Фестиваль

Глава 12

Макс не любил много разговаривать, но в этот день ему требовалось выговориться. Он вспомнил перекошенное лицо милиционера и дубинку на своей спине. Дернул же его черт полазить по этим подземельям, он даже не понял что вылез в магазине. Хорошо, что на всякий случаи парик надел, да одежду грязную, чувствовал же…

Он вышел на Ленинский проспект и сразу же увидел то, что искал. Они стояли под деревьями, вычурно накрашенные, совершенно безвкусно одетые. Группками по две-три.

Недалеко от них стояли сутенёры с видом арабских принцев. Внутри него закипела дикая ярость. Еле сдерживая себя, Макс прошел мимо.

Вдруг он увидел проститутку, стоящую поодаль и совершенно одну, Макс подошел поближе. Одета она была просто, косметики ей явно не хватало. Ее манера держать себя выдавала в ней новенькую.

— Эй, киска, — крикнул ей Макс. — Идем со мной.

Она посмотрела на него, пытаясь оценить.

Макс засмеялся жестким циничным смехом.

У меня хватит денег, — он достал сто баксов и помахал ими. — Пойдем.

Они пошли вместе.

— Ты новенькая? — спросил ее Макс.

— С чего ты взял? — спросила она грубо.

— Видно. Поедем в видеоцентр?

— А что там делать?

— Кино смотреть. — Он подошел к киоску и купил шампанское с шоколадкой. — Едем?

— Поехали, — согласилась она.

Минут через пятнадцать они были на моте.

Макс взял в руки список фильмов и рассматривал его довольно долго.

— «Прирожденный убийца» есть? — спросил он.

— Да, проходите в первый зал. Через минутку поставлю, — живо откликнулась бабка из гардероба.

Они уселись и когда фильм начался, Макс откупорил шампанское и налил ей в пластмассовый стаканчик.

— А ты? — спросила она.

— Я не пью, — сухо ответил он.

— Почему? — Она посмотрела на него как на больного, — за рулем?

— Религия запрещает. Она приняла это за шутку.

— Почему ты там стоишь? — спросил ее Макс, — на проспекте?

— А что, нельзя? Деньги зарабатываю.

— Деньги можно и другими путями зарабатывать. За это занятие в некоторых странах женщин забивают камнями…

— Да?.. — она удивилась. — Откуда ты знаешь?

— Видел. Она горестно засмеялась.

— Может и забивают… А что прикажешь делать? Мать — старуха, больная совсем, сердце у нее больное, отец — алкоголик, и дня не бывает, чтобы он трезвый был. Как нажрется, так лезть начинает…

— Он, что, тебя насиловал? — спросил Макс.

— Было, — тихо ответила она. — А деревня то маленькая, все про всех знают. Злые языки появились, пальцами тычут. Вот я и забрала сестренку и сюда, в Калининград. Не дай бог, чтоб и ей жизнь такая… — Она начинала хмелеть. — А у меня ж ни образования, ни специальности, откуда ж оно в деревне возьмется корову там, могу подоить, кур, свиней прикормить, да что по хозяйству… Так что приходится вот… — Проститутка посмотрела на него с надеждой. — А ты чем занимаешься?

— Я — прирожденный убийца, — ответил Макс. Она хихикнула.

— Как вон тот? — и указала пальцем на экран.

— Лучше. Ты вот, продаешь свое тело. А я никогда ничего не продаю. Ты продаешь свою честь, и за это надо отвечать. Никаких не может быть отговорок. Никаких. Но я помогу тебе.

При этих словах она выпрямилась.

— Правда?

— Да. Тебе больше не нужно будет выходить туда. Как тебя зовут?

— Маша.

— А фамилия?

— Земская.

— Отлично. Считай, что тебе очень-очень повезло. Ты мне понравилась. Будешь жить у меня? У меня много свободного места…

Она не верила в свою удачу.

— А сестренка?

— Она тоже.

— Я даже не знаю…

«Господи! — думала она, — ванная, чистая постель…»

— Я… я не знаю, как отблагодарить тебя…

— Потом, — ответил Макс. — Еще успеешь.

— Конечно, — ее рука потянулась к его ширинке, но он грубо сбросил ее.

— Потом я сказал!

— Да. — Она налила еще шампанского и откусила шоколад. Голова немного кружилась, но этот вечер казался ей самым лучшим, самым восхитительным в жизни.

«Немножко грубый и неприветливый, но такой и должен быть мужчина», — подумала Маша.

