Звёздный зверь

16. «МЫ ВАМ ВСЕ НАПОРТИЛИ»

Джон Томас Стюарт тоже хотел присутствовать на конференции, но получил прямой, недвусмысленный отказ. Когда появилась Бетти в сопровождении мисс Хольц, он играл в шашки со своим телохранителем в номере отеля «Универсаль», предоставленном ему и его матери. Приятная внешность успешно скрывала род занятий Майры Хольц — опытного агента службы безопасности Минкосма.

— Не спускай с нее глаз, — инструктировал Майру мистер Кику, поручая Бетти ее заботам. — У этой девицы страсть к приключениям.

Двое охранников поздоровались.

— Привет, Джонни, — сказала Бетти. — Я думала, ты уже развлекаешься в городе.

— Они меня не пускают.

— Меня тоже. — Бетти окинула взглядом комнату. — А где герцогиня?

— Путешествуют по магазинам. Со мной все еще не разговаривает. Она накупила аж семнадцать шляп. Что это ты сделала с лицом?

— Нравится? — Бетти повернулась к зеркалу. — Космический абрис, так это называется. Последний писк.

— Ты похожа на зебру, больную оспой.

— А ты — просто чурбан неотесанный. Вот Эду, наверное, нравится. Эд, правда?

— Я в этом не разбираюсь, — торопливо ответил Эд Ковен, оторвавшись от шашек. — Жена говорит, что у меня совсем отсутствует вкус.

— А у мужчин вообще его нет. У большинства. Джонни, мы с Майрой пришли, чтобы пригласить вас обоих прогуляться по городу. Ты как?

— Не нравится мне это, Майра, — ответил Ковен.

— Это она придумала.

— А почему, собственно, нет? — спросил Джон Томас, обращаясь к Ковену. — Меня уже начинает мутить от шашек.

— Ну… Вообще-то считается, что я должен все время находиться в контакте с конторой. Ты можешь потребоваться им в любую минуту.

— Чушь, — вмешалась Бетти. — Вы можете взять с собой рацию. Впрочем, она есть у Майры.

Ковен покачал головой.

— Лучше уж перестраховаться.

— Я что, нахожусь под арестом? — возмутилась Бетти. — Или Джонни?

— М-м-м… нет. Скорее, мы вас оберегаем.

— В таком случае вы можете оберегать его там, куда он пойдет. Или остаться здесь и играть в шашки с самим собой. Пошли, Джонни.

Ковен вопросительно посмотрел на мисс Хольц; та неуверенно сказала:

— Я думаю, тут нет ничего страшного, Эд. Мы же будем с ними.

Ковен встал, пожав плечами.

— Я никуда не пойду, если ты будешь в таком виде, — сказал Джон Томас. — Иди умойся.

— Джонни! На эту работу ушло целых два часа!

— И все на денежки налогоплательщиков, верно?

— Ну, в общем-то да, но…

— Умойся. Или мы никуда не пойдем. Вы согласны со мной, мисс Хольц?

Специальный оперативный агент Хольц выглядела очень скромно: только флоральный орнамент на левой щеке, ну и, конечно, обычное тонирование лица.

— Для Бетти в ее возрасте, — рассудительно сказала она, — это, пожалуй, лишнее.

— Уже спелись, пуритане несчастные! — с горечью произнесла Бетти. Показав Джонни язык, она неохотно направилась в ванную. Вышла она оттуда с лицом розовым от старательного надраивания. — Теперь я почти что голая. Идем.

Перед лифтом произошла очередная стычка; на этот раз победил Эд Ковен. Он предложил поехать наверх, на крышу, и взять аэротакси, вместо того чтобы спуститься и идти пешком.

— Последние два дня, ребята, ваши лица красовались на первых страницах каждой здешней газеты. А сдвинутых в этом городишке — хоть пруд пруди. Я не хочу никаких неприятностей.

— Если бы вы не позволили ему мной помыкать, меня бы с таким лицом мама родная не узнала.

— А его бы узнали.

— Накрасили бы заодно и его. Ни одно мужское лицо не станет хуже, если его накрасить. — Однако Бетти все же вошла в лифт.

— Куда, шеф? — спросил водитель.

— Да все равно, — ответил Ковен. — Покрутись над городом и покажи нам его сверху. Пусть будет почасовая оплата.

— Хозяин — барин. Только я не могу перелетать через бульвар Звезд. Там какая-то процессия или еще что.

— Знаю.

— Послушайте, — сказал Джонни. — Отвезите нас в космопорт.

