Звездный свет

Глава 39

Я проснулась около пяти утра. Блейк спал рядом в той же позе, в какой засыпал ночью.

Сказки всё переврали. Спящая красавица на самом деле была не девушкой, а парнем-красавцем, и он сейчас спал рядом со мной.

Я не могла оторвать от него глаз. Он выглядел таким умиротворённым, будто бы над нами не нависало предзнаменование смерти.

Его губы изогнулись.

— Почему ты смотришь на меня, как какой-то жуткий сталкер? — спросил он.

— Как ты узнал?

— Я всегда чувствую на себе взгляд твоих красивых зелёных глаз.

Я тихонько рассмеялась и прижалась к его губам. Его ладонь скользнула по моей спине, вверх по руке, к плечу и остановилась на шее, мягко касаясь большим пальцем моего лица.

Он разорвал поцелуй.

— Мы не можем сделать это сейчас, Елена. Нам пора собираться.

— Ясно-понятно, кайфоломщик, — ответила я, вставая и стягивая одеяло с кровати, и пошла в ванную. По пути я услышала тихий смешок, сорвавшийся с его губ.

Включив воду, я ещё долго сидела на белой крышке унитаза, укутавшись в одеяло.

Я не могла выкинуть из головы эту ночь, отказываясь думать о том, что ждёт нас сегодня днём. Я всё прокручивала в мыслях, как он вёл себя со мной, будто бы я одна из его сфер. Нежно, деликатно. Он сдержал слово, которое дал мне в ту прошлую ночь: когда это случится, всё будет идеально. Так оно и было.

Нас ждёт долгая поездка в Арис, где остальные уже готовятся войти в Итан.

Сегодняшняя ночь станет для них днём. А ведь сейчас даже нет пира, они совершенно точно будут застигнуты врасплох. Даже если Горан знает о наших планах, он всё равно не будет готов. Он ведь не ожидает, что мы нападём на месяц раньше, чем собирались. Я только надеюсь, что Эмануэль прав, и мой отец сейчас находится вместе со своими людьми.

Мне всё ещё предстоит завести внутрь короля Гельмута с Эмануэлем, короля Калеба с одним из его стражников, Бекки с Джорджем, Сэмми с Дином и в самом конце сэра Роберта с Блейком.

Мы все знали, что нужно делать. У каждого своя миссия. Наши дороги разойдутся, как только мы все окажемся в Итане. И это самое страшное — мы не будем знать, увидимся ли когда-либо вновь.

Я отогнала от себя грустные мысли и вновь вернулась к прошедшей ночи.

Его поцелуи по всему моему телу оставили несмываемый след. Закрывая глаза, я всё ещё чувствую их на себе.

Вздохнув, я забралась в душ. Наклонила голову и намочила волосы, снова потерявшись в воспоминаниях. Это была самая потрясающая ночь в моей жизни. Мы с Блейком разделили нечто совершенно глубокое.

Я не чувствовала такого с Люцианом. Да, конечно, я тоже любила его, но с ним всё было не так.

Не то чтобы я потеряла сон и аппетит, это было скорее как прыжок под пулю, без раздумий. Моя связь с Блейком была намного сильнее, и когда я находилась рядом с ним, то есть почти каждую минуту, мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

Это было настолько мощно. Он казался частью меня, но не только. Он — моё сердце, дыхание в лёгких и кровь в моих венах. Я не могу жить без него.

Это и есть дент для наших драконов?

Они становятся тем, что поддерживает в нас жизнь?

Знаю, звучит жалко, но по факту это не так. На самом деле это прекрасно — знать, что есть два существа, не способных жить друг без друга. Две родственные души.

Я искренне верю, что это и есть дент, и слова стихотворения описывали всё не буквально. Это просто метафоры, которыми он пытался описать это чувство.

Закрыла кран и вышла из душа. Завернувшись в полотенце, вернулась в спальню.

Блейка там не было.

Я быстро натянула обычную одежду. У нас ещё будет время переодеться в Арисе.

По крайней мере, костюмы больше не были чёрными, как в моём видении, и я радовалась, что мне не пришло новое, где Блейк бы уже казался белым голубем.

Я засмеялась, вспомнив как Алекс обернулась драконом прямо в костюме, ставшем бронёй от морды до хвоста.

Блейк будет великолепен в этом.

Я расчесала волосы и спустила вниз, где, надеюсь, уже завтракают все мои друзья.

Дин стоял рядом с кофейником, погружённый в собственные мысли.

— Привет, — сказала я, и он слегка вздрогнул. Мы оба засмеялись.

— Тебе налить кофе?

— Да, спасибо, Дин.

Он улыбнулся и взял ещё одну чашку.

— Они все на веранде.

— Как она? Держится?

— Напугана, но молодцом, — улыбнулся он. — С ней всё будет хорошо, Елена.

— Ты тоже давай держись, мистер.

Он засмеялся, а я пошла к двери.

Я услышала смех Сэмми, который ни с чем не спутаешь, и всех остальных.

Открыла раздвижную дверь и вышла на веранду.

— Доброе утро, принцесса, — улыбнулась Бекки.

— Ты такая радостная сегодня.

— Это будет хороший день, Елена. Я чувствую.

Хоть бы это на самом деле было так. Но я не стала отвечать этого вслух, а просто улыбнулась, наклонилась к ней и поцеловала в макушку, слегка приобнимая рукой.

Я села на шезлонг рядом с Сэмми и положила голову ей на колени, которые она подтянула к груди.

— Не смотри на меня так, — произнесла она с широкой улыбкой.

— Что? Как я на тебя смотрю?

— С тобой всё будет в порядке, — она перевела взгляд на брата. — И с тобой тоже.

— Конечно, с нами всё будет лично, — ответил Блейк и сделал глоток кофе, откидываясь на спину стула. — Я разгадал секретный ингредиент.

Они все ахнули. Но какой бы красивой ни была эта сказочка, я на неё не купилась. Я знала, что он врёт. Каким образом — не могу сказать, просто знала. Он сказал это, чтобы успокоить меня.

Я просто надеялась, что Бекки окажется права. Что я найду недостающий ингредиент, пока не поздно.

Мы с Бекки и Сэмми приготовили завтрак. Нас ни капельки не удивило, что Эмили и две её подруги остались ночевать у нас.

Они вышли из своих комнат и присоединились к нам за столом.

Блейк подшучивал над Таем, чтобы смутить его, потому что тот с самого утро вёл себя как козёл.

Он выделывался перед Эмили, и меня это бесило. Но, похоже, некоторые парни никогда не взрослеют.

Они ушли, когда мы мыли посуду. Сэмми пошла искать грязные чашки по комнатам, её смех донёсся до нас со второго этажа.

— Ты не согласна с Блейком, да? — спросила Бекки, стоя у раковины.

— Мы с Блейком часто расходимся во мнениях, так что не могла бы ты уточнить? — я вытерла тарелку, убирая на место. Она улыбнулась.

— Про недостающий ингредиент.

— Мило, но нет. Я в это не верю. И полагаю, он сказал это, только чтобы мы меньше переживали.

— Почему это не может быть правдой?

— Потому что если это нельзя взять в руки, то нужно в это верить, Бекки, — я сделала глубокий вдох. — А я не верю. Знаю, что это не то. Точно так же, как он знал, что это не ягоды Луи. В общем, ты правильно сказала: я пойму, когда придёт время.

— Именно, — в её голосе звучала уверенность, хотя на этот раз она не улыбалась.

После этого мы пошли по своим комнатам собирать вещи.

Блейк уже бросал одежду в чемодан.

— Какой же ты ленивый, а, — пожурила я, беря его толстовку и аккуратно складывая.

— Неправда, — возразил он и заключил меня в объятья, падая вместе со мной на кровать.

— Нам пора уезжать, — напомнила я, когда он поцеловал меня.

— А мы можем просто остаться здесь? Спрятаться ото всех?

Я ахнула.

— От кого я это слышу! От всемогущего Рубикона! Впервые в жизни.

Он засмеялся.

— Ненавижу быть Рубиконом. Серьёзно.

— Только не ной, — я строго взглянула на него, быстро чмокнула и встала. — Нам надо собираться.

Уже через десять минут наши чемоданы были в багажнике, мы уже почти были готовы ехать.

Проверив, что всё более-менее убрано, мы запрыгнули в машину.

Когда мы доехали до закусочной, Дин остановился, и Блейк достал мотоцикл из кузова.

— Увидимся на месте, — выкрикнула Сэмми с переднего сиденья.

— Пока, — ответила я и вышла из внедорожника.

Блейк проверил, чтобы мы ничего не забыли, и Дин, попрощавшись, вернулся за водительское сиденье.

Я натянула куртку, глядя, как уезжают мои друзья. Блейк развернулся ко мне и снова притянул к себе.

Он целовал меня будто в последний раз. Будто завтра может уже не быть. Всё моё тело завибрировало. Прямо как ночью, и я застонала, когда его руки быстро и жёстко скользнули к моим бёдрам, он поднял меня, и я обхватила ногами его талию.

Его губы спустились к моей шее, посылая миллионы мурашек по коже, и я хихикнула.

— Что ты делаешь? У нас нет…

— Тссс, не говори ничего, — перебил он, и его губы вновь нашли мои.

Мы оба засмеялись, представив, как это выглядит со стороны, если кто-то вдруг проедет мимо.

— Ладно, поехали, — наконец сказал Блейк, опуская меня на землю. Я безумно хотела остаться на месте. Вот бы все плохие видения испарились, а я бы просто знала, что всё будет хорошо. Абсолютно всё. Но время играет не в нашу пользу. Оно идёт быстро, и нет никакого способа замедлить его ещё на несколько часов.

Я подождала, пока Блейк сядет на свой байк. Он застегнул куртку и уже собирался надеть шлем, когда поймал мой взгляд.

— Не смотри на меня так, — с этими словами он надел шлем и завёл байк.

Я тоже надела шлем и села за ним. Засунув ладони в карманы его куртки, которые он специально расстегнул, чтобы я могла согреть руки.

— Готова? — его голос прозвучал через радиосвязь, встроенную в оба шлема.

— Поехали!

Он провернул ручку, и я смеялась, пока мы набирали скорость.

Восторженные возгласы срывались с моих губ. Раньше я безумно боялась полётов, высоты и поездок на мотоциклах, но всё это в прошлом.

Рядом с ним я чувствую себя в безопасности, и точно знаю, что даже если мы начнём падать, он сделает что-нибудь клёвое и спасёт нас, потому что это просто в его стиле. Уже через несколько минут мы обогнали кроссовер и джип и выехали на трассу. Мы ехали так, будто завтра не существовала. И мне было плевать, что будет потом. У нас есть сейчас. Время, чтобы жить. И жить так, как никогда раньше.

Мы доехали до Лиги драконов первыми. Там нас уже ждал в своём кабинете сэр Роберт с двумя королями и Эмануэлем.

— Так и знал, что это ты, — обратился он к Блейку, когда мы вошли. — Как сильно он гнал, Елена?

— Не слишком. Я же здесь, и даже не по кусочкам.

Они все засмеялись.

— Ты уже готов, отец? — спросил Блейк.

Сэр Роберт взглянул на него.

— Я был готов все эти восемнадцать лет, сынок.

Скоро он воссоединится с моим отцом. Надеюсь, я смогу это увидеть своими глазами.

— Хорошо. Ты помнишь план… — начал Блейк.

— Сын, — сэр Роберт прожёг его взглядом, — я прошёл уже две войны, это будет третья. Но ты…

— Я всю жизнь боролся, отец. Вёл самую худшую из войн, и сто раз уже тебе об этом говорил. Больше я ничего не боюсь.

— Знаю, — ответил он. — Я тоже.

Они улыбнулись друг другу.

Ну, по крайней мере, он будет вместе с Бекки, Джорджем, Сэмми и Дином. Гельмут и Эмануэль пойдут другим путём. Их задача — убить Горана, вместе с королём Калебом и его стражниками. Я не могла избавиться от мысли, что они втайне хотели сделать что-то ещё. Это чувство возникало у меня каждый раз, когда мы с Блейком заходили в комнату. Я предполагала, что они просто не хотели перегружать нас информацией, потому что нашей задачей было убить Саадедина.

Но с другой стороны, король Гельмут послал Эмануэля с ребятами, чтобы разведать что-то специально для него. Я задавалась вопросом, может ли это быть как-то связано.

Эмануэль и Блейк подшучивали друг над другом, пока мы снимали куртки.

— Ну что, все готовы? — спросила я сэра Роберта и короля Гельмута. Короля Калеба в кабинете уже не было. Я даже не заметила, как он ушёл.

С тех пор, как он решился сражаться на нашей стороне, он не сказал мне ни единого слова и вообще ни разу не оставался со мной в одном помещении. Я уже начала скучать по его гнусным нападкам.

Как я полагаю, его пугает мысль, что мой отец всё ещё жив. Ему есть что терять — намного больше, чем просто свою жизнь.

Его титул тоже стоял на кону, поскольку мой отец мог лишить его короны. Им даровали это право, но они не родились королями.

— Все в сборе, размещены в лагере и готовы отправляться. Нам всё ещё нужно отправить сообщение в лабораторию, что всё идёт по плану.

— И что потом? Я хочу сказать, разве взрыв не уничтожит там всё?

Он улыбнулся.

— Это дело техники, принцесса. Будет два этапа. На первом взорвутся маленькие бомбочки, которые опрыснут корни смесью с твоей кровью. А через несколько секунд мы закинем настоящие бомбы, которые уничтожат Лианы.

— Уверены, что это сработает?

— Учёные говорят, что да, у них есть доказательства, остальное — вопрос веры. И ты должна верить, Елена. Доверяй Блейку на все сто, как никогда раньше.

Я улыбнулась.

— Непременно.

Я чувствовала взгляд Блейка на себе, но он не задержался надолго.

Когда внедорожник, наконец, припарковался, нам уже пора было перевезти остальных членов миссии на стартовую зону в Арисе. Тех, кто сыграет важные роли в этом деле. То есть сэра Роберта, Джорджа, Бекки и отряд оперативников, которые пойдут освобождать моего отца и его сподвижников, тогда как мы с Блейком пойдём с другим отрядом, чтобы попытаться разыскать Саадедина. И в третьем направлении отправится отряд Эмануэля с двумя королями.

Я всё ещё гадала, как, чёрт возьми, король Гельмут и король Калеб собираются убить Горана. Они, конечно же, такие же могущественные, но он же был одним из них. Я видела это во сне. Если, конечно, всё правда было так, как мне привиделось, то они и в самом деле многое скрывают от нас, лгут нам всем. Мне не давал покоя вопрос, кто такие Купер и Марика.

Они, правда, предупредили моего отца? Никто из них не поверил им тогда, так как же они найдут в себе силы убить его сейчас? Он же был одним из них. И насколько мне известно, они всё ещё считают его своим человеком, просто потерявшимся.

Их ответственность тяжелее, чем наша с Блейком.

Отчасти я была рада, что мне не придётся с ним встретиться. Столкнуться лицом к лицу с человеком, разрушившим моё детство, убившим моих родителей, уничтожившим то, за что они боролись… Я точно знаю, что не смогла бы сдержать ярость, как бы ни тренировал меня Блейк. Я бы не справилась.

Блейк передал мне мой костюм. Это самый прекрасный белый цвет, который я когда-либо видела. Намного лучше чёрного.

Блейк чмокнул меня в висок по пути и вышел из комнаты.

— Ты идёшь? — спросила Бекки, держа в руках свой костюм.

Я кивнула.

Стоя посреди ванной, я серьёзно не хотела его надевать. Это сделает всё реальным. Мои руки слегка дрожали. Я ведь могу умереть в этом самом костюме, если не успею вовремя найти недостающий ингредиент. Если слова Бекки не станут правдой.

— Елена, — позвала она, когда я сидела на скамейке в женской раздевалке. Я подняла на неё глаза.

— Тебе нужно надеть костюм. Он не чёрный. Он белый. Цвет жизни, а не смерти.

Я улыбнулась ей и начала стягивать с себя одежду.

Переодевшись, посмотрела в зеркало. Я была похожа на одну из оперативников. Смелая, отважная, непобедимая. Но почему же мне, блядь, так страшно…

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердцебиение, и пошла к двери.

Вот и всё. Просто постарайся выжить, Елена.

Глава 40

Блейк выглядел так, будто собирается сражаться в грандиозной войне и уже готов ринуться в бой.

Его костюм немного отличался от моего. В него входила специальная обувь, белые штаны и белый жилет, не скрывавший его метки.

Мне это не понравилось, потому что она выдавала его с головой.

Он натянул штаны.

— Такое чувство, будто я только что вступил в бойз-бенд.

Я засмеялась.

— Но ты же и есть солист бойз-бенда.

— Ты поняла, о чём я, — он посмотрел на меня, и мне показалось, он вновь сумел прочитать мои мысли. — Мы уже проходили через это раньше, — он коснулся моего лица. — Всё будет хорошо.

Я кивнула.

— Ты достал всё необходимое?

Он открыл несколько кармашков на жилете. В каждом было какое-то оружие или ёмкости с разноцветными сыворотками.

— Мы готовы, Елена. Мы отправимся прямо туда и убьём эту гниду.

Я кивнула.

— А теперь дай мне руку, — я сделала, как он попросил, и он вытащил из кармана мою перчатку. Специально для моих топориков.

Он надел перчатку на мою ладонь и поцеловал драгоценный камень сверху. И повторил то же самое с другой рукой.

Мне хотелось плакать, и почему-то у меня было такое чувство, что он тоже на грани слёз. Молчание повисло на несколько секунд. Блейк даже не мог на меня посмотреть.

— Ты должна выжить, Елена, — наконец заговорил он, и я подняла на него глаза. — Это всё, что от тебя требуется, ладно?

Я кивнула.

— Ты тоже, — я вздохнула и обвила руками его талию, мысленно повторяя: «Только не плачь, он не собирается умирать, как и ты. Мы найдём недостающий ингредиент. Саадедин будет мёртв, а мы нет».

— Пора, — прозвучал голос Эмануэля. Я открыла глаза и выпустила Блейка из объятий.

Он крепко сжал мою руку и повёл вперёд.

Вот и настал этот час. Мы идём к остальным, расположившимся близ Ариса.

Я забралась во внедорожник, в котором уже сидели Эмануэль и король Гельмут.

Сэр Роберт поедет с Бекки, а в третью машину занял король Калеб со своими стражниками.

Мы подъехали к лифту в небольшом порту. Нас там ждала толпа: некоторые рыдали, многие молились. А мы смотрели на всё это, заходя в лифты.

Ты справишься, Елена. Ты хорошо обучена. Доверься своим инстинктам.

В Арисе нас тоже встретила группа людей. Лифт довёз нас до таверны Дэвида, рядом с которой был разбит лагерь.

Там нас ждали Констанс и Энн, наряду с Конни, Гертрудой, Дэвидом и Чарльзом.

Я побежала навстречу Констанс и Энн и крепко их обняла.

— С тобой всё будет хорошо. Доверься Блейку, Елена. Он не допустит, чтобы с тобой что-то случилось.

— Бекки! — услышала я голос Люсилль, не решаясь взглянуть на неё.

Это заметила Констанс и взяла меня за подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Она в порядке, только несколько выбита из колеи. Она не злится, Елена. Это важный день для неё.

Я кивнула.

— Люблю тебя, Констанс, — я снова её обняла. — Ты мне как мама, которой у меня никогда не было.

— А ты мне как дочь, которой мне так не хватало, — она поцеловала меня в макушку и втянула носом воздух. — Доверяй Блейку.

Я снова кивнула и посмотрела на Блейка, обнимающего маму. Сэр Роберт тоже был тут.

Только сейчас до меня дошло, что вся её семья уходит на эту войну, а ей придётся сидеть в сторонке и смотреть.

Сэмми была зажата между Блейком и Изабель. Они обязаны справиться. У них нет выбора.

Следующей подошла Энн.

— Проследи, чтоб он сдох, Елена. Поняла? Ты сможешь. Я знаю, что вы справитесь. Ты и Смельчак.

Я не смогла сдержать смех. Глаза жгло от слёз, но я продолжала хохотать.

— Иди сюда, — я обняла её ещё крепче. — Мы ещё увидимся. Я точно знаю.

— Конечно, увидимся, — она произнесла это с абсолютной уверенностью. — Даже не сомневайся.

Я вновь обняла их обеих. А когда отстранилась, рядом уже стояла королева Маргарет. Она поцеловала меня в висок и тоже обняла.

— Я похоронила слишком много детей, Елена. Пообещай, что мне не придётся хоронить и тебя.

— Обещаю, — ответила я, хоть и понимала, что не могу давать таких клятв.

Она подошла к королю Гельмуту, и он обнял её. Он мгновенно поднял щит, и я заметила, как она смеётся, но не слышала ни слова из того, что он ей говорил.

Изабель приблизилась ко мне и тоже заключила в объятья.

— Только не умирай, пожалуйста, — попросила она.

— Я и не собираюсь, — с этими словами я сильнее прижалась к ней.

Затем я поймала на себе взгляд Люсилль, сжимавшей в объятьях Бекки, и к моему огромному удивлению, она раскрыла одну руку приглашающе. Изабель кивнула, чтобы я пошла к ней.

Я подбежала к Люсилль и крепко её обняла.

— Простите, что скрыла это от вас.

— Не извиняйся, всё хорошо. Главное, чтобы вы обе вернулись живыми, слышите меня?

Мы обе кивнули.

— Люблю тебя, мам.

— А я тебя сильнее.

Они обе говорили со слезами на глазах.

— Нам пора идти, — сказала Бекки и ещё раз обняла Люсилль. — Ты лучшая мамочка в мире.

— Не смей прощаться со мной, Ребекка Джонсон. Находишь отца, и сразу оба возвращаетесь домой, поняла?

Она кивнула.

— Обещай мне.

— Обещаю, мам.

Она вытерла слезу Бекки — такая редкость для неё — и затем свою собственную.

— Скоро встретимся.

— Будь уверена, — Бекки ответила ей своей прекрасной улыбкой.

А затем пошла к Джорджу.

— Помни, о чём мы с тобой говорили, Джордж! — крикнула Люсилль.

— До самой смерти! — крикнул в ответ Джордж.

— Не смешно, — Бекки с силой ударила его, он только рассмеялся, потирая место на руке, куда только что прилетел её кулак.

Мы прощались со столькими людьми: с Конни, Гертрудой, Дэвидом, всеми. Даже с Чарльзом. Некоторые из тех, кого мы вывели оттуда, тоже собирались на войну. Сражаться, чтобы покончить со своим страхом, чтобы отомстить и вернуть свои владения.

Четыре внедорожника уже ждали нас, и мы быстро заполнили их все.

Мы с Блейком сели вместе с Сэмми, Дином, сэром Робертом, королём Гельмутом и Эмануэлем.

Он занял водительское сиденье, и одна за другой машины тронулись с места.

Я смотрела на всех этих людей, пришедших сюда сегодня, чтобы проститься и дать последние напутствия.

Они размахивали флажками нам вслед, и только когда они пропали из виду, я смогла вновь сделать вдох.

Мне безумно хотелось увидеть их всех, но не любой ценой. Главное, чтобы Блейк остался рядом со мной, в живых, а не в каком-то чёртовом гробу, уносимом течением реки.

Или тогда уж гроба должно быть два.

Эмануэль доехал до вершины холма, и наши с Блейком глаза округлились.

Мурашки пробежали по моей коже. Перед нами был целый океан солдат, готовый к бою. Драконы со своими наездниками, оборотни в своём истинном обличье, пехота и множество Металлических драконов. Ластохвосты, если быть точней.

— Они вернулись, — тихо произнесла я.

— Большинство из них. Мы получили сообщение из порта, что у Стены образовалась авария, когда они рванули сюда целыми колониями, — король Гельмут обернулся, и я увидела по глазам, как его переполняют эмоции.

— Почему вы мне не сказали?

— Чтобы посмотреть на выражение ваших лиц, когда вы увидите.

— Подними челюсть, Блейк. В драконьей войне участвовало намного больше драконов, чем сейчас, — весело заметил Эмануэль с переднего сиденья, рассмешив сэра Роберта.

— Да, вот это были деньки.

Король Гельмут хлопнул его по руке.

— У нас всё ещё впереди, сэр Роберт.

Он засмеялся и выглянул в окно. Тяжёлый вздох. Очень скоро он вновь увидит моего отца.

Внедорожник остановился, и кто-то уже тянул к нам свой микрофон. Этого журналиста я ещё не встречала.

Когда Блейк вышел из машины, толпа взорвалась ликованием.

Я не видела, что он делает, потому что продолжала оставаться в салоне автомобиля.

Сделав глубокий вдох, я выбралась из машины одновременно с королём Гельмутом.

Сегодня он был одет совсем иначе. А ещё он сбрил усы. Зачем он это сделал, я не стала спрашивать. Наверное, так надо для войны.

Теперь он сам на себя не похож.

Все поклонились, когда увидели его, и мы поднялись на помост.

Первым к ним обратился король Гельмут. Он заговорил о моём отце, о том, как он благодарен всем, кто пришёл сражаться за свободу Итана. Он пообещал, что Горан умрёт, и толпа вновь возликовала.

Уголок моих губ приподнялся при мысли, что Горан понятия не имеет, что его ждёт. Я взглянула на Блейка — он моих чувств не разделял. Что происходит у него в голове? Могла ли часть его надеяться, что Горан станет его наездником?

Я с трудом сглотнула.

Следующим заговорил Блейк.

— Сегодня мы собрались все вместе. Люди, драконы, оборотни — мы здесь, чтобы выступить против величайшей угрозы нашему спокойствию, которую мы когда-либо знали. Сегодня — тот самый день, когда мы говорим: «ХВАТИТ!»

На эти слова толпа ответила аплодисментами и поддерживающими возгласами.

— Мы стоим здесь, не разобщённые нашими различиями, а связанные общим желанием освободить тех, кто был порабощён, исцелить тех, кто был сломлен, и отомстить тем, кто в этом повинен.

Пока он говорил, его голос начал звучать иначе, посылая мурашки по моей коже.

— Не стану вам лгать: многие из нас не вернутся. Но могу поклясться: ваша жертва не будет напрасной. Выступая вместе как одно, мы освободим из плена наших братьев и сестёр. Мы освободим Итан!

К концу речи он сорвался на крик, отозвавшийся в душе каждого, кто его слышал.

И затем вся толпа обезумела, когда он обернулся драконом. В нём смешались фиолетовый, красный и белый. Это самое красивое зрелище, которое я когда-либо видела.

Бекки и Джордж хлопали громче всех, даже Сэмми присоединилась к всеобщему ликованию, когда Блейк взмыл в небо.

Это взбудоражило их.

Драконы взревели, как никогда раньше. Это не было жутко, это было мощно.

Остальные звери издавали свои звуки, а от наездников доносился боевой клич.

Они были готовы.

Блейк вернулся, чтобы приземлиться, и я не могла оторвать от него глаз.

Костюм покрывал его морду и всё туловище вместе с лапами — буквально всё. И выглядело это потрясающе.

От него веяло величием. Ещё никогда я не была так горда тем, что он мой дракон. Дракон, который может достать мне луну с неба. Дракон, который будет любить меня вечно, независимо от исхода этого дня.

И для меня этого достаточно.

Мне больше не нужно знать, что за хрень этот дент, Блейк показал мне всё в каждом своём движении за последние несколько месяцев. Никакие чары на это не способны, это намного сильнее.

Это должны быть чем-то настоящим. И так оно и есть.

Блейк подлетел ко мне, возвращаясь в человеческую форму.

Белый костюм, как гель, повторял каждую чёрточку его скульптурного тела, вновь принимая форму оперативника, сшитую на заказ специально для Блейка. Он с жаром поцеловал меня и улыбнулся, когда толпа вновь возликовала.

— Понравилась демонстрация? — спросил он, и я засмеялась.

— Это было невероятно черкруто.

Он расхохотался.

— Дай угадаю, это значит «охрененно»?

— Можно сказать и так.

Я поцеловала его ещё раз.

Запомни этот поцелуй, Елена. Он может стать последним.

Мы отправились в пять часов вечера. Здесь темнеет, значит, в Итане сейчас раннее утро.

Я отвела короля Гельмута и Эмануэля. Затем они подождали короля Калеба и его стражников.

Все они ахнули, поскольку впервые увидели Итан спустя столько лет.

Вот уже вся их группа оказалась по эту сторону. И я знаю, что как только пойду за следующими, они уже уйдут. Поэтому я пожелала им удачи.

Обхватив короля Гельмута обеими руками, я сказала:

— Спасибо за всё.

