когда незнакомец стянул маску, у Лирена появилось лёгкое чувство дежавю. Перед ним был смуглокожий юноша с медового цвета глазами и тёмными волосами по плечи. Прямой нос, широкие скулы и острый подбородок выделялись на фоне других утончённых деталей лица. В юноше сразу читалось благородство, и Лирену не нужно было долго гадать, чтобы узнать, кто перед ним — это был явно потомок какого-то благородного и высокопоставленного лица.

Одет юноша был в лёгкие светлые одежды с красивым орнаментом, напоминавшим руны. Рубашка его была с длинными рукавами, в которых руки буквально утопали. Из-за этого нельзя было понять, какого телосложения был юноша — ткань скрывала всё это словно по волшебству.

Пристально посмотрев на Лирена, юноша неожиданно улыбнулся и совершенно невозмутимо протянул ему свою руку в знак приветствия:

— Значит ты Араам? Я представлял тебя более… взрослым, сильным, могущественным, непобедимым…

— Я понял, — резко прервал его принц и недовольно забормотал: — Уж каким уродился, извиняйте. Ты кто такой? Откуда взялся?

«Он на всех входящих так бросается?» — проворчал Матцукелах, пристально принюхиваясь к свальборгу. Темноволосый юноша, усмехнувшись, превратил свой Меч обратно в пистолет и убрал его на пояс. Только после этого гордо выпрямился и, вскинув подбородок, отчеканил:

— Я родился и вырос в деревне Пеплогривых под командованием самого Гилберта Вайса! По исполнению шестнадцати лет был переведён в личный полк Верховного Главнокомандующего и в течение двух лет обучаюсь под командованием Анастасии. На данный момент являюсь офицером третьего отряда мечников, но после Великих Игр рассчитываю получить звание лейтенанта и лично помогать леди Анастасии в бою. Ах, забыл представиться! Хайне Саэрфолл.

Лирен прекрасно понимал, что это крайне невежливо, но он смотрел на юношу так, словно видел перед собой настоящее привидение. Сперва принцу показалось, что он ослышался. Может, Хайне сказал не «Саэрфолл», а что-то вроде «Сеефолл» или «Эирфолл»? Эльвин говорила, что подобные фамилии были очень распространены на Свальбарде. Прокашлявшись, Лирен с трудом выдавил из себя:

— Лирен Саэрфолл. Приятно познакомиться.

Судя по изменившемуся лицу Хайне, фамилии всё-таки совпадали. Нет, Лирен был не против найти здесь, на Свальбарде, своих родственников по материнской линии, но он не рассчитывал, что это случится так быстро и внезапно. Кроме того, имя «Хайне» навевали у него странные воспоминания о словах Эслинн…

— Стоп. Хочешь сказать, ты — Саэрфолл? — нахмурился Хайне. — То есть, каким-то боком относиться к нашей семье? Что за фантасмагория!

«Мне нравится, как он выражается!» — хмыкнул Матцукелах, сворачиваясь в дальнем конце казармы. Лирен только приглушённо фыркнул и, снова посмотрев на Хайне, пробормотал:

— Я сын Эльвин Саэрфолл. Слышал о такой?

Лицо темноволосого юноши снова изменилось. Посмотрев на Лирена с удивлением, он восторженно захлопал глазами и протянул:

— Эльвин? Ба! Да это ж моя двоюродная тётка. Иными словами, ты — мой троюродный брат? Очуметь можно…

— Согласен, — выдавил Лирен и осторожно сел на ближайшую кровать. Нет, к такому он не был готов. Он ожидал всё, что угодно — нападок со стороны местных жителей, даже заключение под стражу (ведь он был сыном Асквуда). Но встретить в первый же день одного из своих родственников — это было для него совершенно неожиданно.

