Четыре демона. Том 2

Глава 17.3

Все, кого мы позвали, давно были на месте. Дима вышел, посвятив их в доступные нам в дальнейшем исходы, спрашивая мнения и предложив присоединиться. Смол и Света искренне обрадовались, поблагодарив нас за то, что мы их не бросили, а дорогой Виман и силовики сильно всех напугали. Хорошо хоть форма была другая, увидь они Крастеров, могли бы разбежаться.

Руслан молчал, встал в стороне и старался не привлекать внимания. Дима поделился с ними сразу двумя перспективами, следовательно, он и сам размышляет о предложении гвардии, впервые себя выдав. Я решил всё обмозговать без лишней спешки и пока промолчал, да и не могу сказать, что отнёсся к вероятности подобного выбора с его стороны со всей серьёзностью.

— Давай-давай, поторапливайтесь, — очень добрым тоном позвал их Анатолий.

Смол зашёл первым и со всеми поздоровался.

— Мне с вами ещё несколько часов кататься, — недовольно напомнил полковник, набивая себе цену, но на деле постоянная работа его напрягала, а общение с подчиненными добивало однообразием.

Хоть он и не сторонник жесткой субординации, ни строгий начальник и общается со всеми довольно-таки просто, такой волны, как с нами, ему от сотрудников не добиться. Анатолий истинно наслаждался нашей компанией из-за отсутствия рамок, мы его совсем не боялись, а если и выбирали слова, то только из уважения. Вот и получается — общались с ним довольно вальяжно, с шутками-прибаутками и излишней прямолинейностью.

— Классно вы тут устроились! — усаживаясь, посмеялся Смол.

Последним на борт поднялся Русик. Мне показалось, он не изменил своего настроения и лица со вчерашнего дня. Может, подобное поведение соразмерно его утрате, но буду честен, я не был рад нашей встрече. Особенно, при условии, что его тут быть не должно, бежать ему не требовалось, но он увязался за Светой, а она отказалась его бросить из-за чувства вины. Увидев его, я удивился, меня не предупреждали, но выносить сор из избы при незнакомых не стал. Принял и смирился.

Анатолий тоже ощутил душевную черноту, что окутывала Руслана, полковник маякнул Визиру за ним присматривать. Смол, напротив, вёл себя бодро, доброжелательно и жизнерадостно, по нему не было видно, что недавно в одночасье он потерял половину своей группы, а сам сбегает, посвятив только несколько человек.

— Ты нормально? — спросил Рома, обращаясь к Смолу.

По мне не очень уместный вопрос, но оказалось, и его интересовало подобное спокойствие Пустого.

— Да ни чё со мной не станется! — ответил Смол на непередаваемой волне. Сказанное звучало очень серьёзно, скрывая его переживания и самоукорение в глубине. — Мне на самом деле выполнять приказы всегда больше нравилось, чем отдавать! — пошутил он.

— Слушай, Смол… — меня осенило. Мы всё ещё не знали его имени. — Как тебя зовут?

Он мне широко улыбнулся, а я представился первым. Сразу после этого с ним нормально познакомились все остальные. Перед тем, как ответить, Бэк своеобразно помялся в лице и немного промедлил, что-то обдумывая, словно выбирая более предпочтительный ответ или желая соврать, определяясь на варианте, чтобы потом не путаться. Однако смог превзойти все мои ожидания.

— Павле… — со всей ответственностью заявил он.

Рома тут же закряхтел, подавляя ржач, но похихикали все, даже Анатолий позволил себе улыбнуться, хотя он повидал и более странные имена.

— Серьёзно? — с каменным лицом и стеклянными глазами уточнил Серёжа, даже немного сопереживая.

— Югослав? — без шуточек уточнил я.

— Ага. Чистокровный серб… — с давнишней обидой любого белградца поправил Павле.

Мне оказалось крайне приятна его принадлежность. Югославы всегда были близки к Руси, верные соратники и единомышленники, ни разу нас не предавшие, хоть и подпирали бедняг полноценной войной, гнали с родной земли, травили, голодом морили, разрушили страну, зажали многим сильнее, чем Украинцев, приперев к самой стенке, но Сербы не преклонились и не отказались от памяти и своих братьев, так оставалось и по сей день.

— Можете звать Пашей. Только это… Если в интернете будете смотреть перевод, пожалуйста, не называйте меня «маленьким»!

Видимо, уже не раз бывало, вот он и предупредил.

— Да ни за что! — пообещал Рома.

— Если только Дима. Но мне кажется, вы ещё не на той стадии отношений! — посмеялся я, а Дима напрягся.

— Думаю, ты вообще не в его вкусе, — подхватил Рома.

Света, как трещотка, накинулась с расспросами. Дима заинтересовал базой, а потом замолчал, и все перешли к стороннему, мало значимому общению. Единственная девушка попыталась завести важную тему, но мы уже наговорились и наволновались, потому все её попытки разбивались о безучастность окружающих. В конечном итоге притязания сошлись лишь на Диме. Он единственный подавал признаки жизни, изредка выбираясь из собственных размышлений. Каждый из нас сейчас выстраивал приоритеты, а общение Светы и Димы сводилось к форме «вопрос-ответ».

