Четыре демона. Том 2

Глава 12.4

Минут через десять монотонного движения мы нагнали вереницу фур, сразу пойдя на обгон, обошли девять грузовиков, за это время за нами пристроился черный седан, завершивший манёвр вторым.

Попутная легковушка принялась нам моргать, настойчиво прогоняя с полосы, видимо, водитель сильно торопился. Дима не стал вредничать и пропустил его, тот обогнал и даже перестроился вправо, как указанно в правилах. Проделанное им воспринималось абсолютно нормально, дальнейшая скорость транспорта соответствовала нашей. Какое-то время седан двигался почти наравне с нами. Впереди показалась очередная фура, точнее, две, а чёрная легковушка поддала газу и прошла вперёд, однако в тот же момент грузовик дал влево, осуществляя манёвр.

— Смотри, блин! — привлекая внимание Димы, показал я пальцем.

— Ёпт… Сейчас ударится, — констатировал факт Пир и принялся долбить по сигналу, предупреждая, но автомобиль не успел бы сбросить скорость, а дальнобой слишком долго реагировал на звуки клаксонов.

Через пару секунду два слепца нашли друг друга, водитель грузовика пришёл в себя в последний момент. Фура попыталась вернуться в свою полосу, вильнув, а машина поменьше — проскочить между отбойником и колесами. Не обошлось, они неизбежно черканулись, а после легковушку бросило на разделительное ограждение. От столкновения с отбойником седан крутануло, но ему повезло, многотонник не сбрасывал и опередил пируэт маленькой машины, а потому повторного удара не случилось. Разбитая тачка сместилась и остановилась на краю обочины. Повреждения седан получил незначительные, процарапанные бока, лопнуло стекло, помял морду, но целостность сохранилась. Грузовик вообще не остановился. Вряд ли водитель большегруза не заметил аварии, скорее, специально покинул место ДТП.

У Димы был почти такой же случай с фурой, но не столь глобальный, проскребли перед на перекрёстке, потому он особенно сопереживал происшествию. Ещё у нас был видеорегистратор.

— Что там? — отвлёкшись от переписки и убрав подлокотник, чтобы переместиться на середину, спросил Толик.

Пришлось поднять моё сиденье. Дима за секунду до столкновения скинул скорость, остановившись метрах в ста, наблюдая за происходящим. Во все стороны разлетелись куски пластика.

— Поехали дальше, — приказным тоном потребовал Анатолий.

— Давайте спросим, всё ли нормально, — удивился Дима безжалостности полковника.

Тот и усом не повёл от увиденного, похоже, повидал всякого.

— Люди ведь, надо помочь… — повернувшись, Фаер был осторожен, не понимая настроя клиента, но и выходить не спешил. Проехал вперёд, сократив разрыв. — Вдруг девушка за рулём или дети есть, я быстро, просто проверю. Номер дам, чтобы видео потом скинуть.

— Всё же не стоит, сами разберутся, — Анатолий поменял интонацию, но и сам засомневался, словно это была попытка человечности прорваться наружу. — Да ладно вам, там удар несерьёзный, дел тысяч на пятьдесят, машина сама до сервиса доедет… — определив на взгляд, всё же настоял он.

— Он потом ночами спать не сможет, совесть заест. За карму боится, — шутя, объяснил я поведение Димы, оправдывая доброе стремление.

Мне в подобные моменты пофиг, но Еврей бы серьёзно начал переживать, что не помог, вплоть до совестных мук и очень долгого примирения с собой, чего он, разумеется, хотел избежать.

Вся ситуация явно напрягла нашего заказчика. Глядя на него, даже я почувствовал небольшое волнение и жирное недовольство, однако внешне Анатолий оставался абсолютно непоколебим. Мы остановились метрах в двадцати от аварии. Водитель и пассажир иномарки вдали вышли осматривать свой транспорт. Дима открыл дверь и выставил за пределы авто одну ногу, сказав:

— Посидите, я мигом, — адресовав именно мне, когда я потянулся к ручке двери.

