Черная кровь

Человек из Черногории

Пустыня к югу от техасского города Бомонта, казалось, обладала для старого лесоруба, однорукого Патилло Хиггинса особой притягательной силой. Почти ежедневно он отправлялся туда, но никто не знал зачем. Жители Бомонта уже привыкли к чудачествам этого пожилого человека, как вдруг они узнали, что Хиггинс начал бурить скважину и надеется найти нефть! Все в один голос говорили, что он спятил. Ведь в Техасе никогда не было нефти. Здесь можно неплохо заработать, занимаясь скотоводством. Но искать нефть на этой равнине? Многочисленные геологические комиссии точно установили, что в Техасе нефти нет и не было. Но Хиггинс со своей маленькой группой продолжал искать. Бурил недели, месяцы, годы — и не находил ни капли нефти.

30 тыс. долл., все его состояние, подходили к концу, и ему грозил крах. Но тут Хиггинс прослышал об одном инженере, Энтони Лукасе, который, как и многие переселенцы из Черногории, что на юго-востоке Европы, приехал в Бомонт, попытать счастья в бизнесе. Лукас согласился финансировать продолжение буровых работ. Прошли еще два года. Сбережения Лукаса и Хиггинса уже иссякли. И тут случилось неожиданное.

Ясной зимней ночью 10 января 1901 г. на многие километры прогремел взрыв, от которого заложило уши. Фонтан из грязи, нефти и газа ударил в зимнее небо и через секунду покрыл снежную равнину маслянисто-черным слоем.

Нефтяной фонтан в Техасе, ударивший с необычайной силой, открыл новую эру в американском нефтяном бизнесе. Никто никогда не видел подобного нефтяного фонтана, людей поражала мощь разбушевавшейся стихии. Потребовались недели, прежде чем нефтяной поток удалось обуздать и использовать на благо человека. Добыча нефти возросла до 100 тыс. баррелей в день. Эта скважина дала за год больше нефти, чем 37 тыс. буровых в восточных штатах, вместе взятых. С тех пор говорят, что январской ночью 1901 г. в Техасе пошел золотой дождь.

Хиггинс и Лукас получили лишь крохи за свое открытие. Не очень щепетильные агенты — посредники, воспользовавшись их денежными затруднениями, вытянули у них практически все. Единственное, что осталось первооткрывателям, — это грамота города Бомонта, в которой признавались их заслуги.

Через некоторое время бомонтское месторождение попало под контроль компании «Тексако», которая открыла «нефтяным королям» Техаса путь на политическую арену США.

Читатель уже знает о непримиримой борьбе двух конкурентов — Рокфеллера и Детердинга — за нефтяные источники в различных районах мира. Однако наряду с этим глобальным противоборством в самих Соединенных Штатах схватка за нефть принимала не менее драматические формы.

Техас против Рокфеллера

Нефтяной фонтан в Техасе дал жизнь новым монополиям, в частности «Тексако», выдвинул их на передний край борьбы с могущественным концерном Рокфеллера в США. В 1911 г. они добились формального закрытия «Стандард ойл траст». Однако его преемники — «Стандард ойл компани оф Нью-Джерси», «Стандард ойл оф Калифорния», «Сокони мобайл», «Стандард ойл оф Индиана» — продолжали загребать миллионы. В последующие годы каждый из них получил в 2–3 раза больше чистой прибыли, чем «Стандард ойл траст», прибыль которого превышала в 1911 г. 95 млн. долл.

«Нефть в Соединенных Штатах, — отмечала комиссия американского сената в 1957 г., — превратилась в священного тельца американской индустрии». Как это произошло?

Нефтяная лихорадка в Техасе была более жестокой и разрушительной, чем в Тайтесвилле, из-за своего спекулятивного характера. Те, у кого было хоть немного лишних денег, бросились на юг Соединенных Штатов в Техас, чтобы вложить их в разведку нефти или заняться спекуляцией. В течение нескольких часов или дней какой-нибудь мошенник мог превратиться в миллионера, а старатель — в нищего.

Как только открывалось новое месторождение, все спешили поставить вышку и начинали черпать из одного источника.

Ландшафт менялся на глазах. За ночь там, где паслись стада крупного рогатого скота или располагались огромные фермы, вырастал лес буровых вышек. Богом забытые деревни и городишки превращались в «столицы бума», которые заполнялись толпами спекулянтов, вооруженных ковбоев, искателей приключений.