Как я и предполагал, полковник не оставлял попыток повлиять на наше решение всю дорогу, как бы ненароком упираясь в свою выгоду, подводил собеседников к своим приоритетам, но очень осторожно, считая, что действует незаметно, но это было не так. Стоит отдать должное его опыту и умению воздействовать на людей, если бы он ранее не высказался открыто, а сразу действовал исподтишка, ничего не рассказывая о Кверт Индастриал, подводка не была бы заметна.

В те моменты, когда Анатолий озвучивал свои вставки, я пристально наблюдал за Димой, меня тревожило, с каким интересом Еврей на него смотрит, слушает каждое слово. Словно добровольно накручивает себе на уши лапшу, как умеет только его мнительная натура.

«Хорошо, у него уши большие, и лапши не хватит!» — подумал я, не выдержав и бросив глупую фразу, после которой Анатолий точно понял, кто из нашей группы сейчас мутит воду, лишая его ценного приобретения:

— Слюну подбери, а то за ней и мозг вылезет.

Близко меня зная, Дима хорошо понял тематику моего недовольства. Разговор он не приостановил, а Толик неприятно на меня посмотрел, словно я обратился против него. Казалось, получу от него ответное обращение, но он промолчал, улыбнувшись, и отвёл взгляд. Дима задумался, не дав мне ответа и даже не послав. Каждую секунду он всё сильнее меня тревожил — резкий малый, такие мысли в его голове способны привести к самым непредсказуемым последствиям и необдуманным решениям.

После того, как я сконцентрировал внимание, Рома шустро влился в суть претензий, но говорить ничего не стал, лишь пробросил по нам взгляд. Он засомневался и решил повременить со вмешательством. У Серёжи всё было хорошо, он и не думал о том, куда податься, удобнее дождаться выбора остальных, поспорить он любил только в менее важных вопросах.

— Скоро прибываем, — прозвучало через громкоговоритель.

— Ништяк, — сказал кто-то, все резко оживились и завели общий разговор. Каждый перебивал соседа, выглядело смешно, цирком и закончилось.

— Последнее предложение, — моментально разжёг всеобщий интерес Толик, особенно у тех, кто прибыл недавно. Служивый торопился в осознании, что время жмёт. — Присвою каждому звание лейтенанта сразу при поступлении и оклад в две с половиной тысячи международных вам четверым для начала, а потом больше, ну, и по тысяче для остальных, но с начального звания…

Звучало неестественно, грубое нарушение, но то для нас, а он действительно так мог. Его помощник Вова уронил челюсть. За три года в полиции и четыре в гвардии, в спецкомитете он только недавно стал лейтенантом, а платили ему лишь половину от того, что предложили нам.

Анатолий прямо задавил нас перспективами, относись я к силовикам чуть-чуть иначе, согласился бы без задней мысли. Однако уже имеющиеся из личного опыта впечатления о полиции и примерное понимание принципов военного дела тормозили процесс согласия, перекладывая образы старых структур на их преемников в лице гвардии, не отпуская меня, даже когда я того уже было сам захотел. Мысли в голову полезли не самые лучшие, сводя на нет все усилия полковника.

— Хорошие деньги, но я пока не готов стать Игорем, — не так умело, как раньше, выбирая слова, однозначно решил Рома.

Его пример кольнул всех свидетелей жестокости Ордена, а Крастер для нас предстал в образе человека со связанными руками, униженно подавившего свою волю, законы и принципы, столкнувшись с молодым и бездушным шизиком из Ордена.

— Не хочу на его место… — поразмыслив, добавил Рома.

Игорь — представитель власти, но обделался перед не пойми кем. А будь там кто посерьёзнее, всё могло сложиться ещё хуже, он бы мог даже не протестовать. Анатолий был не в теме, но по реакции остальных он хорошо перенял смысл Роминых слов и высказался:

— Везде есть свои недостатки. Жаль, не могу оценить твоего сравнения. Мы повинны, нам часто приходится затыкать своё мнение ради цели, это так! Но идти против себя всегда можно отказаться. Уйти со службы или отделаться небольшим наказанием… Мораль не отменяется кодексом. Что до твоего примера, бывают непреодолимые обстоятельства и слабохарактерные личности, но так во всех сферах жизни! Ничем не оттеняясь. Не стоит переводить образ на всех и на каждого, иначе не останется никого и ничего, лишь пустота и ненависть.

— Да, пусть так! Но я останусь при своём мнении. Пока. Как говорил ранее, мне льстит предложение, и мы все его обсудим. Просто не здесь и не сейчас, дайте нам время, и ответим в ближайшие дни, ведь вы сказали, не торопитесь и нас не принуждаете! — Рома настоял на своём, сохранив уверенность.

Дима прислужился, он не принял контрольного решения.

— Во избежание твоих опасений могу вас в самостоятельную группу собрать, на спецсопровождение. Будете только мне подчиняться. В прямом и единоличном ведении! — Анатолий использовал остатки времени по максимуму, стараясь не упускать ни секунды.

Остальные смотрели за уговорами, забавляясь, не въезжая в суть, но с удовольствием интересуясь. За полуторачасовой полёт он смог не упустить видимость искренности в голосе и не растерял убедительности своих слов.

