Чернокнижник и феи

Глава 51 Провал

В «Городском оазисе» было накурено, шумно и жарко. Эван сразу поморщился — он с трудом переносил запах табака, а сигаретный дым тут просто клубился под потолком. Стучали пишущие машинки, громко щелкали переносные маговычислители, рассчитывая какие-то сложные параметры — Брок, проходя мимо вглубь залы, случайно глянул выползающую ленту из аппарата и ничего не понял. По виду Блека и Ренара — те тоже мало что понимали в вычислениях. То и дело носились от вычислителей вглубь зала взмыленные военные, таща за собой ярды распечаток.

Обеденные столы были сдвинуты к стенам — в центре залы была огромная, пространственная, сотканная из эфира модель провала, с наложенной сверху картой Аквилиты. Молодой парень с нашивками лейтенанта на синем мундире инженерных войск до хрипа что-то доказывал пожилому мужчине, который задумчиво дымил трубкой, как паровоз, стоя перед моделью. Клубы дыма проплывали через эфирный макет катакомб и исчезали под потолком в районе призрачной часовни Сочувствия. На мужчине не было мундира, он стоял как какой-то кер, подернув рукава рубашки под плечевые пружины, даже галстук сорвал. Вокруг были бумажные горы — распечатки из вычислителей просто валялись на полу, как праздничный серпантин. Вот и сейчас мимо Брока промчался парень, подавая ленту с символами мужчине, а тот, даже не глянув толком, отбросил её в сторону, на пол.

— Чушь!

Лейтенант хищной птицей бросился к нему, присаживаясь на корточки и ища отброшенную ленту.

— Майор, пожалуйста, выслушайте. — Он взял карандаш, который по традициям клерков, был заправлен за ухо, и принялся что-то быстро черкать на ленте. — Если постоянную Аллена ввести в…

— Чушь! — снова оборвал его мужчина, оказавшийся майором Верром. Он сердито сверху вниз посмотрел на лейтенанта: — Хватит. Нам надо рассчитать выход на кривую Эссона для стандартных земель типа ноль! Тут Верния под боком. Хватит мне твердить про постоянную Аллена.

Лейтенант резко встал с пола, карандаш в его руках сломался пополам:

— Майор, выслушайте — тут же где-то добывали потенцозем. — голос парня звенел от еле сдерживаемой ярости. — Если ввести постоянную Аллена, характерную хотя бы для Арселя — он ближе всего географически, и его постоянная напряжения потенцозема хорошо известна, то выйти на кривую Эссона будет в разы легче — меньше понадобится запасов потенцитовой пыли. Поймите, если не…

Майор глянул на капитана Джексона, мирно спящего сидя на стуле у дальней стены — и окружающий шум ему помехой не был:

— Капитан, где носит ваших рабочих?!

Тот дернулся, неохотно открывая глаза и выпрямляясь:

— Что? — голос его звучал хрипло — капитан почти до полуночи помогал разбирать завалы наравне с прибывшими солдатами. Он потер глаза. — Повторите, пожалуйста. Я спал.

Верр буркнул:

— Мы слышали, как вы спали. Тут от храпа люстры дрожали… Когда вернутся ваши рабочие, отправленные в катакомбы? Неужели так сложно установить датчики?! — он ткнул пальцем в эфирную модель: — это же проклятье знает что, а не модель. На такой косой модели мы не можем ничего рассчитать.

Лейтенант мрачно заметил, но на всякий случай в сторону:

— Потому что отрицаете запасы потенцозема… И постоянную Аллана.

— Чуууууушь! — взревел Верр. — Проклятье, Скотт, я вас точно отправлю на север — будете в снежки играть и строить фортификации изо льда!

Лейтенант побелел, заскрипел зубами, а капитан Джексон, который, как и все окружающие уже устал от их перебранки, примирительно сказал:

— Майор, хватит уже… Офицеры, отвечавшие за установку маячков, вернулись… — он ткнул пальцем в Брока и остальных.

Верр зло пыхнул трубкой, оборачиваясь к входу в зал:

— Леры, вас только за Чумой посылать!