— Нет, — вмешался Ковен. — Только не туда.

— Но почему, Эд? Я же еще не видел Ламмокса. Я хочу на него посмотреть. Может быть он нездоров.

— Ты можешь делать почти все, что тебе заблагорассудится, — объяснил ему Ковен, — но только не это. К кораблю хрошии нельзя.

— Ну хоть сверху я могу на него посмотреть?

— Нет!

— Но…

— А ты с ним не разговаривай, — посоветовала Бетти. — Мы возьмем другое такси. У меня есть деньги. Пока, Эд.

— Слушайте, — недовольно сказал водитель. — Я отвезу вас хоть в Тимбукту, если хотите. Но только я не могу вот так висеть над взлетной площадкой. Полиция начнет возникать.

— Ладно, давай в космопорт, — обреченно сказал Ковен.

Вокруг всего обширного участка, отведенного хрошии, шло заграждение. В нем был проделан единственный проход, позволивший делегации выйти на бульвар Звезд, но даже и здесь это заграждение смыкалось с другими, тянувшимися вдоль бульвара до самого Министерства космоса. Посреди огороженного пространства стоял посадочный катер хрошии, приземистый и невзрачный, размером с земной межзвездный корабль. Глядя на него, Джонни подумал, каково ему будет там, на Хрошиюде. От этой мысли ему стало немного неуютно, но не от страха — просто он еще не сообщил Бетти, что решил лететь. Порывался несколько раз, но как-то все не получалось.

Сама Бетти не спрашивала, так что Джонни думал, что она ни о чем не догадывается.

В воздухе кроме них были и другие зеваки, а вокруг заграждения стояла толпа, правда не очень плотная. В столице привыкли к необычному, ни одна сенсация не жила здесь долго. Местные жители гордились своей пресыщенностью; к тому же в хрошии не было ничего такого уж фантастического по сравнению с представителями доброй дюжины других дружественных рас, в том числе и с некоторыми из членов Федерации.

Хрошии роились вокруг своего корабля; они делали что-то непонятное с непонятного назначения конструкциями, возведенными ими на поле. Джонни попытался прикинуть, сколько их там, но скоро бросил свою затею. Это было примерно так же, как считать горох в банке. Многие десятки и больше, но насколько больше?

Такси пролетело рядом с полицейским патрулем. И тут Джонни неожиданно вскрикнул:

— Гляньте! Это же Ламми!

Бетти вытянула шею:

— Где, Джонни?

— Вот сейчас снова будет видно, там, за ихним кораблем. Вон! — Он повернулся к водителю. — Послушайте, мистер, вы не могли бы подлететь к дальней стороне этого корабля, и настолько близко, насколько позволит полиция?

Водитель посмотрел на Ковена; тот утвердительно кивнул. Они обогнули патрули и приблизились к катеру хрошии с другой стороны. Водитель выбрал позицию между двумя полицейскими вертолетами и чуть сзади. Теперь Ламмокса было отлично видно. Он заметно возвышался над группой сопровождавших его соплеменников.

— Как жаль, что у меня нет бинокля, — пожаловался Джонни. — Я ничего не могу толком рассмотреть.

— У меня есть. Возьми там, в бардачке, — предложил водитель.

Бинокль оказался простенький, без электронного увеличения, но и через него Ламмокс был виден гораздо лучше. Джонни всмотрелся в лицо своего друга.

— Как он выглядит, Джонни?

— Да вроде ничего. Только вот отощал что-то. Хорошо ли его кормят?

— Мистер Гринберг говорит, что они вообще не дают ему есть. Разве ты не знал?

— Что? Да как же можно такое делать?

— Не знаю, чем мы можем сейчас помочь.

— Ну… — Джон Томас опустил стекло, чтобы получше видеть. — А нельзя еще чуть поближе? И пониже. Я хочу хорошенько его осмотреть.

Ковен отрицательно покачал головой. Водитель проворчал:

— Мне совсем не хочется, чтобы копы стали возникать, — однако подал свою машину вперед так, что она оказалась на одной линии с патрульными. И сразу же с одной из машин загремел голос:

— Эй, там, номер четыре восемь четыре! Куда это ты влез со своей тарахтелкой? Подай назад.

Пробормотав что-то неразборчивое, водитель начал отводить машину.

— А, чтоб их! — сказал Джон Томас, все еще не отрывавший от глаз бинокль. И добавил: — Интересно, он меня услышит? Ламми! — закричал он в окно. — Эй, Ламмокс!

Хрошиа подняла голову и начала крутить ею во все стороны.

