Goldstream: правдивый роман о мире очень больших денег

Только никому

Моя работа шла своим чередом. Стала понемногу улавливать местный колорит.

Распространенная реакция, когда я говорю, чем занимаюсь:

— Кому вообще нужны швейцарские банки? Мне не нужен никакой счет. Есть русские банки.

И это почему-то происходит еще до того, как я им что-либо предложу. Так, заранее, на всякий случай.

Тут главное — не начинать рассуждать, что любой самый мелкий швейцарский банк принимает каждый год миллиарды долларов из России. А не наоборот. В смысле, швейцарцы не несут каждый год миллиарды в русские банки. Лучше об этом молчать. Обычно вызывает обратную реакцию. Я поняла, что единственно возможное поведение — вообще ничего не доказывать, а побольше кивать и соглашаться. Как ни странно — действует безотказно. Незаметно разговор переходит к выяснению условий по открытию счета, и, как само собой разумеющееся, оговаривается встреча уже непосредственно в банке.

Для открытия счета в банке существует процедура. Называется идентификация клиента. Для начала полагается с клиентом ознакомиться. Выяснить, зачем он хочет открыть счет в этом банке. Сама знаю, что вопрос дурацкий. Я клиента и не гружу, если только не испытываю к нему по какой-то причине изначально глубокую антипатию. Пишу: складывать накопления. Потому что сам клиент обычно себе представляет довольно смутно, зачем ему здесь нужен счет.

Перехожу к следующему пункту: происхождение денег. Откуда у него взялись деньги, клиент вообще спрашивает у меня:

— А что надо говорить? Ты скажи, что мне надо говорить, и я скажу.

Я начинаю задавать наводящие вопросы:

— Может, вы просто расскажете мне, чем вы занимаетесь?

— У меня все честно, наркотиками не торгую, оружием тоже.

— Это замечательно. Но для открытия счета, к сожалению, этой информации мне будет недостаточно. Может, вы расскажете о себе что-нибудь еще?

— А можно я скажу, что все деньги принадлежат жене?

— Хорошо, а она их откуда взяла?

— Подарили. В смысле, я и подарил. Как бы.

— Все равно придется указывать, как они появились у того, кто подарил.

— А тогда можно сказать, что я продал квартиру?

— Можно. Вы занимаетесь торговлей недвижимости?

— Да. То есть нет. То есть да, иногда.

— А сколько денег вы намереваетесь нам перевести?

— Ну, для начала где-то пятерочку. А потом, раз в полгода, думаю, по «лимону». Это не много?

— Нет, в самый раз. Нам вообще можно и пятьдесят, главное, чтобы было понятно, как вы их заработали. Если я напишу, что все пять миллионов вы получили с продажи одной квартиры, может получиться не очень убедительно. Могут возникнуть дополнительные вопросы.

— Вообще-то у меня своя транспортная компания, и еще мы с партнером несколько лет назад вошли в винно-водочный бизнес. Но это все, естественно, оформлено не на меня, поэтому не знаю, стоит ли об этом говорить.

— Это как раз нормально. Говорить стоит, про это и напишем. На кого оформлено — не так важно. Такая ситуация для нас привычна. Вы мне сможете предоставить больше информации о вашей компании и заводе: название, оборот, годовая прибыль, количество сотрудников, ваша доля, если есть веб-сайт, брошюры, годовая отчетность? У вас есть там офис и какая-нибудь должность?

— Есть, я консультант генерального директора.

— Вы мне можете дать вашу визитку?

— Я вам все это могу предоставить, только это дальше никуда не пойдет? А то я слышал, вы сливаете информацию нашей налоговой инспекции.

— Нет, не сливаем. В Швейцарии существует банковская тайна. Если позвонит ваша налоговая инспекция, с ней никто не имеет права разговаривать. Швейцария — единственная страна, где за разглашение клиентской информации болтливый работник может угодить за решетку.

— А можно оформить счет на компанию? Чтобы не было указано мое имя?

— На компанию можно, только в любом банке все равно требуется указать сведения о конечном бенефициаре. У компании может быть номинальный директор, номинальный владелец, и даже подписываться на счете может ваша бабушка, но экономический бенефициар, то есть, по сути дела, человек, который является реальным владельцем средств, должен быть обозначен.