— Мы не прощаемся, Елена. Ты увидишь своего отца живым. Даю слово.

Я кивнула.

Затем меня обнял Эмануэль.

— Присматривай за Блейком, Елена, и смотри, чтобы, когда это всё закончилось, твоё сердце продолжало биться.

Я кивнула.

— И ты тоже.

Король Калеб просто кивнул мне, и они подождали, когда я вернусь в Лианы, прежде чем уйти.

Следующим на очереди был Блейк. Потом Бекки, Джордж, Сэмми и Дин.

Я попрощалась с каждым из них, потому что, как только я переведу через Лианы сэра Роберта, наши пути разойдутся.

Первым я обняла Джорджа.

— Пообещай мне, что с ней всё будет хорошо.

— Елена, ты же знаешь, я не сдамся без борьбы. Она вернётся.

Я говорила не про войну. А про то, что будет после.

Я улыбнулась и вспомнила момент, когда впервые увидела Джорджа. Его драконий облик напугал меня до усрачки.

— Мы прошли долгий путь. Ты крутой Лунный Удар, Джордж.

Он снова обнял меня.

— Это не прощание, Елена. Не смей прощаться. Подумай о последствиях. Я не могу потерять нашу принцессу и лучшую подругу. Мы уже потеряли слишком много друзей.

Я кивнула.

— Тебя это тоже касается.

Дальше был черёд Бекки.

— Я знаю, какая ты сильная. Пару раз тебе удавалось напугать меня до смерти. С тобой всё будет в порядке.

— Помни о нашем обещании, Елена.

Кивок.

— Передай привет своему отцу. И моему тоже.

— Передам.

Последней была Сэмми. Она покачала головой, слёзы заполонили её глаза.

— Я не буду выбирать, Елена. Я отказываюсь выбирать. Вам обоим лучше вернуться живыми, слышишь? — она перевела взгляд на Блейка. — Не разделяйтесь. Оставайтесь вместе.

— Сэмми… — произнёс Блейк.

— Мне плевать, что ты грёбаный Рубикон. Ты мой брат, а ты мне как сестра, так что не смейте умирать. Возвращайтесь живыми, или я поджарю ваши задницы, — слеза потекла по её щеке, пока она говорила.

— Хорошо, — Блейк обнял её.

— Позаботься о ней, Дин, — сказал он.

— Любой ценой, — он крепко пожал руку Блейку.

— Елена, тебе пора идти за моим отцом.

Я кивнула и направилась обратно к Лианам.

Сэр Роберт, прямо как Эмануэль, даже не вздрогнул, когда я провела его. Оказавшись внутри, он втянул ртом воздух, как и все, и проверил, что сферы с взрывной смесью уже готовы на местах.

— Они взорвутся, сэр Роберт.

Он улыбнулся и пошёл дальше. Я потянула его за руку.

— Мне нужно поговорить с вами кое о чём.

— Не надо, Елена.

— Нет, надо. Простите за это избиение.

Он покачал головой и улыбнулся.

— Ты очень похожа на своего отца. И на мать тоже.

— Это ещё не всё. Простите, что не сказала раньше.

Он вздохнул.

— Как я уже говорил, принцесса, часть меня всегда знала, что твой отец жив.

Я кивнула и улыбнулась.

— И ещё кое-что, — продолжила я. — Пообещайте, что Блейк будет жить дальше, если я…

— Не смей, Елена. Я не буду этого делать. Так что тебе лучше сделать всё, чтобы выжить. Денты не живут без своих наездников. Это почти невозможно с обычной драконьей связью, но каким-то образом мы справляемся. А для моего сына всё будет иначе. Так что борись, потому что этого я пообещать тебе не могу.

В его голосе звучала злость.

Я сделала глубокий вдох.

— Ладно.

— Тогда передайте моему отцу, что мне жаль. Он наверняка будет разочарован, что я ослушалась его.

— Сама ему скажешь.

Он отвернулся. Я взяла его за руку, и мы пошли к Итану.

После того, как Блейк с отцом обнялись, они направились в противоположную сторону.

— Будь осторожен, — сказал ему Блейк.

— И ты тоже.

Я молча смотрела, как сэр Роберт уходит вместе с моими друзьями.

— Что это только что было?

— Что? — переспросила я.

— Там, Елена. Я слышал всё, о чём вы говорили. Ты не умрёшь. И я тоже. Поняла? — он был в бешенстве.

— Знаю, я только…

— Никаких «только», Елена. Ты не умрёшь. Мы вместе решили это прошлой ночью.

Я кивнула.

Затем я вернулась и перевела через Лианы Раймонда, который пойдёт с нами. Он знал дорогу.

Когда мы отправились, Раймонд повёл нас по пути, ведущему к фермам, но вдруг резко изменил направление и пошёл в совершенно другую сторону.

Блейк ничего не говорил. Я ведь даже не подняла щит. Как я могла быть такой дурой? Я должна была поднять щит.

«Никто из нас не умрёт», — мысленно твердила себе, вновь задаваясь вопросом, чем же может быть недостающий ингредиент.

Мы встретились с солдатами где-то спустя три часа после того, как ушли от Лиан. Блейк достал мне плащ из своего рюкзака и накинул себе на плечи второй.

На этот раз он не использовал чары, чтобы мы выглядели как отец с десятилетней дочкой.

Время игр прошло, настало время действовать.

Солдаты завели нас в подвальное помещение, и мы снова прошлись по плану.

У них было немного новой информации о Саадедине. Фотки были размытыми — кто-то погиб, чтобы сделать их.

Теперь это всё воспринималось по-настоящему. Но мы так и не смогли получить его изображение. Там было слишком темно.

— Так, значит, он в подземелье? — спросил Блейк.

— Да, как нам удалось выяснить.

Я почувствовала усталость. Стоило лечь пораньше прошлой ночью. Выспаться получше.

Нападение начнётся в одиннадцать утра. У нас есть ещё около шести часов.

Я больше не хотела слушать разведданные и просто села на полу в одном из углов. Прислонилась головой к стене и просто закрыла глаза.

Сон никак не шёл, и я почувствовала тепло, исходящее от Блейка, когда он сел рядом.

Он притянул меня к себе и положил подбородок мне на макушку, а я закинула на него ноги.

— Ты не умрёшь. Мы останемся вместе, будем сражаться вместе и победим вместе. Ты поможешь мне справиться с Саадедином.

— Помогу, не сомневайся. Можешь поставить свою задницу на это, — я и так собиралась, но тут вдруг поняла, что он всё это время планировал отправить меня в какое-нибудь безопасное место, чтобы я переждала там.

Он усмехнулся.

— Пообещай мне только одно, Елена. Выживи.

— Я уже всем это пообещала, Блейк.

— Я не все. Я Блейк Лиф.

— Ладно, я обещаю тебе, Блейк Лиф, что выживу.

— На тебе уже сказывается моё влияние, ха?

Я тихонько засмеялась.

— Это было неизбежно. Мы ведь проводим вместе каждую минуту.

— И мне всё ещё мало, — сказал он, поглаживая мою руку и целуя в макушку.

Я улыбнулась. На несколько мгновений наступила тишина, и в моей голове вновь появились мысли на тему: «А что, если?..»

— Знаю, тебе не нравится об этом говорить, но ты можешь представить, какими бы мы были, если бы выросли вместе?

— Наша жизнь сложилась бы совершенно иначе. Знай я, что у меня есть наездник, пускай и с тощей задницей.

— Я думала, у меня отличная задница.

Он усмехнулся.

— Для меня — да, но кто-то может сказать, что она немного тощая, — он улыбнулся, а затем вдруг фыркнул, будто в ответ на какую-то мысль. — Всё было бы совсем по-другому. Это я точно знаю. Ты заявила бы на меня права намного раньше. Люциан был бы жив. И Брайан, может быть, тоже, если бы этого всего никогда не произошло.

— Ты спрашивал отца, предупреждали ли их Купер и Марика?

— Я спросил, предупреждал ли их кто-нибудь. Никто, Елена. Отец лично бы убил Горана, если бы кто-то его предупредил.

Я кивнула.

— Это было просто глупый сон.

— Как думаешь, мы были бы друзьями? — вернулась я к прежней теме.

— Лучшими, — сказал он. — А потом стали бы больше, чем друзьями.

Он переплёл наши пальцы. От него так хорошо пахло. Даже если он собирается на битву с чудовищем, от него приятно пахнет.

— Не могу перестать думать, какая из неё получилась бы мать.

— Ты бы выросла совсем другой, сто процентов.

— Я так не думаю. Ну, я бы точно не стала такой, как Арианна.

— Вы могли бы стать лучшими подругами, Елена.

— Нет, я бы всё ещё дружила с твоей сестрой, ведь мы бы часто виделись во дворце, как и с тобой.

— Так ты и вправду много об этом думаешь?

Я улыбнулась.

— Даже больше, чем тебе кажется.

Он поцеловал меня в висок.

— Мы никогда этого не узнаем, Елена. Это пустая трата времени — думать о том, чего никогда не будет.

— Я понимаю.

Мы замолчали на некоторое время. Я смотрела на наши руки, на переплетённые пальцы.

— Я люблю тебя, Елена Уоткинс.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— А я тебя сильнее.

Глава 41

— Пора, — объявил Блейк нашей группе.

Я переживала, как там Бекки, Джордж, Дин и Сэмми. Они входили в отряд, который нападёт там, где идёт парад. Бекки хотела сама освободить своего отца.

Блейк повторял план, наверное, уже в тысячный раз. Суть его была в том, чтобы не разделяться и держаться рядом с напарником.

— Елена, — он мягко коснулся моей ноги.

— А? — я подняла на него взгляд.

— Теперь я понимаю, что чувствуют преподы, когда их не слушают.

— Да я слушала: не теряться, держаться близко, и тогда всё будет хорошо, всё у нас получится.

Он кивнул.

— Просто выживи, во что бы то ни стало.

Я пристально посмотрела на него. Всё, чего он хочет, это остаться в живых. Я кивнула, и он поцеловал меня.

Он не мог превратиться, поскольку в Итане почти не осталось драконов. Есть только Виверны, но, как мы знаем, эти два вида плохо ладят друг с другом.

Он натянул капюшон рваного плаща мне на голову.

Я тревожилась за сэра Роберта, но мы знали, что он сейчас с Джорджем и Бекки. Он хорошо знал план — сам принимал участие в его разработке — и обещал придерживаться его, что бы ни случилось. Только так можно спасти его драконианца.

Ещё никогда я не видела его таким взволнованным.

Мы отправились в Боливу, где, как оказалось, и находится замок. Болива. Об этом мне накануне ночью рассказал Блейк. У меня не получалось выговорить это название правильно, и он смеялся над каждой моей попыткой.

Когда жители Боливы вышли, чтобы разложить товары на прилавках рынка, мы выжидали в лесу. Деревья скрыли нас, пока мы наблюдали издали.

С этого места Блейк видел стражников, стоящих у двух огромных запертых дверей, которые, как мы полагали, вели во внутренний двор.

План был прост: двое королей убьют Горана, и тогда, мы надеемся, его связь с Саадедином исчезнет, монстр растеряется, и победить его тогда будет легче. Это должно сработать, другого пути я не вижу. У нас всё ещё нет ни малейшей догадки о том, что может быть недостающим ингредиентом.

Блейк поднялся, накидывая на голову капюшон. Мы прошли через рынок. Он здесь примерно такой же, как в Айкенборо. Единственная разница, что тут дворец на фоне. Я ещё никогда не была в Боливе.

— Добро пожаловать домой, принцесса, — прошептал Блейк.

Я улыбнулась. Здесь мой дом. Был бы, если бы Горан не предал мою семью. А теперь только посмотрите, что стало с этим местом.

— И кто я, получается, боливка? Боливанка?

Он усмехнулся.

— And then I saw her face, now I’m a Bolivan[1], — пропел он, и я рассмеялась. — Да, ты боливийка, Елена. Знаю, сейчас в это сложно поверить, но раньше это было огромное и красивое место.

— Нет, Блейк. Это просто ты был маленьким, — догнал нас Раймонд и хлопнул его спине. — Всё кажется огромным, когда ты малыш.

— Радуйся, что я успел тебя узнать, старикашка, иначе бы этот шлепок мог стоить тебе жизни.

Раймонд засмеялся и сделал глубокий вдох.

— Я тоже боливиец, кстати, так что смело можно говорить, что мы наконец-то дома, — он посмотрел на меня и подмигнул, на что Блейк шутливо зарычал.

Раймонд повёл нас другим путём, снова через лес, к замку. К моему дому. Только теперь до меня дошло. Я дома. Это же чувствовал Блейк, когда оказался в Алкадине, упал на колени и поцеловал землю. Но я этого делать не стала.

Горан лишил меня всего.

— Не давай Горану и тому, что он с тобой сделал, сбить тебя с пути, Елена. Помни, что я сказал. Его судьба теперь в руках двух королей. Власть над Саадедином ослабнет, и вместе мы его победим. Важно только, чтобы ты ещё немного продержала свои эмоции под контролем.

— Связь вернулась?

Он улыбнулся, глядя на меня.

— Если бы.

— Тогда откуда ты знаешь, о чём я думала?

Он коснулся своего живота.

— Я чувствовал то же самое, когда ты привела меня в Итан.

— Ты имеешь в виду тот день, когда ты обманул меня и проник в Итан со мной?

Он улыбнулся.

— И ещё по выражению лица.

Кивок.

— Я постараюсь, — ответила я на его совет держать эмоции в узде.

Мы встретили двух стражников на пути к замку. Моё сердце подскочило к горлу, потому что у меня не было ни малейшей догадки, это наши солдаты или Горана.

— Не волнуйся, принцесса, — сказал Раймонд. — Свои.

Фред, ещё один оперативник, который шёл с нами, поздоровался с ними. Блейк взял меня за руку и повёл к ним.

Они оба склонили головы при нашем приближении.

Блейк кивнул, и я повторила.

Они говорили на латыни, и Раймонд передал гаджеты остальным.

Затем они повели нас дальше. У меня скрутило желудок, когда в поле зрения появилась большая стена.

Блейк сделал глубокий вдох.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Последний раз я был здесь восемнадцать лет назад, — тихо произнёс он.

Я увидела три башни, тянущиеся в небо. Этот замок со всем не похож на тот, что я видела на фотографиях, когда была в музее Итана с Ченгом.

— Что здесь произошло? — спросил Блейк одного из солдат, которых мы встретили.

— Насколько нам удалось выяснить, это то, что осталось после той ночи, когда Лианы поглотили Итан. Пожар начался в западном крыле.

Я знала, что именно там была моя мама, и что она тогда сгорела заживо.

— Он уничтожил всё, что там было, и часть южного крыла.

Они передали Блейку один из гаджетов.

— Это то, что нам удалось выяснить о внутренней обстановке. Шиони подобралась очень близко к Горану. Без неё мы бы не справились.

Я не могла её вспомнить, но Блейк рассказал мне немного о ней прошлой ночью. Она была одной из тех, кого я завела в Итан во время второй переправки — когда я вывела Эмануэля. По словам Раймонда, у неё были красивые тёмные волосы и серые глаза.

То, как они говорили о ней, напомнило мне маму.

Она добилась расположения Горана, и теперь, глядя на все сведения, что ей удалось раздобыть за прошедшие месяца, я не могу не согласиться с этим парнем: без неё мы бы не справились.

— Внутри вас встретит Фрэнк.

— Окей, давайте сделаем это, — сказала я, и мы направились к стене, ближайшей к западному крылу, которое почти полностью сгорело.

Здесь было совершенно безлюдно. Блейк присвистнул.

И так красиво, что я не могла подобрать слова.

Перед глазами появились две длинные верёвки, и я вздохнула при виде них. Взбираюсь по канату я тоже не очень хорошо. Но всё же я сделала, как показал Блейк: обвязала верёвку вокруг себя и сформировала петлю для руки с помощью второй верёвки. Я пнула носком ботинка стену, чтобы выдвинулись шипы.

— Я за тобой, Елена, — сказал Блейк, стоя рядом. Я кивнула.

Вонзая шипы в стену, начала потихоньку взбираться наверх.

Блейк ещё не начал подниматься за мной. Вероятно, мера предосторожности.

Когда я уже почти добралась до верха, его верёвка натянулась, и он начал взбегать по стене.

Стражник, ждавший нас наверху, помог мне забраться внутрь башни. Как только мои ноги коснулись пола, Блейк уже взобрался по стене и приземлился рядом.

Я покачала головой и закатила глаза.

— Драконы всё делают немного иначе.

— Это называется «выпендриваются», — съязвила я, и мы пошли за стражником к двери.

— Будьте осторожны, — предупредил он. Блейк кивнул.

Мы быстро спустились по лестнице и подошли к первой двери. Блейк побежал дальше, пока мы не оказались у второй двери. Я увидела трёхмерную карту замка на его гаджете и красное пятнышко этажом ниже.

— Это?..

— Да, это он, — ответил Блейк, и мы спустились ещё на этаж. — Но это не наша задача, Елена.

Я кивнула, и мы вошли через дверь.

Как вдруг красное пятнышко исчезло.

— Блядь, — выругался Блейк.

— Что? — мне нужно было знать, куда оно могло исчезнуть.

— Ничего хорошего. В замке какие-то чары.

— Чары?

Он кивнул, страх отразился на его лице, когда он оглянулся по сторонам и вновь посмотрел на устройство. Он закрыл глаза, тяжело сглотнул, и затем страх исчез. Как он делает?

— По крайней мере, мы знаем, где была эта красная точка. Нам надо связаться с королями. Они уже должны быть внутри. Идём.

Меня не радовала эта перспектива, потому что мы отклоняемся от курса, но я понимаю, что у нас нет иного выбора.

Он убрал устройство обратно в карман своего серебряного жилета и взял меня за руку. Мы побежали налево по коридору. Это совсем не похоже на то место, где я была с Люцианом. Слишком много каменных стен и почти нет картин. Ковёр покрылся пылью, хотя я помню, каким красивым он был.

Единственным звуком в тишине были мои шаги. Блейк бежал бесшумно. Если бы я не видела его прямо перед собой, то ни за что бы не поверила, что он здесь.

Внезапно он остановился и прижал меня к стене.

Сердце заколотилось, когда мимо нас прошли несколько стражников. Блейк вновь использовал этот фокус с маскировкой. Я заметила мерцание вокруг нас. Ну, изнутри оно видится именно так. И в этот самый момент я была в восторге от него.

Они болтали, опуская пошлые шуточки об одной из горничных, работающей в замке. Сразу вспомнился Сеймур.

Никто из них не заметил нас, стоящих прямо здесь, у стены.

Когда они свернули дальше по коридору, Блейк быстро двинулся в противоположном направлении, не выпуская моей руки.

Моё сердце забилось быстрее, когда мы оказались в следующем коридоре. Мы подходили всё ближе и ближе к тому месту, где было красное пятнышко. Мы подходили к Горану.

Ещё одна лестница, и Блейк открыл ближайшую дверь, проникая в комнату.

Мы снова оказались в какой-то башне с лестницей.

Я не могла справиться со всем этим. Думала, я уже готова, но оказалось, что нет.

Шаги, раздавшиеся сверху, заставили нас поднять глаза, а затем мы метнулись вниз по ступенькам.

Блейк показал мне знак, один из которых мы обговаривали прошлой ночью. Он означал, что нам надо кого-то убить.

Я знала, что это рано или произойдёт, но не хотела, чтобы прямо сейчас.

Сделав глубокий вдох, я кивнула, спускаясь ещё ниже, готовясь прийти на подмогу, если предатель ускользнёт от Блейка.

Маловероятно, но на всякий случай.

Я сделала ещё несколько вдохов, будто мне не хватает воздуха, и я не могу нормально наполнить лёгкие кислородом.

Звуки шагов были тихими, и я услышала свист, с которым обнажились мечи, но всё закончилось так же быстро, как и началось.

Это были ребята из нашего отряда.

— Блин, — проворчал Фред и добавил пару словечек покрепче, затем сделал глубокий вдох и спросил: — Вы нашли его?

— Нет, но мы знаем, что он был здесь.

— Кажется, мы нашли Саадедина. Его рёв доносился из подземелий.

— Значит, он точно в подземелье? — спросил Блейк.

В этот момент группа людей побежала вверх по лестнице, и Блейк вместе с Фредом и Раймонд оттеснил меня назад к стене.

Они снова приготовились к нападению.

Фред и Раймонд выдохнули, когда увидели короля Гельмута, поднимающегося по ступенькам с двумя солдатами, которых мы ранее встретили в лесу.

Эмануэля с ним не было.

— Где Эмануэль? — спросил Раймонд, вытаскивая из ножен меч.

Король Гельмут, опираясь ладонями о колени, посмотрел на меч в руках Раймонда и затем на него самого. Что он творит?

— Осторожнее, Раймонд. Замок переполнен чарами. Я понял это, как только вошёл. Мои способности не действуют.

— Очень удобно, не находите? — сказал Фред.

Да что за фигня с этими двумя? Блейк молча наблюдал за происходящим, по-прежнему прижимая меня к стене.

— Где Эмануэль? — повторила я вопрос.

— Мы попали в засаду, как только встретились со своим отрядом. Калеб и Эмануэль остались позади. Я сделал то, что должен был, Блейк.

— А что с вашими способностями? — спросил Раймонд.

— Мы не можем использовать их, — ответил за него Блейк. — Я уже пытался. Он говорит правду, — он сказал Раймонду опустить меч. — Вы не можете пойти за ним в одиночку.

Я всё ещё не могла расшифровать его взгляд. Он будто бы не верил…

— Нет, могу, — возразил король Гельмут и тихо добавил: — Это мой долг.

Задумчивый вид Блейка испарился. Он с размаху хлопнул себя по лицу.

— Вы ведь знаете, что это всё значит, да?

Король Гельмут кивнул.

— Пол был прав.

— Блядь, — выругался Блейк и посмотрел на меня. — Что бы ты ни делала, не пропадай из виду.

Я кивнула. Что значит «Пол был прав»? Он знает, что мы идём. Он месяцами готовился к этому.

— Мы пойдём с вами, поможем, пока не найдём Эмануэля и Калеба. Вы не справитесь в одиночку.

— Есть какие-нибудь догадки, где он может быть сейчас?

— Да. Ну, замок весь в чарах. Красная точка была рядом — возможно, он в своём кабинете или в самом защищённом месте. Но это место находится этажом выше.

— Помни, что я сказал, Елена, — Блейк посмотрел на меня сверху вниз. Я кивнула.

Король Гельмут бросил долгий взгляд на нас, а затем повёл за собой.

Нельзя дать Горану вывести меня на эмоции.

То, что королю Гельмуту пришлось оставить Эмануэля и короля Калеба позади, было совсем неправильным. Он говорил всем, что нельзя разделяться, а сам теперь собирается встретиться с Гораном один на один.

Я молилась, чтобы сэр Роберт и мои друзья были в порядке. Я снова сделала несколько тяжёлых вздохов. Надеюсь, он найдёт моего отца и отведёт его и всех его сподвижников в безопасное место.

Блейк слегка подтолкнул меня вперёд, чтобы я оказалась между ним и королём Гельмутом.

Фред и Раймонд шли прямо за нами, остальные выглядели как стражники. Двое других мужчин, которые встретили нас в лесу, пришли помочь королю Гельмуту.

Блейк показал, где была красная точка перед тем, как исчезнуть, и король Гельмут рванул в этом направлении в следующий коридор.

— Блядь, — тихо выругался Блейк, догоняя меня, когда я побежала за королём Гельмутом. — Елена, подожди.

В его голосе послышалась тревога. Я тут же остановилась, подумав, что он нашёл Горана, но когда я обернулась к нему, его уже рядом не было.

С участившимся сердцебиением я уставилась на пустое место, где секунду назад стоял Блейк. Я побежала обратно, но не нашла никого из них.

Что за хрень?! Он же был здесь всего пару мгновений назад.

В горле застрял ком.

— Блейк, — с трудом прошептала я.

— Пожалуйста, только будь жив, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — я начала паниковать, вцепившись руками в волосы и стараясь дышать глубже. Эта мысль сводила меня с ума.

Это всё, о чём я могла думать в этот момент. Почему, чёрт побери, он просто исчез, растворился в воздухе? Я бежала, коридор за коридором. Я не могла найти дверь, через которую мы вошли всего несколько минут назад, всё пропало. Окна, вообще всё. Остались только стены и коридоры, и я бегаю по кругу.

Что это такое, и почему Блейк исчезает каждый раз, как оказывается в Итане? Впрочем, в прошлый раз он пропал один, а теперь целая группа людей. Ну, по крайней мере, он сейчас не один. Он в некотором роде в безопасности, вдали от всего этого. Это явно дело рук Горана. Он хотел разделить меня с Блейком, увидел во мне слабое звено. Это бесит ещё сильнее. Я не какая-то жалкая девчонка, которую он видел тогда на горе. Теперь всё зависит от меня. Я не представляла, блин, как я собираюсь убить Саадедина или найти дверь. Но я найду способ убить тварь. Он больше не те Элементали, которым мы когда-то помогли вылупиться, он хочет убить нас, но я ему не позволю.

Я побежала в противоположную сторону, свернула в другой коридор и врезалась прямо в короля Гельмута, от чего моё сердце едва не остановилось.

— Где остальные? — спросил он, когда я прижала руку к груди.

— Не знаю, они были прямо за мной, Блейк выкрикнул моё имя, а потом взял и пропал.

Король Гельмут тяжело вздохнул. Его ноздри затрепетали, и он растерянно оглянулся вокруг.

— Это ведь всё как тогда?

— Тогда?

— Он в безопасности. Плевать, если он вновь оказался в том тёмном месте, зато он в безопасности.

— Нет, Елена. Я не думаю, что это то же самое, — его слова вселили в меня страх. Он не отрывал глаз от потолка, мотая головой из стороны в сторону.

— Что вы хотите этим сказать? — я проследила за его взглядом к потолку и вновь посмотрела на коридор, где Блейк и все остальные были всего несколько мгновений назад.

— Хотел бы я знать.

— Знать что?

— Горан, — только и ответил он.

— А что он?

— Блейк всё ещё здесь, Елена.

Я обернулась, но никого не увидела.

— Где? — снова спросила я.

— Ты не можешь его увидеть. Но они все здесь. Это коридор заколдован. Мы два идиота, вошедшие в него, поэтому мы их не видим.

Блейк заметил что-то, но опоздал, потому что я уже вошла в него. Вот почему он выругался.

— Так они всё ещё здесь? — я оглянулась, но так ничего и не увидела.

— В лучшем случае, если только Горан не нашёл их.

— Нет, он же не может использовать свои способности.

— Не беспокойся, я знаю это заклятье. Он сможет, Елена.

— Что за заклятье?

— Как только я вошёл, мои способности пропали. Как и у всех. Так он наложил заклятье, прямо из этого коридора.

— Ничего не понимаю.

— Когда мы вошли сюда, заклятье сработало, и коридор втянул в себя всю магию, заточая нас в ловушку.

— Так Блейк теперь может использовать свои способности?

— Да, он может, а мы всё ещё нет.

Я вперила взгляд в коридор. К чёрту всё, он не будет сражаться с этой тварью в одиночку. Я как-нибудь найду способ добраться до него. Я побежала со всех ног, сворачивая в следующий коридор. Пробежав по нему, свернула снова, и там стоял король Гельмут. Да как он попал сюда так быстро?!

Рванула обратно и свернула в другой коридор, где последний раз видела короля Гельмута. Он всё ещё был там и смотрел на меня.

Потом снова помчалась по коридору, забегая в новый. Король Гельмут вновь оказался напротив меня.

Я поняла, что это такое. Такая петля из коридоров. И неважно, сколько раз я пробегу там или здесь. Я всё равно выйду в этот же самый коридор, в центре которого стоит король Гельмут.

Я ещё никогда не сталкивалась с подобной магией. И честно говоря, меня это пугало до жути.

Не знала, не понимала, где сейчас Блейк, и мне ни капельки не нравилось наше разделение.

Я оказалась в грёбаной магической ловушке, тогда как он всё ещё там, в реальном мире, пытается найти Горана, чтобы разрушить это же заклятье.

Король Гельмут сел на пол и прислонился головой к стене.

— Должен быть способ выбраться отсюда.

— Его нет.

— И сколько мы здесь пробудем?

— Пока они не убьют Горана.

— Что?

— Елена, сядь. Это не так уж плохо. Здесь ты в безопасности.

— Пока Блейк сражается с Гораном и Саадедином? План был другим.

— Ты ничего не можешь поделать с этим.

— Я в это не верю.

Я начала ходить из стороны в сторону. Здесь не было окон, ни одного.