— Я всегда хотела ходить в форме, романтика, — наивно проговорила Света, необдуманно подтолкнув Диму, непонятно, намеренно или нет, но меня это жутко расстроило, если не раздражило. — Решайте сами, — закончила она как ни в чём не бывало и без всяких намёков.

Девушка подняла остальным настроение мечтательностью и милой улыбкой, только я не был рад её словам. Будто мы к ней прислушивались. Понаблюдав за пристальным взглядом Димы на Свету, я цыкнул и недовольно помотал головой, но уже по другому поводу, не понимая, чего он опять медлит и не поговорит с ней о своём отношении.

— Исключительный достаточный повод! — съехидничал Смол.

Света отреагировала по-своему, сделала губы уточкой и, дразня его, в ответ почмокала. Самый странный человек на борту предупредил нас о начавшемся снижении, но даже это у Вовы получилось странновато.

Помощник полковника с детства стеснялся посторонних людей, всё свободное время отдавая технике, компьютерам и играм. При общении с окружающими он всегда доходил до фраз, воспринимаемых средним человеком, слабо говоря, отталкивающе. Владимир не понимал, что говорить можно, а что — нет, и с кем, в последние годы стал разборчивей и обдуманней, но далеко не со всеми, а точнее, почти ни с кем. Визир уже очень давно обуздал свои комплексы и научился нормально общаться, но ему приходилось держать концентрацию, что давалось трудно наряду с контролем рассеянного внимания. Он усвоил одно — лучше промолчать и понаблюдать, особенно в случае встречи новых лиц. Вове сложно давалось заводить знакомства, но он к тому никогда не стремился, даже девушки его почти не интересовали, он расценивал их словно запретный плод. Вот и с нами парень всё время был крайне холоден и не заинтересован, даже изучая, выполнял долг, в полном отсутствии личного интереса. Молчание после короткого высказывания прервал полковник:

— Как с вами тяжело! Прям не найти подход, — Анатолий отменно показал мини-обиду. — Как с ним в своё время… — указав на поисковика, полковник смутил Вову, и тот отвернулся.

Анатолия Михайловича в мыслях задевало наше отношение, он привык добиваться желаемого, но нам показался совсем не таким, как есть на деле, долго уговаривал, не требуя, помог, а мы носы воротили, можно сказать, не было отдачи, точнее, он её не чувствовал.

— Я бы пожрал, — произнёс Смол, задев за душу Серёжу, да и нас с легонца, а потому остальные с ним согласились. Смол специально заговорил, разряжая обстановку.

— Не о том вы думаете! Ай, что я распинаюсь, смотрите сами, — Анатолий опустил руки, больше не желая трать на нас свои нервы.

Тогда потеря ценных экземпляров расстроила полковника, но он верил, что мы вернёмся, как ни крути. Тем более, зная точную дату поэтапного изменения спектра солнечной активности и атмы, за которым последует совершенствование Иных, и времени у него было ещё много, пока мы особой цены не имели.

«По необходимости можно прилететь и задержать!» — крутилось в его голове, оказывая успокаивающий эффект и оправдывая послабление.

— Одна минута! — прозвучало в рупор от пилота.

— А где мы? — вопрос Серёжи задал парням тонуса, куча вариантов прозвучала в ответ, но всё предположения.

— Ну, ты определенно в глубокой-глубокой жопе, — начал Рома. — Вместе с ушами, раз даже не помнишь, куда мы летим…

— В Африканской глубинке, в Сирии, возле границы Египта! — перебив, Дима подтолкнул Рому подтвердить его слова и разыграть Пустого, что было не сложно.

Вещал он с серьёзным видом, ведь именно такое недавно Серёжа ляпнул про местоположение Сирии в разговоре, шутка появилась неспроста, да и в географии наш Бэк не сильнее пятиклассника. Вдобавок уже успел напрочь забыть о своей же ошибке и повёлся.

— В натуре? Круто! — он принялся высматривать вид за окном, не поняв шутки. Немного подумал, и сомнения всё же его посетили, правда не с того конца: — Сирия… Не опасно разве? — а спустя ещё десять секунд, узрев странные лица, уставившиеся на него, а особенно Анатолия, заподозрил подвох. — Стой. Я же думал, наша точка возле Парижа! Прикалываешься, да? — настойчиво переспросил он, пока все удивлялись, как долго он к тому шёл, и молчали. — Арчи, Франция, да? — в надежде на честный ответ, залепетал Серёжа, будто я не обману, когда в подобном обычно я в первых рядах, особенно, если речь идёт о Сергее. — Что вы дрочитесь, уроды? Ну, призадумался в тот момент, когда говорили о конечной! — недовольно высказался он.

— Гениально! Вот только у нас изначально всего одна точка была, других мы не обговаривали, — усмехнулся Дима.

Серёжа действительно затупил, хотя и не пил вроде в тот день.

— Момент он пропустил! Может, по одному через каждый последующий не улавливаешь? Хотя ты и больше половины мог прослушать, что я удивляюсь… — молвил Рома с удивлением.

Полковник улыбался, наблюдая, он вспоминал свою молодость и близких друзей, многие из которых уже канули в лету.