Отпрянув на несколько шагов назад, Хайне с интересом уставился на Матцукелаха и присел рядом с ним на корточки. Погладить зверя юноша так и не решился, да и невежливо это как-то было — трогать зверя без разрешения Араама. Матцукелаху было совершенно всё равно, что рядом с ним делал какой-то свальборг. Даже если он был троюродным братом Лирена. Не родным же. Хотя, родного-то он точно к себе на такое расстояние не подпустил бы, особенно если учесть, кто приходился Лирену почти родным братом.

Восхищённо осмотрев Матцукелаха, Хайне резко поднялся на ноги и закричал на всю казарму:

— Обалдеть! Мой троюродный брат — Араам! А сестрёнка Эслинн всё твердила, что в нашей семье такого никогда не случится. Ну, мы и так типа благородные, а Звери редко выбирают таких, как мы.

Снова дежавю. На этот раз Лирен совершенно спокойно отреагировал на заявление Хайне. Он ещё после его представления начал догадываться, что Эслинн не просто так появилась в местах возле Чёрного Пика. Она определённо точно знала, что Лирен ей родственник по крови и хотела просто из любопытства посмотреть на него хотя бы одним глазком.

«Меня пугает эта планета, — пожаловался Лирен. — У меня складывается ощущение, что скоро я узнаю, что вообще все жители Свальбарда мои родственники. Прилетел сюда — узнал от матери, что она здешняя, и что у меня есть двоюродный дядя. Через месяц узнал, что Никсорда мой единокровный брат, а теперь ещё и эти двое свалились мне на голову. Ты случаем, пока в голове Анастасии копался, не узнал ещё о каких-нибудь Саэрфоллах?»

«Нет, — поспешил успокоить его Матцукелах. — Корсиа самый старший представитель вашего рода, а Эслинн и Хайне самые младшие. Только трое. Чему ты вообще удивляешься, Лирен? Тебе ещё повезло, что ты первый у своего отца родился. Потому что влиятельные особы обычно настаивают на рождении именно наследника. А то было бы у тебя ещё куча сестёр… Я смотрю, Асквуду везёт на наследников. Две любви — два сына. Лепота!»

Лирен недовольно заворчал и, наконец, обратил внимание на Хайне, который явно ожидал от своего троюродного братца какой-нибудь реакции. Принц вяло похлопал в ладоши и пробормотал:

— В каждом правиле есть исключения. Я вообще понятия не имел, что во мне течёт кровь свальборгов, пока на эту планету прилетел. Моя мать предпочла рассказать мне это только уже после своей смерти.

Хайне сочувствующе посмотрел на Лирена и, присев на соседнюю кровать, уставился на свои руки.

— Я свою маму не помню. Говорят, она умерла, когда нам с Эслинн ещё и года не было. Нас воспитывала нянька. Отец часто говорил: «Как жаль, что моя двоюродная сестра улетела с этим чёртовым человеком. Она бы подняла на ноги моих милых ребятишек». Хотя, признаюсь честно, детство без матери научило меня рассчитывать только на собственные силы. Мне никто не запрещал драться с местными мальчишками… Правда, главарём нашей банды была Эслинн. Настоящая валькирия! Ты бы видел, как она сражается! Запросто справляется с целой толпой! А я дуэлянт, только один на один могу. Хочешь, покажу?

О, Лирен долго ждал этого предложения. За последние несколько дней он ни разу не тренировался в сражении с кем-нибудь. Да, фехтование с самим собой укрепляло его тело, но он не чувствовал настоящего азарта сражения. А праздник Кац" Элун становился всё ближе и ближе. Пятница — такую дату установила Анастасия. И до этого дня оставалось всего трое суток.

— Это… — удивлённо пробормотал Хайне, увидев Меч Лирена, — Калестис? Разве он…

— Гранд предал Восстание, и Анастасия забрала Меч с его трупа, — с презрением бросил Лирен. — Мы едва выбрались тогда из Басдарта. Неприятная была ночка.