Не могу отделаться от мысли, что всё пошло наперекосяк. Блейк вот-вот умрёт. А я не смогу жить в мире, где нет его.

Горан знал, что мы скоро придём, но почему тогда он не сбежал из Итана? Зачем он ждал этого дня?

Я села напротив короля Гельмута и откинула голову к стене.

— Да ладно вам, должен же быть выход. Вы много знаете о магии, а нам нужно срочно выбираться отсюда, — я снова поднялась и попыталась призвать собственные способности, но ничего не вышло. Блейк дал мне разрешение, в какой бы форме он ни был. Мы долго и упорно практиковались, и теперь…

Я встряхнула ладони. Ничего.

— Что непонятно? Ты напрасно тратишь время, Елена, — ответил Гельмут. — Это бесполезно. Мы в антимагической зоне.

Я взглянула на него, и его безразличие с апатией вывело меня из себя. Сдаваться — это не в его духе. Нам нужно выбраться отсюда.

— Нет! — я не была готова сдаться. Мне надо вернуться к Блейку. Это всё казалось совершенно неправильным.

Я закрыла глаза, надеясь, что моё сердцебиение успокоится. Оно затихло на некоторое время, пока я пыталась придумать способ вырваться из ловушки. Мой взгляд всё время возвращался к месту, где я в последний раз видела Блейка. Может ли он всё ещё стоять там?

— Это из-за тебя, — сказал король Гельмут.

Я резко повернула голову к нему. На его лице больше не отражалось эмоций. Он просто сидел на месте, сдавшись.

— Что из-за меня?

— Я только сейчас осознал, — разозлился он.

— Что?

— Из-за тебя погиб мой сын.

Глава 42

— О чём это вы? — я посмотрела на короля Гельмута. Должно быть, это часть заклятья, наложенного на этот коридорный лабиринт. И грусть теперь превращается в жажду мести. — Я не убивала его. Это сделала Нора, и она уже мертва. Вы об этом позаботились.

— Да, но это всё равно случилось из-за тебя. Если бы мой сын не любил тебя, он был бы сейчас со мной! — я вздрогнула, когда на последних словах он перешёл на крик. — Не стоило нам сюда приходить. Не стоит пытаться освободить Итан и твоего отца, — он усмехнулся. Это был такой горький смешок, что я просто продолжала молча смотреть на него. — Думаешь, твой папаша был святым? Многие даже не представляют, что он и его дракон творили тогда, он заслужил изгнание. За всё, что он сделал. Они оба.

— Остановитесь, это сейчас говорите не вы. Вы любили моего отца. Вы мне постоянно это повторяли…

— Это была не любовь, а годы рабства и промывки мозгов, — он снова хмыкнул. — Иронично, не правда ли? Он дал право голоса всем Хроматическим драконам, но в то же время мы, хоть и были близки к нему, не могли сказать и слова.

— Я вам не верю. Прекратите. Это всё из-за этого места, нам нужно выбраться отсюда. Так что перестаньте жаловаться и помогите мне найти выход.

— Я ПОТЕРЯЛ СВОЕГО СЫНА! — взревел он.

— Я не убивала Люциана. Мне понадобилось много времени, чтобы осознать это.

— Ты убила его. Это любовь к тебе привела его в ту пещеру. И чем ты ему отплатила? Влюбилась в Рубикона, который был его лучшим другом! Ты сама бы убила его, если бы гиппогриф не сделала этого раньше.

Я ничего не ответила, потому как знала, что это чистая правда.

— Теперь мне некому передать трон Тита, Елена. Некому.

Я чувствую его скорбь. Чёрт, я сама через это проходила, но его боль другая. Он потерял ребёнка, даже двоих, за последние десять лет.

— Мести Норе оказалось недостаточно, да?

Он покачал головой.

— Поначалу мне хватило, но затем я вновь задумался об этом.

— Моя смерть всё равно не вернёт его, Гельмут.

— Но мне станет легче.

— Как после убийства Норы? Вам нужна помощь. А не новые смерти. Ничто не вернёт его.

— Никто не может помочь мне, даже Маргарет бессильна, — я не отрывала от него глаз. Он никогда не произносил имя своей жены таким тоном. Как будто он винит и её отчасти.

Страх закрался мне в сердце и сжал грудную клетку. Это всё неправильно. Так не должно было быть.

Я покачала головой. Блейка здесь нет, он не успеет спасти меня. Наша миссия была — убить Саадедина, а не сражаться с Гельмутом. Блейк думает, что я в безопасности с ним.

Стены слегка пошатнулись, и мы оба уставились на них.

— Им нужна наша помощь, Гельмут.

— Нет, не нужна. Итан потерян, нам не стоило даже пытаться освободить его.

Я сделала глубокий вдох. Блейк был прав насчёт нашего предсказания. Я выполнила свою часть, теперь дело за ним. Но никогда в жизни я бы не поверила, что мне придётся умереть. Одному из нас не избежать смерти, а теперь стало очевидно, что это буду я.

И тогда это произошло.

Не знаю, оттого ли, что я окончательно сдалась, поскольку на самом деле мне совсем не хотелось умирать, но кое-что всё же произошло. Что-то вроде прилива смелости — мой мозг подкинул план сам собой, мне даже не пришлось прикладывать усилий.

Я резко выдохнула.

— Тогда давайте. Если хотите убить меня, сделайте это. Если это принесёт вам покой, то вперёд. Но только не забудьте, что потом вам нужно будет убить ещё и Блейка, потому что он должен был быть там, но отказался. Он всё-таки пришёл позже, но если бы явился вовремя, ваш сын был бы всё ещё жив. Так что если вы хотите отомстить всем за Люциана, вам придётся покончить и с Блейком тоже, — говорила я, надеясь, что он поставит себе цель убить Блейка, и это вернёт ему волю к жизни.

Я больше не винила Блейка. Тогда он был тёмным и думал, что вместо Люциана умру я.

— Буду решать проблемы по мере поступления, — ответил Гельмут без каких-либо эмоций на лице. Без усов он сам на себя не был похож.

— Только прошу, сделайте это быстро.

Не могу поверить, что именно так всё и закончится.

Я закрыла глаза, слыша, как король Гельмут подходит ближе и заносит меч.

Я люблю тебя, Блейк…

Ранее.

Магия прошла сквозь меня, и Елена с Гельмутом оказались заперты в ловушке заклятия. Я почувствовал её запах, невероятно сильный. Но когда до меня, наконец, дошло, что это такое, было уже слишком поздно. Я только слышал об этом заклятии, лично ещё не сталкивался.

Это то самое, о котором нам рассказывал сэр Эдвард в академии. Которое невозможно разрушить.

Я сразу же понял, что она находится прямо перед нами, всего в нескольких дюймах от меня. Я мог бы просто поймать её и оттащить назад, но опоздал.

Ну, она хотя бы будет в безопасном месте, пока я разбираюсь с Саадедином.

Моё сердце обливалось кровью, пока она бегала в поисках меня, думая, что я погиб. Она не может найти дорогу ко мне, она вся в растерянности, потому что каждый раз снова и снова встречает только Гельмута посреди коридора.

— Это бесполезно, — сообщил я Раймонду, который продолжал швырять в щит кислотные шары. Наши способности вернулись в ту же секунду, как только они перешагнули барьер. Я почувствовал, как магия в основе этого заклятья усилилась, вытягивая всю силу, разделяя нас, чтобы мы не могли выступить против Саадедина вместе. А король Гельмут оказался заперт вместе с ней, потому что он знал, что они пошлют его убить его. — Оно не разрушится. Это одно из сильнейших заклятий здесь. Но, по крайней мере, она в безопасности.

— Блейк, ты не сможешь убить Саадедина в одиночку.

— У меня нет выбора, это моя задача. Её ролью было привести нас сюда. Пол прав, Горан знал всё это время.

— Если это так, то мы пришли в смертельную ловушку! — закричал Раймонд.

— Нет, он знал, что этот день настанет. Но у него недостаточно сил. Прислушайся, — я мотнул головой в сторону стены, — они сражаются снаружи. У него не хватает людей, а у Виверн нет ни шанса против драконов. Как только наши перейдут Лианы, они проиграют.

К нам приближались шаги. Я решил уйти отсюда и отправиться на поиски Саадедина.

Это был Эмануэль. Такое чувство, будто я только сейчас вспомнил, как дышать. Он жив. Король Калеб прямо рядом с ним, а за ним его стражник. А затем моё сердце замерло. Я увидел четвёртого человека, бегущего к нам. Это был Гельмут.

Джефф, Вирджил и Раймонд призвали свои способности, тогда как я застыл на одном месте.

Эмануэль закрыл собой свою группу.

— Этот замок полон чар. Это я, Эмануэль, ваш друг, не враг.

— Мы знаем, что это ты, Эмануэль, — выпалил Раймонд. — Но почему с тобой он?

Эмануэль обернулся и посмотрел на короля, а затем обратно на меня.

— Где Елена? — спросил он, заметив, как я окаменел. — Блейк, я не отходил от Гельмута ни на секунду, с того момента как Елена привела нас в Итан. Где принцесса?

Я повернул голову и посмотрел на Елену. Наконец, я вспомнил, как двигаться и призвал Розовый Поцелуй. С бешеным рёвом я запустил его со всей силы в стену.

Вирджил и Раймонд быстро смекнули что к чему.

Мы просто долбоёбы, которых обвели вокруг пальца. Я знал, что надо было довериться своему чутью, когда я увидел его на той лестнице.

— Блейк! — закричал Эмануэль и подошёл ближе.

— Нам нужно снести эту стену, или она умрёт, — зарычал я, поднимая к стене руки, охваченные Розовым Поцелуем. Она загорелась, огонь распространился к углам, превращая заклятье в стену из огня, но оно устояло. Сильное заклятье, сильнее даже моего Розового Поцелуя.

— Блейк! — заорал Эмануэль, и огонь исчез. Они все увидели мой наихудший страх.

Король Гельмут и Калеб просто уставились на Елену и близнеца Гельмута, болтающих друг с другом о том, как они попали в ловушку и что она сейчас в безопасности.

Гельмут призвал свой огонь, и мы все вчетвером, как одно, направили свои способности на эту стену.

Поверить не могу, что я оказался таким дебилом. Как я мог попасться на эту уловку? Я, Рубикон, допустил, что жизнь моей принцессы оказалась под угрозой. Она в ловушке с этим типом, которого мы собирались застать врасплох. Он не просто знал, что мы придём, он готовился, он всё продумал. Я должен был, блядь, предусмотреть всё.

Эмануэль, Гельмут и Калеб, не говоря ни слова, пытались помочь разрушить заклятье. Мы даже попробовали создать одно вместе — заклятье, которое хорошо знал Гельмут и много раз пытался использовать на своём близнеце, но всё было без толку.

Стена шаталась, но не рушилась.

— Ещё раз! — взревел я.

— Блейк, это не работает. Он стал слишком силён, — отступил Гельмут. — Даже для меня.

— Он же твой близнец. У вас же должна быть какая-то связь.

— Её нет, — обречённо произнёс он.

И всё же мы с Эмануэлем и Калебом не сдавались, пытаясь пробиться сквозь чары.

Елена и Горан просто сидели в коридоре. Вдруг Горан заговорил о смерти Люциана. Мол, это её вина.

Холодок пробежался по моему позвоночнику, когда я оглянулся на Елену.

— Нет! — едва слышно произнёс я. Он намеревается убить её, а она будет думать, что умрёт от рук короля Гельмута.

— Ты хренов ублюдок! — заорал Гельмут, вне себя от ярости. — Это ты убил моего сына! Ты и эта мразь, которую ты так любишь!

— Нам нужно разрушить это чёртово заклятье! — зарычал Эмануэль, направляя свой огонь. Я помогал, как мог. Кричал и пытался изо всех сил передать ей мысленное сообщение, потому что она начала прислушиваться к его словам. Уверенная, что перед ней Гельмут.

— Не выйдет, Эмануэль.

— Ну, тогда поздравляю, ты только что стал её убийцей, потому что она всем сердцем верит, что с ней сейчас ты, — Эмануэль бросил на Гельмута такой взгляд, какой я ещё никогда не видел в адрес наездника.

— Елена, борись! Ты не можешь умереть вот так! — орал я, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Я выкрикивал заклинания, даже Гельмут пытался, но на них нужно время. А у нас его не было.

Я снова попытался снести стену, но безуспешно. Ни единой трещины.

Один из нас умрёт… Нет, нет, только не она. Я снова ударил по стене.

Она сдалась. По моим щекам потекли слёзы.

— Борись, Елена, борись, — она склонила голову, и он обнажил меч. — Елена! — закричал я. — Это не Гельмут, это Горан, сражайся!

— Блейк, угомонись, она тебя не слышит, — в глазах Гельмута тоже блестели слёзы.

— Ты должен был рассказать ей! — заорал я на него.

Он поднял меч.

— Неееет! — заорал я, когда Горан замахнулся. Я мог бы поклясться, что там, на лестнице, был Гельмут. Он реально был в курсе всех наших планов.

Я наклонила голову и просто ждала удара.

— Елена! — крик Блейка звучал в моей голове. — Это не Гельмут, это Горан, сражайся!

— Блейк, угомонись, она тебя не слышит, — сказал Гельмут. В голове появилась картинка, как они наблюдают за нами через стеклянную стену.

— Ты должен был рассказать ей!

Я слышала, как Блейк кричал, что это не Гельмут, а Горан, его близнец. Вот, что он скрывал всё это время.

Затем я увидела происходящее его глазами, как я сдалась, как он собирается нанести удар. И в последний момент и увернулась, откатившись в сторону.

Он этого совсем не ожидал. Снова замахнулся на меня и ударил по стене, потому что мне снова удалось уклониться.

— Ты ведь не Гельмут, да? — закричала я. Это всё обрело смысл. То, как пристально смотрел на него Блейк на лестнице, и то, почему никто из них не опустил мечи. Они все знали, как выглядит Горан, и пытались скрыть это от меня. Вот откуда взялась вся эта секретность вокруг миссии двух королей.

То, как он произнёс имя Мегги… Она не была его возлюбленной.

Я положила руку на один из своих топориков, которые всё ещё были в ножнах на спине, и не сводила глаз с человека перед собой, кем бы он ни был.

— Что ты несёшь? Конечно же, я Гельмут.

— Нет, — я замотала головой. — Гельмут бы никогда не произнёс имя Маргарет с такой ненавистью. Кто ты?

Голос Блейка пропал.

— Ответь мне!

Он засмеялся и покачнулся на месте.

— Ответь мне, — передразнил он мультяшным голосом.

Я сразу поняла, что голос в моей голове принадлежал Блейку. Связь вернулась, даже если всего на мгновение. Мужчина передо мной радикально преобразился: манера речи, движения… В них я узнала того драконианца в лесу, которого контролировал Горан, в день, когда погиб Брайан.

— Горан, — прошептала я.

— Та-дам, — весело произнёс он и снова рассмеялся. Затем отвесил шутовской поклон, не отрывая от меня глаз. — Елена. Рад, наконец-то, встретиться с тобой.

Он был в точности как Гельмут, вылитая копия. Теперь я знала, почему Гельмут сбрил усы — чтобы притвориться своим братом и подобраться ближе к нему. Но эта сволочь использовала этот обманный ход против нас же. И теперь нам стало сложнее сказать, кто есть кто. Даже Блейку.

— Ты знал, что мы придём сегодня, ведь так?

— Стоило прислушаться к тому, что говорил Джерри. Или это был Малик? Нет, это был Пол, — улыбнулся он.

— Он мёртв, а я не слушаю мёртвых трусов. А теперь ответь мне, — выплюнула я.

— Да, я знал, что вы идёте. У меня есть свои источники информации, и я давно ждал этой битвы.

Это навело меня на ещё одну жуткую мысль. Если он знал, как мы сюда попали, тогда почему…

— Почему ты не использовал кровь моего отца, чтобы покинуть Итан?

Он покусал губы и вдруг снова улыбнулся.

— Нет, — на мои глаза набежали слёзы. Он не может быть мёртв.

— Извини, — он снова издевался.

Я закричала и набросилась на него, но он просто отшвырнул меня в сторону.

«Успокойся, Елена», — вновь услышала я голос Блейка, но не такой, как раньше. Так он говорил во время наших тренировок. Он сумел вывести меня из себя, чтобы я атаковала, ослеплённая яростью, а он вновь и вновь надирал мне задницу. Я отогнала от себя мысли о папиной смерти.

— Так ты подвергнешь опасности жизни миллионов невинных людей, лишь бы добиться своей дурацкой войны? — разозлилась я, потому что знала ответ.

— Вполне возможно, если провести взаперти целых… Сколько тебе сейчас? Девятнадцать, двадцать? Плевать. Проведи взаперти хренову кучу лет, ты и не такое сделаешь! — проорал он последние слова, будто бы это моя вина, что он оказался в ловушке Лиан.

— Нет, это всё из-за твоего дракона. Она отдала тебе слишком много своей сущности.

— Она ни хрена мне не дала! — взревел он.

Я прищурилась.

— Тогда как тебе удалось прожить столько лет? И не постареть?

— Я забрал это у неё, а затем убил её.

Желчь застряла в моём горле.

— О, они все купились, что это было её предсмертным желанием. Бедняжка Сарафина, — сгримасничал он. — Если бы они только знали, какой трусливой она была.

— Ласточкокрылые драконы — изящные и удивительные создания, а вовсе не трусливые.

— А она была трусихой. Не захотела делиться со мной своей сущностью.

— Ага, теперь я вижу почему. Я бы тоже не стала. Она видела, какой ты на самом деле. Ты был злым ещё до того, как забрал её сущность.

Он передразнил меня, скривив лицо и покачав головой.

— Посмотрите, какая у нас тут всезнайка нашлась.

— Это из-за тебя вы все заперты здесь. Ты предал моего отца. Он был твоим лучшим другом, как ты мог?

— Знаешь, мой брат задал мне этот же вопрос, той самой ночью, — он пристально посмотрел на меня, опираясь на свой меч, и вновь захохотал, как конченный психопат. — Это было легко. Твой отец хотел контролировать меня, как и всех остальных.

— Не пизди.

— Ох, Кэти бы не понравилось, как ты выражаешься, — снова издевался он, направив на меня меч, пока мы кружили напротив друг друга.

— Моя мать… Моя мать содрала бы с тебя кожу, если бы знала, что именно ты предашь их.

Он бросился в атаку. Это было так быстро, уже через секунду его ладонь сжимала моё горло, а я сама была придавлена к стене.

— Не говори того, о чём вообще ничего не знаешь, малышка. Ни о своей матери, ни обо мне.

Я плюнула ему в лицо. Он врезал в ответ и швырнул меня на пол. Я ненавижу его всеми фибрами души. И ещё больше меня бесит, что Гельмут даже не намекнул на их сходство. На то, что они близнецы. Но я нашла его слабое место. Мама. Вот почему он влюбился в её подобие.

В чём прикол, когда злодеям плюют в лицо?

Он наклонился ко мне.

— Чтоб ты знала, я ещё получу своего дракона, Елена. Думаешь, раз заявила на него права, то он теперь в безопасности? Есть способы сломать эту связь и вернуть его в ту тьму, в которой он должен был оставаться.

Я замахнулась локтем и врезала со всей силы ему в подбородок. Он дёрнулся назад, пошатнувшись.

— О, ты за это заплатишь, — он поднял руки, но ничего не произошло. Он повторил снова, и тогда я вспомнила, что он сказал несколько минут назад, когда я пыталась применить свои способности. Теперь пришёл мой черёд смеяться.

— Отстой, когда твой собственный план работает против тебя, правда?

Горан зарычал и вновь кинулся на меня. Я подскочила на месте и оттолкнула его обеими ногами, он отшатнулся назад, и у меня появилось время подняться на ноги и вытащить топорики.

Он просто взглянул на них и засмеялся, сплюнув на пол.

— Топорики, ха, ну разве не прелесть?

— Закрой свой рот, и ни слова про мою маму, — зарычала я.

«Успокойся, не бей, когда ты в ярости. Выведи из себя противника, и у тебя будет преимущество, потому что он будет атаковать сердцем, а не головой.» Слова Блейка всплыли в моей памяти.

«Успокойся, Елена», — повторила я себе, пока мы с Гораном вновь ходили кругами.

— Это было хитро с твоей стороны — обмануть меня, прикинувшись своим братом. Жаль только, что ты его плохо знаешь.

Он пожал плечами.

— Наверное, я не смогу сыграть жалкого труса, даже если постараюсь.

— Близнецы не говорят так друг о друге, если только… — я внимательно посмотрела на него и улыбнулась. — Он предал тебя.

— Он был кретином, предпочёл мне, своему близнецу, твоего подлого папашу.

— На его месте я поступила бы так же.

Он снова направил меч на меня.

— Я уже говорил тебе помалкивать о вещах, о которых не знаешь.

Стена позади меня затряслась. Признак борьбы. Горан смотрел на неё на несколько секунд, а затем скривился.

— Что, неужели я нашла тему, которая задевает тебя за живое, а, Горан? — продолжала я, пока стена вибрировала. — У меня есть ещё несколько версий. Ты ненавидел моего отца, это мы оба знаем, но не потому что он был негодяем, как ты утверждаешь. Я подозреваю, всё было наоборот. У него было всё. Целое королевство и, насколько я могу судить по твоей реакции при одном только упоминании моей мамы… — я ахнула. Зачем я это говорю? — И девушка досталась ему. Ты завидовал ему, не так ли?

Я улыбнулась. Какой же он жалкий.

— Я же сказал тебе захлопнуть свой рот! Ты ничего не знаешь про Кэти, — зашипел он. Стена вновь зашаталась, но стояла на месте.

— У тебя нет никакого права называть её так. Ты сжёг её прямо в постели. Ты монстр, моя мама никогда бы не смогла полюбить тебя, и поэтому ты её убил! — закричала я, тяжело дыша и не сводя с него глаз. — В этом всё дело, — я засмеялась снова. — Ты рассказал ей о своих чувствах, а потом? Она разбила твоё жалкое маленькое сердечко, и ты решил, что за это её надо сжечь заживо?

— Заткнись, — взревел он. — Вы, Мэлоуны, умеете забраться под кожу и… ты прямо как твой отец.

— Ну, да, его кровь течёт по моим венам.

Он засмеялся.

— Особенная кровь, — плевок на пол.

И затем он ударил. Я заблокировала выпад топориком и оттолкнула меч, тогда как вторым мне удалось оставить порез на его подбородке. Он быстрый, ловкий, с хорошими рефлексами. Если бы он не успел дёрнуться назад, я бы попала в артерию, и возможно — только возможно — это бы его убило.

Он снова набросился на меня, и на этот раз, когда я вновь замахнулась на его горло, он пнул меня по ноге. Мне даже показалось, что сломал её. Я упала на пол, поражённая, что он всё ещё меня не убил.

Он снова склонился надо мной.

— Я знал, кто ты такая, ещё когда увидел тогда в том лесу. Знал, что этому мерзавцу как-то удалось вывезти тебя из Пейи. Скоро я найду способ выбраться из этого гниющего мира, и все в Пейе пожалеют, что когда-то рискнули перейти мне дорогу.

— Знаешь, в чём твоя проблема? — ответила я, и он тупо уставился на меня. — Ты слишком много болтаешь.

Я ударила его лбом по лицу, и кровь брызнула по его губам. Он прижал ладони к носу, согнувшись пополам.

Я снова пнула его, намереваясь и дальше использовать его боль в свою пользу. Признаки борьбы всё ещё проникали снаружи, слегка сотрясая замок.

Горан сдохнет, и очень скоро, за всё, что он сделал моей семье.

Я замахнулась топориком, чтобы ударить его изо всех сил, но тут он потянул за флаг, висевший на стене, и вогнал древко в моё бедро.

Я резко втянула ртом воздух, тупо глядя на место удара. Из меня не вырвалось ни звука, только чистый шок был написал на моём лице. Затем боль распространилась от раны по всему телу. Я застонала, пытаясь сдержать вопль.

Кровь потекла ручьём, а затем в ушах началось какое-то жужжание. Оно было оглушающим, отвратительным, впивающимся в мозг, наряду с болью.

Я закрыла уши, пытаясь перекрыть его, но лишь слегка заглушила.

Коридор начал трястись, но не та сторона, которая, я думала, вот-вот обвалится, а противоположная. Она начала отсоединяться. Отвалилась, проваливаясь в темноту. Моё сердце забилось громче, когда я уставила туда. Что это за магия такая?

Вторая стена ещё стояла. Дрожала, но не падала.

Горан пнул меня, и я не смогла удержать равновесие с палкой, торчащей из ноги. Я пошатнулась и упала, но мои пальцы зацепились за каменный выступ. Он был недостаточно большой, чтобы выдержать мой вес.

Горан появился в поле зрения и увидел, как я цепляюсь за жизнь.

— Да что с вами такое, Мэлоуны, почему вы не можете умереть, как нормальные люди?

Я подняла на него глаза.

— Наверное, поэтому мы королевский род, а ты отброс общества.

Его ладонь заискрилась. Это была фиолетовая молния, как у Кары.

Он посмотрел на неё и улыбнулся.

— Похоже, пришло время пожелать спокойной ночи. Приятно было познакомиться, Елена.

Он стрельнул в один из моих пальцев. Это было пипец как больно, потому что у меня больше не было иммунитета к молниям Кары. Но я всё ещё держалась, как могла.

Новый удар, на этот раз быстрее, обжёг мне все пальцы.

Я больше не могла держаться, и древко флага, застрявшее в моей ноге, не облегчало задачу. Вообще-то боль становилась невыносимой.

Я не хотела смотреть вниз. Там было так темно. Я знала, что бы там ни было внизу, я не переживу падения.

Последний удар молнией заставил меня расцепить пальцы, и я упала в тёмную яму под собой.

Глава 43

Мы долго ждали. Звёзды уже начали сиять, выглядывая из-за тяжёлых облаков. Забавно, что войны всегда ведутся, когда небо затянуто тучами, словно сама Вселенная понимает, какая разруха грядёт, и не даёт ни солнцу, ни луне стать её свидетелями.

Мы наблюдали за Лианами издалека.

Один из лордов армии короля Гельмута смотрел на них через бинокль. Оборотням и драконам бинокли не нужны. Мы видели каждую отдельную Лиану, слышали шорох от малейшего шевеления.

Сердце взволнованно стучало. Я не просто полон жизни, я с макушки до пят заряжен адреналином.

Затем произошёл первый взрыв. Это сработали маленькие саше с кровью Елены. Лианы дёрнулись, но не более того. А второго взрыва мы так и не дождались.

— Что случилось? Почему бомбы не сработали? — крикнул кто-то, ещё несколько голос в толпе начали выражать свою тревогу.

— Им не победить в этой войне без нас.

Он прав. Они не справятся без нас. На той стороне слишком мало отрядов, чтобы одержать победу в войне. А Блейк дал мне особое задание — проследить, чтобы Саманта выжила. Это всё, о чём он меня просил, а я даже не могу пробраться через эти Лианы.

— Просто ждите, ещё сработает, — ответил лорд с биноклем. Вечно я забываю их имена.

Мой отец в облике химеры подошёл ближе.

— Эта бомба должна была уже взорваться. Сэр Роберт всё проверил. Что-то пошло не так.

— Они не смогут победить без нас, — вновь поднялась паника. Всё больше людей выкрикивали свои сомнения.

Ко мне подошла Табита. Ростом она была чуть меньше меня в облике орла.

— Это по-настоящему?

— Что? — спросил я, не понимая, о чём говорит эта ненормальная.

— Дент. Эти чувства, они реальные?

Теперь я понял, о чём она.

— Он не рассказывал мне, что это такое, но говорил, что это не заклятье, а нечто естественное. И это нельзя разрушить, Табита. Он счастлив.

— Тогда прошу тебя, сделай так, чтобы он и дальше оставался счастлив.

— Почему ты говоришь так… — она не дала мне договорить и шагнула в толпу солдат с Питером на спине. В чём бы ни заключался её план, он уже был посвящён в него.

— Сделай это, — тихо сказал он, легонько похлопав по белой шее.

Сделай что?

Она повернула голову ко мне, бросая последний взгляд.

— Пусть он никогда не прекращает петь, Исаак. Передай ему, что я всегда буду его любить.

Стоп, что?

Она взлетела со скоростью света, добралась до Лиан и схватила одну из ближайших бомб. Те, которые должны были взорваться последними. Питер призвал лёд.

Они затерялись в Лианах. Те оставались неподвижными, как обычно, даже слегка заторможенными из-за действия смеси, но по крику Табиты мы все поняли, что им не выжить.

Мы все пялились в молчаливом шоке. Чем она только думала? Я опустил голову.