— Ты думаешь, твой клиент? — пошутил я с намёком на тонированные стёкла потерпевших.

Наш спутник выходить и не собирался.

Водитель чёрной иномарки присел на корточки, разводя руками. Дима направился к потерпевшему, издалека и громко спросив, всё ли у него хорошо, а я уже для себя решил, что помощь не понадобится, машина выглядела вполне сносно. Совет Димы подождать его у меня связался со спокойствием Анатолия, мол, лучше побыть с ним.

— Да нормально… — огорчённо отметил попавший в аварию, выпрямившись. — Вот же зараза, как так угораздило, — ругнулся раздосадовано, виня себя, и направился к Диме навстречу с улыбкой и вопросом: — Нет регистратора, случаем?

Водителем был крупный мужик, одетый в тёмно-зеленую куртку. Происхождение странное, что-то ближе к азиатскому, вновь захотелось самому выйти и посмотреть. Однако чуть раньше я озвучил желание пойти покурить, а Анатолий предложил сделать это в машине, мол, он не против. На том и сошлись. Теперь же лишние телодвижения выглядели обременительно.

Полковник снова подвинулся ближе к центру, чтобы видеть происходящее на улице. Дима поравнялся со стукнутой тачкой, комментируя нелепость ситуации и несерьёзность повреждений. Наблюдение через лобовое стекло меня устроило, я пялился, спокойно сбрасывая пепел через щелку. Дима вглядывался в мятый металл, подсказывая что-то с профессиональной точки зрения. Они о чём-то переговорили, и один из попавших в аварию побрёл к нашей машине. Еврей разрешил ему достать флешку, чтобы скинуть видео на ноут. Видя приближающегося, я сразу так и подумал.

Димон поглядел, потрогал, поднялся с корточек и почти заговорил, но не успел закончить слово, как неожиданно получил сильнейший удар в лицо с правой, полным махом, от водителя в весе около девяноста килограммов, и камнем упал на асфальт рядом с автомобилем. Я отчётливо успел разобрать только тёмно-зелёную вспышку старфера, а потом полностью потерял дар речи из-за столь неожиданного поворота. Сценарий развивался слишком быстро. Как оказалось, раньше я переоценивал свою реакцию на стресс, в тот момент полностью растерявшись и не зная, что делать.

Преодолеть ступор получилось спустя секунд десять, и то после отчаянного обращения Анатолия. Когда я осознал происходящее, дёрнулся вырваться из машины, в тот же момент, полковник попытался прервать мою инициативу, выкрикнув команду пригнуться, но поздно. Он видел то, что мной было упущено.

Громкий выстрел замедлил течение времени, источник притянул всё внимание на себя. Я отчётливо видел стрелявшего в меня человека, того самого пассажира, идущего к нам. Стало страшно, в башке от чего-то появилось осознание — все участники ДТП оказались не случайны, даже фура. Натуральная, хорошо продуманная подстава. Почему клятый учёный посулил нам такие деньги, тоже прояснилось. Совесть, видимо, у него требовала завышать оплату, как раз на такой случай, риск оплатил, но жаль, не предупредил.

Я рассмотрел первый выстрел в оба глаза, и время резко промоталось вперёд, плавно раскручиваясь до стандартного исчисления. Без паузы прозвучало ещё два громких хлопка, а за ними стеклянный треск, довольно-таки тихий, стекло не рассыпалось. Отреагировав на пределе своих способностей, я отпрянул от двери, прикрылся руками и попытался нырнуть вниз. Увернуться не успевал, потому вытолкнул вперёд себя ману в объёме примерно достаточном для защиты от пули, но сдержав её прямо возле себя, чтоб не обморозить предметы вокруг и не создать сильное свечение, скрывая от нападавших проявление силы. Помогла тёмная тонировка.