Хайне лишь коротко кивнул и молча показал Лирену свой Меч. Он сильно отличался от Калестиса или Нелесайс. Принц достаточно хорошо разбирался в средневековом оружии — мать часто читала ему сказки (и теперь было понятно, зачем). Так что Лирен без особого труда узнал в руках Хайне настоящий фламберг. Это был длинный двуручный меч с клинком, имеющим ряд последовательных изгибов, из-за чего лезвие было волнистым. Правда, конец клинка оставался прямым, как у обычного меча.

— И как зовут столь гордое и красивое оружие? — улыбнулся Лирен.

Хайне, сжав в руках рукоять, важно произнёс:

— Это Сейрир, «пепельный ящер». Говорят, похожий меч был оружием самого главы Конклава! Хотел бы я собственными глазами его увидеть… Но Конклав давно уничтожен. Хотя, чего это я? Передо мной живой Араам! Для меня честь сразиться с тобой.

Лирен поклонился в ответ. Он знал, что это — часть традиций. Анастасия учила его, как следовало правильно начинать и заканчивать сражаться. Всё на Свальбарде строилось, опираясь исключительно на уважении. Быть может, именно это было причиной тому, что среди свальборгов почти не возникало конфликтов и разногласий.

Кивнув Лирену головой, Хайне сжал клинок в руках и резко атаковал. Отбить его Сейрира оказалось намного труднее, чем Нелесайс, и Меч едва не вылетел из рук принца. Стиснув рукоять, юноша издал громкий рык и оттолкнул от себя противника. На мгновение Лирену показалось, что в его груди что-то вдруг дёрнулось. И появилась странная тяжесть, из-за которой несколько секунд было трудно дышать. Но дыхание снова восстановилось, и принц тут же нанёс новый удар, заставив Хайне отступить на шаг.

Лирен впервые понял, что значит настоящая дуэль. Это был не тренировочный бой, в котором Анастасия всего лишь показывала своему горе-ученицу основы ведения сражения на Мечах. Если у Лирена двигались только руки, то Хайне в бою использовал всё своё тело. Увернувшись от последующего выпада, свальборг странно пригнулся и отвёл Меч в сторону. Из такого положения было весьма трудно нанести стоящий удар — Лирен мысленно представлял себе траекторию движения вражеского клинка. Не особо уделяя происходящему внимания, юноша отступил на шаг и выставил блок, собираясь заранее приготовиться к отражению атаки. Но Хайне неожиданно сделал шаг левой ногой в сторону и дёрнул весь корпус влево.

«Ложный выпад, Лирен!» — закричал Матцукелах, и только это позволило Лирену не пропустить внезапную атаку Хайне. Вражеский Меч прошёл в нескольких сантиметрах от плеча принца — тот просто не успел вскинуть Калестиса, чтобы ответить на выпад. Свальборг остался крайне недоволен своим поражением и, скрипнув зубами, отпрянул на шаг. Так они и замерли, сверля друг друга взглядами. Оба пытались предугадать, что сделает противник.

«А я могу заглянуть к нему в голову и предугадать, что он собирается делать?» — спросил Лирен, воспользовавшись небольшой заминкой. Матцукелах, пристально на него посмотрев, пробормотал:

«Можешь. Но сейчас это всего лишь дуэль, Лирен. Ты ничего не потеряешь, если проиграешь ему. А в реальном бою ты, конечно же, можешь коснуться мыслей противника, чтобы знать, куда и когда тот будет бить. В этом и состоит преимущество Араама. Но часто это очень опасно, потому никогда не знаешь, кто окажется твой противник. У некоторых МОД очень развита защита собственного сознания, и ты можешь оказаться в ловушке. Открывай свои мысли только в том случае, если уверен, что твой противник не обладает даром оша" гари. Если ты в этом не уверен, а я буду поблизости, я обязательно помогу тебе. Я могу видеть то, что не видно тебе».