А затем началась тряска. Земля слегка задрожала, скорее даже завибрировала, и следом сквозь нас прошла взрывная волна.

Некоторые солдаты не удержали равновесие и упали. Маленькие оборотни тоже свалились с лап, но большие звери, как я и мой отец, а также драконы, остались стоять.

Я потрясённо наблюдал, как части Лиан обваливаются на землю. Но этой жертвы было недостаточно. Я хотел пойти следующим, но отец и несколько его соратников остановили меня.

— Ты последний из своего вида. Пожалуйста, сын, — взмолился он.

Краем глаза я увидел, как ещё восемь драконов поднялись в небо вместе со своими наездниками, направляясь к Лианам. Они все взяли по бомбе и разлетелись по разным местам. Они исчезли среди очнувшихся Лиан. Новые вопли разрезали воздух, но спустя пару секунд последовали взрывы. На этот раз громче, мощнее. Мне казалось, что сейчас сломаются все мои кости, но мы находились достаточно далеко.

Когда пыль улеглась, мы все посмотрели вверх и услышали хруст, с которым ломались Лианы, умирая и падая на землю.

— Сработало! — воскликнул кто-то поблизости, его голос был полон счастья. Но здесь нечему радоваться. Девять драконов и их наездники пожертвовали своими жизнями.

Они погибли молодыми. А ведь она была Снежным драконом — трусливым видом, — но умерла сегодня как отважная героиня, потому что любила того, кто никогда бы к ней не вернулся. И она не могла с этим жить. Я сделаю всё, чтобы её подвиг запомнили.

Я взлетел так быстро, как только мог, и добрался до Лиан. Остальные последовали за мной. Рёв, рычание, крики и прочие животные звуки наполнили воздух, пока мы пересекали Лианы.

По ту сторону оказался лес. Мы переглянулись, когда поняли, как много было уничтожено. Целая деревня оборотней стёрта с лица земли.

Мы уклонялись и уворачивались, пока Лианы продолжали падать на землю, как тысяча гигантских бобовых стеблей, обваливающихся в одну груду.

Ночное небо начало растворять дневной свет Итана, созданный чарами Горана, и звёзды засияли. Всё вокруг превратилось в хаос, когда люди начала носиться, как оголтелые, кричать, грабить и убивать.

Ночью война началась, и ночью она закончится.

Отец раздавал указания рядом со мной, и пара драконов остались, чтобы помочь навести здесь порядок.

Нашей целью же был Саврин. Найти короля и обеспечить безопасность Сэмми.

Виверны появились из ниоткуда. Пришло время выполнить своё предназначение — убить всех врагов.

Мой крик эхом разносился по чёрной пропасти. Сердце ещё никогда не билось так быстро, и я знала, что это конец. Лицо Горана расплылось в широкой улыбке, пока он смотрел, как я падаю. Он становился всё меньше и меньше, пока я летела вниз, размахивая руками.

Стены замка тряслись, а затем случилось нечто… будто бомба взорвалась.

Горан больше не смотрел на меня.

В яму полетели камни, и мой взгляд зацепил один особенно огромный, который точно меня прикончит. Я увидела белую вспышку и поняла, что это никакие не камни.

Я жёстко врезалась в его торс, обтянутый белоснежной тканью.

— Держись! — прорычал глубокий голос Блейка, но я не чувствовала ничего, кроме пульсирующей боли в ноге. Я поняла по дрожи и дёрганным движениям, что мы только что-то врезались в что-то большое. Так продолжалось ещё несколько минут, и моё сердце продолжало биться, как ненормальное, пока я пыталась выжить в этом кошмаре.

Его лапа внезапна раскрылась, и я упала на пять футов вниз, ударяясь обо что-то жёсткое. Я перевернулась, ещё сильнее повредив раненую ногу.

Мой крик боли эхом отразился от стен. Голова ударилась о камень и упала на холодный цемент.

Всё наконец-то закончилось. Я ещё дышала, но никогда в жизни мне не было так больно. Я пыталась поднять глаза, но боль во всём теле и головокружение намекнули, что всё плохо. Вокруг меня кромешная тьма, хоть с открытыми глазами, хоть с закрытыми. Неважно.

Когда в голове начали прокручиваться воспоминания, я поняла, что теряю сознание.

Не знаю, как долго я там пролежала, но мои сны были очень приятными, пока реальность вновь не обрушилась на меня.

Я думала о своей идеальной жизни. Ну, насколько идеальной она смогла стать за последние пару месяцев.

Все кошмары, оживлявшие мерзкие воспоминания о той ночи, наконец-то прошли, а точнее были заменены одним офигенным драконом, поджёгшим задницы каждого из них. Я больше не боялась.

Мои друзья были счастливы, я была счастлива, Блейк был счастлив.

Мой отец скоро должен был вернуться домой. Теперь он мёртв.

Всё тут же вернулось на свои места. Я подскочила и судорожно вдохнула. Застонала от боли и закашлялась, пока не выплюнула всю желчь. Во рту стоял сильный привкус железа. Кровь.

Я знала, что это плохой сигнал, но я ещё поправлюсь. Непременно.

Голова болела, но не так сильно, как нога. Но всё это не имело значения, потому что мне нужно было разыскать Блейка. Картинка в моей голове не означала ничего хорошего. В темноте лежал дракон, без сознания.

Я оттолкнулась, вставая, и сделала несколько рваных вдохов, потому что боль не на шутку разыгралась и начинала затмевать всё. Дышать становилось больно и тяжело.

Я зажгла одним пальцем мягкое розовое пламя и поднесла его к своей ране.

Один конец древка отломился, едва торча из моего бедра, но его нужно вытащить до того, как я начну исцеляться. Я позволила огню погаснуть, оперевшись рукой о крупный валун.

Заглушив мысли, сняла с себя ремень и взяла его в зубы. Сейчас будет адски больно.

Я сделала глубокий вдох и сжала второй конец древка, прошедшего мою ногу насквозь и торчащего из задней части бедра.

Ещё пара вдохов-выдохов, и я дёрнула его на себя из последних сил.

Вцепившись зубами в ремень, закричала, и эхо повторило за мной. Я устало прислонилась к стене.

Твою же ж… Я застонала, пытаясь восстановить дыхание.

Затем снова закашлялась, выплёвывая кровь.

«Исцеляйся, Елена, ну же», — мысленно произносила я, но щекочущее ощущение так и не появлялось.

Мне хотелось отключиться, но я понимала, что сначала нужно остановить кровотечение. Я снова подняла голову, хотя она кружилась и чертовски болела. Я снова взяла ремень и завязала его над раной.

«Пожалуйста, заживай», — тихо молила я.

Блейк. Я должна найти Блейка.

Глаза с трудом удаётся держать открытыми, но мне нужно найти его. Мы разделились, и это стало нашей самой большой ошибкой за всю эту миссию.

Моя ладонь вновь загорелась и осветила окружающее пространство.

Я пыталась идти, но каждый шаг давался с трудом. Никогда ещё не чувствовала себя такой тяжёлой. Двигаться оказалось непросто.

Мне приходилось останавливаться каждые пять секунд, чтобы найти в себе ещё силы.

— Давай же, Елена, ты можешь это сделать!

Я удерживала равновесие, опираясь на стену, и двигалась дальше.

И дошла до тупика. Мерцающее пламя с моей ладони осветило груду валунов, одни поверх других, без конца и края.

Не было ни намёка на возможный выход.

Сердце тяжело стучало в груди, а разум пребывал на грани безумия.

Пожалуйста, он не может быть завален этими глыбами… Он же Рубикон, в конце-то концов!

— Блейк! — крикнула я и снова закашлялась. Голос звучал как у умирающей. Хриплый, скрипучий, и кашлять было дико больно.

Я услышала стон откуда-то сверху. Подняла глаза и руку с пламенем, но видела только камни. Я помню падение. Я оглянулась туда, где очнулась несколько минут назад, и упала.

Ещё раз посмотрела вверх.

— Блейк! Очнись, — взмолилась я, но он меня не слышал.

Он снова застонал, и я наконец-то вспомнила, как дышать.

Я скользнула по одному из валунов и прислонилась к нему головой.

«Пожалуйста, пусть он будет в порядке, пусть он будет жив», — молилась я. Он пошевелился. На меня посыпались новые камни, и я вскрикнула. Мне удалось избежать самых крупных, что само по себе уже чудо.

— Елена! — раздался рёв.

— Здесь, внизу! Только будь осторожен, здесь всё обваливается. Тебе нужно обернуться человеком.

Я слышала, как он превращается.

— Блядский ублюдок! — заорал он человеческим голосом, полным боли.

— Что такое? — едва слышно выдавила я.

Он сделал несколько глубоких вдохов.

«Хоть бы он был цел и невредим», — тихо молилась я.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Жить буду. А ты?

— Дай мне пару минут, — он снова застонал, и затем я услышала нечто вроде сдавленного крика, и что-то громко рухнуло на пол.

— Что это было? — крикнула я ему.

Он не ответил.

— Блейк!

— Я жив, — ответил он после паузы, тяжело дыша.

Дальше послышалось шевеление. Мне это совсем не понравилось, потому что обычно он двигался бесшумно. Значит, он серьёзно ранен. Ну, конечно, он серьёзно ранен, дура. Он нырнул в грёбаную чёрную дыру, пытаясь спасти твою задницу.

Это всё моя вина.

— Ты в порядке? — его голос прозвучал прямо надо мной, и я посмотрела вверх.

Я не могла его разглядеть, пока пламя в руках не осветило его черты. Я кивнула и через секунду зашлась неконтролируемым кашлем. Я перевернулась и приподнялась на руках, сплёвывая кровь.

Он мигом оказался рядом. Как ему удалось спуститься, я не поняла.

— Елена, — в его голосе звучала тревога. Я подняла голову.

— Будет чудом, если мы выберемся отсюда живыми.

Он нежно обнял меня и погладил по спине. Затем он что-то встряхнул, и неоновый свет озарил пространство вокруг нас.

На белоснежной ткани костюма я заметила багровые пятна на его боку.

— Что это? — он истекал кровью.

— Пустяки. Нам нужно выбираться отсюда. И как можно скорее.

— Веди.

— Не могу. Если я превращусь, здесь всё обвалится.

— Но это может быть наш единственный выход, Блейк, — мой голос прозвучал устало, а глаза снова закрылись. Мне так жарко и холодно одновременно.

— Нет, нет, нет. Держись! — он коснулся моего лица. — Не отключайся.

Я открыла глаза, а он свои закрыл, кладя руку мне на грудь. Он притянул меня к своему тёплому телу, и от этого меня ещё сильнее клонило в сон.

Его губы коснулись моей макушки. Я чувствовала его горячее дыхание.

— Только не закрывай глаза. И дыши, это всё, что от тебя требуется. Я вытащу нас отсюда.

Тёплое щекочущее ощущение там, где он касался моей груди, дошло до самого сердца, а затем к лёгким.

— Только держись, оставайся со мной, — продолжал шептать он.

Моё тяжёлое дыхание становилось тише. Оно уже почти прошло, и я не смогла сдержать тихий смешок. Он исцеляет меня, потому что мои способности всё ещё бесполезны.

Холод постепенно исчез, как и жар, и я почувствовала себя немного лучше.

Затем нас обоих оглушил какой-то щёлкающий звук. Мы застыли, как изваяния, и просто вглядывались в беспросветную тьму над нами.

— Что это…

— Тссс, — перебил Блейк.

Я попыталась залезть ему в голову, чтобы понять, что он задумал, но его разум снова был закрыт. Я слышала его. Я точно знаю, что слышала. Это он предупредил меня, что там был не Гельмут, а Горан. Тогда его голос громко кричал в моей голове, а сейчас он молчал.

Щёлкающий звук продолжался, и Блейк медленно поднялся.

Он сжал мою руку нежно, но твёрдо, и потянул на себя, помогая подняться. Я слегка застонала от боли в ноге.

— Ладно, я был неправ. От тебя потребуется немного больше усилий, чем просто дышать и держать глаза открытыми. Нам нужно выбраться отсюда, — он оглянулся и увидел тупик. Наверх карабкаться было слишком высоко, а он не мог обратиться в дракона и даже попытаться в человеческом облике не мог, потому что ранен, как и я.

Я посмотрела на него и быстро кивнула.

— Что…

Мне даже не нужно было спрашивать, что это было. Я и так знаю ответ. Саадедин.

Чёрт, чёрт, чёрт. Мы не можем умереть. Мы должны быть героями и спасти всех. Какие же из нас герои, если мы даже не можем победить Саадедина. Что за недостающий ингредиент? Ничего не приходит на ум. Ничего.

Совесть терзала меня за то, что я нарушила обещание отцу. Мне не хотелось умирать и не хотелось жертвовать кем-то из тех, кто мне небезразличен. Даже думать об этом невыносимо. Я этого не переживу.

Блейк крепко прижал меня к себе, тихо застонав и ещё раз глубоко вдохнув. Затем переместил руку мне на талию и перенёс на себя половину моего веса. Мы начали идти уже без неонового света, потому что он нас покинул.

Я знала, что Блейк хорошо видит в темноте. Его ночное зрение было просто превосходным, и единственное направление, куда мы могли идти, — это в сторону щёлкающего звука. Блейк что-то шептал, и я заметила зелёные искры, моё зрение обострилось.

— Нет, — я приложила пальцы к его губам, всё ещё шепчущим заклинание. — Тебе нужнее. Я доверяю тебя, просто выведи нас отсюда.

Моё зрение вновь стало нормальным, всё прогрузилось в кромешную тьму, пока мы торопливо шли дальше, несмотря на все наши раны.

Внезапно я оказалась зажата в узкой щели между двумя валунами с Блейком перед собой. Наши тела были плотно прижаты друг к другу. Его дыхание было тёплым, мягким, но быстрым.

Единственное, что я слышала, — это своё сердцебиение. Оно выдаст нас обоих.

Я закрыла глаза, щёлкающий звук приблизился, и послышалось тихое сопение прямо рядом с нашим укрытием.

Блейк прижал меня ближе к себе и поднял щит. Щёлканье было совсем близко, как вдруг прекратилось, и я уткнулась лицом в его плечо. От него пахло пылью и кровью. В воздухе чувствовался его запах дракона, но не так сильно, как когда он превращался. Кажется, меня вот-вот вырвет от всего этого адреналина.

Мы оба стояли вплотную друг к другу в тишине чуть ли не целую вечность, а затем звук вернулся. Блейк опустил свой щит. Саадедин отдалился. Камни снова посыпались, и я поняла, что он сейчас там, где мы были пару минут назад.

Блейк пошёл первым, медленно и осторожно. Меня злило, что я не могу видеть, что он делает. Я вижу одну лишь темноту.

Однако это усилило остальные органы чувств.

Ещё несколько булыжников посыпались сверху, и я чётко представила Саадедина, подбирающегося к месту, куда при падении приземлился Блейк.

Когда камнепад прекратился, Блейк крепко сжал мою руку, и мы начали выбираться из укрытия, чтобы пойти дальше по этой тёмной яме.

Я доверяла ему на все сто процентов. Прямо сейчас он был моими глазами, и я знала, что он сможет вывести нас отсюда. Верила в это.

«Не думай об этом, Елена. Ты выберешься отсюда живой, и он тоже должен».

Мы повернули налево, прошли ещё немного и затем свернули направо. В моей голове вырисовывался лабиринт, но как из него выйти — это всё загадка, которую нам предстоит разгадать.

Нога дико болела, и я замедлила шаг.

Блейк наконец-то остановился и потянул меня вниз, чтобы я села.

Что-то дрогнуло в темноте, и рядом снова загорелся неоновый свет.

Мы были в какой-то пещере. Склонившийся надо мной Блейк выглядел уставшим.

— Дай мне осмотреть твою ногу.

Он мягко коснулся её и затем разорвал ткань. Я дёрнулась от боли.

— Я могу немного подлечить, но вряд ли удастся исцелить полностью.

— Просто подожди, дай мне передохнуть. Сядь рядом, — попросила я, и он послушался.

Он рухнул спиной к стене пещеры и тяжело выдохнул.

А затем раскинул руки и вновь притянул меня к себе.

— Это то, что я думаю?

— Да, твой отец был прав. Не стоило нам приходить, Елена.

— Ну, теперь уже поздно. Нам надо как-то выбираться.

— Мы выберемся, — заверил он и мягко поцеловал в губы. — Обещаю, что выберемся.

Я улыбнулась, поднимая взгляд на него. Я не могу перестать думать о недостающем ингредиенте. Потому что без него…

— Что такое, Елена?

— Ингредиент. Это не мы, это…

— Елена, не начинай.

— Это было очень глупо, заставлять всех нас поверить в это, Блейк. Нам стоило продолжить поиски.

Он тихо усмехнулся.

— И что? Провести нашу, возможно, последнюю ночь на земле, листая книжки? Нет, Елена. Мы искали. Ответа нет ни в одной книге.

— Ты не можешь утверждать наверняка.

— Я искал снова и снова, Елена. И не нашёл. Но ты не умрёшь, я обещаю тебе.

— Ты не сможешь сражаться с ним в таком состоянии, Блейк. Я едва стою на ногах.

Я была на грани истерики.

— Ты не умрёшь.

— Не смей так говорить. Ты тоже! — закричала я в ответ. — Я не собираюсь жить в этом мире без тебя.

Улыбка закралась в уголки его губ.

— Здесь нет ничего смешного.

— Знаю, просто никогда бы не подумал, что это может стать правдой.

— О чём ты?

— Теперь ты знаешь, что я чувствую, Елена.

— Ты не умрёшь. Я серьёзно.

— И ты тоже. Мы просто должны выбраться отсюда вместе.

Легче сказать, чем сделать.

Я снова посмотрела на его рану. Костюм в этом месте был пропитан кровью.

— Ты не можешь исцелить себя?

— Это так не работает. Оно должно идти изнутри, а прямо сейчас ничего не происходит.

Это не то, что я хотела услышать.

— Эй, не переживай. Со мной всё будет в порядке, — сказал он. — А теперь давай посмотрим, что у тебя с ногой, пока он не вернулся.

— Почему ты думаешь, что это «он»?

— Да он прямо-таки излучает тестостерон. Типа «не вздумай метить мою территорию, или ты труп».

Усталый смешок сорвался с моих губ.

Он положил ладонь мне на бедро, и всё моё тело пронзила боль.

— Я представляю, как тебе сейчас больно, но сейчас станет лучше, — тихо произнёс он.

Началось лёгкое покалывание. Слабее, чем раньше. Он был сейчас слабее. Я не могу с ним так поступить, это только истощает его сильней.

— Блейк, остановись.

— Нет, Елена.

— Хватит. Не в этом дело. Ты ослабнешь, а мы ведь не знаем, что там впереди. Пожалуйста. Я справлюсь.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Только посмей мне умереть, — в итоге сказал он и расстегнул ремень, чтобы затянуть потуже.

А затем снова рухнул рядом, и я положила голову ему на колени.

Я закрыла глаза.

— Не закрывай, — приказал он, и я послушалась. Я посмотрела прямо на него. — Мы справимся. Я смогу…

Щёлкающий звук вновь стал ближе. Я подскочила, Блейк перевернулся со скоростью света, чтобы погасить неоновый свет.

Всё произошло слишком быстро.

В одно мгновение он стоял рядом с неоновым шаром, а в следующее — его схватили клыки гигантской змеи, выдёргивая из нашего укрытия. Оставляя только меня и шар.

Я была в шоке, не могла кричать, не могла плакать.

Я слышала его крики вдалеке.

Саадедин двигался с космической скоростью, а я понимала, что должна спасти Блейка.

Если я его не спасу, он умрёт.

Глава 44

Я схватила неоновый шар и выползла из пещеры.

Здесь оказалось несколько проходов, и я не знала, по какому идти.

Боевой рык Блейка сменился рёвом. Я догадалась, что он превратился в дракона. Звук послышался прямо передо мной, но впереди никакого прохода не было.

«Доверься своему чутью», — внезапно подсказал мне голос Люциана в голове, и я не стала тратить больше времени на раздумья. Побежала в проход слева и затем в следующий, какой только заметила. Там снова оказался тупик, и я вернулась немного назад. Я двигалась так быстро, как только могла, не обращая внимания на боль в ноге. Я должна добраться до него. Вместе у нас есть шансы, как и говорилось в том предсказании.

Продолжала двигаться вперёд, к нему и Саадедину с его змеиными клыками и языком, или чем он там схватил Блейка.

Яма содрогнулась, я пошатнулась и жёстко упала на пол.

Застонала, поднимаясь, сделала пару шагов и снова упала от новой встряски. Валуны позади меня начали осыпаться, и я ускорила шаг.

Два рёва звучали всё ближе, с щёлканьем и свистом, а затем я увидела впереди шар розового пламени.

Огонь Блейка может его сжечь, но он потух, как только яма затряслась вновь.

Я не смела прибегнуть к своим способностям, чтобы добраться до него быстрее. Ему они сейчас нужнее, чем мне.

Я увидела свет, отражающийся от стен. Оранжевое с розовым, и к ним добавился зеленовато-жёлтый.

У дракона зелёное пламя, прямо как у Пола.

К горлу подкатила тошнота, когда я вновь подумала об этом ублюдке. Он уже мёртв, блядь, но всё ещё напоминает о себе. Достало.

Я кинулась вперёд, но пришлось отступить, когда огонь полетел в мою сторону.

Когда он пролетел мимо, я подождала ещё несколько секунд, прежде чем поднять голову и осмотреться.

Блейк был немного меньше его. Огромный, белый и слегка желтоватый с яркими чёрными полосами в нижней части спины. Он был похож на Элементаля, имея длинное туловище и гигантские задние лапы.

Крылья же его оказались не такими большими, как я представляла, и этим он напомнил мне Торнадо — ветреного дракона, которому мы помогли вылупиться.

Как могло столь милое, очаровательное существо превратиться в такую злобную тварь? Только Горан мог сделать нечто настолько гнусное.

Я ненавидела его больше всего на свете. Он стоял за всем злом, что только существует в этом прекрасном мире. Злом, стоящим за всем плохим, что только было в моей жизни.

Я быстро перемещалась от одного валуна к другому, пока Блейк сражался с Саадедином.

Вновь подняв глаза, я попыталась придумать план, как бы я могла помочь Блейку, но понимала, что если они продолжат в том же духе, мне не жить. И всё же я должна как-то помочь.

Блейк не может сражаться с ним в одиночку, он ранен, ему нужна моя помощь. Думай, Елена, думай.

Блейк был быстр и хорошо управлял своими крыльями, в отличие от Саадедина. Мой дракон преимущественно находился в воздухе, тогда как его противник сообразил, что происходит, и пытался ухватить его, едва-едва не успевая.

Его челюсти вцепились в хвост Блейка и дёрнули дракона в сторону одним рывком.

Яма вновь содрогнулась, когда Блейк врезался в стену, а я снова не удержала равновесие.

Я поднялась и посмотрела на то место, где он сейчас находился. Там Саадедин приготовился к смертельному броску.

— Неееет! — заорала я во весь голос. В замкнутом пространстве получилось очень громко.

Саадедин взревел, кроваво-красные глаза развернулись ко мне.

Он отвлёкся от Блейка.

Думай, Елена, думай.

Я понимала, что здесь не обойтись без моих способностей, и внезапно мне вспомнилось, как я заявила права на Блейка.

Заморозить эту мразь, дать Блейку время.

Ледяные шары срывались с моих ладоней, я запускала их все в его неповоротливое тело, параллельно уворачиваясь от его зелёного огня. Он продолжал выстреливать им.

Я стонала и кричала, пока мои руки горели розовым пламенем, которое я держала перед собой, блокируя его зелёный огонь. Оно был настолько горячим, что чуть ли не плавило мне кожу, и обжигало руки, как никогда раньше.

Он наконец-то прекратил, и я запустила грёбаный огненный шар прямо в него.

Попала прямо ему в морду, он отшатнулся и грохнулся.

Я упала на колени, когда его туша рухнула в дальнем углу.

И жадно смотрела в надежде, что его тело сейчас загорится, но этого так и не случилось.

Плевать, блин, как он умер. Нужно помочь Блейку.

Я нашла его свернувшемся в углу. Он вновь обернулся человеком. Его глаза закрыты.

— Нет, нет, нет. Очнись. Открой глаза, — тараторила я, хлопая по его щекам. Я закричала: — Очнись, Блейк!

И тогда он открыл глаза.

Он не сразу понял, где мы, но когда осознал, его глаза распахнулись, и он заслонил меня собой.

— Где он, Елена?

— Кажется, мёртв. Я бахнула по нему Розовым Поцелуем.

Он резко повернул голову ко мне.

— Мой огонь не действует на него.

— Ну, он врезался в стену, где-то там.

Блейк потёр переносицу большим и указательным пальцем. Кровь стекала по его руке на пол.

— Не надо. Я знаю, о чём ты думаешь. Он врезался и отрубился, давай валить отсюда на хрен.

— А что потом, Елена? Мы не сможем удержать его здесь. Он должен умереть.

— Как? Скажи мне, как это сделать, и я помогу тебе. Но мы не знаем, как убить эту тварь, Блейк! — закричала я в ответ и не успела добавить ничего больше, как Саадедин начал подниматься. Мы опоздали.

— Оставайся здесь, — сказал Блейк, быстро поцеловал меня и встав, вновь превращаясь в дракона.

— Только не умирай, прошу.

Я не послушалась его. Я точно знаю, что он не справится сам, поэтому я побежала со своего места к более выгодной позиции. Я дождусь подходящего момента, когда Блейк не будет на пути, и вложу в удар все силы, что у меня есть.

Вместе мы можем убить этого сукиного сына.

Битва была жёсткой, Блейк стремительно подлетал к Саадедину, стараясь вонзить в него клыки, но тело Саадедина было скользким и крепким.

Его хвост со своеобразными усиками по всей длине пресекал все попытки Блейка и отталкивал его прочь.

Но тот всё ещё пытался подобраться к нему и пробовал новые тактики.

Моё сердце забилось быстрее, когда Саадедин вновь швырнул Блейка в стену. Камни повалились, яма завибрировала. Землетрясение вновь сбило меня с ног, но я быстро поднялась и закричала на чудовище, стремительно приближающееся к Блейку.

На этот раз я использовала молнию, которая едва ли его обожгла. Он отпрянул назад на пару секунд, а затем вновь кинулся ко мне. Тогда я попыталась использовать на этой гниде газ.

Это тоже не сработало.

Блейк снова напал на него со спины и оторвал от него один из усиков. Саадедин зарычал и клацнул зубами на Блейка.

Он обернулся, и я не успела увернуться от его хвоста.

Он жёстко ударил меня, отбрасывая к стене.

Я упала на пол, потеряв сознание.

Когда мои глаза открылись, земля вновь содрогнулась.

Звуки драконьей схватки доносились издалека, становясь всё громче и громче.

Они были охвачены сражением.

Блейк проигрывал битву.

Это неправильно.

Так не должно быть. Если Блейк — не достойный противник Саадедину, то кто вообще способен его убить? Чем может быть недостающий ингредиент?

Я нашла огромную лужу крови и поняла, что это то самое место, где Блейк лежал несколько минут назад. Я оглянулась назад, слыша пронзительный вопль дракона, а затем снова повернулась к луже крови.

Бекки была права, а Блейк ошибся… Ну, в одном: когда сказал, что это нечто нематериальное, неосязаемое. Это мы, он правильно догадался, но не в духовном смысле, а физическом. Это то, что заставляет оба наших сердца биться, это то, что течёт по нашим венам, даёт нам жизнь.

Моя кровь — волшебная, и его тоже.

Наша кровь, смешанная вместе — вот что за недостающий ингредиент.

Я потянулась за топориками, но их у меня не было.

Перчатки всё ещё были у меня. Я подняла одну руку и выкрикнула команду:

— Ко мне!

Ничего не произошло. Я повторила.

Блейк взревел, это был рёв боли, и я заметила, как Саадедину удалось вцепиться в его крыло.

Он разрывал его.

— Нет! — я выкрикивала команду во всю мощь лёгких, и затем услышала свист, с которым топорики летели ко мне в темноте. На высокой скорости.

Я поймала один и сразу следом второй.

Я смазала оба лезвия кровью из моей раны в бедре и смочила в луже крови Блейка.

Пожалуйста, пусть это сработает.

Звук чего-то рвущегося раздался в тишине ямы. Я обернулась и метнула оба топора, как вдруг нечто острое вонзилось мне в спину, пробило насквозь и вышло через живот. Копьё.

Я посмотрела в направлении, откуда оно прилетело, и увидела Горана в паре метров от себя. В руках он держал второе копьё.