К последующему глубочайшему разочарованию, из-за небольшой силовой нагрузки и противоречивой необходимости, защититься от первого выстрела у меня не вышло, пуля попала в область левого плеча. Остальные пули промерзли в сантиметре от рук, расколовшись об меня и осыпавшись под ноги, однако всё равно было больно, а крови от первого ранения хватило, чтобы захотеть выжить. Защитные балахоны мы не надевали, и мне сильно повезло, что попали только в плечо. В сам момент попадания боли я не испытал, что невероятно удивило, и даже не сразу понял, что угодило по мне. Больно стало потом, но кровотечение быстро остановилось. Только нарастающее чувство холода пронзало плечо, увеличивая радиус холодной хватки с каждой последующей секундной.

Перед тем, как рухнуть на приборку, я успел заметить, что Дима лежит без чувств. Он получил в бубен от Пустого, причём неожиданно, что тревожило меня больше собственной проблемы. Повреждения головы могли вылиться в любые последствия, а у меня даже вытекшая кровь превратилась в промёрзший студень. От пули тело по инерции кинуло обратно в сиденье, а потом торсом на торпеду. Голова сильно кружилась, я полностью расслабился, стараясь не подавать признаков жизни, для убедительности даже закрыл глаза, и всё на автоматизме, ведь последнее не требовалось, они смотрели в пол. Разум был занят прокручиванием всевозможных действий, выбирая наилучший исход. Просто претворяться мёртвым, уповая на удачу, было бы глупо, но придумать что-то ещё никак не получалось.

— Быстро, Вова! Работаем, — услышал я в приоткрытую дверь, не понимая, кто из напавших говорит, и сколько сейчас там людей. К нам подбежали сразу оба. — Подстрахуй с пассажирского, чтобы этот профессор не дёрнулся.

Лидер, видимо, приказал стрелявшему обойти машину с моей стороны. Я старался сосредоточиться и отличить говоривших по голосам, но не мог даже понять, откуда звучала команда. В ушах шумело, а в висках сильно стучало, но я не мельтешил, даже не шевелился. Голова сильно кружилась, словно двигался, а не сидел, ещё и сильнейший холод сковал плечо до онемения.

— Второй угомонился… — отчитался налётчик, видимо, подразумевая меня.

— У нас около десяти минут, быстрее действуй. Держи умника на мушке, кейс заберу сам, — велел главарь из своему подельнику.

Полковник располагался со стороны водителя. Он вёл себя необъяснимо спокойно, без нервов, не дёргаясь и не шумя.

Важный попутчик наверняка слышал диалог возле машины, но, что важнее, он и не думал сопротивляться, вместо этого достал из-под моего сиденья кейс и выставил его прямо к двери, убедившись, что кнопка блокировки открыта, чтобы не разбили окно. Налётчики обошли машину, стрелявший подошёл к моей двери, открыл её и направил пистолет на Анатолия через дверной проём угрожающе выкрикивая требование держать руки на виду.

Тот, что был с моей стороны, списал меня и только изредка косился. Задняя левая дверь резко распахнулась, а открывший её мужик дёрнулся от неожиданности, увидев стоявший на краю сидения кейс и согнувшегося владельца с руками, сложенными за головой, дабы точно не вызывать опасений. Бандит аж себе не поверил. Наверное, исходя из имеющихся у него сведений о сущности полковника, считал, всё выйдет намного сложнее. Теперь думал, что работодатели сильно переоценили военного, и называл ещё незаконченное дело самым лёгким в своей практике.

Выхватив желанный предмет, мужик довольно ухмыльнулся, осуждающе посмотрев на смирившегося Толика, и прикинул, как бы ему того оскорбить словами. Бить, то есть, мараться о труса, он не желал. В представлении нападавшего жертва оказалась очередным терпилой и тряпкой, получившей столь высокую должность незаслуженно. Бандит сильно ошибался, не понимая, с кем имеет дело, а собери он побольше сведений, не взял бы задание ни за какие деньги. План Анатолия классно работал, отдав чемодан, тот снял с себя все риски, чего и добивался. Спесь врагов помогала, единственное, что пошло не так — Димин выход.

