Goldstream: правдивый роман о мире очень больших денег

Мне снится Путин

Мне приснился Путин. Проснулась — к чему бы это? Интересно, всем русским женщинам он снится? Символ мужского начала. Олицетворение сильного ума и умной силы. Отношение к реальной жизни? Никакого. Вот и снится. Параллельные миры — решила я и успокоилась.

Собралась за булочками, выруливаю на Рублево-Успенское шоссе. Непривычно тихо — дорога пустая. В неурочном месте стоит гаишник и вроде как машет мне рукой — вежливый попался. Ну, я ему тоже помахала. Еду дальше, одна-одинешенька, слушаю «…а ты ушла в своем оранжевом плаще… как ты могла ваще…». Замечаю, какое-то зарево сзади полыхает. Инстинктивно метнулась на обочину — и вовремя. А то отправили бы меня, наверное, президентские сопровождающие в параллельные миры со всеми потрохами.

Вечером решила выйти в свет. Отправилась на вручение очередных наград «Людям Года» от РБК в Кремле. Там собрались представители бизнес- и политической элиты. Всем, кому надо, вручили. Все, кто надо, кого надо, как сумели, отблагодарили и энергично ринулись протискиваться на торжественный коктейль. Великим протискиваться было легче, нежели простым смертным. Им прокладывала дорогу ручисто-плечисто-ногастая охрана. И не в порядке живой очереди, а одновременно. Так что оказалась я незащищенной, окруженной, а вскоре намертво прищемленной между двумя охранами. Хорошо, подвернулся один сильный мужчина и выцарапал меня оттуда. Спас. Оказался композитором-продюсером. Стал за мной ухаживать.

Повстречались мы, повстречались, а потом он вдруг исчез.

Звоню Вере жаловаться.

— Иди срочно к профессору Ренскому! Ге-ниа-альный, — говорит, — психолог. Я с мужем теперь только через него и общаюсь. И — чудеса! Уже неделю как не ругаемся.

Прихожу на прием к знаменитости. Пожаловалась на сложную личную жизнь.

— Это все — ерунда. Вам просто не подходят астеники. Вам нужен гипертим, — безапелляционно заявил гениальный психолог. — Это такой прирожденный лидер — как я, — добавил он, отнюдь не потупив глаза от скромности.

Посидел, подумал.

— И еще вам нужна осанка! Оса-а-нка! Что это вы тут развалились у меня в кресле?

Я выпрямилась. Зачем тогда ставить кресла, в которых так удобно разваливаться?

— И лицо! Почему у вас такой скучающий вид? Кому вы такая нужна? Ведь вам же страшно интересно, что я вам тут говорю. А ну, взгляд — поживей! Позадорней! И — блеска! Побольше блеска!

Когда на меня обрушивается столько беспощадной критики, мне становится тоскливо, а не захватывающе интересно. Я что, одна такая? Я попыталась что-то возразить в свою защиту.

— А вот спорить — не надо. Запомните. С мужчинами вообще не надо спорить. Лучше помолчать. Если захотите открыть рот, то делайте это только для того, чтобы мужчину похвалить. Похвалы много не бывает. А так — просто кивайте.

Я усвоила и кивнула.

— А где мне их взять, ваших, этих ау…

— Да нет же, не астеников. Ги-пер-ти-мов! Будьте же наконец повнимательнее! Как — где? В караоке. Только туда и ходят настоящие мужчины. Такие, которые способны встать — и спеть. Такие — они вообще способны на все. Хотите, пойдем вместе, в эту же субботу.

Я почувствовала, как ему не терпится для меня спеть. На этом время сеанса истекло.

— А какой он, ваш музыкант? — поинтересовался Ренский уже на выходе.

— Симпатичный. Похож на Ланового в молодости, — сымпровизировала я.

— А знаете, и мне все говорят, что я похож на Ланового в молодости! — радостно обнадежился великий психолог и учтиво подал мне пальто. Я неопределенно кивнула, и мы распрощались.

А потом объявился мой продюсер. Оказывается, он простудился. И дико обиделся, что я ему сама не позвонила, его вовремя не пожалела и не приголубила. А я — такая бесчувственная тварь, взяла и не учла, какая ранимая душа у творческих личностей. И наши отношения уже не сложились. Дали трещину, не подлежащую склеиванию.