Фестиваль

Глава 53

Таня очнулась от ноющей боли в затылке. Попытавшись пошевелиться, она обнаружила, что ее руки и ноги перехвачены толстым жгутом и уже начали затекать. Она хотела открыть рот и не смогла — от уха до уха прилепилась полоска лейкопластыря. Откуда-то сверху доносилась веселая музыка и топот многих тысяч ног.

«Где я?» — подумала она, напрягая ноющую голову. «Сначала закрыла киоск, вышла из аэропорта, медленно пошла по пешеходной дорожке. Затем остановилась у скамейки… Собака! На меня бросилась собака! Я закрылась от нее рукой… а потом… потом все погасло. Может я в реанимации» — с содроганием предположила она.

Но там где она лежала не наблюдалось и намека на больничную обстановку, ни этого специфического запаха, ни кафельных стен операционной, ни людей в белых халатах с повязками на лицах.

В помещение едва-едва проникал свет, и то какого-то бледно-мертвенного оттенка. Свет падал сверху, это она обнаружила, когда выбившись из сил, перевернулась на спину.

Неширокий колодец или шахта из полуразрушившегося кирпича спускалась сверху метрах в двух от нее и образовывала в потолке круглое отверстие.

То место, где она находилась, представляло собой высокую и довольно просторную галерею, конец и начало которой исчезали в темноте. Уложенный массивными булыжниками пол в некоторых местах блестел. У свода галереи она разглядела светильники или подсвечники. Толстые, в руку толщиной связки кабеля висели на стенах, как змеи.

В ее мозгу начала разгораться тревога. Она вспомнила. Но поверить в такое сверхъестественное совпадение не могла. Она здесь уже была. Во сне.

Хотя там, во сне и выглядело все по-другому, тем не менее, это происходило здесь. Шестым чувством она сознавала, что это так и есть.

Таня припомнила, что во сне ходила по галереям и даже… Нет, нет… к черту! «Я ее сейчас развяжусь и вылезу в люк… развяжусь и вылезу. Я не хочу никуда идти! Я не пойду…»

Всхлипывая, она попыталась ослабить натяжение жгутов. Но не тут то было. Держали они мертво. Еще немного поерзав, Таня оставила эти попытки и замерла, ожидая конца.

«Говорят, — подумала она, — из любого положения есть выход, но отсюда выход существовал только один. Наверх.»

Таня закрыла глаза. Василий так и не позвонил, а жаль… Она весь вечер почему-то ждала его звонка и решила быть с ним немного поласковее. Казалось, она видела его глаза, с немым упреком смотрящие из темноты. Да… Теперь она осознавала, что не всегда относилась к нему справедливо и боль, которую она причинила ему, он не заслужил. «Я не хотела, — прошептала она, — поверь, не хотела.» Сверху донесся неясны шум, как будто что-то отодвигали. Света стало больше и музыка доносилась теперь гораздо отчетливее.

Потом раздались звуки шагов, вернее не шагов, а стук чего-то о металл и сыплющийся вниз песок. Она расслышала дыхание человека, который спускался вниз.

«Вот и все, — подумала Таня не открывая глаз. Ее сердце билось, как паровой молоток.»

Человек спрыгнул на булыжники и замер. Таня медленно приоткрыла глаза, ожидая увидеть по крайней мере огромное волосатое чудовище с перепачканной в крови мордой.

Перед ней, вглядываясь в темноту стоял Василий. От изумления у нее перехватило дыхание и она забыла русский язык. Он не видел ее, потому что она лежала в кромешной темноте.

«Что он здесь делает?» — это была даже не мысль, а, скорее, ее спасительный отблеск.

Василий немного постоял, топчась на месте и махнул вверх рукой, не обронив ни слова. Вскоре вниз спрыгнул и второй человек, которого она не знала.

— Ну и ну, — только и сказал он. — Тебе показалось, это точно…

— Может быть, — ответил Василий, протирая глаза. Таня наконец-то обрела дар речи и закричала, совсем забыв про лейкопластырь.

— М… М… м…

Они встрепенулись.

— Я же говорил… тут кто-то есть… — сказал тихо Василий. — Ты иди посмотри там, а я здесь. — Он достал зажигалку и шагнул в темноту навстречу к ней.