Преступный главарь даже сочувствовал Анатолию. Сулан давно распрощался с военным делом, но будучи солдатом до мозга костей, он жалел таких мужчин, тем более, позорящих мундир. Мысленно обозвав полковника никчёмным и самодовольно сделав акцент на том, что сам не такой, бандит чувствовал себя героем или властелином мира. Ему была подвластна сама жизнь, а обещанные баснословные деньги только добавляли самоуверенности.

Напарника называли Мирза. Он испытывал примерно такие же эмоции, правда вызвало их не эго и никак не переживания из-за совершённого «убийства» с жертвой в моём лице, это ему пришлось не в новинку. Мирза кайфовал, думая о пятидесяти граммах чистого для здешних мест кокаина, уже купленного на часть полученного аванса и поделенного, ближайшая порция ожидала в машине. Почти всё проходило по плану, и он давно изнемогал от желания употребить. Мирза плотно торчал трое суток, почти не спал, а утром Сулан отобрал у него пакет до завершения операции. Ломка мучила разум наркомана, отыгрываясь на теле, и обстоятельство оказывало неоспоримое влияние на происходящее. Злость, агрессия и тупость одновременно исходили от него в качестве невидимого феромона. Стрельба оказалась проявлением психической нестабильности и нервоза. Главарь злился на пособника, им повезло ещё, что из-за закрытой Москвы машин на трассе почти не было.

Все мысли Мирзы сходились к одной потребности, а в те моменты, когда ясность ума возвращалась, он нервно разминал шею, обводя взглядом весь салон нашей машины, словно что-то искал. Не мог сфокусироваться или успокоиться, чем продолжал дестабилизировать разочаровавшегося лидера, зарёкшегося отныне иметь дел с этим торчком, хоть и близким, что всё осложняло. Ответственный бывший военный и легкомысленный бездельник — та ещё парочка. Однако, как мне кажется, зависимость второго спасла мою жизнь, он не обращал на меня внимания, его ничто не заботило, а потому он не стал меня добивать.

Знакомы напавшие целую жизнь, первый, являясь метисом православно-мусульманской семьи, воевал на Кавказе и крутился в бизнесе наёмников долгие годы, профессиональный убийца, но не социопат, а рациональная и сдержанная личность. Самый опытный среди остальных, не будь его, провернуть ничего бы не вышло.

Подтянул товарищей вместо специалистов в связи с отсутствием времени на поиск надёжных людей и обещанной завышенной суммой, хотя обычно с друзьями не работал. Третий оставался в тени, занял место водителя. Деньги вожаку требовались для переезда с семьёй в другую страну. Он хотел стереть своё прошлое и уйти от нависших над ним недоброжелателей, чьи секреты хранила память.

Сулана напрягала вся ситуация целиком и неопытность группы, создающая риски. Трусость Анатолия уравняла событие, но и осадок от тройки выстрелов по случайному свидетелю ещё не осел. А более всего остального пугал грабителя их работодатель, то есть, заказчик. Здесь всё прошло легко, а вот страховка на случай попытки подчистить следы не помешала бы.

— Замочил бы, да руки марать, — напоследок выдал преступник, удаляясь с чемоданом в руках. — Ходу! — приказал своему он, чем резко вернул сознание Мирзы в наш грешный мир. — И регистратор забери! — недовольно крикнул, зацепив пустой взгляд подчинённого.

Пусть очень туго, но голова Мирзы всё же работала. Ранее несколько раз мужчина зацепил взглядом толстый кошелёк Димы, лежащий между сидениями, и в последний момент бандит не растерялся и решил прихватить его для себя.

«Коли всё равно лезть в сало…» — подумал тот.

За всё это время, а точнее, за ту пару минут, я так и не смог прийти к конкретному решению по своим действиям. Тормозом выступал не мой страх, а действия Анатолия — его сговорчивость загнала меня в мысленную ловушку.

