Флинн при исполнении

Глава 4

— Чарлз Рутледж Второй, — представился мужчина в халате. Произнес он эти слова таким тоном, точно провозглашал некую незыблемую истину типа «Солнце восходит на востоке». Пожимая руку Флинну, он не улыбался. Глаза, казавшиеся странно холодными для карих, заглянули в глаза Флинна всего на секунду, но успели сказать, что ему, Флинну, никогда и ни за что не удивить их обладателя. — Мой помощник, Пол Уэлер.

Второй мужчина, находившийся в комнате, был одет в темную тройку с галстуком и черные туфли. Улыбка, с которой он пожал руку Флинну, была натянутой, точно с трудом выползала из щели почтового ящика. В левой руке он держал кожаную папку.

За окном на улице уже окончательно рассвело, хотя утро выдалось пасмурное. Сумрак, царивший на улице, узенькие оконца — наверное, потому в тесной комнате за номером 23 все еще горел свет. Кресла и диван украшал обивочный материал с крупными и яркими букетами цветов. Через полуоткрытую дверь Флинн увидел в смежной комнате неубранную постель.

— Я позвонил нескольким людям, — сказал Рутледж комиссару Д'Эзопо. — Они согласились с нашим решением и советуют следовать намеченному плану. — Затем, обернувшись к остальным присутствующим, он добавил: — Прошу садиться.

Четверо мужчин расселились в цветастые кресла. Рутледж развернул свое спинкой к окну.

— В традициях клуба «Удочка и ружье» не считаться с титулами и рангами, Флинн, — сказал он.

— Очень демократично, — заметил Флинн.

— Как много успел рассказать вам Д'Эзопо?

— Был молчалив, как чихуахуа, застигнутый снежным бураном.

— Сегодня утром, если не возражаете, я бы хотел побеседовать с вами дважды, — сказал Рутледж. — Сейчас постараюсь объяснить всю деликатность сложившейся ситуации. А затем, когда вы, будем надеяться, проведете предварительное расследование, причем соблюдая строжайшую секретность, встретимся снова. Ну, скажем, около десяти. У вас будет достаточно времени осмотреть тело да к тому же еще вкусно и сытно позавтракать.

— И чье же тело мне предстоит осмотреть, перед тем как насладиться тостами и мармеладом? — спросил Флинн.

— О, завтрак здесь подают куда более обильный, — улыбнулся Рутледж. — А тело принадлежит Дуайту Хаттенбаху… — Рутледж выдержал паузу, ожидая соответствующей реакции от Флинна. — Вам известно, кем он был?

— Уже имею представление о том, какие важные люди здесь собрались, — ответил Флинн. — Полагаю, он был парикмахером, увлекавшимся охотой и рыболовством?

Судя по улыбке, которой одарил его Рутледж, тот был нисколько не удивлен подобным ответом.

— Конгрессмен США Дуайт Хаттенбах, — Рутледж также назвал округ и штат, от которого баллотировался Хаттенбах, и его партийную принадлежность. Ни штат, ни партийная принадлежность не совпадали с теми, к которым имел отношение сенатор США, находившийся в данный момент внизу и попивающий спозаранку виски. — Кстати, — добавил Рутледж, обернувшись к Д'Эзопо, — я уже говорил с его женой, миссис Хаттенбах. Ее имя…

— Карол, — подсказал Уэлер.

— Похоже, она достойно приняла этот тяжкий удар. Как, впрочем, и следовало ожидать. И уже выехала. Сюда, я имею в виду…

— Ясно… — протянул Д'Эзопо.

Флинн заметил, что на лице комиссара выступили мелкие капельки пота. Странно… Ведь даже в плотном твидовом костюме самому Флинну было ничуть не жарко. Скорее даже наоборот…

Тут к нему обратился Рутледж:

— Конгрессмен был убит выстрелом из ружья.

— Был убит, — эхом откликнулся Флинн. — Вижу, вы предпочитаете обходиться без таких эвфемизмов, как «несчастный случай»?