Под давлением нефтепромышленников был принят закон о снижении налога с их доходов. Теперь они должны были платить налоги лишь с 72,5 % своих доходов, и то лишь после списания издержек. Этот закон оказал серьезное влияние на деятельность нефтяных монополий и официальную американскую политику. Если, например, нефтепромышленник получал в год 5 млн. долл., его чистая прибыль равнялась 1375 тыс. долл. Остальные 3625 тыс. долл. он вкладывал в бурение новых пробных скважин и списывал их как издержки производства. Таким образом он не платил вообще никаких налогов.

В течение десятилетий американские нефтяные монополии не заплатили ни цента подоходного налога и фактически финансировались американскими налогоплательщиками. Благодаря сверхприбылям они получили беспрецедентную возможность манипулировать общественным мнением и в какой-то степени даже влиять на политику США. Так, нефтяному концерну Рокфеллера после первой мировой войны удалось подчинить всю американскую дипломатию.

16 августа 1919 г. государственный департамент США разослал всем американским посольствам, миссиям и консульствам секретное предписание следующего содержания: «Жизненно важное значение нефтяных запасов для Соединенных Штатов как в настоящее время, так и в будущем требует от Вас регулярных и подробных сообщений о разведанных месторождениях в тех странах, где Вы работаете, о всех изменениях, происходящих в руководстве нефтяной промышленностью. Настоящее предписание возлагает на Вас обязанность оказывать всемерную поддержку всем мероприятиям американской нефтяной промышленности. Речь идет прежде всего об интересах США и в последнюю очередь об интересах иностранных компаний».

У американцев есть такая поговорка: «Нефть коррумпировала Техас, а Техас коррумпировал Соединенные Штаты». К этому можно лишь добавить: из Техаса идут прямые дороги к президентскому креслу. Здесь начинался путь таких американских президентов, как Хардинг, Эйзенхауэр, Никсон. Правда, в Техасе и жестоко расправляются с неугодными президентами: здесь был злодейски убит Джон Ф. Кеннеди. Американская история знает немало случаев, когда пост президента занимали ставленники нефтяного бизнеса.

Один из «нефтяных королей», Г. Ф. Синклер, был особенно заинтересован в Уоррене Г. Хардинге — кандидате на пост президента на выборах 1920 г. Поэтому Синклер финансировал его предвыборную кампанию, так же как в свое время пожертвовал 500 тыс. долл. бейсбольному клубу, чтобы тот выиграл у национальной сборной, или вложил 1 млн. долл. в конный спорт с целью превратить скачки в доходное дело.

Новоиспеченный президент У. Хардинг первым делом посетил нефтяные месторождения в Оклахоме. Уровень развития нефтяной индустрии, заявил он, один из важнейших признаков цивилизации в современном мире. Одного из директоров «Стандард ойл траст», Хьюза, он назначил государственным секретарем с тем, чтобы тот мог поддерживать «нефтяной порядок» в мире с помощью представительств США за границей. Президент не забыл и своего покровителя. Гарри Синклер стал членом Национального совета безопасности, а Альберт Б. Фолл, личный друг Синклера, — министром внутренних дел.

Нефтяной босс рассчитывал на помощь президента в одном очень крупном деле. Речь шла о принадлежащих государству нефтяных месторождениях Типот-Доум (близ Каспера, штат Вайоминг). Президент США, Вильсон, объявил их в 1915 г. резервными для нужд военно-морского флота.

Вскоре после своего вступления на пост президента Хардинг подписал законопроект о передаче этих месторождений наряду с резервными источниками, находящимися в Калифорнии, в ведение министерства внутренних дел, а министр внутренних дел поручил это дело своему закадычному другу Синклеру, но отнюдь не бескорыстно, а за 233 тыс. долл. Но Синклер не торговался, ведь благодаря Фоллу он присвоил государственной собственности на сотни миллионов долларов.

История с месторождениями Типот-Доум вскоре вышла наружу, о ней заговорили газеты. Некто Хьюз, представлявший интересы Рокфеллера в правительстве, также хотел получить концессии. Хардинг стал жертвой собственных интриг.

Хотя положение американского правительства оставалось катастрофическим, президент Хардинг принял неожиданное решение провести отпуск за городом. В августе 1923 г. он поспешно покинул Вашингтон. «Срочная потребность в отдыхе» — так мотивировал Белый дом причину столь неожиданного отъезда. Через несколько дней лаконичный текст телеграммы, переданной информационными агентствами, стал известен всему миру: «Президент Соединенных Штатов Уоррен Г. Хардинг скоропостижно скончался».

Но в США знали, что это лишь часть правды. Одни говорили, что президент умер от заражения крови, другие утверждали, что его убили. Подозрения падали на жену и личных помощников Хардинга, дававших противоречивые показания о причинах смерти. Многое оставалось неясным, хотя одно обстоятельство было очевидным: для нефтепромышленников в этой обстановке живой президент, замешанный в коррупции, был бы весьма неудобен, тогда как умершего они превозносили как героя.