Брок скрипнул зубами — ему до смерти надоели такие типы, жаль только, осаживать таких нельзя — не по званию, да и не понимают такие как Верр, как Сорель, как все сиятельные… Брок набрал полную воздуха грудь, чтобы не дай боги не ляпнуть что-то неподобающее, но Блек шикнул на него, обгоняя и обжигая взглядом:

— Я сам…

Брок сжал челюсти, даваясь проклятьями — только не это! Он боялся, что Блеку нельзя давать слово. Тот обещал, что принял правила игры отца Маркуса, но кто точно знает, что у него на сердце? А если ему важно во что бы то ни стало закончить дело? Как это важно самому Броку. Если ему важно победить, если ему важно самому поставить точку в деле о контрабанде? Он же знает о потенците. И сможет ли промолчать, а не то, что солгать, спасая Брока и Ренаров. Хотелось просто орать от собственного бессилия, как в подвале… Заодно вспомнился разговор с Одли: а Брок сам сможет остановиться в деле чернокнижника, если выяснится, что его вольты, как и вольт, спасший их с Вики, спасает от потенцитового отравления? Сможет он сдаться и не отдать под суд чернокнижника, давая женщинам всего мира шанс на нормальную жизнь? Что ему самому будет важно в таком случае: торжество справедливости или лечение до этого неизлечимого заболевания? Сможет он остановиться? Брок вздохнул и признался самому себе — не сможет. Закон важнее. Жизни альбиносов тоже важны, даже если речь идет о выживании цивилизации как таковой. Блек не должен молчать из-за этой проклятой, как там её, постоянной Аллена… Никто не обещал Броку длинной жизни, придумать бы, как не подставить Ренаров…

— Блек… — начал было Брок, но Клер осторожно прикоснулась к его локтю:

— Не надо.

Блек оглянулся на неё и почему-то улыбнулся. Брок даже словами поперхнулся: вот кто ему давал право так улыбаться его невесте?! Эван тихо, только Броку сказал:

— Пожалуйста, не высовывайся. Блек же обещал… — И вот словно не о его жизни сейчас будет идти речь. — Хорошо?

— Хорошо, — соглашаться Броку было тяжко, но пришлось.

Блек почти строевым шагом, как на плацу, подошел к пожилому военному:

— Майор Верр?

— С кем имею честь…? — его старые, выцветшие глаза скользнули по лицу Блека, по пропыленным волосам, по грязному мундиру. Верру было лет за пятьдесят, он был седой, с короткой, окладистой бородой и смуглой морщинистой кожей, доказывавшей, что отсиживаться в кабинетах он не любил.

Блек представился:

— Майор Грегори Блек, Особое управление Аквилиты, Тайная королевская служба, к вашим услугам. Мы закончили установку маячков, как нас и просили городские власти.

Верр буркнул:

— Так это вы тот идиот, который не соблюдает расстояние между датчиками? И как мы тут, по-вашему, должны строить схему?! Как по этому вашему непотребству… — он ткнул указательным пальцем в эфирный макет, — …мы должны рассчитывать математическую модель воздействия?!

Брок понял, что Блек сейчас взорвется — он побелел, сильнее распрямил плечи и буркнул:

— Желательно молча! Если вы профессионал, конечно же!

— Что?! — Верр подался вперед. — Щенок, ты еще под стол ползал, когда я уже делал расчеты и возводил лучшие фортификации! И ты мне смеешь указывать, когда сам набедокурил? Не впервые вижу такого наглого щенка, но в твоем случае не скажу, что далеко пойдешь! Ты глубоко пойдешь! Понял?! И чтобы через пару часов все исправил — мы тут не в бирюльки играем, мы тут город спасаем!

Блек к концу выговора пошел красными пятнами, так что Брок, сам разозленный незаслуженными словами, сделал шаг к нему, но мужчина все же справился с гневом. Блек тихо, во внезапной тишине — даже пишущие машинки и вычислители замолчали, потому что их операторы замерли, — сказал:

— Это у вас тут бирюльки… А мы с лерой де Лон и лером де Фор, работали на совесть. — Он перехватил рукой эфирные нити от маячков, от чего макет пошел крупной рябью, а потом и вовсе исчез, и заставил потенцитовые кристаллы датчиков в катакомбах начать вибрировать.