— А как обстоит с банковской тайной в других странах?

— В Англии банки точно так же обязаны предоставлять информацию британским органам финансового надзора. Просто касательно русских клиентов громких прецедентов не было. Во всяком случае, публично такая информация не разглашалась.

— Но вы же прекрасно понимаете, что в России сфабриковать уголовное дело — вопрос цены. Как же можно себя защитить?

— Существуют более сложные схемы. У каждой из них — свои тонкости и преимущества.

— Вы мне расскажете про схемы?

— Я вам все расскажу.

Клиент во все подробности схем въехал быстро. Неудивительно, что он загребает свои «лимоны», мозги работают нормально. По моему опыту, такой клиент будет переводить в год не по два «лимона», а по десять. Это видно и по скорости принятия решений, и по росту бизнеса, и, главное, по рекомендации того человека, который мне его прислал.

— Я к вам отправлю своего партнера, только вы его, естественно, не вводите в курс наших с вами дел. И еще одна просьба: звоните мне только на мобильный. И по телефону — никакой информации. Я сам к вам буду приезжать и забирать отчеты.

— Спасибо за клиента, рассказывать, разумеется, ничего не буду.

С телефоном — это правильно. Если российские органы себе поставили задачу получить информацию о чьих-то заграничных счетах, то первое, что они будут изучать, это список телефонных звонков. Куда человек звонил и откуда ему звонили. Если звонят из банка, то обычно номер банка засекречен и не выявляется. А если клиент звонит в банк сам, то все сразу становится ясно. Лучше для таких звонков использовать мобильный с заграничной сим-картой. Если человек ведет разговоры с такого телефона, даже находясь в России, то получить список звонков и ставить номер на прослушивание уже сложнее.

Вообще клиенты, как правило, хотят максимальной конфиденциальности, а сами расслабляются и теряют бдительность довольно быстро. Меня всегда умиляет картина в лобби московских отелей: каждый второй столик занят приезжим швейцарским банкиром, к которому вереницей приходят клиенты, и они сидят на виду у всех и сосредоточенно обсуждают выписки со счетов. Понаблюдаешь денек за этой картиной, и сразу становится ясно, кто с кем работает.

И информацию партнерам клиент тоже, как правило, разбалтывает сам. Звонит через час после того, как я встретилась с его партнером:

— Але, Клая? Мы тут с Юрой не поняли, почему вы ему посоветовали хранить деньги в фунтах, а мне в евро?

— Вы же собрались покупать во Франции недвижимость?

— А, ну да. А может, лучше в Англии?

— Вы хотите жить в Англии?

— А там реально получить подданство?

— Пока — да. Только для того, чтобы получить вид на жительство, надо жить шесть месяцев в году, а чтобы через пять лет подавать на паспорт — то девять. И вложить миллион фунтов в английские ценные бумаги минимум на пять лет. Но ходят слухи, что этот закон будет меняться.

— Нет, жить в Англии я не могу.

— Тогда будет сложнее. Если вы любите Францию, то можно получить резиденцию в Монако. Тогда, как физическое лицо, вы не будете облагаться налогами. Только паспорт там получить намного дольше и сложнее.

— А вот это мне больше нравится. А как это сделать?

— Я вам скажу, к кому обратиться.

Число моих клиентов стремительно росло. В отличие от общепринятого мнения, которое также разделяло все мое швейцарское и английское руководство, искать русских клиентов в те беспечные времена не надо было. Они находились сами. Объявлялись в буквальном смысле безо всякого предупреждения прямо у нас в приемной. И практически без посторонней, в данном случае без моей, помощи, что называется, складывались в штабеля. Вернее, складывали свои деньги.

Делиться этой простой и удобной истиной со своим руководством я не торопилась. Иначе, не дай бог, им придет в голову экономить на моих путешествиях, ресторанах, балах и прочих увеселительных мероприятиях, посещаемых мною в поте лица якобы исключительно в целях повышения благосостояния акционеров моего банка-работодателя и длинной и нудной цепочки начальства надо мной.