Только в 1927–1928 гг. сенатская комиссия раскрыла все темные стороны нефтяного бизнеса правительства Хардинга. Что за всем этим последовало? Специалисты, занимающиеся проблемами нефтяной промышленности США, говорят: «В Америке расследования в области нефтяного бизнеса начинаются обычно с бури, а заканчиваются легким шелестом». Конгресс и правительство постарались поскорее прикрыть дело нефтяных магнатов. Это не единичный случай, а повседневная американская практика, сохраняющаяся и поныне.

«Нефтяные короли» продолжают заниматься незаконными махинациями. Многие из них весьма экстравагантны. Рассказывают, что один нефтяной магнат нанял для своей любимой собаки маленького мальчика, с которым она могла бы играть. Другой заметил однажды, что в гараже рядом с пятью «кадиллаками» еще осталось место, и быстро послал своего шофера купить шестой. Более «утонченный» нефтепромышленник ежегодно рассылал 30 тыс. рождественских поздравлений «друзьям и знакомым» и носился по Голливуду со скоростью 160 км/час в своем голубом «кадиллаке» с золотыми инициалами вместо номера. На его пальцах сверкали кольца с бриллиантами величиной с лесной орех. Он же построил в Хьюстоне отель «Шамрок», окрашенный в 63 оттенка зеленого цвета. Сооружение здания обошлось ему в 21 млн. долл. В честь открытия отеля было устроено гала-представление. Гостям были разосланы приглашения, написанные золотыми буквами на тонко выделанной коже. По заказу другого нефтяного короля была построена вилла, точно копирующая дом, в котором жил Дж. Вашингтон. Разница заключалась лишь в том, что новая постройка была во много раз больше, чем американский национальный памятник.

Всем нефтяным магнатам, отличающимся друг от друга причудами, была присуща одна общая черта — все они боялись общественности, как кроты солнечного света, и, оставаясь якобы вне политики, управляли политическими рычагами из штаб-квартир своих монополий, из тщательно скрываемых от посторонних глаз личных резиденций.

Айк и шайка мошенников

29 августа 1949 г. президент Колумбийского университета получил письмо следующего содержания: «До меня из Вашингтона дошел слух, что Вы можете выдвинуть свою кандидатуру на пост президента. Я надеюсь, что этот слух соответствует действительности, потому что нам срочно нужен президент, который действительно уважает дух свободы». Автор этого письма — нефтяной магнат X. Р. Куллен, зарабатывавший 1 млн. долл. в неделю.

Техасец Дуайт Эйзенхауэр, к которому обратился миллионер, стал знаменитым во время второй мировой войны. Затем в качестве главнокомандующего войск НАТО генерал Д. Эйзенхауэр отправился в Европу. Однако, как явствует из опубликованной позднее биографии X. Р. Куллена, переписка будущего президента с нефтяным магнатом не только не прекратилась, но даже стала более интенсивной и сердечной.

В своей штаб-квартире в Париже Д. Эйзенхауэр принимал представителей американской нефтяной индустрии, которые расспрашивали его о том, что он намерен делать, если в будущем займет пост президента. Граждане США еще и не думали о предстоящих выборах, когда нефтяные магнаты уже решили, на кого должен пасть этот «выбор».

В начале 1952 г. давнишний друг Эйзенхауэра Сидней В. Ричардсон, тоже представитель техасских нефтяных кругов, вылетел в Париж, чтобы сообщить генералу о намерении нефтепромышленников пожертвовать миллионы долларов на финансирование его предвыборной кампании.

Спустя некоторое время американский журнал «Ойл энд политике» писал: «Кандидатура генерала Эйзенхауэра тщательно рассматривается крупнейшими представителями бизнеса. Нефтяные монополии приветствуют его выдвижение. Что же касается средств на ведение кампании, то он получит их от руководителей „Стандард ойл оф Калифорния“, „Ситиз сервиз“, „Галф ойл“ и „Чейз Манхеттен бэнк“». Только двенадцать самых богатых семейств США выделили на предвыборную кампанию республиканца Д. Эйзенхауэра 1 млн. долл., в то время как демократы собрали всего 100 тыс. долл. Для того чтобы обеспечить победу Д. Эйзенхауэра над его противником Г. Трумэном, было собрано 50 млн. долл.

Идет предвыборная кампания Эйзенхауэра.