Один из моих топориков упал на пол, этот звук заставил меня оторвать взгляд от Горана. Я повернулась и увидела Саадедина в тот самый момент, когда второй топорик пробил его тело. Он взревел.

— Неееет! — заорал в гневе Горан.

Я не сводила глаз с падающего Саадедина. Блейка нигде не было.

Я не могла его найти.

Адреналин в крови заставил меня пойти вперёд. Саадедин должен сдохнуть. И если Блейк погиб, то мне плевать на всё. Я не смогу жить дальше, если его не будет рядом со мной. Не так всё должно было быть.

Рёв Саадедина прозвучал громче, он был в агонии.

Это и есть тот самый недостающий ингредиент. Смешанная кровь двух наших родов. Он не может быть ничем иным.

Я смотрела, как его большое тело внезапно начало уменьшаться.

Ещё одно копьё пронзило меня, и я ахнула, но боль меня больше не волновала. Моё тело не выдерживало.

Я упала на пол, как раз в тот момент, когда Саадедин принял человеческий облик.

Я рухнула, но даже лёжа не сводила глаз с тела мужчины. Блейк был прав, это человек.

И в этот момент случился огромный взрыв. Камни посыпались на пол, стены рушились, со всех сторон доносились голоса.

Камни отлетели прочь благодаря многочисленным заклятьям, и не один меня не задел.

Драконы и их наездники заполнили яму, которую только что озарил дневной свет.

Крики требовали остановиться, но уже было слишком поздно. Саадедин мёртв, и даже если я не выживу после этого, мой народ будет в безопасности.

Человек, бывший Саадедином, пошевелился.

Нет, только не это. Я так устала. Я больше не могу сражаться. Адреналин уже схлынул, веки стали тяжёлыми.

Слёзы набежали на глаза при мысли, что этот мир никогда не будет спасён. Не следовало нам приходить в Итан.

— Елена, — едва слышно произнёс бывший Саадедин. Он позвал меня по имени, не отрывая от меня глаз.

Этого не может быть. Горан же убил… Я ахнула и на выдохе произнесла:

— Папа.

Я чувствовал, как рвётся моё крыло, когда Елена выкрикнула команду своим топорам.

Я зарычал и плюнул кислотой ему в глаза, он выпустил моё крыло. Я вновь врезался в стену и упал.

Резко уклонился от одного из её топориков, запачканных кровью, который полетел в мою сторону и упал в метре от меня.

Почему он в крови? Это не её кровь. Недостающий ингредиент — это не её кровь. Мы же сто раз это обсуждали…

Елена.

Саадедин взревел, когда один из топориков-близнецов врезался в его тело. Его передразнил смех Гельмута… нет, Горана. Он был в яме. Большой взрыв снаружи вновь сотряс это место, и я потерял равновесие, пока пытался добраться до места, откуда прозвучал этот смех. Стены были снесены заклятьями. Свет просочился внутрь ямы, а я был недостаточно близко к Елене, чтобы защитить её от камнепада. Раздавались крики с указаниями. Драконы и их наездники здесь. Хороший знак. Ни один из камней не попал на меня. Мы справились.

— Нет! — заорал мой отец. Он был как будто не в себе, и я увидел, как Саадедин начал уменьшаться до размеров человека, которым он был раньше.

Папа обратился в человека и побежал к нему. Да что он творит?!

Он пульнул своей кислотой, и я подумал, что это уже лишнее. Но когда я увидел горящие камни и как он побежал быстрее, всё встало на свои места. Для создания доброго Саадедина надо принести в жертву плохого человека, худшего из людей. А если Саадедин должен стать злом, то пожертвовать нужно кем-то добрым. Саадедин был королём Альбертом. Горан солгал. Он всё ещё жив.

Елена.

Я поднялся, чтобы найти её.

Она лежала, повернувшись лицом к своему отцу.

— Папа.

Я обрадовался, что она жива, но затем заметил два копья, торчащих из её спины.

— НЕЕЕЕТ! — закричал я и рванул к ней со всех ног. Рядом с ней упал на колени и, не раздумывая, вытащил копья из её тела. Я поднял её на руки, разворачивая к себе.

— Открой глаза, Елена! Просто открой глаза, — я шлёпнул её по щекам, но она не реагировала. — На помощь! Приведите Констанс!

Эмануэль принял человеческую форму и подбежал ко мне.

— Констанс не успеет, Блейк, — сказал он и положил голову ей на грудь. Я знал, что он делает. Слушает её сердцебиение, но его не было. Мой целительский дар тоже не отзывался. Я был слишком истощён.

Слёзы бежали по моему лицу, но я не издавал ни звука. Она не может быть мертва.

— Блейк!

— Не говори этого!

Я прижался губами к её рту и начал делать искусственное дыхание. Кровь текла из её ран, образовывая лужу на полу.

— Блейк.

— Нет, — я сам не узнавал свой голос, продолжая непрямой массаж сердца.

— Слишком поздно, ты должен её отпустить.

— Как это сделать? — заорал я.

Эмануэль прищурился.

— Сущность, Эмануэль, как это делается?

Он закрыл глаза.

— СКАЖИ МНЕ!

— Ты буквально должен отдать ей частичку своего сердца, Блейк. Это единственный способ.

Мой огонь начал возвращаться к жизни. Я прижал палец к своей груди. Это пиздец как больно, но ничто не сравнится с тем, что будет со мной, если она не выживет.

Я закричал, когда хлынула кровь. Как кто-то может выжить после такого? А похрен уже. Если она умрёт, то я тоже.

Погрузил ладонь себе в грудь и оторвал кусочек своего сердца. Я заорал от боли. Эмануэль разорвал костюм Елены и сделал надрез на её груди наконечником одного из копий, торчавшего из неё пару минут назад.

Кровь даже не пошла. Ещё один плохой признак. Я вытащил в ладони реальный кусок своего сердца и нежно поместил ей в грудь, прижимая к её собственному.

Её сердце было таким крошечным и совсем не билось. Но частица моего заработала как насос для крови, скорчившись в моих руках. Когда она соединилась с её сердцем, всё само срослось.

Я вытащил окровавленную руку из её груди, почувствовал, как на меня накатила небывалая усталость. И рухнул прямо рядом с ней.

Только не оставляй меня, пожалуйста.

Глава 45

Я открыла глаза, и солнечный свет ослепил меня. Птички чирикали. Ни малейшего ветерка, только солнце.

Верхушки деревьев нависали надо мной, но уже не боялась их, как раньше, потому что знала, что я в безопасности.

Я повернула голову и увидела Блейка, лежащего рядом со мной, на постели. Как он дотащил кровать сюда, под деревья, было за гранью моего понимания.

Улыбка растянулась на моём лице, когда я поняла, что он сейчас спит.

Он выглядит таким умиротворённым.

Я убрала прядку волос цвета воронова крыла с его лица. Он распахнул небесно-голубые глаза и улыбнулся.

— Доброе утро, принцесса.

Я засмеялась.

— Просила же не называть меня так! Где мы?

Улыбаясь, он закрыл глаза, но ничего не ответил.

— Блейк? — спросила я, и он снова открыл глаза.

— Какая разница, где мы? Главное, мы вместе, Елена.

Я прищурилась. Он никогда ещё не отвечал вот так. Я попыталась вспомнить, что мы делали, перед тем как я очнулась здесь. И не смогла.

Он коснулся моего подбородка.

— Эй, что за напуганный вид? — он повернул моё лицо, чтобы заглянуть мне в глаза, и все тревоги будто бы испарились. Просто исчезли.

Это было такое странное чувство: ничего из прошлого больше не имело значения. Даже что там было в тот день, который я не могу вспомнить.

— Думаю, уже пора, — в его глазах стояли слёзы.

Это напугало меня.

— Пора что? — мой голос не слушался.

— Показать тебе, Елена.

Я сразу поняла, о чём он. Я так долго этого ждала. Неужели наша связь наконец-то восстановилась? Ничего не помню.

— Что, у деревьев больше нет ушей?

Блейк засмеялся.

— У меня получается всё лучше и лучше. Настолько хорошо, что… — он закрыл глаза и покачал головой.

— Что получается?

— Ничего. Я сейчас именно там, где хочу остаться навсегда.

Я сверлю его взглядом. Что он скрывает? Что отказывается говорить?

— Закрой глаза, Елена.

Я послушалась, и он мягко прижался лбом к моему. Примерно так Ченг показывал мне видения, и когда-то я считала, что Тания могла показать ему то же самое, но теперь я знала, что это невозможно. Она мертва.

Картинки остановились, а мы оба оказались в белой комнате.

— Окей, где мы? — спросила я, но он не ответил.

— Блейк, — я попыталась дотронуться до него. Однако моя рука прошла насквозь, будто я призрак. Мне это не нравится.

Сердце начало стучать чуть резче.

— Блейк? — спрашивала я снова и снова, но быстро сообразила, что он меня не видит.

Я оглянулась вокруг. Всё здесь такое белоснежное, что я почувствовала лёгкое головокружение, и вдруг контуры комнаты начали прорисовываться. Становилось всё чётче и чётче. Я увидела Люциана и саму себя, сидящих в углу. Та, вторая я, смотрела прямо на меня. Или на Блейка. Мы с Люцианом исчезли, угол вновь опустел.

Я помню тот день. Тогда увидела что-то мельком, настолько быстро, что не успела ничего понять. Это было какой-то бессмыслицей тогда, да и сейчас.

Затем перевела взгляд на Блейка, который просто смотрел на происходящее перед ним.

Я узнала это место. Я уже была в этой комнате с мамой и папой. В день, когда родилась. Но это уже другой день, после моего рождения.

Моя мама, королева, сидит на кровати, рядом с ней лежу крошечная я. Папа ходит кругами по комнате. Это тот день, когда они узнали, что я больна. День, когда Тания пришла сказать им, что она может помочь, пожертвовав Карой.

Я вновь посмотрела на Блейка, который не сводил глаз с меня и мамы.

Он ничего не говорил.

Что он здесь делал? То стихотворение…

Комната вновь закружилась, остановившись на другой сцене. Ночь. Мы следуем за фигурой в плаще с маленьким драконёнком. У неё фиолетовая чешуя, я сразу узнала Кару.

Я торопливо шла за ними. Блейк… Блейк сопротивлялся всю дорогу, казался расстроенным и как будто он не мог контролировать свои движения. Он не хотел идти и боролся с невидимой силой, тащившей его за Карой и Танией.

Всю жизнь он борется против всего.

Он боялся, потому что ничего не понимал. И я тоже.

Тания обернулась драконом у стены рядом с лесом. Мы все прошли насквозь, а там был один только океан. Всё казалось каким-то бредом. Сначала я даже подумала, что сейчас утону, но всё снова закружилось, и картинка сменилась, когда вращение прекратилось. Мы все оказались в гостиничном номере: я, Кара, Блейк и Тания.

Кара, как котёнок, игралась с мячиком, а Тания мерила комнату шагами.

Блейк кричал на Танию, спрашивал, почему она здесь, и прочие важные вещи. Он как будто бы потерял память перед тем, как это всё произошло. Я видела это по его лицу: слова заставляли его что-то вспомнить, пока он бился головой. Когда он открыл дверь, чтобы уйти, невидимая сила затолкнула его обратно, и он приземлился рядом с Карой.

Зарычав, он поднялся и попытался снова.

То же самое происходило снова и снова. Словно он не мог уйти.

Вращение вернулось, и в следующее мгновение я увидела день, когда пришёл мой папа, который Герберт.

Он был так счастлив, когда нашёл Кару. Блейк попытался докричаться и до него, но тот его не слышал. Я понимала, что он чувствует, потому что никто из них меня тоже не видел, но я осознала это раньше, потому что уже проходила через это вместе с Люцианом. А вот Блейк всё ещё не понимал, что с ним происходит.

Картинка снова сменилась.

Место изменилось. Это больше не гостиничный номер, это жилой дом. Я выглянула в окно. Двор был большим, с деревьями, без забора. На ум пришла мысль, что мы где-то в глубинке.

Папа сидел на кровати. Я так рада увидеть его вновь. Хотела бы подойти к нему и просто поговорить. Извиниться за всё, что сделала. Но я знала, что он не услышит.

Дверь открылась, и вошла Тания. Герберт и Блейк посмотрели на неё. Он больше не пытался сбежать.

— Как она выглядит? — на лице отца была широченная улыбка. Но не у Тании. У неё на глазах появились слёзы, и она вышла из комнаты.

Отец просто посмотрел на неё, а затем в сторону ванной. Он поднялся и вошёл. Я проследовала за ним.

Там лежал годовалый младенец. Отец заплакал. Упал на колени и согнулся пополам.

Я догадалась, что это за ребёнок. Это я. В тот день, когда он понял, что Кары больше нет.

Он проглотил слёзы и посмотрел на младенца с дикой ненавистью.

Но затем замотал головой и заставил себя подняться на ноги и выйти из комнаты.

Я не пошла за ним и услышала, как он ругается с Танией из-за её поступка.

Блейк тоже слушал это, а затем подскочил и рванул в ванную.

Он уставился на малышку Елену, лежащую голышом на полу.

— Что это значит? — спросил Блейк, и малышка Елена взглянула прямо на него.

Она улыбнулась и посмотрела в другую сторону.

Мы оба не сводили с неё глаз.

Он заулюлюкал, вновь привлекая её внимание, она улыбнулась и опять отвела взгляд.

Он попытался снова, но каждый раз она реагировала одинаково.

Он присел на корточки рядом с ней.

— Ты слышишь меня? — она снова посмотрела на него и ещё раз улыбнулась, издавая какие-то детские звуки. Его губы едва заметно изогнулись.

Я видела его? Нет, я бы запомнила. Блейк бы тогда не казался незнакомцем.

Комната вновь завращалась. Мы оказались в гостиной. Я стояла у окна. Снаружи стояли сумерки, но это был тот же самый дом, что и в прежней сцене.

Блейк сидел на одном из стульев. Малышка Елена стояла прямо перед ним, цепляясь за его ноги, чтобы не упасть. В комнате было ещё несколько человек — они стояли на коленях на ковре перед Танией.

— Мы клянёмся жизнью защитить её. Это наша драконья клятва, — произнесли они. Я посмотрела на Блейка и годовалую себя. Он с весельем взглянул на неё, и она захихикала.

Картинка снова закружилась. Мы всё ещё находились в гостиной, но в другой день — судя по новой одежде и слегка отросшим волосам малышки Елены. Блейк сидел на одном из диванов напротив. Маленькая я играла с одним из его браслетов.

На соседнем стуле читал газету Жако.

Я уже что-то лепетала, не особо разборчиво, но они оба поднимали глаза каждый раз, когда я произносила «браслет».

Тания поднялась и подошла к месту, где сидел Блейк. Он попытался забрать браслет из моих крошечных ладошек, но коснулся пустоты. Это его встревожило.

Тания забрала браслет у маленькой меня.

— Чьё это? — спросила она папу, и он молча посмотрел на неё, тоже встал и подошёл забрать его.

— Не говори им моё имя, — сказал он малышке Елене, когда Герберт взял её на руки.

— Чей это браслет, медвежонок?

Он называл меня медвежонком.

Малышка засмеялась, и он улыбнулся. А затем повторил вопрос, но ещё ласковее.

Тания смотрела на браслет странным взглядом, пока маленькая я всё хихикала, но не называла Блейка.

Блейк с облегчением выдохнул и сел обратно на диван.

Папа вернул браслет маленькой Елене и поставил её на пол.

— Выясни, — скомандовал он Тании и вышел из комнаты.

Он всё ещё злился на неё. А она просто осталась стоять, глядя на меня, а затем на диван, как будто бы видела Блейка. Он тоже это заметил и встретился с ней взглядом.

Она закрыла глаза.

— Она твой единственный шанс получить наездника. Поэтому прошу, не причини ей вреда. Береги как зеницу ока. Пожалуйста.

Мы оба ахнули. Он перевёл взгляд на меня, всё ещё играющую с его браслетом. После некоторой паузы он кивнул, словно она могла его видеть.

Она наклонилась к малышке Елене.

— Это Блейк, милая? — спросила она. Она всё знала. И тогда до меня дошло. У них с мамой был дент. Так он образуется. То стихотворение — оно было про дент.

Картинка вновь изменилась, останавливаясь на вечеринке.

Двухлетняя я гуляла вместе с Блейком. Он держал меня за руку, и мы обходили двор по кругу. Здесь было много взрослых. И ни одного ребёнка. Трое мужчин, принёсших драконью клятву, тоже были тут, помимо прочих.

Я помню эту вечеринку, потому что видела фотку себя в этом праздничном колпаке на ноутбуке Тании. Фотку, которую я потеряла той ночью на автомагистрали 40.

Скоро она нас покинет. Была ли ещё жива в этот момент моя настоящая мама? Не знаю.

Я не сводила глаз с Блейка, который помогал мне забраться на детскую игровую площадку во дворе. Это был всё тот же дом.

Я заметила и Танию, наблюдающую за маленькой мной. Она улыбалась, словно бы видела, как Блейк поддерживает малышку.

Маленькая Елена съехала по горке, и он поймал её внизу, но не стал брать на руки. Только осторожно касался.

Всё это не имело никакого смысла, потому что я знаю, что не видела его. Я бы запомнила.

Он показал язык, и малышка его передразнила. Он засмеялся, а потом снова скривился, и, как я поняла, она попыталась повторить. А затем они вместе расхохотались.

Я подошла к ним и присела рядом, глядя, как они корчат рожи друг другу.

Вдруг он вздохнул.

— Так будет не всегда, да? — заговорил он с моей маленькой версией. — Иначе ты бы запомнила.

Он убрал выпавшую прядку ей за ухо.

Малышка посмотрела на Блейка. Он внезапно стал очень грустным, и двухлетняя Елена спросила:

— Что случилось?

— Тссс, ничего, — торопливо ответил он, испугавшись, что кто-нибудь мог услышать.

Картинка снова изменилась.

Это уже было другое место. Герберт и Блейк бегали по дому, пока Тания кричала на втором этаже. От боли.

— Нет, — пробормотала я, сложив два и два. Она рассказывала мне об этой ночи. Я попыталась подняться к ней, но дошла только до двери в спальню. Войти я так и не смогла.

Как только я поняла, что происходит, крик из её комнаты тут же подтвердил это. В этот самый момент моя настоящая мама в Пейе сгорала в своей постели, и её дракон чувствовала это.

Внизу зарыдала малышка Елена, и я спустилась по лестнице. Герберт поднял её на руки. Он пошёл с ней в другую комнату, Блейк за ним, и картинка снова поменялась.

Нас снова было четверо. Уже без Тании. Маленькая Елена выглядела уже немного старше, около четырёх, и что-то мне подсказывало, что больше она не может видеть Блейка. Но он был рядом, всегда рядом, просто наблюдая за ней с грустным выражением лица.

Должно быть, малышка совсем недавно перестала его видеть, потому что продолжала искать его за диваном и занавесками.

Блейк зажмурился. Ему невыносимо было на это смотреть.

— Елена? — позвал папа и остановился на пороге с курткой в руках.

Девочка отпустила занавеску и посмотрела на него.

— Мамочка не вернётся?

Герберт не замечал признаки и неправильно понял её, но опустился на корточки и крепко обнял.

Он надел на неё курточку, и мы вышли. Блейк пошёл следом, пройдя дверь насквозь, как призрак.

Картинка вновь завращалась. Здесь маленькой Елене около восьми. Зазвонил телефон, трубку взял Герберт. Я ничего не услышала, но у Блейка явно получилось, и он был встревожен. Он бросился ко мне и оставался рядом, пока папа не договорил.

Герберт бросил трубку, схватил меня и ключи, и мы ушли без каких-либо вещей.

Сцена изменилась. Мы были в одной из моих комнат, которые я часто меняла, переезжая. Десятилетняя Елена рыдала во весь голос.

Стук в дверь привлёк внимание Блейка, будто бы он мог видеть сквозь стены.

Затем дверь в мою спальню открылась, и к нам вошла Тания.

— Пожалуйста, не делай этого, — взмолилась реальная я, потому что знала, зачем она здесь. Они думали, что я никогда не смогу с этим справиться, и поэтому она пришла, чтобы стереть всё.

Блейк просто стоял в стороне, наблюдая за Танией и плачущей Еленой. Тания начала заверять, что я ничего не вспомню. Что я буду считать своего отца добрым, любящим человеком, каким он всегда и был. Я заметила Герберта, застывшего на пороге, но он тут же ушёл.

Десятилетняя Елена перестала рыдать, закрыла глаза, и Тания ушла.

Тело девочки вздрагивало каждые несколько секунд от всхлипом. Последствия сильной истерики.

Блейк подошёл к моей кровати и лёг рядом. Он начал напевать что-то. В глазах моей маленькой версии всё ещё стояли слёзы, когда она закрывала их.

Я помню его лицо в тот день на репетиции его группы, когда призналась ему, какие чувства вызывают во мне его песни. У него тогда была понимающая улыбка, потому что он знал, как давно я знаю его голос.

Вот почему у меня такая реакция на его песни. Видимо, он неоднократно пел мне, пока я ещё могла видеть и слышать его.

Я заплакала, осознав, какой дурой была, когда считала это всё каким-то дурацким заклятьем.

Нет, это не чары. Он знал меня лучше, чем я сама себя. Он всегда был рядом. Бекки оказалась права: вот почему они так менялись после того, как очнулись. Это не было внезапным, мгновенным появлением чувств под действием магии, как я полагала. Это была связь, создаваемая годами, которую невозможно разрушить. Они были нашими невидимыми спутниками, которых мы не замечали столь долго, и вот почему, когда связь сформировалась, они не хотят ничего, кроме как быть с нами. Потому что мы годами их не видели и не слышали.

Картинка снова поменялась, теперь мне уже было тринадцать.

Маленькая я ругалась с Гербертом. Он заставлял меня, то есть её, поехать с ним. В тот раз он был особенно обеспокоенным, и я не знала почему.

Я осталась в этом воспоминании на два дня: смотрела, как мы уезжаем, ищем новое место. Тринадцатилетняя Елена всё время называла его параноиком. Я помню, как возненавидела тогда новую школу.

В первую ночь Блейк и Герберт смотрели новости, пока я делала домашку на кухне в новом доме.

— Нет, Елена, — сказал Блейк, заглянув в мою тетрадь. — Y равен восьмидесяти пяти.

Я улыбнулась, наблюдая за ним. Он пытался помочь мне с домашним заданием, даже когда я не могла его услышать.

Он покачал головой, осознавая всю безнадёжность своего положения.

Как вдруг что-то по телику привлекло внимание их обоих. Убийство. Папа увеличил громкость.

Настоящая я тоже прислушалась.

Папа закрыл глаза и провёл ладонью по лицу.

— Последний, — прошептал он.

Тринадцатилетняя Елена подняла на него взгляд.

— Что последний, пап?

— Ничего, медвежонок. Тебе помочь с домашкой? — спросил он. Я посмотрела на экран, а он вновь убавил громкость.

Блейк тоже неотрывно смотрел в телик, погружённый в свои мысли.

Последний. Последний из тех мужчин. Фокс уже давно пытался разыскать нас. Он убивал всех драконов, принёсших клятву защищать меня. Которые оберегали меня, тогда как я даже не подозревала об этом. Именно они каждый раз предупреждали моего отца. Возможно, ещё и помогали переехать, отвлекая ребят Фокса. И в итоге все погибли.

Мне было всего тринадцать. Как он справлялся ещё три года?

Очередное вращение.

Я уснула на диване, папа рядом смотрел фильм. Почти каждую пятницу у нас был киновечер.

Шёл очередной фильм про шпионов, Герберт их обожал.

Блейк сидел на краю дивана, где спала я, как вдруг резко выпрямился.

Он подскочил на месте и исчез. Раньше он никогда не исчезал.

Несколько минут спустя он появился снова. Он был как будто не в себе и присел перед моим отцом:

— Герберт, вам нужно уходить, он идёт сюда! — закричал он. Папа его не услышал. Блейк попытался ещё несколько раз, поднялся на ноги и зарычал. Затем подошёл ко мне.

— Елена, проснись, — взмолился он, но я не отреагировала. Моё сердце застучало, когда я вспомнила эту ночь. Папа перебросил меня через плечо и насильно закинул в машину, потому что я не хотела уезжать.

Затем Блейк перевёл взгляд на телевизор и уставился на него. Закрыл глаза.

Я внимательно следила за ним. Что он делает? Просто сидит на месте… Пока один из актёров не обратился к моему отцу. Миска с попкорном взлетела в воздух.

— Герберт, — снова заговорил актёр. — Он идёт за вами, оторви свою задницу от дивана и скорее валите отсюда.

После чего актёр вернулся к своим репликам, отвечая актрисе. Это было так странно. Отец попытался поговорить с ним, но актёр ничего не отвечал.

Я посмотрела на Блейка, которого слегка качало, будто бы он был пьян.

Папа молча сидел, пытаясь осмыслить произошедшее. И тут вдруг очнулся и сделал всё, как сказал ему актёр, управляемый Блейком.

Так это Блейк предупреждал Герберта?

Картинка вновь завертелась, и я увидела себя, спорящую с отцом. Я не хотела снова уезжать, как и всегда. Блейк стоял у стены, растирая пальцами переносицу.

— Просто сделай уже что-нибудь, — проворчал он.

Герберт, будто бы услышав его, перебросил меня через плечо и вышел из дома.

Снова всё закружилось и остановилось на мне, сидящей в одной из своих комнат. Мне здесь пятнадцать.

Та Елена делала домашку на кровати. Блейк сидел на стуле за столом, наблюдая за ней.

Он вздохнул.

— Как долго это будет продолжаться? — закричал он в потолок.

— Почему ты это делаешь? Это бесполезно, если она меня не видит. ЭТО ЖЕСТОКО! — взбесился он, а затем с его губ сорвался тихий смешок.

— Я так больше не могу, — он не получил ответа, и я не понимаю, к кому он обращался. Пятнадцатилетняя я всё также сидела на кровати. Подумать только, это было всего четыре года назад.

Комната снова завращалась.

Следующие сцены были короткими: все те разы, когда Блейк предупреждал Герберта. Пару раз по телику. Один раз через ведущую новостей. Это было даже забавно, когда она обратилась к моему отцу с предупреждением.

Он всегда слушался, и я начала задаваться вопросом, знает ли он, что это мой дракон предупреждает его каждый раз.

Иногда он использовал радио. И каждый раз я оказывалась в новой комнате.

Сцена закружилась, сменяясь.

Другая я возвращалась из школы, Блейк шёл рядом со мной, держа руки в карманах джинсов. Он не выглядел счастливым. Я тоже.

Прежняя Елена остановилась, увидев Митси — уличную кошку, которую я подкармливала, — и протянула ей сэндвич.

Блейк сел на мусорный контейнер.

— Так, значит, ты собираешься танцевать с Тревором? — спросил он, но ему никто не ответил. Та Елена просто погладила кошку, а настоящая я рассеялась. Вот отчего он такой подавленный — Тревор пригласил меня на танцы.

Он покачал головой и поднялся по ступенькам в дом. Елена вошла за ним.

Он прошёл дверь насквозь, а Елене пришлось её открывать. С кухни доносилась музыка.

— Пап, я дома.

— Я на кухне! — крикнул он.

Это был тот самый день. День, когда папа умер.

Я засмеялась, когда увидела, как он варганит что-то, кружа с ложкой по кухне. Я обожала такие моменты и очень, очень скучала по всему этому.

Он подпевал песне, разыгрывая передо мной представление. Я присоединилась к нему, и мы смеялись вместе.

Блейк наблюдал за этим в стороне, но его настроение заметно улучшилось.

Папа помыл посуду.

— Я так понимаю, сегодня у тебя был хороший день?

— Лучший, — ответил папа, выключая музыку, и поставил перед нами две тарелки с петухом в вине, а затем мягко взял моё лицо в свои ладони. — Я, мой дорогой медвежонок, только что продал Гуглу свою идею унифлекса.

— Во имя любви к чернике, скажи мне, что ты шутишь?!

Он захохотал.

Я больше так не говорю. Раньше постоянно, а теперь уже нет.

Блейк засмеялся.

Теперь, если задуматься, фраза кажется такой раздражающей. Кто вообще так говорит?

Мы обсуждали возможность остаться, никуда не переезжать и купить мне ржавое корыто, которое я всегда хотела. Мою первую машину.

— Так раз уж мы остаёмся, могу я тебя кое о чём попросить?

— Это касается какого-нибудь парня?

— Запрети ей, Герберт, — пробормотал Блейк, рассмешив тем самым меня.

— Можно сказать и так, — увильнула тогдашняя я.