Если бы Таня смогла его предупредить, что лежит поперек дороги, то, конечно, бы это сделала, но только неопределенное мычание вырывалось из ее горла.

Василий уже почти дошел до нее, держа в руке бесполезную зажигалку. Света она давала не больше, чем тлеющая лучина. Сделав еще шаг, он споткнулся об ее ноги и выставив руки вперед, упал на булыжники.

— Черт! — ругнулся он.

— Что такое? — послышался голос его друга из темноты.

— Тут что-то лежит. — Василий нащупал рукой ее джинсы и повел руку выше. Свитер… руки… лицо. — Он поднес зажигалку к ее лицу и крутанул колечко.

Не веря своим глазам, Василий несколько мгновений вглядывался в ее черты.

— Ты?

— М… м… м…

Василий аккуратно отлепил лейкопластырь.

— Пашка, я нашел! — закричал он. — Иди сюда. Подбежал парень лет двадцати шести и уставился на нее.

— Это она и есть? — спросил он.

— Да, — ответил Василий. — Что ты тут делаешь? Сбивчиво, постоянно путаясь, Таня объяснила что с ней произошло.

— Те, кто тебя сюда доставал, они могут ведь вернуться? — предположил Василий, разматывая жгут на руках и ногах. — Здорово связали! Она закивала головой, забыв, что лейкопластыря уже нет. Словно в подтверждение этих слов сверху кто-то хлопнул дверью.

— Девчонки знают? — быстро спросил Василий Пашку.

— Нет.

— Тогда уходим. Быстро! — зашептал он и помог Тане подняться.

— Куда? — спросил Павел. Василий кивнул на плотную темноту.

— Туда. Скорее.

Сверху ужи кто-то спускался и довольно уверенно. Через секунду они растворились во мраке, подгоняемые страхом. Таня с трудом передвигала затекшие ноги, опираясь на Василия.

— Ты знаешь где мы? — шепотом спросила она его.

— Мы в немецких подземельях, под островом, — ответил он. — Понятия не имею, что мы тут забыли. Надо как-то выбираться.

Павел шел несколько впереди, ощупывая правой рукой кирпичную кладку.

— Я здесь уже была, — несмело произнесла Таня. — Но только не так, не наяву. Если все это правда… о, господи!

— Что? — встрепенулся Василий, пытаясь в темноте рассмотреть ее глаза, наполненные ужасом.

— Я тебе не рассказывала… но это наверняка ночные кошмары, мне приснилось… нет, даже все было как наяву, что я иду в темном-темном подвале, вокруг абсолютно ничего не слышно и не видно. Я долго шла, пока не набрела на лестницу… спустилась и вышла на свет. Галерея образовывала полукруг и я решила посмотреть… В стене находились ними, как комнаты и из одной комнаты шел свет. Я подкралась и взглянула туда. О боже! — Таня судорожно глотнула ртом воздух. — я… я не помню, что там увидела… что-то страшное, ужасное. Потом побежала и меня догонял этот… не знаю кто… он меня догонял. Я сильно ударилась головой и проснулась. Голова трещала и пришлось выпить таблеток, но заснуть я больше не смогла. Василий прижал ее к себе.

— Ну, ну, успокойся. Выкрутимся… Та всхлипнула.

— А перед этим меня очень сильно ударили по голове. Я думала, что умру и ни таблетки, ни массаж, ничего не помогает. С того времени постоянно, то меньше, то сильнее. А иногда вообще сознание теряю, и все время видения…

Василий погладил ее по голове. Павел внезапно остановился и они наткнулись на него.

— Стойте, здесь поворот.

— Направо, — сказала Таня. — Это было справа.

— Что? — спросил Павел.

— Логово. И лестница.

— Но нас там быстро могут поймать. Давайте налево. — сказал Василий, вслушиваясь в тишину.

— Это точно. — Павел повернул налево и медленно двинулся дальше.

— Как вы меня нашли? — спросила Таня немного успокоившись.

— Это все он, — сказал Павел. — Померещилось, говорит, Таню видел с мужиком, как он туалет тебя затащил…

— В туалет?