За спиной Брока кто-то сдавленно спросил: «Что такое бирюльки?» — кажется, ответа никто не знал, кроме самого Верра, почему-то прищурившегося и не кричащего на Блека.

Не кричал Верр по одной причине — он видел, как из пола, змеей рассекая залу почти на пополам и уходя вверх, выросла полупрозрачная стена синего эфира. Точно такие же эфирные змеи появились везде на улице, окружая провал.

Блек презрительно — видимо, его давно не обзывали щенком, — отчитался:

— Ваша трехмерная модель трещин в провале готова. Масштаб 1:1. Продержится два часа. Вам этого хватит? — под конец Блек шипел как те змеи — от усилий осип голос. Брок тихо встал рядом и подпер громилу, напоминая себе, что первым делом Блека надо загонять в тренировочном зале — слишком закабанел, как говорил Грыз, совсем не удержать.

Магов в зале было мало, потому только лейтенант и капитан Джексон бросились на улицу, чтобы осмотреть провал — остальные военные лишь прислушивались к разговору, ничего не понимая.

Лейтенант Скотт тут же крикнул из дверей:

— Майор, тут… Не так плохо, как мы предполагали, тоннель вне зоны трещин, но музей и часовня увы. — Он вернулся в залу — Джексон так и замер в дверях, оценивая масштаб будущих обрушений.

Верр неожиданно расплылся в улыбке и ткнул указательным пальцем Блеку в грудь:

— Нет, щенок, а я был неправ — ты далеко пойдешь. Особенно когда научишься выполнять инструкции. Может, еще что можешь дельного сказать? Изнутри оно лучше видно было.

— Могу… — на одном упрямстве сказал Блек. — Весенняя и Ландышевая улицы практически соответствуют границам потенцитовой жилы с примесью эленита.

Брок еле сдержал ругательства. Все. Смертный приговор ему Блек только что огласил. И в голове как на зло было пусто — он не был в состоянии придумать, как спасти Ренаров и… Проклятье, Клер же еще… Все военные вокруг зашептались — никто и предположить не мог, что тут в Аквилите под ногами такие сокровища лежат! То, что эленит — спутник самородного потенцита не знал только ленивый.

Блек тем временем продолжил:

— Она начинается выше железнодорожного тоннеля и идет, зажатая твердыми скальными породами до часовни Сочувствия, а там резко уходит на глубину под толстый гранитный щит. Назад потенцитовая жила выныривает у Ривеноук. Так называемые штольни кера Клемента. Ошеломительные новости, да? Самородный потенцит…

Кажется, все вокруг забыли, как дышать.

— …Вот только жаль, что штольни уже пять столетий как вычищены подчистую. Самородного потенцита там не осталось. А вот обрушиться может в любой момент: потенцитовые жилы — рыхлые породы. Потому тут все и рухнуло. Еще вопросы?

— Вы геолог? — цепко оглядел Блека Верр. — Хотя нет, разведка же… Иначе вы бы служили в инженерных… Так откуда такие сведения, коллега?

— Я два года назад закончил Высший Королевский командный корпус…

— Ооо, — довольно рассмеялся Верр, — и как, хоть пригодились сведения о режиме паводков речной системы Аринамы? Или названия двадцати притоков Ойры?

Брок подавился от зависти — в ВККК был ограниченный набор, не больше пятидесяти слушателей каждый год, а заканчивали корпус не больше десяти-пятнадцати офицеров в каждом выпуске. Требования к офицерам были жесткие, если не жестокие: драконовская выучка во всем — офицеры должны были досконально до последних притоков, ручьев, холмов, ущелий знать весь мир, готовые с ходу вести бой в любой точке планеты. Король Тальмы никогда не скрывал своих далеко идущих планов по созданию империи, над которой никогда не заходит солнце… Небеса и пекло, Блек или его отец должны были сильно довести короля, чтобы тот отдал такого офицера на растерзание эмпату.

— Пока еще нет, — уже почти успокоившись ответил Верру Блек. — Я в Аквилите вел дело о контрабанде потенцозема, потому и хорошо осведомлен о строении её недр.

— Исчерпывающее исследование для не геолога, майор Блек.

— Тогда я и мои друзья могут быть свободны? Мы пахали в катакомбах и нуждаемся в отдыхе, когда вы тут прохлаждались и игрались в бирюльки.