Выборы начались с обычной помпой: разыгрывалось пропагандистское шоу по-американски. Осел и слон — символы обеих партий — встречались на каждом шагу. Д. Эйзенхауэр вел переговоры со своими многочисленными покровителями, и в первую очередь с X. Р. Кулленом, с которым генерала связывала давнишняя дружба. Они называли друг друга по имени — Рой и Айк — и обменивались письмами такого рода:

«Дорогие Лилли и Рой! Матушка и я сердечно благодарим вас за одобряющее послание. Приятно узнать, что близкие друзья поддерживают нас в предвыборной борьбе.

С наилучшими пожеланиями, Айк». «Близкие друзья» не случайно волновались, добиваясь победы Эйзенхауэра на выборах. Первый законопроект, примятый правительством, возглавляемым Эйзенхауэром, отменял декрет, подписанный Трумэном за четыре дня до истечения срока его полномочий. В соответствии с новым законом нефтяные месторождения приморских районов превращались в резерв военно-морского флота и передавались в ведение министерства обороны.

Эйзенхауэр продал месторождения нефтяным концернам за ^l/5 их стоимости. Бывший министром внутренних дел в правительстве Трумэна Гарольд Айкс назвал это самым крупным мошенничеством за столетнюю историю Америки. Скандал вокруг Типот-Доума в 20-х годах по сравнению с этой аферой походил скорее на мелкое воровство в почтовом отделении.

После выборов 18 человек, которые вложили в предвыборную кампанию Эйзенхауэра в общей сложности 208 740 долл., были назначены послами, хотя не получили специального образования. Таким образом, благодаря президенту дипломатическая служба США пополнилась людьми, не имеющими к ней никакого отношения.

Это повторилось и после выборов, состоявшихся в 1956 г. Крупный торговец Максвелл X. Глюк за 300 тыс. долл., вложенных в предвыборную кампанию Эйзенхауэра, купил себе место посла в Шри Ланке. Говорят, что он не имел ни малейшего представления об этой стране, не знал даже, как зовут ее премьер-министра.

«Нью-Йорк таймс» поместила 7 августа 1957 г. статью под саркастическим названием «Посланники и таланты». «Посол, назначенный Эйзенхауэром в Бонн, — говорилось в статье, — не владеет немецким, его коллеги в Париже и Брюсселе не знают французского, в Гааге — голландского, в Осло — норвежского, и, что совсем не удивительно, посол в Турции не владеет турецким. Лишь три посланника из аккредитованных в арабском мире говорят по-арабски».

Однако у американских «дипломатов» на этот счет было собственное мнение: при чем здесь знание языков! В конце концов для этого и существуют переводчики! «Нефтяная дипломатия» развивается по своим законам.

Во время пребывания Эйзенхауэра на посту президента на небосводе американского нефтяного бизнеса взошла новая звезда — Ричард Никсон. Еще в 1952 г. в Техасе он заявил, что, если станет президентом, обязательно сохранит действующий с 20-х годов закон об освобождении 27,5 % прибылей нефтяных монополий от налога.

Никсон получил миллионы долларов от нефтяных монополий для выдвижения своей кандидатуры на пост вице-президента. Как известно, это стало прологом к избранию его президентом США.

Американец Роберт Энглер в своей книге «Политика нефти» пишет, что нефтяной бизнес поставил себе на службу государственный аппарат и общественное мнение в США. В этих нескольких словах он суммирует то, что стало политической реальностью в Соединенных Штатах: полное господство нефтяных монополий, которые фактически распространили свое влияние на все отрасли экономики.

С помощью миллиардов, нажитых на нефти, в США раздувается антикоммунистическая истерия. Так, нефтяной магнат Г. Хант вместе с другими нефтяными боссами финансировал антикоммунистическую кампанию, развязанную в начале 50-х годов Маккарти. Преследованию подвергались не только коммунисты, но и борцы за гражданские права и другие представители демократических сил.

Хант финансировал также пропагандистские поездки американского генерала Макартура после его возвращения с корейской войны. «Нефтяной король» предоставил в распоряжение генерала даже свой личный самолет. За «заслуги» Макартура в борьбе с коммунизмом Хант вручил ему незаполненный банковский чек, на тот случай, если генералу не будет хватать «нескольких миллионов долларов». Хант субсидировал радиостанцию «Свободная Европа», ведущую антикоммунистическую и антисоветскую пропаганду на социалистические страны.