— Ну, да, — сказал Василий. — Я бы так никогда не заметил, но мы рядом находились, возле шашлычной. Все так быстро получилось. Там наверху биотуалеты стоят, кабинок пятнадцать. Вижу, парень с девчонкой в одну зашли. А она то ли пьяная… короче не координирует себя. Минут десять прошло, а парень один выходит. С замком поколдовал и ушел. Что за чертовщина, думаю. А девчонка слишком уж на тебя показалась похожей. Пашке сказал, подошли, а дверь заперта. Постучали — никого. И решили посмотреть, замок простой, ножом поддели, зашли. Туалет как туалет, только запаха нет и вообще, словно им и не пользовались. Я унитаз пластиковый ногой пнул, он перевернулся и дыра под ним. Люк какой-то. Короче, назад дороги нет.

— Как вы думаете, — спросил Павел, — что вообще происходит?

— Какое-то дерьмо, — сказал Василий. — Именно это происходит. Они остановились и опять вслушались в тишину. Музыка сюда уже не доносилась. Погони слышно не было. Впрочем, и темноте казалось, что вот-вот сзади за шею ухватятся ледяные пальцы. Или обрушите огромный кривой нож.

— Вы знаете, куда мы идем? — прошептала Таня. Никто не ответил. Галерея изгибалась влево, незаметно спускаясь ниже и ниже. Периодически Павел щелкал зажигалкой, освещая мрачные стены подземелья. Они шли уже довольно долго и по бокам то и дело встречались ответвления и отдельные комнаты. Чтобы не потеряться, они шли только прямо.

— Ну и день рождения, — сказал Павел, останавливаясь. — Давайте передохнем. — Слева от них чернел коридор. Помедлив, он прошел туда. Василий пропустил Таню за Павлом и чиркнув зажигалкой, пошел следом. Комната, вероятно, представляла собой большой зал, потому что два огонька едва-едва раздвинули пологи темноты, окружившую их со всех сторон. Помещение оказалось не пустым. Павел прошел чуть дальше и остановился.

Свет его зажигалки выхватил из темноты скелет в немецкой форме, прислонявшийся к стене. В руках скелета покоился автомат. Пилотка на его черепе съехала набок и сидела явно не по уставу.

Увидев это Таня вскрикнула и отвернулась. Она хотела домой. Подземелья с высохшими трупами превосходили возможности ее нервов.

— Такое ты не видела? — поинтересовался Павел. Она замотала головой.

Вдоль стен толщиной полтора метра стояли зеленые армейские ящики с черными немецкими надписями.

Павел отошел от немца и приблизился к одному из них. Аккуратно приподняв крышку, он издал возглас изумления.

— Ого! Да тут целый арсенал! Василий подошел поближе.

В ящике, тесно прижавшись друг к дружке лежали снаряды. Их медная поверхность отсвечивала рыжим блеском.

— У нас скоро закончится газ, — сказал Василий. — Надо что-нибудь найти подходящее.

Они обыскали помещение. Кроме снарядов в ящиках находились еще гранаты и взрывчатка. Не найдя ничего подходящего, что могло бы послужить основой для факела, они разломали один ящик, взяли доску и обвязали ее конец рубашкой Василия.

Когда все это загорелось, получилось довольно неплохо, если не считать, что дым валил столбом.

— Осторожнее здесь с огнем, — посоветовала Таня, придя и себя после увиденного покойника.

Василий подошел к немцу и осторожно снял свисающий с шеи автомат. Пилотка все-таки упала, обнажив белый череп с копной таких же белых тонких волос. Зрелище довольно неприятное.

Отсоединив магазин от автомата, Василий удовлетворенно хмыкнул. Почти все патроны находились на месте. Это обстоятельство несколько улучшило их настроение.

— Ты думаешь, он еще смежет пострелять? — спросил Павел.

— Да. На нем полно смазки. В здешней атмосфере он мог бы храниться века, — ответил Василий и тронул затвор.

— Эй, эй, поосторожнее!

Василий выдавил усмешку.

— Не бойтесь, он на предохранителе.

Таня замерла песередине зала, прижав руки к груди. Внезапно она что-то вспомнила и воскликнула:

— Сумочка! Где моя сумочка?! Она была со мной!

Оба парня с сомнением посмотрели ни нее.

— Скорее всего, она осталась там, в колодце…

— Но у меня не было ее, когда я встала… я точно помню.

— Тогда придется забыть о ней. Пошли, — выставив вперед дымящийся факел, они двинулись по галерее.

Таня с сожалением подумала, что в сумочке находится зарплата, деньги фирмы, документы и еще, самое главное, косметика и зеркальце…

Как теперь следить за собой? Она тяжело вздохнула.