— Ладно, и кого я должен убить? — спросил папа, и Блейк ухмыльнулся.

— Никого. Но в пятницу будут танцы…

Папа заворчал.

— Могу я хотя бы познакомиться с этим молодым человеком?

— Без проблем.

— При одном условии, — начал отец, и Блейк подошёл ближе.

— Давай что-нибудь посложнее, — подсказывал он. Настоящая я снова рассмеялась.

— Только не загадки, пап, умоляю. У меня с ними всё плохо.

— Давай, эта будет лёгкой.

— Хорошо, валяй.

— Если идти направо, будет тень, если идти налево — нет. Как так?

— Чего?!

Блейк довольно ухмыльнулся.

— Это какая-то чушь.

— Всё просто, Елена. Ответ есть в самом вопросе.

— У меня есть хотя бы пара часов на подумать?

— Конечно, но ты знаешь правила. Никакого Гугла, Бинга или Яху. Будешь жульничать — я узнаю.

— Ладно, — шестнадцатилетняя Елена поднялась со стула. — Видимо, мне придётся распрощаться с танцами.

И ушла к себе.

Блейк часами сидел рядом с той мной.

— Если прочитать «тень» справа налево, будет «нет», — подсказал он. — Но ты всё равно меня не слышишь.

Та Елена свернулась клубочком на кровати и включила iPod. Я сразу же поняла, какая песня у неё заиграла. Я помню это, как будто это было вчера. Там идут строчки про чудо, и я всё думала, что мне понадобится чудо, чтобы разгадать эту загадку и получить шанс на нормальную жизнь. Тогда я задавалась вопросом, почему мы так часто переезжаем. А теперь я будто бы вновь прожила всё это глазами их обоих.

Блейк снова застыл и исчез, как и все прошлые разы.

Я вышла из комнаты, но дошла только до лестницы. Дальше я пройти не могла, но мне удалось увидеть его на диване. Герберт смотрел футбол по телевизору.

Как Блейк собирается сообщить ему? Квотербек замахал ему, крича, чтобы он передал пас.

Блейк вернулся. Я вновь смогла двигаться и поняла, что нахожусь в гостиной. Блейк взглянул на экран.

— Да вы издеваетесь, что ли? — пробормотал, наблюдая за игрой.

Он оглянулся вокруг и заметил радио. Оно было выключено, но Блейк всё равно закрыл глаза и предпринял попытку. Радио включилось, папа подскочил на месте и развернулся к нему.

— Герберт, они идут, — заговорил Блейк сквозь помехи. На этот раз это был его собственный голос.

— Кто это? — спросил его папа.

— Нет времени, они уже близко.

— Пожалуйста, прошу, скажи мне.

— Я друг. Тот, кто никогда не причинит ей вреда.

С лица отца сошли все краски, он несколько секунд пялился на радио.

— Блейк.

— Просто сделайте, как я говорю, пожалуйста.

Отец кивнул и бросился в мою комнату.

Папа знал? Даже если для него это было каким-то бредом… Он узнал, перед тем как умереть.

Блейк взлетел по ступенькам и ворвался сквозь стену, как призрак. Я последовала за ним, увидела, как он пытается помочь заставить шестнадцатилетнюю меня собираться. Я подошла к нему:

— Прости, что считала это какими-то чарами или заклятием. Прости меня за всё.

Я хотела прикоснуться к его лицу, пока вокруг творилась суматоха — прежняя я кричала на отца, Герберт скидывал мои вещи в чемодан, — но моя рука прошла сквозь Блейка. Я была невидима. Он знал всё, через что я прошла, и теперь я знала, что он знал. В концепции инь-ян всё переврали. Это не что-то хорошее в любом зле и не что-то плохое в любом добре. Это то, что происходит с нами. Он часть меня, а я часть него.

Мы оба исчезли, и я открыла глаза. Он всё ещё сидел рядом со мной, прижимаясь лбом к моему, под сенью деревьев.

— Всё, правда, так и было?

— Тсссс, никто не должен знать.

Я кивнула. Теперь я понимаю, почему никто из них не рассказывал. Их враги однозначно убьют нас, если узнают. И тогда им конец.

— Но кое-что не складывается, Блейк. Если всё это было на самом деле, значит, ты предупредил Герберта. Значит, ты знал ещё до того, как я вернулась в Пейю, но всё же…

— Я не знал, Елена.

— Тогда как?

— На этот вопрос у меня нет ответа, но всё было именно так.

— Это было два разных времени. Когда ты прошёл через это… — я застыла, глядя на него.

— Что?

— Ты как будто вернулся во времени.

— Вот что такое дент, Елена.

На его лицо набежала тень, словно ему стало больно.

— Что такое?

Он встряхнул головой и снова мягко улыбнулся мне.

— Теперь ты знаешь, как сильно я тебя люблю. И всегда буду.

В его глазах блестели слёзы.

Что он недоговаривает?

Знакомое чувство зацарапалось изнутри. Такое я испытывала только дважды. Почему у меня такое ощущение, будто я его больше никогда не увижу?

Наши глаза встретились, я схватила его и поцеловала, как никогда раньше.

Я очнулся, и по моему лицу текли слёзы.

Это казалось таким реальным.

Я посмотрел на безжизненное тело Елены.

Моя сущность не помогла. Она была подключена к устройству, издававшему тихий писк каждые несколько секунд.

Сегодня Констанс всё отключит.

Но я наложил на неё заклятье, которое будет сохранять её тело, как будто она просто в глубоком сне, а вовсе не умерла.

Я должен найти оставшиеся две сферы. Они станут тем, что мне нужно. Они просто обязаны превратиться в то, что мне нужно.

Я слез с постели, и дверь открылась. В комнату вошли мама и Констанс.

— Блейк.

— Мам, пожалуйста. Подождите ещё немного. Заклятье подействует.

— Твой отец не сможет…

— Он должен! Ради меня. Пожалуйста! — закричал я на неё, перебивая. — Я не могу жить без неё. Просто подождите, пока я не соберу все сферы. Я смогу это исправить.

Констанс и мама ахнули, глядя на меня округлившимися глазами.

— Что значит «ты сможешь это исправить»? — спросила Констанс. — Ничто не может вернуть мёртвого к жизни, Блейк, и ты это знаешь.

Я кивнул. Да, я знаю это. Но они мне нужны для другого.

— Я должен найти свои сферы. Просто не дайте им похоронить её, потому что это ещё не конец.

Я подошёл к её постели и нежно коснулся губами щеки.

Она всё ещё пахла по-прежнему, всё ещё сохраняла тепло. Я вдохнул её запах, который делал её собой, и слеза потекла по моей щеке. Я закрыл глаза. Мне невыносимо оставлять её, но у меня нет иного выбора.

Этот сон казался таким реальным, словно я снова смог подключиться к её разуму. Словно я в последний раз смог достучаться до неё и поведал, что такое дент, но я знаю, что это была не она. Это всё мои мечты о том, чтобы это была она. С каждым разом у меня получалось всё лучше, и я показал ей это. Она становилась всё более реальной, какой я её помню.

Она ничего не знала, потому что иначе она бы поняла, как много значит для меня и открыла бы глаза, как я просил её в тот день. Это всё, что ей нужно было сделать!

Эти вопросы, которые она задавала… Она никогда не спрашивала об этом прежде, но они уже давно хранились в моём подсознании. Мог ли я вернуться в прошлое? И этот поцелуй… В точности, как мне всегда хотелось поцеловать её, но я боялся, что это снова разблокирует воспоминания, и тогда она отдалится от меня. Она никогда больше не будет ничего бояться, если только проснётся. Я знаю, как это тяжело. Мне тоже не хотелось просыпаться.

— Скоро. Скоро мы встретимся. Я обещаю.

Я поцеловал её в лоб в последний раз и поднялся. Не обращая внимания на маму и тётю, я вышел из комнаты.

Прошёл месяц с тех пор, как Итан был освобождён. Елена стала одной из многих, кого мы тогда потеряли.

Я должен найти свои сферы.

Глава 46

— Я не могу тебе этого позволить, — сказал мужской голос.

Ему никто не ответил.

— Но для таких существ, как вы, нет никаких ограничений. Ты не должен был допустить им стать такими.

А ответа так и нет.

— Если ты найдёшь то, что ищешь, ты поймёшь кое-что. Кто-то должен занять её место. Кто-то живой, — молчание повисло в воздухе на несколько секунд. — Ты готов поиграть в Бога?

Всё ещё без ответа.

— И это единственный способ. Смерть нельзя обмануть. Ты осознаёшь последствия?

Долгое время стояла тишина.

— Я понимаю, — ответил собеседник, и я ахнула. Это был Блейк.

Новые голоса зазвучали в моей голове.

— Пожалуйста, — взмолился сэр Роберт. — Подождите Блейка.

Я слышала, как кто-то всхлипывает. Какой-то мужчина.

— Просто дождитесь его.

Я открыла глаза и тут же их закрыла. Моё сердце стучало, будто я была в замкнутом пространстве, но свет, яркий свет, как-то не вязался с этим.

Я снова открыла глаза. Это было так близко, мне захотелось зажмуриться вновь, но они отдалились, оставляя меня с лёгкой головной болью.

Нет, я не в закрытом помещении. Я смотрю на небо, облака, на маленьких херувимчиков со стрелами. Это всё какой-то бред.

Затем до меня дошло, что ангелочки не двигаются, и что это на самом деле не небо, а полоток. Расписной потолок.

В ушах стоял какой-то шум. Громкие звуки, голоса, несколько человек говорили одновременно, отбойный молоток, выкрики команд… Всё это только усилило мою головную боль. Мерзкий запах обжигал ноздри. Что это такое?

Я застонала. Это прозвучало как крик, но я не пыталась закричать, я даже не прикладывала никаких усилий, чтобы получился этот звук.

— Елена! — голос Бекки заглушил все остальные. Такой громкий.

— Позовите Констанс, скорее! — вновь закричала она.

— Можешь, пожалуйста, перестать так орать?

Она ничего не ответила, но я услышала её всхлипы. Тоже слишком громкие. Да с чего вдруг Бекки начала рыдать? Она же не из тех, кто часто плачет…

Она дотронулась до меня. Слёзы бежали по её щекам, но губы были растянуты в широкой улыбке. Она счастлива.

— Прости, хотела бы я перестать. Это всё из-за сущности, Елена. Тебе нужно привыкнуть к этому, — зашептала она, но даже это прозвучало очень громко. Ничего не понимаю.

— Погоди, — закричала я и застонала вновь. Я не собиралась кричать. — Сущность.

Я тоже перешла на шёпот, хоть это едва ли можно так назвать. Даже когда я была драконом, у меня был не настолько чуткий слух.

Какая ещё сущность? Я вспомнила, как Блейк в лесу показывал мне, что такое дент, и в следующее мгновение на меня нахлынули воспоминания о том, что произошло.

Отец. Я убила своего отца. Он был Саадедином.

Блейк в порядке?

Я подскочила.

— Тсссс, — остановила меня Бекки.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Констанс. Она схватила свой стетоскоп и приложила к моей груди. Он такой холодный.

Сэмми тоже плакала. Я повернула голову к ней. Она забралась ко мне на кровать и неуклюже обняла, пока Констанс проверяла все признаки жизни.

От Сэмми пахло лилиями и жареным миндалём. Этот запах перебил все остальные, лишая меня обоняния. Я постаралась вдыхать меньше, не то чтобы это помогло.

Ещё один возглас, и я зажала уши.

— Тише, пожалуйста, — зашептала Бекки. Всё также громко. Я посмотрела на Констанс, вздрагивающую от внутренних рыданий, пока она слушала меня со стетоскопом. А затем она обхватила меня обеими руками, прижимая к груди.

— Я думала, ты умерла.

Мои глаза округлились.

— Что?

Я сморщила нос, потому что аромат фиалок стал невыносимым.

— Что со мной произошло?

— Это всё сущность, — улыбнулась она и коснулась моей груди своей ладонью. Я вздрогнула, потому что это было больно. Я поняла свою рубашку и увидела повязку на своей груди.

— Ты можешь настроить звук в своей голове, Елена. Просто сосредоточься на том, что ты хочешь сделать, и убавь громкость, как на радио, — Бекки присела рядом со мной.

— А ты откуда знаешь?

Она подняла свою футболку и показала такую же повязку.

Блейк. Это чувство.

— Где Блейк? — спросила я со слезами на глазах. Зачем он показал мне это, если… Он не может быть мёртв. Не может.

— Тсссс, Блейк отправился на поиски своих сфер. Его нет уже почти месяц. Мы не знаем, как это работает, но он сказал, что это поможет вернуть тебя назад, — улыбнулась она. — И, похоже, у него получилось.

Этот разговор, перед тем как я проснулась. Незнакомый мужской голос, говоривший о смерти, о том, как это работает. Если кто-то мёртвый хочет вернуться к жизни, то нужно принести в жертву кого-то живого. И Блейк ответил: «Я понимаю».

— Нет! — заорала я, как безумная.

— Успокойся, Елена. В этом нет ничего плохого.

— Смерть так не работает, Констанс.

— Знаю, мы говорили ему это множество раз, Елена, но… — она покачала головой. — Он пошёл за своими сферами, он вернётся.

— Он не… — я не могла произнести вслух, что он отдал свою жизнь в обмен на мою.

— Тсссс, не думай об этом. Нужно продолжаться надеяться, Елена.

Мне не нужно надеяться. Я и так знаю, что он не вернётся. Его больше нет. Вот почему я слышала все те голоса, а в лесу была наша последняя встреча. Он любил меня так сильно, что… Не могу больше об этом думать. Просто плачу.

В голове мелькнула мысль о связи. Я слышала его, когда он предупредил меня насчёт Горана. Я слышала Блейка. Связь восстановилась.

Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать его, но не смогла. Раньше это было так легко, я просто слышала его и всё. А сейчас его не было. Совсем не было.

«Пожалуйста, возвращайся», — взмолилась я. Почему я продолжаю надеяться?

— Елена, он вернётся, мы должны верить в это, — сказала Констанс, обхватывая моё лицо обеими ладонями.

Дверь снова открылась. Я не стала смотреть, кто пришёл.

— Елена, — произнёс знакомый голос, и я распахнула глаза, глядя на Констанс. Она улыбнулась.

Я медленно повернула голову к двери и увидела человека, которого прежде встречала всего однажды. Он выглядел иначе: похудел, на щеке появился бледный ожог, тянущийся до шеи. К тому же он стал старше. Но его глаза… Его глаза были как у меня, и слёзы из них текли по щекам.

Он стремительно подошёл с тростью и упал на кровать, обнимая меня.

— Я же сказал тебе не приходить, не спасать Итан. Я думал, я чётко выразился. Ты дала слово.

— Папа! — я тяжело дышала. — Я не убила тебя.

Он отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза, и зацеловал моё лицо. Прямо как Констанс, когда к ней вернулась Энн. Мы оба ударились в слёзы, и он просто крепко прижал меня к себе.

— Елена, — голос сэра Роберта раздался из-за спины моего отца, и он обнял нас обоих одновременно.

— Я попытаюсь связаться с Блейком, — сказал он, и мой отец кивнул.

Когда он выпустил меня из объятий, все остальные уже ушли.

— Только погляди-ка. Ты так похожуа на свою маму.

Мне хотелось засмеяться, но губа вновь задрожала.

— Тссс, он вернётся.

Я хлюпнула носом и попыталась сосредоточиться на мысли, что он нашёл то, что искал, то есть меня. Я должна держаться за эту мысль.

Я кивнула.

— Нет, я похожа на тебя. Ну, так говорят все вокруг.

Он засмеялся.

Я оглянулась. Мне незнакома эта комната. Это не больница и не поместье. Здесь на потолке очаровательные херувимчики, и вообще комната сама по себе просторная. С огромным камином, несколькими шкафами и большим столом со стульями. Свет был приглушён, но яркие проблески проникали через все щели, будто бы за окном было слишком много света, и он отчаянно пытался просочиться сюда. И ослепить меня.

— Где мы?

Отец посмотрел меня добрыми зелёными глазами.

— Это твоя комната. Должна была ею стать.

— Мы в Итане?

— Мы можем переехать, если тебе здесь не нравится, горошинка. Я пойму. Нам просто не хотелось перемещать тебя далеко. Но сейчас — куда захочешь. Мы можем перебраться в дворец Тита, если он тебе нравится, или в тот, что в Арисе.

Я покачала головой, когда он упомянул Тит, и он вздохнул.

— Роберт рассказал мне про тебя и Люциана… Он был хорошим парнем, Елена.

Я улыбнулась.

— Всё в порядке, пап. Мы можем остаться здесь. Если это мой дом, то так тому и быть. Не нужно никуда переезжать, — мягкая улыбка растянула уголки моих губ. — К тому же я не думаю, что королю Гельмуту и королеве Маргарет понравится, если мы вломимся к ним.

Отец не засмеялся над шуткой, его лицо помрачнело.

— Король Гельмут не выжил. Он убил Горана, и сам погиб вместе с ним. Их нашли под завалами, железный брус пронзил обоих насквозь.

— Что?! — вскрикнула я. Отец крепко сжал меня в объятьях, когда я готова была упасть. Первая мысль была о королеве Маргарет. Она потеряла последнего члена своей семьи. — А где королева, пап?

Ещё больше слёз набежали на его глаза.

— Нет, только не говори мне… Пожалуйста.

— Она не смогла это пережить, Елена. Я хотел, чтобы она переехала сюда, но она сказала, что хочет побыть одна. Эмануэль остался с ней, и Констанс каждый день ездила проведать её. Но одним утром они нашли её тело на берегу. Она спрыгнула со скалы.

Я снова всхлипнула, папа обхватил мою голову ладонями.

— Если бы я знал, что она это сделает, я бы принял больше мер предосторожности. Мне очень жаль.

Он снова обнял меня.

— Почему ты нарушила своё обещание? Я же сказал тебе, что не смогу жить в мире без тебя, — он заглянул мне в глаза. — Я думал, что потерял и тебя.

— Я не нарушала своё обещание. Я оказалась в Итане случайно. Жила здесь четыре месяца и даже не знала, где я.

— Знаю, Блейк рассказал мне, — его выражение лица стало жёстким. Он набрал в лёгкие воздуха. — И я также знаю, что произошло с тобой здесь, Елена. Если ты хочешь переехать…

— Пап, я же сказала, не хочу, всё в порядке. Это мой дом, и никакие козлы не заставят меня сбежать из места, где я родилась.

Он вздохнул.

— Они больше никогда и пальцем тебя не коснутся, Елена. Блейк об этом позаботился.

— Что? — холодок пробежался по позвоночнику. Он разыскал их.

— Я хотел их освободить, дать им второй шанс, пока Блейк не заявил права на их жизни. Он рассказал мне, что они сделали с тобой. Я самолично хотел расправиться с ними, но Роберт сказал, что это должен сделать Блейк. Он должен разобраться с ними. Поэтому я отдал их ему.

— И он их убил?

— Они заслужили это, Елена. Я всегда поступал так, как было лучше для Пейи. Нам не нужны последователи Горана, свободно разгуливающие по земле. Этому миру нужно восстановиться, как и всем этим людям, — в его голосе слышалась злость. — Я сделал то, что должен был, чтобы запустить процесс. Я не мог допустить, чтобы моя дочь жила в страхе перед злом… Я говорил тебе не спасать Итан.

Он всё ещё злился на меня. И если бы я потеряла Блейка, я бы жалела об этом всю свою жизнь.

Но всё же.

— Знаю. Но это не только моё обещание. Я не из таких драконианцев, пап.

Он улыбнулся, сделал глубокий вдох и покачал головой.

— Прямо как твоя мать. Чертовски упрямая. Хотел бы я, чтобы у тебя был шанс узнать её, Елена. Она безумно тебя хотела. И я тоже.

— Да, я читала её дневники, пап.

— Правда? — он улыбнулся и вытер мои слёзы большим пальцем. — Она была бы отличной матерью, Елена.

— Я знаю.

Прошло три месяца. Они тянулись медленно, потому что моё сердце всё ещё истекало кровью. Оно ждало воссоединения с другой своей частью, но каждую ночь я сидела на подоконнике, глядя на луну, в ожидании, когда же появится его силуэт в свете звёзд. Но этого так и не происходило.

В голове всплыли воспоминания о том, что было перед тем, как я бросила в отца, который тогда был Саадедином, свои топорики.

В тот момент я буквально обезумела, потому что он отрывал Блейку крыло. Я не обращала внимания ни на что больше, и меня пронзило копьё. Это был Горан. Он отчаянно желал мне смерти с того самого дня, как впервые увидел глазами того драконианца. Последним, что я видела, было превращение Саадедина в моего отца, а затем я очнулась в лесу вместе с Блейком, не помня ничего. Так он прощался со мной? Смог, наконец, показать мне, что такое дент, и доказал, что будет любить меня вечно, а в итоге этого «вечно» у нас никогда не будет?

Да, конечно, все говорят, что он отправился на поиски последних двух сфер, но я не могу отделаться от мысли, что он мёртв, а они все просто ждут подходящего момента, когда я немного окрепну и буду готова услышать правду.

Я тяжело выдохнула и коснулась своего шрама. Он будет заживать месяцами. Констанс меняла повязку дважды день весь первый месяц, с тех пор как я очнулась. И вот уже повязка больше не нужна, но шрам… шрам остался. Она больше не может исцелить меня своим прикосновение. Тебя я должна лечить себя сама своим даром, но это было медленно, поскольку хранителя моих способностей нет. Ещё одна причина, по которой я не могла понять, жив он или мёртв: я не могу пользоваться своими способностями.

Но всё же то, что он сделал ради меня — дал частичку своей сущности, — было единственным доказательством того, что он не погиб в той пещере. Он был жив, когда я отключилась и впала в кому на два месяца. Нужно продолжать верить, что это была просто кома, а не смерть. Ведь тогда он не жертвовал собой, чтобы спасти меня.

Я наконец-то научилась настраивать свои новые обострённые органы чувств. Первые несколько дней дались нелегко. Отвратительный запах вовсе не был отвратительным, это просто все запахи мира смешались вместе. Теперь я их различала, нужно только держать это под контролем: отделять запахи, которые я хочу ощутить в первую очередь, а затем во вторую. По правде говоря, это была крутая способность.

Я как будто снова стала драконом.

То же самое коснулось и слуха. Первые недели всем приходилось шептать, хотя даже это казалось мне очень громким. Чтобы было понятнее, представьте себе, как кто-то шепчет в микрофон.

Но круче всего было зрение. Я могла приближать и отдалять картинку, как с камерой на телефоне, только лучше. У камер есть пределы, а у моего усовершенствованного зрения — нет. Теперь это мой любимый способ восприятия, поскольку я могу разглядеть ночное небо со своего подоконника даже сквозь облака.

Многое успело произойти с тех пор, как я очнулась. Многое пришлось мне принять.

Табита с Питером погибли. Она прожила всю жизнь как трусиха, но сделала шаг вперёд, когда это было необходимо. Не все бомбы сработали, как мы рассчитывали, и наши войска с той стороны не могли пройти через Лианы, поэтому Табита и Питер придумали гениальный план, который привёл их к гибели, но сработал. Они на полной скорости полетели к Лианам с бомбой. Как только она взорвалась, Лианы, уже орошенные моей кровью после первого взрыва, начали обваливаться.

Многие увидели, что это подействовало, и ещё восемь отважных драконов отдали свои жизни тем же самым способом.

Они пожертвовали собой, чтобы остальные могли пробиться внутрь.

Подозреваю, что Табита тоже не могла представить свою жизнь без Блейка. Питера ей было недостаточно. Но он был с ней в одной лодке. И они погибли вместе.

Джулия — ещё один погибший дракон. Её убила Виверна.

Род МакКензи оборван. Через сто лет никто и не вспомнит, кем они были.

Осталась только Николь и её семья, но у них уже другая фамилия.

Многие из оперативников погибли. Фред — парень, который помог нам проникнуть в замок. И Раймонд тоже.

Мне нравился Раймонд.

Но самой душераздирающей потерей стал Дин.

Сэмми тоже чуть было не погибла. В неё метнули гигантский гарпун, она сожгла нескольких противников, но кто-то из Виверн успел убить Дина. Саму её нашли едва живой.

Мы рыдали вместе всё время. Если Блейк не вернётся, то она потеряла не только своего наездника — парня, который любил её всем сердцем, — но и брата.

Может, меня ожидает та же участь, может, нет. Я обдумывала это, пытаясь представить такое будущее.

Ластохвосты, Меднорогие, Ночные Злодеи, даже Солнечные Взрывы — все они сражались, и многие пали в бою, но мы победили.

Война не бывает приятным делом.

Но кое-что хорошее тоже произошло.

Теперь я получила шанс лично познакомиться с человеком, которого все называли не иначе, как Величайший король из когда-либо живших. С моим отцом. Несмотря на то, что он был жутко занят, проводя одно за другим собрания, на которых они обсуждали пути восстановления мира и населения, с двух до пяти каждый день он проводил время со мной.

Мы разговаривали обо всём. Он даже начал учить меня тому, что пытался вбить в мою голову Совет, но с его подачей, на основе личного опыта взаимодействия со всеми этим людьми, мне было намного легче запомнить всё то, что я должна была выучить много месяцев назад. Мы говорили и о маме в том числе. Он признал, что перед своей смертью она отчаянно пыталась выяснить, кто собирается нас предать, и что она винила его в том, что прикладывает недостаточно усилий. Это была неправда, но так она всё воспринимала.

Моя комната наполнилась чёрно-белыми фотографиями с ней, где она много улыбалась, смеялась, была счастлива. На одной она даже играла под дождём. Она была такой красивой и необычайно полной жизни. И очень грустно, что в итоге её поглотила скорбь, и так она и погибла. Отец пытался завести разговор о Блейке, но я каждый раз говорила, что устала. Что мне нужно отдохнуть. Я не хотела говорить о Блейке.

Не имею ни малейшего представления, знает ли он о том, что стало с Блейком. Но я отказываюсь верить, что он бы солгал мне, ведь он рассказал о королеве Маргарет.

Сэмми и Бекки практически поселились во дворце. Бекки пришлось иметь дело с двумя тяжёлыми случаями, но она всячески пыталась нас рассмешить. И очень старалась вселить в нас надежду, что Блейк вернётся.

Сэр Роберт стал совершенно другим драконом теперь, когда мой отец вернулся. Он снова полон сил.

Папа Бекки был одним из ближайших сторонников моего отца, которым удалось выжить, как и ему.

Пока я была в коме, я пропустила множество счастливых воссоединений. В СМИ поднялась небывалая шумиха.

Люсилль была вне себя от счастья, когда увидела его. По крайней мере, так мне рассказывали. Они устроили себе второй медовый месяц и до сих пор там — не знаю, где именно, даже Бекки не знает, но она общается с ними каждый вечер.

Мой отец предложил им всем выбор: они могут продолжить служить своей родине или сложить с себя обязанности и уйти на заслуженный отдых. Многие из них, включая Этьена, предпочли как можно скорее покинуть Итан. Я его не виню.

Скоро состоится слушание отца Советом. Не ожидала, что они поступят так с ним, но он выглядел готовым.

И вот я сижу рядом с ним перед Древними.

Мне постоянно приходилось сдерживать улыбку, потому как они забыли, кто он такой. Но обо всём по порядку…

— Мне, правда, нужно идти? Ты же знаешь, пап, Совет и Древние не в восторге от меня.

— Это первое собрание, на котором мы будем вместе, Елена. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была рядом. Пожалуйста.

Отчего-то у меня такое чувство, что они и моего отца тоже недолюбливают. Или он просто не фанат этих собраний, как и я.

Кивнула, сдаваясь.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

— Люблю тебя, моя горошинка.

Мне нравилось это ласковое прозвище. Он использовал его часто — примерно так же часто, как я раньше говорила «во имя любви к чернике».

Я надела свой лучший наряд и отправилась вместе с отцом, сэром Робертом и парой стражников, которых видела во дворце Тита.

Мы подъехали к ратуше Тита. Ненавижу это место.

Мой отец и сэр Роберт тихо переговаривались меж собой. Его выздоровление шло хорошо, но он всё ещё ходил с тростью. А ещё я время от времени задавалась вопросом, когда он получил этот ожог на лице и шее. Как бы это ни случилось, эти двое никогда не говорили об этом при мне.

Сэр Роберт неожиданно засмеялся, и мы с отцом взглянули на него.

— Что? — спросил отец, широко улыбаясь.

— Да так, подумал про Блейка.

Я улыбнулась, вспомнив день, когда он разнёс ратушу.

— Есть причины для волнений?

— Вовсе нет, Ал. Просто когда формировался дент, Елена потрепала ему нервы.