Верр снова оценивающе осмотрел самого Блека, его взгляд скользнул по Броку, по Эвану, недоуменно задержался на Клер, а потом он кивнул:

— Хорошо, вы пустышки, так что можете идти по домам. Спа… — Он не договорил — к счастью, оборвал его не вспыливший Блек, не сам Брок, которого задели слова Верра: пустышками называли магов с минимальными эфирными возможностями, которые даже толком освоить начальные плетения не могли, не говоря о чем-то более сложном, — Верра оборвал капитан Джексон:

— Все бы были такими пустышками, майор! Комиссар Ренар сегодня полдня держал композитный щит Фидеса с тепло- и водо- защитой, вдобавок с диэлектрическим включением — вы когда-нибудь видели Фидес с диэлектрикой? Так что перед вами не пустышки, майор, а полностью отдавшие эфир маги…

Верр примирительно махнул рукой с давно погасшей трубой:

— Хватит, хватит, а то эти пустышки сами не догадываются, как они стали сегодня такими, капитан. Я же не в упрек, а просто констатировал факт.

Брок не удержался и все же влез под покашливание Эвана:

— Вы бы осторожней констатировали, майор.

Джексон добавил:

— Так и на неожиданную дуэль рано или поздно можно нарваться.

Блек и Брок не сдержали смешков, а Эван старательно нейтрально спросил:

— Могу я поинтересоваться дальнейшими планами по провалу? Я комиссар полиции, мне нужно что-то говорить своим людям — к чему хотя бы готовиться.

Верра, явно собиравшегося силами дать отповедь капитану Джексону, опередил лейтенант Скотт:

— Сперва обрушим все потенциально опасные места у трещин — нам на оценку объема обрушения хватит и часа, майор Блек, так что… — он бросил взгляд на наручные военные часы: — в час тридцать после полуночи можете отключать потенцитовые маячки. Заодно мы сейчас, учитывая точные сведения о наличии потенцозема, рассчитаем математическую модель так называемого феномена Дыхания богов.

Блек ввернул:

— С учетом постоянной Аллана?

Скотт ядовито посмотрел на Верра, подозрительно ласково косящегося на нахального лейтенанта, влезшего без спроса, и кивнул:

— Конечно. А потом применим Дыхание богов… Вы же знаете, что в начале нашей вселенной, в первый самый момент взрыва и расширения, именно эфир или дыхание богов был той самой энергией, чьи элементарные частицы превратились из энергии в материю? Мы устроим разгон эфира до скоростей перехода его энергии в материю. Именно эта материя и закроет провал.

Верр все же влез:

— Это очень сложный с точки зрения математики, почти недоступный человеческому мозгу процесс. Но вся мощь нашей вычислительной техники и моих знаний с этим справится.

Скотт тихо добавил:

— Так уже в прошлом году было в Полях памяти. Некто Мюрай проделал феномен Дыхания богов.

Верр скрипнул зубами и пробормотал:

— Это совершенно ненаучно. И не доказано.

Блек бросил косой взгляд на Брока, честно пытающегося не рассмеяться над происходящим, и процедил — кажется, его самого так и тянуло все высказать о ненаучности:

— Тогда мы пойдем. Не будем мешать решать высшие, нам не доступные задачи…

— Да-да-да, — махнул рукой Верр, косясь на лейтенанта: — Скотт, и где ваши расчеты с учетом постоянной Аллена для Арселя?! Почему до сих пор они не передо мной?!

Лейтенант вздрогнул и понесся к вычислителям, огибая Брока с друзьями. Он тихонько шепнул:

— И все же Дыхание богов уже было применено в Аквилите.

Брок долго не мог подобрать слов, даже когда они вышли на улицу, всю сиявшую эфирными трещинами. Он честно не знал — орать, ругаться и заходиться в смехе: Верр и военные не опознали в лере де Форе того самого Мюрая. Эван тоже молчал — лишь смотрел на бледного, старательно не шатающегося Блека и… Не мог даже поддержать эфиром — почти выгорел за сегодняшний день.

Блек разбил тишину сам:

— Мюрай, а вы, значит, все же гранд-мастер, оказывается. А я не верил в вывод Ривза, мягких облаков ему… Надо же, вы круче вычислителя…

Клер не удержалась от ядовитой ремарки:

— Зато ты спасаешь котят.