При свете, правда, не слишком ярком, идти стало намного легче. Не так пугали кажущиеся призраки и трупы в немецкой форме, обглоданные и высохшие до основания.

Они прошли еще метров двадцать. Галерея расширилась, но как заметил Василий, да и Павел тоже, она постоянно делала уклон вниз.

— Как ты думаешь, — спросил Василий у Павла, — на какой мы сейчас глубине?

— Я думаю метров двадцать пять, тридцать, — ответил тот.

— Что это могут быть за провода на стенах? На высоте чуть выше человеческого роста вдоль всей галереи тянулись переплетения толстых и тонких проводов в черном изоляторе. Нигде не ответвляясь, они, вероятно, соединяли какие-то важные части одного механизма.

— Черт его знает, но крысы их не едят…

— Здесь их кажется, совсем нет.

— Дай, бог, — сказал Павел. Вдруг Таня схватилась за голову и со стоном начала оседать.

— Что такое?! — Василий моментально повернулся, передавая факел Павлу. — Подержи… Таня! Что случилось?.. Что?

— Голова… — тонкими руками она судорожно обхватила свою голову, ее лицо превратилось в сплошную маску боли. — болит, голова.

Василий не знал что делать. Его глаза метались от Таниного лица к Пашкиному.

— Нам надо идти, — сказал Павел. — Побыстрее от этого места. Таня скорчилась от нестерпимой боли и потеряла сознание.

— Боже! — произнес Василий. — Что они с тобой сделали… — Он поднял ее на руки. Теперь впереди с факелом шел Павел.

Таня не была тяжелая, но Василий по опыту знал, что долго он не сможет ее нести. Полчаса, не больше.

Они шли широкими шагами, прислушиваясь к шорохам позади, если их и догоняли, то преследователи находились еще довольно далеко. Галерея продолжала расширяться.

— Нам надо свернуть куда-нибудь, — сбивая дыхание крикнул Василий. Так они найдут нас слишком быстро.

Павел послушал его слова и свернул в узкий, напоминающий щель коридор. Факел начинал тухнуть и Павлу пришлось стянуть с себя свою майку.

— Мне ее только сегодня подарили, — без особого сожаления сказал он, наблюдая, как разгорается его обновка.

Боком нести Таню вышло значительно труднее. Ее спадающие волосы и лицо с закрытыми глазами в свете факела выглядело еще прекраснее, чем Василий знал.

«Боже, ты все делаешь шиворот навыворот, прости меня», — подумал Василий, останавливаясь и переводя дух.

— Они не найдут нас по дыму? — спросил он, увидев, как коптит пашкина синтетика.

— Вполне возможно. Но мне кажется, провоняется все подземелье. Сам черт не разберет, откуда этот проклятый дым. — Павел тоже остановился и достал сигарету. — Будешь?

— Давай. — Они закурили.

— Слушай, — сказал Павел. — Мы ведь не знаем, что произошло, что случилось, черт возьми..! Может и не к чему такая беготня? То, что ей приснилось, — он кивнул на Таню, — конечно, впечатляет, я согласен, но не до такой же степени… Василий затянулся и выпустил дым. От алкоголя не осталось и следа.

— Я думаю, одно то, что мы здесь, а Таня оказалась стянутой по рукам и ногам, уже это, согласись, выглядит немного странно… И если ты ставишь под сомнение, что за ней кто-то спускался…

— Я слышал, — сказал Павел. — Ладно, посмотрим. Пошли… Странный узкий коридор и не думал расширяться. Его кирпичные стены были влажными и блестели словно потные.

— Стой! — сказал Пашка. — Тут лестница вниз. Аккуратно.

— Опять вниз.

Павел спустился и протянул руки, чтобы принять Таню. Железные поручни узкой лестницы покрылись плотным слоем ржавчины.

Когда они оба спустились и Павел взял факел, чтобы осветить путь, то Василий от неожиданности вскрикнул. Павел замер, открыв рот. То, что они увидели, несомненно, потрясло бы любого. Огромный, сколько хватало глаз бассейн, наполненный водой и опоясанный металлическими изгородями со множеством лестниц и переходов. Вся эта конструкция освещалась непонятно откуда мертвенным синим светом… Черная гладь воды медленно колыхалась.