Мой отец тихо рассмеялся.

— Твоя мама была бы рада это услышать. Она всё время переживала о твоём будущем. Особенно об этом денте, с тех пор как мы узнали, что у нас будет девочка. Так что он натворил?

— Совет и Древние изменились, Ал. Сильно. Я не могу подготовить тебя к тому, что может вас ожидать.

— Мы все изменились, Роб.

— Ты уже в курсе, что они пытались лишить её титула. Но я ещё не рассказывал тебе, как они забыли предупредить Блейка о слушании. На самом деле они и не собирались высылать ему приглашение, но он как-то об этом узнал.

Я улыбнулась: Блейка оповестил дедуля.

— Он едва было не развалил всю ратушу, чтобы попасть к ней. Я до сих пор сгораю со стыда, вспоминая, как он разговаривал с ними, но в то же время я ещё никогда не был так горд за сына.

Мой отец смотрел на него в изумлении.

— Что?

Мы оба рассмеялись.

— О, меня это тоже не обрадовало, пап. Но как я поняла, они сами нарушили закон драконов, не поставив Блейка в известность.

Сэр Роберт засмеялся.

— Твоего отца смутили не разрушенные стены, Елена.

— Они посмели нарушить закон драконов? — строго спросил отец.

— Многое поменялось, Ал. Теперь они вертят законом, как им вздумается.

— Роберт, как ты мог допустить такое? — шутки кончились.

— Как? Ты реально хочешь услышать ответ?

Отец молча сверлил его взглядом. Теперь я понимаю, что имелось в виду, когда говорили об особенной связи между ними. Они вдохновляли друг друга.

Он наклонился, прижимаясь лбом к сэру Роберту:

— Даже если я был мёртв, Роб. У тебя долг перед всеми драконами.

— Они пытали меня, потому что думали, что это я предал тебя. Если бы не Гельмут…

У меня по коже побежали мурашки. Это было сильно.

Отец сделал глубокий вдох и вернулся на своё место.

— Даже если бы я хотел, Ал, они бы не стали меня слушать. Если бы Блейк не был Рубиконом, поверь, моей семьи бы уже не было.

Отец отвернул голову к окну, задумавшись.

Возможно, он только сейчас осознал, как сильно всё изменилось.

Карета приземлилась перед ратушей, и нас сразу же окружили журналисты.

Моё сердце заколотилось, но отец, даже если и чувствовал то же самое, ничем это не выдал.

Сэр Роберт вышел из кареты первым, и камеры начали щёлкать. Я запыхтела. Теперь-то они снова обращаются к нему «сэр Роберт» и лезут с вопросами.

Отец закрыл дверь.

— Что не так?

— Разве ты не слышал, как они с ним поступили, пап? Они стали называть его сэром Робертом, только когда узнали, что ты всё ещё жив. Хотя нет, даже не тогда. Только в день, когда ты вернулся.

Он прищурился, а затем закрыл глаза, стиснув челюсти.

— Ты не обязан быть здесь сегодня, пап. Подожди, узнай, как всё изменилось, подготовься. Прошу тебя.

Он улыбнулся и нежно коснулся моего лица.

— Приятно, когда о тебе кто-то заботится. Со мной всё будет в порядке, Елена.

Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Я боялась, что он на самом деле окажется не готов ко всему этому. Но, честно говоря, я сама оказалась не готова к тому, что было дальше.

Отец улыбнулся, помахал рукой и даже остановился пожать руки нескольким журналистам. Он обращался к ним, как к равным, а не как к назойливым папарацци. Он успел ответить на множество вопросов по пути к ратуше. Они смеялись над его остроумными ответами. Он как будто был каким-то неведомым видом дракона, чей дар — очаровывать всех и каждого, забывать о том, кто они и зачем пришли.

Я тоже улыбнулась.

Сэр Роберт заметил восхищение на моём лице.

— Теперь ты понимаешь, почему все называют его Величайшим королём из когда-либо живших.

— Из-за того, как он разговаривает с репортёрами?

Сэр Роберт усмехнулся, мой отец в этот момент приобнял одной рукой какую-то старушку для совместной фотографии.

— Нет, рядом с твоим отцом каждый начинает чувствовать себя кем-то значимым.

Я снова взглянула на него. Он действительно вёл себя потрясающе.

Когда мы дошли до ступенек, отец развернулся, помахал всем и протянул мне ладонь. Я взяла его за руку, и мы вместе поднялись ко входу.

Стэн и его команда уже ждали нас, когда один из стражников открыл двери ратуши. Я светилась изнутри, потому что отец знал, что этот жук сделал, но сейчас они все низко кланялись.

— Не нужно, Стэн, пожалуйста, поднимись, — обратился к нему мой отец. Он даже не взглянул на меня.

— Я должен поблагодарить тебя за заботу о Елене, за то, что ты попытался в кратчайшие сроки научить её всему, что ей нужно знать. От всей души спасибо, — отец склонил голову перед ним, тепло улыбнулся и пошёл дальше.

Я тупо уставилась на него. И не только я. Стэнли тоже был растерян и даже не взглянул на меня, снова наклонившись:

— Ваше Высочество.

Я не стала ничего ему говорить, широким шагом догоняя своего отца. Как он мог его поблагодарить? Я же рассказывала ему, что он и его команда сделали со мной, когда узнали о моём происхождении.

Все в Совете склонились, когда вошёл мой отец. Он тоже изящно поклонился и прошёл к одному из стульев, поставленных перед Древними, которые ещё не заняли свои троны.

Там должен сидеть мой отец, а не эти старые пердуны.

Я села рядом с ним.

Сэра Роберта с нами не оказалось. Это обеспокоило его, он посмотрел на меня прищуренными глазами.

— Я же говорила, — тихо сказала я. Лицо отца вновь перестало выражать какие-либо эмоции, словно бы мой ответ нисколько его не напряг.

Он снова взглянул на меня, и я отвела глаза в сторону.

Он поднял щит вокруг нас. Я поняла это по тому, как болтовня вокруг мгновенно прекратилась.

— Ты расстроена из-за того, что я поблагодарил Стэна?

— Он не заслужил твоей благодарности.

Отец усмехнулся.

— Вылитая мать. Она бы, скорее всего, приказала наложить на него судебный запрет за то, как он с тобой обращался.

— Я не спрашиваю, как бы поступила она. Её здесь нет, а ты есть. Он вёл себя со мной, как говнюк, пап. Грозил лишить всех денег. Был в числе тех, кто хотел лишить меня титула.

Отец рассмеялся, что только сильнее меня разозлило.

— Даже если он и хотел, Елена, то не смог. Он пытался манипулировать тобой. И это сошло ему с рук.

— Так это моя вина?

— Я этого не говорил, — мягко возразил он. — Благодарность от человека моего статуса, Елена, хуже любого наказания. Поверь мне, ты ещё получишь от него извинения. Возможно, не перед камерами, не на глазах у толпы, но они будут искренними и от всего сердца.

Я молча смотрела на отца, обдумывая его слова.

— Ты думаешь, я не злюсь на него за то, как он с тобой обращался? Я в гневе. Но всё же я король. Нам нужно быть дальновиднее, чтобы получить желаемое. Ты моя дочь, Елена, и пришла пора им принять это и отнестись с уважением.

Я кивнула.

— Прости, у меня это совсем не получается, — сказала я, имея в виду его слова про дальновидность.

— Что, быть моей дочерью? Как по мне, ты отлично справляешься, — он обнял меня одной рукой и поцеловал в висок.

Щит исчез в тот момент, когда Древние зашли в зал, проходя к своим местам.

Дедуля улыбнулся, заметив меня, и кивнул моему отцу, а тот кивнул ему в ответ.

Интересно, знает ли папа, что это мамин прапрапрапрадедушка?

Они все поприветствовали моего отца, как любого другого, как будто он не был кем-то особенным. Он ответил на всех их вопросы, даже самые грубые.

Меня это бесило, потому что я не видела его конечной цели. Почему он такой послушный и дружелюбный? Он же король Пейи, ради всего святого!

Дедуле это тоже не нравилось. Он поглядывал на Дюклина, засыпавшего отца вопросами, и я поняла, к чему это всё идёт.

Сэр Роберт поднялся.

— Дракон, сядь, — приказал Дюклин, сверля взглядом сэра Роберта. Тот не хотел подчиняться, но после паузы уступил. Как будто некая невидимая сила заставила его сесть против собственной воли.

Я взглянула на отца, который смотрел на Дюклина.

— Так каков ваш ответ, Альберт?

— Поправьте, если я ошибаюсь: вы хотите свергнуть с трона Пейи род, правивший тысячелетиями? Верно?

— Я бы выразился не так, но пришло время более сильному роду взять на себя эту ответственность.

— Дайте предположу — драконьему роду, как, например, ваш собственный, ваша честь? — голос отца звучал спокойно, будто он серьёзно обдумывает возможность отказаться от своего права по рождению.

— Почему бы и нет. В конце концов, это же мир драконов.

— И всё же вы навязываете свою волю своим подданным? — спросил отец. Дюклин сузил глаза. — Что будет с моим народом, если вы даже не прислушиваетесь к мнению драконов? Будет ли право голоса у людей и оборотней?

— Есть и другие знатные драконьи семьи, Альберт.

— Другие драконы, — улыбнулся отец. — И кто последует за этими другими драконами?

— Ваша семья долго правила этим миром, пришла пора уступить кому-то другому.

— И когда вновь грянет опасность, к кому обратятся эти драконы, которые будут править Пейей? — отец всё также сохранял спокойствие.

— Не забывайте, с кем вы разговариваете, — произнёс Дюклин сквозь стиснутые зубы.

Мой отец улыбнулся ему.

— Именно поэтому я не отступлю. Если вам это не нравится, мы можем разрешить разногласия, как это делалось в былые времена, — все ахнули. А как это делалось раньше? — Но помните, какая кровь течёт по моим венам. Я подниму меч и щит, чтобы защитить неотъемлемое право своей семьи и своего народа.

— Это угроза?

— Я не нуждаюсь в угрозах, Дюклин. Я король Пейи, как и мой отец, и отец моего отца. Мы были избраны провидением, чтобы править этим миром. Когда высшие силы выберут тебя или твой род, я обещаю тебе, Он даст мне знать, и тогда я отступлю. Но в мире нет такого дракона, который сможет управлять страной, как я. Пока нет, — по его интонации я поняла, что он намекает на Блейка. Словно он тоже всем сердцем верит, что мой дракон вернётся. Это дало мне надежду.

— Я тот, кто нужен моему народу, чтобы залечить раны и обрести мир. И если кто-то решит встать у меня на пути, то это приведёт лишь к новой войне. Я не боюсь сражаться, потому что один из самых знатных и сильных драконов всегда на моей стороне.

Я заметила, как грудь сэра Роберта слегка приподнялась, и улыбка закралась в уголки его губ.

— Я не требую расплаты за враждебность, проявленную к нему и его семье, но считаю, что время пришло.

— Для чего? — выплюнул Дюклин.

— Время провести голосование. Наши предки посадили вас пятерых здесь, настала пора выбрать новых Древних в виду того, что некоторые из вас уже не способны здраво рассуждать о том, что будет лучше для Пейи и всех её обитателей.

— Ты не можешь этого сделать. Сам только что сказал, нас выбрали предки.

— Они давно мертвы и не имеют права голоса в этом мире, — немного надавил отец, по-прежнему сохраняя спокойствие. — Кто за новый Совет?

Отец поднял руку. Я взглянула на дедулю, на лице которого сияла улыбка. Он закрыл глаза и расслабился, будто бы ждал этого уже очень давно.

Я тоже подняла руку.

— Я за.

Один за другим все члены Совета подняли руки, даже король Калеб.

Дедуля открыл глаза и поднял руку.

Дюклин развернулся к нему.

— Глупец, ты входишь в этот Совет. Опусти руку.

— Король Альберт прав. Он именно то, что нужно этому миру и его жителям. Я думал, ты извлёк урок ещё в прошлый раз: тебе не отнять титулы у этой семьи. Это то, кто они есть, и кем они будут ещё тысячу лет. Я голосую «за».

Остальные уставились в пол. Ещё три руки взметнулись вверх.

— Вы не можете этого сделать!

— Уже сделали. И если кто-то вновь решит пренебречь законом драконов, он будет судим здесь и приговорён лично мной. С этого момента ни одному дракону не будет отказано в праве слова на этих судебных заседаниях. Мы годами сражались, чтобы они могли говорить, мы убивали свой вид, чтобы они могли говорить, мы потеряли много хороших людей и отважных драконов, чтобы они могли говорить. Мой дракон должен быть рядом со мной, и ни на каком собрании ему не могут это запретить. К ним будут обращаться, как они того заслуживают. Согласно титулу, который невозможно купить ни за какие деньги, только заслужить, и это неотъемлемое право. А теперь, прошу меня извинить, но меня ждёт мир, которым нужно править.

Отец встал, взял меня за руку и снова поклонился.

Весь зал взорвался аплодисментами.

Мурашки побежали по моей коже, когда все встали, за исключением Дюклина. Это было самое потрясающее, что я когда-либо видела, и впервые я не жалею, что спасла его из Итана.

На лице моего отца появилась улыбка, после чего мы покинули зал.

Я снова улыбнулась, вспоминая тот день. Это был первый день, когда я познакомилась с его терпением и всеми теми качествами, за которые его стали называть Величайшим королём из когда-либо живших.

Он не из тех людей, кто меняет всё по собственной прихоти. Он из тех, кто меняет мир ради блага своего народа. Обновление состава Совета Древних — это к лучшему, ведь как он подметил, не всех из них способны рассуждать здраво.

Для меня не стало сюрпризом и то, что он оставил Калебу Арис. Он искренне верил, что Калеб заслуживает второго шанса, даже если я так не считаю.

Но я верю ему.

Как он мне сказал, Калеб заработал этот шанс, в некотором роде.

На этом новости не заканчиваются. Мой отец нашёл новую любовь.

Долгое время они пытались скрыть это от меня. И теперь, когда я думаю об этом, считаю, что это было очень глупо с их стороны.

Я-то думала, она остаётся во дворце, чтобы убедиться, что всё в порядке, все здоровы или на пути к выздоровлению, а больница возобновила свою работу, но она осталась намного дольше необходимого.

И однажды ночью я застала их танцующими на балконе.

Они оба застыли, заметив меня, стоящую на входе в свою комнату — да, в замке тоже были специальные входы для драконов. Отец построил специально для Блейка.

— Елена, — только и сказал он.

— Папа, — ответила я. А затем мягко улыбнулась и вернулась к себе.

Отец не стал терять времени зря: вскоре мы обсудили возможность радикального изменения нашей жизни, он хотел знать, готова ли я к этому.

Я обожала Констанс, она стала мне как мать, которой у меня никогда не было. Мы разделяли особенную связь, и поэтому я просто засмеялась и обняла её.

— Самое время, пап.

Она выглядела очень смущённой и обеспокоенной. Но не я.

В эти выходные у нас большой праздник.

Я попыталась отправить Блейку особенное послание, чтобы возвращался, но не получила ответа.

Я всё время прокручивала в уме тот разговор, который он вёл с незнакомцем — теперь я уверена, что то был жнец смерти.

Я теряла надежду и начинала понимать, что чувствовала королева Маргарет. Ну, малую часть. Её потери не сравнить с моей.

Мне удалось выяснить, что отец даровал ему право свободного прохода через стену, если ему нужно на ту сторону. Мы разговаривали и об этом тоже, так как он боялся, что я сделаю что-нибудь непоправимое.

Я задавалась вопросом, может ли стена блокировать нашу новую связь… Вернее старую, которая была потеряна и недавно вновь восстановлена. Может ли быть всё дело в этом? Есть ли надежда?

Я скучала по его голосу, по его лицу. По тому, каким заносчивым засранцем он бывает. Мне до боли хотелось увидеть его, но какой ценой?

По ночам я либо сидела на подоконнике, ожидая, когда он вернётся домой, либо слушала все песни, когда-либо записанные им, и плакала во сне. Я становилась одной из тех девчонок, что страдают из-за любви. Жалкое зрелище, но мне уже было наплевать. Я хотела, чтобы он вернулся.

— Ваше высочество, — повторял тихий голос. Я резко раскрыла глаза, внезапно обнаружив, что всё ещё сижу на подоконнике.

Симона, моя фрейлина с лёгким шотландским акцентом, стояла рядом со мной.

Ничего не говоря, она улыбнулась мне.

Я кивнула, взглянула последний раз на луну, спрыгнула с подоконника и забралась в постель.

Мне не снилось то, что произошло со мной в Итане.

С тех пор, как Блейк изменил все мои кошмары, они больше не возвращались. Должна сказать, разговоры с Лео тоже помогли. Они были мрачными, но умными, помогли решить мои проблемы, чему бы поучиться психологам на той стороне.

Мне не нужны были дополнительные встречи, но отец обращался к помощи время от времени. И должна признаться, с каждой неделей ему становилось всё лучше и лучше, особенно по ночам.

Видеть сны было нашей общей способностью. В первые ночи он прибегал ко мне, чтобы разбудить. Врывался в комнату, чуть ли не пугая меня до смерти, и плакал.

Он спрашивал меня, зачем я его освободила. Каждый раз, хотя прекрасно знал ответ.

Но мы были на пути к выздоровлению. Жители Итана потихоньку возвращались к нормальной жизни. Все фермеры получили обратно свои земли. Те, кто не стали продавать, вернулись к ведению сельского хозяйства.

Август нашёл своего дракона. Он жил на другой стороне и через две недели собирался поступать в академию Дракония.

Больницы заработали в первую очередь, но затем восстановились и остальные учреждения. Фермы и причалы открылись вновь, помогая многим людям.

Отец тоже помогал. Участвовал в строительстве наряду со своими подданными, хоть и не должен был, но он просто такой человек. Король, которого люди будут помнить тысячелетиями. Его величие уже предначертано звёздами.

Глава 47

Свадьба была очень красивой. Церемония проводилась в соборе, по размеру не уступавшем даже колизею. Здесь было столько всего: я ещё никогда не видела такого количества чудесных цветов и свадебных декораций. Отец… ну, такое чувство, будто они пригласили всё королевство присоединиться к торжеству.

Густав Мондо сшил платье Констанс и наши платья подружек невесты.

Я уже имела дело с ним раньше, когда он занимался всем моим гардеробом для особых случаев.

Для свадьбы выбрали викторианскую тематику, за исключением причёсок. Мы все выглядели шикарно с тиарами в волосах, а отец предстал настоящим королём в традиционном одеянии и с короной на голове.

Люсилль и Этьен тоже прибыли на праздник, и я не могла на них налюбоваться.

Никогда ещё не видела Люсилль такой счастливой, такой красивой. Они не расcтавались ни на мгновение с тех пор, как он вернулся.

Рядом с ними сидели Бекки и Джордж, затем его родители. Сэр Роберт и несколько его людей стояли перед моим отцом.

Изабель и Сэмми сидели в первых рядах. Почти всё семейство Лифов в сборе… почти.

Арианна и её мама со всеми их двоюродными и троюродными родственниками тоже были тут.

Я улыбнулась, когда увидела среди гостей Тая, Исаака и всех членов музыкальной группы Блейка со многими другими оборотнями.

Здесь были все члены Совета, даже надменный Филипп.

Все были прощены.

Как я и сказала, здесь была толпа народу, даже те, кого я никогда раньше не видела.

Мастер Лонгвей пришёл в традиционном китайском наряде.

Он вёл Констанс к алтарю. У меня сердце кровью обливалось — его сын погиб много лет назад, пытаясь освободить моего отца.

Это неправильно, когда родители теряют детей.

Мы с Энн не могли сдержать слёз. И стояли вместе, выполняя обязанности подружек невесты.

Она приехала прошлым вечером, и я с удивлением узнала, что они с Эмануэлем встречаются.

Это не должно было меня удивить. Он помог ей вернуть драконью форму, и пару недель назад Энн наконец-то смогла обратиться. Теперь она заново учиться быть драконом. Прошлой ночью я разговаривала с ним, после того как подруга ушла спать.

Он потерял двух людей, которым отдал частичку своего сердца, и я знаю, что новая попытка далась ему нелегко.

— Энн помогает забыть о боли, — улыбнулся он, поднимая пиво в руке.

— Да, это она умеет, — улыбнулась я, и он усмехнулся. — Так она та самая, Эмануэль?

— Я был неправ.

— Насчёт чего?

— Что такие, как ты, рождаются раз в тысячу лет.

— Ну, она принцесса.

Он улыбнулся.

— Самая настоящая.

— Я рада за тебя, Эмануэль, честно. Словами не описать, как я рада. Ты заслуживаешь такую, как она.

Эмануэль кивнул и вздохнул. Затем отпил немного пива и взглянул на луну.

— Он вернётся, Елена. Нам нужно просто верить.

— Как мне поверить в это, Эмануэль? — спросила я, моя нижняя губа задрожала. — Прошло уже три месяца, а от него ни единого знака. Ни одного звонка.

— Прояви терпение.

Я надулась и вытерла слёзы.

— Кажется, что в этих отношениях нам только и приходится, что терпеть.

— И это хорошо. Есть известное выражение: «Всё хорошее приходит к тем, кто умеет ждать». Это сильные, правильные слова, Елена.

Я кивнула, хотя в душу закрались мрачные мысли. Блейк ждёт меня на той стороне, я знаю.

— Я скажу тебе то, что когда-то говорил ему, Елена, — лицо Эмануэля стало печальным. — Просто дождись доказательств, прежде чем совершить нечто непоправимое.

Я подняла глаза на него. Как он узнал?

— Мне знаком этот взгляд. Я помогал ему в поисках, когда ты пропала без вести. Не отрицай этого. Я видел этот взгляд и у неё и знал, что она собирается сделать, как только представится возможность. Я позволил себе уснуть, а когда проснулся, её уже не было. Я опоздал.

В его глазах стояли слёзы.

Я кивнула и смахнула собственную со щеки.

— Терпение. Ненавижу уже это слово.

Он снова хмыкнул, но в глазах не было смешинки. Эмануэль всё понимал, и, кажется, он даже не будет пытаться остановить меня. Он видел, как смерть Гельмута ударила по королеве Маргарет. Как подкосили её смерти всех остальных.

Это было прошлой ночью, а сейчас я на свадьбе, стою рядом с Энн, глядя на Эмануэля. Он поймал мой взгляд и подмигнул. Я улыбнулась и отвела глаза.

Дедуля тоже был здесь. Отец выбрал новый Совет Древних, который будет созываться только в том случае, если все члены королевских семей, включая меня, Констанс, Энн и Арианну с родителями, не смогут прийти к согласию.

Отныне не только короли принимают решения, но и все, кто относятся к правящим семьям, имеют право высказаться.

Я украдкой смахнула слезу, когда отец и Констанс обменялись клятвами.

Он смотрел на неё с такой любовью и добротой… Даже представить не могу, как он смотрел на мою маму.

Констанс сказала, что его сердце принадлежит Кэти, но я рада, что он дал любви второй шанс. Что он снова пытается обрести счастье.

Регистрация запомнилась даже ярче. Мы все смеялись во время тоста сэра Роберта, ещё несколько человек произнесли трогательные речи. Энн тоже взяла слово. Не могу поверить, что теперь она моя сестра.

И да, мы все друг другу родные. Никаких «мачех», «отчимов», «падчериц», «сводных сестёр» и так далее.

Это хорошая ночь.

За трапезой раздался звонок с кэмми сэра Роберта. Я следила за ним взглядом, пока он вставал из-за стола и выходил наружу.

Каждый раз, когда звонил его кэмми, я думала, что это Блейк. Но он ведь пришёл бы сюда сегодня, если был бы на связи. И каждый раз, возвращаясь, сэр Роберт не говорил ничего, не бросал на меня взгляды, и я понимала, что это не Блейк. И с каждым разом правда становится всё очевиднее. Он мёртв. Он нашёл меня, каким-то образом стёр мне воспоминания о том, что было после смерти, и устроил нам прощальную встречу.

Я сдержала слёзы и снова встретилась взглядом с Эмануэлем, сидящим по диагонали от меня, рядом с Энн.

«Пожалуйста, дождись доказательств», — просили глаза Эмануэля. Я послала ему мягкую улыбку и сделала глубокий вдох. Ладно, подождём неоспоримых доказательств. Нужно просто набраться терпения.

Сэр Роберт долго не возвращался. Только когда мы закончили делать групповые снимки, он вновь появился в бальном зале.

Он подошёл к моему отцу и прошептал что-то ему на ухо, а тот заулыбался и кивнул. Затем сэр Роберт кивнул диджею, работавшему сегодня наряду с оркестром, и вышел на помост.

Он собирается петь? Не удивлюсь, если он умеет — у его сына потрясающий голос.

— Нет, Елена, я не собираюсь петь.

— Вы тоже можете читать мои мысли? — улыбнулась, но мысленно испугалась, что это правда, потому что тогда он узнает, что сделал Эмануэль.

— Нет, но твоё выражение лица говорит само за себя, — все в зале рассмеялись. — Пришло время попросить наших новобрачных открыть танцевальный вечер. Молодёжь хочет веселиться.

— Да, да! — выкрикнул Джордж с бокалом пива в руке, Бекки в шутку шлёпнула его по груди.

Мой папа и новообретённая мама вышли рука об руку в центр зала. Она выглядела великолепно с белыми цветами в серебристых волосах и в невероятно красивом платье — белоснежном, кружевном, прилегающем к телу и расширяющемся на уровне колен. Её глаза выцепили в толпе нас с Энн, и она подмигнула нам обеими.

Отец притянул её к себе одной рукой, и она оказалась в его объятьях. Все захлопали — момент, заслуживающий того, чтобы закатить глаза.

Папа и Констанс рассмеялись, нашёптывая что-то друг другу, пока их тела кружили по залу. Она искренне смеялась, а потом был краткий поцелуй.

Я не могла сдержать улыбки, глядя на них. Из них получилась красивая пара.

У песни, которую они выбрали, было долгое вступление — нежная, прекрасная мелодия. Они плавно скользили по залу, глядя друг другу в глаза. Оба выглядели счастливыми.

Затем началась вокальная партия, и моя улыбка испарилась.

Моё сердце пропустило пару ударов, я закрыла глаза. Это был голос Блейка.

— Когда он это записал? — спросила я Сэмми, посмотрев на неё увлажнившимися глазами.

Её глаза тоже блестели, и слезинка потекла по щеке. Она не стала её смахивать.

Она обняла меня я. Я прислушалась к словам. Это было одно из его стихотворений. То, которой я прочитала той ночью, когда я поняла, что Люциан говорил мне правду. Никто не полюбит меня так, как Блейк.

— Пока ты была в коме.

Они все называли это комой, потому что искренне верили, что он вернётся. Но я больше не верила. Иначе почему я слышала тот разговор со жнецом?

В песне были соединены два стихотворения — вторым было то, которое объясняло, что такое дент, но я сомневалась, что хоть кто-то из присутствующих это понял. Он добавил эти строки в припев.

Моё сердце ныло от тоски. Я закрыла глаза, пытаясь представить, что это он сейчас поёт, вживую. Это было слишком для меня, я забыла, как дышать.

А затем вновь прозвучал припев. Я могла слушать эту песню вечно. Сэмми погладила меня по спине, пока я прижималась к ней. Никогда бы не подумала, что буду так сильно по нему скучать. Его голос поднялся на октаву выше во время второго припева. Мне казалось, будто кто-то сжал моё сердце в тиски. Я постоянно слушала его песни последние три месяца, но эту, эту я слышала впервые.

Я хотела выйти из зала, но мне не хватило сил. Я не могла расстаться с его голосом.

— Эй, всё будет хорошо, тише, тише, — шептала Сэмми мне на ухо, крепко обнимая. Ничего не будет хорошо, никогда. И хуже всего, что она сама не знает, о чём говорит. Ничего не будет хорошо. Когда они найдут его тело, они тоже это поймут. Это было жестоко, включать эту песню. О чём только думал мой отец? Да о чём они все думали?

Я нашла в себе силы встать и уйти. Нужно снять это узкое платье, нужно вспомнить, как дышать.

— Елена, — позвала Энн, но Эмануэль мягко её остановил. Бекки ахнула. Как и все в зале. Мне всё равно, что там сделал отец — возможно, какой-то крутой разворот в танце или типа того.

Дверь была совсем рядом, всего в нескольких шагах. После проигрыша вновь зазвучал припев, и я замерла на пороге.

Эти слова уже не были похожи на студийную запись, но мне было слишком страшно развернуться. Я боялась, что там будет стоять Исаак или Тай, пародирующие голос Блейка.