Блек бросил на неё совсем непонятный взгляд — Брок дорого бы заплатил за то, чтобы понять, что произошло между этими двумя в катакомбах. В конце концов он же обещал заботиться и защищать Клер. Блек продолжил:

— Брок, я понял — у вас сегодня был все же кураж, когда вы говорили, что мы можем подружиться. Я понял это, когда вы испугались, что я проболтаюсь о потенците.

— Я не… — начало было Брок, но Блек оборвал его:

— Не стоит ради меня лгать. Кстати, Ренар, пока помню — если важно для расследования: потенцит мы нашли вместе с Фейном в катакомбах. Точнее… Мы нашли включения эленита в породе…

Брок опешил — он не проболтался. Это Блек — пронырливый умник, как и Вики.

— Так… — Блек чуть пошатнулся: — я говорил о кураже. Нам не стать друзьями, но я готов по-прежнему работать с вами ради города. И спасибо за кураж, Мюрай — ваши слова меня сильно вдохновили и помогли продержаться весь этот длинный сумасшедший день.

— Я не лгал вам, Блек. Кстати, меня зовут Брок.

— Я знаю.

Брок уточнил:

— Хорошо, тогда почему не обращаетесь по имени?

— Потому что, Мюрай, о, простите, лер де Фор, вы не давали такого разрешения раньше.

— Дал. Только что. И… Грег, не забудьте — завтра в десять я вас жду. И спасибо, что не выдали. Спасибо, что солгали ради всех нас: меня, Клер, Вики, Эвана.

Блек удивленно посмотрел на Брока:

— Я не сказал ни слова лжи. В штольнях кера Клемента самородки закончились. А то, как поняли мои слова военные — их проблемы. Они вон вас упустили — пусть корпят в наказание над вычислителями.

Брок передернул плечами:

— Без Вики я все равно бесполезен. А Вик сейчас плохо себя чувствует.

Клер равнодушно отвернулась в сторону, рассматривая провал: для неё он не изменился. Она не была магом — не видела ни эфирной модели в зале, ни светящихся трещин тут, как и все военные и почти все полицейские.

Эван заметил её движение и хотел было вмешаться, но тут со стороны часовни раздался громкий крик Одли:

— Комиссар! Комиссар! Тут с вами поговорить хотят!!!

Эван вместе с парнями и Клер обернулся на крик и замер от удивления. Клер не успела ничего понять и даже рассмотреть, заметив всего лишь двух военных, спешащих к ним, как Брок и Блек тут же шагнули вперед, закрывая её своими спинами. Брок шикнул:

— Клерррр… Не высовывайся… А еще лучше — осторожненько иди в сторону…

— Элизабет, — подтвердил Блек, — прислушайтесь к словам Брока.

Та покладисто кивнула и лаской скользнула прочь — только в сторону провала, он был ближе. Брок коротко выругался, Блек ему вторил, глядя, как мелкая худая фигурка спряталась за обломками стен. Эван быстро пошел вперед, чтобы перехватить Шекли с незнакомым лейтенантом как можно дальше от этого места.

Одли, умница Одли спешил вслед за Шекли, который кардинально изменился — вместо кургузой формы лейтенанта на нем сейчас сиял золотом шитья мундир полковника. Не узнать хищных орлов на вороте было сложно — Тайная королевская служба. Вот тебе и вечно сующий нос во все щели хорькоподобный Шекли! Чтоб его!!!

Шекли твердым шагом подошел к Эвану, Одли представил:

— Вот, лер полковник, комиссар полиции Аквилиты Ренар, как вы просили…

Эван поздоровался, внимательно всматриваясь в полковника — куда исчезла угодливость Шекли? Его неловкие движения? Его вечная нервозность? Впрочем, за маской уверенности все же пробивалось небольшое волнение.