Ковен схватил Джона Томаса и потянулся к ручке, которая закрывала стекло. Но Джонни его оттолкнул.

— Да идите вы все знаете куда! — яростно крикнул он. — Накомандовались, хватит. Ламмокс! Это я, Джонни! Я здесь, наверху! Иди сюда…

Ковен втащил его в глубь машины и захлопнул окно.

— Ведь знал же я, что не надо уходить из гостиницы. Водитель, гони отсюда.

— С превеликой радостью.

— Но двигай пока вдоль линии патрулей, я хочу рассмотреть, что там теперь делается.

— Как прикажете.

Чтобы видеть, что происходит, не надо было никакого бинокля. Ламмокс рванулся к заграждению, прямо в сторону такси, расшвыривая влево и вправо попадавшихся на пути хрошии. Он не стал и пытаться «перелиться» через заграждение, а просто прошел сквозь него.

— Господи Иисусе! — негромко произнес Ковен. — Ну ладно, уж поле-то ее остановит.

Но поле ее не остановило. Хрошиа замедлила свое движение, но все равно одна могучая нога переступала вслед за другой, хотя и с трудом, словно воздух превратился в глубокое вязкое болото. С неотвратимостью сползающего с горы ледника она двигалась к точке прямо под аэротакси.

Вслед за ней через пролом в барьере подались и другие хрошии. Им, видимо, было еще труднее преодолевать иммобилизующее поле, однако они не останавливались. Наконец Ламмокс вырвался из зоны поля и перешел на галоп; люди горохом рассыпались перед ним во все стороны.

— Майра, — резко скомандовал Ковен. — Свяжись с военными. Я поговорю через них с конторой.

— Нет! — Бетти ухватила его за рукав.

— Это еще что? Опять ты? Заткнись, или сейчас у меня получишь.

— Мистер Ковен, да вы послушайте, — торопливо сказала Бетти. — Нет смысла звать на помощь. Ламмокс не слушается никого, кроме Джонни, а они не слушают никого, кроме Ламмокса. Вы же сами знаете. Отпустите Джонни, чтобы он мог поговорить с Ламми, или пострадает уйма людей, и в этом будет ваша вина.

Оперативный агент (первого класса) Службы Безопасности Эдвин Ковен смотрел на Бетти и перебирал в уме вехи своей служебной карьеры, а заодно надежды, которые он возлагал на будущее. Затем почти мгновенно, он принял рискованное решение.

— Опускай машину, — скомандовал он. — Приземлись, а после мы с парнем выйдем.

Водитель громко застонал:

— За это я возьму с тебя дополнительно. — Однако он опустил такси так быстро, что удар о землю был довольно-таки ощутимым. Ковен рывком распахнул дверь и выскочил, сопровождаемый Джоном Томасом. Попытка Майры удержать Бетти в салоне кончилась неудачей, тогда и она выпрыгнула из машины, уже рванувшейся вверх.

— Джонни! — завизжал Ламмокс и воздел руки вверх, приветствуя друга жестом, кажется, общим для всех племен.

Джон Томас подбежал к звездному зверю.

— Ламми! Ты в порядке?

— Ясное дело, — подтвердил Ламмокс. — А с чего бы мне быть не в порядке? Привет, Бетти.

— Привет, Ламми.

— Есть только хочется, — задумчиво добавил Ламмокс.

— Ну, мы все это переменим.

— Да нет, все в порядке. Мне сейчас нельзя есть.

Джон Томас собрался уже ответить на такое поразительное заявление, когда вдруг заметил мисс Хольц, с трудом увернувшуюся от одного из хрошии. Другие крутились вокруг них, похоже, что в неуверенности, как отнестись к происходящему. Когда Джонни увидел, что Эд Ковен выхватил пистолет и заслонил Майру своим телом от хрошиу, он решил вмешаться.

— Ламмокс! Это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы они оставили их в покое и шли назад в загородку. Быстро.

— Как скажешь, Джонни. — Хрошиа обратилась к своим соплеменникам с короткой визгливой речью; приказание было выполнено мгновенно.

— И сделай-ка нам седло. Мы отправимся к тебе и поговорим не торопясь.

— Ясное дело, Джонни.

Джонни помог Бетти взобраться на спину хрошиа, и они двинулись к пролому в заграждении. На этот раз Ламмокс, попав в иммобилизующее поле, остановился и резко сказал что-то одному из соплеменников.

Последовала громкая команда, и поле исчезло. Дальше они двигались без помех.