«Одинокий волк»

На венчание, состоявшееся в церкви «Маленькая богоматерь», было приглашено лишь 40 человек. Зато агентов службы безопасности, охранявших присутствующих от незваных гостей и журналистов, было в три раза больше. Скоростные катера и глиссеры патрулировали вокруг маленького острова Скорпинос, чтобы пресечь все попытки 300 журналистов проникнуть на остров. По обычаям греческой православной церкви жених и невеста торжественно обошли вокруг аналоя — в знак того, что они хотят заключить союз на всю жизнь. Обряд сопровождался хоровым пением, гости осыпали новобрачных рисом и засахаренным миндалем, священник трижды возлагал на их головы венок из белых цветов апельсинового дерева. Орхидеи, которые для этого торжественного случая были специально доставлены самолетом, выбросили в море — невеста не переносила их запаха.

Несмотря на все меры предосторожности, некоторым журналистам удалось прорвать блокаду и взять перед церковью интервью у невесты, украшения которой стоимостью 3 млн. марок сверкали и переливались на солнце. Но прежде чем репортеры успели сделать хотя бы один снимок новобрачных, жених исчез, скрывшись на борту роскошной яхты «Кристина», стоявшей на якоре в небольшой бухте.

На яхту путь непрошеным гостям был закрыт. Об этом позаботились не только 50 человек команды, но и специальные охранники. Гостей на борт «Кристины» доставляли глиссер, парусные лодки, а также гидросамолет. «Кристина», стоившая 10 млн. долл. — одна из самых дорогих частных яхт на свете. На судне — роскошные каюты, бар с камином, отделанным темно-голубой лазурью. Плавательный бассейн, украшенный мозаикой, сделан по образцу королевского в Кноссе.

Почему человек, о богатстве которого ходили легенды, так боялся вопросов и объективов журналистов, хлынувших на эту свадьбу, ставшую, как говорили, событием года? Дело, конечно, не в его возрасте, хотя жених и был старше своей невесты больше чем на 20 лет. В начале 20-х годов, когда он еще молодым человеком отправился из Малой Азии в Аргентину, ему пришлось исправить дату рождения в паспорте. И сейчас никто точно не знал, сколько ему лет.

Его страх перед общественным мнением имел совсем другие причины. Аристотель Сократ Онасис боялся прежде всего, что люди узнают подробности его личной и деловой жизни, которая протекала на этом острове, стоившем ему 12 млн. марок. Он называл себя «одиноким волком» и не хотел, чтобы даже малейшие детали его жизни стали известны людям.

Зато невеста Онасиса ничего не имела против рекламы. Октябрьским воскресным утром 1968 г. в аэропорту она охотно отвечала на бесконечные вопросы журналистов, позировала перед многочисленными объективами. После длительного затворничества, связанного с трауром по погибшему мужу, она снова наслаждалась привычной и захватывающей атмосферой всеобщего внимания.

Эта почти сорокалетняя женщина, одно время работавшая фоторепортером газеты «Вашингтон таймс геральд», сейчас превратилась в особый объект рекламы. Жаклин Ли Бувье, вдова президента Кеннеди, отправилась из американского аэропорта, носящего имя ее убитого мужа, в самолете, принадлежащем будущему мужу, на остров Скорпинос, чтобы выйти замуж за одного из самых богатых людей на свете, некоронованного «короля танкерного флота» — Онасиса. Американская бульварная пресса была возмущена: «первая леди» Соединенных Штатов намерена выйти замуж за человека, против которого высшие судебные инстанции США уже неоднократно возбуждали дело по обвинению в мошеннических операциях.

Ари, как называли «танкерного короля» близкие друзья, уже давно был другом не только семьи президента Кеннеди, но и всего клана Кеннеди. Он имел совершенно особые отношения с теми людьми, которые делали в США политику, «назначали» президентов и… отправляли их на тот свет. Он был твердо убежден, что, несмотря на «трудные времена», необходимо устанавливать с нужными людьми нужные контакты в нужное время. Его второй брак (первый раз Онасис был женат на дочери крупного владельца танкеров Афине Ливанос) с привлекательной вдовой президента являлся точным расчетом в его далеко идущих планах. Фашистской хунте в Греции, пришедшей к власти в апреле 1967 г. с помощью НАТО, удалось использовать свадьбу Онасиса в своих целях. «Черные полковники» с удовлетворением отметили, что свадьба стала лучшей международной рекламой их режиму, за что они считали себя в долгу перед Онасисом.

Сделка с генералами

Онасис, сбежавший в 20-х годах в Аргентину, попытался наладить там торговлю турецким табаком. Он нажил на этом капитал и во время экономического кризиса в конце 20-х годов получил свой первый «улов». Воспользовавшись кризисом, он приобрел у разорившейся канадской пароходной компании шесть грузовых судов за смехотворную цену — 120 тыс. долл., что составляло 1/10 их стоимости.