В самом начале я создал крупную острую сосульку, осторожно припрял её под сиденьем и ногами, около свисающей вниз левой руки, почти касающейся пола. Поступок Толика всем видом указывал на неуместность сопротивления, но непонятно, почему, ведь даже дыхание он сохранял ровное, ни страха, ни ужаса, несколько раз вслух проговорил слово «спокойно», обращаясь ко мне, как бы понимая, что я жив. Но груз свой отдал слишком легко.

Со стороны, конечно, выглядело как самоуспокоение, но что-то подсказывало — это не про Анатолия. Весь комплекс событий невольно запрещал мне действовать, заставляя подождать их ухода, для самосохранения. Плечо тоже непосредственно отговаривало шевелиться, пускай и без боли, но я его вообще не чувствовал, только сильный холод и онемение, которого не испытывал с самого открытия стихии холода ни разу. Даже по приколу выходя зимой почти без одежды, или когда сфера срабатывала прямо в руке, обдавая плазмой, словно азотом, до подобного не доходило.

Мирза прокомментировал свои действия, уже сняв камеру с лобового:

— Это мне пригодится!

Говоря, он нагнулся за чужим кошельком и опрометчиво прижался к моей шеи грудью, вытянувшись, чтобы достать желанное. Нависая, Мирза опасался и пристально всматривался в полковника, тыча ему в лицо оружием. Кошелёк действительно завлекал, будучи наполненным до упора. Сверху торчали деньги, у Димы так часто бывало, и это без той пачки кредитов, что мы выручили за частицы.

— Быстрее…! — с матом крикнул Сулан.

Успев вернуться к ударенной машине, он увидел, что пособник всё ещё крутится возле нас. Ещё и в салон залез, до конца выводя босса из себя.

— Сейчас, подо… — хотел ответить Мирза, но фраза закончилась животным визгом.

Получив кожаный бонус, отставший налётчик дёрнулся к выходу, но действие завершить ему помешали. Алчность этого человека подвигла меня к действиям, на которые я бы не отчаялся, не залезь он на меня сверху. Воспользовавшись позой, в которую мужчина себя поставил ради наживы, я его убил, хоть и совершенно не думал о таком исходе во время удара. Если вдуматься, вообще не осознавал свой поступок, разум оставался затуманенным, прояснившись лишь в переломный миг, когда я заставлял тело подчиниться и нанести сильный удар снизу.

Раньше всегда полагал с надеждой, что подобной ответственности в моей жизни не будет. В голове прокрутился удар по лицу Димы и выстрелы по мне, левая рука сильно задрожала. Останавливать резко возникшее непонятное ощущение по всему телу, напоминающее помесь страха и ненависти, я не стал, да, наверное, и не смог бы. Понимая краткость удачи в моменте, голову на время отключил, обнулив моральную ношу, а подсознание, получившее власть в свои руки, беспромедлительно осуществило мощнейший колющий выпад по обидчику.

Понимая, что мой враг вооружен, я поделил свои действия на два этапа. Сначала всем весом подскочил вверх, очень резко, чтоб прижать его к потолку, а уже придавив, сохранил положение, удержав в неподвижном состоянии. Ноги тряслись, в машине было узко, и выпрямление далось тяжело, но и времени много не требовалось, вбил колкую льдину во врага, что было мощи. В сосульке находилось небольшое количество маны, прошедший через меня с болью и дискомфортом из-за повреждений, чего раньше не было. Не знаю, был ли второй налётчик Иным, но у меня получилось нанести смертельной урон, попав, прямо между рёбер Мирзы, а от страха я ещё и атму в его тело вогнал, создав внутреннюю вспышку, заметную даже из далека и через тонер.

Остриё скрылось в теле до середины, затем лопнуло и разделилось надвое, кисть упёрлась в пузо. Атма затронула внутренние органы и образовала длинные изогнутые шипы по всей длине ледышки, так что сосульку было больше не достать из тела. Вспышка синего цвета озарила сразу две стороны: с точки проникновения в плоть до моей руки и со стороны выхода, у спины цели, между ним и крышей, запачкав салон свежей, не обмёрзшей кровью. Краткий импульс не смог скрыться от его подельников, лидера передёрнуло от увиденного, а моя энергия, вырвавшаяся из двери, обморозив проём, поставила точку.