«Ну да, у кого-то же четыре глаза!» — усмехнулся Лирен и едва не пропустил атаку — Хайне неожиданно пришёл в движение и сделал мощный выпад в правый бок принца. Юноша отступил на шаг и почувствовал, как холодное лезвие рассекает ткань на его рубашке и слегка задевает кожу.

Это становилось опасно.

Вскинув клинок, Лирен атаковал Хайне, но свальборг только отразил атаку и оскалился в усмешке. По телу принца пробежала дрожь, когда он узнал эту звериную ухмылку — разумеется, его противник собирался использовать в бою все свои уловки, включая перевоплощение.

В одно мгновение тело Хайне изменилось и покрылось густой бежевой шерстью. Он был похож на Эслинн не только в человеческом облике, но и даже в таком виде. Единственное, что их различало — строение тела. Хайне был более широкоплечим и мускулистым, чем его утончённая и лёгкая сестра. Свальборг был даже больше похож на медведя, нежели на волка. Настоящая машина для убийства.

Хайне сделал только один удар в таком облике, и Лирен понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Калестис едва не вылетел из его рук, и принц, испуганно отшатнувшись, сильнее стиснул рукоять. Он не мог просто так взять и опозориться перед своим противником! Лирен должен был доказать, что его выбрали Араамом не просто так. И что обучение у Анастасии не прошло даром.

Заскрипев зубами от напряжения, Лирен схватил Калестис в обе руки и, на мгновение отойдя от реального мира, погрузился в своё сознание. Нити оша" гари были повсюду, и принц чувствовал струившуюся вокруг жизнь. Воздух. В него нужно было всего лишь добавить необходимое вещество, и он мог превратиться в настоящее оружие. Издав громкий рык, Лирен мысленно представил, как воздух под его клинком воспламеняется и нанёс удар.

Хайне окатила волна мощного пламени, и свальборг, распахнув испуганные глаза, отступил на шаг. Языки огня коснулись его кожи, и Лирен тут же почувствовал лёгкий запах палёной шерсти. Удар, ещё удар — они кружили в центре казармы, держа друг друга на одном и том же расстоянии. Ни шагу ближе.

В какой-то момент Лирен почувствовал, что рука его устала бить. Да и использование других сил слишком утомляло его. Хайне тоже устал вечно отступать, а пламя неплохо потрепало его. В какой-то момент оба воина столкнулись в ближнем бою. Лирен занёс клинок — Хайне схватился за Сейрир сильнее. Клинки скрестились и, издав громкий скрежет, разлетелись в разные стороны. И Лирен, и Хайне остались без оружия.

Тяжело дыша, принц мимолётно посмотрел на Хайне и усмехнулся, заметив на себе его пристальный взгляд. Схватка была окончена, и оба противника вымотались. У Лирена едва оставались силы на то, чтобы твёрдо стоять на ногах. Хайне тоже не чувствовал себя свежим — колени его дрожали от усталости, а на шее и лбу выступил пот. Выпрямив сгорбленную спину, Хайне протянул Лирену руку и воскликнул:

— Это был прекрасный бой, Лирен Саэрфолл!

— Аналогично, — усмехнулся принц и, вдохнув полной грудью, плюхнулся на кровать. — Меня так последний раз Анастасия выматывала где-то месяц назад! Я тогда ещё еле-еле держал Калестис в руках.

Хайне приглушённо хмыкнул и, присев на свою кровать, снова принял человеческий облик. Лицо юноши при этом заметно изменилось — печально окинув взглядом свою слегка порвавшуюся одежду, он недовольно пробормотал:

— Везёт же Эслинн! Я уже и одежду широкую ношу, чтобы не рвалась при превращении, но всё равно на шее и на поясе всё вечно рвётся. Ну, если я буду ходить в штанах на два размера больше моего, то они с меня просто будут сваливаться, правда ведь?

Лирен, невольно улыбнувшись, кивнул головой. Всё-таки Хайне был достаточно забавным парнем. Никсорда тоже когда-то был таким: весёлым, смешным и совершенно беззаботным. Вспомнив об этом, Лирен снова помрачнел, и после этого улыбаться уже не мог. На душе стало как-то горько и противно.