Онасис никогда не заключал договоров с профсоюзами и, чтобы сократить свои расходы, устанавливал самую низкую заработную плату матросам. Его корабли плавали под флагами только тех стран, которые почти не брали с него налога. Во время второй мировой войны он заключил самую выгодную в своей жизни сделку. Суда, среди которых уже тогда были танкеры, Онасис сдавал в аренду союзникам. Воспользовавшись острой потребностью в грузовых судах во время войны, он взвинтил арендную плату. Этот спекулянт благодаря огромным страховым суммам нажил на разбитых войной судах 2 млрд. долл. После войны Онасис снарядил китобойную флотилию, которая должна была обеспечить ему новые высокие прибыли. О том, как он извлекал барыши из этого дела, стало ясно в ходе процесса, который вели против него в Морском арбитраже Норвегия и Перу. Суда Онасиса нарушали все установленные нормы охраны китов и безжалостно истребляли их поголовье. Но еще до того как суд принял решение, «одинокий волк» продал всю флотилию и вышел из «китового» бизнеса.

Во время второй мировой войны в поле зрения Онасиса попали стандартные танкеры Т-2 и грузовые суда типа «Либерти», построенные по заказу ВМФ США для военных перевозок. Бизнесмен, предвидя, что после войны военно-морскому флоту не потребуется такого количества судов, заранее привел в действие все свои связи.

Сразу же после войны правительство США списало эти суда. Значительное число их удалось приобрести Онасису, хотя в соответствии с законами США покупателями американской собственности могли быть только американские граждане. 14 танкеров Т-2 и 6 судов типа «Либерти» купил другой чужестранец. Им «случайно» оказался свояк Онасиса и один из его главных конкурентов, греческий «король танкерного флота» Ставрос С. Ниархос. В 1946 г. он женился на другой дочери могущественного греческого судовладельца Ставроса Г. Ливаноса, и все трое дешево прибрали к рукам «лишние» американские суда.

В середине 50-х годов на судебных процессах вскрылись многочисленные связи трех судовладельцев с должностными лицами США. Министр юстиции в правительстве Эйзенхауэра Герберт Броунелл-младший, будучи в 1947–1948 гг. партнером юридической фирмы «Лорд, Дей и Лорд», выполнял посреднические функции при продаже судов Онасису. Он помог греческому бизнесмену обойти запрет на продажу судов иностранцам, за что был щедро вознагражден последним. В соответствии с тайным соглашением американская судостроительная промышленность, находившаяся в то время в состоянии застоя, получила заказы на постройку новых судов. То, что американские власти лишь в середине 50-х годов решились подать в суд на тех, кто занимался продажей судов, также имеет свое основание: греческие судовладельцы стали заказывать все больше судов на верфях других стран, например Великобритании и ФРГ, где их строительство обходилось дешевле.

Эти процессы «напомнили» греческим судовладельцам о том, что они должны размещать свои заказы на американских верфях. Одновременно американские банки подключились к экономической деятельности группы Онасис — Ниархос; кроме того, некоторые бывшие офицеры ВМФ США заняли посты президентов и членов правления акционерных обществ. Это потребовалось американскому правительству для того, чтобы оно в случае чрезвычайного положения могло полностью положиться на эти компании. Дело в том, что Онасис и Ниархос владели гораздо большим флотом, чем многие страны мира, вместе взятые. Им принадлежало более 100 судов, в основном танкеров.

Сразу же после второй мировой войны американский империализм установил с Грецией особые отношения, определявшиеся стратегическими планами США в районе Средиземноморья. Известно, что в 1946 г. США предоставили 300 млн. долл. разгромленной греческой реакции, инспирировали гражданскую войну 1946–1949 гг. и вызвали падение демократического правительства. Тем самым они обеспечили «королям танкерного флота» высокие прибыли, которые еще больше возросли после вступления Греции в НАТО в 1952 г. и договора о размещении военных баз США на территории Греции.

На африканском побережье Средиземного моря империализм потерял почти все военно-морские и военно-воздушные базы, поэтому НАТО придает огромное значение военным базам в Греции. В основе путча «черных полковников» в 1967 г. лежал тщательно разработанный натовский план «Прометей», который должен был закрепить господство США и НАТО в Греции.

Частью этого стратегического замысла стал также заговор греческих полковников на Кипре против законного президента Макариоса летом 1974 г. Но путчисты и их покровители в Афинах и Вашингтоне вынуждены были еще раз признать, что политические события, которым они дали толчок, приняли совсем не тот характер, какой они хотели бы.