Я всё-таки обернулась и втянула воздух от неожиданности. Ноги отказались слушаться. Я отчаянно пыталась сдержать слёзы, но ни всё равно потекли по щекам.

Он медленно шёл ко мне, продолжая петь.

Я слегка ущипнула себя, тупо глядя, как он продолжает припев. А когда он закончил, ему все зааплодировали, кроме меня. Он просто стоял и смотрел.

А потом улыбнулся, и колени окончательно предали меня. Он поймал меня в объятья, и я тут же поцеловала его. Он обнял меня крепче, скользя губами по шее и развернул по кругу.

— Где, чёрт возьми, ты пропадал? — спросила я.

— Прости, что так долго, — прошептал он. — Я безумно по тебе скучал.

— Я думала, ты умер, — тихо заплакала я.

Он поцеловал меня в висок, и его губы задержались там на несколько секунд. Я вдохнула его запах. Никогда его не отпущу. Теперь я знаю это наверняка.

— Я думал, ты умерла, — его голос тоже сорвался, губы всё ещё касались моего виска, пока пальцы нежно касались моего затылка, немного испортив причёску.

— От сорняков так просто не избавиться, — я смеялась и плакала одновременно.

Он немного вздрагивал от смеха, отстранившись совсем немного, чтобы заглянуть мне в глаза. В его глазах тоже блестели слёзы, но на лице сияла улыбка. И от того, что она отражалась в его взгляде, у меня в животе затрепетали бабочки. Его волосы стали чуточку длиннее, он казался измотанным, но он жив и реален. Я коснулась его лица рукой, и он прикрыл веки. А затем вновь открыл глаза.

— Ты совсем не сорняк, Елена. Ты прекрасная роза.

Я хихикнула.

— Роза?

— Да, — он снова прижал меня крепко к себе. — А я шипы, которые больно колются.

Наши губы встретились вновь. Он говорил всякие глупости, а мне было пофиг на миллионы глаз, пялящихся на нас в этот момент.

Глава 48

Мой отец прочистил горло, и мы разорвали поцелуй.

— С возвращением, Блейк. На мгновение я уже готов был поверить, что ты не справился, — сказал отец.

— Мой король, рад видеть вас в добром здравии.

Я легонько ударила отца по руке.

— Ты знал?

— Это был сюрприз, горошинка, — засмеялся он. — А ты как думала, зачем я выбрал эту песню?

— И как давно ты знал? — произнесла я обиженно, пропустив последний вопрос мимо ушей. Если бы он знал, что я была на грани, он бы не стал полагаться на моё терпение и не стал бы скрывать от меня такое.

— С утра, — ответил за него Блейк. — Недолго. Я летел сюда так быстро, как только мог, когда папа сообщил мне, что ты очнулась. Я буквально приземлился десять минут назад и ещё должен был петь.

Я снова рассмеялась и обняла его за талию.

Отец прочистил горло и посмотрел на нас, высоко подняв брови.

— Серьёзно? Мне девятнадцать.

— Не беспокойтесь, мне уже прочитали лекцию, — сказал Блейк, глядя на моего отца.

Я нахмурилась. Кто? А затем вспомнила тот день в поместье. Сэр Роберт и Изабель.

Но его рука всё ещё была вокруг моей талии.

— Так ты собрал все свои дурацкие сферы? — спросила я.

— О, они вовсе не дурацкие, и думаю, что пришла пора рассказать всем, для чего они.

— И для чего?

Он поднял брови.

— Это сюрприз, Елена. Тебе стоит пойти переодеться во что-нибудь потеплее, обязательно надень ботинки и дождевик.

— Что, зачем? — за окном была прекрасная погода, ни одной тучки на небе.

— Просто сделай это. Не хочу, чтобы это прекрасное платье на тебе было испорчено.

Отец взглянул на меня, слегка насупив брови.

— И вы тоже, — обратился к нему Блейк. — Вам обоим стоит это увидеть.

— Ладно, только больше никуда не пропадай, — пригрозила ему пальцем.

— Не в ближайшие миллион лет.

Я улыбнулась, развернулась и побежала в свою комнату.

Оглянувшись, увидела, как он обнимает маму и сестру. Пришлось ущипнуть себя, пока я поднималась по ступенькам. Это всё по-настоящему, он, правда, здесь. Миллион лет — больше не преувеличение для меня. Это вполне возможно: мы же в Пейе, а у меня частичка его сущности.

Нужно попросить Симону помочь мне снять это платье.

Отец перевёз сюда Дживза и большую часть вещей короля Гельмута. Дворец Тита станет для нас вторым домом.

— Я так счастлива, что он, наконец, вернулся. Вы были удивлены?

— Ты тоже знала? — спросила я.

— Сложно было держать это в секрете, принцесса.

Я видела по глазам, что она искренна. Она знала, как сильно я по нему скучаю. Иногда она заставала меня рыдающей в постели, когда я думала, что он мёртв, когда была уверена в этом. Где же, блин, он был?

Стянув платье, я надела джинсы, высокие боты, футболку и спортивную куртку.

Симона понесла моё платье в прачечную, а я помчалась вниз по лестнице.

— Хорошо вам провести время, — пропела она и тихонько хихикнула, когда я помахала ей.

Внизу меня ждал сэр Роберт, а не Блейк.

— Не переживай, он ушёл готовить сюрприз, — успокоил он меня. Я улыбнулась.

— Когда он вам позвонил?

— Сегодня утром, во время завтрака.

У них был совместный завтрак с моим отцом и его людьми. А у нас было своё девчачье утро, где я старалась вести себя, как ни в чём не бывало, и радоваться жизни.

— Блейк так быстро тараторил, что я едва разбирал слова, но понял по интонации — он был в панике. Тогда я сообщил ему, что ты очнулась и очень ждёшь его.

Я улыбалась, как идиотка.

— Сегодня хороший день, Елена.

— Да, самый лучший.

Он отвёл меня в сад, к небольшому водопаду и широкому озеру. Сады больше никогда не будут просто садами для меня.

Там, у озера, нас уже ждали папа, Энн, Констанс, Изабель, Бекки, Сэмми, Джордж и Эмануэль.

Блейка опять не было, я оглянулась в поисках его.

Меня это не радовало.

— Посмотри вверх, — подсказал отец, и я увидела Блейка на самом верху водопада. Он наклонялся каждые пять ярдов, размещая сферы по местам. Закончив, он нырнул в озеро и вышел из него, как модель из рекламы Tommy Hilfiger.

Он встряхнул головой, и брызги воды полетели на меня.

Я засмеялась, выставив руки в защитном жесте, и он прекратил, подарив мне ещё один быстрый поцелуй, перед тем как наклониться и достать последнюю сферу из своей сумки.

— А сейчас прошу всех полной тишины. Ни звука.

Мы молча смотрели на него, пока Блейк отступал назад на несколько шагов, держа сферу обеими руками. Он подмигнул мне и закрыл глаза.

— И не пугайтесь, — предупредил он, когда я отвлеклась, посмотрев в сторону, но тут же вернула взгляд к нему, чтобы понять, к чему были эти его слова. Сфера в его руке уже светилась.

Все остальные, лежащие на скале, тоже сияли. Сначала слабым, приглушённым светом, но постепенно они становились всё ярче и ярче. У каждой был свой цвет, и от них протянулись лучи к той сфере, которую держал в руках Блейк. Он напрягся, направляя все лучи к озеру. Вода засияла синим цветом, затем добавился фиолетовый, потом в них начал таять розовый, и вскоре все цвета радуги перетекали из одного в другой.

Это было удивительно красиво. Медленно в самом центре озера появилось серебряное пятно и потихоньку росло. Оно смещалось к краю, а затем засияло серебром. Озеро стало похоже на большую яркую луну.

Мы все ахнули при виде этой красоты.

Поверхность воды пошла рябью. Там что-то было, и я бросила взгляд на Блейка, который был всё также сосредоточен на том, что делает.

— Не бойтесь, — только и сказал он.

Я вцепилась в руку отца, который, как всегда, выглядел абсолютно спокойным. Он послал мне мягкую улыбку и положил вторую ладонь поверх моей руки, не сводя глаз с озера.

Что-то начало выходить из воды.

Я не сразу поняла, что это, но в процессе стали прорисовываться два человеческих силуэта. Один здоровенный, а второй ростом примерно с Сэмми.

Первая мысль была о русалках. Мою встречу с ними нельзя назвать приятным знакомством.

Они были в плащах, и их лица скрывали капюшоны, пока они стояли неподвижно в паре метров от берега, всё ещё в воде.

Один из них, наконец, показал своё лицо — это оказалась девушка, на вид ей было слегка за двадцать. У неё были пурпурные прядки в тёмных, коротких волосах. Она улыбнулась Блейку, а затем нашла взглядом меня. Её улыбка стала немного шире.

От этого я почувствовала себя неловко, потому что понятия не имела, кто она. Ни малейшего. Второй человек тоже снял капюшон, и мой взгляд задержался на нём на несколько секунд. Я округлила глаза, когда поняла, кто это.

Сердце забилось чаще. Как… такое возможно?

Я посмотрела на Блейка, который тоже не отрывал от них глаз.

Он кивнул второму человеку, как бы приветствуя.

Я снова перевела взгляд на мужчину в озере, который смотрел на меня, отпустила руку отца и побежала в воду.

Краем уха услышала, как отец сказал: «Спасибо». Кому? Да какая разница.

Я обвила его руками и крепко прижалась.

— Прости меня, — едва слышно произнесла я.

— Тсссс, медвежонок. Всё в порядке, — он погладил меня по спине. Руки Герберта гладили меня по спине.

— Как это возможно?

Он засмеялся, улыбка до ушей отражалась и в его взгляде. Его глаза блестели от слёз, он нежно взял в ладони моё лицо. Руки у него были тёплыми.

— Ты ещё не поняла, что могут сделать эти сферы?

Мой папа мёртв. Я молча рассматривала его лицо. Он казался таким реальным. В его глазах стояли слёзы. Он был тёплым. И тогда до меня дошло.

С помощью этих сфер Блейк может общаться с мёртвыми.

Я оглянулась на него, перевела взгляд на своего отца и снова на Герберта.

— Я не должна была ссориться с тобой. Ты ведь вырастил меня, даже зная, что я убила… — я застыла и затем повернула голову к девочке рядом с ним. У неё были тёмные волосы с пурпурными прядками тут и там. — Кара?

Она улыбнулась.

— Не прошло и года, сладкая.

Я обхватила её обеими руками.

— Мне так тебя не хватало.

— Что, грызун всё ещё достаёт тебя? Вроде не похоже.

Я прищурилась, не уверенная, что она хотела сказать своей последней фразой, но не стала заморачиваться. Она здесь, в своём собственном теле.

— Я не это имела в виду.

— Знаю. Я же говорила, что навсегда останусь здесь, — она коснулась моей груди. — Ну, не в буквальном смысле.

Я улыбнулась и вновь её обняла.

— Ты многому меня научила.

— Для этого я и вылупилась, Елена. Чтобы направить тебя. Жизнь после смерти — потрясающая, ты узнаёшь, в чём было твоё предназначение. Тебе это нескоро предстоит выяснить, но что-то подсказывает мне, что ты и здесь нашла свой кусочек рая.

Я сжала её сильнее. Интуиция говорила, что она не задержится надолго. Она погладила меня по спине.

— Жако, — отец зашёл в воду, останавливаясь перед человеком, который вырастил меня.

— Не нужно, мой король. Как только Кара вылупилась, я уже знал, что у неё будет особая судьба.

Король Альберт мягко коснулся лица Кары. Она улыбнулась.

— Я помню вас, — она обняла моего родного отца. — Вы всегда были так добры и играли с нами часами.

Папа засмеялся, но на его лице отразились сожаление и чувство вины.

— Я сделала это с большим удовольствием, правда. Она была важной частью моей жизни, — Кара перевела взгляд на меня.

— Не знаю, как мне отблагодарить вас обоих. Я всю жизнь буду в неоплатном долгу перед вами, — отец вновь повернулся к Герберту. — Ты остался, когда Тания не смогла.

— Я должен был сказать ей раньше, — тихо ответил Герберт.

— Нет, всё сложилось так, как надо. Всё, что ни делается, к лучшему, — папа улыбнулся.

Они оба засмеялись. Эти слова часто повторял Герберт.

— Наслаждайтесь временем, проведённым вместе. Она необыкновенная девочка, Ал.

— Спасибо.

— Нам пора уходить, Елена, — сказал Герберт.

— Уже? — мой взгляд заметался между ними.

— Мы бы, правда, хотели остаться, — заверила Кара. — Просто не можем.

Я кивнула.

— Береги её, грызун, — посмотрела она через моё плечо на Блейка. — Или я приду по твою душу.

— Я просто счастливчик, — пошутил Блейк, и я снова обняла её и отца.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, медвежонок. Всегда любил и всегда буду. Однажды мы встретимся вновь, — пообещал отец, подмигнув мне.

Я смотрела, как они возвращаются обратно в воду. Надо поблагодарить Блейка. Он дал мне шанс попросить прощения у отца. И попрощаться. А я думала, у меня никогда этого не получится. Но когда я обернулась, его глаза были закрыты, он вновь сосредоточился, чтобы безопасно вернуть их обратно.

Я медленно подошла к нему, дожидаясь, когда он закончит. Но тут вдруг Констанс и Изабель ахнули. Я услышала плеск воды, и когда развернулась, все стоящие на берегу поклонились. Трость отца упала на землю.

Я повернулась к нему и увидела, как он сжимает хрупкую фигурку, плача и шепча.

Мои ноги подкосились. Не может быть.

— Иди, Елена, — сказал Блейк, и я посмотрела на него. Его глаза снова были открыты. — Она очень хочет взглянуть на тебя.

— Мне так жаль, Кэти. Я должен был приложить больше усилий, — тихо плакал отец, пока я медленно заходила в озеро.

— Тсссс, — зашептала она. — Я так сильно люблю тебя, но тогда была сама не своя. Я превратила твою жизнь в ад. Прости меня.

Я только слышала её голос. Отец заслонял её от меня своим телом.

— У тебя было достаточно причин для этого, даже слишком.

А я всё смотрела ему в спину.

— Елена, — произнёс он. — Я хочу познакомить тебя с самой отважной женщиной, которую я когда-либо знал. Это твоя мать.

Он повернул голову ко мне и отошёл в сторону.

Она была великолепна. Прямо как на всех тех фотографиях в моей спальне. Прямо как в последнем сне, в котором я её видела, и на том интервью — она не знала, что я его видела. У неё были тёмно-русые волосы и большие серые глаза. Когда она улыбается, кажется, что ты можешь абсолютно всё. Почему я не похожа на неё?

Мы просто смотрели друг на друга, а затем она раскрыла объятия. Я побежала к ней, но получилось недостаточно быстро. Как будто всё в этой Вселенной противилось этой встрече. Когда я всё-таки влетела в её объятия, она слегка отшагнула, чтобы удержать равновесие.

Мы с ней были одного роста, и её руки оказались такими по-матерински нежными и заботливыми. Они сжимали меня так крепко, что я вмиг прочувствовала всю её любовь ко мне. Они были такими родными — руки матери, которые держали меня совсем недолго, когда я только родилась.

Она расцеловала моё лицо и снова обняла.

— Ты уже такая взрослая, — прошептала она и хлюпнула носом. Её лицо было совсем близко. — Я так сильно тебя люблю, и никогда не перестану любить. Я очень сильно тебя хотела, и мне безумно жаль, что нас разлучили. Я так предвкушала наши совместные походы по магазинам, когда ты вырастешь.

— О, как же без магазинов, — пошутил отец со слезами на глазах.

— Цыц, — она игриво шлёпнула его по руке, и я засмеялась.

— Но обещаю, тебя ждёт удивительная жизнь, Елена, — она заправила прядку волос за моё ухо. — Полную любви и воспоминаний. Твоя судьба написана на небесах и однажды — когда-нибудь — мы всё-таки пройдёмся по магазинам.

Я вновь обняла её. Она поцеловала меня в лоб ещё раз.

— Люблю тебя, моя малышка.

— Не уходи, пожалуйста, — мой голос сорвался на шёпот.

— Если бы только это было возможно, моя милая, милая девочка, я бы осталась, но не могу. Я больше не часть этого мира. Но у тебя теперь есть новая замечательная мама, она присмотрит за тобой.

Я кивнула. Хотелось сказать, что мне нужна она, а не Констанс. Но её я тоже люблю. Как тут можно выбрать?

Она вытерла мои слёзы, хотя у самой всё ещё стояли на глазах.

— Я всегда буду с тобой. Обещаю, — она поцеловала меня ещё раз в висок и начала уходить.

Я не хотела расставаться, но она выпустила мои руки. Мои плечи начали дрожать, пока она возвращалась в воду.

Отец обнял меня, утешая, пока я не могла оторвать глаз от её исчезающей фигуры.

— Я люблю тебя, Катрина Сквайр, — сказал отец. — И всегда буду.

Она засмеялась.

— Держи себя в руках. Не то твоя новая жена начнёт ревновать.

До меня донёсся смех Констанс с берега. Но она ничего не сказала.

И затем мама исчезла.

— Мне так жаль, Елена. Поверь, если бы я знал, что Горан — предатель, я бы предпринял меры. Клянусь, — слеза покатилась по его щеке.

— Тссс, — я шмыгнула носом. — Это всё в прошлом, пап.

Мы не можем изменить то, что уже произошло, но у нас хотя был шанс увидеть её, и не только через какой-то дурацкий гаджет. Сейчас всё было по-настоящему.

Одна за другой сферы начали жужжать и взлетать на небо. Мы все наблюдали за ними, пока они взрывались в воздухе одна за другой. Сначала красная, затем розовая, оранжевая, жёлтая, синяя. Они все взорвались яркими красками, и с неба полетели бледнеющие искры. Это был самый потрясающий салют, который я когда-либо видела.

Следующая сфера, летевшая по небу, сияла фиолетовым светом. Это была та самая, которую Блейку пришлось раскапывать своими когтями. Я оглянулась на него, как раз когда он целовал последнюю, оставшуюся в его руках, как будто он прощается со своим величайшим сокровищем. Он подбросил её в воздух со всей мощи, и яркий свет озарил ночной небо, уже без взрыва. Всё, их больше нет.

Он использовал их всех ради меня, чтобы я могла попрощаться с людьми, с которыми у меня не было такой возможности, и встретиться с тем самым человеком, с которым мне безумно хотелось познакомиться. С моей мамой.

Я побежала к нему и прыгнула на руки.

— Спасибо, — хрипло произнесла я.

— Тсссс, — сказал он мне на ушко. — Жаль, что я не смог дать тебе больше времени.

— Спасибо, Блейк, — к нам подошёл мой отец, и меня поставили на землю. — Не знаю, как мне тебя отблагодарить. Я знаю, как много они для тебя значили.

— Не так много, как ваша дочь.

— Пожалуйста, только не надо просить у меня благословения, — отец покачал головой, его тон звучал совершенно серьёзно.

Мы все засмеялись.

— Пока рано? — пошутил Блейк.

— Слишком, слишком рано.

Мы вернулись обратно на свадьбу. Я никак не могла перестать думать о маме. Она была настоящей, она была рядом, но мне снова пришлось её отпустить, вот так просто.

— Хочешь полетать? — спросил Блейк. Я кивнула.

Он взял меня за руку и вывел на улицу, где начал раздеваться, чтобы обратиться в дракона.

На этот раз я не стала отводить глаза. Он прав, мне пора привыкать к его наготе. Блейк просто улыбнулся, когда поймал мой взгляд.

— Самое время, — пошутил он и превратился.

На его месте возник Рубикон, как всегда гигантский, и я забралась ему на спину, не без его помощи.

Когда мои руки нащупали усики на его шее, я аккуратно накрутила их на ладони. Кто бы мог подумать, что я буду чувствовать себя в полной безопасности на его спине. Но теперь это самое естественное место для меня. Его громадные крылья начали размахиваться, и мы взлетели в небо.

И как только ветер ударил в лицо, я вновь почувствовала себя свободной.

Наконец-то я обрела покой в своей душе. Вернее, он мне его подарил.

Мама счастлива в том месте, где бы она сейчас ни находилась, и Герберт знал, что я жалею обо всех наших ссорах. И Кара — она была очень красива, как я и представляла себе её человеческий облик.

Моё сердце вновь оказалось на своём месте, и всё благодаря ему.

Он начал говорить, и я тихонько ахнула.

Он сочинял стихи на ходу, о пейзаже вокруг, о своих чувствах, о том, какие эмоции я у него вызываю.

Он говорил не голосом дракона, и я поняла, что это значит.

Я вновь могла слышать его в своей голове. Я просто закрыла глаза, погружаясь в это ощущение, пока он рассказывал обо всей красоте этого полёта.

Он начал спускаться, и мы приземлились на поляне.

Бекки и Джордж рассказывали мне об этом месте — оно находится в Итане, но я никогда там не бывала. Я знала, что если бы пришла сюда одна, то только сильнее бы затосковала по Блейку. Место было восхитительным, такое можно увидеть только на картинках, где изображаются фантастические миры.

Луна отражалась в маленькой речке, и над лугом летали светлячки, а может быть, это даже феи. Слова, которыми Блейк описывал это место, были настолько прекрасными, что теперь я поняла, почему профессор Фейцер прослезилась, когда я записала ей то, что рассказывал голос в моей голове.

Он снова превратился в человека и подошёл ко мне сзади, обнимая.

Его тело было горячий. От него исходил жар, как будто он живое одеяло.

— Прости, что так долго пропадал.

— Всё нормально. Ты должен был найти их. Только пообещай мне, что в следующий раз, когда ты выкинешь что-то подобное, я вмещусь в твой багаж.

Он усмехнулся.

— Я уже слишком много раз это обещал, Елена, но на этот раз я даю тебе свою клятву.

Я улыбнулась, зная, что он больше никогда не оставит меня вот так. Он поклялся всем своим существом, что возьмёт меня с собой.

Воцарилась тишина, пока мы стояли вот так и смотрели на миллионы светлячков вокруг.

— Это были очень красивые стихи.

— Знаю, ты уже говорила.

— Нет, я не про строки песни, Блейк, а про те, что ты говорил, пока мы летели сюда.

Он притих на несколько мгновений.

— Ты слышала?

Я кивнула.

— Я слышала тебя и в замке, когда Горан притворялся Гельмутом. Я не могла тебя увидеть и была жутко напугана. Я серьёзно думала, что Гельмут хочет убить меня, а затем твой голос прокричал мне, что это Горан.

— Он не хотел, чтобы ты знала, что они близнецы.

Я развернулась в его объятьях, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Но теперь я знаю.

На его лице появилась мягкая улыбка, но тут же пропала.

— Что? Что тебя расстроило?

— Это не двусторонняя связь, Елена. Я не слышу твои мысли.

— Видимо, это такая маленькая расплата, — сказала я, и он улыбнулся. — Со временем связь восстановится полностью, Блейк. В этом я уверена.

Он улыбнулся и сделал глубокий вдох. Я хорошо знала, что это значит. Ему нужно запастить терпением.

— Ну, если ты можешь читать мои мысли, тогда я могу тебе кое-что показать.

Я прищурилась.

— И что же это такое может быть? — пошутила я. Он ухмыльнулся.

— Тссс.

Я закрыла глаза и обнаружила, что нахожусь в той же самой белой комнате, которую он показал мне, когда мы лежали под деревьями.

Я засмеялась.

— Ты снова хочешь показать мне, как работает дент?

Белая комната сменилась моим лицом. Я открыла глаза и увидела, как он слегка нахмурился.

— Что значит «снова»?

— Ты ведь уже показывал мне.

— Нет, я бы запомнил, — у него была эта робкая, растерянная улыбка на лице.

Я засмеялась, и он перестал улыбаться. Но ведь это было на самом деле.

— Тот день, в лесу. Я думала, ты прощаешься со мной. Мне всё казалось, будто ты что-то скрываешь от меня.

Он прищурился.

— Я даже сказала тебе, что что-то не сходится. Что если бы ты был там… — он приставил палец к моим губам и закрыл глаза. В голове всплыли картинки из того сна.

— Да, вот тогда.

«Там, правда, была ты?»

— А кто же ещё?

Тогда он показал мне кое-что другое. Что это он — вернее, он думал, что это он сам себе фантазирует. Я увидела себя, лежащую на кровати, подключённую к аппарату жизнеобеспечения. То, что он при этом испытывал, сложно описать словами. Мучился, задыхался. Он лежал рядом со мной дни и ночи напролёт.

— Я не понимаю.

«Первый месяц я делал это постоянно, хотел как-нибудь связаться с тобой, вернуть тебя. Мне нужно было услышать твой голос, даже если это был плод моего воображения. Тогда меня это уже не волновало».

Тот день и мой поцелуй, это всё казалось ему таким настоящим. Он должен был догадаться, что это было по-настоящему. Он ведь ушёл в тот день.

Я внимательно посмотрела ему в глаза.

— Так ты делал это не один раз?

— Всё время, как только мог, — ответил он вслух.

Я закрыла глаза, и наши губы встретились вновь. Я могла бы целовать его вечно. Поцелуй становился всё глубже и нетерпеливее.

В его голове промелькнуло какое-то обещание, и он со стоном разорвал поцелуй.

— Что такое? — засмеялась я.

— Я не могу, — улыбнулся он. — Я обещал держать себя в руках, пока не заключим брак на небесах.

Мы засмеялись, когда он снова заговорил стихами.

— А твой отец сказал, что ещё пока рано, поэтому, как бы тяжело мне ни было, я постараюсь держать гормоны в узде.

— Кому ты пообещал? — он скрыл от меня свои мысли, и я не смогла понять. Он реально хорош во всём. Мастер.

— Твоей матери.

Я прищурилась. Я же была там, и он ей ничего такого не обещал.

— Когда?

Он долго смотрел на меня, и его глаза были полны любовью. В его мыслях мелькнуло другое место. Очень яркое, красивое, а затем всплыл образ Люциана. Он попытался это скрыть, но я успела заметить.

— Когда использовал половину заряда сфер, чтобы поговорить с ним.

— С кем?

С Люцианом?

— С Люцианом. Я думал, что ты с ним, Елена.

Я уставилась на него непонимающе. Люциан же мёртв… А потом до меня дошло.

— Ты призвал Люциана, как сегодня мою маму?

Он снова усмехнулся и мотнул головой.

— Нет, он не захотел со мной говорить, что только подтвердило мои страхи, поэтому я отправился в путь, чтобы надрать ему задницу, — ухмылка не покидала его губ.

Новые картинки из того места промелькнули в его голове. Я увидела там Гельмута и королеву Маргарет с незнакомой девочкой. Мурашки пробежали по моей коже.

— Ты побывал на той стороне? — мой голос предал меня.

Он кивнул.

— Время там течёт иначе. Я пытался выследить его. Сам себе обещал, что если найду его с тобой, то задам ему жару, каким бы святым он ни был, пока он тебя не отпустит. Когда я всё-таки нашёл его, он был окружён девушками, — улыбнулся Блейк. — Он сказал мне, что отказался говорить со мной не поэтому. Он просто не хотел, чтобы кто-то нарушал его покой. И добавил, что тебя там не было. Но там же я встретил твою маму. Вы с ней очень похожи, Елена. Когда она узнала, кто я, то устроила мне разнос.

— Ты же сказал ей, что больше не ведёшь себя со мной, как мудак, да?

Он усмехнулся.

— Не из-за этого, Елена. А чтобы я не посмел использовать тебя. Она ратует за семейные ценности и не хочет, чтобы мы с тобой занимались тем, что ты не должна делать до первой брачной ночи.

Я засмеялась, увидев в его воспоминании, как она прижала его к стенке, вернее, к дереву. Она, правда, кого хочешь запугает.

— Ты же не говорил ей…

— Нет, конечно, — прошептал он, и мы оба тихонько рассмеялись.

Наши глаза встретились вновь, и он посмотрел на меня. Так пристально, будто мог заглянуть прямо в душу. Ненавижу этот взгляд. От него я начинаю чувствовать слишком много всего сразу.

— Прости, что не смог дать вам больше времени. Как выяснилось, мне тоже нужно поучиться терпению.

— Тссс, у меня та же проблема.

— А теперь я сделал только хуже.

Я снова его обняла.

— Будем рассматривать это, как повод попрактиковаться.

Я уткнулась ему в плечо и просто вдыхала его сущность.

— Ты, правда, отправился за мной на тот свет? — это было скорее утверждение, чем вопрос. Которое никак не хотело укладываться в моей голове.

Он поднял мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза, и улыбнулся:

— Когда ты уже поймёшь, Елена? Даже смерть не разлучит меня с тобой.