Матцукелах неожиданно вздрогнул и, вскочив на лапы, тревожно посмотрел на видневшийся через открытую дверь горизонт. Бока зверя быстро поднимались и опускались — он дышал, словно не кот, а уставшая после бега собака. Попробовав языком воздух на вкус, Матцукелах отвернулся и снова вернулся на своё место. Хотя Лирен всё равно отчётливо различал его тревогу.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Хайне, пытаясь понять, почему вдруг оба его новых соседа помрачнели. Матцукелах ответил только Лирену, вероятно считая, что это касается только их двоих.

«Чёрный зверь… Я отчётливо ощутил, что на неё напали. Или она на кого-то напал — не суть».

«И почему ты так встревожен? Разве ты сам не нападал на случайно встречавшихся тебе людей?» — нахмурился Лирен, но Матцукелах громко рыкнул и воскликнул:

«Не в этом дело, Лирен! Я чувствую некую… симпатию, исходящую от неё. Она сражается, и ей это нравится. Мы хладнокровные убийцы, брат! Мы никогда не сражаемся для удовольствия».

«Хочешь сказать, что чёрный зверь спятил?» — фыркнул Лирен, сложив руки на груди.

«Я хочу сказать, что она может выбрать ещё одного Араама».

Лирена словно ледяной водой окатило. Нет, он не чувствовал ревности — наоборот, он был даже рад, что мог появиться кто-то, такой же, как он. Но его пугало то, что война между Легионом и Свальбардом начинала постепенно обостряться. Готовящееся нападение на Джангламаар было тому главным доказательством. Если Бастиону в руки попадётся новый Араам — свальборгам придётся туго.

«Не говори пока никому, — прошептал Матцукелах. — Я не уверен точно, а делать поспешных выводов не стоит. Пока мы точно не убедимся в том, что чёрный зверь кого-то повстречала, не говори об этом ни Хайне, ни Эслинн, ни даже Анастасии и Сильвану».

Лирен понимающе кивнул головой и, посмотрев на Хайне, выдавил улыбку.

— Не обращай внимания. Он просто давно не охотился, вот и хочет размяться. Не закрывай на ночь дверь, хорошо? — с улыбкой на лице попросил принц, и свальборг понимающе кивнул.

— Кста-ати! — протянул Лирен, вытаскивая из карманов куртки небольшую коробочку. — Ты… можешь научить себя свальху? А то я только по-человечески понимаю. Это немного затрудняет общение с местными жителями.

Хайне, восхищённо уставившись на коробочку в руках Лирена, воскликнул:

— Это… это Лангер-J521? Аппарат, позволяющий изучить другой язык буквально за один день?

Лирен, улыбнувшись, коротко кивнул головой и прилепил несколько проводов на присосках к своему лбу. Принц раньше не пользовался лангером, но друзья довольно подробно ему рассказывали, как он действовал. Возгордившийся Хайне, почувствовавший себя учителем, поджал под себя ноги и с важным видом принялся произносить слова, попутно переводя их на человеческий:

— «Делле» — это пол, а «Дакре» — потолок… А знаешь, как по нашему будет «кошка»? Гразе! Смешно, не правда ли? А, например, «машина»…

Урок их продолжался до самого наступления темноты. К ночи голова Лирена уже буквально раскалывалась от новых слов, хотя он вполне нормально мог ответить Хайне на вопрос, целиком сказанный на свальхе. Порой принц всё равно путал некоторые слова, но в целом у него выходило достаточно неплохо. Даже Хайне похвалил его.

Едва голодная тьма опустилась на землю, Матцукелах проскользнул в открытую дверь и, оставшись там, снаружи, ещё долго смотрел на горизонт, пытаясь понять, что же произошло далеко-далеко от этого места. И что случилось с чёрным зверем…