Прибыв в космопорт, мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл застали нечто вроде напряженного, готового в любую минуту взорваться перемирия. Все хрошии вернулись внутрь заграждения; на месте полицейских патрулей висели тяжелые военные машины, а где-то высоко в небе невидимые глазом бомбардировщики были готовы превратить огороженный участок в радиоактивную пустыню.

Премьер-министр и главнокомандующий встретили прибывших около заграждения. Вид у премьера был мрачный.

— А, Генри. Похоже, все сорвалось. Вы в этом не виноваты.

Мистер Кику посмотрел на скопление хрошии.

— Возможно.

— Мы эвакуируем людей из предполагаемой зоны поражения, — добавил главнокомандующий, — со всей возможной скоростью. Однако, если нам все же придется нанести удар, мы не сможем ничего сделать для двоих ребят, которые сейчас там.

— Ну так и не будем ничего делать. Во всяком случае пока.

— Думаю, вы не совсем осознаете серьезность положения, господин заместитель министра. Вот например, мы окружили всю эту зону полосой иммобилизующего поля. Теперь его просто нет. Они его нейтрализовали. И не только здесь, везде.

— Понятно. Возможно, это вы не совсем осознаете серьезность положения, генерал. Но как бы там ни было, несколько слов никому не повредят. Пошли, Сергей. Вы идете с нами, доктор?

Мистер Кику покинул группу, стоявшую вокруг премьера, и направился к пролому в заграждении. Ветер, дувший вдоль протянувшегося на многие мили взлетного поля, заставил его придержать шляпу.

— Не люблю, когда ветер, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Он всегда какой-то неорганизованный.

— Нам сейчас предстоит познакомиться с еще более сильным ветром, — рассудительно ответил рарджиллианец. — Друг мой, разумно ли это? Мне они ничего не сделают, я у них на службе. Но что касается вас…

— А что мне еще остается?

— Не знаю. Но бывают ситуации, когда личная храбрость не может ничем помочь.

— Возможно. Правда, я с ними пока не встречался.

— С такой ситуацией встречаются только один раз в жизни.

Они приближались к хрошии, сплошной массой окруживших Ламмокса. Уже можно было различить две человеческие фигурки на спине огромного зверя. Кику остановился.

— Скажите им, чтобы мне дали дорогу. Я хочу приблизиться к хрошиа Ламмокс.

Фтаемл перевел — и ничего не произошло, хотя по толпе хрошии прошло какое-то неопределенное движение.

— Босс, — посоветовал Гринберг. — А как насчет того, чтобы попросить Ламмокса с ребятами выйти сюда? Эта толпа, похоже, настроена не очень-то дружелюбно.

— Нет. Мне не хочется кричать на таком ветру. Крикни, пожалуйста, Стюарту и скажи ему, чтобы они меня пропустили.

— Сейчас, босс. Здорово будет рассказать обо всем этом внукам, только будут ли у меня внуки. — Он сложил руки рупором и крикнул:

— Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламмоксу, чтобы они расчистили путь.

— Само собой!

Мгновенно, словно выметенный огромной метлой, перед ними открылся проход, по которому могла бы двигаться войсковая колонна. Маленькая группа шла между сомкнутых рядов хрошии. Спина Гринберга покрылась гусиной кожей.

Мистера Кику, похоже, волновало одно: как бы ветер не унес его шляпу. Он опять придержал ее рукой и сдержанно выругался. Они остановились перед Ламмоксом.

— Здравствуйте, мистер Кику, — приветствовал его Джон Томас. — Нам спуститься?

— Пожалуй, это было бы самое лучшее.

Джонни соскользнул вниз и помог слезть Бетти.

— Я очень сожалею, что все так вышло. Мы вам все напортили.

— Я тоже сожалею. Если напортили. Вы не будете так добры представить меня своему другу.

— О, конечно. Ламмокс, это мистер Кику. Он хороший человек, он мой друг.

— Добрый день, мистер Кику.

— Добрый день, Ламмокс. — На лице мистера Кику появилось задумчивое выражение. — Доктор, а там случайно не их командир, этот, что рядом с Ламмоксом, у которого глаза со злым таким блеском?

Рарджиллианец оглянулся.

— Да, это он.

— Хм… Спросите его, доложил ли он своей госпоже о результатах переговоров?

— Сейчас. — Горгоноид поговорил с командиром хрошии. — Он говорит, что нет.

— Хм… Джон Томас, мы заключили с хрошии договор на тех условиях, о которых я говорил с вами. Неожиданно они разорвали готовое соглашение, узнав, что мы не передадим им вас, не получив гарантий. Вы не можете помочь мне выяснить, было ли это сделано в согласии с желанием вашего друга?