— Как не обсуждали других? Анатолий предлагал! — смолов глупость, принялся оправдываться Серёжа, уцепившись, когда полковник и слова не упоминал о месте.

— Самый уместный пример! — посмеялся я. Очень хотелось ему сказать: «да, сука, к Толику мы летим, согласились у него работать, пока ты вышел и находился за бортом, летел рядом…». Но я не стал озвучивать при полковнике, от греха.

— Ты в натуре тупишь или прикалываешь? — Рома уставился на Серёжу, удивлённо ожидая ответа.

— Ну, Москва — это разве не второй вариант! — не стесняясь и даже не осознавая всей комичности, продолжил настаивать на своём Серёжа, смотря Роме прямо в глаза.

Тот махнул рукой, психанул и отвернулся, не желая продолжать мусолить тему.

— Да, Серёнь, боюсь я за тебя. И с каждым днём всё сильнее… — Дима не захотел размениваться на более глубокие изречения.

— Не изменяя себе! — проявился Костик, закончив играть в телефон, так как заслышал о прибытии.

Залипая в очередное глупое приложение, разум Кости был отгорожен от разговоров вокруг. Он ухватывал отрывки краем уха, иногда тихонько ухмыляясь. Виман сел, и нас слегка дёрнуло.

— Прошу! — самостоятельно открыв дверь, любезничал Анатолий, напоминая о себе, но первым вышел Вова, осмотревшись. — Оставляете меня в одиночестве… — игриво пошутил полковник.

Мы засмеялись, поочередно выходя из корабля и забирая вещи. Попрощались с экипажем и поблагодарили Анатолия, попутно успевая прикалываться, открыв новую тему насчёт Франции и места, куда мы попадём. Дима вылез последним, он не попрощался с полковником, тихо попросив его немного подождать. Анатолий заинтересованно поменялся в лице, не имея уверенности, но предчувствуя, к чему это приведёт.

— Давай отойдём, — в замешательстве попросил Дима, виновато опустив взгляд.

Отреагировали все, но восприняли только четверо. Мы отделились в обособленную группу, чтобы поговорить. Смол привык участвовать в подобных обсуждениях, но спустя шаг он опомнился, притормозил и, улыбаясь, остался рядом со Светой и Русиком.

Отошли впятером. Догадываясь о намерениях Димы, я занервничал, быстро выстраивая в голове предстоящий разговор и собственную реакцию. Еврей собирался с мыслями, не поднимая свой взгляд.

— Ты, может, вещи сначала заберешь? — разведя руками, предложил Серёжа, не улавливая курьёзности ситуации.

Дима не ответил, а Серёжа подошел ближе к нам, но так и не прочухал всю серьёзность.

— Вы только не подумайте, я не пытаюсь склонить остальных! Если, конечно, сами не хотите, — Дима подходил к делу на нервах и очень осторожно, более, чем следовало. — Я решил пока к Толику пойти!

В паузу все посмотрели на него с полным непониманием.

— Это не спонтанное решение, — пояснил он.

Никто не мог подобрать нужных слов, а Анатолий пристально наблюдал издали, подперев подбородок рукою и раздумывая, как закончатся переговоры.

— Но, если вы тоже согласитесь, я был бы непомерно счастлив! Сволочью не буду себя чувствовать…

— Все внимание. Сейчас он продемонстрировал свой самый мастерский облом! Масштабнейший в своей жизни! — прикинув, к чему приведет такое начало, раскричался Костик, указывая на Диму ладошкой и с умным видом.

— Тебя походу всё же сильно тогда приложили! — вновь упомянул Рома, зайдя с банальной фразы. Более взвешенные пока не успели обрести форму. — Мы даже названия их не знаем, чем же тогда здесь лучше! И к чему так спешить?

— У полковника есть надёжные рекомендации, — настаивая на объективности своего выбора, ответил Дима, сожалея, но не чувствуя за собой вины, ведь это его жизнь.

— Я точно не хочу в гвардию, даже в слепую приятней, — уверенно высказался Рома, перебивая Диму и глядя на него с осуждением. Он совершенно не пытался скрыть возмущение.

— Ну, как бы договорились вместе, а тут начинается, — сказал растерянный Серёжа.

— Ты давай не гони! Пару дней погуляем по Франции, отдохнём, там видно будет всё! Утро вечера… Вместе вступим, если что, да и рассмотреть все возможности умнее, согласись? — начал я. — К чему спешка, он за тобой вернётся, если что, даже лично прилетит, сам знаешь…

Сразу за мной на него налетели остальные, как коршуны, каждый своими словами уговаривая передумать, засыпая действующими на свой взгляд выводами, но тот нас не слышал, он абстрагировался. Я реально считал, что моё предложение уместнее, а спешку видел глупостью.

— Ну, не начинайте, куда вы так! — отговорился Дима с едва заметной виноватой улыбкой.

Еврей полноценно осознавал ответственность перед нами за принимаемое решение, и что оно нами воспримется как прокидка и подстава, пусть и лёгкая, ведь то его выбор, и для нас он менял не многое. Только заставлял других переживать, портя настроение, и ведь именно он изначально предложил нам поехать в Индастриал, а теперь захотел соскочить.