Мысленно Сулан в сотый раз прокручивал заранее подготовленный план ухода от прибывающих гвардейских кораблей и осложнений не ожидал. Когда моя месть была осуществлена, их план дал трещину, но Сулан быстро сориентировался. Распорядитель не сильно переживал из-за потери одного из своих. Более того, отреагировал, словно ему на руку сыграло, самому не пришлось избавляться от друга. Сильнее напрягала потеря видеоресторатора с записью преступления, ведь на них даже масок не было, но возвращаться он не стал. Миссия показала бандиту нелепость выбора кадров, Мирза стал проблемой в сокрытии следов и мог подставить всю группу. Сулан сделал правильный выбор и, не теряя времени, без отклонений прыгнул на место пассажира. Машина сорвалась с места.

Отступление не сразу удостоилось моего внимания, я целиком был занят лежащим на земле другом, но и не заметить сорвавшуюся с места машину было невозможно.

Когда напавшие удалились, я с облегчением выдохнул. Постепенно накатила пронзительная боль во всей руке и в плече, а холод отступал, быстро угасая. Пытаясь пошевелить конечностью, я понял, что не получается. Скинул Мирзу и попытался выйти из машины. Выставил ноги, однако подняться оказалось затруднительно, решил не спешить. Правым боком оперся на спинку и повернулся на Толика, испытывая к нему весьма противоречивые чувства, а увидев каменное лицо, разозлился ещё сильнее. Тот молчал. Больше всего меня напрягало ощущение, что он нас использовал, ведь не ожидая такого, невозможно столь спокойно себя вести. Факт показался бесспорным.

— Ни к чему это было, — монотонно, но очень отчётливо проговорил полковник с неким осуждением.

Поверженный не шевелился. Но я всё же потолкал его ногой с отвращением и пренебрежением. Выплеснул негативный заряд, что Анатолий внёс в нашу жизнь.

— Судя по тебе, нужно было лечь и получать удовольствие… — огрызнулся я, снова повернувшись к нему.

Моё дыхание сильно участилось, а кислорода становилось всё меньше наравне с адреналином. Оттаявшее плечо сильно кровоточило. Навыками проходить через столь стрессовые ситуации я не обладал, впервые настолько сильно встряв, на грани жизни и смерти. Но торчащая сбоку трупа сосулька стала лучшими доказательствами моей компетенции. О чём думал Анатолий, оставалось загадкой.

Внутренний конфликт набирал обороты. Я через боль и со стоном перевалился на край, высунувшись из транспортного средства. С трудом нагнулся и поднял кошелёк Димы, заметил на грабителе некий жилет, но не обычный: кожаная форма, укреплённая несколькими вшитыми пластинами. Поспешно убедился, что пробил её. Как оказалось, импровизированное орудие прошло между твёрдыми фрагментами, и вышло сбоку, но кровь шла и снизу, и сверху.

Не знаю, почему, но раньше я по-другому представлял себе состояние от осознания убийства человека. Всегда считал этот рубеж недопустимым и даже представить не мог, что придётся записать на себя чью-то душу. Теперь мысль не могла вылететь у меня из головы, даже когда было плохо, и думать следовало о другом, однако совестные муки накатывать не спешили, процесс протекал в качестве размышлений. Не назову своё отношение к столь высокому вопросу идеалистичным. Я б не осудил за подобное кого-то из друзей, ведь как по мне, деяние выглядело равнозначным. Мне не жалко людей и тем более Мирзу, попади на моё место другой, но при тех же обстоятельствах похвалил бы за мужество. Просто себя в роли вершителя судеб никогда не видел, давно решив, что жестокость меня не достойна, и отмыться от смерти не получится никогда, даже переродись мой дух десять раз, если реинкарнация существует.