Когда дверь подвала немецкого дома за ними закрылась, Макс достал тряпку, обмотал ею руку, развернулся и ударял ее в подбородок. От неожиданности и силы удара она повалилась.

Макс накинулся на нее и принялся избивать, ногами в живот, сильнее, сильнее…

Он чувствовал, что плачет, как будто бил кого-то близкого. Сквозь слезы ой взял ее за волосы я принялся наносить удары по груди и лицу. Она еще пыталась как-то защититься руками, но это мало помогало.

Потом, когда она уже почти потеряла сознание, он достал скальпель и полоснул ей по щекам. Плача и всхлипывая, он приблизился к ее лицу и поцеловал ее в губы. Кровь начала обильно струиться, и, он, смешивая ее со слезами принялся подхватывать ее языком. Она была теплая и очень-очень соленая.

— Теперь тебе не надо будет там стоять, — прошептал он. — Ты будешь жить у меня.

Маша уже ничего не чувствовала, она была без сознания.

Макс долго петлял извилистыми коридорами, пока не притащил ее тело в нужную нишу. Потом он некоторое время возился с перегоревшими лампочками, чувствуя на себе испуганные взгляды своих жертв.

Когда, наконец, свет загорелся, он увидел трех, сбившихся в кучу женщин, пожиравших его глазами.

Вероятно, он был весь в крови. Макс провел рукою по лицу. Так и есть. Он посмотрел на руку. Кровь.

Его пленницы с ужасом переводили взгляд с него на новенькую. Они даже забыли друг про друга.

«Какие они грязные!» — подумал Макс, и закрепив цепями Машу, ни слова не говоря, ушел.

Они ожидали, что свет потухнет, но свет остался гореть.

— Что он с ней сделал? — шепотом спросила Ира, когда гул его шагов наконец затих.

Лицо лежащей на боку женщины было полностью залито кровью. Одета она была немного странно, но они не обратили на это никакого внимания.

— Надо ей помочь, — сказала Наташа и они вместе с Ирой, волоча тяжелые цепи подобрались к незнакомке.

Прошло уже больше месяца, как Ира находилась в заточении. Она познакомилась с подругами по несчастью, узнала, почему Арина постоянно молчит, узнала, что Наташа никогда не сможет стать матерью.

То, что сделал с Наташей изверг, подавило ее настолько, что она начала заикаться. Даже в самых страшных кошмарах она не могла предположить, что такое вообще может существовать в этом мире. Но реальность оказалась жестокой.

Лиля смотрела на происходящее мутными глазами и ни на что не реагировала.

Через неделю, как Ира попала в подземелье, пришел Макс, принес еду и сказал, что хочет с ней поговорить. Наедине.

Макс дал ей одежду и повел по темным галереям не произнося ни слова. Они шли довольно долго, впрочем, в теплоте расстояние сильно увеличивается.

Наконец Макс сказал:

— Сюда.

Она повернула и сразу же уткнулась в стену. Молча, он связал ей руки и приковал и стене. Ира приготовилась к самому худшему. То, что он будет резать, кромсать… она знала, он был мастер придумывать эти вещи.

Однако, с минуту Макс постоял, потом похлопал ее по щеке и ушел. Просто взял и ушел. Даже не прикасаясь к ней. У ее отлегло от сердца. Но тревога все равно билась в ее груди.

Может, он сейчас вернется, и тогда…»

Но Макс не вернулся ни в этот, ни на следующий день.

Зато с потолка капала вода. По одной маленькой капле. Кап-кап. Кап-кап. Ира не придала этому малозначительному факту значения. Главное, что он оставил ее в покое. Что он не причинил ей вреда. Или боли. Правда, она с трудом верила этому.

Ира поняла всю жестокость придуманной им пытки через два дня. Одна маленькая капелька воды стала весить в тысячу, в миллион раз больше. Капля врезалась в голову с безумным звоном, заставляя вибрировать от боли каждую клеточку мозга. Она не могла заснуть и ослабела настолько, что только цепи удерживали ее на весу.

Кап-кап. Кап-кап.

Она перестала соображать и готова была вынести любую пытку, только эту. Казалось, тонкие длинные иглы вонзаются в ее мозг. Глубже и глубже.

Кап-кап. Кап-кап.

Потом уже не иглы, огромные черные валуны скатывались на ее голову, разбиваясь о череп со страшным скрежетом. При каждом касании капли в глазах взрывались ярко-белые вспышки и мучительной болью разливались по всему телу.

Кап-кап. Кап-кап.

Через четыре дня она окончательно потеряла сознание. Когда Ира очнулась, то с трудом открыв глаза, увидела над собой лицо Наташи.