Разделяться не хотелось, но его бескомпромиссность не оставляла другой возможности. Дима даже не собирался пересматривать вопрос, хотя подобной категоричностью он обычно не славился. В результате Рома был готов его кинуть лишь из-за непонятной принципиальности, ведь Еврею ничего не стоило немного подождать, а он наотрез отказался идти нам на уступку, так почему мы должны были рассматривать новый вариант, отступая от того, что обсудили и приняли все вместе?

Диме тяжело давалось оглашение, но он всё решил и знал, не исполнит сейчас, за два дня я его отговорю, тем более, уже успел посоветоваться с матерью и определился. Всю дорогу он думал, но всё ещё не принял окончательного решения, себя убедил, отчаянно цепляясь за искусственную уверенность, показывая её нам, а в душе сомневаясь. Дима не озирался на нас, зная позицию насчёт выбора. Ему было стыдно, а отсутствие убеждённости в выборе накаляло внутреннее противоречие, но всё равно планировал идти до конца. Он не хотел нас кидать, но две стороны намертво упёрлись в противоречие.

Всё верно, мы бы не передумали, а обещали ещё раз пересмотреть всё лишь для того, чтобы его оставить среди нас, надеясь на те самые пару дней. Конечно, скажи он нам раньше, у нас было бы время подготовить план или смириться и пойти вместе с ним. Допускаю подобное, но вряд ли. Еврей хорошо понимал отсутствие у меня и Ромы желания идти в органы и знал его природу. Пусть Анатолий не совсем полиция, в голове стояла линза, преломляющая взгляд. Заранее ожидая предвзятого отношения, Дима любезно о нас позаботился, сняв всю ответственность за свой выбор. Он не желал нас склонять, специально огласив в последний момент, позволив нам отказаться и не переживать, ведь он не оставил нам выхода, а мог обыграть, поставив на принципиальность. Особенно, когда мы уже за границей с готовыми документами, пусть разделение не показатель дружбы.

— У каждого свой путь, вам не обязательно идти со мной, но я и не отговариваю! — повторился Еврей всё с тем же виноватым лицом. — Мы разговаривали с отцом, тут у меня хорошие перспективы, никогда не хотел в столицу, но Индастриал — это другая жизнь, другой мир, — расстроено объяснялся он, раскрывая всё больше фактов о своевременной подготовке. У него на кону было его дело — сервис и мать, а нас, в отличие от него, ничто не держало.

— Я вообще не гоню, твоё дело, чисто разговор поддержал, пойду вон постою в сторонке, — не уходя с позитивной волны, выделился из общего настроя Костик.

Он с Димой якшался реже нашего, но на протяжении многих лет, а потому и такой поворот на свой счёт Костик не записывал. Для него Дима это вечно занятой хороший малый, которого иногда можно попросить в чём-то помочь. Реакция Кости была вполне ожидаема и оправдана, поведи он себя иначе, я бы счёл за неискренность.

— Ты кидок! — нагло улыбаясь, недовольно подчеркнул обеспокоенный Рома. — Смотрите сами, но я с евреями не вожусь… — не желая переубеждать, продолжил выстёгивать он.

Рома обиделся, а может, так выражалась расстройство. Ему не нравился расклад и напрягала невозможность повлиять на ситуацию. Но именно от Димы поступок сильно нас не удивил.

— Ну, нет… — Дима перевёл разговор в шутку. Не получилось бы нас переспорить, а он морально уже со всеми распрощался. — Парни, понимаю, вам будет лучше там, где больше свободы. Ну, а мне в гвардии самое-то! Тем более, в важной организации, а не рядовым служащим.

Во многом он был прав, с его ответственностью и трудолюбием там такому будет комфортно, однако ровно так же, как в любом другом месте, где вознаграждают по заслугам, а не стандартным окладом.

— Толк в этом будет? Ты скажи, мы люди не гордые, можем и поуговаривать, если нужно…

Я спросил не просто так, Еврей мне был очень близок. В миллионах других случаев я приложил бы все силы, по максимуму обыграл бы возможность его отговорить. Однако вся ситуация в целом предстала как из ряда вон выходящая, поведение не характерное обладателю, а потому я не применял знания о его личности, накопленные за годы. Сделал вывод, что ноги у Диминого умозаключения растут не из последних нескольких дней, он загрузил себя внутренней распрей ещё до поездки в Москву, а тревогами и поиском собственного пути — гораздо раньше. Теперь я мог наблюдать за тем, как он реализует то, что посчитал своим шансом.

Обычно Дима неоднозначен в решениях, много сомневался и мог переобуться в последний момент, и тогда колебаний было достаточно, но эмоции он подавил. Хоть и пришлось переступить через себя с огромными усилиями… Сомнения в его глазах окончательно пропали, осталось только чувство сожаления и ответственность перед нами.

Я, как и прежде, не видел возможности переубедить его, и пусть это для меня не характерно, минимально распылялся на слова и просто смотрел ему в душу, пытаясь прописать своё дальнейшее поведение. Происходящее больше напоминало, будто Дима хочет остаться один, и как мне казалось, может, лишь частично, но это было верно.

