Домовой, которого любили...

Веселая пора — каникулы!

Настал день, когда с балкона притащили елку. И во всей квартире удивительно запахло хвоей.

Отец укрепил елку на подставке, и ей определили место в центре самой большой комнаты квартиры.

Достали игрушки, спрятанные еще с прошлого года.

Елка была большая и пушистая, поэтому решили сделать еще много игрушек самим, чтоб получше ее украсить...

Пригласили по телефону на Праздник много-много гостей. И детей, и взрослых. И всем предложили приходить в маскарадных костюмах.

Стали сооружать костюмы и себе.

Дашенька хотела быть мушкетером. Затруднения были со шляпой и перьями, все остальное Ангелина Степановна знала, из чего и как пошить.

Решили было мушкетерскую шляпу на прокат в каком-нибудь театре брать, но случай помог. При Стелле Ивановне зашел разговор, а она и вспомнила, что нечто похожее у нее на антресолях сто лет лежит.

Конечно, это была не настоящая мушкетерская шляпа, но если у человека есть воображение!..

Дашенька тут же сочинила, как эта шляпа могла попасть из Парижа в Москву.

Ее, наверное, привез, как семейную реликвию, какой-то обедневший французский дворянин, приехавший в Россию учить детей... А когда он состарился и умер, его вещи сложили на антресоли и на сто лет забыли о них. Вспомнила о шляпе только Стелла Ивановна, когда она Дашеньке понадобилась...

Федя сооружал себе какой-то страшненький костюм, а главной деталью в нем была черная повязка на левый глаз, потому что он хотел быть или одноглазым пиратом, или Бармалеем, или Карабасом-Барабасом...

Петя собирался быть учеником Феи. Ему нравился мальчик в плаще и бархатном берете с пером из фильма о Золушке, который говорил: “Я еще не волшебник, я только учусь”. Но он уже мог кое-какое волшебство проделывать...

Отец сказал, что у него уже готов костюм Звездочета, и палка ему не будет мешать, потому что, как правило, все Звездочеты люди немолодые и ходят или с палками, или на костылях.

Ангелина Степановна пообещала, что она непременно сошьет себе маскарадный костюм, но какой — это тайна!

Но все-все догадались по разным признакам, что она готовит себе костюм Поварихи.

— А ты кем будешь? — спросили у Иннокентия.

— Я буду Аленьким Цветочком, — гордо ответил он.

И все захлопали в ладоши, потому что им очень это понравилось.

— Дорогой Кеша, научи меня летать, — попросил его Петя, раскрашивая самолетик-игрушку. — Я — ученик Феи и должен немного уметь волшебничать.

Вся семья сидела вокруг большого стола в кухне и клеила и раскрашивала игрушки, соревнуясь, у кого интереснее и красивее получится...

В ход шли, самые разные, самые неожиданные материалы.

Даша таких веселых клоунов из пустой скорлупы куриных яиц делала, что каждый год не только свою елку украшала, но и подругам дарила...

Они сосредоточенно творили, и вдруг в тишине эта неожиданная просьба прозвучала:

— Можешь научить? — с надеждой переспросил Петя, — Я буду учеником Феи, но уже немножко буду уметь летать, а?

И все перестали делом заниматься и на Иннокентия посмотрели.

— Не знаю, — сказал он неуверенно. — Не каждый летать может...

— Давай попробуем, — Петя выскочил из-за стола. — Пожалуйста!

— Ну, тянись вверх! Тянись! Взлетай! — весь напрягся, сосредоточился Иннокентий. — Ну-ка! Трудись! Тянись!

Петя попрыгал, попрыгал и вздохнул:

— Не получается!

— Не унывай! Может, подрастешь и научишься! — утешил его Кеша.

— А меня можешь научить? — Дарьюшка закричала.

— Зачем тебе? — в отчаянии спросил Петя. — Ты ведь петь умеешь! И Феде не надо — он сказки сочинять умеет! А мне бы летать научиться! Я ничего не умею!..

Иннокентий головой покачал:

— Я не могу научить летать, я могу только помочь. Летать каждый сам учится.

— А это трудно?

— Кому как... Вот Мария, например, сразу сумеет летать!

Дети остолбенели. На маму посмотрели.

Глаза у Дарьи стали большими-большими и круглыми-круглыми.

Рыжие вихры на головах братьев приподнялись от удивления.

Но больше всех сама Мария удивилась, испугалась, руками замахала:

— Что ты!? Что ты говоришь!

— А ты попробуй, Мария! — настойчиво сказал Иннокентий. — Вот увидишь — получится!

Мария с опаской вышла из-за стола, стала посреди кухни.

На мужа посмотрела, потом на Ангелину Степановну взглянула, словно поддержки просила...

Детям несмело улыбнулась:

— Стыдно, ребятки, будет перед вами, если я не полечу!

И тут же немного приподнялась над полом.

Тело ее колебалось, как пламя свечи на ветру...

Все замерли, не дышали!

Мария раскинула руки, чтоб удержать равновесие — и взлетела!

Ангелина Степановна испуганно ахнула, дети от восхищения запрыгали, закричали...

Мария чуть не ударилась о раму окна, а потом о стену: она ведь впервые летала, ей еще трудно было определять расстояния и направление...

Она бы и ушиблась, если б Александр не успел подхватить ее.

Он держал ее на руках и, счастливо смеясь, выкрикивал:

— Я всегда знал, что ты умеешь летать! Всегда!..

Мария прижималась к плечу мужа и плакала от восторга.

Ангелина Степановна, восхищенная, целовала и ее, и внуков, и сына...

Хотела тоже Иннокентия расцеловать, да он не дался и запрыгнул на шкаф!

Дети радовались, обнимали друг друга и прыгали на мать и бабушку.

Отец сграбастал всех в охапку и тискал их так, что дышать было трудно!

— Ну, зачем мне летать? — время от времени спрашивала Мария. — Зачем?

— Пригодится! — весело отвечал отец.

— Мама! Ты нас научишь? Научишь? — кричали Дарьюшка, Петя и Федя.

Иннокентий сидел на шкафу, болтал ногами и радовался их радости.

Боже, какие они все были счастливые!..