Рутледж развел руками:

— Я же не полицейский, Флинн. И не специалист в подобных вещах. Вам придется отправиться и взглянуть самому. Я попросил Уэлера, он вас отвезет.

Уэлер тут же послушно поднялся из кресла.

Глядя, как вырисовывается на фоне окна силуэт Рутледжа, Флинн заметил:

— Обычно люди первым делом бросаются показывать полицейскому труп. И крайне редко приглашают в дом, угощают чаем и, фигурально выражаясь, зачитывают нам наши права.

— Вы привезли с собой еще одного человека, Флинн…

— Это мой водитель.

— Хотелось бы услышать от вас гарантии, что этот… э-э… водитель будет сохранять конфиденциальность.

— Иными словами, молчать?

— Ситуация весьма деликатная, Флинн, — назидательно произнес Рутледж. — Хаттенбах был молод, у него остались жена, дети. И семья родителей. К тому же он представлял очень важный избирательный округ. Был необыкновенно популярен, пользовался огромным уважением. Короче, молодой человек с блестящим политическим будущим. Самим фактом смерти такого человека пренебречь, как вы понимаете, невозможно. Вы согласны? И не кажется ли вам, что сообщать о его смерти людям следует крайне осторожно, чтоб не разбить их сердца?

За неделю до этого, тоже на рассвете, Флинна вызвали в район новой застройки. Жена заколола мужа ножом. У них было восемь детей. Полураздетые и по большей части босые люди повысыпали из своих квартир, сновали, плакали, верещали, выкрикивали что-то невнятное. И на тротуаре возле дома и на лестничной площадке было полно разбитых сердец.

Через полуоткрытую дверь Флинн увидел на кухне семерых ребятишек. Они сидели в углу, сбившись в кучку, с широко раскрытыми темными глазенками, и напоминали испуганных мышат, угодивших в ловушку. Одна из девочек постарше, толстушка, сидела на кровати в комнате и смотрела мультик по цветному телевизору. Мужчиной, которого убили, жизнь явно пренебрегала. Как, впрочем, и его женой.

Секунду-другую Флинн молча разглядывал силуэт Рутледжа, вырисовывающийся на фоне окна.

Затем, не произнося ни слова, поднялся из кресла.

Уэлер распахнул перед ним дверь в коридор и ждал.

Д'Эзопо вышел из комнаты.

Рутледж, не вставая с кресла, бросил:

— Пол, подождите Флинна внизу, о'кей?

Уэлер кивнул и вышел, притворив за собой дверь.

Рутледж сказал:

— Наверное, Флинн, вы удивились бы, узнав, что я говорил сегодня утром с директором одного безымянного заведения?

— Да.

— Вы правы. Я не говорил. И не собирался утверждать обратного. Подобное решение, как вы понимаете, принять было нелегко.

— Что-то я не пойму, куда вы клоните. Хотите сказать, что могли бы позвонить, если б возникло такое желание?

— Ну, примерно так. Но вот насчет вас пришлось позвонить кое-каким людям. Поскольку именно вас рекомендовал нанять комиссар Д'Эзопо. Не далее как сегодня ночью.

— Нанять? — спросил Флинн. — Что-то я не помню, чтоб нанимался к вам на работу.

— И я имею кое-какое представление о том, кто вы, Флинн…

Флинн с трудом подавил зевок.

— Пытаетесь тем самым сказать мне, что вы тут главнее комиссара полиции Бостона?

— Полагаю, что да. — Рутледж поднялся. — Надеюсь, что и вы поняли: я позвал вас сюда не в игрушки играть. — Он снова пожал руку Флинну с таким видом, точно они о чем-то договорились. — И еще надеюсь, вы ничем не скомпрометируете себя, Флинн. И не проболтаетесь — никому, в том числе и вашему другу Конкэннону. Ладно, идите, потом поговорим еще.

— Копченая селедка… — пробормотал Флинн.

— Простите?

— Я бы не возражал, если б на завтрак подали копченую селедку. А к ней, разумеется, тосты и мармелад.