— Ламмокса? Конечно.

— Очень хорошо. Но подождите секунду. Доктор Фтаемл, не будете ли вы добры сообщить основные детали соглашения хрошиа Ламмокс — прямо сейчас, в присутствии командира? Или такие понятия слишком сложны для нее?

— Э? Почему сложны? Ей было, наверное, уже лет двести, когда она попала сюда.

— Так много? Хорошо, говорите.

Рарджиллианец начал издавать забавные взвизгивающие звуки, обращаясь к Ламмоксу. Пару раз Ламмокс прерывал его, но потом снова разрешал продолжать. Когда доктор Фтаемл закончил, хрошиа что-то сказала командиру.

— Она спрашивает, это правда? — перевел Фтаемл.

Командир сначала отошел от своей госпожи так далеко, как только позволяло место, а затем пополз к ней; маленькая группка представителей Федерации расступилась перед ним. Он совсем втянул в себя ноги и полз наподобие гусеницы. Потом, не поднимая головы от земли, он проскулил ответ.

— Он признает правдивость сказанного, но ссылается на необходимость.

— Поскорее бы он все это, — недовольно сказал Кику. — А то я совсем замерз. — Его тонкие ноги дрожали.

— Она не принимает его объяснений. Я избавлю вас от точного пересказа ее выражений — но какой у нее богатый язык!

Неожиданно Ламмокс издал громкий одиночный взвизг, а потом поднялся на дыбы, оторвав от земли четыре передние ноги. Втянув в себя руки, огромный зверь взмахнул головой и нанес несчастному командиру сокрушительный удар в бок.

Удар приподнял командира с земли и отшвырнул в гущу толпы. Он медленно пришел в себя и снова приполз на прежнее место.

Ламмокс начала говорить.

— Она говорит… как жаль, что вы не понимаете языка!.. что пока будут сиять звезды Галактики, друзья Джонни будут ее друзьями. Она добавляет, что те, кто не будет друзьями ее друзей — ничто, меньше, чем ничто, она не желает их никогда видеть. Она провозглашает это именем… тут следует довольно утомительное описание всего ее генеалогического древа с его достаточно причудливыми ответвлениями. Стоит переводить?

— Не беспокойтесь, — ответил мистер Кику. — «Да» — это «да», на каком языке его ни произнеси.

— Но все же она излагает это просто прекрасно, — сказал Фтаемл. — Она пересказывает им события ужасные и поразительные, идущие из глубины веков.

— Меня, собственно, интересует только то, как все это скажется на будущем. И все — как бы убраться от этого несносного ветра.

Мистер Кику чихнул.

— О, Господи.

Доктор Фтаемл порывисто снял с себя накидку и обернул ей узкие плечи мистера Кику.

— Мой друг… мой брат. Мне очень жаль.

— Нет, нет, вы замерзнете.

— Я? Ни в коем случае.

— Тогда давайте поделимся.

— Сочту за большую честь, — негромко ответил доктор Фтаемл. Щупальцы горгоноида подрагивали от преисполнивших его чувств. Они стояли под одной накидкой, прижавшись друг к другу, а Ламмокс продолжал тем временем свою речь. Бетти повернулась к Джонни.

— Вот ты меня так никогда не укутывал.

— Да ты же никогда и не мерзнешь.

— Ну так обними меня хотя бы рукой.

— Чего? Это у всех-то на глазах? Если холодно, иди прижмись к Ламмоксу.

Все это время Ламмокс так и не опустила передние ноги на землю и обращалась к своим подданным сверху вниз. А те, по мере того как она говорила, опускались все ниже и ниже, втягивая в себя ноги. В конце концов все они приняли ту же униженную позу, что и командир. Закончив речь, Ламмокс добавила какое-то короткое резкое слово, и хрошии зашевелились.

— Она выразила желание, — перевел Фтаемл, — чтобы ее оставили с друзьями одну.

— Попросите ее, — сказал Кику, — заверить Джона Томаса, что все сказанное ею, истинно и нерушимо.

— Хорошо. — Когда остальные хрошии ушли, Фтаемл проскулил несколько слов.

Ламмокс выслушала его, а затем повернулась к Джону Томасу. Из огромной пасти раздался тоненький голосок маленькой девочки:

— Это правда, Джонни. Лопни моя селезенка.

Джон Томас важно кивнул.

— Не беспокойтесь, мистер Кику. Клятву она не нарушит.