Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга вторая)

Настоящее зодчество обращается не только к глазу и к чувству осязания, но и к почти утраченному органу: к внутреннему уху, к органу равновесия, обеспечивающему нам способность прямохождения. Какой-то глупый ученый заявил однажды, что храм в Карнаке построен словно для слепых, — и, сам того не подозревая, высказал важную вещь: египетскую расстановку колонн может воспринимать даже слепой — воспринимать внутренним ухом. <…>

То, что я думал обо всем этом, — моя величайшая заслуга и величайшая способность. У меня есть сокровенное ощущение, будто я призван для зодчества, — разве могут что-то значить по сравнению с этим мое повествовательное искусство, мое отношение к музыке?