Просто в тот момент мы были для него обременением, ведь из-за нас он попал во всю эту череду неприятностей. Занимался бы себе спокойно сервисом, ведь частицы для Димы хобби и возможность чуть прогуляться с нами и не более, а теперь требовалось всё бросить и убегать из страны, от того и спорное решение…

— Весьма маловероятно, — с некой обречённостью ответил мне Дима. — Но тут будут выходные, и бизнес никуда не денется…

С этим я, увы, поспорить не мог, да и мне было его не понять.

— Я не готов в армию, не для того получал военник! Ты бы хоть раньше предупредил, в не очень хорошем свете нас перед своим новым начальником выставляешь. Может, всё-таки повременишь? Тебе загорелось, что ли? Замондило блин, не могу понять? Что для тебя поменяет несколько суток? — интонацией я подвергал его действия критике, и он соглашался, такие аспекты Дима обдумал, и именно потому хотел сделать всё сразу, ибо боялся передумать, как только попадёт в Кверт или выйдет с корабля.

Моя последняя отчаянная попытка провалилась.

— Не возьмусь судить наперёд, но зато мы сможем проверить сразу два места. Парни, ну, не обессудьте, я и сам сомневаюсь, но пока сделаем так! Если что, сможем вытянуть друг друга и переберёмся туда, где будет комфортнее вместе. А если не сделаю так сейчас, потом не передумаю, — разложил по полочкам Жид, рассуждая со всей искренностью.

Рома всячески демонстрировал нам своё недовольство, но слушал, а последние аргументы сделали своё дело. Тут Дима был прав, такой расход повышал наши шансы максимально удачно устроиться, но только если не потребуется кого-то спасать.

— Давай те все к Толику, какая разница? По сути, условия хорошие вроде? Разделяться западло, — Серёжа вёл себя как обычно, то ли до конца не осознавая, то ли скорее не видя большой разницы, ему везде хорошо.

Пять лет в Москве или полгода в Крыму — Серёже везде одинаково, правда раньше касалось сферы обслуживания, а теперь другой уровень, но отношение прежнее, юношеское. Для него, если даже Дима уехал бы, мало что поменялось, а Рома пусть и отдушиной, но всё же принимал этот переворот на свой счёт.

Я холоднее остальных эмоционально, Ромчик и раньше любил раздуть из мухи слона, а касаемо поступков других, он не очень-то любил понимать причины людей, сосредотачивая внимание на самом происшествии.

— Через неделю он уйти решит ещё куда-нибудь, а мы так и будем за ним прыгать? — проявляя скверный характер, огрызнулся Рома со скрытым посылом, продолжая гнуть свою линию и смотря на Серёжу, точнее, затыкая его. — Серёжу с собой забирай! Ему всё равно плевать, куда ехать… — продолжал он, не скупясь на резкие движения рук и вызывающую мимику.

Пустой в тот момент скривился.

— И ещё вон тех прихватите, — показав на Смола и остальных, но уже посмеявшись, договорил Статик и немного остыл.

Серёжа выскочил из разговора, понимая, что положение дел не на его стороне.

— Хватит, тебе Ром! — попросил его я, не останавливаясь на сказанном. — Последняя попытка на фарт! — натянув улыбку, вновь начал, выждав паузу и не отводя от Димы свой взгляд. — Точно не передумаешь?

— Нет, — осторожно ответил Дима.

— Ну, и хрен с тобой, долбанный ты Еврей, вот и доверяй вашему народу! — на исключительно доброй волне и с улыбкой молвил я в шутку, подбирая свою сумку. — Вечно с вами так, никаких гарантий.

Дима, слушая меня улыбался, Рома заглушил свои чувства. Как ни обзови, главной своей причиной расставания с Димой стоит считать желание попасть в крупную корпорацию. В мне это стремление обрело удвоенную силу, когда Анатолий связал Сейтлеров и инопланетян. Очень хотелось к ним попасть, и отказаться от подобного я не мог даже из-за близкого друга.

— Вот и погоню с ним! — серьёзно заявил Серёжа.

— Давай-давай, вещи помочь отнести… — поржал Статик, похлопывая его по плечу.

Реакция Сергея была не очень понятна, он замешкался, но решил принципиально продолжить показуху с уходом, пусть и начал как шутку, но надеялся на другую реакцию от нас. Хоть и должен был понимать, что с нами такой фокус не прокатит…

— Кому ты там нужен, — посмеялся я.

— Мне точно нет! — не побрезговал добавить Дима, окончательно подавив желание нашего друга что-то говорить или делать.

Так Еврей сохранил уверенность, что Серёжа с ним не поедет, не хватало ему обвинения в создании смуты и провоцировании раскола. Мало того, что уходит сам, ещё и на Пустого оказывает влияние.

— А, да ну вас, — махнув рукой, Серёжа окончательно отказался от начатой им же шутки, сыгравшей против него.

— Ладно, Димон. В целом, дело твоё! Но в этот раз мы не с тобой, — почти успокоившись, закончил беседу Рома.

— Главное, не теряйтесь, сударь, а то вы умеете! — прощаясь, попросил я, заметив поведение Анатолия. Он готовился нас поторопить.

— Ну, да, в соседнем подъезде живёшь и по неделе не виделись, а теперь представить страшно, — Серёжа поделился первым за сегодня удачным изречением, пускай и в качестве примера.