Фашистская диктатура полковников на протяжении многих лет создавала Онасису благоприятные условия для извлечения дополнительных прибылей. Первый солидный кредит, который получила хунта, был предоставлен Онасисом. Он предложил фашистам 500 млн. долл. на сооружение крупного завода по переработке нефти, алюминиевого комбината, большой судостроительной верфи и различных туристских центров. Это было на руку кровавой хунте, которая надеялась, что благодаря осуществлению проектов она будет выглядеть более привлекательной в глазах мировой общественности, а Онасис рассчитывал получать более 25 млн. долл. дохода в год. Но и Ниархос тоже не дремал. В бизнесе родственники были непримиримыми конкурентами. Каждый из них по-своему заигрывал с полковниками.

Сделка с хунтой была настолько важна для Онасиса, что через три дня после венчания он, прервав медовый месяц и оставив избалованную Джеки на борту яхты «Кристина», отправился в Афины для переговоров с «черными полковниками».

Тем временем Ниархос увеличил сумму займа хунте.

В ответ Онасис довел стоимость своих проектов до 1 млрд. В конце концов Онасис при поддержке американского капитала заключил соглашение с фашистским правительством. «Танкерный король» снова воспользовался поддержкой своих заокеанских друзей для того, чтобы провернуть крупное дело теперь уже у себя на родине.

Онасис, в свою очередь, также всегда готов был оказать услугу американскому империализму. Когда Соединенным Штатам во время корейской войны срочно потребовались танкерные и грузовые суда, греческий миллионер предоставил их. Он хорошо заработал и во время суэцкой авантюры, которая принесла ему сверхвысокие прибыли. Принадлежавшие ему нефтяные вышки, заводы по переработке нефти, суда, верфи, авиалинии, игорные дома, театры, гостиницы, ночные клубы, пляжи, санатории Онасис охотно отдавал в распоряжение американцев. На своих предприятиях перезрелый плейбой ввел американские методы управления.

По инициативе «нефтяных королей» началась постройка огромных судов — супертанкеров, на широких и длинных палубах которых можно транспортировать различные военные грузы, например самолеты. И за этим нетрудно угадать направляющую руку Пентагона.

Как финансист «черных полковников» Онасис был необходим своим заокеанским покровителям и вот еще почему. В 1957 г. он прибрал к рукам обанкротившуюся государственную авиакомпанию ТАЕ, но, когда он решил превратить ее в свою собственную — «Олимпик эйруэйз», на его пути встали некоторые греческие законы. При «черных полковниках» все быстро изменилось. После того как Онасис предложил им проект стоимостью 500 млн. долл., ему удалось заключить с хунтой и другой контракт, который обеспечивал миллионеру неограниченные права на использование греческого воздушного пространства, а все расходы по наземному обслуживанию самолетов компании, принадлежавшей Онасису, брало на себя государство. Таким образом, хунта, можно сказать, «запродала» небо Греции Онасису.

Контракт имел далеко идущие последствия, ибо, заключая его, Онасис не только преследовал собственные цели — извлечение прибылей, но и одновременно действовал на руку американскому империализму и НАТО.

Супертанкер

Столпы нефтяного бизнеса Онасис, его свояк и соперник Ниархос, некий Людвиг из США, а также другие опытные дельцы при выборе путей и средств транспортировки нефти от месторождений в районы потребления всегда руководствовались стратегическими соображениями.

Хорошо известно, что 3/4 всего количества нефти, используемой в капиталистическом мире, поступает из развивающихся стран и что крупные капиталистические государства в большей или меньшей степени полагаются на импорт нефти. Поэтому понятно, что транспортировка «жидкого золота» является кардинальной проблемой для капиталистических потребителей нефти.

Пионеры добычи нефти в Пенсильвании (США), как мы знаем, обходились деревянными бочками, установленными на небольших суденышках. Позднее появились металлические емкости и трубопроводы. Затем ценную и в то же время огнеопасную жидкость стали перевозить на небольших танкерах и в железнодорожных цистернах. Увеличилась протяженность трубопроводов.

Большие расстояния между месторождениями нефти и районами ее потребления и сегодня преодолеваются главным образом по морю. Танкерный флот, который во время двух мировых войн доставлял столь необходимую нефть, продолжает усиленно развиваться и в мирное время.

Многочисленные танкеры типа Т-2, построенные во время второй мировой войны, вмещали до 16–18 тыс. т нефти, что в те времена было большим шагом вперед. Но уже вскоре после войны были построены так называемые супертанкеры, перевозившие в два раза больше нефти. Водоизмещение такого типа судов все увеличивалось и наконец перешагнуло границу в 100 тыс. т. Тогда начались разговоры о том, что необходимо строить еще более крупные суда. Один американский журнал писал: «Видимо росту вместимости супертанкера не будет конца».