Но прошлого не возвратишь, да и убеждение в собственной правоте помогало. Полноценно всё осознав, выгнал, наконец, левые мысли из головы и перестал помышлять, бросив тему. Собственноручно поставленная грань престала иметь значение, став абсолютно неактуальной. Не знаю, как могло случиться так, что отнятая жизнь взяла на себя так мало внимания, а самый страшный из грехов спустя несколько минут потерял смысл. Может, виновата моя безбожность, но претензии к полковнику доминировали над нарушенным заветом. Быстрая смена позывов радовала и наполняла унынием в равной мере. Казалось, что было бы лучше, охвати меня страх или напади совесть, всё менее тревожно, чем серое равнодушие. Я прервал его жизненный цикл, и когда-нибудь, плевать перед кем, но должен буду ответить.

Оправдаюсь тем, что полноценное осознание и последствия найдут меня после, а тогда смог полностью перестроиться и закрыл тему.

Россия — страна контрастов. Вечер, обочина трасы, малый без сознания и ни одной остановившейся машины. Автомобилисты боялись тормозить, зато каждый второй звонил в полицию. Сообщения принимали и скидывали в корзину. Приказ сверху, с инцидентом работало особое подразделение.

— Решили бы иначе, глупо было так подставляться. Им только кейс нужен был, не понимаю, почему начали стрельбу, — проговорил Анатолий Михайлович так, будто не первый раз находился в столь изощрённым положении. Прозвучало с похвалой, но неопределённой, полковник безвозвратно присвоил моему поступку статус — неоправданного.

Он вышел из машины.

— Хватит, а, — нервно огрызнулся я слегка дрожащим голосом.

Меня мутило и ощущался озноб, становилось всё хуже, и слушать нравоучения не хотелось. Моя мысль была проста: предупреди нас эта сволочь, в какую игру он нас втянул, даже примерно, хотя бы соврал, но упомянув о ценности груза, хрен бы мы тогда остановились, и уж точно Дима никуда бы не побрёл. А отговаривая Еврея от выхода, Анатолий оказался крайне неубедителен. Может, в душе сочувствуя аварии, но скорее не стремясь избежать нападения, однако то домыслы, правды я ещё не знал.

— Мысли вслух. Без претензий.

— Проверьте, пожалуйста, как там Дима, — выдохнув, стараясь успокоиться, попросил я.

Несколько раз пытался окончательно выбраться из салона, но что-то никак не складывалось, сил не хватало. Каждый раз, как опирался на ноги, они сильно дрожали, а плечо постоянно ныло, не желая сбавлять обороты. Кровь шла не так сильно, как до обморожения, скорее подсачивалась.

— Ты молодец, главное, что получилось. И не переживай, поступок не осудят, даже разбирательства не будет. Тебя вынудили, я поддержу, а моего свидетельства более чем достаточно, — всё так же спокойно продолжил он, разыскивая бутылку воды в салоне и совершенно не спеша к Диме.

Сказанным Толик пробудил мою совесть, кратковременно, победила апатия. Меня поражал этот мужик, как можно было быть настолько противоречивым? Он сохранил абсолютное спокойствие в такой ситуации, следовательно, имел железные яйца, но при этом, как терпила, даже не попробовал удержать собственность.

— Идите уже к нему! — настоял я, отказавшись от субординации, продолжая винить его в произошедшем.

Анатолий взял воду и направился к Диме, напоследок добавив, выходя из машины:

— Потерпи, скоро мои парни тебя подлатают. Знал бы заранее, что ты Фрост, может, и переиграл бы план действий.

Для меня аргумент сыграл, но недостаточно, может, часть злобы это и сняло, но в целом, в моих глазах пассажир остался в минусе. Посмотрев, как наш попутчик подошел к Диме, я вновь решил попробовать подняться, собирая остатки сил со всего тела. Достигая концентрации, на минутку закрыл глаза, отстраняясь от боли. Вторая по значимости мысль — найти аптечку — пока проигрывала. Сил накопил, напрягся, вроде встал, но дальше пробел…