— Ну и что ты думаешь? — наконец опомнившись спросил Павел и опустил факел вниз.

— Или я ошибаюсь, или это подземная верфь для подлодок, — прошептал Василий. — Я где-то читал, что такие были…

Все это выглядело настолько нереально, что они не решались сдвинуться с места, ожидая, что вот-вот выбегут немецкие солдаты и офицеры и начнут гортанным голосом отдавать приказания. Василий ощутил неприятны металлический привкус на языке. Опустив Таню на пол и облокотив ее на стенку, они спустились по лестнице вниз к бассейну. Павел затушил воняющий факел и положил его на сделанное из стального листа покрытие.

Молча они оперлись о перила и всмотрелись в черную гладь воды.

— Давай пройдем, посмотрим, — предложил Павел. — Может, что интересное найдем.

Оставив Таню на парапете, они принялись осматривать верфь. Перила оказались выстроены в четыре яруса, сообщаемые друг с другом стальными судовыми лестницами со множеством заклепок. Все это очень сильно напоминало театр, с его лоджиями и балконами. Только вместо сцены здесь должны были стоять подлодки.

По периметру каждого яруса на разном расстоянии друг от друга находились лестницы, какие-то большие ящики и комнаты. Если заходить в каждую, то следовало потратить очень много времени, чтобы все это осмотреть. Поэтому они все делали быстро. Павел опять зажег факел и просовывал его в каждую открываемую дверь. Некоторые помещения представляли из себя многокомнатные апартаменты.

— Посмотри сюда, — сказал Павел и сделал Василию знак рукой, открывая дверь пошире. Осмотрев уже достаточно много комнат они убедились, что большинство из них представляет сабо каюты для матросов, уставленные сверху до низу двухярусными и трехярусными кроватями.

Все они были пусты. Ни вещей, ни трупов, ничего. Вероятно, выезд отсюда осуществлялся относительно организованно.

Василий вошел в комнату след за Павлом. Обстановка здесь была совершенно другая. Большое, метров тридцать квадратных помещение, выделялось добротной немецкой мебелью, расставленной, несомненно, со вкусом. Возле стены с висящей на ней картой боевых действий на Балтийском море, стоял большой английский диван. На его подлокотнике покоилась хрустальная пепельница, полная окурков. Резной шкаф со стеклянными дверцами оказался забит серебряной и фарфоровой посудой. Пара кожаных кресел застыли перед массивным дубовым столом. На столе, покрытом стеклом, т беспорядке валялись бумаги, книги, ручки и прочая канцелярская рухлядь.

— Эге-ге, — присвистнул Павел. — У меня ощущение, что сейчас сюда зайдет группенфюрер.

— У меня тоже.

Павел еще рад осветил факелом всю комнату.

— Постой, — сказал Василий. — Там я видел выключатель, — и подошел к стене, нажимая на кнопку. В глаза ударил яркий белый свет.

— Черт! — Павел поднял руки.

Василий зажмурился.

— Откуда?! Откуда здесь может быть свет? — воскликнул Павел изумленно. — Ну и немцы!

— Ты видел провода? Не знаешь откуда они выдут? Павел покачал головой.

— Вот и я не знаю, — сказал Василий. — А свет все-таки есть. Это тебе не балтрайон, то есть то нет. Здесь они собирались пробыть долго.

— Может у них и пожрать найдется? — ехидно спросил Павел.

— Давай сюда Таньку, — сказал Василий и они вышли, оставив свет гореть.

Когда они дотащили Таню до кабинета, та уже начала подавать признаки жизни. Набрав немного воды в бассейне, Василий оторвал от штанов кусок снизу и намочил его. Вода оказалась свежей и пресной. «От жажды не умрем», — подумал он. Он протер Тане лицо и положил компресс на лоб.

— Где мы? — тихо спросила она, открывая глаза. — Мы дома?

— У Штирлица дома, — сострил Павел но никто не засмеялся. Разглядев обстановку и свет, она окончательно пришла в себя и уселась на диване с широко открытыми глазами.

— Я еще сплю, да?… Скажите, что я сплю… — взмолилась Таня.

— Ты не спишь, — сказал Василий. — И мы, к сожалению, тоже. — Он положил автомат на край стола. — С тобой все в порядке? Она подумала и кивнула.

— Да, более менее.