— Кстати, о Сейтлерах, мы ведь кроме названия по-прежнему ничего о них не знаем, — чуть раньше вернувшись в слушатели, высказался Костик. — Да и логотип без содержания.

Анатолий ознакомил нас с термином, но на самом деле, о связи Сейтлеров и Кверт Индастриал доподлинно на Земле знали считанные единицы.

— Постараюсь. Сори, что всё так странно сложилось… — абсолютно серьёзно и искренне проговорил Дима.

— Не хотел бы, не получилось бы! — с сарказмом заметил Рома, собирая фразу из остатков злобы, а осталось её на дне, ведь откидывая иллюзии, Диму он любит.

«Пусть проверяет Толю», — подумал он. В случае Ромчика обида возникала непроизвольно, выскочила на моменте и тогда уже почти исчезла.

— А мы воспользуемся плодами… — выкрутившись на выгоде, закончил он.

— Может, есть в этом толк. Больше данных, выгодно обернуть можем. Пожертвуем Евреем, если что, хоть не будет жалко! — как бы оправдывая свою беспомощность, я выделил из плохого хорошее и создал шутку. Получилось, будто озвучил Ромину мысль, и он повеселел.

— Предлагать остальным будешь? — заканчивая разговор, поинтересовался Рома.

Дима засуетился, сказав:

— Свете точно, и других позвать? — уточнив наше мнение, важен ли для нас выбор новых союзников, или мы хотели бы от них избавиться…

Дима был совершенно не против их взять, даже Русика, и мы одобрили, сохранять при себе лишних не стремясь. Дима вполне нормально воспринял Пустого, тот его не напрягал. Еврей размыслил так: «Если нас с ним свело жизнью, стоит дать шанс, товарищи не помешают». Ну, что же, у нас с Димоном совсем разный подход к людям.

— Забирай всех, пользы нам с них, — Рома уже несколько раз говорил нечто подобное, циничное недовольство.

Мне и самому хотелось поиздеваться над Пиром напоследок. Серёжа в это время выглядел печально, строил из себя обдумывающего важную вещь человека, словно всё ещё на нас дуется и собирался уехать с Димой. Но мы-то хорошо понимали, он обиделся и выпендривается, а до дела не дойдёт.

Мы подошли к остальным, и Еврос сделал официальное заявление:

— Есть возможность вступить в особый отдел гвардии, я еду, кто хочет со мной?! Про оклад вы сами всё слышали.

Дима обратился ко всем, но взглядом именно к Свете. Будучи сообразительной девушкой, повторения она не потребовала, давно ожидала от него хоть какого-то шага, да и признаться, с нами шлялась чисто из-за Еврея. Ване с Русланом просто предложила подзаработать, без задних мыслей, старший из братьев ей никогда не нравился. Друг, но не более. Влюблённый в неё поклонник на своё глубочайшее разочарование расценил её жест как желание обрести в его лице защиту и как взаимность его к ней симпатии.

— В Авангард! А название «Завеса», — поправил Диму пристроившийся поблизости Анатолий.

У него наблюдался прилив бодрости, он с большим удовольствием прикидывал, кто ещё согласится. На душе висела только одна печаль, из интересующих его кадров пока подписался только один, что настроило остальных против полковника. Но он был к тому готов, и до конца его плана было далековато.

Название мне не понравилось, схоже с одним из Полисов.

— Я с тобой, да, — невозмутимо ответила девушка.

Смол призадумался, Руслан тоже и принялся чесать голову, ответив вторым:

— И я поеду с вами.

Точная его мотивация мне была непонятна, в принципе, и не углублялся, а он определённо понимал, что остальные симпатии к нему не питают, и остаться с Димой выглядело оптимальным выбором.

Я обрадовался, осадок после его брата и антипатия к нему не позволила бы мне с ним нормально общаться. Рома улыбнулся в его поддержку, он упростил нашу жизнь.

— Со мной всё не так просто, я активно участвовал в планировании нападения на Орден Мира, это они случайно попали. Мне тоже прошлое почистите? Если пригожусь, я готов! — Смол обратился напрямую к полковнику.

Для него Авангард — возможность со временем протолкнуть остатки своей банды, и Паша уже слышал это название. Крупная почётная организация при правительстве. Останься он с нами, исполнить такое было бы сложнее.

Анатолий задумался, посмотрел на Диму и сказал:

— Вот тебе первое поручение. Решай сам, берешь или нет их под своё командование и ответственность? Только знай, подбор соратников крайне — важное дело.

Дима не был готов к такому повороту, он пока не вошел в образ гвардейца. И сконцентрировав внимание, ответил вполне объективно:

— Можно взять, пускай работают. Поручатся не стану, очень мало знакомы! Испытательный срок возможен?

Анатолия ответ Димы устроил, его интересовала здравость и искренность, получил и то, и другое.

— Берём, у нас, если что, с предателями всё просто, без бумаг и долгих разборок… — припугнул полковник. — А ваши прошлые приключения мне неинтересны, как и проступки, у всех найдутся причины, но будете честны, и тогда Авангард станет вам домом, — играя на нас и подойдя ближе, важно озвучил Толик, сразу же отвернувшись, но продолжив: — Буду ждать новых встреч, до свидания, — прощался с ехидной улыбкой, получая благодарность от тех, кто остаётся здесь.