Шекли представился:

— Полковник Гордон, Тайная королевская служба, к вашим услугам. Я… — он все же на миг прервался, выдавая свою неуверенность. Эван внезапно понял, что Гордон плотно находился под контролем эмпата, только сейчас сбросив его ярмо. Такого и врагу не пожелаешь. — Я хотел узнать, не нужна…

Он дернул ворот мундира:

— В пекло этикет! Я был сейчас на Маяковом… И я ничего не понимаю, что тут происходит. И я не о провале сейчас. Я о себе, комиссар. Мне было дано некое задание, которое я не имею права разглашать… Я должен был выполнить его еще до Явления и вернуться в столицу. И я искренне не понимаю, что произошло дальше, почему я задержался. Я словно заснул в прошлом году и только сейчас проснулся… Но я докопаюсь до правды, чего бы мне это ни стоило. Ренар, я вынужден срочно уехать — король недоволен моим долгим отсутствием и требует моего личного доклада. Но я еще вернусь, я обещаю. А пока… Лер Гилл останется вместо меня. Собственно, это все, что я хотел вам сказать, Ренар. Хотя нет. Еще — будьте очень осторожны: тут творится что-то странное!

Он внимательно посмотрел на подошедшего и замершего рядом с Эваном Блека:

— Майор… Вас я тоже искал.

— Слушаю? — коротко ответил Блек — все его внимание требовалось для удержания сияния трещин — он заставил потенцитовые маячки вибрировать, создавая эфирное эхо, которое и вырисовывало на поверхности трещины, и нельзя было допустить снижения вибрации датчиков — тогда вся модель рухнет. Блек не был уверен, что у него хватит сил запустить маячки снова.

С непередаваемой брезгливостью в голосе Шек… Гордон сказал:

— На вашем месте я незамедлительно написал бы рапорт об отставке.

— Вы не на моем месте. — Блек твердо добавил: — Я не подам в отставку, даже не надейтесь.

Гордон качнул головой:

— Жаль, что вы не только садист, но и идиот. Не уйдете в отставку сами — сильно подставите своего отца. Я обещаю вам — я прослежу, чтобы вас выбарабанили. Вы готовы пройти строй позора с сорванными погонами? Вы готовы к такому унижению? Вас лишат рода, вас вычеркнут из книги леров Тальмы. Вы готовы к такому падению?

Блек лишь сказал:

— Значит, я это все заслужил.

— Пока я еще добр из-за дружеских отношений с вашим отцом… Идите и пишите рапорт об отставке.

— Еще раз: я не подам в отставку, как бы вам этого не хотелось.

Гордон выдавил:

— Тогда готовьтесь к позору, Блек. Я все сказал. Ваш дружок, лер Фейн оказался куда как сообразительнее — эта крыса сбежала на паромобиле. Надеюсь, он не остановится до края света.

Блек его поправил:

— Края света не существует.

— Тогда желаю ему не останавливаться.

— Тогда рано или поздно он вернется в Аквилиту, лер Гордон!

— Вернется — пожалеет. Очень сильно. Честь имею, леры. Увидимся по возвращению из Олфинбурга. — Гордон, еще явно с трудом соображающий после воздействия эмпата, пошел прочь.

Эван проводил его взглядом — останавливать и сообщать об эмпате почему-то не тянуло. Сперва они все расследуют сами, а потом можно будет и поговорить.

Брок помог Клер выбраться обратно из провала, она уверенно направилась к Блеку — кажется, она тоже все слышала. Он обвел всех пустым взглядом и, опережая любые слова, которые все равно были бы неуместными, сказал:

— Что ж… Вынужден просить у вас прощения, что вы стали свидетелями такой сцены.

— Грег, не стоит извиняться, — пробормотал Брок. — Гордон был неправ. И мы что-нибудь обязательно придумаем.

— Ничего придумывать не надо, — оборвал его Блек. — Я на службе, и я не остановлюсь, пока меня не выбарабанят. Пока же я буду искать эмпата, точнее Фейна. Все. Простите, больше не хочу это обсуждать.

Клер тихо уточнила:

— Это оно, да?

Никто, кроме Блека, её не понял. Тот же горько кивнул:

— Да, кажется, это оно. Шекли… Гордон тоже стал жертвой эмпата. До сих пор не могу поверить, что эмпат — это Фейн. Не могу.

Одли пожал плечами:

— Надеюсь, он убежит далеко.

Фейн убежать не мог при всем желании. Он лежал в тесном каменном мешке где-то на глубине десяти ярдов и пытался выжить, осторожно при помощи эфира разбирая завалы.