На мое счастье, глава нашего отдела швейцарец Кнут в подробности не вдавался. И у нас был, что называется, пакт о взаимном ненападении. Ему было приятно осознавать, что у него есть такая активная сотрудница. Он свято верил, что все русские клиенты приходили и крепко и надежно оседали в нашем банке только благодаря моим величайшим способностям их привлекать через все тусовки мира. И я в нем поддерживала эту веру, как могла. И еще делала вид, что без его чуткого руководства я, а заодно и все клиенты, скрылись бы сразу и навсегда. В неизвестном направлении. Это на начальство всегда действует успокаивающе.

Меня все устраивало, благо излишними амбициями я не страдала. Не столько из-за своей чрезмерной скромности, сколько из-за своей природной и неискоренимой лени. Зачем тратить свое драгоценное время и силы на всевозможные отчеты о деятельности, совещания, набор персонала и разборки с подчиненными и всяческие прочие неотъемлемые составляющие любой начальственной должности в крупной корпорации, когда можно спокойно и беспрерывно наслаждаться жизнью и всеми ее прелестями. И оставлять исполнение неблагодарного труда старательному Кнуту. Он же его проделывал безропотно и даже с некоторым чувством собственного достоинства, взамен на громкий, бесполезный и длинный титул начальника отдела private banking по работе с клиентами из России и Восточной Европы.

Потому что единственное, что имеет ценность, — это размер клиентского портфеля и способность его перемещать за собой из банка в банк. Соответственно, главное — выстраивать отношения с клиентами. И не портить отношения с руководством и коллегами, чтобы не перекрывали кислород.

Одна моя лондонская подруга, Таня, видя меня, каждый раз всплескивает руками:

— Клаечка, милая, я не понимаю, как ты можешь! Как ты это терпишь? Ведь ты же такая не такая! Как это тебя еще хватает? И ты все еще продолжаешь с ними работать? Ты просто героиня!

И тут бесполезно объяснять, что никакая я не героиня и меня все устраивает. Потому что с кем нравится, с теми и работаю. Мои клиенты мне симпатичны. Остальные, так получается, отпадают сами собой. Или я их кому-то перепоручаю, или они сами куда-то уходят. Остаются те, с кем общение взаимно приятно.

И существует второй закон. Казалось бы, кому, как не мне, следовало бы любить своих клиентов за деньги. Но это не так. По трем причинам.

Работающие в этой сфере менеджеры любят жаловаться:

— Опять ездил в Москву. Каждый день приходилось по нескольку раз завтракать, обедать и ужинать с клиентами. Заработал гастрит, поправился на пять кило и устал.

Мне их не жалко, потому что я знаю, что выгуливают они в основном сами себя. Тут кроется первая истина: чем больше у клиентов денег, тем меньше у них времени на обеды и ужины. По моему опыту, таких клиентов нет особой необходимости выгуливать и развлекать. Они сами кого хочешь и развлекут и выгуляют, если им это будет надо. Если у них находится раз в пару месяцев полчаса на встречу со мной у себя в офисе — считай, мне повезло. Но и эти полчаса они находят, потому что есть взаимная симпатия. Такие дела, как ведение личных счетов, за олигархов обычно выполняют их доверенные лица. Открыть счет в швейцарском банке не такая большая проблема. Только свистни, прибегут двадцать банкиров и будут денно и нощно дежурить под окнами.

Хотя обед предпочтительнее, чем сухая встреча в офисе. За обедом у меня будет возможность его попросить порекомендовать меня кому-нибудь еще из своего круга. Ведь надо же мне приводить в банк новых клиентов.

На больших клиентах и делаются самые большие деньги. Тут действует закон больших чисел. Работать с ними крайне эффективно. Это средние и мелкие клиенты требуют больше всего внимания. И в этом кроется еще одна прекрасная истина: тех, с кем проводишь больше времени, можно выбирать. Особой роли для дела это не сыграет.

Третья истина — это то, что с каждым годом клиенты сильно растут. Те, которые были большими, — стали очень большими. И большинство тех, кто были средними, — стали большими. И у них тоже стало меньше времени. Загребают изо всех сил, пока есть эти силы. И пока есть возможности. Вот кончатся или силы, или возможности, или просто желание — бывает и такое, — и будут проводить больше времени со своими швейцарскими банкирами на Лазурном Берегу. Хотя, скорее всего, уже не со швейцарскими банкирами, а с управляющими их Family Office. Потому что растут не только клиенты, но и их банкиры.