Одно из самых мощных судов такого типа, «Глобтик Токио», было построено в Японии. Его длина 378,85 м, ширина 62 м; оно может взять на борт 483 939 т нефти. Палуба танкера во много раз больше футбольного поля.

Постройка огромных танкеров была вызвана необходимостью уменьшить себестоимость нефти. Танкер грузоподъемностью 45 тыс. т перевозит столько нефти, сколько три танкера Т-2. Ему требуется 90 т топлива в день, в то время как три танкера Т-2 потребляют 135 т. Большой танкер обслуживает команда в 50 человек, а три средних — сто меньшей мере 120. Чем больше танкер, тем меньше расходы и выше прибыли.

Прекращение судоходства по Суэцкому каналу, вызванное событиями 1956 и 1967 гг., принесло нефтяным концернам и главным образом «танкерным королям» прибылей больше, чем когда-либо раньше. Монополии, воспользовавшись нехваткой нефти, взвинтили на нее цену. Кружной путь вокруг мыса Доброй Надежды обходился потребителю очень дорого, хотя владельцы танкеров не несли значительных расходов. Супертанкеры, преодолевавшие лишние 5 тыс. морских миль со 100 тыс. и более тонн нефти на борту, несли те же расходы, что и небольшие танкеры, проходившие по каналу.

Сколотить на этом баснословные состояния удалось очень немногим, в том числе Онасису, Ниархосу и упомянутому выше г-ну Людвигу. Он тоже нажился на второй мировой войне, во время которой миллионы людей потеряли не только свое имущество, но и жизнь. Дешевые танкеры типа Т-2 стали для него золотой жилой, но Людвиг не остановился на этом. Он пересек Атлантику и за бесценок арендовал в Японии самую большую в мире судоверфь Куре, имевшую два сухих дока длиной 340 м. Япония, разоренная войной и послевоенными кризисами, надеялась этой неравноправной сделкой оживить свою судостроительную промышленность, находившуюся в кризисном состоянии.

Г-н Людвиг, использовавший при строительстве судов модернизированную технику сварки (от более дорогого, клепочного соединения он отказался), получал от Японии исключительно выгодные займы. Его танкеры отличались весьма продуманной компоновкой. Эффективное использование полезной площади и сокращение помещений для команды — таковы особенности конструкции г-на Людвига. Он, как и Онасис, набирал матросов главным образом в Латинской Америке. Среди них не было членов профсоюза, и он мог платить экипажу ничтожное жалованье.

Три «танкерных короля» — Онасис, Ниархос, Людвиг— вели борьбу не только за создание самых крупных танкеров, но одновременно и за быстрейшее, а вернее, варварское выкачивание прибылей. Довольно скоро стало известно, почему эта тройка возглавила бум, связанный с супертанкерами. Для крупных нефтяных монополий, особенно для «семи сестер», «танкерные короли» были и остаются деловыми партнерами в вопросах, связанных с фрахтом судов, ибо эти проблемы не могут быть решены одними нефтяными концернами.

Риск, возраставший с увеличением размеров танкеров, удавалось ограничивать в результате объединенных усилий. Три «танкерных короля» строили большую часть своих судов в кредит. Он предоставлялся главным образом американскими банками на основе чартерных поручений, которые делали нефтяные монополии на годы вперед в расчете на строящиеся танкеры. Тройка получала огромные прибыли, а нефтяные концерны обеспечивали себе по выгодным ценам значительную часть танкерного флота. Это был бизнес, который всем партнерам приносил доход! Поэтому понятно, что «танкерные короли» всегда поддерживали нефтяные концерны, когда они организовывали транспортные блокады нефтедобывающих стран, например Ирана и Ирака, которые национализировали добычу нефти.

Но сейчас Онасис, Ниархос, Людвиг и связанные с ними нефтяные монополии уже не являются монопольными владельцами танкерного флота. Советские танкеры, большие и малые, бороздят моря, перевозя нефть на условиях, выгодных как производителям, так и потребителям. Советский Союз строит и супертанкеры. Один из них, законченный в январе 1975 г., получил название «Крым». Его водоизмещение —182 тыс. т. Мощность турбин — 30 тыс. л. с., судно развивает скорость в 17 узлов. Погрузочно-разгрузочные работы механизированы и автоматизированы, а для предотвращения загрязнения моря в случае аварии танкер имеет двойной корпус. Сейчас сооружается целая серия кораблей типа «Крым».

Растет число танкеров, плавающих под флагами самих нефтедобывающих государств. Международный танкерный флот взял новый курс.