Все попрощались, Анатолий взял в руки Вовин планшет, показав на открытой карте нужное нам место, не просто координаты, а конкретную точку, вплоть до того, где будет стоять нужная нам палатка, и последним залез в корабль.

Мы запомнили точку, а тот его выключил при нас. Экран не просто погас, а исчез, осталась лишь тонкая полоска внешнего квадрата.

Мы опешили, никогда не видывали этакого заморского чуда техники, но это оказалась новая разработка, причём отечественная. Полковник сделал такой жест специально, с издёвкой, чтоб мы видели, от чего отказываемся.

Они ушли, закрыв дверь, мы отстранились, и те преступили ко взлёту. Переживания Димы не утихали, хотя Света снимала большую их часть.

— Вот же чёрт, он единственный, кто на английском мог нормально трепаться, — осознал и констатировал грустный факт Рома.

— И правда, — тихо согласился я.

Он напомнил мне это, и я принялся копаться в долгосрочной памяти в поисках названия качественного приложения для Рур-фа с моментальным переводом иностранного, прямо со слов говорящего, а не с близкого повтора.

Вспомнив несколько, обратился к ребятам с просьбой скачать, чтобы у каждого была, мой-то коммуникатор был сломан. Телефон для подобного не очень удобен. Особенно старенький и простой, вроде моего, где браузер — его предел. О быстрых переводах не могло идти и речи. Серёжа было хотел сказать, что тоже может разговаривать, но вспомнил о своей последний попытке общения с иностранцем, подумал ещё и промолчал, ведь мы с Ромой были на отдыхе вместе с ним.

Все присели на сумки и общались, скачивая приложение. После сразу вызвали такси до нужного нам места. Нас высадили посреди парка или рощи, полиции не было, что уже хорошо, потому мы никуда не спешили…

В Вимане всё развивалось ещё более своеобразно. Анатолий Михайлович усадил всех новоиспечённых за столик, сложил руки и начал более глобальное разъяснение, как только они выдвинулись обратно в РФ.

— В Авангарде есть одно главное правило, нас нет! Мы Гвардия, армия, всё, что угодно, хоть ФСБ, но не тайная научная организация… Скрытые бойцы без собственного знамени или обычнее Крастеры, как вам будет угодно… — сказал он, уставившись прямо на Диму и наблюдая за его эмоциями. На лице читался явный настрой на долгий диалог, однако собеседник и сам был не против такой беседы. — Звучит диковинно, но на деле всё проще. Мы приписаны к внутренним войскам, с функциями ознакомитесь по прибытии. Деятельность на выбор, ты, Дим, точно к Жнецам пойдёшь, это разведка! Самый уважаемый и интересный вид деятельности. Основная задача прекрасна. Выявление нежелательных эпизодов и кадров среди Ордена мира, контроль и надзор за его деятельностью и прочее в той же области.

Полковнику очень нравилось то, что он говорил, он будто хвастал. Ну, соответственно, информация вся эта была поверхностна и водяниста, по мере дозволенности на начальный период их знакомства.

— А какая территория в нашей юрисдикции? — уточнил Дима.

— Да вся страна, — отмахнувшись, сказал Анатолий, но сразу разъяснил, попросив запомнить: — Авангард — часть национальной гвардии. Документы вам выдадут соответствующие.

Дима задумался при упоминании паспорта и чипа. Отследив замешательство, полковник засмеялся.

— Что ты разволновался? Все по прилету сядете за подделку, улики уже вам не слить!

Такую смешную угрозу оценили все сидящие в транспорте, но первые пару секунд изрядно побледнели, пока не поняли, что тот имел в виду. Однако знали, была бы угроза настоящей, никто бы её не озвучил.

— Сожгите эти филькины грамоты по прилёту, — с трудом успокоившись от смеха, сказал Анатолий. — Чипы вам больше никогда не понадобится.

— Насыщенный день, но следует уточнить, как там книга моего друга? — Дима решил на этом выяснить, что полковник из себя представляет, этакая проверка на вшивость. Вопрос он задавал с улыбкой. — Если вы, конечно, планируете ему отправлять перевод.

Полковник тоже ухмыльнулся, пронаблюдав за колеблющимся проявлением интереса от Димы, слегка в неожиданном для Толика виде, а точнее, совсем не в той тематике.

— Правда отправил Криптографам и этим… Ну, старинным языковедам. — подзабыв название, уверенно оправдался Анатолий. — Когда будет готово, не знаю, но как только, так сразу…

— Что это? Криптография, тайные послания или с картами как-то связано? — Дима старался вспомнить хоть что-нибудь о такой науке, но воспоминаний или знаний не находилось.

— Нет, не тайные, их могут увидеть все, но, если у тебя нет специальных знаний, ты не узнаешь суть. Как с шифрованием, книга написана не прямо, нужно расшифровывать почти каждый символ. Ну, это я так, чисто о чём знаю. У них всё там запутанно, и это не моё… — пояснил Анатолий, подумав: — «Что же я там ещё хотел ему сразу рассказать?»

Дальнейшее их общение растянулось вплоть до прилёта на объект…

Конец